БИБЛЕЙСКАЯ МУДРОСТЬ
Бог 3
Тайна Святой Троицы 21
Тайна сотворения мира 58
Тайна Промысла Божиего 76
Слово об Ангелах 100
Образ и подобие Божие в человеке 118
О грехопадении Адама 154
Этюд о Ветхом Завете 177
Религиозная драма Иова 231
Размышления о Псалтыре 289
Книга Притчей Соломоновых 307
Книга Екклесиаста 349
Песнь Песней – святое святых Ветхого Завета 387
Иисус Христос – Спаситель мира 423
Пресвятая Богородица 494
Тайна Церкви 523
Храм Божий – небо на земле 556
О таинственном смысле Божественной Литургии и Евхаристии 576
Божественное Откровение в красках 646
Таинство покаяния – возвращение к Богу 669
О молитве 694
О монашестве 718
Апокалипсис 744
Бог
Неизъяснимый, Непостижный!
Я знаю, что души моей
Воображения бессильны
И тени начертать Твоей;
Но если славословить должно,
То слабым смертным невозможно
Тебя ничем иным почтить,
Как им к Тебе лишь возвышаться,
В безмерной радости теряться
И благодарны слезы лить.
Г. Державин
Вера в одного и единого Бога – это основной догмат Божественного Откровения, исповедуемый Вселенской Церковью в начальных стихах ее Символа Веры – «Верую во Единаго Бога», это – своего рода душа всех библейских истин – богооткровенных истин, открытых пророкам и запечатленных в Священном Писании, принимаемых через свободную веру, а не посредством логических и экспериментальных, эмпирических и диалектических, научных и философских доказательств. Для христианского миросозерцания бытие Бога – богооткровенная истина, она принимается верой, а не доказывается – бытие Бога невозможно доказать, равно как и опровергнуть, но можно свободно принять или отвергнуть. Все рациональные доказательства бытия Божиего, столь ценимые католическими схоластами, убежденными, что Бог познается естественными силами разума, а именно – космологическое, телеологическое, онтологическое, историческое, моральное доказательства, основанные на логических умозаключениях и аристотелевских силлогизмах ограниченного человеческого разума, поврежденного грехом, – являются ярким образцами религиозно-философского рационализма и не могут иметь никакой ценности в догматике Православной Церкви, ибо истина о бытии единого и всесовершенного Бога – это не логическая гипотеза и не очередная философская концепция, сформулированная мудрецами мира сего, а богооткровенная истина веры, хранимая, исповедуемая и истолковываемая Церковью, а сама пламенная и животворящая вера – это небесный дар Божий и свободное избрание человека, она не может зависеть от доказательств и трактовок, от умозрений и диалектики, она есть священное таинство, ее истоки – на небесах и в сердце самого человека, уверовавшего в Бога. Если бы существования Бога, Его премудрость, благость и всемогущество можно было бы доказать научным и философским путем – эмпирически и логически, диалектически и математически, психологически и исторически, то ненужным бы и излишним оказалось бы Божественное Откровение и Священное Писание, пророки и Церковь, апостольская проповедь и вера. Наука исследует материальный мир и занимается изучением явлений чувственного бытия, она зиждется на фактах логике, рациональном мышлении и доказательствах, но Бог есть Абсолютный Дух и надмирная Личность, Он выше чувств и выше нашего мышления, выше самих категорий бытия и небытия, а потому Бог не может быть объектом научного исследования. По слову святителя Григория Богослова: «разум всем людям дан от Бога, чтобы нас через видимую природу приводить к Богу». В Псалтыре сказано, что весь видимый мир – это великолепная симфония и величественная картина, возвещающая о бытии Творца вселенной – незримого и всемогущего Бога: «Небеса поведают славу Божию, творение же руку Его возвещает твердь» (Пс.18:2). Святитель Иоанн Златоуст утверждал, что природа – это таинственная книга мудрости Божией, она – учительница естественного Богопознания, а сверхъестественное Богопознание запечатлено в Священном Писании через Откровение. Человек сотворен по образу и подобию Божиему, он наделен способностью к Богопознанию – усвоению Откровения через веру, надежду и любовь, через молитву и созерцание, сам человек свидетельствует о бытии Бога красноречивее, чем любая церковная проповедь и книга. Если человек познает самого себя – свою богоподобную личность, то он найдем в себе тень и образ Творца и Зиждителя вселенной, приобщиться к Его великой премудрости. В каждого человека Господь вложил врожденную идею о Боге – это не совершенное априорное знание о Боге, иначе не было бы атеистов и материалистов, а все люди были бы мудрецами и богословами, это – богоустремленность человеческой души – семя Божие, которое в одних душах развивается и произрастает, приносит драгоценный плод святости, мудрости и благочестия, а в иных душах – иссушается и увядает как бесплодная смоковница. По богословскому разъяснению преподобного Иустина Поповича: «Если бы в духе человека априори существовало готовое знание и оформленная идея о Боге, которая бы своей очевидностью и ясностью неодолимо навязывала человеку убеждение в том, что Бог существует, то не было бы атеистов». Истинный и живой Бог пророков и Библии есть Сущий и Непостижимый, Он «обитает в неприступном свете» (1 Тим.6:16) и мрак соделал покрывалом Своим – превосходит познавательные способности всех тварных созданий – Ангелов и людей, ибо по Своей предвечной Божественной природе Он непостижим для нашего разума и недосягаем для чувственного восприятия и дискурсивных средств познания.. По слову преподобного Иустина Поповича: «Бог, всесторонне превосходящий пределы и возможности человеческих познаний, в частности – исследований методом научного экспериментирования, не может быть объектом прикладной науки. Недоступный для научных средств познания, Бог не может быть аналитическим путем ни познан, ни доказан». Как говорил святой Климент Александрийский: «Если под доказуемым знанием, необходимо понимать такое знание, которое требует более глубокого начала для того, что мы желаем доказать, тогда для Бога нет доказательства, Бог не может быть производным доказательства». Святой Афанасий Великий возвещая евангельскую истину, говорил: «Учение о Божестве преподается не в умственных доводах, но при посредстве веры и благоговейного благочестивого размышления». Когда философствующий и богословствующий человек соприкасается своей мыслью с Богом, то он сталкивается с величайшей и непроницаемой Тайной всех Тайн, он не может перебросить мост через пропасть неразрешимых парадоксов и антиномий, и только через особую духовную силу – веру, он приходит к непоколебимому убеждению, что существует истинный и живой Бог, от вечности превосходящий все в Своем совершенстве. В книге Исход Господь открывает Свое имя пророку Моисею и называет Себя – Сущим. По толкованию святителя Григория Богослова, это имя Божие означает, что Бог есть свободная и премудрая Личность, существующая Сама по Себе, заключающая в Себе абсолютную полноту бытия и являющуюся источником жизни – Он имеет жизнь в Самом Себе и «Сам дает жизнь и дыхание и все» (Деян.17:25), и познание Его – дар Откровения. Преподобный Иоанн Дамаскин – боговдохновенный поэт и богослов святой Церкви, провозглашал бесконечную непостижимость Бога, превосходящего наше понимание: «Бог не есть что-либо из существующего не потому, что Он совсем не существует, а потому, что Он выше всего существующего, даже выше самого бытия. Ибо если знание имеет своим предметом то, что существует, тогда то, что превышает знание, несомненно, будет выше и действительности; и наоборот: что превышает действительность, выше и знания. Божество, таким образом, бесконечно и непостижимо; и единственным, что в Нем постижимо, являются Его бесконечность и непостижимость». Святой Дионисий Ареопагит проповедовал, что Бог есть всемогущий Творец всего сущего, Он выше всего сущего – небесного и земного, Он абсолютно свободен и независим от всего, Он является непостижимым, но в то же время, Бог открывает Себя святой Церкви и миру в Своих таинственных и дивных действиях и мы можем познать Его могущество, любовь и премудрость. По разъяснению святителя Григория Богослова, вечные свойства Божии – это действительные выражения Божественной Сущности, но они не раскрывают ее во всей глубине, а «малыми мерами» охватывают необъятное Божие существо. По слову святого Афанасия Великого вечные Божьи свойства, раскрывают таинственность, безмерное богатство и дивную многогранность Божественной Жизни и пребывают в гармоничном единстве, принадлежа единому Богу: «Каждое Божественное свойство находится в Божественной Сущности, и если бы свойства существовали отдельно от нее или отдельно одно от другого, нераздельная Божественная Единица оказалась бы сложной рассекаемой на сущность и случайное, что не может иметь места в Божестве». Преподобный Максим Исповедник пояснял, что все имена Божии – Любовь, Красота, Сила, Премудрость – ни каждое в отдельности, ни все вместе, не могут охватить всего бытия Божиего, а потому святые отцы Церкви называют единого Бога безыменным и многоименным, ведь Господь «по природе Своей вообще не соответствует какому-либо разряду сущего». По суждению святителя Василия Великого: «Мы знаем Бога по Его действиям, но не способны приблизиться к Его существу. Ибо Его действия нисходят к нам, тогда как Его существо остается неприступным». А святой Кирилл Иерусалимский говорил следующее, являя чудное смиренномудрие богослова: «О Боге говорим не все, сколько надлежало бы (ибо это только Ему одному известно), а сколько вмещает человеческое естество и сколько наша немощь может носить. Ибо мы не разъясняем, что такое есть Бог, но искренне признаемся, что не имеем о Нем совершенного знания. Ведь в том, что касается Бога, великое знание – признавать свое незнание».
Бог непостижим для разума всех тварных созданий – Ангелов и людей, познать Его можно лишь настолько, насколько Он Сам открывает Себя, но запредельная Сущность Его всецело неприступна и непостижима. Как свидетельствует святой Кирилл Иерусалимский: «Что есть Бог в существе Своем, того не может знать ни одна тварь, не только видимая, но и невидимая, то есть ни самые Ангелы: поелику совершенно нет никакого сравнения между Творцом и тварью. Но для нашего благочестия довольно и того, если мы знаем, что имеем Бога единого, Бога сущего и вечного, Который всегда подобен Самому Себе и есть Тот же». Вершиной апофатического и катафатического богословия Православной Церкви является учение о Святой Троице – о трех Божественных Лицах единого и единосущного Бога, которое нельзя рационально познать и объяснить, ибо это – неизъяснимая тайна, но через веру мы познаем Бога – воспринимаем богооткровенную истину о том, что Бог един в Существе Своем и троичен в Лицах. На страницах Священного Писания Господь Сам возвещает о Своей непостижимости – пророкам Моисею и Давиду было открыто, что человек не может узреть лика Божиго, а великий тайновидец и апостол Павел, вознесенный до третьего неба, видевший Рай и слышавший глаголы неизреченные, утверждал, что «Бог обитает в неприступном свете; Его никто из человеков не видел и видеть не может» (1Тим.6:16). В Новом Завете ясно провозглашается, что знание о Боге, совершенство Которого безмерно превосходит всякое наше понятие и представление о совершенстве, есть дар Божественного Откровения и никто не может знать Бога, кроме Самого Бога – Отца, Сына и Духа Святого, Который и преподает истинное знание о Боге и открывает Божии тайны верующим и любящим Бога. Святитель Григорий Богослов утверждал, что Бог есть Свет, просвещающий нас, без благодати Святого Духа, действовавшего в пророках и апостолах, действующего в Церкви, никто не мог бы познать Бога, а значит, все, что мы знаем о Боге – от Бога и есть Его бесценный дар. По великой и неизреченной любви Своей Бог открыл Себя людям, дабы они могли постичь Его: 1) через красоту, тайны и чудеса природы, ибо все премудро сотворил Господь и земля полна произведений Его, о славе Его проповедуют небеса и возвещает твердь земная – на творении отпечатлелись слава, премудрость и величие Творца; 2) через самопознание – человек сотворен по образу и подобию Божиему, и хоть он ныне и пребывает в падшем состоянии, но образ Божий в нем помрачен, а не истреблен, и через познание самого себя человек может восходить к Богопознанию; 3) совершеннейшим образом Бог открыл Себя и дает познать в чудесной, прекрасной и таинственной Личности Христа Спасителя, ибо Он – предвечный Бог Слово воплотившийся, Бог, вошедший в границы мира сего и перевернувший всю его историю ради нашего спасения. Самая глубокая основа веры в Бога – это средоточие духовной жизни в человеке – богообразие нашей личности, ее исконная богоустремленность – жажда Бога, стремление к горнему – духовному, небесному и вечному, таинственная сила, что действует во всех людях и побуждает их искать смысл жизни и Истину, дает сердцу возможность ощущать присутствие Бога в их жизни, направляет волю к Богоисканию, озаряет ум сиянием априорной и врожденной идеи о Боге, которую нельзя вывести из реалий материального мира, ибо в чувственном бытии нет ничего абсолютно совершенного и сравнимого с Богом. Бог есть бесконечный, вечный, абсолютный и всесовершенный Дух, Он – единственный и несравненный, ибо если бы существовал некто равный Ему, то Господь наш не был бы абсолютным и единственным, ведь не может существовать двух Абсолютов, следовательно, Бог один, Он – единственный Творец мира, совершенная и надмирная Личность. Согласно преподобному Иоанну Дамаскину: «Бог совершен и без недостатков, и в благости, и в премудрости, и в силе, безначален, бесконечен, вечен, неограничен; попросту говоря, совершен во всем». По умозаключению Тертуллиана, Бог есть Единственный и нет Ему равных, Он Самый совершенный и величайший из всех, Его нельзя сравнить ни с кем из сотворенных – ни с грозными и прекрасными небожителями Ангелами, ни с людьми: «…никто ведь не будет отрицать, что Бог есть нечто величайшее, кроме, разве что, того, кто сможет провозгласить Бога чем-то в высшей степени незначительным, чтобы отрицать Бога, отнимая у Него то, что является Божьим, – то каковым будет условие существования величайшего? Конечно, это условие заключается в том, чтобы не было ничего равного ему, т. е. чтобы не существовало другого величайшего, ибо если оно будет существовать, то будет равным, а если будет равным, то уже не будет величайшим, поскольку нарушено условие и, так сказать, закон, который не позволяет, чтобы что-либо было равным величайшему. Следовательно, необходимо, чтобы величайшее было единственным, а это будет возможно при отсутствии чего-либо равного ему, дабы оно оставалось величайшим. Следовательно, оно будет существовать не иначе, как в силу того, в силу чего оно должно существовать, т. е. в силу своей совершенной исключительности. Поэтому, так как Бог – величайший, наша истина верно возвестила: Бога, если Он не один, нет. Мы говорим «если Он не один, Его нет» не из-за сомнений в Его существовании, но потому что, будучи убежденными в этом, мы определяем Его как Того, Кем если бы Он не являлся, Он не был бы Богом, а именно, величайшим…». Преподобный Иустин Попович писал в своем «Догматическом богословии»: «Люди могут приобретать знание о Боге, потому что Бог наделил их души способностью к богопознанию, к усвоению сверхъестественного Откровения. Эта способность, хотя сама по себе она сверхъестественна, называется естественной, так как вложена в богозданную человеческую природу. Степень нашего богопознания зависит от степени нашей восприимчивости. Естественное богопознание дополнено и приведено в совершенство сверхъестественным Откровением. Но все человеческие знания о Боге, хотя они и предельны для нашего познания, неадекватны Божиим качествам в их бесконечном совершенстве. Для нашей ограниченной природы, для наших орудий познания эти знания самые совершенные и истинные, но сами по себе не они являются абсолютно полными и исчерпывающими (см. Сир.43:29–35), чтобы можно было утверждать, что они являют Бога в Его существе, каков Он есть по Себе и каким Он Себя знает и видит». Существует два пути Богопознания: естественное, ведущее нас к Богу через познание видимого мира – великолепия Божьего творения, и самопознания – познание самих себя и своей богообразной личности; сверхъестественное – через Божественное Откровение, сначала преподанное пророкам Ветхого Завета, а затем – через воплощенного Бога и Господа нашего Иисуса Христа и Его учеников – апостолов. По выражению преподобного Иоанна Дамаскина, Бог хочет, чтобы люди познали Его и Он открывает Себя им соразмерно их способностям, вере и границам их познавательны сил – открывает то, что в первую очередь полезно для нашего спасения: «Бог нас не оставил в полном неведении. Сначала через Закон и пророков, затем через Единородного Сына Своего, Господа, и Бога, и Спаса нашего Иисуса Христа, открыл нам знание о Себе по нашим силам Поэтому все, что нам передали закон и пророки, апостолы и евангелисты, мы принимаем, познаем и почитаем и свыше этого ничего не разыскиваем. Всеведущий Бог, заботясь о благе каждого, открыл нам то, что нам необходимо было узнать, и умолчал о том, что превышало наши силы и разумение. Да удовольствуемся этим и да пребудем в нем, не переступая вечных пределов и Божественного Предания». Христос сказал, что чистые сердцем узрят Бога – станут боговидцами и блаженными созерцателями, а это означает, что человек не может познать Бога – увидеть Его таким, каков Он есть – из-за своей личной греховности – наш дух есть орган Богопознания, но он осквернен грехом, наша воля колеблется между добром и злом, наш разум помрачен и осуетился мирскими помышлениями, наше сердце осквернено нечистотой зла, а премудрость Божия не войдет в «злохудожную душу», а потому единственный верный путь Богопознания – очистить себя от греха и преобразить через таинства крещения и миропомазания, покаяния и Евхаристии, упражняться в исполнении евангельских заповедей и омолить всего себя – претворить жизнь в святую Литургию, в священнослужение, изучать Священное Писание и Священное Предания, быть верным Иисусу Христу и Его святой Церкви, и лишь тогда небесная премудрость войдет в нашу душу и освятит ее, даст нам познать Бога и Его бесконечную любовь. Совершенное знание о Боге принадлежит Самому Богу – во всем Свое несказанном и неописуемом величии Бог известен только Самому Себе, для нас же Его Сущность – непостижима и неизреченна, кроме Самого Бога, никто из людей и премирных сил – Ангелов, не знает ее непроницаемую тайну – даже Херувимы и Серафимы закрывают крылами зоркие очи свои, не в силах созерцать непреступный свет Святой Троицы, и хотя нам открыто свыше и мы исповедуем, что Бог безначален и бесконечен, вечен и несотворен, неизменяем и невидим, неосязаем и неограничен, благ и праведен, всеведущих и всемогущ, но по непостижимой Сущности Своей Бог всегда будет оставаться Тайной всех Тайн, изумляющей Ангелов и святых. Святитель Григорий Нисский в своем толковании на Песнь Песней утверждал, что Божественная Сущность – это Святое Святых, закрытое от самих Серафимов и Херувимов, она простирается за пределами всякого познания и ускользает от нас, озаряя нас, подобно сверкающей и ослепительной молнии, тем самым Господь есть Непостижимый и Неуловимый, душа наша возлюбив Бога, зовет в мольбах Того, Кого нельзя достичь, восходит к Тому, Кто выше всего сущего, соединяется в любви с Тем, Кого нельзя охватить мыслью и чувством, Кто непостижим и неописуем, превосходит всех бесплотных духов – Ангелов, и пребывает за гранью всех мыслимых совершенств.
Бог есть Абсолютное Совершенство, Он самобытен, имеет жизнь в Самом Себе и ни в чем не нуждается, Он – Творец видимого и невидимого мира, сама Жизнь, Он самодостаточен, и является единственным Источником жизни, дающем всему бытие – все существует, будучи сотворено Им и удержано в бытии Его вечной, святой, таинственной и всесовершенной любовью, ибо как сказано в книге Иова: «Кто кроме Него промышляет о земле? И кто управляет всею вселенною? Если бы Он обратил сердце Свое к Себе дух ее и дыхание ее, - вдруг погибла бы всякая плоть, и человек возвратился бы в прах» (Иов.34:13-15). Всесовершенный и предвечный Бог неизменен в Своей Сущности и во всех вечных свойствах Своих, в Нем абсолютная полнота жизни, мудрости, блаженства и могущества, Он сказал о Себе через пророка Малахию – «Я – Господь, Я не изменюсь» (Мал.3:6), Он есть всемогущий Бог, властвующий над временем и вечностью, а время не властно над Ним, о чем говорится в Библии: «В начале Ты, Господи, основал землю, и небеса – дело рук Твоих; они погибнут, а Ты пребудешь; и все обветшают, как риза, и как одежду свернешь их, и изменятся; но Ты тот же, и лета Твои не кончаются» (Евр. 1:10-12). При всей совершенной неизменности Божественной Сущности Своей Господь наш есть сама Жизнь и Свобода, но предвечное рождение Бога Сына и предвечное исхождение Святого Духа от единодержавного Бога Отца, равновеликого, равночестного и равносовершенного Им, не изменяет природы Бога и образа Его бытия, ибо Он от вечности существует как Святая Троица – все три Божественные Ипостаси совечны и единовечны. По разъяснению преподобного Иоанна Дамаскина: «Бог Отец, рождая Сына из Своей сущности, рождает Его Сам из Себя без чьей-либо помощи, и причем рождает вечно, безначально, безвременно, бесконечно, непрестанно, и поэтому без ущерба для Своей неизменности. Отец никогда не существовал без Сына, ибо Отец без Сына не назывался бы Отцом. Если бы Он когда-либо существовал без Сына и стал Отцом после, не будучи Отцом ранее и всегда, Он бы подвергся изменению. А такая мысль ужаснее всякого богохульства, ибо нельзя сказать о Боге, что Он не имеет в Себе сил для вечного рождения Сына из Своей собственной сущности. Если отвергнем, что Сын всегда существует с Отцом, из Которого рожден, то введем изменение в ипостась Отца и этим отвергнем всю Божественную Троицу». По богооткровенному вероучению Православной Церкви, неописуемая природа Святой Троицы осталась неизменной и после воплощения Сына Божиего – в одном Божественном Лице Иисуса Христа неизменно, неслитно, нераздельно и неразлучно соединились два естества – Божественное и человеческое, и каждое естество осталось самим собой, при этом сила Божьего естества освятила и преобразила человеческое естество, обожив его и сделав совершенным, поэтому Христос Спаситель есть совершенный Бог и совершенный человек, наш нравственный идеал и высочайший образец. По премудрому рассуждению Августина Блаженного, неизменное естество Божие не изменилось и в момент сотворения неба и земли – сотворения мира из небытия, ибо все созданное и вся история мира была предусмотрена Творцом, а творческий замысел от вечности присутствовал в Его всеведущем уме без каких-либо внешних побуждений – совершенно свободно Бог возжелал и задумал сотворить мир и акт миротворения был осуществление вечных и неизменных советов и замыслов Святой Троицы, о чем свидетельствует апостол Павел: «Ведомы Богу от вечности вся дела Его» (Деян. 15:18). Вечность – одно из свойств Божиих, ибо Господь безначален и бесконечен, Он был прежде всех веков – прежде сотворения мира из ничего, Он существует ныне и будет существовать после окончания всемирной истории, Его совершенное бытие не зависит от времени и не ограничено им, напротив, время – возникло вместе с сотворением мира, оно сотворено и пребывает во власти Вседержителя, «от века Живущего» (Пс.54:20) и «пребывающего во веки «(Плач.5:19) Царя веков, Который был, есть и грядет, как возвещается в Апокалипсисе, Он царствует над временем и обладает всей полнотой жизни и неизмеримой вечностью. Бог есть вездесущий Дух, пребывающий выше пространства и времени, превосходит Своим совершенством все сотворенное. Бог есть Вседержитель, а значит, вся вселенная и каждое создание в Его всемогущей деснице, а Его любовь объяла небеса и землю, и проницает преисподнюю, что прекрасно выражено в изумительны строках Псалтыря: «взойду ли на небо – Ты там; сойду ли в преисподнюю – и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря, - и там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница Твоя» (Пс.138:8-10). По разъяснению преподобного Иустина Поповича: «вездесущие – это Божие свойство, согласно которому беспредельный, бесконечный, безграничный, не-пространственный, необъятный Бог всецело присутствует везде, всегда и на всяком месте – непостижимым для человеческого ума образом. Охватывая и проникая все, Бог никоим образом не может никем и ничем быть объемлем или проникнут. В одно и то же время Он во всем и превыше всего. Как беспространственный и необъятный Он безмерным величием Своего существа превыше всего, трансцендентен всему. Как абсолютная полнота бытия Он присутствует во всем, имманентен всему, включая и само пространство, ибо Его не-присутствие в пространстве означало бы неполноту и не-абсолютность Его бытия. Как вездесущий Бог таинственным образом пребывает везде и всегда, причем Его не могут ограничить ни время, ни пространство, ибо при всем Своем вездесущии Он, тем не менее, всегда выше и вне всякого места и времени». Блаженный Августин поясняет: «О Боге подобает мыслить как о Том, Кто все содержит, но Сам ни в чем не содержится, как о Том, Кто без места весь пребывает везде». «Бог не пребывает где-то. Ибо что где-то – то объемлется местом; а объемлемое местом – тело. Бог же не есть тело; следовательно, Он не и находится где-то. Но так как Он существует, и существует не в каком-то месте, то лучше сказать, что в Нем все, а не что Он где-то. И, однако же, в Нем все не так, чтобы Ему быть местом, ведь место обозначает что-то пространственное – нечто, что известное тело вмещает по длине, или ширине, или высоте, а в Боге нет ничего подобного. Следовательно, и все в Нем существует, и Он не есть место». Преподобный Макарий Египетский богомудро исповедуя святую веру Вселенской Церкви, утверждал, что Бог есть вездесущий и неописуемый Дух, Он присутствует везде и объемлет все, и по таинственности, утонченности и духовности Своей ничто не может осквернить Его благость – милосердие Всевышнего простерто ко всем живущим на небе и земле, и к томящихся в преисподней: «Бог неописуем и необъемлем, являет Себя всюду: и на горах, и в море, и внизу бездны, не переходя с одного места на другое, подобно как Ангелы сходят с неба на землю; Он и на небе, Он и здесь. Но спросишь: «Как возможно Богу быть в геенне, или как возможно Ему во тьме, или в Сатане, или в местах, где есть зловоние?» Отвечаю тебе, что Бог бесстрастен и все объемлет, потому что неописуем. И Сатана, как тварь Его, связуется Им; благое же не оскверняется и не омрачается. А если не утверждаешь, что Бог объемлет все: и геенну и Сатану, то даешь заключить, что Он описуем тем местом, в котором находится лукавый, и заставляешь искать иного бога, который выше Его: потому что Богу необходимо быть повсюду, выше всего. Но по таинственности и утонченности Божества тьма, объемлемая Им, Его не объемлет. Зло е может быть причастным чистоты, какая в Боге. Посему для Бога нет самостоятельного зла, потом что ни от чего не терпит Он вреда». Богомудрый Афанасий Великий писал о том, что Бог как вездесущий Дух проницает все существующее во всех мирах и во всех веках, но запредельная Сущность Его остается для всего неприступной – ничто не может смешаться с Нм и раствориться в Нем: «Бог во всем пребывает Своею благостью и могуществом и также вне всего собственным Своим естеством». По премудрому поучению преподобного Иоанна Дамаскина о вездесущии Божием: «Бог, будучи невещественным и неограниченным, не охватывается местом, ибо Он Сам для Себя место, исполняя все, существуя выше всего и содержа все... Необходимо знать, что Божество неделимо, поэтому в полной целости находится везде, а не частично в известном месте, разделяясь, подобно телам, – но в целости во всем и в целости выше всего». «Бог, не смешиваясь ни с чем, проникает чрез все и всему уделяет Свои силы по достоинству и восприимчивости каждой вещи, то есть по естественной и обусловленной доброй волей чистоте. Ибо невещественное чище вещественного и добродетельное чище соединенного с пороком. Таким образом, местом Божиим называется то, которое более причастно Его деятельности и благодати. Поэтому Небо – Его престол, ибо там Ангелы, творящие волю Его и славящие Его непрестанно, что и составляет Его покой; а земля – подножие ног Его (см. Ис.66:1), ибо Он на ней в теле «с человеки поживе» (Вар.3:38). Ногой же Божией названа святая Его плоть. Местом Божиим называется и церковь, ибо ее мы выделяем как некое священное место для прославления Бога, в котором и молитвы возносим Ему. Точно так же и другие места, в которых для нас обнаружилась Божия деятельность, называются святыми местами». Как богословски заключает святитель Иоанн Златоуст о тайне Божьего вездесущия: «То, что Бог везде, – ведаем, но как – того не разумеем». В Ветхом и Новом Заветах открыто, что Бог есть всесовершенный, абсолютный и вечный Дух, а духовность – вечное свойство Божие, в своем недостижимом совершенстве она превосходит духовность Ангелов, ибо они ограничены, а Бог безграничен и всемогущ, Ангелы сотворены и их вечная жизнь имеет начало, а Господь несотворен и безначален, в Нем источник вечной жизни, и именно как Абсолютный Дух, Господь неописуем и вездесущ, необъятен и невместим, а все иные Божьи свойства – святость и праведность, всемогущество и премудрость – свидетельствуют о совершенной духовности Бога. Человек сотворен по образу и подобию Божиему, но мы не единосущны Богу, а иносущны Ему и потому, с одной стороны, являемся самобытными личностями, а с другой, наша богоподобная духовность – лишь отблеск всесовершенной духовности Святой Троицы, но мы призваны к высшему совершенству – стать совершенными как Отец наш Небесный, обожиться и одухотвориться – исполниться Духом Божиим, став Его живыми храмами и обретя совершенную духовность, которая отразится и на телах воскресших – на их духовных и нетленных телах. По слову святителя Григория Богослова: «Назовешь ли Божество телом, как Его тогда назовешь бесконечным, не имеющим ни пределов, ни очертаний, незримым? Разве тела? таковы?.. Если же природа тел не такова, то, наименовав Бога телом, не отвергаешь ли вместе с тем и того, что Он безграничен, и бесконечен, и невидим?» В Священном Писании есть много антропоморфизмов, но читая Библию надо ясно понимать, что все сказанное о Боге телесным образом следует мыслить духовно и иносказательно: «По святоотеческому толкованию, в Священном Писании под Божиими очами, веждами, и смотрением необходимо понимать Его всевидение и всеведение; под ушами и слухом – Его благоволение и принятие наших молитв; под устами и речью – возвещение Его воли; под едой и питьем – наше стремление к Его воле; под лицом – Его Откровение и раскрытие Себя посредством действия; под руками – Его деятельную силу; под ногами и хождением – Его пришествие и явление; под клятвой – неизменность Его определения; под гневом и яростью – Его ненависть и отвращение к злу; под забвением, сном и дреманием – Его отложение возмездия врагам и промедление в обычной помощи друзьям». Со святой апостольской ревностью защищая и пламенно проповедуя всем народам земли богооткровенную и вечную истину о совершенной и абсолютной духовности Бога, Православная Церковь осудила и анафемствовала всех, кто исповедовал антропоморфическую ересь: «Глаголющим Богу не быти духу, но плоти – анафема».
Как всесовершенный и самобытный Абсолютный Дух, Бог обладает всеведущим умом и совершенной премудростью, безграничными знаниями. В Священном Писании возвещается, что Бог есть Господь ведений, в Нем – глубина премудростии и «разуму Его нет числа» (Пс.146:5), Он обладает совершенным самосознанием и совершенным образом от вечности знает Самого Себя – таинственную Божественную Сущность Свою, окруженную неприступным светом. Всеведение – вечное Божье свойство: всезрящий Господь все видит и знает, «нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его» (Евр.4:13), «Он прозирает до концов земли и видит под всем небом, все, что сотворил» (Иов.28:24), ибо «Бог больше сердца нашего и знает все» (1Ин.3:20), «Ему известно было все прежде, нежели сотворено было, равно как по совершении» (Сир.23:29).По словам Августина Блаженного, «признавать, что Бог существует, и в то же время отрицать в Нем предведение будущего – чистое безумие», ведь Бог вечен и Он объемлет Своим совершенным умом прошлое, настоящее будущее – знает всю цепь событий происходящих в мире от времен Адама до конца истории, Он все знает и все предвидит, но Его предвидение не является причиной наших поступков. По умозаключению преподобного Иоанна Дамаскина, писавшего, что Бог все знает, но не все предопределяет: «Предведение Божие истинно и неизменно, но оно ни в коем случае не является причиной того, что произойдет, но Бог наперед знает, что мы сделаем то или другое. Он наперед знает многие вещи, которые противны Его воле, но Он не является в силу этого их причиной. Подобно тому как врач не является причиной болезни, когда он заранее распознает, что кто-то заболеет, но заболевание является следствием иной причины, вызывающей болезнь, а предведение врача – это результат его опыта, так и Бог не является причиной того, что мы сделаем, – ею является наша свободная воля». Всеведущий Господь все знает и предвидит, но Его предвидение не упраздняет свободу Его разумных созданий – Ангелов и людей, ибо свобода – это неотъемлемый дар Божий, делающий нас богообразными личностями, она – основа всей духовной жизни, и от вечности предвидя все наши намерения, помышления, речи и поступки, Бог делает все, чтобы спасти нас, оставляя нашу свободу неприкосновенной. В стихах Псалтыря провозглашается, что Бог «все соделал премудро» (Пс.103:24), «у Него премудрость и сила; Его совет и разум» (Иов.12:13). Совершенная и вечная, неизменная и таинственная, как сама Божья Сущность, премудрость – это вечное свойство Божие, проявляющееся во все Божьих делах и намерениях, в Его попечении и промышлении о мире, в устройстве космоса и судьбах мира. Святитель Иоанн Златоуст советовал всем христианам дивиться высочайшей и неизреченной премудрости Божьей, создавшей и опекающей и звездное небо и маленького муравья: «Дивись Господу не только потому, что Он сотворил солнце и небо, но и потому, что создал Он муравья: это насекомое, хотя и малюсенькое, являет собой великое доказательство Божией премудрости». В книгах Ветхого Завета премудрость предстает как художница, радующаяся перед лицом Господним, она во всем содействует Богу и соучаствует во всех Его замыслах и делах, она – источник жизни, знания и творческой мощи. В Новом Завете Христос именуется Ипостасной Премудростью и Силой Божьей, Он – Второе Лицо Святой Троицы, предвечный Бог Слово, в Нем «сокрыты все сокровища премудрости и ведения» (Кол.2:3), в Нем открылась миру сокровенная премудрость Божия и тайны Царства Небесного – «Божия премудрость, в тайне сокровенная» (1Кор.2:7), спасающая весь мир и все человечество. Восхищаясь неизреченной премудростью Божьей апостол Павел воскликнул: «О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!» (Рим.11:3). За несказанную, безмерную и вечную премудрость святое Откровение величает Бога «единым Премудрым» и самой Премудростью, вся премудрость – дар Святого Духа, она от Бога, а земная мудрость мира сего, являющаяся в очах Господних безумием, есть лжемудрость.
Всесовершенный и самобытный Бог, обладающий всеми совершенствами, имеет вечную, совершенную, премудрую, благую и свободную волю, Он абсолютно свободен и независим от всего внешнего – «Он делает, чего хочет душа Его» (Иов.23:13), а Свобода – одно из святых имен Божиих, где «Дух Господень, там и свобода». В Священном Писании открыта истина о безмерной свободе Бога, которые действует «по изволению воли Своей» (Еф.1:11), не знает никакой необходимости, принимает решение по Своей свободной, благой и премудрой воле – по свободной воле Он сотворил мир, опекает каждое Свое творение и спасает нас, Его воля безусловна и неудержима, как грозно сверкающая молния, но свобода всесовершенной Божьей воли во всем руководствуется Его премудростью и добротой, ибо все вечные и совершенные свойства Божии пребывают в гармонии и взаимопроникают друг друга – поэтому воля Бога свята и Всемогущий никогда не сотворит зла. Как поясняет преподобный Иустин Попович: «Божие всемогущество пребывает в абсолютной гармонии со всеми прочими Божиими свойствами, действуя из них, через них и с ними, но никак не без них или против них. Поэтому Бог устрояет все, чего может желать Своей совершенно святой, совершенно благой, совершенно праведной, совершенно мудрой, совершенно неизменной природой. Не может Он хотеть чего-либо такого, что бы было в противоречии с Его вечным бытием и Его непреложными свойствами». На страницах Библии сказано, что Господь – «Бог Всемогущий и единый Всесильный, «Он сказал – и сделалось; Он повелел – и явилось» (Пс.32:9), для Него нет ничего невозможного и нет границы Его всемогуществу – Он «творит все, что хочет» (Пс.134:6), но не совершает бессмысленных и греховных деяний, ибо благ и свят. Размышляя о всемогуществе Божием, Блаженный Августин говорил: «Если утверждаем, что Бог не может ни умереть, ни заблуждаться, то этим не умаляется Его сила. Напротив, Его сила изнемогла бы, если бы это невозможное стало для Него возможным. Именно потому Он и всемогущ, что не способен ни умереть, ни ошибиться. Ведь Всемогущему должно быть свойственным как делать то, что Он хочет, так и не пытаться делать того, чего не хочет и что бы сделало Его, случись это с Ним, не всемогущим». Одно их имен Божиих – Всесвятой», а святость – вечное Божье свойство, означающая, что Бог всеблаг по образу бытия Своего и руководствуется любовью во всех своих намерениях, замыслах и деяниях, Он есть Свет и в Нем нет никакой тьмы. Сам Господь говорит, что свят и благ, а Его несказанная святость побуждает все небесные силы – Ангелов, непрестанно славить Творца. В таинственном и чудесном видении пророк Исайя, находившийся в Иерусалимском храме, узрел Бога на высочайшем престоле, окружаемого Серафимами, восклицающими: «Свят, свят, свят Господь Саваоф» (Ис.6:3). Величая Бога, псалмопевец Давид восклицал: «свят Господь Бог наш» (Пс.98:9), а в Новом Завете Бог возвещает, что хочет нашей святости, ибо Он сам свят и всеблаг и святость Его проявляется в исполненном совершенной любви и доброты отношении к миру и ко всем созданиям: «будьте святы, потому что Я свят» (1 Пет.1:16). Абсолютная святость Бога открывается миру во всех Его делах: свят Его закон и свято место, где Он являет Себя, свята Его вера и Его Церковь, святы Его служители и библейские книги, совершенную святость в чудесной Личности Своей и безгрешной жизни явил Сам воплощенный Бог – Христос Богочеловек. По свидетельству Священного Писания и Священного Предания, абсолютно свят и абсолютно благ один Господь, Он – источник святости и благости, Ангелы и люди святы лишь через приобщение к Богу – не по естеству, а по подвижничеству, вере, молитве и любви к Нему, по верности Богу. По неизреченному и великому человеколюбию Своему, Господь сотворил нас разумными и свободными созданиями, дабы мы добровольно веровали и служили Ему, высшая цель нашей жизни – духовное совершенство и святость, она достигается только через подвижничество – через путь Христа и Его святых, и если человек злоупотребляет своей свободой и использует во зло, то это его личная вина, а не вина Божья, ибо Господь никого не спасает насильно, но ищет свободной любви и веры Своих творений, а потому свобода Ангелов и людей – неприкосновенна даже для всемогущего Бога. Бог милосерден и справедлив, Он – всеправедный Законодатель и всеразрешающий Судия, святы Его законы и праведен путь Его, святы Его заповеди и безупречен Суд Божий, Он начертал нравственный закон на скрижалях наших сердец, в святом Откровении через Ветхий и Новый Завет преподал Свой святой закон, а в Личности Христа Спасителя явил правду Божию, чтобы люди, исполняя заповеди, сами стали праведными и святыми – преуспели в вере и достигли Божьего совершенства «будьте совершенен, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф.5:48). В качестве основного возражения против Божией праведности нередко выдвигается довод, то в этом мире праведники зачастую страдают, а грешники благоденствуют. Весь видимый мир пребывает в катастрофическом состоянии после грехопадения Адама – «лежит во зле», здесь нет торжества правды и справедливости, о чем сетовали все совестливые люди от древних пророков – Иова, Давида, Соломона и Иеремии до великих писателей, философов и поэтов – Данте, Шекспира, Достоевского, Бердяева, но, во-первых, правосудие Божие не ограничивается рамками земного бытия – всех ожидает посмертный Суд Господень, во-вторых, скорби праведников и благополучие грешников – результат порочной воли самих людей, воздающих почести нечестивцам и истязающих и изгоняющих пророков, святых и мудрецов, в-третьих, Бог попускает праведникам скорбеть, дабы они закалились в вере и утвердились добре, стали бескорыстными и исполненными самоотречения, прошли через испытания и искушения, обрели рассудительность и сделались несокрушимыми в вере, благочестии и Богохвалении, очистились от скверны малейшего греха, как золото очищается от примесей в огне, научились любить врагов и молиться за гонителей и проклинателей, уподобились Христу и приняли венец славы мучеников и исповедников, грешники же и в земной жизни мучаются угрызениями совести, а если они умертвили совесть свою и облеклись в беззакония, то они пожнут возмездие Божие – не в земной жизни, так в посмертном бытии. В совершенной святости и праведности Своей, Господь есть всеправедный Законодатель и высший Судия – «един есть Законоположник и Судия» (Иак.4:12), Он судит по святой правде Своей, и когда окончится время мира сего и завершится его история, то настанет день Суда Божиего и Господь будет судить всех живых и усопших и воздаст каждому по делам, духу и жизни его. Предвечно обладая абсолютной полнотой всех совершенств, Бог является всеблаженным и любящим Богом, все вечные Божьи свойства пребывают в совершенной и неизменно гармонии, и это делает Его всеблаженной надмирной Личностью – «блаженный и единый сильный Царь царствующих и Господь господствующих» (1Тим.6:15). Абсолютное и совершенное блаженство Господь имеет в Самом Себе, являясь источником блаженства для всех Своих созданий: «благ Господь ко всем, и щедроты Его на всех делах Его» (Пс.144:9). Одно из самых таинственных и возвышенных имен Божиих – это Любовь, ибо по святому Откровению, Бог не только есть Любящий и Любимый, но и сама Любовь. Апостол Иоанн Богослов благовествует, что «Бог есть любовь» (1Ин.4:8). Святитель Григорий Богослов поучал: «Если бы кто у нас спросил, - «что мы чествуем или чему поклоняемся?» - ответ готов: мы чтим любовь. Ибо, по изречению Святого Духа, Бог наш «любы есть» (1Ин.4:8), и наименование сие благоугоднее Богу всякого другого имени». Любовь побудила Бога сотворить мир и всех его обитателей, с любовью Он промышляет о вселенной и каждом из нас, любовь низвела Сына Бога Живого с неба и искупила грехи мира, сокрушила врата Ада и разорвала узы смерти, она – совокупность всех Божиих совершенств, она возводит людей от земли на небеса, очищает их и преображает, возвращает кающимся чистоту непорочных белых лилий, утешает скорбящих и возвращает отчаявшимся надежду, облекает тленных и смертных в нетление и бессмертие, вершит безупречный Суд Господень и отверзает достойным врата Царства Небесного.
Тайна Святой Троицы
О пресущественная, пребожественная
и преблагословенная Троица,
христианского богомудрия наставница!
Вознеси нас на неведомую, пресветлую
и высочайшую вершину познания
Священнотайного Писания, где совершенные,
неизменные и подлинные таинства богословия.
Святой Дионисий Ареопагит
Догмат о Святой Троице – это краеугольный камень христианской веры, ее Святая Святых, великая и неизъяснимая тайна всего новозаветного богословия, тайна всех тайн единой, святой, соборной и апостольской Церкви, богооткровенная истина Священного Писания. Учение о Святой Троице – это основа всего христианского вероучения о Творце, Промыслителе и Спасителе мира, совершенное Божественное Откровение Бога о Себе, душа святых догматов и сердце всей догматической, нравственной и литургической жизни святой Церкви Христовой. Познание вечной тайны Святой Троицы – это высшая цель богословия, ибо познать тайну Святой Троицы – значит жить Божественной Жизнью. Возвышенный философ и святитель Григорий Богослов – этот певец Пресвятой Троицы с высоким умом и восхищенной душой, отрешившейся от всего мирского, чтобы пребывать с Богом, и чудесно преображенной благодатью Святого Духа, с изумлением восклицает: «Я еще не начал думать о Единице, как Троица озаряет меня Своим сиянием. Едва я начал думать о Троице, как Единица снова охватывает меня». Ветхозаветный царь и мудрец Соломон – один из величайших и ученейших религиозных философов за все века истории мира, говорил, что начало премудрости – это страх Божий, благоговение пред Всевышним, ибо пред Ним трепещут даже Херувимы и Серафимы, и тайна страха Божиего – тайна любви, боязни оскорбить любимого Бога. Апостол Иоанн Богослов вдохновенно писал в послании, что Бог есть Дух и Любовь и познается только духовной любовью: «любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Кто не любит, то не познал Бога, потому что Бог есть любовь» (1 Ин. 4:7-8). Если у человека нет страха Божиего, то нет у него и премудрости, он – глупец перед Богом. Со страхом Божиим и благоговением апостолов и пророков, с мистическом трепетом человек должен размышлять о Боге, Чье Божественное величие, могущество и премудрость неописуемы и непредставимы, Чья немеркнущая слава выше звездного неба и всех галактик, Чья абсолютно свободная воля сотворила мир видимый и невидимый, всех Ангелов духовного мира и всю вселенную – весь наш материальный космос с его звездами и облаками, солнцем и луной, реками и морями, горными громадами и озерами, полями и цветущими садами, где поют птицы, Чья безграничная и всемогущая любовь – высшее благо для каждого создания и вечная красота, с которой ничего не может сравниться, неоскудевающий источник вечной жизни и беспричинная причина нашего бытия, ибо всемогущий, премудрый и всеблагой Господь наш – Творец, Вседержитель и праведный Бог-Судия всего творения. В книге Иова сказано, что человек не знает цену премудрости – она лучше золота Офирского, драгоценнее сапфира и кораллов, выше жемчуга и рубинов, не сравнятся с нею топаз Ефиопский и чистое золото, но она сокрыта от птиц небесных – Ангелов, она не обретается на земле живых, Аваддон и смерть лишь слышали о ней, но не знают место ее, и только Бог знает, где обретается премудрость, ибо «Он прозирает до концов земли и видит под всем небом» (Иов.28:24). Премудрость от Бога и в Боге, ибо Он премудр и всеведущ, и нет равного Ему во всех мирах – земных, небесных и преисподних. В возвышенной речи страдалец и мудрец Иов провозглашает, что Господь неописуемо велик, Он премудр и всемогущ – «премудр сердцем и могуч силою кто восставал против Него и оставался в покое? Он передвигает горы, и не узнают их: Он превращает их в гневе Своем; сдвигает землю с места ее, и столбы ее дрожат; скажет солнцу – и не взойдет, и на звезды налагает печать» (Иов.9:4-7), и милость Создателя простерта ко всему Его творению – к вселенной в целом и каждому отдельному созданию: «от духа Его – великолепие неба; рука Его образовала быстрого скорпиона» (Иов.26:13). В таинственной книге пророка Исайи есть изумительные строки, прославляющие величие, премудрость и всемогущество Всевышнего, их надо помнить каждому христианину – хранить с благоговением в памяти своей, в сердце и уме своем, чтобы иметь страх Божий, духовно молиться Богу и верно помышлять о Нем: «Вот, Господь Бог грядет с силою, и мышца Его со властью. Вот, награда Его с Ним и воздаяние Его пред лицом Его. Как пастырь Он будет пасти стадо Свое; агнцев будет брат на руки, и носить на груди Своей, и водить дойных. Кто исчерпал воды горстью своею, и пядью измерил небеса, и вместил в меру прах земли, и взвесил на весах горы и на чашах весовых холмы? Кто уразумел Дух Господа, и был советником у Него, и учил Его? С кем советуется Он, и кто вразумляет Его и наставляет Его на путь правды, и учит Его знанию, и указывает Ему путь мудрости? Вот все народы как капля из ведра, и считаются как пылинка на весах. Вот, острова как порошинку поднимает Он. И Ливана недостаточно для жертвенного огня, и животных на нем для всесожжения. Все народы пред Ним как ничто, - менее ничтожества и пустоты считаются у Него. Итак, кому уподобите вы Бога? И какое подобие найдете Ему?» (Ис.40:10-18).
Библейский Бог – это не Бог ученых и философов, абстрактный Абсолют, смоделированный их ограниченным разумом, это живой Бог пророков и Откровения, Абсолютная Личность, существующая независимо от нас, наших суждений и помышлений, Он – Вседержитель, все сотворивший, обо всем промышляющий, над всем царствующий, Он – наш Господь, бессмертный, вечный и несотворенный Бог. Не мы сотворили Бога, но Бог сотворил нас – в центре религиозной жизни христианина не идея Бога – образ Его в уме человека, а живой Бог Библии и апостолов; не наши представления о Боге, а Откровение Бога о Себе Самом. Вся жизнь Церкви мистична, ее догматическое учение неразрывно связано с ее литургической, духовной и нравственной жизнью, ее Священное Предание – это Откровение Святого Духа, и каждый из членов Церкви в меру личного духовного совершенства может воспринять верой все то неисчерпаемое духовное богатство, которое хранит Священное Предание, ибо вера – это ощущение Бога и опыт единения с Ним, убежденность в Его любви и верность Его святой воле, религиозное чувство вечной жизни и причастность Творцу, созерцание Божьих тайн и постижение Божественной Истины. А без веры и духовного опыта общения с Богом в молитве, без жизни в Церкви, ее таинств и богослужений, без исполнения заповедей Евангелия все догматы и все нравственные постулаты христианского вероучения остаются для человека абстрактными истинами и обязательными предписаниями, навязанными извне, противными его разуму и совести, но истинная вера духовно преображает ум, сердце, совесть и волю, она – не слепа, но духовно зрячая вера, всегда действующая любовью, и тем самым уподобляющая нас Сыну Божиему, Иисусу Христу. Все догматы Церкви и ее таинства, все заповеди Евангелия и истины веры Христовой открыл нам Сам всемилостивый Бог, и когда мы размышляем о непостижимой тайне Святой Троицы надо помнить, что мы имеем дело не с измышлением ума человеческого, но с величайшей и сокровеннейшей тайной Божественной Жизни, мы вступаем в небесное святилище неисследимых тайн Божиих – в Святая Святых христианской веры. Святой Афанасий Великий говорил, что тайна Святой Троицы – это непостижимая тайна веры, превышающая силы все умов ангельских и человеческих – «здесь предел того, что Херувимы закрывают крылами». Неизъяснимая тайна Святой Троицы – это венец библейской премудрости, таинственной и сокровенной в Боге, это изначальная и предвечная тайна внутренней жизни Божества, святая тайна, превосходящая всякое знание и всякую мысль, всякое слово и всякое чувство. Августин Блаженный писал в своей «Исповеди» – этом религиозно-лирическом шедевре мировой философской мысли и церковной литературы: «Вот предстает мне загадкой Троица, то есть Ты, Боже мой, ибо Ты, Отец, Начало мудрости нашей – это Твоя Мудрость, от Тебя Рожденная, равная Тебе и, как Ты, извечная – это Сын Твой, через Которого создал Ты небо и землю». Святой Дионисий Ареопагит учил, что все имена Божии – Любовь, Красота, Премудрость и Могущество – исходят от Отца через Сына в Духе Святом, ибо Отец – источник Божества, Сын – явление Его Премудрости, а Дух Святой – Сила, являющая Его Премудрость, ибо Господь наш – Единица и Троица, Он – Господь господствующих и Царь царствующих, для Него нет ничего невозможного, Он есть Сущий и Непостижимый, превыше всех сил ума человека и Ангела, превыше всех наших слов и песнопений ангельских. По слову святителя Василия Великого Отец есть источник Премудрости Божией, Сын – сама Премудрость, а Дух Святой – Сила Божия, усвояющая нам Премудрость, Отец – источник Любви и Красоты, Сын – Любовь и Красота, Себя открывающая человеку и миру, а Дух Святой – Любовь и Красота, нас преображающая и освящающая, Отец источает Божественную Жизнь, Сын являет ее нам, в Нем вечная жизнь, а Святой Дух – сообщает ее нам в неизреченных Святых Дарах Своих. Преподобный Иустин Попович с пророческой проницательностью и апостольским вдохновением писал в своем колоссальном труде «Догматика Православной Церкви»: «христианство основано на святых тайнах и святых истинах, но то, что эти тайны и истины делает несравненно святыми и несказанно таинственными, есть богооткровенная истина о Святой Троице. Не мог бы ее открыть или придумать ни отдельный человек, ни все разумное человечество, ибо она безмерно превосходит все познавательные и творческие способности человека. Никогда ни одно из сотворенных существ не сможет уразуметь, как в едином Боге существуют три Лица, как Отец – Бог, и Сын – Бог, и Дух Святой – Бог, и все-таки не три бога, но один-единственный Бог и Господь. Нет такого ни разума, ни ума, которые были бы способны показать нам и объяснить, как и каким образом существует Святая Троица. Это – истина непостижимая, неисчерпаемая и невыразимая, посему этого «ни слова не могут передать, ни чувство объять, ни разум осознать. Все это неизреченно, недомыслимо, непостижимо». Этого не может выразить не только человеческий язык, но и ангельский». Никакая самая глубокая и возвышенная умозрительная философия, никакие учения мудрецов мира сего не могли постичь тайну Святой Троицы и изъяснить этот священнейший из догматов Церкви, ибо догмат о Святой Троице – таинственен и непостижим для рассудка, это рационально неисследимая и вербально невыразимая тайна христианской веры. Невозможно исповедовать Святую Троицу без благодати Святого Духа, преображающей и освящающей дух и душу человека, его сердцем, ум, волю и мысль. Но для того, чтобы свободно принять эту тайну веры нужно сораспятие сердца, ума и воли Иисусу Христу – духовное преображение всей нашей личности, нужно смиренномудрие – отвержение гордых притязаний рассудка в делах веры, ибо ум христианина – не судья Откровения, а ученик Всевышнего. Однажды Августин Блаженный, размышляя о тайне Святой Троицы и пытаясь постичь ее разумом, увидел как на берегу моря, играя, ребенок, выкопал маленькую ямку. Подойдя к ребенку, богослов спросил: «Что ты делаешь?» Мальчик ответил: «Я хочу перелить безмерное море в эту ямку». Августин Блаженный воскликнул: «Это невозможно, ведь море глубоко и безмерно, а эта ямка столь мала». Тогда мальчик сказал ему: «А как же ты, будучи человеком – смертным существом с ограниченным умом, хочешь совершенно познать тайну Святой Троицы, проникнуть мыслью в запредельную и неприступную тайну Божества, которая открывается только Самим Богом в любви и познается любовью, но и тогда остается непостижимой и сокровенной для всех Его созданий?»
Преподобный Максим Исповедник – один из самых великих мудрецов Церкви, философ Логоса и Святого Духа, чьи суждения всегда глубоки, точны и проницательны, справедливо утверждал, что превысочайшая тайна Святой Троицы – это великая тайна недосягаемых вершин Божества, она более сокровенна, чем тайна Божиего миротворения, Его провидения, искупительной жертвы и суда. Догмат Церкви о Святой Троице – это вершина христианской апофатики: Бог есть величайшая Тайна, но Он же есть Отец, Сын-Логос и Святой Дух, предвечный и непостижимый Бог, открывающий Себя как Святая Троица. Библейский Бог – это Бог Откровения, Он абсолютно непостижим в Своей Сущности и открывает Себя сердцу и уму верующего в Него как Любовь, Красоту, Жизнь, Премудрость, Благость, Вечность, Свободу и Всемогущество – все это катафатические имена Божии, вечные и нетварные энергии Святой Троицы. Древнегреческий философ Платон как то заметил в диалоге «Тимей»: «уразуметь Бога трудно, а изречь невозможно». Святитель Григорий Богослов, называя Платона эллинским богословом, скорректировал эту мысль знаменитого афинского мудреца, максимально приблизив ее к апофатическому богословию Церкви: «изречь невозможно, а уразуметь еще более невозможно». В основе христианского богословия – апофатика, ибо Господь неприступен и непостижим, Он выше мышления и логики диалектики и бытия – ни Он нуждается в доказательстве Своего бытия, но бытие нуждается в Нем, чтобы быть. В Псалтыре есть загадочные слова: Бог «мрак соделал покровом Своим» (Пс.17:12). Святой Дионисий Ареопагит – один из лучших богословов Церкви, прославляющий Бога, как Того, Кто выше все видимого и невидимого, чувственного и умопостигаемого, истолковывает «покров мрака» как непостижимость Божества, которую в личном духовном и религиозном опыте Богообщения познали пророк Моисей, восходивший на гору Синай за скрижалями завета, псалмопевец и царь Давид, воспевший величие Божие, и апостол Павел, восхищенный на третье небо и слышавший глаголы неизреченные. И преподобный Иоанн Дамаскин писал в «Точном изложении православной веры»: «Бог беспределен и непостижим, и одно в Нем постижимо – Его беспредельность и непостижимость». Путь богопознания – это путь духовного восхождения к Богу, подобно тому, как пророк Моисей восходил на гору Синай, или апостолы восходили на Фавор вслед за Сыном Божиим, Иисусом Христом. Путь познания Бога есть путь приближения к Нему и соединения с Ним, ибо нет богословия вне духовного опыта веры, надежды и любви, вне молитвенной и литургической жизни Церкви, вне ее святых таинств и догматического сознания. Если возвышение ума к Богу, размышление над Его премудростью, любовью и величием, постижение Священного Писания, где под покровом слова – открывается Сам Бог, участие в литургической жизни Церкви и опыт молитвы – все апофатично и мистично, то еще более таинственен догмат Церкви о Святой Троице, ибо не только Божественная Сущность, но и священная тайна Троицы – Святая Святых, сокровенная для самих Серафимов. Догмат о Святой Троицы – это вершина Божественного Откровения. Вот почему святой Дионисий Ареопагит называет Святую Троицу – наивысочайшим именем единого Бога, и предваряет трактат «О мистическом богословии» пламенной молитвой Троичному Божеству и Его премудрости – высшей наставнице богословия и толковательнице Священного Писания.
По слову преподобного Максима Исповедника воплощение Бога Слова – тайна более великая и глубокая, чем тайна сотворения мира и человека, а тайна Святой Троицы – еще более непостижимая тайна. Догмат о Святой Троице – это самая великая и священная из всех тайн Священного Писания, самая непостижимая и неизъяснимая – даже для Херувимов и Серафимом, - истина христианской веры, она – тайна всех тайн Божественного Откровения, драгоценная жемчужина нашей веры, духовное сердце Церкви как мистического Тела Христова, уникальная печать христианства и сокровенное средоточие всей Божественной Жизни. Христианская вера – это вера в Святую Троицу, в Откровение о Троичном Божестве. Размышляя о тайне Святой Троицы, великие богословы Церкви и христианские философы использовали язык образов, символов и аналогий: единый Бог в трех Лицах представал в образе светильника с тремя свечами, фонтана из трех чаш, каждая из которых переполнена любовью – Отец отдает Себя в любви Сыну и Святому Духу, Сын – Отцу и Святому Духу, а Святой Дух – Отцу и Сыну. Господь сотворил мир и вселенная полна следов Его Божественного величия: «Господи, Боже мой! Ты дивно велик, Ты облечен славою и величием; Ты одеваешь светом как ризою, простираешь небеса, как шатер; устрояешь над водами горние чертоги Твои, делаешь облака Твоею колесницею, шествуешь как крылья ветра. Ты творишь Ангелами Твоими духов, служителями Твоими – огонь пылающий. Ты поставил землю на твердых основах: не поколеблется она во веки. Бездною, как одеянием, покрыл Ты ее, на горах стоят воды. От прещения Твоего бегут они, от гласа грома Твоего быстро уходят; Восходят на горы, нисходят в долины, на место, которое Ты назначил для них… многочисленны дела Твои, Господи! Все соделал Ты премудро; земля полна произведений Твоих» (Пс.103:1-8,24). Как не воскликнуть вместе со святителем Игнатием Брянчаниновым: «Красоты земли приводят в восторг созерцателя, когда он чистым оком ума начинает усматривать в них необъятную силу и премудрость Творца…». По слову Святителя Василия Великого вселенная наполнена следами Творца и Вседержителя, и созерцая их, христианин может постичь Его величие и славу, премудрость и всемогущество. Неизъяснимая тайна Святой Троицы отпечатлена на всем творении Всевышнего. Маленький благоухающий цветок имеет потаенный корень – это безначальный Отец, стройный стебель – это Сын, через Него все начало быть, и прекрасный цвет с нежными лепестками – это Святой Дух, источающий благодать – аромат вечной жизни и Божественной Любви. Священник Даниил Сысоев использовал такое метафорическое сравнение: у реки есть исток – это образ Бога Отца, Он есть источник Божества, русло реки – образ Бога Сына, нашего Спасителя и Искупителя, указавшего нам путь спасения, а устье реки – образ Святого Духа, возводящего нас к наивысшему Божественному совершенству – к обожению и Царству Небесному. Видимый мир существует в пространстве и времени, у пространства есть широта, длинна и высота, а у времени – прошлое, настоящее и будущее, все это таинственно и символически указывает на тайну Троичного Божества. Весь материальный мир наполнен отблесками и следами любви, премудрости и величия Создателя, но еще глубже тайна Святой Троицы отпечатлелась в личности человека, сотворенного по образу и подобию Всевышнего. Человек есть существо разумное, его ум – образ Бога Отца; человек обладает даром слова, он есть существо словесное, его слово – образ Бога Сына; наконец, человек есть существо духовное, и его дух и свобода – образ Бога Святого Духа, ибо как сказано в Новом Завете – где пребывает Дух Господень, там и свобода.
Однажды магометанские ученые и мудрецы спросили святого Кирилла – просветителя славян и изобретателя славянской азбуки: «Как могут христиане разделять единого Бога на Отца, Сына и Святого Духа?» «Не злословьте Святую Троицу, - отвечал святой Кирилл. – Отец, Сын и Святой Дух – это три Лица единого Бога, а Сущность Его одна. Воззрите на солнце и узрите в нем три вещи: круг, свет и огонь». Солнечный круг есть подобие Бога Отца, ибо круг не имеет ни начала, ни конца, как Сам Господь. Святитель Иоанн Златоуст иносказательно и возвышенно толковал образ Ветхого днями из книги пророка Даниила – «Видел я наконец, что поставлены были престолы и воссел Ветхий днями; одеяние на Нем было бело, как снег, и волосы главы Его как чистая волна…» (Дан.7:9) – как тайну безначального Бога Отца, ибо хотя каждая Божественная Ипостась – это «вечный Господь Бог», ведь и Сын и Святой Дух безначальны по отношению ко времени и вечности, но Они не безначальны по отношению к Богу Отцу, Он – Исток Божества, от Него предвечно рождается Сын и предвечно исходит Святой Дух. Солнечный свет есть подобие Сына, ибо Он есть Свет и Слово Божие от Отца предвечно рожденное. В Священном Писании есть много выражений относящихся к свету – к Богу, именуемому Светом, к Божественному озарению, и для Православной Церкви это не поэтические метафоры и не фигуры речи, а неопровержимая истина мистического богословия, выражение реального религиозного опыта – Богообщения и познания Бога – опыта веры пророков, апостолов и святых. В восхитительном и премудром прологе Евангелия от апостола Иоанна сказано о Христе Логосе – «в Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков» (Ин.1:4). В предвечном Боге Троице находится источник жизни, Божественный Логос – это Жизнь и Свет, в Нем источник бытия и просвещения для человека, без Него наша жизнь бессмысленна, Его просвещение направляет людей к богоугодной жизни, и без Него нет познания Бога. Апостол Иоанн Богослов провозглашал, что «Бог есть Свет, и нет в Нем никакой тьмы» (1 Ин.1:5) – Он есть Истина, Любовь и Жизнь, в Нем нет изъяна – лжи, ненависти и смерти, общение с Ним – пребывание в Его любви и родник вечной жизни, а грех – отпадение от Него во тьму кромешную: в плане познания – это незнание Бога и клевета на Него – атеизм, языческие мифы, лжеучения и ереси; в плане нравственности – это враждебность к Богу и борьба с Ним, развращение и жизнь в грехах, грех же противен Богу, ибо Бог свят и праведен; в плане эстетики – это поругание образа Божиего в человеке, ненависть ко всему прекрасному и возвышенному, ибо вся красота от Бога, а грех – безобразие; в плане онтологии – это метафизический разрыв с Богом, отпадение от Его любви; в плане сотериологии – грех есть путь к погибели, ибо для нас Бог источник вечной жизни, а бытие без Бога – вечная смерть. В Псалтыре есть одна загадочная фраза: «во свете Твоем узрим свет» (Пс.35:10) – мы познаем Бога и самих себя только через благодать Божию – Божественный Свет. По слову преподобного Симеона Нового Богослова – несравненного философа и поэта Святого Духа, великого православного мистика, которого святая Церковь нарекла богопевцем и боговидцем: «Бог есть Свет, и те, которые сподобляются узреть Его, все видят Его, как Свет, и те, которые приняли Его, приняли, как Свет. Ибо свет славы Его предыдет пред лицем Его, и без света Ему невозможно явить Себя. Те, которые не видели света Его, не видели и Его, потому что Бог есть Свет; и те, которые не приняли света Его, не приняли еще благодати, потому что приемлющие благодать приемлют свет Божий и Бога». Размышляя о Святой Троице, обитающей в свете неприступном, Симеон Новый Богослов скажет, что Отец, Сын и Святой Дух – это три Света и единый Свет, охарактеризовав Его апофатически: «безвременный, нераздельный, неслиянный, вечный, несозданный, неоскудевающий, неизмеримый, невидимый». Святой Григорий Палама, с присущей ему богословской мудростью, рассудительностью и проницательностью, пояснял: «Бога называют светом не по Его существу, а по Его энергиям». Преподобный Симеон Новый Богослов учил, что цель и смысл христианской жизни – стяжать благодать Святого Духа, войти в Царство Небесное Отца, став подобным Сыну – духовно, душевно и телесно, ибо благодать Святого Духа, как светило воссияет в сердцах и душах праведников, среди них будет блистать Сам Господь – солнце неприступное, по бесконечной благости Своей, просвещающий их умы и озаряющий их Своим Духом, по мере их веры и дел милосердия, по мере их надежды и любви, их тела воскреснут из мертвых, чтобы обрести вечную жизнь и уподобиться телу Спасителя, каким оно явилось взору изумленных апостолов в день Преображения. Солнечный огонь есть подобие Святого Духа, ибо Он есть Податель жизни от Бога Отца предвечно исходящий. Христос таинственно сказал о Святом Духе: «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся» (Лк.12:49). Когда Дух Святой сошел на апостолов на Пятидесятницу в огненных языках пламени, то образовалась Новозаветная Церковь. Преподобный Серафим Саровский говорил об «огнедохновенной благодати Святого Духа», которая подается всем верным Сыну Божиему, Иисусу Христу в таинстве крещения и запечатлевается миропомазанием. Благодать Святого Духа – это таинственное и неизъяснимое присутствие Бога с нами и в нас, основа духовной жизни христианина, это Царство Небесное, уготовляемое Святым Духом внутри нас – в сокровеннейшей глубине нашего духа, в святая святых нашего сердца. По слову Серафима Саровского «Бог есть огнь, согревающий и разжигающий сердца и утробы. Итак, если мы ощущаем в сердцах своих хлад, который от дьявола, ибо дьявол хладен, то призовем Господа, и Он, придя, согреет наше сердце совершенною любовью не только к Нему, но и к ближнему». Наиболее возвышенные слова о благодати Святого Духа – «небесном огне Божества», и Его таинственном действии в сердце человека, оставил преподобный Макарий Египетский, этот великий подвижник, богослов и молитвенник Церкви: «Сей огонь действовал в апостолах, когда они возглаголали огненными языками». «Сей огонь видел Моисей в купине. Сей огонь в виде огненной колесницы восхитил Илию с земли». «И Ангелы – служебные духи Господни, причащаются светлости сего огня». «Огнь сей прогоняет бесов, истребляет грех, он есть сила воскресения, действенность бессмертия, просвещение святых душ, утверждение умных сил». Благодать – это Божественный Свет, вечная и нетварная энергия Святой Троицы, небесный огонь, что ниспосылается от Бога Отца через Сына в Святом Духе, осеняющем всех истинно верующих в Бога и исполняющих Его святую волю.
В основе христианства не спекулятивная философия, а Божественное Откровение, религиозный опыт общения с Богом и духовный опыт жизни с Богом. Все богословие Церкви есть опытное богопознание, а не рациональная система, величайшие богословы ее – это православные подвижники и мудрецы, имеющие личный опыт познания тайн Божиих, их учение о Боге – это не отвлеченные умозрения, а философствование по Христу – философия Святого Духа, постигающего все глубины Божии, ибо только благодать Святого Духа дарует нам ум Христов, сердце Христово и волю Христову, научает нас духовно помышлять о Боге, молиться Ему, жить по Его заповедям – исповедовать философию Святого Духа самой жизнью – такова жизнь святых. Великая историческая миссия и интеллектуальный и нравственный подвиг отцов и учителей святой Церкви – это одухотворение богатейшей культуры эллинской философии христианской религией, исповедание Божественного Откровения на языке философии, истолкование текстов Священного Писания и формулирование догматов – богооткровенных истин веры. Для христианина вера – это не столько комплекс убеждений, сколько духовный опыт общения с Богом и познания Бога, переживаемый всей Церковью – мистическим Телом Христовым, и святые отцы Церкви ответили на философский вызов своего времени – изложили религиозные истины на языке философов. Сокровенная и непостижимая тайна Святой Троицы – это неизреченная глубина Божественной Жизни, внутренней жизни единого Божества, тайна превосходящая мысль и чувства, возможности языка и границы нашего духовного опыта. Для всех рационалистов – от Савелия, считавшего что Бог эллинской философии есть абсолютное Верховное Существо и ничем не отличается от библейского Бога пророков и Откровения, а три Божественные Ипостаси – лишь три модуса единого Бога – в эпоху Ветхого Завета Бог открывает Себя и действует как Отец, в эпоху Нового Завета – как Сын, а в жизни Новозаветной Церкви – как Святой Дух, до Ария, отрицавшего веру в Святую Троицу – Божественность Логоса и Святого Духа, и утверждавшего, что было время, когда Сына и Святого Духа не было, ибо Сын для него – высшее творение Отца, а Святой Дух – высшее творение Сына, - для всех них вера в Троичного Бога неприемлема, она для иудеев – соблазн, а для эллинов – безумие, это священная тайна, которую не в силах постичь самая изощренная философская мысль. Библейский Бог христиан – это Святая Троица, живой и непостижимый Бог Откровения, Он выше всех философских умозрений. Догматом о Святой Троице – абстрактный Бог ученых и философов навсегда изъят из Святая Святых нашей веры, ибо Бог-Троица – изначальная, вечная и наивысшая истина веры, которую нельзя логически обосновать и диалектически вывести, эта истина – выше логики и диалектики, выше мышления и разума. Преподобный Иустин Попович с вдохновением библейских пророков исповедовал: «Учение о Святой Троице составляет совершенное учение о Боге, совершенное богословие; в этом заключается и полнота богопознания, и полнота спасения. Догмат о Троице – это печать христианства». Вера в Святую Троицу – это основа христианской религии: Бог един по Сущности, но троичен в Лицах – Отец, Сын и Святой Дух. Святитель Фотий сравнивал Святую Троицу с весами – стрелка знаменует Бога Отца, а две чаши – Сына и Святого Духа. У всех трех Лиц единого Бога общие – сердце и ум, честь и слава, воля и действие в мире, ибо Святая Троица нераздельна и единосущна. Эту боговдохновенную истину прекрасно выразил преподобный Анастасий Синаит: «Едино и подобно действие Отца и Сына и Святого Духа, как едины мощь, сила, хотение и воля Их. Ведь когда Отец совершает что-нибудь, то неотделимо соучаствует с Ним и Сын; а когда Сын или Святой Дух исполняют что-нибудь, то нераздельно содействует Им и Отец. Ни Сын не делает ничего самопроизвольно и сам по себе без Отца, ни Отец – без Сына и Духа, ни Дух – без Отца и Сына». Как богословски точно и догматически верно писал святитель Григорий Богослов: «Естество в Трех единое – Бог, Единение же – Отец, из которого Другие и к Которому Они возводятся, не сливаясь, а сопребывая с Ним, и не разделяемые между Собою ни временем, ни хотением, ни могуществом». Премудрый Афанасий Великий проповедовал: «Церковь основана на вере в Святую Троицу, отпавший от этой веры не может быть и даже именоваться христианином». Без апостольской веры в Святую Троицу человек не может называться христианином. Нельзя рационально и логически доказать истинность этого догмата, или диалектически ввести его, но можно лишь принять сердцем как богооткровенную истину, размышлять о догмате со страхом Божиим и благоговением, с верою в Божественное Откровение и любовью к Троичному Божеству. Русский богослов Владимир Лосский, для которого Православие – это вселенская Истина, а Церковь – «столп и утверждение Истины» (1 Тим.3:15), был убежден, что познание тайны Святой Троицы – это апофатическое восхождение к Богу, восхождение ума на Голгофу, а для этого одних философских умозрений мало, здесь нужна религиозная жизнь и духовный опыт Богообщения. Догмат о Святой Троице – это основа всей религиозной мысли Церкви и ее вечной небесной философии об Отце, Сыне и Святом Духе, основа всего христианского благочестия и богомыслия, всей духовной жизни христианина, величественная и недосягаемая вершина катафатического и апофатического богословия. «Бог – непознаваемый как Троица, но также и открывающий Себя как Троица. Вот предел апофатизма: Откровение о Троице, как изначальном факте, абсолютной реальности, первопричины, которую нельзя ни вывести, ни объяснить, ни найти, исходя из какой-либо другой истины, ибо нет ничего, Ей предшествующего. Апофатическое мышление, отказываясь от всякой опоры, находит свою опору в Боге, непознаваемость Которого явлена как Троица».
Библейский Бог – это Святая Троица, и оскорбляющий одно Лицо Святой Троицы оскорбляет всю Святую Троицу и отвергает Бога единого. Святитель Григорий Богослов учил, что догмат Святой Троицы – это основа евангельской веры, ибо если кто не почитает Бога Святого Духа, то он и не принимает Бога Сына и бесчестит Бога Отца, и сей богооткровенный догмат Церкви, непостижим для нас и превосходит все понятия нашего разума: «Все, что говорится об Отце и Сыне и Святом Духе, необходимо мыслить выше всех веков и выше всей вечности: ибо Троица, и только Она одна, превосходит всякое понятие не только о времени, но и о вечности». Размышляя о тайне Святой Троицы, Тертуллиан высказал богооткровенную истину: «И Отец есть Бог, и Сын есть Бог, и Дух Святой есть Бог, и каждый в отдельности есть Бог». Все Лица Святой Троицы равны и единосущны по Божеству – Отец, Сын и Святой Дух не три Бога, а один единый Бог. У Блаженного Августина есть следующие строки, выражающие апостольскую веру святой Церкви: «Все православные истолкователи тайн Ветхого и Нового Завета, кого я только мог читать, прежде меня написавшие о Святой Троице, Которая есть Бог, старались, согласно Священному Писанию, учить, что Отец и Сын и Святой Дух, по нераздельному равенству суть одной и той же сущности, составляют Божественное единство, и поэтому не три бога, а один Бог». Православная Церковь верует, исповедует и провозглашает, что Бог един по Сущности, но троичен в Лицах: Отец, Сын и Святой Дух – это совечные Лица единого Божества, у Них общие все свойства Божии – любовь, самобытность, премудрость, всемогущество, абсолютная свобода, всеведение, всеблагость, вездесущность, вечность, неизменность, святость и духовность. По слову святителя Григория Богослова: «Ипостаси пребывают и обитают одна в другой; ибо они и неотлучны, и неудалимы одна от другой, неслитно вмещаясь одна в другой, но не так, чтобы они смешивались или сливались, но так, что они одна в другой находятся. Ибо Сын в Отце и Духе, и Дух в Отце и Сыне, и Отец в Сыне и Духе, без всякого уничтожения или смешения, или слияния». Эта великая тайна предвечного бытия Святой Троицы – тайны нераздельного и неслиянного взаимопроникновения Божественных Лиц, описанная преподобным Иоанном Дамаскиным: «Ипостаси неотступны Одна от Другой, нераздельны между Собой, но соединены, и Одна Другую неслиянно проникают» Каждому Лицу Святой Троицы принадлежит все Божество и все Божественные совершенства: Отец, и Сын, и Святой Дух – это Носители всего Божества, и каждый из Них – «всецело Бог». По точному догматическому изречению святителя Григория Богослова: «Каждый в Самом Себе созерцаемый – всецело Бог, как Сын, так и Отец, как Дух Святый, так и Сын, но каждый сохраняет Свои отличительные свойства». Все христиане исповедуют единую Сущность и единую волю Святой Троицы, и каждая Ипостась единого Бога – Творец, Промыслитель и Спаситель, ибо Бог Отец всегда действует через Сына в Духе Святом. Святой Григорий Нисский – возвышенный философ Святого Духа, чье богомыслие и экзегетику сравнивали с молниями, озаряющими наиболее темные тексты Священного Писания, полагал, что еще более изумительная тайна непостижимого Бога, чем у пророков и в Псалтыре, раскрывается нам на страницах Песни Песней царя и мудреца Соломона, где душа зовет и ищет Того, Кого нельзя достичь – Бог неуловим для мысли и чувств, и тайна соединения с Ним – это святая тайна любви. Библейский Бог – это не замкнутая в Себе Личность, Он есть Любовь, и, исповедуя Святую Троицу – безначального Бога Отца, предвечно рожденного от Отца Бога Сына, и предвечно исходящего от Отца Бога Святого Духа, христиане верят, что тайна отношений между тремя Ипостасями Божиими – это любовь, ибо Бог есть Любовь – любовь есть образ Божественного бытия. Три Лица Святой Троицы – единосущны и нераздельны, абсолютно свободны, вечно любят и вечно любимы, ибо тайна внутренней жизни Святой Троицы – это тайна любви непостижимой и неизреченной, бесконечной, вечной и всеблаженной. Святая Троица была всегда, никогда не было такого времени, когда существовал один Бог Отец, но не было Сына и Святого Духа, ибо Господь наш превыше времени и вечности, Он – Царь веков и Господь вечности, а значит все Ипостаси совечны, и неисповедимая тайна бытия Троичного Божества, предшествующая времени и даже вечности – это наивысочайшая тайна Божественной Любви.
Все книги Священного Писания – Ветхий Завет символически, сокровенно и пророчески, а Новый Завет ясно, апостольски и открыто, свидетельствуют о Троичности Божества, возвещают, что в Боге три Лица, и три Лица есть единое и абсолютное Божество. Ветхий Завет пророчески предвосхищает не только пришествие Мессии – Сына Божиего, Иисуса Христа, Который искупит грехи мира, но и тайну Святой Троице. Уже на первых страницах Библии, повествующих о сотворении Богом мира и человека, есть таинственные строки: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт.1:26) – это указывает на три Лица единого Бога. В Ветхом Завете сказано, что пророк и боговидец Исайя, сын Амосов, вошел в Иерусалимский храм, и узрел таинственное и дивное зрелище – «Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, и края риз Его наполняли весь храм. Вокруг Него стояли Серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лицо свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал. И взывали они друг к другу, и говорили: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! Вся земля полна славы Его!» (Ис.6:1-3). В чудном и торжественном Богоявлении, Исайя увидел, что Господь – Царь Небесный, Творец и Вседержитель, Его окружают Серафимы – пламенные духи, наивысшие из Ангелов, прославляющие великую славу Всевышнего, не смеющие взирать на Бога и поющие громовыми голосами: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф!». По толкованию преподобного Ефрема Сирина тройственным провозглашением святости Божией, Серафимы возвестили древнему пророку Церкви тайну Святой Троицы. В книге пророка Исайи есть еще более загадочные и изумительные строки, провозглашающие, что Господь – наш Спаситель и Искупитель, во всякой скорби Он не оставит Своих возлюбленных детей, Ангел от лица Его – Агнец Божий «по любви Своей и благосердию Своему Он искупил их» (Ис.63:9), а в следующем стихе говорится о Святом Духе, грех же определяется как огорчение Его – осквернение нашего сердца и оскорбление Всевышнего. В Новом Завете ясно сказано, что Исайя видел славу Сына Божиего и говорил о Нем, слышал глас Святого Духа, Который и послал пророка проповедовать к Израилю. Все помнят ветхозаветный сюжет о явлении трех Ангелов Аврааму. Многие отцы и учителя Церкви толковали это место в Библии как Откровение о Троичности единого Божества. У Августина Блаженного в его знаменитом труде «О граде Божием» есть такое истолкование: «Авраам встречает трех, поклоняется единому. Узрев трех он уразумел таинство Троицы, а поклонившись как бы единому – исповедал Единого Бога в Трех лицах». В церковном искусстве таинственный догмат о Святой Троице иконографически выражен на иконе «Троица» Андрея Рублева, где мы видим Святую Троицу в образе трех Ангелов – их головы склонились в молчаливой беседе – это предвечный совет между тремя Божественными Лицами о спасении мира и искуплении грехов рода человеческого. В центре композиции иконы изображена святая чаша – жертвенный сосуд с Агнцем Божиим, «закланным от сотворения мира» (Откр. 13:8), и основной смысл этого библейского образа – искупительная жертва, принесенная Сыном Божиим, Иисусом Христом на Голгофе. На иконе святого Андрея Рублева не только изображен догмат о Святой Троице, но и явлена тайна безграничной любви Бога к сотворенному Им человеку и миру, «ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был через Него» (Ин. 3:16-17). Мне вновь вспоминается мудрая мысль Августина Блаженного, сказавшего, что тайна Святой Троицы – тайна Божественной Любви, и уверовать в Троицу – значит познать, что Бог есть Любовь.
Все книги Библии, все пророки Ветхого Завета и апостолы Нового Завета, все подвижники и мудрецы единой, святой, соборной и апостольской Церкви, вся проповедь апостольская возвещает о Святой Троице. Для Православной Церкви Бог изначально и предвечно Абсолютная Личность, ибо Божественная Сущность не предшествует трем Его Ипостасям, но является единой природой Святой Троицы. Библейский Бог – это Абсолютная Личность, Он совершенно свободен по отношению к Своему бытию и действует, как хочет, ибо Божественная Сущность всецело принадлежит личному Богу и каждой Его Ипостаси, никаким образом не ограничивая Его свободы и всемогущей воли. По учению Православной Церкви Отец все творит через Сына в Духе Святом – Отец посылает Сына в мир и действует через Него, Сын являет людям святую волю незримого Отца, а Дух Святой нисходит в мир от Отца по ходатайству Сына и продолжает дело Христово. В Новом Завете ясно благовествуется о Святой Троице. Архангел Гавриил сказал святой Деве Марии: «Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (Лк.1:35). В прологе Евангелия от Иоанна сказано: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1:1) – Отец именуется Богом, а Его предвечное Слово – Бог Сын. В послании апостола Иоанна Богослова есть еще более ясные строки, свидетельствующие о Троице: «Три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино» (1 Ин. 5:7). У апостола Павла мы находим вдохновенное исповедание веры в Святую Троицу: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святого Духа со всеми вами» (2 Кор. 13:13). Крещение Иисуса Христа в водах Иордана именуется Церковью Богоявлением и празднуется как одна из величайших теофаний Святой Троицы, ибо был слышен с небес голос Бога Отца и Дух Святой явился в образе белого голубя – символ мира, кротости, любви и целомудрия. Когда мы крестимся, то становимся христианами – детьми Небесного Отца, усваиваем плоды искупительного подвига, совершенного Сыном Божиим на Голгофе, через исполнение заповедей Евангелия и участие в святых таинствах Церкви, освящаемся благодатью Святого Духа. После воскресения из мертвых Христос дал новую заповедь ученикам Своим – апостолам, возвещающую о Святой Троице: «Идите и научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф. 28:19). В Священном Писании Бог Отец – «единый истинный Бог» (Ин.17:3), «у нас один Бог Отец от Которого все» (1 Кор. 8:6). Преподобный Григорий Палама учил, что христиане чтут Отца и Тех, Кто от Него произошли – Сына и Святого Духа, но Отец – причина и источник в Сыне и Святом Духе созерцаемого Божества. Бог Отец – источник всего Божества в Святой Троице; Он по личному Своему свойству – безначален и по отношению ко времени и сотворенной Им вселенной, и по отношению к другим Божественным Ипостасям – Сыну и Святому Духу; Он – Единый исток иных двух Лиц, Отец есть солнце, а Слово Божие и Святой Дух – два Его вечных луча, неразлучных с Ним; от Него предвечно рождается Сын и предвечно исходит Святой Дух. По слову преподобного Иоанна Дамаскина – ученейшего богослова, великого философа святой Церкви, защитника иконопочитания и непревзойденного духовного поэта: «Хотя мя говорим о трех Ипостасях, все-таки мы выделяем одно начало, ибо Отец – начало Сына и Духа, не по времени, а по причинности, потому что Слово и Святой Дух от Отца, хотя не после Отца. Подобно тому, как свет от огня и огонь по времени не предшествует свету, (ибо невозможно, чтобы существовал огонь без света, происходящего от него), так и Отец – начало и Причина Слова и Духа, потому что Слово и Дух – от Отца и Отец не предшествует Им по времени». В основе единства Святой Троицы лежит единоначалие Бога Отца: Он – исток Божества, от Него, с Ним и совечно Ему имеют бытие Сын – Его Слово, Премудрость, Сила и Свет, и Святой Дух – Дух Премудрости, Истины и Силы. Если Сын и Святой Дух имеют безначальное начало и исток в Боге Отце, то по отношению ко времени и сотворенному миру Они – безначальны. Преподобный Иустин Попович пояснял, что безначальность принадлежит Богу Отцу по отношению к Сыну и Святому Духу, ибо Его ипостасное свойство – нерожденность, тогда как свойство Бога Сына – рожденность, а свойство Бога Святого Духа – исходность, но три совершенные Ипостаси совечны, и порядок трех Лиц единого Божества нельзя понимать ни существенно, ни логически, ни хронологически. По глубокомысленному изречению преподобного Иоанна Дамаскина: «Нерождаемость, рождение и исхождение – только этими ипостасными свойствами и различаются между собой три Святые Ипостаси, нераздельно различаемые не по Сущности, а по отличительному свойству каждой Ипостаси». Таинственным и непостижимым образом Бог Отец предвечно рождает Бога Сына и от Него неизъяснимо предвечно исходит Святой Дух, но постичь, что есть рождение Сына или исхождение Святого Духа не по силам уму сотворенных созданий – ни людям, ни Ангелам, это ведомо только одному Богу – Святой Троице. Все рассуждения святителя Григория Богослова о непостижимых свойствах трех Ипостасей единого Бога – это лучший образец философского смиренномудрия подвижников Православной Церкви и ее апофатического богословия: «Ты спрашиваешь, что такое исхождение Святого Духа? Скажи мне сначала, что такое нерождаемость Отца, тогда в свою очередь я, как естествоиспытатель, буду обсуждать рождаемость Сына и исхождение Святого Духа. И мы оба будем поражены безумием за то, что подсмотрели тайны Божии». По вероисповеданию святой Церкви единоначалие Бога Отца не является выражением субординационализма, характерного для александрийского богослова Оригена с его учением об «убывающей Святой Троице»: три Ипостаси единого Бога у Оригена не равны по Своему Божественному достоинству. Учение о Святой Троице Оригена очень напоминает плотиновскую триаду – Единое, мировой ум, мировая душа. У него Божественное достоинство преимущественно принадлежит Богу Отцу, Сын – Его вечное Слово, Логос, Он посредник между Богом и сотворенным миром, и существует потому, что Бог Сам по Себе запределен всему сотворенному, не может соприкоснуться ни с чем тварным и нуждается в посреднике для сотворения мира и управления вселенной. Рассуждая о Святой Троице, Ориген говорил о предвечном рождении Сына от Отца – «Отец никогда не был без Сына», и верно считал, что тайна рождения Сына – это не сотворение Его Отцом из небытия, иначе Сын был бы творением, а не Богом, и не эманация предвечного Отца, как думали гностики, и не рассечение единой Божественной Сущности, как полагал Тертуллиан. Но Ориген ошибочно учил о совечности мира Богу, ибо считал, что сотворение вселенной – это не акт свободной воли библейского Бога Творца, а дело Его природы – у него Бог есть Творец по природе, Он не может не творить, а если Бог чего-то не может, то, стало быть, Он и не всемогущ и не свободен. Все богословие Оригена рационально, а не апофатично, он не мыслит отношения между Отцом, Сыном и Святым Духом вне идеи миротворения, не может возвыситься к сокровенной внутренней жизни Троичного Божества, к непостижимой тайне Святой Троицы, и потому его учение о Святой Троице рассудочно и схематично: Бог есть Творец по природе, Сын предвечно рождается Отцом, чтобы быть посредником между Богом и сотворенным Им миром, а Святому Духу отводится роль мировой души, и хотя Ориген признает Его ипостасность, он вставит Святой Дух ниже Сына по достоинству и причастности к Божественной Сущности, а Сына умаляет по сравнению с Богом Отцом. В учении о Боге Церковь исходит из Божественного Откровения, запечатленного в Священном Писании и Священном Предании, и опирается на патристику и духовно-опытное познание Бога, имеет точку опоры в Самом Боге, а не в мирской философии, ибо ум сотворенных созданий не может вместить всех тайн Божиих без благодати Святого Духа: «Божьего никто не знает, кроме Духа Божия» (1 Кор.2:11). Церковь догматически исповедует, что все три Ипостаси единого Божества равны по Своему Божественному величию. Бог Троица сотворил мир совершенно свободно, Он всеблажен и не нуждался во вселенной, Ангелах и человеке, Его воля – абсолютно свободна. Великая тайна миротворения – это тайна всемогущей и свободной воли Бога и тайна Его неизъяснимой Божественной Любви.
Книга Бытия, Псалтырь, Евангелие, послания апостолов – все боговдохновенные книги изъясняют нам, что Святая Троица едина по Сущности, а Бог Отец всегда действует через Сына в Духе Святом. Бог Отец есть источник Божества и безначальный корень, из Него предвечно произрастают два таинственнейших и прекраснейших цветка – Сын и Святой Дух. Бог Отец есть вечно Сущий и Непостижимый, Господь всех воинств небесных, Творец неба и земли, всемогущий и неописуемый Вседержитель, восседающий на престоле славы, пред Ним трепещут Серафимы и Херувимы, поющие Ему трисвятую песнь, воспевающие Его неописуемое величие. По святой воле Всевышнего на небесах сияют звезды, луна и солнце, Он сотворил весь мир, пространство и само время, Сам же будучи неизменным, возвышающимся как несокрушимая скала над бурным течением веков и тысячелетий. Величие Его Божества запредельно и непредставимо – вселенная с ее неисчислимыми созвездиями и галактиками – лишь песчинка пред Ним, от Его могущества сотрясаются горы, Он положил основание земли и необозримым морям. Бог есть Отец вечного и Единородного Сына Своего и Изводитель Святого и Животворящего Духа Своего, и ни наш ум, ни ум Ангелов никогда не сможет помыслить ничего более совершенного, чем Он, ибо Господь велик, премудр и всемогущ. Бог Отец есть великий Мирородный Ум, до начала веков задумавший и начертавший Духом в Своей предвечной Премудрости идеальный образец и архетип будущего мира, а Его любовь – безусловная причина существования вселенной и человека. В предвечном совете Святой Троицы Отец с Сыном и Святым Духом замыслил сотворить человека по образу и подобию Своему – сотворить из праха земного и вдохнуть в него из Божественных уст дыхание жизни, явив Свое премудрость, любовь и всемогущество, отпечатлев Свой образ на творении. Бог Отец вел Адама и Еву в Эдем и даровал им заповедь Свою не вкушать с древа познания добра и зла, Он насадил в Эдеме Древо Жизни, Свою Премудрость – Божественный Логос, чтобы человек причащался естеству Божиему восходя к бесконечному Божественному совершенству. После грехопадения Адама и Евы, всеблагой и милостивый Господь звал наших прародителей, призывая их к покаянию, а найдя нераскаянность сердец, изгнал их из Эдема и лишил плодов Древа Жизни, чтобы не насиловать свободную волю человека и не принуждать его к Богообщению насильно, дабы зло не было увековечено, ибо грех противен Богу и Его святости, и ничему греховному нет места в Царстве Небесном, дабы была явлена справедливость Божия, впрочем, не чуждая благость и любви Создателя, Его промыслительном попечении о людях и вселенной. Господь поставил Херувима как стража у врат Эдема, чтобы ничто нечистое, скверное и греховное не обрело вечность и не вошло в небесные чертоги нашего спасения – в Царство Божие. По бесконечному милосердию Своему Он не оставил грешное человечество, но промыслительно приуготовлял пришествие Своего Сына в мир через проповедь пророков, взыскал каждую душу, ищущую истинного Бога, избрал Авраама, Исаака и Иакова, явил великую мощь и премудрость Моисею, Иову, Давиду и Соломону, ниспослал Израилю через Свое Слово силой Святого Духа скрижаль завета с десятью заповедями. Бог Отец посылал в мир пророков обличать грехи Израиля, напоминать народу Своему о Боге и Его правде, проповедовать о Мессии, искуплении грехов и Его воскресении из мертвых. По любви Своей наш Небесный Отец ниспослал Сына Своего Единородного, родившегося от пречистой Девы Марии силой Святого Духа, чтобы всякий верующий в Него не погиб, но обрел жизнь вечную. По ходатайству Сына Своего Бог Отец таинственным образом ниспослал Святой Дух на апостолов, чтобы образовалась Новозаветная Церковь, и каждый верующий стал сыном и дочерью Всевышнего. Промышление Бога Отца не оставляет ни одно создание, Он бесконечно близок сердцу каждого из нас. В Нем надежда отчаявшихся и успокоение страждущих, Его любовь – утешение скорбящих и спасение погибающих, без Него невозможно обрести счастье, от Него все прекрасное и святое. Вот почему Блаженный Августин, размышляя о Боге, с изумлением воскликнул: «Ты создал нас для Себя, и сердце наше не знает покоя, пока не обретет успокоение в Тебе». Бог Отец есть всемогущий Защитник угнетенных, Он опора для всех возлюбленных детей Своих, для Него каждая личность бесценна, Его слово – истина, Его воля всесильна и свята, Его мысль премудра, Его взор всевидящ, от Него вся мудрость и нравственный закон, Он милосерден и справедлив. Господь хочет, чтобы все были спасены и пришли к Нему через веру в Сына Божиего, Иисуса Христа и стяжение благодати Святого Духа. Преподобный Серафим Саровский считал, что истинная цель христианской жизни – стяжение Святого Духа. В конце времен Он прекратит ход веков, прозвучит труба Ангелов, по воле Его Сын Божий вернется на землю в силе и славе Своего Божества, и будет судить все народы и каждого человека – судить деяния и слова, чувства и помыслы, сердца и намерения. Воскреснут все усопшие и преобразится вселенная силой Духа Святого, спасенные войдут в полноту Божественной Жизни и познают вечную радость Царства Небесного.
Второе Лицо Святой Троица – это Бог Сын, Он предвечно рождается от Бога Отца таинственным и непостижимым образом, единосущен Отцу и Святому Духу и совечен Им как совершенный Бог. По слову преподобного Иоанна Дамаскина «Сын всегда был с Отцом и в Отце, из Которого родился вечно и безначально. Ибо никогда не было, что существовал Отец, а Сын не существовал, но всегда совместно существовали и отец, и Сын, от Него рожденный. Ибо Отец не мог бы без Сына называться Отцом». Тайна предвечного рождения Бога Сына от Бога Отца сокрыта в неприступном свете Божества, она ведома только Отцу, Сыну и Святому Духу и не может быть нами совершенно постигнута. На страницах Священного Писания возвещается, что Отец предвечно рождает из Себя могучий и неоскудевающий источник жизни – Сына, рождает из безначальных недр Божества Своего, еще прежде сотворения вселенной и замысла о мире и человеке. Господь вечен и неизменен, Его бытие превыше времени и пространства, и Он рождает Сына Своего прежде всех веков – до начала времени, а потому Бог Сын по отношению к времени, вселенной, Ангелам и людям – безначален и бесконечен, Он Сам есть Альфа и Омега, начало и конец всего сущего. Святые отцы и учителя Церкви использовали сравнения и метафоры для того, чтобы более глубоко уяснить неизъяснимую тайну вечного рождения Сына от Отца, прибегая к следующим аналогиям: Сын Божий рожден от Отца прежде всех век, как Свет от Света, истинный Бог от истинного Бога, как Жизнь от Жизни, и Премудрость от Премудрости. В Библии Бог Сын предстает как Премудрость Божия, Он есть великолепнейший образ благости Отца и вечное сияние славы Его, без Него всякая мысль лишена мудрости, ибо Он – Свет, просвещающий всякого человека, преходящего в мир, чистое излияние славы Вседержителя, всевидящее Слово Божие, проникающее все умы и сердца, приуготовляющее друзей Божьих и пророков. Древний царь Соломон воспел Премудрость Божию, исходящую из уст Всевышнего, как художницу всего во время сотворения мира, Она – чистое зеркало действия Божиего, Господь имел Ее началом неисповедимых путей Своих, «Она прекрасней солнца и превосходней сонма звезд; в сравнении со светом она выше, ибо свет сменяется ночью, а премудрости не превозмогает злоба». «Она возвышает Свое благородство тем, что имеет сожитие с Богом, и Владыка всех возлюбил Ее: Она – таинница ума Божиего и избирательница дел Его» (Прем.8:3-4). Бог Отец как Верховный Ум предвечно изрек Свое Божественное Слово, Оно родилось из недр Отчих, как Его образ и слава, Его любовь и премудрость, Его жизнь и свет, как извечный Сын Его Любви – равночестный и единосущный. Апостол Иоанн Богослов – глашатай Нового Завета, которому были открыты величайшие и самые сокровенные тайны Божьи, возвещает о Божестве Иисуса Христа и вечности Его Божественной Ипостаси – вечности бытия Бога Слова: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин.1:1). В метафизическом плане Сын назван Логосом, потому что Он един по существу с Богом Отцом и Святым Духом, как вечное Слово Божества, Его бытие вечно и неизменно – Христос и до воплощения Своего был Логосом, Абсолютным Разумом Божиим и Истиной, существующей, по слову святителя Иоанна Златоуста, «прежде всего мыслимого и прежде веков». В историческом плане Христос назван Словом Божиим, ибо Он – Откровение невидимого Бога для мира, в Нем изречена любовь Божия, Он – смысл всего Божьего творения и Его жизнь – духовный центр истории, с рождения Спасителя начинается новая эра в истории мира – эра Новозаветной Церкви и спасения. По мысли преподобного Максима Исповедника в Логосе все бытие причастно Богу, все архетипы и замыслы Творца, вся бездна творческой премудрости – все заключено в Нем, смысл нашей жизни и ее высокая цель определяется Им, Он совершил искупление грехов мира, а Его Божественная деятельность трояка: творческая – «через Логос Бог устроил мир»; промыслительная – Логос содержит в Себе все идеи Божии о мире и промышление Всевышнего о человеке, поэтому Он есть Премудрость и Сила Божия; и судящая – Он наш Высший судия и Им определяются конечные судьбы всех созданий. Все сотворено Богом премудро, каждая жизнь наделена смыслом и имеет цель, все существующее имеет духовную основу, а человек призван познать Божественные намерения – «идеи сущего, прежде век предустановленные Богом, как знает Он Сам», но это возможно только через обретение ума Христова – духовного преображения и становления сыном Божиим по благодати Святого Духа. Только Богочеловек Иисус Христос – предвечный Сын Божий по природе Своей, а люди по замыслу Всевышнего должны стать сынами Божиими по благодати. Во всем видимом мире отпечатлелась премудрость Создателя – величие Божие и Его любовь открывается в ослепительном сиянии солнца, в блистании ночных звезд, в бурном разгуле морской стихии, в стройности кипариса и раздолье полей. Как сказано в ликующих строках Псалтыря: «небеса проповедуют славу Божию, о делах рук Его вещает твердь» (Пс.18:2).
Все могущество Отца и вся мудрость Его, вся любовь Небесного Отца и все милосердие Всевышнего явлены в Сыне Его Единородном, у Него мудрость и правда, Он наш Спаситель и Судия, на Голгофе искупивший грехи мира, Он всеведущ, в Нем весь ум Божий и Он – Ипостасная Божья Премудрость и Сила, образ совершенной Божественной Красоты. По Его образу и подобию создан человек, одаренный Всевышним умом, свободой духа, бессмертием души, совестью и даром слова. По замыслу Всевышнего все разумные существа – причастны Логосу, через Сына они обретают мудрость и знание, входят в Божественную Жизнь. Христос сказал о Себе: «Я есмь Путь и Истина и Жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня». Христос – Бог Сын, Он может прощать грехи, а «кто может прощать грехи кроме одного Бога». Спаситель говорит о Себе – «Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца» (Ин. 10:15), «как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе» (Ин. 5: 26) и указывает на вечность Своего Божественного бытия «истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь» (Ин. 8:58). Но это не все – Христос также сказал: «видевший Меня видел Отца» (Ин. 14:9), поясняя, что Сына нужно чтить, как и Бога Отца – «кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его» (Ин. 5:23). Апостол Петр исповедовал Христа «Сыном Бога Живого», а апостол Фома, вложив перста в раны воскресшего Спасителя, воскликнул: «Господь мой и Бог мой» (Ин. 20:28). Христос называл Себя равным Богу и свидетельствовал о единосущности Своей Богу Отцу, ибо Он – Единородный Сын Его: «Я и Отец – одно» (Ин.10:24–25, 30). Все святые апостолы Церкви – свидетели жизни, смерти и воскресения Спасителя, исповедуют, что Иисус Христос – Сын Бога Живого и Бог вочеловечившийся – «Слово Божие стало плотью». Христос совершил искупление грехов мира на Голгофе, принеся величайшую жертву – Самого Себя, Он проповедовал, сойдя в преисподнюю, и освободил всех, кто искал общения с Богом, Он победил смерть и Ад чудом воскресения из мертвых, попрал власть князя мира сего, усыновил человека Богу, разрушил все преграды между Творцом и Его творением, соединил их вечной любовью – Новым Заветом, а Его Воскресение – залог всеобщего воскресения из мертвых и жизни будущего века. Вся жизнь Сына Божиего, Иисуса Христа на земле от Его сверхъестественного рождения – от Святого Духа и пречистой Девы Марии – Богородицы, Его крещение и Нагорной проповеди, преображения и всех чудес Им совершенных, до Его воскресения из мертвых и вознесения – все это свидетельствует, что Христос – истинный Бог, в Нем наша жизнь и спасение, Он – Агнец Божий, наш Искупитель и предвечный Творец мира видимого и невидимого. Он сотворил из ничего духовный мир и нашу грандиозную вселенную, через Него все начало быть – в Нем источник вечной жизни для всех творений, ибо Он есть Божественный Логос. С христианской точки зрения мир сотворил Бог Троица, ибо как сказано в Псалтыре: «Словом Господа сотворены небеса и Духом уст Его все воинство их» (Пс. 32:6). Христос есть истинный Бог и Господь наш, Он – совершенный Бог и совершенный человек, все христиане почитают Его, как почитают Бога Отца и Святого Духа, веруют в Него, надеются на Него, молятся Ему и любит Его, ибо Он – сердце Церкви, а Церковь – Его мистическое Тело, где действует благодать Святого Духа.
Третье Лицо Святой Троицы – это Дух Святой и Животворящий, для нас Он есть таинственнейшая Личность среди трех Лиц Святой Троицы, Он равен Отцу и Сыну по Своему Божественному достоинству и величию, и единосущен Им, в Нем источник премудрости, красоты и добра, ибо Дух Святой есть нетварный Бог, Царь Небесный, Дух уст Божиих, предвечно исходящий от Бога Отца, проницающий все самые сокровенные глубины Божества, Он – дыхание Всевышнего, Жизнь Отца и Душа Истины, Бог, источающий благодать, как роза источает нежный аромат. По слову святителя Григория Богослова, Святой Дух есть истинный Бог, но строки Священного Писания о Нем таинственны, а проповедь о Божестве Святого Духа сокровенна, ибо Ветхий Завет ясно исповедовал Отца, и пророчески Сына, Новый Завет возвестил о Сыне, но лишь указал на Божество Святого Духа, Новозаветная Церковь же, просветленная светом Трисолнечного Божества, уже ясно проповедует о Нем. Уже в книге Бытия сказано о Святом Духе – Он есть Дух Божий, оживотворяющий творение Господне. В книге Бытия написано, что Господь сотворил небо и землю – мир духовный и мир материальный, но «земля была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою» (Быт. 1:3). Святой Дух, исходящий от Бога Отца, ест Творец мира, благодать Его – река вечной жизни. Преподобный Макарий Египетский говорил, что Святой Дух таинственно назван Богом Животворящим, потому что Им живится дух, душа и тело человека, Он – Жизнь и Душа нашей души, Его благодать – залог ее бессмертия, Его любовь – причина ее бытия и основание ее неуничтожимости, Им человек возвышается к Богу, без Него нет и не может быть духовной жизни – веры, действующей любовью, надежды на милость Всевышнего и доверия Его неисповедимому Промыслу, умной и сердечной молитвы, покаянного плача и Богообщения. Бог Отец – единый источник Духа Божия, а Дух Господень – источник вечной жизни, Он украсил мир, написал дивную симфонию звуков и красок на темном холсте вселенной, от Него все прекрасное – Он создал звезды, луну и солнце на небе, воздвиг горы, Его славит аромат цветка и буйство морской стихии. Господь величественно провозглашает, что Его Дух утвердил небо и звезды, сотворил землю, все пути Его – правда, нет ничего тайного для Него, ибо Дух Божий все видит и все проницает. Вездесущ и всезнающ Дух Всевышнего – «Куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо – Ты там; сойду ли в преисподнюю – и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря, - и там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница Твоя» (Пс.138:7-10), - Он духовно наполняет вселенную жизнью, знает всякое слово и дело, всякое сердце и всякий помысел, будучи Сам как Бог непостижим – «кто уразумел Дух Господа, и был советником у Него?» (Ис.40:13). В книге Иова сказано, что Святой Дух участвует в сотворении человека: «Дух Божий создал меня, и дыхание Вседержителя дало мне жизнь» (Иов.33:4). А в Псалтыре ясно провозглашается, что весь видимый мир и духовные небеса были сотворены Отцом через Его Слово и силой Святого Духа: «Словом Господа сотворены небеса и Духом уст Его все воинство их» (Пс.32:6). Как орел, парящий над землей, защищает птенцов своих, так и Святой Дух Вседержителя промыслительно оберегает каждое создание Свое – хранит вселенную и каждую душу, без Него нет жизни. Поэтому и сказал псалмопевец Давид в возвышенной молитве Богу: «пошлешь Дух Твой – созидаются, и Ты обновляешь лице земли» (Пс.103:30). Если человек создан Богом Отцом через Логос в Духе Святом, то и высшая цель его жизни – стать храмом Божиим, чтобы Дух Божий жил в нем – тело стало храмом Всевышнего, воля и ум – иереями, сердце – алтарем, а Первосвященником – Сам Христос. Дух Святой вдохнул в лице Адама троякое дыхание жизни – душу, дух и благодать Божию, отпечатлел на нем Свой Божественный образ, сделал существом духовным, совестливым и творческим, чтобы человек стал сотворцом Богу, одарил его свободой и предназначил к уподоблению Всевышнему – обожению. Святитель Иоанн Златоуст был убежден, что Дух Божий назван Святым, потому что это «главнейшее и первое Его наименование, заключающее в себе наиболее выразительный смысл и показывающее Божественную природу Святого Духа». В Ветхом Завете святость – это исключительное качество Бога, никто не свят, кроме Господа – «нет святого как Господь» (1Цар. 2:2), ибо святость – это духовное совершенство, по естеству присущее одному Богу. В книге Иова рассказывается, что в звездах и Ангелах Господь усматривает изъяны, ибо звезды не вечны и не духовны, и Ангелам стоит отпасть от Бога, как они потеряют святость и станут злыми аггелами. Святость Всевышнего совершенна и неизменна, Его воля абсолютно добра, ибо безграничная любовь – образ Его вечного бытия, грех же противен Богу, противен Его Слову и Духу, а значит Бог – не виновник зла. Господь всеблаг, Он есть Абсолютная Любовь и сотворил людей духовными, разумными и свободными созданиями, чтобы они свободно избрали Его высочайшей святыней своих сердец. По мудрому суждению преподобного Максима Исповедника Бог отделен от всего сущего по Своей апофатической Сущности – «никем не может быть ни высказан, ни помыслен, ни доступен причастию», но по Своему промыслительному действию в мире и Своей любви «Он становится для многих сопричастным и многих исполняет Собой», освящая их Своею благодатью, приобщая их к святости и делая их – живым храмом Духа Святого. Святой Дух для нас источник святости, а грех – отвержение Бога, отречение от Его любви, вероломное предательство своего Создателя. Апостол Павел предостерегал христиан, что низменная и богопротивная жизнь во грехе – это разорение храма Божиего, отлучение от благодати Святого Духа. В Библии ниспослание Духа Святого – это милость Божия к человеку, Он есть истинный Бог и Дух Премудрости и Истины, а потому всякий грех, и особенно лукавство, лицемерие и ложь – изгоняют из нашего духа и сердца благодать Божию. Царь и пророк Давид молился к Богу «не отвергни меня от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отними от меня» (Пс. 50:13), ибо Святой Дух отошел от него по причине греха. Дух Святой научает премудрости, подает силу для совершения добрых дел, ведет человека по пути Господа – только с Ним и через Него возможно исполнить святые заповеди Всевышнего, Его благодать освящает душу и преображает личность, от Него все пророчества: «и найдет на тебя Дух Господень, и ты будешь пророчествовать с ними и сделаешься иным человеком» (1 Цар.10:6). Господь по великой премудрости Своей Сам избирает человека на пророческое служение, и все пророки Его исполнены силы Духа Господня. Святой Дух нисходит по воле Вседержителя в скинию сердца человека, изменяет его ум, чувства и всю жизнь, изрекает ему слова Божии и изъясняет их. Пророк Исайи восторженно изрек о Святом Духе, что Он – «Дух Господень, Дух премудрости и разума», Который будет почивать на Мессии, что исполнилось в новозаветную эру, когда Христос пришел на землю, и было явлено миру в момент Его крещения.
Дух Святой есть истинный Бог, Он всемогущ, всеблаг и всеведущ, Его благодать возрождает нас в таинстве крещения, Он управляет Церковью Христовой, делает людей – чадами Божиими, дарует нам высшее право – обращаться к Богу в молитве как Отцу нашему Небесному, содействует всем добрым делам, возвещает истину через пророков, мудрецов и апостолов, научает молиться сердцем и умом, словом и воздыханием неизреченным. У преподобного Симеона Нового Богослова есть восхитительный молитвенный гимн, прославляющий Святой Дух, таинственно соединяющий человека с Богом и полнотой Божественной Жизни: «Благодарю Тебя, что Ты, сущий над всеми Бог, сделался единым Духом со мною, неслитно, непреложно, неизменно, и Сам стал для меня всем и во всем: пищей неизреченной, совершенно даром доставляемой, постоянно преизливающейся в устах души мое и обильно текущей в источнике сердца моего; одеянием блистающим, покрывающим и сохраняющим меня и демонов попаляющим; очищением, омывающим меня от всякой скверны непрестанными и святыми слезами, которые присутствие Твое дарует тем, к которым приходишь Ты. Благодарю Тебя, что Ты сделался для меня днем невечерним и солнцем незаходящим – Ты, не имеющий, где скрыться. Ведь Ты никогда ни от кого не скрывался, никогда никем не гнушался, но мы, не желая прийти к Тебе, сами скрываемся от Тебя». По замечанию святителя Григория Богослова Святой Дух всегда и везде сопутствует Сыну Божиему: «Христос рождается – Дух предшествует, Христос крещается – Дух свидетельствует, Христос искушается – Дух Его изводит, Христос творит чудеса – Дух содействует, Христос возносится – Дух Его наследует». Дух Святой сопутствовал рождению Иисуса Христа, Он действовал во всех чудесах, совершенных Сыном Божиим, Им засвидетельствована победа Христа над смертью, Адом и дьяволом, Он – свидетель крестных мук Искупителя, не разлучаясь с Ним душа Христова сходила в преисподнюю, животворящей силой Святого Духа Отец через Сына воскресил тело Спасителя из мертвых, ибо Дух Святой – Дух Жизни и Воскресения. Апостол Павел проницательно сказал, что «никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1 Кор.12:13). Это яркое свидетельство Нового Завета, что невозможно веровать в Сына Божиего без веры в Святого Духа, ибо «Дух неотлучен от Сына, как Сын неотлучен от Отца». В Евангелии от Иоанна Иисус Христос таинственно и возвышенно назвал Святой Дух Утешителем, Который пребудет с Его учениками: «Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет» (Ин.14:16–17). «Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне» (Ин.15:26). Преподобный Симеон Новый Богослов глубокомысленно поясняет эти строки Священного Писания, указывая на единую волю Святой Троицы: «Мы говорим, что посылается и дается Дух Святой не в том смысле, якобы Сам Он не хотел того, но в том, что Дух Святой через Сына, одно из лиц Святой Троицы, совершает, как собственное Свое хотение, то, что благоугодно Отцу. Ибо Троица Святая нераздельна по естеству, существу и хотению». Вопрос об исхождении Святого Духа – это тайна сокровенной жизни Божества, главная причина догматического расхождения между православным Востоком и католическим Западом. Христос открыл нам непостижимую тайну внутренней жизни трех Лиц Святой Троицы – Бог Слово предвечно рождается и Дух Святой предвечно исходит от предвечного Бога Отца, и это Божественное Откровение на протяжении всех дальнейших веков истории свято хранила Церковь. Единая, святая, соборная и апостольская Церковь всегда исповедовала, что Святой Дух в аспекте Божественного бытия Своего исходит от одного Бога Отца, ибо Отец есть начало и источник Божества, а в аспекте нисхождения к миру – Святой Дух посылается Богом Отцом по ходатайству Сына. На латинском Западе возникло учение филиокве – Святой Дух предвечно исходит от Отца и Сына, как взаимосвязь любви и общение в любви между Ними, и от Них имеет сущность и бытие. Многие предпосылки учения католиков о филиокве – исхождении Святого Духа от Отца и Сына, содержались в богословских произведениях Августина Блаженного, считавшего, что «как Отец в Самом Себе имеет то, что от Него исходит Святой Дух, так Он и Сыну дал то, что от Него исходит Святой Дух, ибо если все, что имеет Сын, имеет от Отца, то имеет Он и то, что Святой Дух исходит от Него». У святых отцов Восточной Церкви, например Климента Александрийского, Григория Нисского и преподобного Максима Исповедника, была следующая словесная формулировка исхождения Святого Духа – «от Отца через Сына», но она конечно не идентична католическому выражению – «от Отца и Сына». По учению святого Григория Паламы только Богу Отцу принадлежит свойство быть безначальным по отношению к иным Божественным Ипостасям, Он – таинственный исток и единственная причина бытия Сына и Святого Духа, а значит, по Сущности предвечное исхождение Святого Духа совершается только от Отца, а как явление благодати Святого Духа во времени и Его действие в истории мира – совершается от Отца через Сына. Ипостась Святого Духа исходит от одного Бога Отца и от Него имеет бытие, а благодать Святого Духа – нетварная Божественная энергия исходит к людям от Отца через Сына в Духе Святом. Преподобный Григорий Палама учил, что есть предвечная Сущность Бога Троицы – непостижимая и запредельная для всех сотворенных созданий, а есть Его предвечные энергии, они – нетварные силы Бога, обнаруживающие действие Его любви, премудрости, красоты и могущества в истории мира. Сущность Божия есть онтологическое содержание трех Божественных Ипостасей – Бог един по Сущности, но троичен в Лицах. Вечные Божественные энергии нераздельно связаны с Сущностью Божией, она – их причина и источник, а они – проявления Сущности Божией и свободные действия Святой Троицы в мире, излияние благости и любви, проявление премудрости и всемогущества Всевышнего. По мысли святого Григория Нисского велика и непреодолима пропасть, отделяющая Сущность Божию от всякой созданной сущности, поэтому «Бог не может быть охвачен ни именем, ни понятием, не иной какой постигающей силой ума», и все творения Его могут быть причастны вечным энергиям Божиим, а не Его неприступной Сущности. Господь наш есть Бог вездесущий, Он присутствует в мире и Сущностью и энергиями Своими, но Сущность Его, как и писал святой Григорий Нисский, всегда – неприступна и сокровенна, запредельна и непостижима. Если бы не было вечных Божественных энергий, то никто из нас не мог бы стать «причастником Божеского естества» (2 Петр.1:4), ибо Сущность Божия запредельна, неприступна и сокровенна, а значит было бы невозможным единение с Богом и пребывание с Ним, благодатное усыновление нас Богу и обожение, иными словами было бы невозможно наше спасение. Отвергнув учение о нетварных энергиях Бога – Его сиянии славы и Божественном Свете, католики не могут понять разницу между ипостасным бытием Святого Духа и Его явлением в мире. С богословской точки зрения – как вочеловечивание Бога Слова посредством Святого Духа нельзя отождествлять с Его предвечным рождением от Бога Отца, иначе нужно будет признать, что Сын рождается от Отца и Святого Духа, так и нельзя ниспослание Духа Святого в мир от Отца через Сына отождествлять с Его предвечным исхождением от Бога Отца – непостижимым образом Его ипостасного бытия. Преподобный Иоанн Дамаскин мудро заметил: Святой Дух предвечно исходит от Бога Отца и имеет от Него Свое Божественное бытие, а от Бога Отца через Бога Сына нисходит к сотворенным созданиям, озаряя и освящая их Божественной благодатью. В православном богословии благодать – это Божественная энергия, исходящая от Святой Троицы, нетварный свет и слава Божия, ей был осенен пророк Моисей, восходивший на Синай, ее узрели апостолы Петр, Иоанн и Иаков на горе Фавор, в момент преображения Господня; это любовь Божия, изливающаяся в сердца верующих, дыхание жизни, исходящее из уст Всевышнего, вечная сила и премудрость Творца, Его могущество, благость и святость. В сущности католическое филиокве – учение об исхождении Святого Духа от Отца и Сына есть искажение Символа Веры, антицерковное и антиканоническое нововведение, не находящее опоры в Священном Писании, противное Священному Преданию Церкви и учению ее святых отцов. В аспекте догматики – это ересь, вторжение рассудка в область богооткровенных догматов, изложенных в Священном Писании, искажение Божественного Откровения и самих основ духовной жизни Церкви, отрицание монархии Бога Отца, абсурдное смешение свойств Божественных Ипостасей, диархия – нарушение единства Божества, введение недопустимой и еретической субординации между тремя Лицами единого Бога. В аспекте познания – это применение абстрактных методов рассуждения к тайне Святой Троицы, рассудочное усвоение веры, стремление перенести догматы из сферы Божественного Откровения в область схоластически – рациональной теологии, опирающейся на Аристотеля и формальную логику, желание изъяснить тайны Божии рационально. В аспекте этическом – это грех против Божественной Истины, подмена Божественного Откровения преданием человеческим, отвержение Слова Божиего, отпадение от Церкви – столпа и утверждения Истины, ложное учение о Святой Троице, гордое и анархическое восстание на соборный разум Церкви – ум Христов, отречение от апостольской веры наших мучеников, исповедников и учителей. В аспекте метафизическом – это отвержение христианского персонализма в учении о Боге, недопустимый уклон в пантеизм, открывающий путь назад к гностицизму и неоплатонизму, или вперед к протестантизму, Мейстеру Экхарту, Якобу Беме, Гегелю и Шеллингу. Андрей Кураев верно заметил, что для католиков «Святой Дух – это отношение любви, связующее Отца и Сына», но эта изящная формулировка лишает Святой Дух Его Божественной Личности и сводит Его бытие к функции. Для православных христиан Абсолютная Личность Бога выше, чем Его Божественная Природа, ибо как сказал святитель Григорий Богослов: «Из Ипостаси Отца вытекает Божественная Природа. Кроме того Отец рождает Сына и изводит Дух, дает Им всю полноту Своей Божественной Природы». Католическое учение о филиокве унижает Божественную Ипостась Святого Духа, ибо если Святой Дух есть всего лишь отношение любви между Отцом и Сыном, то Он Сам не есть Субъект любви, вот почему с точки зрения догматического богословия вернее сказать, что вечная любовь – это отношение между Отцом, Сыном и Святым Духом. В аспекте мистическом учение католиков о филиокве – это искажение образа Троичного Божества: живой и непостижимый Бог пророков и Откровения – Бог Авраама, Исаака и Иакова подменяется схоластическим измышлением о Боге – Богом ученых и философов. Мне представляются справедливыми и догматически верными слова богослова Владимира Лосского убежденного, что «догмат филиокве вводит Бога ученых и философов в лоно Бога Живого и замещает им «Бога сокрытого, который мрак сделал покровом Своим». Православная Церковь верна апостольской вере и «догматом исхождения Духа Святого от одного Отца Бог философов навсегда изъят из «Святая Святых», закрытого даже взорам Серафимов и славимого, как три святыни, которые сходятся в единое Господство и Божество».
В книгах Библии Дух Святой – это Дух Премудрости и Откровения, а все Священные Писания – боговдохновенны, написаны Им через пророков и апостолов – это тайна синергии, сотворчества Бога и человека. Еще апостол Петр проницательно заметил, что все пророчества и обетования Ветхого Завета «изрекали святые Божьи человеки, будучи движимы Духом Святым» (2 Пет. 1:21). Святой Дух есть источник святости всей Церкви, ее догматов, таинств и богослужений, ее подвижников, молитв и богословия, ибо Им подается освящение, от Него боговдохновенное Священное Писание, Его дары – мудрость, знание, чудеса, вера, надежда и любовь, Им посылались пророки и были вдохновенны апостолы, проповедовавшие о Христе распятом и воскресшем, без Него невозможно спастись, ибо благодать Святого Духа усвояет людям плоды искупительного подвига Спасителя. По заветной мысли апостола Павла все христиане должны принять «не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога» (1 Кор.2:12). Непостижимый Бог Сам дает познать Себя как Святую Троицу и догмат о Святой Троице – вершина апофатического богословия Православной Церкви. Все истины веры Господь Сам открыл святой Церкви Своей через действие Духа Своего, проницающего умы и сердца людей, и все глубины Божии. Апостол Павел учил, что христианство – это сокровенная премудрость Божия, она выше ума Ангела и человека, но эту премудрость Бог открыл духовным людям – пророкам, мудрецам, апостолам и святым через Святой Дух, ибо никто не может знать тайн Божиих, кроме Духа Божия. Апостол Павел предостерегал: наша вера не от мудрости человеческой, а от Бога и Им возвещается через пророков Его, но душевные люди не имеют Духа Святого, не понимают Священного Писании, ибо не обрели ум Христов и не умеют рассуждать духовно, почитая премудрость Божию за безумие – для них безумие Святая Троица, Богочеловечество Иисуса Христа, искупление грехов на Голгофе, воскресение из мертвых, Страшный Суд и духовное преображение мира – новое небо и новая земля из Апокалипсиса. В Священном Писании сказано: познаете Истину, и Истина сделает вас свободными, но Дух Святой – это Дух Истины, поэтому апостол Павел и проповедовал: «Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода» (2 Кор. 3:17). В основе духовной жизни заложена тайна свободы, нельзя верить, молиться, любить, творить и созерцать без свободы, она – духовный суверенитет личности, печать богоподобия, величайший и самый таинственный дар Бога человеку, но она же налагает на всех нас грандиозную нравственную ответственность за всю жизнь и за каждое слово и дело, за каждое намерение сердца и за каждый помысел ума ведь свободу можно использовать во зло. Грехопадение Адама было актом его свободной воли, но грех истребляет свободу, ибо всякий делающий грех есть раб греха. Грех противен Богу и там, где присутствует Святой Дух – там абсолютная свобода – свобода от грехов и страстей, от тления и смерти, и свобода для познания Истины и созерцания вечной Красоты, для общения с Богом и духовного преображения личности, для вечной жизни и обретения Царства Небесного. Христос пришел в наш мир, чтобы освободить нас от власти греха, Он – наш Искупитель и Освободитель, и благодать Святого Духа, освобождает нас от ига греха и рабства у тления и смерти, открывает всем верующим бесконечные горизонты духовного совершенства и наивысшей свободы. Христос пришел не только для того, чтобы искупить грехи мира, но и чтобы мы пребывали в Духе Святом, а Он пребывал в нас, ибо через веру, действующую любовью и благодать мы причастны Богу, а если мы Духа Христова не имеем, то мы – не христиане. Преподобный Максим Исповедник писал о том, что именно таинственное присутствие Святого Духа в сердцах и душах людей, и делает их сынами Всевышнего, Он же – Хранитель всех созданий и Податель горней премудрости. По вдохновенному слову апостола Павла религиозная жизнь – это духовная жизнь, жизнь Духа Божиего в нас, Он утешает нашу скорбящую душу, исцеляет ее и освобождает от роковой власти греха, смерти и дьявола, освящает нашу волю и укрепляет ее на стезе исполнения заповедей Евангелия, просвещает наш ум и дарует заветное познание Истины, нисходит в неисследимую бездну нашего сердца – в святая святых нашей личности как Дух «силы, любви и целомудрия» (2 Тим.1:7). Апостол Павел особенно проникновенно говорил о многообразии даров Святого Духа: «Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех. Но каждому дается проявление Духа на пользу. Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом; иному вера, тем же Духом; иному дары исцелений, тем же Духом; иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков. Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно. Ибо, как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, – так и Христос. Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом» (1Кор.12:4–13). В дивном акафисте митрополита Трифона Туркестанова «Слава Богу за все» – этой молитвенной поэме, изумляющей мелодичностью, поэтической красотой и глубокой богословской мудростью, возвышенно и торжественно написано о дарах и действии Святого Духа: «Наитием Святого Духа Ты озаряешь мысль художников, поэтов, гениев науки. Силой богоданного разума они пророчески постигают законы Твои, раскрывая нам бездну творческой премудрости Твоей. Их дела невольно говорят о Тебе: о, как Ты велик в Своих созданиях, о, как Ты велик в человеке!..». Все духовные дары Церкви – это чудесные дары Святого Духа – мудрость и рассудительность, знание и благочестие, вера и чудотворство, пророчества и изъяснение Священного Писания, но наивысший и превосходнейший из всех Его святых даров – это любовь, ибо если я имею мудрость и веру, пророчествую и творю чудеса, но любви не имею, то я – ничто. Господь жаждет нашей свободной любви, для Него более всего драгоценно любящее сердце. Всевышний говорит с нами не гласом грома и молний, а тихим голосом, звучащим в каждой душе – это совесть, голос Божий в нас, обличающий наши грехи и злодеяния, и побуждающий нас к совершению добрых дел любви и милосердия, ибо Он хочет, чтобы мы свободно откликнулись на таинственный зов Его любви, а любовь Божия – источник всей литургической, нравственной и догматической жизни Церкви.
Новозаветная Церковь была образована огненными языками Святого Духа, сошедшего в день Пятидесятницы на учеников Христовых, и началась их апостольская миссия – проповедь Слова Божиего всему миру: «При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе. И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святого, и начали говорить на иных языках, как Дух Святой давал им провещевать» (Деян.2:1-4). Святые отцы Церкви говорили, что Сионская горница, где пребывали апостолы в момент сошествия на них Святого Духа в огненных языках, стала той духовной купелью, в которой родилась Новозаветная Церковь. Новый Завет – это Завет Святого Духа, от Него дана Церкви вся полнота Откровения, все таинства и богослужения совершаются силой Святого Духа, солгать Ему – солгать Богу. Спаситель сказал, что хула на Святой Дух не простится ни в сем веке, не в будущем, ибо она – от нераскаянного сердца, отвергнувшего Бога, а без покаяния нельзя спастись. Уместно вспомнить глубокомысленые и духовно поучительные строки из романа Достоевского «Братья Карамазовы»: «…греха такого нет и не может быть на всей земле, какого бы не простил Господь воистину кающемуся. Да и совершить не может, совсем, такого греха великого человек, который бы истощил бесконечную Божью любовь. Али может быть такой грех, чтобы превысил Божью любовь? О покаянии лишь заботься непрестанном…». Преподобный Исаак Сирин учил монахов и всех христиан, что покаяние – это сущность подвижнической жизни, освобождение от уз грехов, источник молитвенного плача, исходящего из сокрушенного сердца, возвращение души к Богу, истинный путь спасения, верный спутник праведника, сопровождающий его до врат Царства Небесного, основа всей духовной жизни. Для святого Исаака Сирина покаяние есть путь к бесстрастию и созерцательной жизни, а они – основа молитвы, молитва же – это таинство единения человека с Богом, и сущность этого таинственного единения с Творцом – величайшая из всех добродетелей – любовь к Богу. В молитве преподобного Ефрема Сирина, этого возвышенного мудреца и поэта Церкви, есть изумительные строки – прошение у Всевышнего духовного зрения – зреть свои прегрешения, ибо видеть свои грехи и не осуждать ближних – это великий дар Святого Духа. Христос указывает на Божественное достоинство и величие Святого Духа, Которому, как Отцу и Сыну, принадлежит слава, честь и поклонение, вера же в Святую Троицу отчетливо звучит в словах Иисусовых о крещении всех народов «во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мф.28:19). И эта заповедь нести Слово Божие миру, проповедовать христианскую веру – сущность апостольского служения. Нет, и не может быть никакого христианства без Церкви, ее апостольской веры, святых таинств и догматов, богослужений и Священного Предания, ибо Церковь – ковчег нашего спасения и врата в Царство Небесное, и кому святая Церковь не мать, тому и Бог не Отец. Апостол Павел называет Церковь Бога Живого «столпом и утверждением Истины» (1 Тим.3:15). Во все века истории Церковь в лице ее исповедников и подвижников, молитвенников и богословов, непоколебимо веровала и проповедовала как богооткровенную истину учение о Святой Троице, о Богочеловечестве Иисуса Христа, об искуплении и воскресении из мертвых. Мудростью богоносных отцов и кровью мучеников Церковь отстояла все истины Божественного Откровения, свято храня евангельский образ Спасителя и дерзновенно исповедуя веру в Иисуса Христа распятого и воскресшего. Подвижники и исповедники святой Церкви жизнью по заповедям Евангелия стяжали благодать Святого Духа, Того Духа Божиего, Которым написаны книги Библии, вот почему они являются лучшими экзегетами – толкователями Священного Писания. Все водимые Святым Духом – сыны Божии, все страдающие за Христа и верные заповедям Его – наследники Царства Небесного. В Новом Завете Царство Небесное – это правда, мир и радость о Духе Святом. Все спасенные будут украшены благодатью Святого Духа, украшены царской порфирой – свободой во Христе, светоносной ризой – христианской любовью, драгоценными камнями – евангельскими добродетелями, бесценной диадемой – духовной премудростью, более высокой, чем мудрость Соломона и пророков, Серафимов и Херувимов, а Сам Святой Дух будет сиять как солнце в их сердцах, озаряя ум и помыслы, все чувства и намерения, волю и сознание, возвышая души святых к непреходящему и непостижимому сокровищу горнего Иерусалима – созерцанию Божественного Света. Дух Святой говорит устами пророков, от Него проповедь апостолов о Христе распятом и воскресшем, Им возвещено Божественное Откровение, в Нем сокровище мудрости и источник духовного знания, Он дарует святость Ангелам и людям, укрепляет мучеников в вере, исцеляет сердца, оскверненные грехом и открывает тайны Божии. Только Духом Святым можно увидеть в Иисусе Христе из Назарета – Сына Бога Живого, исповедовать Его, быть верным Ему до конца – даже ценой мученической смерти. Таинственное присутствие Духа Святого в Церкви – это залог действенности всех таинств Церкви и ее богослужений, залог неискаженности Священного Писания, ибо как сказал Господь: «небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут» (Мк.13:31). С молитвенным восторгом, исполненным евангельской мудрости, кротости и вдохновения, о действии Святого Духа в Церкви писал преподобный Силуан Афонский – великий богослов, молитвенник и подвижник, чья душа, столь пламенно ищущая Бога, познала пребывание с Духом Святым и изведала безграничную и непостижимую любовь Божию: «На небе все живет Духом Святым, и нам на землю Господь дал того же Духа Святого. И в храмах Божиих службы совершаются Духом Святым; и в пустынях, и в горах, и в пещерах, и всюду подвижники Христовы живут Духом Святым; если будем хранить Его, то будем свободными от всякой тьмы, и жизнь вечная будет в душах наших». «Дух Святой есть любовь, мир и сладость. Дух Святой научает любить Бога и ближнего. Милостивый Господь дал на землю Духа Святого, и Дух Святой живет в Церкви нашей. Он учит душу подвигу. Он дает силу исполнять заповеди Господни. Он наставляет нас на всякую истину. Он так украсил человека, что человек стал похож на Господа. Души святых вкушают Духа Святого еще на земле. Это и есть то «Царствие Божие», которое «внутри нас», как говорит Господь».
Тайна сотворения мира
В начале сотворил Бог небо и землю
(Быт.1:1)
Посмотри на небо и землю, и, видя все, что на них,
познай, что все сотворил Бог из ничего.
(2 Мак.7:28)
Несказанно таинственный и совершенный Бог – Святая Троица, обитающий в свете непреступном, является Творцом всего сущего – неба и земли. Догмат святой Церкви о сотворении мира Богом из ничего – это не идея философского порядка, а богооткровенная истина христианской веры, открытая нам Самим Богом для нашего духовного совершенствования, спасения и Богопознания, ибо все неизъяснимые тайны Откровения, от вечности сокрыты в неисследимых глубинах Божией премудрости. Если человек – христианский философ, то он черпает вдохновение и мудрость в догматических сокровищах Православной Церкви, ищет ответы на метафизические и этические вопросы в Божественном Откровении, хранимом Церковью и заключенном в Священном Писании и Священном Предании, в Символе Веры и духовно-аскетическом опыте ее святых подвижников, в богослужебных книгах и литургической жизни, ибо христианская философия – это исповедание веры и осмысление церковных догматов как неоспоримых и вечных истин. Святая Церковь – столп и утверждение Истины, она провозглашает, что Бог есть Творец двух миров – видимого и невидимого, духовного и материального, о чем сказано в книге Бытия: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт.1:1). В Символе Веры все христиане и вся Церковь исповедуют веру в единого Бога – «Творца неба и земли», возвещая всем народа земли богооткровенную истину о том, что мир – это произведение свободной Божьей воли – силы, любви и премудрости Святой Троицы. Вера в догмат сотворения мира – в то, что мир не произошел сам по себе, не возник случайно и не существует от вечности, а сотворен Богом из ничего – краеугольный камень библейского миросозерцания. Мир сотворен Богом и иноприроден Богу – между Богом и Его творением существует абсолютная дистанция – онтологическая пропасть, ибо Он – Творец, а весь мир – Его грандиозный шедевр, существующий вне Бога «не по месту», ибо Господь наш есть вездесущий Дух, а «по природе». На высотах молитвенного созерцания преподобный Макарий Египетский исповедует иносущность Бога и Его творения, возвещая, что Он – Творец наш и нашей души, а она – делу рук Его: «Он – Господь, а она – раба; Он – Творец, а она – тварь; Он – Создатель, а она – создание, и нет ничего общего между Его и ее естеством». По разъяснению преподобного Иоанна Дамаскина, дистанция между Богом Творцом и Его творением означает, что тайна сотворения Богом мира – это тайна сотворения совершенно нового и небывало бытия – иного по естеству своему, отличного по природе от Бога, свободного по отношению к всемогуществу Божиему – свободой обладают Ангелы и люди. В христологическом смысле в единой Божественной Личности Христа Богочеловека две природы – предвечное Божественное естество и свободно и добровольно воспринятое Им в Свою Ипостась Бога Слова человеческое естество, два естества в Нем соединились неслитно, неизменно, нераздельно и неразлучно, пребывая в неразрывном единстве они остаются в непреложном различии и не сливаются, оставаясь двумя различными природами. Святой Афанасий Великий особенно акцентировал внимание на то, что между миром и Богом невозможно единосущие – все творение иноприродно Творцу своему: «Все сотворенное по своему сущности нисколько не подобно Творцу, но находится вне Его». Величайшее и неизъяснимое чудо творении заключается в том, всемогущий Господь создал совершенно новую и небывалую действительность – небо и землю, субстанциональность мира иная, чем у Бога, ибо Господь – надмирная Личность, запредельная всему сущему – Он превосходит все бытие – и физическое, и метафизическое. В великолепном трактате «О мистическом богословии» святого Дионисия Ареопагита – одном из лучших образцов апофатической теологии, говорится, что для пребывания с Богом надо устремиться всей душой выше всего материального и духовного, выше чувств, слов и мыслей, выше горнего мира Ангелов и всех созерцаний, ибо Господь запределен всему сотворенному: «устремиться к сверхъестественному единению с Тем, Кто превосходит любую сущность и любое ведение, поскольку только будучи свободным и независимым от всего, только совершенно отказавшись и от себя самого, и от всего сущего». Размышляя о тайне сотворения мира, Августин Блаженный замечает, что причина бытия вселенной – вне ее самой, она сокрыта в Боге, в Его свободной и всемогущей воле – Он возжелал и сотворил небо и землю, они имеют опору бытия не в самих себе, а в святой воле Творца и Вседержителя и иноприродны Ему – между ними непреодолимая онтологическая бездна, перекрывающаяся лишь безмерной любовью Святой Троицы. Как поясняет святой Григорий Нисский, великая и непроходима бездна между Богом и сотворенным Им миром по естеству, эта бездна перекрывается и преодолевается любовью Всевышнего, но надо помнить, что бесконечное расстояние между Божественной Сущностью и природами тварных созданий никогда не исчезнет даже на вершинах духовной жизни и обожения.
Идея сотворения мира из ничего – неотъемлемая черта библейского миросозерцания, ее нет в других религиях и философских системах, она чужда языческому сознанию – ее не знала античная философия и эллинская мысль, восточные культы и индийская мудрость, она дана в Библии и познается верой и в опыте церковной жизни. Творение из ничего есть догмат христианской веры, нашедший свое выражение на страницах Священного Писания – во второй книге Маккавеев, где мать, увещевая сына идти на мученичество за веру, говорит: «Посмотри на небо и землю, и, видя все, что на них, познай, что все сотворил Бог из ничего» (2 Мак.7:28) Ели в античной философии – у великого Платона – есть представление о том, что Бог – это Демиург, устроитель вселенной, художник и мастер, изваявший и оформивший мир, создавший космос из первичной материи – бесформенного и безобразного «меона», то в Библии сказано, что Бог сотворил мир из абсолютного небытия – «укона», а это означает, что акт сотворения есть не саморазвертывание Божества, как александрийского философа Плотина и неоплатоников, теософа Якоба Беме и немецкого философа Гегеля, у которых космогония становится теогонией, деградацией или самопознанием Бога, а напротив, создание небывало и иноприродного Богу – того, чего могло бы не быть, если бы Господь не возжелал сотворить. Учение о сотворение Богом мира из ничего – это Святое Откровение, хранимое и исповедуемое Церковью, оно лежит в основе христианской онтологии и космогонии и не имеет ничего общего ни с дуалистическим учением Платона и Аристотеля, ни с пантеизмом Плотина, индийских философов, Спинозы, Шеллинга и Гегеля, ни с материалистическими теориями происхождения мира, столь популярными в научной среде в наш век апостасии. Владимир Лосский – выдающийся православный богослов двадцатого века, рассудительно писал о том, что Бог от вечности совершенен и абсолютно свободен, Его бытие неизменно и всеблаженно, запредельная Сущность – неприступна и непостижима для всех тварных созданий – от червя до Серафима, она – Святое Святых, сокрытое от самих Ангелов, а Его любовь, красота, сила и мудрость открываются в именах Божиих, и все это означает, что внутри Божественной Жизни в Самом Боге нет и не может быть никакого развития или деградации, нет никакой диалектики трех Лиц, никакого становления и внутреннего процесса, но есть вечное и абсолютное совершенство Бога, обитающего в свете неприступном. По святоотеческому учению Церкви богохульна мысль о том, что мир возник случайно – сам по себе, или был сотворен Богом из Его Сущности или из вечной материи, ведь всемогущий Творец все создал из небытия – все духовное и материальное, создал не из Себя Самого и не из Своей неприступной и запредельной Сущности, иначе бы мы были единосущны Богу, что является пантеистической ересью, Он создал все из ничего, а величие и всемогущество Бога и заключается в том, что Он не имеет нужды в материале – в первичной материи, по способен совершить небывалое чудо – сотворить из ничего вселенную. По вдохновенному и премудрому слову преподобного Иустина Поповича: «Бог – Творец как содержания, так и формы мира; Он и сотворил материю, и придал ей форму. Это значит, что Он сотворил мир из ничего, а не из какого-то первобытного вещества, якобы существовавшего прежде бытия мира, и не из Своей Божественной Сущности. Это видно из Святого Откровения». Всемогущество Божие безгранично, Он творит все, что пожелает Его сердце – «творит все, что хочет» (Пс.134:6), а сотворения мира из ничего – и неба и земли, и материи и формы – есть свидетельство Его неописуемого и безбрежного всемогущества и того, что для истинного и совершенного живого Бога нет ничего невозможного. Преподобный Иоанн Дамаскин – духовный философ Церкви, ее великий поэт, молитвенник и богослов, утверждал, что сотворение мира – это акт свободной воли Бога, а не Его природы – если рождение Бога Сына и исхождение Святого Духа от Бога Отца как «источника Божества» есть дело предвечной природы Божества, поэтому три Ипостаси совечны и равночестны, а каждая из них – всецело Бог, то творчество – дело свободного Божьего волеизъявления и желания: «Рождение Бога Слова безначально и вечно, так как оно есть действие Божественного естества и происходит из Его естества, иначе бы рождающий Бог Отец претерпел бы изменение, и был бы первый Бог и Бог последующий, и произошло бы приумножение. Творение же у Бога, как действие хотения, не совечно Богу. Ибо приводимое из небытия в бытие не может быть совечно Безначальному и всегда Сущему». С молитвенным трепетом изучая Слово Божие и защищая чистоту апостольской веры, святитель Василий Великий говорил, что Сущность Божия неизменна, совершенна и неприступна для всех сотворенных созданий, ее нельзя постичь – охватить чувством, мыслью и созерцанием, но Бог открывает Себя в Своих деяниях и мы можем познавать Его любовь, премудрость и силу, а высочайшее Откровение о Боге дано миру в чудесной Личности Иисуса Христа – Спасителя мира, воплотившегося предвечного Бога Слова. Святитель Григорий Богослов – один из величайших учителей Церкви, возвещал, что безбрежное море Божественной Сущности непостижимо и неисследимо, три Лица Святой Троицы единосыщны, а мы – иносущны Богу, но мы можем быть причастниками Божественного естества через нетварные и вечные энергии Божии, осеняющие верующих и надеющихся, молящихся и постящихся, кающихся и причащающихся Святых Тайн Христовых. Безупречно выражая святоотеческую мудрость Православной Церкви преподобный Григорий Палама – афонский монах и созерцатель Божественного Света, учил, что предвечное рождение Бога Сына и предвечное исхождение Святого Духа от Бога Отца – дело неприступной и непостижимой Божественной природы, а сотворение мира – дело свободной воли Святой Троицы и нетварных и вечных энергия, исходящих из Божественной Сущности, как лучи исходят из солнца, а значит, Святая Троица существовала бы и без всякого творения, бытие Бога совершенно независимо от бытия вселенной, более того в деяниях Своих Господь абсолютно свободен – Он мог бы и не творить мир, но сотворил небо и землю, ибо благ и свят, Он мог бы не промышлять о небе и земле и каждом создании Своем, но промышляет, ибо любит все созданное, Он мог бы не воплощаться и не вочеловечиваться, но Христос пришел в мир, проповедовал и был распят на Голгофе, сошел во Ад и победил смерть, воскрес и вознесся на небеса, ибо Он есть воплощенная Божественная Любовь и добровольно вознамерился спасти мир и каждого из нас, искупив грехи рода человеческого и основав Свою святую Церковь, поэтому и сказано в Священном Писании, что Агнец Божий «заклан от создания мира» (Откр.13:8), а Сын Божий, Иисус Христос – высший и небесный Архиерей, «священник вовек по чину Мелхиседека», имеющий священство вечное и непреходящее.
Сотворение мира – это акт свободной воли Бога, оно не обусловлено необходимостью – в существовании мира не было никакой необходимости. Абсолютная свобода Бога совершенна и безусловна, Он Сам возжелал определить Себе к творению – сотворить мир, ни внутренняя, ни внешняя необходимость ни толкали Его на миротворение. С особой богословской тонкостью это понимал средневековый философ и теолог Скот Дунс, писавший: «Творение вещей совершается Богом не по какой-либо необходимости существа, или ведения, или воли, но из чистой свободы, которая ничем внешним не подвигается и тем более не понуждается к причинению». Русский богослов Владимир Лосский особенно акцентировал внимание на то, что творение мира из ничего есть акт Божественной воли – свободной и безусловной, Бог свободно возжелал стать Творцом, Он – предвечно Святая Троица, но не предвечно Творец, как ошибочно думал александрийский богослов и платоник Ориген, плененный цикличискими представлениями античной культуры и философии, и ставящий Всемогущего в зависимость от тварного бытия. По слову преподобного Исаака Сирина, Бог есть безмерная и неизреченная Любовь, «среди Его действий нет ни одного, которое не было бы исполнено милости, любви и сострадания: это составляет начало и конец Его отношения к нам». «Единственная причина сотворения мира и пришествия Христа в мир заключается в явлении преизобильной любви Божией, которая привела в бытие то и другое. Сила любви Божией по отношению к твари отражена в пришествии Христа в мир». В полном согласии с библейским Откровением преподобный Исаак Сирин говорил, что с сотворением мира возникло и время, и движимый любовью Господь сотворил Ангелов и духовный мир в молчании, а материальный мир с солнцем, луной и звездами, птицами и животными, и наконец – с людьми – словом, дабы все создания познали Его безмерную любовь и приобщились к Его Божественной славе: «Бесчисленные миры и естества беспредельные привел Он в бытие; и легионы Ангелов, которым нет числа, из ничего сотворил Он. Пребывая в собственном бытии, Он, когда не было никого, кто бы побуждал Его, - ибо ничего не существовало, - по Своей собственной воле и по Своей благодати соизволил и восхотел, чтобы миры пришли в бытие, дабы они познали Его. И совершил Он творение по благодати Своей, удостоив также и нас, людей, которые суть прах от земли, естество немотствующее, благодаря творческому искусству Его возвыситься до состояния словесности, дабы моги мы предстоят перед Ним и разговаривать с Ним в молитве, и дабы умом причащались той славы Божественного Естества, - если жизнь наша достойна этого, - дабы примеру бестелесных существ подражали мы на земле». Преподобный Исаак Сирин говорил, что Господь имел нравственный мотив сотворения мира – любовь, но здесь надлежит сделать богословское уточнение, Святая Троица – это совершенная Любовь, чтобы изливать Свою любовь Бог не нуждался в творение, ибо любовь изливается между Ипостасями и является предвечным образом Божественного бытия. Библейский Бог – Святая Троица, возжелал быть Творцом и сотворил мир – произведение Его любви, силы и премудрости, но, так как одно из имен Божиих – Свобода, то богословски точно будет сказать, что благость и любовь Бога Вседержителя – это не причина, а свободное побуждение, в соответствии с котором Господь таинственным, чудесным и свободным образом сотворил небо и землю. По мудрому суждению Георгия Флоровского – одного из самых ученых богословов Православной Церкви за всю историю ее существования: «В творении Бог определяется лишь Самим Собой. Более того, – Он не определяется и никакой внутренней необходимостью. Бог – это не обязательно Бог-Создатель. Он мог вовсе ничего не создавать, и это нисколько не умалило бы Его высшей полноты и беспредельного совершенства. Никакое откровение себя ad extra не является необходимым для Божественной природы в силу абсолютного полновластия Бога. Тем более оно не является необходимым для Божественной любви… Всемогущество Божие нужно определять не только лишь как высшую власть создавать, но и как абсолютную власть вовсе не создавать. Бог мог бы допустить, чтобы вне Его не существовало ничего. Творить и не творить для Бога одинаковое благо, и бесполезно докапываться до причины Божественного выбора, ибо акт творения не был обусловлен даже милосердием Бога и Его бесконечным совершенством. «Творящая Сущность» – это не главное и не определяющее качество Бога: Бог творит в неограниченной свободе… Без Бога, без Его творческой воли мир не может ни возникнуть, ни существовать. Причина и основа мира лежат вне его: в Божественной воле. Существование мира есть чудо Божественной любви и милосердия. Хотя то, что этот мирок может существовать рядом с Богом, для Которого он ничто, – само по себе загадка. К чему это парадоксальное дополнение абсолютной бесконечности Божественной Сущности? Тайна, неразрешимая загадка бесконечной любви». Акт сотворения Богом мира – это акт вечной любви и совершенной свободы. Бог абсолютно свободен и ничто не довлеет над волей Всемогущего ни в предвечном бытии Его, ни в акте миротворения, ни в промышлении о созданной Им вселенной и всех населяющих ее существах, которых Он с любовью привел из небытия к бытию силой Божьей мысли и воли. Всеблаженный Господь абсолютно самодостаточен, Его совершенство – вечно и неизменно, ибо в Боге «нет изменения и ни тени перемены» (Иак.1:17). Любовь Божия бесконечна, она не возрастает и не умаляется, но от вечности пребывает всесовершенной и абсолютной, а стало быть, и творение мира – совершенно свободный акт Всемогущего, великое чудо и тайна, ибо Господь не имел никакой необходимости творить. Тайна отношения Бога к миру и всем созданиям – это тайна абсолютно свободной воли Божией и Его совершенной и пренебесной любви. В сотворении мира нет, не было и не может быть никакой необходимости для Бога, ибо Господь ни в чем не нуждается, Он абсолютно свободен, а Его любовь не потерпела бы ущерба, если бы мир не был сотворен. Вся жизнь Божия есть любовь, проявляющаяся во всех взаимоотношениях трех Лиц Святой Троицы, и от вечности она осуществлялась совершеннейшим образом в безначальном бытие Бога Отца, предвечном рождении Сына Божиего и исхождении Святого Духа, ибо все это – проникнуто абсолютной и безусловной любовью, не знающей начала и конца. Догмат о Святой Троице открывает нам величайшую тайну Божественной Любви – тайну ее высшего совершенства: даже если бы Господь не сотворил мир, Он не был бы замкнутой в Себе монадой, ибо во всех взаимоотношениях Ипостасей в совершенстве осуществляется вся полнота Божественной Любви.
Акт сотворения мира был свободным актом Божественной Любви, то любовь Божия простирается на все творение – и на горние чертоги, где пребывают бесчисленные сонмы Ангелов, и на небо, усыпанное россыпями звезд, с древнейших времен, восхищающих поэтов, и на вздымающиеся волны бушующих морей, и на живительный оазис, затерянный в песках бескрайней пустыни, и на каждого из нас, столь часто забывающих о Боге. Бог любит каждое творение Свое с неизмеримо большей силой, чем мы можем себе это представить. Для чего Господь создал мир и всех нас? Если абсолютная и совершенная любовь Божия проявилась при сотворении Ангелов, вселенной и человека, то она заключала великую и премудрую цель для всего Божьих созданий, и прежде всего для венца творения – человека, и этой целью было Божественное совершенство – сама Божия любовь, ибо нет ничего выше ее. Но никакого Божественного совершенства и совершенной любви вне Бога не может быть, ведь Он один – Совершенство всех Совершенств и Абсолютная Любовь, а потому вечная жизнь Божьих творений и их восхождение к Божественному совершенству немыслимо без Самого Бога и Его непосредственного участия в их жизни, оно есть познание Бога и пребывание с Богом – любовь. Небеса проповедуют славу Божию, величие Вседержителя воспевают Ангелы, и весь земной мир в его первозданной красе, еще не оскверненной грехопадением Адама, отражал в себе отблеск совершенства Божиего, ибо всемилостивый и бесконечно щедрый Господь захотел одарить всех сотворенных Им живых существ Своим блаженством, возвести их тварную природу к неисчерпаемой полноте Божественной Жизни. Любовь Божия щедра и искусна, и Господь, будучи совершеннейшим Художником, создал прекраснейший мир и дивных созданий, прославляющих красотой и величием своего Создателя, космос, отражающий в себе Его могущество и премудрость: «Все соделал Ты премудро; земля полна произведений Твоих» (Пс.103:24). Если мы переведем с греческого языка Символ Веры дословно, то увидим, что мы исповедуем веру в то, что Бог есть Поэт неба и земли, а все сотворенное Им – произведение высочайшего Божественного искусства. В библейском миросозерцании сотворение мира есть свободный акт Бога, а сотворенное – воззванное всемогущим словом и силой Божией из небытия к бытию – было небывалым и иноприродным Богу явлением – оригинальным и бесценным для Творца произведением, о чем возвещает вся Библия и в особенности книга Иова, Псалтырь и притчи Соломоновы, подчеркивающие великолепную новизну творения, которое есть не слепок и бледная тень царства идей, как думал идеалист Платон, не мимолетное и случайное явление, как убеждены материалисты, а грандиозное и таинственное осуществление творческого замысла Божиего, вызывающее восторг и изумление. Святитель Василий Великий говорил, что созерцая красоту Божьего творения – моря и звезд, закатов и рассветов, садов и лугов, гор и степей, - в нашем сердце возникает желание прославить святое имя Божие, ибо все прекрасное на небе и земле свидетельствует о величии дел всемогущего Творца вселенной, являя в себе отблеск Его любви и совершенства, но гораздо выше иное Богопознание – через познание себя в двух аспектах – созерцания образа Божиего в себе, и покаянного плача о грехах, его осквернивших и извративших. Высочайшая премудрость Божия проявилась в сотворении разумных созданий – Ангелов и людей, ибо они были созданы по образу и подобию Божиему, и даже после грехопадения образ Божий хоть и помрачился, но не истребился в людях, а души их, как и прежде – бесценное сокровище для Бога, более таинственное и грандиозное, чем весь видимый мир. В восьмом Псалме царя и пророка Давида есть изумительные по своей поэтической красоте и мелодичности строки, они – превосходнейший образец библейской лирики, где богословски раскрывается тайна образа Божиего в человеке и его царственного величия: «Когда я взираю на небеса Твои – дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил, то что есть человек, что ты помнишь его, и сын человеческий, что ты посещаешь его? Не много Ты умалил его пред Ангелами: славою и честью увенчал его; поставил владыкою над делами рук Твоих; все положил под ноги его» (Пс.8:4-7). Бог есть Любовь, она – не только вечное свойство Божие, но вся полнота жизни Святой Троицы и образ Божественного бытия, а потому и человек, сотворенный по образу и подобию Божиему, наделен умением любить, любовь – это назначение человека и суть человечности, быть человеком – значит уметь любить и сострадать, быть милосердным, бескорыстным и самоотверженным. Таинственная и пренебесная любовь Божия открывается в каждом творческом действии Бога, она не только лежит в основе сотворения мира, но и держит мир в бытии. По христианскому вероучению мир – это великолепное произведение премудрости Божией, от Творца зависит бытие сотворенной Им вселенной, и Его святая любовь удерживает каждое создание в бытии. Если бы Господь не любил мир, то вселенная не могла бы существовать, ибо от Духа Божиего дыхание жизни, и без Него весь сотворенный мир и всякая плоть на земле погибли бы, как и сказано в книге Иова: «Кто кроме Него промышляет о земле? И кто управляет всею вселенною? Если бы Он обратил сердце Свое к Себе дух ее и дыхание ее, - вдруг погибла бы всякая плоть, и человек возвратился бы в прах» (Иов.34:13-15). Как проникновенно писал митрополит Филарет Московский, все сотворенные Богом создания не имеют основания бытия в самих себе, потому что причина их возникновения – всемогущая и всеблагая воля Творца и Вседержителя: «Тварные существа поставлены на творческом слове Божием, как на адамантовом и алмазном мосту, под бездной Божественной бесконечности, над бездной собственного своего небытия».
В Ветхом Завете есть изумительно прекрасные и вдохновенные строки, повествующие о том, как Господь создал мир не только материальный – стихи первой главы книги Бытия, но и духовный – возвышенные слова из Псалтыря: «Словом Господним небеса утвердились, и Духом уст Его вся сила их» (Пс.32:6). В Священном Писании излагается богооткровенная истина веры, хранимая и исповедуемая святой Церковью, о том, что сотворение, промышление и спасение мира – это дело всей Святой Троицы, ибо Бог Отец все делает через Сына в Святом Духе и все три Божественные Лица в единстве воли, премудрости и любви участвовали в акте миротворения, ведь они единосущны и нераздельны и хоть каждое Божественное Лицо имеет ипостасное отличие, но их сущность одно – единое Божество, а потому на небе и на земле все сотворено совершенной Святой Троицей. В книге «Догматическое богословие» Владимир Лосский писал: «Три Лица творят совместно, но каждое присущим Ему образом, и тварное бытие есть плод их совместного творчества». По слову святителя Василия Великого, Бог Отец есть первопричина всего сотворенного, Бог Сын – действующая и зиждительная причина, а Святой Дух – причина совершенствующая, животворная и освящающая. В Символе Веры Бог Отец именуется «Творцом неба и земли», о Боге Сыне сказано – «Имже вся быша», через Него и Им все начало быть, а Святой Дух именуется «Животворящим». Святитель Григорий Богослов пояснял, что Бог Отец все сотворил через Слово – все на небе и земле сотворено через Логос и причастно Логосу – имеет смысл и нет ничего, чтобы было бы бессмысленно, все сотворено в Духе Святом – все созданное Богом было свято и прекрасно, великолепно и чудесно, оно изумило воззванных из небытия – созданных Ангелов, которые ликовали при свете утренних звезд. Господь всемогущ, Он сотворил мир совершенно свободно, не имея никаких внешних и внутренних побуждений, Его святая воля ничем неограниченна, она – безусловна, но проникнута любовью. Господь сотворил мир не для того, чтобы получить что-то от Своих созданий, но для одной цели – разделить Свою бесконечную любовь с каждым творением. Если бы Бог не был Любовью, то Он не был бы благ и не сотворил мир и человека, Ангелов и вселенную для столь высокой цели – Царства Небесного. В Библии возвещается, что всеблаженный Бог все сотворил для того, чтобы одарить сотворенных Своей любовью – цель мира и смысл жизни заключены в Его любви, Он Сам – наивысшая ценность и цель – «все из Него, Им и к Нему» (Рим.;11:36), «все Им и для Него создано» (Кол.;1:16). Весь сотворенный мир – это величественная симфония и грандиозное музыкальное произведение, гимн во славу Бога – «небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь» (Пс.;18:2); имя Господне и слава Его превознесены на небе и на земле, и все творение хвалит Творца как Давидова арфа: «Хвалите Господа с небес, хвалите Его в вышних. Хвалите Его все ангелы Его, хвалите Его все воинства Его. Хвалите Его солнце и луна, хвалите Его все звезды света. Хвалите Его небеса небес и воды, которые превыше небес. Хвалите Господа от земли: великие рыбы и все бездны, огонь и град, снег и туман, бурный ветер, исполняющий слово Его, горы и все холмы, дерева плодоносные и все кедры, звери и всякий скот, пресмыкающиеся и птицы крылатые, цари земные и все народы, князья и все судьи земные, юноши и девицы, старцы и отроки». В Апокалипсисе тайнозритель и апостол Иоанн Богослов созерцает Божественную Литургию на небесах и видит как Ангелы и святые поют славу Бога и возносят литургическую молитвенную хвалу в Его честь: «Достоин Ты, Господи, приять славу, честь и силу: ибо Ты сотворил все, и все no Твоей воле существует и сотворено» (Откр.;4:11). Бог есть верховное Благо, Он есть всемогущий Творец неба и земле, исполненный любви и создавший Ангелов, вселенную и людей, желая сообщить им Свои блага и совершенства, одарить их Своей любовь и блаженством. Весь сотворенный Богом мир – прекраснейшее и совершенное творение, ибо любовь Его безмерна и щедра, могущество – безгранично и неописуемо, а премудрость – совершенна и искусна, Он – Поэт и Художник, прославляемый красотою и величием созданного Им шедевра – красотой природы, а еще более – Ангелов и людей, возносящих молитвенную хвалу в честь Создателя. «Господь положил око Свое на сердца их , чтобы показать им величие дел Своих, да прославляют они святое имя Ело, и возвещают о величии дел Его» (Сирах.;17:7–8). В книгах Библии – особенно в книге Иова и Псалтыре, Евангелиях и посланиях апостола Павла, провозглашается, что созерцая природу, человек может познать через ее красоту величие, премудрость, благость и мощь Творца. В акафисте митрополита Трифона Туркестанова «слава Богу за все» – молитвенно возносится хвала Бога и воспевается естественное Богопознание – познание Бога через чудеса, тайны и красоту сотворенного Им мира: «Слава Тебе, призвавшему меня к жизни; слава Тебе, явившему мне красоту вселенной. Слава Тебе, раскрывшему предо мною небо и землю как вечную книгу мудрости…». В первозданном состоянии человек был храмом Святого Духа и слава Божия обитала в нем – сияние славы Вседержителя окружало и наполняло человека, он был прекраснее солнца, луны и звезд, и мог взойти на еще более высокую ступень совершенства – обожиться, но через грехопадение, человек лишился славы Божией и райского блаженства – «все согрешили и лишены славы Божией» (Рим.;3:23), он стал несчастным существом, изгнаным из Эдема, а вся тварь земная покорилась тлению и смерти, она стенает и мучится в суете и ожидает , когда «освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим.;8:20–22). Наш нынешний мир лежит во зле – пребывает в катастрофическом состоянии, но красота природы – звездного неба, утренней зари и прощальных лучей заката, лунной ночи и весеннего торжества расцветающих садов и полей – волнует сердца людей и восхищает их, возносит их мысль к Богу, ведь человек ищет смысл жизни и спасение, вечную красоту и правду. Благой и всемогущий Бог сотворил мир из любви, чтобы все создания Его были осенены славой Божий и пребывали в неизъяснимом блаженстве, восходили от совершенства к совершенству, о славы к славе, наполняясь любовью и одухотворяясь – все более приближаясь к Богу, к Тому, Кто есть Сущий и Непостижимый, окружен страшным великолепием и пребывает в славе неприступной, все делающий и творящий с совершенной любовью.
Александрийский богослов Ориген ошибочно полагал, что Бог есть Творец по природе Своей и созидает все в вечности, а это означает следующее – мир существует всегда. Церковь отвергла идею Оригена о совечности Творца и Его творения, богословски различая вечную идею Бога о мире и осуществление этой идеи во времени и с возникновением времени, и опираясь на строки Псалтыря, где ясно сказано, что мир не совечен Богу: Прежде, нежели родились горы, и Ты образовал землю и вселенную, и от века и до века Ты – Бог» (Пс.89:3). В своем «Догматическом богословии» преподобный Иустин Попович обратил внимание на то, что Церковь отвергла учение Ориген, ибо «по мысли святых отцов, в Боге необходимо различать идею о мире и осуществлении этой идеи в сотворении мира как объективной реальности. Идею о мире Бог имел от вечности, но осуществил ее во времени и со временем, сообразуясь с собственной волей». Вечная идея Бога и Его замысел о сотворении мира – это волевой замысел, возникший в уме Святой Троицы, но чтобы понять безмерную творческую свободу Бога, надо осознать, что идея сотворения мира имеет свое основание не в Сущности Божией, а в Его воле – Он Сам задумал сотворить вселенную, Ангелов и людей, а это означает, что замысел сотворения мира, Божья творческая идея – вечна, но не совечна Богу – вечная иной вечностью, чем вечность Божьего Существа и самосознания, ведь Господь мог бы и не задумать сотворение мира и мира могло бы и не существовать. Бог есть Творец не по природе Своей, а по совершенно свободной воле. Георгий Флоровский утверждал, что хоть замысел миротворения вечен, но надо различать два образа вечности: «основную вечность, в которой пребывает одна Троица, и случайную вечность свободных деяний Божией Благодати». «Бог выдумал эту идею – иными словами, у Него были высшие причины ее создать. Но Он не был к этому принужден – даже Собственным милосердием, даже Своей бесконечной любовью. Святотатственное заблуждение воображать, будто Бог сотворил мир по такой же необходимости, с какой Он любит Самого Себя. Любовь Божия, милосердие Божие не могут возрасти от созерцания всех существ, которых только можно вывести из небытия, чтобы они приобщились Божественной благодати. Бесконечное Божие блаженство также не может быть умалено отсутствием этих существ, и даже отсутствием идеи их сущности. Бог самодостаточен. Он – самодовлеющ по превосходству… Бог абсолютно свободен по отношению ко всевозможным тварям. Ничто не довлеет над Его волей. И, более того, Бог свободен по отношению даже к возможности существования тварей». Господь в неисчерпаемой свободе Своей замыслил сотворение мира – идея миротворения вечна, но не равновечна Божественному бытию Святой Троицы, она – замышленная в вечности идея, чудо всемогущий любви и премудрости Божией. Вечный замысел Бога о миротворении есть прообраз и эскиз вселенной и всех созданий в мысли Всемогущего, но это еще не сами творения и не их идеальная сущность, иначе бы мы пришли к ереси пантеизма – идеи единосущности Бога и мира, несовместимой со свободой Божьих созданий. Русский религиозный философ Евгений Трубецкой в книге «Смысл жизни» проницательно утверждал, что пантеистическое отождествление замысла Божиего с идеальной сущностью Его созданий, с одной стороны отрицает свободу тварных существ – все их действия определяются Богом, а с другой стороны – если у них нет свободы и все совершается по воле Господней, а в мире существует зло, то тогда Бог становится виновником всех трагедий и бедствий, и это делает невозможной теодицею. В христианстве все создания Божии обладают совершенно иной сущностью, чем их Творец, а свободно задуманные Богом идеи – это не имманентные сущности созданных Им творений, а их трансцендентные всему тварному миру первообразы, существующие в мыслях Всевышнего. Мир сотворен Богом из ничто, между всеми творениями и Творцом существует неизгладимая онтологическая пропасть, Его создания имеют свое естество и свою волю – Ангелы и люди созданы по образу и подобию Божиему, они обладают всей полнотой свободы выбора и самоопределения в том числе и по отношению к Богу, и это, с одной стороны указывает на величие Ангелов, именуемых сынами Божиими, и царственное достоинство человека, вошедшего во вселенную как царь в свои чертоги, как пророк и священник Господень, а с другой стороны открывает тайну происхождения зла – обладая свободой человек может не только исполнять волю Вседержителя и реализовывать в своей жизни Его замысел, но и свободно распоряжаться своими силами своей жизнью, он может отпасть от Бога и восстать на Творца своего как Люцифер и мятежные Ангелы, может избрать путь, ведущий к погибели – он не перестанет существовать, но может воспротивиться правде Божьей, отлучить себя от благодати и отвергнуть спасение, опустошить свое сердце и бытие и ввергнуть себя в огонь неугасимый и тьму кромешную, где лишь плач и скрежет зубовный. Размышляя о том, что было до сотворения мира, святитель Григорий Богослов писал о том, что от вечности мысль Божия «созерцала вожделенную светлость Своей красоты, равную и равно совершенную светозарность трисиянного Божества... Мирородный Ум рассматривал также в великих Своих умопредставлениях Им же составленные образы мира, который произведен впоследствии, но для Бога и тогда был настоящим. У Бога – все пред очами, и что будет, и что было... Для Него все сливается в одно, и все держится в мышцах великого Божества». По слову преподобного Иоанна Дамаскина: Господь «созерцал все прежде его бытия, но каждая вещь получает свое бытие в определенное время, согласно с Его вечной изволяющей мыслью, которая есть предопределение, и образ, и план».По толкованию преподобного Максима Исповедника, от вечности всеведущий Бог созерцал Свои идеи – задуманные Им творческие замыслы, являющиеся основаниями бытия. Таинственные и вечные идеи Бога Творца – Его неизменные и совершенные замыслы, они – первообразы и архетипы творения, а не субстанция сотворенных вещей и созданий, они – вне тварного мира и трансцендентны сотворенному бытию, что делает православное богословие полностью и всецело свободным от пантеистического уклона, довлеющего в платонической и неоплатонической философии, в стоической теории «семянных логосов» и индийской мистике, в софиологии В.С. Соловьева и С.Н. Булгакова, где Небесная София – Премудрость Божия истолковывается как душа и сущность мира, что неизбежным образом ведет к пантеистической идеи единосущия Бога и вселенной и отождествлению Церкви и мира, что неприемлемо для христианского миросозерцания.
Мир создан Богом «в начале» (Быт.1:1) – мир создан не во времени, но само время возникает вместе с сотворением мира, а Господь есть Царь и Творец веков. Святитель Василий Великий высказал мысль, что начало – это первое мгновение, таинственная грань между вечностью и временем, возникшим в момент сотворения неба и земли. Августин Блаженный справедливо утверждал, что сотворение мира есть и сотворение времени, ибо Бог есть Творец не только вселенной, Ангелов и людей, но и времени, а время и пространство – два соотносящихся и неразрывных между собой понятия. С особой метафизической филигранностью святой Григорий Нисский пояснял, что весь сотворенный Богом мир – это прекрасная картина и великолепный шедевр, пространство и время – это рама произведения Божиего, а святая воля Всемогущего – основа бытия духовного мира и материального мира. Все сотворенное Богом существует во времени, а пребывание в Боге есть пребывание в вечности, ибо Он есть вечно Сущий, но если даже время – это неизъяснимая загадка, то великая тайна вечности – апофатична, она непостижима и запредельная для нашего ограниченного евклидова рассудка, логики и аналитического мышления. Русский философ С.А. Левицкий писал: «вечность несказуема в слове и понятии, она – несказанна. Поэтому вечность угадывается скорее в молчании, чем в слове, скорее в сознании непостижимости, чем в каких-либо рационалистических конструкциях». Святитель Григорий Богослов полагал, что вечность – апофатична: «вечность, есть такое продолжение, которое простирается наравне с вечным, не делится на части, не измеряется каким-либо движением, ни течением солнца... вечность не есть ни время, ни часть времени, – она неизмерима». Время – это категория нашего мира, ее законы – изменчивость и необратимость, но категория времени неприменима к Богу, обладающего всей полнотой бытия и вечности, а вечность Божия – неизъяснимая загадка и невообразимая тайна для нашего ограниченного ума, ее нельзя познать рационально, вечность – это не дурная бесконечность вечно длящегося времени и не застывшее мгновение, иными словами вечность живого Бога Библии – динамична, а не статична как вечность умозрительного мира Платона, именуемая «неподвижным временем». В Священном Писании сказано, что предвечный Господь явился пророку Даниилу в образе седовласого старца – «Ветхого днями»: «Видел я наконец, что поставлены были престолы и воссел Ветхий днями; одеяние на Нем было бело, как снег, и волосы главы Его как чистая волна…» (Дан.7:9). Ветхозаветный пророк Исайя, возвышенно прославляя Бога как премудрого и всемогущего Вседержителя, называет Его – «вечный Господь Бог», Он восседает над кругом земли, и распростер небеса, слово Его пребудет вечно, ибо Он сотворил все сущее: «Кто исчерпал воды горстью своею, и пядью измерил небеса, и вместил в меру прах земли, и взвесил на весах горы и на чашах весовых холмы? Кто уразумел дух Господа, и был советником у Него, и учил Его? С кем советуется Он, и кто вразумляет Его и наставляет Его на путь правды, и учит Его знанию, и указывает Ему путь мудрости?.. Кому вы уподобите Меня и с кем сравните? Говорит Святой. Поднимите глаза ваши на высоту небес и посмотрите, кто сотворил их? Кто выводит воинство их счетом? Он всех их называет по имени: по множеству могущества и великой силе у Него ничто не выбывает. Разве ты не знаешь? Разве ты не слышал, что вечный Господь Бог, сотворивший концы земли, не утомляет и е изнемогает? Разум Его неисследим» (Ис.40:12-14, 25-28). Размышляя о вечности и времени, как о неисследимых тайнах премудрости Божией, великий богослов Дионисий Ареопагит в трактате «О Божественных именах», поясняет, что предвечен один Господь Бог – Святая Троица, а все причастное Ему – причастно вечности, так небеса именуются вратами вечности, а Ангелы – стражами врат. По разъяснению святого Дионисия Ареопагита, один Бог предвечен и безначален, и нет никого совечного Святой Троице, а если и говорится, что Ангелы имеют вечную жизнь, то это указывает на то, что они выше времени, но это не отменяет их тварности: «Не следует, таким образом, думать попросту, что называемое вечным совечно предвечному Богу, но, неуклонно следуя за высокочтимейшими Речениями, вечное и временное подобает разуметь в соответствии с известными им образами. Между же Сущим и рождаемым – то, что отчасти причастно вечности, отчасти же времени. Бога же можно воспевать и как Вечность, и как Время – как Причину и всего времени, и вечности, и Ветхого днями, как до времени и выше времени Сущего и изменяющего «времена и лета», также и до веков Существующего, поскольку Он – и до вечности, и выше вечности, и Царство его – «царство всех веков» (Пс.144:13)». Преподобный Максим Исповедник писал, что Бог называется вечным как нерожденный и безначальный Источник и Обладатель самой вечности, в то время как Ангелы не совечные Богу, но причастны к вечности Божией, они есть нетленные и бессмертные духи, имеющие начало – сотворенные Богом. Один Бог по природе Своей и по образу бытия Своего бесконечен и безначален, Он выше всего сотворенного Им мира – духовного и материального, Он выше всего тварного существования. Мир сотворен Богом не во времени, а вместе со временем, наше бытие протекает во времени – имеет хронологию, и если бы не было сотворенной вселенной, то не было бы и времени. Время исчисляется от сотворения неба и земли, оно хронологично – имеет начало и конец, но в Апокалипсисе пророчествуется, что мир будет существовать и когда «времени больше не будет» (Откр.10:6), тогда небеса совьются как свиток, а земля и все дела ее сгорят – исчезнет все суетное и мимолетное, вселенная духовно преобразится – будет новое небо и новая земля, а тленное облечется в нетленное и бессмертное. На страницах Библии сказано, что всемирная история завершится как описано в Апокалипсисе, небо и земля преобразятся «во мгновение ока» (1 Кор. 15:52), времени не станет и начнется «восьмой день» – все творение приобщится вечности и обретет нетление и неизменность, над праведными взойдет Солнце вечной правды и они унаследуют жизнь вечную и небесное блаженство, а грешных ожидает нескончаемая ночь тьмы кромешной и мука вечная в геенне огненной, ибо свершится всеразрешающий Суд Божий и Высший Судия воздаст каждому по делам его.
Тайна Промысла Божиего
Один только Бог по природе благ и мудр.
Как благой Он промышляет, ибо не благ тот,
кто не промышляет.
Ибо и люди, и неразумные животные естественным образом заботятся о детях своих, а кто не заботится, тот порицается.
А как мудрый Бог заботится о сущем наилучшим образом.
