Тельняшка. VI. Глава 5. Не важен метод важен...

БЕЗ ПЯТИ МИНУТ ШТУРМАНЫ (ЧАСТЬ VI)

НЕ ВАЖЕН МЕТОД - ВАЖЕН РЕЗУЛЬТАТ!

Нам нужны такие корабли на море,
Чтобы мы могли с любой волной поспорить.
Маяки нужны и нужен нам локатор,
А ещё нам верные нужны ребята.

И тогда вода нам как земля.
И тогда нам экипаж семья.
И тогда любой из нас не против
Хоть всю жизнь служить в военном флоте!

Слова Юрия Погорельского, музыка Виктора Плешака, песня «Экипаж — одна семья»
               

Итак, стажировку в бригаде ракетных катеров мы прошли без сучка, без задоринки.
Правда, пару раз приезжал Пак с внеплановой проверкой и оба раза не застал нас на месте. Оно и понятно — ведь мы то в картографии, то на складе, то ещё чёрт знает где! Словом, командир катера сдержал своё слово и прикрывал нас, как мог, за что ему честь и хвала! Кроме того, каплей без лишних вопросов подписал нам документы о прохождении стажировки на вверенном ему корабле. Правда, не в меру подозрительный Пак нам тут же устроил зачёт, на котором нужно было подробно изложить тактико-технические характеристики ракетоносца.
И вновь «под танки» кинули Захара Чаркова, но и его весьма обширные знания предмета не удовлетворили кавторанга. Он долго и нудно отчитывал Захара, затем почему-то переключился на Вову, вероятно, припомнив ему случай с «торпедированием», после чего неожиданно смягчился и проставил всему нашему экипажу заветные «плюсики» в своей тетрадке. Таким образом, мы получили допуск к госэкзамену по ВМП.
На подготовку к экзамену нам отвели аж целую неделю.
Но, в отличие от гражданских экзаменов, которые мы привыкли сдавать в академии, готовиться нужно было непосредственно в стенах кафедры, поскольку вся литература, включая наши собственные конспекты, была отмечена грифом «Секретно».
А выглядело это так: с утра пораньше мы приезжали на кафедру, секретчики получали в учебной части соответствующую литературу, и мы приступали к самоподготовке.
Уже в первый же день стало совершенно ясно, что даже отведённой недели нам никак не хватит на полноценную подготовку, отчего мы впали в уныние и попросту «забили» на экзамен. И не видать бы нам звания офицеров запаса, как собственных ушей, если бы не замечательный лаборант военно-морской кафедры — старший мичман в отставке Данилыч.
Войдя в наше отчаянное положение, Данилыч вызвал к себе в каптёрку старшину группы — Диму Мельникова, и провёл с ним разъяснительную беседу.
Старшина был из отслуживших и поэтому практически сразу же нашёл общий язык со старшим мичманом. В результате Данилыч взял на себя труд по организации «материально-технического» обеспечения экзамена, а старшине оставалось лишь организовать сбор денежных средств и закупку необходимого для успешной сдачи экзамена провианта.
Не откладывая дело в долгий ящик, Дима собрал с каждого из нас нужную сумму и отрядил гонцов в магазин. В результате ящик «смирновской» водки, пол-ящика армянского коньяка, десять блоков американских сигарет, а также пара упаковок минеральной воды в условиях строжайшей секретности были аккуратно перемещены в каптёрку Данилыча и тщательно замаскированы от посторонних глаз.
Кроме того, Данилыч намекнул на то, что за отдельный магарыч он обязуется раздобыть схему расположения экзаменационных билетов и разложить в укромных местах аудитории методические пособия.
Намёк был, как говорится, пойман на лету, и старшему мичману мы тут же выкатили шикарный подарок, от которого, как вы понимаете, он просто не смог отказаться!
Старый служака выполнил своё обещание — за пару дней до экзамена раздобыл заветную схему и передал её старшине Мельникову. Таким образом, каждый из нас выбрал себе экзаменационный билет по душе, и мы с энтузиазмом принялись за подготовку.

