Гелла - дочь Одина Одноглазого Глава 7

ГЛАВА 7. ПРИСЛУШАЙТЕСЬ К ВЕТРУ...

...Шло время, наконец возвратилась домой Ма. Черные Змеи Печали отпустили ее. Наверное человеческие шаманы были и в самом деле чрезвычайно сильны...

...Мне становилось лучше. Я чувствовала, что болезнь, вгрызшаяся так глубоко, что почти перекусила мою нить жизни, постепенно выползает, зло шипя напоследок, как надкушенная гадюка. Кашель меня беспокоил все реже, силы прибавлялись, я быстро росла, и Рыжий Фокс уже перестал казаться мне огромным, мудрым великаном. Конечно, он был очень крупным, но я уже не смотрела на него с уровня его коленей, мой взгляд упирался в волевой подбородок и крупный розовый нос...

...Фокс был прекрасным воспитателем и учил меня всему, что знал сам. Он показывал, как можно было забираться на разные возвышенности, которых по всему дому было великое множество. Это было ужасно весело и поучительно. Я пока что не до всего могла допрыгнуть прямиком с пола, но Фокс научил меня покорять вершины с помощью дополнительных предметов. Например на подоконник можно было запрыгнуть с верхней платформы когтеточки, специально поставленной заботливой Ма возле окна. На платформу, в свою очередь, легко было забраться с помощью когтей по столбику, обмотанному толстым джутовым канатиком. На шифоньер - запрыгнув сначала на диван, потом на комод, затем на музыкальную колонку, оттуда на книжную полку, и только тогда на вожделенный шкаф!

Шторы, как предмет, в котором можно играть, мне тоже очень нравились. Они висели на каждом окне. Их назначением было ездить вдоль окна туда-сюда, в зависимости от того день сейчас или ночь. Как же в них было удобно прятаться от Фокса и играть в "Найди и поймай"! Ма почему-то не слишком приветствовала такие игры. Иногда, запутавшись в густых складках, наши когти цеплялись за тонкую ткань, и на ней образовывались дырочки или затяжки.

Ма всплёскивала руками и говорила, что свет не видел таких усатых разбойников! И что тюлю скоро придет конец. Что такое "тюлю" я не очень понимала, поэтому мне его совсем не было жалко. Ну, конец, так конец!

Больше всего я любила помогать Ма или Па управляться с домашними животными, питающимися мусором: Пылесосом и Шваброй. Пылесос, когда хотел есть, выползал на охотничью тропу, громко крича и пугая всех вокруг. Он размахивал своим длинным, складчатым хоботом с широкой, все засасывающей пастью внизу, и монотонно и бесконечно долго вопил: "Ууууууууууу! Ыыыыыыыыыыы! Уыуыуыуыуыуы!"

Язык Пылесоса я не понимала, тем более, что он был ужасно примитивен, но догадывалась, что зверь сильно злится и хочет вырваться на свободу из рук Ма или Па, которые плотно сжимали его шею, чтобы удержать. Сколько раз я пробовала поговорить с ним по-хорошему! Все было бесполезно! Тупое, ограниченное животное. Чтобы помочь с ним справиться я запрыгивала на его круглую, содрогающуюся спину и пыталась вразумить и успокоить.

- Ты, большая пиявка, пыли и мусора хватит на всех! И совершенно незачем так вопить! Я залезу в цветочные горшки и наскидываю тебе сколько угодно камешков и земли! А еще сброшу тебе с полочек все мамкины вазочки, как только смогу до них добраться! У Ма есть много маленьких вещиц, которые тебе понравятся. Ма прячет их, но иногда достает, чтобы подержать в руках. Я стану собирать их для тебя, если договоримся. И в следующий раз, как ты выйдешь на охоту, я отдам их тебе. Лады? Ну что же ты так орешь, словно проглотил целую семью шмелей? Пойдем к моему лотку с камушками! Вот где ты сможешь вдосталь нажраться!