Преподобный Иоанн Дамаскин
В Священном Писании сказано, что всемогущим Богом создано все на небесах и на земле – все видимое и невидимое, а сама мысль о благом Боге Творце, свободно возжелавшем создать великолепный мир и излить Свою безмерную любовь на каждое творение, неминуемо ведет нас к исповеданию веры во всеведущего Бога Промыслителя, опекающего сотворенную Им вселенную и каждое создание Свое – с отеческой любовью хранящего весь мир. В книге Иова возвещается, что Бог свят и справедлив, Он – истинный Творец и Вседержитель, создавший мир из ничего, разумно и прекрасно устроивший мироздание, хранящий каждое создание Свое, ибо если бы Господь разлюбил Свое творение и отвратил бы от него сердце Свое и отнял животворящий Дух Свой, то погибла бы всякая плоть – погибли все живущие на земле, и небеса бы померкли, ибо мир не может существовать без Бога, Который с любовью печется и заботится обо всей вселенной и каждом из нас. В «Пространном катехизисе» дается следующее богословское определение Промысла Божиего: «Промысел Божий есть непрестанное действие всемогущества, премудрости и благости Божией, которым Бог сохраняет бытие и силы тварей, направляет их к благим целям, всякому добру вспомоществует, а возникающее через удаление от добра зло пресекает или исправляет и обращает к добрым последствиям». Размышляя о проблеме теодицеи, русский религиозный философ Евгений Трубецкой в своей книге «Смысл жизни» справедливо писал, что Бог не использует зло, а обращает зло к благим целям, как исповедует святая Церковь, ибо если бы Бог нуждался во зле как в средстве для достижения Своих высших целей, то Он не был всемогущ, ибо зависел от враждебной Ему силы – от зла, Он не был бы всеблаг и праведен, ибо пользовался услугами сил зла, и это являлось бы отрицанием Его любви и благого промышления о созданных Им созданиях. Всеблагой Господь не использует зло в Своих целях как средство, Он борется со злом и побеждает зло, дает верующим в Него силу и мудрость одержать победу над искушениями и кознями дьявола, его аггелов и нечестивых людей. Всеблагой Бог попускает существовать злу, ибо не хочет истреблять свободу Своих падших созданий, хоть и активно вмешивается в историю мира и ограничивает действие дьявольских сил Своим всемогуществом, иначе бы они давно уничтожили вселенную, но вместе с тем Промысел Божий настолько высок, таинственен и премудр, что Господь может обратить козни дьявола и злодейство людей к благу, о чем свидетельствует история Церкви – все страшные гонения, клевета и истязания, обрушившиеся на учеников Иисусовых, не сокрушило Церковь, которую не одолеют и врата адовы, но воздвигли сонмы святых мучеников и исповедников, прославивших Церковь и доказавших, что можно быть верными Богу до конца – до мученической смерти, а Господь не посылает «непосильных искушений» возлюбленным творениям Своим: «верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил» (1Кор.;10:13). С молитвенным изумлением и восторгом богомудрый Исаак Сирин, размышлявший о благости Бога Творца и Его Промысле, таинственно действующем в судьбах мира, воскликнул: «О, какая глубина богатства, какой великий замысел и какая высокая премудрость у Бога! О, какое сострадательное милосердие и богатая благость у Создателя! С какой мыслью и с какой любовью сотворил Он этот мир и привел его в бытие!.. Любовью привел Он мир в бытие; любовью ведет Он его в этом его временном образе существования; любовью Он приведет его к тому чудному изменению, и любовью мир будет поглощен в этой великой тайне Того, Кто совершил все это; в любви заключается исход всей истории существования твари». Если всемогущий Бог благ и свят, а свободным побуждением сотворения мира была Его совершенная, таинственная, чудесная и небесная любовь, которой нет границ и меры, то как Он мог бы презреть Свое творение и не заботиться о нем – бросить всех нас на произвол судьбы? По наставлению святителя Григория Богослова: «Мы должны веровать, что есть Бог – Творец и Создатель всех существ: ибо как могла бы и существовать вселенная, если бы кто не осуществил ее и не привел в стройный состав? Мы должны веровать, что есть Промысл, всесодержащий и все связывающий в мире: ибо для тех существ, для которых необходим Творец, необходим вместе и Промыслитель; иначе мир, носимый случаем, как вихрем корабль, должен бы был, по причине беспорядочных движений вещества, мгновенно разрушиться, рассыпаться и возвратиться в первоначальный хаос и неустройство». С бесконечной любовью Господь не только создал мир, но и промышляет о вселенной и о каждом Своем создании – на небе и земле, и даже в преисподней никто не оставлен Им: «взойду ли на небо – Ты там; сойду ли в преисподнюю – и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря, - и там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница Твоя» (Пс.138:8-10). В очах Господних душа одного человека и его жизнь не менее значима и драгоценна, чем судьба целой вселенной. Святитель Григорий Богослов, полемизируя с античным представлением о человеке как о микрокосме, очень мудро писал, что наша душа – макрокосм, великий мир в малом мире – вселенной. Если Бог есть совершенная Любовь, а Его воля свята и праведна, то Он любит каждое Свое создание бесконечной любовью и промышляет не только обо всем мире в целом – о вселенной, но и о каждом создании Своем, храня и опекая его. Святитель Иоанн Златоуст изрек святую истину, когда сказал, что Бог любит каждого человека как все человечество в целом и душа дороже Творцу, чем весь видимый мир. Святой Афанасий Великий утверждал, что если бы не было промыслительного попечения Божиего о сотворенном мире, то вся вселенная подверглась бы мгновенному разрушению и обратилась бы в небытие. По природе Бог благ и премудр, и потому акт сотворения мира таинственно переходит в Божественное промышление о мире – в попечение обо всех созданиях – от Ангелов и созвездий до самого маленького цветка. С лирической проникновенностью в Псалтыре излагается великая библейская истина о всеблагом и премудром Боге – любовное попечение Всевышнего распространяется на все мироздание – на мир животных и растений: Господь «покрывает небо облаками, приуготовляет для земли дождь, произращает на горах траву и злак на пользу человеку; дает скоту пищу его и птенцам ворона, взывающим к Нему» (Пс.146:8-9). Святой Афанасий Великий с мудростью богослова и красноречием вдохновенного поэта писал о действии Премудрости Божией во вселенной: «Как музыкант, настроив арфу и искусно соединяя низкие тона с высокими и средними, производит единую мелодию, так и Слово – Премудрость Божия содержит вселенную, как арфу, и, соединяя то, что в воздухе, с тем, что на земле, и то, что на небе, с тем, что в воздухе, соединяя целое с частями и надзирая Своим мановением и волей, – прекрасно и складно производит один мир и один порядок в мире».
В Библии сказано, что за шесть дней Господь сотворил мир, а на седьмой день – почил от дел: «И совершил Бог к седьмом дню все дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмой от всех дел Своих, которые делал» (Быт.2:2). Эти стихи из книги Бытия нельзя понимать в деистическом смысле, будто Бог Творец и Вседержитель устранился от Своего творения и не принимает участие в истории. Если деисты убеждены, что Бог сотворил мир как грандиозный механизм, и дал вселенной ее физические законы, а затем – устранился, чтобы сохранить самостоятельность мироздания, то христиане исповедуют, что немыслимо думать, что создав мир, всеблагой Бог не думает о судьбах вселенной и не опекает Свои создания, что Он мог забыть о сотворенном Им мире и отрешиться от судеб Своих возлюбленных созданий. Все книги Библии, ее священная история, богослужебные книги Церкви и сочинения ее лучших богословов свидетельствуют о промышлении Божием и участии Творца в истории мира. Если мы глубоко вникнем в тайну Божьего промышления, то поймем, что в истории Церкви и мира таинственно и неисповедимо действовала Божья сила, Бог абсолютно всемогущ и власть Его не могут ограничить законы вселенной. На страницах евангелия рассказывается, как после исцеления расслабленного при Силоамской купели, в ответ на вопрос иудеев – «Какой властью Ты это делаешь?», Спаситель ответил – «Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (Ин.5:17). В Священном Писании провозглашается: Бог есть Дух совершенный, вездесущий и всесильный, небо – престол Его, а земля – подножие ног Господних, в руке Вседержителя – души всех созданий и от уст Божиих – дыхание жизни. Господь печется о Своих творениях, весь мир содержит «словом силы Его» (Евр.1:3), а Дух Божий все животворит. Прежде сотворения мира Господь по великой и непостижимой для нас премудрости Своей имел замысел и попечение о каждом существе, по велению Его святой воли пришедшего в бытие. Как сказано в книге пророка Иеремии: Бог познал всех нас и возлюбил каждого из нас еще прежде нашего рождения. Для христианского сознания очевидно, что существует Промысел Божий – всеблагой Бог есть свободная и надмирная Личность, Он сотворил небо и землю – великолепное произведение, всем сердцем Своим Он любит каждое творение и по благости Свое не может быть безучастен к судьбам мира, мир Им живет, движется и существует – вселенная обратилась бы в ничто, если бы ее не хранила сила Божия, вся история Церкви, которую не одолеют и врата адовы, свидетельствует о попечении Бога, наконец, святые таинства, богослужения и молитва – таинство Богообщения, дают нам ощутить несказанную близость Бога, они не имели бы смысла, если бы не уверенность в том, что Господь внимает молящимся и сила Его действует в нашей жизни – хранит, наставляет, очищает, преображает и освящает нас. Промышление Божие обо всем мире и о каждом создании есть действие Его любви и премудрости, совместное и нераздельное дело всех трех Лиц Святой Троицы – Отца, Сына и Святого Духа. От вечности премудрый Господь промышлял о творении Своем и с момента сотворения Ангелов, вселенной и человека Промысел Его действует в мире. Сам Христос сказал, что Бог Отец действует в истории Церкви и мира, зиждительная сила Божия хранит мироздание и Провидение ведет историю к высшей – эсхатологической цели – «новому небо и новой земле», о которых пророчествует в Апокалипсисе, Бог Слово внимает молящимся и является Зиждителем вселенной, промышление Его выражено в искупительной жертве, сошествии во Ад, Воскресении и Вознесении, в том, что Он – Небесный Архиерей и Глава Церкви, в грядущем Суде над живыми и мертвыми, Святой Дух действовал в пророка и апостолах, Его огненными языками образована Новозаветная Церковь, Им совершаются все таинства, чудеса и богослужения, Он освящает нас и преображает Своей благодатью. Сотворив все сущее – небо и землю, сила Божия стала мирохранительницей – могущество Творца удерживает всех сотворенных в бытии, а по неизреченной премудрости Своей, Господь назначил каждому существу цель жизни и только через Бога и Его благодать «все успешно достигает своего назначения, и все держится словом Его» (Сир.43:28). По слову преподобного Иустина Поповича, великое чудо – промышление Божие о человеке до грехопадения: «Хотя человек и был сотворен по образу Божию, он не был предоставлен самому себе. О носителе богообразной души, этой наибольшей драгоценности в мире сем, Бог с самого начала проявил особое промышление. Сотворенный Богом безгрешным и относительно совершенным человек имел целью достигнуть Божественного совершенства, уподобиться Богу – для чего он и был сотворен. В нем был богоданный росток совершенства, который необходимо было развивать в благоприятных условиях до полного роста и расцвета. Человек мог этого достичь только при Божией промыслительной помощи. Он нуждался в Божием руководстве, так как его обращенная к Богу душа на долгом пути к вечной Истине могла по своему свободному хотению свернуть с пути на беспутья. Лишь наставляемый Божиим Промыслом, Божиим Откровением, он мог твердо восходить из малого совершенства в большее, из неполного ведения в более полное, из более полного в самое совершенное. Устремленный к Богу, он мог «исполниться всею полнотою Божиею» только при благодатно-промыслительной помощи Троичного Божества». По рассказу книги Бытия человек был сотворен по образу и подобию Божиему, и с момента сотворения его богообразный дух был высочайшей драгоценностью в видимом мире и носителем свободы, но Господь с самого начала проявлял особое промышление по отношению к Адаму. По великой и неизъяснимой премудрости Своей Всевышний соделал человека образом Бога живого, одарил его свободой, памятью и самосознанием, разумом, проницательностью и премудростью – ни один мудрец от Иова, Моисея и Соломона до философов наших дней не мог бы сравниться с Адамом по глубокомыслию, ясности суждений и обилии знаний. Святитель Иоанн Златоуст считал, что Адам «одарен был великой мудростью», и находил ее проявление в наречении Адамом всех животных и птиц, ибо чтобы дать всем живым созданиям имена, первозданный человек должен был постичь природу каждого из них. На скрижалях сердца первозданного человека премудрый Господь искусно отпечатлел Свой неизгладимый нравственный закон, вложив в Свое творение нравственное сознание, чувство прекрасного и умение любить. По всеобъемлющему всеведению Своему премудрый Творец знал, что человек хоть и был сотворен праведным, прекрасным, не знающим смерти и безгрешным, но мог встать на путь зла и погибели, уклонившись от своего предназначения – уподобиться Богу и проникнувшись благодатью Его, достигнуть Божественного совершенства – обожиться. Для того чтобы Адам жил в любви праведной жизнью и наставлялся Премудростью Божией, Господь поселил его в Эдемском саду и сотворил из ребра его Еву – жену, чтобы первозданные люди могли осуществить заповедь любви к ближнему, а дабы быть бессмертными и нетленными – даровал им вкушать от Древа Жизни. Для духовного и нравственного усовершенствования Творец удостоил Адама и Еву величайшей чести – непосредственного Богообщения, наичистейшего и неоскудевающего источника их мудрости и знаний, учил их любить каждое создание Свое и жить в согласии с Божественной волей. Господь даровал первым людям заповедь – не вкушать плод с древа познания добра и зла, чтобы люди возлюбили Самого Бога больше Его даров, идеалом и мерилом их воли стала святая воля Вседержителя и устремленный к Богу человек осознал, что только с Богом и благодаря Богу он может исполниться всей полнотой жизни и совершенства.
По бесконечной любви Своей Бог не перестал промышлять о людях и земном мире после трагедии грехопадения, но напротив – приуготовлял для них путь спасения. По разъяснению преподобного Иустина Поповича «по Своему великому человеколюбию Бог не перестал промышлять о человеке и после его падения в грех. Более того, в самом наказании за грех – смерти – отображается Божие промышление о падшем человеке, ибо смертью пресекается бесконечный процесс человеческих прегрешений, распространение зла и непрестанная жизнь в мучительных, тяжелых и проклятых ее условиях, порожденных грехопадением». В Священном Писании написано, что смерть вошла в мир через грех – отпав от Бога и разлучившись с вечным Источником жизни, люди стали страстными, тленными и смертными. Всеведущий Промыслитель мог бы спасти человека актом Божественного всемогущества, но он попустил ему и всем земным существам – обитателям его царства, стать смертными, отлучив их от Слова Божиего – Древа Жизни, ибо если бы Господь оставил бы падших людей нетленными и бессмертными, то Он бы увековечил зло, не сподвиг бы сердцах их к раскаянию, не показал бы Адаму и Еве горестные картины последствий их падения, не поставил бы пределов распространению зла на земле, а сама земная жизнь с ее ужасами и тяготами превратилась бы в мучительное и невыносимое проклятье, сводящее с ума все живые существа. Русский философ Иван Ильин обратил внимание на то, что если бы наша земная жизнь со всеми ее трагедиями, ужасами, болезнями, войнами и скорбями стала бы вечной, то было бы увековечено все зло и несовершенство мира.По слову святителя Григория Богослова мы воспринимаем смерть как наказание за грех, но само это «наказание» есть свидетельство человеколюбия и милосердия Божиего, ибо «смерть – в пресечение греха, чтобы зло не стало бессмертным». Уместно вспомнить драгоценнейшую мысль преподобного Исаака Сирина – великого богослова любви, гласящую следующее – Бог наказывает человека из любви и ради его спасения, а не ради воздаяния и отмщения: «Бог вразумляет с любовью; Он не мстит – да не будет сего! – но, напротив, хочет восстановить Свой образ в человеке. Он не гневается до тех пор, пока исправление не становится невозможным, ибо Бог не ищет отмщения Самому Себе! Вот цель любви: наказание любви бывает для исправления, а не в целях возмездия… Тот, кому нравится считать Бога мстителем, и кто предполагает, что тем самым он свидетельствует о справедливости Божией, обвиняет Бога в недостатке благости. Но да не будет того, чтобы в этом Источнике любви и Океане, наполненном благостью, каким-либо образом обнаружена мстительность». Если даже в попущении смерти – наказания за грех, Господь явил Свою премудрость и благость, и обернул изобретение дьявола – смерть, во благо для падших созданий, то тем более нельзя отрицать то, что Всевышний заботится обо всех и каждом, наставляет сердца в мудрости и добродетели, укрепляет души в вере, соделывая их стойкими в скорбях, ниспосылает надежду отчаявшимся, способствует добру и никогда не участвует во зле, промышляет о жизни человека от утробы матери до дня его кончины, ибо если бы было хоть одно существо, изъятое из промышления Господня, то Бога нельзя было бы назвать «Любовью». По несравненному Своему милосердию Господь ниспосылает каждому человеку Ангела-Хранителя, дабы небесный защитник, сподвижник и молитвенник сопровождал его в качестве спутника на всех путях жизни, молился Богу за своего подопечного, содействовал его преуспеванию в добродетели, вере, благочестии и Богопознании, охранял его душу от зла и козней дьявольских, не ущемляя личную свободу хранимого человека, наставлял в праведной жизни. По мысли преподобного Исаака Сирина Бог есть «истинный Отец, Который Своей безмерно великой любовью превосходит всякую отеческую любовь», и потому промыслительное попечение Его простирается на всякое творение: на Ангелов и людей, животных, птиц и растения – на все живое, в том числе даже на падших Ангелов. Бог есть Творец и Податель жизни, Он со всесвященной и всесовершенной любовью опекает все Свои создания: «Все животные и птицы от Тебя ожидают, чтобы Ты дал им пищу их в свое время. Даешь uм, принимают; отверзаешь руку Твою, насыщаются благом. Сокроешь лице Твое, мятутся; отнимет дух их, умирают, и в персть свою возвращаются. Пошлешь дух Твой, созидаются, и Ты обновляешь лице земли» (Пс.;103:27–30). «Бог дает пищу всякой плоти; ибо вовек милость Его» (Пс.;135:25). По несказанному милосердию Своему, Господь печется и о малой птице, и о полевом цветке, и, конечно, Он любит и жаждет ответной любви Своих разумных созданий, на которых отпечатлен Его образ, - любви людей: «Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни мобирают в житницы; и Отец ваш небесный питает птиц. Вы не гораздо ли лучше их?.. Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут. Но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них. Если траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает; кольми паче вас, маловеры?» (Мф.;6:26:30). С неизреченной любовью Бог премудро заботится о нуждах всех творений – великих и малых – питает птиц небесных и одевает лилии полевые краше Соломона, надзирает над всем, что на земле и на небе, не забывает и тех, кто томится в преисподней, и как сказано в Евангелии «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и злых» (Мф.5:45). Многие причти, изложенные Иисусом Христов, и дошедшие до нас в четырех Евангелиях – о полевых лилиях, о пропавшей овце, о потерянной драхме, о блудном сыне, - говорят о том, что любовь Божия объемлет все творение, а потому и промышление Вседержителя распространяется на всех людей – и на праведных и на грешных. Бог есть Творец и Промыслитель, и нет ничего на небе и земле, на что не простиралось бы промышление Всевышнего, и нет такого создания во всех веках и мирах – небесных, земных и преисподних, которое было бы отринуто от попечения и любви Господней. С молитвенным изумлением израильский царь и мудрец Соломон размышлял о непостижимом Промысле Божием: «Ты любишь все существующее, и ничем не гнушаешься, что сотворил; ибо не создал бы, если бы что ненавидел. И как могло бы пребывать что-либо, если бы Ты не восхотел? Или как сохранилось бы то, что не было призвано Тобою?» (Прем.11:25–26). Если бы не существовало Промысла Божиего, то не было бы и цели всемирной истории, мир был бы оставлен Творцом, не осталось бы никаких надежд на спасение, Господь не посылал бы пророков, не вдохновлял и не просвещал поэтов и мудрецов, Сын Божий не вочеловечился бы и не искупил грехи мира на Голгофе, не было бы Церкви и ее святых таинств, любовь Божия по отношению к нам была бы фикцией, и такого Бога нельзя было бы назвать не только Промыслителем, но еще и – Вседержителем, Спасителем и Судией. Если после сотворения мира Творец отстранился от Своего творения, от всей вселенной и каждого существа, ее населяющего – от нежной фиалки до могучего льва, от малой пчелы до великого подвижника, - оставил без любовного попечения и без внимания все мольбы и бесчисленные гласы, возносящиеся с земли к престолу Его, то невозможно и неправдиво считать Бога благим и высочайшую жизнь Его именовать святой любовью.
По учению Православной Церкви премудрый Бог промышляет не только об отдельных людях, всячески содействуя их спасению, но и о целой вселенной, о народах и царствах, в чьих судьбах таинственно, грозно и назидательно отпечатлевается след Промысла Божиего, ибо сообразно Своим Божественным намерениям и духовному состоянию народа Господь ниспосылает тихую и спокойную жизнь, в изобилии дает земные блага, или наоборот – попускает войны, болезни и прочие бедствия. В Священном Писании сказано, что промышление Божие о всех народах выражается в том, что Он приставляет к каждому из них Ангела-Хранителя, и каждый Ангел молится за данный ему народ, заботится о них и о достижении высшей цели – спасении, отвращает от зла и руководствует к добру, но свято чтит свободу каждого человека и не ущемляет ее. Святитель Григорий Богослов в своих сочинениях исповедует богооткровенную истину о том, что каждая Поместная Церковь имеет своего Ангела-Хранителя: «Я уверен, что особенный Ангел предстательствует о каждой Церкви, как научает меня Иоанн в Откровении». В молитвенном богословии святая Церковь воспевает Ангелов, хранящих Поместные Церкви: «Велия Ангел Твоих Христе сила: безтелесни бо суще мир протичут, сохраняюще Церкви силою, яже от Тебе Владыко, и Тебе молятся о вселенней». Для христианского миросозерцания история – это таинственная и драматичная летопись Божьего промышления о мире, ибо Господь, действуя непостижимым для нашего разума образом, не упраздняет свободу Своих созданий, а стремится направить всех их к высшей и эсхатологической цели – к тому, дабы все творение достигло совершенства, соединилось навеки в любви с Творцом своим и вошло в Царство Небесное. По мудрому суждению святителя Иоанна Златоуста нельзя постичь разумом Промысел Божий, ибо пути Господни неисповедимы: «Человек не может постичь путей Божия промышления о мире, ибо, главным образом, Промысел и состоит в том, что причины для нас непостижимы». Всматриваясь в историю мира со всей ее трагичностью и в плачевное зрелище нашего земного существования с каждодневными заботами и тревогами, нелегко человеку увидеть в событиях жизни действие Промысла Божиего и Его благодатной силы. Только человек, напряженно живущий духовной жизнью, чья душа освободилась от уз мирской суеты и злобы дня, а сердце бьется с молитвой, может ясно ощутить присутствие Божие во всех событиях жизни. Преподобный Иустин Попович настойчиво подчеркивал, что невозможно человеку познать Промысел Божий, если его ум и сердце не просвещены благодатью Святого Духа, ибо неизмеримость судеб Божиих превышает ограниченные силы нашего рассудка, а действия Господни аналитически неизъяснимы. «В своей таинственной сущности отношение Божия Промысла к свободе разумных существ превыше всякого аналитического, человеческого суждения, но оно отчасти доступно облагодатствованному, воцерковленному, христианскому уму». Действия Промысла Божиего таинственны, а Господь благ и никогда не нарушает и не упраздняет свободы Своих разумных созданий – Ангелов и людей, ибо свобода – неприкосновенное и неотъемлемое достоинство их личностей. Промысел Божий действует таким образом, что оставляет свободу всех разумных созданий неприкосновенной. Господь наш есть Бог всеведущий, Он знает все намерения и помышления каждого существа, совершенная мысль Его объемлет прошлое, настоящее и будущее, но вопреки еретическим лжеучениям Лютера и Кальвина с их фатализмом, Творец не все предопределяет, ибо не хочет истреблять свободу Своих творений, предоставляя каждому из них право свободного выбора и самоопределения, ибо без свободы человек не мог бы жить духовной жизнью – любить и верить, надеяться и молиться, исследовать, творить и созерцать. Бог любит весь мир, как Свое творение, но человек несет в себе образ Божий, он – свободная и самоопределяющаяся личность, и Господь наш – самосущая и совершенная Любовь, благой Создатель и премудрый Зиждитель бытия, живоносный Источник и щедрый Сеятель благ и совершенств, Чья любовь – неиссякаемая бездна блаженства, хочет, чтобы между Ним и нами был духовный и нравственный союз – Завет, и ищет нашей ответной любви. По заветной мысли Достоевского, изложенной в легенде о Великом Инквизиторе, входящей в роман «Братья Карамазовы»: Христос взошел на Голгофу и был распят на Кресте, а не ужаснул людей Своим Божественном всемогуществом и неописуемым величием, ибо жаждал нашей свободной веры и ответной любви: «Ты не сошел с креста, когда кричали Тебе, издеваясь и дразня Тебя: «сойди со креста и уверуем, что это Ты». Ты не сошел потому, что опять-таки, не захотел поработить человека чудом, и жаждал свободной веры, а не чудесной. Жаждал свободной любви, а не рабских восторгов невольника пред могуществом, раз и навсегда его ужаснувшим». Преподобный Исаак Сирин особенно акцентировал внимание на том, что любовь Божия не оставила род человеческий и после грехопадения и распространения греха, тления и смерти по все земле, и даже по отношению к падшим Ангелам Всемогущий проявляет Свое долготерпение: «Чему подобно то Бытие, Которое невидимо, безначально по естеству Своему, Которое едино в Себе, Которое по естеству Своему – за пределами познания, ума и чувства тварей, Которое вне времен и эпох, Которое – Создатель всего этого… Сколь богат океан творчества Его и как много тварей принадлежит Бог и как в Своем страдании Он носит все, посещает все, заботится обо всем и руководит всем; и как Он со Своей безмерной любовью пришел к устроению мира и началу творения; и как сострадателен Бог, и как терпелив Дух Его, и как любит Он эту тварь, и как переносит ее, снисходительно терпя ее суетность, грехи и различные злодейства, неимоверные богохульства демонов и злых людей». В этом долготерпении Бога выражается великая тайна Его любви и то священное почтение, которое Творец оказывает свободе Своих творений. Библейский Бог премудр и всеведущ, мысль Его охватывает все времена и судьбы, проницает все сердца и души, и «нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто пред очам Его» (Евр.4:13). Прежде сотворения мира всеведущий Господь по великой премудрости Своей предвидел, что возможно грехопадение Ангелов и людей, и сделал все, чтобы предотвратить эту трагедию, но Бог бесконечно ценит свободу Своих созданий, и если бы Он воспрепятствовал их падению Своим всемогуществом, то обратил бы их свободу в фикцию, а это противно благости Создателя. О величии любви Божией и Его милосердии свидетельствует и то, что Он не истребил падших Ангелов и согрешивших людей актом Своего Божественного всемогущества, но жаждет всех спасти и хочет духовно и нравственно возродить всех падших, оставляя по слову евангельской притчи пшеницу и плевелы до вселенской жатвы – конца времен и Страшного Суда, когда произойдет окончательное разделение добра и зла.
По учению Православной Церкви Господь сотворил человека по образу и подобию Своему – сотворил свободной и самовластной личностью, и даже, несмотря на грехопадение, человек сохранил ум, совесть и свободу воли, хоть образ Божий в нем затемнен покровом греха, а воля более склоняется ко злу, чем к добру, но никто и никогда не сможет отнять у личности ее богоподобие и великую власть самоопределения. Если отнять у человека свободу и самосознание, то он перестанет быть личностью. Если бы Господь отнял у человека свободу, то любовь Божия к нам оказалась бы непостоянной и переменчивой, само дарование Всевышним свободы Адаму и Еве, а также тем Ангелам, которые впоследствии пали, предстало бы трагической ошибкой Промыслителя, что подвергло бы сомнению Его премудрость, и наконец – такой Бог не мог бы называться Всемогущим, ибо поистине всемогущий Господь может спасти всех нас, не отнимая у нас свободу, но напротив – возводя нас к еще более величайшей свободе, достойной Самого Бога. Человек ощущает себя свободной личностью, имеющей право на самоопределение, но вместе с тем, он ощущает свою зависимость от Абсолютной Личности – от Бога, чувствует ее в жизни и во всякой деятельности – вдохновение в творчестве, Откровение – в религии, открытие – в науке, созерцание – в любви, но само чувство зависимости от Бога и тоски по Нему возвышает человека над материальным миром, это – знак независимости от мира и причастности Богу, ибо если бы не было Бога, то не существовало и никаких моральных ценностей, святынь и идеалов, не было бы ни свободы, ни смысла в нашем существовании. Пытаясь разрешить тайну Провидения и свободы, Левицкий пришел к мысли, что сотворив свободных созданий – Ангелов и людей, Бог ограничил Свое всемогущество и Свое всеведение, но эта мысль противоречит догматам Церкви о всемогуществе и всеведении Творца вселенной. Всеведение есть одно из вечных свойств Божиего ума, Бог возвышается над временем и от вечности знает все, что совершится, Он охватывает Своим сверхвременным взором прошлое, настоящее и будущее, провидя все поступки Своих созданий. Всеведущий Господь прежде сотворения неба и земли предвидел возможность падения Люцифера и увлеченных им Ангелов с небес, и от вечности знал, что Адам мог изменить своему высокому предназначению. Всеобъемлющая мысль Божия охватывает все века и все миры, судьбы всех созданий – от Ангелов и людей до хрупкого цветка и мельчайшего муравья, ибо Бог стоит над временем и вечностью и в совершенстве знает прошлое, настоящее и будущее. По верному суждению философа Н.О. Лосского: «Если бы у Бога не было бы всеведения, тогда не существовало бы провиденциальное Божественное руководство историческим процессом». Но если Бог прежде сотворения мира знал весь путь каждого Своего создания – в том числе и человека от его рождения и до смерти, то не превращается ли наша свобода самоопределения в фикцию – не разыгрывает ли человек от вечности отведенную ему роль в уже написанной пьесе под названием жизнь? А если свобода воли у людей и Ангелов существует, и Бог заранее знал, как сложится их жизнь, то зачем Он создал тех Ангелов и людей, что ввергнут себя в вечную погибель, и почему нельзя было создать лишь тех, которые используют во благо дары Божии – ум, свободу и таланты? С бесконечной любовью Господь промышляет о вселенной и каждом Своем создание на небе и земле, и даже в преисподней никто не оставлен Им и милостью Его, ибо Бог хочет, чтобы все спаслись, и ведет нас к эсхатологической цели исторического процесса – Царству Небесному, но обрести спасение могут лишь те, чьи сердца очищены покаянием, умеют любить и прощать. Бог даровал человеку свободу и действует не принуждением, а свободой, жаждет ответной любви и как Странник из Апокалипсиса стоит и стучится в двери сердца его: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною». (Откр. 3:20). От вечности Бог знает все, что может свершиться – весь духовный потенциал каждого человека, все добро и зло, которое может произойти в мировой истории, все возможные грехи и каждый вздох покаяния, но Господь никогда не уничтожает свободу Своих созданий, ведь Он – Любовь. Господь настолько милостив, что не истребил даже падших Ангелов, и не уничтожает грешников актом Божественного всемогущества, ибо желает всеобщего спасения, хочет духовно и нравственно возродить всех падших, оставляя пшеницу и плевелы до вселенской жатвы – конца времен и Страшного Суда, когда произойдет окончательное разделение добра и зла. В этом выражается не только великая тайна долготерпения и любви Божией, но и то священное почтение, которое оказывает Вседержитель нашей свободе, ибо она – венец и исток нашей самобытности. По разъяснению Боэция, Бог вечен и знает все, Он провидит все совокупность времен, во все проникает, но оставляет в неприкосновенности свободу Своих разумных созданий. Как писал русский религиозный философ Евгений Трубецкой: «Моя свобода была бы нарушена в том случае, если бы Божественное предвидение предопределяло мои действия, то есть если бы оно было их причиною. На самом деле мои действия, как и все вообще события во времени, совершаются вовсе не потому, что их предвидит Бог: наоборот, Бог их видит потому, что они совершаются…». Размышляя о тайне Промысла Божиего, святитель Илия Минятий утверждал, что Божественное Провидение не есть предопределение, оно не посягает на свободу людей: «Не Предведение есть причина будущих событий, а будущие события – причина Предведения. Не из Предведения вытекает будущее, а из будущего – Предведение; не Христос – виновник предательства Иуды, а предательство – причина Господнего Предведения. Если ты будешь жить богоугодно, – спасешься, а если развращенно, – погибнешь. Бог предвидит и то, и другое. Но ни того, ни другого не предрешает Божие Предведение. Ты или спасешься, или погибнешь, одно из двух – несомненно, но не определено наперед». Порой люди задаются вопросом: зачем Бог создал человека свободным и дал ему возможность нарушить заповедь и вкусить запретный плод с древа познания добра и зла, зачем Создатель даровал человеку право самоопределения и выбора, который может ввести его в искушение, ввергнуть его в бездну греха и поставить на службу силам зла, и не лучше ли было бы вместо свободы – величественного и страшного дара, всемогущему Богу устроить так, что самоопределение каждого человека всегда бы совпадало со святостью и он бы не мог творить зло и избирать путь греха и погибели? Во всех подобных рассуждениях ясно прослеживается непонимание замысла Бога о человеке – Бог сотворил человека по образу и подобию Своему, наделил его разумом, бессмертным духом и свободной волей, дал ему во владении всю землю, наделил мудростью и начертил нравственный закон в его сердце, даровал ему творческие таланты и умение любить и совершенствоваться и стать сыном Божиим, достичь святости и высшего совершенства: «Я сказал: вы – боги, и сыны Всевышнего – все вы» (Пс. 81:6).
У многих людей возникает вопрос: Если Бог благ и промышляет обо всем мире и каждом создании, будучи премудрым и всемогущим Вседержителем, а любовь Его простирается на все во всех мирах и веках, то почему Он не истребит все зло актом Своего Божественного всемогущества? Любовь Божия – великая и неизъяснимая тайна, она распространяется на праведников и на грешников, любовь Создателя не умалилась по отношению и к падшим Ангелам, ибо по премудрости Своей Всеведущий знал, что возможно их грехопадение, и все же Он сотворил их – любовь Его вечна и не терпит изменений. Вседержитель владычествует над всем миром, но Всемогущий долготерпелив и милосерден, ибо жаждет покаяния грешных и их спасения, а не погибели, и если бы Он истребил зло, то вынужден был бы или истребить всех падших Ангелов и нераскаянных грешников, или актом Божественного могущества насильно сделать их добрыми, обратив их свободу в ничто, но и то, и другое – противно благости Создателя. Бог есть Абсолютное Добро, Его воля – свята; зло же – вражда с Богом и восстание против Творца, сущность зла – ненависть к Богу, отчаянное богоборчество, оно – мерзость в очах Господних, то, чего не должно быть, тайна возникновения зла – извращение воли Божьих созданий, падших Ангелов и людей. Если Бог извечно добр и благ, воля Всемогущего проникнута любовью и премудростью и потому Бог не желал, не желает и не будет желать зла, а Его жизнь – образец высочайшей святости, то воля созданных Им созданий имеет главную отличительную черту – они иносущны Богу, и могут возжелать как добро, так и зло – возлюбить Творца и следовать за Ним, или возненавидеть Его и предать любовь Божию. С момента сотворения Господь промышляет о мире и человеке, но после грехопадения трети Ангелов на небе и людей на земле мир лежит во зле и в истории происходит много такого, что противно воле Вседержителя. В мировой истории действует не одна воля Бога и Его святых Ангелов, но и злая воля коварных и жестоких демонов, и воля людей, колеблющаяся между добром и злом. Размышляя о зле, преподобный Иустин Попович писал: «В своей сущности зло только одно – нравственное, а зло физическое – лишь следствие, лишь проекция, лишь отражение нравственного зла в сфере вещества. По своей природе зло – это не только голое отрицание добра, но и действительное нарушение богозданного порядка в духовном и физическом мире, реальное восстание против Творца, осязаемое богоборчество, будь то сознательное или несознательное, продуманное или спонтанное… Впрочем и нарушая Божию волю, человек не выходит за пределы Божия Промысла, так как это невозможно». Святоотеческая мудрость Церкви гласит: ничто не свершается без Промысла Божиего, но многое совершается без Божьего соизволения – по попущению. Вся Библия пестрит делами людей, нарушающих волю Божию, но, премудрость Создателя настолько велика, что, даже преступая заповеди Евангелия, они не выходят за пределы Промысла Божиего, ибо Господь предвидел их злые помыслы, намерения и дела, и от вечности знал, как обратить их к благу – при этом важно уточнить, что это ни в коей мере не оправдывает злодеев на Суде Божием, ибо их злодеяния не перестают быть мерзостью в очах Всевышнего и для достижения Своих благих целей Бог не нуждался в них, ибо кощунственно предположить, что Всесвятой использует зло в Своих целях, но напротив – все злодеяния противны святости Божией и направлены на то, чтобы воспрепятствовать Его замыслам. Никогда нельзя оправдывать зло и забывать евангельскую истину: всякий делающий зло и использующий ложь – ненавидит Бога, ибо добро и правда – от Бога. Многое в мире свершается без воли Божией и вопреки воле Всемогущего, ибо если бы все совершалось по святой воле Его, то не было бы никакого грехопадения, ни одна слеза не скатилась с очей скорбящего, ни один вздох грусти не сошел с уст, ни на одно мгновение ни одна из страстей не вошла бы сердца людей, не осквернила их души – не было бы зла. Для христианина надо четко знать, что сотворив людей и Ангелов свободными, Господь попускает зло и не уничтожает Его дабы не лишить Своих возлюбленных созданий свободы, ибо потеряв свободу они перестанут быть личностями и уже не смогут жить духовной жизнью и любить, не будут способны к высотам Богообщения. Если бы Господь актом всемогущества Своего истребил бы все зло, то Он бы попрал свободу Своих созданий, но Господь хочет, чтобы все мы добровольно возлюбили Его и отвергли пути зла, Он дал святые заповеди и догматы, ниспосылал в мир пророков и избранников Своих, предвечный Бог Слово – вочеловечился и воплотился, проповедовал, рассказывал притчи и вершил чудеса, Он принял распятие и смерть на Голгофе, сошел в преисподнюю, сокрушив врата ее, разорвал узы смерти и воскрес, вознесся на небеса, дабы воссесть одесную Отцу Небесного и ниспослать Святой Дух – Утешителя, Чьи огненные языки образовали Новозаветную Церковь с ее таинствами в день Пятидесятницы. По великому человеколюбию Своему Господь вручил людям Слово Божие, написанное по наитию Святого Духа пророками и апостолами, основал Церковь с ее богослужениями и таинствами, чтобы люди познали Истину и обрели спасение, имели благодатные силы для духовной жизни и победы над злом в своих сердцах и своей жизни, стяжали благодать Божию и обожились. Новый Завет возвещает парадоксальную истину – всемогущий и премудрый Бог есть Любовь, Он создал небо и землю и промышляет о вселенной и каждом создании Своем, а наш видимый мир со времен грехопадения Адама лежит во зле – пребывает в катастрофическом состоянии, а потому в нем так мало любви и нет справедливости – праведники страдают, а грешники благоденствуют, что возмущало совесть Иова и Иеремии, Соломона и святителя Григория Богослова, Данте и Лермонтова, Достоевского, Бердяева и всех совестливых людей. По премудрому Промыслу Своему Господь попускает скорби и страдания, чтобы в них, как золото в огне горнила, очистились наши души, чтобы мы уподобились Иисусу Христу и обрели евангельские добродетели – смирение и терпение, великодушие и стойкость духа, силу веры и крепкую надежду, имение прощать и любить врагов. Погрузившись мыслью в таинственные глубины Промысла Божиего, святитель Василий Великий писал: «Человеколюбивый Господь, употребляет суровость демонов для нашего исцеления, подобно тому как мудрый врач употребляет змеиный яд для лечения больных». Надо помнить, что мирское благоденствие еще не есть знак праведности, а обилие скорбей – это не обязательно кара Божья за грехи, ибо более всех в нашей юдоли слез и скорбей страдают именно праведные, такие как Иов, Даниил и Иеремия, Макарий Великий и Силуан Афонский, плачущие о своих согрешениях, исполненные сострадания и жалости ко всем творениям Божиим – и к людям, и к птицам, и к животным, и к врагам Божественной Истины. Более всех страдают молящиеся за мир – за всех живых, усопших и еще не рожденных, страдала Пресвятая Богородица, стоявшая у Креста, на котором был распят Ее Сын – Иисус Христос, страдал наш Спаситель по воспринятому Им человеческому естеству, принявший в сердце Свое мировую скорбь и добровольно взошедший на Голгофу ради нашего спасения. Любовь Всевышнего к свободе людей настолько велика, что Он не явился всем народам земли в блеске Своего неземного величия и Божественного всемогущества, но посылал к ним пророков с проповедью о смертоносных последствиях греха и безотрадной участи грешников, не принуждал их к святости, а лишь предложил заповеди Евангелия, указав на путь спасения, наконец – обещанный пророками Мессия – Сын Божий пришел в мир, чтобы искупить наши грехи и спасти род человеческий страшной ценой – мученической смертью на Голгофе, а не покорил Себе мир громом и молниями, разящими всех непокорных Богу. Христос сказал, что многими скорбями надлежит нам войти в Царство Небесное, ибо мир будет гнать всех учеников Его, ибо мир лежит во зле, но Спаситель призывал мужаться и не отчаиваться, ибо Он победил мир и у всех христиан есть Утешитель – Бог Святой Дух. Преподобный Исаак Сирин утверждал, что в Библии встречаются несколько видов искушений: Бог испытывал Авраама и его веру, Он испытывает всех людей, чтобы явить миру то, что таится в глубине сердец их; дьявол искушал Адама и Еву запретным плодом, трижды искушал Христа в пустыне; люди искушают Бога – Израиль искушал Всевышнего своим неверием, Христа искушали законники и фарисеи, Анания и Сапфира искушали Святой Дух; наконец, человек может искушать сам себя, увлекаясь грехом и обольщаясь страстями. Если искушения от Бога направлены на то, чтобы человек осознал мимолетность и суетность земных благ, осознал свою одинокость и беззащитность без Бога Вседержителя, приобрел сердце сокрушенное и смиренномудрие, научился от Святого Духа более всего ценить Бога и Его любовь, то искушение от дьявола направлена на то, чтобы сделать человека врагом Божиим, посеять в его сердце гордость и отчаяние, оскорбляющие любовь Всевышнего, увлечь его на путь погибели, соделать безжалостным и бесстыдным, испепеленным в совести своей. Преподобный Исаак Сирин говорил, что без искушения не было бы святых, ибо без них невозможно утвердиться в вере и любви к Богу, обрести непоколебимую надежду и усматривать в своей жизни действие Помысла Божиего. Бог не дает великих даров без великий искушений, но и никогда не посылает людям искушений, превышающих их сил, ибо это означало бы обречь их на согрешение, что противно как любви Божией и Его промышлению о нас, так и нашей свободе. По сути, искушение – это духовный кризис, суд до Страшного Суда, ибо именно в искушениях выявляется то, каков человек по отношению к Богу – друг или враг, преуспевает ли он в мудрости и добродетели как Иов, или прельщается и предает, унывает и отчаивается как Иуда, возгорается гордостью, завистью и злобой как Каин, или хранит верность Богу несмотря ни на что, и надеется на благость Творца, или утрачивает все надежды, в тяжких думах и сомнениях, обжигающих ум, отвергает святые истины веры. Самое страшное и мучительное из всех искушений – Богооставленность, она сопровождается унынием и отчаянием, ощущение того, что Бог забыл о нас, бросил нас и оставил одних в холодном и бессердечном мире, не откликнулся на самые проникновенные наши мольбы, оставаясь как бы безучастным к нашим страданиям. Святые отцы Церкви учили, что Бог никого не оставляет, но по премудрости Своей попускает быть искушениям, чтобы человек духовно возрос «в меру возраста Христова», но из искушения Богооставленностью существует два исхода: или умножится вера в сердце человека и он приблизится к Богу, или потерпит «кораблекрушение в вере» – раздражение и жалобы на судьбу, сомнения в Промысле Божием и благости Творца могут привести к богохульству и утрате веры, к грозным проклятьям в адрес Бога Вседержителя. Во всех искушения святые отцы советуют молиться Богу с надеждой, читать Священное Писание и сочинения святоотеческие, дабы устоять в вере и не пасть в уныние, но помогут ли эти предсказуемые и обычные советы тяжко страдающим Иову, Иеремии, Аввакуму или Эли Визелю, на чьих глазах в печах Освенцима сожгли живьем его мать и маленькую сестру, демонстративно повесили молившегося Богу мальчика, с лицом печального Ангела, который мучительной умирал на протяжении получаса? Вспоминая, насколько страдальческой была жизнь и смерть ветхозаветных пророков, и ясно понимая, что злые люди во все времена будут мучить, преследовать и убивать несущих Слово Божие, Апостол Павел прямо писал: «все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2Тим.3:12). Святитель Иоанн Златоуст называл восемь причин страданий праведных и святых: чтобы обладая мудростью, праведностью и творя чудеса, они не впали бы в гордость; чтобы иные люди не почитали их превыше Бога; дабы сила Божия проявилась сквозь немощь человеческую; дабы ясно обнаружить стойкость духа и терпение людей, служащих Богу; дабы они искали не мимолетных земных благ, а вечных благ горнего Иерусалима, размышляли о бессмертии души и воскресении мертвых; дабы, когда люди пребывали в скорбях, то смотрели на жизнь святых, испытавших еще более тяжкие страдания, не отчаивались и не считали, что Бог не внемлет их мольбам; дабы все мы подражали святым, зная, что они – люди, а обретение святости – назначение человека; дабы мы не думали, что все страдающие и несчастные – грешники, а все благоуспешные – праведники, помнили пример Иова, были более осторожны в своих суждениях, не осуждали ближних и дальних, понимая, насколько Промысел Божий превосходит силы нашего ограниченного разума: «О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень?» (Рим. 11:33-34). Размышляя о Промысле Божием преподобный Иоанн Дамаскин утверждал, что если Бог попускает праведникам и святым страдать на земле, то делает это для непреходящего блага их душ, а высшая справедливость Божия будет явлена в день Страшного Суда, когда Господь увенчает всех святых Своих Божественной славой, несравненно превосходящей все блага суетного мира. Постичь промышление Божие в совершенстве станет возможным для нас только после конца времен и Страшного Суда – «в жизни будущего века», когда откроются все пути Господни и каждому созданию станет ясна неоспоримая правота Всевышнего. Велика и неизъяснима тайна Промысла Божиего – не все получают воздаяние на земле, только на Страшном Суде навеки вечные восторжествует правосудие Божие: однажды один монах увидел как в Александрии торжественно хоронили богача, грабившего вдов и сирот, за гробом шел народ и люди чествовали покойного, а вернувшись в пустыню, монах узрел как в его отсутствии благочестивый старец был растерзан гиенами. Страшное смятение нашло на душу монаха и он воззвал к небесам: где же воздаяние Божие и справедливость – нечестивец жил в роскоши, почете и наслаждениях, не знал болезней и горя при жизни и после смерти его торжественно похоронили, а праведник всю жизнь жил в уединении, посте, молитве и Богомыслии, его безжалостно растерзали дикие звери? Небеса отверзлись и Бог ответил возмутившемуся монаху, что богач был злодеем, но в жизни сделал одно доброе дело и за это получил воздаяние на земле, но он умер без покаяния и после смерти будет осужден на Суде Божием, а благочестивый старец жил богоугодной жизнью, но имел одно согрешение, за которое принял мученическую смерть от ненасытных гиен, дабы не страдать в вечности и прославиться на небесах.
В книге Бытия рассказывается, что Господь сотворил небо и землю – духовный и материальные миры, и всех земных созданий Своим властным повелением – «да будет», но когда речь зашла о сотворении человека, то три Лица Святой Троицы советуются между Собой: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт. 1:26). Промышление Божие о человеке имеет начало с Предвечного Совета Святой Троицы, ибо всеведущий Господь предвидел еще до сотворения мира и человека, что Адам и Евы могут пасть своему свободному произволу, нарушив святую заповедь Всевышнего, и чтобы спасти Свое возлюбленное творение и весь мир, Бог принимает предвечное, неизреченное и таинственное решение о воплощении Божия Сына и искуплении грехов рода человеческого, о добровольной жертве Искупителя, Его подвиге деятельной любви, сошествии в преисподнюю и воскресении из мертвых. Эта великая тайна Божьей любви и премудрости Господней запечатлена в Священном Писании и названа «Божием советом и предведением» (Деян.2:23), тайной, сокрытой от веков от самих Ангелов на небесах, сокровенной в неизреченных глубинах Божьей премудрости, тайной Божьей воли и спасения, «которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей» (1Кор.2:7). Прежде всех времен в Предвечном Совете Божием было определено, что Слово Божие воплотится для того, чтобы положить Свою душу за спасение людей и ценой Своей драгоценной крови искупить грехи мира, дабы Дух Святой возродил и освятил их для жизни истинной и благодатной. Грехопадение Адама привело к страшным последствиям, потрясшим всю вселенную. Первозданный человек был сотворен по образу и подобию Божиему как царь всего видимого мира, но как только он отпал от Бога, то лишился Божьих благ и навлек на себя и всю окружающую его природу роковое проклятье: вместо вечной жизни и нетления – смерть и тленность, вместо радостей и блаженства – печаль и мучения, вместо мощи и покоя – немощи и тревоги, вместо праведности, бесстрастия и мудрости – греховность, страстность и безумие. В метафизической сущности своей грех есть противление воли Божией, оскорбление святейшего Бога и разлучение с Ним – «что общего y света с тьмою?» (2 Кор. 6:14), неблагодарность к Творцу и предательство Его любви, удаление от Всеблагого и уподобление демонам. Грех есть оскорбление святости Божией, изобретение дьявола, противное Божественному Логосу и Святому Духу, заслуживающее гнева Господня, ибо грех – ядовитый источник всех мучений и смерти, причина нашей разлуки с Всевышним и отлучения от лица Божиего. Но отвергая всякую греховность и ревнуя о нашей святости, Господь не гнушается грешниками, а хочет их всех спасти – истребить грех в наших сердцах, не ущемляя свободной воли Своих созданий, ибо Бог наш – не только грозный и всеправедный Судия, но и бесконечно милосердный Спаситель. Неимоверное величие любви Божией проявилось в сотворении неба и земли, и в промышлении Вседержителя обо всей вселенной и каждом создании, но еще более возвышенная и величественная любовь, непостижимая для самих Ангелов, явилась в желании Господа исправить всех падших, очистить их сердца от грехов и возродить их – и эта спасающая любовь не только совершенно бескорыстна, долготерпелива и милосердна, но еще и жертвенна, ибо Сам Спаситель возжелал пожертвовать Собой ради нашего спасения. Вся история древнего мира, описанная на страницах Ветхого Завета, была направлена премудростью Промысла Божиего к пришествию на землю Сына Божиего и Его искупительной жертве. Все обетования Ветхого Завета в Пятикнижии Моисея и в книгах пророков были обетование об Искупителе и Мессии, в Котором заключено спасении для всех народов земных. С особой проникновенностью о миссии пророков Ветхого Завета, предрекавших пришествие в мир Мессии, писал преподобный Иустин Попович: «Чем глубже с течением времени человечество погрязало в истории – причем трясины и омуты греха, изобильно умножаясь, делались все более разветвленными и необозримыми, – тем настойчивее и очевиднее поддерживал Бог мессианские чаяния в избранном народе, все яснее, через пророков, открывая тайну грядущего Мессии. Пророки же, пламенея любовью к Богу, шествуя по мрачным эпохам человеческих пороков и пробираясь сквозь багровую мглу людских страстей, предвещали дни Мессии, свидетельствуя о том, что Его спасительным именем примут прощение грехов все верующие в Него. И когда человеческие души гибли в дебрях и на скользких путях греха и смерти, пророки Духом Святым указывали на тернистую стезю веры, приводящую к Мессии и Спасителю. Все они были глашатаями Духа Святого, возвещающими пришествие Господа Спасителя со всеми силами, необходимыми для вечной жизни и спасения и неизреченными дарами Его благодати».Мессианскими надеждами наполнены все Псалмы, возвещающие о том, что против Сына Божиего восстанут цари и народы, ради искупления наших грехов Он пройдет через самые страшные страдания – над Ним будут насмехаться враги за надежду на Бога, Мессия-Страдалец почувствует Себя оставленным Богом и испытает смерть, но плоть Его не познает тления, и Он воскреснет из мертвых, Кровью и Плотью Его освятятся все люди, уверовавшие в Сына Божиего, кающиеся, молящиеся и жаждущие спасения. Все книги ветхозаветных пророков, пламенеющих любовью к Богу, проникнуты мессианскими чаяниями, ибо эти светильники Божие, горящие во мраке минувших эпох древнего мира, сокрушались всем сердцем, видя, как умножились грехи на земле и попираются святыни веры, как погибают души и целые царства на путях зла и погибели, но, не теряя надежды, они изобличали пороки и предвещали грядущее пришествие Мессии, прославляя Бога за любовь и премудрость Его. Все пророки были глашатаями Святого Духа, в священной тоске по Мессии предсказывавшими дни жизни Искупителя, то время, когда Спаситель восстановит падшую скинию Давидову, созиждет Церковь для всех народов земли, благодать Духа Божия обильно изольется на всех верующих и Господь избавит их от смерти и Ада: «От власти ада Я искуплю их, от смерти избавлю их. Смерть! где твое жало? Ад! где твоя победа?» (Ос.13:14). По безмерной благости Бога Вседержителя Его Промыслом не был оставлен ни один народ, ни одно племя, ни один человек во вселенной, ибо и язычников Господь приуготовлял к пришествию Спасителя, к принятию христианской веры и вхождению в святую Церковь, дабы все познали милосердие Всемогущего, не были отвержены от истинного Бога и могли обрести прощение грехов и спасение. Размышляя о промыслительном приуготовлении всех народов земли к святой вере Христовой, Климент Александрийский писал, что если иудеи имели священные книги Ветхого Завета и боговдохновенных пророков, проповедующих о пришествии Мессии, то для эллинов философия была путеводителем ко Христу, а иные народы – люди даже в самых отсталых племенах, имели начертания нравственного закона Всевышнего в сердцах своих, ибо все они – творения Божии, наделенные совестью, умом и нравственным чувством. В истории всех народов неизреченно, премудро, таинственно, милостиво и духовно действовал Промысел Божий, готовящий не только богоизбранный народ – Израиль к пришествию Сына Божиего, Иисуса Христа, но и все иные – языческие народы, ибо Господь хочет всех спасти – привести к познанию Божественной Истины и святой жизни, зная, что все души, жаждущие Бога, взыскали Спасителя, направляли к Нему свои мольбы и раздумья, надежды и воздыхания, не могли жить без любви к Нему и Его непостижимой и бесконечной любви. В Евангелии от апостола Иоанна сказано: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3:16). Предвечная любовь Божия находила полное и совершенное осуществление в таинственных и неизъяснимых взаимоотношениях трех Лиц Святой Троицы – Отца, Сына и Святого Духа. Эту вечную любовь Господь совершенно свободно возжелал разделить со всеми Своими созданиями, ибо все они – произведения Его любви, премудрости и всемогущества. Бог создал мир из любви, и любовь Его обращена к каждому созданию, она дает им всем бытие и жизнь. С любовью Бог создал мир, Он бесконечно любит Свое творение – настолько любит, что готов пожертвовать ради всех нас самым драгоценным – Своим Единородным Сыном, воплощением жертвенной любви Троичного Божества, тайна этой любви выше искупления грехов и уничтожения смерти, выше самых возвышенных наших дум и самых святых наших надежд. По неизреченной и совершенной премудрости Своей, всеведущий и всезрящий Господь от вечности обозревший все века мировой истории и жизни всех Своих созданий, действует в судьбах мира и всех людей, побуждает их к покаянию и молитве, к благочестивой жизни и Богопознанию, к тому, чтобы мы обратили все надежды и воздыхания, все слезы и грусть, все восхищение и все раздумья к Богу – стремились к Нему всеми силами души и обрели спасение – вошли в Царство Небесное, при этом Господь не попирает нашу свободную волю, ибо жаждет свободной веры и свободной любви, а неисповедимый Промысел Божий – это неизъяснимая и предивная тайна, изумляющая мудрецов на земле и Ангелов на небесах, она откроется только в вечности и откровение ее ознаменует вселенский Суд, когда все тайное станет явным и всеправедный Бог Судия изречет Свой безупречный вердикт о каждом создании.
Слово об Ангелах
Слово Божие – это весть с неба и о небесном.
И чем чаще и глубже вчитываемся мы в него, тем ближе становится к нам и мир небесный – ангельский, тем осязательнее станем чувствовать мы его нашим сердцем, тем как бы отчетливее станут доноситься до нашего внутреннего слуха его победные песни.
Как в чистой воде отражается солнце и звездное небо, так и в слове Божием – этом источнике воды живой – отражается небо духовное – мир ангельский; в слове Божием мы видим Ангелов, как бы предстоящими перед нами.
Священномученик Серафим Звездинский
В Библии рассказывается, что Бог создал небо и землю – мир духовный и мир материальный, все сотворенное Им было произведением Божественного искусства – величественной картиной и симфонией. Много дивных красот и чудес Господь щедро рассеял во вселенной: цветущие ковры лугов с лазурью васильков и лилиями, одетыми краше царя Соломона, с благоуханием ландышей и роз, золотящиеся нивы полей и дремучие леса, таинственно шепчущиеся от дуновения ветра, милые сердцу рощи и душистые сады, где птицы слагают свои мелодичные песни, могучие горы и скалы, словно застывшие в своей величавой задумчивости, безбрежные моря с вздымающимися волнами и тихие, мирные реки с их сладкозвучной музыкой, нежно журчащие ручьи в зеленеющих долинах, звонкие песни жаворонков и нежные напевы соловьев при свете месяца, выходящего из-за облаков. Величественны дела Создателя и щедры дары Его: прекрасна картина восходящего солнца над морями и горами, изумителен закат, сходящий в тишине угасающего дня, великолепно тысячеокое небо, сияющее яркими звездами, упоительна лунная ночь в зимнюю пору, когда вся земля сияет алмазами снега. Все мироздание полно красот, тайн и чудес Господних и вся природа, как монументальный орган или изящная арфа Давидова, слагает восторженный гимн во славу Всевышнего и прославляет неисчислимое богатство премудрости Божией: «Хвалите Его, солнце и луна, хвалите Его все звезды света. Хвалите Его, небеса небес и воды, которые превыше небес. Да хвалят имя Господа, ибо Он повелел и сотворились; поставил их на веки и веки; дал устав, который не прейдет. Хвалите Господа от земли, великие рыбы и все бездны, огонь и град, снег и туман, бурный ветер, исполняющий слово Его, горы и все холмы, дерева плодоноснее и все кедры, звери и всякий скот, пресмыкающиеся и птицы крылатые» (Пс.148:3-10). Размышляя о Боге, облеченном величием и славой, о премудрости Творца вселенной и красоте дел Его, пророк Давид восклицает в молитве: «Как величественны дела Твои, Господи, все премудростью Ты сотворил; и земля полна произведений Твоих» (Пс.103:24). Вся природа, сотворенная Богом, была прекрасна, ни одно создание, прежде грехопадения, не знало тления, греха и смерти, но все жили во взаимной любви. И даже после грехопадения Адама – первого человека и царя видимого мира, когда вся вселенная оказалась ввергнута во власть тления и смерти, красота и величие природы указывают на премудрость, благость и могущество ее Создателя. Святитель Григорий Богослов рассматривал небо с сияющими звездами, луной и солнцем, земли с ее полями, садами и лесами, и моря с их волнующимися волнами и скрытыми от взора безднами, где плещутся рыбы, как дивную и таинственную книгу Божьих красот и чудес, возвещающуют о великом Боге Художнике. В Священном Писании излагается идея, что премудрость и любовь Бога можно познать через красоту и великолепие Его творения: «небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь» (Пс.18:2). Много красот, тайн и чудес существует в земном мире с его желтеющими нивами полей и изумрудными лугами, испещренными благоухающими цветами, дремучими лесами и садами, где звучит нежная трель соловьев, с заснеженными горами и безбрежными морями, но все это – лишь тень и отблеск вечной красоты горнего мира, где обитают Ангелы. В библейских книгах есть различное по смыслу понимание слова «небо»: 1) небо – это земная атмосфера, лазурный океан, по которому плывут облака; 2) небо – это межзвездное космическое пространство, где, как драгоценные камни в космическом мраке ночи, сверкают мириады небесных светил – солнце, луна и звезды; 3) небо – это незримый и духовный мир, где обитают Ангелы, души святых и кающихся, а в высочайшем смысле оно – престол, на котором Христос Спаситель восседает одесную Бога Отца. В книге пророка Исайи Господь говорит о духовных небесах, как о престоле Своем: «Небо – престол Мой, а земля – подножие ног Моих» (Ис.66:1). В апокалиптическом видении на Патмосе тайнозритель Иоанн Богослов узрел, как отверзлись небеса, и услышал, как раздался звук трубы, и апостол был вознесен за пределы земного мира к престолу Всевышнего: «После сего я взглянул, и вот, дверь отверста на небе, и прежний голос, который я слышал как бы звук трубы, говоривший со мною, сказал: взойди сюда, и покажу тебе, чему надлежит быть после сего. И тотчас я был в Духе; и вот, престол стоял на небе, и на престоле был Сидящий» (Откр.4:1-2). С великой и неизмеримой любовью Христос пришел в мир – предвечный и совершенный Бог Слово вочеловечился, Он искупил грехи мира и победил смерть, дьявола и Ад, основал Церковь и дал нам – перстным людям великий дар – через веру и молитву, через святые таинства Церкви устремляться к горнему небу – вечному жилищу блаженных небожителей – Ангелов, а потому, в минуты скорби и горя, мы находи утешение в том, что наша истинная отчизна на небесах, где верующих в Бога и соблюдающих заповеди Его ожидает обитель отрады, счастья и спасения. Все красоты материального мира не могут сравниться с непреходящей красотой неба небес, куда был восхищен апостол Павел и где он слышал «глаголы неизреченные», и подобно тому, как небо усеяно сверкающими звездами, так и духовное небо усеяно «утренними звездами» – Ангелами, первенцами Божьего творения. По вдохновенному описанию святителя Игнатий Брянчанинова, воззванные из небытия Ангелы, «внезапно увидев себя сотворенными в чудном изяществе и блаженстве, какую они ощутили благодарность, благоговение и любовь к Творцу, даровавшему им вместе бытие и духовное наслаждение! Их занятием непрерывным сделалось созерцание и славословие Создателя».
Священное Писание ясно провозглашает, что Бог сотворил Ангелов – бесплотных духов и самостоятельных личных существ, ибо через Бога все начало быть, Им создано все, что на небесах и на земле, все воинства небесные: «Ты, Господи, един, Ты создал небо, небеса небес и все воинство их, землю и все, что на ней, моря и все, что в них, и Ты живишь все сие, и небесные воинства Тебе поклоняются» (Неем.9:6). «Ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли – все Им и для Него создано» (Кол.1:16). В книге Иова говорится, что когда Господь творил звезды, то Ангелы уже существовали и восклицали от радости, а это означает, что они были сотворены прежде материального мира – так считали Блаженный Иероним, святитель Григорий Богослов и преподобный Иоанн Дамаскин. В книге Иова Сам Господь возвещает, что Он украсил горние небеса сияющими звездами – святыми Ангелами, и при их ликовании – при ликовании утренних звезд «утверждены были основания земли и положен краеугольный камень ее» (Иов. 38:7). Преподобный Исаак Сирин говорил, что Ангелы были сотворены Богом в молчании, а молчание – это тайна будущего века, что означает, что духовных реалий метафизического мира нельзя полностью постичь нашим трехмерным евклидовым умом и нельзя полностью выразить на нашем обыденном языке, ведь духовный мир – это область неизреченного, а вместе с тем, здесь содержится пророчество о блаженной и небесной жизни святых, которые удостоятся войти в Царство Небесное, ибо как возвестил Христос – все спасенные будут жить как Ангелы, живущие на небесах. В книге Бытия провозглашается, что Бог есть Творец неба и земли, и если земля – это наш вещественный мир, то небо – это духовный мир и Ангелы. По слову святителя Григория Богослова: «Так как для благости Божией не довольно было заниматься только созерцанием себя самой, а надлежало, чтобы благо разливалось все далее и далее, так, чтобы число облагодетельствованных было, как можно больше (потому что это свойственно высочайшей благости), – то Бог измышляет прежде всего ангельские небесные силы: и мысль стала делом, которое исполнено Словом и совершено Духом… И так как первые твари были угодны Ему, то измышляет другой мир, вещественный и видимый». С молитвенным трепетом устремляя ум к тайне сотворения ангельского мира, святитель Григорий Богослов писал, что наш Господь Бог есть неприступный, высочайший и неизреченный Свет, Он – Трисолнечное Божество, а сотворенные Им Ангелы – «вторые света», они – бесплотные и могучие духи, осененные благодатью Святого Духа, а потому все они – праведны и святы, в них нет никакой тьмы, они чисты и не причастны греху – их свободная воля пребывает в полном согласии со святой и всемогущей волей Всевышнего. По слову преподобного Иоанна Дамаскина, все Ангелы – самые верные служители Божии, носящие в себе Его небесную правду и с неугасимой любовью устремленные к Господу, они – «вторые, постигаемые только умом, светы, имеющие свет от первого и безначального Света», имеющие благодать от Самого Бога. В Священном Писании сказано, что прежде сотворения материального мира Господь отделил свет от тьмы – произошло великое разделение Небесных Сил – треть Ангелов во главе с Люцифером пала с небес и стала тьмой – аггелами, демонами, бесами, бегущими от лица Солнца Правды – Бога, а устоявшие в верности Богу святые Ангелы света – навеки святы и безгрешны, они – верные сыны Божии, вечные носители Божественного Света – святости и правды Божьей, они созерцают Бога, обитающего в свете неприступном, с несказанной радостью и блаженством озаряются Его вечной славой и испытывают священный трепет перед Его неописуемым величием. Ангелы – это бесплотные и бессмертные духи, одаренные великой мудростью и проницательнейшим умом, свободной волей и грандиозным могуществом, они сотворены по образу и подобию Божиему и каждый Ангел – уникальная и самобытная личность, служащая Богу, прославляющая Его и исполняющая святую волю Вседержителя. С именем «Ангел» в нашем сознании ассоциируется все самое возвышенное, прекрасное, безгрешное и святое: 1) неземная красота и бессмертие – Ангелы прекрасны и не ведают тления и смерти; 2) святость и праведность – Ангелы есть самые верные служители Господни, их воля навеки утвердилась в добре и едина с волей Творца; 3) великая мудрость и духовность – Ангелы по существу своему – духи, превосходящие людей мудростью, могуществом и совершенством, они – носители Божьего света и святости, их умы просвещены Словом Божиим, а сердца охвачены небесной и духовной жаждой Богообщения, устремлены с пламенной любовью к Всевышнему. С молитвенным восторгом и о духовной жажде Ангелов – блаженной жажде Бога, вдохновенно, изящно и поэтично писал священномученик Серафим Звездинский: «Ангелы – духи свободные от всякой плотяности, ее законы для них чужды. Не мучит их голод, не томит их жажда. Неведом им потому и весь труд наш упорный при снискании хлеба насущного. «Проклята земля в делех твоих, ...терния и волчцы произрастит она тебе... В поте лица твоего снеси хлеб твой» (Быт. 3:17–19). Этот грозный приговор Божественного правосудия изречен только падшему человеку, а Ангелы до конца пребыли верными Творцу своему. Терния и волчцы не растут на небе, пот не изнуряет лица ангельского. Они не сеют, не жнут, не собирают в житницы, их не сушит забота о завтрашнем дне; наша борьба за хлеб, за существование, наши взаимные из-за этого распри, раздоры, войны, гнев, ненависть, зависть незнакомы духам бесплотным. Правда, они испытывают голод и чувствуют жажду, но не наш голод с болью, не нашу жажду со страданием. Их голод – никогда не перестающая потребность насыщаться сладостью созерцания красоты Божественной, сладостью познания премудрости вечной, насыщаться единым хлебом живым. «Питаются Ангели на небеси преизобильно», а все хотят еще и еще насыщаться сладостию созерцания Божества. Какой высокий, поистине небесный, блаженнейший голод! Охвачены Ангелы и жаждою, но жаждою также небесной и блаженной – жаждою все более и более тесного Богообщения, проникновения Божеством, просвещения Им. Их жажда – это никогда не перестающее устремление к Богу. Малое подобие этой жажды бывает на земле. Так орел, распустивши во всю ширь могучие крылья, взвивается ввысь, и летит, поднимается все выше... выше... туда – вглубь неба. Но как бы высоко он ни поднялся, должен вновь спускаться долу. Так бывает: наш ум, в минуты наибольшего духовного напряжения, вдохновения, молитвы, властно порывая узы плоти, подобно орлу, несется к небесам, созерцает Бога, проникается Им, мыслит о Нем. Но, увы, и ум наш, непостоянный, колеблющийся, с небесных высот опять падает низу; разбивается на множество суетных мыслей, рассеивается. Не так Ангелы: их ум непрестанно, неизменно устремлен к Богу, ни на одно мгновение не отклоняется от Него, поворотов назад не ведает.… Какая поистине божественная, какая сладчайшая жажда! Так, в непрестанном созерцании Бога, в постоянном устремлении и возвышении к Нему, в никогда не смолкающем песнопении безмерной славы и величия Его живут на небе Ангелы». В православной иконографии изображение Ангелов символично, а иконы Ангелов – это символика бесплотных Небесных Сил и Святое Откровение Божие о них: крылья – символ устремленности к Богу и горнему миру, свободы и отрешенности от мирской суеты, очи – проницательность и зоркость, созерцание Божественного Света и всех дел Божиих, ресницы и брови – бесстрастие, способность охранять Божественную мудрость от примесей лжеучений, верность Слову Божиему, посох – посланничества в мир и служения Богу, того, что Ангелы не от мира сего, руки – могущество и силу, ноги – быстроту и скорость в стремлении к Богу и правде Его, жезл – достоинство и власть Небесных Сил, апокалиптические чаши – символ судов Божиих, труба – весть Божия, сфера в руке с изображением креста – символ дара предвидения, которым наделил Ангелов Сам Бог, светлая и огнеподобная одежда – святость Ангелов и их богоподобие, освященность благодатью Святого Духа, облик прекрасного юноши – бессмертие Ангелов. По богословскому уточнению Иустина Поповича, Ангелы святы и бессмертны не по естеству своему, а по благодати, они сотворенные существа и не могли бы существовать без Бога, а все падшие Ангелы – отпали от Света и Жизни во тьму кромешную, их состояние – духовная смерть, «вторая смерть» из Апокалипсиса, они стали духами тьмы – духами зла, лжи и смерти. Святитель Иоанн Златоуст замечает, что демоны злы по своей свободной воле, а по природе – они сотворены добрыми и прекрасными Ангелами, но отпав от Бога и Его вечной правды, они утратили святость и стали духами лжи и смерти, творцами зла и греха, искусителями и соблазнителями, исповедниками луковой философии богоборчества и нечестия, желающими отвратить людей от Бога и низвергнуть их в муку вечную. По слову преподобного Иоанна Дамаскина, будучи добры по природе как Ангелы, демоны расположили сердца свои ко злу, они восстали на Бога и избрали вечное богоборчество, погрязли во зле, стали неисправимы и неизменны во зле, а так как падение для Ангелов все равно что смерть для людей, то после падения для них невозможно покаяние – само Священное Писании указывает на необратимость их падения, возвещая, что им уготована геенна огненная и муки вечные.
В Апокалипсисе рассказывается о небесном прологе всемирной истории – о войне на небесах Ангелов Господних с падшими Ангелами, обольщенными Люцифером, а затем низверженными в преисподнюю: «И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и Ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и Ангелы его низвержены с ним» (Откр.12:7–9). Великая война между Ангелами, сохранившими верность Богу, и отпавшими от Него произошла на небе – в духовном мире. Таинственная война на небесах произошла, когда Люцифер возжелал вознестись выше Бога и увлек за собой треть Ангелов с небес – это первая мировая трагедия и страшная катастрофа, потрясшая духовный мир. Во многих местах Священного Писания таинственно и символически описывается падение Люцифера – в книгах пророков Исайи и Иезекииля, в Евангелии, когда Христос говорит, что «видел Сатану, спадшего с неба как молния» (Лк.10:18). Библейский образ молнии указывает на прежнее сияние славы Люцифера и его красоту, на то, что он – небожитель и совершеннейший из Ангелов, на мгновенность его падения с небес и то, что он стал нести всему смерть, подобно тому, как молния убивает все, что поражает. Люцифер имел печать совершенства, полноту мудрости и могущества, венец красоты во всех намерениях, помыслах и действиях своих до грехопадения, он был высшим Ангелом, наиболее близким к Богу и подобным Богу, но из-за гордыни он возненавидел Всевышнего и стал олицетворением зла. В книге пророка Исайи сказано, что Денница – сын зари, упал с небес, ибо в сердце своем возжелал вознестись выше всех звезд Божиих – всех Ангелов, и действительно, будучи Херувимом по сотворению, Люцифер вознесся выше всех Херувимов и еще более высших Ангелов – Серафимов, стал самым прекрасным, премудрым, могущественным и совершенным из Ангелов, но этого было мало ему, и он возжелал воссесть на престоле Святой Троицы и стать подобным Всевышнему. Символично, что с могучим Люцифером и его ужасающими аггелами на небесах боролся Архистратиг Михаил и его святые Ангелы – грозное небесное воинство Саваофа, ибо сами имя «Михаил» означает «кто как Бог» – возвещает, что никто не равен Богу и никто не может быть сравним со Всевышним, ибо одно из имен Божиих – Единственный. На православных иконах Архистратиг Михаил изображается попирающим и ниспровергающим дьявола, в левой руке он держит зеленую пальмовую ветвь – символ победы добра над злом, жизни над смертью, правды над ложью, а в правой – огненный меч – непримиримость ко злу, меч Слова Божиего, отсекающего правду от лжи, стоящих за Христа от стоящих против Него, или копье с белой хоругвью, на которой начертан крест – это знак святости, верности к Богу и любви к Нему, а пророческом смысле – это хоругвь Христова, знаменующая Крест, на котором Спаситель искупил грехи рода человеческого и победил Сатану. В книге пророка Даниила говорится, что в конце времен Архистратиг Михаил восстанет и будет сражаться за сынов народа Божиего – за святую Церковь, и в этом эсхатологическом прочтении стихи Апокалипсиса имеют пророческий смысл – возвещают о том, что в грядущем произойдет великое сражение – Армагеддон, и Люцифер со всеми его аггелами и последователями из людей, будет низвержен на землю безвидную и пустую – во тьму кромешную и бездну, означающую окончательное богоотступничество и отвержение от света лица Господнего, геенну огненную. Преподобный Иустин Попович говорил, что начало греха – гордость, именно возгордившись, Люцифер переоценил свое совершенство и возжелал сравняться со Всевышним, но отпал от Света и Истины и низвергнулся в мрак и преисподнюю. Грехопадение Люцифера демонстрирует, что гордость – корень всякого греха, она – причина богоборчества, бунта против Бога и непримиримой ненависти к Нему, дьявольской жажды самообожения и независимости от Творца, и более того – желания истребить Создателя и все Его творение, исказить и поругать замысел Божий. По рассуждению святителя Григория Богослова: «Первый светоносец, превознесшись высоко, когда, отличенный преимущественною славою, возмечтал о царственной чести великого Бога, – погубил свою светозарность, с бесчестием ниспал сюда и, захотев быть богом, весь стал тьмою... Но ниспал не один... а увлек в падение многих». В книге пророка Иезекииля таинственно рассказывается, как Люцифер пал с неба – Херувим, летящий среди огнистых огней – звезд небесных, или в духовном смысле – Ангелов, отпал от Творца своего, соблазнившись царской властью, красотой и мудростью своей: «Ты был помазанным Херувимом, чтобы осенять, и Я поставил тебя на то; ты был на святой горе Божией, ходил среди огнистых камней Ты совершен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония... и ты согрешил; и Я низвергнул тебя, как нечистого с горы Божией, изгнал тебя, Херувим осеняющий, из среды огнистых камней. От красоты твоей возгордилось сердце твое, от тщеславия твоего ты погубил мудрость твою; за то Я повергну тебя на землю, перед царями отдам тебя на позор» (Иез.;28:14–17). Святитель Игнатий Брянчанинов называл эти библейские стихи – «плачем, заповеданным Богом пророк Иезекиилю над князем Тирским, который в нашей Библии уподобляется Херувиму», подчеркивая, что «слова пророка никак не могут быть отнесены к земному князю Тира», а то «что Господь заповедует пророку плач об Ангеле падшем, нисколько не странно: Всеблагий Господь открывает нам в заповедании этого плача великое Свое милосердие и сострадание к погибшему созданию Своему. И человек, когда по дару Святого Духа ощутит с душе своей обилие вышеестественного благодатного милосердия, не может не сострадать всей твари, подвергнувшейся падению и томящейся в нем, не исключая и самих ожесточенных врагов человеческого рода – демонов» В книге Бытия рассказывается, что Люцифер, увлекший треть Ангелов в падение и низверженный с небес, отверженный от лица Божиего, нося в сердце своем страшную муку отчаяния и пустоту, скитался в поднебесной пустыне и по премудрому попущению Вседержителя проник в Эдем, увидев райское блаженство первозданных людей, искусил их нарушить заповедь Божию и пасть в грех – утратить благодать Святого Духа и уподобиться падшим Ангелам – предать Бога, за что последовало изгнание людей из Рая, а Адам и все его потомки стали несчастными скитальцами и смертными созданиями, поэтому Люцифер – первый человекоубийца, которого стали именовать сатаной – противником и обманщиком, дьяволом – клеветником, Вельзевулом и Вилиаром, князем бесовским и князем мира сего, отцом лжи и нечестия, лукавым искусителем и древним змием, красным драконом и Аввадоном – царем ужаса и властителем преисподней. Со времен грехопадения Адама вся история человечества – это история духовной борьбы, а арена брани Ангелов света с дьяволом и его аггелами тьмы – не только вселенная и духовные миры, но и сердце человека – Ангелы свет употребляют все силы, чтобы человек раскаялся в грехах и духовно преобразился, стал святым и обрел вечное блаженство на небесах, а демоны употребляют все усилия, чтобы увлечь каждого из нас за собой в адскую пропасть и бездну погибели.
Греческое слово «Ангел» означает – «вестник», Ангелы – это небесные вестники, несущие в мир слово Божие и возвещающие людям волю Вседержителя, они – священнослужители Господни, хранящие вселенную и молящиеся за весь мир, они навечно утвердились в добре и любви к Богу, непреклонны в святости и непричастны злу, не могут грешить, по могуществе и силе они бесконечно превосходят все земные силы, власти и начальства, являясь грозным воинством всемогущего Бога, именуемого в Библии Господом воинств небесных. Апостол Павел – верховный апостол языков, восхищенный на третье небо, слушал ангельские песнопения и гимны – глаголы неизреченные, «которых человеку нельзя пересказать» (2Кор. 12:2–4), духовная жизнь Ангелов для нас неизъяснимая тайна и мы бы не могли проникнуть в нее, если бы не Святое Откровение. В стихах Библии рассказывается, что после грехопадения Адама и Евы и их изгнания из Рая, у врат Эдема с огненным мечом стал Херувим, охраняющий путь к Древу Жизни, патриарх Иаков видел в таинственном видении узрел как Ангелы сходили с небес и восходили на небеса по лестнице, утвержденной на земле и верхом касающейся неба, где престол Господень. В книге Иова Ангелы окружают Бога и служат Ему на небесах и на земле, они нарицаются сынами Божиими, восклицавшими от радости и изумления, когда Господь сотворил звездное небо, в то же время в стихах этой книги сказано, что и в Ангелах Господь усматривает недостатки – с одной стороны это сказано о падших Ангела – демонах, уклонившихся ко злу и не имеющих в себе любви и добра, а с другой стороны – провозглашается, что в Своем величии и совершенстве Бог бесконечно превосходит всех Ангелов. Совершенство святых Ангелов – это совершенство тварных созданий, их нельзя сравнить с совершенством Божиим, ибо один Господь всеведущ и всемогущ, а Ангелы не ведают глубин Божиих – Божественная Сущность есть неприступная и непостижимая тайна для них, они не знают будущего и не обладают всей полнотой премудрости – в Апокалипсисе описывается, как один Христос смог открыть книгу за семью печатями, олицетворяющую премудрость Божию и все неисповедимые пути и суды Господни, Ангелы не могут до конца постичь тайну искупления, в которую желают проникнуть и не в силах узнать всех намерений сердец и помышлений наших, они не обладают всемогуществом и каждый из них является лишь малым отблеском величия Святой Троицы. В таинственном видении пророк Исайя узрел Серафимов, славящих Саваофа – Царя воинств небесных и Творца вселенной, а пророк Иезекииль созерцал многоочих Херувимов, зорко наблюдающих за судьбами мира и событиями истории. К пророку Даниилу нисходил Архангел Гавриил, открывший ему будущую судьбу иудейского народа. В Новом Завете описывается, как Ангелы нисходят на землю и активно участвуют в жизни людей: Архангел Гавриил явился к Святой Деве Марии с благой вестью о том, что Она родит Спасителя мира; во время рождества Христова в Вифлееме явилось множество Ангелов, славящих Богомладенца и поющих хвалу Богу Спасителю – «Слава в вышних Богу, и на земле мир, во человецах благоволение» (Лк.2:8-14); Ангел повелел Иосифу Обручнику бежать с новорожденным Богомладенцем и Святой и Пречистой Богородицей в Египет от козней Ирода, а спустя время возвестил о кончине Ирода и повелел вернуться в Иудею и жить в Назарете Галилейском; Ангелы служили Иисусу Христу в пустыне; Ангел укреплял Сына Божиего, молящегося в Гефсиманском саду; Ангел отвалил камень от гроба Иисусова и первым возвестил женам-мироносецам о чудесном Воскресении Христовом; Ангелы освобождали апостолов из темниц и открывали им несказанные тайны Божии. Апостол Павел увещевал своего ученика Тифомея нелицемерно держаться христианского вероучения пред Богом и Его Ангелами, а в иных апостольских посланиях писал, что Ангелы хранят святую Церковь и с небес наблюдают за всем, что совершается на земле, поучаются Божественной Премудрости и служат Богу. Как поясняет преподобный Иустин Попович, «Ангелы – это самостоятельные существа и удивительные Божии создания, участвующие в домостроительстве спасения, творящие волю Божию как Божии посланники». Ангелы – это святые служители Божии и Его грозное и великолепное воинство, они знают многие тайны Божии, непрестанно воспевают хвалу Богу и оберегают весь мир, имеют власть управлять стихиями, их мощь и сила – неимоверны, во всех делах своих они руководствуются волей Всевышнего и поучаются от Бога, преуспевают в мудрости, любви, силе и совершенстве, вечно устремляясь к Святой Троице. По слову святого Григория Синаита: «В будущем веке Ангелы и святые никогда не престанут преуспевать в приумножении дарований, стремясь все к большим и большим благам».
По естеству своему Ангелы – духовны и бестелесны, они – духи, сотворенные по образу и подобию Божиему. Как писал Августин Блаженный: «Хочешь ли знать имя природы Ангелов? Вот оно – дух. Хочешь ли знать его служение? Вот оно – Ангел. По существу своему он – дух, а по служению – Ангел». Ангелы – бесплотные духи, не знающие уз нашего времени и пространства, они перемещаются во мгновение ока и пребывают у великого престола Божия, в их сердце – святость, а в уме – мудрость, в их деснице – мощь и сила, их жизнь – бессмертие, их красота – нетленность, они не стареют и не увядают, ибо живут Богом и их бытию открывается необозримая вечность. Ангелы возвышаются над пространством и временем, в мгновении ока перемещаются из одного места вселенной в иное, для них нет дверей и крепости бессильны перед ними, их сила и величие за гранью нашего понимания – пророк Даниил, один из величайших ветхозаветных мудрецов, не смог вынести явления Ангела в его силе и мощи, и пал ниц в изумлении и трепете. Но если предвечный Господь – абсолютно духовен, ибо Он есть Дух вездесущий и безграничный, то Ангелы – Им сотворены, их духовность не абсолютна в сравнении с Богом, они не обладают всемогуществом и не являются вездесущими – если Ангел пребывает на небе, то его нет на земле, наконец, при всей своей мудрости, Ангелы не знают непостижимой Сущности Божией, запредельной для разумения всех тварных созданий, и не знают величайших Божиих тайн, сокрытых в книге, находящейся в руке Сидящего. По разумению преподобного Иоанн Дамаскина «Ангел – существо разумное, свободное, бестелесное… Бестелесным и невещественным он называется в сравнении с нами, ибо в сопоставлении с Богом, единым несопоставимым, все выглядит грубым и вещественным; и лишь Божество истинно невещественно и бестелесно». Христос сказал, что Ангелы не могут умереть, их жизнь на небесах – вечная и нетленная, но вместе с тем, никто из Ангелов не является источником жизни – Духом Животворящим, ибо лишь о Боге сказано в Писании – «в Нем жизнь» (Ин.1:4). В книге Иова говорится, что Господь и в Ангелах усматривает недостатки, ибо никто из них не обладает полнотой Божественного совершенства, и не может сравниться с Богом ни по премудрости, ни по могуществу, ни по всеблагости и любви. По премудрому умозаключению Августина Блаженного Ангелы были сотворены Создателем как свободные, разумные и творческие личности, каждый из них мог самоопределиться по отношению к Богу в вечности – быть вечно верным Ему, любить своего Творца и прославлять Его, обрести высшую свободу – невозможность грешить, или же навеки отпасть от Бога и возненавидеть Творца своего – увековечить свою волю во зле, отчаянии и богоборчестве – таковы демоны. Духовный мир для нас необъятен, а число Ангелов, окружающих престол Господень – неисчислимо, о чем образно поведал пророк Даниил «Видел я, что поставлены были престолы и воссел Ветхий днями... Огненная река выходила и проходила пред Ним; тысячи тысяч служили Ему и тьмы тем предстояли пред Ним» (Дан. 7:9–10). Когда апостол Петр схватился за меч, чтобы защитить Божественного Учителя, то Христос сказал ему: «Возврати меч твой в его место... или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более нежели двенадцать легионов Ангелов?» (Мф. 26:52–53). Размышляя о числе Ангелов, святой Кирилл Иерусалимский писал: «Представь, как многочислен народ римский; представь, как многочисленны другие народы грубые, ныне существующие, и сколько их умерло за сто лет; представь, сколько погребено за тысячу лет; представь людей, начиная от Адама до настоящего дня: велико множество их. Но оно еще мало в сравнении с ангелами, которых более! Их – девяносто девять овец, а род человеческий есть одна только овца. По обширности места должно судить и о многочисленности обитателей. Населяемая нами земля есть как бы некоторая точка, находящаяся в средоточии неба, поэтому окружающее ее небо столь же большее имеет число обитателей, сколько больше пространство; небеса небес содержат их необъятное число. Если написано, что «тысячи тысяч служили Ему и тьмы тем предстояли пред Ним», то это только потому, что большего числа пророк выразить не мог». Тайновидец Иоанн Богослов в Апокалипсисе созерцал несказанно великое число Ангелов, и как нельзя человеку сосчитать звезды, сверкающие на безбрежном небе, так невозможно для нас исчислить необъятное ангельское воинство, но это число ведомо Богу всеведущему и премудрому, ибо Творец совершенным образом от вечности знает каждое создание Свое. Как писал священномученик Серафим Звездинский: «Легионы ангелов... Многочисленное воинство... Тьмы тем и тысячи тысяч... Видите, как слово Божие исчисляет Ангелов: всем этим оно хочет сказать нам: мир ангельский — необъятный. Вот почему в слове Божием и сравниваются ангелы со звездами. Звездами можно любоваться, можно, взирая на них, прославлять Творца, но счесть их нельзя; так и Ангелов: можно им молиться, можно воспевать их, но сказать, сколько их, нельзя». На небесах царят порядок, стройность и дивная гармония, а ангельский мир при всей его неисчислимости имеет иерархию. На пятом Вселенском Соборе Церковь осудила мнение Оригена о том, что все Ангелы сотворены одинаковыми и не имели чинов, ибо эта мысль противоречит Священному Писанию, где сказано о небесной иерархии и тому, что каждый Ангел – уникальная личность, находящаяся в уникальных взаимоотношениях с Творцом. По вдохновенному и поэтичному высказыванию священномученика Серафима Звездинского: «Чины и степени ангельские – это как бы различные тона одной и той же гармонии, различные краски единой картины великого Художника – Творца. Различие Ангелов – это различие звезд на небе голубом, различие цветов благоуханных на лугах зеленых; различие Ангелов – это различие голосов в хоре стройном, – различие, создающее гармонию, величие, красоту». Святой Дионисий Ареопагит в согласии со Священным Писанием и Священным Преданием утверждал, что небесная иерархия Ангелов делится на девять чинов: Серафимы, Херувимы, Престолы, Господства, Силы, Власти, Начала, Архангелы, Ангелы. Святые отцы Церкви обратили внимание, что в девяти чинах небесной иерархии Ангелов с их дивной симфонической стройностью отпечатлелась предивная и непостижимая тайна Святой Троицы. Высший из всех чинов Ангелов – это шестикрылые Серафимы, самые ближайшие духи к Богу, они пылают неугасимой любовью к Творцу, с трепетом созерцают Его непреступный свет славы и прославляют Того, Кому имя – Любовь. Второй чин Ангелов – Херувимы, они многоокие созерцатели тайн Господних, просвещенные Его сияющей премудростью, неустанно поучающиеся у Творца в великой мудрости и знании, они – стражи тайн Божиих, вот почему их изобразили на Ковчеге Завета и именно Херувим с огненным мечом стал хранителем врат Эдема, после того как оттуда были изгнаны Адам и Ева, нарушившие Божественный запрет не вкушать от древа добра и зла, захотевшие знать все как Бог и властвовать над всем, что существует. Третий чин Ангелов – это Престолы, они неустанно предстоят у престола Вседержителя и возносят хвалу Ему, ощущают и созерцают Бога как Царя славы и воспевают несравненное величие Его. Четвертый чин Ангелов – это Господства, они созерцают Бога как премудрого Промыслителя и почитают Его как Господина вселенной, с любовью заботящегося обо всем, что есть на небе, в море и на земле, промышляющего о каждом творении Своем ибо никто не отторгнут от бесконечной любви и милосердия Всевышнего, но не у всех в сердцах есть покаяние, без которого спасение невозможно. Пятый чин Ангелов – Силы, они созерцают Бога как Всемогущего, творящего бесчисленные чудеса, для Которого нет ничего невозможного и неодолимого, ибо нет меры и преград силе Господней. Шестой чин Ангелов – это Власти, прославляющие святую власть Божию, простирающуюся на все, что есть на небе и земле, повергшую дьявола, разорвавшую узы смерти и сокрушившую врата Ада, проникнутую изнутри любовью и премудростью Вседержителя, разрешающего судьбы мира. Седьмой чин Ангелов – это Начала, они властвуют над всеми стихиями земного мира, к ни принадлежат те четыре Ангела из Апокалипсиса, что сдерживают опустошительные ветра грядущих бедствий, что охватят землю, они почитают Бога как Творца и Зиждителя этого мира, рассматривая вселенную как великолепный храм Его, власть их простерта на целые царства и народы. Восьмой чин Ангелов – это Архангелы, они – небесные наставники в благочестии и Богопознаниии, учащие людей жить по воле Божией – исполнять заповеди Евангелия, через них Господь открывает Свою святую волю, они отвращают людей от путей погибели и помогают им избрать путь спасения. Девятый чин небесной иерархии – это Ангелы, они охраняют душу человека от действия демонических сил – искушений и соблазнов, не подавляя свободы людей, оставляя нам право самоопределения и свободного выбора добра и зла; они молится за грешников и радуются за кающихся, укрепляют в вере и надежде скорбящих, научают нас узнавать волю Божию и являются нашей духовной опорой на жизненном пути. По слову святителя Иоанна Златоуста: «Прежде ангелы были по числу народов, а ныне по числу верующих. Откуда и это известно? Слушай, что говорит Христос: «Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного» (Мф. 18:10). Знай же, что каждый из верных имеет ангела. Да и каждый из древних праведников имел ангела, как говорит Иаков: «Ангел, избавляющий меня от всякого зла, да благословит отроков сих» (Быт. 48:16)». Святая Церковь учит, что с момента крещения у человека есть Ангел-Хранитель – наш небесный друг, наставник и заступник, незримый и тихий собеседник, утешитель, молящийся за нас пред Богом и заботящийся о нашем спасении. Святой праведный Иоанн Кронштадтский писал: «Присутствие при каждом истинном христианине Ангела хранителя необходимо потому, что телеса христиан суть, по свидетельству Слова Божия, храмы Духа Святого, и сами христиане – члены тела Христова, освященные Его крестными страданиями и смертью, запечатлеваемые Его таинствами, в которых сообщается нам благодать Духа Святого; особенно же потому, что мы причащаемся самого Тела и Крови Христовых в таинстве причащения. Достоинство человека-христианина как члена тела Христова и храма Духа Святого непременно требует нахождения при нем ангела хранителя как старшего собрата нашего и друга, который руководит нас к общему всех Владыке в царство света и блаженства. - Если радость бывает на небеси пред Ангелы Божиими о едином грешнике кающемся (Лк. 15, 7, 10), то нужно судить по сему, какое сильное участие принимают в нашем спасении Ангелы Господни». «Если бы Ангелы хранители не охраняли нас от козней злых демонов, о, как часто бы тогда мы падали из греха в грех, как бы мучили нас тогда бесы, услаждающиеся мучением людей, что и бывает, когда Господь попускает на время отступить от нас Ангелу хранителю и кознодействовать над нами бесам. Да, ангелы мира, верные наставники, хранители душ и телес наших, всегда с нами, если мы добровольно не отгоняем их от себя мерзостью плотоугодия, гордости, сомнения, неверия. Как бы чувствуешь, что они покрывают тебя крылами невещественной своей славы, и только не видишь их. Мысли, расположения, слова и дела добрые – от них». По святоотеческому учению Церкви Ангел-Хранитель оберегает человека на протяжении всей жизни, не оставляет его в час смерти и возводит в духовный мир. Святитель Василий Великий говорил, что каждый грех – это оскорбление Бога и Ангела-Хранителя, и если мы хотим, чтобы небесный заступник всегда защищал нас, то нам нужно жить праведно, ведь «как, пчел отгоняет дым и голубей смрад, так и Хранителя нашей жизни – Ангела отдаляет многоплачевный и смердящий грех».
В Апокалипсисе сказано, что Христос таинственным образом пребывает в святой Церкви – держит семь звезд в деснице Своей, ходит среди семи золотых светильников, ибо Он – Господь всемогущий, оберегающий Церковь Свою и делающий ее неодолимой даже для самого Ада, как Истинный Свет, просвещающий всех христиан – несущий просвещение духовное и Божественную Истину для всех людей, пребывающих в мирской тьме и не знающих Бога, открывающий нам единственный путь в Царство Небесное и возвещающий правду его. Святую Церковь олицетворяет золотой светильник, ибо она – носительница Божественного Откровения, а истинные христиане – вестники Слова Божиего и «сыны света» (1 Фес.5:5), просвещенные Сыном Божиим и несущие Его свет всем народам земли, дабы люди не ходили во тьме, но следовали за Иисусом Христом и обрели спасение. В книге Иова и Апокалипсисе Ангелы образно сравниваются со звездами, ибо как звезды сверкают на небесах, так Ангелы обитают в мире небесном и сияют, озаренные славой Божией. В апокалиптическом видении апостол Иоанн Богослов увидел как Христос держит семь звезд в Своей деснице и по одному из толкований семь звезд в деснице Христа Вседержителя – это не только семь Церквей, но и семь верховных Ангелов, над которыми властвует всемогущий Господь. На страницах Библии упоминается семь Ангелов, стоящих у престола Господнего и говорится о «семи святых Ангелах, которые возносят молитвы святых и восходят пред славу Святого» (Тов.;12:15). Святое Откровение возвестило Церкви и миру имена верховных Ангелов: Михаил, Гавриил, Рафаил, Уриил, Селафиил, Иегудиил и Варахиил. Архангел Михаил – Архистратиг небесного воинства, он изображается с мечом или копьем в руке, знаменующих непримиримость со злом, вооруженность Словом Божием, верность Творцу, и облачен в доспехи – благодать Святого Духа, делающую его неуязвимым для сил тьмы. Архангел Гавриил – вестник тайн Божиих, открывающий пути Промысла Божиего, укрепляющий людей в вере, извещающий святы о часе смерти, принесший на землю радостную весть о воплощении Бога Слова – возвестивший Святой Деве Марии, что Она непорочно зачнет от Духа Святого и родит Спасителя мира. Архангел Гавриил изображается с белой лилией в руке, символизирующей благую весть о рождении Христа, чистоту, непорочность и целомудрие, он – Ангел-хранитель Святой Девы Марии. В Евангелии рассказывается, что когда Иисус Христос молился в Гефсиманском саду до кровавого пота перед Своей крестной жертвой на Голгофе, то в тот скорбный час с небес к Нему слетел Ангел – это был Гавриил. Архангел Рафаил – исцеление Божие, он есть целитель недугов людских – духовных и телесных, утешитель скорбящих и унывающих, изображаемый на иконах с чашей Божьего милосердия в руках, к нему взывают в мольбах в минуты печалей и отчаяния. Архангел Уриил – просветитель Божий, он – наставник в Богопознании, покровитель богословов и философов, с милосердием молящийся за кающихся грешников, в одной его руке меч – символ Слова Божиего, отсекающего ложь от правды, разделяющего святую веру и лжеучения, а в другой – пламя Божьей мудрости, просвещающее умы людей, познающих тайны Божии и стремящихся постичь Священное Писание, возжигающее в их сердцах любовь к Всевышнему. Имя «Уриил» означает «огонь Божий», этот Архангел изображается с мечом Слова Божиего в одной руке и с пламенем в другой руке, возжигающим в сердцах людей любовь к Богу. В книге пророка Иеремии сказано, что всеведущий Господь испытует сердца, а слово Всевышнего как горящий огонь, обжигающий сердце (См. Иер.20:9). Архангел Уриил – покровитель кающихся грешников, он молился вместе с Адамом и Евой, изгнанными из Рая, и приносил к престолу Вседержителя слезы их покаяния. Существует древняя восточная притча о том, как премудрый Господь послал Ангелов Своих найти на земле прекраснейшее и драгоценное сокровище для Царства Небесного. К престолу Всевышнего Ангелы вознесли множество даров – дела милосердия, красоту звездного неба и утренней зари, возвышенные думы и притчи мудрецов. Но самым драгоценным из даров для Бога был молитвенный плач кающегося грешника, ибо сердце его очищенное слезами покаяния, стало прекрасно как алмаз. Архангел Селафиил – молитвенник Божий, учащий людей высочайшему из искусств – молитве, сосредоточенной и исходящей о всего сердца, он изображается с кадильницей и горящей свечой в руках, и пробуждает в душах людей жажду вечного Богообщения. Архангел Иегудиил – хвалящий Бога, укрепляющий христиан в вере, действующей любовь, ходатайствующий об их прославлении в Царстве Небесном, в одной его руке – венец, возлагаемый на достойных, а в другой – бич, побуждающий нас трудиться во славу Вседержителя, помнить о милосердии Господнем и Страшном Суде, жить духовной жизнью, не расточая невозвратимые мгновения бытия. Архангел Варахиил – призывающий благословения Божии людям на добрые дела, испрашивающий у Вседержителя милости, он изображается с цветами в руках – дарами Святого Духа, и является покровителем мучеников и исповедников святой Церкви, отдающих свою жизнь за Христа Спасителя и за святую апостольскую веру. Все святые Ангелы непрестанно славят Бога и молятся за весь мир, молитва – их дыхание жизни, а созерцание Божественного Света – радость неизреченная, их образ подобен молнии и свету, они величественны и прекрасны, грозны и великолепны, а вся жизнь их – священнослужение, они исполняют волю Святой Троицы на небе и на земле, способствуя тем самым претворению в жизнь и исполнению Божьего совета о человеке и вселенной.
Образ и подобие Божие в человеке
И сказал Бог: сотворим человека
по образу Нашему и по подобию Нашему.
(Быт. 1:26).
Человек, созданный по образу, -
это лицо, способное постольку являть Бога,
поскольку его природа дает себя
пронизывать обожествляющей ее благодатью.
В.Н. Лосский
В книге Бытия есть загадочные слова, повествующие о сотворении Богом человека: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт. 1:26). Образ Божий в человеке есть самое существо его духа, снимок Творца отпечатленной на нем, неотъемлемое и неизгладимое свойство его естества, отображающее все его духовные силы и качества: самовластную свободу и ум, бессмертие духа и способность познавать Истину, стремление к Богу и любовь к прекрасному, творческие таланты и царское достоинство. Архимандрит Киприан Керн пояснял, что образ Божий – это неизъяснимая тайна, отличающая человека от всех иных земных созданий, уподобляющая его небожителям Ангелам, объемлющая его свободную волю, духовность, ум, умение любить, власть господствовать над всем видимым миром и способность творить: «Едва ли не большинство церковных писателей хотели видеть образ Божий в разумности и духовности. Некоторые допускали наряду с духовностью или разумностью еще и свободную волю, как признак образа Божия. Другие усматривают образ Божий в бессмертности, в господственном или начальственном положении человека в мироздании. Образ Божий в человеке понимается также учителями Церкви и как святость, или, точнее, способность к нравственному усовершенствованию. Ряд писателей Церкви усматривали образ Божий в способности творить и производить в разных областях духовной и мирской жизни. Бог Творец отпечатлел на Своем создании и богоподобную способность творчества». Если образ Божий – это духовная данность, данные человеческой природе высшие дары от Бога, являющиеся отражением совершенств нашего Творца и Создателя: Бог вечен и премудр, Он есть Царь неба и земли, Творец всего сущего – и человек имеет неуничтожимое бытие личности, ему даны разум, свободная воля и любящее сердце, он обладает царственным достоинством и способностью созидать, то подобие Божие – это духовное задание, те Божии совершенства, что не даны человеку от рождения, но которые он должен свободно приобрести сам – мудрость, милосердие, смиренномудрие, любовь, жертвенность и великодушие, он должен достичь высшего совершенства и Богопознания – стать святым и обожиться. По мысли святителя Игнатия Брянчанинова, размышлявшего о тайне образа и подобия Божиего в человеке, образ возвещает нам о том, каким Бог сотворил первозданного человека, а подобие – о высшем замысле Создателя о нас и о предназначении человека, призванного стать храмом Святого Духа, царем, пророком и иереем Господним, украшенным добродетелью и мудростью, исполненным всех Божественных совершенств, обретаемых на путях святой евангельской жизни: «Бог сотворил человека по «образу и подобию» Своему. Под словом «образ» должно разуметь, что самое существо человека есть снимок (портрет) с Существа Божия; а «подобием» выражается сходство в самых оттенках образа или его качествах. Очевидно, что образ и подобие, сопряженные вместе, составляют полноту сходства; напротив того, утратою или искажением подобия нарушается все достоинство образа. Бог сотворил человека по образу и подобию Своему: следовательно, сотворил его совершенным образом Своим. Человек был отпечатком Божества не только по существу своему, но и по нравственным качествам – по премудрости, по благости, по святой чистоте, по постоянству в добре. Зло или недостаток не могли иметь никакого места в человеке: несмотря на свою ограниченность, он был совершен; несмотря на свою ограниченность, он имел полноту сходства с Богом. Полнота сходства необходима была для того, чтоб человек удовлетворял своему назначению – назначению быть храмом Всесовершенного Бога. Ум человека долженствовал быть Умом Божиим (1 Кор. 2, 16), слово его долженствовало быть Словом Божиим (1 Кор. 7, 12; 2 Кор. 13, 3), дух его должен быть соединен с Духом Божиим (1 Кор. 6, 17), его качества должны быть Богоподобными (Мф. 5, 48). Вселение Бога в человека есть вместе и теснейшее соединение Бога с человеком; человек-тварь соделывается причастником Божественного естества (2 Пет. 1,4)! Человек, достигший такого состояния, называется богом по благодати! К такому состоянию призваны все мы Творцом при сотворении, в прародителях наших, как возвестил Сам Творец: «Аз рех: бози есте» (Пс. 81, 6). В таком состоянии находился наш праотец немедленно по сотворении его, так что слова, сказанные им о жене, Спаситель мира прямо назвал Словами Божиими (Быт. 2, 24; Мф. 19, 4, 5). В самом существе их Творец начертал Свой образ; этот образ Он украсил качествами, подобными тем качествам, которые в беспредельности и совокупности своей составляют сущность Бога. Бог – благость: и разумных тварей Он соделал благими. Бог – премудрость: и разумных тварей Он соделал премудрыми. В решительный оттенок подобия Он даровал разумным тварям Святаго Духа Своего, — этим соединил дух их, все существо их с Собою. Правда Божественная явилась человечеству в Божественном милосердии, и повелела нам уподобиться Богу совершенным милосердием (Мф. 5, 48), не какою другою добродетелью. Милосердие никого не осуждает, любит врагов, полагает душу за друзей, соделывает человека Богоподобным. Это состояние – опять блаженство (Мф. 5, 7). Сердце, объятое милостью, не может иметь никакого помышления о зле; все помыслы его – благость. То сердце, в котором движется одно добро, есть сердце чистое, способное к Богозрению. Блаженни чистии сердцем, яко тии Бога узрят (Мф. 5:8). Что значить чистое сердце? спросили одного великого наставника иночествующих. Он отвечал: «сердце, по подобию Божества движимое безмерным чувством милости ко всем созданиям (преподобный Исаак Сирский, Слово 48)». В чистое сердце нисходит мир Божий, соединяет дотоле разделенные ум, душу и тело, воссозидает человека, соделывает его потомком Нового Адама».
Когда Господь создал небо и землю, животных, птиц и растения, то Он ни с кем не советовался – все возникло по Его повелевающему слову, а Ангелы были сотворены в молчании, как говорил преподобный Исаак Сирин. Прославляя могущество и премудрость Создателя, пророк Исайи воскликнет в молитвенном восторге: «Кто уразумел Дух Господа, и кто был советником у Него, и учил Его?» (Ис.40:13). Созидая небо и землю, Господь сказал – и свершилось, но в момент сотворения человека возникает загадочная и многозначительная пауза между замыслом Творца и актом сотворения. В этом месте книга Бытия таинственно указывает на тайну Святой Троицы. На страницах Ветхого Завета тайна Святой Троицы раскрывалась сокровенно, пророчески и иносказательно, а на страницах Нового Завета – явно, апостольски и вдохновенно. По учению святой Церкви, прежде сотворения человека был Предвечный Совет Святой Троицы и три Лица единого Бога совещались между Собой, а значит человек – наиболее загадочное из всех Божьих созданий. Святитель Игнатий Брянчанинов писал о Предвечном Совете Святой Троицы о сотворении человека: «Священное Писание представляет Бога совещавающимся с Самим Собою пред сотворением человека. «Сотворим человека», — произнесло непостижимым образом Непостижимое Божество, - « по образу Нашему и по подобию; и да обладает рыбами морскими и птицами небесными, и зверьми и скотами, и всею землею, и всеми гады, пресмыкающимися по земли» (Быт. 1, 26). В этих словах, предшествовавших сотворению дивного образа Божия, открывается и свойство Самого Первообраза – Бога, открывается Троичность Лиц Его. Совещание Божественное, предшествовавшее созданию человека-мужа, предшествовало и созданию человека-жены. «И рече», - говорит Писание, - «Господь Бог: не добро быти человеку единому: сотворим ему помощника по нему» (Быт. 2, 18). Жена, подобно мужу, создана по образу и подобию Божиим; создание ее, как и создание мужа, почтено совещанием, в котором проявляются Три Лица Единаго Божества и произносят величественное «сотворим», изображающее едину волю и одинаковое достоинство Лиц Всесвятой Троицы, действующих нераздельно и неслитно. Троичность Лиц Божества при единстве Божественного Существа отпечаталась и на образе Божием – человеке – с поразительною ясностью. Представителем человечества, его деятелем поставлен муж: по этой причине Священное Писание упоминает о нем одном при взятии человека в рай и при изгнании человека из рая (Быт. 2, 15; 3, 22, 23, 24), хотя ясно видно из того же Писания, что в том и другом обстоятельстве участвовала и жена. Она вполне участвует в достоинстве человека и в достоинстве образа Божия: «Сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его: мужа и жену сотвори их» (Быт. 1, 27)». Бог премудр и всеведущ, Он советовался с Самим Собой, сотворил человека по образу и подобию Своему – наделил его чертами богоподобия – умом и свободой, совестью и творческими дарованиями. Но свобода, в которой заключены величие и таинственность человека как уникальной личности, есть возможность духовного и нравственного выбора, возможность творчества и самоопределения. Всеведущий Творец предвидел, что человек может предать Его любовь, противопоставить свою волю Божьей воле, избрать путь греха и зла – отпасть от Всевышнего, восстать против Вседержителя и нарушить Его заповедь, уподобившись Люциферу и падшим Ангелам. По слову преподобного Исаака Сирина Бог всеблаг и Его бесконечная любовь – это тайна сотворения вселенной и человека, источник всей жизни – через Него все начало быть, Он с любовью промышляет о каждом Своем творении – о звездах на небе, о летящей птице, о белых лилиях, украшенных лучше царя Соломона, и о человеке, но еще более Его любовь, доходящая до самоотречения, смерти на Кресте и сошествия во Ад, была явлена Спасителем мира на Голгофе.
Апостол Павел со всем глубокомыслием и библейской мудростью исповедника Сова Божиего, проповедуя миру о Христе распятом и воскресшем, со всей обжигающей сердце огненностью апостольской веры писал: «Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками» (Рим.5:8). В Апокалипсисе сказано, что Агнец Божий заклан от сотворения мира, ибо Всеведущий знал, что человек может избрать грех и смерть, но Господь сотворил человека и настолько возлюбил Свое создание, что готов взойти ради него на Крест. Бог взял на Себя Крест спасения мира и искупления грехов рода человеческого, предвидя, что человек может не захотеть исполнить волю Божию и жить по Его заповедям. В Евангелии от апостола Иоанна Богослова есть еще более сильные строки, возвещающие – для Бога насколько драгоценно Его творение, что Бог Отец отдает Своего Сына на смерть и муки ради нашего спасения: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3:16). Христос пришел исполнить волю Небесного Отца, а Его святая воля состоит в том, чтобы никто из верующих не погиб – не погибло ни одно из Его созданий, ни одна душа, но все спаслись и пришли к познанию Истины. Тайна сотворения человека – это тайна Божьей любви, любви боле сильной, чем смерть и более ревнивой, чем преисподняя. В книге Иова есть сильные строки, всегда вызывающие в моей душе изумление – это пламенная проповедь молодого мудреца и пророка Элиуя, обратившегося к страдальцу Иову с возвышенной речью о Боге: «Истинно, Бог не делает неправды и Вседержитель не извращает суда. Кто, кроме Его, промышляет о земле? И кто управляет всею вселенною? Если бы Он обратил сердце Свое к Себе и взял к Себе дух ее и дыхание ее, вдруг погибла бы всякая плоть и человек возвратился бы в прах» (Иов.34:12-15). Господь обратил сердце Свое к миру и человеку – возлюбил их, Он промышляет обо всей вселенной и каждом создании, ибо наша душа для Него столь же дорога, как и целый мир. Бог вдохнул в нас дыхание жизни, Он любит всех нас и не оставляет даже, если мы – окаянные грешники, но всегда с нами и хочет спасти всех нас, ибо Он – наш Творец, Спаситель и Утешитель. Тайна Предвечного Совета Святой Троицы – это тайна любви Божьей: зная, что человек может избрать путь погибели, Господь все же сотворил его – Он готов взять на Себя ответственность за судьбу человека и вселенной – вочеловечиться, принять муки и смерть на Голгофе, сойти во Ад и воскреснуть из мертвых, победив смерть и сокрушив врата адовы, вознесясь в горний мир и открыв небеса для верующих.
Святитель Игнатий Брянчанинов писал: «Человек – тайна для самого себя. Неужели эта тайна запечатлена окончательно и нет никакого средства раскрыть ее?» Весь мир, сотворенный Всевышним, исполнен тайн и чудес, все загадочно – и величественная картина звездного неба, изумляющая поэтов и мудрецов, и маленький цветок, благоухающий в цветущем саду, и полет сокола над степью – во всем несказанная таинственность, но еще более загадочен сам человек. В человеке все загадочно: его многогранное мышление – интуитивное и аналитическое, абстрактное и образное, его ощущение – чувственное восприятие материального мира, его свободная воля, как маятник, таинственно колеблющийся между добром и злом, прекрасным безобразным, святым и порочным, его жизнь – собрание тайн и притч, и подчас она – трагедия, его сердце, символически сравниваемое в Псалтыре и книге пророка Иеремии с неисследимо глубокой бездной, ведомой одному Богу, у Которого вся премудрость. Во всех Божьих мирах нет создания более таинственного и поразительного, чем человек, он – величайшее чудо, образ и подобие Всевышнего, и он же – самое страшное и трагическое существо, раздираемое противоречиями; он – песчинка, затерянная во вселенной и окруженная со всех сторон бесконечными тайнами, и он же – венец Божьего миротворения. Господь собрал все тайны и чудеса всех миров, слил их воедино и актом всемогущей воли Своей создал человека. Со всех сторон окруженный тайнами, человек стремится постигать, он – существо духовное и мыслящее, и мысль его уносится в бездну тайн – возвышенных и страшных, величественных и горьких, ибо его сердце и душу мучают тайны добра и зла, времени и вечности, любви и страдания, жизни и смерти, свободы и ответственности, греха и искупления. В книге Екклесиаста говорится, что после грехопадения, когда Адам утратил знание Бога и премудрость, Господь дал сынам человеческим тяжелое занятие – философию: человек призван философствовать, упражняться в искусстве рассуждения, «исследовать и испытывать мудростью все, что делается под небом» (Екл.1:13). Величайшая же тайна для человека – это он сам, ибо душа его – бездна неисследимая, и чтобы познать самого себя и смысл своей жизни, понять Божий замысел о себе, человеку предстоит пройти тяжелый и мучительный путь через страшные философские пропасти, от которых замирает сердце и теряется мысль. Христос – наш Спаситель, Ипостасная Премудрость и Сила Божия, обращается к нам со страниц Евангелия. Эта Святая Книга – свет, сияющий во тьме, и ведущий всех нас к Богу.
Тайна человека непостижимая для самой строгой академической науки и самой изощренной философской мысли, ее не исчерпать ни анализом ученых и умозрениями философов, ни вдохновением поэтов, но эта тайна раскрывается на страницах Священного Писания – ее открывает нам Сам Бог. Высший источник наших знаний о Боге, вселенной и человеке – это Божественное Откровение. В Библии рассказывается: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Быт.2:7). Человек – загадочное создание, он соединяет в себе два мира: мир духовный и мир чувственный, созданный из праха земного, он обладает бессмертной душой, подобной Ангелам, он же – духовное и богоподобное создание, обладающее мышлением и волей, совестью и художественным чувством, творческими талантами и дарованиями. Святитель Григорий Богослов утверждал, что человек душой причастен Богу и миру духовному и незримому, а телом – миру чувственному и зримому, он – микрокосм, малый мир во вселенной, и макрокосм – великий мир в малом, ибо его душа величественнее всего материального космоса со всеми его бесчисленными звездами и созвездиями. Таинственным образом человек есть богозданное единство духа, души и тела, он соединяет в себе небо и землю, время и вечность, тело его – из праха земного, а душа – из дыхания Божиего. По учению Церкви человек сотворен Богом как целостная личность – его дух, душа и тело сотворены одновременно: душа не существовала прежде тела, как думал Ориген, и тело не существовало прежде души, как думали Тертуллиан, Ефрем Сирин и Исаак Сирин. Если Климент Александрийский и святитель Григорий Богослов считали, что Бог из персти земной сотворил тело – бездушную статую, а дыхание жизни – это душа человека, то Блаженный Августин проницательно замечает: «вдуновение означает само действие Божие, которым Бог сотворил душу в человеке Духом Силы Своей». По мысли преподобного Анастасия Синаита дыхание жизни – это не душа человека, а «благодать, просвещение и сияние Всесвятого Духа». В сущности, дыхание жизни, изошедшее из Божественных уст, имеет несколько аспектов. В теологическом аспекте: дыхание жизни – это благодать Божия, животворящее присутствие Святого Духа. Бог вдохнул в Адама Дух Свой и освятил его благодатью. В антропологическом аспекте: Господь через Логос в Духе сотворил дух и душу человека, дыхание Божие – источник жизни для нашего духа и души, а душа – источник жизни для тела, ибо душа может жить без тела, а тело не может жить без души.
Библейский Бог – это Бог сущий и сокровенный, Он Сам открывает Себя сердцу человеку через Свою любовь, мудрость, могущество и благость, но в глубинах Своих остается неизреченным и непостижимым. Святой Дионисий Ареопагит, опираясь на строки из Псалтыря, говорит, что Бог мрак соделал покровом Своим – Божественная Сущность абсолютно непостижима и запредельна, а Бог пребывает превыше духовного мира и чувственного мира, Его нельзя постичь умом и чувствами. Бог есть Дух вездесущий и Он присутствует в мире Своей неприступной Сущностью и нетварными Божественными энергиями, иначе они были бы ограниченны пространством, но Сущность Его трансцендентна и сокровенна, отделена от всего сущего непреодолимой пропастью – никто из творений не может быть единосущен Богу, но мы можем быть причастны Творцу через Его энергии – благодать. Сущность Божия есть онтологическое содержание трех Божественных Ипостасей, она – источник и причина вечных Божественных энергий – свободных и совершенных действий Бога, проявлений Его любви, премудрости и всемогущества. По мысли святого Дионисия Ареопагита неизреченная Сущность Божия окутана таинственным и непроницаемым мраком – непостижима для людей и даже Ангелов, но Бог открывает Себя через Свои действия в мире как Творец, Промыслитель и Искупитель, давая нам постичь Его безграничные любовь, премудрость и силу по мере наших духовных сил. И преподобный Иоанн Дамаскин вдохновенно исповедовал апофатическое богословие – Бог беспредельно велик и непостижим не только для нас, но и для Херувимов и Серафимов – высших Ангелов небесных закрыта Его Божественная Сущность – Святая Святых. Но если человек сотворен по образу и подобию непостижимого и неизреченного Бога, то он – бесконечно загадочен, а образ Божий в нем – рационально неопределим и апофатичен. Святой Григорий Нисский – великий христианский философ, полагал, что образ Божий в человеке имеет все существенные черты Первообраза и если Сущность Божия непостижима, то и сущность человека – непостижима: «наша духовная природа, суще¬ствующая по образу Творца, ускользает от постижения, и в этом имеет полное сходство с тем, что лежит вы¬ше нас; в непостижимости себя самой обнаруживая отпечаток природы неприступной». Бог непостижим для высочайших Ангелов – Херувимом и Серафимов, и сущность человека, сотворенного по образу своего предвечного и всемогущего Творца – апофатична. Образ Божий в человеке – это великая и неизъяснимая тайна. Протоиерей Георгий Флоровский – наиболее ученый и проницательный из всех русских православных богословов двадцатого столетия, заметил: «образ Божий в человеке онтологически неопределим» – это образ совершенный и непостижимый. Из русских религиозных философов наиболее глубокими представляются суждения Вышеславцева, полагавшего, что человек, созданный по образу Бога, «живущего в свете неприступном», столь же непостижим в своей сущности. Существование апофатической теологии предполагает и существование апофатической антропологии, ибо человек – образ Бога сокровенного и запредельного: «Бог трансцендентен и сам я – трансцендентен; Бог сокровенен и сам я – сокровенен». Тайна образа Божиего в нас апофатична, а любовь, дух, ум, совесть, свобода, бессмертие, царственное достоинство и творческие таланты – это его катафатические проявления, отражающие величие образа Божиего в человеке, но никогда его не исчерпывающие.
Святитель Феофан Затворник пояснял, что Бог есть надмирная Личность и Абсолютный Дух, и сотворенный по Его образу и подобию человек есть личность и духовное существо, образ Божий – это само существо нашей души, а подобие – свободно приобретаемые ей богоподобные качества. Бог есть свободная и надмирная Личность, Которая все творит Своей всемогущей волей и Своей творческой премудростью. Все книги Библии – от книги Бытия, книги Иова и Псалтыря до Апокалипсиса, возвещают о творческой новизне, таинственности и великолепии Божьего творения, находя в нем – книгу премудрости Божией и дивный гимн, созданный Им и восхищающий Ангелов. Все соделал Бог премудро, небо и земля – произведение перстов Его: взирая на красоту ночных звезд и утренней зари, безбрежных морей и вершины заснеженных гор, сверкающие как алмазы, Ангелы ликовали от радости. Если античные философы – Сократ и Платон, неоплатоники и стоики полагали, что человек есть микрокосм – малый мир, ибо его тело и душа причастны вселенной, то христианские богословы учили, что человек есть микротеос – малый бог, «Логос в миниатюре», загадочное существо, сообразное Богу Вседержителю, Его Слову и Святому Духу, более драгоценное для Творца, чем космос – весь видимый нами чувственный мир. Святой Григорий Нисский говорил: «нет ничего удивительного в том, что человек есть образ и подобие вселенной, ибо земля преходит, небеса меняются и все их содержимое столь же эфемерно, как и содержащее». Но духовное величие человека сокрыто в тайне образа и подобия Божиего, он – свободная личность, сообразная Богу, и в этом его чудо, красота и жизнь. Святитель Григорий Богослов рассудительно утверждал: я – сотворен из персти праха земного, и потому причастен земному миру и суетной жизни, но во мне есть дыхание Божие и я сотворен по образу и подобию Всевышнего, а потому – я ношу в сердце желание духовной жизни будущего века. Образ Божий трансцендентен – запределен миру чувственному и умопостигаемому, и природе человека, возвышает его над вселенной. Человек есть образ Божий, он – существо личное, предстоящее Всемогущему, способное общаться с Ним лицом к лицу. Это таинственное, сокровенное и глубоко личное общение с Богом. Человек есть богообразная личность, и именно образ Божий делает его уникальным созданием, обладающим свободой, самосознанием, способностью любить, мыслить и творить. Как свободная личность, сотворенная по образу и подобию Божиему, человек – уникален, он не определяется своей природой, но способен определять свою природу, восходить к своему Божественному Первообразу. Таинственность, уникальность и многогранность личности от Бога, и есть проявление Его могущества, любви и премудрости в творении. Сотворение Богом личных существ – это вершина Божественного творчества.
Но что такое личность и в чем ее тайна? На Предвечном Совете Бог Творец замыслил сотворить каждого человека по образу и подобию Своему как личность. В Священном Писании сказано, что Господь, распростерший небо и основавший землю, образует дух человека и его тело в утробе матери. Если душу Адама Господь сотворил из ничего, тело его – из персти праха земного – материи, и вдохнул в него дыхание жизни из Божественных уст Своих – животворящий Дух, освящающий и просвещающий первозданного человека, то дух, душу и тело всех последующих людей Всевышний созидает от духа, души и тела их предков – уже Ева сотворена из ребра Адама, который сказал о ней: «кость от костей моих и плоть от плоти моей» (Быт.2:23). Если бы наш дух и наша душа созидались Богом из ничего, а от наших предков мы воспринимали лишь плоть, то откуда бы в нас взялся грех, ведь источник греха – это дух и сердце человека, его свободная воля? Но если Господь образует наши дух, душу и тело из духовной, душевной и телесной природы наших родителей, от которых мы воспринимаем грех, ибо природа человека со времен грехопадения Адама и Евы осквернена, то, как объяснить высокое достоинство душ людей, их духовное многообразие, тайну индивидуальности, различие талантов, нравов и умов? Эта неизъяснимая тайна Божия есть тайна личности, ибо наша личность – не список с личности наших родителей, не совокупность наших умственных, нравственных и душевных качеств, но осуществление замысла Творца о человеке. В книге пророка Иеремии Господь говорит, что познал и освятил Своего посланника, прежде, нежели образовал его в утробе матери. Если дух, душу и тело Господь образует нам из духовной, душевной и телесной природы наших родителей, то наша личность творится Им из ничего – она уникальна и неповторима, своеобразна и обладает абсолютной творческой новизной – до сотворения не было ей подобных в мире, вот почему каждая личность – несравненна и столь драгоценна для Вседержителя. Если бы личности потомков Адама и Евы образовывались Богом из их личностей, то мы бы наследовали и их личную вину пред Всевышним за первородный грех, но от них мы наследуем оскверненную грехом природу – наследуем смертность, тленность, страстность, а не нашу личность, ибо уникальная личность – от Бога. Святой голос Церкви возвещает: «множество людей стало греховными не потому, что они разделили вину Адама, - их тогда еще не было, - а потому, что они были причастны к его природе, подпавшей закону греха».
Грех есть изобретение свободной воли дьявола – падшего Херувима, восставшего против Бога, а грехопадение Адама – это измена Богу, отвержение высшей цели жизни – вечного Богообщения и уподобления Творцу, уподобление дьяволу. Грех – это свободный выбор, негативное самоопределение по отношению к Богу – вражда с Богом, а значит грех – это всегда личный грех. Уже в книге пророка Иезекииля написано о личной нравственной и духовной ответственности человека перед Богом: «И было ко мне слово Господне: «Зачем вы употребляете в земле Израилевой эту пословицу, говоря: «отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина»? Живу Я! говорит Господь Бог, - не буду вперед говорить пословицу эту в Израиле. Ибо вот, все души – Мои: как душа отца, так и душа сына – Мои: душа согрешающая, та умрет…сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына…» (Иез. 18:1-4, 18:20). По слову преподобного Марка Подвижника: «преступление, будучи произвольным, никем не преемствуется поневоле, но произошедшая от сего смерть, будучи понудительною, преемствуется нами, и есть отчуждение от Бога». После грехопадения Адама все люди стали грешными по природе: наши сердца осквернены грехом, души во власти дьявола, от которой мы освобождаемся через крещение – рождение свыше от Духа Божия, без чего невозможно обрести Царство Небесное, плоть же смертна, земная жизнь – скоротечна и исполнена скорбей, а воля колеблется между добром и злом. Тайна всеобщей греховности людей – тайна их единой природы, унаследованной от Адама и пораженной метафизической и нравственной язвой греха. В книге Иова говорится: «Кто родится чистым от нечистого?.. Ни один. Что такое человек, чтоб ему быть чистым, и чтобы рожденному женщиной быть праведным?» (Иов.14:4; 15:14). Все потомки Адама – носители падшей природы и «чада гнева Божиего» по своему естеству, они склонны ко греху подлежат смерти и страданиям, не могут войти в чертоги Царства Небесного, ибо грех, смерть и тление противны Богу, и как сказано в Апокалипсисе: в горний Иерусалим «не войдет ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книги жизни» (Откр.21:27). Библейское выражение «гнев Божий» надо мыслить таинственно и духовно – это ревность Всевышнего о нашей святости, Его неприятие зла и греха, любовь к правде и желание Его сердца, чтобы все мы спаслись – отвергли грех, обратились к Богу, освятились Его Святым Духом и стали святы: «освящайтесь и будьте святы, ибо Я свят и не оскверняйте душ ваших» (Лев.11:44).
Наше спасение невозможно без Боговоплощения и искупительной жертвы Сына Божиего, Иисуса Христа на Голгофе, без Его воскресения из мертвых, без Церкви и ее святых таинств, но Господь никого не спасает без его свободного согласия. Вся история мира была бы трагической и абсурдной без пришествия в мир Богочеловека Иисуса Христа, ибо Он – ипостасная Премудрость и Сила Божия, обещанный Мессия и Божественный Логос, без него невозможно наше спасение, а история мира и наша жизнь теряют смысл. Вся жизнь Иисуса Христа – от Его рождения в Вифлееме до Голгофы, Воскресения и Вознесения, каждое слово, произнесенное Им и сама Его Божественная Личность – имеет абсолютное значение для нас – нашей жизни и нашего спасения, ибо Христос – сердцевина нашей веры и всей жизни Церкви, Он в центре всего христианского вероучения – богословия и философии, теологии и антропологии, этики и эстетики, мистики и аскетики, сакраментологии и экклесиологии, сотериологии и эсхатологии. Христос пришел для того, что спасти все человечество и искупить грехи мира, сокрушить Ад и смерть, указать нам истинный путь спасения. Христос – Бог вочеловечившийся, Слово Божие, ставшее плотью, Он – Агнец Божий, принявший наши скорби и страдания – до крестных мук на Голгофе и Богооставленности – «Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты оставил Меня?» (Мф.15:34), до сошествия во Ад и проповеди в преисподней, чтобы спасти каждую душу, свободно уверовавшую в Него. Христос – наш Спаситель и Искупитель, в Нем высшее правосудие Божие открылось миру как наивысшая Божественная Любовь. Он принял великое и страшное страдание на Голгофе – испил до дна чашу мировой скорби, без Него никто из нас не мог бы спастись, но и после Его искупительной жертвы, мы не спасаемся автоматически. Тайна спасения – это тайна синергии, сотворчества и соработничества Бога и человека. Преподобный Максим Исповедник утверждал, что Бог хочет, чтобы все спаслись и пришли к познанию Божественной Истины, но Он никого не спасает насильно, ибо каждый человек – это свободная и разумная, творческая и самоопределяющаяся личность, без его свободной воли, веры и любви спасение невозможно, ибо Царство Божие – Царство любви и свободы. Почему же один человек верит в Бога, стремится исполнять Его заповеди, не может жить без молитвы, а другой – предается пороку и разврату, в сердце его нет места состраданию, и он даже не помышляет о покаянии? Это тайна личности и ее свободного самоопределения по отношению к Богу.
Человек есть личность как образ Божий, а образ Божий – запределен миру и непостижим, и тайна личности неисчерпаема для философского познания и научного изучения, как и сущность человека, она остается непостижимой и сокровенной в неисследимых глубинах своих. С христианской точки зрения тайна личности не может быть познана без христологии, ибо Христос есть совершенный Бог и совершенный человек. Если в Святой Троице – одна природа в трех Ипостасях, то во Христе – две природы – Божественная и человеческая в единой Личности Сына Божиего. Христос есть Бог вочеловечившийся, Он – Слово Божие, ставшее плотью, в Нем две природы и две воли – Божественная и человеческая, но Он – одна Личность, Второе Лицо Святой Троицы – Логос. Рационально непостижимая тайна Халкидонского догмата единой, святой, соборной и апостольской Церкви свидетельствует, что Христос единосущен Богу Отцу и Духу Святому по Своему Божеству, и единосущен нам по Своему человечеству, Он – истинный Бог и истинный человек, но в Нем одно Божественное Лицо. Если еретик Несторий находил во Христе союз двух ипостасей – человеческой ипостаси Иисуса и Божественной Ипостаси Логоса, отказываясь признавать святую Деву Марию – Богородицей, тем самым отвергая высочайшую тайну домостроительства Божиего и боговдохновенность Священного Писания, то Православная Церковь исповедует во Христе только одно «Я» – Второе Лицо Святой Троицы. Богослов Владимир Лосский, отстаивая святую веру Православной Церкви, писал, что Личность Иисуса Христа есть Божественная Ипостась: «во Христе нет личности человеческой: есть личность, но личность Его – Лицо Божественное. Христос – человек, но личность Его – с неба». В Священном Писании сказано, что Христос – Божественное Лицо, Он есть Господь с неба. Святая Дева Мария именуется Богородицей, Она зачала от Святого Духа и оставшись Пречистой Девой непорочно родила Сына Божиего, истинного Бога Слова, родившегося от Нее по Своему человечеству – воспринявшего человеческую природу и волю в Свою единую Божественную Ипостась. Во Христе есть только одно «Я» – Сын Божий и предвечный Логос, а воспринятые Им человеческая природа и человеческая воля – воспринялись единой Ипостасью Бога Слова. Но если Христос – одно Божественное Лицо, и в Нем нет человеческой личности, хоть Он и воспринял человеческую природу – дух, душу и тело, то это означает, что личность – это не совокупность духа, души и тела, а нечто еще более таинственное, глубокое и сокровенное – то, чему принадлежит дух, душа и тело. Как уточняет богослов Владимир Лосский: «Личность, или человеческая ипостась, объемлет все части этого естественного состава, выражается во всем человеке, который существует в ней и через нее. Будучи образом Божиим, она – незыблемое начало динамической и изменяющейся человеческой природы, всегда стремящейся по своей воле к внешней цели. Можно сказать, что сообразность есть отмечающая природу Божественная печать, которая создает личное отношение к Богу, отношение для каждого человеческого существа уникальное».
Абсолютный Бог Библии есть надмирная Личность, а вечные, неотъемлемые и неизменные Божественные свойства Его – самобытность, вечность, вездесущность, всемогущество, премудрость, всеблагость, духовность, святость и свобода, но мы поклоняемся не свойствам Божиим, а всецелому Богу. Наша тварная личность иноприродна Богу и есть произведение Его абсолютно свободного и всемогущего творческого акта. Многие религиозные философы – Григорий Богослов, Бердяев и Франк были убеждены, что личность – это дух и ум, человек как созидатель и носитель духовной культуры, иные, как Паскаль, Юркевич, Иван Ильин и Вышеславцев, полагали, что истинная метафизическая и метапсихическая самость человека – его сердце, но и ум, и свобода воли, и сердце, и совесть, и духовность – все это лишь свойства личности. С богословской точки зрения человек есть личность, созданная по образу и подобию живого и личного Бога пророков и Откровения, он – не мозаичный узор духовных и душевных качеств, а уникальное создание. Человек есть образ и подобие своего Творца, он – существо духовное и телесное, его личность – уникальна, оригинальна, сверхмирна, она обладает умом и творческими дарованиями, свободой воли и совестью, но ни мышление, ни совесть, ни свобода, ни сердце – сокровенная глубина его самости, в отдельности не исчерпывают тайну его личности. Если образ Божий есть духовная основа личности человека, а уподобление своему Первообразу – ее предназначение, то сама личность каждого человека – уникальное произведение Божьей любви и премудрости, тайна многогранности творческого гения Создателя, она не сводима к своей природе, обладает неповторимым духовным обликом, способна возвышаться над самой собой и перерастать себя – восходить к Богу, пребывать с Ним в любви и жить Его вечной жизнью. Человек есть личность как образ Божий, он свободен и не определяется своей природой, но может уподобляться Богу или наоборот противиться святой воле Всевышнего, а его сущность духовна и трансцендентна земному миру. Наиболее глубоко рационально непостижимая тайна личности открылась апостолу Петру, сумевшему в незабываемых поэтических строках поведать нам о том, что такое личность и чем она драгоценна для Вседержителя: «сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом» (1 Петр.3:4). Никто из всех философов и богословов от древних времен Иова и Моисея до нашего времени не сумел более глубокомысленно, вдохновенно и точно определить эту неизъяснимую Божью тайну – личность.
В Новом Завете сказано, что «Бог есть Любовь» (1 Ин. 4:16). Если бы наш Господь не был Любовью, мы не могли бы назвать Его Святой Троицей, любовь – это тайна Божественной Жизни. По слову преподобного Исаака Сирина акт сотворения мира был актом Божественной Любви. На страницах Ветхого Завета рассказывается, что Бог любовался созданным миром – с любовью созерцал Свое творение и благословил его. Во Христе и Его Голгофской жертве любовь Божия открылась нам. Бог любит нас бесконечной любовью, эту любовь можно духовно познать только Святым Духом: «Любовь Божия изливается в сердца наши Духом Святым» (Рим.5:5). Таинственный образ Божий в человеке – это любовь, ведь Всевышний наделил человека сердцем в библейском смысле этого слова, назначение же сердца – глубочайшего средоточия всей жизни человека и высшего органа духовного познания – любовь, созерцание и молитва, без любви наше сердце не бьется, молитва – это сердцебиение духа, основа всей духовной жизни, а созерцание – венец молитвы, достояние чистого сердца, способного «видеть Бога, как Он есть» – не Его непостижимую, неописуемую и неприступную Божественную Сущность, что пребывает выше всех созерцаний, всей премудрости и всех познаний, а Его вечную и бесконечную любовь, несравненную и неизреченную красоту, превысочайшую и наднебесную премудрость и всемогущую и абсолютную силу. Как личное существо, сотворенное по образу и подобию Божиему, человек способен любить любовью более сильной, чем смерть, более ревнивой, чем преисподняя. В Библии мы читаем, что Бог сотворил не одного человека – одинокую личность, самозамкнутую монаду, а мужчину и женщину – Адама и Еву, чтобы они научились любить не только Бога, но и ближних. Христос сказал: закон Моисея и все пророки заключены в двух заповедях: любви к Богу и ближнему, а евангельская любовь – это еще и любовь к врагам. Святой праведный Иоанн Кронштадтский писал, что основа христианской любви – почитание в человеке образа Божиего, а потому христианину надлежит научиться любить каждого человека: «Люби всякого человека, несмотря на его грехопадения. Грехи грехами, а основа-то в человеке одна – образ Божий. Иногда слабости людей очевидны, когда, например, они бывают злобны, горды, завистливы, жадны. Но помни, что и ты не без зла, а может быть, в тебе его даже больше, чем в других. По крайней мере в отношении грехов все люди равны: «все, сказано, «согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3:23); все повинны перед Богом, и все нуждаемся в Его милосердии. Поэтому надо терпеть друг друга и взаимно прощать, чтобы и Отец наш Небесный простил нам согрешения наши (см. Мф. 6:14). Смотри, как много любит нас Бог, как много Он сделал для нас и продолжает делать, как Он наказывает слегка, а милует щедро и благостно! Если хочешь исправить кого-нибудь от недостатков, не думай исправить его одними своими средствами. Сами мы больше портим, чем помогаем, например, своей гордостью и раздражительностью. Но возложи «на Господа заботы твои» (Пс. 54:23) и от всего сердца молись Ему, чтобы Он Сам просветил ум и сердце человека. Если Он увидит, что твоя молитва проникнута любовью, то непременно исполнит твою просьбу, и ты вскоре увидишь перемену в том, за кого молишься: «вот – изменение десницы Всевышнего» (Пс. 76:11). Помни, что человек – великое и дорогое существо у Бога. Но это великое создание после грехопадения стало немощным, подверженным множеству слабостей. Любя и почитая его, как носителя образа Творца, переноси также и его слабости – различные страсти и неблаговидные поступки - как слабости больного. Сказано: «Мы, сильные, должны сносить немощи бессильных и не себе угождать... Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Рим. 15:1; Гал. 6:2)». Апостол Иоанн Богослов учил: пребывающий в любви пребывает в Боге, а Бог пребывает в его сердце. Любовь есть смысл жизни и духовное достоинство личности, вечная красота и высшая премудрость, изумляющая поэтов и мудрецов, Херувимов и Серафимов. Все самое лучшее, величественное и прекрасное в искусстве сотворено благодаря любви к Богу и возлюбленной. Любовь – это наследие Рая, высшая творческая сила духа, а пребывание в любви есть естественное состояние первозданного человека. В любви заключено величие человека, его богоподобие – благодаря любви он может уподобляться Богу. Апостол Павел писал, что любовь выше всей мудрости, веры и знаний, всех наук, искусств и чудес. По вдохновенному слову Игнатия Брянчанинова «святая любовь – чиста, свободна, вся в Боге. Она действие Святого Духа, действующего в сердце, по мере его очищения. Отвергнув вражду, отвергнув пристрастия, отрекшись от плотской любви, стяжи любовь духовную; «уклонися от зла, и сотвори благо» (Пс. 23, 15). Воздавай почтение ближнему как образу Божию, – почтение в душе твоей, невидимое для других, явное лишь для совести твоей. Деятельность твоя да будет таинственно сообразна твоему душевному настроению.Воздавай почтение ближнему, не различая возраста, пола, сословия, – и постепенно начнет являться в сердце твоем святая любовь. Причина этой святой любви – не плоть и кровь, не влечение чувств, – Бог. Лишенные славы христианства не лишены другой славы, полученной при создании: они – образ Божий. Если образ Божий будет ввергнут в пламя страшное Ада, и там я должен почитать его. Что мне за дело до пламени, до ада! Туда ввергнут образ Божий по суду Божию: мое дело сохранить почтение к образу Божию, и тем сохранить себя от ада. И слепому, и прокаженному, и поврежденному рассудком, и грудному младенцу, и уголовному преступнику, и язычнику окажу почтение, как образу Божию. Что тебе до их немощей и недостатков! Наблюдай за собою, чтоб тебе не иметь недостатка в любви. В христианине воздай почтение Христу, Который сказал в наставление нам и еще скажет при решении нашей участи вечной: «Еже сотвористе меньшему сих братий Моих, Мне сотвористе» (Мф. 25, 40). В обращении твоем с ближними содержи в памяти это изречение Евангелия, и соделаешься наперсником любви к ближнему… Возлюбленный брат! Ищи раскрыть в себе духовную любовь к ближним: войдя в нее, войдешь в любовь к Богу, во врата воскресения, во врата царства небесного. Аминь».
В Евангелии от апостола Иоанна Богослова есть таинственный и возвышенный пролог, ярко и вдохновенно повествующий о Боге Слове: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все через Него начало быть, и без него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков» (Ин.1:1-4). Весь мир – небо и земля, были сотворены Богом через Его предвечный Логос – через Премудрость и Силу Божию, существовавшую прежде всех веков, равную по Своему Божественному достоинству Отцу и Святому Духу, и в Нем – жизнь и свет, бесконечная любовь и идея совершенства творения, Он – смысл всех смыслов. И в Псалтыре ясно говорится, что каждое создание есть произведение Премудрости Божией, и все сотворено Богом через Его Слово и силой Его Духа: «Словом Господа сотворены небеса и Духом уст Его все воинство их» (Пс.32:6). В книге литовского философа А. Мацейны – католического мыслителя, признававшегося, что, несмотря на свою любовь к богослужениям и музыке латинской Церкви, он по сердцу, переживаниям и богословским мыслям склонялся более к русской религиозной философии и являлся христианином Востока, полагал: «Бог всех религий – говорящий. Но его язык – это язык человека». В Священном Писании Слово Божие вочеловечивается – Господь говорит на языке людей. У Оригена есть глубокомысленное суждение: мы верим во Христа-Бога, видя Христа-Человека, и мы верим в Слово Божие, изреченном на языке человеческом, ибо человек есть единственно говорящее существо во всем видимом мире. Уже Аристотель определил человека как словесное существо – «говорящее животное». А Карл Ясперс утверждал, что в молчании вселенной с ее межзвездными пространствами один человек умеет говорить, и даже его молчание – язык, ибо оно порой красноречивее любых слов. Во вселенной много звуков, но слово – это звук, имеющий определенное значение. Не бывает слов без смысла. Религиозного экзистенциалиста Серена Кьеркегора изумляла особая тайна и красота языка – загадка, «которой нет равных в мире» – открытость слова смыслу, его многогранность и мощь, ибо слово способно порождать философию и поэзию, без слов немыслима молитвенная жизнь человека и Божественная Литургия. В Ветхом Завете рассказывается, что Господь сотворил человека как словесное создание и Адам нарекал всех живых созданий, прозревая их сущность и давая им имена. Книга Бытия свидетельствует, что тайна происхождения языка – это тайна сотворения человека. В истории нашего мира никогда не было такой эпохи, когда бы человек жил без дара речи. Во все времена человек есть существо духовное и мыслящее, творящее и молящееся, а значит – говорящее. В этом плане язык неотделим от существования человека, как и религия, искусство и философия со всеми ее извечными размышлениями об основных вопросах добра и зла, жизни и смерти. Язык – это загадочное явление, он есть не сумма слов, а целое мировосприятие, ибо в каждом слове человека разворачивается его духовный мир, и более того – язык выражает взгляд народа на мир и Бога, на жизнь и смерть, на добро, зло и красоту. Язык не статичен, а динамичен, история языка – это постоянный процесс. С грехопадением Адама произошла порча языка: человеческий язык уже не может описать духовные реалии метафизического мира. Апостол Павел говорил, что будучи вознесенным на третье небо, он слышал «глаголы неизреченные». А итальянский поэт Данте уже на страницах «Новой Жизни» сетовал: язык людей почти не способен передать то, что существует за гранью чувственного опыта и мира. Вот почему в Священном Писании такое обилие символов, аллегорий и метафор. В этом плане язык Библии намного превосходит по красоте, силе и глубине язык философии и богословия. Господь даровал людям язык для самовыражения и взаимопонимания, но когда они задумали возвести Вавилонскую башню до небес, то Господь разрушил козни нечестивцев и разметал единство во зле, произошло смешение языков, в результате которого люди утратили способность понимать друг друга. Мы знаем, что без языка невозможна культура и религия, и если назначение культуры – возродить духовное единство между людьми, то назначение религии – единение людей с Богом. В день Пятидесятницы на апостолов, пребывающих в Сионской горнице, сошел Святой Дух, одарив их многими Божьими дарами и талантами, и они заговорили на всех языках народов земли. Это тайна Божия: каждый язык может и должен воцерковиться – стать освященным благодатью Святого Духа. На каждом языке можно и должно славить Бога и проповедовать Евангелие, читать Библию и размышлять о вечных вопросах, молиться, исповедоваться и совершать богослужения, ибо каждый человек есть словесное и литургическое существо, а наша речь – это драгоценный дар Создателя мира.
Святитель Григорий Богослов учил, что Бог есть Верховный Ум – вечный, премудрый и всеведущий, сотворивший вселенную и человека. В чудесах и красотах мира отражается Премудрость и Сила Божия, а человек есть существо разумное и словесное. Полемизируя с еретиком Аполлинарием, утверждавшим, что наш ум – безнадежно грешен и нечист пред Всевышним, а Господь воспринял тело и душу, но не ум человеческий, заменив Его как Божественный Логос, святитель Григорий Богослов провозглашал, что Сын Божий воспринял всю полноту человеческой природы – дух, душу и тело, а ум в человеке наиболее сроден Логосу. Человек сотворен по образу Божиему, и этот образ есть разум и самосознание, ибо через ум человек возвышается и уподобляется своему Первообразу. Если Бог есть Свет для ума человека, то ум – светильник души, он стоит в самом центре религиозной жизни, без него немыслима молитва и Богопознание, ибо мысль о Боге окрыляет душу и приближает ее к Истине. В книге Бытия рассказывается, как Господь привел к Адаму всех живых существ, и Адам дал им имена, постигнув их сущности. Первозданный человек был премудр, различал добро и зло, созерцал славу Божию, был просвещен Им и обладал даром духовного созерцания, но после грехопадения он утратил знание Бога, свою проницательность, мудрость и рассудительность. Тайна спасения – это тайна единения с Богом и познания самого себя, ибо каждый человек – уникальное выражение премудрости и любви Создателя. Со всех сторон мы окружены тайнами Божиими, но постичь их, познать Бога и себя – откуда мы возникли, кто мы и для чего созданы Всевышним, мы может только в единстве с Богом, ибо у Него премудрость, правда и все знания. Протоиерей Георгий Флоровский писал, что история святоотеческой мысли есть яркий образец освящения и воцерковления разума истинами христианской веры, ибо ум – это высочайший дар и образ Божий в человеке, его нельзя отсекать от таинства веры, от религиозной, молитвы жизни и Богопознания: «В отеческом любомудрии, т. е. в благодатной философии, «апостольское проповедание» раскрывалось именно как «свет в просвещение языков», как высший смысл и ведение. Было бы неправедной по¬грешностью преувеличивать педагогический мотив святоотече¬ского учительства. Иногда говорят, что философствовали святые отцы по нужде, для отражения ложных человеческих мудрова¬ний; они только приспособлялись к неизбывной беспокойной мысли и облекали истины веры в умозрительную ризу. В таком суждении нет не только правды, но и правдоподобия. Святые отцы потому и боролись с кривомыслием, что для мысли есть правая мера, и мера не молчания и умирания, но мера исповеда¬ния и обновления откровенным светом. Не косной памятью, но творческим восприятием должна усваиваться откровенная исти¬на как закваска действительного преображения взыскующе¬го Истину человеческого ума. Для великих учителей древней Церкви умозрительное Богопознание было образом благочестия, образом Богопочтения и Богослужения, - и в этом на все време¬на установлена непреложная мера и мерило. Не случайно, что пе¬чатью яркого богословского ума запечатлено все церковное бо¬гослужение, что древние молитвословия непрестанно пробуждают именно и мысль, призывают и ее к хвалительному созерца¬нию. Творения великих подвижников и аскетов православного Востока пронизаны изнутри пафосом умозрения и познания, - и очищение ума есть одна из последних и высших задач по-движнического дела. Очищение, но никогда не отсечение; преоб¬ражение, но никогда не пренебрежение...». В Священном Писании провозглашается, что Бог есть Дух. Человек, сотворенный по образу и подобию Божиему, есть существо духовное. Что такое человек, в чем его тайна и чем он отличается от иных Божьих созданий? Человек принадлежит не только миру материальному, но и миру духовному, он – свободная и самоопределяющаяся личность, между ним и иными существами – неизмеримая пропасть, ибо человек обладает духом, который дал ему великий Господь. Русский религиозный философ и христианский персоналист Николай Бердяев справедливо утверждал, что «дух – конкретен, личен, «субъективен», он раскрывается в личном существовании». Священное Писание открывает нам тайну человека: Господь сотворил его тело из материи, а его дух образован Духом Божиим – «дыханием жизни», изошедшим из Божественных уст всемогущего и премудрого Создателя. Человек есть личный дух, облаченный в тело как в ризу, в нем отпечатлен образ Божий, он – тень Божия на земле, а его дух наделен свободой. Если тело человека – это храм, то его дух – это сокровенный алтарь Духа Божиего, ибо вершина в человеке, соприкасающаяся с Богом, есть не только ум, сердце и логос, но и дух, сотворенный Всевышним. Бог есть Абсолютный Дух, Он вездесущ и всемогущ, бесконечен и незрим, Его Ангелы есть духовные создания, и человек духовен, но духовность тварных существ можно уподобить свету звезд, а духовность Божию – свету солнца, ибо Господь бесконечно совершенней всего Им созданного. В современной духовной литературе дух и душу иногда отождествляют, но апостол Павел проницательно различал в человеке дух, душу и тело. В христианской антропологии существует четкая иерархия: тело призвано быть покорным душе, душа – духу, а дух – Богу. Душа есть создание Божие, бестелесное и незримое, одаренное бессмертием, памятью, волей, умом и чувствами, но душами обладают и животные. Человек отличается от животных духовностью, он – существо религиозное, способное общаться с Богом в молитве, ощущать и постигать реалии метафизического мира. Религиозная жизнь – это наивысшая духовная жизнь. Господь хочет, чтобы мы поклонялись Ему в Духе и Истине. По слову апостола Павла истинное познание Бога духовно: Бог открывает тайны Свои Духом Святым, проницающим все глубины Божии, научающим нас судить обо всем духовно. Если бы человек не был духовной личностью, он не обладал бы свободой, не мог бы молиться, верить и философствовать, творить, созерцать и любить. Бог есть Творец, а наш дух – прекрасное и загадочное создание Божие, свободное и бессмертное, богоподобное и нетленное, разумное и творческое.
Бог есть безмерно могущественный и совершенный Дух, а «где Дух Господень, там свобода» (2 Кор.3:17). Человек есть богообразное творение, образ Божий есть дух и свобода. Свобода – это великая и непостижимая Божья тайна, Его величайший дар человеку, и никакое научное и философское познание не изъяснит ее неисследимых глубин. Человек есть не только микрокосм – вселенная в миниатюре, но и микротеос – богоподобная личность, он существо личное, он – ипостась, соединяющая в себе два мира – небесный и земной, он – представитель вселенной, в нем надежда всего космоса и соединения с Богом, но в нем же – опасность поражения и гибели, ибо из-за греха человека – царя всего видимого мира, смерть вошла в мир и земное творение покорилось суете и тлению. По великой любви и всемогуществу Своему Господь сотворил человека свободным и сделал его царем мира, возложив на него нравственную ответственность за вселенную – на каждом из нас лежит ответственность за мир, Бог ищет нашего свободного ответа – ответной любви, а каждый человек – уникальная личность, обладающая свободой по отношению к своей природе и всему миру. Преподобный Максим Исповедник полагал, что существует «естественная воля», охватывающая все естество человека, а есть избирающая воля личности, способная принимать или отвергать то, что хочет природа. Если использовать изречение богослова Леонтия Византийского, жившего в VI веке, то можно сказать, что в человеке природа «воипостазирована» – содержится в его ипостаси, а значит – личность не определяется природой, она свободна и способна как приобщиться Богу и Его благодати, так и отвергнуть Творца и восстать на Него. Святой Григорий Нисский учил, что личность – это олицетворенная свобода, неизъяснимая тайна и образ Божий в человеке, человек не обусловлен ни темпераментом и страстями, ни наследственностью, ни социокультурной и природной средой, ни историей, ни внешним миром, ведь он обладает свободой и в свободе заключено его духовное достоинство. По изречению богослова Владимира Лосского «свобода – от Бога: свобода есть печать нашей причастности Божеству, совершеннейшее создание Бога, шедевр Творца». В таинственной сущности своей свобода запредельна материальному миру и духовна, ее истоки в мире метафизическом, она – от Бога, а Бог есть Дух. Если бы Господь не одарил человека свободой, человек не мог бы быть самоопределяющейся личностью и сотворцом Божиим, не мог бы веровать в своего Творца и любить Его, ибо вера и любовь предполагают свободу. Свобода – это дыхание уст Божиих, духовный воздух без которого личность не может жить. Свобода есть основа всей духовной жизни. Только свободно человек может веровать в Бога и молиться, только свободно он способен любить и творить, а без свободы нет веры, любви, творчества и вдохновения. Размышляя о тайне свободы в романе «Братья Карамазовы» Достоевский утверждает, что Христос не сошел с Креста и не принял три искушения дьявола в пустыне, чтобы не умалить свободу человека, ибо Господь жаждет свободной веры и любви Своего творения, а не рабских восторгов раба и корысти наемника. Тайна Голгофы – это тайна Божественной Любви и тайна нашей свободы, драгоценной для Вседержителя. Если бы Бог силой навязывал спасение человеку, то Он бы поступал безнравственно и противоречил Себе, ведь Он Сам даровал человеку свободу. Богослов Владимир Лосский глубокомысленно писал о том, что всемогущий Бог Вседержитель не насилует нашу свободную волю, наша свобода – произведение Божьего искусства, тайна спасения – тайна синергии, содействия свободы и благодати, содействие двух воль – Божественной и человеческой, а Господь как Небесный Странник из Апокалипсиса стоит у дверей нашего сердца и стучит в нее, ожидая нашей свободной любви: «Любовь Бога к человеку так велика, что она не может принуждать, ибо нет любви без уважения. Божественная воля будет всегда покоряться блужданиям, уклонениям, даже бунтам воли человеческой, чтобы привести ее к свободному согласию. Таков Божественный Промысел, и классический образ педагога покажется весьма слабым каждому, кто почувствовал в Боге просящего подаяния любви нищего, ждущего у дверей души и никогда не дерзающего их взломать». Свобода личности есть духовная свобода, она предполагает самоопределение по отношению к Богу, без которого человек был бы не личностью, а бездушным автоматом добра, не способным к обожению. В свободе заключено духовное величие человека – возможность уподобиться Богу, стать совершенным, но в ней же – исток метафизического трагизма нашего бытия, причина нашего грехопадения – человек может отпасть от Творца и уподобиться в злобе и грехах падшим Ангелам – демонам. Бог хочет свободной веры и любви человека, чтобы человек сознательно и совершенно свободно откликнулся на зов любви Божией, с благодарностью принял жизнь и вселенную как дивные дары Создателя. Христос сказал, что страсть и грех – это рабство, и только познание Истины освобождает. Только стяжение Святого Духа есть путь освобождения от зла – греха, дьявола и смерти, путь спасения и соединения с Богом.
Если мы вдумчиво прочтем Библию, то увидим, что среди таинственных свойств Божиих есть вечность и бессмертие – Богу принадлежит абсолютная полнота всех совершенств, в Нем одном источник жизни, Творец – безначален и бесконечен, и как сказано в Апокалипсисе – Он есть Альфа и Омега, через Него все начало быть. В Псалтыре царь и пророк Давид обращается к Всевышнему со словами: «В начале Ты основал землю, и небеса – дело Твоих рук; они погибнут, а ты пребудешь; и все они, как риза обветшают, и, как одежду, Ты переменишь их, и изменяются; но Ты – тот же, и лета Твои не кончаются» (Пс.101:26-28). «Прежде нежели родились горы, и Ты образовал землю и вселенную, и от века и до века Ты – Бог» (Пс.89:3). Человек создан по образу Божиему, и образ Божий в нем – это бессмертие, наша личность – онтологически неуничтожима, ибо сотворена всемогущей десницей Создателя; тайна и причина нашего сотворения и бытия – любовь Божия, мы не перестаем существовать, потому что Господь любит нас, а Его любовь вечна и бесконечна. На основании Священного Писания можно сказать, что Адам в райском состоянии был бессмертен – «Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих» (Прем.1:13). У древнего церковного писателя Немесия Эмесского есть вдумчивое пояснение: «Если бы изначально Бог сотворил человека смертным, то не осудил бы его на смерть после грехопадения, потому что нельзя наказывать смертностью смертного…». В книге Премудрости сказано: «Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего; но завистью дьявола вошла в мир смерть» (Прем.2:23). Эту богооткровенную веру в бессмертие первозданного Адама святая Церковь выразила в постановлении Карфагенского Собора: «Аще ж кто речет, яко Адам, первозданный человек, сотворен смертным, так что хотя бы согрешил, хотя бы не согрешил, умер бы телом, то есть вышел бы из тела, не в наказание за грех, но по необходимости естества: да будет анафема». Бог есть Любовь, в Нем – единственный источник жизни. Бессмертие первозданного Адама заключалось в его причастии Богу – он мог вкушать от Древа Жизни – образ райской Евхаристии, ибо в притчах Соломоновых Древо Жизни именуется Премудростью Божией – это Христос, Божественный Логос. В благодати Божией и пребывании с Творцом – вся тайна бессмертия первозданного человека. Но когда Адам отпал от Всевышнего, то он обрек себя на смерть духовную – разлуку с Богом, и на смерть физическую – истление плоти и исшествие души из тела. Так человек стал смертным, и смерть вошла в наш мир.
Бог есть Творец неба и земли, Он создал человека по Своему образу и подобию, и человек по предназначению своему есть творец. В книге Бытия сказано, что Господь дал Адаму творческую заповедь – «возделывать и хранить Рай» (Быт.2:15), укреплять свои духовные, душевные и физические силы. Образ Божий в человеке – это творческая мощь его духа, ибо человек есть существо не только духовное, разумное, обладающая свободной волей и способное к совершенствованию, но и творческое. Человек может творить потому, что он сотворен по образу и подобию Бога. Преподобный Григорий Палама – апологет афонских исихастов, вдохновенно говорил о духовной высоте человека, ибо человек обладает творческими талантами, что возвышает его над Ангелами и таинственным образом роднит его с Богом Творцом. Многие православные богословы и мыслители высказывают следующую мысль: если Ангелы превосходят человека по своему богоподобию, то по образу Божиему дух человека превосходит Ангелов – этих бесплотных небожителей, которым не дан величайший дар творчества. Опираясь на высказывание святителя Иоанна Златоуста «не ангельское дело творить, ангельское дело – предстоять», диакон Андрей Кураев утверждает, что Ангелы – вестники, возвещающие людям волю Божию, а не самостоятельные творцы, хотя эти строки из писаний Иоанна Златоуста имеют отношение к сотворению вселенной. Православная поэтесса и писательница Олеся Николаева особенно акцентировала внимание на то, что «творческий дар, роднящий человека с его Творцом, дар, которого лишены даже Ангелы, есть великая прерогатива человека». Но Ангелы созданы по образу и подобию Божиему, они – бестелесные духи и богоподобные личности, обладающие умом и волей, нравственным чувством и памятью, самосознанием и умением любить, их высшее назначение – служить Богу, быть вестниками Его воли и славить Всесвятого в молитвенных песнопениях, и если молитвословие – это акт духовного творчества, то Ангелы также наделены творческими дарованиями, как и люди. Человек есть не только обитатель земного мира, но и свободное создание, имеющее творческие таланты. Человек есть творец, а творчество в высшем смысле – жизнь в духовных сферах, знак его причастности Богу. Архимандрит Киприан Керн – этот великий мудрец и богослов святой Церкви, был убежден, что творчество – это тайна человека и наивысшая миссия его жизни, ведь он – образ предвечного Творца, призванный к соучастию в Его созидательном действии, но «если Бог Творец, и Творец из ничего, то и мы, созданные по образу Творца, являемся тоже творцами не существовавших до того предметов и образов… Бог творит из совершенного небытия, мы же вызываем к жизни что-то существующее в каком-то умопостигаемом мире, но в эмпирическом мире реально еще не бывшее». Тайна творчества есть тайна религиозного оправдания человека пред Вседержителем. В творчестве Николай Бердяев находил назначение человека и смысл его жизни, предостерегая всех поэтов, музыкантов и художников, всех философов и ученых: «для того чтобы человек до конца утвердил себя и не утерял источника и цели своего творчества, он должен утверждать не только себя, но и Бога. Он должен утверждать в себе образ Божий». Человек призван свободно и самоотверженно, нравственно и творчески осуществить Божественный замысел о себе – творчески ответить на любовь Создателя, раскрыть образ Божий в себе и уподобиться своему Первообразу. Бог есть Дух и Любовь, Он все творит с любовью, и человек как богоподобное создание и образ Божий, призван к творчеству, движущей силой которого является духовная любовь, оно – вдохновлено верой в Бога и есть весть о Божьей любви и красоте миру, и черпает силы из первоисточника любви – Бога. Бог с любовью создал вселенную и человека, с любовью Он промышляет о каждом творении Своем, любовь – величайшая творческая сила, ибо грех, зло и страсти – разрушают и оскверняют, несут горе и сеют смерть, а любовь – созидает и освящает, она – вечная радость и жизнь. В чем смысл творчества? В восхождении к Богу, исполнении Его воли и единении с Ним в любви – в таинстве духовного преображения. В высшем смысле творчество – это стремление к Богу и святости, а молитва – акт творческий. Человек сотворен по образу и подобию Божиему, по замыслу Творца он наделен творческими дарами и талантами – призван к творчеству, ибо творчество вдохновляется любовью и проистекает из любви, через творчество осуществляется предназначение человека – молитва есть творческий акт, Псалтырь Давида и Песнь Песней Соломона, «Божественный Гимны» Симеона Нового Богослова и акафист «Слава Богу за все» митрополита Трифона Туркестанова, иконы Андрея Рублева и памятники церковного зодчества, все величайшие шедевры человеческого гения – музыкальные поэтические и богословские, на которых отпечатлелась печать десницы Всевышнего и в которых веет дыхание Божие – столь же драгоценны в очах Божиих, как и подвиги поста и молитвы, монашеской аскезы и даже мученичества, они не сгорят в космическом пожаре конца времен, не обратятся в пепел на Страшном Суде и не станут горстью праха, ненужного для Царства Небесного, их ждет вечность, в них оправдание творчества и откровение о религиозном смысле культуры.
Бог Библии – это Господь воинств небесных, Он – не только Творец, но и Царь неба и земли, это абсолютно всемогущий Бог, но Его господство над миром и Своими созданиями есть господство любви. Любовь Божия велика и таинственна, но она никогда не принуждает, ибо ценит нашу свободную волю и уважает наш выбор. Человек сотворен по образу и подобию Божиему, он осенен царским величием, для него Творец создал видимый мир как царские чертоги. По слову святителя Иоанна Златоуста человек есть превосходнейшее из всех видимых созданий Божиих, он был сотворен Всевышним – властелином всего существующего на земле; небо и земля, солнце, луна и звезды, животные, птицы и растения – все сотворено для него. По рассуждению преподобного Ефрем Сирина, образ Божий в человеке – это его царственное величие, ибо человек сотворен как царь всего видимого мира: «И рече Бог: сотворим человека по образу нашему (Быт.1, 26), - то есть чтобы властен он был, если хочет повиноваться Нам. Почему же мы - образ Божий? Моисей объясняет это следующими словами: «да обладает рыбами морскими, и птицами небесными, и скотами, и всею землею» (Быт. 1, 26). Потому господство, какое приял человек над землей и над всем, что на ней, есть образ Бога, обладающего горними и дольними». Святитель Димитрий Ростовский писал: «Господь создал видимый мир и владыку его – первого человека – Адама, для которого Он насадил рай на востоке. Сюда Господь ввел Адама, повелев ему господствовать над всею землею, – зверями, скотами, гадами, рыбами, плавающими в морях, и птицами, летающими под небесами». В Псалтыре есть изумительные строки на языке высокой религиозной поэзии раскрывающие тайну образа Божиего в человеке как его царственного величия: «Когда я взираю на небеса Твои – дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил, то что есть человек, что ты помнишь его, и сын человеческий, что ты посещаешь его? Не много Ты умалил его пред Ангелами: славою и честью увенчал его; поставил владыкою над делами рук Твоих; все положил под ноги его» (Пс.8:4-7). Если Ангелы – это служебные духи Вседержителя, то человек призван к царствованию над всем видимым миром, он превосходит их своими многообразными и таинственными творческими талантами и дарами. По замыслу Божиему человеку дано быть выше Ангелов – Христос вознес нашу природу и прославил ее Божественной славой, а Пресвятую Богородицу, мы в молитвах именем Честнейшею Херувим и Славнейшею без сравнения Серафим. Преподобный Макарий Египетский называет человека владыкой всего – «начиная от неба до дольнего», но поясняет, что Господь дал человеку власть, ибо первозданный Адам «умел различать страсти, чужд был демонами, чист от греха, и от пороков – Божиим был подобием». Бог есть Дух и Любовь, и человек, сотворенный по образу и подобию Божиему, был призван господствовать над видимым миром духовно – уважая волю каждого Божьего творения, и любовно – господствовать из любви к Богу, ближним и миру. Власть, данная Богом человеку, налагает на него колоссальную нравственную ответственность за весь мир и за каждое Божье создание, поэтому и сказано, что все земная тварь Божия стенает и плачет и ждет откровения сынов Божиих, ждет духовного преображения мира, когда настанет Царство Небесное и не будет ни смерти, ни болезней, ни скорбей и разлук, но настанет вечная и блаженная жизнь, исполненная радости и непреходящего счастья.
Библейский Бог, веру в Которого мы исповедуем, есть не только Творец, Промыслитель и Спаситель, но и Судия, испытывающий все глубины духа и души, все наши помысла и намерения сердца, все слова и деяния. Человек, созданный Богом, есть существо нравственное, а образ Божий в нем – это совесть – нравственное сознание, умеющее различать добро и зло, отвращать от греха и требовать от человека праведной жизни и состояния души, угодного Богу – святости. Немецкий философ Иммануил Кант говорил, что его восхищают две вещи: звездное небо над головой и нравственный закон в сердце. Достоевский проницательно предостерегал, что совесть в ее библейском смысле – основа нравственной теономии и изобличение нравственной автономии: совесть без Бога есть лжесовесть – лукавый голос змея из книги Бытия, она может довести человека до безнравственности – до отвержения бытия Бога и Его благости, до отрицания бессмертия души и свободы личности, до циничного оправдания самых низких страстей и чудовищных преступлений. По мысли святителя Феофана Затворника совесть – это естественная скрижаль завета Божиего и исправительница порочных нравов, она утешает праведных и мучает грешных, ее цель – чистота нашего сердца. Если человек отвергает наставления совести – голос Божий, то он – личность порочная, окаянная, оскверненная грехом, сожженная в совести. В Священном Писании совесть определяется как священный закон Божий, начертанный на скрижалях сердца каждого человека, именно она налагает на всех нас нравственную ответственность за каждый наш поступок, за каждое слово и каждую мысль, за нашу душу и нашу жизнь. Если бы Адам не имел совести и не мог различать добро и зло, то его нарушение заповеди Всевышнего не было бы грехом. Апостол Павел учил: служить Богу с чистой совестью и испытывать себя, ибо совести дано оправдывать или осуждать человека пред Богом. Господь явил Свою любовь, вложив в душу человека совесть, она – ее беспощадно правдивый, но любящий страж, хранитель, врач, наставник и судия. Совесть – это весть от Бога, голос Божий в нашей душе, знание о добре и зле, данное нам Творцом – соведение, мерило правосудия и Суд Божий над нами еще до нашей физической смерти. Святитель Иоанн Златоуст говорил, что угрызения совести душеспасительны, они не дают душе утонуть в бездне греха, уязвляют сердце муками раскаяния, побуждают к исповеди и покаянным молитвам. Совесть – это стремление знать Бога, жить Богом, исполнять Его волю и пребывать с Ним неразлучно. Жить по совести – жить по правде Божией, исполняя святые заповеди Евангелия.
По прекрасному выражению Владимира Лосского «в центре вселенной бьется сердце человека». Эта тайна человека открыта в Библии: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душой живою». Человек есть личность, обладающая духом, душой и телом, он – образ Божий, Господь вдохнул в него благодать – дыхание Божие, духовно он подобен Ангелам, а плоть роднит его с животным миром, он – связующее звено между двумя мирами: духовным и материальным. Если античный мудрец Платон считал, что тело – это гробница и темница для души, философ-стоик Сенека находил в теле – оковы для души, ее отвратительное, но преходящее жилище, а неоплатоник Плотин стыдился, что имеет тело, то в христианстве тело есть драгоценная оправа души и ее инструмент, оно может стать храмом Святого Духа, и призвано к вечной жизни – оно воскреснет из мертвых, но уже не как тело вещественное и плотское, а как тело духовное, нетленное, идеальное и совершенное. Бог создал небо и землю – Ангелов и материальный космос, Он же – Творец нашего духа, души и тела. Евангелие повествует, что Слово Божие стало плотью – Бог вочеловечился и воплотился – через тело Им было совершено искупление грехов мира. Апостол Павел назвал Церковь мистическим Телом Христовым, а члены ее через таинство Евхаристии – причастие Святых Тайн Христовых могут стать причастниками Божьего естества. Бог есть Творец совершенный и всемогущий, у Него вся премудрость, Он всеблаг, и человек, сотворенный по образу Божиему, по сущности духовен. Образованное из материи тело, не может быть образом Божиим – Бог есть Абсолютный Дух, но на теле образ Божий таинственно отпечатлен. Человек есть богоподобная личность, у него есть ум и свобода, творческие таланты и совесть, бессмертный дух и свободная воля, а благодаря телу – он причастен вселенной и всем ее живым существам, ощущает, как с момента грехопадения вся тварь Божия стенает и плачет, жаждет освобождения от смерти и спасения, соразделяет ее скорби, обретая сердце милующее – молящееся за всех и за вся, принимает на себя ответственность за весь видимый мир. В книге Бытия говорится, что после грехопадения Адам и Ева облеклись в кожаные ризы – грубую, вещественную и смертную телесность. Бог всемогущ, но Он попусти человеку стать смертным и тайна кожаных риз – тленной плоти – есть побуждение человека к покаянию, изобличение фатальности путей зла, ибо ничто греховное не унаследует вечность Царства Божиего.
Если образ Божий дан человеку как личному существу – это дух и любовь, свободная воля и творческая одаренность, царственное достоинство, ум и совесть, то подобие Божие в нас – задание Всевышнего, оно зависит от нашей свободы и нашего самоопределения, от направления духовных и душевных сил человека. Мы уподобляемся Богу, если стремимся к познанию Истины, любим Красоту и Добро, становимся похожи на Бога – Отца нашего Небесного, исполняем заповеди Христовы и стяжаем благодать Святого Духа. Господь сотворил человека по образу и подобию Своему, дал ему во владение мир материальный, и распростер пред его взором мир духовный, указал на его высокое назначение – уподобиться Богу, стать совершенным как Творец – духовно преобразиться и обожиться. Если назначение человека – уподобиться Богу, стать святым и совершенным как наш Отец Небесный, то возникает вопрос: почему Творец не создал человека уже обоженным? Человек – существо иноприродное Богу, он – венец всех Божьих созданий, человек есть и свободная личность, и если бы обожение было навязано – это не согласовалось бы ни с любовью Божией, ни со свободой самоопределения человека. Преподобный Иоанн Дамаскин полагал, что образ Божий изначально вложен в нас Создателем, а подобие Божие обретается через подвиг веры и любви, аскезы и молитвы, творчества и созерцания. Человек мог обрести Божественное совершенство, если бы остался верен Богу и исполнил Его заповедь – не вкушать от древа познания добра и зла, избрал предначертанный ему Всевышним путь, восходя от величия творения к несравненному величию Творца, стремясь всей душой к Богу и познавая Его, прославляя любовь и премудрость своего всемогущего Создателя, раскрыв свои таланты, более драгоценные, чем все земные сокровища. Величественные и мудрые строки о назначении человека оставил богослов Владимир Лосский: Адам «должен был любовью к Богу, от всего отрешающей и в то же время всеобъемлющей, соединить Рай с остальным земным космосом: нося Рай всегда в себе, он превратил бы в Рай всю землю…Он должен был проникнуть в небесный космос, жить жизнью Ангелов, усвоит их разумение, соединить в себе мир умозрительный с миром чувственным. И наконец, космический Адам, безвозвратно отдав всего себя Богу, передал бы Ему все Его творение и получил бы от Него во взаимности любви – по благодати – все, чем Бог обладает по природе…». Но произошло грехопадение – Адам нарушил заповедь Божию и оказался ниже своего призвания, низвергнув видимый мир во власть греха, смерти и дьявола.