В урочный день мы прибыли на госэкзамен по военно-морской подготовке, как говорится, при полном параде — чехлы на мицах и голландки — белее снега, а бляхи и хромовые ботинки, впервые за многие годы, были надраены до неприличного блеска.
И поскольку день обещал быть жарким во всех отношениях, то дежурный, прибывший на кафедру заблаговременно, выставил на покрытый бархатной зелёной скатертью массивный стол три графина гранёного стекла и аккуратно приоткрыл балконную дверь, чтобы в аудитории воцарилась живительная прохлада. Прочие хлопоты взял на себя самолично Данилыч, бесцеремонно выпроводив дежурного из аудитории.
Около девяти часов утра на кафедру прибыл высокий гость в чине контр-адмирала.
У парадного входа VIP-персону встречал весь офицерский состав во главе с начальником кафедры. Мы же тем временем мирно покуривали в сторонке, с интересом наблюдая за происходящим. И как только высокий гость в сопровождении немногочисленной свиты скрылся за дверью, старшина тут же скомандовал построение, провёл перекличку и, убедившись в том, что отсутствующих нет, повёл нас вслед за офицерами.
У экзаменационной аудитории нас уже поджидал начальник военно-морской кафедры капитан первого ранга Ветров и председатель комиссии, которым, собственно, и оказался прибывший высокий гость. Выслушав доклад каперанга, контр-адмирал развернулся к нам и громко поприветствовал:
— Здравствуйте, товарищи курсанты!
— Здравия желаем, товарищ контр-адмирал! — прокричали мы что есть мочи.
А орали мы, нужно сказать, от всей души! Ведь не каждый же день видишь перед собой живого контр-адмирала…
Ну а он, в свою очередь, удовлетворённо взял под обрамлённый золотыми лаврами лаковый козырёк и, отдав команду каперангу: «Начинайте!», решительно вошёл в аудиторию. Начкафедры без лишних слов передал старшине экзаменационный список и нырнул вслед за контр-адмиралом в открытую дверь.
Экзамен сдавали строго по списку. А поскольку список был составлен, понятное дело, по алфавиту, то мне ничего не оставалось, как стоять перед дверью и смиренно ожидать своей участи.
Тот, кто хотя бы раз в своей жизни сдавал экзамен, знает, что нет ничего ужасней, чем вот так вот стоять и лихорадочно перебирать в голове заученный накануне материал. И ведь чем больше ждешь, тем больше волнуешься… Именно поэтому я всегда старался попасть на экзамен в первых рядах. Но здесь был особый случай — в списке я значился одним из последних, а значит, шансов удержать в голове нужную информацию у меня было значительно меньше, чем у моих товарищей, которые уже переступили порог заветной аудитории.
Нужно сказать, что практически все мои однокашники, стоящие в начале списка, с честью выдержали экзамен и выходили из аудитории с сияющим видом.
Правда, были и те, кому на сей раз просто не повезло…
К примеру, когда вышел ДВ, то на нём лица не было. И когда я кинулся к нему с расспросами, как, мол, и что, то оказалось, что он по ошибке вытащил не тот билет, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Тщательно разработанный план дал сбой, а это значит, что кто-то ещё вытянет не тот билет и окажется в глазах комиссии полным профаном.
Наконец очередь дошла и до вашего покорного слуги…
Я робко вошёл в аудиторию, подошёл к столу, за которым заседала светлейшая комиссия, и доложил по всей форме её председателю о своём прибытии и готовности к сдаче экзамена. Дальше всё происходило словно во сне: я разыскал глазами нужный билет и медленно занёс руку над столом, чтобы его взять… И тут, совершенно неожиданно для самого себя, усомнился в том, что это именно мой билет, отчего моментально впал в ступор.
— Ну что же вы, товарищ курсант? — услышал я голос Ветрова. — Возьмите, наконец, билет!
Мне пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы взять билет со стола. Перед глазами поплыли красные круги, и только властный глас каперанга, словно хорошая оплеуха, привёл меня в чувство:
— Товарищ курсант, какой у вас номер билета?
— Номер билета? А, ну да… Номер 12… — пролепетал я.
— Что с вами, вы случаем не больны? — поинтересовался он.
— Никак нет, не болен! — выкрикнул в сердцах я, ибо это был именно МОЙ билет!!!
— Вижу, что здоровы, только кричать так не надо, вы ведь не на плацу, а на экзамене — мешаете готовиться своим же товарищам.
— Так точно, товарищ капитан первого ранга! Разрешите приступить к подготовке?
— Да, можете приступать, — подтвердил он и указал мне на стол, который стоял в первом ряду — в аккурат напротив комиссии. — Первый вопрос по тактике ведения боевых действий вы будете докладывать капитану второго ранга Иванову, второй вопрос по электрорадионавигационному комплексу — мне, а третий, — он внимательно посмотрел в билет, — у вас практическая задача по постановке мин, — капитану третьего ранга Литвинову.
— Есть! — только и оставалось согласиться мне.
В душе я ликовал, ибо все вопросы по билету знал практически наизусть!
Однако, чтобы ненароком не выдать себя, я решил потратить на подготовку ровно столько времени, сколько было на это отведено. И когда отпущенное время вышло, то услышал за спиной суровый голос кавторанга Иванова:
— Готовы, товарищ курсант?
Конечно же, я был готов!
И довольно обстоятельно изложил кавторангу суть вопроса.
