Непосредственное слежение

Прошла неделя со дня   прибытия нашего танкера в главную базу  ТОФ после окончания 11-месячной боевой службы в Индийском океане.
 Отгремели праздничные мероприятия по встрече, дружно съели традиционного поросенка, и мы перешли от престижного 36-го причала в центре Владивостока на свое постоянное место- в  бухту Малый Улисс.
 Механики готовились к планово-предупредительному ремонту (ППР), составляли заявки на пополнение запасов, штурманы уточняли график отпусков для экипажа -в общем , немного расслабились в тишине.
 Но тут, как всегда неожиданно, пришел приказ- свернуть ППР , срочно пополнить судовые запасы, принять  полный груз дизтоплива и авиационного керосина ТС-1  и следовать в распоряжение поисково-ударной группы (ПУГ),находящейся  сейчас в Японском море.
 В штабе ТОФ  отметили подозрительную активность американских атомных подлодок в Японском море и  туда  же  из Перл-Харбора направлялись две авианосных ударных группировки с авианосцами «Мидуэй» и «Энтерпрайз» и кораблями сопровождения-весьма серьезное соединение.
 В принципе военный флот всегда живет в режиме ожидания и тревоге никто особо не удивился, но наши грандиозные планы на отдых пришлось срочно отменять.
В авральном режиме загрузились продовольствием, на флотской нефтебазе заполнили грузовые танки, заправились питьевой и котельной водой, приняли на борт группу штабных офицеров и мичманов с шифровальной машинкой. И на следующий день уже были в открытом море.
 В моей каюте поселился мичман-шифровальщик, я перебрался в изолятор медблока, стало даже лучше-отсек был с ванной и без надоедливого постоянно включенного динамика судовой трансляции. Какая-то видимость комфортной  жизни…Температура за бортом летняя, спали с открытыми иллюминаторами.
 На вторые сутки , ночью ,я внезапно проснулся от грохота дизелей и мощного, удушающего,  выхлопа соляра, который проник через открытый иллюминатор. Высунул голову-под бортом стоял и заправлялся МПК , мостик которого находился чуть ниже моего иллюминатора. На мостике стояла группа офицеров в капюшонах (моросил дождь) с четко видными «дубовыми листьями» на козырьках фуражек. Грубоватый , хриплый голос с командирскими интонациями поинтересовался, что это за «хрен с бугра» высунул свою физиономию и созерцает то, что ему не положено.
 Я , естественно, тоже выразился в ответ ,что ,мол, невежливо  разговаривать с незнакомыми людьми- не есть хорошо, а интеллигентные люди, к коим относятся даже и морские офицеры, так не поступают.(Здесь и далее следует перевод с общефлотского  разговорного языка на русский литературный).
Обменявшись с офицерами еще парой изысканных фраз, я закрыл иллюминатор и уснул.
 Наутро капитан по телефону поздравил меня с первым выговором в этом походе.
 Видите ли, я грубо ответил командиру поисково-ударной группы, героически гонявшей американскую подлодку. По такому случаю оправдания не принимались. Герой, как всегда, прав.
Да и черт с ним, с выговором-чай не первый и не последний, надо полагать. Вообще в  нашей 31-й бригаде считалось, что моряк, не имеющий выговоров, вроде и не служит.
 Днем провели еще три заправки на ходу-малые противолодочные  корабли (МПК) на максимальных режимах ходов были неимоверно прожорливы.
 Вечером нас собрали в кают-компании и штабной капраз объявил, что мы переходим к непосредственному слежению за авианосцем «Мидуэй» , что подразумевает  постоянное следование за ним  с фиксацией активности полетов палубной авиации.
 Кроме того приближалась и вторая АУГ во главе с  атомным авианосцем «Энтерпрайз».
- А что вы знаете об авианосце «Мидуэй»?- и указующий перст капраза, немного помедлив, вдруг уперся в меня.