Грехопадение Адама – это измена Богу, жизненная трагедия и космическая катастрофа: прародители послушали лукавую речь змея – падшего Ангела, возгордившегося своим величием и восставшего против Бога. На страницах Библии открывается тайна грехопадения – это тайна гордости, желания стать богом помимо Бога: «Начало гордости – удаление человека от Господа и отступление сердца его от Творца его; ибо начало греха – гордость» (Сир.10:14-15). В начале на небесах Люцифер воспротивился Творцу своему и увлек за собой треть Ангелов, потом поддалась искушению дьявола, принявшего обличье змея Ева, увидевшая ценность вне Бога – в запретном плоде, и пренебрегшая заповедью Вседержителя, а затем – и Адам нарушил Божий запрет – поругал святыню доверия Божиего. Услышав голос Создателя, он безумно хотел скрыться от Вездесущего, и вместо того, чтобы покаяться пред Всевышним обвинил во всем жену свою – Еву и ее Творца – Бога, дабы оправдать себя. Первозданный человек был премудр и добр, прекрасен и благороден, его тело было совершенным и нетленным – не подверженным страданиям, болезным, увечьям и смерти, а сам он не знал смерти духовной и физической, ибо был причастен Богу. После грехопадения Адам потерял духовную мудрость и знание Бога – он пытается скрыться от вездесущего Творца, Которого не могут вместить ни земля, ни небеса, бежит от Того, в Ком все духовные блага, боится встречи с Ним лицом к лицу. Грех осквернил сердце Адама, вверг его душу, ранее чистую и прекрасную пред Богом как драгоценный алмаз, во власть лукавого князя мира сего – дьявола, посеял в ней семена страстей – гордыни, сребролюбия, уныния, похоти, гнева, тщеславия и чревоугодия, помрачил образ Божий в нем, разрушил его духовную связь с Богом, соделал его тело – смертным и тленным, облек его в кожаные ризы – грубую и вещественную плоть. После грехопадения весь земной мир стал юдолью скорбей, потеряв доступ к благодати Божией, вся тварь стенает и плачет со времен Адама и доныне, а между людьми, из чьих сердец изгнана небесная любовь, идет нескончаемая вражда – наследие Каина. Но замысел Творца о человеке остался столь же высок и таинственен – миссия Адама исполнилась Сыном Божиим вочеловечившимся. Христос – Новый Адам и Господь с неба, совершил искупление грехов мира, открыл всем нам путь к спасению и обожению, основал Церковь Свою с ее таинствами, благодаря которой мы имеем евхаристическое общение со Христом, ибо только через Христа мы можем соединиться с Богом – стать причастниками Его естества и войти в Царство Небесное.
В результате грехопадения Адама произошло искажение образа Божиего в человеке и утрата первозданного богоподобия. По умозаключению святого Григория Нисского, грех есть причина помрачения образа Божиего в человеке и гибели духовной красоты души: «Когда в человеческую жизнь вошел грех как навык, и от малого начала произошло необъятное зло в человеке, и богообразная красота души, созданная по подобию Первообразной, покрылась, как некое железо, ржавчиной греха, тогда уже не могла более полностью сохраниться красота естественного образа души, но она изменилась в отвратительный образ греха. Так человек, великое и драгоценное творение, лишил себя своего достоинства, пав в грязь греха, потерял образ нетленного Бога и через грех облекся в образ тления и праха, подобно тем, которые по неосторожности упали в грязь и измазали лицо свое, так что их и знакомые не могут распознать». По разъяснению преподобного Иустина Поповича, первородный грех помрачил и исказил прекрасный образ Божий в человеке, но не уничтожил его: «По учению Священного Писания и Священного Предания, образ Божий в падшем человеке был не уничтожен, а глубоко поврежден, помрачен и изуродован. Так, разум падшего человека, хотя он помрачен и расстроен грехом, не совсем утратил стремления к Богу и к Божией истине и способность принимать и понимать откровения Божии. На это указывает тот факт, что наши прародители после сделанного греха скрываются от Бога, ибо это свидетельствует об их ощущении и сознании вины перед Богом; об этом говорит и то, что они сразу же узнали Бога, как только услышали Его голос в раю; об этом свидетельствует и вся последующая жизнь Адама, вплоть до самой смерти. Это же самое справедливо и по отношению к воле и сердцу в падшем человеке: хотя и воля, и сердце были грехопадением серьезно повреждены, все-таки в первочеловеке осталось известное чувство добра и желание добра (Рим.7:18), а также способность к творению добра и выполнению основных требований морального закона (Рим.2:14-15), ибо свобода выбора между добром и злом, отличающая человека от неразумных животных, осталась и после падения неотъемлемой собственностью человеческого естества .Вообще образ Божий не был полностью уничтожен в падшем человеке, ибо человек не был единственным, самостоятельным и самобытным творцом своего первого греха, так как он пал не исключительно по хотению и действу своей воли, но и по действу дьявола. «Поскольку человек, - говорится в Православном исповедании о грехопадении прародителей и его последствиях для их естества, - будучи невинным, не сохранил заповедь Божию в раю, то он лишил себя своего достоинства и того состояния, которое имел во время своей невинности... Тогда он сразу же утратил совершенство разума и знания; его воля обратилась более ко злу, нежели к добру; таким образом, по причине сотворенного зла его состояние невинности и безгрешности изменилось в состояние греховности…». Через преступление падший человек уподобился неразумным животным, то есть помрачился и лишился совершенства и бесстрастия, но не лишился того естества и силы, которую получил от Преблагаго Бога. Ибо он, в противном случае, стал бы неразумным и, следовательно, не-человеком; но он сохранил то естество, с которым был сотворен, а также и естественную силу, - свободной, живой, и деятельной, и по естеству мог выбирать и творить добро, и избегать и отвращаться от зла». Все люди есть потомки падшего Адама, они наследуют от него богообразность души и греховность, их души осквернены грехом, а тела – подвержены тлению и смерти, но как бы ни был многогрешен человек, драгоценный и таинственный образ Божий не истреблен в нем, а утраченное богоподобие может быть возвращено через святую и духовную жизнь. Святитель Василий Великий настаивал, что образ Божий имеют все люди, хоть ныне они и пребывают в падшем состоянии, а богоподобие обретается только через Евангелие и христианскую веру, ибо само христианство есть «уподобление Богу в той мере, в какой это возможно для природы человеческой. Если ты по милости Божией решил быть христианином, торопись стать подобным Богу, облекись во Христа. Но как ты облечешься, не будучи отмечен печатью? Как ты облечешься, не восприняв крещение? Не надев одежду нетления? Или ты отказываешься от подобия Божиего? Если бы я сказал тебе: «Давай, стань подобным царю», не счел ли бы ты меня благодетелем? Теперь же, когда я предлагаю тебе стать подобным Богу, неужели ты побежишь от слова, которое тебя обожает, неужели ты заткнешь уши, чтобы не слышать спасительных слов?» Святой Григорий Нисский писал, что духовно-нравственный смысл всей христианской жизни в обретении святости и уподоблении Иисусу Христу: «Как же мы делаемся – «по подобию»? Через Евангелие. Что есть Христианство? Уподобление Богу, сколько то возможно для природы человеческой. Если ты решился быть христианином, то старайся соделаться подобным Богу, облечься во Христа».
Учение об образе Божьем и Его подобии в человеке есть уникальная и своеобразная черта библейской антропологии. Если образ Божий – неотъемлемый дар Божий человеку, то подобие Божие динамично – это религиозная миссия и духовное назначение человека. Господь вознес человека на высоту, сотворив его личностью, обладающей умом и свободой, совестью и царским величием, свободной любить и обладающей творческими талантами. Образ Божий возвышает человека над его природой, делает его свободным над ней, выражает таинственное сходство между человеком и Богом. Если образ Божий – это духовное достоинство человека, которое ему изначально дано Богом, то подобие Божие – высшая задача: стать сыном Всевышнего и богом по благодати, святым и совершенным как Бог. Образ Божий в человеке онтологически неуничтожим, но после грехопадения он поврежден и осквернен, подобие же Божие утеряно, но не безвозвратно, ибо Господь всемогущ и может вернуть кающимся грешникам чистоты и непорочность белых лилий. Но для Бога драгоценна свобода Его созданий. Человек сотворен по образу Божиему, он самовластен и свободен, а свобода – величайший Божий дар, но она же – источник греха, если человек противится Богу. Высшая цель нашей жизни – спасение и обожение, стяжение Духа Божиего и обретение святости, но это возможно только на путях свободы – свободной веры в Бога и свободной любви к Богу. Апостол Павел писал, что мы – соработники у Бога. Путь спасения – это путь сотворчества и соработничества двух воль: Божественной и человеческой. Невозможно спастись без благодати Бога Освятителя – Святого Духа, без искупительной жертвы Иисуса Христа, принесенной Им за всех нас на Голгофе, без догматической, нравственной и литургической жизни в Его Церкви и ее таинств, но Господь никого не спасает насильно и не принуждает войти в Царство Небесное. Бог бесконечно уважает нашу личность и ценит нашу свободу как драгоценный алмаз, с которым не сравнится ни одно из сокровищ земли. В основе христианской сотериологии лежит тайна синергии – сотворчества человеческой свободы и Божественной благодати. Эта тайна – союз между Богом и человеком на основе любви и свободы. Спасение возможно только в Церкви Христовой через стремление души к Богу – к вечному Богообщению и уподоблению Всевышнему, через исполнение Его заповедей и участие в литургической жизни мистического Тела Христова, через истинное и всецелое совершенствование личности – ее восхождение от чувственного мира к миру духовному, а от умосозерцаемых чертогов – к Богу. Для христианина превыше всех сокровищ чувственных и духовных, превыше и дороже всех даров Божиих – Сам Господь, ибо в Святой Троице – вся ценность нашей жизни, ее высокая цель и непреходящий смысл.
О грехопадении Адама
Грех разрушил мировую гармонию
и оторвал человека от Бога.
Тление и смерть вошли в мир…
Архимандрит Рафаил Карелин
Сюжет из книги Бытия о грехопадении Адама – одно из ключевых событий библейской истории, позволяющее нам понять духовные истоки ужасающей трагичности мира, ибо грех Адама, распространяется на всех людей – на все последующие поколения, извращая нашу жизнь, – начиная от братоубийцы Каина до катастрофических событий последних времен. Почему Адам пал и был изгнан из Эдемского сада? В чем смысл Божьего запрета – не вкушать от древа познания добра и зла? Почему грехопадение Адама и Евы стало метафизической катастрофой и трагедией мирового масштаба? Каковы последствия «первородного греха»? Почему человечеству и миру стал необходим Искупитель и Спаситель? В первом стихе книги Бытия – первой книги Библии, сказано: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт.1:1). Небо это духовный и ангельский мир, созданный Богом мгновенно, а земля – весь материальный и чувственный космос, созидаемый в несколько этапов. Библейская история о сотворении мира, рассказывает, что материальный мир – это икона духовного мира, населенного Ангелами – «чистыми умами», и «вторыми светами», сотворенными Богом «в тайне молчания». В центре двух миров – человек, как живая икона Бога, отображающая Его превышающую всякую мысль и всякую мудрость – любовь и красоту. Все в мире Божьем таинственно и чудесно, а духовный мир таинственно и символично отпечатлен в мире материальном. Материальный и чувственно зримый мир предстает духовному зрению как символ мира духовного и незримого. Весь сотворенный Богом мир – и духовный и материальный, существует в соответствии с Божественным замыслом, но образ существования мира, может не соответствовать замыслу Творца, ибо создания Божии одарены свободой личного самоопределения. На шестой день миротворения Господь создал самое таинственное создание – человека «по образу и подобию» Своему – венец двух миров: духовного и материального. Еще александрийский философ Филон Иудей говорил, что человек «создан по образу идеального Первообраза». В христианском понимании человек – это образ и подобие Бога, и он призван восходить в любви к своему Первообразу – Творцу. Преподобный Макарий Египетский учил, что Бог сотворил душу «по образу добродетели Духа, вложив в нее законы добродетелей, рассудительность, знание, благоразумие, веру, любовь и прочие добродетели, по образу Духа». По слову аввы Дорофея «Бог сотворил человека по образу Своему, то есть бессмертным, свободным, украшенным всякой добродетелью». В Священном Писании сказано, что Бог создал плоть человека «из праха земного» и «вдунул в него дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Быт.2:7). По наиболее глубокому и точному святотеческому истолкованию библейского сюжета о сотворении Адама из Священного Писания, Бог вдунул в лицо Адама «дыхание жизни» – благодать Святого Духа и человек стал «душой живою», «совершенно во всем Богу подобен и, как и Он, на веки веков бессмертен». Господь сотворил Адама премудрым и сильным, добрым и прекрасным, с душою бесстрастной и телом нетленным. По слову преподобного Серафима Саровского «такую же премудрость и силу, и всемогущество, и все прочие благие и святые качества Господь Бог даровал и Еве, сотворив ее не от персти земной, а от ребра Адамова в Эдеме сладости – в раю, насажденном Им посреди земли». «И нарек Адам имя жене своей: Ева (жизнь), ибо она стала матерью всех живущих» (Быт.3:20). Творение Евы из ребра Адама – означает единоначалие человечества, духовную близость мужа и жены, ибо как ребро близко к сердцу, так и возлюбленные близки друг другу. Таинственная, чудесная и возвышенная любовь Адама и Евы носила не чувственный и плотский, а небесный и духовный характер, ее религиозный и нравственный смысл – исполнение Божественной заповеди: возлюби ближнего своего как самого себя. Блаженный Августин, полагал, что брачная чета Адама и Евы изначально входила в план Божьей мысли о человеке, ибо человек призван к общению, он есть существо литургическое и социальное, ему плохо быть одному, кроме того для духовно-нравственного совершенства он должен научиться любить не только Бога – Того, Кто выше его, и не только флору и фауну – тех, кто ниже его, но и тех, кто подобен ему и равен – других людей, возлюбив их как самого себя и даже более того – преуспеть в искусстве самоотречения, ставя равных себе по естеству выше себя, тем самым уподобляясь любящему и милосердному Богу. Человек сотворен на грани двух миров – духовного и материального, он – перстный по плоти, а дух его – небесный. По выражению преподобного Максима Исповедника человек – дух, облаченный в плоть, он – микротеос, существо, созданное по образу и подобию Бога. Авва Дорофей писал о первозданном Адаме: «В начале, когда Бог сотворил человека (Быт. 2:20), Он поместил его в раю, как говорит божественное и святое Писание, и украсил его всякою добродетелью, дав ему заповедь не вкушать от древа, бывшего посреди рая. И так, он пребывал там в наслаждении райском: в молитве, в созерцании, во всякой славе и чести, имея чувства здравые, и находясь в том естественном состоянии, в каком был создан. Ибо Бог сотворил человека по образу Своему, т.е. бессмертным, самовластным и украшенным всякою добродетелью». Святой Иоанн Златоуст в «Беседе на книгу Бытия» писал о состоянии Адама до грехопадения: «Человек жил на земле, как ангел какой, – был в теле, но не имел телесных нужд; как царь, украшенный багряницею и диадемою и облеченный в порфиру, свободно наслаждался он райским жилищем, имея во всем изобилие… До того падения люди жили в раю, как ангелы, не разжигались похотью, не распалялись и другими страстями, не обременялись нуждами телесными, не нуждались даже в прикрытии одеждою». Человек – самое загадочное из всех Божьих созданий, в нем заключено небесное и земное. Человек был сотворен Богом в единстве духовной и чувственной природы, поэтому он имел духовный Рай в самом себе – блаженство Богообщения, и жил в земном Раю – Эдемском саду, как в царственном дворце. Высокое назначение человека и его творческая миссия – это соединение двух миров – небесного и земного, одухотворение и преображение мира. Человек – образ и подобие Бога, он – творец, одаренный свободой и творческой силой духа, чтобы возрастать в любви: «возделывать» Рай (Быт. 2:15). Преподобный Исаак Сирин говорил, что человек уподобляется Богу в любви и милосердии ко всему сотворенному миру. Преподобный Симеон Новый Богослов вдохновенно поведал о творческой тайне премудрого замысла Божиего в отношении человека: «Бог сотворил нас для того, чтобы мы могли стать причастниками Божеского естества (2Петр.1:4) и участниками Его вечности, и чтобы таким образом мы могли уподобиться Ему через обожение по благодати». Макарий Египетский мудро замечает, что первозданный человек не знал греха и смерти, именно он, а не Ангелы – венец творчества Божьего, «ибо об Архангеле Михаиле и Гаврииле не сказал Бог: «сотворим по образу Нашему и подобию Нашему (Быт.1:26), но сказал об умной человеческой сущности, разумея бессмертную душу».
В Библии рассказывается о двух древах в Эдеме – Древе Жизни, дарующем бессмертие, и древе познания добра и зла. По богомудрому рассуждению святителя Григория Богослова древо познания добра и зла было насажено Богом и вкушение от него само по себе не есть грех, а есть таинственное созерцание – высшее Боговидение, но нарушение заповеди Божией есть грех и вероломное предательство Бога, заповедь же была дана Адаму, чтобы он научился любить Творца своего совершенно бескорыстно – любить Бога более всех Его даров. Преподобный Иоанн Дамаскин говорил, что древо познания было насажено в Эдеме для испытания верности человека, оно давало высшее познание и небесную мудрость, приобщало к созерцанию славы Господней, если бы плод его был отведан по святой воле Всевышнего, но оно же изобличает зло, скрытое в глубинах сердца, свидетельствует о духовном и нравственном падении, если плод его вкушается без воли Божией. Господь дал заповедь Адаму не вкушать от древа познания добра и зла, чтобы совершилось духовное соединение двух воль – Божественной и человеческой, через исполнение воли Небесного Отца. Заповедь не вкушать от древа познания – это символ испытания веры Адама, его любви к Богу и верности Ему, поэтому оно и названо – древом познания добра и зла. В мистическом смысле Древо Жизни – это Сам Христос, а вкушение плода от Него – таинственное причастие всей полноте Божественной Жизни. Преподобный Максим Исповедник назвал Бога «желающим спасения и алчущим обожения» для всех людей. Преподобный Иоанн Дамаскин в книге «Точное изложение православной веры» писал о предведении и предопределении: «Бог все наперед знает, но не все предопределяет». Творец создал человека свободным и предвидел, что Адам может пасть, но не предопределил грехопадение. «Ибо Он не желает, чтобы происходило зло, но не принуждает насильно к добру» (Иоанн Дамаскин). Бог в силу Своей бесконечной любви к человеку, даровал ему полную свободу, и милосердие Создателя так велико, что Он изначально готов принести Себя в жертву – «Агнец заклан от сотворения мира», чтобы искупить грехи человеческие не истребляя свободы. Вера оживает только при содействии Божественной благодати и человеческой свободы, ибо вера – это соединение двух воль – Божественной и человеческой, она есть дар Божий и свободный подвиг человеческого духа. Человек был одарен свободой самоопределения, он был волен жить с Богом и стяжать Его Божественную благодать, или отпасть от Него, как пали Люцифер и его аггелы ставшие демонами и духами тьмы. Всемогущий Бог абсолютно свободен, Он творит, что хочет, но не свершает зла, ибо свят и непорочен, и человек, сотворенный по образу и подобию Его, обладает могучей свободой духа и самоопределения и призван к святой жизни. Но Адам по собственной воле преступил заповедь Божию, и вкусил запретный плод с древа познания добра и зла – испил из чаши смерти, согрешил – впустил в сердце свое ядовитого змея. По слову преподобного Макария Египетского, Адам осквернил душу грехом и облек сердце, ум и волю в «одежду царства тьмы», «скверное рубище», «смертность». Преподобный Макарий Египетский пояснял, что через грех Адама люди стали причастны демоническому миру – их души облеклись метафизической тьмой греха и в них поселился лукавый князь мира сего и его аггелы: «…когда слышишь, что Господь в оное время избавил души от тьмы и ада, что сходил Он во ад и совершил славное дело, - не думай, что все это далеко от души твоей. Человек удобно вмещает и приемлет в себя лукавое, потому что смерть обдержит души и душевные помыслы заключены во тьму. И когда слышишь о гробах, представляй мысленно не только видимые гробы; потому что гроб и могила для тебя сердце твое. Когда гнездится там князь лукавства и аггелы его, когда полагают там стези и пути, по которым бы сатанинские силы приходили в ум твой и в помыслы твои, - тогда не ад ли, не гроб ли, не могила ли, не мертвец ли ты пред Богом?» Преподобный Симеон Новый Богослов писал, что в результате грехопадения Адам лишился всех небесных и духовный благ, стал пристрастен к земным вещам, утерял мудрость и истинное Боговедение, стал смертным и тленным созданием, и весь род человеческий стал смертным и повинным пред Богом, отлученным от благодати Духа Святого: «Первозданный Адам, будучи в Раю, впал по внушению змия в гордость и, возмечтав быть «богом», как сказал ему дьявол, вкусил от древа, от которого Бог повелел ему не вкушать. За это предан он великим карам – тлению и смерти, для смирения гордыни его. Но когда Бог осуждает на что, то дает и приговор, и приговор Его становится делом и карою вечною. И уже никакой нет возможности уничтожить эту кару, бывающую по Божескому определению. Подумай же теперь: Адам согрешил великим грехом, потому что словам Бога не поверил, а словам змия поверил. Сравни Бога и змия и увидишь, как велик был грех премудрого Адама. Когда от всей души поверил он змию, а не Богу, то Божественная благодать, почивавшая в нем, отступила от него, так как он стал врагом Богу, по причине неверия, какое показал к словам Его. Адам подумал, что Бог позавидовал ему и не хотел, чтоб и он знал доброе и лукавое. И для того заповедовал ему не вкушать от древа познания добра и зла, чтоб и он не стал богом, подобным Богу, создавшему его. И вкусил, и тотчас познал наготу свою, и вместо того, чтоб соделаться богом, стал тленным и – как тленный – смертным. И вот, как видишь, приговор Божий пребывает навсегда карою вечною. И стали мы, все люди и тленны, и смертны. И нет ничего, что могло бы отстранить сей великий и срашный приговор. Адам, никакой не имея нужды, взял от плода этого древа, – от которого Бог заповедал ему не вкушать, угрожая, что как только вкусит, умрет, – вкусил и умер. Надобно знать, что так как человек имеет тело и душу, то смертей у него две: одна – смерть души, другая смерть тела; равно как и два бессмертия – душевное и телесное, хотя то и другое – в одном человеке, ибо душа и тело – один человек. Так, душою Адам умер тотчас, как только вкусил, а после, спустя девятьсот тридцать лет, умер и телом. Ибо как смерть тела есть отделение от него души, так смерть души есть отделение от нее Святаго Духа, Которым осеняемым быть человеку благоволил создавший его Бог. По этой причине потом и весь род человеческий соделался таким, каким стал через падение праотец Адам – смертным, т. е. по душе и телу. Человека, каким создал его Бог, не стало более в мире, и возможности не было, чтоб стал кто-либо таким, каким был Адам до преступления заповеди».
Библейский рассказ о грехопадении Адама и нарушении им воли Бога, тесно связан с фигурой демона – искусителя. Священное Писание повествует, что всемирная история имела таинственный «пролог на небе», и описывает события духовной истории мира – метаистории. Христианство учит, что Бог – всеблагой, премудрый и всемогущий Творец, а не виновник зол. Зло – это отпадение от Бога и сопротивление Богу, а грех – изобретение дьявола. Бог – Создатель света, Он все создал добрым и одарил создания Свои – разумом и свободой, и каждый из них сам решает – сделаться прекрасным в благости Творца, или отпасть от Него и очутиться во тьме мирового зла. Священное Писание таинственно и символически рассказывает, что херувим Эосфор – светоносец Люцифер, возжелал быть превыше Всевышнего, и отпал от Бога в духовную тьму («упала с неба большая звезда»), совратив по Апокалипсису – треть Ангелов («третья часть звезд»), ставших демонами. О страшном падении Люцифера сказано в Ветхом Завете: «Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: «взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему». Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней» (Ис. 14:12-15). «Ты был помазанным херувимом, чтобы осенять, и Я поставил тебя на то; ты был на святой горе Божией, ходил среди огнистых камней. Ты совершен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония…Я низвергнул тебя, как нечистого, с горы Божией, изгнал тебя, херувим осеняющий, из среды огнистых камней. От красоты твоей возгордилось сердце твое, от тщеславия твоего ты погубил мудрость твою; за то Я повергну тебя на землю, перед царями отдам тебя на позор» (Иез.28:14-17). Христос сказал о трагедии грехопадения Херувима Эосфора: «Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию» (Лк.10:18). В книге Бытия Люцифер предстает в образе змея, что символизирует его коварство и хитрость. Как змеиный яд, его богоборческие речи отравляют душу Евы. Змей – это символ бескрылости, ведь падший Херувим утерял ангельский крылья – бескорыстную любовь к Богу, возвышенность ума и сердца. Вспомним знаменитую картину Врубеля – трагического художника Серебряного века, изобразившего поверженного демона со сломанными крыльями. Демон со змеиной хитростью, начал искушение с Евы – возлюбленной жены и хранительницы сердца Адамова, его возлюбленной: «Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог» (Быт.3:1). Падший Херувим стремится извратить образ Бога и Его повеление, посеять в сердце Евы мефистофельские семена сомнения в премудрости, всеблагости и всемогуществе Создателя: «И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого древа в раю?» (Быт.3:1). Демон хочет искусить Адама через Еву, жаждет, чтобы сердце его в душераздирающей драме разрывалось между Богом и женой, Творцом и творением, мечтает разорвать «богочеловеческую связь» любви к Богу и к ближнему – жене, рассечь эрос – любовь к Богу, и агапэ – любовь к сотворенному Им миру, и прежде всего к Еве. Демон вовлек Еву в нечестивую беседу о Боге, отравил ее ум и душу змеиным ядом сомнения, попрал живую веру в Творца и Вседержителя, разрушил ее сердечное единомыслие с мужем – Адамом, искусил ее совершить духовную измену – Богу, прельстил ее, будучи «отцом лжи», запретным плодом. Демон желал истребить в сердцах Адама и Евы любовь к Богу, представить Творца и Подателя жизни страшащимся творения Своего – человека, духовно ослепить людей гордостью – желанием обрести Божественное величие и стать богами. Люцифер искусил Адама за роковой венец самообожествления вероломно предать Бога, как впоследствии через иудейского духовенства во главе с первосвященником Каиафой, дьявол искусил Иуду предать Сына Божиего, Иисуса Христа за тридцать серебряников.
Вездесущий Господь воззвал к согрешившему Адаму: «где ты?», но холодным молчанием ответил человек на Слово Божественной Любви. Наше сердце, закрытое для Бога – это леденящая душу дантевская преисподняя. Бог с любовью зовет Адама, просит его открыть сердце – «книгу совести», стучится как Христос в Апокалипсисе в закрытую дверь духовного мира Адама, но тот – не открывает сердце в ответ на таинственный зов Божества, не раскаивается в совершенном грехе, а напротив – обвиняет во всем Создателя и жену. «Бог выходит «на поиск» падшего человека: Он ходит между деревьями рая и как бы ищет его, спрашивая «где ты?» (Быт. 3:9). В этом смиренном хождении Бога по раю мы прозреваем смирение Христа, открывающееся нам в Новом Завете, смирение, с которым Бог выходит искать заблудившуюся овцу. Ему нет необходимости ходить, искать и спрашивать «где ты?», потому что Он может воззвать с неба громовым голосом или потрясти основания земли, но Он все еще не хочет быть Судьей Адама, Он все еще хочет быть с ним на равных и надеется на его покаяние» – пишет митрополит Иларион Алфеев. Адам после «познания зла», ощутил метафизическую «наготу», ведь Божественная благодать, что покрывала его душу и тело как светоносная риза, отступила от него. «Помраченная душа – второй Ад, а просветленный ум – друг Серафимов» – писал преподобный Исаак Сирин. После грехопадения помрачнела душа Адама, и ум его более не был просветленным другом Серафимов, ибо потерял связь с Божественной Премудростью, утратил истинное знание о Боге. Услышав голос Бога, «ходящего в раю» Адам возжелал скрыться «от лица Господа Бога между деревьями рая» (Быт.3:8). В помраченном сознании Адама всеблагой и премудрый Создатель никогда не оставляющий человека, предстал как грозный, неумолимый и карающий Судия. Любовь к Богу погасла в сердце Адама, перестала быть духовным содержанием и смыслом его жизни. Прежде обладавший великой премудростью и нарекая имена всех созданий Адам начал мыслить о Боге в земных, страстный и мирских понятиях. После грехопадения помрачается духовный мир Адама, и он – «первый детерминист» (В.Н. Лосский), вместо того, чтобы покаяться и с любовью ответить на зов Божий, бросает Творцу обвинение: «Адам сказал: жена, которую ты мне дал, она дала мне от древа, и я ел» (Быт.3:12). Адам утратил любовь к Богу и ближнему – Еве, он винит во всем своего Создателя и жену, а не себя самого – это каменная нераскаянность сердца. Немецкий теософ и гностик Якоб Беме нечестиво учил, что мир, лежащий во зле – это зеркало трагедии, свершившийся в темных глубинах Божества, а Сам Бог – причина зла. Священное Писание возвещает – Бог есть Свет, и нет в Нем тьмы, а Христос – Сын Божий и Агнец безгрешный, принесший Себя в Жертву за грехи мира. Архимандрит Софроний молясь с плачем Богу о спасении мира терзался помыслом: «Если я так, всею силою моего сердца, сострадаю человечеству, то как понять Бога, безучастно смотрящего на злострадания многих миллионов созданных Им же Самим людей? Почему Он допускает неисчислимые насилия одних над другими?» И в ответ на мольбу, Господь вразумил его сердце: «Разве ты распялся за них?» «Если Бог такой, каким явил Его распятый Христос, то все мы и только мы повинны во всяком зле, наполняющем всю историю человечества». Если бы Христос не пришел в мир, то вся мировая история с ее глубочайшим трагизмом смерти, обратилась бы в бессмыслицу. Апостол Павел скажет в послании Ефесянам, что глубина, широта и высота замысла Божиего о нас ов всей полноте раскрылась во Христе Богочеловеке – Божественном первообразе человека. Христос проповедовал о любви к Богу и ближнему, о прощении врагов и молитве за весь мир и за каждую душу, Он плакал в Гефсимании и пришел в мир, чтобы искупить грехи рода человеческого, а Его мироискупительная жертва на Голгофе – это освобождение людей от роковой власти дьявола, греха и смерти, дабы каждый человек имел возможность спастись и войти в Царство Небесное. После грехопадения Адама никто из потомков его не рождался безгрешным, ведь естество человеческое было поражено грехом, но Христос искупил наши грехи на Голгофе, Он заменил Собой на Кресте каждого человека, сошел в преисподнюю, сокрушив ее врата, воскрес из мертвых, разорвав узы смерти, и Вознесением Своим отверз небеса, воссел одесную Бога Отца и ниспослал Духа Святого с Его освящающей силой Божией, образовавшей Церковь с ее таинствами и богослужениями. Господь хочет всех спасти и привести к познанию Божественной Истины, одарить все создания Свои вечной Божественной Жизнью, Он отдал самое драгоценное – Своего Единородного Сына, чтобы совершилось искупление грехов и были побеждены смерть, дьявол и преисподняя. Бог есть Любовь, Он премудр и прекрасен, и человек призван стать совершенным в любви, украсить душу Божественным Светом и познать Истину – Бога. Адам был сотворен из праха земного, но имел в себе дыхание жизни из уст Божиих, он был создан как живое звено между Богом и космосом, между духовными небесами Ангелов и нашим земным бытием, он стоял в духовном эпицентре и сердцевине мироздания, а его грехопадение – ввергло весь видимый мир в бездну смерти и тления. По глубокомысленному рассуждению архимандрита Рафаила Карелина, «грех Адама – это желание ложной свободы через отвержение Бога. Эта свобода от Бога приняла форму непослушания, противления воле Божией. Этот импульс богоборчества передается из поколения в поколение. Грех – это вид непослушания, через который человек хочет быть полновластным хозяином своего бытия. Поэтому в самых глубоких и изощренных степенях греха человек ищет внутреннюю свободу от Бога. Демон обещал Адаму богоравенство и обманул его. После изгнания из Эдема он обещает человеческой душе наслаждения, подобные блаженству, но вместо взлета ввысь Адам падает вниз. И каждый грех оканчивается не полетом, а падением. Адам прячется от Бога, он потерял любовь к Богу, теперь для него Бог стал карающей силой. И теперь грешник бежит от Бога, бежит куда попало, закрыв глаза, бежит в темноту метафизической ночи; он готов заняться чем угодно, лишь бы вытеснить из памяти и сознания мысль о Боге и смерти». В оскверненном грехом сердце Адама бескорыстная любовь к Богу и всем Его созданиям сменилась гордой жаждой самовозвеличевания, а духовное стремление к созерцанию Божественной Красоты, сменилось грубыми и низменными страстями, культом плоти и чувственности.
До грехопадения Адам жил святой и блаженной жизнью, его дух, душа и тело были осияны Божественным Светом, он пребывал в непрестанном Богообщении, наполнявшим радостью его сердце, пламенно любил Бога как источник, основу и цель своего бытия. Но произошла страшная трагедия: Змей внушил Адаму через Еву, что он может сам стать божеством без истинного Бога, что источник несказанного блаженства, премудрости и могущества находится не в Боге, а в запретном плоде с древа познания добра и зла, тем самым Адам поднял мятеж против Творца своего и перевернул шкалу прежних ценностей – дух отказался покоряться Богу, душа покорила дух, а тело покорило душу, земное бытие заслонило небесную цель – святость и духовное совершенство. Произошло помрачение ума Адама и он утратил доверие к Богу, соединяющую в себе веру, надежду и любовью, он стал воспринимать Бога как грозную и карающую Силу, а его миросозерцание стало не теоцентричным, а эгоистичным. С момента грехопадения Адама – эдемского пролога всемирной истории, жизнь людей приняла трагический характер – они разллучились с Богом и стали смертными, тленными и страстными существами, в их сердцах оскудила любовь, оно сделались эгоистичными и ожесточенными, ищущими не Царство Небесное и правду его, а материальные блага – преходящие земные сокровища, жизнь их стала суетной, а смерть – неизбежной, души их стали обуреваемы низкими страстями и пристрастиями к бренным вещам, они утратили полноту духовной свободы. После грехопадения в людях действует импульс греха, но в них же осталась и потенция благочестия, поэтому воля каждого человека колеблется между добром и злом, мы поставлены в ситуацию нравственного выбора и самоопределения по отношению к Богу, ибо являемся свободным личностями, но никто из нас не в силах спасти себя сам, спасение возможно только через синергию – взаимодействие и содействие двух воль – Божественной и человеческой. Грехопадение Адама – это метафизическая катастрофа вселенского масштаба, ибо через грех в мир вошли тление и смерть, а человек разлучился с Богом и Его благодатью – он утратил дыхание уст Божиих и его душа духовно умерла. После грехопадения природа человека стала осквернена грехом, он стал смертным, плоть его тленной, в сердце и ум проник грех – власть дьявола, помыслы и чувства сделались нечистыми в очах Господних. Преподобный Симеон Новый Богослов учил, что существует два типа смерти: духовная смерть есть разлучение души со Святым Духом, Божественным Источником ее вечной жизни, Адам познал ее сразу после грехопадения, и физическая смерть – разлучение души и тела, последнее же обречено стать горстью праха. Адам, послушавшийся искусителя и восставший против Бога, отдал себя и своих потомком во власть дьявола, ставшего лукавым князем мира сего, обрек все человечество на отвержение о Бога и на тление и смерть. По боговдохновенному слову апостола Павла все потомки Адама являются «чадами гнева Божиего» (Еф.2:3), ибо их естество осквернено грехом, а гнев Божий – ревность о нашей святости, и все люди – смертны, тленны, страстны и грешны пред Богом: «как одним человеком грех вошел в мир, и грехом – смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» (Рим.5:12). Печать первородного греха легла на всех потомков Адама. Преподобный Симеон Новый Богослов писал, что грех Адама осквернил человеческую природу и отразился на всех людях – его потомках, сделав их отвержеными от лица Божиего рабами греха, находящимися во власти дьявола и осужденными на смерть, подверженными тлению и опустошенными, спомраченным умом, развращенным сердцем и колеблющейся между добром и злом волей, утратившими святость: «Естеству человеческому свойственно грешить, потоу что стого времени, как Адам преступил заповедь Божию, стало немощно естество сие и не может не грешить». «Бог не создал человеа грешным, а чистым и святым. Но когда первозданый Адам потерял свою одежду святости не от другого какого греха, а от одной гордости и сделался тленным и смертным, то ивсе люди, происходящие от семени Адамова, бывают причастны прародительского греха от самого зачатия и рождения своего. Кто сим путем родился, хотя бы не сделал еще никаого греха, уже грешен есть тем прародительским грехом. По сей причине пришло иное рождение, или возрождение, которое возрождает человека через Святое Крещение Духом Святым, опять воссоединяет его сБожеским естеством, как было тогда, как создали его руки Божии, восстанавливает все душевные силы его, обновляет их и приводит в то состояние, в каком были они до преступления первозданного Адама, и таким образом вводит его в Царство Божие, в которое не может войти некрещеный, просвещает сетом его и дает вкусить радостей его». В Адаме потенциально уже заключалась все человечество, мы его потомки, потому и сказано – в Адаме все согрешили – весь род человеческий попал во власть греха, смерти и дьявола. По богооткровенному вероучению Церкви, изложенному в Священном Писании и Священном Предании после грехопадения Адама на всех его потомков пала печать первородного греха – все мы имеем естество не первозданное, а падшее, поэтому мы смертны, страстны и тленны, не можем спастись без искупительной жертвы Сына Божиего и благодати Святого Духа, но согласно православной амартологии – учению о грехе, мы наследуем падшесть, а не личную вину Адама, ибо грех – связан с личностью и ее свободной волей. Преподобный Иоанн Дамаскин акцентировал внимание на то, что мы наследуем от Адама не его личную вину, а последствия его грехопадения – поврежденность человеческой природы. Как писал преподобный Марк Подвижник, преступление Адама, «будучи произвольное, никем не преемствуется поневоле, но произошедшая от сего смерть, будучи понудительною, преемствуется нами, и есть отчуждение от Бога». Святой Иустин Попович писал, что мы являемся потомками Адама и на нас легла печать первородного греха его оттого, что всеведущий Бог предвидел, что будь мы поставлены на место первозданного человека, то воля каждого из нас была бы подобна воле Адама и мы бы согрешили, нарушив заповедь Вседержителя не вкушать запретного плода с древа познания добра и зла, а потому мы и подлежим тлению, страстям и смерти. Преподобный Иустин Попович уточняет, что первородный грех лежит на всех потомках Адама, но так как потомки его не участвовали во грехе – сознательном и личном преступлении заповеди Божьей, то на них легла не личная вина Адамова, а последствия его преступления – они наследуют от него зараженное грехом естество – «неминуемое наследие греховное», ибо все рожденные от падшего Адама есть существа страстные и смертные, падшие и греховные, и только через всеобъемлющую и совершенную искупительную жертву Иисуса Христа, Сына Божиего, принесенную за весь мир и за всех людей от сотворения мира до конца времен, с нас смывается скверна греха и возвращается утраченная непорочность, а мы освобождаемся от власти дьявола, обретаем духовную свободу и Ад перестает быть для нас неизбежной перспективой, но чтобы усвоить плоды искупительной жертвы нам надлежит уверовать во Христа Спасителя и жить церковной жизнью – исповедоваться, причащаться Святых Тайн Христовых, познавать Бога и исполнять Его святую волю, ибо хоть голгофская жертва и создает все условия для нашего спасения, но спасение каждого человека предполагает его личную борьбу со страстями и подвижничество – сотрудничество и соработничество с Богом. Если воля первозданного человека была всецело устремлена к Богу – высшему Благу, то теперь она как маятник стала колебаться между добром и злом, ум забыл Бога, помышляет более о суетном и земном, а не о небесном и вечном, сердце развращено низкими страстями – гордостью, тщеславием, завистью, унынием, сладострастием, гневом, сребролюбием и чревоугодием, и чтобы очистить его нужна борьба со страстями и благодать Божия.
В Библии слово «грех» имеет много смысловых аспектов. В духовном плане грех – это разрыв союза между человеком и Богом, отпадение от Бога и отречение от Его любви, вероломное предательство Создателя. Господь сотворил человека по образу и подобию Своему, Он доверил Адаму и Еве владычествовать над всем видимым миром. Люди были сотворены Богом для того, чтобы жить в любви и пребывать в общении с Творцом. Господь даровал им бесценный и таинственный дар – свободу воли, чтобы человек использовал ее во славу Божию. Но свобода предполагает нравственную ответственность и духовный выбор. Человек – это не бездушный автомат добра, не безвольная марионетка Бога, он личность, обладающая суверенитетом духа и даром самоопределения: быть верным Богу или послушаться демона, избрать путь любви и самоотречения или путь предательства и своеволия. Искушение Адама и Евы в Эдеме – это испытание их веры в Бога: останутся ли они верны Всевышнему или нарушат Его заповедь о запретном плоде, разорвут общение с Ним, послушают коварный совет демона. Господь сотворил людей премудро, у них было достаточно сил преодолеть искушение и устоять в верности Богу. Но Адам и Ева пожелали быть равными Творцу, стать как боги без Бога и Божьей любви. Сатана искушал Адама и Еву, он в обличии змея-искусителя посеял в их душах, умах и сердцах ядовитые семена сомнения в Боге и Его Слове, побудил их усомниться в любви, премудрости и справедливости Создателя, но вкушение запретного плода – это их сознательное волеизъявление, предательство Творца. Когда Адам и Ева нарушили заповедь Божию, они духовно разлучились с Творцом, потеряли благодать Святого Духа. Сущность религиозной жизни – это Богообщение, пребывание с Богом и в Боге, и пребывание Бога в нас, а потому в метафизическом плане грех есть разрыв общения с Богом в любви, утрата познания Бога, ибо Бог познается любовью, проявление бессмыслицы и бездуховности, ибо грех – противен Божественному Логосу и Святому Духу. Невозможно грешить и жить духовной жизнью, быть искренне религиозным человеком, ибо грех – это практический атеизм, отрицание бытия Бога и Его всемогущества, премудрости и всеблагости, отказ видеть в Творце, Промыслителе и Спасителе – нашего праведного и милосердного Судию. Святитель Иоанн Златоуст говорил, что невозможно грешить и любить Бога, грех – это вражда к Богу. В сердце грешника гаснет любовь к Богу, а потому грех – это разрыв отношений с Богом, отпадение от Него – от Его любви, премудрости и вечной жизни. Грех противен Богу, ибо Бог свят, а грех – это скверна, отравляющая ум, очерняющая сердце и извращающая волю человека. Грех во всем противоположен Богу. Бог есть Любовь, а грех взращивает в душе ненависть. Бог хочет, чтобы все спаслись, а грех – это путь к погибели. В нравственном плане грех – это измена Богу, вероломное предательство Создателя, восстание против Бога и союз с демоном, упоение пороком, нарушение святой воли Всевышнего – беззаконие. В эстетическом плане грех – это поругание нерукотворной иконы – образа Божиего в человеке, духовной красоты драгоценной для Бога, а потому грех – это безобразие. В мистическом плане грех – это проявление ненависти к Богу, уподобление демону, одержимость злом. В Священном Писании сказано, что грех порабощает человека, лишает его духовной свободы: «всякий, делающий грех, есть раб греха» (Ин. 8:34), и только Сын Божий, Иисус Христос мог освободить нас от греха и смерти. Мистическая сущность греха – это отчаянная борьба с Богом, ненависть к Творцу своему и союз с дьяволом, а всякий грех есть оккультная синергия – соработничество человека и демона, соединение двух воль – человеческой и демонической, ведущее к одержимости, поэтому грех – это не только нарушение этической нормы и нравственного закона, не только оскудение добра в сердце, но демоноуподобление – в этом метафизический ужас греха – страшного зла, коренящегося в глубочайших безднах естества человека, которое нельзя исправить ни справедливыми законами, ни общественными реформами, ни воспитанием и просвещением. С точки зрения метафизики свободы грех – это рабство нашего духа, он извращает нашу свободу, а благодать Божия преображает наш дух и освящает свободу, освобождает нас от уз греха. После грехопадения Адама люди были настолько поражены дьявольской властью греха, что никто из них не смог бы спастись своими силами, вот почему для нашего спасения была необходима искупительная жертва Иисуса Христа на Голгофе, Его воскресение из мертвых – победа над смертью и Адом. Грех есть отпадение от Бога – нашего Создателя и Самой Жизни, от Его любви – причине нашего бытия. В мир и человека смерть вошла через грех: «возмездие за грех – смерть», и только во Христе, искупившем грехи мира на Голгофе и воскресшем из мертвых, и в Его Церкви обретается человеком свобода от греха и смерти – это чудесный дар Божий, дар вечной жизни и Царства Небесного.
Грехопадение Адама – это величайшая всемирная трагедия и метафизическая катастрофа, из-за нее между Богом и человеком разверзлась великая и ужасная бездна. Грех – это разрыв с Богом, и Адам закрыл сердце свое для Слова Божиего, изгнал из него Божественную благодать, и отдал душу – демону, осквернил храм и алтарь Святого Духа. Вера – это встреча души с Богом и соединение со Христом в сердце, принятие Святого Духа. «До грехопадения Адам был в раю, и рай был в Адаме. Рай в Адаме – это Божественная благодать, это соединение его души с Духом Святым. Адам лишился внутреннего рая» – замечает архимандрит Рафаил Карелин. Адам созерцал чистым умом сердца духовные сущности вещей, а после грехопадения сделался духовно незрячим, утратил ведение Божественных тайн и окрыленность души, возвышающейся к Богу, и сердце его сделалось пленницей чувственных страстей. Ветхий Адам трагически отверг свое высочайшее предназначение, и роковая власть греха и смерти распростерлась над всеми его потомками. Адаму был открыт путь к Богу – врата в Царство Небесное, а он предпочел грех, стал служить плоти и греховным страстям. После грехопадения Адам облекся в «кожаные ризы», что по мудрой мысли святого Григория Нисского символически означает – грубейшую и смертную плоть. По православному вероучению всякий человек с момента зачатия и дня рождения подлежит тлению и смерти, и нужна искупительная жертва Христа и великая сила Божия – благодать Святого Духа, чтобы воссоздать его к нетлению и бессмертию. Господь сказал согрешившему Адаму: «А от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2:17). Бог есть Жизнь и Свет, и отпадение от Него – отпадение от Жизни и Света «во тьму кромешную» – мрак и смерть. Богослов и святитель Григорий Палама говорил о «духовной смерти» души: «как отделение тела от души есть смерть тела, так отделение Бога от души есть смерть души». Святитель Феофан Затворник особенно акцентировал внимание на том, что смерть – жало греха и кара за грех, павшая на Адама и весь род человеческий: «Смерть с грехом была сочетана первоначально определением Божиим. Дав заповедь, Бог сказал: «Как только согрешите, нарушив заповедь сию, так умрете, или подпадете закону смерти». Они согрешили и подпали закону смерти. После сего и дети их, рождавшиеся в то время, как они состояли под осуждением смертным, рождались подлежащими тому же закону смерти. И вошла, таким образом, смерть в мир по причине первого греха прародителей». Блж. Феодорит излагает сие так: «Владыка Бог, создав Адама и почтив его разумом, для упражнения разумной силы дал одну заповедь. Ибо одаренному разумом, имеющему способность различать доброе и противоположное тому и невозможно было жить без закона. Он, обольстившись, преступил данную заповедь, а Законодатель в самом начале к заповеди присоединил и угрозу наказания. Посему когда Адам, находясь уже под смертным приговором, в таком состоянии родил Каина, Сифа и других, то все, как происшедшие от осужденного на смерть, имели естество смертное. Божественный Апостол и сказует теперь, что когда Адам согрешил и по причине греха соделался смертным, то и другое простерлось на весь род. Ибо во всех человеков вошла смерть, потому что все согрешили». Преподобный Макарий Египетский с необычайной прозорливостью, описывает трагедию падшего Адама: «Когда пал Адам и умер для Бога, сожалел о Нем Творец; Ангелы, все Силы, небеса, земля, все твари оплакивали смерть и падение его. Ибо твари видели, что данный им в царя стал рабом сопротивной и лукавой тьмы. Итак, тьмою, тьмою горькую и лукавою облек он душу свою, потому что воцарился над ним князь тьмы». «После того, как Адам преступил заповедь, ниспал из прежней славы и подчинился духу мира, и покрывало тьмы низошло на душу его, – от него и до последнего Адама – Господа, не видал человек истинного Небесного Отца, благосердой и доброй матери – благодати Духа, сладчайшего и вожделенного брата – Господа, друзей и искренних своих – святых Ангелов, с которыми некогда радостно ликовал и праздновал. И не только до последнего Адама, даже и ныне, для кого не отверзлись душевные очи, просвещенные истинным светом, все те покрыты тою же тьмою греха, имеют в себе то же действие сластолюбия, подлежат тому же наказанию, и нет у них очей, которыми бы могли видеть Отца». Преподобный Иустин Попович – величайший православный философ и богослов Сербии, пояснял, что Адам – родоначальник и первый представитель всего человечества пред Богом, от него все потомки наследуют греховность и смертность: «Поскольку все люди ведут происхождение от Адама, то первородный грех наследственным путем перешел и перенесся во всех людей. Поэтому первородный грех является в то же время и наследственным грехом. Принимая от Адама человеческое естество, мы все с ним принимаем и греховную испорченность, по причине чего люди появляются на свет чадами гнева по природе (Еф.;2:3), ибо на зараженной грехом природе Адама почивает праведный гнев Божий». Все люди – сыны омраченного рода, по преемству от Адама они – рабы греха, осужденные на смерть, не способные обрести святость и наследовать Царство Небесное, терзаемые низменными страстями – завистью, лукавством, ложью, ненавистью, злопамятством, клеветой, гневом, яростью, печалью, местью, гордыней, богозабвением. Горькие последствия грехопадения многоскорбны: человек утратил благодать Божию, ум его отпал от созерцания Бога и утратил духовную мудрость, стал мучим вечными и неразрешимыми вопросами и терзаем помыслами, небесная любовь к Богу сменилась в сердце человека привязанностью к вещам суетным и бренным, жаждой чувственных наслаждений, а самое плачевное, что человек забыл о Боге и своем духовном достоинстве, он отождествил себя со своим телом, стал искать счастья на земле – в здешнем и преходящем мире, где бессмертный дух не может обрести высшего блаженства. Библейское грехопадение Адама – это историческая катастрофа и духовная трагедия вселенского масштаба, ибо Адам был царем всего видимого мира и из-за его греза и разрыва с Богом, вся земля проклята и весь видимый мир стал лежать во зле и попал в разрушительный поток тления и смерти. После грехопадения Адама все живые создания стали смертны, а мир стал юдолью скорби: «Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена буде от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучается» (Рим.8:19-22). Падший человек есть многогрешное создание, утратившее богоподобие и имеющее в себе помраченный образ Божий, более того, он уподобился демону в ненависти к Богу и злобе. Если мы вдумчиво изучим страницы истории и вглядимся во все ее ужасы, то поймем, что торжество греха – это вызов Богу во имя мнимой свободы, потеря страха Божиего, апофеоз бессовестности и бесстыдства – грех есть трагическая аномалия, он противоестественен, ибо противен Богу и естеству Ангелов и людей, именно греховность объясняет катастрофическое состояние мира, лежащего во зле, – оскудение любви и добра на земле, апологию разврата и порока, потоки лжи, затопившие вселенную, декаданс в искусстве и морали, культ сладострастия и низменных наслаждений, изощренный садизм в тюрьмах и лагерях, где с сатанинским сладострастием людей подвергают пыткам, унижениям и мучениям, социальную несправедливость, кровопролитные войны и революции, рушащие сами основы государств и превращающие землю в подобие Ада.
В Библии сказано, что Господь «изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Эдемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни» (Быт.3:24). Бог изгнал Адама из Рая, но изгнание праотцов человечества – это не наказание и гнев Бога, а проявление Его бесконечного милосердия и непостижимой любви. Адам потерял Божественную благодать в сердце и не возжелал покаяться в совершенном грехе, отказался от таинства Богообщения, и премудрый Господь, не желая насиловать свободную волю Адама, изгнал его из Царства Света и Любви. Все отпавшие от Бога теряют способность к христианской любви. Сатана – коварный диалектик, а его «змеиная песнь» – смертоносное оружие князя тьмы, обольстившее Еву и отравившее сердце Адама. У демона в душе – черное пламя Ада, в сердце его – зияющая пустота отчаяния, а в уме – адский цинизм и метафизический холод. Грех – это разрыв с Богом и убийство души. Всякий совершающий грех – изгоняет благодать Божию из сердца своего и истребляет любовь. Любовь – это живое сердце Священного Писания. Христианская любовь – духовна, а не душевна, бесстрастна, а не страстна, мудра, а не мечтательна. Бога, ближнего и врагов можно любить только силой Духа Святого. Человек – это образ и подобие Бога, и без любви к Богу, невозможно духовно любить человека. По слову аввы Дорофея в христианском смысле любовь – это духовное созерцание «в каждом человеке образа Христа». В послании Коринфянам апостол Павел говорит, что любовь милосердствует, а потому христианин жалеет все создания Божии, плачет о глубоком их падении и молится за весь мир. Святитель Иоанн Златоуст учил, что «широка заповедь о милосердии», она расширяет сердце человека, делая его мирообъемлющим. Страдальчески пережил Адам потерю Божественной благодати и разлуку с Богом, велики были скорби и страшны духовные муки его. Преподобный Силуан Афонский описал духовные муки Адама, утратившего Божественную Любовь в поэме «Адамов плач»: «скучал Адам на земле и горько рыдал, и земля была ему не мила. Он тосковал о Боге и говорил: «Скучает душа моя о господе, и слезно ищу Его. Как мне Его не искать? Когда я был с Ним, душа моя была весела». «Скучает душа моя о Господе даже до смерти, и рвется дух мой к Богу, и ничто на земле не веселит меня, и ничем не хочет душа моя утешиться, но снова хочет видеть Его и насытиться Им. Не могу забыть Его ни на минуту, и томится душа моя по Нему, и от множества скорби стоном плачу я: «Помилуй мя, Боже, падшее создание Твое». Так рыдал Адам, и слезы лились по лицу его на грудь и землю, и вся пустыня слушала стоны его; звери и птиц замолкали в печали; а Адам рыдал, ибо за грех его все потеряли мир и любовь». Адам воочию увидел, что грех порождает смерть, когда его возлюбленный сын Каин убил брата своего Авеля. Господь отверг жертву Каина, ведь его сердце было гордо, а помыслы нечисты. И как Эосфор на небе восстал на Бога – Создателя своего и Ангелов – братьев своих, увлекая за собой треть Сил Небесных, так и Каин на земле восстал на Бога и брата своего Авеля, увлекая все человечество в кровавый водоворот братоубийства – мировые войны, смертные казни и террор. Почему Господь принял жертву Авеля и отверг жертвоприношение Каина? В Псалтыре сказано: «жертва Богу – дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не призришь, Боже» (Пс.50:19). Жертва Авеля была выражением его любви к Богу и покаянием перед Ним, жертвой смиренного сердца и сокрушенного духа. Жертва же Каина происходила не из любви, а из долга, он не столько любил Бога как Авель, сколь боялся Его, и жаждал не столько Самого Бога, сколько Его даров. В книге Бытия рассказывается, что Каин сильно огорчился когда «призрел Господь на Авеля и на дар его» (Быт. 4:4), лицо его поникло, и он задумал в сердце убить брата своего. Всевышний ищет нашей ответной любви, любящее сердце – это самый лучший и драгоценный дар для Него, но в сердце Каина не было любви к Богу и любви к своему ближнему – брату. Ветхозаветный царь и мудрец Соломон скажет, что самое главное для человека приобретать мудрость, а страх Божий – начало премудрости. Но страх Божий – это боязнь оскорбить любимого Бога, нарушить Его святую волю, это выражение любви к Богу. В сердце Каина не было страха Божиего и любви к Богу, и даже когда он убил брата своего, и Господь воззвал к его совести, чтобы побудить к чистосердечной исповеди и покаянию: «где Авель, брат твой?» (Быт.4:9), то нераскаянный убийца и новоявленный лжец со злобой и дерзостью ответил Богу: «не знаю; разве я сторож брату моему?». Эти слова обличают бессердечие Каина, его злой нрав и предостерегают каждого из нас: самое худшее на свете – это нераскаянное сердце. Человек с таким сердцем не способен любить Бога и ближних, сострадать страждущим и утешать скорбящих, молиться за друзей и прощать врагов, быть честным, правдивым и искренним, жить по-совести, напротив – ради достижения своих низких целей он готов пойти на самые страшные и мерзкие преступления. В истории о Каине и Авеле уже содержится глубочайшая мысль Достоевского: «Если Бога нет, то все позволено». В трагедии, разыгравшейся между Каином и Авелем, Адам прозрел трагедию мира – преступления всех последующих веков мировой истории, и с молитвенным плачем покаяния взмолился Богу за весь мир – и молитва его стала прообразом мирообъемлющей молитвы за всех живых, усопших и еще не рожденных. Святитель Иоанн Златоуст говорил, что если в сердце человека нет любви и покаяния, то он – мертвец. Вот почему любовь и покаяние должны быть в центре всей нашей духовной жизни.
Человек – великое создание Божье, но он пребывает в падшем и грешном состоянии, естество его омрачено тьмою страстей дьявольских, развеять которую мог только Небесный Адам и Богочеловек Иисус Христос – единственный Спаситель мира. Апостол Павел назвал Христа Новым Адамом, противопоставив Его перстному, ветхому Адаму: «Первый человек – из земли, перстный, второй человек – Господь с неба» (1 Кор. 15:47). Православный богослов Владимир Лосский писал: «В результате грехопадения человек оказался ниже своего призвания. Но Божественный план не изменился. Миссия Адама выполняется Небесным Адамом – Христом; при этом Он не заступает место человека – беспредельная любовь Божия не может заменить собой согласия человеческой свободы, - но возвращает ему возможность совершить свое дело, снова открывает ему путь к обожению, к тому осуществляемому через человека высочайшему синтезу Бога и тварного мира, который является сущностью всей христианской антропологии». Христос – это Сын Божий, ставший Сыном Человеческим, Он пришел в мир, чтобы совершить чудо искупления и победить смерть и Ад, а Его крестный путь от Вифлеема до Голгофы – высочайшая тайна и величайший образец Богочеловеческой Любви. Тайна Креста – это тайна распятого Бога и Его жертвенной любви, тайна, которую не могли постичь ни иудейские мудрецы, ни эллинские философы. Индийский философ Махатма Ганди в книге «Моя жизнь» признавался, что не мог поверить во Христа как Сына Божиего и единственного Спасителя мира, не мог понять таинственное и чудесное значение Его голгофской жертвы как искупительного подвига. Для него Христос – «мученик», но не Бог, и даже не «самый совершенный человек», а Его Крест – образ лишь физических страданий и мук. В религиозном миросозерцании христианина Христос – Богочеловек и Искупитель, а голгофский Крест – тайна безмерной жертвенной любви страждущего Сына Божиего и Его неописуемых духовных страданий, добровольно принятых им во имя нашего спасения. Христос, распятый на Кресте, испил чашу мировой скорби, Он объял в сердце Своем скорбь всех миров и тоску всех душ. Христос принес жертву за все творение, внес в историю мира Божественный Смысл, а Его святая и вечная любовь искупила грехи мира и победила смерть. На Голгофе не смерть победила Христа, а Христос одержал победу над дьяволом и смертью. Христос приходит в наше сердце как Свет и Жизнь, Он – наш Спаситель и Освободитель. Преподобный Симеон Новый Богослов учил, что только Христос мог спасти мир – искупить грехи и воскресить души падших людей к святой и духовной жизни: «Христос приходит, и пришествием Своим воскрешает мертвую душу, и дает ей жизнь, и дарует благодать видеть, как Он Сам воскресает в ней и ее воскрешает. Таков закон духовной жизни о Христе Иисусе, что Христос Господь благодатью Святого Духа приходит к нам и воскрешает умерщвленные души наши, и дает им жизнь, и дарует очи видеть Его Самого, бессмертного, нетленного, живущим в нас. Прежде же чем душа соединится с Богом, прежде чем узрит, познает и восчувствует, что воистину соединена с Ним, – она бывает совсем мертва, слепа, бесчувственна; но при всем том, что мертва, все же по естеству своему бессмертна». По безмерной любви Своей к миру, Логос – Божественное Слово стало плотью – Бог воплотился и вочеловечился. Христос взошел на Голгофу и претерпел крестную смерть, примирив Божество и человечество. Христос, распятый на Кресте, испил чашу вселенской скорби – все наивысшие страдания человеческой души. Предсмертная мольба Христа на Кресте – «Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27:46) есть апофеоз Его голгофских страданий – страшная мука Богооставленности, но величайшая тайна любви Божией в том, что Господь не оставляет человека, даже в душераздирающей драме Богооставленности, как Божество не разлучилось с человечеством умершего Богочеловека Иисуса Христа, когда Его тело было положено во гроб, а душа сошла в «преисподние места». В тропаре праздника Пасхи поется: «Во гробе плотски, во аде же с душею, яко Бог, в рай же с разбойником, и на престоле был еси, Христе, со Отцем и Духом, вся исполняя, неописанный». По замечанию митрополита Илариона Алфеева: «Христос одновременно и в аду, и в раю, и на земле, и на небе, и с людьми, и с Отцом и Духом – все наполняет Собою, не будучи «описуем», то есть ограничен чем-либо». Размышляя о словах, сказанных распятым на Кресте Иисусом Христом – «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?», современный православный богослов Алексей Леонов заметил, что два естества во Христе Богочеловеке – Божественное и человеческое, соединены неслитно, неизменно, нераздельно и неразлучно, а это означает, что Христос не разлучился с Богом Отцом, но страждущий Спаситель испытал на Голгофе «не только физические муки, но и душевные, в том числе испытал чувство Богооставленности» от нашего лица – от лица всего страждущего человечества, заполнив Своей Божественной Любовью, после грехопадения пропасть разверзнувшуюся между Богом и грешным человечеством. Великое чудо! – Бог, Который несравненно выше всего видимого и невидимого творения Своего, Властитель жизни и смерти, единый безгрешный и всясвятой Человеколюбец и Небесный Архиерей, добровольно принес Себя в великую и страшную жертву – взошел на Крест и был распят, дабы мы могли обрести жизнь вечную и войти в Небесный Град – в стан святых, ибо каждый человек поражен греховной проказой и не мог бы спастись, если бы не воспринял плоды крестной жертвы Христа Спасителя и освящающей силы Духа Божиего, наше же дело – быть соработниками у Бога, содействовать Ему в деле нашего спасения, преуспевать в добродетелях и Богопознании, в жизни нравственной и созерцательно-молитвенной, дабы претворить в жизнь свою заповеди святого Евангелия и оживотвориться Божественной благодатью. Апостол Петр сказал, обращаясь к христианам: «вы – род избранный, царственное священство» (1 Пет. 2:9). Христианин – это человек уподобившийся Христу через очищение сердца и стяжение Святого Духа, облекшийся во Христа – умеющий ум Христов, сердце Христово, волю Христову, действующий в жизни так, как поступал бы Сам Спаситель, живущий по заповедям Евангелия. Благодать Святого Духа преображает душу человека, делает его сердце алтарем, а тело – храмом Божиим.
Этюд о Ветхом Завете
И сказал им: вот то, о чем Я
вам говорил, еще быв с вами, что
надлежит исполниться всему,
написанному о Мне в законе Моисеевом
и в пророках и в псалмах.
Тогда отверз им ум к уразумению Писаний.
(Лк.24:44-45)
На страницах Священного Писания Бог говорит с людьми и люди говорят с Богом. Библия есть слово от Бога к людям – Откровение, и слово от людей к Богу – молитва, она – богочеловеческая книга. Святой Дух избирает пророков и апостолов, и Священное Писание, написанное Им через них – в синергии Божественной благодати и творческой свободы человека – есть богооткровенное Слово Божие. Вся Библия – это Священное Писание, два ее Завета – Ветхий и Новый есть священное наследие Церкви, которой Господь доверил Свое Божественное Слово, вечное и универсальное Откровение, раскрывающее тайну Божьего домостроительства, летопись Божьих судеб и свершений – действия Божиего во все века истории, истинное послание Бога всем народам земли и каждому человеку. В наше время приходится слышать, что христианину для полноценной духовной жизни необходимо только изучение Нового Завета, но для того, что воспринять во всей полноте Божественное Откровение, обрести христианское миросозерцание, уверовать во Христа Богочеловека и жить полноценной церковной жизнью нам надлежит изучить всю Библию, состоящую из двух Заветов – Ветхого и Нового. Ветхий Завет – это неоценимая книга, содержащая в себе Откровение о Боге и Его Промысле, об Ангелах, человеке и космосе, она – неиссякаемый источник мудрости и вдохновения, она – скрижаль священной истории мира от сотворения вселенной и Адама и до пришествия Иисуса Христа, ее страницы – повесть о том, как человек искал Бога, мучился и молился, плакал и надеялся, взывал к Вседержителю и жаждал спасения, это – книга, содержащая в себе духовные искания, молитвы, переживая и опыт Богообщения Авраама и Иова, Моисея и Давида, Соломона и ветхозаветных пророков, а потому все христиане призваны читать Ветхи Завет, размышлять над его стихами и пророчествами, нравственными назиданиями и богооткровенными истинами. Ветхий Завет – это книга священной истории, пророчеств и обетований о грядущем Мессии – Искупителе грехов мира, приуготовление Евангелия и предвосхищение христианского благовестия, книга притч и аллегорий, раскрывающих за буквальным смыслом Писания еще более глубокие духовные смыслы, книга нравственных назиданий и наставлений, проповедь о Боге и сокровищница молитв и богослужебных песнопений. Священное Писание неисчерпаемо по духовной мощи и глубине смысла. В книгах Библии действует Дух Святой, действует Премудрость и Сила Божия, и эти священные книги нуждаются в богомудром толковании. Христиане читают и понимают Ветхий Завет через призму Новозаветного Откровения о Боге, Его любви к человеку и промышлении о вселенной, о Боговоплощении, искуплении грехов и исхождении Святого Духа. В книгах Ветхого Завета Господь есть живой Бог пророков и Откровения, надмирная Личность, премудрый и всемогущий Творец неба и земли – мира духовного и материального, «творящий все, что хочет» (Пс. 133:11). В Псалтыре сказано: «Словом Господа сотворены небеса, и Духом уст Его – все воинство их» (Пс. 32:6) – все три Лица Святой Троицы сотворили мир. Слово Господа пребывает вечно, а Дух Его – источник жизни. Раскрывая книгу Бытия, мы сталкиваемся с величественной картиной миротворения за шесть библейских дней. По разъяснению святителя Василия Великого небо – весь духовный мир был сотворен за мгновение, а земля – материальный мир бы создан не сразу, а за определенный промежуток времени, ибо актом сотворения мира Господь положил начало пространству и времени и наше бытие протекает в пространстве и времени. Тайна сотворения мира – тайна Божественной Любви, ибо премудрый и всемогущий Господь в акте любви сотворил небо и землю из ничего – мир духовный и мир материальный, и наша жизнь – изумительный, таинственный и непостижимый дар Его любви. Во второй книге Маккавейской есть строки, изумляющие поэтов и мудрецов, философов и богословов, и оспаривающие античную мудрость – «из ничего ничто не может появиться»: «Посмотри на небо и землю и, видя все, что на них, познай, что все сотворил Бог из ничего» (2 Макк.7:28). Тайна Божьего акта сотворения мира рационально неизъяснима – непостижима для ума, но понятна сердцу, открывается нашему духу в молитве и созерцании. Никто не может изъяснить великих и дивных дел Божиих, но эта Божья тайна миротворения открывается человеку в молитве и созерцании. Господь всеблаг, Он создал мир в любви и для любви. Наша жизнь – это драгоценнейшее сокровище, дарованное нам из рук Создателя, она есть дыхание из уст Всевышнего, в Нем источник жизни.
В библейском миросозерцании Бог – всемогущий Творец мира, Он создал небо и землю из небытия – ничего не существовала до акта миротворения, один Бог – предвечный и самосущий Господь, Он – Свет и Жизнь, и если мы забудем о Нем и разорвем с Ним связь – отвернемся от Бога, перестанем верить и надеяться, молиться и любить, то мы откажемся от источника жизни и утратим смысл бытия. В книге Иова возвещается, что Бог свят и справедлив, Он – истинный Творец и Вседержитель, создавший мир из ничего, разумно и прекрасно устроивший мироздание, хранящий каждое создание Свое, ибо если бы Господь разлюбил Свое творение и отвратил бы от него сердце Свое и отнял животворящий Дух Свой, то погибла бы всякая плоть – погибли все живущие на земле, и небеса бы померкли, ибо мир не может существовать без Бога, Который с любовью печется и заботится обо всей вселенной и каждом из нас. Неизмеримая сила Бога и Его всемогущество настолько велики, что сотворенный Им мир не обратился в ничто, мир не мог бы ни возникнуть, ни существовать без Бога – всех нас удерживает над бездной небытия мощь, премудрость и любовь Вседержителя, и если человек обратится к Богу, то обретет в Нем утешение и смысл надежду и спасение, а если отвергнет – обречет себя на отчаяние, вечную муку и погибель. Когда Господь создал «землю» – первоматерию, то вселенная была безвидна и пуста, и Дух Божий носился над космической бездною, животворя мир. На этом темном холсте Господь как великий и премудрый Художник, написал дивную картину: на небе сияют звезды – лучи далеких светил напоминают нам о вечности, земля же покрыта садами, где поют птицы, и благоухающими цветами с их многообразными и чудными красками – нежными розами и изящными лилиями, душистыми ландышами и прелестными незабудками. По небу плывут легкие облака, пчелы собирают пыльцу с нежных и ароматных цветов, неприступные и величественные горы возносятся ввысь, журчат воды рек и ручьев, поют ветра и шумят леса – вся природа прославляет премудрость и величие Создателя. Как возвещает ликующая молитва в Псалтыре: «Все соделал Ты премудро и земля полна произведений Твоих» (Пс.103:24). Как прекрасна земля, занесенная снегом в лунную ночь, когда вокруг все сияет как алмаз, на небе горят звезды, а сердце жаждет молиться Богу. Какой покой ощущает сердце, когда закат сходит на землю, небо озаряется красками раскаленного золота, и мы созерцаем отблеск вечной красоты Божьего мира в прощальных лучах заходящего солнца, окрашивающего облака в пурпурные и багровые тона. Сколько всего прекрасного в мире и как дивны дела Твои, Господи! Как богата премудрость Божия и сколько любви у Творца, одевающего деревья весенней порой в белоснежные уборы, дающего аромат цветам и украшающего их лепестки, воздвигшего горы как величественный дворцы над землей, покрывшего лицо земли реками, морями и полями, насадившего леса и сады. Но еще большую любовь являет Он кающимся грешникам, возрождая из праха их испепеленную совесть, возвращая падшим целомудрие и непорочность. Господь являет любовь Свою миру на Голгофе, и нет большей любви, чем отдать жизнь за возлюбленных своих. С первых стихов Библия зовет вдумчивого читателя задуматься над тайной и красотой Божьего творения, постичь творческий замысел Создателя, Его всемогущество и запредельное величие, прославить Его любовь и премудрость в молитве. Святитель Василий Великий говорил, что изучать вселенную – дело ученых и философов, а христианам подобает не только верить пророку Моисею, но и «прославить наилучшего Художника, премудро и искусно сотворившего весь мир, и из красоты видимого уразуметь Превосходящего всех красотою». Господь изумлен Своим творением – «и увидел Бог все, что Он создал, и вот хорошо весьма» (Быт.1:31) – оно великолепно, и каждого из нас Творец призывает восхититься красотой Божьего мира, понять, что зло – не от Бога, ибо все дела Его – дела любви, они – таинственны, премудры и чудесны. В этих строках Библии со всей духовной мощью Писания представлен эстетический аспект христианской теодицеи – Бог есть Творец всего прекрасного, Он благ и свят, красота – дело рук Его, с любовью смотрит Всевышний на мир, сотворенный Им и благословляет творение Свое, ибо не было и пятна на нем – все возвышенно и прекрасно, зло же – противно святости Вседержителя, Его премудрости и Божьему чувству красоты, ибо зло – отвратительно, чудовищно и безобразно, оно может облечься в обманчивую личину красоты – мираж ложного великолепия, но в сущности своей навсегда останется мерзостью в очах Господних.
В Ветхом Завете открывается тайна сотворения человека. Господь сотворил человека на шестой день, сотворил по образу и подобию Своему из праха земного и вдохнул в лице его дыхание жизни. На страницах Священного Писания поднимаются глубочайшие вопросы, волновавшие умы и сердца философов, ученых и богословов на протяжении всех веков истории: Откуда возник человек? В чем смысл и цель его жизни? Почему он смертен? Что будет с ним после смерти? Человек сотворен Богом как существо, связующее два мира: небесный и земной. Человек есть существо чувственное, имеющее тело, и это роднит его с животными, птицами и рыбами, но он же – существо духовное, не многим умаленное перед Ангелами, и более того, созданное по образу и подобию Божиему, обладающее царским величием, увенчанное неземной славой горнего мира. Творец одарил человека высшим даром – образом Своим – духом и любовью, свободой и творчеством, совестью и разумом, и был человек призван к обожению. Бог замыслил человека прежде сотворения мира, он – венец всех Божьих творений. Господь сотворил мир прекрасным и великолепным, вселенная была подобна изумительной картине и величественной симфонии. В книге Бытия говорится, что Адам и Ева обитали в Эдемском саду и жили счастливой жизнью. В Библии рассказывается, что Бог не сотворил смерти, это означает, что человек и вселенная пребывали в единстве с Богом – Адам и все создания Эдема были бессмертны и человек мог сделать появление смерти невозможным, если бы выдержал испытание свободой – не нарушил заповедь Всевышнего. Для чего Творец создал человека и в чем его предназначение? Библейский Бог – это свободная и надмирная Личность, Он – Дух и Любовь, и человек, сотворенный по образу и подобию Его – свободная личность, его духовная сущность выше пространства и времени, он сотворен для того, чтобы научиться любить, а через любовь уподобиться своему Первообразу – Богу, и соединить с Ним весь космос – духовно преобразить вселенную. Господь сотворил человека, призвав его к исполнению двух заповедей Христовых, изложенных в Евангелии: возлюбить Бога и ближнего своего. Для чего Господь создал Еву – жену Адама и матерь жизни? Для того чтобы человек научился любви к ближнему своему. Таинственное сотворение Евы из ребра Адама, возвещает о ее близости его сердцу. И если бы Адам явил подвиг веры и любви – не нарушил Божественный запрет – смысл этого запрета – познать, что дороже сердца человека – Бог или высшие духовные дары, чего желает Адам – пребывать с Богом, или быть как бог, но без истинного Бога. Высоко было предназначение Адам, он – царь всего видимого мира, был призван стать пророком и иереем Божиим, проповедовать благую весть о Боге всему миру – через веру и молитву, надежду и любовь исполниться Духом Божиим и одухотворить вселенную, но Адам оказался ниже своего призвания – он и его жена – Ева, пали в грех, прельстившись лукавой речью змея – Люцифера, и ложной надеждой на обожение – возжелав стать богами без истинного Бога. Человек сотворен по образу и подобию Божиему, он имел в себе дыхание жизни – Дух Святой, и здесь великое чудо и неизъяснимая тайна, изумляющая Ангелов! – сотворенный из горсти праха земного человек по своему предназначению был призван жить духовной жизнью – быть храмом Всесвятого Духа Божиего и посвятить свою жизнь Богу – сделать ее богослужением, но через свою жену Еву он искусился коварной речью Люцифера – мятежного Ангела и самого отчаянного из всех богоборцев. Люцифер был самым великим, прекраснейшим из всех Небесных Сил, лучшим из всех Херувимом и Серафимом, самым могущественнейшим и мудрейшим из Ангелов, чье имя – Денница, самая утренняя звезда, встречающая свет восходящего солнца – Самого Бога, но он не захотел мириться с тем, что источник его красоты, мощи, мудрости, величия и силы, самого бытия его – Господь, Который выше неба и земли, он исполнился завистью, гневом и гордыней и возжелал превзойти Всевышнего и воссесть на престол Святой Троицы – стать могущественнее, величественнее и выше Творца своего, прельстил треть Ангелов и поднял мятеж на небе, и был низвергнут с небес в преисподнюю. Как писал Владимир Лосский: «В результате грехопадения человек оказался ниже своего призвания. Но Божественный план не изменился. Миссия Адама выполняется Небесным Адамом – Христом; при этом Он не заступает место человека – беспредельная любовь Божия не может заменить собою согласия человеческой свободы – но возвращает ему возможность совершить свое дело, снова открывает ему путь к обожению». Если мы отвергнем Ветхий Завет, где сказано о грехопадении Адама и Евы, прельщенных лукавой речью древнего змея книги Бытия, он же – дьявол и красный дракон из Апокалипсиса, то мы не сможет постичь ни тайну возникновения зла, ни то, почему мир, сотворенный Богом, лежит во зле, ни почему человек стал смертным и стал нуждаться в искуплении грехов. Бог сотворил человека и вручил ему весь видимый мир, но человек использовал свою свободу во зло – послушал не Бога, а дьявола, отверг любовь Творца и избрал путь греха и погибели. Что такое грех? С библейской точки зрения грех – это не просто нарушение этических норм, предписанных законом Моисеевым, а нечто гораздо более страшное и метафизически трагичное – грех есть отречение от Бога и уподобление демону, а его корень – гордыня, жажда самообожествления, свобода от Бога, вырождающаяся в рабство дьяволу, поклонение злу, ненависть к Создателю, извращение Божьего творения. Преподобный Симеон Новый Богослов проницательно говорил, что именно гордость есть корень греха и стена между Богом и Его созданиями, из-за гордыни рушится иерархия ценностей, гибнет любовь и Богу не остается места в сердце падшего: «Эосфор, а вслед за ним и Адам, один будучи Ангелом, а другой – человеком, вышли из своего естества и, возгордившись перед своим Творцом, сами захотели стать богами». В этих строках из духовных писаний Симеона Нового Богослова раскрывается вся метафизика грехопадения, весь зловещий смысл греха и вся суть трагедии Ангела и человека, возжелавших стать богами, отвернув Бога и нарушив Его святую волю. За грех Адама весь мир проклят, люди – стали не царями мира, а жалкими, несчастными и смертными изгнанниками, земля перестала быть образом Рая, сделавшись юдолью изгнания, скорбей и страданий. Как замечает священник Корепанов в своих лекциях о Ветхом Завете: «После грехопадения проклята земля. Адам – царь этой земли, но он оказался недостойным своего царского предназначения; он изгоняется; он – отверженный; он лишен благодати Божией. Как лишенный благодати Божией, он не может теперь разумно управлять этой землей. И земля естественным образом лишается благодати. Она становится трудной для бытия, на ней начинает произрастать разная сорная трава, появляются тернии, волчцы, насекомые и паразиты. Адам понимает, что это – не Рай, это – место ссылки; это место, проклятое Богом, чтобы мы не забывали, что на этой земле мы всего лишь странники. Это наша пустыня, место изгнания. Человек теперь подчиняется инстинктам, с которыми ему приходится бороться, которые, как звери, нападают на него, но в этом виноват он сам. Это не столько наказание от Бога, сколько просто естественное следствие того, что сделал Адам».
Со времен грехопадения Адама весь мир, лежит во зле, ведь, что человек отпал от Бога, вверг свое царство – вселенную в поток смерти и тления. Драма грехопадения началась на небесах. Апокалипсис повествует о том, как Люцифер, увлек за собой треть Ангелов и они восстали против Вседержителя, за что были низвержены с небес, став падшими Ангелами – демонами. С момента грехопадения человек отдал свою душу и жизнь во власть лукавого духа – дьявола. Когда Каин позавидовал брату своему Авелю, он перестал смотреть на небо – молиться Богу, видеть в жизни своей таинственное действие Его Промысла, лицо его поникло – он стал мыслить материалистически, помыслы его перестали быть возвышенны и духовны, грех увлекал сердце, где поселилось страстное и жуткое желание убить Авеля. В Священном Писании сказано, что Бог принял жертву Авеля и отверг жертву Каина – всезрящий Господь смотрит не на жертву, а на сердце человека в момент жертвоприношения, ибо как бы велика не была наша жертва, но если она совершается без веры, надежды и любви, без молитвы и с нечистым сердцем, то будет отвергнута Богом. В стихах Псалтыря Духом Святым Господь изрекает, что вся вселенная принадлежит Богу, Он знает всех зверей и всех птиц, принести в жертву Богу должно хвалу и исполнение обетов Всевышнему – заповедей. Все на небе и земле принадлежит Богу – Он всемогущий Творец вселенной, от Него все дары, таланты и дыхание жизни, все, что есть у нас – милость Божия, а крестная жертва Иисуса Христа на Голгофе и таинство Евхаристии – неоценимый дар, что с особой силой, проникновенностью и глубиной выражено в Евхаристической молитве, когда хлеб и вино прелагаются в Тело и Кровь Христовы, и священник произносит слова: «Твоя от Твоих Тебе приносяще о всех и за вся». Для праведника Авеля наивысшая ценность – Сам Бог, он исповедует, что Богу принадлежит все и все, что мы имеем – дар Божий, и со смирением, любовью и благодарностью принес Творцу своему ягненка, которого он с любовью взращивал – приносит Богу то, что было дорого сердцу – приносит с молитвенным трепетом, жертвуя тем, чем особенно дорожит. В сердце Каина не было смирения пред Богом, любви и благодарности, он принес жертву с холодным сердцем и нечистыми намерениями и помышлениями, поэтому Господь не принял жертву Каина, преподав ему наставление, чтобы он нравственно исправился и преобразился. Но сердце Каина не сокрушилось покаянием, он затаил обиду на Бога и завидовал Авелю – желал быть первым во всем, впал в страшную гордыню, как Люцифер, и убил своего брата – Авеля. По великой и неизреченной любви Господь хочет, чтобы все спаслись, Он не карает Каина смертью за убийство Авеля, но лишь изгоняет от лица родителей – Адама и Евы, и оставляет жить скитальцем и изгнанником, давая ему возможность осознать свой страшный грех и раскаяться, ибо спасение невозможно без покаяния, а раскаялся ли Каин в своем согрешении – это тайна, которая откроется нам на Страшном Суде. По проницательному замечанию богослова Владимира Лосского потомки Каина стали изобретателями техники и искусства, они создали цивилизацию – грандиозную попытку забыть Бога, отдав свои души в плен ее земному могуществу, как Тувалкаин, отец всех ковачей «орудий из меди и железа» (Быт.4:22), или найти утешение от тоски по Богу в музыке, подобно Иувалу, отцу «всех играющих на гуслях и свирелях» (Быт.4:21). В книге Бытия говорится, что Каин и его потомки стали основателями человеческой цивилизации, они создали первые поселения и музыкальные инструменты, изобрели искусство плавить железо и орудия труда, стали изощрять сое мастерство в зодчестве и архитектуре. С библейской точки зрения все творческие таланты – даря Святого Духа, а значит, человек призван использовать их в духовных и святых целях, поэтому духовная культура – это путь, ведущий нас к Богу и спасению, но если культура отрывается от своих священных истоков и превращается в самоцель, то человек впадает в тонкое идолопоклонничество, начинает ставить сокровища истории и человеческой мысли выше Бога, дорожить научными знаниями, философской мудростью и шедеврами искусства болеешь, чем Богом и Его благодатью. Если искусство оторвано от своих религиозных истоков – от культа, оно обездушено, ибо ее душа – молитва, обращение к Богу, и ее произведения теряют духовную ценность в очах Божиих. Строительство монументальной Вавилонской башни – это сильнейший образ безбожной цивилизации. В Ветхом Завете описывается знаменательное историческое событие, имеющее всемирные и всевременный смысл – строительство Вавилонской башни. Люди, затеявшие строительство Вавилонской башни до небес, открыто бросили вызов Богу – они возжелали создать идеальное царство на земле – Рай без Бога, воплотить мечту о всеобщем счастье, создать мир всеобщего довольства и благоденствия, но где не будет места вере и религиозной жизни, где не будет места Богу и святости. С древнейших времен человек ищет счастья и не находи его во внешнем мире – ни слава, власть и богатства, ни чувственные наслаждения и искусства, ни науки и философия – ничто не в силах сделать человека счастливым, ибо человек сотворен по образу и подобию Божиему, он есть литургическое существо, призванный быть храмом Всевышнего и Его священнослужителем. Вавилонская башня – это мечта устроиться на земле без Бога, создать мир всеобщего благоденствия, это – забвение Царства Небесного и правды его, прообраз царства Антихриста, страшное искушение, соблазняющее всех утопистов – от Платона с его проектом идеального государства и древних хилиастов до социалистов и революционеров двадцатого столетия, и мечтателей и сциентистов наших дней. По слову архимандрита Рафаила Карелина вавилонское столпотворение и рассеяние народов совершено Богом, чтобы разрушить единство людей во зле: «В Вавилоне происходит новый этап грехопадения: человечество захвачено демоническим полем уже не личной, а коллективной гордыни. В этой гордыне оно черпает свои силы, пытается воздвигнуть башню человеческой цивилизации, которая достигла бы небес и сделала людей богами. Здесь над человечеством нависла еще более страшная, чем во времена Ноя, опасность – уподобления демоническим существам, вступления в своего рода единство с сатанинским миром. И вот Господь разрушает это иллюзорное единство зла. Человечество теряет единый язык, внутренний логос перестает действовать, переходит в летальное состояние, и люди больше не понимают друг друга. Здесь возникают многочисленные так называемые «профористические» – внешние языки, языки звуков и знаков, языки символов… Но в данном случае то, что называется в Библии рассеянием народов, было великим благом для человечества, оно спасло его от совершенного уподобления демонам и помешало сделать землю адом, где царит единый язык зла». Ветхий Завет предостерегает нас о том, что научно-технический прогресс не есть цель истории и высшая ценность бытия, а расцвет науки и техники может сопровождаться духовным упадком и нравственным падением душ и нравов.
У многих современных людей возникает вопрос: если Бог всеблаг и всемогущ, а имя Ему – Любовь, то почему на страницах Ветхого Завета образ Его – образ Бога карающего, страшного и грозного? В книге Бытия дается разгадка: когда Адам отведал запретный плод и нарушил заповедь Всевышнего, он лишился благодати Божией и ощутил свою наготу – испытал жгучее чувство стыда и захотел скрыться от Вседержителя – найти место, где нет Бога, забыв о том, что Господь вездесущ. Господь не воззвал с неба громовым голосом к грешнику, но с любовью обратился к Адаму: «где ты?» По слову Оригена вопрос Бога к Адаму – это призыв к покаянию и самопознанию, Господь всеведущ, Он знает, где попытались скрыться от Него Адам и Ева, но Он хочет, чтобы человек осознал всю низость греха, вспомнил о прежней райской жизни, когда он пребывал с Богом. Если бы Адам покаялся и сказал: «я согрешил, Господи, прости меня», то получил бы прощение Всевышнего, но вместо покаяния он оправдывает себя и во всем обвиняет Еву: «жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел» (Быт. 3:12). Адам возлагает вину на Еву и на Бога – Творца ее, а Ева обвинила во всем змея. Почему Адам и Евы захотели скрыться от Бога – любящего Создателя? Потому, что после грехопадения помрачился ум Адама и Евы, исказилось их представление о Боге, они стали воспринимать Творца как жестокого и карающего Судию. Апостол Павел скажет, что люди видят Бога как бы через тусклое стекло, а надо узреть Его лицом к лицу – обрести духовный опыт личного Богообщения, созерцать Его славу и познать, что Бог есть Любовь. Религиозный философ Николай Бердяев в книге «Философия свободы» напишет: «Совершив преступление богоотступничества, человек не мог уже видеть Бога; он ослеплен; Бог отдаляется от него на бесконечное расстояние и делается для него страшным». Надо сказать, что не Бог отдалился от человека – бесконечно великий и могущественный Господь бесконечно близок нам, нашей душе и нашему сердцу, но человек отдалился от Бога, не захотел быть с Ним. Когда мы грешим, то избираем жизнь без Бога, то не оставляем Всевышнему места в нашем сердце и нашей жизни, а Всемогущий настолько ценит свободу нашего духа, что не принуждает нас к святости, ибо святость обретается лишь на путях духовной свободы – свободной веры, молитвы и любви. Господь изгоняет Адама и Еву из Эдема, ибо не хочет принуждать их к Богообщению. В основе веры в Бога и всей религиозной жизни, в основе молитвы и любви всегда лежит духовная свобода личности. Тайна веры и духовного мира человека – это тайна свободы его духа, тайна свободного избрания сердца и самоопределения. Где Дух Господень, там и свобода, а где нет свободы, там нет ни истинной веры в Бога, ни надежды на Бога, ни любви к Богу. Всякое принуждение в делах веры и духовной жизни, в таинстве любви и молитвы – это кощунство и святотатство, хула на Бога и Его творение, ересь догматическая и нравственная, мерзость в очах Всевышнего и страшный грех пред Вседержителем, отречение от пути Христа – жертвенной любви, возведшей Спасителя на Голгофу, Который не сошел с Креста, дабы явить в громе и молниях Свое Божественное величие и могущество, но более всего дорожил свободной любовью Своих созданий, и жаждал, чтобы все люди уверовали в Него и возлюбили Его свободно. В книге Исход есть слова Бога, смущающие совесть христианина: «Я ожесточу сердце фараона», но ведь Бог всеблаг, в Нем нет и капли зла, как же Он ожесточает сердце? Бог всеведущ, Он знает, что фараон жесток, но Господь ценит свободу человеку и дает фараону право действовать свободно, быть самим собой и явить жестокость своего сердца: «И увидел фараон, что сделалось облегчение, и ожесточил сердце свое, и не послушал их, как и говорил Господь» (Исх.8:15). Не Бог сделал сердце фараона жестоким, он – свободная личность и сам ожесточил сердце свое. Если мы верим, что Бог всеблаг и хочет, чтобы все спаслись, то наше сердце возмущает участь Содома и Гоморры – наш Бог есть Творец и Любовь, Он любит и спасает, а не обрекает на гибель. Авраам спрашивает Бога – неужели Всемогущий истребит город, если в нем найдется хотя бы десять праведников? – и Господь говорит ему: не истреблю. Священник о. Георгий Чистяков, размышляя о разговоре Авраама с Богом, проницательно замечает, что ветхозаветные «представления о Божьим милосердии примитивны, они не соответствуют той реальной, огромной, безграничной любви и жалости, которые испытывает Бог к человеку». Не праведный гнев Господень является причиной исторических катастроф, стихийных бедствий и страданий людей, но их собственная греховность, оскудение любви в сердцах и попрание всего святого. Как бы ни были мерзки и отвратительны грехи жителей Содома и Гоморры они могли бы спастись, если бы раскаялись в грехах своих и воззвали бы к Богу с покаянным плачем, а значит, жители этих городов погибли из-за последствий собственных грехов, не пожелав обратиться к Богу в мольбах и раскаяться в совершенных злодеяниях. Трагедия развращенных жителей Содома и Гоморры – это трагедия нераскаянных грешников, отвергающих Бога, забывших о покаянии и молитве, не внемлющих увещеваниям совести и насмехающихся над Откровением. За попрание всех нравственных законов «пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба. И ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих…» (Быт.19:24-25). Бог спасает Лота и его семью (кроме жены Лотовой, оглянувшей и ставшей соляным столпом – привязавшейся сердце к Содому, олицетворяющему грех, не желающей оставлять греховный образ жизни) за их веру – спасает тех, кто слушает Его и исполняет Его волю, являя им милость Божию. Надо сказать, что впоследствии Лот согрешил – испитием вина до потери сознания и кровосмесительной связью с дочерьми – и эти тяжкие грехи есть мерзость в очах Господних, они противны как нравственному закону, начертанному Творцом на скрижалях наших сердец, так и закону Моисееву и заповедям Евангелия. Но праведный Лот мог бы и не совершить этих согрешений. Всеведущий Господь от вечности предвидит все пути жизней – и наши добрые дела и злодеяния, но человек свободен и сам решает избрать грех или добродетель. Бог бесконечно милостив и хочет спасти каждое создание Свое, обращаясь к нам со страниц Библии, посылая в мир пророков, через уста которых Он возвещал Свою святую волю.
Библейский сюжет о всемирном потопе всегда волновал людей, мучающихся над проблемой теодицеи: почему всеблагой Бог, любящий все Свои создания, наслал всемирной потоп на людей, и даже раскаялся в сердце Своем, что создал их? Неужели премудрый Господь не предвидел, до какого духовного и нравственного падения дойдет сотворенное Им человечество? А если Он все предвидел, то, как совместить всеблагость Божию с Его не знающим жалости правосудием? Уже в Ветхом Завете сказано, что Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, а в Новом Завете провозглашается, что Бог есть Любовь. Но если Бог благ и бесконечно любит Свои творения, то почему Он истребил Содом и Гоморру и ниспослал всемирный потом? Обычно богословы говорят, что в те древние времена люди настолько развратились и с таким цинизмом попрали все заповеди Божии, что Господь, по сильному выражению Библии, «раскаялся, что создал их», ведь допотопные люди уподобились демонам, и потому Бог истребил их за грехи: «И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю, ибо Я раскаялся, что создал их» (Быт 6:5–7). Протоиерей Андрей Ткачев говорил, что Бог свят и не любит грех, а потому, видя как низко пали люди, Он иногда принимал экстраординарные меры по отношению к ним – сожжение Содома и Гоморры и ниспослание всемирного потопа, дабы пресечь всемирную эпидемию греха. В книге Бытия сказано, что Господь повелел Ною на протяжении ста двадцати лет строить огромный корабль – ковчег спасения. Для строительства ковчега Господь избрал Ноя – праведного человека, уповающего на Бога, получившего от Творца знания и умения. По великому милосердию и неизреченной премудрости Господь обещает спасти Ноя, но спасает его не односторонним актом всемогущества Божиего, а повелевая ему строить ковчег и тем самым указывая, что человек соучаствует в деле спасения. В Библии рассказывается, что Ной строил корабль посреди суши и на глазах людей, у которых не было представлений о стихийных бедствиях. В духовно-нравственном смысле это означает, что люди, живущие в мире, лежащем во зле, не понимают своего бедственного состояния – не ищут спасения и не взывают к Богу, они более доверяют своему рассудку и чувствам, чем Божественному Откровению, а Ной в их глазах – безумец. Для допотопного человечества строительство невиданного ковчега Ноя было тем же, что и вера в распятого и воскресшего Иисуса Христа для иудеев и эллинов – соблазном и безумие. В экклесиологическим смысле Ноев Ковчег – это древнейший прообраз Церкви, Бог спасает человека через синергию – соработничество, и спасает его в Церкви через ее таинства, заповеди и догматы, а то, что корабль строится посреди суши – символизирует, что Церковь существует посреди мира сего, она – наше спасение в море житейских сует, посреди всемирного потопа греха и лжи, но чтобы воцерковиться и войти в Ковчег человеку надлежит уверовать в Бога и принять Его слово. По безмерной любви Вседержителя Ной строил ковчег сто двадцать лет, но видя созидание невиданного корабля и слыша каждый день проповедь о том, что грядет всемирный потоп, никто не захотел соучаствовать в его строительстве, а Ной стал бескровным мучеником, терпевшим насмешки беспечных людей, уверенных в своей неуязвимости. В духовном смысле строительство Ноева Ковчега сто двадцать лет и каждодневная проповедь Ноя прообразуют, что Новозаветная Церковь будет существовать на протяжении всей истории и проповедовать о Христе каждый день, дабы каждый имел возможность обрести спасение. Сто двадцать лет – это образ долготерпения и милосердия Божиего, ибо Вседержитель хочет всех спасти, но спасение невозможно без покаяния – нравственного очищения и духовного преображения личности, возвращения человека к Богу и изменения его образа мыслей и образа жизни. Преподобный Ефрем Сирин – один из величайших богословов Православной Церкви и лучших толкователей Священного Писания, был убежден, что Всевышний не желал навести всемирный потоп на грешников, но будучи всеведущим Богом, знал о надвигающейся катастрофе, повелел Ною построить ковчег и, предупредив все человечество о грядущем бедствии, призвал каждую душу к покаянию. Всемогущий Господь мог бы предотвратить эту катастрофу, если бы люди покаялись, обратились бы к Творцу своему с покаянным плачем, отвергли пути зла и избрали праведную жизнь по заповедям Божиим. В книге пророка Ионы рассказывается, как жителям Ниневии грозила неминуемая гибель, но они вняли грозному предостережению Божиему, оделись во вретища и раскаялись во всех грехах своих и всемогущий Господь умилосердился – спас их всех и явил Свои милость кающимся как «Бог благой и милосердный, долготерпеливый и многомилостивый и сожалеющий о бедствии» (Ион. 4:2). Христос скажет ученикам Своим, что пришел «не погубить, а спасти» грешников и явить милость Божию к падшим, будучи воплотившимся Богом Словом, Он не обрушил на селение Самарянское огонь с неба: «…и вошли в селение Самарянское, чтобы приготовить для Него; но там не приняли Его, потому что Он имел вид путешествующего в Иерусалим. Видя то, ученики Его, Иаков и Иоанн, сказали: Господи! хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как и Илия сделал? Но Он, обратившись к ним, запретил им и сказал: не знаете, какого вы духа; ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать» (Лк 9:52–56). В Библии проводится параллель между плачевным состоянием общества допотопного мира и нравственным упадком человечества в последние времена, когда люди будут думать, что покорили все стихии и стали властителями вселенной, они будут верить, что их мир комфортен и идеален, нет никаких угроз и они являются хозяевами жизни, на деле став невосприимчивы к благодати Божией и всем попыткам Вседержителя коснуться их сердец.
В наши дни оккультной агрессии и разгула сомнительных мистических практик, надо понимать, что библейский пророк – это не ясновидящий, который предсказывает будущее, пророк – это избранник Бога, возвещающий миру святую волю Вседержителя, он – служитель Всевышнего, глаголом правды жгущий сердца людей и обличающий ложь и нечестие, он – человек, имеющий в себе силу и мудрость Божию, в нем пребывает Дух Божий, дающий ему власть вершить чудеса, утешать скорбящих и изрекать тайны Божии – пророчествовать о Мессии. Если мы внимательно прочитаем пророческие книги Ветхого Завета, то увидим, что они не только наполнены обличением грехов еврейского народа и языческого идолопоклонничества, но и мессианскими пророчествами – свидетельствами о Христе Искупителе – единственном Спасителе мира, они сетовали на то, что люди живут не так, как должны жить по замыслу Творца, обличали грехи и проповедовали, что без Бога человек есть лишь горсть праха, призывали народ вспомнить о Боге и изменить сердца свои – раскаяться, творить добро во имя Божие и познать, что слово Божие – вечная истина. Если уста пророков – орган Святого Духа Истины и Откровения, их жизнь – служение Богу, а слова – истина, то уста лжепророков – орудие духов лжи и зла, лжепророчествовать – значит исполнять волю дьявольскую и обольщать людей, выдавать ложь за правду и обманывать самого себя – льстить себе, а потому все лжепророки пребывают в состоянии прелести – они обольщены духом зла и не видят своих согрешений. В ветхозаветные времена лжепророки были как откровенными лжецами и придворными льстецами, так и прельщенными людьми, искренне верующими, что они возвещают волю Божию, – и в наши дни действуют дьявол и аггелы его – дух лжи, во все века могут лжепророчества, ложные чудеса и знамения – и особенно в последние времена, о чем предостерегает Сам Христос, поэтому со времен апостольских Церковь молилась о том, чтобы были люди, которые имеют дар Божий различать духов и отличать, какое пророчество ложное, а какое истинное. В священных книгах Библии пророки – возвестители воли Божьей, они свидетельствовали о правде Божией в те дни, когда люди отступали от Бога и впадали в страшные согрешения и идолопоклонничество, они служили Богу не только словами, но и всей жизнью – в их сердцах разворачивалась грандиозная и напряженная борьба, ведь само пророческое служение – это высочайшая миссия, превышающая меру сил человеческих, она – тяжелейший крест, а жизнь почти всех пророков закончилась трагически – мученической смертью. Все пророки от Моисея до Иоанна Крестителя ощущали ту колоссальную нравственную ответственность за судьбу своего народа и всего человечества, которую Господь возложил на них, они плакали о людях, отступивших от Бога, как пророк Иеремия, и жалели народ свой, как Моисей, взмолившийся Всемогущему о прощении народа со словами: «Прости им грех их. А если нет, то изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты вписал». Великая миссия пророков заключалась не только в обличениях нечестивцев, но и в утешении скорбящих людей и пророчествах о Христе Мессии – «Веруйте, что придет Мессия, Он искупит грехи мира и победит смерть», и всякая обличительная речь пророков увенчивалась словом утешения, дарующем надежду, призывом открыть сердце Богу и пророчеством о Спасителе мира. Все пророческие книги Ветхого Завета христоцентричны, они возвещают о Христе Богочеловеке – совершенном Боге и совершенном человека, в Нем мера всех вещей и нравственный идеал для всех людей, Он – воплощенная Красота, Истина и Добро, а цель пророческого служения заключалась не только в обличении грехов и немощей людей, но и в приуготовлении мира к пришествию Мессии – истинного Сына Божиего, искупившего грехи рода человеческого и ставшего Спасителем мира. Если мы раскроем книгу пророка Исаий – одного из величайших пророков Ветхого Завета, молитвенника и боговидца, жившего за восемь веков до Рождества Христова и с необыкновенной прозорливостью писавшего о земной жизни, страданиях и смерти Сына Божиего на Голгофе, по сути, став первым евангелистом, предрекшим, что Христос будет распят среди разбойников, погребен богатым и благочестивым человеком – Иосифом Аримафейским, что страждущий Мессия – Единый Безгрешный, Он страдал за грехи мира: «Кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня? Ибо Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас. Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих. От уз и суда Он был взят; но род Его кто изъяснит? ибо Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь. Ему назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его. Но Господу угодно было поразить Его, и Он предал Его мучению; когда же душа Его принесет жертву умилостивления, Он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его. На подвиг души Своей Он будет смотреть с довольством; чрез познание Его Он, Праведник, Раб Мой, оправдает многих и грехи их на Себе понесет. Посему Я дам Ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда как Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем» (Ис.53).
Священное Писание похоже на море, оно безбрежно – охватывает всю историю мира – небесную и земную – от сотворения вселенной и человека до конца времен, таинственно описанного в Апокалипсисе, оно бесконечно глубоко по своему содержанию – в каждом стихе Библии таится бездна смыслов и мудрости, как необозримое и глубокое море оно скрывает в себе драгоценные жемчужины – сокровища христианской веры, а читатель – это человек, стоящий на берегу этого моря, он призван обозреть все книги Библии, вникнуть в них умом и сердцем, постичь их духовный смысл и исполнить в жизни, но это возможно только благодаря благодати Святого Духа, Которым через пророков, мудрецов и апостолов были написаны эти священные книги, иначе человек рискует потерпеть «кораблекрушение веры». Надо любить Библию как Святую Книгу, написанную для нас Богом, вдумчиво читать писания пророков – Исайи, Иеремии, Иезекииля и Даниила, непрестанно изучать толкования святых отцов Церкви, размышлять о смысле пророчеств и пророческого служения, ибо пророк – избранник Божий и «уста Господа», его отличает от нас бесконечная близость Всевышнему. Пророки есть носители Духа Божиего, они – проницатели душ и сердец человеческих, лучшие церковные писатели и молитвенники за мир – у них душа болит оттого, что на земле столько злодеяний и Бог забыт, их миссия – возвещать людям волю Вседержителя, вразумлять их и обличать пороки, открывать им смысл закона Божиего, удерживать целые народы от греха и вести их к Богу и праведной жизни, возвратить людей к Отцу их Небесному. Апостол Павел писал о пророках, «которые верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне, прогоняли полки чужих; жены получали умерших своих воскресшими; иные же замучены были, не приняв освобождения, дабы получить лучшее воскресение; другие испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли» (Евр.11:33-38). Запредельно могущественный и безмерно великий Бог бесконечно близок каждому из нас. Он ближе нам, чем наше сердце и наша душа, но мы по грехам далеки от Бога. Грех – отчуждение от Творца и удаление от Него; грех – это всегда духовное и нравственное падение. Когда человек грешит, он закрывает свое сердце для Бога, отказывается от Богообщения, проявляет вражду к своему Создателю. Вот почему святитель Иоанн Златоуст говорил, что если бы мы любили Бога, то не грешили, а исполняли бы Его заповеди, ибо грех несовместим с чистой и небесной любовью к Богу, более того – подлинная любовь к Богу требует от нас святости. В Ветхом Завете открывается, что грех – это дело личности, но со времен Адама вся человеческая природа осквернена грехом – наши ум, сердце и воля повреждены, наш ум не имеет духовной мудрости, которой обладал первозданный Адам, наше сердце – вертеп страстей, наша воля колеблется между пороком и добродетелью, в наших душах есть импульс к греху, наши тела – смертные и тленные кожаные ризы. В книге пророка Иезекииля с впечатляющей духовной силой и проникновенностью Господь излагает идею личной ответственности человека – Всемогущий не карает детей за грехи отцов, а отцов за грех детей, ибо это противно Божьей любви и справедливости: «И было ко мне слово Господне: Зачем вы употребляете в земле Израилевой эту пословицу, говоря: «отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина?» Живу Я! говорит Господь Бог, - не будут вперед говорить пословицу эту в Израиле. Ибо вот, все души – Мои: как душа отца, так и душа сыны – Мои: душа согрешающая, та умрет» (Иез. 18:1-4), «сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и останется, и беззаконие беззаконно при нем и останется» (Иез.18:20). Но и Пятикнижие Моисеево, и книга Иова, и Псалтырь, и писания премудрого Соломона, и книги пророков – весь Ветхий Завет возвещает, что человек не может спасти себя сам – только в Боге – жизнь и спасение. Если бы человек мог сам себя спасти, то Господь не открылся бы Аврааму, Исааку и Иакову, не ниспослал бы Моисею скрижали завета, не посылал бы в мир пророков – избранников Своих, и Христос – Агнец Божий и Мессия не пришел бы искупить грехи рода человеческого. В Ветхом Завете приоткрывается смысл истории мира, связанный с мессианскими чаяниями древнего Израиля – история мира имеет смысл, потому что должен явиться Мессия – Иисус Христос, а все века и тысячелетия до Него – это приуготовление народов земли к Его пришествию. Господь премудро готовил все народы к пришествию Спасителя, а Израиль был избран Им для исполнения провиденциального плана – явление Иисуса Христа свершилось среди евреев, с Ним мир обрел вселенскую религию, избавляя иудеев от национальной ограниченности, и открывая всем людям путь спасения. Израиль был избранным народом Божиим, но и иные народы земли не были оставлены любовью и промышлением Всевышнего. Великий мудрец Иов жил до закона Моисеева и среди язычников, но он был благочестив и мудр, хранил Божественное Откровение в своем сердце, знал о едином Боге не меньше Моисея, Давида и Соломона, пророчествовал об Иисусе Христе – Искупителе грехов мира, Слове Божие, ставшем плотью, и Его воскресении из мертвых столь же убедительно и вдохновенно, как и пророки иудейские – Исайя, Иезекииль, Иеремия и Даниил. Климент Александрийский полагал, что Помысел Божий не оставил ни одного человека и ни один народ, и как Ветхий Завет приуготовлял иудеев к пришествию Христову, так и философия у эллинов в какой-то мере в приуготовляла их к апостольской проповеди Церкви и принятию христианства.
У пророка Исайи – величайшего из иудейских пророков, чью книгу именуют «ветхозаветным Евангелием», есть восхитительные строки о Боге: «Господа Саваофа – Его чтите свято, и Он – страх ваш, и Он – трепет ваш! И будет Он освящением…» (Ис.8:13), в Нем – сила и источник спасения, на Него уповают все праведные души, «дивный судьбы Его, велика премудрость Его!» (Ис.28:29), «Господь есть Бог правды: блаженны все уповающие на Него!» (Ис.30:18), все народы и царства мира – ничто пред Ним, вечен Господь Бог и неисследим разум Всемогущего. Книга пророка Исайи – это одна из самых литургических книг Ветхого Завета, она широко используется в церковных богослужениях, прославляющих премудрость, могущество и любовь Создателя. Небо – престол Божий, а земля – подножие ног Вседержителя, Он – Творец наш, а мы – дело рук Его, Он – Отец Небесный, а мы – чада Всевышнего. Пророку Исайи открыта тайна Святой Троицы, он знал и исповедовал, что Бог есть Небесный Отец: «Ты – Отец наш»; Бог Сын – «Искупитель наш» (Ис.63:16), а Святой Дух – «Утешитель наш» (Ис.51:12). Наш Бог есть Судия праведный, грех – мерзость в очах Его. Сердце Господа скорбит оттого, что не стало истины на земле и нет среди живущих удаляющегося от зла, но Он хочет, чтобы все народы пришли к свету Его – обрели жизнь вечную. Исайя призывает народ иудейский искать Господа, ибо Вездесущий всегда близко, но для общения с Ним надо перестать делать зло и научиться делать добро – дела милосердия: спасать угнетенного, утешать скорбящего, помогать сиротами вдовам, ибо каждый из них – создание великого Бога и выражение Его любви и премудрости. Пророк Исайя восклицает: «О если бы ты расторг небеса и сошел! горы растаяли бы от лица Твоего, как от палящего огня…» (Ис.64:1). В аллегорическом смысле горы – это гордые цари земли – князья Содомские, как их называет Исайя за все их согрешения пред лицом Господним, и надменные мудрецы мира сего, забывшие, что мысли Бога и премудрость Его настолько же выше мыслей человеческих как небо и звезды выше земли и морского песка. Все их мирское величие, вся скоротечная слава и ограниченная мудрость исчезает пред славой Вседержителя, как восковая свеча тает от жара пламени. Все злодеи отступают от Господа и сами навлекают на себя погибель. Но Бог всеблаг и милостив, во всякой скорби Он не оставляет человека «по любви Своей и благосердию своему» (Ис.63:9). Исайя возвещает, что Бога рационально познать невозможно, он осуждает возведение идолов как отступление от Всевышнего – истинный Бог непостижим и неописуем, но в то же время Он распростер небеса как шатер над миром, Его любовь простерта ко всем народам земли и каждому созданию, и Сын Божий – образ невидимого Бога Отца явится в мир, родившись от Пресвятой Девы. В книге пророка Исайя мощно звучит пророчество о пришествии на землю Сына Божиего, Иисуса Христа – истинного Мессии – Агнца Божиего, Который свершит искупление грехов рода человеческого, Он возьмет на Себя наши немощи и грехи, будет страдать как муж скорбей – добровольно пойдет на смерть, чтобы оправдать верующих в Него, исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать узникам освобождение и утешать сетующих. Исайя пророчествует об искупительной жертве Христа на Голгофе и нашем усвоении плодов этого мироискупительного подвига через веру, действующую любовью: «Если будут грехи ваши как багряное, - как снег убелю; если будут красными, как пурпур, - как волну убелю» (Ис.1:18). Исайя говорит, что настанет день и Господь победит Своим мечом – Словом Божиим левиафана – змея изгибающегося и чудовище морское, знакомое нам по книге Иова и являющее образ Люцифера, восставшего на Бога и увлекшего за собой треть Ангелов на небесах. В книге пророка Исайи таинственно описывается история грехопадения Люцифера – бывшего Херувима, упавшего с духовного неба, жаждущего взойти на престол Всевышнего, вознестись выше всех звезд Божиих – Ангелов, чтобы воссесть среди богов и стать подобным Богу, но низверженный в глубины преисподней. В год смерти царя Озии, Исайя узрел Господа, сидящего на высоком престоле – Бог есть Всевышний, Он превышего все материального и духовного, всех благ и даров Своих; края Его светоносной ризы таинственно и чудесно наполняли весь Иерусалимский храм – это благодать Святого Духа, Божественный Свет, нетварная энергия Божия. Вокруг престола Господнего стояли Серафимы, у каждого было по шесть крыл: двумя они закрывали ноги – это образ их возвышенной духовности, их таинственного действия в нашем мире; еще два крыла возносили их к Богу – это образ любви к Всевышнему, ибо Серафимы – это высшие Ангелы, пылающие любовью; а последние два крыла закрывали их лица – это образ их мистического трепета и священного благоговения пред Творцом, они не дерзали взирать на Бога, но прославляли Его в хвалебной молитве: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! Вся земля полна славы Его!» (Ис.6:3). И вот Исайя пал ниц и воскликнул: «горе мне! Погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа!» (Ис.6:5). И тогда к Исайе слетел Серафим и коснулся уст порока горящим углем, взятым из жертвенника Божиего – и очистился Исайя и услышал голос Господень и был послан Всевышним нести миру слово Божие. В литургическом аспекте угль горящий, взятый с жертвенника Господнего – это образ Евхаристии, причастия Святых Тайн Христовых, очищающих нас – наши дух, душу и тело, и соединяющих нас с Богом. И слова евхаристического канона: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф, полны суть небеса и земля величества славы Твоея» – взяты из молитвенного песнопения, услышанного великим пророком. Исайя – великий чудотворец, когда жители Иерусалима, осажденного врагами, изнемогали от жажды, по его молитве из горы Сион забил источник воды. Исайя – мученик Ветхого Завета, он обличал тех, кто чтит Бога языком, но не сердцем, и пламенной проповедью своей навлек на себя гнев сильных мира сего – иудейского царя и духовенства. Книга пророка Исайи – это книга эсхатологическая, содержащая пророчества о Царстве Небесном, где не будет болезней, горя и смерти, не будет войн – «перекуют мечи свои на орала, и копья свои – на серпы; не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» (Ис.2:4), и Господь будет – Богом, светильником и непреходящей славой горнего Иерусалима, не имеющего нужды в свете солнца, луны и ночных звезд.
Если пророк Исайя – боговидец, внесший бесценный вклад в христологию и историософию Церкви, то пророк Иеремия – самое трагическое лицо из всех пророков Ветхого Завета, он жил через сто лет после пророка Исайи, в то время, когда Иудеи грозило вавилонское нашествие, а евреи жили на острие меча – в преддверии разрушения Иерусалима и храма Соломонова. Всеведущий Господь, держащий в деснице Своей таинственные судьбы мира – бездны неисследимые, избрал Иеремию к пророческому служению еще до его рождения: «Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя: пророком для народов поставил тебя» (Иер 1:5). Преподобный Иоанн Дамаскин говорил, что Господь все знает, но не все предопределяет, ибо Он даровал человеку свободу и служение пророка – избранника Божиего, должно быть принято человеком свободно – быть откликом сердца на зов Божий, призывающий его к служению. Религиозная жизнь Иеремии проходила в особой близости к Вседержителю, он – не только пророк, несущий миру слово уст Божиих – «и простер Господь руку, и коснулся уст моих, и сказал мне Господь: вот, Я вложил лова Мои в уста твои» (Иер. 1:9), но и – великий мудрец, спорящий с Богом как Иов, вопрошающий Создателя о неизъяснимых тайнах Божиих – тайнах добра и зла, греха и искупления, свободы и Провидения, испокон веков волнующие умы и сердца людей: «Праведен будешь Ты, Господи, если я стану судиться с Тобою; и однако же буду говорить с Тобою о правосудии: почему путь нечестивых благоуспешен и все вероломные благоденствуют?» (Иер.12:1). Христос призовет нас быть мудрыми как змеи и простыми как голуби. Эти слова Спасителя характеризуют личность пророка Иеремии – очень благочестивого мыслителя, знающего о границах сил нашего разума, смиренномудрого учителя жизни, уповающего на Бога, а не на себя – «О, Господи Боже! я не умею говорить, ибо я еще молод» (Иер.1:6) – все величайшие мудрецы – несмышленые младенцы пред Всевышним, ибо Он вечен и лета Его не кончаются, а мы же – дуновение ветра, и вся наша жизнь, весь на духовный опыт – ничто пред Ним. Иеремия имел высокий и таинственный опыт Богообщения, он познал, что разум Божий неисследим, у Него вся премудрость и знание Его совершенно. Все библейские книги рассказывают о том, что душа человека имеет духовные нужды – мы сотворены по образу и подобию Божиему, и ничто не может утолить духовную жажду нашего сердца – великой бездны, в сравнении с которой весь видимый мир – маленькая песчинка, ничто кроме Бога, а посему жаждущий постичь Истину, призван взывать к Богу, ибо: «Воззови ко Мне – и Я открою тебе, покажу тебе великое и недоступное, чего ты не знаешь» (Иер.33:3). Иеремия – великий древний мудрец и библейский богослов, имеющий общение с Богом Отцом и Вседержителем, просвещенный Богом Словом и наученный Святым Духом. В книге пророка Иеремии мы находим возвышенные строки, возвещающие о Боге: Бог есть источник жизни, и нет без Него спасения, Он всеведущ – испытует сердца и утробы – глубины душ, где рождаются помыслы, грех – мерзость в очах Его, ибо Господь свят и всеправеден. Книга Иеремия – это литургическая книга, в ликующих молитвах, не менее возвышенных, чем молитвословие Псалтыря и богословие книги Иова, этот пророк воспевает премудрость и величие Всемогущего: «Нет подобного Тебе, Господи! Ты велик, имя Твое велико могуществом. Кто уподобился Тебе, Царь народов? Ибо Тебе единому принадлежит это; потому что между всеми мудрецами народов и во всех царствах их нет подобного Тебе» (Иер.10:6-7). «Господь Бог есть истина; Он есть Бог живой и Царь вечный. От гнева Его дрожит земля, и народы не могут выдержать негодования Его» (Иер.10:10). На языке самой возвышенной поэзии вдохновенный Святым Духом пророк Иеремия продолжает свою великолепную речь о Боге: «Он сотворил землю силою Своею, утвердил вселенную мудростью Своею и разумом Своим распростер небеса. По гласу Его шумят воды на небесах, и Он возводит облака от краев земли, творит молнии среди дождя и изводи ветер из хранилищ Своих… ибо Бог есть Творец всего и Израиль есть жезл наследия Его; имя Его – Господь Саваоф» (Иер.10:12-13, 16). В таинственном смысле глас Божий – это Слово, Божественный Логос через Который все начало быть и были сотворены небо и земля; воды, шумящие на небесах – обилие любви Божией, ибо сердце Господне есть золотая чаша, а любовь переполняет ее и течет через края и проливается дождем милости Божией на все творение, облака же – символ возвышенности и таинственности Божиих замыслов – непроницаемых и неизъяснимых для нашего ума и для высших Ангелов – Серафимов и Херувимов. На небе и на земле все сотворено Всевышним в любви и с любовью Он созерцает дело рук Своих, благословляет Свое творение и промышляет о созданиях, Им сотворенных через Его Премудрость и Силу. И в Псалтыре сказано, что Творец все соделал премудро и весь мир полон дивных и величественных произведений Его творчества. Величайшая добродетель Иеремии – надежда на Бога, он познал сердцем Духа Святого – Утешителя, обретя в Нем отраду для души своей и укрепление веры в тягостные дни невзгод и скорбей. Бог – надежда в дни бедствий, в Его деснице чаша утешения. Надежда – это крепость веры и сила любви, она – утешительница скорбящих и источник духовных сил, предвосхищение благ будущего века – вечной жизни в Царстве Божием, воскресительница душ отчаянных, меч духовный, умерщвляющий уныние, крылья небесные, возносящие молитву к Богу. По слову преподобного Иоанна Лествичника «надежда есть упокоение в трудах, она – дщерь любви; она убивает отчаяние, она – залог будущих благ». Если надежда оскудевает в сердце, то истребляется любовь и теряется вера, ибо нет веры и любви без надежды, она – мать всех добродетелей и подвигов веры, ее окружает милость Божия – даже отчаянный Иов не был без надежды, даже у Данте в Аду иные души не потеряли ее. Иеремия верит, что Бог всемогущ – нет ничего невозможно для Него, Он возлюбил Свои создания любовью вечной – любовь Вседержителя видна и в Его совете – в Предвечном Совете Трех Божественных Ипостасей, и в Его делах – сотворении неба и земли великой силою, и в чудесах, совершенных Им в земле Египетской, и в милости, которую он являет сынам человеческим, чьи отца погрязли в беззакониях, и в очах Господних, взирающих на все пути человека, и в Суде Божием, воздающем каждому по делам его.
Иеремия исповедует справедливость Всевышнего, проницающего сердца и испытывающего глубины душ, учи, что десница Всемогущего воздает каждому по делам его. Иеремия верует во всеведение Божие и премудрость Создателя: «О, Господи! Ты знаешь все» (Иер. 15:15), но он – трагическая фигура в истории, описанной в Ветхом Завете. В пророческих речах Иеремия возвещал, что Израиль перестал быть святыней Господа, ибо оставил Бога своего, разорвал узы веры и любви с Ним, у народа еврейского сердце буйное и мятежное, оно не принимает воли Божией, священники и лжепророки иудейские прельщают народ своими лживыми речами, но сердца их извергают зло, как источник реки извергает воду. По слову Всевышнего весь Израиль от малого до большого – предан корысти, от пророков до священников – все действуют лживо, всюду грех – люди убивают и обманывают, крадут и прелюбодействуют, почитают Ваала и устраивают кровавые жертвоприношения, и нигде нет покаяния. Иеремия ходит по улицам Иерусалима в поисках бескорыстно ищущего Истину и соблюдающего правду Божию – общается с бедняками и не находит у них мудрости, идет к священникам – и нет у тех праведности, обращает свой взор к знатным, но они утопают в пороках и не чтут Бога. Взирая на грехи Израиля и нравственное падение жителей Иерусалима, Иеремия не может молчать – сердце его взволновано, и он обращается к людям с беспощадно правдивыми словами Верховного Судии: «Как вы говорите: «мы мудры, и закон Господень у нас»? А вот, лживая трость книжников т его превращает в ложь. Посрамились мудрецы, смутились и запутались в сеть: вот они отвергли слово Господне; в чем же мудрость их?» (Иер.8:8-9), «язык их – убийственная стрела, говорит коварно; устами своими говорят с ближним своим дружелюбно, а в сердце своем строят ему козни» (Иер.9:8). Грозно звучала речь пророка Божиего, предрекшего Иерусалиму грядущие бедствия – войну, мор и голод: «смотрю на землю, и вот, она разорена и пуста, на небеса – и нет на них света. Смотрю на горы, и вот, они дрожат, и все холмы колеблются. Смотрю, и вот, нет человека, и птицы небесные разлетелись. Смотрю, и вот, Кармил – пустыня, и все города его разрушены от лица Господа, от ярости гнева Его» (Иер.4:23-26). Господь говорит, что вся земля наполнилась прелюбодеями и лжепророками, священники же – лицемеры, они ходят во лжи и поддерживают злодеев, никто из них не отвратился от своего нечестия и не покаялся пред Богом, а потому Иерусалим сделался «как Содом, а жители его как Гоморра» (Иер.23:14). Но благая цель Божия – не кара; Всевышний хочет, чтобы грешники всем сердцем обратились к Нему и удалились от зла. «Итак, исправьте пути ваши и деяния ваши и послушайтесь гласа Господа Бога вашего, и Господь отменит бедствие, которое изрек на вас» (Иер.26:13). Иеремия плачет оттого, что сыны Израиля извратили свою веру и сделались порочны, забыли истинного Бога, с любовью взывающего к ним: «Возвратитесь, мятежные дети: Я исцелю вашу непокорность» (Иер.3:22), «вразумись, Иерусалим, чтобы душа Моя не удались от тебя, чтоб Я не сделал тебя пустынею, землею необитаемою» (Иер.6:8). Это таинственные слова: душа Божия – это Святой Дух, именуемый в молитвах Церкви – Душой Истины, Он есть Бог животворящий, Им свершаются все таинства и творятся чудеса, Дух Божий испытывает все глубины Божества, с Ним ниспосылаются все Божьи дары веры – мудрость и пророчество, чудотворство и рассудительность, знание языков и сила веры, двигающей горами, а без Него нет, и не может быть духовной жизни и ее наивысшей цели – спасения и обожения. Как не вспомнить мне пророка и царя Давида, на страницах Псалтыря, сравнивающего свою душу, утерявшую Бога и благодать Святого Духа, с землею мрачной, пустынной и бесплодной, ибо она лишилась самого главного – таинственного общения с Богом Освятителем и источника вечной жизни.
Иеремия пророчествует о судьбе народов и царств, он проповедует, ходя по улицам Иерусалима, обличает иудеев за поклонение идолам, у входа в храм увещевает народ со слезами на глазах, но никто ему не верит, его многоскорбные речи навлекают на него гонения, каждодневное осмеяние, а потом и заключение в темницу. Вся драматичная жизнь Иеремии – это крестный путь пророка, иллюстрация к словам Иисуса Христа, сказавшего: «нет пророка в своем Отечестве». В глубокой душевной скорби Иеремия взывает к Господу: «Ты влек меня, Господи, - и я увлечен; Ты сильнее меня – и превозмог, и я каждый день в посмеянии, всякий издевается надо мною. Ибо лишь только начну говорить я, - кричу о насилии, вопию о разорении, потому что слово Господне обратилось в поношение мне и в повседневное посмеяние» (Иер.20:7-8). Духовные муки Иеремии и печаль его сердца настолько велики, что он, как и безвинный страдалец Иов, живший за много веков до этого плачущего пророка, произносит страшные слова: «Проклят день, в который я родился! День, в который родила меня мать, да не будет благословен! Проклят человек, который принес весть отцу моему и сказал: «у тебя родился сын», и тем очень обрадовал его. И да будет с тем человеком, что с городами, которые разрушил Господь и не пожалел; да слышит он утром вопль и в полдень рыдание. За что он не убил меня в самой утробе – так, чтобы мат моя была мне гробом и чрево ее оставалось вечно беременным. Для чего вышел я из утробы, чтобы видеть труды и скорби, и чтобы дни мои исчезали в бесславии?» (Иер.20:14-18). Но даже испытывая колоссальные душевные муки, он возносит к Господу покаянную мольбу за грешников: «Сознаем, Господи, нечестие наше, беззаконие отцов наших; ибо согрешили мы пред Тобою. Не отрини нас ради имени Твоего; не унижай престола славы Твоей: вспомни, не разрушая завета Твоего с нами» (Иер. 14:20-21). Книга пророка Иеремии – это великий покаянный канон, а он сам – плачущий пророк, чьи слезы летят в небеса – к Богу, он один из величайших молитвенников за всю историю мира, познавший, что Бог есть не только Творец, но и Утешитель, в Нем надежда Израиля в дни великой скорби. Никто из ветхозаветных пророков так дерзновенно не говорил с Богом и не ставил так остро вопросы о теодицее – оправдании Бога, антроподицее – оправдании человека, и космодицее – оправдании мира, сотворенного Создателем, как Иеремия, но он же знал, что Господь более близок нам, чем наше сердце – Он есть Бог вблизи – в Своей любви и благости, и Бог вдали – в Своем запредельном могуществе и величии. Иеремия увидел, как пал Иерусалим и был предан огню храм Всевышнего, как жители славного города, где некогда правил мудрец Соломон, были истреблены мечом и уведены в плен вавилонский, а оставшиеся в живых и на воле – обречены на горькую участь – помня о былом великолепии, влачить жалкое существование не имея утешителей. На развалинах Иерусалима Иеремия написал еще одну книгу – плачевную песнь, нареченную «Плачем Иеремии», очень похожую на Псалтырь. Эта библейская сцена из жизни пророка, принявшего в сердце свое всю боль поруганного Израиля, всю душераздирающую скорбь дщери Сиона, с изумительным мастерством и художественной силой запечатлел русский живописец Илья Репин на картине «Плач пророка Иеремии на развалинах Иерусалима». Плач Иеремии – это молитвенная поэма, псалом скорби и утешения. Это сетование и плач пророка, песнь скорби к Богу, оставившему дщерь Сиона и ее сынов за грехи Содомские, «отвратившему сердце Свое от святилища Своего», и вместе с тем – песнь, прославляющая любовь и милосердие Вседержителя, не оставляющего Своих чад в горе. Иеремия призывает всех выживших вознести сердца к Богу, сущему на небесах, уповать на Него, терпеливо ожидая спасение, а его библейский Плач, сочетающий в себе скорбные ноты книги Екклесиаста и покаянные мотивы Псалтыря, завершается проникновенным молитвенным воззванием к Всевышнему: «Ты, Господи, пребываешь вовеки; престол Твой – в род и род. Для чего совсем забываешь нас, оставляешь нас на долгое время? Обрати нас к Тебе, Господи, и мы обратимся; обнови дни наши, как древле. Неужели Ты совсем отверг нас, прогневался на нас безмерно?» (Плач. 5:19-22). По преданию Церкви пророк Иеремия взял Ковчег Завета и скрыл его в одной из горных пещер, чтобы святыня веры хранилась там, пока Бог не явит ее миру по милости Своей.
Пророк Иезекииль – самый таинственный из всех ветхозаветных избранников Божиих, его видения – рационально непостижимы, речи – парадоксы и загадки, а деяния – притчи неизъяснимый, то есть дела от Всевышнего. Иезекииль – одни из четырех великих пророков, сын священника Вузия, после нашествия войск вавилонского царя Навуходоносора Иезекииль был отведен в земли Халдейские, а там, среди переселенцев, он узрел таинственное и величественное видение Божие при реке Ховаре. Отверзлись небеса, и пророку явилась слава Божия – Господь, восседал на колеснице крылатых Херувимов, каждый из которых имел четыре лица: человека, льва, тельца и орла, под их лицами находились колеса, усыпанные очами – образ всеведения Божиего и высшей цели для нас – Боговидения. По после огнекрылых Серафимов – пламенных созерцателей любви Божией, Херувимы – высший из ангельских чинов, они постигают Бога как вечную Премудрость, непрестанно возносят ум свой к непостижимому разуму Всевышнего, с трепетом преступают к неисчислимым и сокровенным Божьим тайнам. Херувимы – многоочие Ангелы, непрестанно созерцающие великие чудеса Господни, у них совершенное знание и мудрость от Бога – они хранители сокровенных тайн Божиих, для них открыты «глубины богатств, премудрости и разума Божия». В книге Иезекииля рассказывается, что Люцифер – величайших из Ангелов Божиих, превзошедший совершенством даже Серафимов, возгордился мощью и величием своим, красотой, превосходящей все богатства неба и земли, и мудростью, более обильной, чем мудрость всех пророков – от Иова и Моисея до Соломона и Даниила, поставил ум свой наравне с умом Всевышнего, и восстал на Бога – Творца своего. Господь поведал пророку Своему, что падший Херувим обладал полнотой мудрости и нетленным венцом красоты, на челе его была печать совершенства, но за гордыню Всемогущий низверг его как нечистого с небес – и изумились все Ангелы, знавшие его прежде, ибо он сделался царем ужасов и Ангелом бездны – Аваддоном. В книге Бытия сказано, что Господь запретил Адаму вкушать от древа познания добра и зла – плод сего древа есть высшее Боговидение, таинственное созерцание славы Божией и обожение, обретение совершенного знания и Божьей премудрости, но Творец искал бескорыстной любви Адама и Евы, хотел, чтобы люди любили Его более всех даров Божиих, и высшего дара – Божественного совершенства. Вслед за прельщенной речью лукавого Евой и Адам принял искушение древнего змея – дьявола, падшего Херувима, он захотел знать все как Бог, сорвать покров со всех тайн Божественной Премудрости – стать богом без истинного Бога. Господь изгнал Адама и Еву из Эдема и с неба сошел небесный хранитель Божьих тайн – Херувим с пылающим мечом, ставший стражем врат Эдемских. Велика ревность этих Ангелов, хранящих тайны Царства Небесного, непостижимые для нашего ума. Огненный меч Херувима – это образ веры, отсекающей и испепеляющей дерзкие попытки нашего ума постичь все тайны Божии и вникнуть в саму запредельную и неизреченную Сущность Божества. Возвышенное занятие Херувимов – молитва и созерцание, духовное исследование тайн Божиих, постижение Божественной Премудрости, Которую они укрывают крылами и берегут как сокровище. Вот почему над Ковчегом Завета Бог таинственно повелел пророку Моисею изобразить Херувимов с распростертыми вверх крыльями, ибо эти Ангелы – ревностные хранители и стражи небесных тайн Божиих. Блаженный Иероним назвал книгу Иезекииля – безбрежным океаном тайн Божиих, ведь этот пророк – мистик в церковном смысле этого слова, и парадоксалист, и ведет он себя как юродивый – мудрец, принявший на себя личину безумца.
Книга Иезекииля – одна из самых загадочных книг Ветхого Завета, а тайна четырех лиц Херувима сокровенна и неизъяснима, она многогранна как драгоценный бриллиант и имеет много смысловых аспектов. Это пророчество о пришествии Мессии – Сына Божиего, Иисуса Христа, святая Новозаветная Церковь – Его мистическое Тело и таинственная колесница, а четыре животных – четыре евангелиста: Матфей, Марк, Лука и Иоанн. Окрыленность колесницы – святость и одухотворенность: все таинства, богослужения и догматы Церкви – все от Духа Святого, а с точки зрения истории – это пророчество об апостольской проповеди, облетевшей всю вселенную и обращенной ко всем народам мира. Иезекииль видел, что святая колесница Божия двигалась во все четыре стороны одновременно – это тайна вездесущия Всевышнего, она шествовала туда, куда хотел Дух Господень – образ абсолютной свободы Вседержителя и Его беспредельного всемогущества. По слову преподобного Макария Египетского Херувимов путеводствует восседающий на них Господь – так и все праведные души управляются Святым Духом, окрыляющим их помыслы, слова и действия. Над колесницами возвышался кристальный свод – духовный мир, над ним – сапфирный престол, на котором в сиянии славы восседал Господь, и образ Его был подобен человеку. Это Божественная тайна – Христос есть совершенный Бог и совершенный человек, Слово Божие стало плотью; пылающий металл в Нем – образ Божественного – золото, и человеческого – серебро, а сияние вокруг, подобное радуге – полнота благодати и всех даров Святого Духа, Его Божественное совершенство. Преподобный Макарий Египетский толковал видение Иезекииля не только как пророчество о пришествии Богочеловека Иисуса Христа, Его вочеловечивании – лицо человека, крестной жертве – лицо тельца, воскресении из мертвых, победы над Адом и смертью – лицо льва, и вознесении на небеса – лицо орла, но и как тайну души человеческой и ее четырех духовных сил – воли, совести, ума и любви, призванной уподобиться своему Первообразу и стать престолом Всевышнего, оком, созерцающим славу Божию и таинственной колесницей Святого Духа. Иезекииль услышал шум крыльев, шум как в воинском стане – воинство небесное, и услышал глас Всемогущего, как шум многих вод – образ безмерного океана Божественной Любви. Господь избрал Иезекииля в пророки Свои – послал его к сынами Израилевым – людям с огрубелым лицом и жестоким сердцем, сделав душу его крепкой как алмаз – несокрушимой в вере, дабы он ничего не боялся и смело нес слово Божие. Господь развернул пред ним книжный свиток, исписанный внутри и снаружи словами – «плач, и стон, и горе», и повелел Иезекиилю открыть уста и съесть сей свиток – принять в сердце и ум премудрость Божию – дабы пророк знал грядущее и вразумлял заблудших грешников, забывших о Боге и неистово предавшихся порокам. Всевышний дал Иезекиилю узреть сынов Израиля и их дела с высот Божественных – нечестие грешников, идолопоклонство, вероломство священников, не соблюдающих заповеди Божии и жестокосердие гордых князей Израиля, торжество лжепророков и порочность народа, где друг друга угнетают, притесняют и творят злодеяния. Бог открыл пророку великую тайну: Всемогущий оставил святилище Свое – Иерусалимский храм за мерзкие и страшные грехи народу иудейского. В таинственном видении ему открылось, как слава Божия отошла от Иерусалима, несомая на крыльях Херувимских – вот почему всемогущий Господь не защитил храм Иерусалимский – поруганное святилище Свое. Иезекииль узрел, как Господом был оставлен знак на челе всех, кто плачет и вздыхает, не принимая в сердце мерзостей своего века. Никто из верующих в Бога и исполняющих заповеди Его не оставлен, и здесь Иезекииль выступает как пророк надежды. В книге Иезекииля Израиль называется невестой Господней, украшенной Им и облеченной в дорогую одежду Всевышнего – благодать, но трагедия Израиля – это отпадение от Бога, поклонение идолам, кровавые жертвоприношения, злодеяния страшнее грехов Содома. И все же Господь зовет всех очистить сердца от скверны и обещает милость раскаявшимся. Если мы будем внимательно, усердно и вдумчиво читать книгу Иезекииля, то найдем много мест, где Господь являет Свою любовь, предстает как Бог милосердный и долготерпящий, желающий, чтобы все были спасены: «Разве Я хочу смерти беззаконника? Говорит Господь Бог. Не того ли, чтобы он обратился от путей своих и был жив?» (Иез. 18:23). «Отвергните от себя все грехи ваши, которыми согрешали вы, и сотворите себе новое сердце и новый дух; и зачем вам умирать, дом Израилев? Ибо Я не хочу смерти умирающего, говорит Господь Бог; но обратитесь и живите!» (Иез.18:31-32); «… живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был. Обратитесь от путей ваших, дл чего умирать вам, дом Израилев?» (Иез. 33:11). В книге Иезекииля чувствуется могучее и радостное веяние Нового Завета, она – преднознаменование Евангелия, пророчество о том, что Господь придет на землю как Добрый Пастырь душ человеческих, даст верующим в Него сердце единое – святую Церковь, вложит в них Святой Дух Свой, и если они не нарушат заповеди Его – Он будет Богом их и Спасителем. В таинственном видении Иезекииль видел огромное поле, усеянное сухими костями людей. И было слово Господне к Иезекиилю: «сын человеческий! Оживут ли кости сии?» И пророк Иезекииль ответил Всемогущему: «Господи Боже! Ты знаешь это». И сказал Господь: «вот, Я введу дух в вас и оживете. И обложу вас жилами, и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и введу в вас дух, и оживете, и узнаете, что Я – Господь» (Иез.37:1-6). Никто из пророков и мудрецов Ветхого Завета с такой ясностью и вдохновенностью не изложил пророческую тайну всеобщего воскресения мертвых и вечной жизни, как это сделал Иезекииль: «И узнает, что Я – Господь, когда открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших, и вложу в вас Дух Мой, и оживете» (Иез.37:13-14). Книга пророка Иезекииля – это книга эсхатологическая, он созерцает неисповедимые пути и судьбы Божии – бездны неисследимые, удостаивается апокалиптического видения – видит очами веры величественный храм на высокой горе, исполненный славы Всевышнего. В плане истории величественный и грандиозный храм, увиденный пророком Иезекиилем – это Новозаветная Церковь, мистическое Тело Христово, а в эсхатологической перспективе – горний Иерусалим, Царство Небесное. Избранник Божий узрел вытекающий из храма горний поток, дающий вечную жизнь – благодать Святого Духа, и таинственную трапезу Господню – святое таинство Евхаристии, делающее верующих сотелесниками Сыну Божиему, Иисусу Христу, искупившему наши грехи крестной смертью на Голгофе, причастниками естества Божественного.
Пророк Даниил – четвертый из великих пророков Ветхого Завета, он – библейский мудрец, потомок знатного иудейского рода, еще в ранней юности как пленник, уведенный из разрушенного вавилонскими войсками Иерусалима в Халдейские земли. Вавилонский царь Навуходоносор приказал отобрать отроков знатных и красивых обликом, смышленых и разумеющих всякие науки, чтобы они служили в царских чертогах, читали книги и учились языку Халдейскому, и среди них был Даниил. Живя среди роскоши царского двора, Даниил соблюдал заповеди Всевышнего, хранил свою веру, отказывался от излишеств – не осквернял свою душу яствами с царского стола и вином, вел благочестивый образ жизни. В книге Иезекииля пророк Даниил за свою мудрость и праведность ставится в один ряд с Ноем и Иовом. В Священном Писании сказано, что Господь даровал четырем юношам – Даниилу, Анании, Мисаилу и Азарии дары «знания и разумения всякой книги и мудрости, а Даниилу еще даровал разуметь и всякие видения, и сны» (Дан.1:17). Одаренный Всевышним проницательностью и духовным рассуждением, Даниил превзошел всех халдейских звездочетов и мудрецов, которые оказались бессильны разгадать загадочный сон Навуходоносора о колоссе на глиняных ногах. Никто из халдейских ученых и мудрецов не мог разгадать эту тайну Божию, смутившую сердце вавилонского царя, но Даниил воззвал из сердца с молитвой к истинному Богу и Господь открыл ему таинственный смысл сна и его пророческое значение. В книге Даниила много мессианских образов и мотивов: истукан есть земные царства, сменяющие друг друга – проходит слава мира сего, камень, разбивший их – Мессия, Иисус Христос, изрекший – Царство Мое не от мира сего, отвергнувший искушение царской власть в пустыне, не сошедший с Креста, чтобы покорить людей Своим Божественным могуществом, но искавший свободной веры и свободной любви, гора, от которой оторвался камень без рук – это Царство Небесное, «оно сокрушит и разрушит все царства» – мирские царства, и преисподнюю – царство греха и смерти, «а само будет стоять вечно» (Дан.2:44), это нерукотворный горний Иерусалим – по слову апостола Иоанна Богослова сходящий с неба от Бога; в ином смысле это Пресвятая Дева Мария, от Духа Святого непорочно зачавшая и чудесно родившая Спасителя мира. Даниил не только библейский пророк и мудрец, но еще и поэт милостью Божией, великий молитвенник, сложивший изумительный богословский гимн Богу небесному, с которым можно сравнить только молитву Соломона о мудрости и притчу Иова о премудрости Создателя: «И сказал Даниил: да будет благословенно имя Господа от века и до века! Ибо у Него премудрость и сила; Он изменяет времена и лета, низлагает царей и поставляет царей; дает мудрость мудрым и разумение разумным; Он открывает глубокое и сокровенное, знает, что во мраке, и свет обитает с Ним. Славлю и величаю Тебя, Боже отцов моих, что Ты даровал мне мудрость и силу и открыл мне то, о чем мы молили Тебя; ибо Ты открыл нам дело царя» (Дан.2:22). Данил знает, что Господь премудр и все знает, Он абсолютно всемогущ – в Его власти время и пространство, весь земной мир и его мудрецы и властители. В книге Даниила изобличается соблазн преклонения перед властью царей и земных владык, ибо почитание достоин один Бог всемогущий. Когда по приказанию Навуходоносора был сделан золотой истукан и все обязаны были под страхом смерти поклоняться этому идолу царской власти три благочестивых отрока – Анания, Азария и Мисаил, отказали воздавать царю Божеские почести, и были брошены в раскаленную огнем печь. Но к ним с небес сошел Ангел Господень и языки пламени не причинили вреда трем отрокам, явившим великую силу духа и веры, верность истинному Богу до конца – до мученической смерти.
Книга пророка Даниила – это литургическая книга, благословляющая Бога и хвалящая святое имя Его, возвещающая как велики знамения и чудеса Всевышнего, несравненно могущество Вседержителя и владычество Его – владычество вечное и всеправедное. Наиболее знаменита книга Даниила таинственным сюжетом о том, как на пиру вавилонского царя Валтасара, принесли золотые сосуды из разрушенного Иерусалимского храма, и царь с вельможами, их женами и наложницами пили из них вино и предавались разврату, насмехаясь над Богом. И явилась рука от Бога, начертавшая огненные строки, ужаснувшие побледневшего Валтасара, значение которых не мог разгадать никто из халдейских волхвов и мудрецов. И вот к престолу вавилонского властителя привели Даниила, имевшего от Бога «высокий дух, ведение и разум, способности изъяснять сны, толковать загадочное и разрешать узлы» (Дан.5:12). Пророк поведал Валтасару о том, что Господь всемогущ, а честь и слава земных царей – ничто пред Ним: когда Навуходоносор ожесточил сердце свое, то Всевышний лишил его славы и величия, и уподобился царь – скоту. Прочтя загадочную надпись, Даниил сказал, что Бог исчислил дни царства Вавилонского и положил конец ему – взвешен Валтасар на весах Всемогущего, и сердце его найдено порочным, а власть – легкой, как прах, взметаемый ветром. И в ту же ночь Валтасар был убит и пал Вавилон, захваченный персами. Во времена правления персидского царя Дария, оклеветаны пророк был прошен в ров со львами, но Господь послал Ангела своего, и тот уберег жизнь Даниила, заградив пасть львам. В пророке Данииле, брошенном в ров ко львам, и оставшемся невредимым, можно увидеть прообраз сошествия Иисуса Христа в преисподнюю, пророчество о Его победе над смертью и Адом. Надо обладать высокой личной культурой и эстетической чуткостью, чтобы разбираться в произведениях искусства, быть интеллектуалом и многоученым эрудитом, чтобы быть сведущим в науках, прочесть сотни и тысячи книг мудрецов, обладать проницательностью и философским складом ума, чтобы понимать все тонкости философии, и конечно, надо обладать великой верой и высокой духовностью – быть просвещенным Слово Божиим и Святым Духом, чтобы толковать книги пророческие. Даниил есть великий мудрец, наученный Богом, он конгениален великим пророкам – Исайи, Иеремии и Иезекиилю, и эта духовная одаренность, позволила ему сообразить пророчество Иеремии об опустошении Иерусалима – о семидесяти летах плена вавилонского, летах изгнания, скорби и плача. Даниил воззвал к Богу с покаянной молитвой за весь Израиль: «И молился я Господу Богу моему, и исповедовался, и сказал: Молю Тебя, Господи, Боже великий и дивный, хранящий завет и милость любящим Тебя и соблюдающим повеления Твои! Согрешили мы, поступали беззаконно, действовали нечестиво, упорствовали и отступили от заповедей Твоих и постановлений Твоих… Господи! у нас на лицах стыд, у царей наших, у князей наших и у отцов наших, потому что мы согрешили пред Тобою. А у Господа нашего милосердие и прощение…» (Дан.9:4-5, 8-9). «И ныне услыши, Боже наш, молитву раба Твоего и моление его и воззри светлым лицом Твоим на опустошенное святилище Твое, ради Тебя, Господи. Господи! услыши; Господи! прости; Господи! внемли и соверши, не умедли ради Тебя Самого, Боже мой, ибо Твое имя наречено на городе Твоем и на народе Твоем» (Дан.9:17,19). В этой проникновенной молитве пророка Даниила скорбь от осознания греховности сынов Израиля, просветлена радостным чувством надежды, упованием не на праведность людей, но на милосердие любящего Бога.
Книга пророка Даниила – это книга апокалиптическая, он узрел Ветхого днями – предвечного Бога Вседержителя, Чьи лета не кончаются, ибо Он властвует над временем и вечностью. Если преподобный Ефрем Сирин утверждал, что Ветхий днями есть Сын Божий, совечный Отцу и Духу Святому, то святитель Иоанн Златоуст учил – это Бог Отец, от Которого извечно рождается Сын и извечно исходит Дух Святой. В книге пророка Даниила говорится, что Ветхий днями был облачен в белые одежды – символ святости Бога и Его совершенства, волосы были Его как снег и чистая волна – премудрость Всевышнего и возвышенность Его замыслов, престол Его как пламя огня, колеса Его – пылающий огнь – это образ тьмы тем Херувимов и Серафимов, с благоговением и трепетом предстоящих пред Ним. К престолу Ветхого днями – Богу Отцу, подошел Сын Человеческий – Бог Сын, и Ему была дана всякая власть и слава, Царство же Его – вечно: это пророчество об Иисусе Христе и Его вочеловечивании. Святой Кирилл Иерусалимский полагал, что Даниил в пророческом видении созерцал Сына Божиего, Иисуса Христа в двух образах – уничиженного в воплощении – Сын Человеческий, и в славе Божества Его – Ветхий днями. Надо сказать, что Божество Отца и Сына неописуемы и неизобразимы, поэтому образ Ветхого днями надо понимать не буквально, а символически и анагогически – возвышенно и духовно. Вот почему Церковь не велит изображать Бога Отца на иконах в образе седовласого старца, ибо только Слово, ставшее плотью, Иисус Христос – зримый образ Бога невидимого. В книге пророка Даниила сказано, что Бог есть Всевышний Судия, Он будет судить все народы земли и дела их, и ничто не сокроется от взора Всеведущего – не один поступок, и не одна мысль, но Господь «праведен во всех делах Своих», у Него милосердие и прощение для всех кающихся. Наконец, этот избранник Божий и тайновидец неисповедимых судеб Вседержителя возвещает о последних временах, о всеобщем воскресении из мертвых, когда «многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для вечной жизни, другие на вечное поругание и посрамление. И разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде – как звезды вовеки, навсегда» (Дан.12:2-3). Господь открыл Даниилу многие тайны премудрости Своей, в том числе и величественную тайну последних судеб мира, и Он повелел пророку сокрыть и запечатать эту книгу – сберечь ее до последних времен, когда «многие прочитают ее, и умножится ведение» (Дан.12:4). Эти слова имеют и таинственное значение: запечатанная книга – это тайна Божья, пророчество Даниила, которое нельзя постичь и изъяснить мирской мудростью, но можно понять только премудростью от Бога, только через обретение благодати Святого Духа, открывающего человеку неисследимые и сокровенные тайны Священного Писания. В Апокалипсисе книгу всех Божьих тайн, запечатанную семью печатями – печать есть символ непостижимости, а число семь – полноты и совершенства, мог раскрыть только Агнец Божий – Иисус Христос, ибо Он – Божественный Логос, Премудрость и Сила Божия, Мессия, распятый за грехи рода человеческого, достойный открыть эту книгу и знать сокровенное. Это образ всеведения Божиего: каждая Ипостась Святой Троицы – всецело Бог, и обладает абсолютным совершенством – благостью, всемогуществом и премудростью.
Книги четырех великих пророков – Исайи, Иеремии, Иезекииля и Даниила написаны Святым Духом через них, от Него все дары мудрости и творческие таланты, а потому и святые книги эти – великие поэтические произведения, собрания глубокомысленных и прекрасных притч и назиданий, гениальные богословские поэмы, но самое драгоценное в них – горнее веяние Духа Божиего, проницающего, освящающего и вдохновляющего наши души. Столь же прекрасны, как и книги пророков – Псалтырь, книга Иова и таинственная Песнь Песней – великолепные и непревзойденные шедевры, бесценные жемчужины в сокровищнице мировой литературы, содержащие в себе высокие философские речи – богословские монологи и диалоги, изливающие все самые сокровенные думы, молитвы, надежды и скорби человеческого сердца. Иов – древний мудрец и праведник, живший задолго до Моисея, но он верил в истинного Бога – верил ни из корысти наемника; богобоязненность Иова зиждется на бескорыстной любви к Богу и верности Ему до конца – это пророческий прообраз Иисуса Христа, страждущего Мессии, восходящего на Голгофу, чтобы быть распятым за грехи мира. Подвиг веры Иова – вершина любви к Богу, а все его многоскорбные думы и мольбы – крики из сердца, устремленные в небеса. Иов живет одним Богом, в тяжкие дни и ночи, исполненные душераздирающих страданий он взыскует не потерянных благ – даров Всевышнего, но Самого Бога, ибо без Него не может жить. Книга Иова повествует о тайне безвинного страдания – из-за зависти и злобы Каина был невинно убит Авель, страдал праведный мудрец Иов, побивались камнями пророки, гибли и мучились младенцы, наконец – страдал Сын Божий, Иисус Христос – Агнец Божий и Единый Безгрешный. Никто из древних мудрецов – ни Елифаз, ни Вилдад, ни Софар не могли утешить страдальца Иова и разрешить проклятые вопросы, терзающие его ум и сердце, ибо никто из них не премудр и не всеведущ – только Бог есть надежда отчаянных, Святой Дух – Утешитель их, и Евангелие – святое житие Иисуса Христа – Слово Божие и ответ на гнетущую печаль Екклесиаста, духовную тоску Суламиты, горькие мольбы Давида и безмерные скорби Иова – ответ не рациональный и теоретический, а мистический, экзистенциальный и исторический. Иов знает, что Бог велик и могуществен, пророчествует об Искупителе грехов и всеобщем воскресении из мертвых, прославляет славу Вседержителя и Его святость даже в самые отчаянные мгновения жизни, и Господь являет Иову великую милость и Свою премудрость в красоте грандиозной картины творения, в бесчисленных Божьих тайнах, непостижимых для человека, в бесконечной близости Божией ко всем скорбящим и томящимся по правде. Святитель Иоанн Златоуст верно сказал, что Иов не читал боговдохновенных книг Священного Писания, не знал закона Моисеева, не было у него ни храма, ни церковных богослужений, но у него была ищущая Бога душа, чуткое и любящее сердце, глубокий и проницательный ум, и он всей душой своей веровал в Бога и в чистоте сердца служил Вседержителю.
Книги Ветхого Завета – это духовная сокровищница христианского богословия и богомыслия: Бог есть Избавитель от зла, Он – праведен, всеблаг и милосерден: «Ты Бог благой и милосердный, долготерпеливый и многомилостивый и сожалеешь о бедствии» (Иона.4:2). Грозен и величествен Господь, «у Него могущество и премудрость» (Иов. 12:16), «дивны Его судьбы, велика премудрость Его» (Ис.28:29). Псалтырь возвещает: Творец «сказал – и сделалось, Он повелел – и явилось» (Пс. 32:9). В книге Иова сказано о могуществе Всевышнего: «Знаю, что Ты все можешь и что намерение Твое не может быть остановлено» (Иов. 42:2). Бог запределен всему сотворенному Им бытию, премудрость и слава Его выше разума, величие и могущество – неописуемо. «Бог велик и мы не можем познать; число лет Его неисследимо» (Иов. 36:26). «Дивно гремит Бог гласом Своим, делает дела великие, для нас непостижимые» (Иов 37:5). Преподобный Иоанн Дамаскин утверждал, что «никто никогда не познал Бога, разве только тот, кому Он Сам открыл, - никто не только из людей, но даже из премирных Сил, из самих, говорю, Херувимов и Серафимов». Если Господь непостижим для Серафимов и Херувимом на небесах и для величайших мудрецов, философов и богословов на земле, то познать Его рационально невозможно. Господь сказал о Себе ветхозаветному пророку, законодателю и боговидцу Моисею: «Я есмь Сущий», а существование Бога превыше слов, разума и бытия. По мысли святого Дионисия Ареопагита Бог есть «Тот, Кто превосходит все познаваемое» – все чувственное и духовное. Учение о непостижимости Бога и Его запредельности миру – основа апофатического богословия Церкви: все мыслимое нами – это не Бог, ибо Господь сокрыт во мраке – Сущий и Непостижимый, открывшийся Моисею, Он превосходит непостижимость Свою, ибо мрак окрест Бога, Сам же Бог еще более сокровенен, и в то же время Он открывает Себя в любви сердцу верующего в Него. Когда великий итальянский поэт Франческо Петрарка читал Августина Блаженного высоко в горах, а на утро узрел рассвет, то он духовно ощутил, что Бог, сотворивший весь мир со всеми его красотами, тайнами и чудесами, Которого не вмещает небо и земля, избирает Себе как храм сердце человека – этого маленького создания – песчинки во вселенной, но бесконечно драгоценного и любимого для Творца.
Самое поразительное в Священном Писании, что непостижимый и неизреченный Бог бесконечно близок людям, мы можем сказать Ему – «Господь мой» и «Бог моего сердца». В Ветхом Завете Бог открывает Себя человеку не как абстрактный мировой дух, а как Личность, а в основе общения с Ним – вера, надежда и любовь. Тайна веры в Бога и молитвенного общения с Ним выше всех рассудочных умозаключений. Встреча с Богом зажигает огонь в сердце Моисея, преображает его личность и наполняет его жизнь высокой целью и религиозным смыслом. Господь прикасается к сердцу Моисея, и сердце его начинает гореть как неопалимая купина, он становится пророком – избранником Божиим, несущим миру слово Всевышнего. Самое страшное, что мы забываем о Боге, живем так, будто Его не существует. Десять заповедей Моисеевых – это сердцевина Пятикнижия, Символ Веры Ветхого Завета, они напоминают нам о Боге, учат жить по Его святой воле, предостерегают от совершения грехов, побуждают задуматься о жизни, душе и спасении. Моисей – центральный герой Ветхого Завета, он – личность многогранная: пророк славы Господней, возвестивший волю Вседержителя и изведший еврейский народ из плена египетского; духовный лидер Израиля, учитель мудрости и добродетели; законодатель, принесший с Синайских высот скрижаль с десятью заповедями; боговидец, которому Бог открылся как Сущий и Непостижимый; мудрец и носитель высшей культуры своего времени, вступивший во мрак, где обитает Бог, познавший, что Господь наш не абстрактный Абсолют или всеединство, а живой и личный Бог. Климент Александрийский утверждал, что Моисей изучил всю мудрость египетскую, постиг науки эллинские и халдейские – арифметику и геометрию, астрономию и музыку, но вся премудрость и блеск мира казались ему суетой сует, ибо душа его жаждала Бога. Но, несмотря на напряженную духовную жизнь, общение с Богом и служение Всевышнему для Моисея непостижимыми остались пути Промысла Божиего. Для величайшего пророка Ветхого Завета еще не открылась вся неисследимая бесконечность любви, сокрытой в сердце Всевышнего – любви доходящей до крестных мук на Голгофе и сошествия во Ад, любви побеждающей смерть и искупающей все грехи рода человеческого. Античные мудрецы Сократ и Платон почитали единого и «неведомого Бога» (Деян.17:23), а Моисею и иным ветхозаветным пророкам Господь Сам открыл Себя как Личность – «Я есмь Сущий», но и величайшие эллинские философы, и пророки Ветхого Завета, при всей огненности их веры, не постигли всех глубин и высот Божественного Откровения, не познали Иисуса Христа – Божию Силу и Божию Премудрость, не прозрели всю мощь и величие Божественной Любви, ибо эта великая тайна раскрылась для нас на святых страницах Нового Завета. Апостол Павел говорил, что иудеи требуют чудес, а эллины ищут мудрости, христиане же веруют и проповедуют Христа распятого и воскресшего, но для иудеев эта вера – соблазн, а для эллинов – безумие. Христос – распятый Мессия, Он – Бог страждущий и обагренный кровью, Его пришествие в наш мир, искупление грехов рода человеческого и воскресение из мертвых – величайшее чудо, а Он – образ Бога невидимого, в Котором вся полнота Божества обитает телесно, чистое излияние славы Вседержителя, чистое зеркало действия Божия и предвечный образ Его благости, Премудрость и Сила Божия, существовавшая прежде все веков, сотворившая мир и ведущая людей к Богу. Дионисий Ареопагит сравнивал путь апофатического познания Бога с восхождением Моисея на гору Синай во мрак, где пребывает Господь, а мрак трактовал как непостижимость Всевышнего. Невозможно доказать бытие Бога логически и рационально, ведь Господь выше ума человеческого и только через свободный акт веры человек обретает духовный опыт Богообщения. Религиозный опыт веры – сверхрационален. Вера в Бога есть опытное познание Бога, а молитва – сокровенное общением с Ним – диалог духа с Творцом. Как гласит мудрое изречение Евагрия Понтийского: «Если ты богослов, то ты будешь молиться истинно, а если т истинно молишься, то ты – богослов». Известный философ и исследователь античной эстетики А.Ф. Лосев в книге «Диалектика мифа» писал о значении молитвы в Богопознании: «Беседа с Ним возможна только в молитве. Общение с Богом в смысле познания Его возможно только в молитве, только молитвенно можно восходить к Богу, и немолящийся не знает Бога». Французский математик и религиозный философ Блез Паскаль говорил, что верит не в Бога ученых и философов – измышление их ограниченного ума, а в живого Бога Авраама, Исаака и Иакова. Надо помнить, что есть идея Бога и наши представление о Боге, а есть Бог Библии – живой и личный, всемогущий и милосердный, непостижимый и неизреченный. Многие ученые говорят: «Бог – это сумма законов вселенной, ее мировой разум». Но Паскаль пережил общение с Богом, он познал, что Бог есть Любовь и Личность, единство с Ним зиждется на любви – к Нему, ко всем Божьим созданиям – нашим ближним и даже врагам, а Его отношения с каждым из нас – уникальные, таинственные и глубоко личные. Бог везде, Он всегда нас слышит, и мы призваны не расставаться с Ним – вдумчиво читать Евангелие, ибо со страниц это Священной Книги с нами говорит Христос, внимать голосам пророков и мудрецов Библии, участвовать в исповеди и причастии Святых Тайн Христовых, молиться и исполнять заповеди Евангелия – совершать дела любви и милосердия, ведь как сказал апостол Иаков: вера без дел мертва, вера живет и действует в делах, а образец живой веры для всех христиан – ветхозаветный праведник Авраам.
В чем же величие веры Авраама? В совершенном доверии Богу – он готов все оставить и идти туда, куду указал Господь – Бог сердца Авраама, возложить на алтарь веры самое дорогое – долгожданного и возлюбленного сына своего – Исаака: «Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе» (Быт.22:2). Сущность веры – это бескорыстная любовь к Богу, верность Всевышнему и совершенное доверие Ему, жертвенное служение Вседержителю и упование на Всемогущего, для Которого нет ничего невозможного. Господь повелевает Аврааму принести в жертву его единственного и безмерно любимого сына – Исаака, отдать Богу самое дорогое для сердца. В Библии не сказано, что происходило в душе Авраама – воззвал ли он к Богу из глубин сердечных: «Господи, Ты даровал мне, ветхому старцу, единственного сына, Исаака, и я возлюбил его всем сердцем своим. Мне казалось, что стар я – разве иссохший родник может напоить странника в пустыне, разве утолит жажду его среди раскаленных песков? Знал я – близок закат земных дней моих. Где же искать мне отраду и в чем утешение, если нет ни единого сына у меня, ибо Ты не пожелал дать мне потомка? Но благ Ты, Господи, и велико могущество Твое! Сказал Ты безутешному старцу: «взгляни на небо и сосчитай звезды, если можешь счесть их – столько будет у тебя потомков». И я поверил Тебе, ибо милость Твоя – надежда моего сердца, и Дух Твой – мое утешение. Зачем же Ты велишь, чтобы я повел на гору любимого сына моего, Исаака, и принес его в жертву Тебе?» На страницах Ветхого Завета написано иное: «Авраам встал рано утром, оседлал осла своего, взял с собою двоих из отроков своих и Исаака, сына своего; наколол дров для всесожжения, и, встав, пошел на место, о котором сказал ему Бог» (Быт.22:3). Вся тайна праведности Авраама заключена в его верности Богу, и сюжет о жертвоприношении Исаака, свидетельствует о том, как этот ветхозаветный старец всецело доверился Богу, явив героизм веры. Дойдя до горы и возведя очи на то место, где Исаак должен быть принесен в жертву, Авраам произносит загадочные и пророческие слова, обращаясь к отрокам: «…я и сын пойдем туда и поклонимся, и возвратимся к вам» (Быт.22:5). Господь повелел Аврааму принести Исаака в жертву, но Авраам верит – Бог милостив и благ, у Него правда, могущество и премудрость, Вседержитель не пожелает зла и не причинит его, ибо Он праведен и свят. Авраам до конца верен Богу – до жертвы самым бесценным, он любит Всевышнего бескорыстно и самозабвенно – он забывает о себе, ведь душа его всецело предана Богу и в Нем обретает надежду – надежду на милость Творца и спасение Исаака. Святитель Иоанн Златоуст говорил, что Авраам имел в себе Дух Божий, осеняющий всех пророков, он не только понимал, что для Бога все возможно – и воскресить принесенного в жертву Исаака из мертвых, но и более того – наша жизнь дана Всевышним, Он извечно возлюбил всех нас – и любит Исаака еще более чем возлюбил своего сына Авраам – любит любовью вечной и совершенной, а значит – не причинит ему вреда. «И взял Авраам дрова для всесожжения, и возложил на Исаака, сына своего; взял в руки огонь и нож, и пошли оба вместе» (Быт.22:6). Многие книги и сюжеты Ветхого Завета имеют таинственный и пророческий смысл, являясь прообразами событий, описанных в Новом Завете. Авраам есть образ Бога Отца, приносящего Своего Единородного Сына в жертву ради нашего спасения, восхождение на гору – восхождение на Голгофу, Исаак, занимающий место жертвенного агнца – образ Бога Сына, Иисуса Христа – Агнца Божиего и Искупителя наших грехов, дрова, возложенные на плечи Исаака – прообраз Креста, на котором был распят Спаситель мира. Авраам простер руку и взял нож, чтобы заколоть сына своего, «но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам!.. Ангел сказал: поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня» (Быт.22:11-12). Страх Божий – это боязнь оскорбить любимого Бога, потерять общение с Ним, предать Его и впасть в грех – осквернить свою душу и отпасть от Всесвятого.
Но для чего Господь испытывал веру Авраама и зачем повелел принести Исаака в жертву? Бог всеведущ и премудр, уже в момент сотворения вселенной и человека Творец знал, что Адам может пасть и для спасения мира и человечества нужна будет искупительная жертва Сына Божиего – распятие Иисуса Христа на Голгофе, и Господь отдает самое дорогое – Своего Единородного Сына, и Христос приходит в мир, чтобы взойти на Крест, ибо любовь Божия – доходит до смерти, и сильнее смерти, до преисподней – сошествие Христа Спасителя во Ад, и ревнивее преисподней – Бог не хочет отдавать дьяволу, греху и смерти ни одну душу, ибо каждое Его создание для Него бесконечно драгоценно и уникально. Святитель Иоанн Златоуст проницательно заметил, что Бог любит каждого человека, как целый мир и все человечество, любит его так, будто он – единственное Божье создание. Бог ищет ответной любви и находит ее в лице Авраама. Авраам готов принести в жертву Исаака – единственного сына своего. В этом подвиге веры он уподобился Богу Отцу, как молчаливый, смиренный и мудрый Исаак, исполненный верности своему отцу и своему Богу – уподобился Богу Сыну. Слово Божие тронуло сердце Авраама, он возлюбил Создателя своего, постиг Его мощь и премудрость, созерцая изумительные краски заката и величественную картину звездного неба, уверовал в Бога без колебаний, всем сердцем, разумением, волей и душою доверился Творцу, и в этой непоколебимой вере – вся сила и вся праведность Авраама, изумляющая Ангелов на небесах. Авраам слушал голос Всевышнего, и мы можем услышать слово Божие со страниц Священного Писания. Библейский сюжет об Аврааме возвещает: Бог с нами на всех путях жизни, Он говорит с нами через Библию и ждет от нас не кровавых жертвоприношений, а верности и чистоты сердца. Господь удержал руку Авраама, и кровь Исаака не пролилась, он остался жив, ибо Всевышнему нужны не кровавые жертвы, а наша верность и наша любовь – жертва нашего сердца и нашего духа, полная самоотдача Богу. В этой несокрушимой вере Авраама, доходящей до жертвенности и самозабвения – великая и неизъяснимая тайна библейского сюжета о жертвоприношении Исаака, изумляющего богословов и мудрецов, приводящего верующих в трепет и восхищение пред неисповедимыми путями Всевышнего, жертвующего Собой ради нас, и пред человеком, жертвующим всем ради Бога. Это – антроподицея и теодицея Ветхого Завета: вера, действующая любовью, оправдывает Бога пред человеком, а человека пред Богом, являя нам истинный путь спасения. В Псалтыре сказано, что Господь не желает кровавых жертвоприношений, жертва Богу – дух сокрушенный и сердце смиренное, жертва Творцу – вера, любовь и покаяние, в жертву Ему приносит человек хвалы и исполняет Его волю. В книге пророка Исайи Господь говорит еще яснее о том, что кровавые жертвы противны Его душе – Святому Духу, а обрядоверие – лишь имитация веры, призывая верующих в Него очиститься от грехов и делать добро: «К чему Мне множество жертв ваших? - говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота; и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу. Когда вы приходите являться пред лице Мое, кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои? Не носите больше даров тщетных; курение отвратительно для Меня; новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя; они бремя для Меня; они бремя для Меня; Мне тяжело нести их. И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенных, защищайте сироту, вступайтесь за него» (Ис.1:10-17). В книге Левит Бог открывает нам тайну назначения человека – человек сотворен, чтобы уподобиться Богу – быть святым, как свят Господь: «освящайтесь и будьте святы, ибо Я свят и не оскверняйте душ ваших» (Лев.11:44), а это невозможно без благодати Святого Духа, действующей в Церкви, ибо, где дышит Дух Святой, там и Церковь Христова.
Не существует христианства вне Церкви, без заповедей – нравственных идеалов, семи святых таинств – столпов Церкви, и догматов – Божественных истин веры. Новозаветная Церковь образована огненными языками Святого Духа, сошедшего на апостолов в день Пятидесятницы, а ее вечная основа – Христос, через Него Церковь начала быть. Тайна бытия Церкви – это любовь Бога к Своему творению, ее мудрость – Божественное Откровение, ее уста – проповедь пророков и апостолов, Священное Писание и Предание, ее сила – благодать Святого Духа, ее сердце – Сам Христос, Спаситель мира, Его Голгофа, Воскресение и Вознесение. Апостол Павел сказал, что Церковь – это мистическое Тело Христа, Он – глава Церкви, а члены ее – христиане. Священномученик Киприан вдохновенно писал, что Церковь едина, как един Бог в трех Своих Ипостасях – Отец, Сын и Святой Дух, и единство ее основано на двух заповедях: любви к Богу и любви к ближним. Апостол Павел в послании Ефесянам возвышенно нарекает Церковь – Невестой Христовой и говорит, что великая тайна отношения Бога и Церкви – любовь. В загадочной Песни Песней, в образе Суламиты явлена Церковь – Невеста Христа, и человеческая душа – Его вечная любовь. Господь возлюбил святую Церковь Свою вечной, непоколебимой и всесовершенной любовью. В Псалтыре Церковь предстает как святое жилище Всевышнего – тайна Его присутствия в мире, ибо только в Церкви вечно Богообщение, она – царица в драгоценном облачении, истинная сонаследница Божественной славы и величия. В Песни Песней сказано, что любовь Бога к Церкви и душе человека крепче Ада и смерти, она – вечна и всесильна. По толкованию святых отцов, Жена, облеченная в солнце из Апокалипсиса – это святая Церковь, облаченная в Солнце Правды – Христа Логоса, Невеста Агнца в виссоне чистом и светлом – в Божественном Свете, одаряющем ее святостью. Церковь чиста и прекрасна – «вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе» (Песн. 4:7), ее красота – печать благодати Божией, а метафизическая сущность – святость. Церковь сотворена Богом для того, чтобы соединить творение с Творцом, возвести мир к Его Царству, ее жизнь – любовь, а тот, кто грешит, отлучает себя от общения с Богом и пребывает вне Церкви. В Апокалипсисе Господь держит в деснице Своей семь звезд – тайну Церкви. Десница Божия – это благодать, вечная Божественная сила и любовь, действующая в мире. Где Церковь, там и всемогущий Бог, а потому «врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18). Только в Церкви действует благодать Божия, следовательно, вне Церкви нет общения с Богом и без Церкви невозможно спастись.
Церковь есть корабль спасения, а ее прообраз в Ветхом Завете – Ноев Ковчег. В книге Бытия рассказывается, что когда Господь узрел развращения людей на земле – узрел все зло в их помышлениях, сердцах и делах, то Он воскорбел в сердце Своем оттого, что наполнилась вся земля злодеяниями. Если спросить: «где Господь, когда весь мир утопает во зле?», то ответом будет: «Он страждет на Кресте, истекая кровью за наши грехи». Из книг Библии мы знаем, что грех – это оскорбление Бога, вызывающее скорбь в Его сердце, но Он хочет, чтобы все спаслись и пришли к познанию Истины, для этого ниспосылались пророки, Христос пришел на землю, и образовалась Новозаветная Церковь. Святитель Иоанн Златоуст, называя Церковь Ноевым Ковчегом – кораблем, странствующем в безбрежном море истории, берущим на борт людей, чтобы преобразить их из смертных и плотских в бессмертных и духовных, и доставить к небесным берегам Царства Божиего, особенно подчеркивал сотериологическую миссию Церкви: «Наш корабль – Церковь – построен не из досок, а из Божественных Священных Писаний; не звезды руководствуют им с высоты, а Солнце правды управляет его плаванием; и сидим мы у руля, ожидая не дуновения ветра, а тихого веяния Духа Святого». «Ноев Ковчег – прообраз Церкви: ковчег – Церковь, Ной – Христос, голубь – Дух Святой, масличная ветвь – Божие человеколюбие». Как мы видим сюжет о Ное и всемирном потопе, изложенный в Ветхом Завете, можно интерпретировать возвышенно и духовно, увидев прообразы евангельских событий или картину победы Бога над мировым злом – потоп всесильной любви Божией смывает все зло и грехи рода человеческого с лица земли – это пророчество об искупительной жертве Иисуса Христа на Голгофе, а в эсхатологическом плане – пророчество о духовном преображении вселенной – «новом небе и новой земле», о Царстве Небесном, куда не войдет ничто нечистое – оскверненное грехами, где не будет места смерти и скорбям, войнам и злу, и это пророчество Ветхого Завета отсылает нас к таинственным стихам Апокалипсиса.
Господь основал Церковь на камне веры – Иисусе Христе, а Мессия сказал о Себе: «Я есмь Истина». В основе христианской религиозности лежит чувство Бога, благоговение пред Ним и Священное Писание – Слово Божие, а в центре нашей веры – не теологемы богословов и мудрецов, и даже не Библия, но живой Христос и общение с Ним в молитве и таинстве Евхаристии. По глубокомысленному определению апостола Павла, Церковь – «столп и утверждение истины» (1 Тим. 3:15), а значит, Божественная Истина вечно пребывает в литургической жизни Церкви, в ее богослужениях и храмовой эстетики, в гимнографии и святых таинствах, в заповедях и догматическом исповедании, ибо догматы Церкви – это богооткровенные истины веры. Если Церковь есть «столп и утверждение истины», то познание Бога возможно только в Церкви – в мистическом Теле Христовом. Выдающийся русский философ и православный богослов Георгий Флоровский верно заметил, что «в религиозном познании есть две стороны: Откровение и Опыт». Бог существует, но Его Сущность – непостижима не только для мудрецов, но даже для Серафимов и Херувимов, Он есть Сущий и Непостижимый, пребывающий выше знания, ума, слов и чувств. Апостол Павел вопрошал: Где мудрец и книжник познавший Бога? Где совопросник века сего, чей ум равен Богу и постиг все тайна Создателя? Мир не познал Бога и Его премудрость, ибо преходящая мудрость мира сего – безумие пред Господом. Но Господь Сам открывает Себя молящемуся духу и сердцу, Он возвестил о Себе всему миру через пророков и Священное Писание. Иисус Христос пришел в мир, и в Нем открылась Премудрость и Сила Божия. Священное Писание есть Божественное Откровение, Слово Божие изреченное на языке человеческом и язык этот не ограничивает силу Слова Божиего, но преображается, делается священным, таинственно воплощая в себе Божественную Истину. Со страниц Священного Писания Сам Господь отвечает на вопрошания человеческого духа и разума, на муки совести и сердца, и человек обращает к Всевышнему свои молитвы, воздыхания, думы и благодарения. Апостол Павел пламенно проповедовал, что «все Писание богодухновенно» (2 Тим. 3:16). Святитель Тихон Задонский, исполненный неугасимой веры в боговдохновенность Священного Писания говорил: «Священное Писание есть истинное Божие Слово, которое прельстить и солгать не может, как и Сам Бог». Этому учит и Библия: «Бог не человек, чтоб Ему лгать» (Числ.23:19). Святитель Григорий Богослов – один из трех великих каппадокийцев, был убежден, что если бы Бог лгал, то Его нельзя было бы назвать Богом. Бог открывает Себя человеку, а вера предполагает не только молчаливое созерцание, но творческий подвиг Богопознания, ведь Сам Господь призывает человека к духовному и сердечному общению с Ним – к Богообщению. Божественное Откровение ниспослано Церкви и познается только в Церкви через любовь, молитву, чтение, размышление и богомыслие – через стяжение Святого Духа. Как гласит мудрое изречение преподобного Силуана Афонского: «Написанное Святым Духом познается только Святым Духом».
