Глава 31 Tретье задание

- Дамблдор тоже считает, что Ты-Знаешь-Кто становится сильней? – прошептал Рон.
Гарри рассказал обо всём, что видел в Сосуде мыслей и почти обо всём, что рассказал и показал ему потом Дамблдор, Рону с Гермионой и, разумеется, Сириусу, которому он отправил сову, как только ушёл из кабинета Дамблдора. Поздно вечером Гарри с Роном и Гермионой опять уселись в общей комнате и принялись снова обсуждать всё это, пока у Гарри не вспухла голова; вот тогда-то он и понял, что имел в виду Дамблдор, говоря о мыслях, настолько наводняющих голову, что сбросить их – настоящее облегчение.
Рон смотрел на огонь в камине, слегка дрожа, хотя вечер был тёплым.
- И он доверяет Снейпу? – спросил Рон. – Он и правда доверяет Снейпу, даже зная, что он был Поглотителем Смерти?
- Да, - ответил Гарри.
Гермиона молчала минут десять. Она сидела, закрыв лицо руками и опираясь локтями в колени. Она как будто тоже погрузилась в Сосуд мыслей.
- Рита Скитер, - наконец пробормотала она.
- Как ты можешь париться насчёт неё сейчас? – изумился Рон.
- Я не парюсь насчёт неё, - ответила Гермиона, глядя на свои колени. – Я просто думаю... помните, что она сказала мне в «Трёх мётлах»? «Я о Людо Бэгмене такое знаю, что у тебя волосы дыбом встанут». Не это ли она имела в виду? Она написала репортаж о суде над ним, она знала, что он передавал информацию Поглотителям Смерти. И Винки тоже, помните... «Людо Бэгмен плохой волшебник». Мистер Крауч был в бешенстве, когда это вышло наружу, он ведь говорил об этом дома.
- Да, но ведь Бэгмен передавал эту информацию не нарочно?
Гермиона пожала плечами.
- А Фадж считает, что на Крауча напала мадам Максим? – спросил Рон, повернувшись к Гарри.
- Да, - подтвердил Гарри, - но он это говорил лишь потому, что Крауч пропал возле бобатонской кареты.
- Ну так мы на неё никогда и не думали, - медленно проговорил Рон. – Сам посуди, в ней точно течёт великанская кровь, а она не хочет этого признавать…
- Конечно, не хочет, - сказала Гермиона, резко выпрямившись. – Вон что случилось с Хагридом, когда Рита разнюхала про его мать. Или вон Фадж, решивший, что она тут замешана, потому что она полувеликанша. Кому понравится такое предубеждение? Да я сама предпочла бы сказать, что у меня крупные кости, если бы знала, что меня ждёт, если я скажу правду. – Гермиона взглянула на часы. – Мы не тренировались! – в смятении ахнула она. – Мы же собирались попробовать заклятие Обезноживания! Нам обязательно надо заняться этим завтра! А сейчас тебе, Гарри, необходимо поспать.
Гарри и Рон медленно поднялись в спальню. Гарри надел пижаму и поглядел на кровать Невилла. Верный слову, которое он дал Дамблдору, он не рассказал Рону и Гермионе о родителях Невилла. Он снял очки и забрался в постель, пытаясь представить, каково это – когда родители живы, но неспособны узнать тебя. Посторонние часто сочувствовали ему, потому что он сирота, но прислушиваясь к храпу Невилла, он решил, что Невилл заслуживает гораздо большего сочувствия, чем он. Лёжа в темноте, Гарри кипел от гнева и ненависти к тем, кто замучил мистера и миссис Лонгботтомов... Он вспомнил глумление толпы над сыном Крауча и его подельниками, когда дементоры уводили их из зала суда... Он понял, каково им было... Потом он вспомнил молочно-белое лицо кричащего юноши и вдруг вспомнил, что тот умер через год...
«Это всё Волдеморт, - думал Гарри, устремив глаза к тёмному пологу кровати. - Всё из-за Волдеморта... Это он разрушил семьи и погубил все эти жизни...»
Рону и Гермионе надо было готовиться к экзаменам, которые завершались в день выполнения третьего задания, но они больше помогали Гарри в его подготовке.
- Не беспокойся за нас, - коротко сказала Гермиона, когда Гарри напомнил им об экзаменах и заявил, что какое-то время может потренироваться и сам. - Уж по защите-то от тёмных искусств мы получим высшие оценки. В классе мы ни одно из этих заклинаний не отрабатывали.
- Хорошая тренировка на будущее, когда мы все станем гесперами, - восторженно сказал Рон, послав заклинание Обезноживания на влетевшую в класс осу, отчего она намертво зависла в воздухе.
Когда наступил июнь, все в замке были возбуждены и насторожены. Все с нетерпением ждали третьего тура, который должен был состояться за неделю до конца семестра. Гарри в каждую свободную минуту практиковал заклятия. Перед этим заданием он был уверен в себе больше, чем перед предыдущими. Какими бы сложными и опасными они ни были, Мрач был прав: Гарри удалось обойти и чудовищ, и заколдованные препятствия, а в этот раз у него были намётки и какой-то шанс самому подготовиться к предстоящему испытанию.
Профессору МакГонагалл надоело натыкаться на Гарри, Рона и Гермиону в разных уголках школы, и она позволила им занимать во время обеда пустой класс трансфигурации. Вскоре Гарри овладел заклятием Обезноживания, заклинанием, которое замедляет и создаёт препятствия для нападающих, заклятием, которое помогает отбрасывать твёрдые предметы с пути; ещё он освоил чары Четырёх Сторон, очень полезную находку Гермионы, которые направляют волшебную палочку строго на север, так что он сможет проверить, в правильном ли направлении он движется по лабиринту. Но ему по-прежнему не давались Щитовые чары. Они создавали вокруг временную невидимую стену, отражающую некоторые заклятия; Гермионе удалось разрушить её тщательно направленным заклятием Ватных Ног, и Гарри десять минут ходил по комнате, виляя, пока она не нашла контрзаклятие.