Пылесос ползал по всем комнатам, жадно обнюхивая пол и слизывая крошки мусора. Я  гарцевала на его спине, пока он не наедался и не замолкал, уползая в свой угол и на какое-то время засыпая.

- Вот видите, со всеми можно договориться, если правильно им объяснять! - говорила я Ма или Па, которые отрывали Пылесосу хобот и засовывали его в шкаф до следующего кормления.

Со Шваброй у меня сразу сложились дружеские отношения. Она была молчалива и глупа. Ела пыль и мусор на полу - слизывала его огромным мокрым языком. Я цеплялась за нее когтями и ездила на брюхе по мокрому полу взад-вперед, пока не надоедало. Швабра не кусалась и не царапалась, она была ласковым и послушным домашним животным. Вылизав пол, она снова становилась в угол и вела себя тихо-тихо! Ни разу я не слышала от нее ни слова, ни звука. Конечно, водиться с ней было не так интересно и увлекательно, как с Пылесосом, но я любила ее за покладистость и мягкий нрав.

Фокс был равнодушен к Швабре, и ненавидел Пылесос. Когда я поинтересовалась почему, он ответил, что Пылесос напоминает ему руку Злосчастной Судьбы, внезапно отбирающей жизни по приказу Радуги, что он обманул свою Судьбу, и Рок - жестокий посланник - охотится за ним, подстерегая в самых внезапных местах. Поэтому красноречивый Фокс, любящий замысловатые обороты речи, чтобы запудрить мозги, и во всем видящий предназначения, убегал подальше, в самый далекий и недоступный уголок, в надежде, что хобот Пылесоса не сможет вынюхать и найти его раньше отведенного Тремя Кошками Радуги срока.

Если честно, на мой взгляд, он просто трусил, а Пылесос не имел никакого отношения к Злосчастной Судьбе, ведь меня он не трогал и даже позволял кататься на своей спине, но я молчала, проявляя уважение к бывшему вождю.

Из всех человеческих домашних чудес больше всего меня интересовало куда девается вода, вытекающая из трубок, торчащих в стенах. Вот это была загадка, так загадка! Перво-наперво я не понимала, как она смогла залезть в эти трубки и почему ей не сиделось в лужах, где ей самое место, ведь вода течет с неба на землю! Конечно, люди - известные шаманы, но как они умудрились поселить ее туда, и как она там прижилась? Но это еще не самое удивительное! Вода выливалась из трубок в большие тазы, намертво приделанные к стенам, с дыркой в донышке, и убегала в эту дырку, как мышь в нору, так быстро скрываясь, что мне никак не удавалось ее задержать! Она просачивалась между лапами, хитро обегала мой нос, мочила хвост и брюхо, но в зубы все равно не давалась. Когти тоже были бессильны против нее. Вода могла быть холодной или теплой - не важно - она всегда убегала от меня одинаково быстро. Когда Па или Ма позволяли воде превратиться в мелкую или глубокую лужу, налитую в ванную или большой таз, я с упоением и криком бросалась в самую середину, чтобы успеть обхватить, укусить, схватить ее, пока она не потеряла видимый объем. Но вода, то обжигая меня холодом, то оставаясь теплой, как мои лапки, не имела плоти, за которую можно было ухватить, не оказывала сопротивления, мягко поддаваясь любому моему движению. Я бродила по ней, пытаясь обратиться к ней с вопросом - вода журчала в ответ. Так мы и общались. Я и вода понимали друг друга, она повторяла мои движения, плавно уходя из-под лапы, весело брызгая в нос, когда я кусала текущую из трубки струйку. Нам всегда было весело вместе. Вода никогда не нападала исподтишка и всегда находила время поиграть со мной.
Когда из трубок прекращало течь, в раковине оставались маленькие новорождённые дети воды - капли. Иногда они сливались, начинали расти и вырастали в маленькие лужицы, которые опять же убегали вслед за матерью-струёй в дырку для слива. Я любила наблюдать за этим волшебством, ловила и слизывала эти капли, представляя себя "охотником за головами"...