Священное Писание – это книга премудрых притч и таинственных символов, это Слово Божие и книга священной истории – истории Бога, человека и Церкви, образованной огненными языками Святого Духа. Взять хотя бы книгу Екклесиаста, написанную мудрецом и царем Соломоном на закате его земной жизни. Эта книга – покаяние величайшего иудейского философа, задающегося вопросом – «возможно ли счастье на земле?», томимого духовной жаждой и ищущего Бога и смысл жизни, знающего о скоротечности земного бытия и суетности мирских благ, на крыльях ума взирающего на все дела под небом, изливающего в изящных изречениях боль своего сердца, провозглашающего, что истинная мудрость – это познание Бога и самого себя. Книга Екклесиаста усыпана мудрыми мыслями, как ночное небо усыпано сверкающими звездами. Господь запредельно велик и непостижим, Он трансцендентен миру в Своем неописуемом могуществе и величии, но Он Сам открыл Себя миру через пророков и мудрецов, и явился в мир как Богочеловек – воплощенная Любовь. В Священном Писании сказано, что акт творения мира – это свободный акт Божественной Любви. Господь приходит в мир как Искупитель, и мы созерцаем Его в интимной близости к человеку, ибо Он открывает Себя не только как всемогущий Творец и премудрый Вседержитель, но и как всемилостивый и всеблагой Спаситель, искупающий грехи рода человеческого. В центре четырех Евангелий стоит Иисус Христос – Бог, ставший человеком, Он – Избавитель от страданий и смерти, распятый на Голгофе, сошедший во Ад и воскресший из мертвых. Священное Писание – это Божественное Откровение о сотворении человека и мира, о священной истории и завете Бога с человеком, в центре которой – Богочеловеческая личность Иисуса Христа, ибо Он есть сердце всего вероучения Церкви: христианской теологии – Христос есть Бог Слово, предвечный Логос; сотериологии – Христос есть Победитель Ада и смерти, Его Крест – орудие победы над дьяволом и смертью, Он – Божественный Спаситель мира, искупивший грехи рода человеческого; экклесиологии – Церковь есть мистическое Тело Христа, Он есть виноградная лоза, а верующие в Него – ветви ее; онтологии – Христос есть Премудрость и Сила Божия, сотворившая мир, через Него все начало быть; аскетики – Богочеловек есть идеальный образец для человека, Он – Единый Безгрешный; этики – Нагорная проповедь и заповеди любви к Богу, ближним и врагам; эстетики – Господь есть Свет и нет в Нем никакой тьмы, Он – Творец красоты и от Него все прекрасное в мире, в Нем открылась несравненная красота Божественной Любви – Господь взошел на Крест, ради спасения Своего возлюбленного творения; историософии – Христос есть смысл истории мира, Он – Логос, без Него история не имела бы никакой цели и была бы бессмыслицей; эсхатологии – второе пришествие Господа в силе и славе Его Божественного величия, Страшный Суд и духовное преображение мира. Церковь свидетельствует, что все мистическое и чудесное в четырех Евангелиях – реально, а «исторический Иисус Христос» и «Христос Богочеловек верующих» – это один евангельский Христос, Спаситель мира, обещанный ветхозаветными пророками Мессия, Сын Божий ставший Сыном Человеческим, чтобы человек исполнил свое назначение – стал сыном Божиим, обожился и обрел Царство Небесное.
Святая Церковь хранит евангельский образ Иисуса Христа в живой памяти веры – не только в исторической памяти, но в памяти харизматической, ведь Евангелие – это не книга воспоминаний, а апостольская проповедь о Христе распятом и воскресшем, неопровержимое свидетельство о Его победе над Адом и смертью. Георгий Флоровский метко подметил, что «не только Его образ жив в памяти верующих, – Он Сам пребывает среди них и с ними, и всегда стоит у дверей каждой души. В этом опыте живого общения со Христом преображаются и самые исторические воспоминания, – сердце узнает в Иисусе из Назарета Богочеловека и Спасителя». Если Священное Писание боговдохновенно, то все библейские книги есть откровение Божественной Истины, опыт соприкосновения человека с Божественной Премудростью, сверхразумный источник истинного знания о Боге. Апостол Павел утверждал, что душевный человек не поймет духовной премудрости, изложенной в Священном Писании. Для всех рационалистов Священное Писание написано людьми, а так как люди склонны заблуждаться, то Библия – это не Божественное Откровение, а человеческое измышление. Неудивительно, что рационально мыслящие скептики, делающие свой разум судьей Божественного Откровения, отрицают боговдохновенность Священного Писания, считая, что за века и тысячелетия библейские книги были искажены, а «догматику создавали люди вовсе не боговдохновенные». Критикуя книги Нового Завета, они запальчиво утверждают, что если люди не исказили Священное Писание, то они – «слепые марионетки Божества», лишенные свободы воли. Но библейские книги – это Священное Писание, книги написанные пророками и мудрецами – Ветхий Завет, и апостолами – Новый Завет, людьми, чьи умы и сердца были преображены Божественным Светом – благодатью, а благодать не истребляет, а преображает свободу человеческого духа. Священное Писание – это высший образец сотворчества Бога и человека, Слово Божие, изреченное на языке человеческом. Апостол Петр писал, что пророческое слово – верное слово Господне, пребывающее вовек (1Пет.1:25), оно – светильник, сияющий в темном месте – нашем уме и сердце, источник нашего духовного просвещения и освящения, утренняя звезда нашей веры. Предупреждая христиан, что никакого пророчества в Писании нельзя постичь самому – силами своего ограниченного ума, апостол Петр учил: «никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым» (2Пет.1:21). Апостол Павел прозорливо говорил, что надлежит быть и разномыслию, чтобы выявились искуснейшие толкователи Священного Писания. Но трактовка Священного Писания без опоры на духовную мудрость Церкви, ее догматы, литургическую жизнь и писания святых отцов – подвижников, духовной жизнью, аскетическим подвигом, богомыслием и молитвой, стяжавших благодать Святого Духа, отвергает метафизическую и мистическую глубину христианства и ведет к различным ересям – «лжеименному знанию», лжезнанию и лжемудрости, ложно именуемым христианской верой. Преподобный Григорий Палама учил, что Божественная Премудрость, просветившая пророков и апостолов, есть основа духовной философии христианства. Вспомним мудрое слово святителя Игнатия Брянчанинова, обращенное к христианам: «Перестанем опираться на слабый разум наш – этот хрупкий жезл; приступим с верою к учению Божественного Откровения: вера усваивает человеку познания, вполне превышающие его силы постижения».
Господь открывает Себя по Своей премудрой воле сердцу и уму человека. Господь есть Дух и познание Бога духовно – это акт боговидения, а не душевных переживаний и логических суждений. Если Церковь есть мистическое Тело Христово, а Слово Божие, Богочеловек Христос – ее Премудрость и Сила Божия, ее сердце и ум, то Святой Дух есть Дух Истины и Душа Церкви, от Него все дары – знание и вера, мудрость и пророчество, чудеса и таинства, Святой Дух дарует христианам высший дар – верить в Бога, знать Бога, любить Бога, исполнять волю Бога, жить Богом, ибо «Божьего никто не знает, кроме Духа Божия» (1 Кор.2:11), Бог открывает Себя через Святой Дух, «ибо Дух все проницает и глубины Божии» (1 Кор.2:10), ниспосылая пророкам, апостолам, мудрецам и подвижникам не мудрость мира и века сего, а «премудрость Божию, тайную и сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей» (1 Кор.2:7), премудрость сокровенную в тайне Троичного Божества являет Святой Дух через Церковь людям на земле и Ангелам на небе, наставляя верующих во Христа «на всякую истину» и научая судить духовно обо всем – о Боге и человеке, о вечности и времени, о жизни и смерти, о душе и мире, о свободе и любви, о грехе и добродетели, сообразно пресвятому уму Христову – высшему разуму Церкви, ее Божественному Логосу, но плотский и душевный человек по слову апостола Павла не принимает того что от Духа Святого, почитая это за безумие, ибо премудрость Божия – безумие для мира, а мудрость мира сего, отрекающаяся от Логоса и Духа – безумие во всезрящих очах Всевышнего. Иисус Христос постоянно обращался к закону Моисея, Псалтырю и к книгам пророков, поясняя, что эти Писания – священны и боговдохновенны, они одобрены Мессией, а Он – Божественный Логос, в Нем одном вся полнота духовной премудрости, знаний о Боге и знания Бога. И если мы отвергаем Ветхий Завет, то отвергаем Сына Божиего и Его проповедь, отвергаем Мессию – Спасителя мира и совершенное Им искупление грехов, отвергаем Святой Дух и Царство Небесное, лишая себя всякой надежды на спасение. Многие священные тексты из Псалтыря и книг пророческих – возвышенные, пророческие, символические и таинственные стихи Ветхого Завета используются в богослужениях Новозаветной Церкви, являясь высоким и недостижимым образцом – по поэтической красоте и философской глубине – ее литургической жизни и молитвословия, всей ее духовной мудрости, святой веры и Богообщения. Отречение от Ветхого Завета есть отречение от Моисея и Иова, от Псалтыря, Соломона и всех пророков, от Самого Сына Божиего, Иисуса Христа и Его апостолов – отречение от Бога и Его святой Церкви, а значит всякому не признающему священность и боговдохновенность Ветхого Завета – «да будет анафема!» Апостол Павел предостерегал, что Евангелие, Пятикнижие, Псалтырь и книги пророков – от Бога, а не от людей, ибо наша вера зиждется «не на мудрости человеческой, но на силе Божией» (1 Кор.2:5), все возвещаемое пророками и Писанием от Духа Святого. «Если бы даже Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема» (Гал.1:8).
Преподобный Григорий Палама считал, что между боговедением пророков и апостолов и умозрениями философов существует глубокая разница – философы рассуждали о Боге, а пророки и апостолы созерцали Бога – видели Его нетварный Божественный Свет, таинственно преображающий человека. Между пророками Ветхого Завета и апостолами Нового Завета существует единство в Святом Духе, ибо они – боговидцы и созерцатели тайн Царства Небесного. Святой Григорий Нисский – духовный философ Церкви, богословствующий мистик и блестящий экзегет, возвышенно истолковавший Песнь Песней, утверждал, что библейские пророки и апостолы выше эллинских философов, ибо они – учителя мудрости и провозвестники Божественной Истины, исполнявшие заповеди Евангелия, а жизнь их была общением с Богом – непрестанной молитвой. Священное Писание – это Откровение, ниспосланное Богом миру через Его пророков и апостолов, истинное Слово Божие, обращенное ко всем народам, а в центре Библии – Иисус Христос, Он – Альфа и Омега, связующее звено между двумя Заветами – Ветхим и Новым. Христос пришел не упразднить Ветхий Завет, но духовно обновить и восполнить – «исполнить закон и пророков». Ветхий Завет есть предвосхищение христианского благовестия о Богочеловеке Иисусе Христе – Победителе Ада и смерти, а Новый Завет – это исполнение пророчеств и обетований Ветхого Завета. Пророк Исайя предрек пришествие Сына Божиего на землю – «се Дева во чреве приимет, и родит Сына» (Ис.7:14), «почиет на Нем Дух Господень – дух премудрости и разума» (Ис. 11:2), провидел тайну добровольных страданий распятого Мессии – «Он изъявлен был за грехи наши, и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились» (Ис. 53:5), а его пророчество о горнем Иерусалиме, где не будет света солнца, звезд и луны, ибо слава Господня будет вечным светом, и о Страшном Суде, есть предвосхищение новозаветного Апокалипсиса. Иисус Христос, читая в храме строки из книги пророка Исайи, скажет, что ныне исполнилось написанное. Новый Завет есть исполнение пророчеств Ветхого Завета, а Иисус Христос – предсказанный пророками Мессия, искупающий грехи мира. Во Христе исполнились все ожидания и обетования Ветхого Завета, а потому тот, кто не верит во Христа – отвергает Ветхий Завет, и отвергающий Ветхий Завет – не признает Христа – истинного Мессию. Как рассудительно писал архимандрит Софроний – афонский старец и ученейший богослов: Христос «не отверг прообразов Ветхого Завета, но оправдал их, раскрыв в них Божественный план. Всему, что было в законе Моисеевом и в огненных пророческих словах, Он сообщил новые измерения: универсальные, вечные. Ветхий Завет, заключенный с «избранным народом», был светом предрассветным: самое солнце еще не показалось. Новый же Завет есть солнце в зените, совершенное Откровение об образе Божественного Бытия, отразившееся на судьбах всего мира и каждого из нас; новая эра в истории человечества: все приняло иной характер, иной восход».
Святитель Иоанн Златоуст говорил, что Ветхий Завет исполнен мессианского ожидания, обращен к евангельской истории – воплощению Слова Божиего, а исторические события и герои Ветхого Завета являются «типами» – пророческими прообразами событий, описанных в Новом Завете. Церковь исповедовала Ветхий Завет как собрание священных книг, хранящих Божественное Откровение, осудив учение гностика Маркиона, отвергающего боговдохновенность Ветхого Завета. Все богослужение Церкви основано на единстве двух Заветов и согласии пророков и апостолов, а в ее службах, молитвах и песнопениях содержится обилие ветхозаветных образов, аллюзий и метафор. Великий Канон святого Андрея Критского – это мощнейшая проповедь покаяния, черпающая поэтическое вдохновение, молитвенную силу, образы и сюжеты из Ветхого Завета – путеводителя души к Богу. Священное Писание – это храм, без Нового Завета – сей храм не имеет купола и алтаря, и в этом трагедия иудаизма, отвергнувшего истинного Мессию – Богочеловека Иисуса Христа, высшую Святыню нашей веры, а без Ветхого Завета – храм лишен основания и сводов, и не может устоять, ибо не может быть христианства без закона Моисея и пророков, в чьи уста Господь влагал Свое слово. Священник о. Георгий Чистяков с блестящим мастерством проповедника, обладающего глубокими и энциклопедическими знаниями в области богословия, искусства и истории, с характерной для его речи образностью и поэтичностью заметил, что сердцевина христианской веры укоренена в Священном Писании, вот почему нашим сердцам столь дорог Ветхий Завет: «Потому что без Ветхого Завета Новый Завет полностью теряет свой смысл! Это очень важно запомнить, потому что Новый Завет есть исполнение того, что обещано в Ветхом, ответ на обетование, ответ на тысячелетнее ожидание народа Божия, ответ на то, чем жили устремленные в будущее пророки со времен Амоса и Исайи вплоть до этих трех апостолов – Андрея, Филиппа и Нафанаила, которые восклицают: Мы нашли Мессию!»
Ветхий Завет – это колоссальная духовная сокровищница, унаследованная Церковью и охватывающая притчи и нравственные назидания иудейского царя и мудреца Соломона, боговдохновенные книги пророков и Псалтырь – высочайший образец библейской гимнографии, каждая строка которого дышит поэтической красотой, молитвенным вдохновением и глубочайшей духовной мудрость. Приведу возвышенные и трогательные слова из Псалма 8: «Когда взираю я на небеса Твои – дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил, то что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его? Не много Ты умалил его пред Ангелами: славою и честью увенчал его; поставил его владыкою над делами рук Твоих; все положил под ноги его: овец и волов всех, и также полевых зверей, птиц небесных и рыб морских, все, преходящее морскими стезями. Господи, Боже наш! Как величественно имя Твое по всей земле!» Книга Иова – это богословие высочайшей пробы, где сказано, что Господь «премудр сердцем и могуч силою», Он всемогущ – «скажет солнцу – и не взойдет, и на звезды налагает печать», у Него обретается правда и премудрость, а слава и величие Его – неописуемы. Драгоценной жемчужиной Ветхого Завета является Песнь Песней, по слову Григория Нисского, превосходящая высоким учением о Боге закон Моисея и молитвословие Давида, притчи и изречения Екклесиаста, научающая всем тайнам. Преподобный Максим Исповедник – один из лучших богословов и экзегетов Церкви, не отрицая исторический характер и мессианские мотивы Ветхого Завета, был убежден, что никто не может измерить глубину Божественного Откровения историей, а внешняя буква Священного Писания заключает сокровенную духовную истину. Книги Библии многогранны и имеют много смыслов – буквальный, исторический, нравственный, анагогический, проообразовательный и символический, а экзегетика – истолкование Священного Писания многое разъясняет в текстах Ветхого и Нового Заветов, но никогда не исчерпывает Божественное Откровение. Все Писание боговдохновенно – написано пророками, мудрецами и апостолами по вдохновению Святого Духа, и наилучшие толкователи Священного Писания – это святые подвижники, молитвенники и богословы Церкви, ибо они аскезой, молитвой, верой жизнью по заповедям Евангелия стяжали благодать Святого Духа, их ум и сердце были просвещены Богом, и они лучше всех нас понимали и могли истолковывать библейские книги. Только жизнью в святой Церкви и верностью Сыну Божиему, Иисусу Христу – верностью нравственной и догматической, человек может стяжать Божественную благодать Святого Духа и начать понимать не только букву, но и дух Библии, приуготовляя свою душу через участие в таинствах, молитву, пост и исполнение заповедей Евангелия к восприятию Слова Божиего и их более глубокому и духовному постижению.
Религиозная драма Иова
Господи, что это за книга и какие уроки!
Что за книга это Священное Писание,
какое чудо и какая сила данные с нею человеку!
Точное изваяние мира и человека
и характеров человеческих, и названо все
и указано на веки веков.
И сколько тайн разрешенных и откровенных:
восстанавливает Бог снова Иова…
Ф.М. Достоевский
Сегодня пришел к нам вселенский подвижник,
ежегодно нас посещающий.
Пришел к нам дивный и Ангелам равночестный борец,
потерпевший много ударов от диавола
и много раз засвидетельствованный от Бога;
испытавший много зол от диавола
и восприявший много венцов от зрителей-Ангелов;
много бичуемый от врага и в качестве великого венценосца
явленный от Бога всей вселенной…
Итак, кто может по достоинству восхвалить такого победителя?
Кто осмелится сплести венки, достойные его доблестей?
Кто решится пуститься в беспредельное море похвал?..
Его подвиги превышают всякую человеческую мудрость;
для его побед нигде не найдется достаточно венков.
Необходим ангельский язык для того, чтобы краями,
так сказать, пальцев коснувшись этой сокровищницы мира,
одним этим наполнить всю Церковь.
Ведь если мы только прикоснемся к этому сосуду
– Иову – и немного его пошевелим,
тотчас наполнится Церковь благоуха¬ниями мира.
Святитель Иоанн Златоуст
«Был человек в земле Уц, имя его Иов; и был человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла» – так начинается прекрасная и грандиозная поэма Ветхого Завета. Книга Иова – одно из самых великих творений в мировой литературе, кладезь глубочайшей библейской мудрости, книга, превосходящая все философские произведения – от диалогов Платона и Эннеад Плотина до поэм Мильтона и Байрона, философской лирики Лермонтова и произведений классиков русского духовного ренессанса. Книга Иова – это литературный шедевр, произведение более глубокомысленное, сильное и прекрасное, чем превосходные античные трагедии Эсхила, Софокла и Еврипида. В основе драматургии Шекспира лежали средневековые драмы на библейские темы, и конечно книга Иова оказала колоссальное влияние на его «Бурю», столь насыщенную библейскими мотивами. Такие великие поэты и художники слова как Мильтон и Гете черпали вдохновение из книги Иова – один для «Возвращенного Рая», а другой – для «Фауста». Книга Иова имела громадное духовное воздействие на философские размышления Паскаля, Кьеркегора и Льва Шестова. Кьеркегор справедливо утверждал, что в молитвах и речах библейского страдальца Иова больше мудрости, чем во всей философии Гегеля. Для него Иов – «рыцарь веры», а его истинное величие заключено в абсолютной верности Богу, его вера в Бога – абсолютно свободна, как абсолютно свободна и вера Бога в человека. Вера Иова выше мудрости Сократа и Платона, выше этики и логики, убедительнее Аристотеля и всех последующих философов, ибо она – выстрадана сердцем, это несокрушимая вера, прошедшая через все сомнения, отчаяние и богооставленность. Достоевский признавался, что читал книгу Иова с умилением и восторгом, восхищаясь глубиной ее мысли и красотой слога, еще более изумляясь ее Откровению, необъяснимому для ума, но понятному сердцу. Книга Иова с ее тайной безвинного страдания и проблемой теодицеи – вопрошанием о том, как всеблагой и всемогущий Бог мог попустить существование зла – это смыслообразующий центр романа Достоевского «Братья Карамазовы», где Иван Карамазов отвергает оправдание зла, отказывается принять мир Божий и мировую гармонию, купленную ценой безвинного страдания – «слезинкой ребенка». Литературный критик и религиозный мыслитель К. Мочульский писал: «Из всей Библии Достоевский больше всего любил Книгу Иова. Он сам был Иовом, спорящим о правде и правосудии. И Бог послал ему, как Иову, великое испытание веры. Никто так бесстрашно не боролся с Богом, как автор «Легенды о Великом Инквизиторе», никто с такой любовь не спрашивал Его о справедливости устройства мира, и никто наверное, так не любил Его».
Книга Иова – это самая загадочная из всех книг Ветхого Завета, одно из самых возвышенных богословских произведений, столь же поэтически прекрасная и мистически сокровенная как Песнь Песней, столь же молитвенно вдохновенная как Псалтырь и философски премудрая как притчи Соломоновы. В толковой Библии А.П. Лопухина книга Иова характеризуется как письменное произведение, которое «по содержанию является верхом религиозной рефлексии, а по форме – одним из величайших поэтических произведений всего мира, – совершеннейшей по плану и величественной по выполнению поэмой». Книга Иова, описывающая невыразимые духовные муки, душевную скорбь и тяжкие физические страдания древнего праведника, заключает в себе не только непревзойденную по поэтической красоте поэму, воплощенную в безупречной литературной форме, но и глубочайшую библейскую философию жизни, многоскорбные и горестные раздумья величайшего древнего мудреца о теодицее – о том, почему всеблагой, премудрый и всемогущий Бог, безмерно любящий Свое творение – человека, допускает существование зла и страдания в мире. И ни в одном из философских писаний и богословских творений, ни в одном из литературных и поэтических произведений за всю историю мира, не поднимался «вечный вопрос» о теодицее с такой религиозной и философской глубиной, с таким пламенным, поэтическим и пророческим вдохновением, с такой духовной и молитвенной силой. Неслучайно именно к книге Иова за разгадкой тайны страдания – одной из самых трагических и глубочайших тайн бытия, открытой библейскому мученику Всевышним, обращались все гениальные умы и величайшие мыслители – Гете и Байрон, Ломоносов, Пушкин и Лермонтов, Достоевский, Бердяев и Вышеславцев. Для подвижников и богословов Церкви Иов – святой страдалец, оставшийся верным Богу и в дни самых страшных мук, а для критически настроенных исследователей Библии – скептик и отчаянный богоборец, бунтующий против Бога и утративший веру в справедливость существующего миропорядка. Из всех книг Библии именно у книги Иова – самый богатый, таинственный и изощренный язык. По мысли многих учителей Церкви – Оригена, Блаженного Иеронима и Ефрема Сирина, книга Иова была написана в век Моисея, но более верным представляется суждение Иоанна Златоуста и Григория Богослова – книга Иова была написана в век царя Соломона, а ее творец – сам древнеиудейский венценосец, записавший древнее сказание о многострадальном праведнике, и написавший книгу Притч, Песнь Песней, книгу Екклесиаста, много размышлявший о премудрости Божией, о сотворении мира и назначении человека, о жизни и смерти, о преисподней и нашей загробной участи, о неисповедимых путях и судьбах Божиих, о личной ответственности человека пред Вседержителем, о чем повествуют и книги великих пророков Ветхого Завета. Книга Иова – это молитвенный гимн Богу, изумляющий поэтов, философов и богословов, мистическая поэма, таинственно и символически описывающая муки богооставленности, поиск Бога и духовного общения с Ним, вопль скорбящего сердца, остающегося верным Богу, но уязвленного тем, что мир полон зла, ведь в мире нашем злодей торжествует, а безвинный страдает. Книга Иова – это пророческая книга, а сам Иов не только древневосточный мудрец, богословствующий поэт и религиозный философ, но и ветхозаветный пророк. Все предсказания Иова об Искупителе грехов и Избавителе от зла сбылись – Голгофская Жертва Иисуса Христа, - а пророчество о воскресении мертвых во плоти – это одна из догматических аксиом христианского символа веры: «А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его» (Иов.19:25-27). Русский религиозный философ Николай Бердяев высказал мысль, что Ветхий Завет не знал идеи бессмертия души, она пришла в христианство от орфиков, Сократа и Платона, но книга Иова ясно возвещает не только о вере в Бога и бессмертие души, но и о всеобщем воскресении из мертвых, ибо для библейского миросозерцания к вечной жизни призван целостный человек, вся его личность – и дух, и душа, и тело. В книге Иова есть не просто намек на Новозаветное Откровение о воскресении из мертвых, в строках этой книги предвосхищена христианская надежда на обретение вечной жизни и победу над смертью.
Книга Иова – одна из самых таинственных из поэтических и философских книг премудрости Ветхого Завета, словно «резцом железным» написана она «на вечное время» (Иов.19:24), и как во всех библейских книгах, каждый стих ее, каждая метафора, образ и символ содержат глубочайшую мудрость. Книга Иова – высочайший образец христианской теодицеи, антроподицеи и космодицеи, ведь праведник Иов, ввергнутый в глубочайшую и ужасающую бездну духовных скорбей, душевных мук и физических страданий, находит в себе силы прославить Бога как премудрого и всемогущего Творца, всевидящего и справедливого Промыслителя, бесконечно милостивого Избавителя от зла. Несчастный страдалец Иов воспевает премудрость Бога, славу и величие Его, оправдывает в мольбах и раздумиях своих религиозный смысл жизни и героически утверждает высшее назначение человека, в безутешном горе и неисцелимой печали, оставаясь человеком высоко духовным, философски мыслящим, возвышенно молящимся. Как отмечает замечательный поэт, библеист и теолог Щедровицкий, «Иов – великий мыслитель, проницающий сердцем глубины мироздания, созерцающий душой величие Божье», отбросив трафаретное толкование страданий – скорби это наказание Господне за совершенные грехи, он пытается постичь таинственный и сокровенный смысл своих мучений, парадоксальным образом связанный с глубочайшими основами мироздания, оправдать человека перед Богом, «отстоять в глазах Создателя» «саму идею существования человека». В книге Иова религиозно оправдывается бытие Бога, человека и мира, оправдывается сама идея жизни и ее духовного смысла.
Предвечный Бог всеблаг и не сотворил зла, все сотворенное Им – прекрасно и свято, а тайна возникновения зла – это тайна негативного использования свободы. Зло возникает из свободы Его разумных созданий – Ангелов и людей, восставших на Творца своего и отказавшихся исполнять Его святую волю. Создав Ангелов и людей, Господь наделил их Своим наивысшим даром – святым и благословенным, грозным и страшным, величественным и таинственным даром свободы. Если бы Господь не даровал Ангелам и людям свободы, то никто из них не мог бы быть свободной и самоопределяющейся личностью, ибо без свободы невозможно жить духовной и нравственной, религиозной и творческой жизнью – верить и любить, молиться и созерцать, надеяться и творить. Но свобода предполагает и возможность вражды с Богом и отвержения Его замысла, избрание пути погибели. Господь возжелал свободной любви Своего творения и создал мир, населив его живыми созданиями, сотворил Адама и Еву, чье предназначение – быть соработниками у Бога. Зло обладает страшной силой и необычайным могуществом, ибо черпает их в свободе тварных существ, отпавших от Бога, и использующих свои творческие силы во зло, борясь с Создателем. Зло – это активная темная сила, противостоящая Богу, оно – борьба с Богом, его воплощение – дьявол и его аггелы – падшие Ангелы, а из рода людского – грешники; каждый грех – отречение от Бога и хула на Бога, но освободиться от власти греха возможно только через синергию – искупительную жертву Иисуса Христа и действие благодати Святого Духа – со стороны Бога, и покаяния, духовную борьбу со страстями, пост, молитву и исполнение евангельских заповедей – со стороны человека. В Священном Писании говорится, что грех – источник всякого зла, ибо согрешающий нарушает святую волю Вседержителя и нарушает Богоданный порядок во вселенной. С точки зрения христианского вероисповедания онтология зла невозможна – зло не имеет силы бытия, оно не существует само по себе и не сотворено Богом, но существует концепция зла, теснейшим образом связанная с учением о грехе – амартологией, и демонологией, ибо зло возникло через грех, а грехопадение началось на небесах, о чем повествует Библия. В стихах Апокалипсиса рассказывается как на небесах вспыхнула война – Люцифер восстал на Бога и увлек за собой треть Ангелов, и был низвергнут с небес в преисподнюю, а в книге Бытия описывается как он принял образ змея и искусил Еву и Адама нарушить волю Божию и вкусить запретный плод от древа познания добра и зла. Выдающийся православный богослов Владимир Лосский поясняет, что «корень греха – это жажда самообожения, ненависть к благодати. Оставаясь зависимым от Бога в самом своем бытии, ибо бытие его создано Богом, мятежный дух начинает ненавидеть бытие, им овладевает неистовая страсть к уничтожению, жажда какого-то немыслимого небытия. Но открытым для него остается только земной мир, и потому он силится разрушить в нем Божественный план, и, за невозможностью уничтожить творение, хотя бы исказить его. Драма, начавшаяся на небесах, продолжается на земле, потому что Ангелы, оставшиеся верными, неприступно закрывают небеса перед Ангелами падшими». Со времен грехопадения Адама вселенная была ввергнута во власть смерти и тления, мир лежит во зле, а страдание стало неотъемлем атрибутом существования. Жизнь человека на земле – это трагедия, а тайна страдания – одна из самых глубочайших загадок бытия, которую пытались постичь как мудрецы глубокой древности, так и философы новейшего времени. Если я существую, то я страдаю, ибо страдание – это нерв земного бытия, человек несчастен и обречен на страдания, и вся тварь Божья стенает и плачет. Но страдание – это не всегда последствие греха и Божье наказание, ведь страдали пророки, гонимые и побиваемы камнями, на страшные муки были обречены мученики, исповедующие веру во Христа, был отравлен цикутой Сократ – лучший из эллинов и величайший из древнегреческих мудрецов, много страдал Иов, терзаемый душераздирающей скорбью, и Сам Богочеловек Иисус Христос, взявший на Себя грехи мира, безвинно был распят на Кресте и испив чашу мировой скорби на вершине Голгофы испустил страшный вопль, потрясший сами основы мироздания: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мф.27:46). Религиозный смысл страданий связан с тайной любви, жертвы и искупления, ибо «многими скорбями надлежит нам войти в Царство Божие» (Деян.14:22), а значит, путь в Царство Божие лежит через Голгофу, через самоотречение, жертвенную любовь и свободное избрание Креста – сораспятие Иисусу Христу. Жизнь христианина – это несение Креста, путь к Богу в горний Иерусалим через восхождение на Голгофу, а без жертвы и любви, нет и не может быть христианской веры. Голгофа есть тайна Креста и тайна безвинного страдания, Откровение о бесконечной любви Бога к сотворенному Им миру и человеку, о чем возвещает Евангелие от Иоанна и послания апостола Павла. Христианский персоналист Николай Бердяев, тонко подметил, что если личное страдание человек может пережить как вину, то переживание страданий ближнего как справедливого наказания за грехи, превращает человека в одного из утешителей Иова, и в одного из тех, кто распял Христа. Полагая, что «книга Иова – одна из самых потрясающих книг Библии», Бердяев был убежден, что религиозная драма библейского праведника приоткрывает тайну безвинного страдания, которую не могли понять его друзья-утешители, забывающие, что мир лежит во зле, и в нем нет Божественной справедливости: «…история мира, лежащего во зле, знает более потрясающую судьбу безвинного страдальца, чем судьба Иова, судьба Сократа и многого множества людей. Это судьба Иисуса из Назарета и Его распяли. Не нужно быть верующим христианином, чтоб признать, что Иисус из Назарета был величайшим из праведников, самым безгрешным в человеческом роде. Он не был узнан, за исключением немногих избранников, был отвергнут, был осужден на позорную казнь, был распят, претерпел крестную муку… Распят на Кресте был не только самый праведный из людей, распят был Сын Божий… Мир лежащий во зле, мир, в котором мы живем, не признал величайшего из праведников и распял Его, распял Сына Божиего, распял Самого Бога». Трагедия ветхозаветного мученика Иова – это не только древняя притча о безвинном страдальце, не только религиозная драма между душой и Богом, но и символический прообраз крестных страданий Богочеловека Иисуса Христа, пророчество о Его Голгофской Жертве и искуплении грехов рода человеческого. В ветхозаветной фигуре скорбящего Иова Церковь видела прообраз распятого Иисуса Христа – Искупителя грехов рода человеческого, Богочеловека, жертвующего Собой ради спасения мира.
Русский поэт и религиозный философ Александр Сопровский написал изящное литературное эссе – толкование на книгу Иова, где рассмотрел трагедию многострадального древнего праведника с поэтической точки зрения, прочувствовав всю громовую мощь и красоту поэтики этой библейской книги. Прежде всего, Сопровский, опираясь с одной стороны на богословскую традицию Восточной Церкви и на Достоевского, прославивших смиренномудрие и долготерпение многострадального Иова, а с другой – на религиозных экзистенциалистов Кьеркегора и Льва Шестова обративших внимание на веру Иова, закаленную в огне отчаяния, на дерзкие и резкие речи праведника и его богословскую тяжбу с Богом, поразившую трех мудрецов – представителей философского рационализма своего времени, совершенно прав, утверждая, что нельзя разорвать живого мученика Иова надвое: на Иова долготерпеливого, смиренно переносящего всего скорби, выпавшие на его долю, и на Иова дерзающего, разбивающего в прах все отвлеченные утешения древних мудрецов. Личность Иова таинственна и многогранна, он – один из величайших подвижников, прошедших через все испытания веры, отчаянный философ, спорящий с Творцом, бунтующий против несправедливого миропорядка, отвергающий все доводы самонадеянных мудрецов, и он же – вдохновенный богомолец, в молитвах прославляющий Создателя, человек, чье сердце не может биться без веры в Бога. Богобоязненность Иова не есть примирение со злом, а его грозные речи – не хула на Бога, но отстаивание Его правды. Иов – человек с чуткой совестью, мудрец с обнаженным сердцем и обостренным чувством справедливости, а потому его религиозная вера – это глубоко личное и интимное отношение с Богом.
Сюжет книги Иова прекрасно известен каждому христианину. В земле Уц, находящейся в Аравии, жил в древние времена богобоязненный и праведный человек по имени Иов, он был справедливым царем и великим мудрецом, исполненным благочестия и добродетелей, Господь одарил его всеми мыслимыми и немыслимыми дарами – большой семьей и богатством – у Иова было семь сыновей и три дочери, семь тысяч овец, три тысячи верблюдов, пятьсот пар волов, пятьсот ослиц, а также много слуг и пастухов, с которыми он всегда был добр. Жил Иов счастливо и благочестиво, он молился Богу и приносил жертвы, давал людям мудрые советы и разрешал споры, исполняя роль судьи, опекал вдов и сирот, справедливо наказывал нечестивых и стал «знаменитее всех сынов Востока», благодаря своему богатству, мудрости и праведному сердцу. Святитель Иоанн Златоуст полагал, что Иов жил прежде Моисея в землях Уц – в Аравийской стране среди язычников с их испорченными нравами и многобожием, подобно предку своему – Исаву, они враждовали с Богом и были преданы греху, но Иов сиял среди них как утренняя звезда, горящая в неозаренном солнечным светом небе – он жил до пришествия в земной мир Божественного Солнца Правды – Иисуса Христа, жил среди язычников, но был праведен и благочестив, имел страх Божий и исповедовал веру в истинного Бога. В книге пророка Иезекииля говорится, что Иов не уступал в праведности Ною и Аврааму, он стремился к святости и совершенству, к какому будет звать нас Христос Богочеловек – «будьте совершенный как совершен Отец ваш небесный» (Мф.5:48). Но вот пришел дьявол, предстал пред Богом Вседержителем и усомнился в искренности благочестия Иова и бескорыстности его религиозности – нечистый дух заявил, что Иов праведен лишь до тех пор, пока Господь хранит его земное счастье, но стоит деснице Божьей оставить Иова и несчастьям обрушиться на этого праведника, как он не только не благословит, но и проклянет Бога своего и начнет богохульствовать. Не веря клеветническим речам сатаны – коварного духа лжи, всеведущий и всеправедный Бог попустил испытать Иова – от козней дьявола праведник лишается всего: имущества, детей и физического здоровья – савеяне захватили волов и ослиц, огонь небесный сжег овец и пастухов, халдеи угнали верблюдов, страшная буря разрушила дома, в которых жили сыны и дочери Иова, и умертвила их всех, а сам Иов был поражен проказой от подошвы ног до самого темени. На Иова обрушились самые страшные беды и он потерял все – славу праведного царя и мудреца, свое имущество и возлюбленных детей, а самое ужасное, что он ощутил себя оставленным Богом и отверженным от лица Всевышнего. Сердце страдальца Иова стало полем небывалой духовной битвы – он не свел счеты с жизнью, не принял предложение жены – «похули Бога и умри», ответив ей, что приняв по милости Вседержителя столько добра, нельзя отказаться принять от Него боль и испытания. По великой и неизреченной премудрости Своей Господь попустил дьяволу испытать Иова, ибо Всевышний любил избранника Своего, от вечности знал, что он устоит в вере и верил в его праведность. В великой скорби горько плакал Иов и взывал о милости Вседержителя, он искал правды Божией и утешения, возвысился до пророчества о Христе Искупителе, но сердце его было распято мукой теодицеи. Скорбящий Иов возмутился совестью и начал сетовать на процветание нечестивцев и страдания праведников, он увидел, что мир, лежит во зле, и нет правды на земле, и бросил небесам упреки любви – пламенные богоборческие речи, зовущие Бога на Суд, но речи эти – образец святого богоборчества, ибо Иов любил Бога и не мог жить без Него. Скорбная чаша Иова – символ бедствий и несчастий. В бездне страшнейших мучений Иов с духовным героизмом, надеется отстоять свою честь перед лицом Бога, хранит праведность Ему и вдохновенно исповедует неугасимую веру в благость Творца и Промыслителя. Иов знает, что если человек захочет вступить с Богом в прение, «то не ответит Ему ни на одно из тысячи. Премудр сердцем и могуч силою кто восставал против Него и оставался в покое? Он передвигает горы, и не узнают их: Он превращает их в гневе Своем; сдвигает землю с места ее, и столбы ее дрожат; скажет солнцу – и не взойдет, и на звезды налагает печать» (Иов.9:3-7). В возвышенной речи Иов говорит о Боге как о Творце премудром и всемогущем, бесконечная милость Его простерта ко всему миротворению и каждому отдельному созданию: «от Духа Его – великолепие неба; рука Его образовала быстрого скорпиона» (Иов.26:13). Вся тайна книги Иова в том, что она – зеркало человеческой жизни со всеми ее духовными взлетами и падениями, самыми сокровенными молитвами и душераздирающими мытарствами, а каждое изречение Иова – содержит в себе глубочайший духовный опыт. Иов, потеряв все, что любило его сердце на земле, обращается с неистовой мольбой к Богу и страдальчески задается грозным философским вопросом: Как может всеблагой, премудрый и всемогущий Господь допускать существование зла? Как может бесконечно справедливый и милосердный Творец воздать праведнику нестерпимой мукой? «Открыл Иов уста свои и проклял день свой. И начал Иов, и сказал: Погибни день, в который я родился, и ночь, в которую сказано: зачался человек» (Иов.3:1-3). «Для чего не умер я, выходя из утробы, и не скончался, когда вышел из чрева?» (Иов.3:11). «На что дан свет человеку, которого путь закрыт и которого Бог окружил мраком? Вздохи мои предупреждает хлеб мой, и стон мои льются, как вода. Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня; и чего я боялся, то и пришло ко мне. Нет мне мира, нет покоя, нет отрады: постигло несчастье» (Иов.3:23-26). Впрочем, не только Иов, но и пророк Иеремия проклинал день своего рождения: «Проклят день, в который я родился! День, в который родила меня мать моя, да не будет благословен!.. Для чего вышел я из утробы, чтобы видеть труды и скорби, и чтобы дни мои исчезали в бесславии?» (Иер.20:14,18). Все мольбы и стоны Иова, сказанные в «горести души» – это душераздирающая исповедь сердца, омраченного страшной печалью и поистине мировой скорбью: «О, если бы верно взвешены были вопли мои, и вместе с ними положили на весы страдание мое! Оно, верно, перетянуло бы песок морей! Оттого слова мои неистовы. Ибо стрелы Вседержителя во мне; яд их пьет дух мой; ужасы Божий ополчились против меня» (Иов.6:2-4). Все дни жизни Иова – это дни без надежды на будущее и ночи нестерпимой скорби, и трепещущее сердце его, пронзенное огненным мечом мирового трагизма, вопиет к Богу: «Зачем Ты поставил меня противником Себе?» (Иов.7:20). Вся жизнь в неописуемо страшных муках опротивела Иову, и он, храня веру в благость Бога, вопрошает Его: «объяви мне, за что Ты со мною борешься?» Иов горячо верует – Бог всемогущ, десница Его сдвигает горы как пылинки, Творец премудр – ничто не сокрыто от взора очей Господних, все ведомо Предвечному – все сокрытое в веках, мирах и сердцах, но неужели «Он губит и непорочного, и виновного»? В своих неистовых речах, имеющих глубинное богословское, а порой и пророческое содержание, Иов жалуется Богу о страданиях своих, плачет о том, что в мире нет правосудия, а сердца людей осквернены тьмой греховной, он проклинает ночь зачатия и день рождения, ставит мировые вопросы, впоследствии волновавшие пророков Иеремию и Аввакума, святителя Григория Богослова, поэтов Данте Алигьери, Шекспира, Мильтона и Лермонтова, писателей Достоевского и Пастернака, и огромнейшее число философов. Святитель Иоанн Златоуст акцентировал внимание на то, что горькие речи Иова – это мольбы страждущего, а не богохульствующего, а сам Иов не только проклинает свое горе и страдание, но и зовет Бога – ищет радости Богообщения, ибо не может жить без Творца, без величайшей святыни своего сердца – возлюбленного Бога. В словах страждущего Иова есть пророческий смысл, ибо зовя Бога, он понимает, что погибает не только физически, но и духовно – со всех сторон его охватывает тьма отчаяния и гаснет последний луч надежды, он взывает к Богу не только как к Творцу и Промыслителю, но и как к Спасителю, а молитва его обретает мессианский смысл, и он, как пророк Господень, изрекает муку всего человечества рода, зовет Христа Искупителя, пророчески предрекая Его пришествие и искупительную жертву. Страждущий праведник Иов – величайший мученик Ветхого Завета, его взволнованное сердце стало средоточием мирового трагизма, оно вобрало в себя тоску всех миров и вселенское чувство скорби, и потрясенный неисчислимыми и страшными тайнами жизни и смерти, греха и искупления, Иов исповедует небу и земле, Богу и друзьям своим весь трагизм человеческого бытия – все скорби и горести своей души, возжигая неугасимую лампаду пламенной любви, надежды и веры перед чудесным ликом Божественного Искупителя – Христа Богочеловека, пришествие Которого он пророчески предвидит и возвещает, что жизнь без Него бессмысленна, ибо отравлена грехом и нуждается в искуплении. На душевные терзания страдальца Иова пытаются ответить выразители человеческой мудрости – три древних мудреца: Елифаз, Вилдад и Софар. Три мудреца, пришедшие сетовать с Иовом и утешать его отчаянную душу, просидевшие с ним семь дней и семь ночей, не похожи на эллинских философов. Все речи Елифаза, Вилдада и Софара экспрессивны, они поражают агрессивной эмоциональностью и страстностью тона, обнажая их семитский темперамент. В сущности, речь этих мудрецов есть своеобразная религиозная поэзия, но эта древневосточная поэзия, по точному выражению Сопровского, «горяча и суха, как раскаленный песок», обжигающая как знойный ветер пустыни. Книга Иова возвещает, что три мудреца пришли утешить скорбящего Иова, но когда он открыл уста свои и высказал то, что таилось у него на сердце, они стали упрекать его в отсутствии страха Божиего и печалить горькими словами, обвинять величайшего праведника Ветхого Завета в богоборчестве и страшных грехах, подозревать его в нечестивых помышлениях и намерениях сердца, в постыдных и безнравственных деяниях. По разъяснению святителя Григория Великого намерение трех мудрецов было благочестивым – они хотели утешить Иова, но речи их были резкими, гневными и опрометчивыми, они стали обвинять страдальца в скрытых согрешениях, считая, что он заслужил свои страдания, ибо Бог благ и действует по правде и справедливости – Он не наказывает праведных и благочестивых. Экспрессивные и пылкие речи Елифаза, Вилдада и Софара возвышенны и вдохновенны, изумительны по красоте образов и сравнений – это своеобразная древневосточная религиозная поэзия, но, увлекшись богословским спором, они понадеялись на свою мирскую мудрость – вместо того, чтобы признать, что есть многое на свете, что неизъяснимо для мудрейших из людей и в смиренномудрии воззвать вместе с Иовом к всеведущему Богу, по неизреченной премудрости Своей знающему ответы на все вековечные и проклятые вопросы, они самонадеянно вздумали найти рациональную причину Божественного наказания, обрушившегося на Иова, стали приписывать скрытые грехи праведнику – оклеветали того, кого Сам Бог объявил праведным и благочестивым перед лицом сатаны, не разу не взмолились от всей души за друга своего, вознамерились изъяснить своим ограниченным умом неисповедимые пути Промысла Божиего и просветить Иова своей мирской мудростью, хотя сами многому могли бы научиться у страдальца.
Восточный мудрец и теолог Елифаз Феманитянин излагает собственную философскую концепцию смысла жизни и теодицеи, полагая, что ничто не происходит без воли Бога Вседержителя. Елифаз убежден, что «орошавшие нечестие и сеявшие зло пожинают его» (Иов.4:8), а всякий нечестивец «зачал зло – и родил ложь» (Иов.15:35). Все нечестивые «от дуновения Божия погибают и от духа гнева Его исчезают» (Иов.4:9). В основе религиозной веры Елифаза заложен страх и трепет, а не бескорыстная любовь к Богу – он говорит: когда ко мне тайно принеслось слово от Бога, то «объял меня ужас и трепет и потряс все кости мои» (Иов.4:14). Елифаз Феманитянин – старейший из друзей Иова, он – мистик и ветхозаветный богослов, ссылающийся на личные мистические видения и пространно излагающий многие богословские идеи, наиболее почитаемый среди царей, славящийся мудростью и опытом, имеющий многие дары от Бога, он возвышенно и стройно философствует о Боге, рассуждает о вселенной и Ангелах, о жизни и смерти, о страданиях и Провидении, но вместе с тем он не понимает трагедии Иова и полон горделивого самопревозношения. Этот мудрец упрекает Иова, что тот упал духом и изнемог в дни скорбей, не имеет богобоязненности – страха Божиего, а непорочность – перестала быть для него упованием, ибо он впал в грех и прогневил Вседержителя. Вспоминая о праведной жизни Иова и его мудрости, Елифаз укоряет страждущего праведника в том, что ранее велики были благочестивые дела его – дела мудрости, он наставлял многих и утешал отчаявшихся, но вот настали дни страдания и Иов не может спасти себя. Древнецерковные экзегеты находили в этой «железной» логике Елифаза прообраз речи людей, насмехавшихся на страждущем Мессией и обращающихся к распятому на Голгофе Сыну Божиему со словами: «других спасал, а Себя Самого не может спасти», «Разрушающий храм и в три дня Созидающий! Спаси Себя Самого; если Ты Сын Божий, сойди с креста» (Мф.27:40). Безвинно страдающий Иов – живой ветхозаветный прообраз Христа Искупителя, и неслучайно книга Иова читается в храмах на Страстной Седмице, но древний мудрец Елифаз, как и многие современные люди, не понимает тайну безвинного страдания, будучи убежденным, что всякое страдание есть следствие греха и если бы Иов не согрешил, то он бы и не страдал. Елифаз излагает языческое учение, согласно которому на детей падает наказание за грехи их отцов и матерей, но всеправедный Господь устами пророка Иезекииля возвещает, что Всемогущий не карает детей за грехи отцов, а отцов за грех детей, ибо это противно Божьей любви и справедливости: «И было ко мне слово Господне: Зачем вы употребляете в земле Израилевой эту пословицу, говоря: «отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина?» Живу Я! говорит Господь Бог, - не будут вперед говорить пословицу эту в Израиле. Ибо вот, все души – Мои: как душа отца, так и душа сыны – Мои: душа согрешающая, та умрет» (Иез. 18:1-4), «сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и останется, и беззаконие беззаконно при нем и останется» (Иез.18:20). Вся мудрость Елифаза заключается в вере в справедливость миропорядка – никто из невинных не погибает, никто из праведников не карается Всевышним, а сеющие нечестие и зло – пожинают ярость гнева Божиего и наказываются небесами, а значит – не существует безвинного страдания. Елифаз вопрошает страдальца: «Вспомни же, погибал ли кто невинный и где праведные были искореняемы?» (Иов.4:7); его Бог – грозный Бог, усматривающий и в Ангелах недостатки, тем более и люди – «обитающие в храминах из брения» – в тленных телах, «которых основание – прах», не могут быть праведнее и чище Творца. Многие из людей умерли, так и не достигнув мудрости, которая, по суждению Елифаза, заключается в том, чтобы осознать: «человек рождается на страдание» (Иов.5:7) – изречение, предвосхищающее аксиому буддийской философии, - но если они обратятся к Богу, то обретут в Нем утешение – истинно христианская мысль, достойная Блаженного Августина, святителей Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Но в отличие от великих богословов Церкви, просвещенных Святым Духом, этот восточный мыслитель не отличается смирением, а там где нет смирения, там нет и духовной мудрости, ибо человек считает себя мудрецом и ставит свою мысль выше Бога. Елифаз гневно обвиняет Иова в безумии, а его уста в нечестии – хуле на Создателя, и надменно иронизирует над безутешным мучеником, изобличая свои собственные притязания на высшую мудрость: «Разве ты первым человеком родился и прежде холмов создан? Разве совет Божий ты слышал и привлек к себе премудрость? Что знаешь ты, чего бы не знали мы? Что разумеешь ты, чего бы не было и у нас? И седовласый, и старец есть между нами, днями превышающий отца твоего. Разве малость для тебя утешения Божии? И это неизвестно тебе? К чему порывает тебя сердце твое и к чему так гордо смотришь? Что устремляешь против Бога дух твой и устами твоими произносишь такие речи?» (Иов.15:7-13). Но разве старческие лета и седые волосы – показатель мудрости, а Иов не пережил сердцем тех духовных, душевных и физических мук, которые неведомы Елифазу, Вилдаду и Софару? Откуда Елифаз знает, что Иов не привлек к себе премудрость Божию и не ценит утешений от Вездесущего, нигде и никогда не оставляющего ни одно Свое творение? Иов иронизирует, говоря: «в старцах – мудрость, и в долголетних – разум» (Иов.12:12), он то знает, что у одного Бога вся премудрость и сила, у Него всемогущество и Он неописуемо велик, никто не сравнится с Ним – ни Ангелы небесные, ни тем более земные мудрецы с их ограниченными знаниями: «Бога ли учить мудрости, когда Он судит и горних?» (Иов.21:22). На страницах книги Иова Елифаз исповедует веру в Бога, «Который творит дела великие и неисследимые, чудные без числа, дает дождь на лицо земли и посылает воды на лицо полей; униженных поставляет на высоту, и сетующие возносятся ко спасению» (Иов.4:9). Древние мудрецы знали, что Бог есть Творец мира, Он всемогущ – поражает гордых, «спасает бедного от руки сильного»; всеведущ – «уловляет мудрецов их же лукавством»; справедлив – карает нечестивых и помогает праведным, но нигде они не говорят о любви Вседержителя к человеку, о том, что человек бесконечно дорог Создателю. Елифаз приписывает Иову отрицание Божьего присутствия в мире и премудрости Его неисповедимого Промысла, будто Творец деистически отрешен от мира: И ты говоришь: что знает Бог? Может ли Он судить сквозь мрак? Облака – завеса Его, так что Он не видит, а ходит только по небесному кругу» (Иов.22:13-14). Но именно Бог Елифаза запредельно велик и могуществен, не любуется звездами, луной и солнцем, и далеко не всеблаг – Он не пожертвует Собой ради человека, бесконечно далек от него и сблизиться с Ним невозможно. Я уже говорил, что в основе веры Елифаза – страх и трепет пред Богом, и именно в отсутствии страха Божиего и благоговения этот мудрец обвиняет Иова: «ты отложил и страх и за малость считаешь речь к Богу» (Иов.15:4). Но Иов задолго до Давида и Соломона знал: начало премудрости – страх Божий, но для него этот страх – не только священный трепет пред Всемогущим, но и боязнь потерять и оскорбить любимого Бога, утратить общение с Ним в любви. Поэтому Иов и исповедует нестерпимую муку своего сердца – муку богооставленности: «На что дан свет человеку, которого путь закрыт и которого Бог окружил мраком? Вздохи мои предупреждают хлеб мой, и стоны мои льются, как вода. Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня; и чего я боялся, то и пришло ко мне. Нет мне мира, нет покоя, нет отрады: постигло несчастье» (Иов.3:23-26). Этим строкам из книги Иова поразительно созвучны мысли преподобного Силуана Афонского – величайшего подвижника Православной Церкви в двадцатом столетии: «Зачем Ты дал мне жизнь?.. Я пресыщен страданиями, тьма вокруг меня, зачем Ты скрываешься от меня?.. Я знаю, что Ты благ, но почему Ты так безразличен к страданию моему? Почему Ты так… жесток и беспощаден ко мне?.. Я не могу Тебя понять». Иов ощутил, что жизнь без Бога – нестерпимая пытка, он отчаянно ищет Спасителя, взыскует беседы с Ним, чтобы понять, зачем Бог оставил его, и каждое слово Иова – искренняя, пронзительная и проникновенная мольба, исходящая из истерзанного сердца. Но Елифаз отрицает, что страдания Иова могут иметь сокровенный смысл, а сам Иов – быть безвинным страдальцем. Мудрец возвещает праведнику и мученику Иову, что исполняющие волю Бога – благоденствуют, а нарушившие Его волю – страждут, а значит – Иов виновен в страшных грехах: «Верно, злоба твоя велика и беззакониям твоим нет конца. Верно, ты брал залоги от братьев твоих ни за что и с полунагих снимал одежду. Утомленному жаждою не подавал воды напиться и голодному отказывал в хлебе. А человеку сильному ты давал землю, и сановитый селился на ней. Вдов ты отсылал ни с чем и сирот оставлял с пустыми руками» (Иов.21:5-9). Елифаз призывает Иова не отвергать наказание Божие, но принять их как вразумление Вседержителя, покаяться в грехах и искать милость у Бога. Иов же понимая, что невинен пред Богом, отстаивает свою непорочность, обличает клевету Елифаза и его порочное представление о Боге. Весь ход философского состязания Иова с Елифазом ведет нас к религиозному парадоксу – рациональная Елифазова теория неизбежно приходит от признания вины праведника к обвинению Бога и Его Промысла, а молитвенные стоны «богоборца» Иова, испытавшего на земле адские муки – оправдывают благость Творца и премудрость Промыслителя, но не логически и рационально, а духовно и экзистенциально.
Вилдад Савхиянин, вступая в философский диспут с Иовом, осуждает духовный мятеж страдальца и сравнивает его страстную речь с бурным ветром. Этот мудрец стремится доказать, что Иов – грешен и недостоин вопрошать Бога о тайнах Его непостижимого Промысла и Суда. Вилдад обращается к Иову с проникновенной речью: «Неужели Бог извращает суд и Вседержитель превращает правду?.. Если же ты взыщешь Бога и помолишься Вседержителю, и если ты чист и прав, то Он ныне же встанет над тобой и умиротворит жилище правды твоей» (Иов.8:3,5-6). По заветной мысли Вилдада грешник сам приготовляет свою погибель, ибо грех есть разлучение души с Богом, а значит – источник смерти. «Таковы пути всех забывших Бога, и надежда лицемера погибнет» (Иов.8:13). Вилдад убежден, что все душевные муки и страдания телесные – это последствия нечестивого отпадения от Всевышнего. В отличие от старца Елифаза, учившего, что дети страдают за грехи своих нечестивых родителей, мудрец Вилдад возвещает иное – сыновья и дочери Иова умерли за их собственные согрешения, словно не зная о том, что дети Иова были праведны и непорочны, а Иов приносил за них жертвы Богу и каждый день возносил молитвы. По мысли Вилдада сам Иов может быть и праведен в очах Божиих, но он несет наказание за прегрешения сыновей и дочерей своих, ибо дети его забыли о Всевышнем и отказались от Богопознания, они согрешили пред Творцом и Он предал их в руки их беззакония – наказал их за грехи и попустил погибнуть. Бог – предвечный источник жизни, Дух Его животворит все на небе и земле, а отпадение от Него – мука и смерть. Бог не отвергает непорочного – безвинных мучений нет, но Он же не поддерживает руку злодея и изобличает лицемеров. Вилдад упрекает Иова в отсутствии смирения, в духовном мятеже против Создателя и Его премудрого миропорядка, в том, что страдалец ставит свою личность выше мировой гармонии: «Неужели для тебя опустеть земле и скале сдвинуться с места?» (Иов.18:4). Древний мудрец устрашает страдальца Иова адскими муками в преисподней – в страшном жилище «посыпанном серой», в пристанище демона – «царя ужасов». О днях жизни и часе смерти нечестивца – «ужаснутся потомки» и «современники будут объяты трепетом». Вилдад в красочных поэтических метафорах и глубоко философичных образах, воспевает неописуемое величие Бога и ничтожество, окаянство, греховность человека: «И как человеку быть правым пред Богом, и как быть чистым рожденному женщиной? Вот даже луна – и та не светла, и звезды нечисты перед очами Его. Тем менее человек, который есть червь, и сын человеческий, который есть моль» (Иов.25:4-6). Мудрец Вилдад обращается к Иову со словами: «О ты, раздирающий душу твою в гневе твоем! Неужели для тебя опустеть земле и скале сдвинуться с места?». Вилдад упрекает Иова в тщеславии и нераскаянности – в том, что он окаянный грешник, не желающий смирится с волей Всемогущего и тщетно надеющийся на то, что Господь смилостивится над скорбящим и изменит ради него мировые законы – в том числе и непреходящий закон воздаяния. Как убежденный традиционалист древнего мира, Вилдад верит, что вся мудрость заключена в предании предков, она передается от Адама до времени жизни Иова и будет передаваться до конца времен – нет ничего нового под солнцем и луною, не может быть никакой новой мудрости, нисходящей с небес от Бога через пророков и Откровение, тем самым Вилдад ограничил премудрость и всемогущество Всевышнего, как идолопоклонник сотворил себе кумир из традиции и поставил ее на место живого Бога, совершенно упустив из своего внимание то, что с момента грехопадения Адама естество человеческое помрачено грехом, люди утеряли духовную мудрость и лишились полноты истинного Богопознания, впали в языческое идолопоклонство, перестали почитать единого Бога. Если мистик Елифаз, аргументируя свои суждения и умозаключения, ссылается на мистические видения и личный жизненный опыт, то традиционалист Вилдад опирается опыт предков – на мудрость минувших веков и опыт древних учителей, на Богопознание, идущее от первых жителей земли – от Адама и Евы и их потомков. Возводя в абсолют опыт древних поколений, Вилдад впадает в кумиросотворение – в его сознании традиция занимает место живого Бога пророков и Откровения, он напрочь лишен профетического пафоса пророков, ищет правду на земле, а не на небесах, думает, что предки знают все о Боге и мире, не признает ничего нового – не чает пришествия Иисуса Христа, Его искупительной жертвы, Новозаветного Откровения и образования Церкви с ее таинствами, и считает, что в Богопознании главное преемственность, а мудрость и знания передаются от Адама до последних поколений через традицию. Вилдад призывает Иова искать ответ у предания и традиции – у прежних родов, в вере предков, но мы знаем, что предки Иова не обладали всей полнотой духовной мудрости и не постигли всю глубину Божественного Откровения. Мудрость и правда дается нам только от Бога, а не от предков, а изучение духовного наследия прежних поколений является благом лишь тогда, когда ведет нас к познанию Бога и Его премудрости.
Софар Наамитянин – третий мудрец, вступивший в богословский спор с Иовом, в своих рассуждениях он опирается не на таинственные видения как мистик Елифаз, и не на мудрость предков, как традиционалист Вилдад, а на свой разум – светильник, разгоняющий тьму неведения, на рациональное исследование Истины, изящные и логически непротиворечивые суждения и умозаключения, и в этом плане Софар является предвестником всех рационалистом и ветхозаветным законником и моралистом, несмотря на его слова о непостижимости Бога и Его Промысла. Будучи религиозным мыслителем, Софар понимает, что Бог и все Им сотворенное рационально непостижимо: «Можешь ли ты исследованием найти Бога? Можешь ли совершенно постигнуть Вседержителя? Он превыше небес – что можешь сделать? Глубже преисподней – что можешь узнать? Длиннее земли мера Его и шире моря» (Иов.11:7-9). Но Софар рационализирует тайну Промысла Божиего и тайну жизни, обвиняя Иова в забвении совершенных им грехов – обвиняет праведника во лжи, а мучения Иова считает наказанием, ниспосланным от Всевышнего для вразумления грешника, приписывая Богу жестокость, и противореча своим словам о непостижимости Божьих судеб и Его премудрости. Если нельзя постичь Вседержителя умом, неисповедимые пути Его превыше небес и глубже преисподней, то откуда Софар знает, что муки Иова – наказание Божие за его скрытые грехи? Неужели этот мудрец в совершенстве познал сердце Иова, разгадал тайну его страданий и постиг судьбы Божии – бездны непостижимые, интеллектуально раскрыв замысел Создателя о страдальце Иове, его жизни и смерти? Разве Господь открыл ему все тайны премудрости Своей, соделал из него пророка, глаголющего от лица Всевышнего? Выходит, что для этого древнего мудреца в мире Божьем нет ничего таинственного и чудесного – все ясно и понятно: Иов согрешил, и потому страдает, а беззакония его сокрыл Бог, чтобы несчастный страдалец сам искал пороки в сердце своем и злодеяния в жизни своей, познавая свою греховность и праведность Бога – вот она, самонадеянность дерзкого рационалиста, мерящего премудрость Божию и Промысел Его жалкой мерою своего ограниченного разума, забывая, что мысли Всемогущего настолько же превыше мыслей человеческих, как небо выше земли. Софар – типичный интеллектуал, не замечающий трагической ноты речей Иова, его духовной трагедии и колоссального душевного надрыва, ведь для него существенны только убеждения и логические суждения, и к Иову он обращается со словами: «Ты сказал: суждение мое верно, и я чист в очах Твоих» (Иов.11:4). Софар признается, что говорит не от Духа Божия, а от собственного разумения: «размышления мои побуждают меня отвечать, и я поспешаю выразить их» (Иов.20:2), «и дух разумения моего ответит за меня» (Иов.20:3). В понимании Софара разум – это дар Бога, а нечестивец, отвергая Творца, отвергает и дары Его – мудрость и понимание. Этот мудрец убежден, что страдалец Иов безумно мудрствует, а его сердце таит в себе скрытые грехи. Если бы Иов «управил сердце», что означает в понимании Софара – подчинил его разуму с его всеобщими законами, отрицающими тайну личности, то страдалец обрел бы надежду и познал скрытую гармонию мироздания – мысль проходящая рефреном через всю греческую философию от Гераклита до Аристотеля, с присущей им ориентацией на логику и интеллект. По заветному убеждению Софара всякое нечестие и беззаконие совершается в мире из-за того, что люди не ищут Божественную Истину, но если бы они напрягли все силы ума своего и познали бы Бога, то жили бы разумной и праведной жизнью и не согрешили бы пред Творцом своим – это напоминает и предвосхищает схожие рассуждения античных философов – Сократа, Платона и Аристотеля, считавших, что мир устроен рационально, и связывавших грех с неведением Истины, в то время как Библия возвещает, что грех – дело свободной воли, а его сущность – борьба с Богом и богоотступничество, ибо можно знать Бога и правду Его и совершать богопротивные дела – грешить, как то делает Люцифер и его аггелы. В представлении законника Софара все нераскаянные беззаконники и нечестивцы обречены на страдания и погибель, ибо Бог карает за грехи и казнит всякого грешника, Он воздает всем по заслугам и грядущая гибель грешников – плод их неправедной жизни и ярости Божьего правосудия. По заветной мысли Софара, Бог справедлив и если бы Иов был праведен в очах Господних и не был бы великим грешником, нарушившим заповеди Всевышнего, то он бы не страдал и дети его не погибли, ведь Господь благ и не карает невинного, но на нечестивых Он низринет ярость гнева Своего, поразит их страданиями, несчастьями и болезнями, и дети беззаконных будут претерпевать мучения. Размышляя о тайне теодицеи и задаваясь вопросом о счастье и справедливости Божией, Иов опровергает мысль Софара, утверждавшего, что беззаконники пожинают страдания и получают неизбежное воздаяние от Бога уже в земной жизни, напротив, Иов указывает на то, что многие нераскаянные грешники благоденствуют, доживают до глубокой старости, радуются детям и внукам, обладают прекрасными жилищами, богатством и почетом, проводят жизнь в наслаждениях и веселии и умирают мирно и без мучений, несмотря на то, что они сознательно отрекаются о Бога, не желают знать Создателя и исполнять Его святую волю. Три величайших мудреца древнего мира – мистик Елифаз, традиционалист Вилдад и рационалист Софар стали увещевать Иова и порицать его святые богоборческие речи, в их словах было много мудрости – они говорили, что Бог жив и к Нему всегда можно взывать в молитве о вразумлении и наставлении, что есть предания предков и разум – светильник Божий, данный человеку для самопознания, но они стали упрекать Иова в тайных грехах и страшных беззакониях, оклеветали праведника, который был признан Самим Богом безвинным и являлся ветхозаветным прообразом Христа, причастившимся мировой скорби, они не смогли возвыситься до постижения тайны безвинного страдания и неисповедимости путей Господних, не поняли религиозную драму Иова и то, что он страдает за праведность свою и во славу Божию. Благочестивый Иов верил в Бога и верил Богу – он бесконечно доверял Творцу своему и жил праведной жизнью, надеясь не на себя, а на милость Вседержителя, но страшные муки низверглись на праведника и ум его был потрясен невыразимо жуткой догадкой: А если Бог, Которому всю жизнь служил Иов, поклонялся и доверял всем сердцем, отверг избранника Своего и не вершит Суд Свой по справедливости и милосердию? Самое страшное для Иова – узнать, что Бог не есть Любовь, что Творец несправедлив и жестокосерден – отдает землю в руки нечестивых и не внимает скорбям страждущих, такого «нелюбящего и неправедного Бога» не может принять сердце Иова, оно отвергает это поганое идолище, во имя Того, Кто поистине всемогущий, благой и премудрый Бог, имя Которому – Любовь. В невообразимых страданиях Иов ищет не потерянного земного благополучия и мимолетного счастья, а Божественную Истину – Христа Искупителя, он возвышается до пророческой мудрости – в ноздрях его веет Дух Божий, он дышит и живет Богом – таинственно и незримо Господь пребывает с ним в страшные дни скорбей и испытаний, не оставляя возлюбленное творение Свое и давая ему постичь, то что откроется миру через века и тысячелетия – тайну пришествия Христа в мир, Его крестной жертвы, схождения во Ад, Воскресения и Вознесения, тайну воскрешения мертвых и Страшного Суда. По справедливому суждению Авдеенко: «Книга Иова особая, она держит всю последовательность мировых событий – от грехопадения Ангелов до Страшного Суда». Страшные и душераздирающие вопросы терзают Иова и он не может утешиться, ибо ищет не поучений мудрецов мира сего, как бы изящны, логически стройны, благочестивы и поэтически прекрасны они не были, а небоотверзающего Слова Божиего – ответа Божиего, он ищет Самого Христа, Бога Слова – Мессию и Избавителя, но время ответа еще не пришло – для Иова оно придет в момент Богоявления, а для нашего мира – в момент Боговоплощения и чудесного рождества Сына Божиего.
Утешители Иова – это три величайших философа своего времени, но о них оправдалось проницательное изречение апостола Павла, сказанное спустя века: «Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: уловляет мудрых в лукавстве их. И еще: Господь знает умствования мудрецов, что они суетны» (1Кор.3:18-20). Религиозная драма Иова и тайна его души не вмещается в философские теории Елифаза, Вилдада и Софара, а их концепция теодицеи с негодованием отвергается сердцем скорбящего праведника. Утешители Иова – это мудрецы мира сего, не понимающие, что духовный мир и душа человека со всеми ее взлетами и падениями, страданиями и надеждами, мольбами и исканиями, думами и верой – таинственен и необозрим, и не может быть описан и познан рационально. В сердцах трех мудрецов нет любви и сострадания к несчастному Иову, нет нравственной чуткости и проницательности, чтобы понять его трагедию, и конечно нет в их речах премудрости Божией. Иов горько сетует на то, что друзья его «неверны как поток, как быстро текущие ручьи, которые черны от льда» – бесчувственны и бессердечны, в то время, как «к страждущему должно быть сожаление от друга его, если только он не оставил страха к Вседержителю» (Иов.6:14). Архимандрит Рафаил Карелин попытался «оправдать» друзей Иова, тем, что их речи «возвышенны и прекрасны, любой современный богослов мог бы только позавидовать орлиному полету их богомыслия и красоте употребляемых ими образов и сравнений, вдохновенной религиозной поэтичности их слов». Но Сам Господь ясно возвестил Елифазу Феманитянину: «горит гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб, Мой Иов» (Иов.42:7). Правота Иова и его нравственная чистота засвидетельствована Самим Богом, ибо он – человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла, а посему – все обвинительные речи его друзей, которые вместо того, чтобы исполнить заповедь любви и утешить скорбящего, не только не взмолились за него Богу, но и стали порицать безвинно страждущего праведника, есть клевета, всякий же клеветник тяжко согрешает и уподобляется дьяволу – отцу всей лжи. Друзья Иова – люди по-своему благочестивые и мудрые, они сказали много верного о Боге, Ангелах и вселенной, их речи цитируются в святоотеческой литературе и учебниках по догматике, но их мудрость весьма ограниченна, ведь они считали, что страданий посылаются за грехи и не верили в праведность Иова, в то время как Иов был праведен и свят, а страдания могут быть не только справедливым наказанием и вразумлением от Бога, они могут быть безвинными – сораспятием Христу, возводящим человека на новую вершину духовного совершенства. Самое печальное, что три мудреца думают, что все знают о Боге и за весь богословский спор с Иовом ни разу не взмолились за страдальца и не проявили смиренномудрие – не признали, что есть тайны Божии, сокровенные от их ума, не искали высшей правды Господней, а довольствовались своими человеческими измышлениями, опирающимися на личный жизненный опыт, мудрость предков – традицию, и на стройность логических умозаключений, тем самым они прообразуют еретиков – Аэция и Евномия, пытавшихся проникнуть в тайну Святой Троицы и Божественной Жизни через рациональное мышление – втиснуть живого Бога пророков и откровения в «идею Бога», заключенную в уме человеческом. Если мы внимательно прочитаем книгу Иова, то поймем, что три мудреца мира сего защищали не живого Бога, а свои понятия о Нем, они не поняли религиозную драму Иова и все их благонамеренные и поэтически прекрасные речи, так восхищающие архимандрита Рафаила Карелина, были не почитанием Бога, а почитанием их понятий о Нем – эту теневую сторону их речей сразу разглядел прозорливец Иов, назвав Елифаза, Вилдада и Софара «сплетчиками лжи», ибо они не только оклеветали праведника, чья трагедия устрашила трех мудрецов, угрожая разрушить их богословские теории, но и впали в идолопоклонство – вместо почитания живого Бога, говорящего в раскатах грома, стали почитать свое представление о Нем – умозрительного истукана, отвлеченную «идею Бога». Идея Бога – это лишь тень Божья в нашем сознании, она затмила живого Бога в душах Елифаза, Вилдада и Софара, но нам надо научиться любить живого Бога Авраама, Исаака и Иакова, а не идею Бога – любить Божественную Личность, а не Ее тень – истинная любовь к Богу всегда экзистенциальна и драматична, ибо это любовь к Личности, а не к идее, она проходит через самые тяжкие испытания – через сомнения и отчаяние – страждущий Иов мучается от того, что живой Бог пришел в противоречие с его самыми заветными нравственными идеалами, но когда Бог является Иову из бури начинает задавать ему вопросы, рассказывать притчи и загадывать загадки, то потрясенный страдалец понимает, что Бог превосходит сферу идеальности – Он выше всех идей и идеалов, Бог Сам задает идеалы – в том числе высочайший идеал Бога, но и он – лишь тень Божия и та путеводная звезда, что ведет нас к живому Богу, бесконечно превосходящему все сущее и мыслимое. По справедливому умозаключению Козырева, начав с вопроса о виновности Иова и причине его страданий, три мудреца перешли к глобальной проблеме справедливости мироустройства, возвышенным тоном они излагали свои мысли о непознаваемости Божией, о всемогуществе Его и премудрости Творца вселенной, о нравственных принципах и страхе Божьем, но, во-первых – все сказанное ими уже известно Иову и не разрешает его религиозную драму, а во-вторых – их религия – это религия не свободной веры и любви, а внешнего авторитета, ибо «если Бог непознаваем, недосягаем и неподотчетен, Его власть над человеком принимает вид диктата – Он не внушает, а диктует Свою волю, и Его волеизъявления должны приниматься безоговорочно к исполнению. Терзания совести тут просто неуместны. При таких отношениях всю ответственность Бог берет на Себя, а человеку остается только добросовестно выполнять ряд предписаний, гарантирующих ему лояльность,– будь то заповеди или религиозные обряды. Этой «ползучей», самой скрытой формой идолопоклонства заражены в разной степени все религии, не исключая христианства». Если три величайших мудреца древнего мира – Елифаз, Вилдад и Софар, изумляются всемогуществом Бога и патетически рассуждают о Его воздаянии, думая, что в мире нет несправедливости – «Бог не отвергает непорочного и не поддерживает руки злодеев» (Иов;8:20), и каждый получает воздаяние от Творца уже в земной жизни, то Иов видит что весь мир лежит во зле и нет правды на земле, он взыскует справедливости и милосердия Божиего, ищет Бога силы и правды – Заступника на небесах, ищет истинного Боговедения и хочет быть верным Богу не ради «преданий старцев», а из бескорыстной любви к Нему, поклоняясь не отвлеченному метафизическому Абсолюту, а живому и личному Богу, внимающими мольбам страждущих и утешающему скорбящих. Иов страдает не потому, что он грешник, а потому, что он праведник, ибо библейская праведность – это верность Богу, она возбуждает в сердце дьявола ненависть и злобу. Дьявол хочет отобрать у Иова самое драгоценное – его нерушимую веру в Бога, заставить праведника и мудреца возроптать на Всевышнего, признав Его причиной всех несчастий, взбунтоваться против Создателя и отречься от Него. Коварный замысел дьявола ярко выражен словами жены Иова: «прокляни Бога и умри». Отречение от Бога есть духовная смерть, и дьявол жаждет истребить веру Бога в человека и веру человека в Бога. Но страдалец Иов не только не проклял Бога и не отрекся от веры в Него во время тяжких страданий и скорбей, но и воздал Ему благодарение, прославил премудрость и могущество Всевышнего, явив непоколебимую стойкость духа и одолев дьявола тремя христианскими добродетелями: непоколебимой верой в Бога, нелицемерной надеждой на Творца и неугасимой любовью к Нему. В очах всезрящего Бога и на Суде Его святое богоборчество Иова выше внешнего благочестия друзей его, ибо в богоборческих речах Иова всегда звучала любовь жалующаяся и взывающая к Богу, а само богоборчество Иова – апофатическое Богопочитание и напряженная духовная борьба с соблазнами искушениями лукавого князя мира сего за величайшую Святыню сердца – за Бога, имя Которому – Любовь; Сам Господь вложил в душу Иова негасимое дерзновение и праведник до последнего вздоха был готов в несгибаемой твердости духа искать Бога и в правды Его и защищать себя – оправдывать правоту свою, благословленную Богом и угодную Богу.
Несмотря на то, что друзья Иова были великими древними мудрецами, они не могли понять, что любовь к Богу намного драгоценней внешнего благочестия. Забывая, что Иов – глубочайший мудрец, превосходящий их в разумении сокровенных тайн Божьих, созерцающий духовным взором величие Создателя, Его премудрость и всеблагость, они не только не утешили скорбящего праведника и не взмолились за страждущего друга своего к Всевышнему, но и обрушили на его голову грозные обвинения в страшных грехах, и ни разу не взмолились за несчастного страдальца, чтобы Всевышний прекратил его душераздирающие мучения. На протяжении всего спора, Елифаз, Вилдад и Софар так и не обратились к Богу на Ты – не взмолились Вседержителю за душу Иова, не взмолились к Всемогущему об избавлении от страданий, о том, чтоб Господь ниспослал им мудрость, ответить несчастному страдальцу и утешить его истерзанное мировой скорбью сердце. Все философские суждения трех древних мудрецов сходятся в следующих умозаключениях: Бог справедлив, Он не наказывает невиновных; никто из живущих не чист пред Богом; человек не праведнее Творца, причина его страданий – в греховности; страдание – это наказание Вседержителя и вразумление грешника, их надо принимать с благодарностью; единственное утешение для Иова – признать свои грехи и просить о милости у Бога: «Если ты управишь сердце твое и прострешь к Нему руки твои, и если есть порок в руке твоей, а ты удалишь его и не дашь беззаконию обитать в шатрах твоих, то поднимешь незапятнанное лицо твое и будешь тверд и не будешь бояться. Тогда забудешь о горе: как о воде протекшей будешь вспоминать о нем» (Иов.11:13-16). Но Иов не видит греха в своей душе – «научите меня, и я замолчу; укажите, в чем я погрешил» (Иов.;6:24), и с горечью в сердце сознает, что весь наш мир лежит во зле, праведные страдают, а нечестивым нет наказания, и безутешные матери оплакивают своих детей, а дети обречены на тяжкие мучения и смерть: «Скажешь: «Бог бережет для детей его несчастие его». – Пусть воздаст Он ему самому, чтобы он это знал. Пусть его глаза увидят несчастие его, и пусть он сам пьет от гнева Вседержителева. Ибо какая ему забота до дома своего после него, когда число месяцев его кончится?» (Иов.;21:19–21). В горестных раздумьях Иов задается вопросом: если Бог всеблаг и всеведущ – видит все зло, творящееся на земле, но желает добра, и для Него нет ничего невозможного, ибо Создатель всемогущ, то почему «земля отдана в руки нечестивых; лица судей ее Он закрывает. Если не Он, то кто же?» (Иов.;9:24). Иов верит в благость Бога, он ищет правды о Боге и в своем духовном искании, в своих философских размышлениях, в своих молитвах – мученик веры бесстрашен, и это бесстрашие веры, идущее до конца, страшит трех мудрецов, а Иов обличает их ложь – ложь гласящую: в мире нет несправедливости. Весь духовный опыт Иова, вся его жизнь свидетельствуют о лживости этого суждения, и он вопрошает спорящих с ним: «Надлежало ли вам ради Бога говорить неправду и для Него говорить ложь? Надлежало ли вам быть лицеприятными к Нему и за Бога так препираться?» (Иов.13:7-8). А далее Иов пророчески предостерегает: «Хорошо ли будет, когда Он испытает вас? Обманете ли Его, как обманывают человека? Строго накажет Он вас, хотя вы и скрытно лицемерите. Неужели величие Его не устрашает вас и страх Его не нападает на вас?» (Иов.13:9-11). Иов хочет верить, что Бог благ и прославлять Его премудрость и любовь, но он также знает, что мир лежит во зле – пребывает не в гармоничном, а в катастрофическом состоянии, поэтому на земле нет правды и справедливости, между людьми царит раздор, их сердца осквернены низменными страстями, и все живущие в материальном мире – тленны и смертны – все это горькие плоды грехопадения Адама.
В многоскорбных мольбах Иов взывает к Богу: «На что дан страдальцу свет, и жизнь огорченным душою?..» (Иов.3:20), «что Ты ищешь порока во мне и допытываешься греха во мне, хотя знаешь, что я не беззаконник и что некому избавить меня от руки Твоей? Твои руки трудились надо мною и образовали всего меня кругом – и Ты губишь меня? Вспомни, что Ты, как глину, обделал меня, и в прах обращаешь меня? Не Ты ли вылил меня, как молоко, и, как творог, сгустил меня, кожею и плотью одел меня, костями и жилами скрепил меня, жизнь и милость даровал мне, и попечение Твое хранило дух мой?» (Иов.10:6-12), «и зачем Ты вывел меня из чрева?» (Иов.10:18). Зачем Творец создал человека, и как Его любовь к Своему творению совмещается с нашей безотрадной участью? Священное Писание – это рудник, скрывающий много драгоценных сокровищ, но чтобы обрести их надо как рудокопу из притчи Иова углубиться в постижение Слова Божиего, нужно предельное напряжение всех сил ума, сердца и воли, чтобы достичь духовного познания Божьих тайн и познания Самого Бога. В книге Иова раскрываются глубочайшие философские пласты, она подобна морской бездне, на дне ее драгоценные жемчужины, а одна из них – тайна человека. «Что такое человек, что Ты столько ценишь его и обращаешь на него внимание Твое, посещаешь его каждое утро, каждое мгновение испытываешь его?» (Иов.7:17-18). Мы помним, что у Елифаза, Вилдада и Софара звезды, луна и Ангелы не чисты в очах Господних, человек же – червь, он с рождения грешен и ничтожен – из праха сотворен и в прах обратится, хоть его душа и бессмертна. Человек есть смертное создание, его жизнь хрупка как цветок, его воля как маятник колеблется между злом и добром. Если он праведен, то Бог посылает ему счастье и благоденствие, а если порочен, то Всевышний карает его, ибо всякий сеющий зло подлежит наказанию. «Что такое человек, чтоб быть ему чистым и чтобы рожденному женщиной быть праведным? Вот, Он и святым Своим не доверяет, и небеса нечисты в очах Его: тем больше нечист и растлен человек, пьющей беззакония как воду» (Иов.15:14-16). Все суждения трех мудрецов о человеке, его бренности и ничтожности в сравнении с совершенством и величием Бога, отчасти напоминают величественную оду Державина «Бог» с ее незабвенными строками: «я царь – я раб, я червь – я бог!». Однако, Державин знал не только ничтожество человека – его смертность, тленность, страстность и греховность, но и его царственное величие, ибо человек сотворен по образу и подобию Божиему, он – царь вселенной, а весь мир – храм Всевышнего и его царские чертоги, в то время как три мудреца, спорящих с Иовом, никогда не признали бы, что человек более драгоценен для Творца, чем звезды и луна на небесах, и чем святые небожители горних сфер – Ангелы. Святитель Григорий Богослов мудро заметил, что человек – макрокосм, он есть богоподобное создание, одаренное умом и свободой, умением любить и творить, пусть после грехопадения он и стал пленником страстей и грехов, но его душа – есть нечто более таинственное и великое, чем весь зримый нами материальный космос. Иов знает, что «человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями: как цветок, он выходит и опадает; убегает, как тень, и не оставливается» (Иов.14:1-2), но если Бог участвует в жизни человека, то человек – не просто ничтожный смертный, он драгоценен для Творца, а его бессмертная душа выше видимого мира, поэтому ее страдания перетянут на весах песок всех морей. Святитель Иоанн Златоуст был убежден, что Господь любит каждого человека как все человечество и вселенную. Но для мудрецов, отстаивающих идею абстрактной справедливости и мировой гармонии нет дела до души человека и ее духовных запросов, они не понимают трагедию Иова, в которой как в зеркале отражается трагедия мира – «земля отдана в руки нечестивых», страшатся увидеть, что в земной жизни нет справедливости, не могут оправдать Бога перед лицом мирового зла, и ответить на мольбы и вопрошания страждущего Иова.
Иов помнит о греховности рода человеческого, ведь со времен грехопадения Адама и Евы все люди – грешники: «Кто родится чистым от нечистого? Ни один» (Иов.14:4). В Ветхом Завете существует идея о том, что ответственность человека за грех распространяется на его детей – грехопадение Адама осквернило все человечество. Весь род человеческий – это единое целое, поэтому в представлении древних иудеев Бог наказывает «детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Его, и творит милость до тысячи родов любящим Его и соблюдающим заповеди Его» (ср. Исх.;20:5–6). Августин Блаженный полагал, что с момента зачатия каждый человек наследует первородный грех Адама и вину пред Богом – грех и вина Адамовы предаются из рода в род, от поколения к поколению. Но по учению святых отцов Церкви грех связан с личностью и ее свободным выбором – между добром и злом, Богом и дьяволом. Преподобный Иоанн Дамаскин писал, что грех заключен не в природе, а в свободе личности, использованной против Бога – падшие Ангелы были сотворены Всевышнем и добры по природе, но они по свободной воле отвратились от Бога, отвергли Его любовь. Грех – это нарушение святой Божьей воли – беззаконие, попрание веры в Бога и дьявольское желание быть без Бога – безбожие, отрицание высшего смысла жизни и предназначения, неисповедимых судеб Божиих и премудрости Создателя – безумие. Грехопадение Адама – это вселенская катастрофа, ввергнувшая весь чувственный мир в поток тления и смерти. Отпав от Бога – источника вечной жизни, человек сам осудил себя на смерть – духовную и телесную, лишил свою душу драгоценнейшего из всех сокровищ – Богообщения, изуродовал свою духовную красоту и осквернил свое естество: ум потерял духовную премудрость, проницательность, глубину, верное понимание Божественного Откровения и представление о Боге и смысле жизни, о добре и зле, ибо об этом надо судить духовно; воля, прежде устремленная к Богу, утратила святость – приобщение к благодати Святого Духа, стала, как маятник склоняться то к пороку, то к добродетели, и тяготеть к греху; сердце стало нечистым, исполненным греховных чувств и лукавых помыслов, оскверненным низменными страстями. Все люди генетически ведут свое происхождение от Адама, и все они унаследовали от него греховность и смертность – смерть перешла на всех людей и все потомки падшего Адама подвержены греху, их умы, сердца и воля осквернены, и нет среди них ни единого безгрешного, кроме Богочеловека Иисуса Христа, непорочно зачатого и рожденного от Святой Девы Марии и Святого Духа. Но по учению святой Церкви все люди – все потомки Адама наследуют от него не его личную вину перед Богом, а поврежденность природы грехом – смертность, тленность, страдательность и склонность ко греху. Преподобный Марк Подвижник писал: «преступление, будучи произвольным, никем не преемствуется поневоле, но произошедшая от сего смерть, будучи понудительною, преемствуется нами, и есть отчуждение от Бога». Уже на страницах Ветхого Завета появляется идея личной ответственности человека перед Богом – человек отвечает только за свои личные грехи: дети не отвечают за грехи отцов, а отцы за грехи детей. В книге пророка Иезекииля есть поучительные строки, отвергающие идею того, что Бог карает детей за грехи отцов, ибо сама мысль эта – противна суду и милости Всевышнего, и есть нелепое и кощунственное измышление людей, а не премудрость Божия: «И было ко мне слово Господне: Зачем вы употребляете в земле Израилевой эту пословицу, говоря: «отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина?» Живу Я! говорит Господь Бог, - не будут вперед говорить пословицу эту в Израиле. Ибо вот, все души – Мои: как душа отца, так и душа сыны – Мои: душа согрешающая, та умрет» (Иез. 18:1-4), «сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и останется, и беззаконие беззаконно при нем и останется» (Иез.18:20). Иов верит в любовь Бога и Его справедливость, но его терзают тяжкие думы: Почему в мире столько зла? Отчего страдают невинные, а злодеи живут в роскоши, наслаждаются жизнью, и нет им воздаяния? Где же правда Божия? Эти вопросы будут волновать и чуткую совесть пророка Иеремии, задающего их Богу: «Праведен будешь Ты, Господи, если я стану судиться с Тобою; и однако же буду говорить с Тобою о правосудии: почему путь нечестивых благоуспешен, и все вероломные благоденствуют?» (Иер.;12:1). Вопрос о личной ответственности человек перед Богом ставит еще более таинственный и глубокий вопрос об ответственности Самого Бога за сотворенный Им мир и за каждое отдельное создание, ибо каждое творение для Творца – любимо, уникально и самоценно, и есть произведение Его премудрости и творческого гения. Если Бог сотворил мир, то Он должен с любовью заботиться о Своих созданиях, исходя не из чувства долга, а из веления Своего сердца – неоскудевающей чаши любви, переполняющейся через края. Митрополит Антоний Сурожский говорил, что можно верить только в Бога, входящего в историю мира, берущего на Себя ответственность за каждую душу, участвующего в нашей жизни. Бог настолько любит человека и верит в него, что взошел на Крест и умер на Голгофе, чтобы спасти Свое возлюбленное творение.
В книге Иова речь идет о высочайших философских вопросах, о вопросах жизни и смерти, о добре и зле, о тайне сотворения мира и душе человека, о Боге и мировом зле, о справедливости и избавлении. Эта книга высочайшего духовного напряжения, ее можно назвать Гефсиманской ночью и Голгофой веры. После семи дней и семи ночей молчаливой скорби, чаша терпения праведника переполнилась – «открыл Иов уста свои», чтобы вопросить о «проклятых вопросах»: почему праведник гибнет и страдает, а злодей преуспевает, и где справедливость Божия, если наш мир, лежит во зле? Где любовь Всевышнего? Иов мыслит трагически, его личный духовный опыт – экзистенциально катастрофичен: «О, если бы человек мог иметь состязание с Богом, как сын человеческий с ближним своим! Ибо летам моим приходит конец, и я отхожу в путь невозвратный» (Иов.16:21-22). «Дыхание мое ослабело; дни мои угасают; гробы предо мною…Заступись, поручись Сам за меня пред Собою! Иначе кто поручится за меня?» (Иов.17:1,3). «Неужели Он в полном могуществе стал бы состязаться со мною? О, нет! Пусть Он только обратил бы внимание на меня. Тогда праведник мог бы состязаться с Ним, и я навсегда получил бы свободу от Судии моего… Он знает путь мой; пусть испытает меня – выйду, как золото. Нога моя твердо держится стези Его; пути Его я хранил и не уклонялся. От заповеди уст Его не отступал; глаголы уст Его хранил больше, нежели мои правила» (Иов.23:6-7,10-12). Иов уверен в своей непорочности и в справедливости Бога, он готов к тому, чтобы Господь испытал его жизнь и душу, помыслы и сердце, и источник этой уверенности не только совесть мудреца, но и Дух Божий: «Дух Божий в ноздрях моих» (Иов.27:3). Иов говорит, что Дух Божий действует в нем и потому «не скажут уста его неправды, и язык его не произнесет лжи!» (ср. Иов.27:4). Вера Иова слишком выстрадана, чтобы можно было сомневаться в ее искренности. Преподобный Силуан Афонский в духовном опыте познавший как радость общения с Богом, так и муку богооставленности, говорил: «кто не познал Господа, тот не может с плачем искать Его». Эти строки прекрасно выражают и религиозную драму Иова: «к Богу слезит око мое» (Иов.16:20). В книге Иова есть трогательное и поучительное место, открывающее нам тайну его духовного мира и искренней веры в Бога, когда страдалец вспоминает дни, когда он был счастлив, ибо ощущал таиснтвенное и духовное присутствие Бога в своей жизни. Слова мудреца излились из его души возвышенной речью: «И продолжал Иов возвышенную речь свою и сказал: О, если бы я был, как в прежние месяцы, как в те дни, когда Бог хранил меня, когда светильник Его светил над головой моею, и я при свете Его ходил среди тьмы; как был я во дни молодости моей, когда милость Божия была над шатром моим, когда еще Вседержитель был со мною, и дети мои вокруг меня, когда пути мои обливались молоком и скала источала для меня ручьи елея!» (Иов.29:1-6). Страждущий Иов не понимает волю Бога и Его замысел, он не знает, что Господь хочет от него и зачем оставил его. И не находя Бога, не слыша Его ответа на свои молитвы и стенания, Иов впадает в отчаяние: «Но вот, я иду вперед – и нет Его, назад – и не нахожу Его» (Иов.23:8). «Я взываю к Тебе, и Ты не внимаешь мне, стою, а Ты только смотришь на меня. Ты сделался жестоким ко мне, крепкою рукою враждуешь против меня» (Иов.30:20-21). Никто из мудрецов не может ответить на вопрошание Иова и страдальцу остается одно – вопрошать Бога, молиться Ему и взывать к Его милости и суду. Ум, сердце и совесть страдальца Иова не мирятся с образом всемогущего Бога, не терпящего никаких возражений, поступающего несправедливо и по отношению к отдельным людям и к целым народам, ибо его душа ищет милостивого Господа и справедливого Судию, ищет Искупителя грехов мира и Утешителя всех душ. В книге пророка Исайи Господь Сам называет Себя – Искупителем и Утешителем, приоткрывая тайну Святой Троицы, ибо наш Искупитель – Христос, а Божественный Утешитель – Святой Дух: «Я Господь, и нет Спасителя кроме Меня» (Ис.43:11), «вечною милостью помилую тебя, говорит Искупитель твой, Господь» (Ис.54:8), «Я Сам – Утешитель ваш» (Ис.51:12).
Книга Иова учит нас, что Бог – не виновник зол, Его святая воля – не причина наших страданий, а наши скорби – это не кара на грехи. На протяжении всей книги Иова, друзья несчастного страдальца пытаются доказать ему, что его беды – это наказание Бога за совершенные грехи. В сущности, Елифаз, Вилдад и Софар, придерживаются логики, господствующей в Ветхом Завете: все в мире совершается по воле всемогущего Бога, уже в земной жизни Он вознаграждает праведников и наказывает грешников. По логике этих древних мудрецов если бы Иов был праведен, то он и дальше бы не знал горя и несчастий, но если Иов страдает, значит, его совесть нечиста – он грешен пред Богом. Считая, что грехи Иова – причина всех его несчастий, Елифаз, Вилдад и Софар призывают его к раскаянию, видя в примирении с Богом единственное средство для прекращения его страшных мучений. Три древних мудреца, спорящие с Иовом, убеждены, что если человек страдает, то он согрешил и Бог справедливо наказал его, ибо если Иов страдает безгрешно, то Бог жесток и несправедлив. Но Иов непорочен – Сам Господь, обращаясь к дьяволу, говорит: «Обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла» (Иов. 1:8). По толкованию святителя Иоанна Златоуста «Бог свидетельствует, что Иов непорочен». В Священном Писании сказано, что Иов был богобоязнен, а богобоязненность – это страх Божий, священный трепет пред Творцом и благоговение пред Ним. Иов большего всего на свете любил Бога и боялся оскорбить Его, ибо Бог – отрада его сердца, а без Него ничто не нужно Иову – ни материальные блага, ни мудрость, ни даже жизнь. Иов искал Бога, а Господь не открывался ему, и от этого скорбела душа мудреца и праведника. Если Бог отвернулся от Иова, то где ему искать надежду и в чем обрести утешение? Вот почему для Иова лучше умереть, чем жить без Бога. У Иова библейское миросозерцание. Для него жизнь – это дуновение из уст Божиих, она – дар любви Всевышнего. А если жизнь от Бога, и ее смысл и цель – в Боге, то без Бога наша жизнь бессмысленна и бесцельна. Библейское выражение «раб Божий» означает не унизительное положение бесправного невольника, какое оно имеет ныне в умах, как современных атеистов, так и современных лжеверующих, но богоизбранность человека, ибо «рабами Божьими» в Ветхом Завете именуются Моисей, Давид и Соломон. Иов справедливо замечает, что многие нечестивцы и злодеи процветают, проводят дни свои счастливо и не знают бед, доживают до старости и умирают безмятежно, а между тем они отвергают Бога и правду Его, богохульствуют и живут беззаконно. Обличая вероломные речи своих утешителей, Иов, указывая на то, что Бога нельзя защищать ложью. Книга Иова учит нас, что нельзя мириться со злом, ибо истинное смирение – это чистосердечное примирение с Богом, принятие святой воли Всевышнего, а не циничное оправдание зла. Многие теодицеи, идущие от Гераклита, Плотина, Августина Блаженного и Лейбница, тем и плохи, что скорее оправдывают зло, чем Бога, возмущают совесть, являясь для христианина этически неприемлемыми, логически противоречивыми, философски нелепыми и религиозно кощунственными.
В эсхатологическом этюде «Господство и Царство», Владимир Лосский – один из выдающихся православных богословов двадцатого века, писал: «И вот мы видим, как Бог оправдывает спорившего с Ним Иова, но Его гнев возгорается на Елифаза и его друзей, защищавших непреодолимый и неизбежный абсолютизм Его господства: Вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов (Иов.42:7). Протест же Иова, его отказ принять такое господство, которое исключает всякий диалог между Богом и человеком, негативно доказывает истинную природу этого господства. Упреки Иова – это угодная Богу хвала, которая глубже проникает в Его таинственную сущность, ибо она не хочет останавливаться на «идее» о Его господстве. Так богословие взлетает выше всех неискусных «богословствований» и теодицей, прототипом которых и являются речи друзей Иова». Господь в представлении утешителей Иова есть запредельно великий Бог – солнце, луна и звезды нечисты в очах Его, столпы небес дрожат и ужасаются перед Ним, Он всемогущий Творец мира и Его невозможно постичь. Но мудрецы древнего мира еще не постигли, что Бог есть Любовь, Он Тот, Кто «кроток и смирен сердцем» (Мф.11:29), а господство Всевышнего над миром есть Его бесконечная любовь к Своему творению, ибо Господь сотворил человека по образу и подобию Своему, наделив его свободой самоопределения, и потому Творец ждет свободной любви Своего творения, духовного союза на основе синергии – свободного соединения двух воль – предвечной воли Создателя и воли сотворенного Им человека. Библейский Бог – это не только запредельно могущественный, непостижимый и великий Творец мироздания, но еще и премудрый Промыслитель, Он бесконечно всеблаг, имя Ему – Любовь, ибо Господь жертвует Собой ради Своего творения – «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного» (Ин.3:16), чтобы всякий верующий в Него не погиб, а жил вечно. Как глубокомысленно писал Паскаль – блестящий французский ученый, выдающийся математик и физик, проницательный психолог и мудрый религиозный философ: «Христианская религия не заключается в Боге – простом Творце геометрических истин и круговорота стихий: это участь язычников и эпикурейцев. Она не заключается только в Боге, распространяющем Свой промысел на жизнь и блага человеческие и дарующем счастливы лет тем, кто Ему поклоняется: это удел иудеев. Но Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова, Бог христиан – это Бог любви и утешения; это Бог, Который наполняет душу и сердце тех, над кем владычествует; это Бог, Который помогает им ощутить свое ничтожество и Его бесконечное милосердие; Который проникает в глубины их душ; Который наполняет их смирением, радостью, верой, любовью; Который их делает неспособными иметь другую цель, кроме Себя Самого». Невозможно согласиться и с библеистом Щедровицким, отстаивающим чуждую библейскому миросозерцанию и христианской вере доктрину метемпсихоза, и полагающим, будто праведник Иов «в прежнем существовании ходил путями тьмы» – жил изощренно греховной жизнью и совершал многочисленные злодеяния. Не понимая тайны безвинного страдания, Щедровицкий убежден, что Иов, горько сетующий о «несправедливости небесного приговора» просто забыл о «своих преступлениях («стези к дому тьмы») совершенных в предыдущем существовании». В своей книге «Пророчества Книги Даниила: духовный взгляд на прошлое и будущее человечества», Щедровицкий пишет: «если человек уподобляется животному, то он может быть приговорен к обитанию на земле в животном облачении». Но Церковь отвергла идею перевоплощения, противоречащую христианской антропологии, ибо человек – свободная и уникальная личность, образ и подобие Божие, а его жизнь неповторима. Щедровицкий – блестящий поэт и ученый библеист, но для него характерно пренебрежение мудростью Церкви и патристикой, уклон в иудейско-каббалистическую теософию, он не видит в сюжетах Ветхого Завета пророческие прообразы событий Нового Завета, отвергает типологическое толкование Священного Писания, представленное преподобным Ефремом Сириным и святителем Иоанном Златоустом, склоняется к пантеизму – недопустимой идеи единосущия Творца и творения.
Трагедия Иова не вписывается в ветхозаветную логику трех мудрецов, в их стройную картину мира, ведь для них идея справедливости и мировой гармонии дороже Иова. Если бы эти самонадеянные мудрецы были более проницательны умом, благородны нравом и чутки сердцем, то они бы осознали тщетности всех попыток понять рассудком религиозную драму Иова и, проявив, смиренномудрие, поняли бы, что только Сам Господь может ответить на вопросы, поднятые несчастным праведником. Иов в сердцах восклицает: «О, если бы вы только молчали! это было вы вменено вам в мудрость!» (Иов.13:5).В книге Екклесиаста сказано: всему свое время, есть время говорить, а есть время молчать – в данном случае молчать значит предоставить слово Богу, осознать, что на «проклятые вопросы» ни один мудрец никогда не сможет дать исчерпывающий ответ. Иов метафорически уподобляет человека, ищущего мудрость, чтобы постичь сокровенные Божьи тайны рудокопу, находящему сокровища глубоко в земле и выносящему его на свет. В книге Иова есть изумительная и загадочная глава – богословский гимн, посвященный премудрости Божией, не уступающий по красоте слога и глубине смысла Притчам Соломоновым: «Но где премудрость обретается? И где место разума? Не знает человек цены ее, и она не обретается на земле живых. Бездна говорит: «не во мне она»; и море говорит: «не у меня». Не дается она за золото и не приобретается она за вес серебра; не оценивается она золотом Офирским, ни драгоценным ониксом, ни сапфиром; не равняется с нею золото и кристалл, и не выменяешь ее на сосуды из чистого золота. А о кораллах и жемчуге и упоминать нечего, и приобретение премудрости выше рубинов. Не ровняется с нею топаз Ефиопский; чистым золотом не оценивается она. Откуда же исходит премудрость? И где место разума? Сокрыта она от очей всего живущего и от птиц небесных утаена. Аваддон и смерть говорят: «ушами нашими слышали мы слух о ней». Бог знает путь ее, и Он ведает место ее. Ибо Он прозирает до конца земли и видит под всем небом. Когда Он ветру полагал вес и располагал воду по мере, когда назначал устав дождю и путь для молнии громоносной, тогда Он видел ее и явил ее, приготовил е и еще испытал ее и сказал человеку: «вот, страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла – разум» (Иов.28). Если вся премудрость от Бога и у Бога, и есть Сам Бог, то лишь Всевышний может дать исчерпывающий ответ на все мучения, мольбы и вопрошания Иова.
Когда три великих мудреца «перестали отвечать Иову, потому, что он был прав», к нему в сердцах обратился молодой мудрец Елиуй, споря как со страдальцем, так и с тремя его «утешителями». После Бога, Елиуй – самый загадочный персонаж в книге Иова, черпающий мудрость и вдохновение не из прожитых лет – он молод летами, но «не многолетние только мудры, и не старики разумеют правду», - а из дыхания Вседержителя, от Духа Божиего, проницающего все глубины Божества и дающего духовное разумение и постижение сокровенных Божьих тайн. По толкованию А.М.Бухарева, Елиуй, имеет мудрость свыше, он – пророк Божий и предтеча грозной бури Богоявления, приуготовляющий Иову к богоявлению, речь его полна истины и назидания, он не хочет оскорбить страдальца, а хочет познания Истины и оправдания Божиего, но порой резок в суждениях. По проницательному суждению святителя Григория Великого Елиуй имеет дар пророчества от Бога, но сердце его не свободно от высокомерия, а ум – от надменности, он получил мудрость из рук Божиих и прозрел многие грядущие события, обретя дерзновение пророка, хотя не смог в полной мере понять драму Иова и скорбь его измученной души. Вся таинственна речь Елиуя есть библейская теодицея, произнесенная устами человека, она сформулирована ясно и четко, произнесена пламенно и вдохновенно – Елиуй говорит, что страдания – это не обязательно кара за грехи, ни ниспосылаются и для вразумления и обретения мудрости и духовного совершенства, замыслов Божиих никто не может постигнуть, любовь Всевышнего видна в благоустройстве вселенной, правосудие Его свято и Он не угнетает невинных, но Сам заступится за них – здесь изречено пророчество о Христе Искупителе, что же касается желания Иова состязаться с Богом и звать на суд Творца, то Елиуй проницательно замечает, нельзя рассматривать свою совесть как безупречное нравственное мерило и делать ее судией над Богом, ибо состояние совести зависит от духовного состояния человека – совесть святых есть голос Божий, она освящена благодатью Святого Духа, но есть люди с помраченной и сожженной совестью, не возмущающейся неправде и не обличающей согрешения, не увещевающей и не наставляющей. По глубокомысленному суждению Евгения Авдеенко – русского религиозного мыслителя и православного богослова, Елиуй вдохновлен Богом и является тем предтечей, который готовит Иова к мистической встрече с Богом, говорящим из бури, он черпает мудрость не из опыта жизни и духовной традиции, а от дыхания Господнего – от Духа Божиего. Елиуй – пророк, движимый Духом Божиим, он долгое время молчал из уважения к великовозрастным мудрецам, и в этом молчании – «величайшее доказательство мудрости», но «огонь от ревностной любви к Богу» вырвался наружу в его вдохновенной речи, обращенной к Иову. По слову преподобного Ефрема Сирина Елиуй говорит от полноты сердца – огненные речи его искренни и являются выражением ревности о Всемогущем и правде Его, знания этого мудреца – от Духа Божиего, дающего всему жизнь и совершенную мудрость. Боговдохновенная речь Елиуя – один из самых высоких образцов библейского богословия, она изумляет вдумчивого читателя поэтической красотой слога, глубиной философской мысли и обилием заключенной в ней премудрости; это богословский гимн во славу величия всемогущего Творца, Его бесконечного милосердия и промышления о мире и каждом создании. Как один из наиболее проницательных толкователей Священного Писания, Евгений Авдеенко очень метко именует речь Елиуя – одной из самых совершенных теодицей в Ветхом Завете – «восхвалением Бога перед лицом Аваддона» – перед лицом преисподней, смерти и дьявола, а потому невозможно, вслед за экзегетом П.Ю. Малковым, совершенно необоснованно утверждать, что речь Елиуя лишена смысла перед лицом Бога, нравственно и религиозно отвратительна мысль, что премудрый Господь, бесконечно любящий каждое Свое создание, «как бы искоса обращает на Елиуя, в миг собственного прихода к Иову, Свой презрительный взор». Надо сказать, что даже святитель Григорий Великий, оценивавший личность Елиуя намного более негативно, чем все остальные толкователи, богословы и подвижники Церкви Христовой, все же признавался: «иногда он возвышается до высот пророчества».
В книге Иова сказано, что «воспылал гнев» Елиуя «на Иова за то, что он оправдывал себя больше, нежели Бога» (Иов.32:2). В сердце Елиуя возгорелся «гнев Божий» как горел он в сердцах ветхозаветных пророков – Иеремии и Исайи, Иезекииля и Михея. Елиуй грозно обличает страдальца и «патриарха скорби» Иова не в скрытых грехах, подобно трем мудрецам, а в том, что он в помыслах и речах своих сомневается в справедливости и милосердии Бога. Елиуй говорит Иову, что, как и безвинный страдалец, он – создание Божие и образован из брения – облаченный в бренную плоть, а потому Иов может состязаться с ним как с равным, не страшась Божественного величия Всемогущего, а молодой мудрец будет вести диалог с ним от искренности своего сердца, защищая всеправедность Божию, ибо он понимает, насколько опасно и прельстительно для человека считать себя правее Бога и видеть в совести – безупречное нравственное мерило добра и зла, правды и лжи, святости и греха. Елиуй возвещает: Бог велик могуществом Свои, Он – Творец неба и земли – мира духовного и мира материального, Господь все создает через Слово силой Духа Божиего: «Дух Божий создал меня, и дыхание Вседержителя дало мне жизнь» (Иов.33:4). Всемогущий Господь благ, Он не сотворил зла и смерти, Дух Его животворящ, а смерть и страдания возникли как последствия грехопадения. В Апокалипсисе на изощренном языке библейских символом описывается грехопадение Люцифера и трети Ангелов, жаждущих освободиться от власти Божией – господства Его любви. В мистическом смысле грех – это вражда с Богом и отпадение от Бога, падение в бездну погибели – преисподнюю, а она – не произведение любви и премудрости Творца, как утверждал величайший итальянский поэт Данте Алигьери на страницах «Божественной Комедии», а грозный памятник свободе падших Ангелов и нераскаянных грешников, не желающих знать Бога. Елиуй загадочно говорит, что все беззаконные жаждут укрыться от Бога. В книге Бытия есть эпизод, когда Адам и Ева пытались скрыться от лица Божиего, после того, как нарушили заповедь Всевышнего и отведали запретный плод от древа познания добра и зла. Библейский Бог всемогущ и всеблаг, Он хочет, чтобы все Его возлюбленные творения спаслись и унаследовали Царство Небесное, но Он бесконечно дорожит свободой Своих созданий – свободной волей Ангелов и людей, ибо она – высший знак их богоподобия и основа духовной жизни, ведь верить, молиться, творить и любить можно только свободно.
За много веков предвосхищая слова апостола Павла о том, что все открыто очам Всевидящего, Елиуй говорит, что даже преисподняя обнажена пред Богом и в день Страшного Суда, мы все предстанем пред Ним. Бог есть Дух вездесущий, Он – Вседержитель, а значит, вся вселенная и каждое создание в Его всемогущей деснице, а Его любовь объяла небеса и землю, и проницает преисподнюю, что прекрасно выражено в изумительны строках Псалтыря: «взойду ли на небо – Ты там; сойду ли в преисподнюю – и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря, - и там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница Твоя» (Пс.138:8-10). С пророческим вдохновением Елиуй провозглашает, что не существует границ всемогуществу Божию – Его любовь сильнее смерти и Ада, и что невозможно для немощного человека – победить мировое зло, чьими символами в книге Иова выступают два могучих зверя – бегемот и левиафан, то возможно для всемогущего Бога, ибо для Него нет ничего невозможного. Совершенна премудрость Божия и все проницают очи Господни. Бог все видит, «Он слышит бедняка» и Промысел Его не оставляет ни одно создание. Все дела Божии величественны и таинственны для нас, и даже если человек «не зрит Бога вблизи» – не видит промышления благого Создателя в своей жизни и чувствует себя оставленным Богом, то этот страдалец, лишенный непосредственного Богообщения, может «усматривать Его дела издали» – узреть действия любви Божией в судьбах мира и людей, в премудром устройстве мироздания. «Дивно гремит Бог гласом Своим, делает дела великие, для нас непостижимые» (Иов.37:5). «Внимай сему, Иов; стой и уразумевай чудные дела Божии. Знаешь ли, как Бог располагает ими и повелевает свету блистать из облака Своего? Разумеешь ли равновесие облаков, чудное дело Совершеннейшего в знании?» (Иов.37:14-16). Как великий библейский поэт и пророк Елиуй сравнивает глас Божий, исходящий из уст Творца и Промыслителя вселенной, с раскатами грома, сотрясающими небеса, и говорит, что блистание славы Его наполняет землю – небеса и вся земля полны произведений Божиих, свидетельствующих о величии и премудрости Всевышнего. Много говорит Елиуй о непостижимости и всемогуществе Бога, с особой проникновенностью и библейской мощью, останавливаясь мыслью на промышлении Вседержителя, призывая Иова претерпеть скорби с терпением и мольбой, с трепетом сознавая, что «Бог велик, и мы не можем познать Его; число лет Его неисследимо» (Иов.36:26). Из уст Елиуя исходит вдохновенное наставление, содержащее в себе целую религиозную философию и библейскую теодицею: «Истинно, Бог не делает неправды и Вседержитель не извращает суда. Кто кроме Его, промышляет о земле? И кто управляет всею вселенною? Если бы Он обратил сердце Свое к Себе дух ее и дыхание ее, - вдруг погибла бы всякая плоть, и человек возвратился бы в прах» (Иов.34:12-15). В библейских книгах сердце – самое сокровенное и глубочайшее средоточие духовной жизни, ибо из него исходит любовь, оно – жизненный центр мышления и воли. Если бы Бог обратил Свое сердце к Себе – созерцал только предвечный образ Свой и помышлял о Своей непостижимой Сущности, то Он бы не сотворил человека и мир в акте любви, не был бы Подателем жизни и всеблагим Промыслителем, премудро опекающим с бесконечной любовью каждое творение десницы Своей. В пламенном порыве религиозного вдохновения молодой мудрец Елиуй вопрошает скорбящего праведника Иова: «можешь ли ты обвинить Всеправедного?» (Иов.34:17). Господь праведен и свят, смерть и преисподняя не ставят границ Его благости и милосердию, ибо любовь Божия настолько велика, что как заметил преподобный Исаак Сирин – даже геенне огненной никто не оставлен любовью Вседержителя, но если для кающихся – это величайшее утешение, то для нераскаянных грешников – это величайшая мука, ибо они хотят скрыться от лица Божиего, но не могут сделать это – Он вездесущ. В Новом Завете сказано, что Бог есть Любовь, Он всеблаг и не является причиной вечных мучений грешников, ибо хочет всеобщего спасения, но сами грешники приуготовляют себе неугасимый огонь вечных мук уже в земной своей жизни, если не имеют покаяния, ибо без покаяния нет спасения. Бог милостив и справедлив: «Вседержитель! мы не постигаем Его. Он велик силою, судом и полнотою правосудия. Он никого не угнетает. Посему да благоговеют пред Ним люди, и да трепещут пред Ним все мудрые сердцем!» (Иов.37:23-24). Мудрое сердце – это милующее и любящее сердце, ставшее таинственным святилищем Всевышнего, алтарем Святого Духа, ощущающее присутствие Бога. Бог Елиуя справедлив и всемогущ, Он есть Дух, бытие Его вечно, Он всеблаг, а Его совершенство бесконечно превосходит самую высокую мысль человека. Преподобный Исаак Сирин учил, что христианами можно назвать только тех, кто уподобились Сыну Божиему, Иисусу Христу, прощавшему Своих обидчиков и молившемуся за Своих распинателей, кто обрели сердце милующее, сострадающее и молящееся за всех – за птиц и животных, за людей и даже за врагов Божиих – демонов. Если человек призван к столь возвышенной любви, то разве любовь Божия не более прекрасна и величественна, возвышенна и духовна, таинственна и сокровенна, непостижима и неизреченна, могущественна и несравненна, благородна и чиста? Во всей Своей силе и глубине любовь Божия к нам была явлена в Личности Сына Божиего, Иисуса Христа, совершившего искупление грехов мира на Голгофе, сошедшего во Ад и воскресшего из мертвых ради нашего спасения.
Речь Елиуя боговдохновенна, он пророчествует о грядущем Мессии и одной из величайших тайн Библии и истории мира – тайне Боговоплощения, возвещая: «снегу Он говорит: будь на земле» (Иов.37:6), «от дуновения Божиего происходит лед, и поверхность воды сжимается» (37:10), Бог «повелевает свету блистать из облака Своего» (Иов.37615). В книге Иова «снег» – это образ Христа, белый цвет – символ Его святости, чистоты и непорочности, ибо Он – Агнец Божий и Единый Безгрешный. Снег падает с неба на землю – Бог Сын вочеловечился, Слово стало плотью, Он пришел на землю, чтобы спасти мир. Слова «от дуновения Божиего происходит лед» имеют таинственный смысл: по человеческому естеству Своему Христос родился от Духа Святого и Девы Марии, «лед» – образ Боговоплощения. Господь повелевает свету блистать из облака Своего – в единой Божественной Личности Иисуса Христа соединились неразлучно, нераздельно, неслиянно и неизменно две природы и две воли – Божественная и человеческая, а на горе Фавор трем ученикам Иисусовым – Иакову, Петру и Иоанну был явлен Божественный Свет, осиявший их и явивший им Божественное величие и славу Спасителя – лицо Мессии стало подобно блеску молнии, одежды – белыми как снег, вся фигура Его была окружена сиянием как солнце лучами. С точки зрения христианской сотериологии невозможно спастись без искупительной жертвы Иисуса Христа, принесенной Им на Голгофе, и без освящения благодатью Святого Духа. Когда Елиуй говорит, что у Бога исчислены все капли дождевые, они обильно изольются на людей и утечет все оветшавшее, то в христологическом аспекте он пророчествует о святой крови Христовой, пролитой на Голгофе и смывающей грехи рода человеческого, а в пневматологическом аспекте – о премудрости Божией и обилии любви Бога Освятителя, о неисчерпаемой силе благодати Святого Духа, которой хватит для спасения всех созданий Божиих, только бы нашлось в их сердцах покаяние, движимое ответной любовью к Богу и желанием вечно пребывать с Ним. На высокой ноте религиозной веры в неописуемое величие Вседержителя и Его бесконечную любовь «изливаемую обильно» ко всем созданиям, завершается пророческая речь Елиуя. Вся грозная и восторженная речь Елиуя обращает взор Иова на небесный свод – небеса, литые как зеркало, которые призваны отражать любовь и премудрость Божию, а не трагические сцены земной жизни, иначе страдалец мог бы придти к многоскорбной мысли, изреченной Сальери у Пушкина: «нет правды на земле, но нет ее и выше». Описывая грозное великолепие Вседержителя, Его высочайшую непостижимость и святость, призывая Иова вслушаться в раскаты грома и присмотреться к блистаниям молний, Елиуй пророчески предвосхищает приближение Самого Бога – грядущее вскоре Откровение Господне из бури, и велит скорбящему не падать духом, а поступать как все мудрые сердцем – благоговеть и трепетать пред Богом, надеяться на Его милость и искать встречи с Ним, ибо если нечестивые жаждут скрыться от лица Божиего, то праведные – всем сердцем желают вечно пребывать с Ним. Образ Елиуя загадочен, а его неожиданное появление, равно как и внезапное исчезновение со страниц книги Иова – таинственно и символично: приготовив Иова к непосредственному общению с Творцом – только Богу под силу разрешить дилемму библейского страдальца, этот мудрец, говоривший вместо Бога и от лица Бога – пророк, более не появляется, ибо перед громами Божественного Откровения, надлежит умолкнуть всем голосам человеческим. Ни самая изощренная философия, ни самое возвышенное искусство, ни самое глубокое, догматически верное и логически безупречное богословие не смогут утешить сердце скорбящего человека, пребывающего на грани душераздирающего отчаяния и смерти – никто не сможет утешить его, кроме Бога, и потому, как бы не были искусны и вдохновенны речи Елиуя, они могут лишь подвести Иова к Богообщению, но не заменить собой глас Божий, ибо один у нас Господь: один Небесный Отец, один Искупитель – Христос, предвечный Бог Слово, один Утешитель – Святой Дух. Боговдохновенная речь молодого мудреца Елиуя подготовила Иова к всеразрешающей встрече с Богом – самому возвышенному, непостижимому, чудесному, сокровенному, драгоценному и великому событию в жизни каждого человека – к несказанному таинству Богообщения. На златозарных облаках Господь грядет с севера и от севера наступает светлая погода – это пророчество о крестной жертве Христа и Его триумфальной победе над дьяволом, о сошествии Спасителя в преисподнюю и Его чудесном Воскресении: золотое облако, летящее с севера, есть пришествие Христа, именуемого воплощенной Истиной и Солнцем Правды, на землю – к людям, живущим во тьме грехов и языческого суеверия, сияющее на небесах солнце означает Его предвечное Божественное естество, пред которым меркнут свет утренних звезды – слава Ангелов, а золотое облако – это воспринятая Им через Святую Деву Марию безгрешная, чистая и непорочная человеческая природа, освященная и преображенная благодатью; север – область зла, здешний мир, лежащий во зле, куда ступит нога Христа Богочеловека – на земле, проклятой за первородный грех Адамов, совершится великое чудо искупления, Сын Божий сойдет в преисподнюю и сокрушит врата ее, изойдет оттуда как Победитель смерти и Ада, вокруг Него страшное великолепие, ибо Мессия, принявший распятие на Голгофе и воскресший из мертвых, не очередная беспомощная жертва Ада и несчастная добыча смерти, а Сам всемогущий Господь Бог и Спаситель мира, повергающий ниц смерть и приводящий в трепет легионы демонов, Его Божественную Сущность нельзя постичь, Он безмерно могуществен и премудр, Его правосудие безупречно, Он никого не угнетает, а все участники богословского спора – страдалец Иов, три мудреца и Елиуй, затворят уста свои молчанием пред явлением Всемогущего.
Самое загадочное в книге Иова – это ее концовка: Бог, Которому принадлежит последнее слово в этом величайшем споре в истории богословской мысли, не дает ни одного рационального и теоретического ответа на философские вопросы Иова, но являет величайшему ветхозаветному мученику веры величественную и таинственную картину мироустройства, непостижимую для ума человека. Господь является Иову и говорит с ним лицом к лицу, как с пророками. Откровение Всевышнего «из бури» напоминает Боговидение пророка Наума: «в вихре в буре шествие Господа, облако – пыль от ног Его. Запретит Он морю, и оно высыхает, и все реки иссякают; вянет Васан и Кармил, и блекнет цвет на Ливане. Горы трясутся пред Ним, и холмы тают, и земля колеблется пред лицом Его, и вселенная, все живущие в ней» (Наум. 1:3-6). И громогласный Исайя возвещает: «придет Господь в огне, и колесницы Его как вихрь» (Ис.66:15). Премудрое слово Творца обращено к Его творению – это ответ Божий на душераздирающую скорбь мученика Иова. Всевышний вопрошает страдальца: «кто сей омрачающий Провидение словами без смысла?» (Иов.38:2). Иов омрачает Божественное Провидение обо всех созданиях своей скорбью, доходящей до отчаяния, ибо в глубокой печали он не видит попечение Творца о мире. Вся душевная жизнь Иова омрачена скорбью и печалью, он при жизни переживает адскую муку. Преподобный Исаак Сирин говорил, что «помраченная душа – второй Ад», а Симеон Новый Богослов истолковывал помрачение души как богооставленность. По вульгарной и поверхностной интерпретации митрополита Илариона Алфеева, лишенной всякой богословской мудрости, рассудительности и проницательности в понимании символики и духовного смысла книги Иова, «Господь не отвечает Иову ни на один из его упреков. Смысл ответа Господа Иову: как смеешь ты, слабый человек, спорить со Мою, твоим Создателем?» Иов поражен и раздавлен величием Бога и Его всемогуществом, и познав свое ничтожество и окаянство, он раскаивается в прахе и пепле. Ничего из всей таинственной речи Всевышнего, обращенной к Иову не говорит Илариону Алфееву – ни о премудрости Создателя и Его любви к человеку, ни о свободе Его созданий, ни о левиафане – дьяволе, ни о тайне искупления грехов мира. Вопреки ошибочному мнению митрополита Илариона Алфеева, недостойному экзегета и богослова Православной Церкви, речь Вседержителя имела более глубокое и таинственное значение, чем демонстрация могущества и величия Божиего одинокому и никем непонятому страждущему праведнику. Господь вопрошает Иова: «Где был ты, когда Я полагал основания земли?» (Иов.38:4). Что это означает? Трагическая судьба Иова духовно связана с тайной миротворения – «основанием земли» и со всеми тайнами Божиего мира: «На чем утверждены основания ее или кто положил краеугольный камень ее, при общем ликовании утренних звезд, когда все сыны Божии восклицали от радости?» «Нисходил ли ты во глубину моря и входил ли в исследование бездны? Отворялись ли для тебя врата смерти и видел ли ты врата тени смертной? Обозрел ли ты широту земли? Объясни, если знаешь все это» (Иов.38:6-7,16-18). «Можешь ли ты связать узел Хима и разрешить узы Кесиль» – загадочно вопрошает Вседержитель страдальца Иова. Мир, созданный Богом – бесконечно прекрасен и таинственен. Все в мире – тайна Божия. Все что окружает человека, таит в себе грандиозные тайны мироздания и Господь премудро раскрывает перед Иовом венец тайн. Как писал выдающийся русский философ Б.П. Вышеславцев в блестящей статье «Трагическая теодицея»: «…трагическая апория Иова оказывается одним из моментов в великом венце божественных тайн». Как заметил протоиерей Александр Мень: «явившись Иову, Бог не снимает покрова с тайны. Он не дает новой, лучшей «теодицеи». Он лишь разворачивает перед человеком картины мироздания, которые указывают на беспредельную мощь и мудрость Сущего (Иов.38-41). Все Пути Творца направлены на конечное благо мира, сколь бы загадочными они не казались людям». «Новое знание о Промысле родилось у Иова из мистической встречи с Сущим. Она положила конец богооставленности; Иов обрел вновь близость к Господу-Заступнику. Он спорил и роптал, но до последней минуты не покидала его надежда, что Бог явит ему Свой Лик. И надежда его сбылась. В присутствии Бога все вопросы отпали сами собой. Выразить словами эту тайну не смог даже такой великий учитель веры, как автор Книги Иова. Книга осталась как бы недосказанной. Окончательный ответ будет дан в Откровении о победе над смертью, воскресении мертвых, приходе в мир Искупителя». Господь говорил Иову о свободе, дарованной Им живым душам и Ангелам, о том. Что Он опекает Свои создания, с трогательной любовью заботится о них – дает пищу львам и одевает красивыми крыльями птиц, открывая великую тайну Своей творческой премудрости и любви, действующей в жизни человека и судьбах мира. Бог ответил на все вопросы Иова, но не рационально и теоретически – что дали бы стройные теории страдальцу, - а духовно и экзистенциально, таинственно и онтологически – явив ему Откровение о сотворении мира и свободе всей Божьей твари – и летящего сокола, и дикой серны, и бесстрашного льва, и человека; Откровение о грехопадении Ангелов и наших праотцов, о грядущем Спасителе мира с Его мироискупительной жертвой. В крестной смерти Христа и Его искупительной жертве открывается одна из величайших Божьих тайн и дан библейский ответ на вопрос о теодицее – вопрос об ответственности Творца за судьбы мира.
Древнеримский философ-стоик Сенека как то сказал: «верность – святейший дар человеческого сердца». Иов верен Богу до конца, хоть у Елифаза, Вилдада и Софара нет доверия к Иову и нет веры в человека – они не верят, что Иов страдает безвинно. Митрополит Антоний Сурожский сказал, что христианин призван не только верить в Бога, но и верить в человека, ведь «Бог так верит в человека, что Он человека создал, Сам стал человеком, прожил человеческую жизнь, умер за людей, за каждого человека». Человек – это живое средоточие таинственности и трагизма, он живет на грани мира дольнего и горнего, его душа между небесами и преисподней, и все тайны мира – страдания и свободы, жизни и смерти, веры и любви теряются в бездне его сердца. Адам после грехопадения обвинил во всем Бога: «жена, которую Ты мне дал, она дала мне от древа, и я ел» (Быт.3:12). Но Господь всеблаг, и потому Он вопрошает Иова, не придерживается ли тот «логики падшего Адама»: «Ты хочешь ниспровергнуть суд Мой, обвинить Меня, чтобы оправдать себя?» (Иов.40:3). В книге Иова Господь поэтически описывает бегемота, нареченного Им «верхом путей Божиих» (Иов.40:14) и левиафана – «царя над сынами гордости» (Иов.41:26), безграничную мощь которых, может укротить только всемогущий Создатель их сотворивший – «только сотворивший его может приблизить к нему меч Свой» (Иов.40:14). В символическом толковании бегемот и левиафан – это образы падших Ангелов, ставших демонами. В книге Иова левиафан – это сильный поэтический образ мирового зла, истинный враг Иова, падший Денница, ненавидящий род человеческий, он – апокалиптический зверь, красный дракон Апокалипсиса и коварный змей книги Бытия, имя ему – дьявол, а его чудовищность – символ духовной мощи, жестокости и коварства. Если обратиться к книге пророка Исайи, то мы прочтем о левиафане следующие строки, повествующие, что только Бог может поразить это ужасающее чудовище: «В тот день поразит Господь мечем Своим тяжелым, и большим и крепким, левиафана, змея прямо бегущего, и левиафана, змея изгибающегося, и убьет чудовище морское» (Ис.;27:1). Всевышний предлагает Иову самому связать левиафана – победить дьявола, «тогда и Я признаю, что десница твоя может спасать тебя» (Иов.40:9), но грехопадение Адама было вселенской катастрофой, ввергнувшей мир во власть смерти и зла, и падший человек не может спасти себя своими силами – только грядущий Мессия, Божественный Логос и Сын Божий – Иисус Христос, распятый на Голгофе и воскресший из мертвых, мог отменить проклятие первородного греха, тяготеющее над человечеством со времен грехопадения Адама, победить смерть и сокрушить врата преисподней.
Никто из Ангелов на небе и мудрецов на земле не может познать Бога в непостижимом Существе Его, но милосердный Господь врывается в душу Иова в грозе и бури, потрясает ее величием и красотой сотворенного Им мира, являющего премудрость и любовь Всевышнего, изумляющую даже Серафимов и Херувимов. Вся потрясающая встреча Иова с Богом увенчана религиозным катарсисом – раскаянием страдальца «в прахе и пепле». Иов познал мир Божьих тайн, осознал тайну своего предназначения и смысл своей трагедии и обратился к Богу: «Знаю, что Ты все можешь…» (Иов.42:2). Премудрость Создателя превосходит все, что человек может помыслить, Он всемогущ и опекает творения Свои, а любовь и милосердие Его не знает границ: «и возвратил Господь потерю Иову» (Иов.42:10). Сатана стремится истребить в Боге веру в человека, а в человеке – веру в Бога, чтобы сделать невозможной богочеловеческую связь – искупительную Жертву Христа, сошествие Духа Святого в языках огненного пламени на апостолов и рождение Новозаветной Церкви, которую не одолеют врата адовы, ибо Христос – ее краеугольный камень и богочеловеческое основание. Не всеблагой Бог, а дьявол – главная причина страданий Иова. Святитель Иоанн Златоуст верно сказал, что «никакое нападение не было спровоцировано Богом против Иова, но все исходило от злобы диавола». Одержимый ненавистью и завистью, дьявол клевещет на Иова перед Богом, утверждая, что праведник верен Богу только из корысти, а не из бескорыстной любви. Обращаясь к Богу, злой дух говорит: «Не Ты ли кругом оградил его, и дом его, и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле; но простри руку Твою и коснись всего, что у него, – благословит ли он Тебя?» (Иов.1:10-11). Религиозный философ и филолог Сергей Аверинцев трактовал книгу Иова как древнюю притчу, в центре которой тяжба дьявола с Богом – сотериологический вопрос о том, ради чего праведен Иов: из-за корысти – материальные и духовные блага, или из бескорыстной любви к Богу и преданности Ему. В небесном прологе дьявол вопрошает Всевышнего: «разве даром богобоязнен Иов?» (Иов.1:9). И вся история мытарств Иова, его душевных мук и потерь, которые не в силах истребить в страждущем праведнике любовь к Богу и веру в Его благость – это Божественный и человеческий ответ на искушающий вопрос демона о бескорыстии праведника.
Богоборчество Иова есть богоборчество угодное Богу, в его основе – дерзновение пламенной любви к Всевышнему и уверенность в своей правоте пред Вседержителем, защита чести и славы Возлюбленного от недостойных о Нем суждений, исходящих от Елифаза, Вилдада и Софара. Иов – благочестивый богоборец, он борется не с истинным Богом, а с ложными представлениями о Боге – с идеями Бога в умах трех мудрецов; его богоборчество – апофатический путь почитания Бога. Почему Иов столь страстно спорил с этими мудрецами, призывавшими его к сближению с Богом? Потому что Иов разгадал порочный смысл их речей – «они ночь хотят превратить в день, свет приблизить к лицу тьмы» (Иов.;17:12) – иными словами – Богу приписать то, что сделал дьявол, назвать муки Иова – благом, наказанием и вразумление от Вседержителя, в то время как Иова терзал сатана, тем самым мудрецы мира сего кощунственно приписывают Творцу неба и земли жестокосердие лукавого духа и царя преисподней. Богоборчество Иова – это борьба за истинное Богопочитание, за бескорыстную любовь к Богу и за правду о жизни и смерти, страданиях и счастье, свободе и Провидении, защита не людских измышлений и понятий о Боге, а огненное искание живого Бога и таинственного общения с Ним. В своих возвышенных речах Иов не только восхваляет величие и премудрость Бога, Его бесконечное могущество и силу, но и любовь Создателя к Своим творениям, подступая к тайнам судеб Божиих, единства всемогущества и святости в Боге, тайне сотворения мира и грехопадения человека, искупления грехов и воскресения из мертвых. В речах Иова раздается могучая сила его веры, изливается вся метафизическая глубина его трагедии – истерзанный, оклеветанный и всеми оставленный, он изливает душу Богу, остается верен Ему до конца, и Бог пребывает с этим несчастным прокаженным, сидящем на гноище. Святитель Иоанн Златоуст патетично писал, что восседая на гноище, Иов явил такую духовную красоту, правдолюбие, благородство духа и нравственное величие, каких не было у прославленных царей: «не столь блистателен царь, сидящий на престоле, сколь славен и блистателен был Иов, сидящий на гноище: после царского престола – смерть, а после этого гноища – Царство Небесное».
Книга Иова ясно свидетельствует, что Бог верит в Иова и не сомневается в его верности и праведности – у Бога есть вера в человека, но дьявол цинично насмехается над праведностью Иова: «…простри руку Твою и коснись кости его и плоти его – благословит ли он Тебя?» (Иов.2:5). Возникает важный богословский вопрос: почему всемогущий и всеблагой Бог попускает дьяволу истязать Иова и вообще творить зло? Вся книга Иова проникнута мыслью о справедливости, премудрости и всемогуществе Бога, так почему же десница Божия не остановила дьявола, отошедшего от лица Господня и поразившего Иова страшными бедами и мучениями? С христианской точки зрения Бог сотворил Ангелов и людей, одарив их разумом, нравственным сознанием свободой воли и самоопределения, но свободу можно использовать не только для добра, но и для зла. Свобода – это высочайший дар Творца, она делает людей и Ангелов богоподобными. Свобода – это основа духовной жизни, без нее невозможно любить, творить и молиться. Свобода настолько драгоценна для Бога, что Он не отнимает ее даже у грешников и падших Ангелов, ибо жаждет свободной любви Своих творений, а не рабских восторгов и почитания невольников. Но всеблагой Бог не оставляет Свое творение на произвол дьявола, Его Промысел хранит каждое создание. Господь хранит душу Иова и не отдает ее дьяволу: «И сказал Господь сатане: вот, он в руке твоей, только душу его сбереги» (Иов.2:6). Иов страдает не потому, что он грешник, а потому, что он праведник, ибо библейская праведность – это верность Богу, она возбуждает в сердце дьявола ненависть и злобу. Дьявол хочет отобрать у Иова самое драгоценное – его нерушимую веру в Бога, немеркнущую надежду на милость Всемогущего, неугасимую любовь к Небесному Отцу, Искупителю и Утешителю, заставить праведника и мудреца возроптать на Всевышнего, признав Его причиной всех несчастий, взбунтоваться против Создателя и отречься от Него. Коварный замысел дьявола ярко выражен словами жены Иова: «прокляни Бога и умри». Отречение от Бога есть духовная смерть, и дьявол жаждет истребить веру Бога в человека и веру человека в Бога. Но страдалец Иов не только не проклял Бога и не отрекся от веры в Него во время тяжких страданий и скорбей, но и воздал Ему благодарение, прославил премудрость и могущество Всевышнего, явив непоколебимую стойкость духа и одолев дьявола тремя христианскими добродетелями: непоколебимой верой в Бога, нелицемерной надеждой на Творца и неугасимой любовью к Нему.
Зачем Иов раскаивается в прахе и пепле и отрекается от своих молитвенных воплей к Богу и неистовых философских речей, сказанных в горечи сердца? Почему он до слез покаяния растроган таинственной речью Всевышнего? Потому, что Иову открылась тайна любви Божией, и Бог оказался бесконечно выше всех представлений о Его совершенстве. Бог еще более велик, премудр и свят, чем Иов думал о Нем в самые благословенные часы жизни. Смиренномудрый Иов – слава древнего мира и один из величайших мудрецов ветхозаветной эпохи, признает, что не в силах постичь неисповедимые пути Провидения и не может охватить умом дивное и совершенное ведение Божие, признается, что говорил о том, чего не разумел и раскаивается в прахе и пепле, потрясенный Богоявлением, истаивает и успокаивается пред Вседержителем. Иов раскаивается в прахе и пепле, он до слез покаяния растроган таинственной речью Всевышнего, ибо ему открылась тайна любви Божией. Бог оказался бесконечно выше всех представлений о Его совершенстве. Бог еще более велик, премудр и свят, чем Иов думал о Нем в самые благословенные часы жизни. Иов духовно постиг величие Творца и Его всемогущество, ему открылась творческая бездна премудрости Господней и неисповедимость судеб Божиих, и, предвосхищая пророка Исайю, он готов воскликнуть: «Господь есть Бог правды: блаженны все уповающие на Него» (Ис.30:18), «дивны судьбы Его, велика премудрость Его» (Ис.28:29). Любовь, премудрость и мощь Божия открылись Иову во всем творении – в блеске молний и дуновении ветра, в снеге и дожде, в полете ястреба и львице, играющей с львятами. Восхитительная повесть Бога о Его творении изумила Иова. Иов был восхищен творческой красотой и тайной Божьего мира. В Боге он обрел источник новой жизни, в Нем исполнилась его надежда и осуществилась вера. Мудрецы, спорящие с Иовом, верят в Творца мира, великого, могущественного и неприступного, заботящегося только о мировой гармонии, бесконечно далекого от человека, безразличного к его скорбям и страданиям, но христианская вера учит нас, что истинный Бог – это не «Бог мудрецов мира сего», «Бог ученых и философов», а Бог любви и утешения, Бог бесконечно любящий Свое творение, жертвующий Собой для того, чтобы каждый из нас не погиб, но обрел жизнь вечную. Иов увидел Бога таким, каков Он есть, он духовно и опытно познал, что Бог есть Любовь, а человек бесконечно дорог Ему и Господь слышит каждый наш вздох и отрет каждую нашу слезу. Иов велик, ибо велика его вера в Бога и верность Богу – он не примирился со злом, существующим в мире, ибо злу нет места в мире Божьем, а всякое оправдание зла – это дьяволодицея, кощунство, несовместимое с библейской верой. Иов велик, ибо он отверг все попытки трех мудрецов примирить его с трагическими потерями, но и пред лицом катастрофы, постигшей его, ветхозаветный мученик не отверг Бога и не проклял Его. В глубочайшем отчаянии, Иов отказался верить в то, что Господь безжалостен или равнодушен к человеку, ибо для библейского Бога душа человека более драгоценна, чем весь видимый мир, чем вся сотворенная Творцом вселенная. Для Иова истинный Бог не только запредельно велик и могуществен, непостижим и неописуем, но и всеблаг – милостив и человеколюбив; Он – Творец мира духовного и мира материального, Создатель всех людей, Бог святой и праведный, премудрый и справедливый, бесконечно близкий нашему сердцу. В громогласной и великолепной речи Своей, Господь описал ужасающее величие и мощь Люцифера, пред которым бессильны все живущие на земле, но вместе с тем, Бог открыл Иову всю грядущую историю спасения через мироискупительную жертву Иисуса Христа, нашего Избавителя и Победителя смерти и Ада, и потрясенный ветхозаветный мученик, на своем горьком опыте познавший ненависть дьявола и его могущество, осознавший свою немощь и бессилие перед красным драконом и чудовищным левиафаном преисподней, с радостью принял благую весть о Христе Богочеловеке и Его грядущей победе над мировым злом, о том, что и люди, искупленные Его святой кровью, будут побеждать дьявола и его аггелов, вооружившись благодатью Святого Духа через веру, действующую любовью, хранение ума и сердца и борьбу со страстями, через пост, молитву и правдолюбие, через догматы, евангельские заповеди и святые таинства Церкви Христовой. Бог, давший ответ на все вопрошания Иова, оправдывает ветхозаветного мученика не только за то, что он страдал безвинно, но и за то, что он говорил верно о Боге – узрел Бога таким, какой Он есть, пророчески постиг тайну пришествия Христа и достиг вершины Богопознания. Смиренномудрый, многострадальный и благочестивый Иов, перед которым развернулась величественная и картина чудных дел Божиих, осознал, что святое право Бога властвовать над вселенной, он раскаялся в прахе и пепле и изумился премудрости и благости Создателя, с трепетом исповедовал всемогущество Божие – «знаю, что Ты все можешь».
В книге Иова с грандиозной богословской и философской глубиной поднимается вопрос о справедливости и любви Творца вселенной. С незапамятных времен люди искали справедливость, о ней томились целые народы и поколения, размышляли и писали книги величайшие мудрецы. Платон нарек ее – высшей добродетелью, величайшие и мудрейшие из земных царей – Соломон и Марк Аврелий, мечтали осуществить ее в жизни, старец Екклесиаст грустил оттого, что ее нет на земле. Справедливость Божию взыскал и страждущий Иов. Но что такое справедливость? В чем ее неизъяснимая тайна, влекущая к себе умы и сердца тысяч и тысяч людей всех веков – лучших и наиболее совестливых душ? Нет ничего более далекого от справедливости Божией, чем суждения и предрассудки людей об абстрактной справедливости с ее формулой всеобщего уравнения, с отрицанием основного факта нашей жизни – многообразия индивидуальностей, выражающего творческое богатство премудрости Создателя – все люди разные, они одарены различными душами и миросозерцаниями, талантами и дарованиями, жизненным опытом и убеждениями – есть среди людей мудрецы, а есть глупцы, одни многоречивы, иные – молчаливы, у одних сильный характер, другие – безвольны, бывают люди искренние и честные, но существуют – скрытные и лицемерные. Справедливость есть достояние доброго и любящего сердца, оно предполагает нравственную чуткость к многообразию душ и характеров, обостренную совестливость и чувство ответственности, умение вжиться в духовный мир разных людей, созерцать глубину, своеобразие и уникальность каждой личности. Преподобный Исаак Сирин считал, что справедливость – это воздаяние каждому по делам его, но если бы Бог воздал каждому по заслугам – все мы погибли бы, вот почему Он благ и свят, а Его любовь превыше справедливости. Но если мыслить еще глубже, то мы поймем, что Божья справедливость – это проявление Его вечной и бесконечной любви ко всему миру и к каждому творению, она исходит из милующего и любящего сердца Всевышнего, обращенного ко всем нам – ко всему таинственному многообразию уникальных созданий. Вот почему в книге Иова Господь столь красочно и вдохновенно, загадочно и поэтично описывает многообразие Своего творения, многогранного как драгоценный алмаз – говорит о волнующемся море и утренних звездах, об Ангелах и левиафане и бегемоте, о созвездиях Хима и Кесиль, о свободолюбивом единороге и птенцах ворона, кричащих к Богу и просящих у Него пищи, о громоносной молнии, сверкающей в полночных небесах и безмятежной пустыне, где еще не ступала нога скитающегося человека. Иову открывается высшая истина христианской веры – справедливость Божия есть действие Его любви в мире, она – святая тайна Его сердца, ибо если бы Бог не был справедлив, то Он не был бы и свят, но справедливость Его превзошла все ожидания Иова – ее величие и премудрость, могущество и господство – в основе всего этого – неугасимая и предвечная любовь Вседержителя.
Книга Иова экзистенциальна, но если экзистенциализм двадцатого века в лице Сартра, Хайдеггера и Камю так и не нашел Бога, то библейский экзистенциализм – глубоко религиозен, связан с самыми сокровенными глубинами человеческого существа, изначально исходит из бытия с Богом. Если человек сотворен по образу и подобию Божиему, то он есть существо религиозное, замысел Творца – смысл его земного бытия, Его нравственный закон – мерило добра и зла, а дыхание Божиих уст – источник его духовной жизни. В книге Иова тайна человека раскрывается не абстрактно, а во всей ее многогранности и глубине, обнажается его душа и духовная сущность – надвременная и надпространственная, а также ее Первообраз – Бог; раскрывается свобода воли человека, которая может отвратить нас от бога и соединить с Ним, и его жизнь как поле самоопределения, но это поле – всегда есть пограничная ситуация, ибо каждое мгновение человек может умереть – он находится между жизнью и смертью. По слову святителя Григория Богослова быть богословом – значит «философствовать о Боге», но философствовать о Нем верно и истинно может лишь тот, кто очистил сердце свое, ведет созерцательный образ жизни и размышляет о Боге «усердно» – всем сердцем и душой, а не отвлеченно, как кабинетный мыслитель. Мышление Иова – это библейское мышление, его мысли о Боге и человеке, жизни и смерти, добре и зле – выстраданы сердцем, омыты кровью, более глубоки, чем у иных мудрецов, связаны с его земным существованием и образуют его духовную философию веры, выраженную в образах и символах, очень красочных, изощренных и загадочных. Жизненная драма Иова религиозна, а его спор с мудрецами мира сего – это не абстрактные размышления о страданиях и свободе, зле и добре, а вопрос жизни и смерти – выражаясь языком Достоевского – за сердце Иова дьявол с Богом борется, в этом вся метафизика этой поэтической книги, весь ее смысл и его экзистенциальный выбор – проклясть Бога и избрать путь погибели, или остаться верным Творцу несмотря ни на что – идти крестным путем спасения – путем на небеса через Голгофу. Основная идея книги Иова – доверие Богу, основанное на бескорыстной и жертвенной любви к Нему, ее образный и метафоричный язык – придает этому произведению художественную ценность, превосходящую «Божественную Комедию» Данте и трагедии Шекспира, а глубокий, не только психологический, но метафизический драматизм, делает ее одной из величайших богословских книг в истории религиозной и философской мысли. Иов ждал ответов от Бога, между тем как Елифаз, Вилдад и Софар захотели сами ответить на вопросы Иова – ответить на экзистенциальный вопрос теоретически, заменив слово Божие – Божественное Откровение своими измышлениями – спекулятивной философией, и поставив на место Бога свой ограниченный разум, не способный разгадать небесные тайны трагизма нашей жизни. Когда человек теряет смысл существования, то жизнь становится для него невыносимой, никакие моральные утешения какими бы не были они поэтически прекрасными и философски проницательными, психологически изощренными и логически непротиворечивыми не вдохнут покой в его исстрадавшуюся душу. Рационально можно познать идею Бога, а не живого Бога, ибо библейское познание Бога – познание религиозное, обретаемое через веру и молитву от Самого Бога. Таинственная встреча с живым Богом и религиозное Богопознание невозможно на путях рационального мышления. Как писал преподобный Максим Исповедник: вера в Бога – источник высшей мудрости, она превосходит наш ум и мышление, и не нуждается в доказательствах. Зачем человеку доказательства бытия Бога и Его всеблагости, если он имеет молитвенное общение с Богом, сердце его ощущает любовь Божию, ум – просвещен словом Всевышнего, а воля – устремлена к святости? Для библейского миросозерцания единственный источник познания Бога – это Божественное Откровение. Бог Сам открывает Себя сердцу человека, если тот ищет Его, как искали Иов, Давид и Соломон. Религиозный человек есть тот, чья душа открыта Богу – каждая его молитва есть исповедь; кто не может жить без Бога – в Нем смысл жизни; чья вера не опирается на костыли логический доказательств, но окрыляет мысль и чувства, вознося их к Богу. С точки зрения христианского вероучения богословие неотделимо от мистического опыта веры – нельзя быть богословом не веря в Бога и не веря Богу, ее источник – вдумчивое чтение и глубокое постижение Священного Писания, участие в богослужениях, напряженный аскетический подвиг, соединенный с делами милосердия, ибо как сказал апостол Иаков – вера без дел мертва, и конечно, молитва – священное таинство Богообщения. Знаменитое изречение Евагрия Понтийского гласит: «Если ты богослов, то ты истинно молишься, а если истинно молишься, то ты богослов». Духовная молитва – основа Богопознания. С молитвы начинает свой трактат «О мистическом богословии» святой Дионисий Ареопагит. Молитва есть драгоценный и сокровенный опыт встречи с Богом, приближение к Нему и общение с Ним, а без молитвы Бога познать невозможно. Все речи Иова – это молитвы к Богу, он не может жить без Бога и его душа дышит молитвой. Книга Иова – это величайшее произведение в мировой литературе, среди книг богословских, философских и поэтических, в центре которой мучительный и неразрешимый вопрос о теодицее и антроподицее; это самое трогательное, трагическое и глубокомысленное размышление о жизни и страданиях, история человека, жаждущего не рационально и логически – односторонне умственно, а религиозного познать живого Бога пророков и Откровения.
Праведник Иов переносит всю бездну страданий не ради всевозможных благ, а из бескорыстной любви к Богу и в поиске Его правды. В Песни Песней царь Соломон поведал о великой тайне любви: «Ибо крепка как смерть любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее – стрелы огненные; она – пламень весьма сильный» (Песн.8:6). Крепка как смерть любовь Иова к Богу и он ищет религиозный смысл бытия – тайну присутствия Божественного Логоса и Духа в мире. Весь духовный мир Иова, вся религиозная философия его рождена из любви к Богу, а «она – пламень весьма сильный», более сильный, чем смерть. Иов верит Богу, ему не страшен Ад и не нужны небесные блаженства, но сердце его в духовной любви к Всевышнему горит как звезда на небе. Любовь Иова к Богу, его верность всеблагому, премудрому и всемогущему Творцу неба и земли и Промыслителю не осталась безответной, ибо Сам Господь есть Любовь. Книга Иова – это один из самых глубоких и сильных сюжетов Ветхого Завета, библейская история и притча о безвинном страдальце, глубочайшее философское и богословское размышление о зле и свободе, страданиях и справедливости, искании Бога и смысле жизни. По своему духу книга Иова находится на стыке между Ветхим Заветом и Новым Заветом. Это поэма о глубокой вере в Бога и верности Ему, о надежде на всемогущество Творца и Его бесконечную милость. В многоскорбных мольбах и неистовых речах Иов вопрошает Всевышнего о постигшей его трагедии, но отказывается обвинять Бога, сохраняет веру в Его Промысел и не ставит под сомнение Его всеблагость – во всех самых отчаянных и богоборческих речах его звучит надежда на милость Божию, на то, что Господь всеблаг и справедлив, Он не оставит страдальца и даст ответ на его горькие думы, успокоит мятежный дух и утешит скорбящее сердце. Вера Иова – это не слепое доверие к Богу, но абсолютная уверенность в Нем – в Его любви, премудрости и справедливости, абсолютная верность Ему, это вера зрячая, вера ставшая видением – созерцанием: «Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя» (Иов.42:5). Книга Иова есть предвосхищение Нового Завета, а сам Иов – провозвестник Иисуса Христа, пророчествующий о пришествии Слова Божиего – Оправдателя нашей жизни и Искупителя наших грехов. По мысли святителя Иоанна Златоуста праведный и многострадальный Иов есть прообраз истинного христианина. Иов – нравственный образец для подражания, он – ветхозаветный мудрец и святой, величайший библейский мученик после Иисуса Христа и Пресвятой Богородицы, претерпевший у Креста, по сильному слову преподобного Силуана Афонского, непостижимую скорбь, изумившую Херувимом и Серафимов, ибо духовная скорбь, испытанная Приснодевой Марией, была столь же безмерна и неописуема, как и Ее совершенная любовь к Богу и ко всем Его созданиям. Символично, что в Церкви книга Иова читается на Страстной Седмице пред страстями Господними – Христос прошел мученическим путем Иова, а религиозная драма Иова – литературная икона крестных страданий Спасителя мира. Как я уже писал ранее, святые отцы Церкви видели в Иове – прообраз Христа, а в его безвинных мучениях – прообраз крестных страданий Спасителя, но при этом строго уточняли, что страдания Иова не были мироискупительной жертвой, ибо для нас единственный Искупитель – это Сын Божий, Иисус Христос. Мы помним, что Иов – царь и мудрец, он утешал плачущих, был глазами слепцу и ногами хромому, защищал беспомощных страдальцев, вдов и сирот, облекался в правду Божию и судил. В таинственном смысле эти строки Библии возвещают, что Иов не только прообраз Иисуса Христа страждущего, но и Сына Божиего как Царя – небесного, ибо Он предвечно рожден от Бога Отца, и земного – по Деве Марии из рода Давидова; Он – Ипостасная Премудрость и Сила Божия, Божественный Логос, от Него утешение скорбящих – Он победил Ад и смерть; Иисус творил чудеса – прозревали слепые, исцелялись прокаженные и начинали ходить расслабленные, Он нес духовное прозрение ослепшему миру – учил смотреть на все Божьими очами, укреплял всех, идущих по узкому пути спасения, защищал беспомощных, проповедовал любовь и всепрощение; Сын Божий воскрес из мертвых и взошел на небеса, Он снова придет в мир в конце времен и будет судить все души и народы земли. Надо сказать, что безотрадные сцены из скорбей Иова – этого страждущего праведника и богослова Ветхого Завета, с его незыблемой верой в Бога, стойкостью в духовной борьбе с дьяволом и верностью Богу, настойчиво напоминают и пророчески предвозвещают события Нового Завета – искушение Иисуса Христа в пустыне, Гефсиманскую молитву Сына Божиего и Его мученическую смерть на Кресте, а чудо восстановления Иова – чудесное воскресение Спасителя из мертвых. Книга Иова напоминает нам, что «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилия восхищают его» (Мф.11:12). По слову Достоевского наше сердце – это поле незримой и духовной битвы Бога и дьявола. Вот почему апостол Павел призывал всех христиан облечься во всеоружие Божие, чтобы противостоять дьявольским козням, облечься в броню праведности, взять щит веры, шлем спасения и духовный меч – Слово Божие, без которых невозможно устоять в духовной брани с духами злобы – коварными и жестокими демонами.
Книга Иова ставит перед нами неотразимый вопрос: почему Бог допускает безвинные страдания – страдания праведников и мудрецов, казнь над нерожденными и смерть невинных детей? Можно ли совместить веру во всемогущего, премудрого и всеблагого Бога, безмерно любящего каждое Свое создание, с тем многоскорбным фактом, что страдания переполняют наш мир, и в земной жизни нет справедливости? Где же справедливость Божья, если нечестивец и злодей благоуспешен, а праведник – страждет и скорбит? Опираясь на строки Священного Писания, можно сказать, что Бог не сотворил страданий, а смерть вошла в мир через грех Адама, но ведь Господь мог предвидеть катастрофу грехопадения. Бог знал, что Адам может согрешить, но Он сотворил человека свободным, ибо человек есть образ и подобие Божие, он – свободная и разумная личность, а не машина, запрограммированная на добро. Свобода человека настолько велика, что он может отрицать бытие своего всемогущего Создателя. Но если Бог существует, и сердцевина нашей веры в Него есть признание той абсолютной истины, что Он есть Любовь, то куда Он смотрит и где Он, если мир лежит во зле? Апостол Иоанн Богослов возвещает, что Бог не оставил сотворенный Им мир, Он ниспослал Своего Единородного Сына, чтобы всякий верующий в Него обрел жизнь вечную. И если спросить: «где Бог, когда весь мир, утопает в крови?», то ответ будет следующий: «Бог страждет на Кресте, Он пришел на землю, чтобы искупить наши грехи, безгрешный, Он горячо молился за наши души в Гефсимании и принял самую страшную смерть – крестную смерть на Голгофе за каждого из нас». Христос – единственно возможная теодицея и антроподицея, Он претерпел мучительные поругания и истязания, был побит бичами, нес Крест на Голгофу, изможденный, падая на землю, увенчанный терновым венцом с острыми шипами. На Голгофе Он претерпел еще более страшную муку, чем все Его физические страдания – нестерпимую муку мировой скорби, о чем свидетельствует фраза, произнесенная Им с Креста: «Боже мой, Боже мой, для чего Ты Меня оставил?» (Мф.27:46). С точки зрения христианского вероучения и христианской философии Бог есть Творец мира, Он сотворил небо и землю актом всемогущей и свободной воли, но сотворение мира есть акт любви Божией, ибо Господь хочет разделить с нами Свою бесконечную любовь и Свою вечную жизнь. Для этого Бог входит в историю мира, принимает трагедию нашей земной жизни со всеми ее муками и скорбями, со всеми ужасами и со смертью, берет на Себя нравственную ответственность за судьбу мира. Слово Божие воплощается, Сын Божий становится Сыном Человеческим, умирает через распятие – самую мучительную смерть, чтобы спасти мир, победить Ад и смерть. Библейская теодицея не ограничивается Голгофской Жертвой Сына Божиего, Иисуса Христа и Его сошествием в преисподнюю, чтобы освободить все томящиеся там души, свободно уверовавшие в Него, но и обращает нас к Воскресению Христову, без которого, по слову апостола Павла, наша вера – тщетна, а мы – самые несчастные из всех людей, не имеющие надежды. Если бы Христос умер и не воскрес, то Богочеловек стал бы еще одной жертвой неумолимой смерти, Бог потерял бы нравственное право господства над миром – господства через любовь, - ибо любовь Его оказалась бы немощнее смерти, и сам акт сотворения мира сделался бы неискупимой виной Создателя, обрекшего Свои творения на муки при жизни, рок смерти и ужасы преисподней. Но Христос не только пожертвовал Собой на Голгофе, пролил Свою святую кровь, чтобы искупить грехи мира, не только принял в сердце Свое острейшее из орудий пыток – мировую скорбь, не только сошел во Ад, сокрушив врата его, но и воскрес из мертвых, ибо любовь Божия сильнее смерти и ревнивее преисподней. Любовь не умирает, у Бога все живы, и Он не забывает ни одну душу, и настолько ревнив, что сокрушает врата адовы, повергает смерть, возносит человека превыше Херувимов и Серафимов, ниспосылает Святой Дух, Чьими огненными языками была образована Новозаветная Церковь – и все это ради нашего спасения. Вера в Бога – это вера в то, что Господь есть не только Сущий, как сказано в Ветхом Завете, но и в то, что Он есть Любовь, как возвещается в Новом Завете. И это самый трогательный, таинственный, великий и возвышенный урок книги Иова – книги пророческой, поучительной и боговдохновенной.
Размышления о Псалтыре
…иному учат пророки,
иному авторы исторических книг;
одному наставляет Закон,
а другому – увещевание в форме притчи;
Книга же Псалмов объемлет в себе
полезное из всех книг.
Святитель Василий Великий
Священное Писание боговдохновенно и содержит в себе таинственную премудрость Божию: притчи мудреца Соломона учат искусству духовной жизни, Песнь Песней воспевает любовь, что сильнее смерти, повествует о душе, ищущей Бога, иудейский старец Екклесиаст проповедует о том, что вся слава и величие дольнего мира – суетны и преходящи и никакие земные наслаждении не смогут заменить душе небесного блаженства – пребывания с Богом, пророки возвещают волю Всевышнего, книга Иова показывает нам религиозную драму Богооставленности, задается вопросом теодицеи: как примирить бытие всеблагого, премудрого и всемогущего Бога с тем, что мир лежит во зле? Священное Писание бесконечно драгоценно для христиан, ведь библейские книги хранят Слово Божие, выраженное на языке человеческом. Библейские книги – это Божественное Откровение – Слово Божие, богословие высочайшего образца – слово о Боге апостолов, пророков и мудрецов, и слово к Богу – молитвы Псалтыря, Песни Песней, пророков и апостолов, а на вершине – молитва Христа – «Отче наш», таинственный драгоценный и прекраснейший венец Божественного Откровения, небесный жемчуг молитвенного богословия. Читая книги Священного Писания – книгу Иова и проповедь Екклесиаста, притчи Соломона и Псалтырь, Евангелия и послания апостольские понимаешь и ощущаешь, как слово человеческое духовно преображается, приобретает Божественную глубину и силу – через Откровение – Слово Божие, стало возможным богословие – слово о Боге и окрепла молитва – слово к Богу. Слово Божие не извращается от того, что звучит на человеческом языке, но сам язык – освящается и преображается, становится священным. Апостол Павел учил, что «все Писание богодухновенно», оно – Слово Божие, написанное по наитию Святого Духа. Вдохновение Святого Духа – это тайна, и Библия останется для нас книгой за семью печатями, если Дух Святой не научит нас духовному пониманию Священного Писания. Псалтырь – это драгоценный камень Ветхого Завета, собрание молитв царя Давида, книга, содержащая песни во славу премудрости и величия Бога, сердечную исповедь и покаянный плач о грехах. По слову святителя Василия Великого – выдающегося богослова и лучшего толкователя Псалтыря: «Книга псалмов объясняет все полезное из всех книг. Она пророчествует о будущем, приводит на память события, дает законы для жизни, предлагает правила для деятельности… Чему не научишься из псалмов? Не познаешь ли отсюда величие мужества, строгость справедливости, честность целомудрия, совершенство благоразумия, образ покаяния, меру терпения и всякое из благ, какое ни наименуешь. Здесь есть совершенное Богословие, предречение о Пришествии Христовом во плоти, надежда Воскресения, обетования славы, откровения Таинств. Все, как бы в великой и общей сокровищнице, собрано в книге псалмов». Псалтырь одна из самых религиозно и философски глубоких, поэтически прекрасных книг Ветхого Завета, где каждая строка вмещает целую библиотеку. Святитель Иоанн Златоуст утверждал, что «даже один стих Псалтыря может внушить великое любомудрие», ибо Псалмы наиболее проникнуты святостью Духа Божиего и содержат в себе духовную премудрость и силу Божию. Псалтырь – это самая величественная молитвенная симфония Ветхого Завета, изумляющая поэтической красотой и глубиной религиозных чувств, книга хвалебных и покаянных молитв, написанная по вдохновению Святого Духа, драгоценный сборник молитв, используемых в богослужениях – ее проникнута вся литургическая жизнь Православной Церкви. Всем христианам надо углубленно изучать Псалтырь, чтобы участвовать в богослужении Церкви и молиться с пониманием, усердием и вниманием ума и сердца. Эта книга получила свое название от музыкального инструмента, на котором играл царь и пророк Давид, именуемый Церковью «сладкопевцем Израиля». Надо заметить, что Псалтырь – это не только песнопения царя Давида, но и песни сынов Асафовых и сынов Кореевых, есть там еще и песнь пророка Моисея. Святитель Иоанн Златоуст говорил, что Псалтырь – это глаголы Святого Духа, обращенные ко всем народам земли, ветхозаветная книга, пророчески приоткрывающая тайну домостроительства Божиего и нашего спасения, возвещающая о страданиях и воскресении Спасителя по Его человеческому естеству, чтение которой очищает душу, развенчивает греховный образ жизни и «может внушить великое любомудрие, побудить к решению и принести великую пользу в жизни».
Святитель Амвросий Медиоланский восторженно писал о Псалмах Давидовых: «Во всем Священном Писании дышит благодать Божия, но в сладкой книге псалмов она дышит преимущественно». В древние времена монахи учили Псалтырь наизусть, чтобы слова этой святейшей книги освещали их сердце, просвещали ум, наставляли волю и всегда были на устах. Святые отцы Церкви находили в Псалтыре все Священное Писание в сжатом виде, и говорили, что эта боговдохновенная книга – ключ к разумению всех тайн нашей веры, всех пророчеств Ветхого Завета о Мессии и всей теологии и этики Библии. Ветхозаветный царь и пророк Давид воспевает тайны Божьего промышления о мире и человеке, любовь Всевышнего и спасительность покаяния, сотворения мира и правосудия Божием, пророчествует о Боговоплощении и Святой Деве Марии, о пришествии Спасителя на землю, говорит о Его искупительной жертве на Голгофе, словно предстоит у Креста и воочию созерцает Распятого, о воскресении из мертвых, о святой Церкви и Царстве Небесном – горнем Иерусалиме, о конце времен и Страшном Суде. Все книги Священного Писания имеют глубоко духовный смысл. Святитель Василий Великий, говорил, что Псалмы – это «тишина душ, раздаятель мира; он утишает мятежные и волнующиеся помыслы», «убежище от демонов, вступление под защиту Ангелов», «голос Церкви», «духовный фимиам», «глас к Богу». Язык Псалмов образен и символичен, и каждое слово – кладезь духовной мудрости. Возьмем Псалом 90-й, начинающийся словами: «Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится» (Пс.90:1). Господь назван Всевышним, Бог есть Сущий прежде всех веков, властвующий над вечностью и временем, Им сотворено все духовное и чувственное, но Он выше всего сотворенного – красоты белых лилий и великолепия звездного неба, выше ангельского мира и всех сил небесных. Господь сказал о Себе: «Я есмь Сущий» (Исх.3:14), предвечный Бог предшествует бытию, небо и земля сотворены Им, но Он выше всего земного и небесного. По слову преподобного Максима Исповедника «Бог превосходит всякую сущность, ничем из сущего не являясь, но будучи превыше сущего и Тем, из Кого сущее происходит». Господь назван Всевышним, Он превыше всех наших мыслей и слов – разум Божий неисследим, а мысли Всевышнего выше наших так же, как небо выше земли. Святая Троица – тайна всех тайн, Бог непостижим даже для Серафимов и Херувимом, Его любовь, премудрость и всемогущество запредельны для нашего понимания и превосходят все наши представления, ибо Господь совершеннее всего, что мы можем о Нем помыслить. Святой Дионисий Ареопагит утверждал, что Бог превосходит все мыслимое – все чувственное и духовное. Никто не может постичь Сущность Божества – ни мудрец, ни святой, ни Ангел, но можно узреть сияние Его Божественной славы – нетварный свет Его всемогущества, премудрости и любви. Всевышний есть Бог Небесный, неописуемый в безмерном и непостижимом величии Своем, и кода пылающие Серафимы стоят пред лицом Господа и прославляют Его, то не дерзают взирать на Творца, закрывая крылами очи свои, что знаменует тайну Божественной Жизни. Святитель Григорий Богослов говорил, что внутренняя и сокровенная жизнь Бога – жизнь внутри Святой Троицы есть «Святое Святых, скрываемое от самих Серафимов и прославляемое тремя Святынями, которые сходятся в единое Господство и Божество». Господь назван Всевышнем, ибо от Него все доброе и прекрасное, у Него вся премудрость и сила, но Он Сам выше всего прекрасного, Жизнь всех живущих, Он превыше бытия – выше красоты, добра и силы. Господь сотворил премудростью Своей небо и землю, все причастное мудрости и смыслу – приближается к Богу, устремляется к Нему, ибо в Нем все духовные сокровища премудрости и знания, но Он Сам – выше мудрости и знания.
Господь запредельно велик в могуществе Своем, Он назван Всемогущим, ибо для Него нет ничего невозможного и нет во всем свете – ни на небесах, ни на земле, ни в преисподней ничего, что могло бы противостоять Его святой воле и могущественнейшей силе. Бог всемогущ и если мы с Ним, то нам нечего бояться. Святые отцы Церкви учили, что помощь Божия – это Священное Писание, данное Господом людям, чтобы духовно просветить их, и Божественная благодать, освящающая и преображающая личность и свободу человека, дающая Божию силу исполнять заповеди. Где Дух Господень, там и свобода, а без благодати Святого Духа невозможно освободиться от власти греха, жить духовной и нравственной жизнью. Живущий под кровом Всевышнего – это человек исполняющий волю Божию, провозглашенную в заповедях, пребывающий с Богом и открывший Ему сердце, чтобы Господь обитал там, как в нерукотворном храме. Жить под кровом Всевышнего – значит жить в Церкви, жить ее литургической жизнью, пребывать в молитвенном общении с Богом и Пресвятой Богородицей, Ангелами и святыми, быть верным ее догматам – вечным и богооткровенным истинам веры и исполнять заповеди. В Новом Завете заповеди определяются как нравственные законы Божии, начертанные Святым Духом на «плотяных скрижалях сердца» (2 Кор.3:3), и каждая заповедь – это Божественный луч, озаряющий и преображающий ум, сердце и волю человека. Вся наша жизнь должна стать исполнением святой воли Божией – исполнением евангельских заповедей. Предвечный Господь есть Свет и Жизнь, от Него жизнь ниспослана всему творению; Его предвечное Слово, согласно книге Притч царя Соломона, есть Премудрость Божия и Древо Жизни – это Христос, наш Спаситель; Его предвечный Святой Дух Божий есть Дух Животворящий, «дыхание жизни», изошедшее из уст Всевышнего и оживотворившее сотворенного Им человека – библейского Адама. Для религиозного человека жизнь есть пребывание с Богом, ведь Господь – Творец неба и земли, источник вечной жизни и всех небесных благ. Если физическая смерть есть разлучение души и тела, то смерть духовная – это разлучение души с Богом. Апостол Иоанн Богослов говорил, что Бог есть Любовь, пребывать в Боге – значит любить, жить духовной жизнью, ибо грех есть смерть, а ненависть – апофеоз греха, уподобление дьяволу. Чем глубже и сильнее любовь нашего сердца, тем ближе мы к Богу, ибо любовь к Богу и ближним – две высшие заповеди. Любовь – это уподобление Богу, жизнь духа и сердца, а без любви человек духовно мертв. Быть под сенью Всемогущего – верить в Бога, жить под сенью Его Креста – исповедовать веру в Слово Божие, ставшее плотью, в Иисуса Христа распятого и воскресшего, ибо только живущий Богом найдет кров у Него. Ветхозаветный царь Давид называет Бога в Псалтыре Заступником: «прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю» (Пс.90:2). Бог есть вездесущий Дух и любовь Его безмерна, Он предвечен и Промысел Его опекает все творение, Он – Заступник для человека, и величайшее заступничество Бога было явлено на Кресте, когда Господь святой и драгоценной кровью Своею искупил грехи мира, став Победителем смерти и Ада. В земном мире не найти счастья, здесь царит время и смерть – это юдоль скорби, и когда рушатся все наши мечты и надежды, только Бог – вечное Прибежище скорбящему сердцу, на Него уповает верующий человек и к Нему возносит свои молитвы. Нигде человек не обретет счастье, если не обратит сердце свое к Богу и не устремит дух свой к Нему, ибо Он – Свет Истинный, от Него – дар жизни и только в вечной любви Его – наше счастье. Блаженный Августин назвал земной мир – страной смерти и долиной слез, где нет счастья, и ничто не даст душе покоя, кроме Бога. В Псалтыре царь Давид восклицает в сердцах: «только в Боге успокаивается душа моя! ибо на Него надежда моя. Только Он – твердыня мое и спасение мое…» (Пс.61:6). Одна из самых ярких метафор и один из сильнейших образов в Псалтыре – это бездна человеческого сердца, которая может быть наполнена только бесконечной бездной Божественной Любви: «бездна бездну призывает голосом водопадов Твоих» (Пс.41:8). Пророк Иеремия вопрошал: «глубоко сердце человека, кто познает его? Господь испытует сердца и проницает дух человеческий» (ср. Иер.17:9-10). Господь знает «глубины сердца» (Пс.63:7) – только Бог может познать бездну нашего сердца и глубину нашего духа. Только Бог может наполнить наше сердце Своей безмерной любовью. Блаженный Августин был убежден, что человек сотворен по образу и подобию Божиему, сердце его – бездна, и лишь Божественная Любовь сможет наполнить ее и дать человеку истинное счастье: «Вернитесь, отступники, в сердце и прильните к Тому, кто создал вас. Стойте с Ним – и устоите, успокойтесь в Нем и покойны будете». По толкованию святого Афанасия Великого только бездна милости Божией может очистить сердце человека от бездны грехов, только под сенью всемогущего и всемилостивого Бога человек может найти надежд и избавление о власти греха, смерти и дьявола. В символическом смысле крылья Всевышнего из Псалтыря – это два Завета – Ветхий и Новый, две заповеди Евангелия – любви к Богу и ближнему, пост и молитва, побеждающий бесов, возвышающие человека и устремляющие его дух к небесам.
Псалтырь – это книга аскезы и духовных наставлений в невидимой брани, изобличающая козни демона, ненавидящего образ Божий в человеке, и силящегося отвлечь его бессмертный дух от молитвы – общения с Богом. На страницах Псалтыря вся жизнь человека предстает как духовная брань – борьба со страстями и дурными помыслами, с лукавством сердца и демонами, искушающими душу, ввергающими ее в омут порока и бездну отчаяния. Высокие песни Псалтыря не всегда можно понимать буквально, более того – самый глубокий смысл их – иносказательный, пророческий, таинственный. В Псалтыре есть следующие строки, иногда возмущавшие совесть читателей: «Дочь Вавилона, опустошительница! Блажен, кто воздаст тебе, за то, что ты сделала нам! Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!» (Пс.136:8-9). В Библии от книги Бытия до Апокалипсиса Вавилон – это образ мирового зла, а дочь Вавилона – это грех, она – опустошает сердце человека – отвращает от Бога, делает его жизнь пустой – бесцельной и бессмысленной. Вавилонские младенцы – это греховные помыслы, которые надо разбить о драгоценный камень нашей веры – о Слово Божие. Этот камень – Иисус Христос – Спаситель и Искупитель, вера в Него – основа победы над грехом и нашего спасения. По слову пламенного апостола Павла «наша брань не против плоти и крови, но против властей, мироправителей тьмы века сего, духов злобы поднебесных» (Еф.6:12). Царь Давид восклицает: «Господи! как умножились враги мои! Многие восстают на меня, многие говорят душе моей: нет ему спасения в Боге» (Пс.3:2). Это страшные слова – «нет спасения в Боге» – змеиный шепот демонов, стремящихся ввергнуть человека в отчаяние, истребить надежду в его сердце, ибо без надежды нет ни веры, ни любви. Нет спасения без Бога, и псалмопевец взывает к Всевышнему: «Восстань, Господи! спаси меня, Боже мой! ибо Ты поражаешь в ланиту всех врагов моих» (Пс.3:8). Это пророческие строки: Сын Божий, Иисус Христос – страждущий Мессия умрет на Кресте, но Он воскреснет из мертвых – победит смерть и сокрушит врата адовы, изведет из преисподней все души, свободно с любовью и надеждой уверовавшие в Него. Только Бог может избавить человека от «сети ловца» – коварства дьявола и от «гибельной язвы» – греха, убивающего душу, ибо грех есть вражда с Богом и отпадение от Бога. Демон – это дух тьмы и отец лжи, он пытается увлечь душу сетью страстей и превратить сердце в капище грехов. Демон пытается выкрасть духовный жемчуг молитвы из храма нашего сердца. Демон хочет разлучить душу с Богом, обратить ум к бренным вещам, а молитва очищает сердце от страстей и восхищает ум к Богу. Чем чище наше сердце и чем ближе наш ум к Богу, тем больше открывается нам великое духовное благо и небесная красота молитвы. Смысл молитвы – это таинство Богообщения, устремление души ввысь – к Богу и вечности, соприкосновение с небесным миром, уподобление Иисусу Христу и стяжание благодати Святого Духа. В Псалтыре открывается великая тайна молитвы превращающей наше сердце в великолепный храм Святого Духа, где нет зла и грехов, но вечно общение с Богом, а нашу жизнь – в богослужение и созерцание неописуемого величия и славы Вседержителя. Христос сказал, что Царство Небесное внутри нас – в нашем сердце, ведь сердце – это духовный центр нашей личности и жизни. В Апокалипсисе апостола Иоанна Богослова – самой загадочной из всех библейских книг, где каждое слово – тайна Божия, горний Иерусалим, нисходящий с неба, предстает как Царство Божие, окруженное благодатью как стеной из драгоценных камней. В горнем Иерусалиме не будет смерти и скорби, зла и греха, не будет даже времени, но будет вечная, прекрасная, блаженная и радостная жизнь, а Бог Вседержитель и Агнец Божий – Христос – будет нерукотворным храмом и светильником Царства Небесного.