- Ну вот, у тебя уже хорошо получается, - ободрила его Гермиона, просматривая список и вычёркивая уже отработанные заклинания. – Кое-какими из них ты овладел как следует.
- Поглядите-ка на это, - сказал стоявший у окна Рон. Он смотрел во двор. – Что там делает Малфой?
Гарри с Гермионой подошли взглянуть. Малфой с Крэббом и Гойлом стояли в тени дерева. Крэбб с Гойлом караулили; оба фыркали. Малфой держал руку у рта и говорил в неё.
- Он как будто в диктофон говорит, - с любопытством заметил Гарри.
- Не может быть, - возразила Гермиона. - Я же говорила, что в Хогвартсе эти приборы не работают. Ну-ка, Гарри, - резко ответила она, отворачиваясь от окна и выходя на середину класса, - давай ещё попробуем Щитовые чары.
Теперь Сириус присылал сов каждый день. Как и Гермиона, он хотел сосредоточиться на помощи Гарри в третьем задании до того как они озаботятся чем-то другим. Он в каждом письме напоминал Гарри, что какие бы события ни происходили вне стен Хогвартса, Гарри они не касаются, тем более он не в силах повлиять на них.
«Если Волдеморт действительно набирает силу, - писал он, - для меня главное – обеспечить твою безопасность. У него нет надежды наложить на тебя лапу, пока ты под защитой Дамблдора, но всё же не рискуй: сосредоточься на благополучном преодолении лабиринта, а уж потом мы сможем уделить внимание другим делам».
Чем ближе надвигалось двадцать четвёртое июня, тем сильнее нервничал Гарри, но всё же не так сильно, как перед первым и вторым заданиями. С одной стороны, он был уверен, что в этот раз он сделал для подготовки к выполнению задания всё, что мог. С другой стороны, это было последнее препятствие, и как бы он его ни преодолел – хорошо или плохо – Турнир на этом закончится, и он вздохнёт с облегчением.
В день третьего тура завтрак за гриффиндорским столом проходил очень шумно. Прибыли почтовые совы, Гарри получил открытку с пожеланием удачи от Сириуса. Это был всего лишь сложенный клочок пергамента с грязным отпечатком лапы, но для Гарри он значил много. К Гермионе, как обычно, прилетела ушастая сова с утренним выпуском «Ежедневного пророка». Она развернула газету, взглянула на первую полосу и обрызгала её тыквенным соком изо рта.
- Что? – дружно спросили Гарри и Рон, уставившись на неё.
- Ничего, - быстро ответила Гермиона, пытаясь спрятать газету, но Рон выхватил её. Он уставился на заголовок и сказал:
- Этого только не хватало. Только не сегодня. Старая корова.
- Что? – спросил Гарри. – Опять Рита Скитер?
- Нет, - ответил Рон и, совсем как Гермиона, убрал газету с глаз.
- Что, обо мне? – спросил Гарри.
- Нет, - ответил Рон весьма неубедительным тоном. Но не успел Гарри попросить газету, как Драко Малфой закричал из-за слизеринского стола на весь Большой зал:
- Эй, Поттер! Поттер! Как твоя голова? Как самочувствие? Ты уверен, что не перекусаешь нас всех?
У Малфоя тоже был номер «Ежедневного пророка». Слизеринцы за столом гримасничали и вертелись, чтобы увидеть реакцию Гарри.
- Дай взглянуть, - сказал Гарри Рону. – Дай сюда.
Рон с большой неохотой передал газету. Гарри развернул её и увидел свою собственную фотографию под огромным заголовком:
"ГАРРИ ПОТТЕР – НЕУРАВНОВЕШЕННЫЙ И ОПАСНЫЙ"
«Мальчик, лишивший сил Того-Кого-Нельзя-Называть, неуравновешен и, возможно, опасен, - пишет специальный корреспондент Рита Скитер. – Недавнее свидетельство обнаружило странное поведение Гарри Поттера, которое внушает сомнения в его пригодности к участию в таких состязаниях как Турнир трёх волшебников или даже к обучению в Хогвартсе.
«Ежедневный пророк» достоверно выяснил, что Поттер регулярно теряет сознание на уроках, от него часто слышат жалобы на боли в шраме на лбу (след от заклятия, с помощью которого Вы-Знаете-Кто пытался убить его). В понедельник, в разгар урока предсказаний, наш репортёр «Ежедневного пророка» видел, как Поттер выскочил из класса, заявив, что его шрам болит настолько сильно, что он не может продолжить учёбу.
Возможно, говорят главные эксперты Больницы святого Мунго по излечению магических болезней и травм, что мозг Поттера пострадал от нападения на него Вы-Знаете-Кого, и его постоянные заявления о боли в шраме - это проявление глубоко скрытого помешательства.
"Возможно, он даже притворяется, - сказал один из лекарей. – Это может быть борьба за внимание".
Однако «Ежедневный пророк» выявил тревожные факты, которые Гарри Поттер и Альбус Дамблдор, директор Хогвартса, тщательно скрывают от волшебного сообщества.
"Поттер умеет изъясняться на парселтанге, - говорит четверокурсник из Хогвартса Драко Малфой. – Пару лет назад было много нападений на студентов, и большинство в школе считало, что за этим стоит Поттер, когда все увидели на занятии дуэльного клуба, как он потерял терпение и натравил змею на другого мальчика. Впрочем, это дело замяли. Но он также дружит с оборотнями и великанами. Мы думаем, он собирается что-то предпринять, чтобы иметь хоть небольшую власть".
Парселтанг, способность беседовать со змеями, давно считается тёмным искусством. В самом деле, самый знаменитый змееязычный волшебник современности – это сам Вы-Знаете-Кто. Член Лиги защиты от тёмных сил, пожелавший остаться неназванным, заявил, что он считает любого волшебника, умеющего говорить на парселтанге "заслуживающим ближайшего рассмотрения. Лично я испытывал бы сильные подозрения по отношению к тому, кто может беседовать со змеями, так как именно змей используют для худших целей тёмной магии, и исторически змеи всегда соотносятся со злодеями". Также "каждый, кто ищет общества таких порочных созданий как оборотни и великаны, явно очень любит насилие".