        Зря он это сделал! У меня в каюте под подушкой постоянно находился толстый «Справочник по иностранным флотам», который я постоянно изучал в ходе рейсов перед сном в качестве снотворного (убойная штука) и, в силу этого, помнил почти наизусть. Да плюс знание   технических характеристик авиации супостатов дальневосточного театра военных действий, полученные еще на срочной службе в ПВО.
 Вот и вывалил я, не запнувшись, всю « инфу» по  кораблю и самолетам «Мидуэя» на изумленного капраза.
 Тот только и смог спросить у капитана , мол, все ли у вас такие.  Кэп, не моргнув глазом, подтвердил. Капраз сделал вид, что поверил и все остались довольны.
 К обеду следующего дня на горизонте появился  «Мидуэй» и два  фрегата типа «Нокс»,танкер тихонечко пристроился  им в корму, на расстоянии мили в три, стараясь не упускать  ордер из виду.
 С «острова» правого борта авианосца замерцал сигнальный прожектор. Янки приветствовали  экипаж танкера и лично капитана Колесникова  и пожелали счастливого плавания.
 Наши прожектором отсигналили в ответ, тоже что-то вежливое…
 То, что о нас знают уже давно не удивляло-разведка  у янки работала хорошо.
На верхней палубе «Мидуэя» были видны только самолеты патрульной эскадрильи «Фантомов», пара вертолетов – спасателей «Си Кинг» и «летающий радар» Е-2 С «Хокай». Не наблюдалось истребителей и штурмовиков.Похоже, что сегодня летать не будут…
 И тут с кормы авианосца  по нашему курсу  посыпались в воду какие-то белые мешки. Когда подошли ближе, оказалось что это пластиковые контейнеры с  сухим мусором, аж двенадцать штук. Выловили и подняли их на борт, несколько мичманов принялись , укрывшись за баковой надстройкой и расстелив брезент , их потрошить ,изучая содержимое.
 У янки военная почта приклеивала на журналы и газеты ярлычки с воинским званием человека, фамилией, названием корабля и прочими данными. Поэтому было важно узнать  даже такие мелочи.
Мы как-то в Джибути, год назад, так раздобыли из мусорного контейнера (путем торга с местными пацанами) журналы и газеты с американского корабля-разведчика «Уилкс» и потом поздравили их экипаж по радио, (каждого персонально) с Днем независимости США.
 Такой вот интересный , хотя и не очень эстетичный, способ добычи важной информации…
 На следующий день с утра авианосец сменил курс, пошел против ветра, включил приводные и палубные огни и начались полеты .
Все авиакрыло «Мидуэя»  непрерывно работало в режиме «взлет-посадка», в воздухе носились штурмовики «Корсар» и «Интрудер», кружились «Фантомы»  воздушного прикрытия ,висели в воздухе вертолеты – спасатели и выписывал круги  двухмоторный  летающий радар «Хокай».
 Красивое зрелище ! У наших «Минска» и «Новороссийска» все было поскромнее.
Мы наблюдали за этим праздником жизни издалека, фиксируя в журнале количество самолето-вылетов, типы самолетов и прочие детали.
 Неожиданно погода начала портиться, пошла крупная волна, появился туман с мелким дождем. Но полеты продолжались. Сквозь пелену тумана мелькали красные огоньки от реактивных двигателей, виднелись проблесковые и палубные огни авианосца, порой зарывающегося носом в воду. Но катапульта исправно выбрасывала самолеты в воздух.
 Наши «Як-38» с «Минска» в такую погоду не рискнули бы. Но тут сравнивать нечего-у янки громадный опыт применения палубной авиации, с 20-х годов, а наши только еще учатся. Да и наши «вертикалки» тогда имели малую дальность и скорость.
 Закончив полеты, авианосец и корабли охранения резко сменили курс, увеличили ход до 25 узлов и скрылись в ночи и тумане.
Тут уж «Колечицкому» с его проектными 16-ю узлами ловить было нечего.
Доложили в штаб о потере объекта. Начальство стало думать…(продолжение следует)