После Иисуса Христа и Евангелия, Псалтырь – лучший наставник молитвы. Если Церковь – это школа молитвы, то Псалтырь – ее учитель. И если человек хочет научиться молиться Богу духовно – поклоняться Ему в Духе и Истине, то пусть живет литургической жизнью Церкви, участвует в ее богослужениях и с усердием читает Псалтырь. «Если вера имеет язык, то это молитва» – писал преподобный Иустин Попович. Молитва воскрешает душу из мертвых, пробуждает ум к духовной жизни и общению с Богом, она – лучший страж сердца, отрада мучеников и утешение скорбящих, искоренитель страстей и наставница богомыслия, памятование о Боге, оружие в борьбе с демонами и обретение свободы во Христе. Апостол Иаков был убежден, что вера без дел мертва, а молитва – это духовное делание, высочайшее творчество, она освобождает дух из темницы мира сего и утверждает на пути добродетельной жизни, восхищает ум к Богу и дает ему силы непрестанно размышлять о Боге и Божественных тайнах Его Откровения. Молитва – это сущность библейской веры, она отличает верующего и религиозного философа от идеалиста. Молитва обращает душу к библейскому Богу пророков и Откровения, не к воображаемому абсолюту, а к Божественной Личности – к любящему «Ты». Если я верю в Бога, то я молюсь Богу – разговариваю с Ним и исповедуюсь Ему, ведь молитва – это всегда исповедь, обнажение ума и сердца, открытость души своему Творцу. В молитве соединяются два образа веры – эмуна и пистис, ибо молиться Богу – значит верить в Бога: доверять непостижимому Божеству, предаться Его неисповедимой воле, и познать Бога и Его бесконечную любовь – «щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив» (Пс.102:8), быть верным Ему и вечным истинам веры – заповедям и догматам. Человек верой и любовью познает Бога, а через молитву – жизнетворческий акт веры и любви, ему открывается священная тайна Троичного Божества, и его ум восходит выше знания – в сферу священного неведения – апофатики. Если молитва есть выражение любви к Богу, то сущность молитвы – пребывание с Всевышним и вечное Богообщение – величайшая и неизреченная радость для христианина. Иудейский царь и мудрец Соломон проницательно заметил, что начало премудрости – это страх Божий, боязнь оскорбить любимого Бога. Пророк Исайя созерцал, как наивысшие Ангелы – Серафимы в священном стрепете, исполненные страхом Божиим и любовью к Богу, прославляли Всевышнего, сидящего на престоле высоком, Его Божественное величие и премудрость, не смея взирать на Него. Если шестикрылые пламенные Серафимы – «Ты творишь Ангелами Твоими духов, служителями Твоими – огонь пылающий» (Пс.103:4), самые высшие Ангелы, исполненные неугасимой духовной любовью к Богу, не смеют взирать на Творца своего, изумляясь Его бесконечной и непостижимой любви, могуществу и премудрости – неисследимому морю Божественного совершенства и величия, они закрывают двум крылами лица свои, предстоя неприступному Свету предвечного Божества, то с каким же священным трепетом – мистическим трепетом пророка Исайи, мы – окаянные нечестивцы, чьи сердца почернели от грехов, должны предстоять пред Богом в молитве! Схиархимандрит Софроний мудро учил, что «исполнение заповедей Евангелия и духовный плач – вот путь к очищению сердца и приготовлению в нем места для дара молитвы». Псалтырь – это вдохновенная исповедь царя и пророка Давида, духовный плач и покаянная песнь его сердца, в сравнении с которой наше покаяние – это холодный отчет о совершенных грехах. В Псалмах сказано: «Жертва Богу – дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже» (Пс.50:19). Смирение – это духовная основа молитвы, таинственная духовная сила, собирающая ум и сердце для общения с Вседержителем, оно – путеводитель к горнему Иерусалиму, таинство веры, претворяющее мысль в молитву – богомысль, самый надежный страх благочестия, через смирение эгоцентризм уступает место теоцентризму в сердце человека. В религиозной основе православной молитвы заложено духовное трезвение, хранящее наш ум и наше сердце от эмоциональной экзальтации, мечтательности и холодной рассудочности. Душа тоскует по Богу, сердце жаждет обрести в Нем животворный источник вечной жизни, а молитва – это предстояние пред Богом, она – драгоценна для Всевышнего, так как обращает к Нему наше сердце и нашу жизнь, и душеспасительна для нас. Молитва устремляет наш бессмертный дух ввысь к Богу, а в Нем – наше спасение. Молитва – это таинство Богообщения, беседа души с Богом, духовный опыт пребывания с Ним и жизни в Нем, выражение нашей любви к Нему, а следовательно и исполнение заповеди – возлюби Бога всем сердцем, всей душою, всем разумением. Преподобный Исаак Сирин учил, что молиться – значит предстоять Богу в священном трепете – осознавая свою бесконечную греховность, и исповедовать любовь к Богу, верить в Победителя Ада и смерти, надеяться на Его Промысел, устремлять к Нему весь ум, заключая его в слова молитвы, обращать к Нему все сердце и всю душу. Духовная молитва всегда теоцентрична и мистична, она есть таинственное и глубоко личное общение с Богом, духовно опытное познание Его премудрости, величия и любви. Духовная жизнь христианина есть восхождение к Богу и искусство молитвы, а без молитвы – сокровенного общения с Богом, душа наша несчастна, ее бытие – вечное умирание. Если смысл жизни человека состоит в том, чтобы ум, воля и сердце жили Богом, жили Его вечной Божественной Жизнью, то молитва имеет высочайшую ценность, она соединяет душу с ее предвечным и всемогущим Творцом, а Он – Жизнь души и Жизнь жизни. Христианство – это новая жизнь в Духе Святом, дающая духовно и опытно познать Бога, ее основа есть богоугодное дело – молитва, а венец – любовь. По слову святого Исаака Сирина, этого великого православного богослова, философа и молитвенника, «любовь – от молитвы», а молитва – это и есть вера, действующая любовью – драгоценный бриллиант в венце христианских добродетелей, утренняя звезда, по слову апостола Петра, сияющая в сердце верующего. Если молитва к Богу есть таинство веры в Него и любви к Нему, то молитва за ближних – это выражение веры в них и любви к ним, исполнение евангельской заповеди любви к ближним, молитва за врагов – уподобление страждущему Иисусу Христу, величайший подвиг веры и святая тайна всепрощения, венец священномучеников и исповедников, восходящая до всеобъемлющей молитвы за весь мир – за всех живых, усопших и еще не рожденных. Многие скорбные песни Псалтыря созвучны горьким раздумьям Иова и пророчествуют о Гефсиманской ночи, когда Иисус Христос молился до кровавого пота, и о Голгофе – когда страждущий Спаситель пережил мировую скорбь.
Псалтырь – это книга, лучше любого мудреца и богослова, учащая нас рассуждать о делах рук Божиих – философствовать о премудрости Создателя, о чудесах Господних и устроении мира. Всем христианам надлежит научиться постигать величие и премудрость Творца через сотворенный Им мир – восходить от красоты чувственной к красоте духовной и к Богу – премудрому Художнику и Поэту неба и земли, научиться созерцать в картине звездного неба и белых лилиях – тайну и притчу, в дыхании ветра – тихую песнь, славящую Бога, в каждой былинке – замысел Создателя. Пророк Давид в дивном молитвенном гимне призывает небеса и всех Ангелов, звезды света, луну и солнце, землю и бездны морские, хвалить Бога, ибо «величие Его неисследимо»: «Хвалите Господа с небес, хвалите Его в вышних, Хвалите Его, все Ангелы Его, хвалите Его, все воинства Его. Хвалите Его, солнце и луна, хвалите Его все звезды света» (Пс.148:1-3). Вселенная, сотворенная Богом – это прекрасное произведение премудрого Творца, но красота творения – лишь отблеск величия и славы Божества. Царь Давид восклицает: «А я буду размышлять о высокой славе величия Твоего и о дивных делах Твоих» (Пс. 144:5). Псалтырь, прославляя премудрость и величие Бога в Его творении, знает и о пути отречения от мира, когда весь материальный универсум с его красотой звездного неба, ликованием утренней зари, роскошью зеленых рощ и садов, представляется пустыней, а душа жаждет взойти к своему Первообразу – Богу. Псалтырь пробуждает в душе восхищение величием Создателя и красотой мира Им премудро сотворенного – солнца, луны и звезд на небе, мощью ливанских кедров и песнями морской стихии, учит созерцать в мире – собрание неразгаданных Божьих тайн и притч. «Все соделал Ты премудро и земля полна произведений Твоих» (Пс.103:24). Но в Псалмах возвещается и путь отречения от мира, прекрасно выраженный в молитвенном плаче Силуана Афонского: «Сердце моей возлюбило Тебя, Господи, и потому скучаю по Тебе и слезно ищу Тебя. Ты украсил небо звездами, воздух – облаками, землю же – морями, реками и зелеными садами, где поют птицы, но душа моя возлюбила Тебя и не хочет смотреть на этот мир, хотя он и прекрасен. Только Тебя желает душа моя, Господи…». Загадочные слова Псалмов о том, что Бог «мрак сделал покровом Своим» (Пс.17:12), по толкованию святого Дионисия Ареопагита есть высокий поэтический образец апофатического богословия: «Божественный мрак есть тот неприступный свет, в котором, по словам Писания (1Тим.6:16), живет Бог». «И божественный Павел познал Бога, когда познал, что Он выше всякого понятия и разумения, поэтому и называет пути Его неисследимыми, Его дары неизреченными (Рим.9:33) и мир Его превышающим всякий ум (Флп.4:7), поскольку он обрел Того, Который выше всего, и выше разумения уразумел, что Он выше всего, будучи Творцом всяческих».. Святитель Василий Великий – премудрый богослов, вдохновенный пастырь и проповедник Церкви, писал о духовном значении Псалтыря: «Здесь есть совершенное богословие, предречение о пришествии Христовом во плоти, угроза судом, надежда воскресения, страх наказания, обетование славы, откровение таинств. Все как бы в великой и общей сокровищнице, собрано в Книге Псалмов, которые из многих музыкальных инструментов пророк приспособил в так называемому псалтырю, давая тем, как кажется мне, разуметь, что в нем издает гласы благодать, подаваемая свыше – от Духа Святого, потому что в этом – одном из музыкальных инструментов – источник звука находится вверху». Псалтырь – это образец поющего богословия и книга поющего сердца, покаянного плача и молитвенных созерцаний. В религиозной лирике пророка Давида, как в свернутом свитке, содержится широчайший диапазон религиозной жизни: от исповеди Августина Блаженного до оды Державина «Бог», от мыслей Достоевского о смысле жизни, смерти и предназначении человека, о добре и зле, Боге и бессмертии души до мистической теологии Дионисия Ареопагита, описывающего Бога символически и апофатически.
Псалтырь – это религиозная история души и молитвенная поэма о двух ее духовных состояниях: любви к Богу – Богообщении и Богооставленности – скорби и тоске от разлуки с Ним: «Близок Ты, Господи, и все заповеди Твои – истина» (Пс.118:151). «Неужели навсегда отринул Господь и не будет более благоволить?» (Пс. 76:8). Древний наставник монахов авва Дорофей говорил, что служение Богу из страха адских мук – рабское состояние, а из жажды райской награды – удел наемника, и только служение Богу из бескорыстной любви к Нему – истинная христианская вера. И чем сильнее и пламенней любовь к Богу, тем мрачнее и страшней потеря Бога, и метафизически трагичней состояние человека. Такова молитва, сорвавшаяся с уст царя Давида, пророчески предвосхищающая в самых жутких деталях крестные страдания Спасителя, Его смерть на Голгофе – жертву безмерной любви Бога-Искупителя к Своим падшим созданиям, и страшный вопль – воззвание страждущего Господа с Креста: «Боже мой! Боже мой! для чего Ты оставил меня? Далеки от спасения моего слова вопля моего. Боже мой! я вопию днем – и Ты не внемлешь мне, ночью – и нет мне успокоения» (Пс.21:2-3). Преподобный Исаак Сирин утверждал, что Богооставленность – самое страшное из всех испытаний веры, сопровождающееся унынием, отчаянием, безнадежностью. Если бессмертная жизнь – это ощущение Бога, но в состоянии отчаяния человек хоть и понимает умом, что Господь не оставил его, но в сердце и душе мучительно переживает разлуку с Ним. Если Господь становится вечной жизнью человеческого сердца – неописуемой Тайной, о которой бессильны поведать языки людские и ангельские, то прерванное Богообщение воспринимается страдающей душой как потеря драгоценной жемчужины сокрытой в сердце – Царства Небесного, как ужасающая «вторая смерть» из Апокалипсиса – адские муки: «Объяли меня болезни смертные, муки адские постигли меня; я встретил тесноту и скорбь» (Пс.114:3). В Псалтыре Богообщение и Богооставленность, переживаемые душой как райское блаженство и адские муки – это два духовных аспекта религиозной жизни. Присутствие Бога в сердце – благодать, воспринимается душой как Жизнь и Свет, а ее трагическая утрата – как тьма кромешная и страшная смерть: «Скорей услышь меня Господи: дух мой изнемогает; не скрывай лица Твоего от меня, чтобы я не уподобился нисходящим в могилу» (Пс.142:7). «Я сравнялся с нисходящими в могилу; я стал как человек без силы, между мертвыми брошенный, - как убитые, лежащие во гробе, о которых ты уже не вспоминаешь и которые от руки Твоей отринуты» (Пс.87:5-7). Священное Писание рассказывает, что пророк Давид был полон любви к Богу. Но пережив высокое состояние Богообщения, он подобно библейскому страдальцу Иову познал нестерпимую скорбь Богооставленности, был мучим и томим духовной жаждой: «Где же прежние милости Твои, Господи?» (Пс.88:50). «Для чего, Господи, стоишь вдали, скрываешь Себя во время скорби?» (Пс. 9:22). Молящийся в дни скорбей Давид похож на страдающего Иова: ««Я изнемог и сокрушен чрезмерно; кричу от терзания сердца моего. Господи! пред Тобою все желания мои, и воздыхание мое не сокрыто от Тебя. Сердце мое трепещет; оставила меня сила моя, и свет очей моих – и того нет у меня. Друзья мои и искренние отступили от язвы моей, и ближние мои стоят вдали» (Пс.37:9-11). «Не оставь меня, Господи, боже мой! Не удаляйся от мен; Поспеши на помощь мне, Господи, Спаситель мой!» (Пс.37:22-23). Потеряв Бога, его душа, помнящая о попранной ей любви, горько плача, познала невыразимую скорбь Адама, пережившего Богооставленность: «любимого Бога я оскорбил». И как Адам познал, что и со всеми сокровищами мира не обретет он счастья без Бога, так и псалмопевец Давид, восседавший на царском троне, осознал, что человек без Бога – нищ и окаянен: «Я же беден и нищ; Боже поспеши ко мне!» (Пс.69:6). «Только в Боге успокоится душа моя, ибо на Него надежда моя» (Пс.61:6). До глубин души прочувствовал царь и пророк Давид, что все земные сокровища и царства мира сего с их великолепными дворцами и грандиозными сооружениями названными «чудесами света» – ничто, если «нет Бога в сердце». Все возвышенные песни Псалтыря – это таинственные и прекрасные образцы религиозной лирики, показывающие нам, что человек без Бога нищ, беден и окаянен, а его душа пожираема грехами и пороками, как прокаженная плоть мученика Иова была пожираема червями. Давид верует – Бог велик, он с любовью ищет Творца своего, исповедуясь Всевышнему: «Я же беден и нищ, но Господь печется о мне. Ты – помощь моя и избавитель мой, Боже мой! не замедли» (Пс.39:18). За все совершенные грехи псалмопевец и Давид приносит покаяние перед Богом и просит Его о прощении и очищении сердца, ведь только чистые сердцем, могут постичь Бога и любовь Вседержителя: «Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои. Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня, ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною» (Пс. 50:3-5). С горькой печалью царь Давид исповедовался как многогрешный человек, совершивший множество беззаконий пред лицом Всевышнего, но велико было и его раскаяние и проникновенна исповедь, произнесенная в покаянных молитвах: «Боже! Ты знаешь безумие мое, и грехи мои не сокрыты от Тебя» (Пс.68: 6). В покаянных молитвах псалмопевец Давид выплакал свою душу Богу, омыл ее слезами, укрепил свою веру и обрел утешение и надежду в Боге. Читая Псалтырь, понимаешь, почему святые отцы Церкви называли покаяние – трепетом души пред вратами Рая.
Псалтырь – это пророческая книга, где возвещается о страданиях Христа Спасителя, о Его мучениях на Голгофе, о Воскресении Христовом – победе над смертью, и всеобщем воскресении мертвых – «воскресни, Господи, спаси меня, Боже мой» (Пс.3:8), о конце истории и Страшном Суде. Псалтырь – это богословие высочайшей пробы, где образно и поэтически изложены все боговдохновенные истины христианской веры – догмат о Святой Троице, о Боговоплощении, искуплении грехов мира на Голгофе и Воскресении Христовом, о сотворении Богом мира из ничего, о бессмертии души и Страшном Суде. «Если хочешь узнать тайны Царствия Божия, Псалтырь сообщит тебе их. Псалтырь содержит всю догматику» – говорил Василий Великий. Для царя Давида любовь к Богу – это средоточие религиозной жизни, а молитва – драгоценное сокровище и тайна его сердца. Псалтырь – это заветный ключ к тайне сердца ветхозаветного пророка Давида, где запечатлены мольбы человеческой души, уязвленной мукой любви – разлукой с Тем, без Кого нельзя жить: «Боже! Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу я; Тебя ждет душа моя, по тебе томится плоть моя в земле пустой, иссохшей и безводной, чтобы видеть силу Твою и славу Твою, как я видел Тебя во святилище, ибо милость Твоя лучше, нежели жизнь» (Пс.62.2-4). Душа его как одинокая лань, странствующая в пустыне, стремилась к колодцу воды, текущей в жизнь вечную – к Богообщению: «как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже! Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому: когда приду и явлюсь пред лицо Божие. Слезы мои были для меня хлебом день и ночь, когда говорили мне всякий день: где Бог твой» » (Пс. 41:2-4). В Псалтыре поется о пустоте сердца без Бога, о религиозной тоске и духовной жажде. Душа иссыхает без Бога кА смоковница и е может принести плод веры, надежды и любви, поста и молитву, мудрости, благочестия и Богопознания, и подобно тому как пустыня мертва без источников воды, так и человек – иссохшая и безжизненная земля без веры, молитвы и любви, но благодать Святого Духа животворит душу, превращает ее в вечно прекрасный и цветущий райский сад, наполняет ее Божественной Жизнью. «Пошлешь Дух Твой – созидаются, и Ты обновляешь лицо земли» (Пс.103:30). Премудрый Господь, от Него жизнь, сила Его Святого Духа духовно обновляет и преображает человека. Если благодать Духа Божия касается нашего сердца, то оно расцветает как нежный и благоухающий цветок.
Мессианские пророчества Псалтыря еще более сильны, чем у иных пророков и мудрецов Ветхого Завета. Но пророчества Псалтыря не исчерпываются намеками на грядущее воплощение Сына Божиего на земле – обетованного Мессии, ибо Псалмы не только предрекают это важнейшее событие Нового Завета, но и возвещают о вечной жизни души и всеобщем воскресении из мертвых – «ибо Ты не оставишь души моей во аде и не дашь святому Твоему увидеть тление» (Пс.15:10). Это пророческая мысль Псалмов Давидовых созвучна словам апостола Павла: «Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои. Последний же враг истребится – смерть!» (1 Кор. 15:25-26). Пророк Давид понимал, что человек есть существо смертное, он говорил о себе в молитве к Богу: «странник я у Тебя и пришлец, как и все отцы мои» (Пс. 38:13). И в то же время пророк Давид верует в бессмертие души. Все книги Священного Писания возвещают о жизни будущего века, бессмертии души и всеобщем воскресении: «Бог не есть Бог мертвых, но живых», «у Него все живы». В книге Иова мы находим пророческие строки о Божественном Искупителе грехов мира и всеобщем воскресении из мертвых: «А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его» (Иов.19:25-27). Если Господь всеблаг и всемогущ, то Он может восстановить из праха Свое творение – человека, преобразить его и сделать бессмертным и духовным – храмом Святого Духа, конечно, если человек отдаст Богу свое сердце в акте надежды, веры и любви. И пророк Исайя, возвышенно нареченный нашей святой Церковью ветхозаветным евангелистом, пророчествовал о тайне воплощения Слова Божиего от Пречистой Девы, и восклицал: «Оживут, Боже, мертвецы Твои; восстанут мертвые тела. Воспряните и торжествуйте, поверженные в прах: ибо роса Твоя — роса растений и земля извергнет мертвецов» (Ис. 26:19). В книге пророка Иезекииля есть таинственное видение поля полного костей, которые по гласу Божиему облекаются плотью и кожею, и дух, войдя в них, оживил всех усопших. У пророка Даниила читаем: «и многие из спящих в прахе земли пробудятся: одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление. А разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде – как звезды, вовеки, навсегда» (Дан. 12:2-3). И на страницах Псалтыря раздается пророчество о всеобщем воскресении из мертвых, Страшном Суде, участи грешников, избравших путь гибели, и праведников, обретших спасение. Псалтырь – это книга, излившаяся из молящегося сердца богопевца Давида, из глубин души своей он вознес к Богу свои скорби и радости, печали и восторженные гимны Создателю, в жгучих словах его – глубочайший анализ души и духовной жизни человека, всех его внутренних борений и метаний, надежд и устремлений, всей незримой и сокровенной борьбы добра и зла, всех самых отчаянных сомнений и пламенной веры – анализ более проницательный, чем вся психоаналитика от Фрейда и Юнга до наших дней. Псалмы Давида – это песни души, удрученной скорбями и своей греховностью, ищущей спасения в Боге и надеющейся на милость Его; это глаголы духа и сердца, поющего хвалу Всевышнему. Где христианину найти более лучшие и проникновенные образцы молитв, гимнов и песнопений, чем в Псалтыре? Святой Афанасий Великий говорил, что «в книге псалмов измерена и описана словом вся жизнь человеческая и душевные расположения и движения помыслов, и сверх изображенного в ней ничего более не отыщется в человеке. Потребно ли покаяние и исповедание, постигли ли кого скорбь и искушение, гоним ли кто или избавился от злоумышлении, стал ли опечален и смущен и терпит что-либо подобное сказанному выше, или видит себя преуспевающим, а врага приведенным в бездействие, или намерен восхвалить, возблагодарить и благословить Господа – для всего этого имеет наставление в Божественных псалмах… Поэтому и сейчас каждый, произнося псалмы, пусть будет уверен, что Бог услышит просящих псаломским словом». Царь и пророк Давид есть вдохновенный Богом певец, изливающий всю свою душу в священных песнопениях и молитвах, изобличающий греховность человека, воспевающий в дивных песнопениях величие и славу Божию, из бездны отчаяния взывающий к Всевышнего, уповающий на Бога, сокрушающийся и плачущий о грехах своих, надеющийся на прощение Спасителя, вопиющий к Нему сердцем и устами, сознающий тщетность и ничтожество земных благ и радость общения с Богом, пророчествующий о пришествии Иисуса Христа, о Его святой жизни, крестных муках и смерти, сошествии в преисподнюю, Воскресении, Вознесении и втором пришествии в конце времен как о всеправедном и премудром Боге Судии всех живых и мертвых.
Какие неизъяснимые тайны Божии воспевает на языке священной поэзии Псалтырь: благость и всемогущество Творца вселенной, Его премудрость, пророчество о рождении Мессии, Его крестных страданиях и искупительной жертве за грехи всех людей, поет о Его вечном священстве и воскресение из мертвых – «да воскреснет Бог и расточатся враги Его», победу Спасителя над смертью и Адом – «да бегут от лица Его ненавидящие Его», надежду на будущую жизнь, мученичество за веру – «дорога в очах Господних смерть святых Его», священное таинство Евхаристии – «чашу спасения приму и имя Господне призову», упование на милость Всевышнего, ибо Он есть Любовь, грядущий Страшный Суд – «Господь пребывает вовек; Он приготовил для суда престол Свой, и Он будет судить вселенную по правде, совершит суд по правоте» (Пс.9:8-9). Царь Давид пророчески предрекает, что все народы будут хвалить Господа и обретут в Нем спасение: «Боже! будь милостив к нам и благослови нас, освети нас лицом Твоим, дабы познали на земле путь Твой, во всех народах спасение Твое» (Пс. 66:2-3). Псалтырь – это книга, нравственно очищающая сердце покаянием, пророчески приуготовляющая человека к встрече с воплощенным Божественным Искупителем, раскрывающая тайну духовной любви: восхождение человека к Богу и нисхождение Бога к человеку – таинство сочетания Бога с душой, Христа с Его святой Церковью, столь прекрасно и поэтично описанное впоследствии в Песни Песней. Псалтырь – это не только духовный плач и песнь тоски по Богу, но и гимн во славу Творца и Промыслителя, Который никогда не оставляет ни одну душу: «взойду ли на небо – Ты там; сойду ли в преисподнюю – и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря, - и там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница Твоя» (Пс.138:8-10). Царь Давид возвещает в Псалтыре, что молитва и хвала Богу – истинное назначение человека, и, обращаясь к своей душе, пророк, вдохновенный неисчислимыми тайнам, чудесами и милостями Божиими, говорит: «Хвали, душа моя, Господа» (Пс.145:1), и восторженная душа его восклицает: «Буду восхвалять Господа, доколе жив; буду петь Богу моему, доколе есть» (Пс.145:2). Преподобный Ефрем Сирин говорил, что когда Господь сошел в преисподнюю, то Он увидел там царя и пророка Давида, продолжавшего Его восхвалять. Августин Блаженный, восхищенный Псалтырью, мудро сказал, что сама жизнь наша должна стать песней и гимном Богу, а сердце наше – «десятиструнной псалтырью», десять струн – это десять заповедей данных нам, чтобы жизнь стала гимном Богу, ибо «благо есть славить Господа и петь имени Твоему, Всевышний, возвещать утром милость Твою и истину Твою в ночи» (Пс.91:2-3). В молитве всем сердцем ищут Бога и общения с Ним, а не преходящих благ, всей душой просят о прощении грехов и ощущают евангельскую нищету духа: «Бог – все, а я без Бога – ничто». Святитель Иоанн Златоуст глубокомысленно утверждал, что Богу можно молиться везде – и в храме, и на улице, и в мастерской художника, и в кабинете ученого, и в уединенной монашеской келье, и в саду, и можно молиться Творцу, распевая Псалмы – главное, чтобы мысль звучала не только на устах, но и в сокровенной глубине нашего сердца, ибо Господь проникает в самые сокровенные мысли и намерения, и в наших обращениях к Нему ищет Он не ораторского искусства, не красноречия риторов и философов, а любви и нетленной красоты кроткого и молчаливого духа, устремленного к Богу с тихой и благоговейной молитвой, достойной небожителей – Ангелов и святых. Псалтырь настраивает душу молящегося человека на духовный лад, учит, подобно Евангелию, возносить искренние молитвы Богу за обижающих и оскорбляющих нас, прощать врагов и надеяться на Бога – славить Всевышнего и в светлые и благословенные минуты мира, покоя и радости, и в горестные дни печалей, испытаний и скорбей. Если человек не живет по заповедям Евангелия, не участвует в литургической жизни Церкви, то его мольбы становятся холодны, а Псалтырь – книга сердечных молитв, остается для него тайной за семью печатями. По сильному изречению Ефрема Сирина: «Псалом и из каменного сердца вызывает слезы». Псалмы, как и книгу Иова, надо читать через слезы покаяния – слезы о наших душах, столь мрачных по сравнению с душой Давида, преображенной пламенной любовью к Богу и горячей надеждой на Его премудрое правосудие и бесконечное милосердие: «Ты не оставишь души моей во аде» (Пс. 15:10).
Книга Притчей Соломоновых
Как мудр был ты в юности твоей и,
подобно реке, полон разума!
Душа твоя покрыла землю,
и ты наполнил ее загадочными притчами;
имя твое пронеслось от отдаленных островов,
и ты был любим за мир твой;
за песни и изречения, за притчи
и изъяснения тебе удивлялись страны.
(Сир.47:16-19)
Книга Притч Соломоновых – это одна из учительных книг Ветхого Завета, нравственное богословие, содержащее в себе учение о благочестии и святости как истинном счастье, о добре и зле, о смысле и высшей цели жизни. По свидетельству Православной Церкви книга Притч написана древнеиудейским царем Соломоном, сыном пророка и царя Давида, рожденным от Вирсавии, известным мудрецом, построившим в Иерусалиме величественный храм Всевышнего. Царь Соломон – великий молитвенник, как Иов, Моисей и Давид, прославляющий величие и премудрость Божию, пред жертвенником Господним он воздвиг руки к небу и сказал: «Господи Боже Израилев! нет подобного Тебе Бога на небесах вверху и на земле внизу; ты хранишь завет и милость к рабам Твоим, ходящим пред Тобою всем сердцем» (3Цар.8:22-23). Слава и богатства царя Соломона были настолько велики, что серебро и золото в дни его правления были равноценны в Иерусалиме простому камню, но еще в юных летах он молил Бога даровать ему сердце разумное и ум проницательный, дабы различать добро и зло, судить обо всем мудро и справедливо. Таинственные строки о том, что серебро и золото в царствовании Соломона были равноценны простому камню, надо понимать, прежде всего, в духовном смысле: земное счастье быстротечно и все эфемерные мирские блага – власть, слава и богатство – ничто перед премудростью, а она – бесценный дар Божий, светильник для смертного человека – странника, идущего темной ночью – образ скитаний в нашей земной жизни, по горной тропе – восхождение к Богу по лестнице добродетелей, среди обрывов – символ нравственного падения, и ядовитых змей – образ грехов и низменных страстей, в поисках Царства Небесного. И всемогущий Господь откликнулся на мольбу Соломона, ибо он молил не о долголетии и богатстве, не о победе над врагами и земном величии, мимолетном как сон, но о духовной мудрости и сердце разумном. В Священном Писании сказано, что «дал Бог Соломону мудрость и весьма великий разум, и обширный ум, как песок на берегу моря. И была мудрость Соломона выше мудрости всех сынов Востока и всей мудрости Египтян. Он был мудрее всех людей…» (3 Цар.4:29-31). Мудрость Соломона была явлена народу и обрела бессмертную славу, когда на суд его пришли две женщины, родившие одновременно младенцев, но один из младенцев умер ночью, и женщины спорили, кому из них принадлежит оставшийся в живых ребенок. В третьей книге Царств рассказывается, что когда Соломон повелел принести меч и рассечь живое дитя надвое, настоящая мать от жалости и любви к сыну своему бросилась к престолу царя, умоляя его не убивать младенца: «О, господин мой! отдайте ей этого ребенка живого и не умерщвляйте его. А другая говорила: пусть же не будет ни мне, ни тебе, рубите. И отвечал царь и сказал: отдайте этой живое дитя, и не умерщвляйте его: она – его мать. И услышал Израиль, как рассудил царь, и стал бояться царя, ибо увидел народ, что мудрость Божия в нем, чтобы производить суд» (3 Цар.3:24-28). Когда вдумчиво перечитываешь эти библейские строки, то понимаешь, что вся наша жизнь есть собрание Божьих притч и тайн, и в каждой из них мы все – соучастники и сотворцы, обладающие умом и свободой воли, совестью и сердцем.
На страницах Ветхого Завета царь Соломон описан как величайший из всех земных царей, он – изрек три тысячи притчей и сложил тысячу и пять песней, говорил о вещах небесных и земных – о Боге и душе, о животных и птицах, о пороках и добродетелях. Имя Соломона было прославлено у многих народов, от всех царств земных приходили в Иерусалим увидеть его и послушать притчи мудреца, которому Сам Бог вложил премудрость в сердце. И даже царица Савская, услышав о славе израильского царя, пришла испытать его мудрость загадками, привезла в Иерусалим на верблюдах великие дары – много золота, драгоценных камней и благовоний, беседовала с сыном Давидовым обо всем, что было у нее на сердце, и нашла, что мудрость Соломона – дана от Бога для того, чтобы изъяснять все загадки мудрецов, говорить правду и творить справедливый и милосердный суд. Но великая мудрость не уберегла Соломона от страшного духовного и нравственного падения, ибо он потерял страх Божий – боязнь оскорбить любимого Бога, погряз в пороках и стал угождать женам чужестранкам, возведя в Иерусалиме капища для почитания идолов: «И стал Соломон служить Астарте – божеству Сидонскому, и Милхому – мерзости Аммонитской» (3 Цар.11:5). Как тонко заметил русский поэт, литературный критик и религиозный мыслитель Вячеслав Иванов – один из самых культурно утонченных людей России эпохи Серебряного века: «Соломон велел строить храм – и предался наслаждению; он спел своей возлюбленной, сестре своей, Песнь Песней – и утонул в негах гарема». В аллегорическом смысле жены-чужестранки – это страсти, развратившие сердце Соломона, ибо человек сотворен по образу и подобию Божиему, душа его по природе христианка, но язычница по страстям, они – чужды Бога и нашей горней отчизне – Царству Небесному, чужды нашей бессмертной душе, которую святитель Григорий Богослов возвышенно нарек дыханием всемогущего Бога, причастницей духовного мира, созданной, чтобы стать вместилищем Святого Духа. Душа есть превосходнейшее произведение Божие, она незрима и бестелесна, и есть источник всех мыслей и чувств, нашего сознания и свободной воли. В очах Всевышнего душа человека бесценна, она – возлюбленная Божьего сердца, весь видимый мир со всем блеском земных царств, со всеми звездами, луной и солнцем, морями, лесами и полями – не может сравниться с непреходящей и духовной красотой души. Преподобный Силуан Афонский говорил, что высшее назначение человека быть живым храмом Божиим: тело – архитектурной композицией храма, его стенами и сводами, ум – молящимся иереем, сердце – алтарем, а Святое Святых – это место Божие. Но сердце Соломона развратилось, оно стало подобно не жертвеннику Богу, а капищу страстей, и душа его познала страшную духовную муку Богооставленности и нестерпимую жажду Богообщения, утолить которую не могли ни богатства и слава земного венценосца, ни музыка и танцы, ни искусство и философская мудрость.
В Ветхом Завете есть три книги царя Соломона: книга Притчей Соломоновых, Песнь Песней и книга Екклесиаста. Песнь Песней – самая таинственная из всех книг Библии после Апокалипсиса, она – поэтическая жемчужина Священного Писания, изумляющая красотой слога и богословской мудростью поэтов и философов. Это величайшая из всех песен Соломона, в этой изящной поэме упоминается самое возвышенное и таинственное имя Божие – Возлюбленный, ибо библейский Бог есть абсолютно всемогущая Личность и Любовь. Песнь Песней – это пророческая книга, повествующая о грядущем Мессии: Возлюбленный есть Сам Иисус Христос – «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф.3:17). В пятой главе книги пророка Исайи, нареченного Церковью ветхозаветным евангелистом, ибо ему была открыта великая и неизъяснимая тайна Боговоплощения и Богораспятия, он пророчествовал о пришествии Сына Божиего на землю, Господь именуется Возлюбленным. Песнь Песней – это мистическая книга, повествующая о взаимоотношениях царя Соломона и его возлюбленной Суламиты – в аллегорическом толковании о духовном браке Бога и души, Христа и Его святой Церкви, о непорочной Деве Марии, ибо Суламита – это невеста Господня, она – есть Богородица, праведная душа и Церковь. Песнь Песней – это эсхатологическая книга, провозглашающая, что вся наша земная жизнь – это приуготовление к Страшному Суду. Эта ветхозаветна книга возвещает о том, что любовь Божия сильнее смерти и ревнивее Ада, содержит в себе пророческие строки о страданиях Агнца Божиего на Голгофе, сошествии Спасителя во Ад и Его воскресении из мертвых. Книга Екклесиаста – это исповедь сокрушенного сердца, покаянный плач библейского мудреца, видевшего все дела, творящиеся под солнцем и луной, познавшего, что нет счастья без Бога, а все богатства и вся власть, вся слава и мудрость, все тайцы и песни, все наслаждения и муки – все суета сует и томление духа, тоскующего в юдоли земного скитания по Богу. Эта книга – богословская элегия человека, напряженно размышляющего о смысле жизни, смерти и бессмертии, о времени и вечности, ищущего вечных ценностей и непреходящей красоты, испытавшего страшные муки Богооставленности, изобличающего, что земное счастье обманчиво и недолговечно, а все мирские блага – с летами обратятся горстью праха, призывающего бояться Бога и соблюдать Его заповеди, ибо их соблюдение – знак истинной любви к Богу. Книга Екклесиаста – это последний и самый пронзительный аккорд, сорвавшийся с философской лиры Соломона, ее меланхоличный тон – свидетельство о религиозной драме древнеиудейского царя, а его раздумья, овеянные философской грустью – это поиск Бога, отречение от всего мирского во имя небесного сокровища – Богообщения, и здесь ветхозаветный старец – наставник всех христиан и в особенности монахов.
Книга Притчей Соломоновых – это кладезь духовной мудрости, раскрывающая, что есть добро и зло, драгоценная жемчужина нравственного богословия, наставление о грехе и добродетели, о спасении и нравственных обязанностях человека пред Богом, собой и всем миром. Царь Соломон блестящий поэт и писатель, он – глубокий религиозный мыслитель, самый выдающийся и литературно талантливый философ древнего мира, быть может, величайший из всех богословов Ветхого Завета, более тонкий знаток душ человеческих, чем Шекспир, Паскаль и Достоевский, собиратель притч – мудрости веков и тысячелетий. Книга Притч Соломоновых – это не мудрость одного израильского царя, а собрание всей колоссальной литературы притч иудейских мудрецов за несколько веков, и более того – за целое тысячелетие истории, столь ярко описанной в Ветхом Завете. По толкованию святителя Василия Великого слово притча – по-гречески «паремия» – означает придорожную надпись, указывающую путь – библейские притчи служат для христиан руководителями на жизненных путях к Богу и Царству Небесному. По определению святителя Василия Великого «притча есть полезное слово, выраженное с некоторой прикровенностью, но как с первого взгляда заключающая в себе много полезного, так и в глубине своей скрывающая обширную мысль». Притчи – это краткие изречения мудрецов, их загадочные и возвышенные поучения и нравственные назидания, описанные на экспрессивном и художественно выразительном языке образов и аллегорий, сентенций и афористичных изречений, на которые как на мелодию лучше откликается сердце человека, чем на отвлеченные умозрения кабинетных мыслителей. На языке притч в Ветхом Завете говорили Иов, Соломон и пророки, а на страницах Нового Завета – Иисус Христос. Евангельские притчи Христа о десяти девах, мытаре и фарисее, сеятеле и Царстве Небесном – это сокровищница Божественной мудрости, они дают человеку понять сокровенные Божьи тайны, излагают учение Христово в незабвенных образах, врезающихся в сердце, а ключ к их духовному и иносказательному толкованию принадлежит Церкви, где действует Дух Божий. В день Пятидесятницы в огненных языках Дух Святой сошел на апостолов – сила Божия образовала Новозаветную Церковь. В Апокалипсисе тайна присутствия Духа Божиего запечатлена в образе семи золотых светильников, горящих пред лицом Господним – это семь даров Святого Духа, символ полноты благодати Божией. Христос явился апостолу и тайновидцу Иоанну Богослову посреди семи светильников – образ Церкви, несущей миру свет Божественной Истины, а в деснице Его семь звезд. Вседержитель хранит Свою единую, святую, соборную и апостольскую Церковь, оберегает ее от различных ересей и лжеучений, и ни гонения, ни смерть, ни даже Ад не одолеют ее, ведь Христос – Победитель смерти и Ада.
Невозможно согласиться с утверждением некоторых богословов, что притчи Иисуса Христа имеют таинственный и духовный смысл, говорят о вечном и небесном, а притчи Соломоновы целиком обращены к земному и повседневному. Мысль Феодора Мопсуестийского о том, что в книге Притчей заключалась только земная мудрость Соломона, а сам царь не имел дара пророческого, была осуждена Православной Церковью на V Вселенском Соборе, ибо по слову апостола Павла «Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления,, для наставления в праведности» (2 Тим. 3:16). Эти строки апостола Павла лучше всего характеризуют духовное содержание книги Притчей Соломоновых, имеющих таинственный и иносказательный смысл. Если бы книга Притчей не была боговдохновенна, то ее нельзя было признать каноничной и внести в состав Священного Писания. Но эта книга – от Святого Духа, а не от мудрости мирской, ее любили святые отцы Церкви, великие подвижники и богословы, а отрывки из Притч Соломоновых и по сей день читаются на вечерних богослужениях во время постов. К толкованию книги Притчей Соломоновых обращалось множество древних богословов – Ориген и святитель Василий Великий, Блаженный Августин и святитель Иоанн Златоуст, ее читают и изучают и религиозные мыслители нашего времени. Святой Григорий Нисский – один из самых глубокомысленных философов Православной Церкви, говорил, что притчи Соломоновы представляют собой книгу о духовных подвигах, о различении добра и зла, о борьбе со страстями и пути постижения Премудрости Божией. Библейские притчи – это премудрость Божия, изложенная как житейские советы, имеющие непреходящее и вселенское значение, они – «золотые яблоки в серебряных прозрачных сосудах» (Притч.25:11), словно «резцом железным» написанные «на вечное время» (Иов.19:24). На страницах Священного Писания яблоня – это таинственный образ Христа Логоса, предвечного Слова Божиего, золотые яблоки – это слова Божии, а серебряные сосуды – их изречение на языке человеческом, прозрачность сосудов означает, что слова Божии неискаженны, но истинны, написаны на вечные времена.
Священное Писание – это Слово Божие, оно есть драгоценное сокровище, которое для христиан дороже, чем все золото и серебро земного мира. Все книги Библии можно сравнить с морем, а драгоценные жемчужины Слова Божиего всегда сокрыты в глубине, вот почему нам надлежит исследовать Священное Писание, вникать в каждое слово двух Заветов, размышлять над его смыслом. Книга Притчей Соломоновых – это произведение мудрейшего из живущих, собиравшего благочестивые наставления, но, прежде всего – это книга боговдохновенной мудрости, «в устах царя – слово вдохновенное» (Притч.16:10). Религиозный экзистенциалист Кьеркегор с присущей ему экспрессивностью писал, что библейские мудрецы, пророки и апостолы – не обычные гении, а вестники Божии, и верующие почитают Священное Писание не по причине эстетической – литературной красоте и изяществе речи, и интеллектуальной – философской мудрости и глубокомыслию, а по причине религиозной – это Божественное Откровение, возвещаемое на языке человеческом. Сколь бы не был умен и велик Соломон, какой бы поэтической красотой не отличался его литературный слог, христиане ценят притчи Соломоновы не только потому, что они превосходят мудростью и проницательностью иных мыслителей былых веков и живших во время израильского царя, но как боговдохновенное слово – истину, возвещаемую от Бога. Надо с благоговением относиться к Слову Божиему и со священным трепетом читать Священное Писание, вдумчиво вникать в притчи Соломоновы, «чтобы познать мудрость и наставление, понять изречения разума; усвоить правила благоразумия, правосудия, суда и правоты; простым дать смышленость, юноше – знание и рассудительность; чтобы разуметь притчу и замысловатую речь, слова мудрецов и загадки их» (Притч.1:2-6). На языке самой возвышенной поэзии царь Соломон утверждает, что Премудрость приближает человека к Богу, пред Ней – ничто властители народов и их царства, скипетр Ее – лучше золота и драгоценных камней, ибо все сокровища земли – грязь у Ее ног, Она же – неугасимый Свет, пред Ней слава и власть, здоровье и красота лица – жалкие светильники.
Книга Притч царя Соломона – это книга для юношей, написанная, чтобы научить молодых людей благочестию и азам духовной жизни, предостеречь от искушений и опасностей, грозящих человеку на жизненном пути, поведать о том, как хранить свою душу и жить по Слову Божию. Святитель Григорий Богослов назвал книгу Притч Соломоновых – «Божьей мудростью, юность наставляющей». В наше время духовного упадка и апостасии с ранних лет в сердце человека вливается яд низменных страстей, но притчи Соломоновы возвещают, что на дне чаши страстей – духовная смерть, а жизнь без Бога – бессмысленна и бесцельна. Царь Соломон назвал Всевышнего в притчах «руководителем юности» – со дня рождения человек призван руководствоваться заповедями Божиими. В книге Екклесиаста библейский мудрец оставил предостережение всем молодым людям: «Веселись, юноша, в юности твое, и да вкушает сердце твое радости во дни юности твоей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, что за все это Бог приведет тебя на суд» (Еккл.11-9). На основании Священного Писания в христианском богословии выделяют три возраста духовной жизни: младенческий – душа, соделавшись причастницей благодати Божией, усваивает «начатки учения Христова» (Евр.6:1), пробуждается к религиозной жизни, узнает в Боге не грозного Судию, а милосердного Небесного Отца; юношеский – душа борется со страстями, в ней пробуждается неутолимая жажда познания, искание идеального счастья, оборачивается скорбью и разочарованием, крепость веры испытывается в многочисленных искушениях и борьбе с самим собой, это время духовных поисков и философских раздумий, тягостных сомнений и вечных вопросов; мужеский – душа обретает духовный опыт и истинную мудрость, приходит в «меру возраста Христова» (Еф.4:13), обретает не умозрительное, а опытное и совершенное знание о Боге, становится несокрушима в вере и надежде как столп Давидов – башня из Песни Песней, восходит к бесстрастию и евангельской любви, научается непрестанной молитве, находит свое место в мире и исполняет свое предназначение, это возраст мудреца, углубленного в изучение Слова Божиего, отшельника, молящегося обо всем мире и всех страждущих людях, исповедника, верного Богу до самого конца – до мученической смерти. Юношеский возраст – это время поисков идеалов и формирования миросозерцания, когда человек во всем сомневается и все критикует, в его сердце обостряется любовь к возвышенному и прекрасному, но вместе с тем оно обуреваемо мучительными страстями, влекущими душу к чувственным наслаждениям. Это пора первой любви и первых разочарований в жизни, самоотверженных исканий правды, неутолимой тоски и меланхолии. В книге Премудрости Иисуса сына Сирахова говорится, что надо искать мудрость с дней юности, не пренебрегать знанием и изучением притч, наставлением и напряженным размышлением. Но еще старец Екклесиаст поведал, что во многой мудрости много печалей, а умножающий познания – умножает скорбь. Трагедия юности – это трагедия молодого человека, не нашедшего места в мире и смысла в жизни, крушение надежд очарованного странника, сердце которого обуреваемо волнением и раздумья отравлены печалью, ибо сталкиваясь с суровой действительностью, идеалы оказываются несостоятельны. С дней юности разочарованный идеалист с пылким сердцем и мятежным умом может стать нигилистом, как Евгений Базаров из романа Тургенева «Отцы и дети», потерять надежду на достижение идеальных целей, разочароваться в мире и людях как Печорин, пережить кризисную фазу самопознания, поставить под сомнение все нравственные нормы, философские идеи, религиозную веру и ценности, мстить миру и обществу за поруганные святыни презрением, защищать исстрадавшуюся душу язвительными речами и маской показного цинизма. В трагедии Шекспира «Гамлет» и в романе «Братья Карамазовы» Ф.М. Достоевского утверждается, что с юности человек размышляет о мировых вопросах – существует ли Бог и душа, есть ли свобода воли или человек – игрушка в руках слепой судьбы, достижимо ли счастье или удел всех живущих – скорбь и страдания, достойна ли жизнь того, чтобы быть прожитой? Притчи Соломона – это бесценная книга, учащая юношей жизни по Слову Божиему, увещевающая читателя не растрачивать жизнь на праздные развлечения и суету, искать Бога и правды Его, отвечающая на самые глубокие философские вопрошания человека о жизни и смерти, добре и зле, душе и Боге.
Книга Притчей Соломоновых – это богословский гимн во славу Премудрости Божией и любви к знаниям. «Блажен человек, который снискал мудрость, и человек, который приобрел разум, потому что приобретение ее лучше приобретения серебра и прибыли от нее больше, нежели от золота: она дороже драгоценных камней; и ничто из желаемого тобою не сравнится с нею. Долгоденствие – в правой руке ее, а в левой у нее – богатство и слава; пути ее – пути приятные, и все стези ее – мирные. Она – древо жизни, для тех, которые приобретают ее, - и блаженны, которые сохраняют ее!» (Притч.3:13-18). Царь Соломон полагал, что жизнь дана человеку для приобретения разума и мудрости, и если он будет высоко ценить ее – выше всех сокровищ земных – славы, власти и богатства, то Премудрость Божия возложит на чело его великолепный венец. В аксиологическом плане в этих строках притч Соломона предвосхищаются слова из Нагорной проповеди Сына Божиего, Иисуса Христа о том, что надо обратить сердце от мирских сует к Богу, собирать сокровища на небе, а не на земле: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкопывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкопывают и не крадут» (Мф. 6.19-20). Христос призывал нас помышлять о горнем, а не о земном, искать Царство Небесное и правды его, очистить свое сердце покаянием и возвысить молитвой. На страницах Священного Писания Христос наречен Древом Жизни, Он – Премудрость и Сила Божия, Логос совечный Богу Отцу и Святому Духу, в Нем источник жизни всего сотворенного на небе и земле, в мире духовном и мире материальном, Он – Победитель смерти и Ада. Что такое философия? С христианской точки зрения философия – это путь к Богу и поиск Истины, познание вещей зримых и незримых, попечение о душе и память о смерти, удаление от греха и приближение к Богу, любовь к мудрости, истинная же Премудрость – от Бога, в Боге и есть Сам Бог, вот почему в высшем смысле философия есть любовь к Богу. Задолго до самых блистательных мудрецов древних Афин – Сократа и Платона, царь Соломон критикует рационализм и советует людям надеяться на Господа всем сердцем, а не полагаться на разум свой, познавать Бога во всех путях жизни, удаляться от зла и не быть мудрым в глазах своих. Эту мысль у эллинов выразит диалектик Сократ, сказавший, что только Бог истинно премудр, а в сравнении с Ним все лучшие мудрецы и самые искусные ораторы – косноязычное сборище глупцов и невежд. Спустя века, апостол Павел проницательно напишет о мудрецах мира сего и их безумии в I послании Коринфянам: «Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: уловляет мудрых в лукавстве их. И еще: Господь знает умствования мудрецов, что они суетны» (1Кор.3:18-20).
В очах Господних истинные мудрецы – это святые, а прекрасный венец святых из книги Притчей Соломоновых – слава Божия и сияние Божественного Света. Бог праведен и свят, а высшее имя Его – Любовь, и человек, созданный по образу и подобию Святой Троицы, призван к уподоблению Богу – к святости и небесной любви. Святитель Григорий Палама – великий афонский богослов и исихаст, вдохновенный подвижник и молитвенник Православной Церкви, называл святых причастницами Божественного Света, преображающего дух, душу и тело человека, ибо созерцать Божественный Свет – значит обрести Царство Небесное. По слову святителя Григория Богослова мудрость – это дар Святого Духа, и никто не может рассуждать о Боге духовно, пока Дух Святой не просветил его ум и сердце благодатью: «…Бог открыл это Духом Своим; ибо Дух все проницает, и глубины Божии. Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия. Но мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога, что и возвещаем не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святого, соображая духовное с духовным. Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием, и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно. Но духовный судит о всем, а о нем судить никто не может. Ибо кто познать ум Господень, чтобы мог судить его? А мы имеем ум Христов» (1 Кор. 2:10-16). Бог Троица непостижим по Сущности, но Он Сам открывает и дает нам познать Себя через Свои нетварные энергии – любовь, красоту, премудрость и всемогущество, оставаясь неприступным, неизреченным, неизобразимым и непостижимым. В Новом Завете признается, что Бог непостижим, невидим и неприступен для всех тварных существ по сущности Своей, но нам также обещано через слово апостольское увидеть Бога «как Он есть», и сказано – «чистые сердцем Бога узрят» (Мф.5:8). Бог есть Дух, и Он сотворил человека из праха земного, как причастника вселенной – материального мира, вдохнул в него дыхание жизни – «и стал человек душою живою» (Быт.2:7), созданием одухотворенным. Как существо духовное человек призван к высокому подвигу Богопознания, к тому, чтобы усвоить философию не по стихиям мира сего и преданиям человеческим, а по Христу. Преподобный Григорий Палама – этот выдающийся апологет священнобезмолвствующих, был ученейшим богословом, блестяще знавшим не только Библию и патристику, но и Платона с Аристотелем, и с ангельских высот монашеского подвига он вдохновенно возвещал об утонченнейших тайнах Божьих, соединив в своей личности неутомимую богословскую мысль с христианским подвижничеством.
Многие святые отцы Церкви видели образ Божий в человеке именно в духовности и разумности, в свободной воле и творческих дарованиях, ибо сотворенный по образу Богу Творца, человек одарен свободой и призван к творческому подвигу – в области молитвы и аскезы, познания себя и Богопознания. В религиозном смысле творчество – это послушание человека Богу, вдохновение – веяние Дух Святого, от Него – все творческие дары и таланты, а миссия человека как сотворца Богу – не только углублять в себя – познавать свою душу через самоанализ и самосозерцание, но и исполнять волю Всевышнего на земле и продолжать дело Его. Архимандрит Киприан Керн – великий православный литургист и многомудрый философ Церкви, один из величайших богословов двадцатого столетия, опираясь на патриарха Фотия, считавшего, что «в человеке заложена загадка богословия», ибо он – высшее Божье создание, высказал глубочайшую мысль: каждый человек призван богословствовать в согласии со Священным Писанием и Священным Преданием Православной Церкви, иначе он никогда не обретет христианское миросозерцание. По великолепной формулировке архимандрита Киприана Керна наша Восточная Церковь всегда более устремлялась к богословским созерцаниям и умозрениям, чем к созиданию культуры, была занята не мирскими проблемами как католичество с римским папой во главе, оспаривавшем власть светских монархов, а утонченнейшими догматическими и религиозно-философскими спорами. Почти за тысячу лет до рождения Богочеловека Иисуса Христа мудрец Соломон призывает нас искать познания Бога, знаний и мудрости, научиться различать добро и зло, простых – обрести рассудительность, а мудрецов – умножить познания, стоять на страже души своей и беречь ее от лжеучений, постичь, что истинная вера основана не на домыслах рассудка, озарениях и чувствах, а на Божественном Откровении.
Соломон призывает нас к вдумчивому и усердному изучению Священного Писания – исследовать эти Божьи книги надлежит не одним умом, но и сердцем – «наклони сердце твое к размышлению» (Притч.2:2), и тогда молитвенный поиск Бога и постижение Его Откровения закончится не разочарованием, а обретением мудрости и знания от Бога. Архиепископ Лука Крымский очень проникновенно писал о том, что чтение Библии затрагивает не только ум, но и как сверкающая молния пронзает глубины сердца: «Читая или слушая слова Священного Писания, я вдруг получал потрясающее ощущение, что это слова Божии, обращенные непосредственно ко мне. Они звучали для меня как гром, точно молния пронизывала мой мозг и сердце». Библия – это словесный храм Всевышнего; в храм не входят без молитвы. Чтение стихов Священного Писания должна предварять молитва к Богу, ибо в молитве пытливый ум соединяется с созерцающим сердцем для того, чтобы найдя небесное сокровище Слова Божиего усвоить его, глубже понять и научиться жить по воле Божией. Цель книги Притч Соломоновых – уберечь нашу душу от пороков и научить ее жить по святой воле Вседержителя – достичь святости, дать узреть нашу жизнь со всеми ее событиями и перипетиями в зеркале Слова Божиего, взглянуть на самих себя беспристрастно и найти путеводитель к благочестивой жизни, вникнуть в богословские рассуждения библейского мудреца и воспринять его нравственные наставления. Ветхозаветный царь Соломон не только великий мудрец и религиозный лирик, но и не менее вдохновенный молитвенник, чем его отец псалмопевец Давид: «Поистине Богу ли жить на земле? Небо и небо небес не вмещают Тебя, тем менее сей храм, который я построил; Но призри на молитву раба Твоего и на прошение его, Господи, Боже мой; услышь воззвание и молитву, которою раб Твой умоляет Тебя ныне… Услышь моление раба Твоего и народа Твоего, Израиля, когда они будут молиться на месте сем; услышь на месте обитания Твоего, на небесах, услышь и помилуй» (3 Цар.8:27-28,30). Что такое молитва и в чем ее смысл? Молитва есть благоговейное обращение ума и сердца человека к Богу, сокровенная беседа души с ее предвечным и всемогущим Творцом. Святитель Иоанн Златоуст говорил, что духовно чуткое сердце человека жаждет соединения с любимым Господом, вот почему размышление о Боге и вещах духовных не может утолить духовную жажду нашей души, ибо она хочет общаться с ее Творцом, Промыслителем и Спасителем, и в этом плане «величайшее благо – молитва и беседа с Богом; она есть общение и единение с Богом». Человек – венец Божьего творчества, он есть загадочное существо, живущие на границе двух миров – духовного и материального, по замыслу Всевышнего являясь пророком и иереем всего видимого мира, вознося в молитвах славословие и благодарение Господу от лица всей земной твари: «Хвалите Господа солнце и луна, хвалите Его все звезды света. Хвалите Его небеса небес и воды, которые превыше небес… Хвалите Господа от земли, великие рыбы и все бездны, огонь и град, снег и туман, бурный ветер, исполняющий слово Его, горы и все холмы, деревья плодоносные и все кедры, звери и всякий скот, пресмыкающиеся и птицы крылатые, цари земные и все народы, князья и все судьи земные, юноши и девицы, старцы и отроки да хвалят имя Господа, ибо имя Его единого превознесено, слава Его на земле и на небесах» (Пс.148:2-4, 7-13). Все творение призвано свидетельствовать о премудрости и величии Творца человека, Ангелов и вселенной, и тем более прославлять Бога и постигать тайны Его призван разумный, свободный и совестливый человек, любящий своего Создателя и желающий уподобиться Ему и исполнять святую волю Вседержителя.
В Священном Писании сказано, что молитва должна свершаться умом и сердцем – песнь к Богу разумна и каждое слово молитвы сознается и понимается молящимся, и сердце откликается на все исходящие из уст горячим духовным чувством. Высшая молитва – это молитва в Духе и Истине, она – драгоценный дар Божий, неизреченное воздыхание сердца и духа, но обрести ее невозможно без углубленной и напряженной духовной жизни. Александрийский богослов Ориген писал о тех, кто отвергал молитвословие, полагая, что Бог итак знает все, в чем мы нуждаемся, воля Вседержителя всесильна и неизменна – все, о чем Он помышляет и чего Он хочет – свершится, и потому умолять Его столь же бессмысленно, как молиться о восходе солнца. Но действие Промысла Божиего в мире и в жизни людей – это не античный рок и фатум, ибо христианский Бог господствует любовью. Человек обладает свободой, он – соучастник драмы всемирной истории, а определение Божие о спасении человека не отрицает и не умаляет его свободную волю, ведь Господь никого не спасает насильно. По учению святых отцов Церкви молитва есть величайшая миродвижущая сила – благодать Святого Духа озаряет душу молящегося, осеняет его ум вдохновенными мыслями, мудростью и прозрениями, порой влияющими на судьбы не только отдельных людей, но народов, царств и целого мира. Молитва есть основа религиозной жизни и священного Богопочитания, она – дыхание уст Божиих, животворящее наш дух и наше сердце. Господь всеведущ и премудр, Он знает все – и все наши мольбы, еще прежде нашего прошения, но как наш Небесный Отец ожидает Он обращения наших душ к Нему, не желая сообщать Свои дары нам насильно, против желания нашего сердца. Библейский Бог есть Любовь, а не праздный созерцатель истории мира – безликий мировой ум Аристотеля и деистов, Он – живой и действующий Бог пророков, а это означает, что в мире возможны чудеса – действия всемогущего и всеблагого Бога, возвышающегося над законами природы, побеждающего смерть и исхищающего души из темницы мрачного Ада. Преподобный Ефрем Сирин видел в молитве – величайшую духовную и нравственную силу, она – исторгает слезы покаяния даже из бесчувственных сердец и изобличает нечестивых и лицемерных, вселяет надежду в душу отчаявшегося и разрешает сомнения, уберегает душу от страстей и поражает демонов именем Господа – крепкой и неприступной башней для праведных, хранит сердце как Херувим с пылающим мечом у врат Эдемских, просвещает ум, исцеляя его как евангельского слепца от слепоты духовной, позволяя увидеть таинственное присутствие Божие в истории мира и жизни человека, возносит душу к престолу Всевышнего и уподобляет молящегося Ангелам. Сам Иисус Христос – наш Божественный Учитель молитвы, завещавший всем христианам всегда молиться и никогда не унывать. Святитель Василий Великий говорил, что молиться Богу надлежит со вниманием и доверием своему Небесному Отцу, из сокрушенного духа и смиренного сердца, ибо рассеянная молитва – грех пред Богом, испытующим все сердца и души человеческие. Если Псалтырь – это книга, разжигающая огонь молитвы в наших сердцах, то книга Притч – научает нас услышать заповеди Божии и жить праведно, ибо «далек Господь от нечестивых, а молитву праведников слышит» (Притч.15:29). Поэтому святитель Иоанн Златоуст и сказал: Если хочешь, чтобы Бог услышал твои молитвы, прежде послушай Его наставления – раскрой Священное Писание, изучи святые заповеди Божии и стремись всеми силами претворить их в жизни своей.
Каждый христианин призван к постижению Божественного Откровения, к духовному возрастанию и преображению личности, к обретению не только мирской, но прежде всего духовной мудрости. Но что такое мудрость и где она обретается? Древнегреческий философ Сократ – мудрейший из эллинов, был убежден, что истинно мудр только Бог – высшее Благо, а люди в лучшем случае могут быть любителями мудрости, а не мудрецами. Существуют вечные вопросы о добре и зле, времени и вечности, жизни и смерти, грехе и искуплении, свободе и Провидении, над которыми бились величайшие умы человечества и колоссы духа – Иов и Соломон, Иеремия и Плотин, Августин Блаженный и Шекспир, Паскаль и Кьеркегор, Достоевский и Бердяев, но ни один мудрец не дал на них исчерпывающий ответ, ведь лишь Господь всеведущ. Многие интеллектуалы хотят обрести мудрость, читая книги ученых и философов, размышляя и анализируя, оттачивая ум, речь и логические умения, но заветную премудрость невозможно обрести лишь интеллектуальным усилием, она – дар Божий. В книге Иова есть притча, уподобляющая человека рудокопу, ищущему скрытое сокровище – драгоценный камень, премудрость Божию, и ей библейский страдалец сложил изумительный гимн, очень созвучный по смыслу и красоте слога книге Притчей Соломоновых. Ветхозаветный мудрец Иов задается извечным вопросом: где обретается премудрость и кто даровал человеку разум? «Не знает человек цены ее, и она не обретается на земле живых. Бездна говорит: «не во мне она»; и море говорит: «не у меня». Не дается она за золото и не приобретается она за вес серебра; не оценивается она золотом Офирским, ни драгоценным ониксом, ни сапфиром; не равняется с нею золото и кристалл, и не выменяешь ее на сосуды из чистого золота. А о кораллах и жемчуге и упоминать нечего, и приобретение премудрости выше рубинов. Не ровняется с нею топаз Ефиопский; чистым золотом не оценивается она. Откуда же исходит премудрость? И где место разума? Сокрыта она от очей всего живущего и от птиц небесных утаена. Аваддон и смерть говорят: «ушами нашими слышали мы слух о ней». Бог знает путь ее, и Он ведает место ее. Ибо Он прозирает до конца земли и видит под всем небом. Когда Он ветру полагал вес и располагал воду по мере, когда назначал устав дождю и путь для молнии громоносной, тогда Он видел ее и явил ее, приготовил е и еще испытал ее и сказал человеку: «вот, страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла – разум» (Иов.28:13-28). За много веков до Моисея, Давида и Соломона, мудрец Иов знал, что начало премудрости – страх Божий, и страх сей есть не только удаление от зла и священный трепет пред Всемогущим, но и искание Бога, боязнь оскорбить своего Возлюбленного и потерять общение с Ним, разувериться в милосердии Творца и премудрости Провидения, потерять веру и утратить надежду на Вседержителя. Человеку, познавшему страх Божий, уже не страшен никто из людей и никакие скорби и испытания, он боится лишь потерять Бога. Это львиное бесстрашие пророков и апостолов, мучеников и исповедников, отдававших жизнь за веру в Бога: «Нечестивый бежит, когда никто не гонится за ним; а праведник смел, как лев» (Притч.28:1). По мысли многих учителей Церкви – Оригена, Блаженного Иеронима и Ефрема Сирина – книга Иова была написана в век Моисея, но исходя из изощренности ее языка, более верным представляется суждение Иоанна Златоуста и Григория Богослова – книга Иова была написана в век Соломона, а ее творец – сам израильский царь и мудрец, записавший древнее сказание о многострадальном праведнике, и написавший книгу Притч, Песнь Песней и книгу Екклесиаста, много размышлявший о Премудрости Божией – предвечной Художнице, сотворившей небо и землю, о жизни и смерти, о неисповедимых путях Провидения и нравственной ответственности человека пред Богом. Но как писал в одном из своих непревзойденных стихотворений религиозный лирик Семен Надсон – великий русский поэт и христианский философ с драматичной судьбой и душой, испытавший много скорбей и страданий, христиане почитают Бога не только как всемогущего Творца, царящего над безднами разбросанных миров, непостижимого и вездесущего, пред Которым трепещут Ангелы на небесах и падают ниц люди на земле, но как «Бога страждущего, Бога, обагренного кровью», являющегося высшим образом чистой Небесной Любви.
В Ветхом Завете Сам Господь повелевает людям искать мудрости и приобретать знания. И страдалец Иов проницал умом тайны Божии, и пророк Моисей был «научен всей мудрости египетской» (Деян.7:22), и царь Соломон был мудрее всех живущих, и пророк Даниил превосходил всех мудрецов Вавилона разумом и премудростью. Человек сотворен Богом как существо разумное и мыслящее, как свободная и самосознающая личность. По утверждению преподобного Симеона Нового Богослова ум – это высшая сила души, ум способен восходить на небо и созерцать Божьи тайны, он – око души, обращенное к духовному миру и Создателю. Святитель Григорий Богослов назвал ум – образом Божиим, светильником и кормчим души, но обогатиться знаниями и черпать мудрость он может только в Боге. В трагедии «Гамлет» Шекспир писал, что человек – это чудо и тайна Божия, превосходное создание, разумением подобное Богу Творцу, но вместе с тем он – грешное и падшее существо, импульсивное и обуреваемое низменными страстями и пороками, обреченное на смерть со дня рождения. В чем же тайна человека и его мыслящего духа? Первозданный Адам был премудр, одарен высоким разумом и обильными знаниями, знал волю Божию, постиг сущность всех земных созданий и нарек их, различал добро и зло, понимал свое высшее назначение. Но после грехопадения человек утратил духовную мудрость и общение с Богом, оторвал свой ум от Божественного Логоса. Святитель Иоанн Златоуст, с присущим ему красноречием, великолепно сказал, что дьявол короновал падшего Адама венцом глупости. С христианской точки зрения глупость – это невежество по отношению к Богу и духовной жизни, оно есть тяжкий грех, а невежество в иных сферах – существенный изъян для души. Человек призван изучать Слово Божие, исследовать Писания и вдумчиво читать книги и притчи мудрецов, изощрять ум и оттачивать мысль, углублять свое мышление и сердце. По суждению проницательного Климента Александрийского «некоторые, считая себя даровитыми, не хотят коснуться философии, ни изучать диалектики или вообще естественного созерцания и науки, а ищут одной простой веры; но ведь это то же самое, что, не прилагая ни малейшего старания к виноградной лозе, хотят тотчас получить грозди». Святитель Василий Великий наставлял юношей изучать не только Священное Писание, но и сочинения древнегреческих трагиков, поэтов и философов, ибо в античной мудрости можно найти много духовно ценного, а чтение философской литературы и поэтических произведений может быть столь же полезно для души, как и изучение Священного Писания. И святитель Григорий Богослов – духовный философ и религиозный поэт Православной Церкви, порицал невежд, отвергающих философскую мудрость и поэтическое искусство, воспевал искание Истины и ученость: «Подлинно, что всякий, имеющий ум, признает первым для нас благом ученость, и не только сию благороднейшую и нашу ученость, которая, презирая все украшения и плодовитость речи, емлется за единое спасение и за красоту умосозерцательную, но и ученость внешнюю, которою многие из христиан, по худому разумению, гнушаются как злохудожною, опасною и удаляющею от Бога».
По справедливому умозаключению о. Георгия Флоровского в религиозном познании существует две стороны – Божественное Откровение и духовный опыт человека. Священное Писание есть записанное Слово Божие, со страниц двух Заветов к нам обращается Сам Господь, Его пророки и апостолы. Величайшее чудо и тайна Библии заключена в том, что Слово Божие изречено на языке человеческом. Древние экзегеты Церкви видели в Ветхом Завете – Слове Божием, изреченном на языке людей – прообраз грядущего Боговоплощения и вочеловечивания Сына Божиего, пришествия Иисуса Христа на землю, дабы искупить грехи мира на Голгофе, истребить власть смерти и Ада. Если Божественное Откровение хранится в Православной Церкви, то и постичь, изучить и понять букву и дух, смысл, притчи и сюжеты Священного Писания можно только находясь в Церкви Христовой, где действует Дух Святой, открывающий нам тайны Божии, недоступные нашему разуму. В своих притчах царь Соломон пророчески говорит от лица Божиего: «Я изолью на вас Дух Мой, возвещу вам слова Мои» (Притч.1:23). Церковь хранит, преподает и исповедует Слово Божие, а воспринять Божественное Откровение мы может только в Церкви, живя ее литургической жизнью, будучи верными ее догматическому вероучению, и не только в молчаливом созерцании, но и в богословском и религиозно-философском Богопознании. Человека призван философствовать о Боге, а его разум – к преображению и освящению, а не к квиетическому угашению ума и богословской мысли. Догматы Церкви есть изреченные на языке философов истины веры, а человек призван не только к священному безмолвию и созерцанию, но и к творческому подвигу постижения Божественного Откровения. Если человек есть существо мыслящее, а ум – светильник души, то наш разум и мысль призваны к преображению и освящению – к воцерковлению. Книга Притч Соломоновых учит нас познанию Бога и приобретению мудрости, изобличает всех гносимахов – борцов с философской мудростью и знаниями: «глупцы только презирают мудрость и наставление» (Притч.1:7), «доколе, невежды, будете любить невежество? Доколе буйные будут услаждаться буйством? Доколе глупцы будут ненавидеть знание?» (Притч.1:22). Ересь гносимахии, утверждавшая, что богословские знания и мудрость не нужна для нашего спасения была осуждена Церковью. Существует ересь Аполлинария Лаодикийского, учившего, что «невозможно, чтобы не было греха в помыш¬лениях человеческих», и отрицавшего во Христе Богочелове¬ке наличие человеческого ума. Святые отцы Церкви развенчали эту тонкую ересь – заблуждение Аполлинария, ибо Сын Божий воспринял всю полноту человеческой природы и свободы, а с точки зрения христианства спасение есть обожение всей личности, ее духа, ума и сердца, воли и даже тела. Вся история Церкви свидетельствует, что познание Бога в Его Откровении, познание дел Божиих, Его любви, всемогущества и премудрости, познание времени и вечности, смерти, жизни и ее смысла – это призвание каждого христианина, освящение и воцерковление его разума. По безупречному суждению Соломона мудрый боится Бога и удаляется от зла, ищет правду и бережет душу от порока и низких страстей, уподобляющих человека скоту, он понимает, что «приобретение мудрости гораздо лучше золота, и приобретение разума предпочтительнее отборного серебра» (Притч.16:16), ибо мудрость и благоразумие – источник жизни, а глупость – источник погибели души. Георгий Флоровский был убежден, что все творения великих подвижников и аскетов Православной Церкви изнутри пронизаны пафосом умозрения и познания, очищения ума и его возвышения к Богу, они философствовали не только для изобличения ложной мудрости и лжеучений гностиков, манихеев и всех ересей от арианства до иконоборчества, а для углубления Богопознания, облекая истины веры в умозрительную ризу: «Для великих учителей древней Церкви умозрительное Богопознание было образом благочестия, образом Богопочтения и Богослужения, - и в этом на все време¬на установлена непреложная мера и мерило. Не случайно, что пе¬чатью яркого богословского ума запечатлено все церковное бо¬гослужение, что древние молитвословия непрестанно пробуждают именно и мысль, призывают и ее к хвалительному созерца¬нию».
Господь сотворил человека как существо свободное и мыслящее, вложил в его душу любовь к мудрости и знанию – дарам Святого Духа: «Господь дает мудрость; из уст Его – знание и разум» (Притч.2:6). Если мы христиане, то призваны Богом к постижению величайших духовных сокровищ Откровения – Священного Писания и Священного Предания, к тому, что изобличить изуверское рвение гносимахов и скрытых сторонников ереси Аполлинария, думающих обрести благочестие без Богопознания, без изучения Слова Божиего и догматов Церкви, извращая учение Христово и благовестие апостолов своей адогматической верой, душевными и эмоциональными впечатлениями, произвольными догадками и сомнительными суждениями, имея не целостное христианское миросозерцание, а мозаичное мировоззрение с элементами язычества и народного мифотворчества. Но еще немецкий поэт и философ Шиллер – романтик и певец прекрасного, верно утверждал, что познание Бога, Его любви и премудрости совершается не одной умственной силой человека, но и эстетическим созерцанием. В «Диалогах» Платона есть наимудрейшая мысль о том, что единый Бог – высшее Благо, совершенная Истина, вечная и неисчезающая Красота. По заветной мысли Шиллера Божественная Истина постигается не отвлеченным мышлением кабинетных мыслителей, но всем существом человека – умом, сердцем и эстетическим чувством. Немецкий философ Шеллинг – мыслитель с глубоким и острым умом, ученый с поэтической натурой и развитым чувством красоты, с блестящим знанием древних языков и лучших произведений искусства от трагедий Шекспира и Кальдерона до картин Тициана, Рафаэля и Микеланджело, наметивший путь философской мысли Европы к от трансцендентального идеализма к философии Откровения, но так и не освободившийся от пантеизма Спинозы и гностико-теософических влияний Якоба Беме, считал, что эстетика в высшем смысле слова – это философия духа, ибо красота – вечный атрибут Абсолютной Истины. По учению великого православного мистика и богослова Дионисия Ареопагита Бог есть Высочайшая Красота, Он – всемогущий Создатель неба и земли, вселенная, сотворенная Им – реализация творческого замысла Творца, произведение искусства, нареченное древними мудрецами космосом – красотой. В книге Притчей Соломоновых очень ярко и поэтично описывается акт сотворения Богом мира из ничего как высоко художественное творчество: «Господь премудростью основал землю, небеса утвердил разумом; Его премудростью разверзлись бездны и облака кропят росою» (Притч.3:19-20).
В Псалтыре – молитвенном голосе Церкви, сказано, что Господь все сотворил премудро и весь мир – произведение Его: «Господи, Боже мой! Ты дивно велик, Ты облечен славою и величием; Ты одеваешь светом как ризою, простираешь небеса, как шатер; устрояешь над водами горние чертоги Твои, делаешь облака Твоею колесницею, шествуешь как крылья ветра. Ты творишь Ангелами Твоими духов, служителями Твоими – огонь пылающий. Ты поставил землю на твердых основах: не поколеблется она во веки. Бездною, как одеянием, покрыл Ты ее, на горах стоят воды. От прещения Твоего бегут они, от гласа грома Твоего быстро уходят; Восходят на горы, нисходят в долины, на место, которое Ты назначил для них… многочисленны дела Твои, Господи! Все соделал Ты премудро; земля полна произведений Твоих» (Пс.103:1-8,24). Святитель Василий Великий был убежден, что весь сотворенный мир свидетельствует о могуществе и премудрости Бога Творца, распростершего небо, зажегшего звезды космоса, наполнившего неизмеримые глубины морей, давшего пчеле тонкое как свирель жало, а цветку нежные лепестки. Вдумчиво изучая книгу природы, человек может увидеть следы Зиждителя вселенной и уразуметь величие Его грандиозного замысла. Царь Соломон – великий древний мудрец, он знает, что Господь создал небо и землю премудро, любовь Его держит вселенную, скоротечная красота земной юдоли – лишь тень и отблеск непреходящей и нетленной красоты горнего мира, а природа – книга Божьих тайн, чудес и притч, вот почему израильский царь советует нам учиться о птиц небесных и кедра Ливанского, у муравья и саранчи, у льва и всех иных созданий Божиих, дабы постичь Премудрость, сотворившую мир. Бог обращается к каждому из нас через Церковь, ее гимнографию и Божественную Литургию, через Священное Писание и патристику, через все самое возвышенное и прекрасное в искусстве, морали и философии, через книгу природы, и нам надо научиться внимать Господу, в этом – истинная мудрость и благочестие. На страницах книги Притч Соломоновых раздается могучий и вдохновенный гимн Божественной Премудрости – предвечной и небесной Художницы мира духовного и мира материального: «Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони; от века я помазана, от начала, прежде бытия земли. Я родилась, когда еще не существовали бездны, когда еще не было источников, обильных водою. Я родилась прежде, нежели водружены были горы, прежде холмов, когда еще Он не сотворил ни земли, ни полей, ни начальных пылинок вселенной. Когда Он уготовлял небеса, я была там. Когда Он проводил круговою черту по лицу бездны, когда утверждал вверху облака, когда укреплял источники бездны, когда давал морю устав, чтобы воды не переступали пределов его, когда полагал основания земли: тогда я была при Нем художницею и была радостью всякий день, веселясь пред лицом Его во все время, веселясь на земном кругу Его, и радость моя была с сынами человеческими» (Притч.8:22-31). И в книге Премудрости, приписываемой Соломону, сказано, что Премудрость Божия – художница всего и дыхание силы Божией, излияние славы Вседержителя и Его вечный свет, она – зеркало действия Божия и образ благости Его, просвещающая души пророков и служителей Божиих, научающая их знанию всего сокровенного и явного, она – «прекраснее солнца и превосходнее сонма звезд; в сравнении со светом она выше; ибо свет сменяется ночью, а премудрости не превозмогает злоба», и нечто оскверненное и нечистое не может коснуться ее.
Книга Притч Соломоновых содержит в себе бесценные жемчужины догматов Православной Церкви, боговдохновенное учение о Премудрости Божией. Апостол Павел назвал Христа – Ипостасной Премудростью и Силой Божией, Он – Логос, совечный Богу Отцу и Святому Духу. В IV веке нашей эры Церкви пришлось бороться с ересью Ария, утверждавшего, что Иисус Христос – Премудрость Божия, не совечна Богу, а сотворена Им прежде иных созданий. Но в Притчах Соломоновых ясно сказано, что Господь имел Премудрость прежде всех веков и сотворения мира, а значит Христос – предвечный Бог, а не сотворенное существо, Он – вторая Ипостась Святой Троицы, и Бог Отец имел Его началом путей Своих – все на небе и земле было сотворено через Логос – миротворение имеет смысл и совершалось по замыслу Всевышнего. Царь Соломон возвещает, что Премудрость Божия предвечно родилась от Бога Отца прежде сотворения мира и возникновения времени, прежде всех бездн – неба, земли и морей, прежде сотворения звезд, лесов и гор, прежде самих «начальных пылинок вселенной» – атомов. Вечная красота Бога Творца нетленна и совершенна, неизъяснима и превосходит все наши слова и наше понимание, а Его Премудрость – изящная Художница, уготовлявшая небеса – создавшая небесный мир Ангелов и начертившая границы морей и галактик, давшая основание земле – материальному миру, исполнившая замысел Создателя. В книге Иисуса сына Сирахова говорится, что Господь создал человека из земли, вдохнув в него дыхание Божие, дал ему власть над всем видимом миром, облек его силой и мудростью, дал разум и язык, показал различие между добром и злом, положил око Свое на сердце Своего создания, дабы человек постигал величие дивных дел Божиих изъяснить которые невозможно. В книге Иисуса сына Сирахова есть величественный гимн Премудрости Божией, восходящий к книге Притчей Соломоновых, и провозглашающий, что Премудрость – это предвечное и вездесущее Слово Божие, Она – обошла небеса, покрыла землю и изведала все глубины бездны, и нет народа, оставленного Богом, ибо везде – имела владения Премудрость Его: «Всякая премудрость – от Господа и с Ним пребывает вовек. Песок морей и капли дождя и дни вечности кто исчислит? Высоту неба и широту земли, и бездну и премудрость кто исследует? Прежде всего произошла Премудрость, и разумение мудрости – от века. Источник премудрости – слово Бога Всевышнего, и шествие ее – вечные заповеди. Кому открыт корень премудрости? И кто познал искусство ее? Один есть премудрый, весьма страшный, сидящий на престоле Своем, Господь. Он произвел ее и видел и измерил ее и излил ее на все дела Свои и на всякую плоть по дару Своему, и особенно наделил ею любящих Его» (Сир.1:1-19). «В церкви Всевышнего она откроет уста свои, и пред воинством Его будет прославлять себя: «я вышла из уст Всевышнего и подобно облаку покрыла землю; я поставила скинию на высоте, и престол мой – в столпе облачном; я одна обошла кругу небесный и ходила во глубине бездны; в волнах моря и по всей земле и во всяком народе и племени имела я владение» (Сир.24:2-6). Вся глубина и высота Премудрости Божией непостижима ни для одного тварного существа, получившего бытие во времени. В книге Премудрости говорится, что «Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих». Но земная жизнь человека прискорбна и скоротечна, придет час и даже имя его забудется, ибо после грехопадения человек, сотворенный Богом для нетления и вечной жизни, облекся в смертность, тленность и страстность, так «завистью диавола вошла в мир смерть». Смерть – это аномалия, возникшая в Божьем мире после восстания Люцифера и трети Ангелов, а потом грехопадения Адама и Евы – метафизической катастрофы вселенского масштаба.
Вечная жизнь Абсолютного Божества – это непреходящее блаженство и вечная радость, вот почему Соломон говорит: «И была радость всякий день, веселясь пред лицом Его во все время» (Прит.8:30). Тайна сотворения мира – это тайна вечной и бесконечной Божественной Любви, которую Господь захотел разделись со всеми Своими созданиями – с Ангелами на небесах, с птицами, зверями, растениями земли и рыбами рек, озер и морей, и с сынами человеческими: «веселясь на земном кругу Его, и радость моя была с сынами человеческими» (Притч.8:31). Соломон призывает нас научиться благоразумию и мудрости, предупреждая: пребывание с Богом и обретение Его Премудрости – вечное ликование, благодать от Господа и жизнь души, а отступление от Бога и Его Премудрости – грех, вредящий душе и смерть. Книга Притч Соломоновых – это пророческая книга, проповедующая о пришествии Мессии, искуплении грехов мира на Голгофе и основании Церкви. Иисус Христос – Премудрость Божия «построила Себя дом, вытесала семь столбов его, заколола жертву, растворила вино Свое и приготовила у Себя трапезу; послала слуг Своих провозгласить с возвышенностей городских: «Кто неразумен, обратись сюда!» И скудоумному Она сказала: «Идите, ешьте хлеб Мой и пейте вино, Мною растворенное; оставьте неразумие, и живит, и ходите путем разума» (Притч.9:1-5). В христологическом аспекте построенный дом Премудрости Божией – это нерукотворный храм тела Христова, плоть от Святой Девы Марии, тайна Боговоплощения, ибо Слово Божие вочеловечилось – во Христе «обитала вся полнота Божества телесно» (Кол.2:9), семь столбов – семь золотых светильников Апокалипсиса, семь даров Святого Духа – в книге пророка Исайя сказано о Спасителе мира: «Почиет на Нем Дух Господень, Дух премудрости и разума, Дух совета и крепости, Дух ведения и благочестия; и страхом Господним исполнится» (Ис.11:2-3). Скорбь Премудрости Божией о нравственном падении и глупости людей – скорбь Христова в Гефсиманском саду, при несении Креста и на Голгофе, когда Христос страдал не по совершенному Божеству Своему, но по воспринятому Им от Пресвятой Богородицы человечеству. В мариологическом аспекте дом Премудрости Божией – это Святая Дева Мария, Она – живой Ковчег Завета, где хранилось Слово Божие – Христос, а семь столбов – семь даров Святого Духа, семь добродетелей противоположных семи смертным грехам. В экклесиологическом аспекте дом Премудрости Божией – это Церковь, она – мистическое Тело Христово, столп и утверждение Божественной Истины, семь столбов – семь святых и драгоценных таинств – крещение, миропомазание, соборование, покаяние, брак, священство и Евхаристия, заколотая жертва – Агнец Божий, добровольно принесший Себя в жертву на Голгофе ради нашего спасения и искупления грехов всего мира и рода человеческого, священная трапеза – таинство Евхаристии, причастие Святых Тайн – Крови и Плоти Христовой, посланцы Премудрости Божией – апостолы и миссионеры, несущие благую весть о Христе распятом и воскресшем всем народам земли, о Его победе над смертью и преисподней. В эсхатологическом и провиденциально-историософском аспекте дом Премудрости Божией – это горний Иерусалим, Царство Небесное, где нет боли и разлук, скорбей, болезней и смерти, семь столбов – семь Вселенских Соборов, уста Церкви, возвестившие догматы – богооткровенные истины веры, заколотая жертва – образ любви Бога к сотворенному Им миру и каждому созданию, Агнец Божий, закланный прежде создания вселенной, посланцы Божии – пророки и апостолы, Ангелы исповедники и миссионеры, верные Богу до конца – до мученической кончины, и обретшие венец жизни, семь столбов – полнота благодати Святого Духа, действующего в Церкви, трапеза – Хлеб Небесный и Чаша Вечной Жизни, жизнь в Царстве Небесном как пребывание в любви Божией и вечная Божественная Литургия на небесах.
Эта глава Притч Соломоновых – целое богословие красоты и творчества, описывающее всемогущество Бога и творческую мощь Его вечной Премудрости, и каждое слово здесь – звучит как ликующий аккорд, и этот величественный гимн по его монументальной музыкальности я могу сравнить лишь с органной музыкой Баха, ибо музыка Баха на вершине ее – литургична и связана со стихами Псалтыря, неотделима от молитвы, а лучшие его музыкальные произведения на религиозные темы – это размышления о Христе, искуплении и Его воскресении из мертвых, о тайне Евхаристии и бессмертия души, о величии и славе Бога Творца. Во всех делах Божиих пытливый взор мудрецов усматривает неизъяснимую тайну и красоту: тверды основания земли – законы вселенной, они не поколеблются без воли всемогущего Творца, небеса как литое зерцало, как купол храма, украшенный сверкающими бриллиантами – несметными звездами, а история мира и судьбы людей – многомудрые притчи и неразгаданные загадки для сынов человеческих. Бог есть Творец и Первоисточник красоты, от Него все прекрасное в мире, и сам человек – превосходнейшее создание Божие, по своей духовной природе, имеющее образ Божий, а все порочное, скверное и безобразное в человеке и вселенной – от греха, ибо грех – измена Богу, отпадение от Бога и вражда с Богом. Святитель Иоанн Златоуст назвал Бога Высочайшим Художником и Творцом природы, Который «всему видимому дал надлежащий порядок и красоту». По крылатому изречению Платона истинная красота есть «сияющее добро», она – неизменное качество Бога. Господь сотворил человека по образу и подобию Своему и наделил его свободой воли, умом и многогранными творческими талантами. По мысли святого Григория Нисского, если Бог – Творец всего прекрасного, то искусство имеет религиозные истоки и духовное содержание, а творческие силы человека – «драгоценнейшее из всех благ, данных нам Богом», но эти дары Святого Духа возлагает на каждого поэта, художника и философа огромную нравственную ответственность за то, как он распоряжается своими талантами – творит ли он во славу Божию и приумножает свои дарования, или обольщается тщеславием, использует дары Божии во зло и закапывает талант в землю. Господь сделал человека чутким к красоте, вложил в его сердце высокие идеалы, вдохновение – дыхание уст Божиих, вечная сила Божия, озаряющая души поэтов и мудрецов, художников и гениев науки. Апостол Павел считал, что творцы высших поэтических произведений вдохновлены Духом Божиим, ибо любовь к красоте – великий дар, не дающий охладеть сердцу, а изречения лучших поэтов – боговдохновенны. На страницах Псалтыря пророк Давид описывает свой восторг от созерцания красот богосозданной природы: «Ты возвеселил меня, Господи, творением Твоим; я восхищаюсь делами рук Твоих. Как велики дела Твои, Господи! дивно глубоки помышления Твои!» Если искусство имеет религиозные истоки и должно содержать в себе нравственный посыл, то с упадком религиозной веры и морали наступает и декаданс искусства. В христианском искусстве красота от Бога, а безобразие и уродство – от греха, чувственная и скоротечная краса земного мира – тень и отблеск вечной, духовной и нетленной красоты небесного мира, истоки поэзии, живописи, музыки и архитектуры – священны, а высшая цель искусства – одухотворение и нравственное преображение человека, возвышение его ума, сердца и воли. Нельзя согласиться с Шиллером полагавшим, что эстетической воспитание сердца может заменить собой нравственное сознание и совесть. В романе «Братья Карамазовы» Достоевский показал, что красота – это страшная и таинственная вещь, где дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей, ведь эстетический чуткий художник и умственно изощренный интеллектуал, может быть глубоко порочным, циничным и безнравственным, даже более того – сердце поклонника красоты могут волновать высокие и святые идеалы, он может плакать об увядшем цветке и страдающем человечестве, но в тоже время быть гордым и жестоким к самым близким людям, не уметь прощать и не знать сострадания к падшим, а его увлечение красотой в ущерб нравственности и духовности – привести к отречению от Бога и скрытию своих мерзких пороков в художественно изящные и прекрасные облачения. Мудрец Соломон очень проницательно и остроумно называет внешнюю красивость, при внутренней развращенности – «золотым кольцом в носу у свиньи» (Притч.11:22). Когда я читаю в Притчах Соломоновых о том, что нам надлежит хранить сердце свое, дабы постичь Божественную Истину, и жить праведной жизнью, то мне на ум приходит следующая мысль – художник, поэт и философ не имеют права быть безнравственными, ведь если творчество есть уподобление Богу – Создателю всего прекрасного, от Которого мы получаем дарования и таланты, то мы призваны уподобиться Ему в любви и добродетели – «будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный» (Мф.5:48), ибо не только без свободы и вдохновения, но и без любви и морали, без высокой идеи и молитвы – нет искусства и истинной красоты, спасающей наш мир, утопающий во зле.
В книге Притчей царь Соломон излагал сокровища Премудрости Божией, учил людей страху пред Господом и соблюдению заповедей. Если человек чужд благоговения и страха Божиего, то он беззащитен пред грехом, ибо надежда на Бога – несокрушимая крепость, а страх Божий – щит веры, оберегающий душу от скверны порока. В книге Премудрости сказано, что святость – непобедимый щит Божий, ибо она – защищает душу от всех пороков и страстей; это – нравственный идеал всех христиан, сущность вечной жизни и венец спасения. В Ветхом Завете говорится и что души праведных – в руке Божиих, мучение не коснется их, а награда им за верность – венец красоты от Всевышнего. В основе религиозной веры в библейского Бога лежит священный трепет и благоговение, столь прекрасно, глубоко и проникновенно выраженные в Ветхом Завете – в книге Иова, Псалтыре и великолепной книге пророка Исайи. Если даже Серафимы и Херувимы – высшие Ангелы на небесах с трепетом окружают престол Всевышнего, не в состоянии созерцать все величие Его премудрости и славы, в глубочайшем благоговении закрывают лица свои и восхищенно поют: «Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф! Вся земля полна славы Его!» (Ис.6:2-3), то, с каким же трепетом должны молиться и служить Богу люди – хрупкие, падшие и смертные создания? В книге Премудрости Бог назван не только Творцом всего сущего – духовного и материального, но и Создателем всей красоты, и красота мироздания возвещает, насколько могущественен Господь и возносит мысль мудрецов от величия красоты созданий к познанию Бога и дивным делам Его. В литургических текстах Православной Церкви и ее молитвенном богословии поэтически возвещается – слава Божия настолько велика, что все Ангелы – умные силы, солнце, луна и звезды, бездны морские, все небеса и вся земля хвалят Творца вселенной и трепещут пред Его бесконечным могуществом. Библейский Бог есть всемогущая Личность и Абсолютный Дух непостижимый и запредельный по Своей Сущности, не ограниченный временем и пространством, существующий предмирно и предвечно, Он – Творец неба и земли, дающий всему жизнь и с любовью опекающий каждое создание Свое. Уже на страницах Ветхого Завета провозглашается, что Творец наш – «Бог благой и милосердный, долготерпеливый и многомилостивый» (Ион.4:2), а в Новом Завете сказано, что Бог есть Любовь и пребывающий в Любви пребывает в Боге. Бог есть не только безмерно великий и могущественный Творец мира, и нет ничего невозможного для Него, но и бесконечно близкий Спаситель, внимающий каждому нашему молитвенному вздоху, жертвующий Собой на Голгофе ради нашего спасения. В основе христианского вероучения, в Святая Святых нашей веры лежит величайшая богооткровенная истина Писания и самая неизъяснимая тайна догматического богословия Церкви – догмат о Святой Троицы, о единосущном Божестве в трех Лицах. В христианстве Бог почитается как Небесный Отец, дарующий нам право быть «детьми Божиими» (1 Ин.3:1), наследовать Царство Небесное, ставить в основу Богообщения – любовь к Богу и доверие Его святой воле, ибо Он настолько возлюбил нас, что отдал за нас Своего Единородного Сына, дабы верующие в Него не погибли, но обрели жизнь вечную. Христос есть предвечный Бог Сын, рожденный от Бога Отца, Премудрость и Сила Божия, Он – истинный Мессия и Спаситель мира о Котором возвещали пророки. Новый Завет повествует о воплотившемся Боге, добровольно распятом на Кресте, умершем ради искупления грехов рода человеческого, разрушившем державу смерти – преисподнюю, воскресшем из мертвых и раскрывшем всем нам грандиозный замысел Бога о человеке. В день Пятидесятницы огненными языками Святого Духа – Бог Освятителя и Утешителя, сошедшего на апостолов, была образована наша святая Церковь – матерь всех христиан. В книге Притчей Соломоновых о почитании Бога как Небесного Отца и Церкви пророчески возвещают следующие строки: «Слушай сын мой, наставление отца твоего и не отвергай завета матери твоей, потому что это – прекрасный венок для головы твоей и украшение для шеи твоей» (Притч.1:8-9).
С древних времен экзегеты Православной Церкви утверждали, что существуют различные смысловые уровни в понимании Библии: буквально-исторический, нравственный, проообразовательный и духовно-символический. В аллегорическом смысле Притчи Соломоновы говорят не о земных, а о духовных родителях и наставниках человека – о Боге и Его святой Церкви. Христос велел ученикам Своим никого не называть отцом на земле, «ибо один у вас Отец, Который на небесах» (Мф.23:9). Церковь есть мистическое Тело Христово, она – виноградник Господень и Его возлюбленная невеста – Жена, облаченная в солнце – в правду Божию и благодать Святого Духа, столп и утверждение Истины, единственная хранительница Божественного Откровения, в которой мы становимся едины друг с другом в любви, духовно рождаемся через таинство крещения и духовно соединяемся с Богом через таинство Евхаристии – причастие Святых Тайн Христовых. Как гласит мудрое изречение священномученика Киприана Карфагенского: «Кому Церковь не мать, тому Бог не Отец». Как великий мудрец и пророк Соломон убеждает нас слушать наставления нашего Отца Небесного – заповеди Божии, и не отвергать завет Церкви – Новый Завет, называя верность Богу прекрасным венком и славой святых – «будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни» (Откр. 2:10), и, предостерегая, что все нераскаянные грешники – люди, отвергающие Бога, подобны «нисходящим в могилу» (Притч.1:12), ведь их души еще при жизни поглощает преисподняя. В Притчах Соломоновых есть очень сильный, я бы даже сказал экспрессивный, образ чужой жены – чуждой замысла Божиего о человеке и вселенной, напоминающей блудницу Вавилонскую, восседающую на звере багряном с золотой чашей мерзостей и пороков из Апокалипсиса. «Эта женщина – само нечестие» (Зах.5:8), она глупа – отвергает Премудрость Божию, шумлива – ввергает души в поток сует, безрассудна – враждует с всемогущим Богом и Его святыми, но власть ее велика на просторах земли, она царствует над земными царями и противостоит святой Церкви, хранящей сокровища евангельской веры и библейской мудрости, освящающей сердце и жизнь всех истинно верующих в Бога. Уста коварной жены изрекают ереси и богохульства, ее пути кривы и ведут в дом смерти – «в глубине преисподней зазванные ею» (Притч.9:18), миловидность ее обманчива, а краса суетна, сердце ее коварно, она обольщает людей, но всех доверившихся ей ждет погибель. Царь Соломон изобличает метафизическую сущность греха как уподобление демону – семи смертных грехов, которые есть мерзость для Бога: «глаза гордые, язык лживый и руки, проливающие кровь невинную, сердце, кующее злые замыслы, ноги, быстро бегущие к злодейству, лжесвидетель, наговаривающий ложь и сеющий раздор между братьями» (Притч.6:16-19). Это картина семи страшных грехов и духовно-нравственного обезображивания человека: если глаза – это зеркало души, то надменные очи – отражение гордыни, сделавшей из самого прекрасного Ангела самого злобного демона, руки проливающие кровь – жестокосердие и убийство, сердце, кующее злые замыслы – коварство, ноги, быстрые к злодейству – укорененность души во зле, и наконец – ложь, сеющая раздор среди братьев, а все люди – братья, ибо сотворены одним Творцом, Он – наш Отец Небесный, за каждого из нас пролил Свою святую кровь Христос на Голгофе, вот почему, если мы христиане, то должны любить друг друга евангельской любовью. С наибольшей силой мудрец Соломон порицает в притчах ложь и клевету – язык изрекающий мерзость и нечестие пред совестью и Богом, коварство сердца и ненависть, возбуждающую раздоры, гнев и ярость – за неукротимую жестокость, глупость, ибо нехорошо душе без знания, зависть – от нее гниет все нутро человека, и праздность, которую преподобный Иоанн Лествичник очень точно назвал – матерью всех пороков. Уже в книгах Ветхого Завета ложь и лицемерие рассматривается как тяжкий грех перед Богом, отсутствие страха Божиего и раздвоенность сердца, достойная порицания. Вся премудрость есть дар Святого Духа, но лукавство и ложь – противны Духу Истины и Откровения, вот почему в лукавую душу никогда не войдет Дух Божий и Премудрость не осенит богохульствующие уста лжецов и лицемеров. Мысль Соломона о том, что вино и женщины могут развратить даже мудреца, оправдалась на примере его жизни. В книге Притчей провозглашается высокая мораль, отчасти предвосхищающая евангельскую этику и нравственное учение Новозаветной Церкви: нельзя презирать бедного, слабого и убогого, ибо они – создания Божии, и неприязнь к ним – хула на всеправедного Творца вселенной, радость от неудач врагов (см. Притч.24:17) – противна Богу, праведник призван спасать взятых на смерть и не отказываться от обреченных на убиение (см. Притч.24:11). Избирая грех, люди отпадают от Творца и Спасителя своего – источника вечной жизни, и умирают духовно и нравственно, добровольно предают себя во власть убийц души – демонов, а образ их обезображенных душ напоминает портрет Дориана Грея и галерею отвратительных грешников на картинах Иеронима Босха. В книге Притч сказано, что рассудительность оберегает душу от путей греха и разврата, а страсть именуется чужой женой – чуждой человеку как Божьему созданию. Вне Церкви и ее литургической жизни, без ее святых таинств и ее святой веры невозможно познание Бога и наше спасение, ибо как проницательно заметил Августин Блаженный: Без Церкви можно верить в Святую Троицу, проповедовать Евангелие и даже умереть за имя Христово как мученику, но нельзя одного – спастись.
Царь и мудрец Соломон – великолепный знаток душ, а его книга Притч – это ветхозаветная энциклопедия нравственного богословия. Согласно христианской антропологии человек есть существо духовное и чувственное, обладающее умом и самосознанием, чувством красоты и творческими талантами, свободной волей, совестью и сердцем. Наша духовная жизнь связана не только с умственным образованием и эстетическим воспитанием сердца, но и нравственным укреплением воли. Тайна спасения – это тайна синергии, содействия человеческой воли и Божественной благодати. Всемогущий Господь милостив и всеблаг, Он хочет, чтобы все мы спаслись, но как рассудительно сказал преподобный Иоанн Дамаскин, Бог никого не спасает насильно, ведь свобода воли человека – Его бесценный дар каждому из нас. Творец жаждет нашей свободной любви, Он стоит у дверей нашего сердца и стучит, ожидая, когда мы откроем Ему. В Новом Завете сказано, что Царство Небесное силой берется, и употребляющие усилие восхищают его – спасение требует от человека высочайшего духовного усилия ума, воли и сердца, всецелой отдачи себя Богу, Авраамова доверия к Предвечному и Иововой верности Всемогущему во всех ситуациях жизни. «Всякое слово Божие чисто; оно – щит уповающим на Него» (Прит.30:5). Эти строки возвещают, что Священное Писание – это Откровение всемогущего и премудрого Бога, а не выдумка людей, оно все – боговдохновенное Слово Божие, которому можно доверить всю свою душу – ум, волю и сердце. Со страниц книги Притч наш Небесный Отец обращается к каждому человеку и просит его отдать Богу самое дорогое – сердце: «Сын мой! отдай сердце твое мне, и глаза твои да наблюдают пути мои, потому что блудница – глубокая пропасть, и чужая жена – тесный колодезь; она, как разбойник, сидит в засаде и умножает между людьми законопреступников» (Притч. 23:26-28). Это – глубокие строки, имеющие нравственный и сокровенный духовный смысл. На библейском языке сердце есть духовный орган любви и познания, оно – средоточие всей нашей духовной, душевной и физической жизни. В Священном Писании говорится, что сердце тоскует и радуется, грустит и веселится, любит и ненавидит, оно ощущает Бога и действие Духа Божиего. В сердце пророка Иеремии благодать Божия была как «горящий огонь» (Иер.20:9). Сердце молится Богу и сокрушается о грехах своих, оно – вместилище любви, кротости и смирения, но сердце также терзается в нравственных муках и рвется от злобы, трепещет и негодует на Господа, в нем гнездится гнев, похоть и зависть. Сердце уповает на Бога и надмевается, утопает в грехах, становясь бесчувственным и бессовестным, а по слову преподобного Ефрема Сирина чистое сердце созерцает Всевышнего без очей. В Притчах сказано: «Что город разрушенный, без стен, то человек, не владеющий духом своим» (Притч.25:28). В иносказательном смысле город – это духовный мир человека и его сердце, стены – крепость его веры и надежды, благодать Божия, ограждающая его душу от вражьих войск – демонов и их козней. Высшая свобода – это вечная жизнь в Боге, благодать Божия освящает, преображает и делает свободу нашего духа еще более совершенной, а не умаляет и не умерщвляет ее, но эта свобода невозможна без борьбы со страстями – цепями, приковывающими душу ко всему суетному, порочному и бесцельному.
Древний мудрец Соломон понимал, что сердце есть седалище совести и нравственного чувства, осуждающего грех и одобряющего добродетель. Еще античный философ, ученый и математик Пифагор писал о нравственной миссии философии – лечебном искусстве, исцеляющем душу человека от низменных страстей и пороков, развращающих его сердце: «Пуста та речь философа, которой не исцеляется никакая страсть человека. Ибо как нет пользы в том врачебном искусстве, которое не изгоняет болезней из тела, так нет пользы и в философии, если она не изгоняет зла из души». Как типичный древнегреческий интеллектуал Сократ считал, что если человек познает добро, то он уже не станет совершать злодеяния, так как никто не творит зла осознанно. Но и строки Ветхого Завета, повествующие о войне с Богом и падении с небес самого прекрасного и премудрого, величайшего Ангела – Люцифера, и особенно книга Притч Соломоновых, дают нам бесценный нравственный урок, более глубокий, чем античная мудрость: никто не может быть добродетельным, не зная различия добра и зла, но тот, кто разумеет, что есть добро, а что зло, может избрать путь греха и противиться Богу. Апостол Павел учил, что проповедь не спасает проповедника и прекрасной иллюстрацией к этой мысли служит нравственное падение царя Соломона – одного из величайших учителей жизни. Вопреки мнению немецкого философа Иммануила Канта с его учением о непостижимых «вещах в себе», категорическом императиве и автономной морали, человек является свободным и самостоятельным существом, ответственным пред Всевышним, а сама идея нравственности связана с существом человека, «созданного по Богу в правде и в преподобии истины» (Еф.4:24), ведь Творец начертал нравственный закон Свой в наших сердцах, а это также означает, что глубоко ложна мысль Ницше о нормах морали и нравственных идеалах как о вещах, не имеющих истинного и безусловного характера. Для царя Соломона религиозность, как и для всех иных библейских мудрецов, религиозность есть основа нравственности, ведь заповеди даны людям от Бога, ибо «без веры невозможно угодить Богу» (Ев.11:6), а «вера без дел мертва» (Иак.2:26). В Новом Завете говорится, что истинная вера христиан действует любовью. По мудрому изъяснению святого Игнатия Богоносца: «Вера есть путеводитель, а любовь – путь к Богу».
Некоторые философы и богословы пытались совместить этическое учение Канта с христианским вероучением и нравственным богословием Православной Церкви, но это невозможно. Кант полагал, что каждый человек есть не только природное существо – эмпирический индивид, но и обладает умопостигаемым характером. С точки зрения чувственного мира свободы не существует, но свобода принадлежит миру духовному, ей наделен умопостигаемый характер. По убеждению Канта все действия и поступки человека имеют основание в свободном выборе умопостигаемого характера, который совершился еще до рождения человека в материальном мире. В сущности философия Канта фаталистична: личность не выбирает умопостигаемый характер, он независим от свободы человека и определяет его волю, в нем заложена его земная судьба и все его поступки. В этой философской системе, насквозь проникнутой протестантскими представлениями о предопределении, личность не создает и не определяет свою судьбу, но получает ее от своего умопостигаемого характера как из рук Провидения. Надо сказать, что уже Кьеркегор развенчал этику Канта, указав, что личность свободна, она творит свою судьбу, как соучастник и сотворец истории мира, человек сам определяет свой умопостигаемый характер, а не определяется им, а его нравственный выбор имеет вселенское значение. В этике Канта источник греха – преобладание чувственности, толкающей человека на эгоизм, ставящий свое личное благополучие выше всеобщего нравственного долга, но зло не может исходить из свободной воли, ее истоки не духовны. Это умозаключение Канта противоречит Библии, аскетике и всему христианскому вероучению, возвещающему, что тайна греха – тайна свободной воли. Глубокомысленно писал о кантовской этике Шеллинг: «Согласно этим представлениям единственная основа зла – в чувственности, животности, земном начале: небу противопоставляется здесь не ад, как следовало бы, а земля. Такое представление есть естественное следствие учения, согласно которому свобода состоит исключительно в господстве духовного начала над чувственными желаниями и склонностями, добро же имеет источником чистый разум; с такой точки зрения, понятно, для зла не может быть никакой свободы; вернее же, здесь совершенно уничтожается зло». Если принять этическое учение Канта, то грехопадение Ангелов и война на небесах, о чем столь ярко написано в Апокалипсисе, становится невозможной. Но тайна греха – это тайна духа и сердца, тайна негативного самоопределения по отношению к Богу, а покаяние – возвращение к Богу, умоперемена и жертва Всевышнему – сокрушение духа и сердца. В романе Достоевского «Братья Карамазовы» прекрасно показано, как сердце человека разрывается между «бездной высших идеалов и бездной самого низменного и зловонного падения». После грехопадения Адама грех осквернил все естество первого человека и всех его потомков – развратил сердце и извратил ум, сделал волю склонной ко злу, а плоть – хрупкой, тленной и смертной. Моральная теология Канта зиждется на религии в пределах разума, для него – источник нравственного закона есть практический разум, а не живой Бог пророков и Библии. Кант свел религиозную жизнь к морали и возродил ветхозаветное законничество, не знающее Новозаветного Откровения о Боге Любви, жертвующего Собой ради всех грешников, бесконечно дорожащего нашей ответной любовью. Русский религиозный философ Юркевич полагал, что в основе нравственности лежит не категорический императив Канта – всеобщий нравственный долг, а любовь сердца к добру, ибо христианская этика – это этика любви, а не этика долга. Следование этике долга может сделать человека внешне благочестивым, оставив его душу глубоко порочной, как было у противников Иисуса Христа – фарисеев из Евангелия, тогда как любовь преображает и освящает сердце, совесть, ум и волю человека. В христианской аскетике духовная жизнь есть борьба со страстями и грехом, хранение ума и сердца, освобождение духа и восхождение человека к Богу. Премудрый Соломон сказал об этом так: «Путь жизни мудрого вверх (к Богу и небу), чтобы уклониться от преисподней внизу» (Притч.15:24).
Догматы православной веры открывают самые великие и сокровенные тайны Божии: тайну Святой Троицы и сотворения мира предвечным Творцом из ничего, тайну грехопадения и искупительной жертвы Иисуса Христа на Голгофе, тайну Его сошествия во Ад и воскресения из мертвых, тайну семи священнодействий Церкви и ее литургической жизни. Все эти сокровенные тайны Премудрости Божией и догматы Церкви глубочайшим образом связаны с христианской этикой и нравственным богословием. Нравственное богословие разрешает самые глубочайшие вопросы: Откуда мы пришли? В чем наше предназначение? Как мы должны жить, чтобы пребывать с Богом и обрести вечную жизнь? Священное Писание и Священное Предание – источник христианского нравоучения; эти боговдохновенные книги призывают нас к очищению сердца и открывают нам благую и совершенную волю Божию через вечные и непреходящие нравственные идеалы. Воля Божия состоит в том, чтобы мы были святы. Высочайший нравственный идеал христиан – уподобиться Богу, стать совершенными как Отец наш Небесный, обрести святость и унаследовать Царство Небесное. Если существует всемогущий, всеблагой и всеведущий Бог, то сущность этики глубоко религиозна – мораль дана народам земли от Бога, ибо Творец вкладывает в душу каждого человека нравственное сознание – совесть. Господь сотворил человека как существо нравственное, а совесть есть способность нашего духа различать добро и зло, давать нравственную оценку своим намерениям, помыслам, словам и действиям, равно как и поступкам окружающих. Русский религиозный философ Николай Лосский определил совесть как «врожденную способность морального суждения». В Притчах Соломоновых Господь говорит о Себе: «у Меня совет и правда» (Притч.8:14), призывая людей хранить заповеди Его «на скрижалях сердца» (Притч.3:3), дыба обрести милость в очах Божиих. Совесть – это благословенный и грозный дар Божий человеку, через совесть мы воспринимаем весть от Бога. До грехопадения Адам и Ева обладали чистой и доброй совестью – внимали Слову Божиему и были верны своему Создателю, а их воля действовала в согласии с благодатью Святого Духа. По слову святителя Игнатия Брянчанинова после грехопадения Адама души людей стали подвержены влиянию страстей, образ их мыслей о Боге стал неправилен, представления о добре и зле извратились, голос совести стал утихать, и чтобы обрести руководство к истинному Богопознанию и Богоугодной жизни потребовался закон Моисеев, Священное Писание и святые таинства Церкви, исцеляющие нашу совесть от лукавства.
В нравственном богословии четко различают голос Божий, обращенный непосредственно к сердцам молящихся пророков как сверхъестественное Откровение, и со страниц Священного Писания ко всем верующим, от совести как нашего нравственного сознания, которое принадлежит каждому человеку и повреждено из-за грехопадения. В Притчах Соломоновых один из образов совести – это весы, данные человеку от Бога, умение нравственно взвешивать свои поступки и замыслы, блага земные и небесные, но если наша совесть повреждена грехом и несогласно с заповедями Божиими, то она есть «неверные весы – мерзость пред Господом» (Притч.11:1). Если бы совесть человека была нравственно безупречной и не извращенной грехом, то нам не нужен был бы записанный нравственный закон – заповеди Божии, изложенные в Библии, но после грехопадения наша совесть ущербна – порочна и осквернена. Как проницательный исследователь душ и характеров человеческих, Достоевский прекрасно понимал, что в падших людях нет совершенной совести: «совесть без Бога есть ужас», она может заблуждаться и нуждается в освящении, а нераскаянные грешники есть существа с испепеленной и угасшей совестью. Человек с нечистой совестью есть несчастное существо, он обуреваем тревогой и тяжкими думами, его преследуют страшные воспоминания, сердце этого нераскаянного грешника трепещет, предвкушая грядущее возмездие и нигде его душе нет покоя. Наиболее сильно муки совести представлены в трагедиях Шекспира, когда его грешники обращают взор «в глубь души своей» и испытывают тяжкие душевные муки во сне и наяву. Еще римский оратор Цицерон говорил о муках совести, настигающих тех, кто ушел от суда земных судей. В Притчах Соломоновых сказано о мече совести, «уязвляющем пустословов» (Притч.12:18). В Евангелии описано как угрызения совести настигли Иуду, предавшего Иисуса Христа за тридцать серебряников и апостола Петра за его троекратное отречение от Спасителя. Но апостол Петр уберег душу свою от уныния и сохранил надежду на милосердие Божие, принеся слезное покаяние, а Иуда впал в отчаяние и окончил жизнь свою самоубийством. Преподобный Силуан Афонский обрел драгоценную жемчужину – духовное правило жизни монаха и подвижника: «держи ум свой во Аде и не отчаивайся». Помни о своих многочисленных грехах, держи ум на Страшном Суде – кайся непрестанно, дабы более не грешить, ибо «кто может сказать: я очистил мое сердце, я чист от греха моего?» (Притч.20:9). Но уповай на милосердие Бога, для Которого нет ничего невозможного. В книге Притчей Соломоновых написано: «ненависть возбуждает раздоры, но любовь покрывает все грехи» (Притч.10:12). В Притчах сказано: «Преисподняя и Аваддон – ненасытимы» (Притч.27:20), но в иной великолепной поэме Соломона – в Песни Песней, пророчески провозглашается: «крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность» (Песн.8:6). Во времена царя Соломона души всех людей сходили в Ад, ибо еще не пришел Христос, не совершилось искупление грехов мира на Голгофе, а потому никто не мог обрести спасение и унаследовать Царство Небесное и жизнь вечную. В книге Премудрости об этом сказано очень проникновенно: «нет человеку спасения от смерти, и не знают, чтобы кто освободил из ада». Но на страницах Ветхого Завета – в молитвах Псалтыря и стихах Песни Песней, в проповедях пророков и притчах Соломона, уже предвосхищается новозаветная победа Спасителя над смертью и Адом. Преподобный Максим Исповедник интерпретировал эту мысль из Притч Соломоновых так: Если Бог есть Любовь и Он вложил в сердце человека, как существа духовного и морального, стремление к святости, то быть святым – наше высшее предназначение, ибо, чем ближе мы к Богу, тем больше в нас любви – силы Божией, таинственно созидающей из нас святых, и чем более мы подвержены злу и греху, тем более отдалились от Творца и Его замысла о нас, ибо грех – вражда Богом, а ненависть – острейшее жало греха, отравляет душу и разрывает единство человека с Творцом, ближними и всем миром, сеет вокруг месть и раздор, противные Слову Божиему. За долгие века до евангельских призывов Иоанна Крестителя – одинокого Ангела, вопиющего в пустыне: «покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф.3:2), иерусалимский венценосец и мудрец Соломон проповедовал древнееврейскому народу о душеспасительности покаяния и Суде Божием: «Скрывающий свои преступления не будет имеет успеха; а кто сознается и оставляет их, тот будет помилован» (Притч.28:13). Преподобный Исаак Сирин – один из величайших подвижников и мудрецов Православного Востока говорил, что адские муки есть муки совести, они страшны и нестерпимы, но милосердие Божие как бесконечный океан любви, в сравнении с которым все грехи мира – жалкая горсть песка, и нет такого греха, какого бы не смог простить всемогущий Бог Вседержитель, если только найдется в нас искреннее и чистосердечное покаяние. Господь хочет спасти все создания Свои без исключения, но для нераскаянных грешников спасение невозможно. Это сотериологическая истина, свято хранимая Православной Церковью.
Совесть свидетельствует о бытии Бога и праведном Суде Его, на котором раскроется «книга сердца» каждого человека и все его намерения и помышления, слова и дела станут явными для всего мира. В Священном Писании говорится, что Бог «знает мысли человека и тайны сердца его» (Пс.93:11), а сама совесть метафорически названа «оком Божиим в сердца людей» (Сир.14:5). Выражаясь словами Достоевского, сияющая Личность Богочеловека Иисуса Христа – высочайший нравственный идеал для всех христиан. Вся сущность христианской веры заключена в любви. Христос весь был Любовью, Он возлюбил нас и предал Себя за нас Кресту – был распят на Голгофе, искупая грехи всего мира. Христос воплотил в Своей жизни все возвышенное и нравственное учение христианства, Он – живой Идеал притягивающий умы и покоряющий сердца людей. Христос явил в Себе не только совершенного Бога, но и совершенного человека. Во Христе открылся Божий замысел о человеке. Ни одна личность в мировой истории не может сравниться с евангельской Личностью Сына Божиего, Иисуса Христа, ибо в Его Лице сходится все самое прекрасное и возвышенное, святое и чудесное, чистое и лучшее, что есть в человеческой природе. Христос называет Себя – «Светом мира», в Нем воплощена величайшая Любовь, а красота и святость Его нравственного образа – неисчерпаема и выше нашего понимания. В Притчах Соломоновых Господь говорит каждому верующему в Него: «глаза твои наблюдают пути Мои». Нам надлежит смотреть на окружающий нас мир и на самих себя очами Святого Духа – обрести христианское миросозерцание, поступать так, как поступал Христос, уподобиться Спасителю, соединить с Ним свое сердце, волю, ум и совесть. В I томе «Нравственного богословия» протоиерея Николая Стеллецкого – глубокого и превосходного произведения, опирающегося на Священное Писание и святоотеческую мысль, не чуждого философским размышлениям, изящным обращениям к литературе и поэзии, присутствует еретическое лжеучение, отчасти напоминающее тонкую ересь Аполлинария Лаодикийского, но в отношении не к уму, а к совести, согласно которому в живом Лице Иисуса Христа не было совести, более того – «она не могла существовать в Лице Святейшего Искупителя». Эта мысль о том, что Спаситель не воспринял совесть – наше нравственное сознание, есть еретическое лжеучение, ибо Христос воспринял все человеческое естество со всеми силами и способностями, освятив и преобразив и совесть. Вера во Христа и жизнь в Его святой Церкви, участие в ее богослужениях и таинствах, вдумчивое изучение Слова Божиего и писаний святоотеческих, укрепляет человека в его духовной и нравственной жизни, очищает и освящает его совесть, делая ее христианской и преображая ее благодатью Святого Духа.
Бог есть Высший Судия, и человек, сотворенный по образу Божиему, наделен духовно-моральной способностью судить самого себя, свои намерения, помыслы, чувства, слова и дела. Апостол Павел призывал христиан испытывать самих себя и служить Богу с чистой совестью, ибо совесть может как оправдать, так и осудить человека. Но как человеку испытывать самого себя и исследовать свое сердце? Для этого Господь дал каждому из нас светильник – дух: «Светильник Господень – дух человека, испытующий все глубины сердца» (Притч.20:27). В Священном Писании утверждается, что у человека есть дух, душа и тело, а дух – это его высшая и бессмертная сущность, ибо человек есть существо духовное и самосознающее, он обладает свободой, совестью, творческими талантами и страхом Божиим, умеет любить, молиться и созерцать, это – светильник от Господа, проницающий все глубины и тайны сердца. Господь есть Дух, а человек, сотворен по Его образу и подобию, и когда настанет день смерти, то дух его покинет изможденную плоть, и вернется к Богу на Суд, разлучившись с телом до всеобщего воскресения из мертвых. В истории народов и царств, и в жизни каждого отдельного человека Соломон духовно ощущает невидимое присутствие всевидящего Бога Судии, от глаз Которого никто не в силах укрыться: «На всяком месте очи Господни: они видят злых и добрых» (Притч.15:3). Книга Притчей Соломоновых – это книга о неисповедимых путях и неисследимых судьбах Божиих, содержащая в себе строки о Страшном Суде: «Ибо пред очами Господа пути человека и Он измеряет все стези его» (Притч.5:21). Бог есть вечный Зритель сердца человека и всех самых сокровенных его помышлений, Дух Господень все объемлет, вселенная со всеми ее звездами и галактиками – маленькая песчинка в деснице Его, но взор Всевышнего проницает мысль и душу – ничто не утаится от Него. Мудрец Соломон возвещает: «Преисподняя и Аваддон открыты пред Господом, тем более – сердца сынов человеческих» (Притч.15:11). Преисподняя – это царство смерти, а Аваддон – Ангел бездны и князь ужаса, он – дьявол, прекрасный Херувим, из-за гордости падший с небес и увлекший за собой треть Ангелов. Всезрящий Господь знает все коварные замыслы демонов и преисподняя открыта взору Всевидящего, а сердца людей пред Ним – раскрытая книга. Преподобный Ефрем Сирин писал, что по одному из толкований таинственная книга за семью печатями из Апокалипсиса – это образ души человека и его духовного мира, и только Господь может открыть эту книгу и прочесть ее, ибо Премудрый предвечно знает все тайны бытия, и нет ничего сокрытого от Его всевидящего взора, Он один достоин открыть сию книгу и быть Судьей каждому из нас, ибо Агнец Божий взошел на Голгофу и был распят на Кресте ради нас, воскрес из мертвых – победил смерть и Ад, основал святую Церковь Свою, и все это – из совершенной любви к нам, более сильной, чем смерть, более ревнивой, чем преисподняя, более крепкой, чем вечность. Иисус Христос ясно говорил о Страшном Суде, на котором Он будет судить каждого из нас – взвешивая все наши поступки и слова, все намерения сердца и помышления ума на весах Божественной Истины и воздавая каждому по делам его. И в книге Притчей Соломоновых Господь изображен как грозный, но благой, справедливый и милосердный Бог Судия, взвешивающий сердца и души (см. Притч. 16:2, 21:2). Муки совести – это предвосхищение Страшного Суда уже в нашей земной и мимолетной жизни, отрезвляющие человека, побуждающие его задуматься и покаяться.
По мысли Соломона человек должен проверять свою совесть заповедями Божиими, ибо они – светильник, указывающий путь к спасению в нашей суетной и многоскорбной земной жизни: «заповедь есть светильник, и наставление – свет, и назидательные поучения – путь к жизни» (Притч.6:23). На страницах Нового Завета Христос предстает как Небесный Жених душ и сердец, грядущий в полуночи к девам, выходящим навстречу к Сыну Человеческому со светильниками, полночь – в историософско-эсхатологическом прочтении есть час кончины мира, которого не знают ни земные мудрецы, ни Ангелы на небесах, но знает один всеведущий Господь, а в духовно-экзистенциальном прочтении – это таинственный и грозный час смерти человека, девы – наши бессмертные души, обрученные со Христом через святую веру и Его крестную жертву на Голгофе, они призваны во всякий день и час ожидать пришествия Спасителя своего и быть готовыми к встречи с Ним – не предаваться сну духа – грешной и суетной жизни, не прельщаться временными и скоропреходящими благами материального мира, искать сокровищ небесных и мудрости духовной, быть верными заповедям Евангелия, держать горящими светильники сердец – пребывать в непрестанной молитве и помнить о вечности, не охладеть в любви к Богу, ближним и даже врагам, ибо как сказано в Писании – в чем застанет Господь в том и судит. Вот почему в Притчах Соломоновых написано: «Свет праведников весело горит, светильник же нечестивых угасает» (Притч.14:9). Эти строки прозорливца – предостережение и напоминание о Страшном Суде. Заповеди Божии – это светильники мудрецов, ищущих правды и исполняющих волю Всевышнего, они – горят верой и любовью к Творцу, Промыслителю и Спасителю своему в нашем темном мире, лежащем во зле, их – ожидает слава иного мира, горнего Иерусалима, а участь глупцов – забвение или бесславие, они – заблудшие души, избравшие путь греха, их сердца обуреваемы низменными страстями, они не понимают, что жизнь на земле с ее преходящими благами мимолетна, и не думают о том, что ждет их в вечности – на Суде Божием. Путь праведных – это путь стяжения благодати Святого Духа и уподобления Иисусу Христу – Свету мира, путь восхождения к Царству Небесному, а стезя грешников – путь порока и греха, нисхождение во тьму кромешную – преисподнюю, в царство зла: «Стезя праведных как светило лучезарное, которое более и более светлеет до полного дня. Путь же беззаконных как тьма; они не знают, обо что споткнутся» (Притч.4:18-19).
В книге Притч Соломоновых есть загадочные строки, во многом перекликающиеся с Апокалипсисом, и имеющие не только нравственно-назидательное, но сотериологическое и эсхатологическое значение: «Собирающий во время лета – сын разумный, спящий же во время жатвы – сын беспутный» (Притч.10:5). В иносказательном смысле лето – это время земной жизни, разумный сын Отца Небесного живет, собирая сокровища небесные – благодать Святого Духа, а беспутный сын – как спящий, погруженный в летаргию духа, живущий так, будто Бога, души и вечности не существует, жатва – конец времен и Суд Божий. На страницах Апокалипсиса апостолу и тайнозрителю Иоанну Богослову предстает величественная и таинственная картина вселенской жатвы: «И взглянул я, и вот светлое облако, и на облаке сидит подобный Сыну Человеческому; на голове Его золотой венец, и в руке Его острый серп» (Откр.14:14). Это Сын Божий, Иисус Христос – Господь, грядущий с сонмами святых Ангелов Своих судить мир, светлое облако – символ Его Божественной святости и небесной чистоты, золотой венец на челе – знак царского величия и Его победы над смертью и Адом, острый серп в деснице – библейский образ кончины мира и абсолютной власти всемогущего Бога над временем и вечностью. «И вышел другой Ангел из храма, и воскликнул громким голосом к Сидящему на облаке: пусти серп Твой и пожни, потому что пришло время жатвы, ибо жатва на земле созрела. И поверг Сидящий на облаке серп Свой на землю, и земля была пожата. И другой Ангел вышел из храма, находящегося на небе, также с острым серпом. И иной Ангел, имеющий власть над огнем, вышел от жертвенника и с великим криком воскликнул к имеющему острый серп: пусти острый серп твой и обрежь гроздья винограда на земле, потому что созрели на нем ягоды. И поверг Ангел серп свой на землю, и обрезал виноград на земле, и бросил в великое точило гнева Божия» (Откр.14:15-19). В Ветхом Завете пророк Иоиль предрекал, что когда созреет жатва – наступит кончина мира и конец времен, то настанет день Страшного Суда. В Евангелии говорится, что Бог Отец «весь Суд отдал Сыну» (Ин.5:22), Он придет в мир в силе и славе Своего Божества, в окружении Ангелов-жнецов, и земля будет пожата – будут собраны все праведные и беззаконные, пшеница Божия отойдет в житницы небесные, а плевелы – в огонь неугасимый, иными словами – праведные обретут спасение и унаследуют Царство Небесное, войдут в горний Иерусалим, а грешники вместе с дьяволом будут ввернуты в геенну огненную – в великое точило гнева Божия, «в огонь вечный, уготованный диаволу и Ангелам его» (Мф.25:41). В этом плане изречение датского религиозного мыслителя Серена Кьеркегора, гласящее – «человек может стать славой или позором вселенной», имеет сотериологическое и эсхатологическое значение и глубоко связано с темой Страшного Суда. Больше всего премудрый Соломон советует человеку хранить сердце свое – источник жизни, бояться Бога и соблюдать заповеди Его, дабы быть верным Всевышнему и обрести спасение.
Книга Екклесиаста
Закрыта Библия. Свеча едва мерцает.
В раздумье горестном склонилась голова…
Душа моя скорбит, чело мое пылает –
И кто-то надо мной все громче повторяет
Библейские слова:
«Все суета сует! Промчится год за годом
И канет без следа… Займется вновь заря
И снова догорит, и род пройдет за родом,
И новые жрецы зажгут у алтаря
Лампады новые, и, трепетно горя,
Они осветят вновь забытые кумиры…
Развеются, как дым, промчатся, как мечта,
И все пройдет как сон… Все тлен и суета,
Все суета сует!..» Медлительно и властно
Глухая льется речь и возглас роковой
Звучит в моих ушах так грозно, безучастно,
Как ровный стук лопат над крышкой гробовой.
И ниже никну я печальной головой,
И мыслю горестно: - Зачем же мы так страстно
Глядим в немую даль, страдаем и скорбим?
Пусть все пройдет как сон, пусть все пройдет как дым,
Н что нам до того?.. Пускай века нам дали
Лишь проблеск радости, лишь веянье печали, -
Мы всеобъемлющим сознанием своим
В одно мгновение всю вечность обнимали…
Цари мгновения, мы все-таки царим!
К.Н. Льдов
Книга Екклесиаста – одна из Соломоновых книг, самая грустная и трогательная из всех книг Ветхого Завета, произведение, изумляющее поэтической красотой слога и глубиной богословской мысли. Во всем мире и за все века мало найдется сочинений сильнее и глубже этого блистательного богословского трактата, где каждое изречение вмещает мудрость целых библиотек. Эта книга Библии покоряет сердце своей меланхолическим тоном и элегической поэтичностью, а ум – философской проницательностью и глубокомыслием. Сколько же здесь нравственных поучений и притч, сколько назиданий и бесценных мыслей о жизни и смерти, Боге и душе, мыслей более дорогих, чем золото, жемчуг и драгоценные камни! Наверное, ни одна из книг Ветхого Завета, помимо книги Иова, не оказала такого грандиозного влияния на всю мировую культуру, на умы и души величайших творцов – на Данте и Шекспира, Сервантеса и Байрона, на Баратынского, Лермонтова и Достоевского, Толстого и Чехова, ценивших Екклесиаста за проницательность и мудрость, и считавших его книгу – одним из величайших философских сочинений. Наш русский поэт А.С. Пушкин, пройдя путь от насмешек над религией Вольтера до глубокой веры, знал гнетущую тоску Екклесиаста и понимал, что вопрос о Боге – это вопрос о смысле жизни, а если нет Бога и бессмертия души, то наша жизнь – «дар напрасный, дар случайный». Мало кто из образованных людей не слышал бессмертных изречений Екклесиаста: «все – суета сует и томление духа», «во многой мудрости много печали», «все возвращается на круги своя», «всему свое время», «нет ничего нового под солнцем». Но многие богословы и философы, писатели и поэты изумлялись тому, как эта книга вообще вошла в число канонических книг Библии. И в наше время есть верующие люди, считающие, что книга Екклесиаста – это произведение, отрицающее все ценности – счастье, праведность и мудрость, противоречащее всему вероучению Божиему, наполненное жалобами на суетность и бренность земной жизни, меланхолией несовместимой с Евангелием, и являющееся выражением философского пессимизма и фатализма, и даже более того – отрицанием бессмертия души: «участь сынов человеческих и участь животных – участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что все – суета! Все идет в одно место: все произошло из праха и все возвратится в прах» (Еккл.3:19-20). Возникает вопрос: почему же тогда Церковь почитает ее как священную книгу? Книга Екклесиаста обличает всю суету нашего бытия, содержит в себе горестные раздумья о тщете мирского величия, земных наслаждений, труда и даже мудрости, возвещает о том, что всех людей – мудрых и глупых, праведных и нечестивых ждет один конец – неотвратимая смерть. Но царя Соломона нельзя назвать фаталистом и пессимистом, он – глубокий религиозный мыслитель, в его книге провозглашается истина бессмертия души: «и возвратится прах в землю, чем он был; а дух возвратится к Богу, Который дал его» (Еккл.12:7), а его проповедь заканчивается поучением: «Бойся Бога и заповеди Его соблюдай» (Еккл.12:13). Библейская философия Екклесиаста многогранна и глубока по смыслу – он задумывается о смысле жизни и неизбежности смерти, размышляет о греховности людей и их страстях, о непостижимости путей Провидения, обличает гедонизм и предостерегает всех живущих – Бог всеведущ и приведет каждого на суд, но у Него же – милость.
Церковь свидетельствует, что автором книги Екклесиаста был царь Соломон, творец Песни Песней и Притч Соломоновых, прославленный сын царя и пророка Давида – «слова Екклесиаста, сына Давидова, царя в Иерусалиме» (Еккл.1:1). По слову Блаженного Иеронима книга Екклесиаста – это собрание нравственных поучений и философских притч, ее духовный посыл – обличение пороков царей, книжников и вельмож, повесть о суетности земных благ, вразумляющей грешников и приуготовляющая их к Песни Песней – таинственнейшей книге Ветхого Завета, поэме о любви человека к Богу и Бога к человеку, написанной для совершенных – устремленных к Богу и горнему миру – вечным и нетленным сокровищам христианского сердца. Но в книге Екклесиаста есть еще более глубокий и сокровенный смысл – Соломон, сын Давидов есть прообраз Сына Божиего, Иисуса Христа: он – великий царь Израиля, изумляющий всех своим величием и богатствами, собравший притчи и мудрость со всей земли, и Христос – Царь Небесный, в Нем все сокровища премудрости и знания, Его величие Божественно, а Его ум – всеведущ; он – проповедник Церкви, призывающий людей помнить о Боге, искать спасение души и искать благ вечных, а не преходящих, и Богочеловек Христос обращается к миру с Нагорной проповедью, призывает искать сокровищ на небе, а не на земле – Царства Небесного и правды его, а искупление грехов мира и Его победа над смертью и Адом – главное содержание апостольской проповеди; он – построил величественный храм в Иерусалиме, являющийся подлинным чудом света, и Христос – основал святую Церковь, которую не одолеют врата адовы, Церковь Его – величайшее чудо в земном мире, неизъяснимая Божья тайна; он – отрекся от мирского величия, променял скипетр царя на посох нищего странника и философа, и Христос – всемогущий и запредельно великий Бог, уничиживший Себя до образа страждущего Мессии, до крестных мук и Голгофы в любви к людям; он – не передает слова Господа, как пророки, а сам изрекает слова мудрости, и Христос – не пророк, а предвечное Слово Божие, Он Сам – Ипостасная Сила и Премудрость Божия. Если книга Екклесиаста – боговдохновенное Слово Божие, то на святых страницах ее – звучит Божественный Логос, ее строки заключают в себе неизмеримую духовную мудрость на все века истории, а сам царь Соломон – прообраз Иисуса Христа. Во все последующие века еврейской истории и в христианском предании царь Соломон считался величайшим мудрецом и иудейским философом, учителем жизни и творцом многих поучений и притч – «изрек он три тысячи притчей, и песней его было тысяча и пять» (3 Цар.4:32). Став царем в Иерусалиме Соломон молил Господа ниспослать ему мудрость и сердце разумное, «и дал Бог Соломону мудрость и весьма великий разум, и обширный ум, как песок на берегу моря. И была мудрость Соломона выше мудрости всех сынов Востока и всей мудрости Египтян. Он был мудрее всех людей…» (3 Цар.4:29-31). В Священном Писании сказано, что от всех народов приходили услышать мудрость Соломона – величайшего из царей земных, он был вестником Откровения Божиего, как пророк общался со Всевышним, построил Ему великолепный храм и взмолился пред жертвенником, воздвигнув руки свои к небу: «Господи, Боже Израилев! Нет подобных Тебе Бога на небесах вверху и на земле внизу; Ты хранишь завет и милость к рабам Твоим, ходящим пред Тобою всем сердцем своим» (3 Цар.8:23). Древний царь Соломон не только настоящий восточный мудрец, слагающий притчи и философствующий о Боге и душе, жизни и смерти, времени и вечности, любви и красоте, он еще и глубоко религиозный и возвышенно мыслящий поэт, молитвенник и изумительный ветхозаветный литургист, славящий Всевышнего, воздающий славу премудрости Творца и Его милосердию, и все молитвы его столь же поэтически прекрасны и богословски премудры, как и ликующие песнопения Псалтыря. Как возвышенно и торжественно звучит молитва Соломона, неотступно умоляющего Бога пребывать с ним и со всем Израилем, с каждым верующим в Него: «Поистине Богу ли жить на земле? Небо и небо небес не вмещают Тебя, тем менее сей храм, который я построил; Но призри на молитву раба Твоего и на прошение его, Господи, Боже мой; услышь воззвание и молитву, которою раб Твой умоляет Тебя ныне… Услышь моление раба Твоего и народа Твоего, Израиля, когда они будут молиться на месте сем; услышь на месте обитания Твоего, на небесах, услышь и помилуй» (3 Цар.8:27-28,30). Какое несравненное смиренномудрие, какая сила веры и сколько библейской поэзии в этой вдохновенной молитве, сказанной от избытка сердца пред лицом Бога Вседержителя! Сколько мудрости, какое богатство духовное и какие неизъяснимые тайны Божии здесь пророчески открываются для нас!
Священное Писание рассказывает о зримом небе, где находятся небесные светила – звезды и созвездия, сверкающие как драгоценные жемчужины или алмазы, разбросанные в необозримых пространствах вселенной, и о небе незримом, где обитают небесные духи – Ангелы. В древние времена было учение, согласно которому звезды – это Ангелы, но Церковь осудила эту ересь на пятом Вселенском Соборе. Ангелы духовны, они обитают на небе небес, а видимое небо и звезды – это бездушное вещество, краса материального мира. И вот царь Соломон молит вездесущего Бога, Которого не вмещают небеса небес – духовный мир, где пребывают Ангелы, и наше видимое небо, таинственно обитать в Иерусалимском храме. Храм – это не только венец зодчества и образец высочайшей культуры, но прежде всего – это священное место присутствия Божиего, дом молитвы, сокровенной встречи души с Богом, где само время становится образом вечности. Возвести храм в Иерусалиме, хотел еще пророк Давид, написавший Псалтырь – святую и незаменимую книгу наших богослужебных молитв. Символично, что Иерусалимский храм построил именно царь и пророк Соломон, прославлявший в своих притчах и песнопениях Премудрость Божию, написавший Песнь Песней – несравненный образец библейской лирики, богословскую поэму о любви Бога к душе, и любви души к Богу, о любви, столь же сильной как сама смерть. В молитве Соломона пророчески открывается и тайна Боговоплощения – если вездесущий и всемогущий Бог, для Которого вся вселенная с ее звездами и галактиками лишь песчинка, может пребывать в храме, то Он может и вочеловечиться и воплотиться, ведь и тело – храм Святого Духа. Это предвосхищение благовестия Нового Завета – в лице Сына Божиего, Иисуса Христа Бог-Слово станет плотью, и будет обитать с людьми. Обращаясь к Господу, царь Соломон, понимая, что «нет человека, который бы не грешил» (3 Цар8:46), молил Его быть милосердным, простить народу его согрешения, научить людей состраданию, склонить их сердца любовью к исполнению заповедей, «чтобы все народы познали, что Господь есть Бог и нет кроме Его» (3 Цар.8:60). И Песнь Песней – самая таинственная книга Ветхого Завета, которую святые отцы Церкви сравнивали со Святая Святых храма, и притчи царя Соломона – религиозная философия высочайшей пробы и книга полная назиданий, где прославляется величие Бога и возвещается, что Он смотрит в сердце и знает сердца всех сынов человеческих, свидетельствуют, что этот мудрец, пережил высокое состояние Богообщения.
Но история Екклесиаста – это история духовного падения, ибо царь Соломон, имевший несравненную мудрость, честь и славу, столь пламенно молящийся Богу при освещении храма, не сохранил возвышенную настроенность своего духа и впал в многочисленные согрешения. В третьей книге Царств говорится, что царь Соломон полюбил многих чужестранных женщин и постепенно они склонили сердце его к поклонению иным богам – идолопоклонству: «И стал Соломон служить Астарте – божеству Сидонскому, и Милхому – мерзости Аммонитской» (3 Цар.11:5). Пережив опыт Богообщения, древний мудрец испытал и нестерпимую муку Богооставленности. И вот самый могущественный и богатый, самый прославленный и счастливый из царей Израиля познал, что нет счастья без Бога, а наша жизнь – суетна и бессмысленна без Него. Вся наша жизнь без Бога – суета сует и томление духа. В трагедии Богооставленности заключена вся религиозная драма царя Соломона и скрыт глубочайший источник его печали; отсюда изумительный меланхоличный тон книги Екклесиаста, отрезвляющий человека, вся ее элегическая поэзия, неизъяснимое духовное томление – тоска по Богу и общению с Ним, и вся философская грусть, умудренного летами ветхозаветного старца. В святоотеческой литературе книга Екклесиаста считалась покаянием царя Соломона и его духовным завещанием, произведением, подобным прощальным речам пророков Моисея и Самуила, его духовным завещанием и посланием каждому читателю, ищущему Бога, напряженно размышляющему о смысле жизни, о смерти и бессмертии. Книга Екклесиаста – это прощальный луч заходящего солнца, озаряющий закат земных дней старца Соломона, без этого последнего пронзительного аккорда земная жизнь его – храм без купола. Книга Екклесиаста – это книга сокрушенного духа, это духовная жертва Богу – возношение сердца, совести и мысли от мирской суеты к общению со Всевышним, и здесь царь Соломон – наставник монахов, учитель жизни и образец мудреца и подвижника. В книге Екклесиаста отчетливо звучат покаянные мотивы, то же сердечное сокрушение, что и в 50-м Псалме его отца – царя и пророка Давида. Горячая любовь к Премудрости Божией снова вспыхивает в его сердце, пресыщенный богатством и властью, некогда развращенный многоженством и поклонявшийся идолам, он переосмысливает всю свою жизнь – это покаяние философа, метанойя – умоперемена, изменение сознания и образа мыслей, возвращение к Богу. Древнее предание гласит, что царь Соломон – мудрейший из людей былых веков, великий царь Израиля, превосходивший всех славой и богатством, на закате земных дней отрекся от мирского величия и царской власти. Ни музыка, услаждающая слух, ни ласки жен чужестранок, ни роскошное оперение павлинов, гуляющих в благоухающих садах, не могли обрадовать его скорбящую душу, тоскующую о Боге. В Ветхом Завете ничего не сказано о царе-страннике, но образ мудреца Соломона, познавшего тщету всех мирских благ и наслаждений, суету скоротечной земной жизни и отвергшего царскую власть ради Богообщения – это неотъемлемый фон книги Екклесиаста. Соломон знал, что грех есть оскорбление Бога, но сердце его любило Всевышнего, он не мог жить без Него, искал Его правды и горько сетовал о совершенных грехах. И вот утомленный праздной жизнью старец оставил царский трон и взял в руки посох странника – обладатель несметных сокровищ стал нищим философом, скитающимся по земле, в поисках Бога и смысла жизни, сделался меланхоличным проповедником, возвещающим о тщетности земных благ и мирской мудрости. По признанию святого Григория Нисского никто с такой философской глубиной и пророческой силой, с таким литературным изяществом и убедительностью не поведал о бессмысленности жизни и ее суетных земных благ без Бога, как это сделал печальноликий старец Екклесиаст.
Царь Соломон обладал знаниями мудреца и царской властью, наслаждался роскошью, украсил Иерусалим благоухающими садами и зелеными рощами, где пели птицы, собрал много серебра и золота, завел певцов и наслаждался музыкой, имел все блага жизни, и казалось, был счастливейшим из земных царей, но он же изрек: все суета! В одном письме святитель Николай Сербский писал о Екклесиасте: «Человек, который достиг всего и имел все, чего только может жаждать человеческое сердце на земле, называет суетой и тенью все свое имение и знание, блеск и роскошь, царскую власть и величие, все почести и наслаждения. Разве это не бесценное назидание миру? Разве не холодный ливень, отрезвляющий тех, кто неправдой и преступлением, богоборчеством и братоненавидением, угашением совести и убиением своей души безумно гонится за тем, что, вкусив сполна, великий царь называет суетой, обманом и ничтожеством?». Еще более изумляют слова самого Соломона, предавшего свое сердце тяжелому занятию, которое Бог дал человеку – «исследовать и испытывать мудростью все, что делается под небом», взвесившего на весах библейской мудрости земные наслаждения и искусство, мудрость и знание, власть и богатство: «И сделался я великим и богатым больше всех, бывших прежде меня в Иерусалиме; и мудрость моя пребыла со мною. Чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им, не возбранял сердцу моему никакого веселья, потому что сердце мое радовалось во всех трудах моих, и это было моею долею от всех трудов моих. И оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился я, делая их: и вот, все – суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем!» (Еккл.2:9-11). Слово «суета» буквально означает дым, испарение, а в переносном смысле – бессмысленное и преходящее. Суетность – это тленность и тщетность действий, а выражение «суета сует» указывает на ничтожность и бесцельность, крайняя степень суеты и бессмыслицы трудов, наслаждений и скорбей, жизни и смерти, мучительно переживаемая мудрецом. Схожие мысли можно найти у древнеримского поэта Горация – сатирика и одописца, презиравшего богатство и славу:
…Царям подвластен мир, цари подвластны Богу
Тому, Кто с облачных высот
Гигантам в ад открыл дорогу,
Кто манием бровей колеблет неба свод.
Владей во всей земле ты рудами златыми,
А ты народов будь отцом,
Хвались ты предками своими,
А вы талантами, геройством и умом, -
Умрете все: закон судьбины непреложен:
Кто б ни был – мал или велик, -
Пред смертью всяк равно ничтожен;
В сосуде роковом нет жребиям отклик!
Многоученый протоиерей Геннадий Фаст, с присущей ему богословской эрудицией, поэтичностью слога и лирической проникновенностью, толкует слова Екклесиаста: все – суета сует и томление духа: эти слова отзываются эхом под солнцем, стонут в мудрости философа, шелестят в разворачиваемых свитках древних книг, отпечатаны на бессмысленной гримасе глупца, раздаются в хохоте скоморохов и шутов, звенят в бокалах, сверкающих вином, гудят в напряженных мышцах труженика, обливающегося потом, шепчут с ветром в листве виноградников и рощ, отзванивают с золотыми монетами, ссыпаемыми в карман, осеняют ночи наслаждений в гареме, поскрипывают над царским троном, читаются в мечах, отброшенных после бранных подвигов, кружатся над тихим кладбищем, чье молчание как бы говорит приходящим: «ныне отложим попечения житейские», «ныне вознесем мольбу Богу об усопших». Нельзя истолковывать слова Екклесиаста о суете сует и тщетности всего мирского подобно христианскому платонику Оригену, считавшему, что суета – не что иное, как материя, а отречение от суеты – освобождение души из оков плоти. Для христиан материя есть благое творение Божие, ибо Господь сотворил как небо – мир духовный, так и землю – мир материальный. С христианской точки зрения тело – это не темница души, как думал великий Платон и превзошедший его мудростью Плотин, как верили манихеи и гностики, чьи умозрения были отвергнуты Церковью, ибо тело – драгоценная оправа души и сонаследница спасения, оно призвано к одухотворению и бессмертию, к воскресению из мертвых и вечной жизни. Святой Григорий Нисский подчеркивал, что Бог есть Творец неба и земли – мира духовного и мира материального, Он премудро создал из небытия все благим и прекрасным – в сотворенном мире не было зла, смерти и тления, не было ничего суетного, иначе Бог не был бы благим и совершенным. По богомудрому изречению апостола Павла человек был сотворен как царь всего видимого мира и грехопадение Адама трагически повлияло на всю вселенную: вся земная тварь Божия «покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее человека, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих, ибо мы знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне» (Рим.;8:;20–22), но в конце времен небо и земля духовно преобразятся – не будет более суеты, тления и смерти, усопшие воскреснут и плоть их станет вместе с душой сонаследницей вечности, ибо души и тела воскресших навсегда освободятся от власти тления, и оправданные на Страшном Суде унаследуют Царство Небесное, а осужденные – пойдут в муку вечную и геенну огненную, уготованную дьяволу и аггелам его. Все сотворенное Богом – благо и прекрасно, ибо Бог не есть Творец зла и суеты, суета – это бытие без Бога, на которое обрекает себя сам человек, отступая от Творца своего, а суетность – состояние падшего мира, приземленность духа и забвение вечности, отсутствие памяти смертной и страха Божиего, погребенность в заботы века сего – богоотступничество и духовная смерть. На своем горьком опыте царь Соломон все познал и испытал в подлунном мире – после великолепия царского дворца, несметных богатств и великой славы, после непревзойденной мудрости, множества жен и наложниц, после падения в идолопоклонство и прозрения он с печалью возопил – все суета сует и томление духа, ибо нет пользы от трудов, нет на земле счастья и жизнь наша полна забот, волнений и тревог, она скоротечна, суетна, пуста и бессмысленна, если человек отпал от Творца и разлучился с Богом. В книге Екклесиаста суета сует – это бесцельное существование и опустошенности души, разлученной с Богом, попечение о земном и забвение вечности, водоворот житейских забот и мирские блага, становящиеся для мирского человека самоцелью, но бессильные утешить душу, наполнить жизнь смыслом и дать ей высшую цель, ибо это может сделать только Бог. Преподобный Ефрем Сирин считал, что древний мудрец Екклесиаст – незаменимый наставник монахов, изобличивший тщету мирских благ – мудрости и знания, богатства и славы, женщин и вина, отдыха и трудов, и указавший на заветную цель христианской жизни – пребывать с Богом, ведь без Него наша жизнь есть суета сует и томление духа.
Екклесиаст говорит, что Господь даровал человеку ум и сердце, чтобы он все испытывал и исследовал. Человек есть существо философствующее, а философия есть упражнение в мудрости, исследование всех вещей – жизни и смерти, добра и зла, страдания и счастья, времени и вечности. Бог создал человека по образу и подобию Своему как личность одаренную бессмертной душой, свободной волей, совестью и разумом. Человек есть существо одухотворенное и мыслящее и если душа его христианка по природе, то ум его – философ по натуре. Для чего Господь дал человеку это занятие – философию? Для того чтобы он все испытывал сердцем и проверял мудростью, понимал в чем смысл его жизни, познал, что грех – это страшная бездна погибели и только Бог может спасти его душу, только в Нем – счастье и утешение сердца, а без Него жизнь – невыносимое бремя, суета сует и томление духа. Если человек сотворен по образу и подобию Божиему, а Господь наш есть Дух и Любовь, то и смысл жизни нашей – в духовной любви – наша любовь к мудрости и красоте, к женщине и природе должна быть духовной – нежной как лепестки цветка, непорочной как святость, прекрасной как свет утренней зари в горах, целомудренной как Ангелы небесные, и прежде всего – должна вести к Богу. Любовь к мудрости, искание смысла жизни вложено в сердце человека Богом, соделал его ум, алчущим познаний, чтобы через философствование – исследование всех вещей под небом – человек пришел к познанию Бога и Его сокровенных тайн, ведь без Него жизнь философа трагична и душа безутешна, а от сего познания Божьих тайн – к прославлению Божьего величия и премудрости, к хвале красоте сотворенной Им вселенной, к искренней вере и любви к Нему. Царь Соломон приобрел много знаний, он был мудрейшим из всех людей, Господь вложил в его сердце премудрость и рассудительность, сделал его самым проницательным из всех смертных – знатоком человеческих душ. Но ни мудрость и знания, ни наука и философия не сделали его счастливым: «И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость: узнал, что и это – томление духа; потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познание, умножает скорбь» (Еккл.1:17-18). По толкованию Блаженного Иеронима, пытливый ум Соломона стремился постичь все и разрешить самые сокровенные тайна Божьи, но осознав, что многое нам неведом, ветхозаветный мудрец обрел смиренномудрие: «Екклесиаст прежде всего предал свой ум изысканию мудрости и, простираясь далее дозволенного, хотел узнать причины и основания, почему детьми овладевал демон, почему бури поглощали при кораблекрушениях одинаково и праведных, и нечестивых; происходит ли это и тому подобное случайно или по определению Божию, и если случайно, то где же Промысел Божий… Стремясь, говорит он, познать это, я увидел, что Богом дана людям излишняя забота и мучительное стремление к многоразличному, что они желают постигнуть то, чего знать не дозволено». По признанию премудрого Соломона, он видел все дела в подлунном мире, и все оказалось – суетой сует и томлением духа, с мира невозможно сдернуть покров Божьей тайны, а многознание, приобретенное человеком, не научает истинной мудрости, принадлежащей одному всеведущему Богу. Во дни блистательной юности Соломон приобрел много знаний, он был мудрейшим из всех людей, Господь вложил в его сердце премудрость – Божественную Хокму, и превзошел Соломон всех земных царей и властителей, слагал притчи и произносил премудрые речи, изумлявшие мудрецов и многоопытных старцев, и сама царица Савская – мудрейшая на Востоке, приходила слушать его, и дивилась мудрости и знаниям царя израильского. Святой Дионисий Александрийский полагал, что с летами царь Соломон соблазнился мудростью мира сего – мирской ученостью, философской мудростью и многознанием, он впал в гордоумие, а затем развратился сердцем и воздвиг языческие идолы в Иерусалиме – променял святую веру и премудрость Божию на внешнее знание и опытно познал, что на дне чаши мирской мудрости горечи печали и разочарования: «Напрасно надмевался я и прилагал премудрость, – не ту, которую дал Бог, но ту, о которой Павел говорит: премудрость мира сего буйство у Бога есть (1Кор.;3:19). Соломон учился и этой премудрости сверх меры, более всех древних. Теперь он показывает суетность ее». Вся научная и философская мудрость всех веков и всех миров не принесла бы Соломону счастья и не насытила бы его сердце, ибо этот великий мудрец осознал, что мало человеку разуметь природу вещей и понять самого себя, он жаждет высшего знания – Богопознания, ибо, что толку мудрецу познать все под солнцем и луною, а Бога не познать. Апостол Павел предостерегал, что мудрость мира сего – безумие пред Богом, а премудрость Божия воспринимается как безумие для мирских людей. Тайна трагедии Екклесиаста – это горе от ума, он приобрел много внешний знаний и обрел великую мудрость, но потерял высшую премудрость Божию и перестал жить угодной Богу жизнью. Кьеркегор говорил, что экзистенциальная философия – скорбна, это вера, обретенная не через примирение с печальными фактами жизни, а через горький опыт отчаяния и отречения от логики и разума – «верую, ибо абсурдно» Тертуллиана, ибо диалектика и мысль оказываются бессильны разрешить «проклятые вопросы» и постичь тайны Божии, и только Сам Бог открывает Себя утешая таких мучеников веры как Иов и Соломон. Вся философия Екклесиаста – это библейская мудрость, а он – религиозный экзистенциалист, чья вера прошла через сомнения ума и мучения духа. В драматической поэме Байрона «Манфред» есть сильный строки, выражающие жизненную драму Екклесиаста и трагедию философского познания: «…скорбь – наставник мудрых; скорбь – знание, тот, кто им богаче, тот должен был в страданиях постигнуть, что древо знания – не древо жизни. Науки, философию, все тайны чудесного и всю земную мудрость – я все познал, и все постиг мой разум, - что пользы в том?» К скорбным раздумьям Екклесиаста обратится Гете, и неслучайно Чехов считал, что «Экклезиаст подал мысль Гете написать Фауст» с его поэтическим сетованием на тщетность наук, искусств и философии – прочти хоть все книги на свете ты не станешь мудрецом, если сердце твое не открылось Богу и Святой Дух Его не осенил ум твой: «я философию постиг, я стал юристом, стал врачом… Увы! С усердьем и трудом и в богословье я проник – и не умней я стал в конце концов, чем прежде был… Глупец я из глупцов!». С философской грустью Соломон признается – сколько бы ни пытался человек постичь все тайны, дела и чудеса Божии, он никогда не постигнет этого, и нет мудреца на свете, который бы совершенно познал Творца и все неисповедимые пути Его. Как заявляет проницательный Гамлет из непревзойденной трагедии Шекспира: «есть много Горацию на свете, что и не снилось нашим мудрецам». Екклесиаст разочарован в мудрости, она – не избавляет от смерти, не утешает скорбящих и даже не способна одарить нашу жизнь высокой целью и смыслом. Всю жизнь искавший мудрость и приобретавший знания, собиравший притчи и изречения мудрецов царь Соломон опытно познал, что без Бога вся наша мудрость не более чем горсть пепла. Эта заветная мысль книги Екклесиаста предвосхищает смиренномудрие Сократа – величайшего эллинского мудреца своего века, говорившего: «я знаю, что ничего не знаю», учившего, что и мудрейший из людей – глупец перед Богом, ибо никто не может познать тайну жизни и смерти, добра и зла кроме Бога, только Богу подобает звание Мудреца, ибо мудрость и совесть – это Его дары, как и таланты и вдохновение поэтов.
Екклесиаст осуждает не духовную мудрость, хотя и она – орудие в сердце, приносящее боль – мировую скорбь, и сораспинающая нас со Христом, ибо быть мудрым – значит веровать в Бога и любить Его, а любящий Бога – отвергает себя и все мирское во имя Бога, берет крест свой и всегда и везде следует за Христом, не страшась принять за Него мученическую смерть, он богословствует с высоты креста – распятый и вознесенный над землей, прощает обидчиков и молится за них, являя евангельскую любовь к врагам. В последствии преподобный Силуан Афонский скажет, что чем больше любовь к Богу и ближним, тем больше и наше сострадание им – больше скорбь. Прежде всего, осуждению Соломона подлежит мирская мудрость, это мудрость ученых и философов мира сего, жаждущих разгадать все тайны Божии рационально, гордо полагающие, что для познания им не нужен Бог. Вот почему вся их мудрость – безумие в очах Господних, на ее путях больше глупости, чем истинных знаний. Когда то Гераклит Эфесский изрек: «многознание уму не научает». Задолго до этого эллинского мудреца, Соломон с печалью заметил: «Бог сотворил человека правым, а люди пустились во многие помыслы» (Еккл.7:29). Господь сотворил человека прекрасным, он – венец миротворения, лучшее из созданий, вышедших из рук Творца. Но человек пал в грех – разорвал общение с Всевышним и утратил духовную мудрость. Падший человек не знает себя – своих истоков и своего предназначения, он не понимает Бога – Его неисповедимых путей и любви, не знает зачем живет и что ожидает его после смерти. Мы не знаем премудрости Божией, ибо наш ум поврежден грехом, но даже до грехопадения – премудрость Божия и замыслы Всевышнего были непостижимы для всех созданий, только Господь абсолютно премудр, и чтобы познать Его премудрость нужно явить смиренномудрие – признать и исповедовать, что один Бог может открыть нам неисследимые бездны премудрости Своей. Для Соломона мудрость в сравнении с глупостью, как день в сравнении с ночью, свет с тьмою, слава с позором, богатство – с нищетой, драгоценный жемчуг – с горстью пепла. Мудрость же состоит в том, чтобы помышлять более о небесном, чем о земном, помнить о Боге и бояться оскорбить Его грехами – оскорбить таинственного и вечного Возлюбленного нашей души. В размышлениях Августина Блаженного есть очень глубокая мысль, восходящая к книге Екклесиаста – когда мы ищем мудрости и счастливой жизни – мы ищем Бога, ведь Господь создал нас для Себя, и сердце наше не знает покоя, пока не успокоится в любви Его, не обретет радость общения с Ним, а без Него всякая душа несчастна, скована страстью к эфемерному и преходящему, не имеет высшей духовной свободы, а все ее знания – жалкие обрывки из книги Божьих тайн. Екклесиаст сетовал, что люди пустились во многие помыслы – сколько философских течей и религиозных учений на земле, но ведь Истина одна – это Бог, к Нему то и нужно устремить свою волю, сердце и мысль.
Но возникает вопрос: если приобретение мудрости и знания лишь увеличивают скорбь, то может человеку отдаться безудержному и беспечному веселью, искать счастья не в духовной жизни, а в чувственных наслаждениях? И стал царь Соломон испытывать веселье – услаждал он сердце свое вином, жил в роскоши и наслаждениях, но оказалось, что счастье на земле – это оптический обман, мираж в пустыне. Нет никакой пользы душе от беспечного веселья, оно отрывает сердце от Бога, сопровождается упадком духа и нравов, нравственной и культурной деградацией. Екклесиаст называет жизнь гедонистов с развращенной душой – суетой сует и томлением духа, это, используя поэтического выражение А.С. Пушкина – «безумных лет угасшее веселье», жизнь без смысла, она так же умножает скорбь и не приносит счастья, обесчеловечивает человека, уподобляет его скоту. В развращенном сердце нет места Богу, но жизнь без Бога – это бессмыслица, все блага жизни без Бога и Его святой Церкви – ничтожны и суетны. Что есть жажда земных наслаждений – низменных в кругу блудниц с чашей вина, или более утонченных, связанных с мирскими искусствами, как не круговерть, которая затягивает человека, утомляет сердце и угашает дух? У экстравагантного художника-сюрреалиста Сальвадора Дали есть очень глубокая и сильная картина «Суета Сует, поражающая своей экспрессивной меланхоличностью. На картине изображено печальное лицо утомленного старца Соломона, чей перс указывает на звезду – быть может это Вифлеемская звезда, пророчество о Христе – нашем Спасителе, а в центре полотна находится водоворот мирской суеты, в которую погружена вся вселенная, где мается человек, обреченный на смерть. Книга Екклесиаста – это книга самых глубоких философских вопрошаний, обличающая бессмыслицу нашей суетной жизни и пророчески указывающая, что наша спасение – только во Христе, а вера в Бога, действующая любовью – единственный исход из царства суеты, в котором мы все томимся и скорбим. Господь начертал на скрижалях сердца человека Свой нравственный закон – совесть, а значит человек как мыслящее, свободное и моральное существо несет ответственность за всю свою жизнь – за каждый помысел своего ума и за каждое намерение сердечное, за все свои слова и все свои дела. Преподобный Ефрем Сирин рассказывал, что когда читал о Страшном Суде, чертогах горнего Царства в священных книгах – писаниях Святого Духа, то воспоминания о грехах приводили его в трепет, сердце его воздыхало от скорби, и он горько плакал: «Ежедневно у меня в памяти преступления дней юности моей, потому что не скрыто от очей моих то, что делал я в этом мире. Помню грехи, совершенные мной в молодости, а вместе вспоминаю о правосудии и называю себя злосчастным. В памяти у меня - все скверны мои и ожидающий меня Страшный Суд, и воздыхание стесняет дух мой, ибо куда уйти мне?» На Страшном Суде всеведущий Господь в окружении тьмы тем Архангелов и Ангелов, Херувимов и Серафимов, праведных и святых, пророков и апостолов исследует все тайны наших сердец, увенчает праведных венцами славы и кающимся вернет чистоту белых лилий, а нечестивых осудит, обличит все их пороки и грехи и с упреком скажет им: «Я пролил ради вас Свою святую кровь, одарил вас совестью и разумом, наделил свободой, ниспослал пророков Своих и священные писания, но вы отреклись от Меня, попрали заповеди Мои и убивали пророков Моих, не внимали словам Моим и провели всю жизнь свою в служении греху, а всего ужаснее, что нет раскаяния в ваших окаменелых сердцах?» Но библейский Бог – это не только справедливый Судия, Он – непостижимый, благой и милосердный Бог, бесконечно любящий каждого из нас, желающий всех нас спасти, и чтобы мы не расточали драгоценные дни жизни своей, царь Соломон предостерегает: «Веселись, юноша, в юности твое, и да вкушает сердце твое радости во дни юности твоей, и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, что за все это Бог приведет тебя на суд» (Еккл.11-9).
В книге Екклесиаста есть загадочные слова: «И нашел я, что горше смерти женщина, потому что она – сеть, и сердце ее – силки, руки ее – оковы, добрый пред Богом спасается от нее, а грешник уловлен будет ею» (Еккл.7:26). С печалью, щемящей душу, Екклесиаст, заявляет, что женщина горше смерти, вспоминая о том, как жены-чужестранки развратили его сердце и побудили воздвигнуть идолы Астарте и Молоху, – он не пытается, подобно праотцу Адаму, обвинившему Еву в своем грехе, возложить всю вину на женщин, но предостерегает, что нет счастья в чувственных наслаждениях и гаремах, что женские сети – сети идольские, что нельзя ставить женщину выше Бога. Говоря о том, что женщина горше смерти, царь Соломон имеет ввиду не только нашу праматерь Еву, которая через вкушение запретного плода обрекла человечество на горечь смерти, и не только идолопоклонничество перед женщиной из-за ложного рыцарства как думал священник Даниил Сысоев, нет, здесь есть более глубокий духовный и нравственный, аскетический и метафизический смысл. Из третьей книги Царств нам известно, что жены-чужестранки развратили сердца царя Соломона, и он впал в грех идолопоклонства, но в иносказательном смысле – жены есть образы страстей, развращающих сердце, они – чужестранки, ибо душа наша по природе христианка – сотворена по образу и подобию Божиему, страсти же чужды Богу и нашей истинной отчизне – Царству Небесному. В книге Екклесиаста образ женщины имеет такое же глубочайшее значение, как и образ блудницы вавилонской из Апокалипсиса, она сидит на «звере багряном преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами» (Откр.17:3). Зверь багряный – образ дьявола, главного богохульника, семь голов – семь смертных грехов, десять рогов – попрание десяти заповедей Божиих, начертанных нас скрижалях Моисеевых. Апостол Иоанн Богослов возвещает, что на челе блудницы было написано имя – Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным, она – образ мирового зла, жена упоенная кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых – мучеников и исповедников, с нею блудодействовали земные цари и вином ее упивались живущие на земле. В Апокалипсисе сказано, что блудница вавилонская была украшена порфирой, драгоценными камнями и жемчугом, держала в руках золотую чашу всех мерзостей греха – все это символ прелести порока, той содомской красоты, или лучше сказать лжекрасоты.. Грех – это та сеть погибели, которой коварный демон – искуснейший лжец и обольститель, ловит души людей. Грех прельщает человека и пленяет его волю, отравляет ум и соблазняет сердце, как мужчину соблазняет женщина, но на дне чаши греха всегда смерть и отчаяние. На своем горьком опыте Соломон постиг, что сладострастие – это путь, ведущий к погибели и не приносящий счастья, он признается, что искал среди мужчин тех, кто ищет Бога, и нашел лишь одного из тысячи, а из женщин – ни одну, ибо хоть многие из них внешне и религиозны, но сердца их отданы земному и Бог им не нужен. Горьки слова Соломона о женщине и о том, что грех начался с Евы, но вместе с тем, он знал, что женщина – произведение Божьего искусства, она прекрасна и нельзя относиться к ней с вожделением, и Богом открыто, что есть женская святость – Сара и Ребекка, Лия и Рахиль, жены-мироносицы, следовавшие за Христом на Голгофу и первые пришедшие ко гробу Его, а всех выше – Святая Дева Мария, почитаемая выше Херувимом и Серафимов, но Екклесиаст жил в ветхозаветные времена до Боговоплощения и пришествия Христа Спасителя в наш мир, он изрек горькую правду о мире, еще не просвещенном светом евангельской истины и любви.
Многие мудрецы размышляли над загадкой времени, но никто из них – ни Гераклит и Парменид, ни Сократ и Платон, ни Плотин и Августин Блаженный не могли постичь ее рационально неизъяснимую тайну. Жизнь на земле – это школа духовной жизни, время имеет сотериологическое значение – оно есть дивный дар Божьей милости каждому из нас, экзистенциальное пространство нашего самоопределения и выбора, и если человек распорядится этим даром для покаяния и Богопознания, то будет оправдан в день Божьего Суда и вкусит вечную радость, но если пренебрежет даром Господним и растратит его на суету сует – бессмыслицу, то сам обречет себя на вечную погибель. Мудрец Екклесиаст сокрушался о том, что люди не понимают зачем им дано время, не знают когда и что им надлежит делать и как распорядиться своим временем, а ведь время – это подлинная мера всех земных вещей, оно – ключ к постижению диалектики жизни и смерти, войны и мира, любви и ненависти. Знаменитое изречение царя и пророка Соломона гласит: «всему свое время» – смысл этих слов безмерно глубок, многогранен и неисчерпаем, и я коснусь лишь его религиозного аспекта. Есть время насаждать Слово Божие, проповедовать Евангелие и философию Святого Духа, насаждать мудрость и праведность в душе, а есть время вырывать посаженное – вырывать страсти из души, искоренять ее пороки и ереси – конечно не мечом и огнем, а праведной жизнью, проповедью и молитвой. Святитель Иоанн Златоуст – величайший моралист Церкви, учитель нравственной мудрости и морального благородства, учил, что вера невозможна без любви и свободы: «заповедано совершать спасение людей словом, кротостью и убеждением». «Я гоню не делом, но словом, и преследую не еретиков, а ересь. «Мне привычно терпеть преследования, а не преследовать, быть гонимым, а не гнать. Так и Христос побеждал распятый, а не распиная, не ударяя, но приняв удары». Когда Екклесиаст говорит о том, что есть время убивать, а есть врачевать, то в духовном и пророческом смысле это означает, что есть время аскезы – время убивать страсть в своем сердце, освобождать душу от земных пристрастий – к славе и богатству, плотским утехам и власти, и исцелять душу – покаянием, исполнением заповедей и святейшим из таинств – Евхаристией. Христос сказал, что нельзя войти в Царство Небесное, цепляясь за земные вещи, собирая сокровища на земле, ведь наше сердце должны быть отдано Богу – искать высшего – горнего Иерусалима и правды его. Поэтому есть время разрушать прежние кумиры, оставлять былые убеждения, перестать приковывать душу к мирской суете и порочным привычкам, а есть время строить – возводить храм веры в своей душе, устремляться к горнему – искать Царство Небесное. Преподобный Иоанн Дамаскин говорил, что жизнь христианина – это жизнь между надеждой и отчаянием, ибо верующий осознает свои грехи, бесчисленные как песок морской, но не теряет надежды на милосердие Божие. Поэтому есть время плакать – плакать о всем мире, как плакал Спаситель в Гефсиманском саду, плакать как плакал пророк Иеремия над разрушенным Иерусалимом, плакать о грехах, омывая сердце слезами покаяния – «блаженный плачущие, ибо они утешатся» (Мф.5:4), и есть время радоваться – радоваться победе Христа над смертью и Адом. Вообще царь Соломон обличает эпикурейское наслаждение жизнью, пошлое веселье среди суетных утех и мирских забав, советует больше плакать о грехах, чем веселясь на пирах бесцельно прожигать свою жизнь: «сердце мудрых – в доме плача, а сердце глупых – в доме веселья» (Еккл.7:4). Если день рождения – начало скитаний в преходящем мире, где мы – странники, то день смерти – это исход в иные миры, и Соломон провозглашает, что человек не в силах избежать смерти, и лучше ему ходить в дома плача об умершем, чем ходить в дом пира. Время земной жизни дано нам для покаяния и Богопознания, мы все – окаянные грешники, и чем ближе человек к Богу, тем яснее он видит грехи свои и оплакивает их покаянным плачем. Святитель Игнатий Брянчанинов писал в своих «Аскетических опытах», что слезы покаяния омывают духовные очи души и человек начинает видеть себя – всю глубину падения своего, с мольбою взывая к Богу о прощении грехов и спасении: «Путь к духовному тайнозрению – постоянное пребывание в покаянии, в плаче и слезах о греховности своей. Плач и слезы – тот коллурий, который врачует душевные очи». По наставлению Екклесиаста, сетование лучше смеха, ибо рыдающий о грехах своих – кается пред Богом, помнит о смерти и понимает, что ему надлежит предстать на Суд Господень, не растрачивает жизнь свою бесцельно – на собирание сокровищ мира сего, хранит трезвомыслие и память о смерти становится попечением о душе. Преподобный Иоанн Лествичник хвалил языческих философов – Платона и Сократа, за то, что они – люди, не знавшие истинного Бога, понимали, что истинная мудрость заключается в памяти о смерти и Страшном Суде. Великая глупость – заменить мудрость весельем, ибо оно – фальшивка и обман, мираж счастья в екклесиастовой пустыне: смеялись люди, жившие во времена Ноя, строившего корабль-ковчег, смеялся вавилонский царевич Валтасар на предсмертном ночном пиру, оскверняя священные сосуды из иерусалимского храма, но познали они скорбь и жизнь их оборвала смерть. Священник Даниил Сысоев иллюстрировал тщетность и обманчивость веселья, дающего человеку лишь ложную надежду, древнегреческим мифом о Танталовых муках: Тантал стоял по пояс в воде, а перед лицом его росли роскошные виноградные гроздья, но когда он хотел напиться – вода исчезала, а когда протягивал руку к винограду – гроздья поднимались на недосягаемую высоту.
С точки зрения Библии безумие и глупость – это неверность Богу, отвержение Его мудрости и любви, ибо лучшее для человека быть верным Творцу своему и отдать Ему сердце свое в ответной любви. Соломон убежден, что мудрость лучше всех земных сокровищ – золота, серебра и жемчуга, царских дворцов и драгоценных камней, ибо преимущество мудрости пред глупостью – «преимущество света перед тьмой» (Еккл.2:13). Мудрец созерцает тайны, чудеса и красоты Божьего мира и в величественном звездном небе и в чашечке маленького цветка, и в душе человека, прозревает смысл всех испытаний, трудов и страданий, сердце его отдано молитве, а глупец ходит во тьме – отрицает бытие Бога, Его премудрость и любовь, не исполняет заповедей Всевышнего и проживает жизнь бессмысленно и бесцельно. В Апокалипсисе говорится, что ничто нечистое не войдет в Царство Небесное, ибо лишь кающийся и убеленный святой кровью Агнца Божиего – искупленный кровью Христа Спасителя, пролитой на Голгофе и причащающийся Крови и Плоти Христовой в таинстве Евхаристии, становясь причастником Божьего естества и позволяя вечной жизни Бога вливаться в себя, будет оправдан на грядущем Суде Христа Вседержителя и обретет спасение. Апостол Павел ясно провозглашает, что нераскаянные грешники не унаследуют Царство Божие: «Или не знаете, что несправедливые Царства Божиего не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакин, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники – Царства Божиего не наследуют» (1 Кор.6:9-10). В книге Екклесиаста написано: есть время искать и время терять, сберегать и бросать – искать Бога и смысл жизни, собирать как вечное сокровище добродетели и мудрость, освобождаться от грехов, избавляться от ярма раба страстей. Время раздирать и время сшивать – раздирать значит оборвать все свои связи с пороками и злом, с ложью, нечестием и богохульством, а сшивать – соединиться с Богом и Его святой Церковью, жить ее литургической, нравственной и догматической жизнью, обрести единомыслие с Иисусом Христом – нашим Спасителем, стать исповедником апостольской и святоотеческой философии Святого Духа, вечной и небесной философии христиан, освященной высочайшей премудростью Божией.