Альбусу Дамблдору обязательно следует задуматься, допустимо ли подобному мальчику состязаться в Турнире трёх волшебников. Кое-кто опасается, что Поттер, если не выиграет Турнир (последний тур которого состоится сегодня вечером), может в отчаянии повернуться лицом к тёмным искусствам».
- Да уж, прошлась насчёт меня, - небрежно сказал Гарри, сворачивая газету.
За слизеринским столом Малфой, Крэбб и Гойл насмехались над ним, стуча пальцами по головам, строя до жути безумные гримасы и шевеля языками подобно змеям.
- Как она узнала, что у тебя шрам на предсказаниях заболел? – спросил Рон. – Там-то её точно не было, она никак не могла услышать…
- Окно было открыто, - сказал Гарри. – Я открыл его, чтобы дышалось легче.
- Вы были на вершине северной башни! – напомнила Гермиона. – До двора ваши голоса донестись не могли!
- Уж не ты ли изучаешь магические методы подслушивания? – напомнил Гарри. – Вот и скажи мне, как она умудрилась!
- Я стараюсь! – сказала Гермиона. – Но я... но...
Вдруг на лице Гермионы появилось странное мечтательное выражение. Она медленно подняла руку и провела пальцами по волосам.
- Ты в порядке? – нахмурился Рон.
- Да, - еле выговорила Гермиона. Она снова провела пальцами по волосам, а потом поднесла руку ко рту, как будто говоря в невидимый диктофон. Гарри и Рон переглянулись.
- У меня идея, - сказала Гермиона, глядя в пространство. – По-моему, я знаю... раз никто не смог увидеть... даже Мрач... а она смогла попасть на подоконник... но ей же не позволено... ей точно не позволено... по-моему, она в наших руках! Сейчас на пару секунд в библиотеку отлучусь – просто чтобы удостовериться!
С этими словами Гермиона схватила сумку и пулей вылетела из Большого зала.
- Эй! – крикнул Рон ей вслед. – У нас через десять минут экзамен по истории магии! Чёрт возьми! - добавил он, обернувшись к Гарри. - Она, похоже, так ненавидит эту Скитер, что готова рискнуть и опоздать на экзамен. Что будешь делать в классе у Бинса – опять читать?
Гарри был освобождён от экзаменов как участник Турнира, поэтому на каждом экзамене он просто сидел в конце класса и выискивал новые заклинания для третьего задания.
- Да, наверное, - ответил Гарри Рону, но тут к нему подошла профессор МакГонагалл.
- Поттер, чемпионы собираются в комнате за Большим залом, - сказала она.
- Но ведь тур начнётся только вечером! – возразил Гарри, разбрызгав омлет, потому что испугался – вдруг он перепутал время.
- Я помню об этом, Поттер, - ответила она. – Дело в том, что на финальный тур мы пригласили семьи чемпионов. Для вас это возможность повидаться с ними.
Она ушла, а Гарри недоумевающе посмотрел ей вслед.
- Неужели она ожидает прибытия Дурсли? – тупо спросил он Рона.
- Не знаю, - ответил Рон. – Ладно, Гарри, я побежал, а то к Бинсу опоздаю. Пока.
Большой зал пустел. Гарри доел свой завтрак. Вот Флёр Делакур встала из-за рейвенкловского стола и присоединилась к Седрику, вот они вошли в ту комнату. Вскоре вслед за ними пустился Крам. Гарри остался на месте. Ему совсем не хотелось идти в ту комнату. У него не было семьи – по крайней мере, семьи, которая приехала бы наблюдать, как он рискует жизнью. Но едва он встал из-за стола, подумывая пойти в библиотеку и поискать ещё какие-нибудь заклинания, как дверь соседней комнаты открылась, и из-за неё показалась голова Седрика.
- Гарри, иди сюда, тебя ждут!
Гарри вышел из-за стола в крайнем недоумении. Разве Дурсли могут явиться сюда? Он прошёл через зал и открыл дверь в комнату.
Рядом с дверью стоял Ceдрик со своими родителями. Виктор Крам отошёл в угол, где оживлённо разговаривал с черноволосыми матерью и отцом по-болгарски. Крючковатый нос он унаследовал от отца. На другом конце комнаты Флёр болтала с матерью по-французски. Сестрёнка Флёр Габриэль держалась за руку матери. Она помахала Гарри, он помахал ей в ответ и улыбнулся. А у камина стояли радостно кивающие ему миссис Уизли и Билл.
- Сюрприз! – воскликнула миссис Уизли, направляясь к нему с широкой улыбкой. – Гарри, я подумала, что нам надо приехать посмотреть на тебя! – она наклонилась и поцеловала его в щёку.
- Как дела? – спросил Билл, улыбаясь Гарри и пожимая ему руку. – Чарли хотел приехать, но у него времени нет. Он говорил, что ты просто потрясающе справился с хвосторогой.
Гарри заметил, что Флёр Делакур с большим интересом пожирает Билла глазами, глядя через плечо матери. Уж она-то точно ничего не имела против длинных волос или серёжек с клыками.
- Очень мило с вашей стороны, - шепнул Гарри миссис Уизли. - А я было подумал – Дурсли…
- Хмм, - сказала миссис Уизли, поджав губы. Она всегда воздерживалась от критики Дурсли при Гарри, но при их упоминании её глаза всегда загорались.
- Как классно вернуться сюда, - сказал Билл, оглядывая комнату (подруга Толстой Дамы Вайолет подмигнула ему из своей рамы). – Пять лет тут не был. Та картина с сумасшедшим рыцарем ещё висит? С Сэром Кэдоганом?