Заслуженный подводник, бывший командир дизельной подводной лодки, внимательно выслушал меня, задал пару дополнительных вопросов и, весьма удовлетворившись полученными ответами, проставил жирный «плюсик» в журнале.
Облегчённо вздохнув, я было принялся за второй вопрос, но решил-таки перевести дух и осмотреться по сторонам.
В аудитории стояла ужасная духота, и все офицеры, включая председателя комиссии, время от времени вытирали капельки пота, которые струились по их красным лицам и шеям, проникая под воротнички кителей. Отчего мне и самому стало чрезвычайно душно, и я полез в карман брюк за носовым платком, и вдруг почувствовал, что в горячем воздухе аудитории витает едва уловимый запах алкоголя…
«Они чего, прямо здесь бухают?» — пронеслось у меня в голове, и я стал пристально следить за офицерами.
На столе, за которым заседала комиссия, стояло три стеклянных графина.
Содержимое двух графинов по виду напоминало обычную воду, а третий графин Данилыч наполнил жидкостью, напоминающей ягодный морс.
Время от времени, господа офицеры, явно мучаясь жаждой, наполняли жидкостью из графинов миниатюрные стаканчики и с нескрываемым удовольствием поглощали их содержимое. После таких возлияний они тут же поочерёдно выходили покурить на балкон. «Ай да Данилыч, ай да сукин сын! — догадался я. — Жажда их, понимаешь, замучила»…
По второму вопросу мне пришлось докладывать самому начальнику кафедры.
Я отбарабанил всё, что знал по его приборам, а он пребывал в таком превосходном настроении, что даже не стал мне задавать дополнительных вопросов — просто проставил у себя в журнале второй жирный «плюсик» и отправил меня готовиться к третьему вопросу.
Это был практический вопрос — нужно было сделать простой расчёт по расстановке мин. Формулу я знал, как вы понимаете, наизусть, а посему быстро выполнил несложный расчёт и приготовился отвечать.
Каково же было моё изумление, когда подошедший ко мне капитан третьего ранга Литвинов — самый молодой из офицеров нашей кафедры, внимательно взглянув на расчёт, наклонился ко мне и шепнул:
— Формула верная, но у тебя ошибка в расчёте. Правильный ответ на обратной стороне карты…
Я внимательно посмотрел сперва на Литвинова, затем на свой расчёт, потом опять на Литвинова и робко шепнул ему в ответ:
— Товарищ капитан третьего ранга, я три раза пересчитывал — верно у меня…
Каптри слегка поморщился, оглянулся по сторонам и, удостоверившись, что никому из комиссии до нас нет дела, шепнул:
— Пиши тот ответ, что на обратной стороне, балда!
Я молча повернул карту и переписал цифру, которая была начертана на обратной стороне простым карандашом.
Литвинов удовлетворённо кивнул, затем одёрнул китель и демонстративно спросил:
— Так и что у вас в итоге получилось, товарищ курсант?
Я тут же озвучил «правильный» ответ, и офицер, сверившись со своими записями, резюмировал:
— Совершенно верно, товарищ курсант! — и проставил третий «плюсик» в журнале. — Вы свободны, можете идти! — добавил он, лихо захлопнув журнал.
Вслед за мной вышел последний экзаменуемый, и теперь группа в полном составе толпилась у дверей в ожидании огласки результатов экзамена.
Ждать пришлось недолго, минут через десять из аудитории вышел начальник кафедры.
— Товарищи курсанты, — обратился он к нам, — вы все прекрасно справились с экзаменом, за исключением двух курсантов… По этим курсантам у нас есть вопросы. Вернее, речь идёт о том, поставить им «удовлетворительно» или…
— Разрешите обратиться, товарищ капитан первого ранга! — беспардонно перебил Ветрова взволнованный ДВ.
— Разговорчики, Бохан! Вы бы лучше помалкивали, ведь сейчас решается судьба вас и вашего товарища!
— Я извиняюсь, но мы ведь секретчики!
— Не понял? Ну и что, что вы секретчики? Это разве означает, что к экзамену можно не готовиться?
— Так ведь вы сами говорили, что к секретчикам особый подход…
— И к чему вы клоните, товарищ курсант?
— Так а чего тут думать? — вклинился в диалог Антоха Варламов — второй наш секретчик. — Конечно, поставить секретчикам по «три шара», на фига вам показатели экзамена портить?
— Ишь, как у вас всё просто, Варламов! Ладно, старшина, подождите пару минут, мы посовещаемся и примем решение. И каперанг скрылся за дверью.
Минуты ожидания тянулись мучительно долго, и наконец из аудитории, наполненной табачным дымом, вышел контр-адмирал и начальник кафедры.
— Группа, смирно! — скомандовал старшина.
На сей раз к нам обратился сам председатель экзаменационной комиссии:
— Ну что, сынки! Порадовали вы нас сегодня! Знания у вас не хуже, чем у выпускников ТОВВМУ! Однако парочка курсантов всё же очень слабо подготовилась…
Мы стояли молча, не шелохнувшись.
— Правда, тут ваш начальник кафедры похлопотал за этих разгильдяев, и мы решили не портить общую картину! Поэтому поздравляю вас всех с успешной сдачей государственного экзамена по военно-морской подготовке!
Мы грянули дружное троекратное «ура», и Ветров зачитал полученные на экзамене оценки. Результаты были просто ошеломляющими! И если бы не две тройки, которые пожаловали секретчикам, то всю нашу группу можно было бы автоматом зачислять в академию ВМФ!
В числе курсантов, сдавших экзамен на «отлично», как ни странно, оказался и ваш покорный слуга. Ну что тут скажешь? На сей раз мне просто повезло!
Вот так, волею судеб, я стал отличником боевой и политической подготовки, за что и был представлен к почётному званию лейтенанта запаса ВМФ.

Фото из архива выпускников ДВВИМУ.