Все рассуждения Екклесиаста, представленные в его книге, есть великолепная богословская элегия, заключающая в себе глубокую мудрость жизни и смерти, трезвый и проницательный взгляд на земные вещи, а ее творец – великолепный поэт и вдохновенный мыслитель, могучий диалектик, более рассудительный, чем все иные диалектики последующих веков – Гераклит, Сократ, Платон и Гегель, а его выстраданная и жизненная мудрость – это искусство жить, не существовать, а именно жить – с Богом, смыслом и целью. Гераклит некогда сказал, что время – это река, в которую не войти дважды, ибо все течет и меняется. Загадка времени – ее власть над миром чувственных явлений, а оно – сила, изменяющая все на земле. Древнегреческий мудрец Платон назвал время, текучим образом вечности, утверждая, что во вселенной оно всесильно: «время всесильно: порой изменяют немногие годы имя и образ вещей, их естество и судьбу». Но задолго до этих эллинских философов, премудрый старец Екклесиаст с грустью произнес: «все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь» (Еккл.1:7). Что наша жизнь как не поток реки? Откуда, куда и зачем она течет? По мудрому суждению протоиерея Геннадия Фаста: «вся книга Екклесиаста – это странствия философа по тропам поиска смысла жизни. Куда только ни постучит посох странника! И в библиотеки с собранием множества мудрых книг, и к беззаботным глупцам, и в дворцы власти, и в лачуги бесправных, и в гарем с прекрасными женами и девицами, и на пир со звоном бокалов. Философ увидит богатство, когда за золотом и драгоценными камнями серебро будет валяться, как ничто; увидит и беспросветную нищету и страдания. Философ познает дружбу и одиночество. Напряженный труд и праздное безделье не ускользнут от внимания ищущего странника. Так где же то. Что остается? Где польза? Где смысл?» Век нашей жизни скоротечен, все сокровища земли обратятся в прах, ничто не возьмет с собой человек в вечность – ни ветхие свитки мудреца, ни сверкающую золотом и драгоценными камнями корону царя, ни звенящие монеты в кошельках богачей, ни красоту молодого лица, увядающего с прожитыми летами как цветок. Что остается человеку от его жизни, когда приходит смерть? Что уносит он с собой в неизведанные просторы вечности? С чем отходит к Богу и предстает на всеправедный суд Его? Все уносится потоком времени, но есть нечто нетленное и непреходящее, и это – Бог и душа, вот отчего лишь их и хотел в свое время познать Августин Блаженный. Екклесиаст сравнивает дни жизни с серебряной цепочкой – каждый день есть звено в непрерывной цепи, а серебро – их ценность. Как поэт-символист, Соломон говорит, что дни жизни – это золото, колесо и сосуд: золото – драгоценность, ибо дни жизни – сокровища данные нам Богом, колесо – их динамичность, жизнь есть путь – к Богу или от Него, сосуд – жизнь должна быть наполнена духовным содержанием. «Познал я, что все что делает Бог, пребывает вовек; к тому нечего прибавлять и от того нечего убавлять, - и Бог делает так, чтобы благоговели пред лицем Его» (Еккл3:14). Бог вне времени, Он – всемогущий Творец и Царь веков, у Него есть власть над временем и вечностью, над жизнью и смертью, а все дела Его премудрости – пребудут вовек, они онтологически неуничтожимы, и тут мы у порога великой тайны бессмертия – ни одно создание Божие, тем более личность человека, сотворенного по образу и подобию Творца, не исчезнет – не обратится в ничто, иначе – смерть была бы сильнее Бога и сделала бы Его творческий акт – небывшим. Если создание Божие сгинет в небытии, то зачем Бог сотворил его, и что останется от него? Когда Ангел смерти приходит к человеку, то исторгает его души из тела и возносит ее к Богу. В книге Бытия описывается, как Господь сотворил человека из персти праха земного – материи, и вдохнул в него из Божественных уст Своих дыхание жизни – и стал человек душой живою – одухотворенным созданием. Со смертью тело возвращается в землю – обращается горстью праха в безгласно могиле, а бессмертный дух – взносится к Богу, ему открываются запредельные высоты и глубины вечности, к которым приобщится и тело после всеобщего воскресения из мертвых. В книге нашего выдающегося библеиста протоиерея Геннадия Фаста «Толкование на книгу Экклезиаста» есть изумительные строки: «Только в экклезиастовой пустыне можно найти евангельский оазис». Только испытав, как Екклесиаст, суетность и бессмыслицу жизни без Бога, можно обрести искреннюю веру в Него – искать Его всем сердцем и найти в Евангелии – в Личности Богочеловека Иисуса Христа. Всю нашу жизнь можно метафорически сравнить с пустыней, а человека – с бредущим среди ее бескрайних песков странником; все суетные блага земли – это мираж, правда лишь на небесах – у Бога, вера есть обращение очей к небу – ока души к горнему, молитва – посох, на который опирается странник, чтобы не упасть – не пасть духом – не согрешить, а глубокий колодец с живительной водой, чистой как хрустальный родник – Слово Божие, ибо как сказал Христос – все приходящие к Нему изопьют из источника вечной жизни и вовек не возжаждут.
Размышляя о тайне времени и ее антиномиях Екклесиаст говорит, что есть время молчать и время говорить – есть время проповедовать Слово Божие и философствовать, и есть время молчать – уединенно молиться и общаться с Богом, благословлять и благовествовать, воспевать Бога в псалмах, гимнах и стихирах. Екклесиаст говорит, что «слова из уст мудрого – благодать, а уста глупого губят его же: начало слов из уст его – глупость, а конец речи из уст его – безумие» (Еккл.10:12-13). Прежде чем говорит надо обрести мудрость, ибо мудрость лучше силы и «слова мудрых, высказанные спокойно, выслушиваются лучше, нежели крик властелина между глупыми» (Еккл.9:17). Страждущий праведник Иов говорит утешителям своим, что если бы они воздержались от богословского спроса с ним и наложили печать молчание на уста свои – с сочувствием и состраданием выслушали бы вопль страдальца, вознесенный к небесам, то это бы вменилось им в мудрость, ибо есть время, когда нужно воздержатся от слов и преуспеть в искусстве молчания. Святой Исаак Сирин говорил, что молчание – это «таинство будущего века», а преподобный Иоанн Лествичник утверждал, что молчание упраздняет тщеславие, затворяет уста человеческие и делает их неприступными для лжи, клеветы и богохульства. Старец Соломон считал, что во многих словах – много суеты, и голос глупца познается при множестве слов – при многословии не избежать греха. Чем выше духовная культура человека, тем более он ценит уединение, молитву и безмолвие. Еще древние мудрецы учили: «Больше думай, чем говори», «молись Богу сердцем, а не одними устами». Молитва – это сердцебиение нашего духа, она есть священное таинство общения с Богом, средоточие и стержень всей духовной и религиозной жизни, колесница, возносящая нашу душу к Всевышнему. В основе молитвы четыре вещи: внимание – каждое слово надо пропустить сквозь сердце и ум заключить в слова молитвы, вера – доверие Богу, уверенность в Его любви и верность Его воле, благоговение – в молитве мы должны предстоять пред Богом сознавая Его бесконечное величие, изумляющее Херувимом и Серафимов, не дерзающих взирать на Него, но превыше всего в молитве – бескорыстная любовь к Богу. В книге Екклесиаста написано: «Не торопись языком твоим, и сердце твое да не спешит произнести слово пред Богом; потому что Бог на небе, а ты на земле, поэтому слова твои да будут немноги» (Еккл.5:1). В религиозной жизни не может быть нравственных компромиссов, ибо ее основа – вера, а вера – это рыцарская верность Богу, беспрекословное исполнение Его святой воли. Нельзя любить Бога и грешить, ибо грех противен воле Бога. Святитель Иоанн Златоуст говорил, что христианство и святая Церковь – это школа духовной любви, но любящий Бога не может грешить. Любовь к Богу есть ненависть к греху, а любовь к греху есть ненависть к Богу. Если человек совершает грех, то он отлучает себя от Бога, наносит страшную рану своей душе, а потому есть время любить и время ненавидеть – надо любить Бога, ближних и даже врагов, отдавать время жизни делам милосердию, богомыслию и всю жизнь учиться прощению, но при этом надо ненавидеть грех, всю жизнь свою превратить в аскетическое подвижничество – духовно бороться со страстями. Зло нельзя оправдать, ибо оправдать значит найти смысл – осмыслить как замысел Божий, а зло лишено смысла и не сотворено Богом, оно – иррационально и алогично, омерзительно для нашего Небесного Отца, противно Божественному Логосу и Святому Духу. Еще ветхозаветный пророк Исайя грозно проповедовал: «Горе тем, которые зло называют добром, и добро – злом, тьму почитают светом, и свет – тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое – горьким» (Ис.5:20). Со злом нельзя примириться, оно противно святой воле Всевышнего, Его правде и любви. Христос принес не мир, а меч, Он пришел не примириться со злом, а истребить зло и искупить грехи мира, примирить с Собой всех нас – грешников и злодеев, очистив нас от грехов, пришел сделать всех нас святыми и праведными, совершенными как наш Отец Небесный, через омытие Своей святой кровью – через искупительный подвиг на Голгофе, и через Церковь с ее догматической верой, святейшими таинствами, заповедями и богослужениями. Духовная жизнь – это искусство борьбы, незримой брани против зла и греха, что укоренились в сердца людей с момента грехопадения Адама, вот почему апостол Павел будет советовать христианам быть искусными в духовной борьбе и стать своеобразным рыцарством Церкви – воинами Христовыми – облечься в броню праведности, взять щит веры, надеть шлем спасения и вооружиться «мечом духовным, который есть Слово Божие» (Еф.6:17).
Когда мне грустно я люблю смотреть на закат, и это завораживающее зрелище – отрада моему сердцу, кажется, что с угасающими красками неба печаль уходит навсегда, но иногда заходящее солнце откликается горьким раздумьем в утомленной суетой душе – раздумьем о жизни и смерти. И Соломон с грустью наблюдал, как заходит солнце, озаряя облака багровыми красками заката. О чем тогда помышлял этот великий мудрец, изъясняющий свои мысли притчами? Много размышлял Екклесиаст о смерти, ведь смерть с особою трагической остротой ставит перед человеком вопрос: как мне жить и зачем мне жить? Зачем человеку жизнь, если он все равно умрет, и более того – все поколения отцветут как цветы, увянут как листья и опадут? Зачем восходит солнце над землею, текут реки, произрастают леса и сады, на ночном небосводе сверкают как драгоценные камни звезды, создаются огромные царства, строятся города и пишутся книги, если в итоге все мы – умрем? Русский поэт, публицист и религиозный философ Владимир Соловьев писал в одном из своих стихотворений: «смерть и время царят на земле». Как можно принять этот мир, если человек неизлечимо болен смертью со времен грехопадения, вся наша земная жизнь – маленький остров, омываемый океаном смерти, а история мира – это хроника смертей? Как можно быть счастливым, обладая горьким знанием о смерти? И глубоко задумавшись о смерти, царь Соломон с горечью сетует на то, что одна участь у мудреца и глупца, и нет у человека преимущества перед скотом, если нет Бога и бессмертия души. Если даже у человека будет много детей, и он проживет две тысячи лет, то смерть все равно оборвет хрупкую нить его существования и род его со временем пресечется – и народы смертны. Современные ученые много говорят о чудесах науки и техники и громко чествуют прогресс, но что такое научно-технический прогресс на весах жизни и смерти? Зачем человеку прогресс, если он умрет и обратится в горсть праха? Как восклицает преподобный Иустин Попович: «На что мне прогресс, на что мне все бесконечные муки и страдания, которые я переношу на проклятом пути от колыбели до гроба? Для чего мне весь мой труд, и радость, и обязанности, и любовь, и доброта, и культура, и цивилизация, если я умираю весь без остатка? Все то, что зовется прогрессом: и работа, и обязанности, и любовь, и доброта, и культура, и цивилизация, все эти лжеценности – вампиры, которые сосут мою кровь, сосут, сосут… Будь они прокляты!» Память о смерти имеет глубокий духовный смысл, она ниспослана Богом нам для размышления, должна привести не к отчаянию, а к духовному прозрению и мудрости, развенчать лжеценности, и обратить душу к Богу. В диалоге «Федон» Платона афинский мудрец Сократ охарактеризовал философию как приуготовление к смерти. Преподобный Иоанн Лествичник называл память о смерти – матерью всех добродетелей, и хвалил за нее языческих мудрецов – Сократа и Платона. Если человек помнит о смерти, верит в Бога и Его Суд, то он не будет грешить, но будет помышлять о вечности. И далекий от христианского вероучения немецкий философ-пессимист Шопенгауэр в своей книге «Мир как воля и представление» писал: «Смерть – поистине гений-вдохновитель, или мусагет философии; оттого Сократ и определяет последнюю как приуготовление к смерти. Едва ли люди стали бы вообще философствовать, если бы не было смерти». Удивительно, что атеист Шопенгауэр по сути объяснил почему всеблагой и премудрый Господь попустил быть смерти после грехопадения Адама, ведь актом всемогущей воли Своей Он мог бы даже грешников сделать бессмертными, но тогда бы это было бы увековечиванием царства греха, смерть же изобличает страшную катастрофу разразившуюся в момент грехопадения, изобличает что человек нарушил святую волю Творца и наш мир, лежит во зле. Смерть отрезвляет человека и венчает нашу земную жизнь, она не конец бытия, а врата в иной мир – переход из времени в вечность. Царь Соломон говорит, что день смерти больше дня рождения, ибо это решающий день всей нашей жизни – решается с чем наша душа отходит к Богу и по нашему духовному состоянию Господь судит нас, Он как книгу раскрывает наше сердце.
Каждая страница книги Екклесиаста как бы взывает к читателю: «помни о смерти». Афонские монахи любят говорить, что истинная мудрость заключается в том, чтобы умом помнить о смерти и держать сердце на Страшном Суде. Если человек помнит о смерти, то он может заглянуть в свою душу, оценить свою жизнь на фоне вечности, задуматься о Боге и смысле жизни, о суетности мирских благ и своем предназначении. Никто кроме Бога не может спасти человека от смерти. Только Христос – наш единственный Спаситель, Он воскрес из мертвых, победил Ад и смерть не умозрительно и диалектически, а реально, и без Него вся наша жизнь – невыносимая насмешка, отвратительное зрелище, самый тяжкий дар и невыносимый ужас. Но если есть Бог и бессмертие души, а Христос воскрес из мертвых и вера наша не тщетна, то жизнь – это бесценный и прекраснейший дар Божий. Никто из ученых не постиг в совершенстве загадку жизни и смерти, добра и зла, пространства и времени, духа и материи, вечности и Бога. Но царь Соломон жил за тысячу лет до Рождества Христова, он мог только пророчески предчувствовать рождение Сына Божиего, и не мог слышать чудесных слов Спасителя о Царстве Небесном, где все праведные обретут вечную жизнь и воссияют как солнце, облачившись в неизреченную славу Божию, не мог узреть как апостолы воскресшего Богочеловека, оттого с неугасимой надеждой на Бога и Его милость, сливалась в его раздумьях и горькая тоска по вечности и печаль мудреца, познавшего насколько велика власть смерти во всеплачущей земной юдоли. Как сказано в книге Екклесиаста: «Человек не властен над духом, чтобы удержать дух, и нет власти у него над днем смерти, и нет избавления в этой борьбе, и не спасет нечестие нечестивого» (Еккл.8:8). Смерть – это одна из самых горьких и нестерпимых тайн нашего бытия. Ни наука и техника, ни медицина и искусство, ни философия и мораль не могут спасти человека от неизбежной смерти, и гибнет не только человек – гибнут целые народы, государства и цивилизации. Как истинный мудрец Екклесиаст не может утешить себя историческим бессмертием, «потому что мудрого не будут помнить вечно, как и глупого» (Еккл.2:16). Задумаемся что такое память? Память – это великая тайна, она духовная скрепа личности, неотъемлемый атрибут нашего самосознания. Человек есть существо сверхвременное, он погружен в поток времени, но память возвышает его над потоком преходящего бытия. Все наше прошлое и наше духовное наследие мы воспринимаем благодаря исторической памяти, без нее нет культуры. Русский религиозный философ Николай Арсеньев писал: «Память как будто торжествует – но тоже ведь временно – над смертью, над уничтожением, над утеканием всего». Екклесиаст прекрасно понимал трагедию памяти и эфемерность ее победы над смертью: «Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после» (Еккл.1:11). Где память о древних мудрецах, писавших свои книги и притчи, о певцах, слагающих дивные песни, о гордых царях былых веков, которые вели войны и собрали неисчислимые сокровища, о величественных городах и монументальных архитектурных сооружениях, обратившихся в руины, о красавицах, украшенных жемчугами и драгоценными камнями, о прежде могущественных царствах? Где память о героях истории? Где их слава? «Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них прошла. И любовь их, и ненависть их, и ревность их уже исчезли, и нет им более части вовеки ни в чем, что делается под солнцем» (Еккл.9:5-6). С печалью заявляет Соломон, что в могиле, куда мы все пойдем «нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости» (Еккл.9:10), и нет живым возврата из страны мертвых, и нет памяти об усопших среди живых, их помнит только Бог. В предсмертном стихотворении русского поэта Гавриила Державина, в его оде «На тленность», с элегической грустью звучат печальные строки, созвучные думам Екклесиаста:
Река времен в своем стремленьи
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей.
А если что и остается
Чрез звуки лиры и трубы,
То вечности жерлом пожрется
И общей не уйдет судьбы.
Многие древние мудрецы задумывались: Отчего в мире столько страданий и так тяжек удел смертных? Почему всемогущий Господь допускает существование зла, если Он безмерно любит человека? С древних времен эти вопросы обсуждались в литературных и поэтических, философских и богословских произведениях. И книга Екклесиаста – книга великого философа, глубоко верующего поэта и мыслителя, беспощадно искреннего, не утешающего себя трафаретной фразой – «на все воля Божия», а задающего Богу острые вопросы, исповедующего ему скорби своего сердца, с неотразимой правдивостью описывающего трагические реалии земного мира: «И видел я под солнцем: место суда, а там беззаконие; место правды, а там неправда» (Еккл.3:16). «Есть и такая суета на земле: праведников постигает то, чего заслуживали бы дела нечестивых, а с нечестивыми бывает то, чего заслуживали бы дела праведников. И сказал я: и это – суета!» (Еккл.8:14). Царь Соломон сетует на то, что обратив сердце свое и всю мудрость свою к исследованию жизни, он увидел, что и праведных и нечестивых, и добры и злых, и мудрых и глупых ждет одна участь – смерть. Многие знания и мудрость и в самом деле приумножают скорбь, ведь мудрец как лермонтовский пророк начинает читать в сердцах людей «страницы злобы и пророка». И вот умудренный безотрадным созерцанием жизни и горькой памятью о смерти, а жизнь и смерть – это лучшие учителя после Бога и Его Священного Писания, древнеиудейский старец признается: «кривое не может сделаться прямым, и чего нет, того нельзя считать» (Еккл.1:15). Никакая мудрость и никакая власть, никакое справедливое законодательство и никакие искусства не могут исправить искривление природы человека – кривой нрав и кривую душу, извращенный ум и извращенную волю – ничто не изгонит греховность из сердца человека. Все христиане знают, что только Сын Божий, Иисус Христос – Агнец Божий, берущий на Себя грехи мира, мог принести мироискупительную жертву на Голгофе, освободить человека от греха и спасти его от смерти и Ада. Церковь есть преддверие Царства Небесного, литургическая жизнь Церкви – это предвосхищение жизни будущего века, тайна спасения и преображения. Исполняя заповеди Евангелия, постигая догматические истины веры и участвуя в богослужениях и таинствах Церкви и в ее мистическом сердце – Евхаристии, человек очищается от скверны греха и духовно преображается – уподобляется Христу, становится христианином, ибо быть христианином значит обрести сердце, волю и ум Христов. Святитель Игнатий Брянчанинов писал в «Слове утешения к скорбящим инокам» и в богословском наброске «Крест свой и Крест Христов», что скорби преследовали людей со времен грехопадения Адама, они были знамением Божьего избрания – пророки и апостолы, мученики и исповедники – все святые люди и Сам Христос Спаситель шли тесным путем скорбей, мир сей не принимал их, а всеблагой Господь попускал испытать скорбь праведникам и невинным, чтобы во все ясности открылась их любовь к Богу, а посему, если мы являемся христианами, то нам надлежит отвергнуть себя и принять крест свой, следуя за Христом в Царство Небесное через Голгофу, благодушно терпеть скорби и переносить искушения, побеждая их верой, надеждой и любовью, быть честным пред Богом, самими собой и всем миром, всецело довериться Промыслу, а не роптать на Провидение, не жаловаться на судьбу и не проклинать жизнь, отвергать всякую мысль о мщении, не предаваться печалям и унынию, но иметь стойкость духа и упование на Христа – нашего Небесного Заступника, с усердием, верностью и благодарением жить и служить Всевышнему, терпеливо неся крест свой, ибо несение креста – истинное покаяние и Богопознание, а вне креста нет духовно-опытного познания Христа и живой веры, ибо крест – «единственное училище, хранилище и престол истинного богословия». Царь Соломон не мог жить литургической жизнью Новозаветной Церкви, в центре которой – евангельская Личность Богочеловека Иисуса Христа, он говорил, что нет ничего нового под солнцем, ибо единственно новое – это Боговоплощение, которое свершится лишь спустя тысячу лет – десять долгих веков. Среди русских поэтов этой мысли Екклесиаста наиболее созвучны элегические строки Е.А. Баратынского – оригинального и проницательного мыслителя, несправедливо оклеветанного Белинским, философствующего лирика, исполненного глубоких и сильных чувств, не уступающего по таланту Веневитинову и Тютчеву: «На что вы дни! Юдольный мир явленья свои не изменит! Все ведомо, и только повторенья грядущее сулит». Как и царь Соломон, Баратынский познал несбыточность земного счастья, сетовал на то, что все люди смертны, но верил – «есть бытие и за могилой, нам обещал его Творец». Во всей русской литературе и поэзии, быть может, никто кроме Баратынского, соединившего в себе пламенное вдохновение поэта и холодный ум философа, не смог бы с такой духовной проникновенностью и лирической мощью в сердцах воскликнуть, подобно Екклесиасту, о гнетущей душу бессмыслице вечности без Бога: «В тягость роскошь мне твоя, о бессмысленная вечность!». Он ценил красоту правды, обличал корысть сердец и мирскую суету, душа же его была исполнена религиозной жажды веры. И величайший мудрец Ветхого Завета мучительно искал Бога, с печалью размышлял о зле и стремился познать правду Божию и постичь тайну зла. Зло есть то, что противно Богу и Его святой воле, оно рационально необъяснимо – восстание на всемогущего и премудрого Творца – это акт безумия, а ненависть к всеблагому Создателю – иррациональна. Зло есть кривое зеркало, оно извращает Божье творение, вносит в мир Божий смерть и грех. В одной восточной притче рассказывается, что дьявол показал Богу кривое зеркало – образ греха, отражающее весь мир и человека в искаженном и извращенном образе, и коварно спросил Создателя: «Посмотри Господи, хорош ли мир сотворенный Тобой?» Но откуда и как возникло это трагическое искривление в человеке и во вселенной? Прежде всего мудрец Соломон оправдывает и прославляет Бога, прославляет Его премудрость, могущество и правосудие. Книга Екклесиаста – это теодицея Ветхого Завета, в этом ее близость не менее изумительной, таинственной и премудрой книге Иова. Страдалец Иов претерпел страшные муки, в невообразимой скорби он обратил душу свою на поиск Бога и общение с Ним, излил в неистовых мольбах своих тяжкие думы, но этот великий мудрец не проклял Создателя, а напротив – прославил Его величие – «премудр сердцем и могуч силою» Всевышний, Он справедлив и милосерден. И скорбящий Соломон в возвышенной речи говорит о Боге: «Он дает мудрость, и знание, и радость» (Еккл.2:26), «все соделал Он прекрасным в свое время и вложил мир в сердце» (Еккл.3:11), «Бог сотворил человека правым» (Еккл.7:29). Блаженный Иероним обращал внимание на то, что Екклесиаст не хочет сделать Бога виновником зла, он защищает Творца женщин и мужчин, и заявляет, что Господь сотворил первозданных людей правыми и добрыми, не имеющими изъяна, но вместо того, что возлюбить Единого и Единственного – Бога, они пустились во многие помыслы и мечтания, возжелали вкусить запретный плод с древа познания добра и зла. Мир, созданный Богом, был прекрасен, и человека Бог сотворил по образу и подобию Своему, вложил ему в сердце Свой нравственный закон, одарил его богоподобными качествами – умом, свободой воли и духовностью. В сердце человека вложено Всевышним искание вечного счастья и высочайшего блага – Бога, а его бессмертный дух носит на себе печать причастности к Богу и вечности. Господь всеблаг, Он не виновник нравственного развращения и грехопадения человека. Как свободно создание человек сам избрал союз с демоном – грех, Он нарушил волю Творца своего и с тех пор весь видимый мир – это страна смерти и страданий. Первозданный Адам до грехопадения жил в Эдемском саду безгрешной и блаженной жизнью, он не знал тления и смерти, не ведал страданий и печалей, благодать Божия освящала его дух, душу и тело, центром, источником и средоточием всей его жизни был Сам Бог и пламенная любовь к Богу, его миросозерцание было теоцентричным, а бытие – святым и счастливым, но Люцифер в обличье змея, искусил Еву и внушил через нее Адаму, что тот может сам стать божеством без Бога, самодостаточным властителем мира, отведав запретный плод – так и совершилась трагедия грехопадения.
В книге Екклесиаста есть скорбные думы о том, что нет правды и справедливости в мире: «Всего насмотрелся я в суетные дни мои: праведник гибнет в праведности своей; нечестивый живет долго в нечестии своем» (Еккл.7:15). Соломон опечален не только суетностью нашего бытия, но тем, что сильные и богатые угнетают слабых и бедных, нет на земле правды, мертвые которые жили прежде блаженнее живых, а счастливее всех «тот, кто еще не существовал, кто не видал злых дел, какие делаются под солнцем» (Еккл.4:2). В сердце человека вложено Богом искание счастья – Царства Небесного, где нет ни скорби, ни болезней, ни разлук, ни смерти, но жажда счастья на земле – это погоня за ветром. На земле никогда не восторжествует социальная справедливость, и Царство Божие никогда не будет осуществлено в истории. На земле нет справедливости, она – у Бога, только Он истинно справедлив, ибо знает все сердца и намерения, все души и помыслы, читает нашу жизнь как книгу, Сам же Господь свят и премудр, Он – высший Судия, от Него – святые заповеди, данные Моисею и нравственный закон Его, начертан на скрижалях наших сердец. Царство Небесное наступит в конце времен, когда мир духовно преобразится и горний Иерусалим сойдет с неба от Бога на новую землю. Мало того, что человек с рождения приговорен к смерти, так и земная жизнь его жестока и трагична. Если бы человек осознал весь горестный удел свой – страдать и умереть, если бы узрел всю темную бездну греха в сердце человеческом, все несчастья и беды, выпадающие на долю людей, то плакал бы день и ночь, и не было бы ему утешения. Как трагически звучат сильные строки из книги Екклесиаста о слезах угнетенных, предвосхищающие мысли Достоевского о слезинки невинно убиенного ребенка: «И обратился я, и увидел всякие угнетения, какие делаются под солнцем: и вот слезы угнетенных, а утешителя у них нет; и в руке угнетающих их – сила, а утешителя у них нет» (Еккл.4:1). Со всей своей философской проницательностью Екклесиаст совершает грандиозное открытие: Если нет Бога – Утешителя всех скорбящих и угнетенных, то человеку незачем жить, но тогда смерть лучше жизни и человеку было бы лучше вообще не рождаться на свете. На страницах Апокалипсиса апостола Иоанна Богослова – этой самой таинственной книги Нового Завета, грозной библейской поэмы, сказано: «И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло» (Откр.21:4). В Библии провозглашается, что один Господь может упразднить источник зла – искупить грехи мира, только Его любовь сильнее Ада и смерти, лишь Его Святой Дух – утешение для всех плачущих и страждущих.
В Священном Писании сказано, что Утешитель – это Святой Дух, и действительно никто кроме Него не может утешить человека. Вся литургическая жизнь Церкви основана на действии Святого Духа, все таинства и богослужения совершаются Его силой, все догматы – истины веры открыты Духом Святым, библейские книги – это книги Святого Духа, Им были вдохновлены все пророки и апостолы, нет спасения и святости без Него, от Святого Духа – мир, радость и любовь в сердце. Благодать Святого Духа – это вечная жизнь и свобода души, а без благодати она умирает духовно (конечно не уничтожается, ибо душа онтологически неистребима), лишается общения Бога, познания Его любви и смысла жизни, становится пленницей страстей и пороков. Если бы не было Духа Святого, но не было бы и Церкви, ее таинств и богослужений, не было бы Псалтыря и проповеди Евангелия, и жизнь наша была бы безнадежной. Царь Соломон видит, что в мире царит зло, всюду пороки и беззаконие, и лучше и вовсе не являться на свет, чем видеть это трагическое зрелище, но он же знает, что Бог премудр и благ, а мир лежит во зле, потому что сотворенные существа – падшие Ангелы и люди использовали свою свободу во зло и извратили миропорядок. Возникает вопрос: для чего Господь сделал так, что на земле нельзя обрести счастья? Для того чтобы человек искал Бога, сердце его стремилось к вечности, не привязывался душой к земному царству, помнил, что его отчизна – на небесах, с трепетом и благоговением читал книги Библии – Евангелие и Псалтырь, более молился Богу сердцем, чем мечтал о земных вещах – о суетном и преходящем. Господь не сотворил смерти, Он предназначил человека к вечной жизни, дары Божии – вечны и непреходящи, а земная жизнь – это школа, где человек учится добродетели или пороку, мудрости или глупости, добру или злу, и свободно решает, совершая духовный выбор – навечно отдать сердце свое Богу или навеки отречься от Него. Нет утешения человеку, потерявшему Бога, ибо потеря Бога – самая трагическая потеря, а мука Богооставленности – самая страшная мука. Екклесиаст задается вопросом, волновавших всех богословов и мудрецов: почему «не скоро совершается суд над худыми делами; от этого и не страшится сердце сынов человеческих»? (Еккл.8:11). Бог не карает зло сразу, Он хочет, чтобы человек веровал в Него свободно и из любви к Нему творил добрые дела, а не был бы благочестивым только лишь из-за страха перед наказанием Божиим. Екклесиаст убежден, что пути Божии неисповедимы и «человек не может постигнуть дела, которые Бог делает, от начала до конца» (Еккл.3:11). В книге Екклесиаста есть загадочные и волнующие строки:: «и Бог воззовет прошедшее» (Еккл.3:15) – это означает, что Всевышний поставит прошлое человека перед лицом Своим, пред всей вселенной и всеми Ангелами и святыми, Он воззовет все века и столетия и будет судить все наши дела, если мы еще при жизни не раскаемся и не очистим душу покаянием. Книга Екклесиаста – это пророческая книга о Страшном Суде. «И сказал я в сердце своем: «праведного и нечестивого будет судить Бог; потому что время для всякой вещи и суд над всяким делом там» (Еккл.3:17). Царь Соломон верует, что всеправедный Господь воздаст каждому по делам его, Он взвесит сердце каждого человека на Суде Своем, испытает его дела, намерения и помыслы. У апостола Павла я нахожу очень сильные строки о всевидящем Слове Божием, судящем мир – Отец отдал весь Суд Сыну Своему Единородному, еще более усиливающие мощный нравственный заряд мысли о вселенском Божьем Суде из книги Екклесиаста: «Ибо Слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов и судит помышления и намерения сердечные. И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчет» (Евр.4:12-13).
Книги Ветхого Завета – это не только исторические, священные и пророчески книги, это еще и книги премудрости – книги философские. И вот царь Соломон – величайший из мудрецов иудейских, глубоко религиозный философ, предал сердце свою познанию мудрости и обнаружил ничтожность всех земных вещей и мирских благ. В дошедшем до нас фрагменте драмы Чехова «Соломон», замечательно описывается духовное томление древнего старца, его утомленность жизнью и картиной вечного круговорота, печаль его души, которую ничто не может утешить: «О, как темна наша жизнь! Никакая ночь во дни детства не ужасала меня так своим мраком, как мое не постигаемое бытие. Боже мой, отцу Давиду Ты дал лишь дар слагать в одно слова и звуки, петь и хвалить Тебя на струнных, сладко плакать, исторгать слезы из чужих глаз и улыбаться красоте, но мне же зачем дал еще томящийся дух и не спящую, голодную мысль? Как насекомое, что родилось из праха, прячусь я во тьме и с отчаянием, со страхом, весь дрожа и холодея, я вижу и слышу во всем непостижимую тайну. К чему это утро? К чему из-за храма выходит солнце и золотит пальму? К чему красота жен? И куда торопится эта птица, какой смысл в ее полете, если она сама, ее птенцы и то место, куда она спешит, подобно мне должны стать прахом? О, лучше бы я не родился или был камнем, которому Бог не дал ни глаз, ни мыслей…». А.В. Амфитеатров, очень точно назвав Чехова «русским Экклезиастом» и заметив родство их душ, справедливо вопрошал: «кто в европейской литературе мог бы лучше Чехова истолковать сложную и глубокую душу великого иудейского царя-пессимиста?». Как религиозный мыслитель, томимый духовной жаждой Богообщения и угнетаемый мирской суетой, старец Соломон искал Бога и Его ответов на свои скорбные раздумья. На все скорбные вопрошания Екклесиаста, неистовые речи Иова и горестные мольбы Давида есть только один ответ – Евангелие, Слово Божие, пришествие Иисуса Христа на землю, совершенное Им искупление грехов рода человеческого и победа над смертью и Адом – воскресение из мертвых. Книга Екклесиаста – это книга о философском поиске Бога и смысла жизни. Все величие властителей земли и их царская власть, все богатства мира сего и вся преходящая слава мира – это суета сует и томление духа, а настоящий мудрец ищет иного – Бога и вечного пребывания с Ним. Августин Блаженный в своей великолепной, волнующей, потрясающей душу и назидательной «Исповеди» заметил, что если Сам Господь всемогущей десницею Своей вложил в сердце человека искание Истины, Блага и Красоты, и на его душе почил отпечаток вечности, то только Бог и Его безмерная и вечная любовь может наполнить бездну человеческого сердца, все иное – суетное, бренное и преходящее – лишь томит и печалит дух человеческий, неустанно ищущий вечного – вечной любви, вечного счастья и вечной красоты.
Священное Писание свидетельствует: «Екклесиаст был мудр, он учил еще народ знанию. Он все испытывал, исследовал и составил много притчей. Старался Екклесиаст приискивать изящные изречения, и слова истины написаны им верно» (Еккл.12:11). Соломон никогда не был философом отчаяния как экзистенциалисты атеистического типа Камю, Кафка и Сартр, считавшие, что жизнь бессмысленна и абсурдна. Преподобный Иоанн Лествичник, этот глубочайший христианский психолог, непревзойденный аналитик духовной жизни человека и его страстей, говорил, что уныние – это грех, изнеможение ума и паралич души, пренебрежение молитвой, клевета на Бога, будто Он не милостив и не справедлив, и нет в сердце Его любви к людям. Книга Екклесиаста – это не книга, написанная в состоянии уныния, печаль этого мудреца – это печаль по Богу, о которой, писал апостол Павел. Царь Соломон мучительно пережил бессмыслицу суетной жизни, он понял, насколько наша жизнь пуста без Бога, ощутил тщету всех земных благ. Из всех священных книг Ветхого Завета, быть может, именно книга Екклесиаста учит нас важнейшей христианской добродетели – духовному трезвению, закаляет нашу волю и мысль, пробуждает нашу совесть и нравственное сознание, отрезвляет наши души, прельщенные ничтожной суетой и обманом – миражем царского величия, блеском и роскошью, земными наслаждениями и почестями. Все суета сует и томление духа: веселье – праздно, земное счастье – хрупко и скоротечно, нет пользы от богатств – ничто из земных сокровищ душа не заберет в иной мир, и приобретение знаний и мудрости, оборачиваются скорбью, а не утешает страждущее сердце этого ветхозаветного мученика мысли. Жизненная драма царя Соломона – это трагическая потеря Бога и последующая потеря смысла жизни, ибо без Бога вся наша жизнь бессмысленна и все тщетно – и слава, и мудрость, и искусства, и праведность. Древнеиудейский правитель построил великолепный храм Всевышнего в Иерусалиме, который следует считать одним из чудес света, храм, ставший местом таинственного присутствия Божиего. Как горячо Соломон молился Творцу об Израиле и всех народах земли, дабы они пришли к познанию единого Бога – это незабываемые страницы Библии! Но за этим последовало страшное нравственное падение мудреца – сердце его развратилось, он поставил идолы в Иерусалиме, опустошил свою душу и потерял самое драгоценное – общение с истинным Богом. Никто лучше Екклесиаста не познал, что погоня за успехом, славой, наслаждениями и властью – это суета сует и томление духа, и он намного острее и глубже, чем Авраам, Исаак и Иаков, Моисей и Давид поставил вопрос о смысле жизни. Екклесиаст понял, что если человек потерял Бога, то он потерял все – никакие земные блага не смогут заменять ему вечную любовь Всевышнего. Выражаясь поэтическим языком Лермонтова, его душа томилась о Боге и «звуков небес заменить не могли ей скучные песни земли». Царь Соломон видел, как праведники жили и умирали в нищете и страданиях, а нечестивцы жили в роскоши и умирали без мук. И это безотрадное зрелище вопиющей несправедливости всегда возмущало библейских пророков и мудрецов – Иова, Давида, Исайю и Иеремию. В книге пророка Иеремии есть поразительный строки, когда он вопрошает Бога: «Праведен будешь Ты, Господи, если я стану судиться с Тобою; и однако же буду говорить с Тобою о правосудии: почему путь нечестивых благоуспешен и все вероломные благоденствуют?» (Иер.12:1). Это тайна Промысла Божиего, которую мы не можем знать, ведь если мы не можем разгадать бесчисленного множества тайн – тайну времени и пространства, добра и зла, звездного неба и маленького цветка, как же мы можем познать все дела Божии, все тайны и чудеса Его? А еще – это тайна Суда Божиего, ибо наша земная жизнь – это недописанная книга, а ее последняя страница – за рубежом смерти – ее напишет Бог, наш Судия, это Его вердикт и оценка нашей личности и всей нашей жизни. В горестных раздумьях проводили дни и ночи многие мудрецы и пророки Библии, они очень глубоко чувствовали, любовь Божию и не могли примирить это с тем фактом, что мир лежит во зле. Весь духовный накал книги страдальца Иова, все нравственное возмущение пророка Давида, вся горькая печаль мудреца Екклесиаста – это драма души, ищущей Бога, опытно знающей, что жизнь без Бога – невыносимая мука, и видящей, что зло царит на земле. Царь Соломон видел, что страшные бездны зла таятся в сердце человека, как ядовитая змея, скрывается в глубоком ущелье. И заглянуть в эти неисследимые бездны сердца, чтобы постичь весь ужас греха и нетленную красоту образа Божиего в человеке, можно только благодатью Святого Духа, причастником которого был и старец Екклесиаст. Соломон совсем не отрицал веру в Бога и смысл жизни, напротив – он с вдохновенностью пророка, смешанной с грустью старца-мудреца, провозглашал, что в этом суетном мире только вера в Бога открывает смысл жизни, только молитвенное общение с Вседержителем приносит утешение разбитому сердцу. Трагедия Екклесиаста – это трагедия религиозного мудреца, неспособного жить в мире без Бога, ибо наше бытие без Творца, Промыслителя и Спасителя – безбожно и бесчеловечно, безнравственно и бездуховно, безобразно и безумно, бессмысленно и бесцельно.
Умер царь Соломон – тело его было погребено в гробницу, речь проповедника смолкла, прекратились поиски странствующего мудреца, окончилось его долгое скитание по многообразным тропам жизни в поисках ее смысла, но прежде – излилась из сердца покаянная мольба к Богу, и с ней последний вздох изошел из его хладеющих уст. Прошли века и тысячелетия, но, как и прежде, изящная и бесценная, трогательная, таинственная и грустная книга Екклесиаста волнует сердца и умы всех мыслящих и совестливых людей – поэтов и философов, мудрецов и богословов, священников и монахов, с грустью сознающих суетность земной жизни и тщету мирского величия, но неустанно ищущих Бога. Царь Соломон – великий мудрец и философ Ветхого Завета, а книга Екклесиаста, как отмечают многие ее истолкователи, имеет «мощный нравственный заряд», она возвещает, что мирская мудрость без Бога – безумие, а мнимая праведность без Него – безнравственна, и внешнее благочестие без верности Всевышнему и любви к Нему – это лицемерие, фарисейство. Царь Соломон говорит, что все испытал сердцем и всю жизнь искал мудрости, он обрел смиренномудрие – духовный разум, отречение от мирских сует во имя Бога обостренную память о смерти и вечности, жажду правды Божией и осознание, что истинная премудрость – это дар Божий, и более того – это Сам Господь. Апостол Павел писал, что Бог-Слово, Иисус Христос есть Ипостасная Премудрость Божия и Сила Божия. Соломон был не только мудрецом и философом, но еще и пророком, и в книге Екклесиаста есть мессианские мотивы – свидетельства о грядущем Мессии – Пастыре Божием, от Него все книги Библии и их составители – пророки. Екклесиаст говорит: «Хороша мудрость с наследством, и особенно для видящих солнце» (Еккл.7:11). Видеть солнце, значит видеть Бога таким, каков Он есть – созерцать солнце правды – Христа, познать, что Бог есть Любовь, Он источник жизни и всех благ. Для христианина мудрая жизнь – это жизнь по заповедям святого Евангелия. Святой Дионисий Ареопагит говорит, что Господь дарует всему жизнь, а премудрость – это одно из имен Божиих, и Дух Святой назван в Библии – Духом Премудрости и Откровения. По слову апостола Петра «Бог и Отец Господа Иисуса Христа, по великой Своей милости возродил нас воскресением Иисуса Христа из мертвых к упованию живому, к наследству нетленному, чистому, неувядающему, хранящемуся на небесах» (1 Пет.1:3-4) – это наследство есть Царство Небесное, ибо человек предназначен к вечной жизни. Книга Екклесиаста учит нас помнить о смерти и Страшном Суде, искать Бога и Царство Небесное – наше духовное наследство, помышлять о вечном, а не о временном, отдавать сердце покаянию и молитве, а не суете. Как Евангелие, Псалтырь и Песнь Песней, книга Екклесиаста – это непревзойденный наставник для монахов. Монашество – это любовь к Богу и искание Бога, монах оставляет все мирское, чтобы отдаться молитве, борьбе со страстями и уединению с Богом. Вся жизнь монаха – это восхождение к Всевышнему, отвержение всего ради Него, ибо Его любовь – высшая радость монаха, чья душа томится по вечной красоте горнего Иерусалима, непрестанно обращена к Богу в молитве, и тоскует в этом суетном мире по Спасителю, как тосковал старец Екклесиаст. Самое драгоценное в книге Екклесиаста – это горячая вера царя Соломона в Бога, его философское покаяние и проповедь о том, что ни богатство, ни царская власть, ни слава мудреца, ни все знание и вся наука, ни все искусства и чтение всех книг – не принесут утешение сердцу, если оно не откроется Богу в молитве, покаянии и любви. Без страха Божиего – боязни оскорбить возлюбленного Творца, и без любви к Богу – все это суета сует и томление духа. Здесь книга Екклесиаста предвосхищает возвышенную этику Нового Завета и вдохновенную проповедь апостола Павла, учившего, что все пророчества и все чудеса, вся мудрость и все знания, и даже мученичество за веру – все ничто, если мы не имеем самого главного – любви к Богу, и не ставим Бога выше всего – в том числе и дивных, неисчислимых даров Его: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я медь звенящая и кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто» (1 Кор.13:1-2). Таково православное понимание и истолкование книги Екклесиаста – этой изящной и беспощадно правдивой богословской элегии, необычайно дорогой сердцу каждого христианина, отрезвляющей человека и напоминающей ему о смерти и Страшном Суде, учащей иметь страх Божий – боязнь оскорбить возлюбленного Бога, трепет и благоговение перед лицом Вседержителя, возвещающей, что ни богатства и власть, ни слава мира сего, ни искусства и философия – ничто не заменит нам живого Бога пророков и Библии и Его бесконечной любви.
Песнь Песней – святое святых Ветхого Завета
Бог пребывает там, куда наши знания,
наши понятия не имеют доступа.
В нашем духовном восхождении только все более
и более достоверным образом открывается
абсолютная непознаваемость Божественной природы.
Все более и более к ней устремляясь, душа
непрестанно растет, из себя выходит, себя превосходя,
в жажде большего; так восхождение становится бесконечным,
желание – неутолимым.
Это любовь возлюбленной из Песни Песней:
Она протягивает руки к замку, ищет Неуловимого,
зовет Того, Кого не может достичь,
и достигает Недостижимого в сознании, что
соединение будет беспредельным, восхождение – бесконечным.
В.Н. Лосский
Песнь Песней – самая прекраснейшая и самая таинственнейшая из всех книг Ветхого Завета, она – совершеннейшая и превосходнейшая из всех дивных песен древнеиудейского царя Соломона, изумляющая богословов и мудрецов, поэтов и музыкантов. В дни юности царь Соломон просил у Бога не долголетия, славы и приумножения богатств, а взыскал Премудрость Божию, возлюбил ее всем сердцем и сочетался с Софией (3 Цар. 3:5-15). Господь дал царю Соломону «мудрость и весьма великий разум, и обширный ум, как песок на берегу моря. И была мудрость Соломона выше мудрости всех сынов Востока и всей мудрости Египтян. Он был мудрее всех людей…» (3 Цар.4:29-31). Соломон – один из величайших мудрецов древнего мира, он – необычайно литературно одаренный философ и глубокий религиозный мыслитель, сложивший «три тысячи притчей, и песней его было тысяча и пять» (3 Цар.4:32). В зрелом возрасти, просвещенный Божественной Премудростью, он написал книгу Притч, повествующую о духовной жизни, о добре и зле, о грехе и добродетели, о искании Бога и чаше низменных наслаждений, на дне которой таится смерть, о свободе воли человека и неисповедимых путях Промысла Божиего. В третьей книге Царств рассказывается, что царь Соломон полюбил многих чужестранных женщин и к старости они развратили его сердце: «И стал Соломон служить Астарте – божеству Сидонскому, и Милхому – мерзости Аммонитской» (3 Цар.11:5). На закате земных дней умудренный летами жизни и томимый духовной жаждою Бога старец Соломон напишет величественную, трогательную и грустную книгу Екклесиаста – философское покаяние в грехах, собрание элегических раздумий о жизни и смерти, о суетности славы, власти и богатства, о том, что начало премудрости – страх Божий, боязнь отпасть от Бога и лишиться общения с Ним, оскорбить Бога – Возлюбленного своего сердца и утратить Божественную благодать. Если чтение книги Екклесиаста можно сравнить с прекрасным, но грустным зрелищем заката, с созерцанием лучей заходящего за горизонт солнца, то Песнь Песней – это утренняя заря, восхождение на таинственные высоты Богообщения. Песнь Песней – это книга о великой и непостижимой любви между Богом и человеком, душой и ее Создателем. Соломон – величайший и самый могущественный из царей древнего Израиля, он – сын царя, пророка и псалмопевца Давида, построивший величественный храм Божий в Иерусалиме, и быть может мудрейший из всех людей, когда-либо живших на земле. Господь даровал царю Соломону великие духовные дары – мудрость, многие знания и рассудительность, в эпоху его царствования народ иудейский не знал войн, имя Соломон пророческое – оно означает: «дающий мир», «миротворец». В таинственном смысле Миротворец – это Сам Господь, Сын Божий, Иисус Христос примирил Бога и человека через Свою искупительную жертву на Голгофе, принес мир Божий вселенной, Он искупил грехи мира и воскрес из мертвых, победил смерть и Ад, соделал Церковь Свою неодолимой. Во Христе наше спасение, Царство Небесное есть мир и радость во Святом Духе. Все Священное Писание боговдохновенно – Библия от Бога, все книги двух Заветов – это Слово Божие, Божественное Откровение, написанное Святым Духом через пророков и апостолов. Святой Дух затронул струны сердца Соломонова, и великий мудрец и поэт древнего мира сложил дивную Песнь Песней – самую возвышенную, прекрасную, таинственную и лучшую свою песнь о любви между Богом и человеком, душой и ее предвечным Творцом, Христом и Его святой Церковью. Древние иудеи высоко ценили Песнь Песней, как таинственное изображение отношений между Богом и избранным Им народом – Израилем. У иудеев особенно высоко оценивал Песнь Песней равви Акиба понимавший, что это произведение Соломона – мистическая книга, содержащая таинственный и сокровенный смысл и есть Святое Святых всего Ветхого Завета, но глубочайшая религиозная трагедия иудеев в том, что они не увидели в распятом Сыне Божием, Иисуса Христе – истинного Мессию, отвергли Его и не постигли тайну Боговоплощения и Богораспятия, не поняли, что Господь хочет, чтобы все народы спаслись, а Царство Его не от мира сего.
Песнь Песней – это вершина богословия Ветхого Завета, высокий религиозный смысл и глубокое духовное содержание возвели эту бесподобную по красоте слога, изящнейшую лирическую поэму – несравненную поэтическую жемчужину Библии – в канон Священных Книг. Если все книги Священного Писания написаны Духом Святым, то понять их можно только в Церкви, где действует благодать Святого Духа. Как сказал преподобный Силуан Афонский – величайший из подвижников и молитвенников Афона за двадцатое столетие: «написанное Святым Духом познается только Святым Духом». Уже блаженный Феодорит Кирский предостерегает христиан о том, что только Дух Святой может дать нам ключ к духовному пониманию самой таинственной книги Ветхого Завета, а потому приступать к Песни Песней можно только с молитвой Богу и упованием на Всевышнего, не дерзая постичь ее тайн одной лишь силой пытливого разума и философской мысли. Святой Ириней Лионский верно писал: «Где Церковь, там Дух Божий и всякая благодать, а где Дух Божий, там и Церковь. Пребывание в Церкви и жизнь во Христе – вот незыблемая основа истинного толкования книг Библии. Всякое чтение и толкование книг Священного Писания в отрыве от христианской веры, духовной и молитвенной жизни, и Священного Предания, свято и бережно хранимого Церковью на протяжении многих веков истории мира, бездуховно и безблагодатно, обречено на ложность. Вне Церкви нет никакого высшего Богопознания, есть лишь набор измышлений, богословски развенчанных и осужденных Вселенскими Соборами – боговдохновенными устами Новозаветной Церкви, есть лишь обилие ересей, а они – чаша бесовская и мерзость в очах Всевышнего, ибо противоречат Слову Божиему – Истине и Откровению. Ключ к истинному разумению Священного Писания – только у Христа и Церкви, у святых отцов и Святого Духа, открывающего Божественные тайны, скрытые в словах библейских книг. Только люди с очищенными сердцами, исполненные Духом Божиим, могут прозревать удивительные по глубине смысла, духовной силе и поэтической красоте тайны Священного Писания и духовной жизни, вот почему православные христиане обращаются к толкованиям святых отцов Церкви – боговдохновенных мудрецов, просвещенных Словом Божиим и наученных Святым Духом понимать Библию духовно и разъяснять ее другим. Дух Святой научал святых отцов Церкви верно толковать книги Священного Писания, изъяснять их сокровенные смыслы, исследовать изречения и углубляться в текст, сюжет и образы Песни Песней, духовно и возвышенно понимать эту великолепнейшую Соломонову поэму, видеть в этой священной книге Библии – таинственное иносказание. Лучшие и самые проницательные богословы Церкви и среди них – Ориген, Григорий Нисский, Блаженный Августин, Афанасий Великий, Феодорит Кирский – толковали Песнь Песней аллегорически и духовно, а не буквально. Блаженный Августин ясно писал о ее духовном и аллегорическом прочтении: «Песнь Песней представляет некоторое духов¬ное наслаждение святых умов в союзе этого Царя и Царицы Гра-да, то есть Христа и Церкви. Но наслаждение это представлено под аллегорическими покровами, чтобы пламеннее желалось и приятнее обнаруживалось, и стал бы видимым Жених…». В постановлении пятого Вселенского Собора Церковь Христова анафемствовала тех, кто учили, что в Песни Песней рассказывается о земной любви между мужчиной и женщиной, тех, кто не понимает величайшего и глубинного смысла этой драгоценнейшей из всех книг Ветхого Завета, которой не стоит весь наш видимый мир – материальный космос, ибо на ее страницах символически и иносказательно раскрываются самые сокровенные и неисследимые Божьи тайны – тайна безмерной любви Божией, более сильной, чем смерть и преисподняя, тайна Богообщения и Богооставленности, тайна Гефсиманской ночи и Голгофского Креста, тайна сошествия Христа во Ад и Его воскресения из мертвых, тайна конца времен и Царства Небесного, куда не войдет ничто нечистое и где не будет войн, смерти и страданий. Святой Афанасий Великий говорил, что в Песни Песней все загадочно и таинственно от первого ее стиха до последнего, а духовный смысл этой священной книги сокрыт за гранью буквального понимания – в неисследимой глубине ее слов, а потому «читать сию книгу могут только разумные; но должны и они, читая ее, всегда иметь в мысли иносказание, дабы невежеством неученых не подверглось посмеянию то, что в ней излагается».
Если все книги Библии – таинственны и священны, то Песнь Песней – Святое Святых, самое святое, таинственное, возвышенное и сокровенное ветхозаветное писание. Ученейший философ Ориген – христианский платоник, имел многие догматические заблуждения – учение о предсуществовании душ, их отпадении от Бога и заключении в тела – темницы, циклическое понимание истории и еретическая концепция апокатастасиса, несовместимая с христианской сотериологией и эсхатологией, но он же был глубоким толкователем Песни Песней. Как проницательно замечает Блаженный Иероним: «Тогда как в толковании прочих книг Писания Ориген превзошел всех, в изъяснении книги Песнь Песней он превзошел самого себя». По слову Оригена блажен тот, кто читает Песнь Песней, ибо он вошел в Святое Святых, стоит у алтаря – сердца храма, постигает таинственный смысл, сокрытый в Библии – пророчества и суть веры Ветхого Завета, приобщается к высоким созерцаниям и молитвам царя Соломона, к его бесценному духовному опыту Богообщения и Боговидения. В древние времена в Святое Святых Иерусалимского храма всего раз в год входил иудейский первосвященник, принося с собой кровь животного, закланного за грехи Израиля – прообраз искупительной жертвы Сына Божиего, Иисуса Христа, свершившейся на Голгофе, и с мольбой взывая к Сущему и Непостижимому. Песнь Песней – это драгоценный камень, подаренный Господом всем верующим в Него, книга, которой недостоин весь видимый мир, и понять эту поэму Соломонову можно только через веру в Бога и верность Его Церкви, участие в ее таинствах и литургической жизни, через хранение ума и очищение сердца от страстей, через исполнение евангельских заповедей. Многие богословы, мистики и экзегеты Церкви сравнивали Песнь Песней с устройством Иерусалимского храма: двор язычников, куда могли попасть все люди – ее исторический фон и буквальное понимание, повествующее о земной любви между мужчиной и женщиной, Суламитой и Соломоном; священная ограда, за которою могли пройти только иудеи – это провиденциальное понимание, раскрывающее тайну любви Бога и Израиля в образах Соломона и Суламиты; святилище храма, где священники воскуряли благоуханный фимиам Богу, и горел огонь семи светильников – пророчески рассказывает о любви между Богом и Его невестой – Новозаветной Церковью; за завесой находилась Святое Святых храма, где всегда был таинственный мрак – символ непостижимости Божества, Его сокровенных отношений с человеком, тайна любви между Богом и душой; в Святое Святых находился Ковчег Завета – это мариологическое понимание Песни Песней, тайны отношений между Духом Святым и Богородицей, между Иисусом Христом и Приснодевой Марией; в Ковчеге Завета – этой величайшей святыне Израиля, хранились скрижаль Моисеева, золотой сосуд с манной небесной и процветший жезл Ааронов – высочайшее и самое таинственное, христологическое понимание сюжета и образов Песни Песней, пророчество о пришествии на землю Сына Божиего, Иисуса Христа – истинного Мессии и Агнца Божиего, берущего на Себя грехи мира.
Если в таинственном и символическом смысле Пресвятая Дева Мария – это Ковчег Завета, то Христос – Слово Божие, начертанное на каменных скрижалях Моисеевых – Бог Сын вочеловечившийся и воплотившийся, это пророчество о том, что Слово Божие станет плотью. Несторий живший в V веке нашей эры полагал, что Приснодева Мария родила человека Иисуса, с которым в момент Его зачатия соединился Бог Слово Своею благодатью и обитал в Нем как в храме, поэтому Несторий кощунственно называл Святую Деву Марию не Богородицей, а Христородицей. Несторий считал, что Деву Марию нельзя именовать Богородицей, ибо Она не могла родить Бога, существовавшего прежде Нее и сотворения мира, следовательно, Ее надлежит называть лишь Христородицей. По мысли Нестория у безначального и предвечного Бога не может быть никакой Матери, ибо всемогущий Творец всего сущего не имеет ни начала, ни конца, ни причины. Но если Святая Дева Мария не Богородица, то и Иисус Христос из Назарета – не Бог вочеловечившийся, в Котором «обитает вся полнота Божества телесно» (Кол.2:9), а значит и вера христианская тщетна, и мы самые несчастные из всех людей. Церковь осудила ересь Нестория и устами Вселенских Соборов провозгласила, что Пресвятая Дева Мария – истинная Богородица, Она непорочно зачала от Святого Духа и чудесно родила без нарушения девства истинного Бога Слово вочеловечившегося – родила не по Его Божеству, ибо Бог Сын предвечно рожден от Бога Отца, а по воспринятому Им человечеству. Как великолепно и догматически точно писал преподобный Иоанн Дамаскин: Пресвятая Дева чудесно зачала Сына Божиего – Ипостасную Силу и Премудрость Божию, не от семени мужа, но по благословению Бога Отца и таинственному действию Святого Духа. Ересь Нестория, считавшего, что во Христе две ипостаси – Божественная Ипостась Бога Слова, и человеческая ипостась Иисуса – это христологическая ересь, давно осужденная Церковью, а потому нечестивы и богохульны все попытки ее реанимировать. Несторий рационалистически мыслил тайну Боговоплощения как союз двух ипостасей – Божественной и человеческой, в то время как Православная Церковь свято исповедует: Святая Дева Мария непорочно родила от Духа Святого Сына Божиего, Иисуса Христа – родила без нарушения девства, свято и пречисто, таинственно и чудесно не по Его Божеству, ибо Бог Слово предвечно рожден от Бога Отца, а по воспринятому Им человечеству. Церковь возвещает, что во Христе – одно Божественное Лицо – Второе Лицо Святой Троицы, предвечный Логос, Ипостасная Премудрость Божия, Слово Божие, ставшее плотью, в Нем нет человеческой личности, но в Нем две природы и воли – Божественная и человеческая, которые Спаситель принял в Свою единую Божественную Ипостась, вот почему рожденный Святой Девой Марией – Богочеловек, совершенный Бог и совершенный человек, истинный Бог вочеловечившийся, и Церковь возвышенно именует Ее – Богородицей, честнейшею Херувим и славнейшею без сравнения Серафим. Преподобный Ефрем Сирин предостерегал: «Кто отрицает, что Мария родила Бога. Тот не увидит славы Божества Его». А святитель Григорий Богослов выражался еще яснее: «если кто не признает Марию Богородицею, то он отлучен Божеству». В Священном Писании сказано, что Христос есть Новый Адам – Господь с неба, идеальный Божественный Образец для всех нас, Он единосущен Богу Отцу и Духу Святому по Своему Божеству, и единосущен нам по Своему человечеству. Христос из Назарета – единственный Спаситель мира и истинный Бог Слово воплотившийся, Он – одно Божественное Лицо – Бог Сын, Ипостасная Премудрость и Сила Божия, предвечный Логос, соединивший в Себе через вочеловечивание две природы и две воли – Божественную и человеческую. Святой Кирилл Иерусалимский находил в Песни Песней пророческое указание на события из жизни, страданий, смерти и воскресения Иисуса Христа, описанные в четырех Евангелиях.
По глубокомысленному суждению блаженного Феодорита Кирского – великого мудреца и богослова Церкви, яркого представителя Антиохийской школы и одного из лучших толкователей Песни Песней лишь суемудрый и гордый разум отвергает боговдохновенность этой Священной Книги, трактует ее строки буквально – как разговор царя Соломона с дщерью фараоновой, но «Священное Писание, особенно в Ветхом Завете премногое изображает аллегорически». Святой Амвросий Медиоланский дал христианское аллегорическое толкование Песни Песней – Суламита есть прообраз Богородицы, а царь Соломон – прообраз Бога, Иисуса Христа и Святого Духа. По слову святого Афанасия Великого Песнь Песней – это пророческая книга Ветхого Завета, на ее страницах символически сказано о пришествии Сына Божиего, Иисуса Христа на землю и Его явлении во плоти; это книга, воспевающая бракосочетание Бога Слова с плотью, раскрывающая великую тайну домостроительства Божиего – тайну неисповедимых судеб Божиих и нашего спасения – Святое Святых нашей веры. С древних времен Церковь видела в Песни Песней святейшую из всех святых книг Ветхого Завета, наивысшее пророчество о грядущем Мессии, о Его любви к нам, искуплении грехов на Голгофе и воскресении из мертвых, находя в ее образах и сценах мессианские мотивы. Существует предание, согласно которому Соломон явился своей возлюбленной Суламите – сунамитянке или дочери фараоновой, не в блеске и славе своего царского величия, а в образе простого пастуха, покорившего ее сердце. Песнь Песней – книга таинственная и здесь есть сокровенный смысл: царь и мудрец Соломон – образ Самого Христа, Царя Небесного и Ипостасной Премудрости Божией, а Суламита – образ души, Богородицы и Новозаветной Церкви. Соломон оставил царские чертоги (Сын Божий сошел с небес), чтобы придти к своей любимой не в роскошном облачении могущественнейшего царя (знак всемогущего Бога), а в образе бедного пастуха (пророчество о пришествии Христа в мир не в силе и славе Его предвечного Божества, а в кенозисе – самоуничижении), облекшись в облачения пастушечьи (воплотившись и вочеловечившись), опираясь на посох (символ Креста и искупительной жертвы), искал пламенной и бескорыстной любви ее сердца (взошел на Голгофу и не сошел с Креста, чтобы не заставить веровать в Него людей как рабов и наемников), искал в лице Суламиты не расчетливой наложницы, прельщенной блеском царских чертогов, всевозможными почестями и неисчислимыми богатствами, но жены с вечной и чистой любовью (надо любить Бога больше всех Его даров), хотел соединиться с ней браком – священнейшем таинством любви (стать одной плотью с Богородицей – через чудо Боговоплощения, с Церковью – Новозаветная Церковь есть мистическое Тело Христово, Христос есть сердце и ум Церкви, и с каждым верующим человеком и его душой – через таинство Евхаристии), дабы ввести ее в царские чертоги – Царство Небесное. Чтение и постижение Песни Песней – это священнодействие, оно невозможно без молитвы и аскезы, ибо в этой превосходнейшей из всех книг Ветхого Завета иносказательно запечатлена вершина Богопознания и Боговидения. Обычно говорят, что в Песни Песней ни разу не употребляется ни одно из имен Божиих – Господь, Всемогущий, Вседержитель, Творец – нет ни молитв, обращенных к Богу, ни благословения Всевышнего, но это не совсем так, ибо на страницах этой Соломоновой поэмы звучит самое возвышенное и таинственное имя Бога – «Возлюбленный». В первом стихе пятой главы книги пророка Исайи, Господь именуется Возлюбленным: «Воспою Возлюбленному моему песнь Возлюбленного моего винограднике Его» (Ис.5:1). В Новом Завете сказано, что Бог есть Любовь, это самое высокое из всех Божественных имен, и пророчески предвосхищая эту евангельскую истину христианской веры, Господь наречен в Песни Песней Возлюбленным – Бог есть всемогущая и надмирная Личность, Он абсолютно свободен и праведен, всеблаг и премудр, а совершенная и непостижимая любовь – образ Его Божественного бытия. В католичестве наиболее глубокую интерпретацию Песни Песней представил Бернард Клервоский увидевший, что в центре ее сюжета – восхождение души к Богу, ее искание Бога и общения с Ним, которое представлено тремя ступенями Богообщения: Соломон привел Суламиту в сад, в келью и опочивальню. Песнь Песней пробуждает в сердце человека тоску по Богу, возрождает в нем искание Божественной Любви и нетленной красоты. Сущность религиозной жизни есть вера в Бога и любовь к Нему, искание Бога и молитвенное предстояние пред Ним, душа наша – царская дочь и возлюбленная невеста Всевышнего, высшая цель ее бытия – вечное Богообщение, без которого она несчастна, ее надежды – тщетны, а жизнь – бессмысленна. Песнь Песней – самая таинственная книга Ветхого Завета, Святое Святых нашей веры, драгоценнейшее сокровище библейской мудрости, поэма о любви между Богом и душой, Христом и Церковью – любви неумирающей и неизреченной.
Песнь Песней начинается со строк: «Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина» (Песн. 1:1). Как сказал Ориген, если бы эти слова не имели духовного смысла и не таили ничего сокровенного в себе, то были бы недостойны Бога, но Священное Писание открывает нам великие и неизъяснимые тайны Божии, и нам надо научиться духовно понимать Библию. В духовном смысле это наша душа, она ищет и зовет Небесного Жениха своего – возлюбленного Иисуса Христа, зовет Его придти в этот мир и утешить ее, явиться на земле и обитать среди людей. Христос как Небесный Жених привлекает к Себе взор души, узрев Его Божественную Красоту, она уже не может утолить свою духовную жажду ничем тварным – земным и небесным, но ищет Бога и жаждет только Его и общения с Ним – общения в любви. Все наши души невесты, Христос – их Божественный Жених, а тайна отношений между Христом и Церковью, Богом и душой – тайна любви. Последний из пророков Иоанн Креститель называет Иисуса Христа – Женихом, души – Его невестами, а себя – другом Жениха: «Не я Христос, но я послан пред Ним. Имеющий невесту есть жених; а друг жениха, стоящий и внимающий Ему, радостию радуется, слыша голос жениха» (Ин. 3:28-29). В Ветхом Завете Израиль нарекается невестой Господней, а Иерусалим – великолепной дщерью Сиона, всякий же грех определяется как измена Богу, а грешная душа – блудница, невеста, утерявшая свою духовную красоту – непорочность, целомудрие и невинность. В знаменитой притче из Евангелия повествуется о десяти девах – мудрых и глупых, Христос именуется их таинственным Женихом, а эти девы – души, ожидают Его пришествия, чтобы вступить в брак с Ним и войти в царские чертоги горнего Иерусалима. По отношению к Сыну Божиему, Иисусу Христу наши души есть невесты Его, но среди невест есть мудрые девы – это праведные и духовные люди – пророки, мудрецы, апостолы и святые, великие молитвенники и богословы, подвижники и мученики, верные Богу до конца, а глупые девы – это грешники, растленные пороками, светильники их веры угасли, жизнь их прошла во тьме грехов, ибо у них не было драгоценного елея – духовной любви к Богу и ближним. В Апокалипсисе тайнозритель и апостол Иоанн Богослов говорит о Христе и Церкви, о Творце и Его возлюбленном творении, о Боге и горнем Иерусалиме, как о Женихе и невесте: «Возрадуемся и возвеселимся и воздадим Ему славу: ибо наступил брак Агнца, и жена Его приготовила себя. И дано ей было облечься в виссон чистый и светлый; виссон же есть праведность святых» (Откр.19:7-8). Апостол любви и величайший из богословов Церкви созерцал как горний Иерусалим «сходил от Бога с неба, приготовленный, как невеста, украшенная для мужа своего» (Откр.21:2). Любить Бога – значит вручить Ему себя всецело, отдать себя Творцу всей душой – умом, сердцем и волей; любовь есть высшее из сокровищ нашей веры – это самая высшая степень доверия Всевышнему, любовь вечная и неумирающая, нежная и бескорыстная, целомудренная и непоколебимая. Блаженный Августин говорил, что Господь сотворил нас для Себя и сердце наше не знает покоя, если не обретет Бога и не успокоится в Нем – в Его бесконечной любви. С самой высокой ноты начинает Соломон свою таинственную Песнь Песней, самые возвышенные аккорды слетают со струн его поэтической лиры – это молитвенное устремление души к Богу, желание пребывать с Ним непрестанно и общаться с Ним лицом к лицу. Многие богословы именовали устами Божиими Церковь и избранников Господних. По заветной мысли Феодорита Кирского в этих Соломоновых строках пророчествуется о пришествии Мессии, и боголюбивая душа, узнав «красоту, силу, богатство, царство и всеобъемлющую, вечную, неразрушимую державу Жениха, потому желает видеть Его, повергнуться в Его объятия и облобызать Его духовно, желает, и как бы так говорит: «Господи и Отче! Пошли ко мне Единородного Сына Твоего, я давно Его ожидаю, давно жажду Его и оттого уже утомилась. Не могу более вынести жар любви, очень горит и пламенеет в утробе моей. Сын Твой чрез всех пророков обещал прийти ко мне и доселе еще не восхотел исполнить обетов Своих. Обещал чрез Давида, чрез Иеремию, Исаию, Иезекииля, Захарию и Даниила, обещался пришедши сочетаться со мною, и не знаю, почему пренебрегает моей любовью». В древние времена Ветхого Завета святую волю Всевышнего возвещали пророки – Моисей и Давид, Исайя и Иеремия, Иезекииль и Даниил были устами Всемогущего. Но духовная жажда ищущей Бога души неутолима – она желает, чтобы Бог лобзал ее устами Своими, общался с ней не через пророков и мудрецов, а непосредственно – дабы из уст Божиих явилось Его предвечное и предмирное Слово – пришло к ней как прекраснейший поцелуй и сделало единой с Богом. Слово «целовать» – значит сделать цельным, единым целым с Богом Вседержителем – стать Его нерукотворным храмом, оставаясь самим собой – абсолютно уникальной и несравненной личностью, бесконечно драгоценной для Творца, произведением Его премудрости, любви и творческого могущества. В книге Бытия сказано, что Господь создал человека из праха земного и из Божественных уст Своих вдохнул в лице его дыхание жизни – и стал человек душой живой. Человек без Бога – горсть праха, ибо если нет Бога, бессмертия души и духовной свободы, то человек есть ничтожное, жалкое и самое несчастное создание во всех мирах и во всех веках, но с Богом он – самое загадочное создание Господне, венец Божьего творчества. Человек сотворен по образу и подобию Всевышнего, его бессмертная душа – нечто таинственное и неземное, ее вечная жизнь – дыхание, исходящее из уст Божиих, а без этого дыхания душа задыхается – духовно умирает, оставаясь онтологически неистребимой, ибо она – творение десницы Всемогущего. Душа – это превосходное творение Божие, ее естество незримо и духовно, она бессмертна и драгоценна для Творца, в ней источник всех мыслей, желаний и чувств, и сокровенная сущность ее непостижима никаким научным и философским анализом. По возвышенному толкованию преподобного Серафима Саровского – великого подвижника и молитвенника Православной Церкви, имеющего высочайший опыт Богообщения, Господь сотворил Адама не с одной плотью, но с духом и душой, а дыхание жизни, изошедшее из Божественных уст – это благодать Святого Духа, освятившая Адама и одарившая его личность свыше от Бога высшим богоподобным достоинством.
В Песни Песней сказано, что любовь Божия лучше вина, вино в Библии – это многогранный образ: это земные страсти, опьяняющие человека – жажда славы, власти и богатства, чувственные наслаждения; это и мудрость мира сего – различные философские и религиозные учения, посредством которых человек пытается ответить на вечные вопросы о добре и зле, жизни и ее смысле, о смерти, времени и вечности, о грехе, искуплении, о свободе и Боге; это образ изящных искусств, порожденных тоской человека по потерянному Раю, но еще более томящих его душу. Любовь Божия лучше всего этого, она бесценнее всех искусств, земных благ, всей мудрости мира сего и преходящего величия смертных властителей, всей их мимолетной славы и истлевающих богатств. Наконец, Божественное Откровение лучше всех философских и религиозных учений от Зороастра, Будды и Конфуция до Сократа, Платона и Аристотеля, Слово Божие отрезвляет человека – освобождает от уз страстей, дает высшую духовную мудрость и указывает на границы сил его разума, раскрывая рационально непостижимые Божьи тайны – тайну сотворения Всевышним мира из ничего и человека по Божественному образу и подобию, тайны грехопадения и искупления, тайны Промысла Божиего и свободы воли Его созданий, тайны Голгофы и Воскресения, тайны конца времен, Страшного Суда и наступления Царства Небесного. Человек неудержимо стремится познать смысл своей жизни, разгадать грозную тайну смерти, проникнуть в неведомые глубины духовного мира, исследовать и постичь все пути и судьбы Божии, но как сказано в Писании: «О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень?..» (Рим.11:33-34). Знаменитые Диалоги» афинского философа Платона – целая сокровищница античной мудрости, рассказывающей о едином Боге – высшем Благе, о бессмертии души и ее бренной темнице – смертном теле, о двух мирах – идеальном и материальном, о проекте идеального государства, о том, что такое добродетель и красота, о мудрости, умеренности и мужестве, о справедливости и ее претворении в жизнь, о смерти и ее духовном значении, но все философские умозрения одного из величайших мыслителей нашего мира – лишь горсть праха в сравнении с Премудростью Божией и боговдохновенными книгами Священного Писания. Апостол Павел писал, что в основе духовного познания лежит Божественное Откровение – Истина от Бога, а не от людей, и акт познания предполагает восприятие благодати Святого Духа, ибо самых высших и сокровенных Божьих тайн рационально постичь невозможно – только Дух Господень, испытующий все глубины Божии дает нам познать Бога. Вот какой глубокий и сокровенный смысл, изумляющий мудрецов и богословов, таится уже в первых стихах Песни Песней.
В Песни Песней много сказано о благовониях и аромате: «От благовония мастей твоих имя твое – как разлитое миро; поэтому девицы любят тебя. Влеки меня, мы побежим за тобою; - царь ввел меня в чертоги свои, - будем восхищаться и радоваться тобою, превозносить ласки твои больше, нежели вино; достойно любят тебя!» (Песн.1:2-3). Христос есть Небесный Жених, а святое имя Его – как разлитое миро, наполняющее все вокруг райским благоуханием – Христос есть Древо Жизни, через Него и в Нем нам возвращается потерянный Рай – вечное Богообщение и высшее Богопознание. Имя истинного Мессии и Спасителя мира есть Иисус – Бог спасает, это имя источает благодать Святого Духа, возвращающую кающимся грешникам чистоту и непорочность белых лилий. В изумительном по красоте слога и глубине философского смысла акафисте митрополита Трифона Туркестанова «Слава Богу за все» – этой молитвенной и богословской поэме, возвещается, что мир сотворенный Богом был таинственен и прекрасен – невообразима красота духовного мира, но и земной мир необычайно красив – небо раскинулась над землей как глубокая синяя чаша, в рощах и лесах поют птицы, сладкозвучна музыка текущих вод, а земные луга и поля – красочный ковер благоухающих цветов. Каждый малый цветок с его нежными красками и тонким ароматом – это неразгаданная тайна Божия, благоухающая силой Святого Духа. Апостол Павел говорил, что Духом Святым любовь Божия изливается в наши сердца – любовь эта как разлитое миро. Как загадочны эти слова «имя твое, как разлитое миро» – это пророческая тайна пришествия в мир Сына Божиего, Иисуса Христа, в Нем как миро излилась любовь Божия – Бог Слово воплотился, Он пришел искупить грехи рода человеческого. Эти строки – тайна Гефсиманской ночи, когда к Богу Отцу из души Иисусовой, скорбящей мировой скорбью, излилось моление о чаше – молитва за весь мир и каждое создание. Это тайна Голгофы, когда будет разбит на Кресте сосуд тела Спасителя и как драгоценное миро прольется Его святая кровь, искупающая первородный грех Адама и все грехи рода человеческого. Это тайна погребения Христова, когда как миро истекла жизнь из истерзанного тела Агнца Божиего, и оно возлежало бездыханное во гробе, но и тогда не разлучилось с Его Божеством. Это тайна апостольской проповеди, которая распространялась в мире как благоухание – проповеди об Иисусе Христе распятом и воскресшем. Блаженный Феодорит Кирский писал, что любовь Божия – это миро, наполняющее благоуханием Святого Духа всю вселенную и каждое любящее сердце; это тайна Боговоплощения – Христос пришел в мир, Он есть совершенный Бог и совершенный человек, вместивший в Себе по человечеству все дары Духа Божиего – премудрости и разума, совета и крепости, ведения и благочестия; эта тайна крестных страданий Иисусовых и Его смерти, тайна проповеди Евангелия всем народам земли. Христос именуется в Песни Песней – высшим Божественным Цветком, Нарциссом Саронским, источающим небесный аромат – в Нем все сокровища мудрости и красоты, любви и силы, в сердце Его – благоухание вечной жизни, вокруг Него аромат святости, сходящий с небес на землю – из мира духовного в мир материальный, чтобы охватить всю вселенную – соделать из нее величественный храм Вседержителя.
Иисус Христос – нарцисс Саронский, произрастающий на вершинах гор – Он есть всемогущий Царь горнего мира, неувядающий и прекрасный Небесный Цветок вечной жизни и воскресения, источающий Божественный аромат – благодать, Божественную энергию, Всевышний, пребывающий выше всего чувственного и духовного, предвечный Божественный Логос – сияние славы и образ Бога Отца. Во Христе весь смысл христианской веры, Он – сердце и ум Православной Церкви, о Нем прорицали пророки и мудрецы Библии, в Нем исполнились все обетования Ветхого Завета, только с Ним истории мира обретает смысл, Его искупительная жертва – основа нашего спасения, Он – Ипостасная Премудрость Божия и духовная ось всех молитв и богослужений Церкви, ее догматов и таинств, величайшая добродетель – более всего любить Иисуса Христа – Сына Божиего и Сына Человеческого, без любви к Нему невозможно духовно любить Бога и человека, Им оправдан Бог и человек – Сам Христос, распятый за всех нас на Голгофе и воскресший из мертвых, есть совершенная теодицея и антроподицея. У русского религиозного философа В.С. Соловьева в «Краткой повести об Антихристе» прозорливый православный старец Иоанн говорит: «Всего дороже для нас в христианстве Христос – Он Сам, а от Него все, ибо мы знаем, что в Нем обитает вся полнота Божества телесно». Божественная Личность Сына Божиего, Иисуса Христа – величайшая святыня для сердца христианина, Он – Таинственный Цветок не от мира сего, источающий небесное миро – аромат евангельской любви – любви к Богу, ближним и врагам, ибо как луна не может светить без солнца, так и человек не может любить ближних и прощать врагов, всем сердцем молясь за их прощение, без любви к Богу. Христос покоряет сердца людей Божественной Любовью – не мечом Магомета, не законом Моисея, не отрешенностью Будды, не диалектикой Сократа, а Словом Божиим, действующим любовью – ведет в Царство Небесное не умаляя свободу Своих возлюбленных созданий – влечет нас за Собой ароматом святости, чтобы даровать нам высшую Божью свободу. Для всех любящих Бога, любящих Истину, любящих Свободу – Христос есть Небесный Цветок, Чье благоухание – таинственная, всемогущая и безмерная любовь, ведет к вечной жизни и победе над смертью и Адом – в горние чертоги Царства Божиего. Сам Христос говорит возлюбленной душе, Церкви и Богородице: «Я – нарцисс Саронский, процветающий на поле двух Заветов – о Мне говорили пророки и о Мне проповедуют апостолы, Я – предвечный Логос, источник вечной жизни и воскресения, и Я же – лилия долин – ради тебя, возлюбленная Моя, Я сошел с небес на землю, чтобы совершить искупление грехов мира, явить Божественный Образец жизни, оправдать Бога пред человеком и человека пред Богом, низвергнуть смерть и сокрушить врата Адовы, основать святую Церковь Мою и спастись всех возлюбивших Меня». Как сказал Феодорит Кирский предвечный и неизмеримый Бог – нарцисс Саронский, стал лилией долин – пришел на землю. И по аллегорическому толкованию Оригена Небесный Жених «сходит в долину и делается «лилией долин» вместо «древа жизни, посаженного в раю Божием», и становится «цветком» всего поля, то есть целого мира и всей земли». Это тайна сошествия Слова Божиего с горних высот в дольний мир – тайна Боговоплощения: цветок хрупок – Сын Божий воплотился, Иисус Христос родился ночью в Вифлееме, хрупкий Богомладенец возлежал в яслях, великая и неизреченная Божья тайна свершилась, ибо пришел долгожданный день, о котором возвещали древние пророки – Иов, Давид и Исайя. На страницах Ветхого Завета человек и его жизнь поэтически сравниваются с цветком, чьи дни скоротечны – не успел он расцвести, как уже обречен на увядание. Это пророчество о Гефсимании и Голгофе – о скорбях и страданиях, которые Христос примет ради нашего спасения. В этих скупых, но многомудрых строках – вся суть Нового Завета и весь смысл искупительной миссии Иисуса Христа. Белая лилия – символ непорочности и чистоты, святости, девства и целомудрия. Христос именует Себя белой лилией, ибо Он воспринял всю человеческую природу – духовную, душевную и телесную, Бог вочеловечился, но Агнец Божий не воспринял греха, Он – непорочный и безгрешный Богочеловек.
Христос с любовью говорит Своей возлюбленной – душе, Церкви и Богородице: «Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами» (Песн. 2:2). Священное Писание открывает нам тайну человека: Господь сотворил Адама по образу и подобию Своему из горсти праха земного – материи, вдохнул в него дыхание жизни – нечто из духовного мира, неземное и нетленное – бессмертную душу. Человек – загадочное существо, он причастен двум мирам, тело его принадлежит материальному миру – земле, и он осмысливает вселенную в категориях пространства, времени и причинности, но бессмертный дух его – принадлежит горнему миру, предчувствует вечность, обладает свободой и не ограничен узами пространства. Человек есть великая тайна, между ним и иными земными созданиями Божиим – неизмеримая пропасть, ибо человек сотворен по образу и подобию Божиему, он – существо духовное, на его душе отпечатлелся образ Божий, и она способна воспринимать «дыхание жизни» из уст Божиих – нетварную благодать Святого Духа. Душа драгоценна для Всевышнего, она среди земных вещей – «что лилия между тернами», ее Господь оценил выше вселенной – материального космоса, ради ее спасения Он взошел на Крест и пролил Свою святую кровь на Голгофе. Но что такое душа и в чем ее тайна? Почему она столь дорога сердцу Божиему? Душа нематериальна и невещественна, она бессмертна и драгоценна пред Богом, все богатства земного мира на весах Всевышнего – ничто в сравнении с душой. У души есть духовные нужды и жажду ее может утолить только любовь Божия, вот почему она ищет общения с Ним и томится по Нему, глубоко несчастна без Бога, рвется к Нему, как птица рвется взлететь в небеса, как ребенок тянется к своему Небесному Отцу. По слову архимандрита Иоанна Крестьянкина «душа – это бесценный дар Божий, полученный от Бога исключительно по любви Его к людям», она «совокупность всех наших чувств, мыслей и желаний, стремлений, порывов сердца, нашего разума, сознания, свободной воли, нашей совести, дара веры в Бога». По определению Блаженного Августина душа незрима и бестелесна, разумна и свободна, имеет незримый образ своего Создателя. Грех оставляет на душе раны и язвы, исцелить которые может только Господь. Слово Божие и молитва – это духовная пища души, манна небесная. По умозаключению святителя Григория Богослова наша душа – это существо умосозерцаемое, дыхание всемогущего Бога, причастница духовного мира, высшее после Ангелов создание Божие, она сотворена, чтобы быть вместилищем Святого Духа. По мысли Макария Египетского душа – великое и чудное произведение Создателя, исполненное нетленной красоты. Святитель Иоанн Златоуст охарактеризовал душу как естество духовное и разумное, сокровище неописуемой красоты, она – источник всех чувств, мыслей и желаний, и имеет сходство с Богом и Ангелами – бесплотными духами. Преподобный Ефрем Сирин находил в душе «прекраснейшее и преимущественно пред всеми творениями, любимейшее Богом творение, запечатленное тайною благодати и премудрости Его». Святой Кирилл Иерусалимский учил, что душа – превосходное дело Божие, созданное по Божественному образу Сотворившего, она – бессмертна, разумна, нетленна и свободна. Если душа – это бесценное сокровище, данное нам от Бога, живая и нерукотворная икона Всевышнего, то тело – не гробница и темница души, как думали Платон, Плотин, неоплатоники и гностики, а ее драгоценная оправа, также предназначенная к вечной жизни, к тому, чтобы стать величественным и таинственным храмом Святого Духа. Но в чем тайна красоты души и что делает ее прекрасной в очах Господних? В книге Екклесиаста сказано, что Господь «все соделал прекрасным в свое время и вложил мир в сердце» (Еккл.3:11), «Бог сотворил человека правым» (Еккл.7:29). Из книги Бытия мы знаем, что Бог все создал прекрасным на небе и земле. И Псалтырь возвещает – все сотворил Бог премудро и земля полна Его произведений. По мысли святого Дионисия Ареопагита Красота есть одно из имен Божиих: все прекрасное от Бога, Он есть Творец всей духовной и материальной красоты: и величественная картина звездного неба, и маленькая чашечка благоухающего цветка, и бушующие волны морей, и заснеженные вершины гор, сверкающие, по замечанию Лермонтова, на солнце как грани алмазов – все дело перстов Всемогущего, все от Него. Человек, сотворенный по образу и подобию Божиему, таинственен и прекрасен – Господь вложил в его сердце умение любить, начертал на скрижалях сердечных Свой нравственный закон, одарил умом, свободой воли, совестью, творческими талантами и дарованиями, но грех обезобразил человека, извратил его мысли, чувства и намерения. Белая лилия – символ непорочности и целомудрия, и когда Господь называет Свою возлюбленную – душу, белой лилией, растущей между тернами, Он указывает на ее первозданную красоту и призывает к покаянию, напоминает нам, что душа наша по своей природе христианка, но язычница по страстям. Господь напоминает нашей душе, что она – небесная Суламита, Он хочет, чтобы она была непорочной и целомудренной белой лилий – цветком, растущим в долинах – символ смирения, но тянущимся к бескрайнему небу – символ любви к Богу, жажда свободы и тоска по вечности и духовному миру. Человек не может своими силами освободиться от дьявольских уз греха и стать безгрешным, но Бог всемогущ – с Ним все возможно, в том числе и спасение самого окаянного грешника, возвращение его душе умения духовно любить – ее небесной красоты. Когда я размышляю о тайне спасения человека и его духовного преображения, мне вспоминаются изумительные, трогательные строки из акафиста «Слава Богу за все»: «Разбитое в прах нельзя восстановить, но Ты восстанавливаешь тех, у кого истлела совесть. Ты возвращаешь прежнюю красоту душам, безнадежно потерявшим ее. С Тобой нет непоправимого. Ты весь любовь. Ты – Творец и Восстановитель».
В экклесиологическом аспекте белая лилия между тернами – это Православная Церковь, со времен апостольских хранящая и проповедующая Божественную Истину, среди язычества, лжеучений и ересей. Не существует христианства без Сына Божиего, Иисуса Христа, Церкви и ее догматов, без Священного Предания, Символа Веры и семи святых таинств, без Божественной Литургии и заповедей Евангелия, без церковной гимнографии и иконографии. Только Церковь есть мистическое Тело Христово – духовное пространство, где человек общается с Богом и познает Бога, соединяется с Ним через причастие Святых Тайн Христовых. Только в Церкви действует благодать Святого Духа, все таинства совершаются Им – вне Церкви нет таинств, соединяющих человека с его Творцом. Только святая Церковь есть столп и утверждение Божественной Истины, ее догматы – богооткровенные истины веры и умосозерцаемые заповеди, ее ум и сердце – Сын Божий, Иисус Христос, ее воля – святая воля Отца Небесного, ее руки – священнодействия и благодать Святого Духа, ее ноги – апостольская проповедь, облетевшая весь мир, ее уста – пророки и Евангелие, апостолы и Вселенские Соборы. Вселенский Собор – это голос Церкви, ее духовная жизнь – новый Эдем, неувядающий сад Божьих тайн, Древо Жизни – Сам Христос, а Херувим с огненным мечом, стоящий у врат Эдемских – догматическое и нравственное учение Церкви, потому всякий грех – отпадение от Бога и Его Церкви, и всякая ересь – духовная смерть и кощунственное извращение Божественного Откровения. Если Божественное Откровение – это истина от Бога, то ереси и лжеучения – это умственный грех, противопоставление обманчивых грех гордого ума Вселенской Истине, хранимой и возвещаемой Церковью, отпадение от Бога и ложное представление о Боге – ложь о Творце, Искупителе и Промыслителе. Во все века истории Церковь в лице ее исповедников и подвижников, молитвенников и богословов, непоколебимо веровала и проповедовала как богооткровенную истину учение о Святой Троице, о сотворении Богом мира из ничего, о грехопадении, о Богочеловечестве Иисуса Христа, об искуплении и воскресении из мертвых. Мудростью святых отцов и кровью мучеников Церковь отстояла все истины Божественного Откровения, свято храня евангельский образ Спасителя и исповедуя веру во Христа распятого и воскресшего. В Церкви таинственно и духовно присутствует Сам Христос – присутствует в ее таинствах и богослужениях, Он – сердцевина ее литургической жизни и догматического вероучения, без Него немыслимы христианская сотериология и экклесиология, этика и догматика, мистика и аскетика, история и эсхатология. Христос с Церковью и врата адовы никогда не одолеют ее. Церковь – это небо на земле, в Церкви с Иисусом Христом незримо присутствует Пресвятая Богородица, Ангелы и святые, участвующие в ее богослужениях. В Песни Песней Церковь – это прекрасная невеста Христова, она – храм Божий и дом Его, ее прообраз в Ветхом Завете – израильский народ, странствующий с Моисеем по пустыне в поисках земли обетованной. Церковь есть Новый Израиль, странствующий по истории в поисках Царства Небесного, ее глава – Сам Христос, Он – виноградная лоза, а мы – ветви, члены Его мистического Тела, соединенные с Ним святыми таинствами – и прежде всего Евхаристией. В Символе Веры Церковь именуется единой, святой, соборной и апостольской. В духовном смысле Церковь – воплощение любви Божией, соединяющей верующих во Христа, а нерукотворный хитон Господень – символ единства Церкви: один Бог, одна вера, одно крещение и одна Церковь. По мысли священномученика Киприана Карфагенского Христос незримо пребывает в Церкви, а еретики, сеющие в душах верующих ядовитые семена лжеучений, раздирают хитон Господень – подрывают единство Церкви, отсекают себя от общения с Богом в таинствах, они отпадают от Церкви как засохшая ветвь, на них неизгладимая и тяжкая вина, а потому даже умирая с именем Христовым на устах, они не могут обрести венца мученического, ибо умирают не за евангельского Иисуса Христа, а за свои ложные представления о Нем, которые для них дороже, чем истинный Бог. Таинственное единство Церкви – это единство на основе любви и свободы, сотворчества Божественной благодати и человеческой воли. Вся духовная жизнь христианина – это жизнь в Церкви, жизнь свободная и благодатная. В Церкви действует Дух Святой – Дух Премудрости и Откровения, Утешитель, ниспосланный Богом Отцом по ходатайству Бога Сына. Огненными языками Святого Духа образована Новозаветная Церковь, Им в сотворчестве с пророками и мудрецами Ветхого Завета и апостолами Нового Завета написано Священное Писание. Все таинства и богослужения совершаются силой Святого Духа, от Него дана Церкви вся полнота Божественного Откровения, солгать Ему – солгать Богу, ибо Он единосущен Отцу и Сыну, вечно исходит от Отца, и в каждом действии нераздельно соединен с Отцом и Сыном. Никто не может познать Бога, кроме как благодатью Святого Духа, ибо Дух Святой всеведущ, Он проницает все глубины Божии, всемогущ, премудр и вездесущ, Его благодать возрождает нас в таинстве крещения, Он управляет Церковью, делает людей – чадами Божиими и храмами Божиими, содействует всем добрым делам, возвещает истину через пророков и мудрецов, апостолов и исповедников, через уста святой Церкви – Вселенские Соборы. Выдающийся богослов и религиозный мыслитель Августин Блаженный, прошедший долгий путь духовных исканий, чтобы обрести веру в Бога, много размышлявший о Святой Троице и душе, о грехе и искуплении, о времени и вечности, проницательно изрек: «Без Церкви можно верит в Святую Троицу, можно проповедовать Евангелие, можно стать мучеником за имя Христово, но без Церкви невозможно одно – спастись».
Если в Песни Песней Христос – нарцисс Саронских долин, то Святая Дева Мария – белая лилия Назарета, города, расположенного на гористой местности. В древние времена мудрецы говорили: «Если ты хочешь быть ближе к Богу, монах, то ступай в горы, тянущиеся ввысь к голубым небесам, там ты узришь их величественную и суровую красоту, там ты будешь читать Священное Писание как Блаженный Иероним, там ты будешь молиться Всевышнему как пророк Илия, там ты будешь размышлять о Боге, душе, смерти и Страшном Суде, там, в уединении и безмолвии, ты ощутишь дыхание вечности и приблизишься к Богу». Монахи уходили в горы, оставив шум мирской суеты, чтобы освободить душу от попечений житейских, читать Библию, размышлять о Боге, душе, грехе и искуплении, обращать свой взор к небу – образу бесконечности Божьей любви, и молиться Творцу, ибо их сердца исполнены тоской по вечности и любовью к Всевышнему. В книге пророка Даниила есть много мессианских образов и мотивов, среди них – небесный камень, разбивший колосса на глиняных ногах, символизирующего преходящие земные царства, сменяющие друг друга – это истинный Мессия, Иисус Христос, а гора – это образ Пресвятой Богородицы, Ее имя – Мария, в переводе с еврейского языка означает «возвышенная». На холмах вокруг Назарета есть много нежных и красивых цветов – белоснежных лилий, тянущихся ввысь – к небу, чьи колокольчики раскачиваются от малейшего дуновения ветра. Святитель Василий Великий говорил, что природа – это книга мудрости, свидетельствующая о могуществе и премудрости Создателя, о величии и красоте Божьего замысла о мире. Эта книга открывает сокровенные Божьи тайны: белая лилия, тянущаяся к небу – это Богородица, чья душа всегда устремлялась к Богу, дышала богомыслием и молитвой, а дуновение ветра – Святой Дух, о Котором возвестил Святой Деве слетевший с небесных высот архангел Гавриил: «Дух Святой найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя» (Лк.1:35). Святая Дева Мария родилась в Назарете у благочестивой супружеской пары, не имевшей детей до преклонных лет – у Иоакима, происходящего от колена Иудова и имеющего в предках царя Давида, и у Анны – из священнического рода Аарона, брата пророка, боговидца и законодателя Моисея. В Новом Завете Дева Мария именуется «благословенной между женами» (Лк.1:28) – Она лилия между тернами. В три года Ее ввели в Иерусалимский храм, там Мария дала Богу обет целомудрия и девства, была введена первосвященником в Святое Святых – это пророчество о том, что Она – живой Ковчег Нового Завета, хранящий Слово Божие, начертанное на каменных скрижалях Моисеевых – через Богородицу совершится тайна Боговоплощения, и Она будет живым храмом вечного Бога Слова. Как возвышенно напишет архимандрит Рафаил Карелин: «Под сенью ветхозаветного храма вырос цветок Нового Завета – Дева Мария». Эта тайна – введение Девы Марии в Иерусалимский храм, символизирует единство двух Заветов, ибо под священными сводами храма – образа горнего мира на земле, Она украсила душу Свою смирением, непорочностью и любовью к Богу, стала прекрасной Дщерью Небесного Отца, чистой Невестой Святого Духа, святой Матерью Сына Божиего.
В Православной Церкви Богородицу славят как «Честнейшую Херувим и Славнейшую без сравнения Серафим», Она выше всех тварных созданий – всех пророков и апостолов, всех Ангелов. Если человек – это венец Божьего творчества, то Дева Мария – драгоценная жемчужина в венце рода человеческого. В Ветхом Завете есть множество прообразов евангельских событий и пророчеств о Богородице и грядущем Мессии, из них наиболее известны два: в книге Бытия Господь пророчески говорит дьяволу, искусившему Еву и Адама, что семя непорочной жены сотрет главу змея. В Библии змей есть образ дьявола, его коварства и злобы, грех же – это яд, отравляющий души и духовно убивающий их – отрывающий от Бога, источника жизни. Если Христа именуют Небесным Адамом, то Святую Деву Марию называют новой Евой: как Ева взята от Адама и у нее нет матери, так и Христос взят от Марии, и у Него нет земного отца, как через Еву – матерь всех живущих, грех и смерть вошли в мир через гордоумие, так и через смиренномудрие Богородицы в мир вошел Тот, Кто есть Воскресение и Жизнь. Иное пророчество Церковь находит в таинственных строках из книги пророка Исайи: «Сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве примет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил» (Ис.7:14), и имя это означает – «с нами Бог». Святая Дева Мария – Богородица, Она – Мать истинного Миссии, о Котором проповедовали ветхозаветные пророки, Мать единственного Победителя Ада и смерти. В третьей книги Езды есть загадочные и пророческие строки Святой Деве Марии, именуемой белой лилией, и Вифлеемской пещере: «Из всего круга земного избрал Себе одну пещеру, и из всех цветов во вселенной Ты избрал Себе одну лилию» (3 Езд. 5:24). На православных иконах Богородица изображена с тремя восьмиконечными звездами – на челе и на плечах: звезда, помещенная на челе, означает, что Мария была Девой до рождества Христова, звезда на правом плече – и в рождестве Христовом, звезда на левом плече – и после рождества Христова. Эти звезды – один из богородичных символов в иконографии Церкви, иной – белая лилия в руках Святой Девы Марии на иконе «Неувядаемый Цвет». Все иконографические изображения Богородицы с их высоко поэтическими названиями – «Взыскание погибших», «Всех скорбящих радость», «Умягчение злых сердец», «Умиление» – имеют глубокий богословский смысл, и возвещают о том, что Матерь Божия предстоит пред Богом в молитвах за весь мир и за всех нас – за каждую душу, за всех близких и дальних, за живых и усопших, за друзей и врагов. Святые отцы Церкви образно сравнивали Дева Марию с лестницей, соединяющей небо и землю из сна Иакова – по этой мистической лестнице Ангелы сходили на землю и восходили на небо – через эту духовную лестницу, через Святую Деву Сын Божий сошел на землю и принял от Нее плоть. В Псалтыре есть строки о Царице, стоящей одесную грядущего Мессии – Сына Божиего, Иисуса Христа, Она украшена золотом Офирским – славой Божией, благодатью Святого Духа, за Нею идут в чертог Царя Небесного ее подруги девы – праведные души святых, наследующие Царство Небесное. Религиозный мыслитель и древний богослов Иустин Философ находил еще один загадочный прообраз Богородицы в Ветхом Завете – неопалимую купину: огонь – это Божественная природа, а куст – человеческая природа; куст горит, но не сгорает – Дева рождает, но не утрачивает девство, целомудрие и непорочность, огонь – осенение Святым Духом, предвечный Сын Божий, рожденный по воспринятому Им человеческому естеству от Святой Девы. На страницах Апокалипсиса Иоанна Богослова Богородица предстает в таинственном образе Жены, облеченной в солнце – в ризу Божественного Света, ибо слава ее на небесах превосходит славу Херувимов и Серафимов, под ногами ее луна – вест видимый мир за которой Она молится, на главе ее венец из двенадцати звезд – образ двенадцати апостолов. В основе христианского богословия – апофатический путь Богопознания: тайна Боговоплощения – это рационально непостижимая тайна. Как скрижали Господни, находившиеся в Ковчеге Завета, никто не видел со времен Моисея, так и Боговоплощение есть непостижимая тайна. Как к неопалимой купине нельзя прикоснуться, так и тайна Боговоплощения неуловима для мысли человеческой и ангельской. Когда Иисус Христос умирал на Голгофе, Матерь Божия испытала страшные муки непостижимые для людей и Ангелов – приняла орудие в сердце, о чем пророчески изрек Симеон Богоприимец, но Господь укрепил ее в вере. Господь воскрес из мертвых, Он вознесся на небо духовное с горы Елеонской, но сказал, что будет с нами во всем дни до скончания мира, Он оставил в мире Святую Деву Марию – бесценное сокровище Церкви. Жизнь Девы Марии – это тайна, о которой безмолвствует Священное Писание, ибо как пророчески поведал древнеиудейский царь и псалмопевец Давид, слава дщери Царя Небесного – внутри, в ее любящем и милующем сердце, в Святое Святых ее души. Преподобный Силуан Афонский проницательно заметил, что «Божия Матерь не предала писанию ни мыслей Своих, ни любви Своей к Богу и Сыну Своему, ни страданий души Своей при распятии, потому что все равно мы не могли бы постигнуть, ибо любовь Ее к Богу сильнее и горячее, чем любовь Серафимов и Херувимов, и Ей удивляются все небесный силы Ангелов и Архангелов. И хотя жизнь Божией Матери как бы покрыта святым молчанием, но Господь нашей Церкви Православной дал знать, что любовью Своею Она объемлет весь мир, и в Духе Святом видит все народы на земле, и, подобно Сыну Своему, всех жалеет и милует». Когда настал день Успения – «тихого сна», смерти Матери Божией, ее упокоения от земных скитаний и скорбей, то апостолы собрались вокруг Ее одра и увидели, как Христос взял на руки душу усопшей Богородицы, чтобы вознести Ее в чертоги Царства Божиего – из земного Иерусалима в горний Иерусалим. С пением молитв и Псалмов апостолы пронесли одр с телом Святой Девы Марии через Иерусалим и погребли Ее у могилы Иоакима и Анны. Но здесь еще одна великая и неизреченная тайна Божия: гробница Девы Марии в Иерусалиме пуста, у нас нет мощей Пресвятой Богородицы. Господь воскресил Святую Деву Марию из мертвых и взял на небеса, спас от смерти и тлена не только Ее душу, но и тело, ввел Ее в горние чертоги Царства Небесного.
Святой Григорий Нисский – великий религиозный философ Церкви с присущим ему аллегорическим толкованием Священного Писания, был убежден, что Песнь Песней описывает тайну отношений между Богом и душой как великую и сокровенную тайну любви, но эти отношения основаны на свободе и драматичны. Третья глава Песни Песней описывает религиозную драму Богоискания: «На ложе моем ночью искала я того, которого любит душа моя, искала его и не нашла его. Встану же я, пойду по городу, по улицам и площадям, и буду искать того, которого любит душа моя; искала я его и не нашла его. Встретили меня стражи, об¬ходящие город: не видели ли вы того, которого любит душа моя; искала я его и не нашла его. Но едва я отошла от них, как нашла того, которого любит душа моя, ухватилась за него, и не отпустила его, доколе не привела его в дом матери моей и во внутренние комнаты родительницы моей» (Песн.3:1-4). Господь сотворил человека по образу и подобию Своему, вложил в его сердце стремление ввысь – к своему Первообразу, жажду вечности и искание Бога. По слову Блаженного Августина Всевышний сотворил нас для Себя и ничто не может утолить духовную жажду нашего сердца кроме Него, в Нем одном – наше истинное и непреходящее счастье. Человек ищет Бога темной ночью, встав с ложа своего и отправившись на поиски, ибо не может жить без Возлюбленного своего. Сколько в Песни Песней слов, столько там и тайн, ибо каждый ее образ, каждый сюжет, каждый стих имеет глубокое духовное содержание. Ночь есть образ Богооставленности, жажды Бога – истинного Света и скорбь от разлуки с Ним. В Псалтыре царь и пророк Давид описывал религиозную жизнь человека, уязвленного мукой любви к Создателю и болью от разлуки с Ним, как искание Бога и предстояние Всевышнему, жизнь без Бога – ночь, а душа – безжизненная пустыня, иссохшая земля, Творец же есть Свет и Жизнь: «Боже! Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу я; Тебя ждет душа моя, по тебе томится плоть моя в земле пустой, иссохшей и безводной, чтобы видеть силу Твою и славу Твою, как я видел Тебя во святилище, ибо милость Твоя лучше, нежели жизнь» (Пс.62.2-4). Жизнь без Бога – невыносимая мука. Преподобный Силуан Афонский писал в «Адамове плаче» – этом изумительном молитвенной поэме – поэтическом произведение с глубоким богословским содержанием о религиозной трагедии павшего Адама, оскорбившего любимого Бога грехом и безутешно скорбящего от разлуки с Возлюбленным своего сердца: «Скучал Адам на земле, и горько рыдал, и земля была ему не мила. Он тосковал о Боге и говорил: «Скучает душа моя о Господе и слезно ищу Его. Как мне Его не искать? Когда я был с Ним, душа моя была весела и покойна и врага не имел ко мне доступа; а теперь злой дух взял власть надо мною, и колеблет, и томит душу мою, и потому скучает душа моя о Господе даже до смерти, и рвется дух мой к Богу, и ничто на земле не веселит меня, и ничем не хочет душа моя утешиться, но снова хочет увидеть Его и насытиться Им. Не могу забыт Его ни на минуту, и томится душа моя по Нему, и от множества скорби стоном плачу я: Помилуй, меня, Боже, падшее создание Твое». Так рыдал Адам, и слезы лились по лицу его на грудь и землю, и вся пустыня слушала стоны его; звери и птицы замолкали в печали; а Адам рыдал, ибо за грех его все потеряли мир и любовь». Эти строки из плача Адама афонского старца Силуана есть наилучший комментарий к таинственным стихам Песни Песней о любви к Богу, разлуки с Ним и искании Его. Человек ищет Бога ночью, душа его еще не имеет общения с Ним лицом к лицу, и не познала Его Святым Духом, не видит Бога таким, каков Он есть, а ложе означает прежнюю, мирскую жизнь. Духовная жизнь – это напряженное искание возлюбленного Бога, непрестанная борьба со страстями, покаяние и молитва, чтение Священного Писания и размышление о вечных вопросах – о смысле жизни и грозной тайне смерти, о грехе и искуплении, о бессмертии души и Страшном Суде. Надо оставить прежнюю, мирскую жизнь – встать с ложа своего, чтобы начать жить духовной жизнью и искать своего возлюбленного Бога и Царство Небесное, которое берется силой веры, надежды и любви. Суламита скучает по Возлюбленному своему и отправляется на Его поиски по улицам и площадям Иерусалимским, идет искать Того, Кого более всего на свете, больше самой жизни любит душа ее. В Ветхом Завете рассказывается как плачущий пророк и мудрец Иеремия, пророчествующий о судьбах народов и царств, ходил по улицам Иерусалима в поисках людей разумных и праведных, но видел, что весь Израиль от малого до великого погряз во грехах – и цари горды, и священники развратны, и народ служит идолам, и нигде не почитают Бога. В Новом Завете описывается, как Святая Дева Мария ищет вместе с Иосифом двенадцатилетнего Сына Божиего, Иисуса Христа, ходя по улицам Иерусалима, но нигде не может найти Его, ибо Божественный Отрок пребывал в храме Всевышнего – в священном доме Отца Небесного. Христос есть Божественная Истина, а на площадях – звучит лживая речь, всюду обман и вероломство. Христос весь Любовь и учит любви, а на площадях – бушует вражда между людьми, и нет сердец без злобы. Христос возвещает правду, а на площадях – царит несправедливость. Христос призывает нас к подвигу веры, а на площадях – суетная праздность. Христос пребывает в храме Божием – в Церкви, а на площадях – стоят идолы, там ереси и лжеучения, там не найти Бога. Улицы и площади Иерусалима – это мирская суета, крикливый базар земной жизни, но Христос не обретается на улицах и площадях – общение с Богом таинственно и сокровенно, город же – образ видимого мира, а Бог превыше всего зримого и незримого, духовного и материального. Суламита признается, что не нашла Небесного Жениха на улицах и площадях Иерусалимских – вся философская мудрость, все величие царей и все богатства земли, вся слава древних мудрецов и поэтов, все великолепие царств и блеск искусств – ничто пред Богом и не заменят Бога. Возлюбленная Небесного Царя вопрошает стражей города – Ангелов: «Не знаете ли вы, где Тот, Кого возлюбило мое сердце, Тот, в Ком жизнь моей души?» Но Ангелы хранят молчание, ибо вера – это таинство, душа должна встретиться с Богом лично, между ней и Творцом нет посредников – Господь Сам ищет ее и взывает к ней, и хочет ввести ее в чертоги непреходящего Царства. В великолепном трактате «О мистическом богословии» святого Дионисия Ареопагита – одного из лучших образцов апофатической теологии, говорится, что для пребывания с Богом надо устремиться всей душой выше всего материального и духовного, выше чувств, слов и мыслей, выше горнего мира Ангелов и всех созерцаний, ибо Господь запределен всему сотворенному, но открывает Себя любящим Его как Бог Сущий и Непостижимый: «устремиться к сверхъестественному единению с Тем, Кто превосходит любую сущность и любое ведение, поскольку только будучи свободным и независимым от всего, только совершенно отказавшись и от себя самого, и от всего сущего». В книге пророка Исайи великолепно описывается как Господь превосходит все мощью и величием Своим, никто не в силах постичь замыслов и путей Всемогущего, никто не уразумел премудрость Создатель, для Него все царства мира – горсть праха, в сравнении с Ним вселенная – маленькая песчинка: «Вот, Господь Бог грядет с силою, и мышца Его со властью. Вот, награда Его с Ним и воздаяние Его пред лицом Его. Как пастырь Он будет пасти стадо Свое; агнцев будет брат на руки, и носить на груди Своей, и водить дойных. Кто исчерпал воды горстью своею, и пядью измерил небеса, и вместил в меру прах земли, и взвесил на весах горы и на чашах весовых холмы? Кто уразумел Дух Господа, и был советником у Него, и учил Его? С кем советуется Он, и кто вразумляет Его и наставляет Его на путь правды, и учит Его знанию, и указывает Ему путь мудрости? Вот все народы как капля из ведра, и считаются как пылинка на весах. Вот, острова как порошинку поднимает Он. И Ливана недостаточно для жертвенного огня, и животных на нем для всесожжения. Все народы пред Ним как ничто, - менее ничтожества и пустоты считаются у Него. Итак, кому уподобите вы Бога? И какое подобие найдете Ему?» (Ис.40:10-18). Но Господь бесконечно близок нам, Им все сотворено и Им все держится, а неизмеримая пропасть между Богом и нами преодолевается Его всемогущей любовью, ибо для Него нет ничего невозможного. Суламита говорит, что ухватилась за Возлюбленного своего и не отпускала Его – душа обхватила Господа объятиями любви и не желает разлучаться с Ним, но хочет ввести Его в дом матери своей – во внутренние комнаты – в келью духа и сердца. По толкованию блаженного Феодорита Кирского душа искала Возлюбленного своего, а найдя Его, ввела в дом матери своей – в дом Создательницы, именуемой царем и мудрецом Соломоном Премудростью Божией, чертог же и ложе Премудрости, заключающей в Себе все тайны Божии (мы помним, что в Апокалипсисе только Христос был достоин открыть книгу Божьих тайн) есть разум, но, на мой взгляд, более глубокое прочтение – сердце и дух, матерью же называется Премудрость Божия, потому, что прежде создания мира, в Ней уже был заключен замысел о каждом создании – о каждой душе и уникальной личности, в акте любви сотворенной Всевышним. Святитель Григорий Богослов полагал, что прежде сотворения мира Господь созерцал задуманные Им духовные первообразы – идеальные образы всего небесного и земного, то, что будет Им сотворено. Эти архетипы миротворения не совечны Богу, а задуманы Им, содержатся не в Сущности Божества, а в Его абсолютно всемогущей и свободной творческой воле, в премудрости Бога Творца. Все идеи Бога Творца трансцендентны Божьему творению, небу и земле, миру духовному и миру материальному – это не идеальные сущности Божьих созданий, как думают платоники, а запредельные им первообразы, замышленные и содержащиеся в творческой мысли Создателя. Идеи и замыслы Божии – это Его творческие силы и свободное действие Премудрости Божией, а сотворенный Богом мир – их величественное, таинственное и прекрасное осуществление. Вся Библия от книги Бытия, книги Иова и Псалтыря до Апокалипсиса, как дивный гимн всемогущей силе Бога, Его творящему Слову и Святому Духу, свидетельствует: все соделал Творец премудро и прекрасен мир Им сотворенный. Все созданное Богом – это не бледная копия и тусклый список с умосозерцаемого царства идей Платона, а оригинальное, самоценное и уникальное творение в очах Господних. Надо сказать, что под словом «разум» блаженный Феодорит Кирский имеет ввиду не интеллект и дискурсивный рассудок, а «нус» – мыслящий дух, и «внутренний логос» – созерцающий ум, духовный разум – светильник души, образ Божественного Логоса в нас, и это истинный чертог и ложе Бога Слова – Ипостасной Премудрости и Силы Божией. Но если Бог есть Дух и Любовь, то и образ Божий в человеке – это дух и любовь, человек есть духовное существо, он – свободная и самоопределяющаяся личность, а его сердце – это средоточие всей духовной, душевной и физической жизни, оно – орган любви и духовного познания, чертог Премудрости Божией. Господь сотворил человека по образу и подобию Своему – сотворил его из праха земного, но украсил Святым Духом, он – духовное создание, сродное Богу, а без Бога человек – горсть праха. Высшее назначение человека – уподобиться Творцу своему, через духовную жизнь в Церкви, через молитвенный и аскетический подвиг, через исполнение заповедей Евангелия стать храмом Святого Духа, соделать ум – иереем, а сердце – алтарем, ввести в Святое Святых души своей Христа – сделаться живым Ковчегом Завета, где хранится скрижаль Моисеева – Слово Божие.
Человек есть существо духовное и его душа томима духовной жаждой неутолимой без Бога – жаждой вечности и смысла, жаждой непреходящей красоты и небесной любви, жаждой святыни и познания Божественной Истины – жаждой живого Бога, без любви Которого она безмерно страдает и не может жить. Эта духовная жажда Бога и религиозная тоска по Нему отчетливо звучит не только в Священном Писании – в Пятикнижии, книге Иова, Псалтыре, Песни Песней и во всем Новом Завете от Евангелия до Апокалипсиса, но и в лучших поэтических и литературных произведениях. В центре всей религиозной жизни Достоевского мучимого исканием Бога, страстной борьбой веры и неверия, надежды и отчаяния, прошедшего через величайшие сомнения, страшные душевные муки и разочарования, была жажда спасения и Богообщения, жажда святыни и евангельского идеала: «Я неисправимый идеалист. Мое сердце жаждет святыни. Я не могу жить без нее». Как глубочайший знаток душ человеческих Достоевский понимал, что без высшей святыни сердца – Бога, совестливый, ищущий правду, бескорыстный и одухотворенный человек не сможет жить и умрет от отчаяния. Но милосердный и всеблагой Господь Сам ищет человека и свободной любви его сердца, Он жаждет спасения наших душ и взыскует погибших, как Небесный Отец прощает Своих блудных сынов и дочерей, как добрый Пастырь идет искать заблудших овец – ищет всех нас, прежде чем мы обратились к Нему и начали искать общения с Ним, ибо как сказано в Новом Завете: «Не мы Его возлюбили, а Он возлюбил нас и отдал Сына Своего, как умилостивление за грехи наши» (1 Ин.4:10). Царь и мудрец Соломон познал, что ни мудрость ученых и философов, ни слава и власть царей, ни роскошь и богатства, ни музыка и иные искусства, ни красота земных жен – ничто не может утолить духовную жажду души кроме Бога и Его безмерной любви. Человек, познавший любовь Божию, а потом потерявший общение с Богом, испытает страдания, несравнимые ни с какими земными муками. Душа ощутит, что Господь оставил ее, и будет неустанно искать любимого Бога. Это искание Небесного Жениха в ночном городе, связанное с драматичными духовными испытаниями, описано в следующих стихах Песни Песней: «Встретили меня стражи, обходящие город, избили меня, изра¬нили меня; сняли с меня покрывало стерегущие стены. Закли¬наю вас, дщери Иерусалимские: если вы встретите возлюблен¬ного моего, что скажете вы ему? что я изнемогаю от любви» (Песн.5:7-8). Познав Бога и испытав Его любовь, душа нестерпимо страдает от разлуки с Ним, ощущает себя стоящей на краю страшной зияющей бездны, возносит к Богу мольбы, скорбные как речи мученика Иова, ибо ничто в мире не может утешить ее. С великим плачем обращается душа к Создателю своему, ибо не может жить без любви Его, жаждет обрести живого Бога, но чувствует вокруг лишь беспросветный мрак Голгофы и молчание небес. Душа изнемогает от скорби и отчаяния, думает, что Господь неумолим, но христианин призван верить в любовь и милосердие Божие, не терять надежду и не проклинать Создателя. По толкованию блаженного Феодорита Кирского Бог попускает душе испытать Богооставленность, чтобы она искала Его днем и ночью, звала Его в молитвах своих, оставила все земные вещи и Ангелов, ища Возлюбленного своего. Ночью Суламита слышит зов Жениха своего, она начинает искать Его, выходит на улицы ночного города, там ее хватают стражи, избивают ее и срывают с нее одежды. В Песни Песней все таинственно и имеет сокровенный смысл: ночь – время земной жизни, скорбей и испытаний, уход Возлюбленного – Богооставленность, город – земной мир, стражи – демоны, желающие погубить душу, избиение – раны и поругание, сорванные одежды – ощущение духовной нищеты и потеря видимых благ, но самая страшная мука Суламиты – душераздирающая мысль о том, что Господь разлюбил ее и оставил навсегда. Святой Амвросий Медиоланский толковал эти строки Песни Песней двояко: ночной город – земной мир, стражи его – служители князя мира сего – демоны, беседа с ними – искушения, раны – скорби и унижения; но существует и иное истолкование: город – горний Иерусалим, ибо только во граде Божием обретается Христос, стражи – Ангелы небесные, уязвляющие души любовью Христовой, побуждающие ее непрестанно искать любимого Бога, совлечение хитона – совлечение с бессмертной души земных страстей и мирских помышлений. По слову апостола Иоанна Богослова Бог есть Любовь, и как прекрасно получить рану от любви Божией, оставляющей ожег на сердце человека, дабы оно никогда не забывало Возлюбленного своего, и раненая любовью искала встречи с Ним. И вот душа обращается к Ангелам Божиим – вестникам Его святой воли с призывом: «Скажите дщери горнего Иерусалима Возлюбленному моему, что я изнемогаю от любви к Нему». И Ангелы небесные вопрошают душу почему она возлюбила Христа, ищет ли она только даров Божиих, или ищет Бога ради Него Самого: «Чем возлюбленный твой лучше других возлюбленных, прекраснейшая из женщин? Чем возлюбленный твой лучше других, что ты так заклинаешь нас?» (Песн. 5:9). Следующие строки Песни Песней – это таинственный и величественный гимн во славу Всевышнего, восторженная песнь, прославляющая красоту и премудрость Бога, Его любовь и всемогущество: «Возлюбленный мой бел и румян, лучше десяти тысяч других: голова его – чистое золото; кудри его волнистые, черные, как ворон; глаза его – как голуби при потоках вод, купающиеся в молоке, сидящие в довольстве; щеки его – цветник ароматный, гряды благовонных растений; губы его – лилии, источают текучую мирру; руки его – золотые кругляки, усаженные топазами; живот его – как изваяние из слоновой кости, обложенное сапфирами; голени его – мраморные столбы, поставленные на золотых подножиях; вид его подобен Ливану, величествен, как кедры; уста его – сладость, и весь он – любезность. Вот кто возлюбленный мой, и вот кто друг мой, дщери Иерусалимские!» (Песн.5:10-16). Уже в древние времена философы и мудрецы учили, что Господь открывает Себя миру в трех аспектах: как Бог бесконечно сильный и всемогущий, для Которого нет ничего невозможного; как Бог всеведущий и премудрый, для Которого нет ничего сокровенного в веках, пространствах и душах; как Бог неизреченно прекрасный, с Которым ничего не может быть сравнимо ни на земле, ни на небесах. В духовных писаниях преподобного Силуана Афонского есть молитвенные строки, напоминающие плач Суламиты и ее исповедь любви Богу: «Сердце мое возлюбило Тебя, Господи, и потому скучаю по Тебе и слезно ищу Тебя. Ты украсил небо звездами, воздух – облаками, землю же – морями, реками и зелеными садами, где поют птицы, но душа моя возлюбила Тебя и не хочет смотреть на этот мир, хотя он и прекрасен. Только Тебя желает душа моя, Господи…». Суламита говорит, что Возлюбленный ее бел и румян, лучше десяти тысяч: Господь прекрасней всех сынов Божиих – Ангелов, и сынов человеческих – пророков, мудрецов и святых. Христос есть Свет, и нет в Нем никакой тьмы, ибо Он – безгрешный Мессия и Агнец Божий, искупивший грехи мира, на теле Его и после воскресения из мертвых остались крестные раны – знак Его пламенной любви к каждому из нас. Возвышенное чело Христово – чистое золото, ибо Он есть истинный Бог, предвечное Слово Божие, в Нем – высочайшее сокровище нашей веры, ибо для христианина дороже всего Христос. Во Христе все сокровище премудрости и знания, Он – Ипостасная Премудрость и Сила Божия. Кудри Его черные как ворон – это образ непостижимых мыслей Божиих. В книге пророка Исайи сказано о непостижимости разума и замыслов Всевышнего: «Кто уразумел Дух Господа, и был советником у Него, и учил Его? С кем советуется Он, и кто вразумляет Его и наставляет Его на путь правды, и учит Его знанию, и указывает Ему путь мудрости? Вот все народы как капля из ведра, и считаются как пылинка на весах. Вот, острова как порошинку поднимает Он. И Ливана недостаточно для жертвенного огня, и животных на нем для всесожжения. Все народы пред Ним как ничто, - менее ничтожества и пустоты считаются у Него. Итак, кому уподобите вы Бога? И какое подобие найдете Ему?» (Ис.40:13-18). Это тайна неисповедимых судеб Божиих, столь величественно описанная в книге Иова: «Дивно гремит Бог гласом Своим, делает дела великие, для нас непостижимые» (Иов.37:5). «Внимай сему, Иов; стой и уразумевай чудные дела Божии. Знаешь ли, как Бог располагает ими и повелевает свету блистать из облака Своего? Разумеешь ли равновесие облаков, чудное дело Совершеннейшего в знании?» (Иов.37:14-16). «Вседержитель! мы не постигаем Его. Он велик силою, судом и полнотою правосудия. Он никого не угнетает. Посему да благоговеют пред Ним люди, и да трепещут пред Ним все мудрые сердцем!» (Иов.37:23-24). Глаза Христовы – как голуби при потоках вод: в очах Господних вся полнота даров Святого Духа, Он взирает на мир очами Святого Духа, а поток вод – это таинство святого крещения, рождения от воды и Духа Божиего. Что означает «сидящие в довольстве»? Это те, кто обрели истинное счастье и вечную жизнь в Боге, стяжали благодать Святого Духа – Бога животворящего. Щеки Христовы – ароматный цветник, они обрамляют святые уста Господни – Слово Божие, как кущи райского сада окружали Древо Жизни. Во Христе источник вечной жизни, Его жертва – основа нашего спасения. Губы Его – лилии, источающие текучую мирру: уста Сына Божиего целомудренны, все исходящее из них – правда Божия, а Слово Божие исцеляет нас от греха, тления и смерти, чтобы мы познали Бога и обрели святость. Руки Его – золотые кругляки, усаженные топазами: все сделанное Иисусом Христом, Его проповедь и чудеса, рассказанные Им притчи и совершенные таинства – все это есть дивные дела Божии, а Он Сам весь Любовь и не найти в Нем изъяна. Живот Его – как изваяние из слоновой кости, обложенное сапфирами: жизнь Спасителя высшая драгоценность, и Он отдает ее, чтобы спасти всех нас – любовь Божия бесценна, в любви вся глубина тайн и сокровищ премудрости Божией. Пророк Моисей созерцал сапфир под ногами Всевышнего: сапфир – прекраснейший из драгоценных камней, это образ святой Церкви – возлюбленной невесты Христовой, образ Святой Девы Марии – непорочной голубицы, образ нашей бессмертной души, преображенной Божественным Светом, она – бесценна в очах Господних. Голени Его – мраморные столбы, поставленные на золотых подножиях. В Апокалипсисе апостол Иоанн Богослов созерцал Христа Спасителя во славе и «ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи» (Откр. 1:15).В Апокалипсисе халколиван – это драгоценный сплав: халк – медь, означающая человеческое естество Христа, а ливан – ладан, знаменующий Его Божественность, их сплав – Христос есть Богочеловек – у Христа одна Божественная Личность, но две природы и две воли. Эта догматическая истина веры, хранимая Церковью со времен апостолов, возвещается и в Песни Песней: Христос есть Богочеловек, в одном Божественном Лице Его нераздельно, неразлучно, неслитно и неизменно соединились две природы и воли – Божественная и человеческая: мраморные столбы – Его человеческая природа и воля, а золотые подножия – природа и воля Божественная. На страницах Песни Песней облик Христа уподобляется Ливану – все в Нем возвышенно, прекрасно и свято, Он величественен, как кедры, из которых был построен царем Соломоном храм Иерусалимский – тело Его есть совершенный храм, Он Сам – Небесный Архиерей и Агнец Божий, а Голгофа – алтарь, на котором Он добровольно принес Себя в жертву за все наши согрешения. Уста Его сладость и весь Он любезность: только Христос надежда отчаянных и избавление скорбящих, Он – Бог бесконечно любящий каждое создание Свое и ищущий их ответной любви. Таинственный Возлюбленный Суламиты – Господь неописуемой красоты, ни одно создание не может сравниться с Ним неизреченной и возвышенной красой, и душа тоскует по Нему более чем по утраченному Раю, жаждет созерцать Его предвечную, всесовершенную и нетленную красоту. У преподобного Симеона Нового Богослова – великого подвижника и боговидца, есть восхитительный гимн неизреченной красоте Троичного Божества, напоминающий любовную песнь Суламиты: «Господи, Боже наш, Отче, Сыне и Дух Святой! Ты, не имеющий образа, для созерцания же прекраснейший, Своей неизъяснимой красотою помрачающий всякое видение! Ты более прекрасен, чем может воспринять зрение, ибо Ты превосходишь все, безмерный в свойствах, видимый для тех, кому Ты позволяешь видеть».
Таинственны строки Песни Песней: «Виноградник был у Соломона в Ваал-Гамоне; он отдал этот виноградник сторожам; каждый должен был доставлять за плоды его тысячу сребреников. А мой виноградник у меня при себе. Тысяча пусть тебе, Соломон, а двести – стерегущим плоды его» (Песн.8:11-12). В иносказательном смысле мудрец и царь Соломон олицетворяет и прообразует Христа Богочеловека, Он – вечный Царь Небесный и Ипостасная Премудрость Божия, виноградник в Ваал-Гамоне – это народ Божий, святая Церковь, стражи – пророки и апостолы, и их наследники – пастыри Церкви, ее богословы, исповедники и подвижники. Христос духовно и незримо присутствует в Церкви, Он в центре всей ее жизни – догматической и литургической, нравственной и исповеднической, ибо виноградник Он держит при Себе. За священное служение в винограднике Господнем и плоды его служители Христовы получают двести сребреников – образ множества добродетелей и вечной жизни с Богом – соединения с Ним и бессмертной души и воскресшего тела. Тысяча сребреников приносится Соломону – это число есть великая и неизъяснимая тайна вечности и полноты: человек в любви отдает всего себя Богу – Бог навеки становится Всем для него. С небесных высот Христос взывает к возлюбленной Своей – к святой Церкви и каждой душе: «Жительница садов! товарищи внимают голосу твоему, дай и мне послушать его» (Песн.8:13). Пребывая в Православной Церкви, душа уже не скитается по пустыням мира сего, но пребывает в винограднике Господнем – жительница садов, она может питаться плодами Святого Духа и вдыхать аромат святости, причащаться Святых Тайн Христовых и услаждать слух Возлюбленного своего возвышенным молитвословием. Христос напоминает человеку, что он сотворен Богом как житель райского сада, призывает душу его искать Царство Небесное, и вознести голос к Богу – непрестанно молиться Вседержителю и взыскать Богообщения, ибо Господь превыше всех небесных товарищей – Ангелов, обитающих в горнем мире, Он – наш Творец, Промыслитель и Спаситель. Апостол Павел говорил, что если даже Ангел с неба стал бы благовествовать противное Богу, то и Ангелу была бы анафема. Христос взывает к Церкви и жаждет услышать голос возлюбленной невесты Своей – жительницы райских садов, голос пророков и апостолов, проповедующих об истинном Боге, голос монахов, уединенно молящихся в келье, голос церковных богослужений и Вселенских Соборов, голос святых отцов, возвещающих истину от Духа Божиего, голос миссионеров, несущих Слово Божие всем народам земли. Последние строки Песни Песней – это слова Суламиты, радостно призывающей Возлюбленного: «Беги, возлюбленный мой; будь подобен серне или молодому оленю на горах бальзамических!» (Песн.8:14). Эти таинственные стихи напоминают последние слова Апокалипсиса Иоанна Богослова – «Ей, гряди, Господи Иисусе!» (Откр.22:20), и раскрывают апокалиптические чаяния святой Церкви, ожидающей второго пришествия Сына Божиего в силе и славе Божества Его. С христианской точки зрения апокалиптическое время началось с пришествия Христа на землю – «приблизилось Царство Небесное» С апостольских времен наше время – это апокалиптическое время, ибо уже апостолы созерцали как вера и любовь оскудевают в мире, на сцену истории выходят предтечи Антихриста, ложь и разврат как всемирный потоп наводняют землю, царства восстают на царства, а христиан гонят за их веру, истязают и отдают на растерзание львам в стенах Колизея. Вся история мира – это трагический процесс, ее события есть цепь нарастающих катастроф, но история имеет духовный и таинственный смысл, ибо существует Церковь и Промысел Божий действует в судьбах людей и мира. Православная Церковь не отвергает ужасов царства Антихриста, трагического конца земного мира и Страшного Суда, но Апокалипсис – это не только предостережение о конце времен, как о неминуемой катастрофе вселенского масштаба, но и книга надежды, Откровение о победе Бога над мировым злом – смертью, Адом и дьяволом. По великолепному выражению архимандрита Рафаила Карелина: «Апокалипсис это не столько реквием о погибающем мире, - сколько гимн во славу Нового Иерусалима, сходящего с небес. Древние христиане ждали конца мира как избавления от страданий, как переход в лучшую жизнь». На страницах Апокалипсиса Христос предстает как Божественный Всадник на белом коне – образ святой Церкви, воюющей с Антихристом и лжепророком. В Песни Песней Христос является в образе серны, зорко видящей сердца людей и зло, таящееся в них, и в образе оленя, убивающего коварного змея, затаившегося в траве – побеждающего дьявола – змея книги Бытия и красного дракона из Апокалипсиса. Апокалипсис учит нас быть верными Богу во всех испытаниях, пророчествует о том, что история оборвется как натянутая струна, окончательно падет Вавилон – царство Антихриста и держава смерти дьявола, вселенная духовно преобразится – будет новая земля и новое небо, будет горний Иерусалим, и Господь отрет слезы с очей всех скорбящих и не будет более смерти, болезней и скорбей. Существует не только вселенский Апокалипсис, завершающий историю мира, но и личный Апокалипсис – связанный с завершением жизни человека, происходящий в его сердце, где дьявол с Богом борется, а человек избирает – бороться со Христом и святой Церковью против мирового зла, или встать на сторону дьявола – жить в грехах и пороках, отвергнув Евангелие и забыв о Боге, умереть с нераскаянным сердцем, с разрушенным храмом веры в развращенной душе. Всем христианам надлежит помнить, что после смерти нас ожидает встреча со Христом и частный Страшный Суд, когда раскроется книга нашей жизни. Нам надлежит со страхом Божиим – помня о бесчисленных согрешениях своих и исповедуя их пред Богом, и надеждой на милость Спасителя, оберегающей душу от отчаяния, готовиться ко дню Господню. В этом смысле вся жизнь христианина – это приуготовление к Страшному Суду. Если душа действительно любит Бога, то она жаждет быть с Ним, тоскует по своему Небесному Жениху и с надеждой взывает к Нему в молитвах: «Как Ты прекрасен Возлюбленный мой, поспеши же ко мне, ибо ничто не радует мое сердце, более нескончаемой любви Твоей, и я жажду вечно пребывать с Тобой». Песнь Песней – это книга апокалиптическая, не только содержащая в себе пророчество о пришествии Христа в мир, но и проникнутая эсхатологическим чаянием второго пришествия Господня, жаждой духовного преображения мира и исканием Царства Небесного и правды его. Это песнь души, жаждущей быть с возлюбленным Богом и на путях земного бытия – в молитвах и скорбях, созерцаниях и подвигах, и за гранью пространства и времени – в Царстве любви и славы, в сияющей вечности горнего Иерусалима.
Иисус Христос – Спаситель мира
Учение Господа Иисуса Христа – вечно живое и животворящее только Им, ибо и Сам Он – вечно Живой и Животворящий. И действительно, Своим ученикам, Своим последователям, Своей Церкви Он оставляет Самого Себя, Свою Личность, а в Ней и через Нее – и Свое учение; с ними и в них Он – во все дни до скончания века. В этом главное различие между Господом Иисусом Христом и всеми прочими основателями религий. Но так как Его учение неотделимо от Его Личности и спасительно только Его Личностью, то в первую очередь нужно решить вопрос о Личности Господа Иисуса и лишь после этого приступать к вопросу о совершенном Им спасении, так как решением вопроса о Его Личности обусловлено решение вопроса о спасении мира и человека от греха, зла и смерти.
Преподобный Иустин Попович
Одно только абсолютно ново и оригинально в христианстве – Сам Христос.
Его только не было еще в мире и другого Христа никогда не будет.
Н.А. Бердяев
Тайна Личности Иисуса Христа из Назарета – величайшая тайна всех миров и веков, Он – предвечный и совершенный Бог Слово воплотившийся и вочеловечившийся, на вере в Него, как на незыблемом камне, зиждется вся жизнь Церкви и все ее таинства, все христианское вероучение, все обряды и богослужения, все искусства и вся мудрость христианского мира. Иисус Христос – величайший Герой истории, Он – мудрейший Учитель и всемогущий Чудотворец, воплощение Премудрости и Силу Божией, не имея власти и славы, денег и воинством – отвергнув искушения дьявола в пустыне, Он совершил более великие дела, чем Александр Македонский и Юлий Цезарь, Будда и Зороастр, Магомет и Наполеон, Он был мудрее всех ученых и философов вместе взятых, пред Ним померкла вся слава и все великолепие вселенной, вся власть царей и императоров, все искусства и науки, вся ученость и мудрость мира сего, каждое слово, Им изреченное, было глаголом жизни и обжигало сердца, Его Нагорная проповедь и притчи оказали такое действие на души людей и судьбы мира, какое не оказали ни прежде, ни после речи знаменитых ораторов и поэтов, мастеров красноречия и философов, Он – неразрешимая загадка истории – Скиталец Галилейский, не знающий, где главу преклонить, но имеющий скипетр Божественного всемогущества, Сын Человеческий, рожденный в Вифлееме, но перевернувший историю мира и двигающий судьбами всего человечества, Он – Сын Божий, распятый на Кресте и воскресший из мертвых, вызывающий изумление и молитвенное восхищение, духовное и нравственное Солнце жизни, источник нашего спасения и утешения, восхваляемый соборно народом Божиим в храмах и иноками в уединенных монашеских кельях. Не верить во Христа – значит отвергать Самого Бога и потерять веру в человечество, впасть в испепеляющий душу нигилизм и беспросветное отчаяние, а веровать в Него – значит узреть очами веры в Иисусе из Назарета единственного Спасителя мира, высший образец и идеал праведности, мудрости и святости, истинного Мессию, ожидаемого на протяжении веков и тысячелетий, надежду всех народов земли. Того, Чье имя выше неба и земли, ибо Он – Путь, Истина и Жизнь, вечное Слово Божие, Первосвященник и Царь, истинный Бог и истинный человек в едином и нераздельном лице Сына Божиего. В ветхозаветные времена Господь явился пророку Моисею в образе Неопалимой Купины и повелел снять обувь, ибо земля на которой он стоял – святая земля, но с каким благоговением и священным трепетом мы должны приступать к тайне Личности Иисуса Христа – явлении Бога во плоти, в сравнении с которой видение Моисею было лишь тенью и прообразом! Христология – учение святой Православной Церкви о Христе как Спасителе мира, Сыне Божием и Сыне Человеческом, пророчески предвосхищается в Ветхом Завете и проповедуется в Новом Завете, запечатлено в иконографии и гимнографии и излагается в догматах Вселенских Соборов о Боговоплощении, о двух волях в единой Божественной Личности Христа Богочеловека, в учении о Его мироискупительных страданиях и смерти, сошествии в преисподнюю и Воскресении, Вознесении на духовные небеса и втором пришествии в мир в конце времен, являясь сердцевиной всего вероучения и бытия Православной Церкви, средоточием нашей веры, где сходятся догматическое и нравственное богословие, литургическая жизнь Церкви с ее таинствами и богослужениями, ее этика и сотериология, экклесиология и эсхатология. В центре всего православного вероучения стоит чудесная Личность Иисуса Христа – воплотившегося и вочеловечившегося предвечного и всесовершенного Бога Слова, Его пришествие в наш мир – величайшее чудо в истории, а Он Сам – единственный Спаситель мира и величайшая надежда человечества, Он – реальная историческая Личность, Чья жизнь, смерть и воскресение описаны в четырех святых Евангелиях, о Нем пророчествовалось в стихах Ветхого Завета – от книги Бытия, Книги Иова и Псалтыри до писаний пророческих, о Нем проповедует миру Новозаветная Церковь со времен апостольских и возвещает, что Он – всеправедный, непорочный и милосердный Судия живых и мертвых, грядущий судить мир в конце времен, дабы окончательно восторжествовала правда Божия на небе и на земле и эсхатологически разрешилась драма всемирной истории. Все четыре Евангелия – христоцентричны, они – благовестие всему миру и всем народам земли о распятом и воскресшем Христе Спасителе, об исполнении пророчеств Ветхого Завета и искуплении грехов рода человеческого, о святой жизни Христа Богочеловека и Его крестной смерти на Голгофе, о Его чудесной победе над смертью и Адом, о Воскресении и Вознесении. Евангелие – это Слово Божие и житие Сына Божиего, Иисуса Христа, каждое слово этой Святейшей Книги – это Божественный луч, касающийся чуткого сердца; это – книга веры и жизни, и читать ее нужно жизнью, на ее страницах изложены Нагорная проповедь Спасителя, запечатлены Его заповеди, чудеса и притчи, она доносит до нас святую волю Вседержителя и открывает путь спасения. В Новом Завете исполняется и совершается то, что предчувствовалось и предрекалось пророками Ветхого Завета, а в центре – явление Христа в мир, наполняющее смыслом наши жизни и всю мировую историю, которая является не вереницей случайных событий, а имеет духовный смысл и эсхатологическую цель – конец истории, пророчески изображенный в стихах Апокалипсиса. Если мы хотим понять тайну Личности Христа Богочеловека, то нам надо принять Евангелие как Откровение Божественной Истины, осознать, что эта Святая Книга – от Бога, она от первой и до последней страницы наполнена чудесами и сама является великим Божьим чудом, где каждая глава неопровержимо свидетельствует о Богочеловечестве Иисуса Христа, о существовании Бога, души и духовного мира, Ангелов и демонов, а потому перед каждым читателем Священного Писания, являющегося основным источником наших знаний о Боге и духовной жизни, встает экзистенциальный выбор – довериться сверхразумному Откровению Бога и очами веры увидеть в Иисусе Христе из Назарета не очередного философа и странствующего мудреца, а воплотившегося Бога и Спасителя мира, или закрыть Библию потому, что она противоречит евклидову рассудку, формальной логике Аристотеля и «здравому смыслу». На этом основании священник, богослов, ученый и философ о. Павел Флоренский был убежден, что христианская вера – это голгофский подвиг распятия нашего ограниченного разума, который воскресает и преображается становясь «умом Христовым» и мы, уверовав во Христа и живя жизнью Его святой Церкви, борясь со страстями, храня свой ум и сердце, исполнившись благодати Святого Духа и утвердившись в Символе Веры, начинаем мыслить духовно и всецело принимать чудеса Евангелия. С апостольской проникновенностью преподобный Иустин Попович писал в своем «Догматическом богословии»: «Если какой феномен в этом таинственном мире времени и пространства заслуживает именования тайны, то на первом и исключительном месте стоит Личность Иисуса Христа, Личность воплощенного Бога. С какой бы стороны мы Ее ни рассматривали и с какой бы точки зрения мы к Ней ни приступали, эта Личность есть исторический факт, который одновременно и неопровержимо реален, и непостижимо таинственен. Здесь самая реальная реальность соперничает с самой таинственной таинственностью. Посему-то и понятно слово самого проницательного Христоведца, святого апостола Павла, слово, которое он, погруженный в неизреченные тайны Христовой Личности, изрекает в безмерном изумлении и священном трепете: «великая благочестия тайна: Бог явился во плоти» (1Тим.3:16)». С самых первых глав Нового Завета нам открывается евангельский лик Христа Богочеловека – совершенного Бога и совершенного человека, мы читаем о явлении Архангела Гавриила и Благовещении, о том, что Слово Божие есть истинный Бог и Оно стало плотью – Бог Слово воплотился и вочеловечился, о чуде рождения Христа от Святого Духа и пречистой и непорочной Девы Марии, о том, как Ее и Богомладенца встречают пророк и пророчица у храма и признают в Нем истинного Мессию, о загадочных словах двенадцатилетнего отрока Христа в храме о Его Небесном Отце, о Его крещении в водах Иордана, голосе Бога Отца, раздавшегося в тот момент с небес, и Святом Духе, слетевшем в образе голубя, об искушениях Христа в пустыне и Его встречи с дьяволом, о Его Нагорной проповеди и совершенных Им чудесах, том, как Он укрощал разбушевавшуюся стихию и поучал людей притчами, взошел на Фаворскую гору и во время молитвы явил трем ученикам – Иакову, Петру и Иоанну нетварный свет Своего предвечного Божества, преобразивший Его человеческий образ, о Его плаче об усопшем Лазаре и воскрешении его из мертвых, о Тайной Вечери и Гефсиманской молитве, о крестной жертве Сына Божиего на Голгофе и Его смерти, сошествии в Ад и Воскресении. Если мы хотим быть христианами и понять святую жизнь Иисуса Христа, Его крестную смерть, Воскресение и Вознесение, все Его дела, намерения, слова, мысли и молитвы, вникнуть умом и сердцем в Его чудеса и притчи, понять Его Нагорную проповедь и грандиозный, величественный, страшный и таинственный мироискупительный подвиг – то зачем Бог Слово вочеловечился и пришел в наш многострадальный мир, зараженный вирусом греха, все величие жертвы, принесенной на Голгофе, то нам надо обратиться к Его необыкновенной и чудесной Личности со всеми ее совершенствами, ибо все Его небесное учение и вся христианская вера, все чудеса Евангелия и все притчи Нового Завета, вся литургическая жизнь Церкви и ее Священное Предание – виноградная ветвь без лозы, ибо как ветвь получает живительный сок от лозы и им живет, так и учение Иисуса Христа и Его святая Церковь получает свою животворную силу от Него и Им живет – живет Его Духом Божиим, а без Христа Спасителя христианство навеки бы осталось лишь философской теорией, мифопоэтической фантазией и богословской схоластикой, сухим начетничеством и несбыточной мечтой, но Христос навеки с Церковью, Он открывается нам на страницах святого Евангелия, в таинствах и молитвах, Он с нами и в нас во все дни до скончания века, если мы будем с Ним – будем пребывать в единой, святой, соборной, апостольской Православной Церкви.
Святитель Григорий Богослов акцентировал внимание на святых именах Иисуса Христа в Священном Писании, говоря о том, что единая и неизменная Личность Его многогранно и разнообразно действует в подвиге нашего спасения за что и нарицается различными именами: «Различны наименования, которые усвояются Христу, как принадлежащие Ему по Божеству, так и принадлежащие Ему по человечеству, а именно: Бог, Сын, Образ, Премудрость, Истина, Свет, Жизнь, Сила, Дыхание, Излияние, Блистание, Творец, Царь, Глава, Закон, Путь, Дверь, Основание, Камень, Жемчужина, Мир, Правда, Освящение, Искупление, Человек, Раб, Пастырь, Агнец, Первосвященник, Жертва, Перворожденный всякой твари, Первенец из мертвых. Каждым из этих имен Господь Христос является и называется». Христос Богочеловек именуется «Сыном, ибо тождествен со Отцом по сущности; и не только тождествен, но и от Отца. Называется Единородным, ибо не только Единый от Единого и единственно Единый, но и единственным образом Единый, а не так, как тела! Называется Словом, ибо так относится к Отцу, как слово к уму, не только по бесстрастию рождения, но и по соединению с Отцом, равно как и потому, что возвещает Отца... Называется Премудростью, ибо Он – ведение Божественных и человеческих вещей... Называется Силой, ибо Он – Хранитель созданных тварей и Податель силы, удерживающей их в бытии. Называется Истиной, ибо по естеству – одно, а не много... потому что Он есть чистая печать и всеистинный Образ Отца... Называется Образом, ибо единосущен с Отцом, потому что Он от Отца, а не Отец от Него, ведь сама природа образа состоит в том, чтобы образ был подражанием первообразу, образом которого именуется... Называется Светом, ибо Он – свет душ, очищающихся в разуме и жизни... Называется Жизнью, ибо Он – свет, устройство и осуществление всякого разумного естества. «Ибо мы Им живем и движемся и существуем» (Деян.17:28) по сугубой силе вдохновения: по дыханию жизни, которое Он вдохнул всем, и по Духу Святому, Которого вдыхает в могущих Его принять, в той мере, в которой отверзают они уста разума. Называется Правдой, ибо подразделяет людей по достоинству, праведно судя и тех, которые под законом, и тех, которые под благодатью, и душу, и тело, чтобы душа властвовала, а тело находилось под властью, дабы лучшее господствовало над худшим и худшее не восставало против лучшего. Называется Освящением, ибо Он есть чистота, дабы чистотою усвоялось Чистое. Называется Искуплением как освобождающий нас, порабощенных грехом, и как давший Себя за нас в искупление, в жертву очищения за вселенную. Называется Воскресением как переселяющий нас отсюда и умерщвленных грехом вводящий в жизнь. Эти имена – общие Тому, Кто выше нас и Кто ради нас; а наименования, особенно свойственные нам и принадлежащие человеческому естеству Богочеловека, – следующие: «Человек» (1Тим.2:5), и – для того, чтобы Невместимый телом, по причине необъятности естества, не только стал для тела вместимым, но и освятил бы Собой человека, соделавшись как бы закваской для всецелого теста, дабы освободить человека от осуждения, соединив с Собой осужденное, для всех став всем тем, что мы есть, кроме греха, то есть став телом, душой, умом – всем тем, что было проникнуто смертью. «Сын Человеческий» (Ин.3:13) – и через Адама, и через Деву, от которых родился (от Адама как от праотца, от Девы – как от Матери) и по закону и не по закону рождения. «Христос» – по Божеству, так как самое помазание освящает человечество, не собственным действием, как у других помазанников, а присутствием всецелого Помазующего. Следствием же этого помазания является то, что Помазующий именуется человеком, а помазанное делается Богом. «Путь» (Ин.14:6), ибо ведет нас Собой. «Дверь» (Ин.10:9) как Вводящий. «Пастырь» (Ин.10:11), потому что пасет «на месте злачне» и воспитывает «на воде покойне» (Пс.22:2), возводит отсюда, защищает от зверей, возвращает заблудшего, отыскивает потерянного, обвязывает уязвленного, сохраняет крепкого и наставлениями пастырского учения собирает в тамошнюю ограду. «Овца» (Ис.53:7) как жертвование. «Агнец» (1Пет.1:19) как Совершенный. «Архиерей» (Евр.4:14) как Ходатай. «Мелхиседек» (Евр.7:3) как рожденный без матери по естеству, превосходящему наше, и без отца – по естеству нашему; как царь Салима, то есть царь мира, и как царь правды... «Иисус Христос вчера и сегодня» телесно, «Тот же» духовно и во веки». В Священном Писании Христос именуется Словом, но Сам Он выше всех слов, Он – предвечный Логос, в Нем вся полнота премудрости и ведения, Он – истинный и Единородный Сын Небесного Отца, всеблагой и святой Бог – Свет, в Котором нет никакой тьмы, Он – Меч, отсекающий худое от доброго, отсекающий от нас сам корень зла, Агнец – жертва, святой Кровью Своей очистивший вселенную от греха, великий Архиерей и Первосвященник, приносящий Себя в жертву, Воскресение и Жизнь, ибо Им побеждены смерть и Ад, Он – добрый Пастырь, пришедший к взыскать всех заблудших и погибающих и увести их в занебесную обитель – Царство Божие, Он – Дверь, ибо Им сокрушена преисподняя и открыты небеса, а заповеди Его – путь спасения, Он – образ Бога невидимого, Ипостасная Божья Сила и Премудрость, Творец и Царь веков, властвующий над жизнью и смертью, Он – Искупитель и краеугольный камень, олицетворяющий несокрушимость Церкви и христианской веры, виноградная лоза, дающая нам стать причастниками Божьего естества и Сеятель, сеющий в нас все доброе, премудрое и святое, Он – наш Господь и Спаситель мира, всеправедный Судия живых и мертвых.
Язык Священного Писания необычайно поэтичен и образен и тайна чудесной Личности Христа Богочеловека открывается в библейской символике. Христос есть краеугольный камень, на Нем основана Церковь со всеми ее догматами и Символом Веры, с богослужениями и таинствами, заповедями и молитвословием, которую не одолеют и врата адовы: «Сказано в Писании: вот, Я полагаю в Сионе камень краеугольный, избранный, драгоценный; и верующий в Него не постыдится. Итак, Он для вас, верующих, драгоценность, а для неверующих камень, который отвергли строители, но который сделался главою угла, камень претыкания и камень соблазна, а который они претыкаются, не покоряясь слову, на что они и оставлены» (1 Петр.2:6-8). Христос основал Церковь, она – мирообъемлющий храм Божий, а Сын Божий – ее незыблемое основание и краеугольный камень и «никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос» (1 Кор. 3:11). Когда апостол Петр провозгласил Христа Сыном Бога Живого, то Спаситель сказал ученику Своему: «Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах. И Я говорю тебе: ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:17-18). Сам Христос – адамантово основание православной веры, Он – истинный Мессия Израиля, благословляющий учеников Своих благовествовать всему миру, ибо только вера во Христа – краеугольный камень единения всех народов земли: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам» (Мф.28:19-20). В Новом Завете ясно провозглашается, что Христос – краеугольный камень мироздания, Он – Спаситель мира, отверженный и приговоренный к распятию на Голгофе, Он станет во главе угла и будет судить мир: «Камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла. Это от Господа, и есть дивно в очах наших» (Мф.21:42). Краеугольный камень, положенный десницей Всемогущего в основании вселенной, это вечная Божественная Любовь и крестная жертва Христа Спасителя, поэтому в Апокалипсисе Иоанна Богослова сказано, что Агнец Божий заклан от сотворения мира. В книге Бытия сказано, что Бог сотворил небо и землю – духовный мир с Ангелами и материальный мир с солнцем, луной и звездами, растениями, животным, рыбами и птицами, но сотворению человека предшествовал предвечный совет Святой Троицы – от вечности премудрый Господь знал, что человек, обладающий свободой, может противопоставить свою волю Богу и согрешить – Бог взял на Себя ответственность за судьбу сотворенного Им мира: Небесный Отец «так возлюбил мир и людей, что «отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3:16), Бог Сын добровольно принял волю Бога Отца и испил чашу мировой скорби на Голгофе, искупив грехи мира, Он возвещал ученикам Своим – «если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам» (Ин. 16:7), Дух Святой, пронизывающий все глубины Божества, участвовал на совещании Святой Троицы, ибо Он – Бог Освятитель, Им живут Ангелы и святые на небесах, и подвижники на земле, Им совершаются все богослужения и таинства Церкви, Он открывает истину и наполняет мудростью пророков, от Него все дары Божии и таланты, Он соучаствует в деле нашего спасения, ибо нам невозможно спастись без искупительной жертвы Христа и благодати Святого Духа.
На страницах Евангелия Христос изящно и таинственно уподобляет Себя жемчугу – изысканному и драгоценному сокровищу морских глубин, Он – самое дорогое сокровище Бога Отца, Который отдает Его – приносит в жертву во имя нашего спасения, чтобы обрести Христа – уверовать в Него, надо оставить все суетное – не прельщаться соблазнами мира сего, осознать, что Христос – выше всех идеалов и ценностей, Он – величайшая Святыня верующих сердец, верховная Всеценность и высочайший Идеал, и чтобы стать обладателем этой драгоценной жемчужины, надо возложить все на алтарь веры – ум, таланты и жизнь, исполниться самоотречения и быть верным Богу до конца: «Подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имеет, и купил ее» (Мф.13:45-46). Христос именуется утренней звездой, в предрассветном сумраке, сияющей на небосклоне и предвещающей наступление нового дня, Он пришел в мир и искупил грехи мира и победил дьявола и смерть, и хоть темная ночь еще не прошла – история мира, лежащего во зле, не закончилась, но все ближе час утра, когда рассеется тьма, олицетворяющая зло. Утренняя звезда – символ надежды, Христос есть олицетворенная Надежда, сошедшая в наш мир, объятый мраком отчаяния, и как последняя утренняя звезда, предвещает скорый восход солнца. В Ветхом Завете пророчески сказано о Христе Искупителе и Судье вселенной как звезде восходящей: «Восходит звезда от Иакова» (Числ.;24:17). Христос говорит о Себе – «Я – звезда светлая и утренняя», это означает, что Он – Бог Слово, существовавший прежде сотворения неба и земли из небытия, Истинный Свет и от Него вся мудрость, красота и слава Ангелов и горнего мира. Как утренняя звезда, загорающаяся на небосводе, предвещает скорое наступление рассвета, так пришествие Иисуса Христа на землю, Его искупительная жертва и Воскресение – предвещает утро всеобщего воскресения из мертвых, которое свершится в конце веков, и второе пришествие Сына Божиего ознаменует окончание ночи всемирной истории и мрачного царства Антихриста, Страшный Суд и наступление вечного дня небесного Царства Бога и Его святых. Христос называет Себя утренней звездой и светлой – освещающей небо и землю, потому, что как пишет апостол Петр: «Мы имеем вернейшее пророческое слово; и вы хорошо делаете, что обращаетесь к нему, как к светильнику, сияющему в темном месте, доколе не начнет рассветать день и не взойдет утренняя звезда в сердцах ваших» (2 Пет. 1:19). Христос сказал о Себе: «Я – Свет миру» (Ин.8:12). «Бог есть Свет, и нет в Нем никакой тьмы» (1 Ин.1:5). В книге пророка Малахии говорится, что «взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его» (Мал.;4:2). Это – ветхозаветное пророчество о пришествии в мир Мессии – Сына Божиего, искупающего грехи мира – исцеляющего нас от скверны греха и смерти, оправдывающего в очах Всевышнего. В церковной гимнографии Христос именуется Светом: Он – свет разума и премудрости Божией, воссиявший над многогрешным миром, Свет, светящий во тьме, вселяющий в нас надежду и указывающий путь спасения. Преподобный Григорий Палама писал, что Господь не только пришел в мир как Солнце правды, но и сошел во Ад, чтобы просветить всех сидящих во тьме и оживотворить веровавших в Него. Христос пришел спасти всех пребывающих во Аде – и праведников, с надеждой ожидавших Его пришествия – Авраама, Иова и Моисея, Давида, Соломона и пророков, и проповедовал грешникам времен Ноя и всех последующих веков, но спасение обрели лишь те, что уверовали в Него и чьи сердца откликнулись на Его проповедь. Преподобный Иоанн Дамаскин писал в «Точном изложении православной веры», что Христов сошел во Ад и проповедовал всем, но для одних Его проповедь была во спасения, а для иных – во осуждения, ибо они отвергли Его: «Обоженная душа Христова сходит в Ад, чтобы, подобно тому, как для находившихся на земле воссияло Солнце правды, таким же образом и для находившихся под землей, пребывающих во тьме и тени смертной воссиял свет; чтобы, подобно тому, как находившимся на земле Господь проповедал мир, пленным освобождение и слепым прозрение и для уверовавших сделался причиной вечного спасения, а для неуверовавших – обличением неверия, таким же образом проповедал и находившимся в Аду». Христос – вечное солнце Божественной Истины, а лучи, исходящие от Него, – это святые апостолы, несущие благую весть всем народам. В евангельских стихах Христос именует Себя Сеятелем, таинственно сеющим слово Божие в душах людей, как описывается в евангельской притчи, и Хлебом жизни, сошедшим с небес, ведь в нашем мире хлеб – это основа человеческого бытия: «Я есмь хлеб жизни», «ибо хлеб Божий есть Тот, который сходит с небес и дает жизнь миру», «я хлеб живой, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (Ин.6:33,48-51). Услышав таинственную речь Христа, иудеи стали спорить между собой, а Иисус сказал им: «истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Ин.6:53-54). «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин.6:56). Христос открыл в Евангелии великую тайну Евхаристии. Святитель Тихон Задонский так отвечал на вопрос: «Что такое Евхаристия?» – «Евхаристия – это таинство, в котором дается нам истинное Тело и истинная Кровь Христа, Бога нашего, под видом хлеба и вина, в котором истинно и господственно присутствует существенно Иисус Христос». Христос – Хлеб Небесный, произошедший из золотого колоса, произрастающего в долинах земных – чудесно и непорочно родившийся от Святой Девы Марии, Он – совершенный Бог, сошедший с небес, и совершенный человек, живший на земле, Он говорит, что верующий в Него не будет жаждать – утолит духовную жажду, ибо Христос есть Слово Божие, ставшее плотью, и «не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф.4:4). Христос говорит о Себе, что Он – виноградная лоза, а Отец Небесный – виноградарь, от Него святое вино – Его святая Кровь Нового Завета, и через таинство Евхаристии мы становимся причастниками Божиими и соединяемся со Христом: «Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего. Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают» (Ин. 15: 5-6). Христос есть Сын Бога Живого, искупивший грехи мира на Голгофе и страшной ценой Своей святой и драгоценной Крови избавивший нас от власти дьявола, Он – добрый Пастырь, Небесный Жених наших душ и Виноградарь, а Его святая Церковь – возлюбленная невеста Христова и духовная лечебница, она – виноградная лоза, плодоносящие ветви ее – верные Богу христиане, приносящие плод веры, любви и покаяния, а засохшие ветви – это все люди, отступившие от Бога и Церкви – источника воды, «текущей в жизнь вечную», (Ин.4:14), они не приносят плода и всеправедный Бог Судия отсекает их от виноградника и бросает в огонь геенны огненной – такова страшная участь всех вероотступников, ибо нет спасения вне Православной Церкви, вне христианской жизни и исполнения евангельских заповедей.
В великолепной библейской поэме – Песнь Песней, есть таинственные поэтические строки, имеющие духовный и богословский смысл: «Я – нарцисс Саронский, лилия долин! – Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами» (Песн. 2:1-2). Христос – нарцисс Саронский, произрастающий на вершинах гор – Он есть Царь горнего мира, неувядающий и прекрасный Небесный Цветок вечной жизни и воскресения, источающий Божественный аромат – благодать, Божественную энергию, Всевышний, пребывающий выше всего чувственного и духовного, предвечный Божественный Логос – сияние славы и образ Бога Отца. Во Христе весь смысл христианской веры, Он – сердце и ум Православной Церкви, о Нем прорицали пророки и мудрецы Библии, в Нем исполнились все обетования Ветхого Завета, только с Ним истории мира обретает смысл, Его искупительная жертва – основа нашего спасения, Он – Ипостасная Премудрость Божия и духовная ось всех молитв и богослужений Церкви, ее догматов и таинств, величайшая добродетель – более всего любить Иисуса Христа – Сына Божиего и Сына Человеческого, без любви к Нему невозможно духовно любить Бога и человека, Им оправдан Бог и человек – Сам Христос, распятый за всех нас на Голгофе и воскресший из мертвых, есть совершенная теодицея и антроподицея. У русского религиозного философа, поэта и публициста В.С. Соловьева в «Краткой повести об Антихристе» прозорливый православный старец Иоанн говорит: «Всего дороже для нас в христианстве Христос – Он Сам, а от Него все, ибо мы знаем, что в Нем обитает вся полнота Божества телесно». Божественная Личность Сына Божиего, Иисуса Христа – величайшая святыня для сердца христианина, Он – Таинственный Цветок не от мира сего, источающий небесное миро – аромат евангельской любви – любви к Богу, ближним и врагам, ибо как луна не может светить без солнца, так и человек не может любить ближних и прощать врагов, всем сердцем молясь за их прощение, без любви к Богу. Христос покоряет сердца людей Божественной Любовью – не мечом Магомета, не законом Моисея, не отрешенностью Будды, не диалектикой Сократа, а Словом Божиим, действующим любовью – ведет в Царство Небесное не умаляя и не попирая свободу Своих возлюбленных созданий – покоряет сердца и ведет нас за Собой ароматом святости, чтобы даровать нам высшую Божью свободу. В апокалиптическом видении тайнозритель Иоанн Богослов увидел книгу премудрости Божьей и судеб мира, закрытую семь печатями, и плакал оттого, что никто не мог открыть ее, но один из старцев сказал Иоанну: «не плачь; вот, лев от колена Иудина, корень Давидов, победил, и может раскрыть сию книгу и снять семь печатей ее» (Откр.5:5). Христос Богочеловек – лев от колена Иудина и корень Давидов, Искупитель, победивший смерть, дьявола и Ад, был достоин открыть книгу судеб Божиих, ибо Он – предвечное Слово Отца и Божественный Логос, вочеловечившийся и воплотившийся, добровольно взошедший на Крест и проливший Свою святую кровь на Голгофе, воскреснувший из мертвых и разорвавший узы смерти, Он Сам – Абсолютная Истина, в Нем вся полнота и сокровищница жизни, премудрости и ведения, в Нем – основание, сила и слава единой, святой, соборной и апостольской Церкви, надежда и спасение всех христиан. В книге пророка Осии Господь именует Себя львом: «Я как лев для Ефрема и как скимен для дома Иудина; Я, Я растерзаю, и уйду; унесу, и никто не спасет» (Ос. 5:14). Лев – одно из таинственных имен Божиих в Священном Писании, оно означает царственное величие Иисуса Христа, Чья власть превыше суетной власти мирских владык, и Его Божественное могущество, ревность о святости и непримиримость со злом. В книге Бытия пророчески говорится о Льве от колена Иудина – о Мессии: «Иуда! Тебя восхвалят братья твои. Рука твоя на хребте врагов твоих; поклонятся тебе сыны отца твоего. Молодой лев Иуда, с добычи, сын мой, поднимается. Преклонился он, лег, как лев и как львица: кто поднимет его? Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его; доколе не придет Примиритель, и Ему покорность народов» (Быт.49:8-10). Это пророческие строки – Льва от колена Иудина прославят братья Его – Христос есть Богочеловек, как писал русский поэт Семен Надсон – «Бог-человек и брат с небесною душой», рука Его на хребте врагов – Он есть Победитель дьявола, смерти и Ада. Христос возлег как Лев – возлег во гроб, и никто не может воскресить Его, кроме Бога. Святая Церковь как львица, над ней простерта длань Господня и ни гонения, ни ереси, ни сам Ад не истребят ее с лица земли. Христос назван Примирителем, ибо Он искупил наши грехи на Голгофе и примирил нас с Богом. Христос есть корень Давидов, ибо Он – истинный Бог и истинный человек, и по человеческому естеству Своему, воспринятому от Пресвятой Девы Марии, Сын Человеческий – потомок Давида, и по Божеству Своему Он – корень Давидов, как Создатель царя и пророка Давида и всего его рода. Христос – Лев от колена Иудина и корень Давидов, в Нем наша надежда и спасение, Он нанес поражение дьяволу на Голгофе – искупил грехи рода человеческого, расторг узы смерти и воскрес, сокрушил врата Ада. В древнем городе Салиме – будущем Иерусалиме, жил царь и священник Мелхиседек – ветхозаветный прообраз Иисуса Христа – Небесного Царя и Первосвященника: «Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино, – он был священник Бога Всевышнего, – и благословил его, и сказал: благословен Авраам от Бога Всевышнего, Владыки неба и земли» (Быт.;14:18–19). Христос есть «священник вовек по чину Мелхиседека» (Пс.109:4), Он – Священник, приносящий Себя в жертву ради нашего спасения. В таинственном видении апостола Иоанна Христос стоит посреди семи золотых светильников – Христос пребывает в Церкви, Он будет с ней до скончания мира, и чтобы прийти ко Христу надо пребывать в Церкви, жить по заповедям Евангелия, участвовать в таинствах и богослужениях, быть верным ее догматам – вечным истинам веры, не прельщаться лжеучениями. В видении апостола Иоанна Христос предстает не как страждущий Мессия в терновом венце, но как Сын Человеческий во славе – облеченный в подир – древнюю одежду иудейского первосвященника, ибо Христос – Небесный Царь и верховный Архиерей, опоясанный по персям – образ двух естеств и двух воль – Божественной и человеческой, двух заповедей – любви к Богу и любви к ближним, двух Заветов – Ветхого и Нового. И апостол Павел в послании Евреям называет Христа – «Первосвященником будущих благ», Который Своей святой Кровью приобрел нам вечное искупление. Золотой пояс – символ Божественного величия Сына Человеческого, Его святости и непорочности, победы над дьяволом, смертью и Адом. Золотой пояс – это образ Божественной Любви, соединяющий два Завета Библии и два естества во Христе неразлучно, неслитно, неизменно. В иконографии Христос изображается как Ангел Великого Совета – Вестник Предвечного Совета Святой Троицы о нашем спасении, символически изображенной на иконе Андрея Рублева «Троица». В центре всей композиции рублевской иконы «Троица» – Христос в образе Ангела, добровольно принимающего Святую Чашу – жертвенный сосуд с Агнцем, «закланным от сотворения мира» (Откр. 13:8), и основной смысл этого образа – искупительная жертва, принесенная Христом на Голгофе, ибо мы искуплены «драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца, предназначенного еще до создания мира» (1 Петр. 1:19-20). Христос словно входит внутрь Святой Чаши как жертвенный Агнец и принимает на Себя голгофскую жертву, в этом необратимом и таинственном жесте заключен весь Новый Завет и вся евангельская история, вся тайна Боговоплощения и нашего спасения, весь мироискупительный подвиг Иисуса Христа от чудесного рождения в Вифлееме до крестной жертвы на Голгофе, сошествия во Ад, Воскресения и Вознесения и до второго пришествия в конце времен. Две боковые фигуры – Бог Отец в образе Ангела в сияющих ризах с благословляющей десницей и Святой Дух в образе Ангела, облаченного в одежды Подателя жизни – изумруд зелени, цвет неувядающей жизни – знаменуют, что сотворения человека и мира, промышление, искупление и спасение – дело всей Святой Троицы и великая тайна, глубину которой невозможно исчерпать, но которая открывается в любви. На страницах Нового Завета тайна Предвечного Совета Святой Троицы – это великая тайна любви и премудрости Божией, открывается в том, что Бог Отец настолько возлюбил человека и мир, что отдает самое дорогое – Сына Своего Единородного, идущего на неимоверно страшные муки и крестную смерть на Голгофе ради нашего спасения: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин.3:16). Христос говорит, что пришел исполнить волю Бога Отца, а она состоит в том, чтобы никто не погиб – ни одно Божье создание, но все стали святы и совершенны как Господь, познали Божественную Истину и унаследовали Царство Небесное. В таинственном совещании Бога Отца и предвечного Слова участвует и Святой Дух – Бог Освятитель и Утешитель, ибо для нашего спасения необходимо не только искупление грехов, совершенное Агнцем Божиим на Голгофе, но и освящение – духовное преображение личности каждого человека благодатью Святого Духа, образовавшего Новозаветную Церковь и совершающего все ее таинства. Предвечный Совет, описанный в стихах книги Бытия – это согласие всех Лиц Святой Троицы взять на Себя ответственность за судьбу человека и вселенной, и это великая тайна Божественной Любви, непостижимая даже для высших Ангелов – Серафимов и Херувимов.
Божественная Личность Иисуса Христа из Назарета – величайшая из всех Тайн, в Нем соединились все священные и чудесные, грозные и благословенные тайны неба и земли, зримое и незримое, небесное и земное, метафизическое и историческое, Божественное и человеческое, Он – величайшее чудо во всех мирах и во всех веках, истинный Богочеловек, совершенный Бог и совершенный человек. С апостольским вдохновением доктор богословия Филипп Шафф в своей книге «Иисус Христос – величайшее чудо истории», писал о грандиозной и необозримой тайне Личности Христа Богочеловека: «Ни один биограф, моралист или художник не может удовлетворительным образом изобразить красоту и святость, воплотившиеся в Лице Иисуса из Назарета. Мы чувствуем, что оно дает бесконечно больше, чем могут изобразить все образы и представления, будут ли они произведением пера или кисти человека или языка Ангела. С одинаковым успехом можно было бы пытаться черпать воду в широком океане, отводя ее в один маленький колодец, или нарисовать чернилами блеск восходящего солнца или небо, усеянное звездами. Ни одно изображение Спасителя, будь оно произведением мастерской руки Рафаэля, Дюрера или Рубенса, ни один эпос, будь он творением Данте, или Мильтона, или Клопштока, не в состоянии улучшить безыскусственный рассказ Евангелия, единственная, но всемогущая прелесть коего заключается в истине». В ветхозаветной книге Екклесиаста сказано, что нет ничего нового под солнцем и луною, но явление Иисуса Христа в мир – уникальное событие и небывалое чудо, а Сам Иисус из Назарета, ставший камнем преткновения для каждого задумывающегося о жизни и смерти, о добре и зле, о Боге и человеке, Он – величайшая Личность в истории мира, в Нем одном надежда отчаявшихся и спасение погибающих, Он – для иудеев соблазн, а для эллинов безумие, вокруг Него – тысячи тайн и чудес, парадоксов и вопросов, простирающихся от земли до небес, Он – таинственнее всех тайн и чудеснее всех чудес, и Его не может обойти ни один человек, отчаянно ищущих Божественную Истину и мученически бьющийся над разгадкой вековечных вопросов, волновавших Иова и Давида, Соломона и Иеремию, Данте и Шекспира, Достоевского и всех философов и богословов. Размышляя о грандиозной тайне Христа Богочеловека, преподобный Иустин Попович говорил, что Иисус из Назарета, о Котором говорят, что Он никогда не смеялся, но Которого нередко видели плачущим, есть самая таинственная Личность во всех мирах и веках и постичь ее невозможно без Божественного Откровения: «Как огромный, грандиозный пламенный знак вопроса, Он простирается от земли до вершины неба, и Его должен заметить каждый, кто хоть на мгновение откроет глаза на мир вечных реальностей. Он – самый загадочный знак вопроса, на который каждый человек должен дать себе ответ либо на этом, либо на том свете. Трудно, очень трудно человеческому уму и сердцу найти себя перед столь необычной проблемой, перед таким неповторимым чудом, перед такой небывалой тайной. Ведь правильно ответить на вопрос: «Кто такой Иисус из Назарета?» – невозможно без Божией помощи, без Божия Откровения. Об этом свидетельствует Сам Иисус. Его близкие ученики, долгое время за Ним следовавшие, сопровождавшие Его днем и ночью, присутствовавшие, да и участвовавшие, в Его переживаниях, в Его делах, в Его поучениях, никак не могли силой своего человеческого познания постигнуть, кто Он такой и какова Его миссия. И вот Он, Тайна всех тайн, Сам преобразуется в вопрос и спрашивает Своих учеников: а вы за кого почитаете Меня? (Мф.16:15). И когда апостолы отвечают: Ты – Христос, Сын Бога Живаго – Господь Иисус Христос свидетельствует о том, что эту истину о Нем открыл им Отец Небесный, а не их человеческая кровь, не их людской ум, не их человеческое сердце (Мф.16:16–17). Ибо Он – Тайна, превосходящая все нарицаемое человеком». Во Христе Богочеловеке сокровищница всей премудрости Божьей, Он – воплощение всех вселенских тайн и чудес, в Нем открывается тайна Бога – открывается то, каков совершенный Бог, в Нем открывается тайна человека – явлен величайший нравственный образец и идеал – то, каким должен быть человек по замыслу Божиему, через Него жизнь обретает непреходящий смысл и вечную ценность, разрешается проклятый вопрос о теодицеи и антроподицеи. По многомудрому изречению богослова Георгия Флоровского: «В Воплощении Слова открывается и осуществляется смысл человеческого бытия. Во Христе-Богочеловеке явлена мера и высший предел человеческой жизни». Как писал Николай Сербский – великий богослов и подвижник двадцатого века: «Христос является тем зеркалом, в котором каждый видит себя таким, каков он есть. Сие единственное зеркало и дано человечеству, чтобы все люди смотрели в него и видели, каковы они. Ибо во Христе, как в наичистейшем зеркале, каждый видит себя больным и уродливым, и еще видит свой прекрасный первоначальный образ, каким он был и каким опять должен стать». Христос – совершенный Бог и совершенный человек, пред человечеством Он оправдывает Бога, а пред Богом оправдывает человека. По слову святителя Иоанна Златоуста, пришествие Христа на землю – чудо Боговоплощения – оправдало саму идею сотворения человека: «Пришествие Господа Иисуса Христа во плоти – это и есть полнота времен. Когда через Ангелов, пророков и закон Он сделал все, но это нисколько не помогло; но, напротив, опасность угрожала и самой истине: не напрасно ли сотворен человек, не зря ли введен он в бытие: ведь он так пагубно преуспевает во зле; когда все просто-напросто погибали, гибли паче, чем при потопе, – тогда нашел Он домостроительство спасения посредством благодати, и тем самым было удостоверено, что сотворил Он человека не без намерения и не напрасно». Чудесная Личность Христа Богочеловека – ответ на муки Иова и плач Иеремии. Христос искупил грехи мира, Он победил смерть и Ад, будучи воплощением бесконечной и непостижимой Божественной Любви, в Нем заключена единственно возможная теодицея и антроподицея. Однажды архимандрит Софроний – ученик преподобного Силуана Афонского, с болью размышлял о страданиях людей: «Если я всею силою моего сердца сострадаю человечеству, то как понять Бога, безучастно смотрящего на страдания многих миллионов, созданных Им же Самим людей?» Подвижник обратился к Богу с вопросом: «Где же Ты, Господи, и почему попускаешь все эти муки, если любишь Свои создания?» В ответ Софроний услышал слова, раздавшиеся в его сердце: «Разве ты распялся за них?» Если человек из бездны ужаса, горя и отчаяния вопрошает: «Где Бог, когда я страдаю?», то христианский ответ таков – «Бог на Кресте, Он распят ради нашего спасения, Он вочеловечился и принял в Свое сердце вселенскую муку, дабы разделить наши скорби, искупить наши грехи и утешить всех скорбящих». Я христианин потому, что верю, что ответ на проблему теодицеи дается не философскими теориями, а Личностью Христа Спасителя, верой в Него и доверием Богу вопреки всем страданиям и ужасам жизни, верой в то, что Бог есть Любовь и в конце времен восторжествует Его правда, весь мир освободится от власти смерти и тления, завершится драма всемирной истории, будет побеждено мировое зло и настанет Царство Небесное, где не будет ни зла, ни скорбей, ни смерти, а жизнь наша станет торжественной Литургией. Тайна всесовершенной и неизъяснимо прекрасной Личности Христа Богочеловека открыта святой Церкви Святым Духом и запечатлена в ее Священном Писании и Священно Предании. Эта сверхразумная тайна могла быть открыта лишь Самим всеведущим и всемогущим Богом, ибо «никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф.11:27), и «никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1Кор.12:3), равно как и всякий отвергающий Христа и Его святую Церковь – отвергает Самого Бога и Его Откровение. Христос есть Свет и в Нем нет никакой тьмы, Он есть Агнец Божий и Единый Безгрешный, в Его Божественной Личности неслиянно и нераздельно, неразлучно и неизменно соединились два естества – Божественное и человеческое, в каждой Его мысли и каждом слове, в каждом чувстве и деле присутствует вся полнота Его Личности и во всей ее жизни – сокровенной и зримой – она едина, безупречна и свята. Христос – воплотившийся Бог и Спаситель мира, все события Его жизни имеют вселенское значение и ни одно не может быть отброшено – ни рождение в Вифлееме, ни Крещение, ни Преображение, ни Тайная Вечерь, ни Голгофа, ни Воскресение и Вознесение, ведь каждое Его слово и каждая притча, каждое чудо и каждая заповедь, каждый Его поступок и каждая молитва – все имеет непосредственное отношение к нашему спасению. На всех путях Своей святой жизни и в каждый момент ее Христос был Спасителем мира, пришедшим в наш мир, лежащий во зле, Он – ожидаемый Мессия, явившимся, чтобы искупить грехи рода человеческого и просветить людей светом Божественной Истины, освободить нас от власти греха, смерти и дьявола, открыть путь к спасению и Божественному совершенству – обожению. Благовествуя о Христе, святитель Иоанн Златоуст говорил, что пришествие Христа совершилось, чтобы осуществился замысел Божий о мире и человеке, небесное соединилось с земным, а люди с Ангелами, и стало возможным спасение: «До воплощения Бога существовал разлом, расселина, пропасть между небом и землей, но Господь Своим воплощением соединил небесный мир с земным и стал их общим Главой». В чуде воплощения Бога открылась предвечная Божия тайна о спасении мира через искупительную жертву Христа Спасителя и Его победу над дьяволом и смертью, открылась тайна благого Промысла и замысла Божиего о человеке и то, что Боговоплощение, с одной стороны, было делом премудрости Провидения и бесконечного Божественного человеколюбия, а с другой – глубочайшей и всесторонней потребностью человеческого естества, опустошенного и растленного грехом, пораженного вирусом смерти, ибо со времен грехопадения Адама люди стали греховными, страстными и смертными, а это означает, что никто из нас не мог бы спасти себя сам от греха, смерти и дьявола, и обрести вечную жизнь и спасение – очиститься от скверны греховной, освятиться благодатью Святого Духа – обожиться и войти в Царство Небесное. До искупительной жертвы Христа никто не мог наследовать Царство Небесное – праведники и грешники сходили в Шеол – царство смерти, преисподнюю, но если праведники обретали покой и находились на лоне Авраамовом, как умерший Лазарь из евангельской притчи, то все нераскаянные грешники и нечестивцы уносились грехами своими в глубинные недра Ада и испытывали там тяжкие мучения.