- А как же, - ответил Гарри, познакомившийся с Сэром Кэдоганом в прошлом году.
- A Толстая Дама? – спросил Билл.
- Она ещё при мне там висела, - ответила миссис Уизли. – Однажды ночью она мне такую проповедь прочла, когда я явилась в спальню в четыре утра…
- Что это ты делала снаружи в четыре утра? – спросил Билл, удивлённо глядя на мать.
Миссис Уизли улыбнулась, её глаза сверкнули.
- Мы с твоим отцом отправились на ночную прогулочку, - ответила она. – Его поймал Аполлион Прингл – тогдашний надзиратель – у твоего отца с тех пор отметины остались.
- Не устроишь ли нам экскурсию, Гарри? – спросил Билл.
- Ладно, - ответил Гарри, и они пошли к двери, ведущей в Большой зал. У выхода его окликнул Амос Дигори.
- А, вот и ты, - сказал он, оглядев Гарри с головы до ног. – Держу пари, ты уже не так самоуверен, ведь Седрик-то сравнялся с тобой!
- Что? – переспросил Гарри.
- Не обращай внимания, - тихонько сказал Седрик, нахмурившись при словах отца. – Он в бешенстве с тех пор, как вышла статья Риты Скитер о Турнире трёх волшебников – та самая, где она повернула всё так, будто ты единственный чемпион Хогвартса.
- А он и не подумал её поправить, по-моему? – спросил Амос Дигори настолько громко, чтобы Гарри, уже выходивший вместе с миссис Уизли и Биллом, мог слышать его. - Впрочем... покажи ему, Сед. Ты же однажды уже победил его?
- Да Рита Скитер из кожи вон лезет, чтобы пыль до потолка поднять! – рассердилась миссис Уизли. – Уж тебе-то, Амос, следует это знать, раз ты работаешь в Министерстве!
Мистер Дигори собрался было дать сердитый ответ, но его жена положила руку ему на плечо, и он недовольно отвернулся.
Всё утро Гарри наслаждался прогулкой по залитой солнцем территории школы с Биллом и миссис Уизли, не забыв показать им бобатонскую карету и дурмстрангский корабль. Mиссис Уизли была заинтригована Боевой Ивой, которую посадили уже после того как она окончила школу, и без конца вспоминала предыдущего лесничего, который работал в Хогвартсе до Хагрида и которого звали Огг.
- Как Перси? – спросил Гарри, проходя мимо теплиц.
- Не очень, - ответил Билл.
- Он очень расстроен, - добавила миссис Уизли, понизив голос и оглядываясь по сторонам. – Министерство хочет сохранить исчезновение мистера Крауча в тайне, но Перси вызвали на допрос по поводу инструкций, которые посылал ему мистер Крауч. Похоже, там считают, что эти инструкции не были написаны им самим. На Перси оказывают давление. Его не отпустили сегодня вечером судить тур вместо мистера Крауча. Пятым судьёй будет Корнелиус Фадж.
К обеду они вернулись в замок.
- Мама! Билл! – ошеломлённо воскликнул Рон, увидев их за гриффиндорским столом. – Что вы тут делаете?
- Приехали посмотреть, как Гарри справится с последним заданием! – радостно ответила миссис Уизли. – Должна сказать, что когда не надо готовить – это здорово. Как твой экзамен?
- Ну... нормально, - ответил Рон. – Я вспомнил не все имена гоблинов-повстанцев, так что кое-какие выдумал. Да ладно! - сказал он, накладывая себе корнуэльские пирожки под суровым взглядом миссис Уизли. - У них у всех имена типа Бодрод Бородатый и Ург Уляпанный; ничего сложного.
Фред с Джорджем и Джинни присоединились к ним, и Гарри как будто вернулся в «Нору»; он забыл свои страхи перед вечерним заданием, но когда явилась Гермиона, он вспомнил, что её осенило насчёт Риты Скитер.
- Ну что, расскажешь нам?..
Гермиона предупреждающе покачала головой и скосила глаза на миссис Уизли.
- Здравствуй, Гермиона, - сказала миссис Уизли гораздо суше, чем обычно.
- Здравствуйте, - ответила Гермиона, и улыбка сошла с её лица под холодным взглядом миссис Уизли.
Гарри перевёл взгляд с одного лица на другое и сказал:
- Миссис Уизли, неужели вы поверили во всю эту белиберду, которую Рита Скитер понаписала в «Ведьмином еженедельнике»? Ведь Гермиона не моя девушка.
- Ах! – ответила миссис Уизли. - Нет… конечно, нет!
Но после этого она стала относиться к Гермионе с прежней теплотой.
После обеда Гарри с Биллом и миссис Уизли долго ходили по замку, а потом вернулись в Большой зал на вечерний пир. За преподавательским столом сидели Людо Бэгмен и Корнелиус Фадж. Бэгмен был весел, зато сидящий рядом с мадам Максим Корнелиус Фадж - мрачен и неразговорчив. Мадам Максим не отрывала глаз от своей тарелки, и Гарри показалось, что глаза её покраснели. Хагрид поглядывал на неё с другого конца стола.
Блюд подали больше, чем обычно, но Гарри занервничал и ел не очень много. Когда цвет заколдованного потолка сменился с голубого на тускло-фиолетовый, Дамблдор встал, и воцарилась тишина.
- Дамы и господа, прошу вас через пять минут отправиться на поле для квиддича – начнётся третий и последний тур Турнира трёх волшебников. Чемпионов же прошу отправиться на стадион с мистером Бэгменом прямо сейчас.
Гарри встал. Все сидящие за столом гриффиндорцы наградили его аплодисментами, семейство Уизли и Гермиона пожелали ему удачи, и он вышел из Большого зала вместе с Седриком, Флёр и Виктором.
- Всё в порядке, Гарри? – спросил Бэгмен, спускаясь с крыльца. – Уверен в себе?