...Как ни странно, но Фокс терпеть не мог воду. Когда я спросила почему, он ответил, что у него осталась масса неприятных воспоминаний из детства о промозглых ледяных дождях, заливающих жилище или во время охоты промачивающих и без того замерзшее тело, о струях, холодящих на ветру, заливающих глаза и уши. Воспоминания о подтаявшем снеге, превращающемся в жидкую ледяную кашу, замораживающую лапы при ходьбе по ней. Холодные утренние или вечерние зябкие и густые лесные туманы, когда кажется, что ты дышишь водой и она заполняет твои легкие при каждом вдохе...

- Я помню все... - говорил Фокс. - И ничто не заставит меня принять в друзья и полюбить воду. Конечно вода дает жизнь, когда ты пьешь ее, но на этом ценность ее для меня заканчивается. Ты мала, чтобы понимать, тебя подобрали так вовремя, что ты не успела узнать каким страшным и опасным врагом бывает вода. Здесь, в логовищах людей, она укрощена и не приносит нам проблем, но там, где я рос, вода, ветер, холод и огонь были существами такими же опасными, как и лесные хищники. Пусть и не так заметно, они забирали жизни живых, нападая на них тихо, во сне, и ты даже не замечал, как твои силы выпивал промозглый, сырой ветер, кровь замораживал ледяной холод снега, а твоего единственного жилища лишала текучая вода. А если эти силы соединялись против тебя - ты однозначно был обречен...

...Я расскажу тебе легенду, которую помню из детства. Ее нам рассказывала мать, когда болела моя сестра Мяу, попав под ледяной дождь и сильно простудившись. Эта легенда очень древняя. Ее передавали коты нашего рода из поколения в поколение.

...Когда-то много времени назад, так давно, что никто не помнит, когда это произошло, на свете совсем не было воды. Ну просто абсолютно. Все коты мылись только лапами, облизывая их, а пили лишь молоко своих матерей и кровь свежепойманной добычи. Лунная Кошка гоняла стаи белых облачных мышей, Огненный Кот охотился за Лунной Кошкой, пытаясь настичь ее и растопить бесстрастное сердце горячими чувствами. Растения пили корнями, глубоко уходящими в почву, а бабочки и полосатые жужи лакомились цветочным нектаром. Предки на Радуге веселились, глядя на своих многочисленных счастливых потомков, и печаль и слезы были не знакомы им...

...Но пришла беда... Кот Лето, молодой и веселый игрун и задира, вдруг начал стареть, как и все в этом мире. Смотрясь в голубое зеркало Вечного Неба, Кот Лето стал замечать, как странно меняется его морда, желтеет и сохнет шерсть-трава, лысеет хвост-деревья, сбрасывая листву, а само Вечное Небо прямо у него на глазах заволакивают тучи серых облачных крыс, которые вдруг начали размножаться с бешенной скоростью, совершенно вытесняя белых облачных мышей.

- Каким я становлюсь уродливым, - вскричал Кот Лето. - Я разобью небесное зеркало, чтобы больше не отражалась в нем моя безобразная старость!

Кот собрал огромную горсть камней со всех гор и швырнул их прямо вверх... Сила расстроенного Кота была огромной, ведь он являлся одним из Предвечных. Лунная Кошка успела закрыться тучей облачных крыс, и камни пробили большие бреши в их рядах, ударившись в саму Радугу. Почти все камни достигли цели и потрясли семицветный свод, пошатнув даже опоры. Мир содрогнулся. Три Кошки Радуги с гневом и беспокойством посмотрели вниз на разбуянившегося несчастного кота, и прокляли, озвучив его дальнейшую судьбу, вопреки правилам о неразглашении:

- Ты, осмелившийся поднять лапу на само мироустройство, Предвечный Кот Лето, больше не останешься неизменно молодым. Ты продолжишь изменяться, и превратившись в дряхлого старика, заморозишь Землю ужасом холода и смерти! И сам умрешь! - закричала ему рассерженная Старшая Кошка.