С горестного дня Адамова грехопаденья человек был осквернен грехом, а весь видимый мир – стал лежать во зле, никто из потомков Адама не обладал высшим совершенством и не имел силы, могущества и власти избавить себя от греха и смерти – спасти себя и весь мир, но потрясенные изощренностью и многоликостью зла, претерпевая муки и обреченные на смерть, наиболее духовно чуткие, благочестивые и совестливые люди, не утратившие веру в единого Бога, желали очиститься от скверны греха, восстановить богоподобную красоту души и обрести вечную жизнь, сквозь тоску, страдание, ужас и отчаяние их дух устремлялся к Богу и они жаждали Боговоплощения, как пророк Исайя, воскликнувший: «О если бы Ты, всемогущий Господь, расторг небеса и сошел на землю!..». Святые отцы Вселенской Церкви – ее мудрецы и подвижники, осененные благодатью Духа Божиего и просвещенные Им, возвестили, что пришествие Христа Спасителя в мир – тайна Божьего домостроительства спасения и жертвенной любви Бога к нам – безгрешный и всемогущий Господь возвестил через святых пророков в Своем Откровении, что Сам вочеловечится и воплотится, дабы очистить людей от скверны греха и исцелить их от яда дьявола – греха и смерти, вернуть им богоподобное здравие, первозданную красоту, бессмертие и совершенство, примирить их с Богом и спасти. По слову святого Иринея Лионского, Христос пришел в мир ради спасения: «Ради спасения людей Слово Божие соделалось человеком, Тот, Кто есть Сын Божий, стал Сыном Человеческим, дабы человек, соединившись со Словом и получив усыновление, стал сыном Божиим. Ведь ни коим иным образом не смогли бы мы стяжать нетление и бессмертие, кроме как через соединение с Нетлением и Бессмертием. Но как могли мы соединиться с Нетлением и Бессмертием, если бы прежде Нетление и Бессмертие не стало тем, что и мы, дабы тленное могло быть поглощено нетлением и смертное бессмертием, а мы приняли усыновление?». По премудрому рассуждению святителя Иоанна Златоуста: «Господь Христос воплотился, дабы извлечь человека из пучины греха». «Сам Господь Христос, Который есть Бог, облекся в нашу плоть и стал человеком не для чего другого, как для спасения рода человеческого». «Человека, впадшего в грех, исподволь вводившего в свою жизнь все виды зол и заменившего жизнь смертью, кто должен был возвратить в первоначальную благодать? Кому подобало воздвигнуть падшего, призвать сбившегося с дороги, вывести на путь заблудшего? Кому другому, если не Господу естества? Ведь только Тот, Кто в начале даровал жизнь, мог и должен был восстановить жизнь утраченную. Откровение и научает нас этой истине: Бог сотворил человека в начале и спас его, когда тот пал». Размышляя о тайне воплощения предвечного Бога Слова, Блаженный Августин писал, что причина пришествия Христа, Его крестных мук, Воскресения и Вознесения – наше спасение: «Бог Слово стал плотию, чтобы через Его воплощение наша плоть могла достигнуть соединения с Богом Словом». «Господь наш Иисус Христос для того и пришел, чтобы изменить, преобразить, обновить, воссоздать естество – сию душу, поврежденную по причине преступления страстями; и сделать это, соединив ее со Своим Божественным Духом». Богооткровенное учение о причине пришествия Христа в мир Православная Церковь выразила в вечном и непогрешимом Символе Веры: «Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася». С непрестанной молитвой и священным трепетом погрузившись в великую тайну Боговоплощения, святой Афанасий Великий писал: «Мы – причина того, что Он сошел, мы своим преступлением вызвали человеколюбие Слова, и Господь пришел к нам и явился среди людей. Мы, следовательно,– повод к Его воплощению; ради нашего спасения явил Он такое человеколюбие, что воспринял на Себя человеческое тело и явился в нем». «Какова причина того, что Бог ради нас воспринимает человеческое естество? – спрашивает благодатный Богослов и отвечает: – Несомненно, наше спасение. Ибо что другое могло бы быть?» «Воспринять на Себя плоть и претерпеть все то, что претерпел воплощенный Сын Божий, есть дело гораздо большее, чем сотворить мир и привести его из небытия и бытие. Воплощение Бога – попремногу величайшее дело человеколюбия, чем сотворение мира». «Сын Божий, сотворивший мир и сидящий одесную Отца, возжелал и решил соделаться нашим братом – и ради этого оставил Ангелов и вышние Силы, сошел к нам и воплотился. Воплотившись же, Он предоставил нам множество благ: разрушил смерть, освободил нас от власти диавола, избавил от рабства, удостоил Своего братства и других бесчисленных щедрот. По одному только человеколюбию воспринял Он нашу плоть, дабы нас помиловать. В этом – единственная причина такого Его домостроительства». На страницах Нового Завета тайна Предвечного Совета Святой Троицы – это великая тайна любви и премудрости Божией, открывается в том, что Бог Отец настолько возлюбил Свое творение, что отдает самое дорогое – Сына Своего Единородного, идущего на неимоверно страшные муки и крестную смерть на Голгофе ради нашего спасения: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин.3:16). Христос говорит, что пришел исполнить волю Бога Отца, а она состоит в том, чтобы никто не погиб – ни одно Божье создание, но все стали святы и совершенны как Господь, познали Божественную Истину и унаследовали Царство Небесное. В таинственном совещании Бога Отца и предвечного Слова участвует и Святой Дух – Бог Освятитель и Утешитель, ибо для нашего спасения необходимо не только искупление грехов, совершенное Агнцем Божиим на Голгофе, но и освящение – духовное преображение личности каждого человека благодатью Святого Духа, образовавшего Новозаветную Церковь и совершающего все ее таинства, непостижимым образом присутствующего и действующего в истории мира и в нашей жизни. Преподобный Исаак Сирин учил, что тайна Боговоплощения, как предвечная тайна Божественной Любви, шире, выше и глубже искупительного подвига. Христос пришел в мир не только для искупления грехов рода человеческого и победы над смертью и Адом, но прежде всего ради явления любви Бога к сотворенному Им человеку: «Если для исправления людей было достаточно ревности, почему Бог Слово облекся в плоть, чтобы привести мир обратно к Отцу Своему при помощи кротости и смирения? И почему был Он повешен на Кресте ради грешников, предав Свое святое тело за мир? Я говорю, что Бог сделал все это не по какой иной причине, кроме как для того, чтобы явить миру любовь, которой Он обладает. Его целью было, чтобы, когда мы осознаем это, любовь наша возросла в нас и мы были пленены любовью Его». По богомудрому изречению святого Григория Нисского: «Причина воплощения Бога – Его человеколюбие, ведь человеколюбие – особый признак Божественной природы. Нашему занедужившему естеству был нужен врач, падшему человеку – исправитель, лишенному жизни – оживотворитель, отстраненному от удела в добре – наставник ко благу, заключенному во тьме – пришествие света, пленник искал искупителя, узник защитника, раб освободителя. Этого было достаточно, чтобы побудить Бога посетить человеческое естество – воплотиться». «Мог Бог, как говорят, сделать благо человеку, то есть спасти его и не воплощаясь. Тот, Кто одним действием Своей воли сотворил вселенную и одним движением воли несущее соделал сущим, отчего и человека не вернул в первоначальное состояние, исторгнув его из вражией силы некой всемогущей и Божественной властью, если Ему того хотелось? Но Он шествует далекими, обходными путями, облачается в телесное естество, вступает в жизнь путем рождения, проходит по порядку все возрасты, затем подъемлет смерть и таким образом достигает цели через воскресение Своего собственного тела, будто не мог Он, пребывая на высотах Своей Божественной славы, спасти человека одним Своим повелением, оставив в стороне такие окольные пути? Если во Христе столько силы, что Он властвует и над смертью, и над жизнью, то почему тогда одним лишь действием Своей воли не делает Он того, чего желает, но обходным путем совершает наше спасение: рождается, воспитывается и смертью спасает человека? Ведь мог Он спасти нас и не подвергаясь сему. На подобное замечание разумным людям достаточно в ответ сказать, что больные не указывают врачам, как их лечить, не препираются о способе уврачевания, не говорят, почему врач прикоснулся к больному месту и выбрал для лечения то или иное средство, а не какое-то другое; напротив, взирая на конец добродетели, они с благодарением принимают от них доброе... Уверовавшим же в то, что Бог приходил в мир, излишне, может быть, и возражать, что сие пришествие якобы совершено не премудро и не наилучшим образом. Ведь для тех, кто упорно не противится истине, немалым доказательством Божия пришествия и пребывания в этом мире является свидетельство самих событий, имевших место в сей жизни... В домостроительстве спасения, совершенном воплощенным Богом, приняли участие все совершенные и благие Божии свойства, поэтому оно не имеет никаких недостатков». По богословскому рассуждению святого Афанасия Великого: «И не приходя в мир, Бог мог изречь только слово и тем разрешить клятву. Но нужно иметь в виду полезное для людей, а не предаваться размышлениям о том, что возможно Богу... Господь промышляет о том, что полезно для людей, и именно это и делает. Он пришел устроить наше спасение. Безусловно, по Своему всемогуществу Он мог сказать с неба слово, простить людям грехи и разрешить их от клятвы. Но это могло бы оказаться для людей вредоносным, так как они, ободренные прощением, вновь быстро бы впали в грех; тогда опять нужно было бы их прощать, и не было бы конца таким прощениям, а люди все более и более привыкали бы ко греху, делаясь все хуже и хуже. И потому как они согрешали бы непрестанно, то им непрерывно требовалось бы и прощение, так что никогда не освободились бы они от грехов и их пагубных последствий». По неизреченной премудрости Своей и неизъяснимому человеколюбию Бог избрал воплощение Сына Своего и Его крестную жертву средством спасения человеческого рода, дабы всему миру открылось, что милосердие и любовь Божия, которая сильнее смерти и ревнивее преисподней – всемогущий Бог мог совершить спасение и иным образом, но через воплощение и вочеловечивание Сына Божиего Он явил величайший нравственный образ человека – то какими нам надлежит быть по замыслу Божиему, поэтому христианская жизнь есть уподобление Христу, становление христоликой личностью – через веру, надежду и любовь, пост и молитву, покаяние борьбу со страстями и таинства Церкви стяжание ума Христова, сердца Христова и воли Христовой, а вместе с тем в час голгофских страданий и смерти Христос принял в Свое сердце мировую скорбь – Он сошел в бездну наших скорбей, нашей безнадежности и оставленности – до самой смерти, столкнулся со всем неверием, отчаянием и ненавистью мира, лежащего во зле, но остался олицетворенной Верой, Надеждой и Любовью, победив смерть, дьявола и весь Ад. Размышляя о Личности Христа Богочеловека тайне Боговоплощения, святой Григорий Нисский утверждал, что Христос – воплотившийся Бог Слово, предвечный Логос, в Нем вся полота премудрости и ведения, когда человек отпал от Бога, то он утратил смысл своего бытия – логос, ибо все логосы от Бога и у Бога, они – вечные Его воления, силы и мысли, составляющие грандиозный замысел Творца о всем мире и о каждом создании, а потому Христос пришел в мир, чтобы искупить грехи рода человеческого и оправдать саму идею человека в очах всевидящего Судии, наставить заблудших и исправить падших – привести их к свету Истины и вернуть им смысл жизни: «Человек – это дивное Божие дело, и он приведен в бытие для еще прекраснейшего и лучшего... Но, удалившись от Божественных благ, он постепенно отверзает дверь всем видам зла: отвращением от жизни введена смерть, лишением света навлечена тьма, отсутствием добродетели воцарен порок, одним словом – места разнообразных благ заняли разнообразные виды зла. И человека, по неразумию впавшего в такие и толикие бедствия (ибо невозможно было остаться разумным отвратившемуся от благомыслия и возжелать чего-то мудрого удалившемуся от мудрости), кто должен был вновь воззвать к первоначальной благодати? Кому подобало исправить падшего, воззвать погибшего, руководствовать заблудшего? Кому другому, как не Господу естества? Ибо лишь Даровавшему в начале жизнь возможно было и приличествовало вновь возратить жизнь с пути погибели. Это и слышим мы, научаемые таинством истины, что Бог сотворил человека в начале и спас его, когда тот пал».
В пророческих книгах и стихах Ветхого Завета предрекалось рождении от непорочной Девы истинного Мессии, а цель Его пришествия – взыскать и спасти мир, очистить нас Своей святой Кровью и избавить от всякого греха и беззакония, сокрушить смерть, Ад и дьявола, просветить нас светом благодати Божьей и дать познать Истину, соединить людей с Богом и открыть им врата Царства Небесного. По замечанию многоученого протоиерея Геннадия Фаста, вся жизнь Иисуса Христа – обетованного Мессии и все дела Его, были предвозвещены пророками: «Христос еще не родился, Его еще не было на земле, но Он уже существовал в многочисленных и недвусмысленных пророчествах. О Нем говорили, Его ждали, Его заранее любили, за Него отдавали свои жизни…». Если мы внимательно прочтем Библию, то увидим, что не было такого времени в истории человечества, когда бы о Христе Спасителе не пророчествовалось – с тех самых пор, как люди обрели божественный дар речи – с эдемских дней своего существования, им было возвещено о Христе. В книге Бытия, рассказывающей горестную историю о грехопадении Адама и Евы, подавшихся искушению Люцифера в образе змея, возжелавших стать богами без Бога и нарушивших заповедь Божию – вкусивших запретный плод с древа познания добра и зла, Самим Богом возвещается первое пророчество о Христе первой человеческой чете – Адаму и Еве, и лукавому и нечистому духу – дьяволу-искусителю, к которому и обращается Господь: «И вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту» (Быт.3:15). Библейский язык необычайно поэтичен и символичен: семя змия – это грех, являющийся изобретением Люцифера, он – самый первый грешник и совратитель трети Ангелов, он – величайший из Ангелов, богоборец и бунтарь, восставший на Бога и павший с небес, он – коварнейший дух лжи и гений тьмы, ставший олицетворением зла и жаждущий погубить каждое Божье творение. Вся история мира – грандиозное и развернутое описание борьбы добра и зла, разворачивающейся в жизни и душах всех людей, ибо как проникновенно писал великий русский писатель и религиозный философ Ф.М. Достоевский в романе «Братья Карамазовы»: «дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей». Слово «семя» в Библии и на еврейском и на греческом языке означает «потомок», о котором сказано в единственном числе, выражение «семя» жены – означает не только потомок Евы, но и пророчески указывает на Христа Спасителя, рожденного от Пречистой Девы Марии без семени мужа, на чудо Боговоплощения – это древнейшее пророчество о том, что на землю придет Мессия – Тот, Кто сокрушит главу змея – искупит грехи мира, победит дьявола и вырвет его жало – смерть, а значит – чудесно воскреснет из мертвых. Но древний змей – дьявол, обольстивший всю вселенную, не сдастся без боя – он будет жалить Мессию в пяту. В святоотеческом толковании пята – то, чем человек касается земли, означает образ плоти и человеческой природы во Христа Богочеловеке, ибо всесовершенная Божественная природа Христа недосягаема для сил зла, но Он примет за нас мученическую смерть на Голгофе по воспринятому человеческому естеству – пророчество о том, что Мессия будет ужален древним змеем «в пяту» означает, что Христос будет страдать по Своей человеческой природе и Его распнут на Кресте. В книге Бытия пророчески говорится о Льве от колена Иудина – о Мессии: «Иуда! Тебя восхвалят братья твои. Рука твоя на хребте врагов твоих; поклонятся тебе сыны отца твоего. Молодой лев Иуда, с добычи, сын мой, поднимается. Преклонился он, лег, как лев и как львица: кто поднимет его? Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его; доколе не придет Примиритель, и Ему покорность народов» (Быт.49:8-10). Это пророческие строки – Льва от колена Иудина прославят братья Его – Христос есть Богочеловек, рука Его на хребте врагов – Он есть Победитель дьявола, смерти и Ада. Христос возлег как Лев – возлег во гроб, и никто не может воскресить Его, кроме Бога. Святая Церковь как львица, над ней простерта длань Господня и ни гонения, ни ереси, ни сам Ад не истребят ее с лица земли. Христос назван Примирителем, ибо Он искупил наши грехи на Голгофе и примирил нас с Богом. Христос есть корень Давидов, ибо Он – истинный Бог и истинный человек, и по человеческому естеству Своему, воспринятому от Пресвятой Девы Марии, Сын Человеческий – потомок Давида, и по Божеству Своему Он – корень Давидов, как Создатель царя и пророка Давида и всего его рода. Христос – Лев от колена Иудина и корень Давидов победил – в Нем наша надежда и спасение, Он нанес поражение дьяволу на Голгофе – искупил грехи мира, расторг узы смерти и воскрес, сокрушил врата Ада. Ветхозаветный пророк Михей, живший за восемь веков до Рождества Христова, с невообразимой ясностью и точностью указал, что Вифлеем будет местом величайшего события в истории мира – рождения Христа Спасителя от Пресвятой Богородицы: «И ты, Вифлеем-Ефрата, мал ли ты между тысячами Иудиными? Из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле и Которого происхождение из начала, от дней вечных» (Мих.5:2). Древний пророк Михей возвещает о том, что в маленьком иудейском городе Вифлееме во времена царствования Ирода родится не обычный человек, а Богочеловек – не царь, не мудрец, не пророк, а Спаситель мира и Сам предвечный Бог Слово. Когда волхвы – Каспар, Мельхиор и Бальтазар, пришедшие с востока – из Персии, Аравии и Эфиопии, посетили Ирода и спрашивали, где должен появиться на свет Царь Иудейский – Мессия, то книжники и законники, на основании пророчества Михея, сказали, что Он должен родиться именно в Вифлееме. В святой день Благовещения на востоке воссияла звезда и блеск ее был настолько ярок, что, по словам священномученика Игнатия Богоносца, она была видна даже в солнечный день. Святитель Иоанн Златоуст говорил, что эта таинственная и необычайная звезда, указывавшая путь к Вифлеемской пещере, где родился Христос, имела сверхъестественное происхождение и была явлением Ангела Господня. В книге Чисел содержится пророчество о Вифлеемской звезде – «восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля» (Числ.24:17), а царь и пророк Давид в изящных восточных стихах Псалтыря излагает пророчество о том, как волхвы, увидев Вифлеемскую звезду, придут и принесут дары Христу Богомладенцу: «Цари Фарсиса и островов поднесут Ему дань; цари Аравии и Савы принесут дары» (Пс.71:10). Жестокосердный Ирод, завладевший царским скипетром и боящийся потерять свою власть, задумал умертвить Мессию, но, не зная, кто из вифлеемских младенцев является Христом Спасителем, приказал убить их всех – это страшное и изуверское злодеяние, за шесть веков до Рождества Христова предсказал плачущий пророк Иеремия: «Так говорит Господь: голос слышен в Раме, вопль и рыдание; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться о детях своих, ибо их нет» (Иер.31:15). В библейском сознании Рахиль – жена Иакова и праматерь Израиля, она – символический образ всех матерей вифлеемских младенцев, ее рыдание – их скорбь и плач, символично и то, что Рахиль была погребена в Вифлееме, а ее гробница сохранилась до наших дней. Вся жизнь Иисуса Христа от рождения в Вифлееме до крестной смерти на Голгофе, Воскресения и Вознесения, и даже до второго пришествия Его и суда над всеми народами земли – таинственно описывалась в пророческих книгах Ветхого Завета. В книге пророка Захарии повествуется о входе Господнем в Иерусалим: «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной» (Зах.9:9). Известно, что Иуда предал Христа за тридцать сребреников, и эта деталь не укрылась от всепроникающего взора библейского пророка: «И скажу им: если угодно вам, то дайте Мне плату Мою; если же нет – не давайте; и они отвесят в уплату Мне тридцать сребреников» (Зах.11:12). Древний царь, пророк и богопевец Давид, за тысячу лет до Рождества Христова, в 21 Псалме с необычайной силой и проникновенностью поведал о крестных муках Христа Искупителя, словно сам был на Голгофе и воочию видел распятие Сына Божиего, принявшего на Себя все скорби мира и возопившего с голгофского Креста от лица всего страждущего человечества: «Боже Мой! Боже Мой! зачем Ты оставил Меня?» (Мф.27:46). Христос принял в Свое сердце вселенскую муку – всю скорбь людей от времен Адамовых до последней дней мира, но Сам Он не был оставлен Богом Отцом и в Нем не разлучились два естества – Божественное и человеческое, а молился Он словами – Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» – как Усвоивший наше лицо и принявшие на Себя наши муки и скорби, доходящие у нас до отчаяния, кораблекрушения веры и Богооставленности, Сам же Он и в горестный час Голгофы оставался Спасителем мира, совершенным Богом и совершенным человеком, воплощенной Верой, Надеждой и Любовью, а значит в Нем Самом не было места неверию, отчаянию и злу, но Он ответил на зло мира любовью и добром – молитвой за убийц Своих, стал неугасимой Надеждой для всех отчаявшихся и светом Веры во тьме неверия и безнадежности нашего мира, лежащего во зле, пребывающего в катастрофическом состоянии. В книге «ветхозаветного евангелиста» Исайи пророчествуется о то, что Христос – Агнец Божий, берущий на Себя грехи мира, Он добровольно примет страшные муки ради нашего спасения, не откроет уст Своих на суде иудейского первосвященника Каиафы и римского префекта Иудеи Понтия, о том, что Христос будет схвачен Гефсиманской ночью и будет осужден, что род Его – мировая загадка, ибо Христос – предвечный Бог Слово, сошедший с неба и воплотившийся, а по человеческому естеству Своему, воспринятому от Пречистой Девы, Он – от корня Давидова, от израильской лозы, взращиваемой премудростью Промысла Божиего, Он будет распят со злодеями – посреди двух разбойников, но погребен богатым человеком – Иосифом Аримафейским, который упросит снять тело Христа с голгофского Креста и погребет Его в пещере: «…нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас. Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих. От уз и суда Он был взят; но род Его кто изъяснит? ибо Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь. Ему назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его. Но Господу угодно было поразить Его, и Он предал Его мучению; когда же душа Его принесет жертву умилостивления, Он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его. На подвиг души Своей Он будет смотреть с довольством; чрез познание Его Он, Праведник, Раб Мой, оправдает многих и грехи их на Себе понесет. Посему Я дам Ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда как Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем» (Ис.53:2-12). В книгах Ветхого Завета пророчески предвозвещаются не только крестные страдания Христа Искупителя, но и Его воскресение из мертвых, то, что, победив смерть, дьявола и Ад и не познав тления, Он станет путем жизни для всех людей: «Ибо Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тление. Ты укажешь мне путь жизни: полнота радостей пред лицом Твоим, блаженство в деснице Твоей вовек» (Пс.15:11).
С первых стихов Библии открывается великая тайна – мир возник не случайно, как думают многие современные ученые, но является искусным и грандиозным произведением Бога Творца, а история – это не бессмысленный круговорот веков, как считали многие языческие философы с их цикличным пониманием времени, а осмысленный, телеологический и драматичный процесс, она имеет начало и конец, вектор ее движения – Христос. Вся история древнего мира направлялась к пришествию Христа Искупителя, а от Него – история устремилась к своей апокалиптической развязке и эсхатологической цели – к ожиданию второго пришествия Христа в мир, но уже в силе и славе Божества Его, как вселенского Судии живых и мертвых. Христос есть единосущный Сын Божий, Он – истинный Бог и второе Лицо Святой Троицы, предвечное Слово Бога Отца, единосущное и совечное Отцу и Святому Духу. Второе Лицо Святой Троица – это Бог Сын, Он предвечно рождается от Бога Отца таинственным и непостижимым образом, единосущен Отцу и Святому Духу и совечен Им как совершенный Бог. По слову преподобного Иоанна Дамаскина «Сын всегда был с Отцом и в Отце, из Которого родился вечно и безначально. Ибо никогда не было, что существовал Отец, а Сын не существовал, но всегда совместно существовали и отец, и Сын, от Него рожденный. Ибо Отец не мог бы без Сына называться Отцом». Тайна предвечного рождения Бога Сына от Бога Отца сокрыта в неприступном свете Божества, она ведома только Отцу, Сыну и Святому Духу и не может быть нами совершенно постигнута. На страницах Священного Писания возвещается, что Отец предвечно рождает из Себя могучий и неоскудевающий источник жизни – Сына, рождает из безначальных недр Божества Своего, еще прежде сотворения вселенной и замысла о мире и человеке. Господь вечен и неизменен, Его бытие превыше времени и пространства, и Он рождает Сына Своего прежде всех веков – до начала времени, а потому Бог Сын по отношению к времени, вселенной, Ангелам и людям – безначален и бесконечен, Он Сам есть Альфа и Омега, начало и конец всего сущего. Святые отцы и учителя Церкви использовали сравнения и метафоры для того, чтобы более глубоко уяснить неизъяснимую тайну вечного рождения Сына от Отца, прибегая к следующим аналогиям: Сын Божий рожден от Отца прежде всех век, как Свет от Света, истинный Бог от истинного Бога, как Жизнь от Жизни, и Премудрость от Премудрости. В Библии Бог Сын предстает как Премудрость Божия, Он есть великолепнейший образ благости Отца и вечное сияние славы Его, без Него всякая мысль лишена мудрости, ибо Он – Свет, просвещающий всякого человека, преходящего в мир, чистое излияние славы Вседержителя, всевидящее Слово Божие, проникающее все умы и сердца, приуготовляющее друзей Божьих и пророков. Древний царь Соломон воспел Премудрость Божию, исходящую из уст Всевышнего, как художницу всего во время сотворения мира, Она – чистое зеркало действия Божиего, Господь имел Ее началом неисповедимых путей Своих, «Она прекрасней солнца и превосходней сонма звезд; в сравнении со светом она выше, ибо свет сменяется ночью, а премудрости не превозмогает злоба». «Она возвышает Свое благородство тем, что имеет сожитие с Богом, и Владыка всех возлюбил Ее: Она – таинница ума Божиего и избирательница дел Его» (Прем.8:3-4). Бог Отец как Верховный Ум предвечно изрек Свое Божественное Слово, Оно родилось из недр Отчих, как Его образ и слава, Его любовь и премудрость, Его жизнь и свет, как извечный Сын Его Любви – равночестный и единосущный. Апостол Иоанн Богослов – глашатай Нового Завета, которому были открыты величайшие и самые сокровенные тайны Божьи, возвещает о Божестве Иисуса Христа и вечности Его Божественной Ипостаси – вечности бытия Бога Слова: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин.1:1). В метафизическом плане Сын назван Логосом, потому что Он един по существу с Богом Отцом и Святым Духом, как вечное Слово Божества, Его бытие вечно и неизменно – Христос и до воплощения Своего был Логосом, Абсолютным Разумом Божиим и Истиной, существующей, по слову святителя Иоанна Златоуста, «прежде всего мыслимого и прежде веков». В историческом плане Христос назван Словом Божиим, ибо Он – Откровение невидимого Бога для мира, в Нем изречена любовь Божия, Он – смысл всего Божьего творения и Его жизнь – духовный центр истории, с рождения Спасителя начинается новая эра в истории мира – эра Новозаветной Церкви и спасения. По мысли преподобного Максима Исповедника в Логосе все бытие причастно Богу, все архетипы и замыслы Творца, вся бездна творческой премудрости – все заключено в Нем, смысл нашей жизни и ее высокая цель определяется Им, Он совершил искупление грехов мира, а Его Божественная деятельность трояка: творческая – «через Логос Бог устроил мир»; промыслительная – Логос содержит в Себе все идеи Божии о мире и промышление Всевышнего о человеке, поэтому Он есть Премудрость и Сила Божия; и судящая – Он наш Высший судия и Им определяются конечные судьбы всех созданий. Все сотворено Богом премудро, каждая жизнь наделена смыслом и имеет цель, все существующее имеет духовную основу, а человек призван познать Божественные намерения – «идеи сущего, прежде век предустановленные Богом, как знает Он Сам», но это возможно только через обретение ума Христова – духовного преображения и становления сыном Божиим по благодати Святого Духа. Только Богочеловек Иисус Христос – предвечный Сын Божий по природе Своей, а люди по замыслу Всевышнего должны стать сынами Божиими по благодати. Во всем видимом мире отпечатлелась премудрость Создателя – величие Божие и Его любовь открывается в ослепительном сиянии солнца, в блистании ночных звезд, в бурном разгуле морской стихии, в стройности кипариса и раздолье полей. Как сказано в ликующих строках Псалтыря: «небеса проповедуют славу Божию, о делах рук Его вещает твердь» (Пс.18:2). Все могущество Отца и вся мудрость Его, вся любовь Небесного Отца и все милосердие Всевышнего явлены в Сыне Его Единородном, у Него мудрость и правда, Он наш Спаситель и Судия, на Голгофе искупивший грехи мира, Он всеведущ, в Нем весь ум Божий и Он – Ипостасная Божья Премудрость и Сила, образ совершенной Божественной Красоты. По Его образу и подобию создан человек, одаренный Всевышним умом, свободой духа, бессмертием души, совестью и даром слова. По замыслу Всевышнего все разумные существа – причастны Логосу, через Сына они обретают мудрость и знание, входят в Божественную Жизнь. Христос сказал о Себе: «Я есмь Путь и Истина и Жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня». Христос – Бог Сын, Он может прощать грехи, а «кто может прощать грехи кроме одного Бога». Спаситель говорит о Себе – «Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца» (Ин. 10:15), «как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе» (Ин. 5: 26) и указывает на вечность Своего Божественного бытия «истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь» (Ин. 8:58). На страницах Евангелия Христос Сам свидетельствует о Своем Божественном достоинстве: «видевший Меня видел Отца» (Ин. 14:9), поясняя, что Сына нужно чтить, как и Бога Отца – «кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его» (Ин. 5:23). Апостол Петр исповедовал Христа «Сыном Бога Живого», а апостол Фома, вложив перста в раны воскресшего Спасителя, воскликнул: «Господь мой и Бог мой» (Ин. 20:28). Христос называл Себя равным Богу и свидетельствовал о единосущности Своей Богу Отцу, ибо Он – Единородный Сын Его: «Я и Отец – одно» (Ин.10:30). Все святые апостолы Церкви – свидетели жизни, смерти и воскресения Спасителя, исповедуют, что Иисус Христос – Сын Бога Живого и Бог вочеловечившийся – «Слово Божие стало плотью». Христос совершил искупление грехов мира на Голгофе, принеся величайшую жертву – Самого Себя, Он проповедовал, сойдя в преисподнюю, и освободил всех, кто искал общения с Богом, Он победил смерть и Ад чудом воскресения из мертвых, попрал власть князя мира сего, усыновил человека Богу, разрушил все преграды между Творцом и Его творением, соединил их вечной любовью – Новым Заветом, а Его Воскресение – залог всеобщего воскресения из мертвых и жизни будущего века. Вся жизнь Сына Божиего, Иисуса Христа на земле от Его сверхъестественного рождения – от Святого Духа и пречистой Девы Марии – Богородицы, Его крещение и Нагорной проповеди, преображения и всех чудес Им совершенных, до Его воскресения из мертвых и вознесения – все это свидетельствует, что Христос – истинный Бог, в Нем наша жизнь и спасение, Он – Агнец Божий, наш Искупитель и предвечный Творец мира видимого и невидимого. Он сотворил из ничего духовный мир и нашу грандиозную вселенную, через Него все начало быть – в Нем источник вечной жизни для всех творений, ибо Он есть Божественный Логос. С христианской точки зрения мир сотворил Бог Троица, ибо как сказано в Псалтыре: «Словом Господа сотворены небеса и Духом уст Его все воинство их» (Пс. 32:6). Христос есть истинный Бог и Господь наш, Он – совершенный Бог и совершенный человек, все христиане почитают Его, как почитают Бога Отца и Святого Духа, веруют в Него, надеются на Него, молятся Ему и любит Его, ибо Он – сердце Церкви, а Церковь – Его мистическое Тело, где действует благодать Святого Духа. По богомудрому разъяснению преподобного Иустина Поповича: «Церковь, всецело выстроенная и составленная из Богооткровенной истины о Божестве Господа Иисуса Христа, есть воплощение этой истины, ее тело, ее проекция, ее реализация в мире трехмерной реальности. Имея Святое Откровение своим сознанием и чувством, Церковь и чувствует, и сознает себя телом Господа и Бога нашего Иисуса Христа. Ее самоощущение и самосознание содержит в себе как свою сущность истину о Божестве Господа Иисуса. Ее бытие, как в смысле причины, так и в смысле ее дальнейшей жизни, полностью зависит от Божества Господа Иисуса Христа. Если Христос – не Бог, то и Церковь – не Божественное учреждение, не школа Божественной жизни, не устроительница бессмертия, не непрестанное чудо очищающей, освящающей, просвещающей, усовершающей, спасающей благодати. Если бы Христос не был Богом, то и Церковь не могла бы непрестанно творить в мире Божественные дела: отпускать грехи, исцелять от зла и смерти, освобождать от дьявола, преподавать дары Святого Духа. Потому как она есть тело Бога и Господа Нашего Иисуса Христа, Церковь существует, живет и действует в мире как единственное и нерушимое Божественное установление. Божество Господа Иисуса Христа есть сущность ее веры, ее любви, ее надежды, ее молитвы, ее чувства, ее сознания, ее мудрости, ее милосердия, ее христолюбия, ее человеколюбия, ее благодати, ее таинств, ее евангельских добродетелей – всего ей присущего. Вся ее чудотворная сила, и крепость, и всемогущество проистекают, и источаются, и струятся из Божества Господа Иисуса Христа. В ней все во всем – Христос Бог наш. Какая ее истина, какая ее молитва, какая ее святыня, какое ее святое таинство, какая ее добродетель, какое ее откровение, какое ее богослужение, какой ее обряд, какое ее духовное дарование – не почерпают свою животворящую силу и крепость из присутствующего в ней Божества Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа? Если раскрыть Богочеловеческое Тело Церкви, то в нем повсюду и во всем мы обязательно найдем Божество Господа Иисуса Христа как его душу – душу вездесущую и все наполняющую».
Вся святая жизнь Сына Божиего, Иисуса Христа на земле от Его сверхъестественного рождения – от Святого Духа и пречистой Девы Марии – белой лилии целомудрия, проросшей у иерусалимского храма, от Его крещения и Нагорной проповеди, преображения и всех чудес Им совершенных до Его Воскресения и Вознесения – все это свидетельствует, что Христос – истинный Бог, в Нем одном наша жизнь и спасение, Он – Агнец Божий, наш Искупитель и предвечный Творец мира видимого и невидимого. В Апокалипсисе написано, что ноги Христа Спасителя подобны халколивану – драгоценному сплаву благоухающего ладана, символизирующего предвечное Божественное естество, и сверкающей меди – человеческого естества, не оскверненного грехом, ибо у Христа одна Божественная Личность – Он есть предвечный Бог Слово, и в Нем неразлучно, неизменно и неслиянно соединились два естества – Божественное и человеческое, ведь Он – истинный Бог и истинный человек. С апостольских времен Новозаветная Церковь благовествует всем народам земли и всему миру, что Христос есть истинный Бог и Сын неизреченного Бога Отца, совечный Отцу и Святому Духу, Он – воплощенный и вочеловечившийся предвечный Бог Слово, ставший видимым и осязаемым, а предвечная Божественность Иисуса из Назарета – исторический факт и богооткровенная истина Нового Завета, из которой проистекают все иные новозаветные факты и истины. Если мы приступим к самому детальному и беспощадному анализу и осмыслению жизни Иисуса Христа от рождения в Вифлееме до Голгофы, Воскресения и Вознесения – историческим событиям, изложенным в Святом Откровении, то на основе исторических фактов Евангелия увидим, что Христос – воплотившийся Бог Слово, Он – Сам предвечный и вездесущий Бог, пришедший в наш замкнутый трехмерный мир пространства и времени, истинный Бог не в Его метафизической запредельности и недосягаемости, а участвующий в драме всемирной истории как ее главное действующее Лицо – величайшее чудо и величайший герой в истории мира, единственный Спаситель мира. Если бы Христос был человеком – путь даже пророком, странствующим философом и мудрецом, то Он не мог бы быть Единым Безгрешным, искупить грехов мира и соединить нас с Богом, ибо Сам бы нуждался в спасении как потомок Адама, происходящий из рода Давидова, но будучи всемогущий Богом и Зиждителем вселенной, Он вочеловечился и вошел в историю ради нашего спасения, а потому Божественность Христа и то, что Бог во плоти, Бог в непосредственной исторической действительности – с нами и среди нас – святая истина нашей веры, изложенная в Евангелии, и главный факт новозаветной истории. Книга Бытия рассказывает, что Бог сотворил человека по образу и подобию Своему, отпечатлев на нем Свой лик и вдохну в его грудь дыхание жизни из Своих Божественных уст, сам человек есть богообразное создание, стоящее в центре миротворения – соединяющее собой мир духовный и мир чувственный, призванный к высшему совершенству – обожению, но первозданный человек – Адам, оказался ниже своего призвания, и пал в грех – нарушил заповедь Божию, предал Творца своего, но замысел Бога о человеке и цели его бытия остался на прежней высоте и цель эту осуществил Христос – Новый Адам, совершенный Бог и совершенный человек – Богочеловек с пришествия Которого на землю совершился величайший переворот в судьбах мира и началась новая эра всемирной истории. С апостольской проницательностью размышляя о чуде Боговоплощения и тайне нашего спасения, святой Афанасий Великий, писал, что Бог вочеловечился, дабы человек мог обожиться, Христос – истинный Спаситель мира, Ипостасная Премудрость и Сила Божия, а тайна спасения – это тайна обожения человека через искупительную жертву Христа Богочеловека и освящающую благодать Святого Духа, ибо вера во Христа и участие в таинствах Церкви, через которые мы делаемся «причастниками Божеского естества» (2 Пет. 1:3-4), есть врата в «вечное Царство Господа», а потому вопрос о том, является ли Христос обычным человеком или Богочеловеком – воплотившимся Богом, является вопросом жизни и смерти, имеющим величайшее сотериологическое значение: «Так как человеческая мысль однажды ниспала в чувственное, то Бог Слово благоизволил соделать Себя видимым посредством тела, чтобы, став человеком, привлечь к Себе людей, обратить на Себя их чувства и чтобы людей, взирающих на Него как на человека, делами, которые Он творит, убедить, наконец, что Он – не только человек, но и Бог, Слово и Премудрость истинного Бога. Желая это выразить, апостол Павел и говорит: «чтобы вы, укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что широта и долгота, и глубина и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божиею» (Еф.3:18–19). Ибо Слово, распростершись повсюду, и вверх и вниз, и в глубину и в ширину: вверх в творении, вниз – в вочеловечении, в глубину – в аду, в ширину же – в мире, – все наполнило знанием о Боге. В этом причина того, что Он не сразу по Своем пришествии принес жертву за всех, предавая тело на смерть, и воскрешая его, и делая Себя невидимым телесно; напротив, Он соделал Себя видимым посредством тела, пребывая в нем, и творил такие дела, и являл такие знамения, которые показывали, что Он – не только человек, но и Бог Слово. Ибо Спаситель Своим вочеловечением явил сугубое человеколюбие: уничтожил в нас смерть и обновил нас, и Себя, неизвестного и невидимого, явил делами и показал, что Он – Отчее Слово, Вождь и Царь вселенной». «Только Творец, Слово Божие воплотившись, мог быть Спасителем человеческого рода, победив грех и смерть. Если бы Слово было тварью и как таковое стало человеком, то человек и впредь остался тем, чем был, не соединившись с Богом, ибо какая тварь могла бы посредством твари соединиться с Творцом? Или какая помощь была бы подобным от подобных, если и им самим нужна такая помощь? Если бы Слово было тварью, то как бы могло Оно тогда освободить от Божия приговора и отпустить грех, если у пророков написано, что это принадлежит Богу? «Кто Бог, как Ты, прощающий беззаконие?» (Мих.7:18). Бог сказал: «земля еси, и в землю отъидеши» (Быт.3:19),– и люди соделались смертными. Разве возможно тогда, что тварь освободит от греха? Напротив, от греха освобождает только Господь, как Он и сказал: «если Сын свободит вас, то истинно свободны будете» (Ин.8:36). И Сын, освободив людей от рабства греху, действительно показал, что Он не есть тварь и ни одна из тварей, но собственное Слово и образ Отчей сущности, ибо в начале осудил грех Отец, и Он один отпускает грехи. Поскольку Словом было сказано: «земля еси, и в землю отъидеши» – то сообразно сему, Тем же Самым Словом и в Нем совершается освобождение и разрешение от осуждения». «Никто иной, кроме Самого Спасителя, в начале сотворившего вселенную из ничего, не мог даровать нашему тленному естеству нетление; никто, кроме Того, Кто есть Образ Отца, не мог воссоздать в людях богообразие; никто, кроме Господа нашего Иисуса Христа, Который есть Жизнь по Себе, не мог наше смертное естество возвести к бессмертию; наконец, никто иной не мог сообщить людям знание об Отце и победить идолопоклонническое безбожие, кроме Слова, управляющего вселенной, кроме единого истинного и Единородного Сына Отча». Бесстрашно исповедуя богооткровенную истину о предвечной Божественности Иисуса Христа, лежащую в основе церковной христологии, святой Афанасий Великий защитил вероучение Церкви от наветов ариан, лишавшего Христа Спасителя Его Божественности и сводившего Его к созданию: «Своим Божеством Он упразднил и затмил и вымыслы стихотворцев, и бесовскую прелесть, и эллинскую мудрость; а посему явно, что Он есть истинно Сын Божий, Слово, Премудрость и Сила Отчая. Отсюда и дела Его – дела не человеческие, но выше человека; и действительно, они суть Божии и по своей видимости, и по сравнению с делами человеческими». «Ибо кто когда из людей образовал себе тело от единой девы? Или кто когда из людей врачевал такие болезни, какие уврачевывал наш Господь? Кто исправлял природные недостатки и слепому от рождения даровал зрение?.. Он не только исцелял язвы, но и как бы заново рождал и восстанавливал тело... Он изгонял из людей болезни, бесов и самую смерть... Что и говорить тогда о других чудесах Его Божества? Какой человек умирал, а солнце помрачилось и земля затряслась? Вот, доныне умирают люди и прежде умирали; бывало ли когда при чьей-либо смерти такое чудо? Но оставим дела, совершенные Им в теле и посмотрим, что сделал Он по Воскресении Своего тела. Был ли когда человек, чье бы учение, одно и то же, превозмогало повсюду, от одного края земли до другого, и почтение к которому наполнило бы всю землю? Или же, если Христос – человек, а не Бог Слово, как говорят эллины, то почему тогда их боги не воспрепятствуют проникновению чествования Христа в те страны, где им поклоняются?» «Чья смерть изгоняла когда-либо демонов; и чьей смерти когда-либо боялись демоны, кроме как Христовой? Где только произносится имя Спасителя – оттуда изгоняется всякий демон. Кто в такой мере укротил в людях душевные страсти, что и блудники живут целомудренно, и человекоубийцы отбрасывают мечи, и некогда малодушные делаются храбрыми? И вообще кто убедил варваров и разные языческие народы, отложив свое безумие, помышлять о мире? Не вера ли Христова? Не крестное ли знамение? Кто другой убедил так людей в бессмертии, как крест Христов и воскресение тела Христова? Всякую ложь сплели эллины, однако же не могли выдумать воскресения своих идолов; они даже и не помышляли о возможности того, чтобы тело существовало по смерти... Так и в этом очевидно, что Христос есть Сын Божий. Куда бы мы ни обратили взор, Божество Слова повсюду вызывает изумление». Вся сущность христианской веры, и вся литургическая жизнь православной Церкви, ее нравственное богословие и сотериология – все зиждется на богооткровенной истине о том, что реальный и исторический Иисус из Назарета – это истинный и совершенный Бог воплотившийся, вошедший в историю мира ради нашего спасения, и эта святая истина навеки запечатлена и провозглашена Церковью в Никео-Цареградском Символе Веры: «И во Единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век, Света от Света, Бога Истинна от Бога Истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес, и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна. И воскресшаго в третий день, по писанием. И восшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца. И паки градущаго со славою судити живым и мертвым, егоже царствию не будет конца». По глубокомысленному и справедливому замечанию протоиерея Геннадия Фаста: «Для нас важна именно Личность Христа. Если бы Его не существовало, то и от Нагорной проповеди, и от притч Иисуса не было бы никакой пользы, в них не было бы никакого смысла… Христианство существует во Христе, поэтому Христос исторический присутствует даже в Символе Веры… Церкви важно отметить, что Иисус – это не только «Свет от Света», не только «Бог Истинный от Бога Истинного». Он – историческая Личность».
В Апокалипсисе Господь назван Истинным, и в Евангелии Христос сказал о Себе: «Я есмь Истина» (Ин.14:6), в Нем вся полнота и все сокровища Божьей премудрости и силы. В основе Православия – чудесная Личность Христа Богочеловека, ибо Он – наш Спаситель и Искупитель, основавший святую Церковь Свою с семью ее таинствами. Как прочески сказано в книге Притчей Соломоновых: Христос – Премудрость Божия, построила себе дом – Церковь, и вытесала семь столбов ее – семь таинств и семь Вселенских Соборов, изобличивших лжеучения и сохранивших неоскверненной святыню веры. Христос есть Божественная Истина, ибо Он – предвечный Бог Слово, Логос, мудрость и знания – от Него, а потому наука, изучающая книгу природы, и философия, возвышенно нареченная преподобным Иоанном Дамаскиным искусством искусств и наукой наук, непрестанным помышление о смерти и Страшном Суде, попечением о душе, познанием вещей видимых и невидимых, и наконец, любовью к мудрости и ее подателю – Богу, неизменно ведут к Богопознанию. Если вся мудрость от Бога, а Христос – истинный Бог воплотившийся, то истинная наука и философия – ведут к Богу, они есть детоводители ко Христу, как сказал Климент Александрийский, и только лженаука и лжефилософия уводят от Бога, обольщаясь тщеславием воинственных исповедников вульгарного сциентизма, не имеющих смиренномудрия христиан Филадельфийской Церкви, понимавших как немощен ум человеческий без Бога. Христос есть Истина, ибо только через Него и Им разрешаются все проклятые и вековечные вопросы о добре и зле, смысл жизни и назначении человека, истине и лжи, грехе и искуплении, рабстве и свободе, времени и вечности, любви, справедливости и спасении, мучившие лучших мудрецов – Иова и Иеремию, Платона и Плотина, святителя Григория Богослова и Августина Блаженного, Данте и Шекспира, Достоевского и преподобного Иустина Поповича. Христос есть Истина, ибо Своей святой жизнью Он научил нас как жить на земле, в Нем – величайший нравственный образец для всех людей, и никто из мудрецов и праведников, мучеников и исповедников, молитвенников и пророков не может сравниться с Ним – непревзойденным и несравненным Богочеловеком, искупившим наши грехи на Голгофе, спасающим нас от смерти и преисподней. Во Христе раскрылось миру истинное предназначение человека, Он не умалил человека за счет возвеличивания Бога, а возвысил его до Бога – указал, что высшая цель нашей жизни – обожение. Не человек, как думали хитроумные софисты, а Христос Богочеловек – мера всех вещей, ибо «Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли – все Им и для Него создано» (Кол. 1:16). Христос – Божественная ось мироздания, Зиждитель неба и земли, все отпадающие от Него теряют смысл жизни – Люцифер стал дьяволом, падшие Ангелы – демонами, и отвергающие Его люди – теряют образ человеческий, неминуемо срываются в Ад, ибо вся наша жизнь без Бога – это шествие через Ад и его ужасы, многоскорбное скитание по безднам преисподней с Данте и Достоевским. Только через Христа и Христом побеждается грех, смерть и дьявол, а без Него – нет спасения, и только с Ним и через Него человек становится членом Церкви, научается молиться и верить, надеяться и любить, исполняется благодатью Святого Духа, исцеляется от горечи земного бытия, обретает смысл жизни и радость существования. Все догматы Церкви – вечные истины, они изречены устами Всевышнего и запечатлены в Священном Писании, являясь глаголами жизни, собранием самых сокровенных Божьих тайн, открытых Святым Духом, проницающим все глубины Божии. Церковь есть столп и утверждение Истины, потому, что в Церкви пребывает Христос. Христос говорит, что имеет ключ Давидов – ключ от царства и града Давидова – Иерусалима, иными словами – от горнего Иерусалима, ибо Господь – всеправедный Судья вселенной, Ангелов и людей, Он – Божественный Ключник, обладающий ключами – знаком власти, отворяющий и затворяющий всякую дверь, решающий кто достоин войти в Царство Небесное, а кто будет низвергнут в геенну огненную. По толкованию святого Андрея Кесарийского: «Ключом Давидовым названо Царство Его, ибо ключ – символ власти. Дух Святой, отверзающий сокровищницу знания, есть ключ книги псаломской и всякого пророчества. Первый ключ принадлежит Христу по человечеству, а второй – по безначальному Божеству. В некоторых древних списках вместо «Давидов» стоит «Адов», и это свидетельствует о власти Христа над смертию и жизнию». Христос властвует над жизнью и смертью, Он – Божественный Судия, открывающий и закрывающий врата Царства Небесного и преисподней, а Дух Святой – ключ к постижению Священного Писания, ибо невозможно правильно понять и толковать книгу Иова, Псалтырь, пророческие книги, послания апостольские и Апокалипсис иначе, чем силой Святого Духа. Ключ открывает все самое сокровенное и таинственное – Святой Дух дает нам знать непостижимого Бога и Его любовь, понимать грандиозный замысел Творца о вселенной и всех Его созданиях, знать тайны Царства Небесного, обрести ум Христов и судить обо всем духовно, так как о всех вещах судит Сам Господь. В сотериологическом аспекте ключ в деснице Господней означает, что без Христа и Его искупительной жертвы для нас невозможно спастись, так как Крест Христов – это ключ, которым Спаситель отворил неотворимые врата «державы смерти» – преисподней, чтобы вывести оттуда всех праведных и кающихся, откликнувшихся на Его проповедь, и ключ, открывший дверь в надзвездные небеса – Царство Божие, в которое могут войти лишь очищенные от скверны греха. Никто не может закрыть нам врата Царства Небесного, ибо бесконечная и вечная любовь Бога – это ключ, отворяющая их, никто не может спастись сам по себе – без Бога, искупительной жертвы Христа и освящения Святого Духа, и никому не откроются врата небесные без ответной веры, надежды и любви. В конце истории свершится Страшный Суд, и никто не попадет на небеса и в преисподнюю без святой воли Всевышнего, а Он – Бог милостивый и справедливый, и великая радость и утешение для всех христиан и Церкви, что ключ спасения в Его руках.
Если бы Иисус из Назарета не был бы истинным Богом, то о Нем не пророчествовали бы пророки Ветхого Завета, Он не родился бы от Пречистой Девы, не мог бы творить чудеса и искупить грехи мира, не обладал бы Божественной Мудростью и Силой, не являлся бы ожидаемым Мессией, мы бы были самыми несчастными из всех людей, а наш мир – самым печальным и трагическим из всех миров, ибо не было бы Спасителя мира и все мы и вселенная были бы обречены на погибель, не было бы никаких надежд, тщетной оказалась бы веры, бессмысленной молитвы, посты и мученичество, несбыточны чаяния, невозможна церковная жизнь и сама жизнь утеряла бы ценность, святость и смысл. Но история мира и Священное Писание убеждает, что чудесная Личность Иисуса Христа из Назарета знаменует Собой исполнение и всецелое осуществление всех предсказаний и прорицаний, пророчеств и обетований, прообразований и ожиданий Ветхого Завета о Божественном Мессии – все предсказанное в книгах Ветхого Завета с и филигранной исторической точностью и верностью сбылось в Личности Христа Спасителя и Его жизни, смерть и Воскресении, Он – долгожданный Спаситель мира и Сын Бога Живого, пришедший спасти погибающих, в Его Лице исполнилась провиденное и предсказанное в ветхозаветные времена боговдохновенными пророками – от Иова и Моисея, Давида до Исайи, Иеремии и Захарии. Все исторические события из жизни Иисуса Христа, описанные в четырех Евангелиях – от дня Благовещания Святой Деве до всех совершенных Им сверхъестественных чудес, а в особенности – Воскресения и Вознесения, с неопровержимой исторической достоверностью и неизъяснимой духовной силой свидетельствуют о том, что Иисус из Назарета – истинный Бог воплотившийся. В самом Благовещании, принесенном небесным вестником – Архангелом Гавриилом, Святой Деве открывается чудесная тайна рождения Иисуса Христа: «Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (Лк.1:35). Таинственное, чудесное и необыкновенное рождение Христа Богочеловека от Пречистой и Непорочной Дева Марии и все знамения и пророчества, окружающие это величайшее событие – все указывает на то, что в вифлеевских яслях возлежал Богомладенец. Как замечает святой Иоанн Кассиан: «Если бы от Чистой Девы имел родиться лишь человек, а не Бог, то разве было бы нужно столь серьезное предуведомление о Божием пришествии? Почему вмешивается Само Божество? Если бы имел родиться только человек от человека и плоть от плоти, то, без сомнения, достаточно было бы повеления или Божия желания. Ведь если Божия воля и Его повеление были довольны сотворить небеса, образовать землю, создать моря, Ангелов, Архангелов, Господства, Власти и бесчисленное множество небесных воинств (см. Пс.32:9), то почему для сотворения одного человека недостаточествовало того, что довлело для сотворения всего прочего? Разумеется это оттого, что рождение Бога имело совершиться пришествием Самого Бога, ибо Бог не мог бы быть зачат человеком, если бы Он Сам того не допустил, и не мог бы быть рожден, если бы Сам не вошел в утробу. Итак, нисходит Сын, Слово; присутствует величие Духа Святого; осеняет сила Отчая, чтобы в тайне святого зачатия участвовала вся Святая Троица. «Посему», говорит Архангел, и «рождаемое Святое наречется Сыном Божиим». Удивительно добавляет Архангел посему, чтобы показать, что это последует потому, что ему предшествовало то, что предшествовало, и что Бог родится оттого, что на Нее при зачатии сошел Бог». По слову святого Ириней Лионского, если бы Христос не был истинным Богом воплотившимся – Сыном Божиим, ставшим Сыном Человеческим, то мы бы не могли бы усыновиться Богу и стать сынами Божиими по благодати и обрести спасение: «Сын Божий, вечное Слово Божие сошел от Отца, воплотился, совершил домостроительство нашего спасения, так как человеку, который раз и навсегда был побежден и разорен непослушанием, было невозможно обновить себя и одержать победу и так как было невозможно подпавшему под власть греха самому достигнуть спасения». «Если бы Сын Божий не воплотился и не даровал нам как Бог спасение, мы никогда не смогли бы его приобрести. И если бы через воплощение человек не соединился с Богом, то никогда не смог бы стать причастником нетления... Мы не смогли бы усыновиться Богу, если бы Сын Божий, соделавшись плотию, не соединился с нами и не дал нам возможности через Себя общаться с Богом... Кроме того, нужно было, чтобы Взявший на Себя уничтожение греха и спасение человека от смерти, соделался человеком, кем Он и стал, дабы грех был истреблен человеком и человек спасся от смерти». Вся земная жизнь Иисуса Христа от Вифлеема до Воскресения и Вознесения наполнена чудесами, и если бы Он не был истинным Богом, то Сам Бог Отец в момент крещения в водах Иордана не возвестил бы с небес, что Христос – Его возлюбленный Сын, Мессия бы не проповедовал, что Он – Единородный Сын Небесного Отца, воплотившийся Бог – совершенный, вездесущий и всемогущий, и что только вера в Него как Сына Божиего, спасает людей и дарует им жизнь вечную. Если Христос не был Сыном Бога Живого и «прекраснейшим из сынов человеческих», то Иоанн Креститель – «наибольший между рожденных женами», мог провозгласить Его Мессией и Царем Небесным, Спасителем мира и Вечным Судией живых и мертвых. Если бы Христос не был всемогущим и совершенным Богом, то Он бы не победил дьявола – лукавого князя мира сего, и не отверг бы все его искушения, Ангелы бы не служили Ему в пустыне, Он бы не мог исцелять слепых, глухих, расслабленных и прокаженных, изгонять бесов и укрощать разбушевавшуюся стихию, ходить по воде и отпускать грехи, воскрешать мертвых – от дочери Иаира до Лазаря. Если бы Христос не был бы Богом, то Его тело и одежды не просияли бы Божественным Светом в момент преображения на Фаворской горе перед тремя учениками Его и лицо Его не воссияло, как солнце. Если бы Христос не был Божественным Искупителем, то во время Его крестной смерти ан Голгофе не разорвалась бы надвое завеса в храме, не померкло бы солнце, не затряслась бы земля и не отверзлись бы гробы. Если бы Христос не был всемогущим Богом, то Он бы не мог сокрушить врата Ада и воскреснуть из мертвых, не возвещал бы ученикам Своим сорок дней о Царстве Небесном и тайнах его, и не вознесся бы на небеса на горе Елеонской, дабы воссесть одесную Бога Отца Вседержителя.Если бы Христос не был предвечным Богом, единосущным Отцу и Святому Духу, то Он бы не сказал о Себе – «Я и Отец – одно» (Ин.10:30), «Видевший Меня видел Отца; Отец во Мне и Я в Нем» (Ин.14:10).Христос называет Себя Путем и Истиной, провозглашает Себя – Воскресением и Жизнью, и говорит, что верующий в Него, если и умрет, то оживет. Если бы Христос не был всемогущим Богом, то Он не мог бы сказать: «верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит» (Ин.14:12). Если Христос не является Единородным Сыном Божиим, Он бы не говорил о Себе: «Я исшел от Отца и пришел в мир; и опять оставляю мир и иду к Отцу» (Ин.16:28). Если Христос не Божественный Искупитель, то, как Он может быть Агнцем Божиим, берущим на Себе грехи мира и как Он мог назвать Себя Хлебом жизни, сошедшим с небес и дающим жизнь вечную? Если бы Христос не был бы Богом во плоти, то Он не мог бы возвестить, что Его святая Плоть и святая Кровь – источники вечной жизни и освящения, и как было бы возможно таинство Евхаристии, установленное на Тайной Вечери? Христос – истинный Сын Божий по Своему предвечному Существу, о Нем сказано в Евангелии: «И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, как Единородного от Отца» (Ин.1:14). Если бы Христос не был истинным Богом – Светом, в Котором нет никакой тьмы, то в Новом Завете не было бы сказано, что «благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа» (Ин.1:17). Если бы Христос не был вечным Богом Словом, единосущным Отцу и Святому Духу, то Он бы не повелел апостолам: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф.28:19–20). Если Христос не всесвятой и всесовершенный Бог, то Он не мог бы быть Небесным Архиереем и Священной Жертвой, искупившей грех мира, и Он никогда бы не сказал о Себе: «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни» (Ин.8:12). Если Христос не является предвечным Богом, то как Он мог быть Агнцем, закланным от сотворении мира и как Он мог воззвать к Небесному Отцу в молитве: «И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Ин.17:5)? Если бы Христос не был вечным Богом Словом и всесильным Богом, то боговидец и апостол Павел не мог бы именовать Его великим Богом и Спасителем нашим, а Сам Иисус из Назарета не был бы «единым сильным Царем царствующих и Господом господствующих», имеющим бессмертие и обитающим «в неприступном свете» (ср. 1Тим.6:14–16). Если бы предвечный и совершенный Бог Слово не явился во плоти, то как могло быть сказано о Иисусе Христе: «великая благочестия тайна: Бог явился во плоти, оправдал Себя в Духе, показал Себя Ангелам, проповедан в народах, принят верою в мире, вознесся во славе» (1Тим.3:16)? Если Христос – не истинный Бог, то как Он мог бы быть славнее Ангелов и прекраснее всех сынов человеческих, быть Царем Небесным и иметь Ангелов служителями Своими? Если Христос не всемогущий Бог, то как бы Он мог назвать Себя Сыном Бога Живого, на вере в Которого основа Церковь, которую не одолеют и врата адовы, и возвещать, что все возможно верующим в Него, ибо с ними Бог? Если Христос не всеведущий Бог, то зачем Он называет Себя – Небесным Сеятелем, а нивой – души людей, нарекает Себя Божественным Учителем и заповедует никого не называть учителем кроме Сына Божиего и заявляет: «Все предано Мне Отцем Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф.11:27); «Всякого, кто исповедует Меня перед людьми, исповедую и Я пред Отцом Моим Небесным. А кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцом Моим Небесным» (Мф.10:32-33)? Если бы Христос не был благим и всемогущим Богом, то не мог бы Своим Воскресением возродить нас «к упованию живому, к наследству нетленному, чистому, неувядаемому, хранящемуся на небесах» (1Пет.1:3–5) и святая Кровь Его не могла бы очистить нас от всякого греха. Если бы Христос не был всеведущим Богом и Ипостасной Премудростью и Силой Божией, то в Нем бы не заключалась вся сокровищница знания и мудрости, Он не мог бы открыть ученикам Своим тайны Царства Небесного и раскрыть апокалиптическую книгу за семью печатями. Если бы Христос не был бы истинным Сыном Божиим, единосущным Небесному Отцу и Святому Духу, то отвержение Христа не было бы отвержение Бога, но как возвещает апостол и евангелист Иоанн Богослов, всякий отвергающий то, что Христос – Бог Слово во плоти, тем самым отвергает и Бога Отца и не может стяжать Дух Божий, но является анти-христианином, и «всякий, преступающий учение Христово и не пребывающий в нем, не имеет Бога, а пребывающий в учении Христовом имеет и Отца и Сына» (2 Ин.9). Если Христос не истинный и не всеблагой Бог, то, как Он может заповедовать любить Бога, ближних и даже врагов, прощать обидчиков, быть верным Богу до конца – оставить все, и как Он мог Сам остаться Любовью в страшны час голгофских мук, кода Он молился за убийц Своих? Если Христос не Царь Небесный, то как Он может обещать богатому юноше, что если тот все оставит ради Бога – продаст имение свое и раздаст нищим и пойдет за Ним, то будет иметь сокровище на небесах? Если бы Христос не был предвечным и всемогущим Богом, то Он не сказал бы о Себе тайнозрителю Иоанну Богослову в апокалиптическим видении – «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний» (Откр.22:13), у Него не было бы ключей от смерти и Ада, Он не властвовал бы над временем и жизнью. Если бы Христос не был всевидящим и всеправедным Богом, то Он бы не мог быть Судией живых и мертвых, и не сказал бы ученикам Своим, что в день Страшного Суда они сядут на двенадцати престолах и будут судить двенадцать колен Израилевых Христос громогласно возвещает, что настанет день Его второго пришествия на облаках с великой силой и славой, в окружении воинства святых Ангелов, и когда Он придет как молния, блистающая от края и до края небес, то померкнет солнце и луна не даст света, звезды падут и небесные силы поколеблются, по гласу трубы Архангельской все усопшие воскреснут, а живые преобразятся, и Сын Божий будет судить все народы, разлучит добрых от злых – введет праведных в Царство Небесное, а нераскаянных злодеев и богоборцев ввергнет в огонь геенны огненной – в муку вечную, уготованную дьяволу и его аггелам. Русский религиозный философ С.Н. Трубецкой в своей книге «Учение о Логосе в Его истории», писал, что с апостольских времен Церковь видела в распятом и воскресшем Христе воплощенного Бога Слова – Ипостасную Премудрость и Силу Божию, Учителя жизни, открывшего волю Бога Отца, Царя и Первосвященника, принесшего Себя в жертву за грехи всего рода человеческого и добровольно взошедшего на Голгофу, ставшую вселенским жертвенником, тем самым, Церковь исповедовала веру во Христа Богочеловека – Сына Божиего и Сына Человеческого, Спасителя мира и грядущего всеправедного Судию, а личное самосознание Христа было богосознанием – сознанием Самого Бога о Себе, ибо Христос – Господь, сошедший с небес, а чудесная Личность Его – Божественна. Выдающийся русский православный богослов двадцатого века – Владимир Лосский в своей книге «Догматическое богословие», поясняет, что если Святая Троица – это одна природа в трех Лицах, то Христос Богочеловек – одно Божественное Лицо с двумя природа – Божественной и человеческой, чудесная Личность Его – Господь с неба, истинный Бог, Который воплотился и вочеловечился – воспринял человеческое естество от Святой Девы, очищенной и освященной Святым Духом, ибо по святой воле Небесного Бога Отца и именно действием Святого Духа совершается чудо Боговоплощения. В таинственном и премудром промысле Святой Троицы были особые причины того, что воплотился Бог Сын, а не Небесный Отец и не Святой Дух, о чем богословствовал преподобный Иоанн Дамаскин: «Отец есть Отец, а не Сын; Сын есть Сын, а не Отец; Дух Святой есть Дух, а не Отец и не Сын; ибо личное свойство неизменно. В противном случае, как бы оставалось оно личным свойством, если бы изменялось и переносилось? Поэтому Сын Божий делается Сыном Человеческим, чтобы личное свойство пребыло неизменным. Ибо, будучи Сыном Божиим, Он стал Сыном Человеческим, воплотившись от Святой Девы и не оставив личного свойства». По богословскому разъяснению преподобного Иоанна Дамаскина в единой чудесной Личности Христа – второй Ипостаси Святой Троице – через воплощение Бога Слово соединились неслитно, неизменно, нераздельно и неразлучно два естества – предвечное Божественное и воспринятое человеческое, а потому Христос есть истинный Богочеловек: «Мы не говорим, что Божество, понимаемое безлично, воплотилось, но утверждаем, что Божество соединилось с человечеством в одной из Своих Ипостасей... что при воплощении одного из Лиц Святой Троицы, Бога Слова, Божественное естество в одном из Своих Лиц все и полностью соединилось со всем человеческим естеством... и что Отец и Дух Святой не участвовали в воплощении Слова никоим другим образом, кроме как Божественными знамениями, благоволением и хотением... Мы поклоняемся обоим естествам во Христе, ибо с Его плотию соединено Божество. Мы не добавляем четвертого лица к Святой Троице (Боже, упаси!), но исповедуем одно Лицо Бога Слова и Его плоти. Троица пребыла Троицей и по воплощении Слова… Поклоняясь моему Царю и моему Богу, я поклоняюсь в то же время порфире Его тела, не как одежде, не как четвертому лицу, но как телу, соединенному с Богом и пребывающему без изменения, как и Божество, которое Его помазало, так как природа тела не стала Божеством; но как Слово не изменилось и пребыло тем, чем Оно было, сделавшись тем не менее плотию, так же плоть стала Словом, не потеряв того, что она имела, отождествляясь со Словом по ипостаси».
Христос Богочеловек есть предвечный Бог Слово, осязаемо и зримо вошедший в историю мира, Он – совершенный Бог и совершенный человек, Он воспринял на Себя человеческое естество во всей его полноте – духовной, душевной и телесной, иначе бы Он не мог бы принять крестную смерть на Голгофе и искупить грехи мира и обожить человеческое естество. С апостольским вдохновением святитель Иоанн Златоуст проповедовал: «Слово Божие облеклось в истинную плоть, а не в призрачную и не во мнимую. Оно возжелало пройти через все наши состояния: и родиться от жены, и быть младенцем, и повиваться пеленами, и вскармливаться молоком, и испытать все прочее, дабы утвердить истину домостроительства спасения и заградить уста еретиков. Он и спит в лодке, и путешествует, и утомляется, и переносит все человеческое, чтобы самым делом убедить всех в Своем вочеловечении. И суду Он предстает, и распинается на кресте, и подвергается самой поносной смерти, и полагается во гроб, чтобы дело домостроительства стало очевидным для всех. Если же Он не истинно воспринял наше тело, то и распят не был, и не умирал, и не был погребен, и не воскресал; а если не воскресал, то разрушается все учение о домостроительстве спасения». «Матерь всех праздников есть Рождество как день Христова рождения по плоти. От него получили свое начало и основание и Богоявление, и святое Воскресение, и Вознесение, и Пятидесятница. Если бы Христос не родился по плоти, то Он бы и не крестился, а Крещение – это и есть Богоявление; то не был бы Он и распят, а распятие – и есть Воскресение; не ниспосылал бы Он и Святого Духа, а Сошествие Святого Духа – и есть Пятидесятница. Так, из Рождества Христова, как разные потоки из одного источника, проистекли все эти праздники. Да и не только по этой причине сей день мог иметь первенство, но еще и оттого, что событие сего дня чудеснее всех прочих. То, что Христос, соделавшись человеком, умер, было в природе вещей, ибо, хотя и не сделал Он греха, однако же воспринял смертную плоть. Разумеется, и сие достойно удивления; но то, что Он, Бог, благоволил стать человеком и уничижить Себя так, что этого и умом нельзя постигнуть, – вот дело, более всего поражающее и изумляющее». Ересиарх Несторий – константинопольский патриарх, принадлежавший к Антиохийской школе и живший в V веке нашей эры, не понимавший тонкого богословского различия между одной Личностью и двумя природами во Христе Богочеловеке, полагал, что Приснодева Мария родила человека Иисуса, с которым в момент Его зачатия соединился Бог Слово Своею благодатью и обитал в Нем как в храме, поэтому Несторий кощунственно называл Святую Деву Марию не Богородицей, а Христородицей. Несторий считал, что Деву Марию нельзя именовать Богородицей, ибо Она не могла родить предвечного и вездесущего Бога, существовавшего прежде Нее и сотворения мира, следовательно, Ее надлежит называть лишь Христородицей. По мысли Нестория у безначального и предвечного Бога не может быть никакой Матери, ибо всемогущий Творец всего сущего не имеет ни начала, ни конца, ни причины. Но если Святая Дева Мария не Богородица, то и Иисус Христос из Назарета – не Бог вочеловечившийся, в Котором «обитает вся полнота Божества телесно» (Кол.2:9), а значит и вера христианская тщетна, и мы самые несчастные из всех людей. Церковь осудила ересь Нестория и устами Вселенских Соборов провозгласила, что Пресвятая Дева Мария – истинная Богородица, Она непорочно зачала от Святого Духа и чудесно родила без нарушения девства истинного Бога Слово вочеловечившегося – родила не по Его Божеству, ибо Бог Сын предвечно рожден от Бога Отца, а по воспринятому Им человечеству. Церковь возвещает, что во Христе – одно Божественное Лицо – Второе Лицо Святой Троицы, предвечный Логос, Ипостасная Премудрость Божия, Слово Божие, ставшее плотью, в Нем нет человеческой личности, но в Нем две природы и воли – Божественная и человеческая, которые Спаситель принял в Свою единую Божественную Ипостась, вот почему рожденный Святой Девой Марией – Богочеловек, совершенный Бог и совершенный человек, истинный Бог вочеловечившийся, и Церковь возвышенно именует Ее – Богородицей, честнейшею Херувим и славнейшею без сравнения Серафим. Преподобный Ефрем Сирин предостерегал: «Кто отрицает, что Мария родила Бога. Тот не увидит славы Божества Его». А святитель Григорий Богослов выражался еще яснее: «если кто не признает Марию Богородицею, то он отлучен Божеству». Вифлеемская ночь ознаменовалась рождением Христа Спасителя от Святой Девы – это неоспоримый факт евангельской истории, ставший началом новой эры, ведь исполнились пророчества Ветхого Завета и свершилось чудо Боговоплощения. На страницах Нового Завета излагается родословная Иисуса Христа по воспринятому Им человечеству, тем самым свидетельствуется, что Иисус из Назарета – реальное историческое лицо, ибо таинство Боговоплощания – не иллюзия и не мираж, а евангельская реальность, Он – совершенный Бог вочеловечившийся, странствующий по земле, обходящий города и села, исцеляющий людей от болезней, изгоняющий бесов, воскрешающий мертвых, слагающий притчи и проповедующий, Его тело преобразилось и просияло Божеством на горе Фаворской, ибо по Своему предвечному Божеству Он – всемогущий Бог, окруженный сиянием славы и светом неприступным, но по человеческому естеству Своему Он примет поругание, бичевание и страдание – взойдет на Голгофу и будет распят на Кресте. Разоблачая антихристианскую суть ереси докетизма, богомудрый Кирилл Александрийский писал, что на реальности Боговоплощения и крестных страданий Христа, Его смерти и Воскресения зиждется реальность нашего спасения: «если воплощение – призрак, то и спасение – призрак». «Если Христос есть Бог, как то и есть на самом деле, но не воспринял на Себя человеческого естества, то мы чужды спасения. Итак, должно поклоняться Ему как Богу, веруя, что Он и вочеловечился. Бесполезно говорить, что Он – человек без Божества; равно как и нет спасения без признания в Нем человечества и Божества. Надобно, значит, исповедовать пришествие Царя и Врача. Ибо Царь Иисус, желая уврачевать, исцелил больное, препоясавшись лентием человечества». Если бы Христос Богочеловек не был вочеловечившимся Богом и совершенным и истинным человеком, то на Тайной Вечери Он не открыл Своим ученикам пресвятую тайну о Новом Завете и святейшем таинстве Евхаристии, не рассказал бы им о то, что Его пречистая Кровь прольется во искупления грехов человеческих, душа бы Его не скорбела бы в ночь Гефсиманскую и Он бы не молился до кровавого пота о чаше страданий и смерти, Он бы не возопил с Креста – «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?», не принял бы мученическую смерть на Голгофе, не сошел бы душою во Ад и не воскрес бы из мертвых телом, и после Своего Воскресения не обратился бы к апостолам со словами – «Что смущаетесь, и для чего такие мысли входят в сердца ваши? Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня» (Лк.24:37–39). Преподобный Исаак Сирин подчеркивая вселенское и сотериологическое значение пришествия Христа в мир и принятия Богом Словом на Себя человеческой природы, писал о Боговоплощении как о величайшем чуде и проявлении Божественной Любви: «О чудо! Создатель в человеческом облике входил в дом мытарей и блудниц, и, когда они… обращались к Нему, Он убеждал их, давая им уверенность в примирении с Ним посредством учения Своего. И слово истины запечатлевал Он истинными свидетельствами в силах и знамениях. И красотою вида Его и любовью Его привлечена была вся вселенная к единому исповеданию Бога, Господа всех, и знание о едином Создателе было посеяно в каждом человеке». Все события земной жизни Иисуса Христа возвещают, что Он не только истинный Сын Божий, но и Сын Человеческий, Иисус из Назарета единосущен Богу Отцу и Святому Духу по Своему предвечному Божеству, и единосущен нам по воспринятому Им человеческому естеству, Он – Бог Слово ставший плотью, чувствовавший потребность в пищи и питии, отдыхе и сне, Он скорбел и плакал, огорчался и сожалел, бы неприкаянным Странником, сказавшим о Себе трогательные слова – «Лисицы имеют норы, и птицы небесные – гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Мф.8:20), Он – вечный Сын Божий, Господин Ангелов и всех Сил Небесных, ставший Сыном Человеческим. Как проницательно замечает преподобный Иустин Попович: «Свое второе пришествие Господь Иисус называет пришествием Сына Человеческого Крест – это знамение Сына Человеческого (Мф.24:30). Блаженство людей зависит от их веры в Сына Человеческого и от страданий ради Него: «Блаженны вы», – говорит Спаситель Своим последователям, – «когда возненавидят вас люди, и когда отлучат вас, и будут поносить, и пронесут имя ваше как бесчестное за Сына Человеческого» (Лк.6:22). Бог Отец передал весь суд Своему Сыну потому, что Сей стал Сыном Человеческим (Ин.5:27,;22), прожил человеческую жизнь во всей ее горечи и скорби, поэтому никто из людей не может Ему с полным правом сказать: Ты не имеешь права судить нас, людей, ибо Ты не был человеком и потому не знаешь, какое это мучение – быть человеком». Сотериологическое значение воплощения Бога Слова прекрасно раскрыл святитель Григорий Богослов: «Христос воспринял на Себя всего человека, чтобы спасти всего человека, ибо не воспринятое не уврачевано; соединившееся же с Богом – спасено. Адам пал всецело, а не только половиной своего существа, поэтому Спаситель воспринял все естество Адама, дабы всего его спасти... Спаситель воплотился, чтобы истребить грех, освятив подобное подобным. Ему было надобно тело ради нашего осужденного тела, и душа ради нашей души, и ум ради ума, который в Адаме пал первым, первым будучи поражен. В древние времена возникла ересь Аполлина¬рия Лаодикийского, отрицавшего, что Христос Богочеловек воспринял ум человеческий на том основании, что невозможно, чтобы не было греха в помышлениях человеческих. Святая Церковь предала лжеучение Аполлинария анафеме, ибо разум – это светильник Божий, он в самом меркнет в грехах, но благодать Святого Духа просвещает ум человеческий и соделывает его святым, Сам Христос – воплотившийся Бог Слово, воспринял ум человеческий и тем самым исцелил его, указав, что разум наш должен облечься в ум Христов через веру, таинства и догматы, молитвы и заповеди, он призван не к отсечению от Бога, а к освящению и преображению. Богословски развенчивая и догматически изобличая ересь Аполлинария, святитель Григорий Богослов писал, что Христос воспринял все человеческое естество – не только телесное, но и духовное, не одну плоть, но и ум: «Если кто понадеялся на человека, не имеющего ума: то он действительно не имеет ума, и не достоин быть всецело спасен; ибо невосприятое не уврачевано; но что соединилось с Богом, то и спасается... Если он человек, не имеющий души; то сие говорят и ариане, чтобы приписать страдания Божеству; так как что приводило в движение тело, то и страдало. Если же Он человек, имеющий душу, то, не имея ума, как мог быть человеком? – Человек не есть животное неразумное… Итак, чтобы оказать мне совершенное благодеяние, соблюди целого человека, и присоедини Божество». По разъяснению преподобного Иоанна Дамаскина: «Бог Слово, сотворивший нас в начале, ничего не опустил из того, что ранее вложил в наше естество, но воспринял все: тело и разумную и мыслящую душу и их свойства, потому что живое существо, лишенное чего бы то ни было из этого, – уже не человек. Ведь Он весь воспринял всего меня и весь соединился со всецелым, дабы всецелому человеку даровать спасение. Ибо то, что не было бы воспринято, осталось бы неисцеленным». На семи Вселенских Соборах единая, святая, соборная и апостольская Церковь возвестила, что Христос есть истинный Богочеловек – совершенный Бог и совершенный человек, Он имел совершенное человеческое естество и был чист от всякого греха, как Единый Безгрешный, два естества соединились в Личности Бога Слова неслитно, неизменно, нераздельно и неразлучно, а уничижительное состояние было воспринято Им добровольно ради нашего спасения. Преподобный Максим Исповедник – один из величайших философов Святого Духа и богословов Церкви, тонко анализируя философское понятие свободной воли, различал свободу, как достояние человеческой природы – «естественную свободу» и свободный выбор присущий личности – «гномическую свободу», и этот церковный метафизик утверждал, что Христос – совершенный Бог Слово, не только воспринял все человеческое естество во всей полноте – духовной, душевной и физической, но и воспринял свободную волю, присущую человеческому естеству, ведь Христос есть истинный Богочеловек, но, так как у Христа одна Божественная Личность – одно Лицо, то у Него нет гномической – избирательной воли с ее колебаниями и метаниями, присущими человеческой личности, а не Божественному Лицу, поэтому свободная человеческая воля Христа Богочеловека полностью согласна с Его Божественной волей и покорна святой воле Бога Отца Вседержителя, что видно из Гефсиманской молитвы – «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты» (Мф. 26:39), и, как пишет протоиерей Георгий Флоровский, «душа Господа свободно хотела именно того, чего Божеская Его воля желала, чтобы хотела она». По слову преподобного Иоанна Дамаскина, размышлявшего о Гефсиманской молитве Христа: «когда воля человеческая отказывалась принять смерть, а воля Божественная позволяла этому проявлению человечества, тогда Господь сообразно Своей человеческой природе находился в борьбе и страхе. Он молился, чтобы избежать смерти. Но так как Его Божественная воля желала, чтобы Его воля человеческая приняла смерть, то страдание стало вольным и по человечеству Христову».
По богомудрому наставлению преподобного Ефрема Сирина, всей святой жизнью Своей – от рождения в Вифлееме до крестной жертвы на Голгофе, Воскресения и Вознесения, Христос явил спасительную силу Божественной Любви, побеждающую мировое зло, Он сошел с небес, чтобы исцелить растленное грехом и смерть человеческое естество и спасти каждого из нас: «Небесный Царь, Бессмертный Владыка, Единородный Сын, возлюбленный Отцу, Который по единой благости, Своею властию создал человека из земли, побежденный щедротами благоутробия Своего, ради того самого человека, которого создали пречистые руки Его, сошел с неба спасти и исцелить всех страждущих. Ибо по действию лукаваго все изнемогли во зле: повреждение стало тяжко и неисцельно; ни пророки, ни священники не в силах были совершенно уврачевать язвы. Посему-то Святый, Единородный Сын, видя, что все естество изнемогает во зле, по воле Отца снисшедши с неба, воплотился во утробе Святой Девы и, по благоволению Своему родившись от Нее, пришел благодатию и щедротами уврачевать одержимых разнообразными немощами и словом Своим исцелить все болезни. Всех избавил Он от зловония собственных язв их». Христос есть Святой и Истинный, Он – совершенный Бог и совершенный человек, безукоризненный Спаситель мира, совершенный как по Божеству Своему, так и по человечеству – духовно и нравственно безупречный, ибо человеческое естество Иисуса Христа было свято и непорочно – «не имел в Себе ржавчины греха», как писал преподобный Максим Исповедник, подчеркивая Его святость. В боговдохновенном Священном Писании ясно возвещается вечная истина Божия о совершенной безгрешности и абсолютной святости Иисуса Христа как по Его предвечному Божеству, так и по совершенному и пречистому человечеству, Им воспринятому: «Он явился для того, чтобы взять грехи наши, и что в Нем нет греха» (1 Ин.3:5). Апостол Павел вдохновенно проповедовал о святом и непорочном, непричастном злу Христе Первосвященнике: «Таков и должен быть у нас Первосвященник: святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников» (Евр. 7:26). По боговдохновенному умозаключению апостола Петра, чтобы спасти мир и искупить грехи рода человеческого, Христос Сам должен был быть «непорочным и чистым Агнцем» (1Петр.1:19), совершенно добровольно приносящим Себя в жертву за грехи всего мира. По богомудрому рассуждению преподобного Иустина Поповича: «Жизнь Спасителя на земле была жизнью абсолютной святости и безгрешности. Даже лютейшие враги Спасителя, фарисеи, лукавые искатели чужих грехов, не могли обличить Спасителя во грехе даже тогда, когда Он открыто и всенародно спросил их об этом: «Кто от вас обличает Мя О гресе?» (Ин.8:46). А в конце Своей земной жизни, на Тайной вечере, безгрешный Господь открывает Своим ученикам, что князь мира сего, сатана, приближается к Нему через предательство Иуды, но не может найти в Нем ничего своего, ничего греховного: «Грядет бо сего мира князь, и во Мне не имать ничесоже» (Ин.14:30). Как истинный человек Господь Иисус Христос во время Своей земной жизни был, «подобно нам, искушен во всем, кроме греха» (Евр.4:15). Очевидцы и свидетели земной жизни Спасителя и Его трудов, святые Апостолы, свидетельствуют, что «в Нем нет греха» (1Ин.3:5), что Он не знал греха (2Кор.5:21), что «Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его» (1Пет.2:22; ср.: Ис.53:9). Свободный от прародительской греховности и от всякого личного греха, Господь Иисус Христос – это «непорочный и чистый агнец» (1Пет.1:19), совершенный Праведник среди неправедных (1Пет.3:18), Святой среди несвятых (Деян.3:14), «Архиерей святый, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников» Своей безгрешностью и святостью… Грех не является составной частью естества человеческой плоти, так как рукой безгрешного Творца плоть была создана безгрешной и чистой. Грех от дьявола вошел в человека через его свободную волю и согласие, но он чужд природе человеческой плоти и составляет неестественность в природе богозданного тела. Плоть Господа Иисуса была естественной и подлинной, как и плоть всякого человека вообще, только в ней не было неестественного наноса – греховности». Если бы Христос не был святым и непорочным Агнцем Божиим, а человеческое естество Его было повреждено грехом, то Его страдания на Голгофе не были бы спасительны для нас, ибо Он бы страдал и умер на Кресте не добровольно – из акта Его Божественной Любви к нам, не по необходимости оскверненного естества. Святые отцы Церкви учили, что Христос Богочеловек – от самого рождения в Вифлееме и до Голгофы, Воскресения, Вознесения и вовеки веков – совершенный Бог и совершенный человек, а совершенство Его человеческого естества означает, что оно «непорочно и нескверно; потому что врачует от позора и от недостатков и скверн, произведенных повреждением; ибо хотя воспринял на Себя наши грехи и понес болезни, но Сам не подвергся ничему, требующему уврачевания». Преподобный Марк Подвижник особенно акцентировал внимание на том, что если человеческое естество Иисуса Христа было осквернено грехом, то Он не мог быть нашим Спасителем и Искупителем: «Мир умер Адамовым преступлением. Если же плоть Господа... подпала греху; как же она тогда могла быть отдаваема за жизнь мира, когда и сама нуждалась, по твоему мнению, в искуплении... Если, как ты говоришь, плоть Христа была простой, нуждающейся в очищении, то откуда тогда нам спасение?». Все книги Нового Завета свидетельствуют, что Иисус Христос был совершенно свят и безгрешен как по Божеству Своему, так и по человечеству, в силу Своего сверхъестественного рождения от Духа Святого и Святой Девы Марии. Великое и неизреченное чудо Божие – рождение Иисуса Христа, ибо оно не нарушило приснодевство Пресвятой Богородицы, что ясно говорит о непорочности человеческого естества во Христе. Преподобный Ефрем Сирин наиболее ярко изложил святоотеческую мысль о том, что человеческое естество Иисуса Христа было непорочным: «Поскольку тело Адама создано было ранее, чем явились в нем расстройства, посему и Христос не принял расстройства, которые позднее получил Адам, так как они были некоторым придатком немощности к здравой природе. Итак, Господь здравою принял ту природу, здравость которой погибла, дабы человек через здравую природу Господа возвратил себе здравость первобытной своей природы». Благовествуя о сверхъестественном рождении Иисуса Христа, о Его безгрешности и святости, преподобный Симеон Новый Богослов писал, что Бог Слово «соделался человеком, совершенным по телу и душе не по образу человеческого зачатия... От Богородицы Марии Сын и Слово Бога и Бог взял плоть и претворил ее в мужа совершенна с душою и телом, чтобы воистину быть сыном Адама. Сделавшись же человеком, подобным нам по всему, кроме греха, Он стал тотчас вместе с тем сродником по плоти всех людей... Но Христос, будучи Богом вместе и человеком, как по Божеству есть и пребудет свят, так и по человечеству, и душою, и плотью, есть и пребудет свят, пресвят и пренепорочен». По толкованию святого Иоанна Кассиана: «Апостол Павел говорит о Христе: «Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной» – чтобы мы поняли, что и в самом деле Он воспринял плоть, но в нем не было греха, и чтобы мы, если речь идет о плоти, уразумели, что плоть была подлинной, а если речь идет о грехе – то она была лишь подобием греха. Ибо хотя и всякая плоть согрешала, Он тем не менее имел плоть без греха; имел же Он в Себе подобие греховной плоти; но Он был свободен от истинного греха, ибо Он был без греха». Святоотеческая мудрость Православной Церкви провозглашает: «Христос воспринимает на Себя совершенного человека и спасает человека, являя пример всем нам, дабы освятить начатки всякого дела и оставить Своим служителям непоколебимую ревность к подражанию». «Так как Господь Иисус Христос был истинным и совершенным человеком, то Священное Писание не стыдится приписывать Ему все свойственное нашему естеству, то есть как Он ест, пьет, спит, утомляется, возрастает телом, усовершается; другими словами – Он имеет все свойственное человеческому естеству, кроме склонности ко греху. Ибо грех – это неудача, промах, а не качество человеческого естества. Подобно тому как болезнь и искалеченность не изначально срослись с человеческим естеством, а приключаются ему как нечто противоестественное, так и злое действие нужно понимать как своего рода поврежденность, как отъятие врожденного нам добра; она не есть нечто само в себе реальное, но мы видим ее в отсутствии добра. Посему Преобразивший нашу природу в Свою Божественную силу соблюл ее в Себе целой и здравой, ибо не воспринял на Себя повреждения, производимого в воле грехом. «Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его» (1Пет.2:22)». Христос воспринял чистую и безгрешную человеческую природу и освятил ее, но по Своему человеколюбию и ради нашего спасения, Он принял на Себе «безупречные страсти» – утомлялся, алкал, плакал и страдал, ибо если бы Спаситель не воспринял их, то Он бы не искупил наши грехи на Голгофе Своей крестной жертвой. Христос – предвечный Бог Слово и Спаситель мира, Сын Святой Девы по Своему человеческому естеству, добровольно воспринял в Свою человеческую природу беспорочные страсти, чтобы привлечь на борьбу с Собой диавола и победить его, и пострадать и умереть за наши грехи – «смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола, и избавить тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству (Евр. 2:14–15). Размышляя о воплощении Бога Слова и Его крестной жертве, святитель Василий Великий, пришел к премудрой мысли, что на таинстве Боговоплощения зиждется все Божье домостроительство нашего спасения: «Если бы не было Господня пришествия во плоти, то Искупитель не дал бы смерти возмещение за нас и не упразднил бы Собою царство смерти. Ведь если бы смерть обладала чем-то одним, а Господь воспринял на Себя другое, то смерть не прервала бы своего действования, страдания богоносной плоти не принесли бы нам пользы, Господь не умертвил бы грех во плоти, мы, умершие в Адаме, не были бы оживлены Христом; не было бы ни восстановлено падшее, ни воздвигнуто сверженное и не стало бы близким к Богу отчужденное от Него обманом змия. Ибо все это упраздняют те, кто говорит, что Господь пришел, имея плоть небесную». Русский богослов Владимир Лосский со свойственным ему глубокомыслием писал, что Христос добровольно пошел на самоуничижение – кенозис, вплоть до крестных страданий и смерти на Голгофе, Он «принял на Себя нашу природу, вольно подчинился всем последствиям греха, оставаясь чуждым греху, взял на Себя ответственность за нашу вину, для того, чтобы разрешить трагедию человеческой свободы, преодолеть разрыв между Богом и людьми… Итак, кенозис – это воплощение в его аспекте смирения и смерти. Но Христос полностью сохраняет Свою Божественную природу и Его истощание есть истощание вольное: пребывая Богом, Он соглашается стать смертным; ибо единственный способ победить смерть – это позволить ей проникнуть в Самого Бога, в Котором она не может найти себе место». Христос воспринял человеческую природу чистой и безгрешной, какой она была у первозданного Адама, но в то же время, Он добровольно принял на Себя безукоризненные страсти и смертность, дабы совершить искупление грехов мира. По словам протоиерея Георгия Флоровского: «Свобода Спасителя по человечеству от первородного греха означает и Его свободу от смерти как от «оброка греха». Спаситель уже от рождения неповинен тлению и смерти, подобно Первозданному – уже может не умереть (potens non mori), хотя еще и может умереть (potens autem mori). И поэтому смерть Спасителя была и могла быть только вольной – не по необходимости падшего естества, но по свободному изволению и приятию. Нужно различать: восприятие человеческой природы и взятие греха...». Христос Сам возвестил о добровольности Своей крестной жертвы: «Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее. Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее» (Ин.10:17-18). Как поясняет архиепископ Василий Кривошеин под добровольностью крестных страданий и голгофской смерти Христа Искупителя «нужно понимать не только в том смысле, что Христос не сопротивлялся распинавшим Его, но и что, будучи неподвластен смерти, Он по собственной воле умер на Кресте по человечеству».
Богомудрый Иустин Философ – один из первых апологетов христианской веры, видел в Иисусе Христе единую Личность Богочеловека, проповедуя, что Христос есть Бог Слово – Логос, Единородный Сын нерожденного и неизреченного Бога, Он – Господь с неба и Сын Божий, воплотившийся и вочеловечившийся, преподавший таинства Церкви и принявший крестную смерть на Голгофе ради нашего спасения, Он – предвечный Царь Небесный, ставший совершенным человеком, воспринявший все человеческое естество – духовное, душевное и телесное, Он – величайший Мученик, претерпевший страшнейшие страдания, и Спаситель мира, увенчанный славой. По премудрому рассуждению Кирилла Александрийского: «Владыка Христос есть совершенный Бог и совершенный человек; Он одновременно и Сын Божий, и Сын Человеческий. Все человеческое и все Божественное, сказанное о Нем в Священном Писании, сводится к одному Лицу. Ибо мы знаем, что один и Тот же Он и спал на возглавии, и с властью повелевал морю и ветрам; один и Тот же Он и утомлялся от пути, и Своей силой шел по морю, как по суше; значит, Он один и Тот же – и Бог, и человек». ««Иисус Христос вчера, и сегодня, и во веки Тот же». Ибо мы не делим домостроительства спасения на два лица и не исповедуем и не веруем в двух сынов вместо Единородного, но мы научились и других научаем, что во Христе существуют два естества». Мы – православные христиане, исповедуем, что Иисус Христос не подлежит страданию по Своему предвечному Божественному естеству, ибо Божество Его выше всех страданий и скорбей, всесовершенно и неуязвимо, но как возвещает апостол Павел – «Он и распят в немощи, но жив силою Божиею» (2 Кор.13:4) – свидетельствуя, что Господь страдал и умер на Кресте по воспринятому Им человеческому естеству – страдал плотью и скорбел душой Своей, а по причине соединения двух естеств в Его единой Божественной Ипостаси, в Священном Писании часто свойственное человеческому естеству приписывается Самому Богу Слову. Как уточняет богослов Владимир Лосский в своей книге «Очерки мистического богословия Восточной Церкви»: «Можно сказать, что Сын Божий страдает, что Он умирает на кресте, но по тому, что может страдать и умирать, то есть по Своему человечеству. Равным образом можно сказать, что, рождаясь, как Младенец, в вифлеемских яслях, повешенный на кресте или покоясь во гробе, Он продолжает управлять всем тварным миром по Своему всемогуществу, по Своему Божеству, не претерпевающему никакого в Себе изменения». Великое и неизъяснимое чудо! Христос – предвечный Бог Слово, неосязаемый и неизъяснимый, совершенный и вездесущий – Сущий на небесах, сделался осязаемым через Боговоплощение, Бесплотный обрел плоть, Незримый стал зримым, Всемогущий, обладающий грандиозным величием и неизреченной славой, уничижил Себя до крестных мук и смерти, Царь Небесный, которого не могут вместить небо и земля вочеловечился и как Богомладенец возлежал я вифлеемских яслях, Бессмертный принял смерть и возлежал душой во гробе, сошел в преисподнюю и разорвал узы смерти, расхитил Ад и одолел дьявола. С величайшим благоговением и страхом Божиим богословствуя о предивной тайне Личности Христа Спасителя, Ориген Александрийский писал: «в Иисусе мы видим нечто столь человеческое, что оно, как кажется, ни в чем не отличается от обычной бренности смертных, и нечто столь Божественное, что оно может принадлежать лишь первоначальной и неизреченной природе Божества, то ограниченность человеческого разума не может найти выхода. Пораженный изумлением и восхищением человеческий разум не знает, как ему ориентироваться, чего держаться, куда двинуться. Если он помыслит, что Иисус – Бог, то видит смертного; если же представит Его себе человеком – зрит Его восстающим из гроба и разрушившим державу смерти. Посему взирать на Иисуса следует с величайшим страхом и благоговением, дабы ясно могла обнаружиться истина – что два естества существуют в одном и том же Существе. Объяснить же эту тайну словами – сие превосходит не только человеческие способности, но и постижение Сил Небесных». С молитвенным восхищением священномученик Игнатий Богоносец провозглашает богооткровенную истину о Христе Спасителе: «Есть единый Врач, Который – тело и дух, рожден и нерожден, Бог в человеке, в смерти – истинная жизнь, от Марии и от Бога – Иисус Христос, Господь наш». «Он – Сын Человеческий и Сын Божий. Хотя как Сын Божий Он незрим, однако же ради нас сделался видимым; Неосязаемый, Бесстрастный ради нас стал подверженным страданию и все для нас претерпел». Святой Кирилл Иерусалимский утверждал, что предивная и чудесная тайна Личности воплощенного Бога Слова за гранью постижения Ангелов и людей, ее до конца не в силах постичь разум, ее красоту не выразить словом, но нам надлежит исповедовать со всей Церковью, что «Христос имел два естества, Он был человеком по тому, что было на Нем видимо, и Богом по тому, что было невидимо. Как человек Он действительно ел, как мы, ибо имел плоть, подобную нашей, а как Бог – насытил пятью хлебами пять тысяч человек; как человек Он действительно умер, а как Бог воскресил четверодневного мертвеца; как человек Он спал в лодке, а как Бог шел по воде». «Когда Евангелие говорит: «Книга родства Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова» (Мф.1:1) – здесь надобно разуметь рождение по плоти. Ибо Он соделался Сыном Давидовым в конце веков, а Сын Божий Он – прежде всех веков, безначально. В первом случае Он воспринял на Себя то, чего не имел, а другое, что имеет, имеет вечно как рожденный от Отца. Он имеет двух отцов: одного – Давида по плоти, а другого – Бога, Отца Своего по Божеству. Как Сын Давидов Он подлежит времени, осязаемости и родословию, но как Сын Божий не подлежит ни времени, ни месту, ни родословному древу». С апостольских времен святая Церковь исповедуют, что Иисус Христос из Назарета – истинный Богочеловек, совершенный Бог и совершенный человек, в Нем одно лицо – Божественная Личность Бога Слова, но два естества – Божественное и человеческое, Он принял в Свою Божественную Ипостась человеческое естество – вочеловечился, а то, как они соединились во Христе остается непостижимой и неизъяснимой тайной для Ангелов и людей, и эту тайну Церковь выразила апофатической богословской формулой – «неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно». По разъяснению святителя Григория Богослова, в священном трепете и молитвенном изумлении обращающегося к пренебесной тайне Личности Христа Богочеловека: «В Господе Иисусе Христе мы не отделяем человека от Божества, но исповедуем единство и одинаковость Лица, Которое не всегда было человеком, но Богом и Сыном Единородным, предвечным, не имевшим тела и ничего телесного, но в последнее время воспринявшим на Себя человечество, человеческое естество, ради нашего спасения; Он подвержен страданию по плоти, бесстрастен по Божеству; ограничен по телу, не ограничен по духу; одновременно земной и небесный, осязаемый и неосязаемый, вместимый и невместимый, – дабы одним и Тем же Лицом, Которое есть совершенный человек и Бог, был восстановлен всецелый человек, падший через грех... Если же кто вводит двух сынов, одного от Бога, а другого от Девы Марии, и не признает, что это – одно и То же Лицо, таковой да будет лишен усыновления, обещанного право верующим. Ибо хотя Бог и человек суть два естества, как в человеке душа и тело, однако же не существует ни двух сынов, ни двух богов, как в душе и теле не существует двух человеков. Говоря вкратце, в Спасителе суть два различных естества, ибо невидимое нетождественно с видимым и предвечное – с временным; значит, в Нем все-таки не два лица. Ибо оба естества суть одно в соединении: Бог вочеловечился, и человек обожился». «В воплощении Бога совершается великая ради нас тайна. Новое вводится в естество, и Бог делается человеком. Тот, Кто Своей собственной славой и величием носится по Небу над небесами на востоках (Пс.67:34), славится на западе нашего ничтожества и малости. И Сын Божий берет на Себя плоть, чтобы стать и наречься Сыном Человеческим, не изменяя того, чем был, ибо Он неизменен, но воспринимая на Себя то, чем не был, ибо Он человеколюбив, дабы Необъятный мог быть объят, общаясь с нами посредством плоти, как через завесу, потому что естеству, подлежащему рождению и тлению, невозможно понести Его чистое, непокровенное Божество. Сего ради смешивается чуждое смешению; и не только Бог смешивается с рождением, и Дух с плотью, и Вечный со временем, и Безмерный с мерой, но и рождение с девством, и бесчестие с Тем, Кто выше всякой чести, и Бесстрастный со страданием, и Бессмертный с тленным». По глубокомысленому рассуждению преподобного Иоанна Дамаскина Христос Богочеловек действует сообразно двум Своим природам – через обе природы – Божественную и человеческую, сообразно их свойствам: «Христову Божеству свойственно Божественное и всемогущее действие, а Его человечеству – действие, подобное нашему. Во время воскресения дочери Иаира (Лк.8:54) результатом человеческого действия Спасителя было то, что Он взял отроковицу за руку и поднял ее, а Божественного – то, что Он возвратил ее к жизни. Эти действия различны, хотя в Богочеловеческом действовании они неотделимы одно от другого... A при воскресении Лазаря не человеческое естество воскрешает Лазаря и не Божественное опять-таки проливает слезы, ведь слезы свойственны человечеству, а жизнь – Ипостасной Жизни. Но все-таки и то, и другое обще обоим естествам по причине тождества Ипостаси. Ибо Христос – един, и едино Его Лицо, или Ипостась, но однако же Он имеет два естества: Божественное и человеческое. И слава, естественно вытекающая из Божества, вследствие тождества Ипостаси стала общей и для того, и для другого естества, как опять-таки проистекающее из плоти тоже стало обще обоим естествам. Ибо один и Тот же Тот, Кто есть то и это, то есть Бог и человек, и Ему принадлежат как Божественные, так и человеческие свойства. Божественные знамения творило Божество, но не без плоти, а свойственное плоти совершала плоть, но не без Божества. Ибо и со страждущей плотью было соединено Божество, оставаясь нестрадательным, но делая страдания спасительными: и с действующим Божеством Слова был соединен святой ум, разумеющий и ведающий совершаемое. Божество хотя и передает телу Свои преимущества, но Само не участвует в страданиях плоти. Ведь Его плоть не страдала через Божество так, как Его Божество действовало через плоть. Ибо Его плоть послужила орудием Божеству». С молитвой погружаясь в предчудную тайну воплощенного Бога Слова – Христа Богочеловека, святитель Григорий Богослов провозгласил, что в Лице Христа Бог сделался человеком, а человеческое естество обожилось. Христос пришел спасти нас от греха и власти дьявола, от смерти и Ада, Он – единственный Спаситель мира, явившийся в мир искупить грехи рода человеческого и сделать нас «причастниками Божеского естества» (2 Пет.1:4), ибо для православного миросозерцания тайна спасения – это тайна обожения. С древнейших времен и до скончания мира Церковь жила, живет и будет жить идеалом обожения, а сама тема обожения – смыслообразующая ось всего нравственного и догматического богословия, аскетики и мистики Православной Церкви, ее литургической жизни и таинств, ибо по слову Афанасия Великого – «Бог вочеловечился, чтобы человек обожился» Великий богослов и экзегет Климент Александрийский утверждал, что подлинная христианская жизнь – это уподобление Христу и стяжение Духа Божиего, процесс обожения, который начинается на земле, а достигнет зенита в эсхатологической перспективе, когда преобразится вселенная – будет новое небо и новая земля, воскресшие будут нетленными и в праведных как, в живых храмах, будет обитать Сам Господь Вседержитель: «Тех, кто по своей близости к Богу был чист сердцем, ожидает восстановление в сыновнем достоинстве через созерцание Невидимого. Будут и они наречены богами и сопрестольниками тех, кого Спаситель причислил к богам прежде». По премудрому изречению преподобного Иустина Поповича: «Господь Иисус Христос – Спаситель, потому что Он Богочеловек и в силу того что Он Богочеловек. В Его Лице Бог вочеловечился и человек обожился. Своей Богочеловеческой Личностью Господь Иисус Христос являет в Себе сугубое чудо; воплощение Бога и обожение человека. Это – основное благовестие, синтезирующее весь Новый Завет; этим благовестием живет Богочеловеческое Христово Тело, Церковь. Это свое самое умилительное благовестие и вечно живое Божественное Откровение Церковь красноречиво возвещает через святых отцов и через свои молитвы и прошения. Обожение человеческого естества в Лице Богочеловека Христа совершено так, что Божественное естество Слова проницает человеческое и переносит на него Свои совершенства». По разъяснению преподобного Иоанна Дамаскина: «Как мы признаем и исповедуем, что в Господе Иисусе Христе соединены два естества и что они проникают одно другое, и не отрицаем их различия, но исчисляем их и признаем нераздельными, так признаем в Нем и соединение воль и действий, но проводим между ними различие и исчисляем их, не вводя разделения. Ибо как во Христе обожена плоть, не претерпевшая никакого изменения в своем естестве, так обожены воля и действие, не переступая своих границ. Ибо един есть Тот, Кто в то же время – Бог и человек, и Кто тем и другим образом, то есть образом, свойственным Богу и человеку, хочет и действует». Преподобный Максим Исповедник – один из наимудрейших богословов Церкви, ее величайший метафизик, говорил, что естество Христа Богочеловека было обожжено – освящено и проникнуто Его нетварными и вечными Божественными энергиями – подобно тому, как железо, раскаленное огнем, становится огневидным и обжигает, оставаясь железом, так и человеческое естество во Христе осталось сами собой, но обожилось и исполнилось высшего совершенства. Величайшее чудо Боговоплощения заключено в том, что Бог воспринимает нашу человеческую природу, а нам дарует стать причастниками Своего предвечного Божества через жизнь в святой Церкви и ее таинства – вся наша духовная жизнь с ее молитвами и постами, верой, надеждой и любовью, чтением Священного Писания и делами милосердия, с подвигом Богопознания и самопожертвования, с аскезой и богословием, с таинствами Церкви и особенно со святейшей Евхаристией – причастием пречистого Тела и святой Крови Христовых – все это путь к Богу, восхождение в небо, а высшая цель – вечная и неизреченная радость Богообщения, таинство обожения, в котором исполняются в реальности пророческие слова псалмопевца Давида: «Я сказал: вы – боги, и сыны Всевышнего – все вы» (Пс.81:6).
Все христианское вероучение и Священное Писание, все пророчества и все храмовые образы – христоцентричны. Без чудесной Личности Христа – весь Новый Завет, все богослужения Церкви, ее догматы и заповеди, вся духовная литература, все посты и молитвы, аскетические подвиги, богословская мудрость и даже мученичество – все ничто, ибо не может нас спасти. Христос – Спаситель мира и живое сердце Нового Завета, Он в центре Библии и истории. Архимандрит Рафаил Карелин писал, что православная вера христоцентрична, Христос – центр всей церковной жизни, но на протяжении всей истории евангельский образ Христа Спасителя искажался в сознании людей – в учении раввинов и мифопоэтических поэмах гностиков, в Талмуде и Коране, в оккультных течениях – теософии и антропософии, и только Православная Церковь хранит истинный сияющий образ Иисуса Христа, запечатленный в Священном Писании и Священном Предании: «В последние века перед пришествием Христа на землю, в эпоху нарождающегося раввинизма, образ Мессии подвергся искажениям, главным образом под действием национальных утопий, что привело к трагическому результату: большинство иудейского народа не поняло и не приняло Иисуса из Назарета. Где искажается образ Христа, там искажается или вовсе уничтожается христианство… У древних еретиков-докетов, упоминаемых в посланиях Иоанна Богослова, Христос – это некая космическая сила, пришедшая на землю не во плоти, а в призрачном эфирном теле. Это учение делало два важнейших Евангельских события – Распятие и Воскресение – простым сценическим представлением, поэтому Иоанн, Апостол любви, запрещал приветствовать гностиков-докетов как своих братьев и принимать их в свой дом. Может ли образ Христа, пришедшего на землю как театральная маска, спасти гностика-еретика, если даже он отдаст жизнь свою за идею, за такого иллюзорного Христа? В апостольские времена существовала секта эбионитов, то есть «бедных», которые учили, что Христос – один из пророков, рожденный Марией и Иосифом, и требовали исполнения всей ветхозаветной атрибутики и обрядности. Мог ли такой мессия спасти от смерти и ада не только других, но и самого себя? Для позднейших гностиков Василида и Валентина Христос был силой Божией, эоном, пришедшим в материальный мир, чтобы вывести из него другой эон – Софию. Об этом учил еще в апостольские времена первый гностик Симон-волхв, а в XX веке старые гностические заблуждения собрал и проповедовал другой гностик – Рудольф Штайнер. Для Талмуда Иисус – сын прелюбодеяния и обманщик, для магометан – сын Девы и пророк, который, однако, не был распят и не воскрес: за него распяли Симона Киринейского, а Христа Аллах взял на небо, как пророка Илью; он должен прийти в последние времена, чтобы умереть и лечь в могилу в Медине, рядом с Магометом. В Коране написано, как Аллах вопрошает Иисуса: «Говорил ли Иисус, что он Бог?» На что тот отвечает категорическим отказом. Магомет сравнивает себя с Духом-Утешителем, о Котором возвестил Иисус. В теософии, индийской и европейской, образ Христа аморфен и неоднозначен, для Вивекананды, знаменитого проповедника йоги, Христос – это миф и выдумка, некий абстрактный художественный образ; такого же мнения Елена Блаватская. Рамакришна, Шюрре и другие считают Христа великим посвященным на уровне Будды и Магомета, притом с явным предпочтением Будды. Кришнаиты хотят присвоить себе Христа, выдать свое учение за обновленное Евангелие. Они учат, что Христос - это одно из многочисленных воплощений Кришны. Массированное наступление восточных оккультных систем на Европу и Америку поставило перед индийскими и тибетскими гуру задачу заменить образ Христа другим, темным ликом; тогда без Христа падет христианство, как крепость, взорванная изнутри, и на развалинах прежних христианских храмов будут построены руками самих европейцев буддийские и шиваитские капища. В XX веке стали появляться десятки провокационных заявлений о якобы найденных древних рукописях, в которых говорится, что Христос учился в Тибете, что после Распятия Он был в обморочном состоянии, Его исцелили ламы и помогли бежать на Восток, где Он окончил жизнь: одни указывают как вторую родину Христа Тибет, другие – Бирму, третьи – Японию… Мы говорим о грубых искажениях образа Христа, но к изменению Его образа ведет всякое догматическое отклонение, поэтому только в Православной Церкви, в ее литургическом бытии существует истинный образ Христа. Христос – это сердце христианства. Если сравнить христианство с другими религиями, то можно найти отдельные сходства и аналогии, но в них нет главного – Христа, а если удар в сердце будет сделан тонким, как бритва, лезвием стилета, то хотя бы на поверхность выступило лишь несколько капель крови, человек станет трупом. Спасение – это уподобление Христу через стяжание Духа Святого. Христос невидимо пребывает в Церкви, живет в ее богослужении, действует в ее таинствах, присутствует в ее обрядах, в иконописи и песнопениях. Жить во Христе – это значит быть включенным в жизнь Церкви». Все в жизни Церкви – ее храмовая архитектура и церковные богослужения, молитвы и пост, Священное Писание и молитвенные песнопения – все должно вести нас к личной встрече со Христом – к таинству Богообщения. Священномученик Серафим Звездинский в проповеди своей, соединяющий вдохновение пророка, мудрость богослова и благоговение молитвенника, говорил о Божественной Литургии: «У нас в Церкви есть руки Христовы, уста Его и очи Его, есть также сердце Его Божественное. Руки Его – обряды Церкви, язык уст Христовых – Евангелие Христа. Очи Его – таинства святые, через которые Он смотрит в наши души. Сердце Его – Божественная Литургия. Все отцы Церкви с восторгом говорят о ней. Блаженный Августин, святой отец Западной Церкви, так восклицает: «Твоя премудрость могла бы сотворить, могла бы создать для человека еще боле чудные цветы на нивах, но Твою любовь Ты исчерпал до конца в Божественной Литургии». И вот почему: в Литургии Христос отдает Себя верным – Тело Свое и Кровь Свою Животворящую». Во все дни до скончания времен Христос таинственно пребывает в Церкви, Он – Добрый Пастырь, Небесный Архиерей и Жених, а она – Его паства и невеста, ее таинства сочетают на со Христом и мы не только можем веровать в Него, исполнять Его заповеди, любить Его и молиться, но можем соединиться с ним и Христос будет пребывать в нас. Все таинства свершаются Святым Духом, а в каждом таинстве – Христос. Апостол Павел писал о таинстве крещения: «Ибо все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись» (Гал.3:27). Таинство крещения – рождение водой и Святым Духом, цель которого – облечься во Христа, стать христоликой личностью, это – новое бытие – отречение от дьявола и жизнь со Христом, разрыв метафизического союза с демоном и освобождение от его ига, духовное преображение личности и ее вступление в добровольный союз со Христом – Новый Завет. В Новом Завете сказано, что Христос будет крестить людей огнем и Святым Духом, а в таинстве миропомазания человек принимает в себя Святой Дух, сошедшего на апостолов в огненных языках – «печать дара Духа Святого», от Него все дары – пророчества, знания языков, учительства и чудотворений. Христос – совершенный Бог и Судия живых и мертвых, Он имеет власть прощать грехи – через таинство покаяния происходит очищение души – человек сокрушается и плачет о грехах своих, обращаясь лицом к Кресту и Евангелию, он исповедует их священнослужителю – свидетелю Господнему, а незримый Христос принимает исповедание и отпускает грехи искренне кающимся и жаждущим спасения. Для всех уверовавших во Христа невозможен брак без таинства венчания – в таинстве венчания двое соединяются в одну плоть, а Христос стоит посреди них, благословляя и освящая их брачный союз, в основе которого должна лежать заповедь христианской любви, ибо муж призван любить жену так, как Христос возлюбил Церковь, за которую отдал Свою жизнь на Голгофе, а жена призвана возлюбить мужа и быть верной ему во все дни жизни, как Церковь любит и исповедует Христа, храня Ему верность во все века истории. В таинстве елеосвящения Христос-Чудотворец присутствует как Небесный Врач душ и телес, Он исцелял больных, описанных в Евангелии, и действует в таинстве соборования, предназначенном для больных: «Болен ли кто из вас? Пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, номазавши его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему» (Иак.5:14). В таинстве священства, установленном Самим Христом, через возложение рук дается дар священства – благодатная сила Божия учить и наставлять паству, совершать богослужения и таинства, в которых непостижимым уму образом присутствует и действует Сам Христос. С апостольских времен величайшее из всех таинств Церкви – святейшая Евхаристия, установленная Иисусом Христом на Тайной Вечери: «Я – Хлеб Истинный который сходит с небес» (Ин.6:49), «Хлеб же который Я дам, есть Плоть Моя» (Ин.6:51), «ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие» (Ин.6:55). «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Ин.6:54). Для всех православных христиан непреложной истиной является то, что в Святых Тайных таинственным и неизъяснимым для людей и Ангелов образом пребывает Сам Христос, не метафорически и иносказательно, не символически и аллегорически, а реально, мистически, чудесно и действительно евхаристический хлеб – истинное пречистое Тело Христово, а евхаристическое вино – истинная святая Кровь Спасителя.
Вся сущность христианской веры и вся жизнь Церкви, чудо ее истории и духовная сила, нравственное величие и священная тайна заключена в тайне Божественной Личности Иисуса Христа, Он – Божественное Солнце Правды как от солнца исходят лучи, так и от Его предивной Личности исходит евангельское учение – небесная философия Святого Духа, от Него исходят все чудеса и притчи Иисусовы, все Его речи и дела, свидетельствующие о том, что Он истинный Богочеловек – совершенный Бог и совершенный человек, изумляющие друзей и учеников, ввергающие в трепет и заставляющие молчать Его врагов, наполняющие верой, надеждой и любовью сердца Его приверженцев, несущие утешение скорбящим и неизреченную радость отчаявшимся, обретающим во Христе смысл жизни и цель бытия. Во Христе открылся совершенный образ Бога, Он – Спаситель мира, ибо, как проникновенно писал великий русский писатель и религиозный философ Ф.М. Достоевский, «во всей вселенной нет имени, кроме Его, которым человечество могло бы быть спасено», а кроме того – идеальный образец человека – быть человеком в полной мере значит быть христианином и уподобиться Христу, осуществить замысел Творца о человеке. Христос – самое чудесное и значимое явление Божественной Красоты, спасающей мир, и нет ничего более прекрасного, драгоценного, таинственного и великолепного, чем чудесный Лик Христа Спасителя. Во Христе открывается миру единственно возможная теодицея и антроподицея – христодицея, ибо Христос – совершенный Бог и совершенный человек, и в Нем как в Слове Божием каждая тварь находит свой искомый Логос – оправдание и смысл.. Христос – мера всего, Он мера жизни и смерти, Он – Тот, Кто искупил грехи мира и всех спас, Он – истинный Судия живых и мертвых, Он есть Божественная Истина ставшая плотью. В чудесной, недосягаемо возвышенной и неизъяснимо прекрасной Личности Христа Спасителя открывается величайшее Божественное Совершенство, Он соединяет в Себе Высочайшее Добро, Абсолютную Истину и Несравненную Красоту в их неописуемом великолепии. По пламенному исповеданию религиозного экзистенциалиста Кьеркегора, единственно возможная теодицея заключена во Христе, явившем миру Божественную Любовь, а вера во Христа дает человеку силы жить, любить и молиться – надеется сквозь отчаяние и все ужасы: «…если дело идет о совете Божией любви, тогда не требуется, чтобы человек был в состоянии понять его, но достаточно того, чтобы он был в состоянии верить и, веруя, понимать, что Бог есть Любовь. Если Бог есть вечная Любовь, тогда не страшно быть не в состоянии понять Божий совет о тебе; но если он есть хитрость, то очень страшно, если ты не сможешь Его понять». Благая весть, с которой начинается Новозаветное Откровение – благовещание Святой Деве Марии посланного Богом Архангела Гавриила о том, что Она непорочно родит Сына, Которого нарекут Иисус – Спаситель, возвещает нам о том, что Иисус Христос – единственный Спаситель мира, Им совершено искупление грехов рода человеческого и разрешены все вековечные вопросы о добре и зле, теодицеи и антроподицеи, жизни, смерти и бессмертии, в самом Его имени предсказан и возвещен всесовершенный план спасения мира, ибо через Него спасение Божие послано всем людям, а очевидцы, восхищенные Личность Христа, Его речами и делами, говорили о Нем: «сами слышали и узнали, что Он истинно Спаситель мира, Христос» (Ин.4:42). По слову премудрого Иустина Поповича – великого сербского исповедника двадцатого века: «Во всей истории человеческого рода Бог никого не нарек Спасителем, потому что все без исключения люди – под грехом и смертью. И лишь безгрешный Господь Иисус Христос удостоен этого имени как единственная историческая Личность, в Которой не обрелось ни крупицы греха, ни атома зла. Во всесовершенной полноте Своей Божественной Личности воплощенный Бог Слово – абсолютная полнота всеобъемлющей жизни и света (см. Ин.1:4) и лишь как Таковой Он есть победа над грехом, смертью и тьмой (см. Ин.8:12,;12:35,;46,;11:25). Как только Господь Иисус вышел на проповедь, великий Предтеча Духом Святым возвещает, что Он есть «Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин.1:29), берет всей Своей Богочеловеческой жизнью». Христос пришел в мир, чтобы освободить нас от власти дьявола и разрушить его козни, искупить грехи рода человеческого и победить смерть, Он явился на землю с «премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением» (1Кор.1:30), Его возвысил Бог десницею Своею в Спасителя, дабы дать людям покаяние и прощение грехов, Он – предвечный и всемогущий Бог Слово вочеловечившийся, Мессия от рода Давидова, Он – спасение рода человеческого, в Своем человеколюбии жаждущий, «чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1Тим.2:4), «нет ни в ком ином спасения, ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян.4:11–12). По великолепному богословскому рассуждению святителя Григория Богослова: «Христово вочеловечение – это второе создание человека, ибо Бог во плоти пострадал нашим страданием. Он полностью воздал за все наши долги. По милосердию к Еве Он родился от жены, но от Девы; ибо и первое Его рождение – от единого Отца... Повитие пеленами было взамен Адамовой наготы... Шествующая (путеводная) звезда – это поклонение твари. Пришествие волхвов – это вступление язычников в Церковь. Крещение Христово было очищением вод для нас. Дух – это засвидетельствованное родство. Пост – приготовление на борьбу с врагом, искушение было испытанием Божией премудрой силы. Терновый венец и облечение в багряницу – это отъятие власти (державы) у диавола в открытой борьбе. Крест – знамение победы... Гвозди – это пригвождение нашего греха. Распростертые на кресте руки означают то, что Христос объемлет все. Вкушение желчи противоположно вкушению Адамом запрещенного плода. Один из разбойников спасся – это уверовавший Адам, а другой был худ, хотя и пригвожден ко кресту. Тьма от шестого часа – это плач о Страдальце... Воскресение мертвых и вхождение во град – это препровождение умерших на небо. Кровь и вода, вместе истекшие из ребра, – это двоякое крещение: в купели и в страдании. Это второе приносят опасности во время гонений. Мертвость Иисусова – это истребление мертвости в человеке. Воскресение Христово из мертвых – это освобождение человека из ада. Вознесение Христово на небо возносит и человека в горняя». Тайна спасения и промышления о мире и всех созданиях – тайна Предвечного Совета Святой Троицы – дело всех Лиц Святой Троицы, ибо Небесный Отец действует через Сына в Духе Святом, а Христос именуется Спасителем, ибо Своим воплощением, жизнью, страданием, Воскресением и Вознесением Он совершил подвиг мироискупления и спасения человеческого рода. По слову святого Григория Нисского: «Все относящееся к Божию о нас промышлению и ко спасению совершается Святой Троицей. Отец не творит ничего, к чему не прикасается Сын, и опять-таки, Сын ничего не производит без Духа; каждое действо Божества, простирающееся на тварь, от Отца исходит, через Сына простирается и Духом совершается. Спасение едино, а не трояко, хотя совершает его Святая Троица, ибо оно не рассекается на три части по числу Святых Лиц. Спаситель всех есть Бог всяческих, хотя спасение совершает Сын благодатью Духа; в Священном Писании упоминаются не три Спасителя, а один, хотя признается и исповедуется, что спасение есть дело Святой Троицы». Святой Иоанн Кассиан поясняет: «Божество и слава Святой Троицы столь соединены и нераздельны,что в одном Лице Троицы мы не можем представить ничего такого, что можно было бы отделить от полноты Божества; посему и сила Троицы всегда присутствовала в делах Спасителя Христа». Великая и неизъяснимая тайна спасения заключена в чудесной и прекрасной Божественной Личности Христа Богочеловека – единственного Спасителя мира, Он – величайшее чудо всех миров и веков, в Нем – смысл нашей жизни и сила нашей веры, в Нем надежда отчаявшихся и утешение скорбящих, спасение погибающих и слава святых, Он – совершенный Бог, неописуемый и непостижимый, всеблагой, всемогущий и премудрый, вездесущий и всеведущий, Он – совершенный человек, величайший Чудотворец и Мученик, Учитель и Пастырь, тайна Его Личности охватывает все тайны Божественной и человеческой жизни, неба и земле, времени и вечности, а Он Сам – величайший нравственный идеал и воплощенная Божественная Любовь, пред Ним меркнут все гении и герои, цари, пророки и мудрецы с их славой, как блеск звезд меркнет в лучах восходящего солнца.
Пресвятая Богородица
В рождестве девство сохранила еси,
во успении мира не оставила еси,
Богородице; преставилася еси к животу,
Мати сущи Живота, и молитвами Твоими
избавляеши от смерти души наша.
Тропарь, глас 1-й
На Успение Пресвятой Богородицы
Святая Православная Церковь молитвенно и богословски исповедует богооткровенную истину о том, что Иисус Христос из Назарета – это воплотившийся и вочеловечившийся предвечный Бог Слово, истинный Мессия и единственный Спаситель мира, а Приснодева Мария – Его досточудная и святая Богородица, Она – наисовершеннейшая после Христа, превосходящая всех людей, вошедших в райские обители и все Силы Небесные – всех Ангелов, Она – «Владычица Ангелов», «Честнейшая Херувим и Славнейшая без сравнения Серафим», Ее предивный и прекрасный образ вдохновлял богословов и иконописцев, величайших гениев искусства – поэтов и художников, к Ней со всех концов света возносятся мольбы и воздыхания, слезы и надежды, скорби и радости, Она – Царица Небесная и «Заступница Усердная», покрывающая любовью всю землю, «Радость всех скорбящих», величайшая и всеблагая Дародательница рода человеческого, силою Святого Духа вместившая в Себе невместимого и вездесущего Бога, родившая по человеческому естеству Христа Богочеловека – истинного и совершенного Бога, в Котором с момента вочеловечивания и воплощения Его предвечное Божество и воспринятое Им человеческая природа пребывают неслитно и нераздельно, неизменно и неразлучно. Святитель Иоанн Златоуст благовествовал, что среди людей и среди Ангелов нельзя найти никого подобного Пресвятой Деве Марии – истинной Богородице, ведь Она – Матерь нашего спасения, непорочно зачавшая и родившая Христа Спасителя. По исповеданию Иоанна Дамаскина: «Воистину Святую Марию мы по праву называем Богородицей, ибо сие имя содержит всю тайну домостроительства спасения». В догматическом сознании Православной Церкви, ее иконографии и молитвословии Христос и Его пречистая Богоматерь – две неразлучные фигуры, ибо искупительный подвиг Сына Божиего неотделим от Пресвятой Девы Марии – через Нее в мир пришел Спаситель, Она – благая Вратарница и надежда всего человечества, Бога Слова родившая по Его человеческому естеству, Она – Всесвятая среди святых, Всечистая среди чистых и непорочных, Вседивная среди всего дивного и чудесного, Всеблагая среди праведных, милосердных и благочестивых, совершеннейшая после Самого Христа Искупителя, Который является самым совершенным идеалом для всех нас, ибо Он – совершенный Бог и совершенный человек. С апостольским вдохновением преподобный Григорий Палама писал, что предивная и чудесная Личность Христа Богочеловека – самое священное и умилительное чудо из всех Божьих чудес и нет ничего более драгоценного для сердца христианского, чем Христос, а вера во Христа Богочеловека неизменно ведет нас к почитанию Святой Девы Марии, ибо «никто не приходит к Богу, кроме как через Пресвятую Богородицу и от Нее рожденного Ходатая, и ни один из Божиих даров не подается ни Ангелам, ни людям, кроме как через Нее... Дева Матерь несравнимо больше всех и вся: общники Божии делаются таковыми через Нее; Ее после Бога прославляют славящие Бога. Она есть основание пророков, глава апостолов, дерзновение мучеников, утверждение учителей, слава земного, радость небесного, украшение всякой твари. Она есть начало, источник и корень неизреченных благ. Она – вершина и совершенство всего святого». Если святую Церковь сравнить с небесами, то Христос – это Солнце Правды, звезды – Ангелы и святые, а луна – это Сама Пресвятая Богородица, и как невозможно представить Церковь без Христа Спасителя, так невозможно вообразить ее и без Его пречистой Богоматери, ведь вся сущность христианства и вся литургическая жизнь Церкви, ее этика и гимнография выражаются в тайне Божественной Личности Иисуса Христа, Святая Дева Мария – утренняя заря и Содетельница нашего спасения, неувядающий цветок Рая, проросший на земле, краса и слава всей вселенной, Ее Божественный Сын – наше спасение, Его слова – вечное Евангелие, а Она – Та, Кто сделала возможным наше спасение, через Нее в наш горький земной мир, где царят грех и смерть, пришел Христос и принес благую весть с вечной и неизреченной радостью, с апостольских времен хранимой Церковью. Преподобный Серафим Саровский молитвенно почитал Пресвятую Богородицу и нарек Ее икону – «Всех радостей Радостью», ибо в нашем мире, лежащем во зле, Христос и Пресвятая Богородица – единственная истинная и бессмертная радость для каждого человека, измученного грехом, смертью и дьяволом, жаждущего спасения и уверовавшего в Иисуса из Назарета. На прекраснейшем и возвышенном языке высочайшей христианской поэзии Церковь во всеобъемлющей молитве с ее библейской образностью прославляет Пресвятую Богородицу – предивную Царицу Небесную и нашу Всесвятую Заступницу: «О Пресвятая Богородице Дево, Владычице, Высшая Ангел и Архангел и всея твари честнейшая, ангельское великое удивление, пророческая высокая проповедь, апостольская Преславная похвало, святителей изрядное украшение, мучеников крепкое утверждение, иноков спасительное наставление, постников неизнемогающее воздержание, девствующих чистото и славо, матерей тихое веселие, младенцев мудросте и наказание, вдовиц и сирых Кормительнице, нагих одеяние, болящих здравие, пленников избавление, по морю плавающих тишино, обуреваемых небурное пристанище, блуждающих нетрудная Наставнице, путешествующих легкое прохождение, труждающихся благое покоище, в бедах сущих скорая Заступнице, обидимых Покрове и прибежище, ненадеющихся надеяние, требующих Помощнице, печальных присное утешение, ненавидимых любовное смирение, грешников спасение и к Богу присвоение, правоверных всех твердое ограждение, непобедимое поможение и заступление! Тобою нам, Владычице, Невидимый видим бысть, и Тебе мольбу приносим, Госпоже, грешнии раби Твои: О Премилостивая и Пречудная Света умнаго Царице, рождшая Царя Христа, Бога нашего, Живодавца всех, от небесных славимая и от земных хвалимая, ангельский уме, светозарная звездо, святых Пресвятейшая, Владычице всех тварей, Боголепная Девице, Нескверная Невесто, палато Духа Пресвятаго, огненный престоле Невидимаго Царя, небесный кивоте, носило Слова Божия, огнеобразная колеснице, покоище Живаго Бога, неизреченное составление плоти Христовы, гнездо Орла Небеснаго, горлице Богогласная, голубице кроткая, тихая и незлобивая, Мати чадолюбивая, милостей бездно, разверзающая тучу гнева Божия, неизмеримая глубино, неизреченная тайно, несведомое Чудо, нерукотворенная Церкве Единаго Царя всех век, благоуханное кадило, честная багрянице, Боготканная порфиро, душевный раю, живоноснаго сада отрасле, цвете прекрасный, процветший нам небесное веселие, грозде спасения нашего, чаше Царя Небеснаго, в нейже растворися от Духа Святаго вино неисчерпаемыя благодати, Ходатаице закона, зачало истинныя веры Христовы, непоколебимый столпе, мечу ярости Божия на богопротивных, бесов устрашение, во бранех побеждение, христиан всех неложная Хранительнице и мира всего известное спасение! О Всемилостивая Госпоже, Дево Владычице, Богородице, услыши нас, молящихся Тебе, и яви милость Твою на людех Твоих, моли Сына Своего избавитися нам от всякаго зла и сохрани обитель нашу, и всяку обитель, и град, и страну верных, и люди, благочестно прибегающия и призывающия имя Твое святое, от всякия напасти, губительства, глада, труса, потопа, огня, меча, нашествия иноплеменников и междоусобныя брани, от всякия болезни и всякаго обстояния, да ни ранами, ни прещением, ни мором, ни всяким праведным гневом Божиим умалятся раби Твои. Но соблюдай и спасай милостию Своею, Госпоже, за ны молящися, и полезное благорастворение воздуха во времени плоднаго приношения нам даруй. Облегчи, возстави и помилуй, Премилостивая Владычице, Богородице Препетая, во всякой беде и нужде сущия. Помяни рабы Твоя и не презри слез и воздыхания нашего, и обнови нас благостию Своея милости, да со благодарением утешаемся, обретше Тя Помощницу. Умилосердися, Госпоже Пречистая, на немощныя люди Твоя, Надеждо наша. Разсеянныя собери, заблуждшия на путь правый настави, отпадшия от благочестивыя отеческия веры паки возврати, старость поддержи, юныя вразуми, младенцы воспитай и прослави славящия Тя, изряднее же – Церковь Сына Твоего соблюди и сохрани в долготу дний. О Милостивая и Премилостивая Царице Небесе и земли, Богородице Приснодево! Ходатайством Твоим помилуй вся православныя христианы, сохраняющи их под кровом милости Твоея, ризою Твоею честною защити и моли из Тебе воплощшагося без Семене Христа, Бога нашего, да препояшет ны Свыше силою на вся видимыя и невидимыя враги наша. Спаси же и помилуй, Госпоже, Святейшаго Патриарха нашего, Священный Синод, Преосвященный митрополиты, архиепископы и епископы православныя, иереи же и диаконы и весь причет церковный, и весь монашеский чин, и вся правоверныя люди, покланяющияся и молящияся пред честною Твоею иконою. Призри на всех нас призрением милостивнаго Твоего заступления, воздвигни нас из глубины греховныя и просвети очи сердечныя ко зрению спасения, милостива нам буди зде и на Страшней Суде Сына Твоего о нас умоли, преставльшияся во благочестии от жития сего рабы Твоя в вечней жизни со Ангелы и Архангелы и со всеми святыми причти, да одесную Сына Твоего и Бога предстанут, и молитвою Твоею сподоби вся православныя христианы со Христом жити и радости ангельския в Небесных селениях наслаждатися. Ты бо еси, Госпоже, слава Небесных и упование земных. Ты наша Надежда и Заступница всех притекающих к Тебе и Твоея святыя помощи просящих. Ты Молебница наша теплая к Сыну Твоему и Богу нашему. Твоя Матерняя молитва много может на умоление Владыки, и Твоим предстательством ко Престолу благодати Пресвятых и Животворящих Его Тайн приступати дерзаем, аще и недостойнии. Темже всечестный образ Твой и рукою Твоею держимаго Вседержителя видяще на иконе, радуемся, грешнии, со умилением припадающе, и любовию сей целуем, чающе, Госпоже, Твоими святыми Богоприятными молитвами дойти Небесныя безконечныя жизни и непостыдно стати в День Судный одесную Сына Твоего и Бога нашего, славяще Его купно со Безначальным Отцем и Пресвятым, Благим, Животворящим и Единосущным Духом во веки веков. Аминь».
Литургические молитвы и песнопения Православной Церкви прославляют Пресвятую Деву Марию как истинную Богородицу, Она – благая Вратарница, отверзшая людям двери спасения, через Нее совершилось великое и дивное чудо Боговоплощения, неизъяснимое даже для Ангелов, Она – Богоневеста, от Святого Духа и без семени мужа непорочно зачавшая и родившая Спасителя мира, святая райская земля, на которой вырос прекрасный золотой и небесный колос – Христос, Она есть избранный храм Господень и цвет неувядающий, непорочная белоснежная лилия приснодевства и целомудрия, от Нее предвечный Бог Слово принял пречистую плоть, ставшую порфирой Божества. Таинство сошествия Сына Божиего на землю совершилось через Пресвятую Деву Марию, прообразом Которой была таинственная лестница, увиденная ветхозаветным патриархом Иаковым и простертая от земли до надзвездных высот небесных, на вершине которой стоял Господь. Пречистая Матерь Божия чествуется Церковью как одушевленная лестница Иакова, ибо через Нее Господь сошел на землю, и Он через искупительную жертву, Воскресение и Вознесение отверз для нас врата Царства Небесного и дал возможность каждому человеку восходить из глубин зла и падения к небесной высоте святости и к Богу. В богослужебных молитвах ношение Святой Девой Марией Богомладенца Христа во чреве без опаления огнем Его предвечного Божества сравнивается с неопалимой купиной, которую ветхозаветный пророк Моисей видел в Хориве, и подобно тому, как терновый куст горел и не сгорал пред очами Моисея, так и Святая Дева стала неопалимой купиной, принявшей в Себя Бога Слово, не сгоревшей и не опаленной огнем Его Божественного величия. На страницах Ветхого Завета описывается чудесное шествие Израиля по обнажившемуся дну Красного моря и шествие это без омочения ног предзнаменовало непорочное зачатие и рождение Святой Девой Марией Христа Богочеловека, Ее нетленное девство до рождения, при рождении и после рождения Христа. В ветхозаветной скинии находился Ковчег Завета, содержащий в себе величайшие святыни древних евреев – Скрижали Завета, золотой сосуд с манной небесной и прозябший жезл Ааронов, тем самыми скиния и Ковчег Завета прообразуют Святую Деву, имеющую внутри Себя истинное Слово Божие – скрижали Нового Завета, Хлеб Небесный, Который дан нам в таинстве Евхаристии, и великого Архиерея, принесшего Себя в жертву ради нашего спасения. Ковчег Завета был обложен золотом – Святая Дева Мария была освящена благодатью Святого Духа, крышка Ковчега называлась у Израиля очистилищем, и Матерь Божия была пречиста, не согрешила ни намерением, ни помышлением, ни словом, ни делом, более того – через Нее свершилось примирение людей и Бога, Она – великая Молитвенница за весь мир, небесная роза, благоухающая святостью и расцветшая на земле. В ветхозаветные времена, евреи, водимые Моисеем и странствующие по пустыне – образ мира сего, видели огненный столп, ведущий их к земле обетованной, и по литургическому толкованию Церкви, столп сей – Матерь Божия, Она – путиводительница всех христиан к горнему Иерусалиму. Святая Дева Мария – Гедеоново руно и райское древо, уморившее Своим плодом лукавого змия – дьявола, а церковные песнопевцы называют Ее «Иаковлевой Звездой» и «красотой, избранной из всех родов», «одушевленным городом всеми Царствующего» и «тучной увлаженной Духом горой, в которую благоволил вселиться Единородный Сын Божий». В пророчествах царя Давида, видевшего дали грядущих новозаветных времен, Пресвятая Богородица есть Дева, просвещенная зарей Святого Духа, имеющая позлащенную ризу святости и поставленная одесную Сына Божия, псалмопевец сравнивает Ее с горою Сион, преславною в роды родов, на которую сходит Аермонская роса – Христос, Она как финиковая пальма процветает и как кедр умножает плодоношение в небесном Ливане и в Церкви на земле. Премудрый царь, слагатель притч, богослов, философ и поэт Соломон в своей великолепной поэме Песнь Песней пророчески именовал Пресвятую Деву пречистой невестой Небесного Жениха, затворенным садом и источником, запечатанным Святого Духом, Она – непорочна в красоте Своей и как белая лилия и роза среди терновника, славная царица, украшенная девством и благодатью, восходящая от пустыни и одна, на котором почил Господь – вознесшаяся на небеса после достопамятного дня Успения. В изречениях великого пророка Исайи, сказано, что Святая Дева зачнет от Духа Божиего и непорочно родит Сына – единственного Спасителя мира, от Нее – жезла из корня Иессеева – произрастет неувядаемый цвет жизни – Христос, Она – носительница Бога Слова и огневидный престол Вседержителя, запечатанная книга, тайны которой никто из смертных не смог постичь, пламенные клещи, несказанно принявшие Божественный Уголь – Бога Слово. В таинственных видениях пророка Иезекииля Пресвятая Богородица предстает в образе херувимской колесницы Бога Слова, всеблагословенной, светоносной и непроходимой двери, смотрящей в Едеме на восток, и через дверь эту никто из людей не прошел, кроме Единого Безгрешного – Христа. Боговдохновенный пророк Давид провидел воплощение Христово от Девы в образе горы, уходящей в небеса, от которой отсекся камень без помощи рук – Христос, краеугольный камень, разбивший демонские полчища и идолы, насажденные на земле языческими лжеучениями. В литургическом богословии Церкви Святая Богоматерь воспевается как пречистая Дева и невспаханная борозда, на которой возник колос вечной жизни – Христос, Она носила в девственном чреве Своем невместимого и вездесущего Бога, на Которого не дерзают взирать Серафимы и Херувимы, и потому христиане хвалят Ее как «Честнейшую Херувим и Славшейшую без сравнения Серафим», и если слава Бога – ослепительное и животворящее сияние солнца, а слава Ангелов и святых – тихий свет звезд, то слава Святой Девы Марии – это свечение луны, отражающей в себе славу Трисолнечного Божества, по премудрому, благому и неисповедимому Промыслу избравшего Ее стать истинной Богородицей.
В книге «По образу и подобию» русский православный богослов Владимир Лосский обратил внимание на то, что в личности Святой Девы Марии воплотилась величайшая святость двух Заветов – Ветхого и Нового, Христос свидетельствует, что Иоанн Креститель – «больший из рожденных женами» (Мф.11:11), но святая Церковь никогда не превозносила Предтечу выше Серафимов и Херувимов, как Богородицу, ибо «меньший в Царствии Божием больше его» (Мф.11:11), Христос и Его святая Богоматерь – выше всех пророков и апостолов, Ангелов и Архангелов, выше всех Небесных Сил, Он – Сам предвечный Бог Слово воплотившийся, а Она – Всесвятая, достигшая вершины святости, доступной тварным созданиям, принявшая в Себя всю полноту боготворящей благодати Святого Духа, ставшая живым храмом Божиим: «Та, Которая была избрана, чтобы стать Матерью Бога, представляла, несомненно, вершину ветхозаветной святости. Если Иоанн Предтеча назван «самым великим» до Христа, то это потом, что величие Всесвятой принадлежит не только Ветхому Завету, в котором Она пребывала сокровенной и не была явлена, но и Церкви, в которой Она явлена во всей полноте, и Ее «ублажают все роды» (Лк.1:48). Личность святого Иоанна Предтечи принадлежит еще Ветхому Завету, тогда как Пресвятая Дева переходит из Ветхого в Новый Завет, и переход этот. В личности Богоматери, позволяет нам понять, насколько Новый Завет является исполнением Ветхого. Ветхий Завет не есть лишь ряд предображений Христа, получающих разъяснение после Евангелия. Это прежде всего история подготовки человечества к пришествию Христа…В Своем домостроительстве спасения Премудрость Божия сообразуется с колебаниями волей людей, с ответами людей на призыв Божий. Так в поколениях ветхозаветных праведников созидает Она Себе дом, чистейшую природу Пресвятой Девы, через Которую Слово Божие сделается единосущным нам». В таинственных и изящных стихах Песни Песней – этой поэтической жемчужины Ветхого Завета, есть образ белой лилии, тянущейся к небу – это Богородица, чья душа всегда устремлялась к Богу, дышала Богомыслием и молитвой, а дуновение ветра – Святой Дух, о Котором возвестил Святой Деве слетевший с небесных высот архангел Гавриил: «Дух Святой найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя» (Лк.1:35). Святая Дева Мария родилась в Назарете у благочестивой супружеской пары, не имевшей детей до преклонных лет – у Иоакима, происходящего от колена Иудова и имеющего в предках царя Давида, и у Анны – из священнического рода Аарона, брата пророка, боговидца и законодателя Моисея. В Новом Завете Дева Мария именуется «благословенной между женами» (Лк.1:28) – Она лилия между тернами. В три года Ее ввели в Иерусалимский храм, там Мария дала Богу обет целомудрия и девства, была введена первосвященником в Святое Святых – это пророчество о том, что Она – живой Ковчег Нового Завета, хранящий Слово Божие, начертанное на каменных скрижалях Моисеевых – через Богородицу совершится тайна Боговоплощения, и Она будет живым храмом вечного Бога Слова. Как возвышенно напишет архимандрит Рафаил Карелин: «Под сенью ветхозаветного храма вырос цветок Нового Завета – Дева Мария». Эта тайна – введение Девы Марии в Иерусалимский храм, символизирует единство двух Заветов, ибо под священными сводами храма – образа горнего мира на земле, Она украсила душу Свою смирением, непорочностью и любовью к Богу, возросла в чистую и непорочную голубицу и Святую Деву, стала прекрасной Дщерью Небесного Отца, чистой Невестой Святого Духа, святой Матерью Сына Божиего. Святитель Игнатий Брянчанинов писал, что Бог сотворил мир, чтобы вселенная была храмом Божиим, а человек – царем и священнослужителем, и даже более того, сам человек по замыслу Всевышнего должен был стать живым храмом Святого Духа, а сердце его – алтарем. Если мы вглядимся в святую жизнь Приснодевы Марии, воспитывавшейся в храме, то поймем, что вся жизнь Ее была непрестанным богослужением – денным и нощным служением Богу верой и постом, молитвой и любовью, кротостью и смирением, терпением и милосердием, а сама Она стала живым храмом Святого Духа – исполнила высочайшее предназначение человеческое, стала храмом Бог Слова. Как писал преподобный Иустин Попович: «Живя и воспитываясь в Божием храме, Она и Сама стала живым Божиим храмом: очистила, освятила, приготовила Себя к тому, чтобы родить Бога – Спасителя мира. И родила. В этом Ее божественное совершенство, и единственность, и непостижимость. Она родила Богочеловека, чтобы Он соделал нас храмами Божиими». Боговдохновенный и возвышенно мыслящий поэт и философ Святого Духа – преподобный Ефрем Сирин в растроганных молитвенным умилением строках благовествовал, что Пресвятая Дева Мария – истинная Богородица и обитель Всесвятого Духа Божиего, через Нее Господь отверз верующим Рай, Она – наша Небесная Заступница и Утешительница всех народов земли, радость вселенной, достойная восхваления на небесах и на земле: «Пресвятая Владычице Богородице, точию Ты едина соделалась обителью всецелой благодати Всесвятаго Духа... Владычице Богородице, точию Ты едина превысоко воздвигнута над всею землею; и мы Тебе, Богоневесто, с верою благословляем, с любовью величаем, со страхом Ти покланяемся, ибо Ты еси почесть превыше почестей, высота превыше высот... Пред Рожденным от Тебя Ты имаши велие дерзновение, коего никтоже ин имать. Ты вся можеши яко Мати Божия, и ничтоже есть Тебе невозможно, аще точию Ты восхощеши... Пробуди и управи мысль мою к покаянию и руководствуй мною на пути спасения. Вступив на него, да имам Тебе ми сопутствующую, яко да, вспомоществуемый от Тебе, спасуся... Несть ми ни инаго упования, ни инаго прибежища, разве Тебе, единое мое утешение, Радосте души моея, избавление от печали, искупление из рабства, обожение смертных, возрождение падших, обновление души моея и телесе, лучезарный светильниче помраченныя души моея, прекращение рыданий моих, изменение участи моея. В Тебе все наше упование: не лишай нас Твоего заступления, но помогай нам и осени нас Твоим покровом! Моления Твои приятны Сыну Твоему, ибо Благоволивший взять на Себя образ раба изобилует Своей милостью к Тебе, послужившей Ему, родивши Его неизреченным образом. Радуется Он Твоему заступничеству и, вменяя славу Твою яко Свою Си (как Свою собственную), скоро исходит им в сретение... Аз же пребываю в неописуемой скорби: неизбежные опасности грозят ми отовсюду; мысль моя и слово иссушаются. Всесильная Мати всемогущаго и живаго Бога, прости руку помощи мне, лишенному помощи, и воздвигни душу мою; рцы ей: «Аз есмь твое спасение»... Дево Владычице, Богородице, рождшая Творца и Владыку мира видимаго и невидимаго, единаго от Троицы, Бога и человека, Ты едина соделалась обителью Божества, вместилищем святыни и благодати, в немже благоволением Бога Отца и содействием Святаго Духа телесно обитала полнота Божества; Ты имаши величие и первенство пред всякой тварью; Ты еси слава и утешение и веселие Ангелов, царская диадима Апостолов и пророков, пачеестественное мужество мучеников, честь и слава преподобных, Поборница и в подвигах и Подательница победы, непогрешимая Путеводительница, Наставница молитвеннаго безмолвия, врата откровений и духовных тайн, источник света, врата жизни вечныя, неиссякаемая река милосердия, неисчерпаемое море даров и чудес... Всесвятая Владычице Богомати, Тобою мы Сына Божия познахом, Тобою явися среди нас Господь Сил, и удостоихомся Святаго Тела и Крови Его... Пресвятая Владычице Богородице, Ты еси благодатная Богородительница, богоблагодатная Богоматерь, вместилище Божества, огнеобразный престол Единороднаго Сына бессмертнаго и невидимаго Отца, Всенепорочная, Всепречистая, Всехвальная, Всеблаженная, Всенеприкосновенная, Всечестная, Всечтимая, Всеблагословенная, Всежеланная Дева душею, умом же и телом, престол Царя, восседающаго на Херувимех, небесная Дверь, Еюже восходим на небо, Богоневеста, Еяже ради прииде нам примирение с Богом, непостижимое чудо, неисследимое благовестие, откровение сокровенныя тайны Божия, неодолимое заступление, крепкая защита, Живоносный Источник, неисчерпаемое море Божественных даров, высота превысшая Сил небесных, глубина сокровенных и недоведомых мыслей, по Троице общая всех Владычица, по Утешителю общее всем Утешение, по Ходатаю общая Ходатаица за весь мир, колесница мысленнаго Солнца, Света истиннаго, Иже просвещает всякаго человека, грядущаго в мир, носительница Носящаго вся Словом Своим, одеяние Одеющагося светом, яко ризою, мост вселенныя, возводяй нас к премирному небеси, без сравнения высочайшая и славнейшая Херувим и Серафим, удобрение Ангелов, спасение людей, Матерь и служительница Звезды Невечерния, бездна неисследимаго человеколюбия Божия, твердое основание правыя веры, истинная виноградная лоза, рождшая Плод живота, молния, осиявающая души, утверждение стоящих на высоте, возрождение падших, возбуждение ленивых, укрепление бодрствующих, единомыслие Церкве, мир вселенныя, крепость подвижников, радость мучеников... Ты исполнила мир добродетельми. Ты отираеши всяку слезу от лица земли. Ты обрадовала небесная и спасла земная. Ты умилостивила Творца, приклонила Ангелов, возвысила человечество. Ты примирила горняя и дольняя. Ты вся пременила на лучшая, всяческая преобразила в совершеннейшая. В Тебе имамы неложное знамение нашего воскресения, Тобою уповаем достигнути Царства Небеснаго. Ты отверзла нам вход в рай, Ты облегчила нам восхождение на небо, Ты соделала нас своими Сыну и Богу Твоему. Тобою, Пречистая, от Адама до скончания века была, есть и пребудет слава и честь апостолов, пророков, мучеников, праведников, и о Тебе, Благодатная, радуется всякая тварь, Тебе ради благословляя Единаго в Троице Бога во вся веки».
В Ветхом Завете есть множество прообразов евангельских событий и пророчеств о Богородице и грядущем Мессии, из них наиболее известны два: в книге Бытия Господь пророчески говорит дьяволу, искусившему Еву и Адама, что семя непорочной жены сотрет главу змея. В Библии змей есть образ дьявола, его коварства и злобы, грех же – это яд, отравляющий души и духовно убивающий их – отрывающий от Бога, источника жизни. Если Христа именуют Небесным Адамом, то Святую Деву Марию называют новой Евой: как Ева взята от Адама и у нее нет матери, так и Христос взят от Марии, и у Него нет земного отца, как через Еву – матерь всех живущих, грех и смерть вошли в мир через гордоумие, так и через смиренномудрие Богородицы в мир вошел Тот, Кто есть Воскресение и Жизнь. Иное пророчество Церковь находит в таинственных строках из книги пророка Исайи: «Сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве примет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил» (Ис.7:14), и имя это означает – «с нами Бог». Святая Дева Мария – Богородица, Она – Мать истинного Миссии, о Котором проповедовали ветхозаветные пророки, Мать единственного Победителя Ада и смерти. Святые отцы Церкви образно сравнивали Дева Марию с лестницей, соединяющей небо и землю из сна Иакова – по этой мистической лестнице Ангелы сходили на землю и восходили на небо – через эту духовную лестницу, через Святую Деву Сын Божий сошел на землю и принял от Нее плоть. В Псалтыре есть строки о Царице, стоящей одесную грядущего Мессии – Сына Божиего, Иисуса Христа, Она украшена золотом Офирским – славой Божией, благодатью Святого Духа, за Нею идут в чертог Царя Небесного ее подруги девы – праведные души святых, наследующие Царство Небесное. В третьей книги Езды есть загадочные и пророческие строки Святой Деве Марии, именуемой белой лилией, и Вифлеемской пещере: «Из всего круга земного избрал Себе одну пещеру, и из всех цветов во вселенной Ты избрал Себе одну лилию» (3 Езд. 5:24). Во второй Маккавейской книге написано, что когда вавилонский царь Навуходоносор приближался с войском своим к Иерусалиму, то пророк Иеремия взял ковчег Завета – величайшую святыню Израиля, где хранились скрижаль Моисеева, золотой сосуд с манной небесной и процветший жезл Ааронов, и спрятал его на горе Нево, где был погребен Моисей. Многие искали Ковчег Завета, но не нашли, а пророк Иеремия предрек, что Ковчег Завета явится миру когда придет Мессия – Иисус Христос. Пророчество Иеремии сбылось через Святую Деву Марию, когда свершилось таинство Боговоплощения, а потому Церковь воспевает Пресвятую Богородицу как «Кивот Нерукотворный», «Кивот одушевленный», Она – Ковчег Завета, то Христос – Слово Божие, начертанное на скрижалях – Бог Сын вочеловечившийся и воплотившийся. В святой день Благовещения Архангел Гаврил сошел с небес и явился Святой Деве Марии, возвестив Ей благую весть о тайне Боговоплощения – о том, что Святой Дух осенит Ее и Она непорочно зачнет и родит Сына Всевышнего, имя Которому – Иисус, и Он будет Спасителем мира, а Царству Его не будет конца, в ответ на радостную весть Мария со смирением сказала: «Се, Раба Господня, да будет Мне по слову твоему» (Лк.1:38). В своей проповеди на Благовещение святой Николай Кавасила подчеркивал, что Святая Дева Мария – это не инструмент в руках Промысла Божиего, а свободная личность – чудо Боговоплощения совершается через Ее свободную волю и добровольное согласие, Она – соработница Господня в деле нашего спасения: «Воплощение было делом не только Отца, Его Сына и Его Духа, но также делом воли и веры Девы. Без согласия Непорочной, без содействия веры домостроительство это было бы столь же неосуществимым, как и без действия трех Божественных Ипостасей. Только научив и убедив Ее, Бог берет Ее Себе в Матерь и воспринимает от Нее плоть, которую Она соглашается дать Ему. Он желал, чтобы Матерь Его родила столь же свободно, как и Он воплотился добровольно». По рассудительному разъяснению Георгия Флоровского: «Воплощение – свободное деяние Божие, однако оно открывает не только всемогущество Бога, но и, прежде всего, Его отеческую любовь. Бог еще раз взывает к человеческой свободе – как воззвал к ней в начале времен, сотворив разумные существа. Инициатива, разумеется, принадлежит Богу. Однако, поскольку средство спасения, избранное Богом, состоит в соединении Божественной Личности и человеческой природы, человек не может оставаться пассивным наблюдателем в этом таинстве. Устами Марии, представительницы человечества, весь род человеческий откликнулся на искупительное решение Божественной любви. Ибо в Себе, в Своей личности, Мария представляла все человечество. Покорное и радостное принятие Искупления, так прекрасно выраженное в «Песни Богородицы», было свободным. Разумеется, эта свобода не предполагает инициативы — однако это подлинная свобода, свобода любви и поклонения, смирения и доверия, свобода соработничества». Со времен святого Иустина Философа и Иринея Лионского, Святую Деву Марию именуют новой Евой, поясняя, что как через непослушание и гордость Евы в мир вошел грех, так через послушание и смирение Марии в мир пришло спасение в лице Иисуса Христа. Иисус Христос – наш всемогущий Господь Спаситель, Он есть Солнце мира, а Святая Дева Мария – «заря таинственного дня», «звезда, являющая Солнце», предвещающая восход, Она обеспечивает непрерывность человеческого рода – по человеческому естеству Христос Богочеловек рождается от Пречистой Девы, Он происходит из рода Авраама и Давида, но вместе с тем, Он – «Господь с неба» и Новый Адам, через Него духовно возрождается и обновляется человечество, а христиане – род царственный и священнический. С молитвенным изумлением о священной миссии Пресвятой Богородицы и Ее подвиге смирения и веры красноречиво поведал преподобный Симеон Новый Богослов: «Бог Отец устроил брак Своему Сыну. Каким образом? – Он послал с небесных высот одного из Своих рабов, Архангела Гавриила, сказать Деве «Радуйся!». – Архангел тотчас сошел на землю и соделался служителем тайны, говоря Деве: Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою! – И с этим словом вошел в утробу Девы весь ипостасный, единосущный и совечный Отцу Бог Слово и через наитие и содействие единосущного Ему Духа восприял плоть от святых и чистых кровей Ее, соделавшись совершенным человеком с телом и душой. Какое несказанное сочетание! Какой таинственный брак Божий! Так совершился союз Бога с людьми: принял Он плоть и даровал Божество. Сам пресущественный и преестественный Бог неслиянно соединился с тленным и бедным естеством и существом нашим человеческим. Итак, зачала Дева и предивно родила в двух естествах, Божестве и человечестве, единого Сына, совершенного Бога и совершенного человека, Господа нашего Иисуса Христа... Однако, руководствуясь словами Святого Евангелия, можем мы при сем сказать и иное нечто, что таинственно бывает со всеми сынами света... Ведь точно такой же брак бывает и с каждым верным сыном дня: Бог и с нами сочетавается пречистым и пресвятым браком и производит в нас некое таинство, превысшее всякой человеческой силы. Что же это такое, производимое Богом в нас? Вот что. Как Сын Божий и Бог, войдя в утробу Пресвятой Девы, и восприняв от Нее человеческое естество, и соделавшись человеком, родился от Нее совершенным человеком и совершенным Богом, и при этом Он один и тот же Бог и человек неслиянно, – так и мы, люди, как только уверуем в Сына Божия и Сына Приснодевы и Богородицы Марии, и, веруя, приемлем с верою в сердца свои слово об этом и устами это исповедуем, каясь при этом от всей души во всех прежних наших грехах, – тотчас сей Бог Слово Отчее входит и в нас, как и в утробу Приснодевы: мы приемлем Его, и Он бывает в нас как семя. Слушая о сей страшной тайне, ужасайся, но прими слово об этом с верой и убеждением. Так и мы зачинаем Его, не телесно, как зачала Его Дева и Богородица Мария, а духовно – и, однако же, существенно. И имеем в душах своих Того же Самого, Которого зачала и Пресвятая Дева... В Сына Божия облекаемся мы благодатью Святого Духа, Которого имеем в сердцах своих. И когда веруем от всей души и каемся всесокрушенно, то зачинаем в сердцах своих Бога Слово, как Дева, имея и мы души наши девственными и чистыми. И как огнь Божества не опалил Пресвятую Деву, ибо Она была пренепорочной, так и нас не опаляет тот огонь, когда имеем мы сердца чистыми и безукоризненными, но преобразуется он в нас в небесную росу, в источник воды живой, в поток жизни вечной. А о том, что мы приемлем непокровенный огонь Божества, говорит Сам Господь: Огонь пришел Я низвести на землю (Лк.12:49). А огонь сей – это единосущный по Божеству Дух Святой, с Которым вместе входит в нас и созерцается и Сын со Отцем. Но так как Сын Божий и Бог уже однажды воплотился, и паче слова и разума родился от Нее телесно, и невозможно Ему воплощаться снова, то что Он делает? Эту самую пренепорочную Плоть, которую принял Он от Пречистой Марии Богородицы и в которой родился от Нее, преподает нам в святом таинстве Причащения; и вкушая Ее, мы имеем внутрь себя, если достойно причащаемся, всего воплощенного Бога и Господа Иисуса Христа, Сына Божия и Сына Девы, Пренепорочной Марии, сидящего одесную Бога и Отца, – по Его собственному слову: Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает и Аз в нем (Ин.6:56). И обитая в нас, Он не происходит от нас, и не рождается от нас телесно, и не бывает в нас, как младенец в утробе, каким был Он в Пресвятой Богородице. Бестелесно пребывает Он в теле и неописуемо соединяется с нашим существом и естеством, и нас обоготворяет, ибо делаемся мы сотелесниками Его, плотью от плоти Его и костью от костей Его». Богомудрый подвижник и богослов Ефрем Сирин возвестил великую тайну – Святой Дух освятил Деву Марию и очистил ее естество от скверны греха, унаследованной всеми людьми от падшего Адама, и это очищенное и освященное естество воспринял Христос: «Христос родился от естества, подвергшегося нечистоте и имеющего нужду в очищении Божиим посещением. Как молния проницает все, так и Бог. И как молния озаряет сокровенное, так и Христос очищает и сокровенное естество. Он очистил и Деву, и потом родился, дабы показать, что, где Христос, там проявляется чистота во всей силе. Очистил Деву, предуготовав Духом Святым; и потом утроба, став чистой, зачинает Его. Очистил Деву при Ее непорочности; почему и родившись, оставил Девой... Божие Слово, внутренно пребывая в Марии, соделывало Ее чуждой всего нечистого и плотского... И стала Мария стала не женою, но Девою, по благодати. Не говорю, что Мария стала бессмертной, но что, осияваемая благодатью, Она не возмущалась греховными пожеланиями».
По глубокомысленному суждению преподобного Иустина Поповича: «В святом чувстве и сознании Вселенской Церкви с самого начала жила Богооткровенная истина Священного Писания о Святой Деве Марии как Приснодеве и Богородице. Проникнутые животворящим вселенским чувством и сознанием Церкви богомудрые Отцы и Учители не могли не ощущать, не осознавать и не проповедовать Святую Деву как Приснодеву и Богородицу. Громогласно признавая как основную истину новозаветной веры – ту, что Иисус Христос есть Бог и Господь, они не могли не исповедовать Святую Деву Приснодевой и Богородицей». Выдающийся православный богослов Георгий Флоровский утверждал, что все догматическое учение Православной Церкви о Святой Деве Марии – вся мариология выражена в двух Ее именах – Богородица и Приснодева, о чудесном и непорочном рождении Иисуса Христа – от Святого Духа и Девы Марии, ясно возвещает Новый Завет, провозглашая богооткровенную истину, ставшую догматом Церкви и драгоценной жемчужиной ее Священного Предания, а потому имена Приснодева и Богородица – это не просто хвалебное величание и поэтическое восклицание, обращенное к Марии из Назарета, но и догматическое определение – исповедание веры, критерий ее истинности и отличительный знак Православия. Размышляя о тайне приснодевства Святой Марии, Кирилл Александрийский проницательно заметил, что через Нее совершилось ипостасное соединение двух естеств – Божественного и человеческого – в единой Личности Иисуса Христа, и как Он – истинный Богочеловек, так и Дева Мария – истинная Богородица, «ведь если Господь наш Иисус Христос – Бог, как тогда родившая Его Святая Дева не была бы Богородицей?». С молитвенным изумлением о Пресвятой Богородице проповедовал преподобный Симеон Новый Богослов: «В самой действительности Матерь Господа Иисуса Христа есть Пресвятая Богородица, ибо неизреченно родила Его воплощенным. А святые все зачинают и имеют Его в душах своих по благодати. От пренепорочной Матери Своей Господь заимствовал пречистую плоть, а Ей – взамен за плоть, которую Она дала Ему, – даровал Божество. А от святых не заимствует Он плоти, но преподает им Свою собственную обоженную плоть... От Богородицы неизреченно родился Сын Божий; а от Него родились и рождаются все святые... Так как Владыка Христос первым родился во Святом Духе от Пресвятой Богородицы, а от Него – все святые, то Матерь Божия есть Матерь всех святых, Госпожа, Царица и Владычица, а все святые суть рабы, рабы Божией Матери. Разумеется, святые суть и Ее сыновья, ибо причащаются они пречистой плоти Сына Ее. Это сущая истина, потому что плоть Господня есть плоть Богородицы. И когда причащаемся мы сей плоти Господней, обоженной, то исповедуем и веруем, что причащаемся вечной жизни. Так, святые суть сродники Богородицы по трем причинам: первая та, что от той же земли имеют они тело и от того же Божия вдуновения душу; вторая та, что святые причащаются плоти, которую Христос принял от Нее; третья – что каждый святой освящением и благодатью нисходящего на них Святого Духа приемлет и имеет в себе Бога всяческих, как Пресвятая Богородица прияла и имела Его в Себе Самой. Ибо хотя родила Она Его телесно, но, несомненно, имела Его в Себе и духовно; имеет Его и теперь и всегда неотлучным от Нее». В святоотеческом понимании имя Богородицы подчеркивает, что Христос, рожденный от Марии по воспринятому Им человеческому естеству – это не обычный человек – не праведник и пророк, не мудрец и странствующий философ, а Единородный Сын Божий – предвечный Бог Слово, Его Личность – Божественная, Он – вторая Ипостась Святой Троицы, предвечный и совершенный Бог Сын, равночестный Отцу и Святому Духу, а значит Сын Святой Девы Марии – истинно Божественная Личность и Мессия, о котором прорицали пророки по наитию Духа Божиего. Святитель Григорий Богослов предостерегал: : «Если кто не признает Святую Марию Богородицей, то он отлучен от Божества». «Пресвятая Дева Мария может быть не кем иным, как Богоматерью, ибо Она родила Бога». «Отрицающий, что Мария родила Бога, не узрит славы Его Божества». Константинопольский патриарх Несторий живший в V веке нашей эры и низложенный третьим Вселенским Собором как еретик, отрицал нераздельное единство во Христе Божественной и человеческой природы и полагал, что Приснодева Мария родила человека Иисуса, с которым в момент Его зачатия соединился Бог Слово Своею благодатью и обитал в Нем как в храме, поэтому Несторий кощунственно называл Святую Деву Марию не Богородицей, а Христородицей. Несторий считал, что Деву Марию нельзя именовать Богородицей, ибо Она не могла родить Бога, существовавшего прежде Нее и сотворения мира, следовательно, Ее надлежит называть лишь Христородицей. По мысли Нестория у безначального и предвечного Бога не может быть никакой Матери, ибо всемогущий Творец всего сущего не имеет ни начала, ни конца, ни причины. Но если Святая Дева Мария не Богородица, то и Иисус Христос из Назарета – не Бог вочеловечившийся, в Котором «обитает вся полнота Божества телесно» (Кол.2:9), а значит и вера христианская тщетна, и мы самые несчастные из всех людей. Церковь осудила ересь Нестория и устами Вселенских Соборов провозгласила, что Пресвятая Дева Мария – истинная Богородица, Она непорочно зачала от Святого Духа и чудесно родила без нарушения девства истинного Бога Слово вочеловечившегося – родила не по Его Божеству, ибо Бог Сын предвечно рожден от Бога Отца, а по воспринятому Им человечеству. Как великолепно и догматически точно писал преподобный Иоанн Дамаскин: Пресвятая Дева чудесно зачала Сына Божиего – Ипостасную Силу и Премудрость Божию, не от семени мужа, но по благословению Бога Отца и таинственному действию Святого Духа. Ересь Нестория, считавшего, что во Христе две ипостаси – Божественная Ипостась Бога Слова, и человеческая ипостась Иисуса – это христологическая ересь, давно осужденная Церковью, а потому нечестивы и богохульны все попытки ее реанимировать. Несторий рационалистически мыслил тайну Боговоплощения как союз двух ипостасей – Божественной и человеческой, в то время как Православная Церковь свято исповедует: Святая Дева Мария непорочно родила от Духа Святого Сына Божиего, Иисуса Христа – родила без нарушения девства, свято и пречисто, таинственно и чудесно не по Его Божеству, ибо Бог Слово предвечно рожден от Бога Отца, а по воспринятому Им человечеству. Церковь возвещает, что во Христе – одно Божественное Лицо – Второе Лицо Святой Троицы, предвечный Логос, Ипостасная Премудрость Божия, Слово Божие, ставшее плотью, в Нем нет человеческой личности, но в Нем две природы и воли – Божественная и человеческая, которые Спаситель принял в Свою единую Божественную Ипостась. Преподобный Ефрем Сирин предостерегал: «Кто отрицает, что Мария родила Бога. Тот не увидит славы Божества Его». С апостольской ревностью защищая вероучение Церкви и опровергая несторианскую ересь, святой Кирилл Александрийский утверждал, что две святые истины Новозаветного Откровения – о том, что Христос Богочеловек – истинный Бог Слово вочеловечившийся, и о том, что Святая Дева Мария есть истинная Богородица, потому что родила Иисуса Христа – неразрывны: «Слово поистине было Богом и соделалось человеком; и так как Оно рождено по плоти, то Родившая Его неминуемо есть Богородица ; если бы Она родила не Бога, то не нарекся бы, конечно, Богом Рожденный от Нее. Его одного Священное Писание называет Богом; Она родила Бога вочеловечившегося, ибо не может иначе произойти человек, как только через рождение от жены. Как тогда Родившая Его не Богородица? О том, что Рожденный от Нее есть Истинный, свидетельствует нам Священное Писание». «Слово – Истинный Бог от Истинного Бога – соделалось человеком. Оно, следовательно, есть Бог во плоти, а Родившая Его телесно, или по плоти, поистине есть Богородица». «Мы исповедуем, что Родившийся от Святой Девы Богородицы Марии, один и Тот же есть совершенный Бог и совершенный человек, посему и Святую Деву именуем Богородицей и утверждаем, что в Ней существенно и действительно, а не призрачно, обитал Бог Слово». «Святая Дева есть поистине Богородица, ибо телесно, по плоти родила Бога, сочетавшегося с телом». «Неразумно учащие, что Святая Дева не есть Богородица, неизбежно приходят к утверждению, что существуют два Божиих сына: ведь если Святая Дева не родила по плоти воплощенного Бога, они неминуемо должны признать, что Она родила обычного человека, ни в чем нас не превосходящего». «Хотят того люди или нет, но Родившийся от Девы есть Бог, ибо боголепная Дева родила во плоти Бога Слова, сущего от Бога». «Иисус не был прежде простым человеком, с которым впоследствии сочетался и соединился Бог, но Само Слово, придя в Саму Блаженную Марию, взяло Себе Свой собственный храм (то есть тело) из сущности Девы, и произошел из Нее человек, который по внешности был видимым, а внутри был Истинным Богом; посему и после рождения Дева соблюла Свое девство, чего не происходило ни с одним святым. Так как сущий по естеству Бог, взяв на Себя напоследок дней и человеческое естество, принял от Девы пречуудное рождение, то Блаженная Дева вполне естественно и справедливо именуется Богородицей и Девоматерью, ибо родившийся от Нее Иисус был не простым человеком». «Если кто спросит: где это Священное Писание называет Деву Богородицей, – пусть ясно слышит то, что Ангел благовествует пастырям: «Ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь» (Лк.2:1). Ангел не говорит «Который будет Господом» или «в Котором будет обитать Господь», но – Который есть Господь. Очевидно, таким образом, что Господом Ангел нарицает Рожденного. Подобно Ангелу и апостол Петр, придя к Корнилию, говорит в словах проповеди: «Сей есть Господь всех» (Деян.10:36). Ясно, что спасительная проповедь послана через Иисуса Христа; апостол показывает, что сей Иисус есть Господь всех. Согласно этому, Родившая Его есть, несомненно, Богородица. Так и матерь блаженного Крестителя, подвигнутая Духом Святым, назвала Святую Деву «Матерью Господа» – (Лк.1:41,;43). Кто же столь безумен, чтобы не желать вместе с Евангелистами именовать Святую Деву Богородицей?»