- Да, - ответил Гарри. Это было правдой лишь отчасти: он нервничал, но на ходу прогонял в памяти все чары и заклинания, которые отработал и ощущал уверенность, потому что знал, что помнит их все.
Они дошли до поля для квиддича, которое стало совершенно неузнаваемым. По его периметру росла изгородь двадцати футов высотой. Перед ними зиял просвет: вход в огромный лабиринт. Проход за ним был тёмен и страшен.
Через пять минут зрители начали заполнять трибуны; воздух наполнился возбуждёнными голосами и топотом ног сотен студентов, занимающих места. Небо стало тёмно-синим, начали загораться первые звёзды. Хагрид, профессор Мрач, профессор МакГонагалл и профессор Флитвик вошли на стадион и подошли к Бэгмену и чемпионам. У всех на шляпах были большие красные светящиеся звёзды, только у Хагрида звезда была прикреплена сзади к его кротовой шубе.
- Мы будем патрулировать лабиринт снаружи, - объяснила чемпионам профессор МакГонагалл. – Если у вас возникнут проблемы и вам понадобится помощь, пошлите в воздух красные искры, и кто-нибудь из нас придёт за вами, понятно?
Чемпионы кивнули.
- Так занимайте свои посты! – радостно сказал Бэгмен четверым патрульным.
- Удачи, Гарри, - шепнул Хагрид, и все четверо разошлись в разные стороны вокруг лабиринта. Бэгмен коснулся палочкой горла, пробормотал "сонорус", и его усиленный голос эхом прокатился по трибунам:
- Дамы и господа, сейчас чемпионы начнут выполнять третье и последнее задание Турнира трёх волшебников! Позвольте напомнить, у кого сколько очков на данный момент! Первое место делят набравшие по восемьдесят пять очков мистер Седрик Дигори и мистер Гарри Поттер – оба из школы Хогвартс! – Крики и аплодисменты спугнули птиц в Запретном Лесу, и они взвились в темнеющее небо. – На втором месте набравший восемьдесят очков мистер Виктор Крам из института Дурмстранг! – Снова аплодисменты. – И на третьем месте – мисс Флёр Делакур из академии Бобатон!
Гарри разглядел на трибунах миссис Уизли, Билла, Рона и Гермиону, вежливо аплодирующих Флёр. Он помахал им рукой, и они радостно помахали ему в ответ.
- Итак... по моему свистку – Гарри и Седрик! – провозгласил Бэгмен. – Три… два… один…
Он дал короткий свисток, и Гарри с Седриком бросились в лабиринт.
Взметнувшиеся вверх изгороди отбрасывали чёрные тени на дорожки; и то ли потому, что они были высоки и густы, то ли потому, что были заколдованы, шум толпы на трибунах сразу стал неслышен, едва чемпионы вошли в лабиринт. Гарри казалось, что он снова под водой. Он вынул палочку и пробормотал "люмос"; Седрик у него за спиной сделал то же самое.
Через полсотни ярдов они дошли до развилки и переглянулись.
- Пока, - сказал Гарри и пошёл влево, а Седрик - вправо.
Бэгмен дал второй свисток. В лабиринт вошёл Крам. Гарри ускорил шаг. Выбранная им дорожка была совершенно пуста. Он свернул направо и поспешил вперёд, держа палочку над головой и пытаясь всё разглядеть как можно лучше. Но пока ничего не происходило.
Издалека донёсся третий свисток Бэгмена. Теперь все чемпионы были внутри лабиринта.
Гарри непрестанно оглядывался. У него возникло былое ощущение, что за ним наблюдают. С каждой минутой в лабиринте становилось всё темнее, небо было уже густо-синим. Вот и вторая развилка.
- Направь меня, - шепнул он палочке, положив её на ладонь.
Палочка повернулась и показала направо, в плотную изгородь. С той стороны был север, а путь к центру лабиринта лежал на северо-запад. Значит, лучше всего было пойти влево и снова двигаться прямо как можно скорее.
Эта дорожка тоже была пуста, и когда Гарри дошёл до поворота направо и свернул, он опять оказался на свободном пути. Гарри не знал почему, но отсутствие препятствий его нервировало. Не пора ли уже на что-нибудь наткнуться? Лабиринт как будто бы внушал ему ложное чувство безопасности. Тут же прямо позади послышалось движение. Он выставил вперёд палочку, готовый к нападению, но увидел лишь Седрика, выбежавшего справа. Седрик был здорово потрёпан. Рукав его мантии дымился.
- Хагридовы взрывохвосты! – прошептал он. – Огромные такие – я еле ноги унёс!
Он потряс головой и скрылся из виду на другой дорожке. Гарри тоже поспешил подальше от взрывохвостов. Завернув за угол, он увидел... скользящего к нему дементора. Ростом в двадцать футов, с капюшоном на лице и вытянутыми, покрытыми струпьями руками, он двигался вперёд, вслепую нащупывая путь. Гарри услышал его хриплое дыхание; он ощутил сковывающий холод, но знал, что ему делать...
Он призвал на помощь самую счастливую мысль и изо всех сил сосредоточился на видении, как он покидает лабиринт и празднует вместе с Роном и Гермионой, потом поднял палочку и прокричал: "Экспекто патронум!"
Из кончика палочки Гарри вырвался серебряный олень, который галопом поскакал к дементору, а тот споткнулся о подол мантии и упал навзничь... Никогда ещё Гарри не видел, чтобы дементоры спотыкались.
- Подожди! – крикнул он вслед своему серебряному патронусу. - Это же богарт! Ридикулус!
Раздался громкий треск, и фигура взорвалась, улетев струйкой дыма. Серебряный олень растаял. Гарри хотелось, чтобы он остался, составил компанию... но всё же он пошёл дальше, как можно быстрее и тише, внимательно прислушиваясь и высоко подняв палочку.
Налево... направо... снова налево... Он дважды попадал в тупики. Он снова применил чары Четырёх Сторон и понял, что ушёл слишком далеко на восток. Он развернулся, повернул направо и увидел впереди странный золотой туман.