- Нет! Постой, сестра! За что же так строго? - взмахнув хвостом, продолжила Средняя Кошка, пытаясь хоть как-то смягчить приговор. - Ты не умрешь, а просто уснешь, но через три месяца проснешься новорождённым малышом, Котенком Весна, не знающим жизни. Ты забудешь свое прошлое и начнешь познавать мир заново!

- И так будет длиться до конца времен, - подытожила Младшая Кошка, пошевелив усами так, что поднялся сильный ветер. - Ты будешь расти, снова станешь взрослым, постареешь и уснешь до нового поворота Колеса Жизни. Ты перестанешь быть Предвечным Котом Лето. Ты станешь Вечным Котом Года.

- Неплохо придумано, сестры, - захохотала Старшая Кошка. - Ты, Кот, научишься ценить саму жизнь, а не молодость и красоту, станешь рассчитывать свое конечное время и тратить его не только на бесполезные развлечения, гоняясь за бабочками и стрекозками, не только на любование собой в небесном зеркале, а и на раздумья о вечном. Ты познаешь горе и печаль и станешь проживать год за годом ту же судьбу, что и смертные на Земле, болея, старея, но не умирая, как они. Волей нашей Средней сестры твоя нить жизни не будет обрезана, ты лишь заснешь, а волей Младшей, самой доброй из нас, жизнь твоя станет бесконечным вращением Колеса Мироздания. А чтобы тебе было легче свыкнуться со своей новой долей, предки всех хвостатых, ушедшие на Радугу, станут проливать слезы по твоей ушедшей юности и красоте, жалея в твоем лице всех, кого постигла та же участь. Реки их слез наполнят Землю и станут течь по ней потоками, возрождая и очищая мир для новой жизни. Да будет так!

Три Кошки взмахнули хвостами и круговорот жизни Кота Лето повернулся к зрелости-осени, а затем и к увяданию-зиме. Через пробитые брошенными камнями серые тучи небесных крыс пролился поток слез предков, смывая яркие краски летнего мира и готовя его ко сну. Наполнились многочисленные впадины и ущелья, зажурчали быстрые реки. Теперь вместо вечного лета коты и другие животные получили четыре сезона года, так сильно меняющие жизнь смертных, что похоже проклятие Трех Кошек коснулось и каждого из нас. Они, вечные богини Радуги, не задумались, что Кот Лето был лишь частью огромного мира живых, пострадавших от их непродуманного решения. А может именно в их решении и заключена истина, которую каждому следует познать... Кто знает, кто знает...

...Фокс глубоко задумался и замурчал себе в усы долгую песенку, прикидывая к добру ли и радостям в итоге привело решение Трех Кошек или к печалям и бесконечным несчастьям...

...Я сладко спала... Мне снился разноцветный Кот Лето с бантиком на шее, прыгающий с цветка на цветок за бабочками и стрекозками, Кот, прекрасный ликом, молодой и здоровый, не обремененный заботами и тоской о прошлом, потому что его прошлое, настоящее и будущее было неизменным и радостным, как летний солнечный бесконечный день...

PS
...Вслед за Геллой заболел Фокс. Заразился, хоть и был привит. Зачихал, засопливил, потекли глаза. Анализы показали микоплазму. Последний курс лечения оба проходили вместе. Бедный рыжик, жалеющий малышку, вылизывающий ее, как мать, оберегающий и охраняющий ее покой, принял на себя и разделил с Геллой тяжесть ее заболевания. Гелла быстро поправлялась. Фокс не отставал. Негативные последствия, конечно, были. Когда-то в детстве Фоксик, видимо, переболел кальцивирозом, что повредило его поджелудочную железу, и теперь болезнь снова дала о себе знать. Анализы крови показали старое воспаление - перенесенный и перешедший в хроническую стадию панкреатит. Хорошо, что антибиотик сделал свое дело и не дал снова развиться воспалению, такому опасному для хвостатых смертельным болевым шоком.