Гарри осторожно подошёл, направив на него луч из палочки. Это походило на какие-то чары. Он задумался, как убрать их с пути.
- Редукто! – произнёс он.
Заклинание пролетело прямо сквозь туман, не рассеяв его. Ну да, ему следовало бы знать: это заклинание – для плотных предметов. А что если пройти сквозь туман? Стоило ли попытать счастья или лучше повернуть назад?
Он задумался, и вдруг тишину прорезал крик.
- Флёр?! – крикнул Гарри.
Снова молчание. Он внимательно огляделся в округ. Что с ней случилось? Её крик слышался где-то впереди. Он глубоко вдохнул и вбежал в заколдованный туман.
Мир перевернулся вверх дном. Гарри висел над землёй, волосы встали дыбом, очки повисли на носу, того и гляди - упадут в бездонное небо. Он надвинул их себе на нос и в ужасе завис. Его ноги как будто приклеились к траве, которая превратилась в потолок. Внизу бесконечно простиралось тёмное, усеянное звёздами небо. Ему казалось, что если он поднимет хотя бы одну ногу, то совсем упадёт с земли.
Кровь бросилась ему в голову, и он стал уговаривать себя: «Думай, думай...»
Но ни одно из отработанных им заклинаний не было предназначено для борьбы с внезапно поменявшимися местами небом и землёй. Может, всё-таки двинуть ногой? У него в ушах шумела кровь. У него было два выхода – попытаться двигаться или послать вверх красные искры, получить помощь и заработать дисквалификацию.
Он закрыл глаза, чтобы не видеть бесконечность под собой и с силой оторвал ногу от травянистого потолка.
Мир тут же встал на место сам собой. Гарри упал на колени на очень твёрдую землю. От удара его пригнуло к земле. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и поспешил вперёд, то и дело оглядываясь через плечо на золотой туман, невинно поблёскивающий в лунном свете.
Он остановился на стыке двух дорожек и огляделся в поисках Флёр. Он был уверен, что кричала она. Что ей повстречалось? Всё ли с ней в порядке? Красных искр не было – значит ли это, что она справилась сама или же она в таком положении, что не может дотянуться до палочки? Гарри пошёл направо с растущим ощущением неловкости, но в то же время его не покидала мысль: «Одним чемпионом меньше...»
Кубок где-то рядом, и Флёр вот-вот должна добежать до него. Но разве он не продвинулся? А что если ему удастся выиграть? На мгновение, как и в первый раз, когда оказалось, что он тоже чемпион, он снова представил себя с высоко поднятым вверх Кубком трёх волшебников на глазах у всей школы...
В течение десяти минут он никого и ничего не встретил, зато без конца попадал в тупики. Дважды он сворачивал не туда в одном и том же месте. Наконец он нашёл новый путь и пустился дальше в колеблющемся свете волшебной палочки, от которого его тень дрожала и делилась на части на стенках изгороди. Он в очередной раз завернул за угол и нарвался на взрывохвоста.
Седрик сказал правду – он был огромен. Десяти футов в длину, похожий больше всего на гигантского скорпиона. Его длинное жало поднялось над спиной, а толстый панцирь сверкал в свете направленной на него палочки Гарри.
- Оцепеней!
Заклинание ударило в панцирь взрывохвоста и отскочило; Гарри пригнулся как раз вовремя, но уловил запах горелых волос – пламя прошлось по макушке. Взрывохвост опять выпустил сноп огня и побежал к нему.
- Импедимента! – заорал Гарри. Заклинание ударило по панцирю взрывохвоста и отрикошетило; Гарри отлетел на несколько шагов и упал. - ИМПЕДИМЕНТА!
В нескольких дюймах от него взрывохвост застыл – ему удалось попасть в мясистое, не защищённое панцирем брюхо. Гарри со стоном вскочил и стремительно побежал в противоположную сторону – заклятие Обезноживания не вечно; взрывохвост может встать на ноги в любой момент.
Он помчался налево – тупик, направо – опять тупик; заставив себя остановиться с бешено бьющимся сердцем, он снова применил чары Четырёх Сторон, отошёл и выбрал дорожку, которая вела его на северо-запад.
Несколько минут он мчался по новому пути, как вдруг услышал на параллельной дорожке такое, что застыл.
- Что ты делаешь? – раздался вопль Седрика. – Что, чёрт возьми, ты делаешь?
Затем раздался голос Крама:
- Круцио!
Воздух внезапно огласился воплями Седрика. Гарри в ужасе побежал по своей дорожке, пытаясь найти лазейку, чтобы попасть к Седрику. Не найдя ни одной, он снова применил заклинание «редукто». Оно не очень-то сработало, но прожгло небольшую дыру в изгороди, через которую Гарри просунул ногу, натыкаясь на толстые сучья и кусты и ломая их; он прорвался сквозь них; его мантия разорвалась. Он взглянул направо и увидел катающегося и извивающегося по земле Седрика и стоящего над ним Крама.
Гарри двинулся вперёд и направил палочку на как раз обернувшегося Крама. Тот развернулся и пустился бежать.
- Оцепеней! – завопил Гарри.
Заклинание попало Краму в спину; он замер на ходу, упал ничком и остался неподвижно лежать, уткнувшись лицом в траву. Гарри бросился к Седрику, который уже не извивался, а просто лежал и стонал, закрыв лицо руками.
- Ты в порядке? – небрежно спросил Гарри, хватая Седрика за руку.
- Да, - простонал Седрик. - Да... Поверить не могу... он подкрался ко мне сзади... Я услышал его, обернулся, а он направил на меня палочку...
Седрик встал. Его всё ещё трясло. Они с Гарри взглянули на Крама.
- Поверить не могу... Он показался мне хорошим парнем, - сказал Гарри, разглядывая Крама.
- И мне, - подтвердил Седрик.
- Слышал, где-то Флёр кричала? – спросил Гарри.
- Да, - ответил Седрик. – Ты думаешь, Крам и её тоже?..
- Не знаю, - медленно проговорил Гарри.
- Оставим его здесь? – пробормотал Седрик.
- Нет, - возразил Гарри. – По-моему, надо послать красные искры. Кто-нибудь придёт и заберёт его... а то его ненароком взрывохвост слопает.
- Он это заслужил, - пробормотал Седрик, но в то же время поднял палочку и послал в воздух сноп красных искр, взметнувшийся прямо над Крамом и точно показывающий, где он лежит.
Гарри и Седрик немного постояли в темноте, озираясь. Наконец Седрик сказал:
- Ну что... Пожалуй, пора идти дальше...
- Что? – спросил Гарри. – Ну да... да... точно...
Странный это был момент. Он ненадолго объединился с Седриком против Крама, но тут Гарри снова осознал, что он и Седрик - соперники. Оба молча пошли по тёмной дорожке, потом Гарри повернул налево, а Седрик направо. Вскоре шаги Ceдрика стихли.
Гарри пошёл дальше с помощью чар Четырёх Сторон, чтобы двигаться в нужном направлении. Остались только он и Седрик. Его желание первым добраться до Кубка разгоралось всё сильнее, но он до сих пор не мог поверить в поступок Крама. Как говорил им Мрач, применение непростительного заклятия к человеку означало пожизненный срок в Азкабане. Вряд ли Крам хотел получить Кубок трёх волшебников таким страшным путём... Гарри ускорил шаг.
Он постоянно попадал в тупики, но сгущающаяся тьма придавала ему уверенности, что он подходит к самому центру лабиринта. Наконец он вышел на длинную прямую дорогу и снова заметил какое-то движение; луч света из палочки осветил необычное создание, которое он видел только на картинке в «Чудовищной книге о чудовищах».
Это был сфинкс. У него было тело льва-переростка, большущие когтистые лапы и длинный желтоватый хвост с коричневой кисточкой на конце. Голова же была женская. Она повернула узкие миндалевидные глаза к подошедшему Гарри. Он нерешительно поднял палочку. Она не сжалась, готовясь к прыжку, а просто расхаживала туда-сюда по дорожке, преграждая ему путь. Потом она сказала низким хриплым голосом:
- Ты почти у цели. Кратчайший путь – мимо меня.
- Тогда... тогда не пропустите ли вы меня? – спросил Гарри, уже заранее зная ответ.
- Нет, - ответила она, продолжая расхаживать поперёк дорожки. – Нет, пока ты не отгадаешь мою загадку. Ответишь правильно - пропущу. Ответишь неверно - нападу. Промолчишь – отпущу прочь невредимым.
У Гарри внутри всё сжалось. Он-то был не мастер в таких делах, не то что Гермиона. Он взвесил свои шансы. Если загадка окажется слишком сложной, он промолчит, уйдёт от сфинкса невредимым и попытается найти другую дорогу к центру лабиринта.
- Ладно, - ответил он. – Можно послушать загадку?
Сфинкс уселась на задние лапы в самой середине дорожки и продекламировала:
"Сумеешь рифму к слову «час» найти –
И ты уже на правильном пути.
Вторая часть на дне озёр и рек
Лежит за годом год, за веком век.
Часть третью будет разбирать судья.
На этом завершу подсказки я.
Всё вместе – очень злое существо,
Никто не станет целовать его".
Гарри разинул рот.
- А можно ещё раз... помедленнее? – осторожно спросил он.
Сфинкс подмигнула, улыбнулась и повторила стишок.
– Все подсказки, составленные вместе, означают существо, которое мне не захочется поцеловать? – спросил Гарри.
И опять эта загадочная улыбка. Гарри расценил её как ответ "да" и напряг ум. Он не захотел бы поцеловать очень многих животных; ему на ум тут же пришёл взрывохвост, но что-то подсказало ему, что это неправильный ответ. Придётся попытаться разобрать подсказки...
- Рифма к слову "час", - пробормотал Гарри, глядя на сфинкса. - Если найти её… э-э… понятия не имею. К слову «час» можно подобрать не одну рифму… лучше пойду дальше… не будете ли вы любезны повторить следующую подсказку?
Сфинкс повторила следующие строки стишка.
- «На дне озёр и рек», - повторил Гарри. – «Лежит за годом год, за веком век». Это же… ил! Он покрывает дно озёр и рек... можно послушать ещё раз последний отрывок?
Сфинкс повторила последние строки.
- Если это будет разбирать судья, то это какая-то жалоба, - сказал Гарри. – Э-э… это получается... иск! Судья разбирает иск!
Сфинкс улыбнулась ему.
- Ил... иск... ил... иск... – повторял Гарри, расхаживая взад-вперёд. – Существо, которое мне не захочется поцеловать... василиск!
Сфинкс улыбнулась ещё шире. Она встала, вытянула передние лапы и отошла в сторону, пропуская его.
- Спасибо! – крикнул Гарри и пустился вперёд, удивлённый собственным остроумием.
Теперь он близко, совсем близко... Судя по направлению палочки, он на правильном пути; у него есть шанс, если только ему не встретится ещё что-нибудь слишком жуткое...
Гарри помчался со всех ног. Впереди было несколько дорожек. "Направь меня!" – шепнул он снова своей палочке; она повернулась и показала на правую дорожку. Он свернул на неё и увидел впереди свет.
В сотне ярдов от него сверкал Кубок трёх волшебников. Вдруг на дорожке перед ним возникла тёмная фигура.
Седрик был впереди него. Седрик со всех ног мчался к Кубку, и Гарри знал, что ему бесполезно бежать вдогонку – Седрик намного выше ростом, и ноги у него намного длиннее…
Но тут Гарри увидел слева над изгородью огромное существо, бежавшее по поперечной дорожке; оно двигалось так быстро, что Седрик мог вот-вот врезаться в него, потому что не видел этого существа, глядя только на Кубок…
- Седрик! – закричал Гарри. - Слева!