Гелла была невероятно любопытна, упряма, умна и склонна к логическим выводам. Она наблюдала и изучала. Изучала и наблюдала. Меня поразило и покорило отсутствие страха перед громкими, непривычными для нее звуками. Например хриплый вой пылесоса, которого боятся абсолютное большинство кошачьих. Его звук просто терзает в хлам их нежные уши. Не знаю почему, Гелла не просто индиферентна к его шуму, но даже любит покататься на нем во время уборки. Запрыгивает и ложится сверху, совершенно не обращая внимания ни на шум, ни на порывистое движение машины. Была мысль о ее возможной глухоте, вследствие перенесенного  тяжёлого заболевания. Но ее пришлось отмести, потому что если Гелла в чем-то заинтересована, то слышит все, что ей выгодно слышать! Правда тут же глохнет, если ей хочется сделать то, чего делать нельзя. Упрямо глядя прямо тебе в глаза, она все равно сделает то, что собиралась, невзирая на твои окрики и негодование.

- Я же глухая! - говорит ее взгляд. - Ничего не слышу! А чего такое лицо недовольное делаем?

Но стоит сказать "Гелла, кушать вкусни!" - маленькая хитрюга тут, как тут!

Она обожает волочиться на брюхе по мокрому полу за половой тряпкой, вытирать пыль, мыть посуду, стирать белье. Все, что касается уборки, мытья и чистки, ее невероятно интересует. Кухня и ванная - любимые места ее времяпровождения. Она часами лежит или сидит в раковине, наблюдая за стекающимися капельками воды, ловит струйки зубами, отважно прыгает в наполненную водой ванную. Причем в специально налитый для нее таз - ни-ни! А в ванную - да пожалуйста! Даже в холодную воду.

Как-то раз, будучи еще совсем маленькой, Гелла запрыгнула даже в открытый унитаз. Прыгнула с криком "банзай", не ожидая, что ее встретят дыра в никуда, скользкие стенки, за которые невозможно уцепиться и холодная вода, растопырилась, уперевшись лапами, не успев ухнуть головой в пропасть. Хорошо, что муж был рядом и успел сразу вытащить ее, пока она не сползла вниз. Не знаю стало ли это для нее уроком, воды она как не боялась, так и не боится до сих пор. Мытье - исключение. Если приходится помыть лапки или попу, Гелла орет благим матом и вырывается, словно ее пытаются посадить в кастрюлю с кипящей водой. Вот такой неожиданный казус. Вообще Гелла чрезвычайно самостоятельная, предпочитающая свободные отношения, девушка. Она не слушается голоса, хотя все прекрасно слышит. Упрямо набычившись, выставив вперед беленький подбородок, она делает то, что хочет, пока ты не остановишь ее физически, взяв на руки и пожурив. Тогда она недовольно посмотрит на тебя, втянув голову в плечи и поджав губки, соберет на шее складку второго подбородка, откроет ротик в беззвучном и недовольном мявке, и лишь через несколько секунд из ее горлышка вырвется писклявое: "Аях..." И ты поймешь, что их величество недовольно и возмущено твоим вмешательством в их царственную волю.

Удивительно нежная, умная девочка, ни разу не поцарапавшая меня и не укусившая за все время нашего общения.

...Общее время лечения маленькой Геллочки заняло пять долгих месяцев. Как же мы были счастливы, когда ее анализы показали, что наши усилия увенчались успехом!..

Хоть называют участь нашу горькой
За то, что жизнь - как пена на воде,
За то, что все непрочно на земле, -
и все же, продолжая жить на свете,
Надеждой вновь и вновь исполнен я!

(Ки-Но Томонори)