Седрик оглянулся как раз вовремя, чтобы проскочить мимо существа и не врезаться в него, но из-за спешки споткнулся. Палочка Седрика вылетела из его руки, и на дорожку вступил огромный паук, который надвинулся на Седрика.
- Оцепеней! – заорал Гарри; заклинание попало в огромное, покрытое чёрной шерстью тело, но с тем же успехом он мог бы бросить в паука камень; паук подскочил, развернулся и набросился на Гарри.
- Оцепеней! Импедимента! Оцепеней!
Но бесполезно – паук был либо слишком крупным, либо слишком волшебным, ибо заклинания лишь дразнили его. Гарри с ужасом взглянул на восемь чёрных блестящих глаз и острые, как бритвы, жвалы над собой.
Паук поднял его вверх передними лапами; отчаянно извиваясь, Гарри пытался пнуть паука; он попал ногой в жвалы, и в тот же миг его охватила невыносимая боль. До его ушей донёсся крик Седрика "Оцепеней!", но это заклинание опять не помогло… Тогда Гарри поднял палочку, и едва паук опять раскрыл жвалы, крикнул: "Экспеллиармус!"
Это сработало – благодаря Разоружающему заклятью паук уронил его, но из-за этого Гарри упал с высоты двенадцати футов на повреждённую ногу, которая хрустнула под ним. Не раздумывая, он нацелился на брюхо паука, как при борьбе со взрывохвостом и крикнул "Оцепеней!'' одновременно с Седриком.
Два заклинания вместе сделали то, что не могло сделать одно: паук откатился в сторону, раздавив ближайшую изгородь, и проложил себе путь клубком мохнатых лап.
- Гарри! – раздался крик Седрика. – Ты в порядке? Он повалился на тебя?
- Нет, - со стоном отозвался Гарри. Он поглядел на ногу. Из неё текла кровь. На разорванной мантии осталось что-то густое и вязкое от челюстей паука. Он попытался встать, но его нога тряслась и не держала его веса. Он прислонился к изгороди, чтобы отдышаться, и огляделся.
Седрик стоял в футе от сверкающего позади Кубка трёх волшебников.
- Забирай его, - кивнул Гарри Седрику. – Иди, бери его. Он твой.
Но Седрик не шелохнулся. Он стоял, как вкопанный, и смотрел на Гарри. Потом обернулся и взглянул на Кубок. В его золотом отсвете Гарри заметил вожделенный взгляд Седрика. Седрик снова взглянул на Гарри, держащегося за изгородь, чтобы не упасть, и глубоко вздохнул.
- Это ты бери. Ты должен выиграть. За этот тур ты дважды спас мне жизнь.
- Да при чём тут это, - отмахнулся Гарри. Он разозлился: нога сильно болела, да и всё тело из-за сражения с пауком – тоже, и после всего этого Седрик опять обошёл его, совсем как раньше, когда позвал Чоу на бал. – Тот, кто первым доберётся до Кубка, получит очки. Это ты. Говорю тебе, не до гонок мне с моей больной ногой.
Седрик подошёл поближе к оглушённому пауку и подальше от Кубка, качая головой.
- Нет, - заявил он.
- Хватит изображать благородство, - рассердился Гарри. – Просто возьми его, а потом выберемся отсюда.
Седрик поглядел на Гарри, крепко прижавшегося к изгороди.
- Ты сказал мне о драконах, - начал Седрик. – Мне пришёл бы конец ещё при выполнении первого задания, не скажи ты мне, что там будет.
- Мне с этим тоже помогли, - возразил Гарри, пытаясь промокнуть кровоточащую ногу полой мантии. – Ты помог мне с яйцом – мы квиты.
- Мне самому с яйцом помогли, - признался Седрик.
- Всё равно квиты, - ответил Гарри, осторожно ступая на ногу; увы, она не держала его веса - он вывихнул лодыжку, когда паук уронил его.
- За второе задание ты должен был получить больше очков, - упрямо сказал Седрик. – Ты отстал, чтобы забрать всех заложников, хотя это должен был сделать я.
- Я оказался единственным тугодумом, принявшим эту песню всерьёз! – с горечью ответил Гарри. – Так что бери Кубок!
- Нет, - заупрямился Седрик.
Он перешагнул через спутанные лапы паука и приблизился к Гарри. Он был серьёзен. Он отступился от славы, которой Дом Хафлпаф не видал на протяжении веков.
- Идём, - сказал Седрик. По его виду было понятно, что решение далось ему нелегко, но он смотрел решительно и скрестил руки – он всё обдумал.
Гарри смотрел то на Седрика, то на Кубок. На мгновение он представил, как выбирается с ним в руках из лабиринта. В своих мечтах он держал Кубок высоко над головой, слышал рёв толпы и видел сияющее от восхищения лицо Чоу, и картины эти были ярче, чем всегда... потом всё исчезло, и вот перед ним снова мрачное и упрямое лицо Седрика.
- Мы оба, - сказал Гарри.
- Что?
- Возьмём его одновременно. Это всё-таки победа Хогвартса. Мы разделим её.
Седрик уставился на Гарри и развёл руками.
- Ты… ты уверен?
- Да, - ответил Гарри. - Да... разве мы не помогали друг другу? Мы оба здесь. Давай просто возьмём его вместе.
Седрик вначале не поверил своим ушам, но потом его лицо расплылось в улыбке.
- Как скажешь, - согласился он. – Идём.
Он взял Гарри за руку и помог взобраться на постамент, где стоял Кубок. Добравшись до него, оба протянули руки к блестящим ручкам Кубка.
- На счёт три, ладно? – предложил Гарри. – Раз… два… три…
Они с Седриком схватились за ручки Кубка.
В тот же миг Гарри ощутил толчок за пупком. Его ноги оторвались от постамента. Он не мог оторвать руку от Кубка трёх волшебников. Кубок тянул его в вихрь ветра и красок вместе с Седриком.