Богооткровенную истину о Святой Деве Марии как Богородице и Приснодеве Вселенская Церковь молитвенно исповедовала испокон веков и догматически выразила в следующих строках Символа Веры: «Нас ради, человек, и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы и вочеловечшася». В святоотеческой литературе Святая Дева Мария именуется Богородицей в том смысле, что Она родила Сына Божиего по воспринятому Им человеческому естеству, а не в том смысле, что Она родила Иисуса Христа по Его предвечному Божеству, ибо Божество Его вечно и безначально, Бог Сын предвечно рожден Небесным Отцом. С херувимской проницательностью преподобный Иоанн Дамаскин писал, что в момент непорочного зачатия от Святого Духа и Святой Девы Марии предвечный Бог Слово принял в Свою Божественную Ипостась человеческое естество и стал единосущен нам, но и по воплощении Он неизменно пребыл вторым Лицом Пресвятой Троицы – Богом Сыном: «Святую Деву называем в прямом смысле истинной Богородицей, ибо как Родившийся от Нее есть Истинный Бог, так и Родившая Истинного Бога, от Нее воплощенного, есть истинная Богородица. Говорим же, что Она родила Бога, не полагая при этом, что будто бы Божество Слова получило от Нее начало Своему бытию, но утверждая, что Сам Бог Слово, прежде веков и вне всякого времени рожденный от Отца и безначально и вечно сущий со Отцем и Духом, в последние дни ради нашего спасения обитал в Ее утробе, и неизменно воплотился от Нее, и родился. Ведь Святая Дева родила не простого человека, а Истинного Бога, и не просто Бога, а Бога воплощенного, не с небес принесшего плоть и не прошедшего через Нее, как через канал, но восприявшего от Нее плоть, единосущную с нашей, и взявшего ее плоть в Свою Ипостась». Богооткровенная истина православной веры, проистекающая из Святого Откровения, возвещает, что Святая Мария – Богородица и Приснодева. Святой Игнатий Богоносец – христолюбивый ученик апостолов, бесстрашно и ревностно исповедовал веру в приснодевство Богородицы: «Бог наш Иисус Христос по Божию Промыслу был зачат от Марии из семени Давидова и от Духа Святого... Но от князя мира сего было сокрыто девство Марии, и рождение, и смерть Господа – три славных тайны, совершенных в Божием молчании». На страницах Ветхого Завета о сверхъестественном зачатии и необычайном рождении Иисуса Христа от Святого Духа и Пречистой Девы сказано пророчествах и прообразах – в Неопалимой Купине, которую узрел на горе Хорив боговидец и пророк Моисей, в благовестии пророка Исайи и таиснтвенном видении пророка Иезекииля, узревшего святые затворенные врата, через которые проходит только Господь, а в Новом Завете о приснодевстве Марии возвещает сам Архангел Гавриил – небесный благовестник, изрекший: «Дух Святой найдет на Тебя, и силы Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (Лк.1:35). Великолепно звучат строки Песни Песней – образчик роскошной поэзии любви: «Запертый сад – сестра моя, невеста, заключенный колодезь, запечатанный источник: рассадники твои – сад с гранатовыми яблоками, с превосходными плодами, киперы с нардами, нард и шафран, аир и корица со всякими благовонными деревами, мирра и алой со всякими лучшими ароматами; садовый источник – колодезь живых вод и потоки с Ливана» (Песн. 4:12-15). Запертый сад – это таинственный образ Эдема, потерянного в результате грехопадения, охраняемого Херувимом с огненным мечом, дабы никто не мог войти в райские чертоги, ибо ничто нечистое не может обрести заветное Царство Небесное. В мариологическом прочтении запертый сад из Песни Песней – это Святая Дева Мария, Она – непорочная белая лилия между терний и чистая голубица Святого Духа. Бог Слово вступил в Нее как в сад, цветущий праведностью и благоухающий святостью, ибо Богородица – та долина, где расцвел благоухающий райский цветок, нарцисс Саронский – по воле Небесного Отца через Нее свершилось Боговоплощение. В богослужебных книгах и молитвах Церкви говорится, что Святая Дева Мария – запертый сад и вертоград Божий, а Садовник – это Сам Христос, входящий в сей сад, не отворяя дверей его – рождающийся от Богородицы, не нарушая Ее девства, Он – источник вечной жизни, колодезь живых вод и потоков с Ливана: «Вертоград затворен Тя Дево Богородице, и запечатан источ¬ник Духом Божественным, премудрый в песнех поет: тем же яко сад жизни, воплощается Христос». На православных иконах Богородица изображена с тремя восьмиконечными звездами – на челе и на плечах: звезда, помещенная на челе, означает, что Мария была Девой до рождества Христова, звезда на правом плече – и в рождестве Христовом, звезда на левом плече – и после рождества Христова. Эти звезды – один из богородичных символов в иконографии Церкви, иной – белая лилия в руках Святой Девы Марии на иконе «Неувядаемый Цвет». Все иконографические изображения Богородицы с их высоко поэтическими названиями – «Взыскание погибших», «Всех скорбящих радость», «Умягчение злых сердец», «Умиление» – имеют глубокий богословский смысл, и возвещают о том, что Матерь Божия предстоит пред Богом в молитвах за весь мир и за всех нас – за каждую душу, за всех близких и дальних, за живых и усопших, за друзей и врагов. В Апокалипсисе апостола и тайнозрителя Иоанна Богослова Богородица предстает в таинственном образе Жены, облеченной в солнце – в ризу Божественного Света, ее слава на небесах превосходит славу Херувимов и Серафимов, под ногами ее луна – вест видимый мир за которой Она молится, на главе ее венец из двенадцати звезд – образ двенадцати апостолов.
С древних времен Церковь почитает Богородицу как «Честнейшую Херувим и Славнейшую без сравнения Серафим», а святые отцы свидетельствуют о ее высочайшем достоинстве, нарекая Деву Марию – Пречистой, Пренепорочной и Пресвятой, сладостным Раем и храмом Святого Духа, сокровищем славы Божией и чертогом Бога Слова, живым Ковчегом Завета и расцветшим жезлом Аарона, источником и Дщерью спасения. Православная Церковь почитает Деву Марию – Пресвятой Богородицей, родившей от Духа Святого Иисуса Христа не по Его предвечному Божеству, а по воспринятому Им человечеству, Она «явила миру славу Бога» и Ее превозносят выше небесных духов – Серафимов и Херувимов, но никогда святая, соборная и апостольская Церковь не исповедовала католическое учение о непорочном зачатии и рождении Девы Марии. В книге «Догматическое богословие» преподобный Иустин Попович предостерегает православных христиан о том, что римско-католическое учение о непорочном зачатии и рождении Пресвятой Богородицы – это латинская ересь, противная Православной Церкви: «Верная Богооткровенной истине о всеобщей наследственности первородного греха Православная, Апостольская Церковь осуждает и отвергает римско-католическое учение о непорочном зачатии Святой Девы Марии и исповедует, что Она зачалась и родилась естественным путем от святого Иоакима и святой Анны; это означает, что Ее зачатие подвержено первородному греху. Святое Откровение нигде не называет Святую Деву Марию первородной Божией дочерью; нигде не выделяет Ее из человеческого рода по Ее естеству, зачатию и рождению; нигде не упоминает о сверхъестественном характере Ее зачатия и рождения. Родив Спасителя мира, Бога и Господа Иисуса Христа, Святая Дева по причине этого и благодаря этому сделалась славнее не только всех людей, но и Славнейшей всех Серафимов и Честнейшей всех Херувимов. Но это не означает, что Она была всецело безгрешной и непорочной с самого Своего зачатия во утробе Своей матери, святой Анны. Если бы римско-католическое учение о непорочном зачатии Святой Девы было истинным, то это уничтожило бы истинность человеческого естества в Господе Иисусе Христе и подвергло бы сомнению сам факт воплощения, так что Господь Иисус Христос не был бы подлинным представителем человеческого рода. Ведь если Святая Дева – не истинный член человеческого рода, то Ее происхождение должно быть небесным, сверхъестественным, Божественным, но в этом случае человечество не могло бы действительно соединиться с Христом Богом, а Господь Иисус Христос не мог бы быть реальным представителем человеческого рода». Непорочное зачатие Девы Марии – это католический догмат, согласно которому Святая Дева была зачата от Иоакима и Анны – обычных родителей, но не унаследовала первородный грех – с рождения была освобождена от первородного греха в предвидении искупительного подвига Сына Божиего, Иисуса Христа на Голгофе и Его воскресения из мертвых. По мысли католических богословов благодать Божия была дана Святой Деве Марии уникальным образом – коснулась Ее с момента зачатия, а Ее спасение – «не в исцелении или очищении, а в предупреждении, ограждении Ее от скверны и греха». Надо сказать, что не все католические богословы приняли догмат о непорочном зачатии Святой Девы Марии. Бернард Клервосский с присущей ему рассудительностью считал, что Дева Мария не могла быть освящена прежде Своего рождения, ибо Ее тогда еще не существовало, не могла быть освящена в момент Своего зачатия, ибо в Псалтыре сказано о каждом человеке, рожденном после грехопадения Адама – «вот, я в беззакониях зачат, и во грехе родила меня мать моя» (Пс.50:7). Только Сын Божий, Иисус Христос зачат от Духа Святого, Он – Агнец Божий, Единый Безгрешный и нет Ему подобных. Бонавентура горячо верил в святость Девы Марии, но не мог принять догмат о Ее непорочном зачатии, ибо понимал, что эта теологическая доктрина противоречит искуплению, совершенному Иисусом Христом на Голгофе для всех людей. В Священном Писании сказано, что каждый человек при рождении наследует первородный грех от Адама и Евы – наследует не их личную вину, а состояние падшей природы и склонность ко злу, вот почему в Ветхом Завете говорится – «нет человека, который не согрешил бы» (2 Пар. 6:36), и в Новом Завете провозглашается – «если говорим, что не имеем греха, – обманываем сами себя, и истины нет в нас» (1 Ин. 1:8). С позиции православного миросозерцания догмат о непорочном зачатии Святой Девы Марии – это католическое лжеучение, отрывающее Богородицу от рода человеческого – от потомков Адама и Евы, и обесценивающее историю Ветхого Завета, приуготовляющего мир к пришествию Спасителя и Его искупительному подвигу на Голгофе. Если Святая Дева Мария была с рождения освобождена от первородного греха в предвидении крестной жертвы Агнца Божиего, берущего на Себя грехи мира, то эта духовная привилегия должна была быть распространена на весь род человеческий – на всех потомков Адама и Евы, что более бы соответствовало любви Всевышнего и Его Божественной всеблагости, простирающейся на всех людей без исключения. Если бы догмат о непорочном зачатии Святой Девы Марии был истинным, и Ее естество не было бы осквернено первородным грехом, то Она не могла бы умереть, ибо смерть есть возмездие за первородный грех Адама и Евы, но Успение Матери Божией было Ее реальной физической смертью. По вероучению Православной Церкви естество Святой Девы Марии было осквернено первородным грехом, ибо Она – потомок Адама и Евы, хоть и избранный Богом по правде Его. Вот почему сказано в Песни Песней: «черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы» (Песн. 1:4). Но личность Святой Девы Марии – это Ноев Ковчег, ибо среди бушующих волн всемирного потопа греха, Она – единственная из всех людей, хранила душу, ум и сердце в чистоте и непорочности – не изменила Богу ни мыслью, ни словом, ни делом, ни намерением сердца. Преподобный Силуан Афонский рассказывал, что Матерь Божия не имела личных грехов: «А однажды в церкви я слушал чтение пророчеств Исаии, и при словах: «Измыйтеся, и чисти будете» (Ис. 1:16), подумал: «Быть может Божия Матерь согрешила когда-нибудь хотя бы мыслию». И дивно, в моем сердце вместе с молитвою голос ясно проговорил: «Божия Матерь никогда не согрешила даже мыслью». Так Дух Святой в сердце моем свидетельствовал чистоту Ее». Вместе с тем великий афонский старец справедливо утверждает, что, несмотря на непорочность и благочестивую жизнь Святая Дева Мария имела «безгрешные ошибки и несовершенства» – это видно из Евангелия: до сошествия Святого Духа на Нее и апостолов в день Пятидесятницы, Ее ум не понимал слова двенадцатилетнего Спасителя, сказанных Им Богородице в Иерусалимском храме. Многоученый протоиерей Геннадий Фаст в книге о Богородице называет убеждение преподобного Силуана Афонского в том, что Святая Дева Марии хоть и имела падшее естество как потомок Адама и Евы, не имела личных грехов – «богословским мудрствованием». Протоиерей Геннадий Фаст пришел в Православную Церковь из протестантизма, и в этих словах его отчетливо звучит непреодоленный протестантский рационализм, непонимание, что личность может возвыситься над природой, и если падший человек сам по себе не может не согрешить, то с Богом все возможно – через синергию двух воль – Божественной и человеческой, Святая Дева Мария могла не иметь личных грехов, а все возвышенные эпитеты, посвященные Богородице в церковной гимнографии и духовных сочинениях святых отцов Церкви – это не только изящные фигуры речи, как думают скептики и протестанты, а художественные образы и поэтические метафоры, содержащие в себе глубочайшие богословские истины. Уже преподобный Николай Кавасила писал, что вся земная жизнь Святой Дева Марии отличалась безгрешностью, Она противостояла всякому греху верностью Богу, любовью к Нему и крепостью души в добродетелях. По слову святителя Игнатия Брянчанинова «чистота и смирение были главнейшими Ее добродетелями. Она занималась непрестанно Богомыслием, молитвами, чтением и изучением Священного Писания. Она не только была непричастной всех смертных грехов, но и всякого дела и слова, явно противного Закону Божию, в котором Она воспитана, который Она изучила и постоянно изучала». Преподобный Иустин Попович на основе догматики, богослужебных книг и патристики, ясно и глубокомысленно изложил православное учение о Святой Деве Марии: «Православная Церковь еще с глубокой старины именует в своих Богослужебных книгах Святую Богородицу Пресвятой, Пречистой, Преблагословенной, Пренепорочной и в превосходной степени приписывает Ей все лучшее, все чистейшее, все самое святое и самое добродетельное. Но все это Православная Церковь относит не к отсутствию первородного греха в Святой Деве, а к отсутствию в Ней личных грехов, от которых Она была свободна после сошествия Святого Духа на Нее и зачатия Господа Иисуса Христа. Благодаря сошествию Святого Духа на Святую Деву и зачатию Спасителя, с момента зачатия Она стала свободной от личных грехов. Так как Она родила единого Безгрешного, то и Сама стала в каком-то смысле безгрешной, то есть без личных грехов».
Если человек – это венец всего Божьего творения, то Святая Дева Мария – драгоценнейшая жемчужина в венце рода человеческого, Она – благая Вратарница, открывшая врата спасения, в Ее сердце – море милосердия, в Ее очах – голубиная кротость и смирение, в Ее молитвах – упование скорбящих и надежда отчаявшихся, Она – очистилище миру, родившая Того, Кто пребывает в свете непреступном и неизреченном, Она – столп огненный посреди мглы греха, указующий нам путь спасения, Она – утешение земнородных и Небесная Заступница за вселенную, Царица в ризах позлащенных, восседающая одесную Бога, освященный храм Бога Слова и Всесвятая Молитвенница, неувядающий Цвет целомудрия и огненный престол Бога Вседержителя, Ее предивная личность – чудо из чудес и тайна, превосходящая разум мудрецов и Ангелов. По справедливому умозаключению Георгия Флоровского: «Внутренний опыт Богоматери сокрыт от нас. По самой природе этого опыта он не доступен никому другому. Это — тайна личности Пресвятой Девы. И Церковь, говоря о Марии, избегает догматических определений. Она прибегает к языку молитвенной поэзии, языку антиномичных образов и метафор». Когда Иисус Христос умирал на Голгофе, Матерь Божия испытала страшные муки непостижимые для людей и Ангелов – приняла орудие в сердце, о чем пророчески изрек Симеон Богоприимец, но Господь укрепил ее в вере. Господь воскрес из мертвых, Он вознесся на небо духовное с горы Елеонской, но сказал, что будет с нами во всем дни до скончания мира, Он оставил с апостолами Святую Деву Марию – бесценное сокровище Церкви. Это означает, что во всех времена Пресвятая Богородица будет Небесной Заступницей святой, соборной и апостольской Церкви и всех христиан до окончания всемирной драмы истории. Во время крестных страдания на Голгофе Христос сказал, обращаясь к апостолу Иоанну Богослову – «Се Матерь твоя», а Богородице сказал – «Се, сын Твой»; эта евангельская сцена – тайна мистического усыновления Божией Матерью всего человечества в лице апостола Иоанна Богослова – каждого из нас Пресвятая Дева Мария любит как своего возлюбленного Сына, так велика Ее любовь. Святая жизнь Девы Марии – это неизреченная тайна, о которой безмолвствует Священное Писание, ибо как пророчески поведал древнеиудейский царь и псалмопевец Давид, слава дщери Царя Небесного – внутри, в ее любящем и милующем сердце, в Святое Святых ее души. Преподобный Силуан Афонский проницательно заметил, что «Божия Матерь не предала писанию ни мыслей Своих, ни любви Своей к Богу и Сыну Своему, ни страданий души Своей при распятии, потому что все равно мы не могли бы постигнуть, ибо любовь Ее к Богу сильнее и горячее, чем любовь Серафимов и Херувимов, и Ей удивляются все небесный силы Ангелов и Архангелов. И хотя жизнь Божией Матери как бы покрыта святым молчанием, но Господь нашей Церкви Православной дал знать, что любовью Своею Она объемлет весь мир, и в Духе Святом видит все народы на земле, и, подобно Сыну Своему, всех жалеет и милует». По вероучению Православной Церкви после Иисуса Христа Святая Дева Мария – самый совершенный христианин, вся Ее земная жизнь была жизнью в Боге, она приняла слова Спасителя и хранила их в сердце Свое, но как потомок падшего Адама Пресвятая Богородица была рождена с естеством, поврежденным первородным грехом, Она была подвержена смерти и со временем умерла, но как безгрешная Богоматерь – была воскрешена Господом и превознесена во славе выше Херувимов и Серафимов и посажена на занебесный престол выше всех Небесных Сил – Ангелов. По преданию Церкви незадолго до Успения Божьей Матери вновь явился Архангел Гавриил – Ее Ангел-Хранитель, державший в руке своей пальмовую ветвь – символ победы над грехом и смертью, вечной жизни и воскресения. Когда настал день Успения – «тихого сна», смерти Матери Божией, ее упокоения от земных скитаний и скорбей, то апостолы собрались вокруг Ее одра, дабы проститься с Ней и получить Ее благословение. На иконе «Успение» изображено как Христос, стоящий у погребального одра, взял на руки душу усопшей Богородицы, как Святая Дева Мария держала в Своих руках Богомладенца. С пением молитв и Псалмов апостолы пронесли одр с телом Святой Девы Марии через Иерусалим и погребли Ее у могилы Иоакима и Анны. Но здесь еще одна великая и неизреченная тайна Божия: гробница Девы Марии в Иерусалиме пуста, у нас нет мощей Пресвятой Богородицы. По премудрому промышлению Своему Господь соделал так, что один из апостолов – святой Фома, не присутствовал при погребении Пречистой Девы Марии, а лишь на третий день прибыл в Гефсиманию. Апостол Фома сильно скорбел и сетовал на том, что не смог проститься с Пресвятой Богородицей и получить Ее благословение. Сжалившись над ним, святые апостолы решили открыть гроб, чтобы святой Фома мог бы увидеть погребенную Святую Деву Марию и проститься с Ней, тем самым утолив печаль и скорбь своего сердца, но когда апостолы отвалили камень и открыли гроб, то их охватил трепет – они увидели, что гроб пуст и тела Богородицы в нем не было, там лежали лишь погребальные пелены, источающие дивное благоухание. Апостолы поняли, что Господь воскресил Святую Деву Марию из мертвых и взял на небеса, спас от смерти и тлена не только Ее душу, но и тело, ввел Ее в горние чертоги Царства Небесного. Размышляя о тайне Успения Божьей Матери богослов Владимир Лосский заметил, что день Успения – это не день скорби и плача, а таинство окончания земной жизни Святой Девы Марии и Ее перехода в небесную славу – за Ее смертью последовало воскресение Всесвятой и вознесение Ее в воскресшей и преображенной плоти. С апостольских времен вся святая Церковь догматически верует и молитвенно исповедует, что на третий день по погребении Пречистая Матерь Божия была воскрешена Богом и вознесена на небеса с нетленным и совершенным телом, Она восседает на небесном престоле неизреченной славы, не оставляя нас Сими молитвами и материнской любовью: «Чудо преужасно: Яже во утробе невместимаго Царя Носившая, во гробе полагается, и Ангельстии собори со Апостолы, со страхом погребают Тоя богоприятное тело и честное, и, сие возвысив, на Небеса возведе Иисус, Сын Ея и Спас душ наших». «Всечестный лик премудрых Апостол собрася чудно погребсти славное тело Твое пречистое, Богородице всепетая. С ними же воспеша и Ангел множества, преставление Твое честно хваляще, еже верою празднуем». «Победныя почести взяла еси на естество, Чистая, Бога рождши: обаче же, подобящися Творцу Твоему и Сыну, паче естества повинуешися естественным законам: темже умерши, с Сыном востаеши вечнующи». «В молитвах неусыпающую Богородицу и в предстательствах непреложное упование, гроб и умерщвление не удержаста: якоже бо Живота Матерь, к животу престави во утробу Вселивыйся приснодевственную». «Дает Тебе яже превыше естества Царь всех Бог: якоже бо в рождестве Деву сохрани, тако во гробе тело соблюде нетленно и спрослави божественным преставлением, честь Тебе, яко Сын Матери, даруя». «В небесная мысленная Твоя душа, в рай чистое Твое тело преставися, от тли, Пренепорочная, в место светло». Преподобный Феодор Студит – смиренномудрый подвижник и молитвенник, верный евангельским истинам, в своем «Похвальном слове на праздник Успения Пресвятой Богородицы» боговдохновенно благовествует о погребении, воскресении и вознесении на небо Пресвятой Богородицы – всесвятой и прекрасной Царице Небесной, величие Которой не в силах до конца постичь наш ум и высказать наша речь: «Облеченные в одеяние добродетелей, мы совершаем праздник погребения и преселения на небо Пресвятой Богородицы. Ныне земное небо, облекшись одеждой бессмертия, возводится к лучшему, вечному обиталищу. Теперь Богородица, смежив Свои телесные очи, возносит ради нас великие и лучезарные, никогда не заходящие светила: бодрствование и молитвенное предстательство о мире пред Лицем Божиим. Теперь, соделавшись бессмертной, воздевает Она Свои руки ко Господу за всю вселенную. Возлетев горе; чистая Голубица не перестает оберегать нас долу. Отойдя телом, Она с нами духом; возведенная на небо, Она отгоняет бесов, ибо Она – наша молитвенная Ходатаица пред Богом. В древности смерть воцарилась через праматерь Еву; прикоснувшись же к ее блаженной Дщери, она умерщвлена, ибо побеждена тем, от чего получила силу. Святая Дева уснула; говорю «уснула», а не «умерла», ибо перенесена на небо. Не перестала Она защищать человеческий род. Какими словами выразим мы Твою тайну? Ум колеблется, язык немощен, ибо тайна славна, высока и превосходит всякое разумение. Не имеет Она ничего Себе подобного, дабы могли мы изъяснить то чем-либо нашим. Все Твое превыше нас. Ты изменила естество несказанным Твоим рождеством: слышал ли кто когда, чтобы Дева бессеменно зачала? О, чудо! Рождающая Мать – и в то же время целомудренная Дева, ибо Рождаемый – Бог. Самое это отличается от всего другого. Ты по праву имеешь в животворящем Успении – бессмертие души и тела... Знал ли кто когда о таком преселении, какого удостоилась Матерь Господа? И это вполне справедливо: ибо кто выше Той, Которая превыше всех? Трепет объемлет дух мой, когда размышляю о величии исхода Твоего – о, Дево! Изумевает ум мой, рассуждая о досточудном Твоем Успении; язык мой заплетается, говоря о таинстве Твоего воскресения. И поистине кто достойно поведает обо всех Твоих чудесах? Какой высокий ум выскажет, какой красноречивый язык опишет величия и дела Твои, изложит и явит таинства, славы, праздники, хвалы? Всякий язык немоществует и немеет это сделать. Ведь превосходишь Ты, несравнимо превышаешь Своим величием всякую высочайшую часть неба, Своим сиянием затмевая свет солнца, а Своими заслугами – великолепие Ангелов и всех бесплотных Умных Сил».
Тайна Церкви
Тайна сия велика: я говорю
по отношению ко Христу и к Церкви.
(Еф.5:32)
Блаженна ты, Церковь верных,
ибо Царь царей утвердил в тебе Свое жилище.
Твои основания никогда не поколеблются,
ибо Господь страж твой;
и врата адова не одолеют тебя,
и хищные волки не могут сокрушить
или ослабить твоей крепости.
О как велик ты, дом Божий! Как ты прекрасен!
Как великолепна ты, дщерь народов!
Преподобный Ефрем Сирин
Не существует христианства без Церкви, ибо Церковь – это духовное пространство, где человек соединяется с Богом через веру и таинства, она – мистическое Тело Христово, соединяющее людей, уверовавших во Христа Богочеловека, она – новый Израиль, странствующий по пустыням мира сего в поисках Царства Небесного, которое откроется во всей полноте в конце времен – в вечной жизни будущего века, но в то же время оно начинает открываться уже сейчас – в нашей земной жизни для тех, кто через святое таинство крещения – рождения свыше от воды и Святого Духа, вошли в Церковь и начали жить новой жизнью – духовной жизнью во Христе распятом и воскресшем. Вне Церкви невозможно жить полноценной духовной и нравственной жизнью, ибо только благодать – сила Божия, освящает человека и дает ему силы исполнять заповеди Христовы. Для православного христианина очевидно, что вне Церкви нет спасения и полноты Богообщения, человек не может достичь святости и вершин Богопознания, а врата в Церковь – это таинство крещения – в крещении душу человека сходит луча благодати Святого Духа и он отрекается от зла и облекается во Христа. Ключевое условие таинства крещения – от всего сердца, что Христос – истинный Сын Божий и единственный Спаситель мира, осознание своей греховности и искреннее раскаяние, желание начать новую жизнь – безгрешную и духовную, жажда святости и спасения, надежда на милость Божию и любовь к Богу – Святой Троице. Святитель Иоанн Златоуст говорил, что вера есть высочайшее благо, проистекающая из сердца, пламенеющего любовью – любовь есть источник христианской веры, ее чудо, тайна и сила. Таинство крещения символично и полно глубокого и таинственного смысла: Христос был распят на Кресте, принял смерть и три дня провел во гробе – трижды погружается в воду и крещаемый, умирая для греха; Христос воскрес из мертвых – и крещаемый выходит из воды, он словно воскресает, чтобы жить для Бога, жить новой жизнью, служить Богу и исполнять Его святую волю. Апостол Петр писал, что в нравственном аспекте таинство крещения есть «обещание Богу доброй совести» (1Пет. 3:21), обещание хранить совесть свою в чистоте и соблюдать заповеди. Святитель Иоанн Златоуст, проповедовавший, что заповеди Христовы – это путь в Царство Божие, говорил: «Если кто право верует в Отца, в Сына и в Духа Святого, но не имеет правой жизни, нет ему пользы в вере для спасения». Святая Церковь – это величайшее Божье чудо во всех веках и во всех мирах, она – неизъяснима тайна присутствия Божьего в мире – небо на земле, где таинственно и реально присутствует Бог, а вместе с Ним – Пресвятая Богородица, светлые Ангелы и святые – наши небесные заступники, молящиеся за мир и участвующие в богослужениях. На страницах Священного Писания великая и непостижимая тайна Церкви раскрывается на языке образов и метафор – Христос есть единственный Спаситель мира и воплощенный Сын Бога Живого, искупивший грехи мира на Голгофе и страшной ценой Своей драгоценной крови избавивший нас от власти дьявола, Он – добрый Пастырь, Небесный Жених наших душ и Виноградарь, а Его святая Церковь – возлюбленная невеста Христова и духовная лечебница, она – виноградная лоза, плодоносящие ветви ее – верные Богу христиане, приносящие плод веры, любви и покаяния, а засохшие ветви – это все люди, отступившие от Бога и Церкви – источника воды, «текущей в жизнь вечную», (Ин.4:14), они не приносят плода и всеправедный Бог Судия отсекает их от виноградника Своего и бросает в огонь геенны огненной – такова страшная участь всех вероотступников, ибо нет спасения вне Православной Церкви. По определению священномученика Илариона Троицкого: «Церковь есть общество верующих в Господа Иисуса Христа, Сына Божия людей, возрожденных Им и Духом Святым, соединенных в любви и под непрекращающимся воздействием Святого Духа, достигающих совершенства». Христос основал Церковь, она – мирообъемлющий храм Божий, а Сын Божий – ее незыблемое основание и краеугольный камень и «никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос» (1 Кор. 3:11). Когда апостол Петр провозгласил Христа Сыном Бога Живого, то Спаситель сказал ученику Своему: «Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах. И Я говорю тебе: ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:17-18). Апостол Петр в послании называет Христа краеугольным камнем Церкви: «Приступая к Нему, камню живому, человеками отверженному, но Богом избранному, драгоценному, и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом. Ибо сказано в Писании: вот, Я полагаю в Сионе камень краеугольный, избранный, драгоценный; и верующий в Него не постыдится». (1 Пет. 2:4-6). Вера во Христа как Спасителя мира и Победителя смерти и Ада есть «Божественное основание» Церкви, а сама Церковь будет существовать до скончания времен и никакие гонения не смогут истребить ее, ибо адамантово основание Церкви и ее краеугольный камень – Сам Христос. Апостол Павел в послании к Ефесянам говорит о Христе как о «краеугольном камне, на котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святой храм в Господе, на котором и вы устрояетесь в жилище Божие духом» (Еф. 2:20-22). «Глава Христос, из Которого все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви» (Еф. 4:16). По рассуждению святителя Феофана Затворника: «Во время пребывания Своего на земле, Господь только обетовал устроить святую Церковь на камне твердого исповедания Его воплощенного домостроительства. Самое же создание ее по воле Отца совершил Он со Святым Духом чрез святых апостолов, утвердив и оградив ее догматами, заповедями, таинствами, священнодействиями, канонами и достодолжным руководством и во всем сем показав верный путь в Царствие Небесное, которое уготовал верным, к которому благоволил призвать и нас всех». Возносясь на небеса, чтобы воссесть одесную Бога Отца и ниспослать в земной мир Божественного Утешителя – Дух Святой, Христос сказал: Я с вами во все дни до скончания века – до конца времен. Таинственно и незримо Христос всегда и во все дни пребывает в Церкви и не оставляет ее и всех христиан ни в лета благоденствия, ни во времена страшных испытаний и гонений. Христос дал великое и радостное обетование, что ни гонения и испытания, ни смерть, ни сам Ад не истребят Церковь: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18). Выдающийся православный богослов Владимир Лосский, размышляя о великой тайне Церкви, писал, что нельзя «мыслить себе Церковь вне Христа и Святого Духа», «нельзя просто сводить Церковь к земному аспекту». Иисус Христос – драгоценный алмаз и самое бесценное сокровище Церкви, ее сердце и жизненное средоточие всего христианского вероучения. Христос – это величайшая тайна Церкви, ибо нет Церкви без Христа. Где нет благодати Святого Духа, там нет Церкви и искажается образ Христа. Блаженный Августин в свое время говорил, что без Церкви можно верить в Бога и молиться Ему, можно исповедовать Святую Троицу и проповедовать Евангелие, но нельзя без Церкви спастись. По слову о. П. Флоренского: «Вне Церкви – нет Христа. Церковь – она именно и дала человечеству Христа». Только в Церкви открывается истинная цель и сокровенный смысл человеческой жизни – обожение. Церковь учит, что тайна спасения – это уподобление Христу и преображение через стяжение благодати Святого Духа. Святитель Иоанн Златоуст говорил, что спасение возможно только через веру Христа Спасителя, совершившего искупление грехов, через праведную жизнь и таинства святой, соборной и апостольской Церкви, ибо Церковь – это преддверие Царства Небесного и крепость Божия, что выше небес и крепче времени: «Нет ничего равного Церкви… Сколько было нападавших на Церковь – и нападавшие сами погибли! А Церковь воздвиглась выше небес. Таково величие Церкви: когда нападают на нее, она побеждает; когда против нее злоумышляют, она преодолевает; получает раны – и не изнемогает; среди беснующихся волн – не утопает; в самой яростной буре – не терпит поражения, в сражениях непобедима». «Не удаляйся от Церкви, ибо нет ничего сильнейшего Церкви. Твоя надежда – Церковь. Она выше неба, обширнее земли. Она никогда не стареет, но всегда цветет». «Человек, нет ничего могущественнее Церкви». В основе бытия Церкви лежит сила Божия, подвиг Христа распятого и воскресшего и благодать Святого Духа Божиего, ее жизнь – святая и духовная жизнь под сенью Креста, она – маяк надежды и спасения для заблудшего рода человеческого, озаряющий светом мир, погрузившийся во тьму грехов и напоминающий корабль, плывущий по бурному морю истории, ее богослужения – это святое Евангелие и апостольские писания, Священное Писание и Священное Предание, переложенное в изумительные молитвы и воспетые в дивных стихирах и несказанно прекрасных тропорях, акафистах, кондаках и канонах, в церковных стихах, гимнах и песнопениях.
По глубокомысленному изречению апостола Павла, Церковь – это мистическое Тело Христа, нашего Спасителя, каждый ее храм – это небо на земле и икона горнего Иерусалима, вместилище вездесущего Бога и Его благодати, место совершения таинств и богослужений, где соединяются люди и Ангелы, время и вечность, и через святейшее таинство Евхаристии, мы становимся причастниками Святых Христовых Тайн и сотелесниками нашего Спасителя – истинными христианами, «родом избранным, царственным священством, народом святым» (1 Пет.2:9). Русский религиозный философ и славянофил А.С. Хомяков утверждал, что «единство Церкви вытекает из единства Божьего, ибо Церковь не есть множество лиц в их личной отдельности, но единство Божьей благодати, живущей во множестве разумных творений, покоряющихся благодати». В Церкви незримо присутствует Сам Христос – Искупитель и Спаситель, Пресвятая Дева Мария – Заступница за мир, молящаяся за всех нас как за Своего возлюбленного сына и за Свою возлюбленную дочь. Церковь соединяет небо и землю, живых и усопших, людей и Ангелов в единое Тело Христово, ибо во время богослужения молятся сонмы святых и кающихся грешников, покаянные хвалебные и благодарственные молитвы людей и небесные хоралы Ангелов сопровождают Божественную Литургию. В своих беседах на послание апостола Павла к Ефесянам, святитель Иоанн Златоуст писал, что в Церковь соединяются небо и земля – Ангелы и люди становятся братьями во Христе, исповедуя Святую Троицу и прославляя единого Бога, образуя совершенный союз веры и любви, свободы и благодати: «Во Христе по плоти Бог положил одну Главу для всех, для Ангелов и человеков, т. е. одно дал начало и Ангелам, и человекам, одним – Христа по плоти, другим – Бога Слова. Как если бы кто сказал о доме, что одно в нем гнило, другое крепко, и возобновил бы дом, т. е. сделал бы крепче, подложив более крепкое основание, так и здесь всех привел под одну Главу. Тогда только и возможно единение, тогда только и будет этот совершенный союз, когда все, имея некоторую необходимую связь горе, будет приведено под одну Главу». По толкованию святителя Иоанна Златоуста Дух Христов наполняет всю Церковь и каждого члена ее – каждого христианина, ибо все христиане крестились и напоены одним Духом Божиим – Духом Истины и Откровения, в благодатном и сверхъестественном единстве они образуют Церковь, а порознь – являются членами ее, одних Господь сделал пророками, иных – апостолами, третьих – пастырями, четвертых – богословами и монахами, но всех призвал к священному служению Богу и евангельской жизни. В Символе Веры провозглашаются свойства Вселенской Церкви – мы веруем в единую, святую, апостольскую и соборную Церковь: Церковь едина – она одна на небе и на земле, все члены ее имеют единую веру, таинства, догматы и заповеди, и движимы одним Духом Божиим, «призваны к одной надежде вашего звания; один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех нас» (Еф. 4:4-6). По святотеческому учению Церковь одна на небе и на земле, мистический прообраз ее единства – предвечное единство Лиц Святой Троицы: Христос молил Отца Небесного, чтобы мы стали едины, как Святая Троица – пребывали в мире, единомыслии и нераздельной любви, усыновились Богу Отцу, стали сотелесниками Сына Божиго через таинство Евхаристии и приняли в себя Дух Божий – преобразились бы в истинных христиан, Церковь есть мистическое Тело и светлая риза Христова, через веру, надежду, любовь и святые таинства – через крещение и миропомазание мы входим в скинию Господню и становимся членами Церкви, через покаяние и причастие Святым Тайнам Христовым, прикасаемся к ризе Христа Спасителя и исцеляемся от язв греховных, опытно познаем силу, премудрость и любовь Божию и начинаем жить по заповедям Евангелия. По свидетельству святителя Иоанна Златоуста без Церкви невозможна христианская жизнь – только во Вселенской Церкви человек не замыкается в себе, а открывает свое сердце навстречу Богу и людям – исполняет евангельские заповеди, а потому каждому христианину надлежит хранить верность Христу и не допускать к себе еретических лжеучений: «Нам известно, что спасение является уделом только Единой Церкви, и что никто вне Соборной Церкви и веры не может иметь участия во Христе или спастись... ересям мы не допускаем иметь надежды на спасение, но ставим их совершенно вне этой надежды, так как они не имеют ни малейшего общения со Христом». Соборность Церкви – это единодушие и единомыслие всех верующих, их духовное единство в вере и любви к Богу и друг другу, обретенное через таинство крещения – рождение свыше от воды и Духа Божиего, борьбу со страстями, покаяние и Евхаристию, через молитвенную и богоугодную жизнь и верность Богу. Святая Православная Церковь соборна, она обнимает все миры и все века, имеет вселенский масштаб, ибо в ней «нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного: но все и во всем Христос». (Кол 3:15). Во Христе нет ни иудея, ни эллина, и Церковь как высочайший образец всечеловеческого духовного единства – выше национальных различий, она не ограничивается ни пространством, ни временем, ни мирскими предрассудками и царствами мира сего. В Церкви все народы, культуры и языки одухотворяются Духом Святым и обретают высшее единство в Боге, ибо в Церкви мы – «тело Христово, а порознь – члены». По вдохновенному слову святого Игнатия Богоносца: «Все вы составляйте из себя как бы один храм Божий, как бы один жертвенник, как бы одного Иисуса». Священномученик Киприан Карфагенский предостерегал, что Церковь есть хитон Господень, и если разделение верных и еретиков – это отделение плевел от пшеницы, то раскольники – это люди, раздирающие хитон Господень и сеющие раздор среди паствы Христовой, действуют против священников, клира и народа Божиего, они подрывают единство Церкви и на них ложится неизгладимая и тягостная вина, ибо грех раскола не смывается даже мученической кровью, ибо не может быть истинным мучеником и свидетелем Иисусовым тот, кто не имеет венца истинной веры и находится вне Церкви. Христос сказал: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13: 35). А в молитве к Отцу Своему Небесному, Он произнес: «Да будут едино как Мы едино» (Ин. 17:22). Всякое отпадение от Церкви – это стезя Каина и страшный грех против Бога, оскудение веры и любви, попрание евангельских заповедей и догматов веры, утрата доверия Богу и Его пророкам, апостолам и пастырям, противопоставление гордого и ограниченного интеллекта человека соборному разуму Церкви – «уму Христову». В своих «Богословских отрывках» протоиерей Г. Флоровский писал, что христианское Богопознание основано на Церкви, ее догматах, заповедях и литургической жизни, а догматы Церкви – богооткровенные истины веры, изложены на философском языке – воцерковление эллинизма и знак апостольской проповеди всем языкам – всем народам земли: «Богопознание стало возможным чрез основание Церкви – в Церкви, как в Теле Христовом, в единстве духовной или благодатной жизни человек может познавать и познать Бога... В Церкви самое Откровение становится внутренним. Бог уже не издалека является и говорит к человеку. Бог пребывает в Церкви... И ныне Бог говорит к человеку в Церкви и через Церковь. Ныне Церковь говорит и преподает Слово Божие. В известном смысле Откровение становится исповеданием и свидетельством Церкви... Во всяком случае, Новый Завет, как Писание, позже Церкви. Это – книга, писанная в Церкви. Это есть запись церковного опыта и веры, запись веры, хранимой в Церкви. О Евангелии это нужно сказать прежде всего. В Четвероевангелии начертан и закреплен тот образ Спасителя, который от начала хранился в живой памяти Церкви, в опыте веры – не в исторической только памяти, но в харизматической памяти веры. Евангелие не есть только книга исторических воспоминаний. Это есть «проповедь» – или свидетельство. И в Церкви мы знаем Христа не только по воспоминаниям или рассказам. Не только Его образ жив в памяти верующих – Он Сам пребывает среди них и с ними, и всегда стоит у дверей каждой души. В этом опыте живого общения со Христом преображаются и самые исторические воспоминания – сердце узнает в Иисусе из Назарета Богочеловека и Спасителя… Божественное Откровение хранится в Церкви. Оно ограждено и закреплено словами Писания. Ограждено, но не исчерпано. Слова Писания не исчерпывают всей полноты Откровения, не исчерпывают всей полноты христианского опыта и харизматической памяти Церкви... В своем догматическом исповедании Церковь высказывает или изрекает хранимые ею истины. Догмат и есть, прежде всего, изреченная истина… Нужно прямо сказать: «составляя догматы», Церковь выражала Откровение на языке греческой философии. Если угодно – переводила Откровение с еврейского языка, поэтического и профетического, на греческий. Это было в известной степени «эллинизацией» Откровения. Но прежде всего, это было воцерковлением эллинизма... Ветхий Завет кончился. Израиль не принял Мессию, не узнал и не признал Его. Израиль отрекся от Христа и был отвержен. И обетование перешло к языкам».
С апостольских времен святая Церковь хранит истины апостольской веры, богословски сформулированные на семи Вселенских Соборах, а ее вселенская премудрость раскрывалась на страницах сочинений святых отцов, в богослужебных книгах и иконографии, в жизни ее святых подвижников, богословов и молитвенников. Догматы – это не отвлеченные формулы, но истины веры, изложенные в Священном Писании и сформулированные по действию Святого Духа на семи Вселенских Соборах, они – выражение догматического сознания Православной Церкви и ее веры, а вне Церкви нет и не может быть догматов, как нет литургической жизни и таинств, нет апостольской преемственности. Мало цитировать Священное Писание, ведь нет еретика, который бы не ссылался на Библию, но чтобы понимать догматы Церкви и Священное Писание надо жить церковной жизнью, всем сердцем, душой и умом молитвенно вникать в ее Символ Веры и Священное Предание, в определения ее Вселенских Соборов, воцерковляться через духовный и нравственно-аскетический подвиг и вхождение в литургическую жизнь Церкви. Догматы – это вечные и неизменные, животворящие и боговдохновенные истины, стоящие выше человеческого опыта и познавательных сил нашего разума, их источник – Божественное Откровение, они – выше всех научных и философских истин, они содержатся в Священном Писании, хранятся и изъясняются Православной Церковью. Все церковные догматы основаны на Божественном Откровении – на истинах, открытых Самим Богом, они – путеводные звезды на пути Богопознания, а их основные свойства – богооткровенность и церковность, ибо одна Вселенская и Православная Церковь – истинная восприемница, хранительница и изъяснительница Священного Писания, она – мистическое Тело Христово, живущее и действующее Святым Духом, всемирный ковчег спасения. Откровение дано Богом Церкви, она – провозвестница и толковательница Священного Писания, с серафической ревностью и херувимской зоркостью она хранит догматы в их божественной чистоте, оберегая верующих от лжеучений и ересей. По слову апостола Павла, Церковь – это «столп и утверждение истины» (1 Тим.3:15). Для христианского сознания высочайшая Истина есть Христос, а Церковь со дня Пятидесятницы – таинственного сошествия Святого Духа на апостолов есть хранительница и провозвестница Божественной Истины. Святые отцы нарекли Церковь – «Евангелием в действии». В вопрошаниях святителя Феофана затворника блестяще раскрыта сотериологическая миссия Церкви: «Надо тебе истину знать и веровать в нее: где ты ее возьмешь помимо Церкви, которая есть… столп и утверждение истины (1 Тим. 3:15)? Надо тебе благодать приять: где ты обретешь ее, кроме Церкви, хранительницы таинств, без которых не подается благодать? Надо тебе руководство верное иметь, и в деле ведения, и в деле жизни; где ты его встретишь, помимо Церкви, в коей единой есть богоучрежденное и Богом поставляемое пастырство? Надо тебе с Господом Иисусом Христом сочетаться: где ты его сподобишься, если не в Церкви, коей Глава есть Христос Господь?» В духовной основе Церкви лежит Божественное Откровение, а не измышления человеческого разума, а потому нельзя создать «новую Церковь», ибо истинная Церковь от Бога и просвещена Духом Божии, совершающим все ее таинства и богослужения, просвещающим ее подвижников и мудрецов, укрепляющим их в вере и добродетели. Полноценная духовная жизнь возможна только в Церкви, а вне Церкви – духовный обман, ложь и прельщение. Все драгоценное для Бога, все истинное и прекрасное, возвышенное и духовное в жизни, искусствах, науке и философии находит место в Церкви, а вне Церкви только греховное, ложное, ничтожное, безобразное и низменное – то, что не войдет в Царство Небесное. Священномученик Игнатий Богоносец предостерегал христиан: «Не обольщайтесь, братья мои! растлевающие дом Божий Царствия Божия не наследуют. Но если делающие это в отношении к плоти подвергаются смерти, то не гораздо ли более, - если кто злым учением растлевает веру Божию, за которую Иисус Христос распят? Такой человек, как скверный, пойдет в неугасимый огонь, равно как и тот, кто его слушает». Христос сказал о Себе: «Я есмь Путь, Истина и Жизнь, никто не приходит к Отцу как только через Меня» (Ин. 14:6) и «если не будете есть плоти Сына Человеческого и пить крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин. 6:53). Если человек не верует во Христа распятого и воскресшего, не причащается Его Крови и Плоти и отвергает Церковь Его, то он само обрекает себя на погибель, о чем предостерегает нас Спаситель: «Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь» (Ин. 15:6). Церковь есть единственная хранительница, проповедница и толковательница Слова Божиего, ибо в Церкви пребывает Дух Господень, ниспосланный Богом Отцом по ходатайству Его Единородного Сына Небесный Утешитель и Бог Освятитель, проницающий все глубины Божества и научающий святой духовной любви и высшему Богопознанию. В послании восточных патриархов о православной вере сказано: «несомненно исповедуем, как твердую истину, что Кафолическая Церковь не может погрешать или заблуждаться, и изрекать ложь вместо истины; ибо Дух Святый, всегда действующий чрез верно служащих отцов и учителей Церкви, предохраняет ее от всякого заблуждения». В Священном Писании сказано, что Христос – это добрый Пастырь, а Церковь – паства Его, она – засеянное поле, где произрастет добрый плод веры, праведности и покаяния, райский виноградник, произрастающий на земле и прививающий нас к Божественной Жизни, корабль спасения –, плывущий по бушующему морю мирской жизни и реке времен с ее кровавыми войнами, стихийными катаклизмами и социальными потрясениями. Святой праведный Иоанн Кронштадтский возвещал, что наше спасение в Церкви – новозаветном Ноевом Ковчеге, а все пребывающие вне ее – погибнут в бушующем море адских страстей: «Держись за Церковь – столп и утверждение истины (1 Тим. 3:15) – и спасешься; вне ее погибнешь, потому что вне ее – лесть диавольская. Спасение наше в Церкви, как в Ковчеге Ноя, и – нигде больше». С апостольским вдохновением святитель Иоанн Златоуст проповедовал, что Церковь – это корабль спасения, плывущая по безбрежному морю житейскому – по волнам истории, берущее людей на борт с берегов земного мира, дабы переправить их на неземные небеса горнего Иерусалима: «Наш корабль – Церковь – построен не из досок, а из Божественных Священных Писаний; не звезды руководствуются им с высоты, а Солнце Правды управляет его плаванием; и сидим мы у руля, ожидая не дуновений ветра, а тихого веяния Духа Святого». «Ноев Ковчег – прообраз Церкви: ковчег – Церковь, Ной – Христос, голубь – Дух Святой, масличная ветвь – Божие человеколюбие». Святитель Игнатий Брянчанинов писал, что полноценная духовная жизнь и спасение невозможны вне святой Церкви Христовой, ибо лишь люди, находящиеся в Православной Церкви верны Божественной Истине, они избавляются от проклятья греха и власти дьявола, становятся сонаследниками Христа и обретают благодатные дары через святую веру и евангельскую любовь, через участие в святых таинствах Церкви, а вне Церкви нет ни благодати Святого Духа, ни священства и таинств, ни познания Истины и спасения: «Желающему спастись необходимо принадлежать Православной Церкви, Единой истинной Церкви, и повиноваться ее установлениям. Не слушающего Церковь Господь уподобил язычнику, чуждому Богу». «Христиане, одни православные христиане, и притом проведшие земную жизнь благочестиво или очистившие себя от грехов искренним раскаянием, исповедью пред отцом духовным и исправлением себя, наследуют вместе со светлыми Ангелами вечное блаженство. Напротив того, нечестивые, т.е. неверующие во Христа, злочестивые, т.е. еретики, и те из православных христиан, которые проводили жизнь в грехах или впали в какой-либо смертный грех и не уврачевали себя покаянием, наследуют вечное мучение вместе с падшими Ангелами». Святитель Феофан Затворник исповедовал, что Церковь – сокровищница благодати и всех благ спасения, в Церкви человек познает Божественную истину и очищается от грехов, освящается благодатью Святого Духа, научается прощать обидчиков и молиться за весь мир, возвышается до евангельской любви, украшается добродетелью и делается причастником Божеского естества через причастие Святых Тайн Христовых: «…основа христианской жизни… есть живой союз с телом Церкви, коей Господь – глава, живитель и движитель. Господь наш Иисус Христос, Бог и Спаситель, совершив на земле, еже о нас Божественное смотрение, вознесся на небеса и ниспослал от Отца Всесвятого Духа; потом с Ним, по благоволению Отца, чрез св. апостолов устроил на земле св. Церковь, под Своим главенством, и в ней совместил все, потребное для нашего спасения и жизни сообразной с тем. Так что теперь чрез нее уже ищущие спасения получают от Него и искупление с отпущением грехов и освящение с новой жизнью. В ней поданы нам все Божественные силы, яже к животу и благочестию, и дарованы честныя и великия обетования; и если мы в силу сего потщимся украситься всякой добродетелью, то нам без всякого сомнения обильно преподастся вход в вечное царство Господа нашего и Спаса Иисуса Христа (2 Пет. 1:3-11). Святая Церковь и есть новое человечество, от нового родоначальника Христа Господа». Наша Церковь есть Церковь апостольская, она хранит апостольское вероучение и дары Святого Духа, полученные апостолами в день Пятидесятницы, имеет преемственность от учеников Иисусовых, ее богооткровенные истины провозглашены в апостольской проповеди и запечатлены их мученическими смертями, а неугасимое пламя их веры наполняет Церковь с момента ее основания. В Апокалипсисе тайнозритель Иоанн Богослов увидел в проповеди двенадцати апостолов духовное основание Церкви – они странствовали по земле и благовествовали миру о Христе распятом и воскресшем, установили каноническую структуру Церкви, ее заповеди и таинства: «стена города имеет двенадцать оснований, и на них имена двенадцати апостолов Агнца» (Откр.21:4).
Наша Церковь свята, ибо свят ее Глава – Христос, а если свят сам корень ее бытия – Господь, то должны быть святы и все живые ветви ее – все христиане по своему призванию должны стать святыми, храмами Святого Духа, ибо драгоценный и таинственный плод христианской жизни – святость и вечная жизнь. По вероучению Православной Церкви после грехопадения Адама нет безгрешных людей – человеческое естество осквернено грехом, лишь Христос Богочеловек есть Единый Безгрешный, но каждый человек призван к духовному совершенству и святости, и Церковь свидетельствует, что святость – это не только идеал, но и норма для человека, а грех – противоестественен. Бог есть всемогущий Творец неба и земли, создавший нас для святой жизни, Он – Абсолютная Любовь и единственный Спаситель мира, Который «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф.5:45), и Церковь – святилище, учрежденное во славу Божию, воздвигнутая волей Самого Бога, она – носительница святости Божией и духовная лечебница призывающая грешников к покаянию, не отсекающая их от Бога, но исцеляющая – помогающая освободиться от тяготения к греху и соединиться с Богом. Церковь – это не только собрание святых, но и освящаемых – кающихся грешников, всякий грех – отпадение от Бога и Его святой Церкви, а покаяние – возвращение к Богу, имеющему власть прощать грехи: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» (1 Ин.1:9). Святитель Иоанн Златоуст утверждал, что Церковь – это духовная больница, куда приходят люди, больные грехами и страстями, а Христос – Божественный Врач, Который может их всех исцелить через духовные лекарства – святые таинства, но человек призван быть соучастником в деле спасения, ибо Господ никого не спасает насильно. Церковь – это та Фаворская гора, куда Господь возводит учеников Своих и где преображается пред ними, сияя Божетвенным Светом – это та вершина и скиния, где люди духовно преображаются и освящаются через святые таинства – особенно через причастие Святых Тайн Христовых, делающих их «причастниками Божеского естества» (2 Пет.1:4). По исповеданию апостола Павла: «Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною, посредством слова; чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего либо подобного, но дабы она была свята и непорочна» (Ефес. 5:25-27). Апостол Павел сравнивал взаимоотношения Христа и Его святой Церкви с браком и отношениями мужа и жены, говоря, что это великая и неизреченная тайна – «тайна сия велика; я говорю по отношению к Христу и к Церкви» (Еф. 5:32). В загадочной Песни Песней ветхозаветного царя Соломона – этой поэтической жемчужине Библии, Церковь предстает в образе прекрасной Суламиты как невеста Божия, о которой Господь с любовью говорит: «Ты прекрасна возлюбленная моя, и пятна нет на тебе» (Песн.4:7). В стихах Песни Песней сказано, что Церковь – это возлюбленная невеста Христова, она – подвижница, исповедница и молитвенница, на ней нет ни единого пятна – Церковь свята и непогрешима, она никогда не отпадет от Бога и не погрешит против богооткровенных истин веры, до скончания всемирной истории будет верной хранительницей Божественного Откровения, а все отпадающие от Церкви – отсеченные члены виноградной лозы Господней, они впадают в заблуждение, лишают себя святых таинств и благодати Божией, духовно иссыхают и сами обрекают себя на погибель – пойдут в геенну огненную как отверженные от лица Господня, если не раскаются и не вернутся к Богу и в Его святую Церковь. Церковь в духовном плане – это царство свободы и благодати, она – возлюбленная Бога, которую не одолеет Ад, ибо Божественная Любовь, явившаяся миру во Христе – сильнее преисподней, греха и смерти. Песнь Песней таинственно возвещает, что Господь надел перстень на руку возлюбленной Своей – святой Церкви, и положил небесную печать на сердце ее. В анагогическом смысле Церковь – наследница премудрости Создателя, славы и величая Божиего, ибо Он близок ее сердцу, а печать – символ богоподобия. Золотой перстень из Песни Песней – это символ Божественной Любви, возвышенный образ вечной жизни в Боге, символизирующий, что Господь никогда не оставит Церковь и всегда пребудет до скончания времен. Перстень – образ вечной любви и верности Церкви истинному Богу. Преподобный Максим Исповедник писал, что мир ветшает, но Церковь непрестанно оживляется силой Святого Духа – источника ее жизни. По слову святого Афанасия Великого в Церкви таинственно и благодатно действует Сам Господь Бог – «Отец через Сына в Духе». Христос основал святую Церковь Свою ради нашего спасения, дабы каждый человек имел возможность очиститься от грехов и освятиться Духом Божиим, возродиться к новой духовной жизни через святые таинства и веру, укрепиться в добре и взойти на высоты Богопознания, обрести духовное совершенство и обожение, спастись от геенны огненной и унаследовать Царство Небесное. Только в Церкви становится возможным исполнение заповедей Евангелия, ибо Святой Дух научает человека духовной любви к Богу, ближнему и врагам. Только в Церкви торжествует любовь и милосердие, а вне Церкви – злоба и жестокость. Церковь – это духовное училище невидимой брани, о которой писали святой Иоанн Лествичник и святой Никодим Святогорец. Церковь – это храм Духа Святого, а значит – царство свободы, ибо, как сказано в Новом Завете: «где Дух Господень там и свобода». Преподобный Симеон Новый Богослов образно и метафорически назвал Церковь – «миром Божиим», «миром вышним», «миром прекрасным». У святых отцов и учителей утвердилось учение о двух образах Церкви – «странствующей Церкви» и «небесной Церкви» грядущего эона. Блаженный Августин назвал Церковь «странствующей» – Церковь как Новый Израиль, во главе с Христом, странствует по земле. Церковь напоминает сердцу о потерянном Эдеме и является прообразом горнего Иерусалима. Церкви противостоит дьявол – дух смерти и отец лжи, а потому без Церкви мир бы попал во власть вселенского зла. Как история мира без Христа – триумф смерти и Ада, так и мир без Церкви – это держава смерти и тления. Святой Афанасий Великий вдохновенно называет Церковь «корнем нашего воскресения и нашего спасения». Церковь Христова – учительница веры и путеводительница к Богу, в Церкви все свято, ее богослужения и храмовая архитектура, иконопись и проповеди – все направлено на спасение людей и на возвещение того, в чем заключается высший смысл и цель христианской жизни. В Церкви люди преображаются и одухотворяются, их души воскресают к духовной жизни, они исповедуются в грехах и причащаются Святых Тайн Христовых. Святость Церкви, ее догматов, богослужений и таинств не зависит от людей, ибо Свершитель всех таинств и источник святости Церкви и ее вероучения – Сам Господь Бог, через таинство крещения в Церковь входят люди – кающиеся грешники, уверовавшие во Христа, жаждущие нравственно исправиться и обрести спасение, но если вошедшие в Церковь не стараются жить по заповедям Евангелия и не раскаиваются в своих согрешениях, то они – мертвые члены ее, засохшие ветви. Преподобный Максим Исповедник, на своем горьком опыте познавший, что жизнь христианина в мире, лежащем во зле, есть мученичество, лицезревший отступление от Православия и торжество ереси, остался непоколебим в исповедании святости и непорочности Церкви: «Всесвятая Церковь Божия, чистая и незапятнанная, безукоризненная и неподдельная, неумаляемая и восприемлющая истинный Свет. Всесвятой Церкви Божией присуще быть чистейшему естеству золота. Она является неподдельной, поскольку в таинстве своего богословия по вере совсем не имеет ничего чуждого и примешанного к этому богословию; чистой, поскольку сияет и славится светлостью добродетелей; незапятнанной, поскольку никакая грязь страстей не оскверняет ее; безукоризненной, поскольку ее не касаются никакие лукавые духи и поскольку она не позволяет материальным обстоятельствам чернить ее каким-либо пороком; неумаляемой и неуменьшаемой, поскольку бросаемая по временам в горнило гонений и периодически подвергаемая испытанию при восстании ересей, она стойко выдерживает напор и не уступает тяжести искушений, оставаясь неизменной как в своем разумении, так и в жизни, то есть в вере и житии». Если в мистическом аспекте Церковь – свята и безгрешна, то в социально-историческом аспекте – у ее членов много личных согрешений, но это не грехи Церкви, а грехи против Христа и Его святой Церкви – грехи людей, именующих себя «христианами», но не живущих по заповедям Евангелия, ставящих свой суетный ум выше соборного разума Церкви и ее богооткровенных истин веры. Преподобный Симеон Новый Богослов писал, что христиане – это ученики Христовы, претворяющие в жизнь Его учение и уподобляющиеся Сыну Божиему, если же человек, уверовавший во Христа – будь он монах или мирянин, не стремится жить по Евангелию, не имеет любви и сострадания, но полон гордости и тщеславия, нарушает каноны и не исследует Слово Божие, отличается сребролюбием и участвует в мирских делах, то он – недостойный сын Церкви, а, если он еще и священнослужитель, то его ожидает осуждение на Страшном Суде и вечные муки, ибо священник должен быть достоин своего высокого призвания и служения. Святой праведный Иоанн Кронштадский поучал, что священник – пастырь Церкви, проповедующий Слово Божие и ведущий людей к Богу и духовно окормляющий паству, омывает людей водам крещения, текущими в жизнь вечную, и, как ветхозаветные пророки и Иоанн Креститель, призывающий людей к покаянию, ему дана великая власть и великая сила от Бога – без его слова не произойдут таинства, не освятится вода крещения, не преложатся хлеб и вино в Тело и Кровь Христовы, но высота служения требует от священнослужителя и высоты духовно-нравственной жизни, искренней веры, доброго нрава, смиренномудрия и милующего сердца.
Православные богословы выделяли два аспекта Церкви – христологический и пневпатический. О христологическом аспекте Церкви прекрасно писал богослов Владимир Лосский: «Соединенная со Христом, «воипостазированная» Церковь – богочеловечна, она обладает двумя природами и двумя нераздельными волями: это – соединение тварного с Богом, осуществленное в Лице Христа». Халкидонская формула веры на антиохейском богословском языке исповедует Христа как Богочеловека: «исповедуем, что Господь наш Иисус Христос, Сын Божий Единородный, есть совершенный Бог и совершенный человек, из души и тела, что Он рожден прежде всех век от Отца по Божеству, а в последние дни ради нас и нашего спасения от Марии Девы по человечеству, что Он единосущен Отцу по Божеству и единосущем нам по человечеству, ибо свершилось соединение двух естеств…Посему исповедуем единого Христа, единого Сына, единого Господа». Церковь свята, ибо ее Глава и Небесный Архиерей – Иисус Христос, и в христологическом плане Церковь – это «Богочеловеческий организм», «нераздельно соединенный с Богом», мистическое Тело Христа и виноградная лоза Господня. По слову апостола Павла Церковь – это «славное тело Христа Воскресшего», «новый Израиль» и высочайшая тайна Боговоплощения и Богоприсутствия в мире. По глубокомысленному суждению Владимира Лосского, в истории Церкви все ереси, связанные с христологией, неизменно оживают и в экклесиологии. В несторианской экклесиологии единая Церковь разрывается на две – небесную, невидимую и совершенную Церковь, и земные, исторические и социальные церкви. В арианской экклесиологии Церковь рассматривается как социальный институт, а не как мистическое Тело Христово и священная горница Святого Духа. В монофизитской и монофелитской экклесиологии сакрализуется церковный быт и отвергается религиозный смысл творчества и культуры, каждая мельчайшая бытовая деталь в церковной жизни и обрядах начинает мыслиться священной и неизменной, не остается места свободе и творчеству, свободному содействию Бога и человека – синергии. В своих «Богословских отрывках» богослов Г. Флоровский напоминал, что Священное Предание – это не только охранительный и консервативный принцип, но и жизнетворческий, оно – «вечно обновляющийся источник благодатной жизни», а «христианское вероучение имеет не только исторические источники, но прежде всего мистический и харизматический источник, — в опыте веры, в опыте таинств. Христос явлен в Церкви не только исторически, даже не только в Евангелии. Он неизменно и непрестанно открывается в Церкви. Он живет в Церкви». В христианстве как религии любви и свободы раскрывается глубочайший метафизический смысл творчества и высшее назначение искусства. Бог есть Творец, Его премудрое Слово сотворило небо и землю, и Его Святой Дух – Дух животворящий. Человек создан по образу и подобию Божиему, Бог есть Дух и Творец, а духовное творчество – это уподобление Богу и служение Богу, таланты – от Бога, они являются дарами Святого Духа, а человек – существо художественное и творческое. В аполлинарийской экклесиологии из Церкви изгоняется умозрение и созерцание, философская мысль, духовные искания и любовь к мудрости, что неизбежно ведет к ереси гносимахии и культуроборчеству. В пневматическом плане Церковь – это хранительница Божественного Света и непрекращающаяся Пятидесятница, прекрасная, великая и таинственная сокровищница благодати Святого Духа, она образована огненными языками Святого Духа в день Пятидесятницы. Святой Дух никогда не покидает Церковь, но действует в мистическом Теле Христовом и преображает благодатью верующих во Христа Спасителя. Святой Дух – это Бог Освятитель и Небесный Утешитель, в Нем – радость всех скорбящих и духовная сила Церкви, Он – Наставник ее пастырей и источник ее святой жизни. С вдохновением поэта и мудростью богослова преподобный Силуан Афонский, чьи писания и молитвы – радостный гимн Святому Духу, писал о действии Духа Божиего в Церкви: «На небе все живет Духом Святым, и нам на землю Господь дал того же Духа Святого. И в храмах Божиих службы совершаются Духом Святым; и в пустынях, и в горах, и в пещерах, и всюду подвижники Христовы живут Духом Святым; если будем хранить Его, то будем свободными от всякой тьмы, и жизнь вечная будет в душах наших». В Священном Писании сказано, что Святой Дух как Утешитель ниспослан в мир Отцом по ходатайству Сына, а воспринять благодать Его Божества могут только те, кто веруют в Святую Троицу и являются членами Церкви – мистического Тела Христова. Святой Дух соделывает людей – членами Церкви, «причастниками Божеского естества», сообщает им духовный огонь – нетварную благодать. В Церкви человек «облекается во Христа», духовно обновляется, рождаясь свыше от Духа Святого, и становится «сыном Божиим». Преподобный Симеон Новый Богослов в гимнах Божественной Любви воспевает Святой Дух мистически и апофатически как «Лицо непостижимое»: «Прииди, Свет истинный; прииди, Жизнь вечная; прииди, сокровенная Тайна; прииди, Сокровище безымянное…». Преподобный Иоанн Дамаскин именует Святой Дух бесконечно могущественным и всесильным «источником премудрости жизни и освящения». Святитель Григорий Богослов с мистическим трепетом писал, что Бог Дух Святой – истинный Свет и сама Жизнь, Он – Утешитель, преображающий человека и делающий его живым храмом Божества, творящий из падших грешников – пророков и апостолов, пастырей и мудрецов, исповедников и боговидцев. Святые отцы Церкви созерцали в Святом Духе – Подателя благодати, исходящей от Пресвятой Троицы. «Сошествием Святого Духа Пресвятая Троица живет в нас и дает нам обожением, сообщает нам Свои нетварные энергии, Свою славу, Свое Божество, тот предвечный Свет, которому мы должны приобщаться» – разъяснял Владимир Лосский в своих очерках о мистическом богословии Церкви. По определению святителя Феофана Затворника, церковная жизнь – это жизнь во Святом Духе, все жизнь Церкви проникнута таинственными священнодействиями Духа Божиего, руководящего святыми и животворящего их: «…Благодать Духа Святаго во спасение необходима для нас и только она одна сильна содевать в нас спасение наше... благодать Святаго Духа не иначе подается и принята может быть, как через таинства, Самим Господом учрежденные в Церкви руками апостолов». «О том, что благодать Святого Духа, как сила во спасение, необходима для нас и что только она одна сильна содевать в нас спасение наше, почти нет спорящих. Но о том, как получается и приемлется благодать, есть спорники. …есть такие мудрецы, которые утверждают, что только уверуй, и благодать Божия тотчас войдет и вселится в тебя. Так вот знай и твердо держи то убеждение и ту веру, что благодать Св. Духа не иначе подается и принята быть может, как чрез таинства, самим Господом учрежденные в Церкви руками святых апостолов». «Вера точно есть неотложное условие к получению дара Духа Святаго, но самое получение дара бывает не по одной вере, а по вере чрез богоучрежденные таинства. Так было и во времена апостолов. Вот случай! Святой Павел пришел в Ефес и, встретив там некоторых верующих, спросил их, приняли ли они Духа Святаго. Те отвечали, что они не слышали даже, есть ли Дух Святый. Оказалось, что они были крещены лишь крещением Иоанновым. Тогда святой Павел окрестил их Христовым крещением, после же крещения возложил на них руки, и они исполнились Духа Святаго. Крещением они были обновлены, но не получили дара Святаго Духа. Он сообщился им чрез апостольское возложение рук, а крещение сделало их только способными к принятию дара и достойными того. Как с этими верующими было, так бывало и со всеми и при апостолах, и после них. Так это и доселе бывает в Церкви Божией, именно через святое миропомазание, которое апостолами же введено вместо возложения рук». «Кровная жертва открыла путь нисхождению к нам Святаго Духа, от коего все благодатные силы, яже к животу и благочестию. Без сих сил спасению нашему содеваему быть невозможно. Необходимо потому всякому стяжать благодать Св. Духа. Но непосредственно Дух Святый сошел только на апостолов; после же них благодать Святого Духа сообщается верующим уже не иначе, как чрез особые посредства, или таинства, по указанию Господа Духом Святым чрез апостолов учрежденные. И таинства сии вверены св. православной Церкви и суть в ней единой. И стала Церковь сокровищницей не истины только, но и благодати. Чувствуешь потребность благодати? Иди в православную Церковь, приступи к таинствам, и получишь благодать всякую, какую взыщешь». В центре богословского спора между православными и католиками всегда стояла тайна исхождения Святого Духа и различия между сущностью и энергиями в Божестве. Если католические схоласты, проверяющие Священное Писание силлогизмами Аристотеля и диалогами Платона, подошли с абстрактным методом рассуждения к великой тайне Троицы, и изобрели догмат «Филиокве» – Святой Дух исходит «от Отца и Сына» как «взаимосвязь любви диады – Отца и Сына», отрицая «единоначалие Бога Отца», то православные богословы, учили, что в ипостасном бытии Дух Святой исходит только от Отца, а в теофании – явлении в мире через Свои энергии, Он исходит «от Отца через Сына». В теологическом аспекте предвечного ипостасного бытия Бог Сын и Бог Святой Дух происходят от безначального Бога Отца – «единого источника Божества». Святитель Григорий Палама – великий богослов и афонский монах, молитвенник и боговидец, один из величайших апологетов исихазма, выражая духовную мудрость Церкви, учил, что Божественная Сущность – непостижима и запредельна, а Господь открывает Себя миру в Своей благодати – нетварных энергиях – в любви и благости, красоте и премудрости, величии и милосердии. Дух Святой по образу ипостасного бытия исходит от Отца, а Его явление в мир – в Божественных энергиях, совершается через Сына. Если калабрийский философ Варлаам, опираясь на писания Платона, Аристотеля и схоластику, утверждал, что Бога можно познать с помощью разума, древнегреческие философы стояли выше пророков и апостолов, а рассудочное мышление выше молитвы и созерцания в деле Богопознания, то святитель Григорий Палама, будучи великим афонским богословом и борцом за чистоту православия с сердцем, исполненным любви и молитвы, полемизируя с Варлаамом, заметил, что пророки и апостолы почитаются Церковью выше эллинских философов и античных мудрецов, а истинное Богопознание, основано не на умозрении, а на религиозном Откровении. Нельзя познать Бога рационально, ведь Он непостижим даже для высочайших Ангелов – Серафимов и Херувимов. Господь Сам открывает Себя человеческому сердцу в его высоко духовном и библейском смысле, а воспринять Божественное Откровение человек способен через исихазм – священное безмолвие, евангельский образ жизни основанный на любви, молитве и созерцании. Истинная мудрость – это причастие Богу, она заключается не в книгах Платона и Аристотеля, а в Священном Писании и Предании Церкви, в Богочеловеке Иисусе Христе – Божественном Логосе и Ипостасной Премудрости Божией. Мудрость эллинских мудрецов – это всего лишь тусклые отблески и бледные тени Истины, а христианское вероучение – это само солнце Истины. Рационалист Варлаам полагал, что Бога можно постичь через философское умозрение, но исихаст Григорий Палама был убежден, что истинный путь Богопознания возможен только через очищение сердца и созерцание, согласуясь с евангельским словом Спасителя: «чистые сердцем Бога узрят». Истинное христианское богословие – это венец преображенного ума, опирающегося на Откровение, а не на рассудочное мышление. Истинные богословы Церкви – это не ученые книжники, законники и схоласты, богословствующие по-аристотелевски, а те подвижники, чей ум преображен благодатью Святого Духа – Божественным Светом. Жизнь в Церкви – это ключ к верному и духовному пониманию Библии. В Церкви ум человека возвышается от рационального мышления с присущей ему логикой, аналитикой и диалектикой до соборной мудрости Церкви, воспринимает духовный опыт святых, просвещается Словом Божиим. По слову святителя Василия Великого рациональное мышление не может постичь и сущность муравья, но благодать Святого Духа дает человеку познать тайну его сердца – видеть бездны грехов в душе и созерцать свой истинный духовный лик. Как писал святой праведный Иоанн Кронштадтский: «Богослужением своим Православная Церковь воспитывает нас в граждан небесных чрез научение нас всякой добродетели, представляемой жизнью Богоматери и всех святых, чрез очищение, освящение и обожение нас в таинствах, чрез дарование сил к животу и благочестию (2 Пет. 1:3). Потому надо неотложно посещать разумно, благоговейно и охотно Богослужение, наипаче в праздничные дни, участвовать в таинствах покаяния и причащения. А удаляющиеся от Церкви и Богослужения делаются жертвою своих страстей и погибают».
Древний израильский царь Соломон сказал в книге Притчей: «Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его, заколола жертву, растворила вино свое и приготовила у себя трапезу» (Притч.9:1-2). В этих ветхозаветных стихах мудрец Соломон пророчествует о Христе Логосе – ипостасной Божественной Премудрости, о Его великой Жертве «за всех и за вся», о семи столбах – священных таинствах Церкви, о трапезе – Божественной Литургии и величайшем из всех таинств – о Евхаристии. В святой Церкви совершаются все таинства – богоучрежденные священнодействия, через которые тайно и неизъяснимым образом действует благодать Божия, освящающая человека, приступающего к ним с верой, упованием на Бога и священным трепетом. Семь таинств Церкви есть семь даров Святого Духа, семь священнодействий, совершаемых силой Божией, и эти таинства – крещение, миропомазание, покаяние, священство, брак, елеосвящение и Евхаристия. Православный храм – это преддверие вечности, образ духовного неба на земле, там, как звезды на небе, должны гореть наши сердца в молитве к Богу. Церковь – это истинная носительница Божественной Премудрости, хранящая как сокровища – гимны и иконы, молитвы и созерцания святых, богословские трактаты и венцы мучеников и исповедников, но самый прекрасный ее бриллиант – это Сам Господь Христос. Священномученик Серафим Звездинский в проповедях о Божественной Литургии, вдохновенно писал: «У нас в Церкви есть руки Христовы, уста Его и очи Его, есть также сердце Его Божественное. Руки Его – обряды Церкви, язык уст Христовых – Евангелие Христа. Очи Его – таинства святые, через которые Он заглядывает в наши души. Сердце Его – Божественная литургия». Святой исповедник Игнатий Богоносец – «преемник апостола Петра в Антиохии», сказал, что богослужение – это истинная жизнь Церкви. Божественная Литургия – это полная глубочайшего смысла священная икона земной жизни Спасителя, воспоминание о Христе – от Вифлеема, где родился Господь от Пречистой Девы и Святого Духа до крещения в водах Иордана, от победы над дьяволом в пустыне до вселенской скорби Гефсиманской ночи, от несения Креста и распятия на Голгофе до Воскресения и Вознесения к Отцу Небесному. Божественная Литургия – это сердце всех молитв и богослужений, неугасимая лампада Божественного Света, источник духовной радости и утешения для всех скорбящих душ, молитвенный гимн Христу – Победителю Ада и смерти, великая тайна Божественной Любви. Митрополит Антоний Сурожский проницательно заметил, что Господь так нас возлюбил, что принял все последствия греха – страдания и смерть, претерпел страшную мировую скорбь, от лица всего страждущего человечества воскликнув на Голгофе: «Боже Мой, Боже Мой, зачем Ты Меня оставил?», и сошел в преисподнюю, в Шеол – место, отверженности от лица Божиего. Человек, утративший веру в истинного Бога, неизбежно теряет и высокую нравственность, ведь он, по существу, цинично и вероломно предает забвению искупительную жертву Спасителя мира, Его крестный подвиг и чудную победу над смертью и Адом.
Церковь – это живое Тело Христово, богослужение – ее сердцебиение, а таинство Евхаристии – великий дар Божественной Любви и источник вечной жизни для человека. По слову митрополита Илариона Алфеева: «Церковь есть евхаристическое тело Христа: Евхаристия соединяет нас с Ним и друг с другом. И чем ближе мы к Богу, тем ближе друг к другу, чем полнее любовь ко Христу, тем сильнее любовь к ближнему». В беседе с иудеями Христос сказал Себе, приоткрывая великую тайну Евхаристии: «хлеб Божий есть тот, который сходит с небес и дает жизнь миру» (Ин.6:33), «Я есмь хлеб жизни» (Ин. 6:48), «Я хлеб живой, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (Ин.6:51), и слова Спасителя не поэтическая метафора, а духовная реальность. Во время Божественной Литургии священник говорит: «…приносится в жертву Агнец Божий, взявший грехи мира за жизнь и спасение». Это бесценная голгофская жертва, принесенная Христом, ибо никто кроме Богочеловека не мог спасти мир и совершить искупление грехов. Христос есть Небесный Архиерей, Первосвященник Церкви, пребывающий вечно и имеющий царство и священство непреходящее, посему, по боговдохновенной проповеди апостола Павла, Сын Божий «может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них. Таков и должен быть у нас Первосвященник: святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес, Который не имеет нужды ежедневно, как те первосвященники, приносить жертвы сперва за свои грехи, потом за грехи народа, ибо Он совершил это однажды, принеся в жертву Себя Самого. Ибо закон поставляет первосвященниками человеков, имеющих немощи; а слово клятвенное, после закона, поставило Сына, на веки совершенного» (Евр. 7:24-28). Бог Слово – Христос, воспринял первозданную природу Адама – «бесстрастную и нетленную», Он пострадал и умер на Кресте не «по необходимости естества», а «по изволению Божества», ради искупления грехов и спасения мира. В основе догмата об Искуплении заключена тайна Божественной Любви. Новый Завет возвещает, что Бог есть Любовь, а зло и смерть – роковые последствия грехопадения. В Евангелии сказано, что Бог так возлюбил мир, что отдал за всех нас Своего Единородного Сына, чтобы всякий верующий во Христа Спасителя обрел жизнь вечную. Господь, придя на землю, испил горькую чашу смертных мук, принял бездну вселенских страданий. Христос как Агнец Божий, принял на Себя грехи мира, вознесся на Крест, чтобы совершить искупление грехов рода человеческого и спасти весь мир и каждую живую душу. Церковь учит, что Иисус Христос есть Богочеловек – совершенный Бог и совершенный человек. Во Христе творение примирилось с Творцом, человек оправдан перед Богом, а Бог оправдан перед человеком. Христос на Голгофе отдает Свою жизнь, чтобы освободить человека и спасти мир, Он уничтожил причину смерти и соединил в Себе Божественное и человеческое. Христос совершил искупление грехов мира, и Кровь Его, пролитая на Голгофе – мистически пребывает в Святой Чаше, чтобы сделать человека причастником Божества. Протоиерей Валентин Свенцицкий метко назвал Евхаристию – «Голгофой в таинстве». Божественная Литургия – это гимнографический образ евангельской жизни Иисуса Христа, единосущный Первообразу, а таинство Евхаристия – не только воспоминание о Тайной Вечери, но таинственный акт голгофской жертвы. Гностики и докеты отвергали трагический реализм Голгофы, считали, что человеческая природа Христа и Его муки – только видимость, превращая священную библейскую историю и евангельский сюжет о распятии Спасителя на Кресте в аллегорию и мистификацию. Но если Христос не был распят и не умер на Кресте, то Он и не воскрес из мертвых, не победил Ад и смерть. Но если Христос не воскрес и мертвых, то, как вдохновенно сказал апостол Павел – «вера наша тщетна». Без реальности Боговоплощения и Богораспятия нет ни Голгофы, ни сошествия Спасителя во Ад, ни воскресения из мертвых, ни победы над смертью, ни Евхаристии. В противовес гностическому иллюзионизму докетов, Церковь исповедует мистический реализм – «Слово Божие стало плотью», и проповедует реальность Голгофы и Воскресения. Мистический реализм Церкви и вера во Христа распятого и воскресшего – это основа христианской сотериологии. Церковь учит, что в Святых Дарах пребывает Сам Христос, и в таинстве Евхаристии происходит преображение всей человеческой личности – духа, души и тела. В Евхаристии пребывает Сам Спаситель под покровом хлеба и вина, и верующий соединяется с Иисусом Христом Богочеловеком не символически, аллегорически и метафорически, а реально и мистически. Как тело не может жить без сердца, так и Церковь – мистическое Тело Христово, не может существовать без таинства Евхаристии. Без таинства Евхаристии нет ни Церкви, ни христианства, и не может быть надежды на спасение. Все в таинстве Евхаристии непостижимо для разума, но понятно для сердца. Все парадоксально и загадочно: для эллинов – безумие, а для иудеев – соблазн, но кристально ясно для верующих во Христа. В Евхаристии человек мистически соединяется с Христом, через Святые Дары приобщается Его Божеству. Вера во Христа освобождает от греха и смерти, она – основа духовной свободы человека. Христос воскрес из мертвых и смертью смерть попрал, возвестив миру богооткровенную истину и благую весть о победе над смертью, дьяволом и Адом. Без веры в Воскресение Христово нет христианства: «Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (1 Кор.15:14). Только в лоне Церкви возможна жизнь во Христе, благодатное соединение человека с Богом.
Великое таинство Евхаристии совершается в память об Иисусе Христе – это воспоминание о Тайной Вечери, когда Спаситель мира Сам впервые совершил священное таинство Нового Завета и дал апостолам заповедь: «сие творите в Мое воспоминание». В сотериологическом плане Евхаристия – это великая тайна спасения, общения с Богом и вечной жизни. Христос победил смерть через воскресение из мертвых, в Нем – истинное бессмертие личности и, соединяясь с Ним духовно, душевно и телесно, человек обретает священный дар вечной жизни в Боге. В мистическом плане Евхаристия – это соединение целостной личности человека – духа, души и тела со Христом, через неизъяснимое «таинство Плоти и Крови» открытое нам Самим Господом. В догматическом плане Евхаристия – это свидетельство о том, что Христос – совершенный Бог и совершенный человек, истинный Спаситель мира и Искупитель грехов рода человеческого, избавивший нас от древнего проклятья и власти дьявола, даровавший надежду на спасение и жизнь вечную. В экклесиологическом плане Евхаристия – это сердцебиение Церкви, ее духовная и мистическая основа, ибо без соединения с Богом через евхаристические Святые Дары нет Церкви и спасения. В духовно-нравственном плане Евхаристия – это таинство духовной любви, ибо Господь открыл ученикам Своим «превосходнейший путь» совершенной любви – по образу и подобию Его любви: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга: как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собой» (Ин. 13:34-35); «как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас: пребудьте в любви Моей» (Ин.15:9). В Новом Завете сказано, что Бог есть Любовь. Евхаристия – это откровение о том, что Бог есть Любовь, сила Его не знает границ, а Церковь – хранительница и проповедница евангельской любви, ибо только во Христе и через стяжение благодати Святого Духа – вечной силы Божией человеку открывается возможность любить Бога, ближних и врагов. Богослов Георгий Флоровский подчеркивал, что в Евхаристии «есть кафолический размах и дерзновение в литургической молитве: Еще приносим Тебе словесную сию службу о вселенной», молитва Церкви за весь мир, за живущих и усопших, о «всякой душе христианской» в надежде воскресения и жизни вечной. В евхаристической молитве «все объемлется и объято любовию Христовой». Преподобный Максим Исповедник дал эсхатологическое истолкование таинству Евхаристии и Божественной Литургии как образу жизни будущего века, вечной жизни во Христе Спасителе. В основе религиозной веры лежит любовь к Богу, искание лица Его, тоска по Нему и желание жить по Его святой воле. Душа верующего слышит зов Христа стучащегося в двери сердца и ищет Спасителя, как Суламита из Песни Песней, услышавшая за дверью стук и голос Жениха – «отвори мне возлюбленная моя!», и оставившая все, чтобы искать Его темной ночью. Христианин чувствует метафизический трагизм разлуки с Божеством, он жаждет живого Христа, пребывающего в Церкви. Истинное духовное искание Бога всем сердцем, умом и волей, приводит человека в Церковь, где душа находит Христа, как «в день радостный для сердца» тоскующая Суламита нашла своего Возлюбленного. Ни философские убеждения и рациональные доказательства бытия Бога, ни посещение храма и участие в обрядах, ни чтение Молитвослова и акафистов не сделают человека религиозным, но только вера, надежда и любовь к Богу – Творцу, Промыслителю и Спасителю, всецелое доверие Христу. Апостол Павел писал, что христианине – это странники, они не имеют града в здешнем мире, их Град – горний Иерусалим, а врата его – Церковь, а потому все входящие в Церковь приступают с граду Бога живого: «Вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и Церкви первенцев, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю нового завета Иисусу» (Евр. 12:22-23). В нашем Символе Веры сказано, что Господь сотворил мир видимый и невидимый – духовный и материальный, и подобно тому, как человек имеет душу и тело, так и Церковь имеет видимую и невидимую сторону – есть видимая Церковь воинствующая против зла на земле, ее образуют все живущие христиане с их богослужениями, таинствами и вероучениями, а есть невидимая Церковь, торжествующая на небесах – они едины и являются одной Церковью, объемлющей небо и землю, и духовная связь между людьми и Ангелами, живыми и усопшими никогда не разрывается – члены земной Церкви молятся за усопших и молятся святым, Ангелам, Богородице и Богу, а Богородица, святые и Ангелы, живущие на небесах, молятся за весь видимый мир и за каждого из нас. Как писал святой праведный Иоанн Кронштадтский в своих «Мыслях о Церкви»: «Признавай, что все святые – старшие братья наши во едином доме Отца Небесного, которые от земли перешли на небо, и всегда они в Боге с нами, и постоянно нас учат, руководят к жизни вечной, посредством составленных ими церковных служб, таинств, обрядов, поучений, церковных установлений, как - постов, праздников, - и так сказать, вместе с нами служат, поют, говорят, поучают, помогают нам в разных искушениях и скорбях; и призывай их как живущих с тобой под одним кровом; прославляй, благодари их, беседуй с ними, как с живыми; - и ты будешь веровать в Церковь».
Господь сотворил человека по образу и подобию Своему и одарил его свободой. В свободе заключается духовно величие человеческой личности. Во Христе миру открылся путь высшей свободы: «Если Сын освободит вас, то истинно свободны будете» (Ин.8:36). Каждый человек сотворен по образу и подобию Божиему, но после грехопадения Адама все мы – потомки наших эдемских прародителей, осквернены грехом, страстны и смертны, а потому каждый из нас с одной стороны ощущает себя свободной и самоопределяющейся личностью, господином и творцом собственной судьбы, а с другой стороны – узником, томящимся в темнице здешнего бытия, рабом, продающимся на невольничьем рынке, ибо в материальном мире властвуют время и смерть, земная жизнь человека полна волнений, тревог, печалей и забот, а в сердце его бушуют страсти. Архимандрит Рафаил Карелин мудро писал, что попытка найти вечное счастье и безграничную свободу во внешнем мире оборачивается горечью разочарования, отчаянная борьба за внешнюю свободу и власть превращается в страстное соперничество между людьми и порождает лишь новые формы угнетения и изощренного насилия, но истинная свобода – это независимость от внешнего мира и жизнь Божия, она проявляется в духовной жизни и прежде всего в вере и молитве. Христианство – это религия свободного духа, а истинная свобода обретается через познание Божественной Истины: «познаете Истину, и Истина сделает вас свободными» (Ин.8:32). Религиозная вера есть акт свободного избрания, а потому она есть акт духовной свободы. Только свободно можно уверовать во Христа и увидеть в распятом Иисусе из Назарета – единственного Спасителя мира, искупившего грехи мира и воскресшего из мертвых. Нельзя заставить человека насильно поверить в Бога и возлюбить Его. Всякое насилие в духовной и религиозной жизни есть поругание веры в Творца, Его Промысла и крестного подвига Искупителя, отрицание Церкви и хула на Святого Духа, ведь где Дух Божий, там и свобода. Свобода – это дыхание жизни для духа и основа религиозной жизни, без свободы нет и не может быть ни веры, ни любви, ни творчества, ни молитвы. Вся жизнь Церкви зиждется на любви и свободе, а без любви и свобода нет Церкви. Если бы не было свободы, то человек не был бы самоопределяющейся личностью сотворенной по образу и подобию Божиему, история мира не имела бы религиозного смысла, духовная жизнь была бы невозможна, во Христе бы не соединилась воля человеческая с Божественной волей, не совершилось бы искупление грехов мира, невозможна была бы теодицея и антроподицея. Бог сотворил человека свободным, даровал ему – дух и совесть. Христос и Его апостолы призывают нас к свободе: «Итак, стойте в свободе, которую даровал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства». (Гал.5:1). В истории Церкви остро ставился вопрос о соотношении свободы человека и Божественной благодати в деле спасения. Ученый монах и церковный писатель Пелагий полагал, что человек спасается сам – своими свободными нравственными усилиями без содействия благодати Божией, что логически приводило к отрицанию Голгофы как мироискупительной и душеспасительной жертвы Сына Божиего, Иисуса Христа. Против учения Пелагия выступил Блаженный Августин, доказывающий, что спасение – это дело благодати Божией, а человек может только с благодарностью принять ее. По мысли Августина до грехопадения человек обладал свободой воли, но после того, как Ева вкусила запретный плод, он может воздержаться от греха и держаться добродетели только силой Божественной благодати. По вероучению Церкви отвергнувшей крайности Пелагия и Августина, человек спасается верой во Христа и действием благодати Божией, но Господь сотворил человека как свободную и самоопределяющуюся личность, а потому для спасения требуется наше духовное усилие. Христос пришел в мир, чтобы искупить все грехи, Он сошел во Ад, победил смерть и демонов, воскрес из мертвых, но обрести спасение можно только свободной верой и свободной любовью. Для религиозного философа и славянофила А.С. Хомякова свобода – это образ бытия Церкви, всякая мыслящая вера – это акт свободы духа. «Церковь знает братство, но не знает подданства», в делах веры принуждение есть ложь и смерть. «Вся история Церкви есть история просвещенной благодатью человеческой свободы, свидетельствующей Божественной Истине». Духовная свобода – это святыня Церкви, где любовь и свобода там и Церковь, а где нет любви и свободы, там апостасия – отпадение от Церкви, вот почему сектантское сознание всегда тоталитарно и деспотично, неспособно принять евангельскую истину свободы духа. Святитель Иоанн Златоуст пояснял, что свобода – священный дар Божия, а потому насилие в делах веры недопустимо: «всем христианам в особенности запрещается исправлять впадающих в грех насилием, наша война не в живых делает мертвыми, но мертвых живыми, ибо полна кротости и смирения… Я гоню не делом, но словом, и преследую не еретиков, но ересь… Мне привычно терпеть преследования, а не преследовать, быть гонимым, а не гнать. Так Христос побеждал распятый, а не распиная, не ударяя, но приняв удары». В легенде о Великом Инквизиторе, вошедшем в роман «Братья Карамазовы, великий русский писатель и мыслитель Ф.М. Достоевский писал, что Христос – страждущий Мессия, взошел на Голгофу и был распят, Он отверг искушения царствами мира сего и их славой, Он не сошел с Креста чудесным образом и не ужаснул людей Своим Божественным всемогуществом и неописуемым величием, ибо жаждал нашей свободной веры и ответной любви: «Ты не сошел с креста, когда кричали Тебе, издеваясь и дразня Тебя: «сойди со креста и уверуем, что это Ты». Ты не сошел потому, что опять-таки, не захотел поработить человека чудом, и жаждал свободной веры, а не чудесной. Жаждал свободной любви, а не рабских восторгов невольника пред могуществом, раз и навсегда его ужаснувшим».
Боголюбивый духовный философ и поэт Святого Духа преподобный Ефрем Сирин с молитвенным изумлением возвестил, что Церковь – это возвращенный Рай, святой жертвенник примирения и источник вечной жизни, горнее Царство, основанное посреди мира смертных, Древо Жизни, проросшее среди пустыни мира сего, Град Божий на земле, где земнородные – люди служат Богу совместно с Ангелами небесными, через святые таинства очищают душу свою и приобщаются Христу Богочеловеку, становясь причастниками Божьего естества, она – учительница всех Небесных Сил – Ангелов и Архангелов, Херувимов и Серафимов, нет ничего сильнее Церкви, ибо ее основание – Сам Христос, хранимая Божьей Силой и Премудростью, ее не в силах одолеть ни гонители, ни истязатели, ни смерть, ни сам Ад, ибо она – хранительница вечного Слова Божиего, сияющая ярче солнца над всей вселенной. По слову древнего философа и богослова Григория Нисского, христианство есть подражание Богу, а церковная жизнь – это жизнь по образу Христа Спасителя, святое и духовное апостольское служение Богу и евангельское житие. В основе христианской этики – заповеди Евангелия, их можно представить в образе Креста, где вертикаль – любовь к Богу, а горизонталь – любовь к сотворенному Им миру, ко всем людям и живым созданиям. В христианстве любовь к Богу едина с любовью-милосердием ко всем Его созданиям – эти две любви взаимопроникновенны и являются содержанием двух главных заповедей Евангелия – любви к Богу и ближним. Апостол Иоанн Богослов ясно возвещает, что если мы не любим ближних, но говорим, что любим Бога, то мы обманываем самих себя – лжем и пребываем во тьме: «Кто говорит, что он во свете, а ненавидит брата своего, тот еще во тьме. Кто любит брата своего, тот пребывает во свет, и нет в нем соблазна. А кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме, и во тьме ходит, и не знает куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза» (1 Ин.2:9-11). «Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, то лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего» (1 Ин.4:20-21). Авва Дорофей писал, что чем ближе мы к Богу и сильнее любим Его, тем сильнее мы любим ближних наших и любим наших врагов, прощаем обидчиков и молимся за гонителей, отвечаем добром на зло, любовью на ненависть, молитвой к Богу и благословением на проклятье. По слову преподобного Иоанна Лествичника любовь есть уподобление Богу, ибо Сам Бог есть Неизреченная Любовь, она – упоение души и бездна долготерпения, море смирения и всецелая преданность Богу – любящий Господа прежде возлюбил брата своего и простил врага; любовь есть подательница пророчества, виновница чудотворений, бездна осияния, источник огня в сердце, который более истекает, тем более распаляет жаждущего, она – утверждение Ангелов и вечное преуспеяние в вере и добродетелях. По расуждению Г. Флоровского, основной задачей исторической Церкви были проповедь Евангелия и свидетельство о новой жизни, открытой и явленной в Иисусе Христе – единственном Спасителе мира, и цель всей миссионерской деятельности Церкви состоит не только в том, чтобы передать людям убеждения и идеи, но прежде всего в том, чтобы включить их в новую жизнь через веру и покаяние, молитву и таинства, надежду и любовь привести ко Христу, чтобы они духовно преобразились и освятились благодатью Святого Духа. Святая Церковь с ее Священным Писанием и Священным Преданием, с ее таинствами и богослужениями, с ее пастырями и учителями, утешающими сердца скорбящих и просвещающие умы заблудших, с ее чудным сонмом святых подвижников, с честью прошедших искус земной жизни и ставших ее небесными молитвенниками и заступниками, нашими путеводителями к Богу и свидетелями того, что человек может достигнуть высочайших высот святости, будет исповедовать апостольскую веру и проповедовать Слово Божие до скончания мира, стоять за Божественную Истину и бороться с царством греха и зла, ибо она – ковчег спасения, плывущий по бурному житейскому морю, ее Небесный Кормчий – Сам Христос, беспредельно благой и милосердный Господь, принесший бесконечно великую и страшную жертву на Голгофе, дабы очистить нас всех от греха и спасти от погибели, попутный ветер, раздувающий паруса – благодать Святого Духа, а заветная пристать – горний Иерусалим, где не будет ни скорбей, печалей и слез, ни тления и смерти. Литургическая жизнь святой Церкви есть продолжение в истории жизни Иисуса Христа, Его Тайной Вечери, Голгофы и Воскресения, ибо Церковь – живоносное Тело Христово, и святость ее – чудо и тайна действия Святого Духа, она – маяк спасения и надежда всего человечества, ее святые подвижники, молитвенники и мудрецы – продолжатели дела пророков и апостолов, а посему – до самого скончания мира не оскудеют пророки у Господа и те люди, у которых, по слову Макария Великого, «на скрижалях сердца благодать Божия пишет законы Духа и небесные тайны». Церковь – свет миру, она хранит Священное Писание – глаголы жизни, Слово Божие, изреченное Духом Божиим на языке человеческом, и Священное Предание – сокровищница апостольской и святоотеческой мудрости, священную ограду Церкви и неусыпного стража ее вероучения – огнекрылого и многоокого Херувима с пламенным мечом, охраняющего истины веры, оно – мост, переброшенный через века – от времени земной жизни Христа Богочеловека до эпохи христиан последних дней, оно есть тайна водительства Божиего и передающаяся из рода в род святыня веры, добрый спутник и рассудительный друг всех верных Богу, утешение скорбящих и вразумление заблудших, наставник молящихся и постящихся, учитель жизни и Богомыслия, путеводная звезда всех ищущих спасения, хранитель правды Божией и провозвестник ее, зовущий каждого из нас бороться со грехом и страстями внутри себя и продолжать великое дело Христа в мире. Святитель Иоанн Златоуст, толкуя образ Царицы «в ризах позлащенных» из Псалтыря, писал, что это – святая Церковь, и чтобы спастись нам необходимо пребывать под ее руководством: «Не удаляйся от Церкви, потому что нет ничего сильнее Церкви. Твоя надежда – Церковь, твое спасение – Церковь, твое убежище – Церковь. Она выше неба, обширнее земли. Она никогда не стареет, но всегда цветет. Церковь называется многими именами. Она называется девой, хотя прежде была блудницей, потому что это и есть чудное дело Жениха: что Он взял блудницу и сделал девой. Необыкновенные и дивные дела! Поэтому и говори пророк: «Предстала Царица одесную Тебя в ризах позлащенных» (Пс.44:10). Не об одежде говорит он, но о добродетелях. Не сказал пророк: «в золоте», но в позлащенных…Золотая одежда бывает вся золотая, а позлащенная бывает частью из золота, а частью из шелка…Он разумеет здесь церковную жизнь, а она разнообразна: не все мы одинаковы по жизни, но один подвизается в девстве, другой во вдовстве, иной в другом виде благочестия. Одежда Церкви есть жизнь Церкви… Ты не можешь идти путем девства? Иди путем единобрачия… Не можешь идти путем целомудрия? Иди путем милосердия. Не можешь идти путем милосердия? Иди путем поста… И еще в другом месте сказано: «Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд» (1 Кор.15:41). Ты не можешь быть солнцем? Будь луной. Не можешь быть луной? Будь звездой. Не можешь быть великой звездой? Будь, по крайней мере, малой – только на небе. Не можешь быть девственницей? Живи в браке с воздержанием – только бы в Церкви. Не можешь быть нестяжательным? Будь милосерд – только бы в Церкви, только бы в одежде, только бы под руководством Царицы!». Единая, святая, соборная и апостольская Церковь – это прекрасная и пречистая невеста Христова, Вифлеемская звезда, ведущая богоискателей к Богу, цветущая и плодоносящая виноградная лоза Господня и новый Израиль, странствующий по пустыням мира сего в поисках неземного Божьего Града – горнего Иерусалима, она – нерушимый столп и утверждение Истины и духовная лечебница, где Небесный Архиерей исцеляет паству Свою от греховной скверны, она – проповедница Слова Божиего во всех уголках вселенной и путеводительница ко Христу Богочеловеку для всех народов, та священная скиния на небе и на земле, где Бог обитает с человеками и та Фаворская гора, куда мы восходим вслед за Христом Спасителем, как Его любимые ученики, и духовно преображаемся, она – сионская горница и непрекращающаяся Пятидесятница – сошествие Святого Духа, соединяющего всех людей в единое мистическое Тело Христово, претворяющего сынов и дочерей Адама и Евы в избранников Божиих представителей рода царственного и священнического, объединяющая нас в единомыслии и святой вере, освящающая нас действием Всесвятого Духа Божиего через пост и молитву, святые догматы, заповеди и таинства, открывающая нам смысл земного и небесного бытия, высшую правду и цель христианской жизни.
Храм Божий – небо на земле
Храм есть истинное средоточие или
сердце нашей христианской жизни.
…Место, где преимущественно действуют
Божественные силы, и поприще, где особенно
раскрывается и зреет наша духовная жизнь,
есть храм Божий. Здесь слово Божие, здесь таинства,
здесь все священнодействия, здесь место, вступая в которое
человек начинает дышать как бы небесным воздухом.
Святитель Феофан Затворник
Нет на земле места более святого, прекрасного, возвышенного и таинственного, чем храм Божий – святилище, где совершается страшное, чудесное и пренебесное таинство бескровной вселенской жертвы Христовой, заключающее в себе наше преображение и спасение, здесь кающиеся человек омывает душу свою покаянными слезами, а скорбящий возносит свои воздыхания к Богу, здесь страждущий находит покой, радость и утешение от Святого Духа, а заблудшие – духовное просвещение, здесь стихает море житейское и раздаются славословия и благодарения Творцу, Промыслителю и Спасителю, здесь приходящие видят лики Христа Богочеловека, Пресвятой Богородицы, Ангелов и святых, пророков и апостолов, а истинно верующий в молитве возвышается до созерцания правды и любви Бога, неописуемой благости, всемогущества и премудрости Его, здесь Церковь Небесная соединяется с Церковью земной, Ангелы и святые молятся с людьми – священниками и прихожанами, монахами и мирянами, здесь человек воспламеняется любовью и замирает в священном трепете, плачет за весь мир и оплакивает многогрешную душу свою, возносит хвалу Святой Троице и забывает о мирской суете. Храм – это неоценимое сокровище для христианина, место неописуемой красоты, восторженно воспетой в Псалмах Давидовых, обитель молитвы и покаяния, славословия и благодарения Бога, исповеди и причастия Святых Тайн Христовых, средоточие благодати и училище Богопознания, святое место Богообщения и Богохваления. Какой таинственный, духовный и священный смысл заключен в православном храме – этом драгоценном бриллианте нашей веры, высеченном их камня? Храм есть образ той таинственной и небесной скинии, о которой благовествовал апостол и тайнозритель Иоанн Богослов, услышавший громкий голос с неба, идущий от престола Бога и Агнца Божьего – Иисуса Христа: «се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их» (Откр.21:3). В Библии скиния – это священный шатер, место обитания Бога со святыми, символ вечного союза Бога и людей, Его небесное жилище «И поставлю жилище Мое среди вас, и душа Моя не возгнушается вами; и буду ходить среди вас и буду вашим Богом, а вы будете Моим народом» (Лев.;26:11–12). «И будет у них жилище Мое, и буду их Богом, а они будут Моим народом» (Иез.;37:27). В ветхозаветные времена тенью и образом небесной скинии были скиния пророка Моисея и храм царя Соломона, а в новозаветную эру – это каждый православный храм. Входя в храм, мы вступаем на небо и оставляем за собой землю, из нашего временного жития мы приходим к вечности и престолу Божьему, окруженному тьмами небесных сил – святых и бесплотных Ангелов, оставляем житейские попечения и омываемая в купели покаяния, возвышаемся до блаженной жизни небожителей и начинаем прославлять Бога – возносить хвалу Святой Троице: «Тебе славу воссылаем, Отцу, Сыну и Святом Духу, и ныне, и присно, и во веки веков». Приходя в храм человек приступает «к горе Сиону, ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов» (Евр. 12:22). Как проповедовал святой праведный Иоанн Кронштадтский, убежденный, что богослужение есть альфа и омега судьбы человека и мира, высшее назначение всех людей и выражение их непоколебимой преданности Богу и пламенной любви к Нему, хвала Предвечному и Вездесущему, исповедание и прославление Христа Спасителя, приближение к престолу Божиему окруженному богоустремленными и боголюбивыми святыми и огнекрылыми Ангелами: «Вступая в храм предвечного и конца не имеющего Творца твари во время богослужения, - вы как бы преступаете через порог времени и слышите непрестанно хвалу Вечному и тем угодникам Его, которые сподобились вечной жизни, и сами поучаетесь не привязываться к временному и исчезающему, а стремиться к постоянному и вечному, непоколебимому, неизменному». «Велик, свят был храм Ветхого Завета, но больше, святее храм Нового Завета. Там Господь является в столпе облачном и огненном. Здесь зрится и осязается и вкушается в Богочеловеческом Существе, в самом Существе Своем. Там ковчег Завета с очистилищем, манной, скрижалями, жезлом как образами будущего; здесь Сам небесный хлеб – Христос. Здесь божественное Евангелие, здесь крест животворящий. Страшен был Синай ради схождения Бога на него и страшных знамений присутствия Божия – громов, молний, землятрясений, трубы звуков. Страшна была и скиния, из которой выходил огонь на поражение непокорных. Страшен и храм христианский не громами и молниями, а страшными и осязаемыми, видимыми Тайнами Христа Бога, личным пришествием Самого Бога, божественным огнем Духа, сходящего на преложенные Дары. О, с каким благоговением должно входить и молиться в нем всем нам, особенно нам, приближающимся к самому престолу Божию и совершающим такие Тайны, с какою пламенною душою молиться!»
Входя в храм во время богослужения, человек возносится в иной мир – время как бы исчезает и начинается вечность, он призван оставить все мирские заботы и житейские попечения, уподобиться Ангелам и помышлять о горнем, освободить ум, волю и сердце для молитвы и хвалы вечносущему Богу, осознать и принять высокую цель и идеал святости, возвещаемый в молитвах, возгласах и песнопениях величественного, таинственного и стройного богослужения – этой дивной и чудной симфонии молитв, песнопений, чтения книг Ветхого и Нового Заветов. Божественная Литургия – это премудрое, всесовершенное и свеосвятительное богослужение, заключающее в себе всю тайну нашего спасения, всю священную историю, все неоценимые дары Церкви и ее неотмирную славу, весь подвиг ее мучеников и исповедников, всю мудрость ее подвижников и богословов, все чудеса, благодеяния и тайны Божии, все откровения и пророчества, все церковные догматы и нравственные заповеди, всю вечную силу, премудрость и святость Божью, излившуюся из любящего Божьего сердца на наш мир, всю безмерность Божьей любви к нам и все великие и неизъяснимые дела Вседержителя. По замыслу Божиему – в идеале, священник есть верный служитель Христа и совершитель великих, пренебесных и животворящих таинств, он – носитель Духа Церкви – Дух Откровения и Истины, Любви и Святости, он – пастырь Церкви, просвещающий паству и проповедующий Слово Божие всем людям, ищущим правду и спасение, он – печальник за весь мир, как пророк возвещающий истину Божью и призывающий к милосердию в мире, лежащем во зле и опутанном паутиной лжи, он – труба Божья, зовущая людей к покаянию, воздыханию и плачу о грехах своих, он – богослов, имеющий возвышенный ум, просвещенный светом веры, черпающий мудрость из Священного Писания и Священного Предания, прилежно и вдумчиво изучающий Библию, святоотеческие творения и богослужебные книги, он – знаток душ и искусный советник в невидимой брани, помогающий человеку увидеть себя таким, каков он есть в очах Божьих, он – хранитель святых догматов и исповедник Символа Веры, угодник Божий, с верой, надеждой, благоговением, любовью, трепетом, радостью и восхищением взывающий в мольбах к Всевышнему, он – молитвенник от лица всех и за всех, у него должна быть любящая, возвышенная и бесстрастная душа, он должен быть как апокалиптический Ангел Господень, имеющий «множество фимиама» (Откр.8:3),чтобы кадить пред престолом Божьим и пред ликами святых Ангелов и людей, возносить к Богу молитвы о всех людях – молиться за живых, усопших и еще не рожденных. Русский религиозный философ Иван Ильин в своей книге «Путь к очевидности», размышляя о пастырском призвании, писал, что священник должен знать Писание и Предание Церкви, понимать их и уметь разъяснять, видеть души прихожан и быть способным дать им верный и мудрый совет в минуту скорбей и сомнений, но самое главное в нем должен быть евангельский Дух Христов, молитвенная сила, любящее сердце и свободная живая христианская совесть, ибо «что может дать человеку богословское наставление, проистекающее из отвлеченного, сухого, логического умствующего рассудка, не созерцающего сердцем Христа Спасителя и не дающего нам увидеть Его? Какое значение имеет абстрактная «экзегеза» или дедуктивный аргумент в созерцательны и молитвенных пространствах живой религиозности? Могут ли он дать религиозную очевидность душе, ищущей Божьего света и огня, чающей живого Бога? Сколько раз, слушая за границей беседы и проповеди инославного духовенства, я думал о том, как богато оно книжною образованностью и как скупо оно в дарах сердца и духа! Как чуждо это русской православной душе! Поистине, нет лучшего религиозного научения, нет более действительного проповеднического служения, как сила и искренность личной молитвы. Ибо вера крепнет и распространяется не от логических аргументов, и не от усилий самонасилующейся воли, и не от повторения слов и формул, но от живого восприятия Бога, от молитвенного огня, от очищения, подъема и просветления сердец, от живого созерцания, от реального восприятия благодати. Я полагаю, что очень многое зависит от способности священника искренно и беззаветно молиться сердцем, ибо если он способен к этому, и если он молится в своем уединении, то церковная его молитва будет зажигать, очищать и просветлять сердца его прихожан. Это пламя личной молитвы будет гореть и в его церковном богослужении, и в его проповеди, и в его жизненных делах. И мы, его прихожане, сразу почувствуем сердцем, что Сам Дух молится о нем «воздыханиями неизреченными» (Рим.8:26) и что эти воздыхания передаются и нам по неизреченным путям». Священник, не укрепивший в вере своего сердца, своей воли и своей мысли, не утвердившейся в молитве и не углубляющийся в Слово Божие, не имеющий страха Божиего и смиренномудрия, обуреваемый различными страстями, особенно тщеславием и властолюбием, берущийся руководить другими людьми в форме категорических и безапелляционных приказов, не видя в них образ Божий и не понимая, что они свободные и самоопределяющиеся личности, не преклоняющийся перед святыней свободы и не имеющий в себе любви к Богу и ближним, не умеющий прощать и искренно и пламенно молиться от всего сердца не сможет быть достойным служителем Бога, пастырем и проповедником, а тем более – духовником. Преподобный Иоанн Лествичник говорил, что прежде, чем избрать духовника и вручить ему самое драгоценное – свою душу, надо близко узнать его: он должен быть наставником в благочестии и ревнителем веры, должен придерживаться догматов, заповедей и канонов Церкви, руководить своими духовными чадами не по своим личным мнениям и соображениям, а исходя из святоотеческого предания, иметь страх Божий и добрый нрав, быть духовно чутким и внимательным к окружающим, рассудительным и опытным в духовной борьбе со страстями, а кроме того, ему должно открываться наше сердце.
Преподобный Иустин Попович проповедовал и наставлял, что священнослужитель Православной Церкви должен украсить свою душу сияющей красотой Святого Духа, чтобы гореть молитвенным огнем на святой Литургии, иметь херувимскую бодрость и проницательность, просветит себя Словом Божиим и оживит глаголами жизни – словами Христа Богочеловека, дабы просвещать и оживлять паству свою, преобразить и освятить себя молитвой, дабы побуждать молиться прихожан, стяжать разумение и чувство, что Божественная Литургия – искусство всех искусств, единственное небесное и теургическое искусство сочетающее нас со Христом Искупителем, преображающая верующих в Него и приступающих с благоговейным и священным трепетом к Святой Чаше, возжигающее в наших сердцах пламя веры и дающее уму святое знание о Боге, приобщающее наши души к молитвенному и аскетическому опыту святых, их духовной мудрости. Всем священнослужителям надо помнить слова святителя Григория Богослова, изрекшего: «Надо сначала себя очистить, а затем других очищать, надо сначала себя преобразить премудростью, а затем других учить мудрости; надо сначала самому стать светом, а затем других просвещать; надо сначала себя приблизить к Богу, а затем других приближать; подобает, прежде всего, себя соделать святым, а затем и других учить святости». По слову святого праведного Иоанна Кронштадтского, благочестивого священника можно узнать по его пламенной любви к храмовому богослужению – особенно к Литургии, по тому, насколько он милосерден и готов к самоотречению, насколько охотно исповедует и причащает больных, по тому, как сильно его ум и сердце отданы молитве и Богопознанию, а воля – утверждена в добродетелях, и наконец, по тому насколько он кроток духом и смирен, искренне возлюбил всех живущих на земле и воспринимает и переживает ли он молитву как дыхание жизни для души. Преподобный Макарий Египетский поучал, что велика ответственность священников, ибо архиереи и иереи, чуждые любви к Богу и ближним, не умеющие прощать обидчиков своих, не очистившие сердца свои покаянием и не просветившие ум свой Словом Божием, лицемерные и надменные, любящие осуждать других, считающие себя выше остальных людей и недостойно совершающие Божественную Литургию, после смерти будут осуждены на Суде Божьем, души их пойдут в преисподнюю и будут испытывать самые страшные адские муки. Божественная Литургия – это всемирное и пренебесное богослужение, совершаемое Небесным Архиереем – Самим Христом на земле через архиереев и иереев, она – сердце духовной жизни всех христиан и литургическая ось всей церковной жизни, чудно и таинственно соединяющая Ангелов и людей в одну единую Церковь – небесную и земную, заключающая в себе величественную, просвящающую, освящающую и хранящую мир симфонию церковных молитв и песнопений, в ее центре – всесовершенная, всемирная, всесвященная, сверхвременная, драгоценная и страшная, таинственная и всечудесная жертва Сына Божиего, принявшего смерть за грехи мира на Голгофе, знамение безмерной любви Бога к роду человеческому, чудо возвеличивания человека, его очищения, духовного обновления, освящения, утверждения в правде, преображения и обожения. Таинственная идея богослужения – человек есть образ Бога, а Бог – Первообраз; ныне человек пребывает в падшем состоянии, но благодаря искупительной жертве Иисуса Христа и святым таинствам Церкви, через веру, надежду и любовь, молитву, аскезу и Богопознание он может стать храмом Святого Духа – святым, уподобиться Богу – облечься во Христа, сделаться настоящим христианином, обрести венец вечной жизни, достичь совершенства и осуществить евангельский идеал. Какой великой чести сподобил Господь человека – грандиозная и необозримая вселенная со всеми ее звездами, созвездиями и галактиками не может вместить Творца своего, а душа человека вмещает в себя Бога, входящего в нее через веру, надежду и любовь, через таинства и молитву!
По вдохновенному слову архимандрита Лазаря Абашидзе, православный храм с его архитектурой и символикой, иконами, фресками и богослужениями олицетворяет собой иную реальность – горний мир, открывая тайну высшего предназначения человека и смысла его жизни: «Христианский храм: все иконы, все предметы здесь устроены так, чтоб они символически отражали в себе, напоминали и изображали это премудрое и преславное Домостроительство Божие. Оттого в храме православном все – как одна величественная музыка, как одна стройная, мелодичная многоголосная песня, поющаяся всем собором. Здесь поет и каждая душа христианская, и иконы своими красками, и сами стены – фресками, и камни – высеченными в них узорами; и весь храм – всей глубоко символичной архитектурой, всем видом своим, всем, что наполняет его – видимым и невидимым. И молитвы здесь читаются нараспев, все действия происходят плавно, размеренно; все подчинено ритму, порядку, строгой последовательности; во всем есть свое правило – канон, мера, чин. Во всем послушание, во всем строгая иерархия, слаженность, устремленность к Небу, смирение и красота. Православный храм олицетворяет собой иную действительность – то небесное будущее, когда вся вселенная станет одним храмом Божиим, в который войдут все человечество, Ангелы и вся низшая тварь. И вот здесь-то и открывается истинный славный смысл жизни человеческой, ее целенаправленность: духовно настроиться, влиться в этот Божественный порядок, войти в этот Божий храм, который в будущем должен объять весь космос; стать созвучным всему, что в нем хвалится, поется, славословится; возродиться при содействии Благодати Божией для этой стройной жизни, отвергнув порабощение хаосу и беспорядку». Храм есть небо на земле, где все внушает благоговение и трепет и настраивает душу на молитву – молитвы и чтения из Евангелия, Псалтырь и церковные песнопения, стихиры и каноны, лики святых Ангелов, блистающих духовной красотой и великолепием, иконы святых пророков и апостолов, чудотворцев святителей, мучеников и преподобных, прославившихся дивной, праведной, чудотворной жизнью, подвигами изумительной любви к Богу и людям прощения врагов и смирения, мученичества и исповедничества, а самое главное – чудесный, прекрасный и таинственный лик Христа Спасителя и Честный Крест, на котором совершилось искупление грехов мира, зрелище Его земной жизни со всеми ее чудесами и тайнами, со всей ее любовью, мудростью и красотой, весь путь Искупителя от Вифлеема до Голгофы, Воскресения и Вознесения. Если университет – это храм знаний, то храм – это академия веры и молитвы, училище покаяния и смирения, святилище величайших чудес и таинств, обитель непреходящего, вечного и святого, родник спасения и премудрости Божьей, неувядающий оазис духовной жизни и Богопочитания посреди пустыни мира сего, погрязшего во лжи, неверии и суете, ибо в храме раздаются дары Святого Духа и находится источник живой воды, «текущей в жизнь вечную» (Ин.4:14). Храм – это дом молитвы и лестница, возводящая людей от земли к небесам, священное место Богообщения, а молитва есть устремленность души к Богу, она – тайна святых и исход из мира сего, торжество свободы духа и ощущение Божьего присутствия. Молитва – это восхождение к Богу и горнему миру, молиться – значит взлететь на крыльях веры, надежды и любви к Божьему престолу, возвышающемуся над суетным миром. Человек ощущает себя «невольником суетного мира», он томится как узник в темнице и жаждет свободы, а молитва – это порыв из мира сего к Богу, а где Бог, там и свобода. Когда человек молится, то он должен произносить слова молитвы не монотонно, не холодно, ни формально, а отдавая Богу свое сердце, ибо истинная молитва требует любви к Богу и всему миру. Молитва – это неизъяснимое чудо и мост между нетварным Богом и сотворенным Им миром, великая тайна нашей любви к Богу и Его вечной любви к нам: Бог есть Всемогущий и Непостижимый, Вечно Сущий, Он – Творец всего сущего, недосягаемый и запредельный, между Ним и нами лежит целая онтологическая бездна, но через молитву мы преодолеваем ее и можем общаться с Богом, ощутить Его таинственное присутствие в нашей жизни и Его прикосновение к нашему сердцу, осознать, что Он всегда с нами и любит каждого из нас. Молящийся знает и ощущает Бога, он пребывает с Богом и понимает, что в Нем заключен источник жизни; молитва пробуждает нас от летаргии духа и сна разума, она исцеляет сердце от нечувствия и научает нас плакать за мир и за всех скорбящих, прощать обидчиков, любить и сострадать. Многие люди ощущают себя несчастными, одинокими и ненужными, но если мы обратимся к Богу в молитве от всего сердца, то ощутим Его любовь, почувствуем, что нужны Богу и настолько дороги Ему, что Небесный Отец отдал Своего Единородного Сына – Христос пришел в мир и взошел на голгофский Крест ради нашего спасения, а Дух Святой совершает все таинства Церкви, просвещает ее богословов и мудрецов, влагает слова в уста пророков и апостолов, осеняет мучеников и исповедников, возвращает кающимся чистоту белых лилий. Молитва – это воздух для души, молиться – значить жить и дышать Богом, принимать в себя «дыхание жизни» из уст Божиих, ощущать, что Бог с нами и бесконечно любит нас. Молитва – это соприкосновение с Богом, Которого не могут вместить небеса и Который живет в нашем сердце, «мы Им живем и движемся и существуем» (Деян.17:28). По слову Августина Блаженного молиться – означает войти внутрь своего сердца и впустить туда Бога, вернуться к Богу и обрести тишину и покой – успокоение в волнениях и тревогах: «Он не ушел от Своего создания: оно из Него и в Нем. Где же Он? Где вкушают истину? Он в самой глубине сердца, только сердце отошло от Него. Вернитесь, отступники, к сердцу и прильните к Тому, Кто создал вас. Стойте с Ним – и устоите, успокойтесь в Нем – и покойны будете». Жизнь скрывает множество грозных тайн и неожиданностей, а молиться – значит всецело вверить себя в руки Богу. Я люблю Бога, следовательно, я – молюсь; я молюсь, следовательно, живу, ведь молитва – основа духовной жизни.
По слову преподобного Максима Исповедника, проницательно истолковавшего таинственный и символический смысл богослужения, во время богослужения в храме незримо пребывает Господь и присутствует благодать Святого Духа, которая посредством святых таинств освящает и преображает молящихся сообразно их вере. Храм сотворен для молитвенного общения с Богом, мистического единения с Ним через участие в Божественной Литургии, а высшая духовная цель богослужения – это святейшее таинство Евхаристии, причастие Святых Тайн Христовых. По слову преподобного Иустина Поповича «храм Божий до тех пор храм, пока он – пока он дом молитвы, пока в нем совершается служба Богу, богослужение». Православное богослужение – это Священное Писание и Священное Предание переложенные в дивные молитвы и песнопения, а высшая цель богослужения – мистическое единение с Богом и духовное преображение человека – преображение мысли через молитву в богомысль, чувства – в богочувство, воли – в боговолю, ибо человек всецело приобщается Богу, направляя к Нему ум и сердце, волю и мысль, преображается и обожается. Размышляя о тайне богослужения митрополит Трифон Туркестанов сказал, что богослужение открывает человеку, стоящему на грани двух миров – духовного и материального, цель его жизни – приобщении к вечности, в этом сокровенный смысл слов «ныне и присно и во веки веков». По слову митрополита Трифона богослужение есть нечто иное, как последовательное раскрытие во времени вечности. А для каждого из нас верующих, оно есть путь, ведущий к вечной жизни». «Тайна богослужения есть величайшая из тайн Церкви. Сами мы не можем сразу постигнуть ее. Но мы знаем, что она была открыта величайшим из угодников Божиих». Тайна богослужения – это тайна общения с Богом, тайна пребывания с Ним, в центре ее Святая Чаша – неиссякаемый источник нашей радости и вечной Божественной Жизни для нас, а боговдохновенные творцы богослужебных молитв и песнопений – это величайшие молитвенники, богословы и подвижники Церкви. Таинственная и святая жизнь Церкви с особой силой и вдохновением проявляется в богослужениях и молитвах, а сердце всех молитв и богослужений – Божественная Литургия, причастие живому Богу, вершина всей молитвенной жизни и всех богослужений, всех святых таинств, добродетелей и веры. Все литургические образы храма знаменуют собой реальное присутствие Бога и явление горнего мира, ибо Сам Христос незримо пребывает на престоле, когда совершается Божественная Литургия. В сакраментальном смысле православный храм является образом и тенью Царства Небесного, иконой горнего Иерусалима, притворы и пределы символизируют видимый мир, алтарь – небесный мир, лампады и свечи – образ вечного Божественного Света, стихарь – плоть Христову – Слово Божие стало плотью, архиерей – Христа, а иереи и диаконы – небесные силы, Ангелов. Свечи и светильники – благовестие о том, что «Бог есть Свет и нет в Нем никакой тьмы» (1 Ин.1:5), Он благ и премудр – «очи Господа в десять тысяч крат светлее солнца и взирают на все пути человеческие, и проникают места сокровенные» (Сир.23:27-28), Он знает все наши сокровенные помыслы, намерения и желания, видит все свершающееся в наших сердца и в мире, мир лежит во зле – объят тьмой, но тьма бессильна объять Свет – мировое зло не победит Всемогущего Бога, имя Которого – Любовь. Храм Божий прекрасен, ибо Бог Троица – Творец всей красоты, от Него все прекрасное, и красота храма знаменует – райскую жизнь, Царство Небесное и Самого Христа – Премудрость и Силу Божию, ибо если Церковь – прекрасная и непорочная невеста Его, то Он – ее Божественный Жених. Во время святой Литургии в храм нисходят сонмы Ангелов со страхом и трепетом взирающих на совершение Литургии и на великое и страшное таинство Евхаристии. В своих беседах священномученик Серафим Звездинский обращался к христианам с проповедью о том, с каким священным трепетом и страхом Божиим мы должны пребывать в храме в этот торжественный и святейший момент: «С каким трепетом, с каким благоговением должны предстоять мы в этот момент перед лицом Самого Бога. Подумайте только, возлюбленные мои, ведь не кто-либо из святых, не ангелы Божии, но Сам Господь возлежит перед нами, перед Ним Самим возносим мы молитву. Перед этим чудом с трепетом предстоят серафимы, на Него с изумлением взирают херувимы, тьмы тем сил небесных сходят к престолу, только бы взглянуть на этот дар, полученный людьми от неизреченной любви Божией. Этот момент Божественной литургии – основа всей жизни мира, это – ось жизненного колеса». Таинственный смысл Божественной Литургии и святейшего таинства Евхаристии – неизъяснимая и неисследимая тайна, изумляющая и повергающая в трепет Ангелов, ее нельзя постичь в полной мере умом человеческим и она не может быть изъяснена до конца даже на языке самого возвышенного и изощренного богословия, здесь нужен ум Христов с его Божественным всеведением и совершенной премудростью. Таинство Евхаристии – величайшее чудо и непостижимая Божья тайна, свидетельствующая, что Христос с нами во все дни до скончания мира, Он принес мироискупительную жертву за всех людей Богу – всей Святой Троице, умер на Кресте и воскрес из мертвых, победив Ад и смерть, и мы причащаемся Его животворящих Тела и Крови во исцеление души и тела наших, дабы пребывать во Христе и Он пребывал в нас. Архимандрит Киприан Керн писал, что там, где нет Божественной Литургии, там нет Церкви, ибо Литургия – высшее богослужение, молитвенное служение и предстояние Богу, вобравшее молитвенные песнопения, чтения из Библии, неисчерпаемое богатство иконографии, но самое драгоценное, что она приуготовляет верующих к вечному Богообщению, влагает в уста и сердца земнородных немолчные песнопения горних сил и через пренебесные таинства исповеди и Евхаристии освящает их благодатью Святого Духа.
В Апокалипсисе есть таинственный образ Ангелов, собирающих молитвы христиан и возносящих их к Богу, а в Псалтыре сказано, что молитва, как фимиам, возносится на небо. Тайнозритель Иоанн Богослов видел, что в руках у славящих Бога и молящихся были золотые чаши – это их сердца, очищенные в огне страданий и испытаний, ставшие чистым золотом – умеющие любить и прощать, драгоценные сокровища в очах Господних, и они были полны клубящегося фимиама – молитв, ибо любящий Бога – непрестанно молится Богу, хочет общаться с Ним денно и нощно. Если молитвы нечестивых, ищущих лишь земных благ и коварных сердцем – мерзость пред Богом, то молитвы святых – драгоценны для Него, они – золотые чаши, в них нет ничего суетного и бренного, они очищены от всех земных попечений и пристрастий, произнесены от чистых сердец – золотых жертвенников Богу, благоухающих благодатью Святого Духа. Во время богослужения наша душа является самой драгоценной для Всевышнего кадильной чашей, и надо, чтобы она была чиста, сердце наше горело в молитве, как уголь пылающий огнем, и ум наш был как фимиам – возносящийся к Богу и горним небесам, а не клубящийся по земле. Храм – это Божественное Откровение, запечатленное в камне, обитель молитв и богослужений, образ вечности и тень горнего Иерусалима на земле. По изъяснению святого праведного Иоанна Кроштадтского, «все земное – образ и тень небесного. Так, образ богослужения на земле есть образ богослужения небесного. Красота храма – образ красоты небесного храма. Свет – образ неприступной славы Божьей на небесах. Благоухание кадила – образ несказанного благоухания святых. Здешнее песнопение – образ тамошнего неизреченного ангельского славословия, да и все земные и небесные тела и вещи служат образом будущих вещей. Солнце – образ мысленного Солнца – Бога. Луна, осияваемая от солнца – образ Божией Матери, осиянной от Солнца правды – Христа. Звезды – образ небесных Ангелов, которые суть вторые света, окружающие престол Божий, а образ святых Божиих. Облака – образ апостолов и всех святых с возвышенными душами, чуждым земных пристрастий, протекших земного поприще. Здешние сладости – слабая тень будущих сладостей неизреченных, вкушаемых Ангелами и праведными людьми от соединения с Богом и блаженства всерадостного лицезрения Его. Здешнее светлое одеяние священнослужителей – образ будущего пресветлого, нетленного одеяния и будущей славы: праведники, - сказано, - воссияют, как солнце, в Царстве Отца их» (Мф.13:43). Священный символизм храма учит человека видеть в видимом мире отблески мира незримого и духовного. Евгений Трубецкой считал, что храм – это истинный образ Божьего творения, а в эсхатологической перспективе «сама вселенная должна стать храмом Божиим. В храм должны войти все человечество, ангелы и вся низшая тварь. И именно в этой идее мирообъемлющего храма заключается та религиозная надежда на грядущее умиротворение всей твари, которая противополагается факту всеобщей войны и всеобщей кровавой смуты». Премудрый и всемогущий Господь сотворил весь мир как величественный храм, а жизнь в храме – это богослужение, но человек через грехопадение превратил сердце свое в капище страстей и обезобразил мир, ибо грех – служение дьяволу, и мир из-за греха лежит во зле. Христос пришел на землю, чтобы искупить все грехи и претворить мир в храм Божий, а человека из раба греха и служителя дьявола, сделать священнослужителем Всевышнего, преобразить всю его жизнь в непрестанное богослужение и молитвенное предстояние Богу. По росписи храма можно изучить духовную историю Церкви и мира – от грехопадения Адама и Евы, усомнившихся во всеблагости Создателя, Авраама готового принести в жертву Богу единственного сына Исаака, пророка Моисея восходящего на святую гору Синай, где Сам Господь, сойдя в громах и молниях, даровал ему скрижали завета, царя и псалмопевца Давида в ликующих молитвах хвалящего Всевышнего, пророков Исайи, Иеремии и Иезекииля, стоящих со свитками откровений о Боге – грозном и справедливом Судье и всепрощающем и милосердном Отце, обитающем в неприступном свете, и с боговдохновенным пророчеством о великой и неизъяснимой тайне Боговоплощения – от рождения Богочеловека Иисуса Христа – Искупителя и Спасителя мира – до евангельской истории о земной жизни Сына Божиего, Его Нагорной проповеди, преображения Господнего на горе Фавор, одинокой молитве в Гефсиманском саду, крестной смерти на Голгофе, сошествии во Ад, воскресении из мертвых, вознесении на небеса, – и до Страшного Суда, после которого смерть истребится, времени уже не будет, Господь отрет слезы всех скорбящих, и будет всем во всем, ибо вечно Его царство – горней Иерусалим. В храме как в свернутом свитке заключена вся библейская история Церкви и мира от сотворения вселенной до последнего дня и Страшного Суда. В росписях храма не только запечатлены сюжеты библейской истории, но и открывается тайна восхождения человека к Богу и нисхождения Бога к человеку – тайна веры и любви.
Храм Божий – это тихая пристань среди бушующего моря земного мира, лежащего во зле, где каждый скорбящий, несчастный и обездоленный человек может найти утешение, ибо никто не избавит страждущую душу от скорбей кроме ее Божественного Спасителя – Сына, Божия, Иисуса Христа. «Храм есть странноприемница и даже само небо. Мы – странники и пришельцы на земле. Отечество наше на небе. Взыскуя сего отечества, мы не должны родниться ни с чем земным… Куда обратиться и где найти отдых и подкрепление? Иди в храмы Божии! Для странников небесных по всей земле рассеяны сии пристанища духовные» – писал святитель Феофан Затворник. В храме душа человека, замкнутая в себе, раскрывается для Бога от прикосновения Его бесконечной любви и Его премудрого слова, как чашечка цветка раскрывается под лучами солнца. В храме совершается богослужение, человек созерцает лик Спасителя и образ животворящего Креста, слышит благовещение о воплощении Сына Божиего, молится со всей Церковью земной и небесной, мистически присутствует на Тайной Вечере с Иисусом Христом и в Сионской горнице с Его апостолами, духовно пребывает на Голгофе, где Сын Божий был распят за грехи мира, внимает благой вести о Воскресении Христа с женами-мироносицами, с трепетом предчувствует грозный день Страшного Суда, возносит хвалу Всевышнему и кается в совершенных грехах, вручает Богу дивную жемчужину – сердце омытое слезами покаяния, и приобщается вечной жизни через таинство Евхаристии. В храме христианин слышит Слово Божие, пламенную проповедь апостолов о распятом и воскресшем Богочеловеке Иисусе Христе – Спасителе мира, боговдохновенные глаголы ветхозаветных пророков и духовно проникновенные молитвы Псалтыря, затрагивающие самые сокровенные струны сердца. Храм – это лестница Иакова, соединяющая небо и землю, прообраз возвращенного Рая и горнего Иерусалима, пророчество в камне о духовном преображении человека и вселенной, образ вечной жизни на земле. Храм – это Сионская горница нашего века, где в свое время пребывали Богородица и апостолы, ожидающие в единодушном молении сошествия Святого Духа в языках огненных. В храме человеку открывается истинный путь к Богу и вечной жизни, он познает себя – бездну своих согрешений, свою немощь и окаянство, но вместе с тем прозревает в душе – нерукотворную икону предвечного Художника и ощущает бесконечное милосердие Божие, познает правду и святыню Божию, Его премудрость и всемогущество, участвует в Божественной Литургии и переживает все вехи библейской истории – от сотворения мира и грехопадения Адама, до Голгофы, Воскресения и Вознесения, слушит пророчества о конце времен и о Страшном Суде, о втором пришествии Христа в Его Божественной силе и славе, грядущего судить мир и воздать всем по делам их. В храме пребывает Сам Господь, Ангелы и люди славят в молитвах Святую Троицу, читается Священное Писание, а верующие участвуют в священных таинствах и молятся перед иконами, находя пристанище от бурь житейских и чистилище от грехов, убежище от суеты и тихое пристанище душ, ищущих спасение и просвещение. Ни светские науки, обращенные на земные вещи, ни вся рассудочная мудрость ученых и подвижников науки, метко именуемая Церковью мирской, никогда не смогут заменить для христианина храма, ибо в храме человеку открывается премудрость Божия, принесенная в земной мир Иисусом Христом, Сыном Божиим – предвечным Логосом, просветившая библейских мудрецов Иова, Давида и Соломона, пророков Ветхого Завета – Исайю, Иезекииля, Иеремию и Даниила, и всех апостолов Нового Завета.
Религиозный философ и богослов о. Павел Флоренский говорил, что «храм есть путь горнего восхождения», а богослужение – это движение человеческого духа к Богу. Святой праведный о. Иоанн Кронштадтский, будучи не только вдохновенным пастырем и молитвенником Церкви, не только православным моралистом, но и религиозным мыслителем, богословствующим из личного духовного опыта и Священного Предания, оставил глубочайшие размышления о богослужении и храме. В храме совершаются соборные молитвы Церкви – каждый молится за всех, и все молятся за каждого, являя подвиг деятельной любви, ведь соборность – свободное единство верующих в любви к Богу и друг другу. Во внешнем облике храма Божьего все премудро, все священно и символично. В христологическом плане храм – это образ Христа Богочеловека, алтарь – это незримое и трансцендентное Его Божество, а само сакральное пространство храма – Его зримое человечество. Храм состоит из трех частей – притвора, средней части и алтаря, что трактуется Церковью духовно и символически в двух аспектах: теологическом и антропологическом. В теологическом аспекте храм – это сакральное изображение тайны Святой Троицы – Божественной Троичности. В антропологическом аспекте храм возвещает о троичности человека и единстве духа, души и тела. Храм – это модель сотворенного Богом мира: притвор – изображает землю, средняя часть – видимое небо, где души верующих должны гореть как звезды в молитве, алтарь – духовное небо, где обитают Ангелы, а престол – трон Божий. У царских врат – врат в Царство Небесное, находится икона Богородицы, по богомудрому учению святой Церкви, отверзшей врата воплощения Сына Божиего и молящейся за весь сотворенный Богом мир и за каждую душу. Церковная завеса – завеса между небом и землей, временным и вечным, жизнью бренной и вечной жизнью будущего века. Как человеческое тело Слова Божиего, Иисуса Христа, чудесно вмещало Его неописуемое, невообразимое и запредельное Божество, так и храм является местом таинственного присутствия Бога.
Весь мир – это величественная картина и поэма, созданная Богом, вся природа и каждое творение по-своему славит Творца вселенной – на духовных небесах Ангелы слагают гимн Богу, растения распускаю цветы и воссылают аромат к престолу Божьему, птицы своими сладкозвучными голосами воспевают премудрого Создателя, ослепительные блески молний и устрашающие раскат грома хвалят Всемогущего, но самое прекрасное создание во всех мирах и во всех веках – это человек, достигший вершин святости, научившийся любить и молиться, ведь в молитве раскрыватся духовное достоинство человека и тайна его назначения. Со всех сторон человека окружают скорби и несчастья, как бушующий шторм надвигается на него смерть, но если человек откроет сво сердце Богу и взмолится к Нему, то он найдет в храме – тихую гавань, а в молитве – источник великой духовной силы, не дающей впасть в отчаяние и потерпеть кораблекрушение веры. Человек имеет великую нужду в Боге и Его благодати, а молитва – это искусство очищения сердца и борьба со страстями, величайшая наука духовной жизни – стяжения благодати Святого Духа. Священник, стоящий в храме с воздетыми к небесам руками и молящийся Богу, есть высший образ Божественного назначения человека, всецело обращающего сердце, ум и волю к Богу. В христианской антропологии – человек есть храм Божий. «Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас» (1Кор.3:16). Святой праведный Иоанн Кронштадтский говорил, что сам христианин есть храм Святого Духа, и должен быть свят по духу, душе и телу – святость есть высшее назначение человека, а храм – место его очищения, освящения и преображения через исповедь и Евхаристию – в чудных таинствах Христа, возрождающих нас духовно и усыновляющих Богу, оживотворяющих и обожающих, если человек имеет веру, надежду и любовь, имеет сокрушенное сердце и смирение, имеет богоустремленный дух и молится за всех – за живых, усопших еще не рожденных. Первомученик Стефан обращался к народу с возвышенной речью: «Соломон создал Богу храм, но Вышний не в рукотворных храмах живет» (Деян.7:48). Господь сотворил человека как живой храм, а его бессмертную душу как Свою икону, жизнь его должна была стать богослужением и молитвой, ее смыслом – Божественный Логос, а высшей целью – обожение. Храм – это место, где проповедуется Слово Божие, и хранятся все духовные сокровища веры, и человек призван нести миру благую весть о Боге Любви, о распятом и воскресшем Спасителе, и украсить бессмертный дух своей евангельскими добродетелями, мудростью Церкви и небесными дарами Всевышнего. Преподобный Макарий Египетский в «Духовных беседах» своих премудро определил высшее и совершенное назначение человека – быть живым храмом Божества по духу, душе и телу, соделаться богосотворенным жилищем Святого Духа, иначе человек становится жилищем сил зла – обителью демонов, его сердце – капищем страстей и пороков, а жизнь – непрекращающимся грехопадением, служением дьяволу. Святитель Феофан Затворник учил, что Господь таинственно и премудро отобразил в душе человека устройство Своей священной скинии: храм Соломонов имел внешний двор, святая и Святая Святых, и у человека есть тело, душа и дух – тело как внешней двор должно быть посвящено Богу, а не опорочено грехом и низкими страстями, недостойными даже бессловесного земного скота, не говоря уже о богоподобной личности; душа со всеми ее силами должна как семисвечный светильник гореть пред лицом Божиим – ум исследовать тайны Господни и поучаться в Писании, память – наполнена Словом Божиим, воля – служить Всевышнему и исполнять Его заповеди, чувства настроены на страх Божий и благоговение, сердце – обращено к Спасителю в молитве, нрав – покорен Богу и святой воле Его, осенен красотой Царства Небесного – добротолюбием, смирением, кротостью, правдивостью и милосердием, и вся душа как фимиам – должна возноситься к Господу; дух – это Святая Святых естества человека, и как в храме был Ковчег Завета, в котором хранились золотой сосуд с манной небесной, жезл Аарона и богоначертанные скрижали завета, так и святынями нашего духа должны быть – вера, надежда и любовь, ибо без них нет и не может быть христианской жизни. Преподобный Силуан Афонский, очень любивший храмовое богослужение за бесконечное богатство духовного содержания, за великолепие и красоту церковного пения, за дивную и восхитительную силу молитвенного языка, трогающего даже каменное сердце, был убежден, что сердце христианина должно стать храмом Бога, а его ум – престолом Его: «Господь славится во святых храмах, а монахи-пустынники славят Бога в сердцах своих. Сердце пустынника – храм, а ум его служит престолом, ибо Господь любит обитать в сердце и уме человека». Святой праведный Иоанн Кронштадский полагал, что кадило – это образ сердца христиан, фимиам – их мольбы, а огонь – благодать Святого Духа, и чтобы исполниться благоуханием святости надо омолить всего себя – стать воплощенной молитвой, служить Богу и молиться пламенным духом и всем сердцем, бьющимся с любовью к Бога и надеждой на Его милость: «Фимиам в храме, исходящий от кадила, начиная от престола и алтаря, и разносящийся по всему храму, означает благодать Святого Духа, которую Господь Иисус Христос исполнил, облагоухал всю Церковь Свою, небесную и земную, и которая пребывает в Церкви и пребудет в ней до скончания века. Этою благодатью Духа Святого исполнились, освятились и спаслись все угодники Божии; ею спасаются и ныне все верующие; ею совершаются все таинства; она дышит во всем богослужении, во всех святых писаниях, во всех священных песнопениях; она проникает все обряды Церкви; она действует в священнослужителях и облекает их в духовную лепоту и силу и привлекает к ним умы и сердца народа верующего; она через них учит, священнодействует, управляет, назидает».
В храме происходит освящение человека, церковная служба должна охватывать всего человека – всю его личность, его ум, сердце и волю, его дух, душу и тело. Во время Божественной Литургии в храме освящается весь человек – освящается наш слух через восприятие Слова Божиего, очищающее ум, утишающее страсти и услаждающее сердце, через внимание речам пророков и апостольской проповеди, молитвам и песнопениям. Во время Божественной Литургии освящается наше обоняние: в храме распространяется благоухание ладана, но чтобы он заблагоухал его надо положить на уголь и разжечь – так и душа наша может заблагоухать святостью через верность Богу в годину искушений и испытаний, через молитву и любовь, через стяжения благодати Святого Духа. Во время Божественной Литургии в храме освящается наш взор, когда мы смотрим на святые иконы и понимаем, что Бог хочет, чтобы мы все были святы и достигли духовного совершенства, нас священник кадит не только иконы, но и нас, ибо в каждом из нас есть образ Божий и мы несем в себе печать Божества. В храме все свято, таинственно и премудро, все создано для высочайшей цели – для жизни с Богом и Богообщения: Священное Писание и храмовая роспись, богослужения и таинства, молитвы и иконы. Все православные храмы внутри покрыты росписью и украшены иконами. Храм без икон, что сердце без молитвы, небо без звезд, или душа без добродетелей. Во время Божественной Литургии в храме освящаются наши уста – мы молимся Богу, поем Символ Веры и возносим молитвы, плачем за весь мир и сокрушаемся о грехах своих, исповедуемся и уподобляемся Ангелам, служащим Всевышнему и воспевающим Ему трисвятую песнь. Войдя в храм мы должны отрешиться от мирских вещей и помышлять о горнем – думать о Боге и молиться, и в час свершения страшной и великой жертвы Христовой – святой Евхаристии, мы должны уподобиться высшим Ангелам – многооким Херувимам и огнекрылым Серафимам, устремиться к Богу с пламенной любовью и сделать Его центром и осью всей своей жизни. Христос зовет всех нас в храм, там – святая тайна Божьего присутствия в мире и Его действия в истории, там – сердцевина жизни Церкви, столп и утверждение веры, там – спасение для людей, погрузнувших в фальши и суете мира сего, там – царство свободы и благодати, там – нечаянная радость скорбящих и утешение плачущих, там – последняя надежда отчаявшихся, там – прославление целомудренных и смиренных, подвижников, мучеников и исповедников, там – приносится жертва Богу – сокрушенное сердца, там – возвращенный Рай и предвкушение Царства Небесного, там – открывается цель и смысл нашей жизни, там – Сам Христос Богочеловек – единственный Спаситель мира, и Его Святая Чаша. Святой праведный Иоанн Кронштадтский говорил в своих проповедях: «в нас нет истинной жизни без источника жизни – Иисуса Христа. Литургия есть сокровищница, источник истинной жизни, потому что в ней Сам Господь. Владыка жизни преподает Себя Самого в пищу и питие верующим в Него и в избытке дает жизнь причастникам Своим… Наша Божественная Литургия, и в особенности Евхаристия, есть величайшее и постоянное откровение нам любви Божией». Преподобный Ефрем Сирин писал, что «наше Жертвоприношение Евхаристии не прекратится и в самом Втором Пришествии, но само это Пришествие заставит оное даже изобиловать более, чем есть теперь». По слову преподобного Симеона Нового Богослова райская жизнь святых будет нескончаемой Литургией, а все спасенные будут «наслаждаться вечно чистейшей Жертвой в Боге Отце и Единосущном Духе… больше чего нет ничего в Царстве Небесном». По апокалиптическому прозрению апостола и тайнозрителя Иоанна Богослова, Сам Христос Вседержитель, искупивший Своей Кровью грехи рода человеческого, будет Первосвященником и Храмом в горнем Иерусалиме, а сама бессмертная и блаженная жизнь святых будет вечной Божественной Литургией: «Храма же я не видел в нем, ибо Господь Бог Вседержитель – храм его, и Агнец. И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия осветила его, и светильник его – Агнец» (Откр.21:22).
О таинственном смысле Божественной Литургии и Евхаристии
У нас в Церкви есть руки Христовы,
уста Его и очи Его,
есть также сердце Его Божественное.
Руки Его – обряды Церкви,
язык уст Христовых – Евангелие Христа.
Очи Его – таинства святые,
через которые Он смотрит в наши души.
Сердце Его – Божественная Литургия.
Священномученик Серафим Звездинский
Святое таинство Евхаристии – это наше
полное соединение со Христом, обогочеловечивание.
Здесь благодатно воспринимается и переживается
все Богочеловеческое домостроительство спасения –
от воплощения до Вознесения –
как жизнь нашей жизни и как душа нашей души.
Преподобный Иустин Попович
Во всех мирах и во всех веках нет ничего более таинственного, прекрасного и драгоценного, чем Божественная Литургия, ибо, если собрать все драгоценности мира – все золото и серебро, все драгоценные камни, сокрытые в недрах земных, весь жемчуг со дна морского и блеск всех звезд, сияющих на бескрайних ночных небесах, и возложить их на одну чашу весов, а на другую положить Божественную Литургию, совершенную в самом неприметном храме, то чаша с Литургией перевесит, ведь она – сердце всех церковных молитв и богослужений, бесценное сокровище горнего мира и великая святыня небесной и земной Церкви. Весь сотворенный Богом мир прекрасен, как величественная поэма, и таинственен, как книга мудрости: величественная картина звездного неба изумляет поэтов и мудрецов, к небу устремляются заснеженные горы, хранят безмолвие пески пустыни, реки и безбрежные морями омывают землю, на которой произрастают поля, леса и сады, где поют птицы – все создано Богом с любовью, чтобы созерцая загадочную картину мироздания, человек прославлял величие и премудрость Создателя, возносил к Нему свой ум и сердце и славил Его могущество. Преподобный Максим Исповедник говорил, что мир сотворен Богом в двух аспектах – духовном и материальном, весь видимый мир – это отблеск и тень мира незримого – метафизического, притча и загадка Творца. В духовном мире есть свои сокровища, что лучше драгоценных камней добродетель, дороже, чем жемчуг молитва, возвышенней, чем звезды мудрость, прекраснее, чем солнце и луна – любовь, пылающая в сердце, та любовь, что по слову апостола Павла «долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине» (1 Кор.13:4-6). Много дивных и неизъяснимых сокровищ Святого Духа хранит апостольская Церковь: творения богословов и притчи мудрецов, милующее сердце подвижников и венец мучеников, песни и гимны молитвенников и иконы – окна в вечность. Но величайшее из всех нетленных сокровищ Церкви – это Божественная Литургия, непостижимая для самых наимудрейших из смертных тайна Божественной Любви, изумляющая даже высших Ангелов – Херувимом и Серафимов на духовных небесах. Великолепны и задушевны стихи Псалтыря – высочайшего образца религиозной, даже из каменного сердца исторгающие слезы покаяния, жгут сердца глаголы ветхозаветных пророков, обличавших грехи Израиля и предрекших пришествие Мессии, боговдохновенна проповедь апостолов о распятом за нас и воскресшем Сыне Божие, Иисусе Христе, глубокомысленны притчи и поучения царя Соломона – мудрейшего из иудеев, а Песнь Песней – это поэтическая жемчужина среди библейских книг, повествующая о душе, ищущей Бога и тоскующей о Небесном Женихе, но сама литургическая жизнь Церкви с ее таинствами показывает нам, что ничто не может сравниться с Божественной Литургией. Священномученик Серафим Звездинский – вдохновенный проповедник Слова Божиего, прозванный Среброустом, в своих пламенных проповедях, представляющих собой дивный поэтический гимн Церкви, назвал Божественную Литургию – «драгоценным бриллиантом», «рекою животворною», «Божией лампадой», зажженной Самим Спасителем в Сионской горнице в дивный час совершения Тайной Вечери, она – благоухающая роза любви Христовой и драгоценнейший дар Господень сынам и дочерям человеческим: «Много на небе светлых звезд, этих искорок ризы Божией, но всех их краше, светлее, ярче солнышко. Много душистых цветов на пажитях и нивах, но всех их лучше, прекраснее, благоуханнее роза. Много рек, ручьев, озер, речек бегут по лицу земли, и все они сходятся, сливаются в безбрежном, огромном, безмерном океане. Много прекрасных ярких камней хранится в недрах земли; там есть сапфиры, изумруды, яхонты, но всех прекраснее, чище, ярче сверкает бриллиант. И в духовном мире есть и звезды, и камни драгоценные, и цветы на пажитях духовных. Много чудных звезд – песнопений – хранится в Церкви Православной (святоотеческих творений), но все они сходятся в солнце Церкви нашей – в Божественной Литургии. Много чудных цветов на пажитях церковных, но всех прекраснее роза – Божественная литургия. Дивны драгоценные камни Церкви нашей – обряды, но всех их ярче блистает бриллиант – Божественная Литургия. Все источники, все ручейки, таинства наши, сливаются в глубочайшем святейшем таинстве Божественной Литургии».
Духовный смысл Божественной Литургии и святейшего таинства Евхаристии – неизъяснимая и неисследимая тайна, изумляющая и повергающая в трепет Ангелов, ее нельзя постичь в полной мере умом человеческим и она не может быть изъяснена до конца даже на языке самого возвышенного и изощренного богословия, здесь нужен ум Христов с его Божественным всеведением и совершенной премудростью. Таинство Евхаристии – величайшее чудо и Божья тайна, свидетельствующая, что Христос с нами во все дни до скончания мира, Он принес мироискупительную жертву за всех людей Богу – всей Святой Троице, умер на Кресте и воскрес из мертвых, победив Ад и смерть, и мы причащаемся Его животворящих Тела и Крови во исцеление души и тела наших, дабы пребывать во Христе и Он пребывал в нас. Архимандрит Киприан Керн писал, что там, где нет Божественной Литургии, там нет Церкви, ибо Литургия – высшее богослужение, молитвенное служение и предстояние Господу, собравшее в себе молитвенные песнопения, чтения из Священного Писания, неисчерпаемое богатство иконографии, но самое драгоценное, что она приуготовляет верующих к вечному Богообщению, влагает в уста и сердца земнородных немолчные песнопения горних сил и через пренебесные таинства исповеди и Евхаристии освящает их благодатью Святого Духа. Святой праведный Иоанн Кронштадтский говорил в своих проповедях: «в нас нет истинной жизни без источника жизни – Иисуса Христа. Литургия есть сокровищница, источник истинной жизни, потому что в ней Сам Господь. Владыка жизни преподает Себя Самого в пищу и питие верующим в Него и в избытке дает жизнь причастникам Своим… Наша Божественная Литургия, и в особенности Евхаристия, есть величайшее и постоянное откровение нам любви Божией». Божественная Литургия – это величайшее из христианских богослужений, она есть сердцебиение Церкви и общее дело всех людей, исповедующих веру во Христа Богочеловека распятого и воскресшего, рожденных свыше от воды и Духа Божиего – через святое таинство крещения, на Литургии совершается таинство Евхаристии, она – адомантово основание соборности Церкви, в Литургии принимает участие вся церковная община, ибо евхаристическая жертва приносится за всех и о всех, соединяет нас с Богом и со всеми членами Церкви – живыми и усопшими, земными и небесными, ведь как сказал Христос «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф.18:20). Таинство Евхаристии было установлено Самим Христом на Тайной Вечери – накануне крестных страданий, Сын Божий собрал учеников Своих, чтобы совершить пасхальную трапезу – традиционное воспоминание об исходе евреев под предводительством пророка Моисея из египетского плена к свободе, но Христос вложил в эту трапезу новый смысл, ибо ветхозаветная Пасха – лишь прообраз и тень мессианской Пасхи – перехода к новой жизни с Богом, освобождения от власти адского фараона – дьявола, и обретений высшей свободы во Христе. В знак грядущих крестных страданий и того, что Спаситель отдает Свое Тело и Кровь за грехи всего человечества, Христос причастил Своих апостолов на Тайной Вечери со словами «приимите, ядите: сие есть тело Мое; пиите от нея вси, сия бо есть кровь Моя новаго завета» (Матф 26:26-28). В Священном Писании хлеб – это символ жизни, Христос именовал Себя – Хлебом Небесным: «Не Моисей дал вам хлеб с неба, а Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес; ибо хлеб Божий есть Тот, Который сходит с небес и дает жизнь миру… Я есмь хлеб жизни… Я – хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить во век». На страницах Ветхого Завета виноградник – символ избранного народа Божиего, а в Новом Завете Сам Христос именует Себя – «истиной виноградной лозой», а Бога Отца – виноградарем, люди, пребывающие со Христом в Его святой Церкви – ветви виноградной лозы, приносущей плод. Евхаристическая чаша – символ единства и спасения, она – золотое сердце Церкви и ее богослужений, она – мистическая ось всей литургической жизни христиан, вокруг нее собираются верующие, причащающиеся Крови и Плоти Христовой и духовно устремляющиеся к Богу, жаждущие вечно пребывать с Ним в грядущем Царстве славы, а само причастие Святых Тайн Христовых – душеспасительное соединение со Христом, мост, перекинутый между нашим миром, где властвует тление и смерть, и предвечным Богом и всей полнотой Божественной Жизни. Святитель Иоанн Златоуст писал, что Церковь есть мистическое Тело Христово, а Евхаристия – ее сердце, она соединяет всех людей в единое целое – в общину, собранную и просвещенную благодатью Святого Духа, пребывающую в единомыслии и единоверии, и каждый человек получает в Церкви особое место и уникальное служение, являясь драгоценнейшим и незаменимым членом ее, но пребывая в единстве со всем христианским миром: «Мужчины, женщины, дети, глубоко разделенные в отношении племени, народности, языка, общественного положения, рода деятельности, учености, достоинства, состояния… - все они претворены Церковью в Духе. Всем им в равной степени Церковь сообщает Божественную форму. Все получают единую природу, неспособную к разделению, - природу, которая позволяет более не считаться с многочисленными и глубокими различиями между людьми».
Священник и богослов о. Павел Флоренский утверждал, что в Божественной Литургии заключена вся жизнь и самосознание Церкви, «богослужение есть цвет церковной жизни и вместе с тем корень и семя ее», а Литургия – слава Церкви и венец всего церковного искусства, величайшая тайна и чудо Божие: «В Церкви все чудо, и таинство – чудо, и водосвятный молебен – чудо, и каждая икона – чудо, и каждое песнопение – не что иное, как чудо. Да, все чудо в Церкви, ибо все, что ни есть в Ее жизни – благодатно, а благодать Божия и есть то единственное, что достойно наименования чуда». Вся жизнь в Церкви – это святая тайна и неизъяснимое чудо, ибо Церковь – непрекращающаяся Пятидесятница, неоскудевающий родник благодати и неиссякаемая сокровищница духовной мудрости, столп и утверждение Божественной Истины, виноградник Христов и ковчег спасения, плывущий по бушующему житейскому морю истории к небесной пристани – горнему Иерусалиму, белая лилия среди терний языческих лжеучений и суеверий, Град Божий, воздвигнутый на земле и неодолимый для адских сил, апокалиптическая жена, облеченная в солнце правды – Христа, уходящая от дьявола – древнего змея и красного дракона в пустыню – в монашескую жизнь, ибо она не от мира сего, скрывающаяся за скалой – за несокрушимой мощью Божьей. Все в Церкви таинственно и свято – ее богослужения, святы ее Священные Книги, гимнография и иконография, святы и ее таинства – священнодействия, через которые верующим подается благодать Святого Духа. Церковь – это неотмирное Царство Святого Духа, ее богослужения – священны, ее догматы – истинны, ее искусство – прекрасно и возвышенно, ее небесная премудрость – вечна, ее молитвы – возносят ум и сердце к Богу, ее таинства мистически и непостижимо для нашего ума и нашей мысли преображают человека Божественной благодатью. В загадочных и премудрых притчах царя Соломона сказано, что Христос – Ипостасная Премудрость, построил дом – святую Церковь, и вытесал семь столбов – духовных основ ее жизни, семь прекраснейших и драгоценных жемчужин веры, семь таинств без которых нет, и не может быть христианства. Апостол Павел говоря о великой тайне Церкви, возвышенно называет ее мистическим Телом Христа, соединяющим Бога с человеком в акте свободной любви, озаренной верой и проникнутой надеждой. Духовная жизнь Церкви – это святая и богоугодная жизнь, наполненная евангельской любовью, той любовью всемогущего, премудрого и всеблагого Бога, принявшего терновый венец, страдания и смерть на Голгофе, чтобы искупить грехи мира и спасти всех верующих в Него, и ответная любовь человека к Богу – к своему Первообразу, Творцу и Спасителю, евангельская любовь людей друг к другу и ко всем созданиям Божиим. В мистическом плане Церковь – это святилище Духа Святого, ее уста – Евангелие и апостольская проповедь, ее воля – святейшие заповеди, ее ум – ум Христом, премудрость Божия, изложенная в Священном Писании и Священном Предании, ее боговдохновенные и богооткровенные истины – вечные догматы нашей веры, ее руки – благодать и чудеса Божии, ее сердце – Сам Небесный Архиерей Христос и Божественная Литургия. По слову Блаженного Августина, Бог мог бы сотворить еще более прекрасный мир, но Божественная Литургия – это чудесный дар Христа, отдающего всего Себя верным Ему – отдающего Тело Свое и Кровь Свою – святые и животворящие дары, в которых во всей силе, полноте и глубине изливается Божественная Любовь: «Твоя премудрость могла бы сотворить, могла бы создать для человека еще более чудные цветы на нивах, но Твою любовь Ты исчерпал до конца в Божественной Литургии». Великое и неизреченное чудо Божие! – Божественная Литургия ежедневно совершается во всех православных храмах и каждый человек имеет возможность ежедневно пребывать в Церкви, оставить житейскими заботы и попечения и отдаться молитве Богу, внимать Евангелию и пророкам, исповедаться и причащаться, собираться вокруг Святой Чаши со своими братьями и сестрами во Христе, молиться друг за друга и за весь мир – за всех живых, усопших и еще не рожденных, осознавать свое небесное достоинство – то, что он – христианин и служитель Господень, принадлежащий к царскому, пророческому и священническому роду, имеет великую честь – приобщаться Святым и Животворящим Тайнам Христовым. Божественная Литургия есть самое величайшее, непостижимое и предивное чудо Божие, ибо весь мир сотворен Богом как храм и сама жизнь наша должна сделаться Литургией – ради Святых Тайн Христовых светит солнце на небе днем, а ночью тихо сияют луна и звезды, по лицу земли текут реки и волнуются моря, произрастают сады, поля и леса, стало быть, евхаристическая жертва и Литургия – это духовная ось бытия всего мира, она – основа всей жизни христианина, ибо тот, кто отказывается участвовать в богослужениях Церкви и соборных молитвах, отвергает ее таинства и священнодействия – не только не может обрести спасение и познать Бога, но и не может даже называться христианином. Мирские люди ищут земного счастья и забывают о Боге и вечности, они не понимают какой драгоценностью обладают и какое небесное блаженство для них хранит Церковь, они не ценят святого и чудного дара Божиего – Литургии, не осознают, что день прожитый без участия в Божественной Литургии – бесцельно прожитый день, ведь Литургия – это иконография всей земной жизни Спасителя воплощенная в гимнографии – каждый из нас имеет великую честь и счастье лицезреть Иисуса Христа от Его рождения в Вифлееме и Нагорной проповеди до Гефсиманской молитвы, Голгофы, Воскресения и Вознесения, пребывать с Богом и дышать воздухом горнего мира – дыханием жизни, исходящим из уст Божиих, говорить с Искупителем лицом к лицу и причащаться на трапезе Его. Древние христиане высоко почитали Божественную Литургию, они не страшились гонений и мученичества, были верны Богу до конца, каждый день приступали к Святой Чаше и начинали день с посещения Литургии, она предваряла их житейские дела, ибо жизнь их была освящена верой, они непрестанно приуготовляли себя к принятию Святых и Животворящих Тайн Христовых. Для древних христиан вера и Литургия были дороже земной жизни, они уподоблялись Сыну Божиему, принявшему крестную смерть на Голгофе, и не страшились принять венец мученичества за веру во Христа, а во времена гонений они не оставляли Богопочитание и совершали богослужения в катакомбах и на гробах замученных христиан в знак того, какой страшной и безмерно драгоценной ценой – ценой святой Крови Христа и крови мучеников – сонмов свидетелей Господних, куплена Литургия, и ныне в нашей святой Церкви в память о мученическом подвиге первых христиан, в святые антиминсы зашивают частицы мощей святых, ибо с первых веков нашей эры против Новозаветной Церкви восстала могущественная Римская империя с ее легионами, иудейское законничество, античная философия и языческие мистерии – вся сила мира сего и даже более того – сам Ад, но ничто не смогло истребить христиан с лица земли, сломить их духа и исказить их веры, уничтожить Церковь и Литургию.
Великий православный подвижник, сербский богослов и преподобный Иустин Попович говорил, что «сердце всех молитв, служб и богослужения – Святая Литургия… Тут нет разделения между жизнью в вере и истинами веры: все одно, все богочеловеческое. Вера и богословие – также одно». Если молитва есть общение с Богом, алмазный стержень духовной жизни и основа религиозной веры, то высочайший образец богословия – это Божественная Литургия. Русский религиозный философ и славянофил А.С Хомяков утверждал, что тот, кто не понимает Литургию, никогда не поймет и христианство, ибо православное богослужение – это великолепный синтез истины и красоты, восхитительное искусство и источник богословского назидания и Боговедения. Божественная Литургия – это неисчерпаемая сокровищница духовной мудрости Церкви, и нет ничего удивительного в том, что величайшие православные богословы – преподобный Максим Исповедник, святой Николай Кавасила, святой Симеон Солунский и священномученик Серафим Звездинский написали великолепные труды, легшие в основу ее богословских и символических толкований. В эпоху Серебряного века – время неоромантизма, мистической тоски, религиозной экзальтации и обостренных, но туманных философских исканий, многие поэты, художники, музыканты и философы – В.С. Соловьев, Вяч. Иванов, А. Блок, А.Н. Скрябин и Н.А. Бердяев грезили о синтезе искусства, философии и религии, о священном искусстве, преображающем мир – о теургии, но если бы они были более воцерковленными людьми, то смогли бы понять, что именно Божественная Литургия – искусство всех искусство, оно – священнодействие, освящающее не только видимый наши мир, но и души людей – великие и необозримые духовные миры, более грандиозные, чем вселенная. Русский религиозный философ В.С. Соловьев утверждал, что высокое значение искусство приобретает через неразрывную связь с религией, а его миссия – «превращение физической жизни в духовную», «преображение и одухотворение материи», сотворение красоты, «пребывающей вечно». Величайшие произведения искусства есть «предварение совершенной красоты», «вдохновенное пророчество» о красоте будущего века – горнего Иерусалима, а исполнение высочайшей задачи искусства эсхатологично – «совпадает с концом всего мирового процесса». По мысли Владимира Соловьева, искусство «схватывает проблески вечной красоты в нашей текущей действительности». Красота в творениях искусства от трагедий и архитектурных шедевров древних греков до произведений Данте, Рафаэля и Моцарта, подобна лучу света играющему в алмазе, но не преображающему материальную основу камня, или великолепному миражу в безводной пустыне, не утоляющему духовную жажду. Божественная Литургия есть образец совершенного искусства Церкви, священного искусства преображающего человека, одухотворяющего его душу и жизнь, пророчествующего о духовном преображении вселенной. Преподобный Максим Исповедник толковал Божественную Литургию эсхатологически как предвестницу преображения неба и земли, предварение вечной жизни в горнем Иерусалиме. Священный язык православных богослужений – это язык Священного Писания, литургических молитв и песнопений, поэтому, чтобы понять Божественную Литургию надо не просто перевести богослужебные книги на понятный язык, а воцерковить людей – научить их мыслить и веровать по-библейски, понимать стихи Библии, ее образы, историю и притчи, обрести истинное христианское, церковное миросозерцание. Архимандрит Киприан Керн обратил внимание на то, что Божественная Литургия глубочайшим образом связана с догматическим и нравственным богословием Церкви, с ее иконографией и гимнографией, являясь богослужебным изложением церковного вероучения, она содержит в себе изложение Символа Веры, представляющего собой не отвлеченную сумму богословских истин, но поющее богословие и соборную молитву всей Церкви, обращенную к Богу, боговдохновенное исповедание веры в Святую Троицу, сотворение Богом неба и земли, искупительную жертву и Воскресение Христово, чаяние всеобщего воскресения мертвых и вечной жизни будущего века, поэтому в изучении литургического богословия мы обращаемся не только к богослужебным текстам, но и к иконографическим композициям, православной догматике и этике, таинствам и истории Церкви. В церковных богослужениях догматы духовно переживаются верующими и это переживание становится их молитвенным опытом, а сама Божественная Литургия – это сокровищница догматических истин, наглядно выражающихся в таинствах, богослужениях и молитвах, она – источник просвещения и вдохновительница церковных проповедников, и если бы все богословские книги и учебники по догматике исчезли бы, и у нас остались лишь богослужебные книги и Литургия, то мы бы смогли без всяких утрат восстановить догматическое вероучение Церкви.
В богослужебных книгах Православной Церкви и ее литургическом богословии возвышенно и благоговейно раскрывается догмат о Святой Троице – о безначальном, непостижимом и всемогущем Боге – Он есть Светодержец и Солнце Правды, обитающий в неприступном свете, неописуемый вездесущий Дух и надмирная Личность, образом предвечного бытия Которой является любовь, единый Бог, имеющий три Лица – от Бога Отца как источника Божества и безначального корня предвечно рожден Бог Сын и превечно исходит Бог Святой Дух – собезначальные и равновеликие Отцу, и вместе с Ним являющиеся тремя Светами. В богослужебных текстах Святая Троица воспевается как Трисолнечное Божество, каждое Лицо Ее – всецело Бог, всеблагой, премудрый и всемогущий, ибо все Божественные Ипостаси единосущны и сопрестольны, имеют единую волю и единую мудрость, вмещая в Себя всю полноту Божественной Жизни и Святости. Свят предвечный Бог Отец, святы и рожденный от Него Бог Сын и исходящий от Отца животворящий Дух, посему и пророк Исайя в своем молитвенно-мистическом восхищении слушал как огненные и шестикрылые Серафимы прославляли Святую Троицу и восклицали в изумлении: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! вся земля полна славы Его!». Живоначальная нераздельная Святая Троица есть всесильное и предвечное Божество, наш Творец и Вседержитель, пренебесная Святыня и преблагая Любовь, трисияющее солнце в одном блистании, ибо сила, власть, премудрость и красота у Отца, Сына и Святого Духа – едины, они непостижимы для всех тварных созданий – для умов ангельских и человеческих. Святая Троица есть единый Бог и изначальная Любовь, всещедрая и сострадательная, милостивая ко всем творениям и озаряющая сердца верующих трисиянным солнцем, воспламеняющая в них любовь к Богу и друг другу, Он – сама Жизнь и бездна благосердия и человеколюбия, неисчерпаемый источник милости и несказанная глубина благости, и непостижимая, пренебесная и великая любовь Его видна во всем – в домирном и предвечном бытии Святой Троицы, в акте миротворения и промыслительном попечении о каждом создании, в голгофской жертве Агнца Божиего и основании Церкви с ее таинствами, и в грядущий час Страшного Суда Господь не только явит Себя как грозный и справедливый Судия, но и как всемогущая Любовь, имеющая право судить и миловать. В литургических песнопениях Церкви не только провозглашается тайна Святой Троицы – единосущной, неразделимой и неслиянной, возносящая человека на небесную высоту серафимского Боговедения, но и раздается величественная молитвенная хвала в честь Троичного Бога: «Нерожденный, безначальный Отче! Тебе поклоняемся всеблагоговейно, поем безлетного Единородного Сына Твоего и сопрестольного Духа во все века благословим и превозносим. Хвала Отцу и Сыну и Св. Духу во веки веков». «Троица Святая! Тебя верою славим, поем любовию и надеждою превозносим во вся веки». «Долготерпение Твое, Отче, славим; милосердие Твое, Сыне, воспеваем; благодать Твою, Душе Святый, величаем и в умилении восклицаем: Господи, Боже Триединый! Будь милостив к нам, грешным». «Тебя, Трисветлое Божество, величаем песнопениями... Прими его от бренных языков, как от пламенных уст». «По Твоему достоинству мы не способны высокославить Тебя... Отверзи наши уста к излиянию подобающей хвалы Тебе». «Отца прославим, Сына превознесем, Божественному Духу с верою поклонимся». «Воспоем Трисолнечное блистание пресветлой Троицы, почитая свет Отца, славя свет Сына и возвещая свет Духа. Троица – Единица! Сохраняй Тебя славословящих». «Пресущная Троица, всегда покланяемая во Единице! Возьми от меня тяжкое греховное бремя, и как благосердая, дай мне слезы умиления». «Спаси славящих Тебя от всякого вреда... прельщения, искушений и обстояний... Разорви мое прельщение горьким грехом». «О, Троица Единица, Боже! Прими меня, кающегося, спаси согрешившего. Я – Твое создание. Не презри, но пощади и избави меня огненного осуждения... Ты – наше прибежище и наше служение. Ниспошли очищение прегрешений воспевающим Тебя. Сама нас сохрани невредимыми в бедах. Просвети служащих Тебе с верою и исхити из вечного огня». «Трисветлый Боже! Прими мольбу бренных нас... Одожди нам спасение... и избавь от всякой муки, предлежащего пламени геенны и тьмы... Удостой взирать на Твои благодетельные лучи, чтобы ясно видеть светлость Твоей славы и всегда Тебе угождать». «Облистай трисветлое сияние в ум наш, чтобы нам обращаться от многообразного прельщения к соединительному обожению... Спаси нас и весь мир... и в судный час дай нам вечное царство... Преставленных в вере удостой селения святых». «О, Троица, Боже... Трисолнечный Владыка! Отгони от моей души лютые страсти и ниспосли мне сияние света и очищение прегрешений. Вселись в меня по неизреченной Твоей милости, и вразуми меня, надежда моя – Отец, прибежище мое – Сын, покров мой – Дух Святый». «Все силы моей души, придите, поклонимся Богу, в Троице Единому. Все мысли сердца моего, ... все чувства тела моего! Придите, поклонимся и восплачем пред Господом». В молитвенных воззваниях Церковь с благоговением исповедует веру в Святую Троицу – в любящего и всемогущего Бога, сотворившего и хранящего весь мир, со всем могуществом Своим везде и всегда опекающего Свои возлюбленные создания, наставляющего заблудших и зовущего грешников к покаянию, укрепляющего веру в добродетельных и радующегося о тех, кто идет евангельским путем спасения, предостерегающего о соблазнах мира сего, врачующего души наши через святые таинства, освящающие человека Божественной благодатью.
Премирная благость Триединого Божества и необъятное величие Его открываются в акте миротворения – Бог Отец через Сына в духе Святом воззвал из небытия в бытие видимый и невидимый миры – сотворил небо и землю, мир духовный с бесплотными духами, именуемыми Ангелами, и мир материальный с его солнцем, луной и звездами, реками, морями и океанами, горами, лесами и садами. По наставлению святителя Григория Богослова, Ангелы были сотворены Богом прежде всякого бытия, ибо согласно боговдохновенным стихам книги Иова, они – сыны Божии и первенцы творения, восклицавшие от радости при виде утренних звезд, они – бесплотные и пламенные духи, их естество выше нашего трехмерного мира, они не знают власти тления и смерти, они не вездесущи как Бог, ибо когда они пребывают на землю, то их нет на небесах, но они свободны как молния и со скоростью вспышки молнии перемещаются в пространстве: «Во первых, мыслит Бог ангельские, небесные силы; и мысль стала делом». Надлежало прежде быть созданным мысленному естеству, потом чувственному и, наконец – человеку, одному из обоих. В природе Ангелов нет ничего вещественного. Они – светы вторые, мысленные, имеющие просвещение от первого безначального Света, но нуждаются в языке и слухе, но без произношения слова языком передают друг другу помышления и желания. Очевидно, взаимное общение Ангелов духовно и мысленно». В Библии и богослужебных текстах Ангелы именуются небесным воинством Бога, они – грозные и прекрасные небожители, молящиеся обо всей вселенной, созерцатели Божественной славы и вестники Господни, украшенные святостью – озаренные сиянием Бога и непрестанно славящие Его, они – подобия Его благости, мощи и мудрости, нетленные и бессмертные духи с радостью предстоящие пред лицом Божиим и служащие Творцу, имеющие от Него силу, красоту и просвещение, воспламеняемые любовью к Богу и непрестанно воющие хвалу Святой Троице, сердца их исполнены страха Божиего и смиренномудрия, ум – прозорлив и отдан Богопознанию, воля – соединена с волей Вседержителя, они – хранители Божьего творения, и каждый Ангел имеет свой уникальный лик. В богослужебных книгах Ангелы наречены алмазными зеркалами, отражающими славу Божию, они – вторые света, подобные Богу, их – мириады и они украшают духовный мир, как сияющие звезды украшают ночное небо, их умы устремлены к Богопознанию, но Бог в Самом Себе непознаваем – непостижим по Сущности Своей, и ангелы изумляются непостижимостью Творца своего и вечного хвалят Его за любовь, премудрость и всемогущество: «Невещественный Престол окружающе, умныя существа, божественнии, безтленнии, трисвятую песнь Правителю Бог пламенными устами поете: Святый Боже, Отче Безначальне, Святый Крепкий, Сыне Собезначальне, Святый Безсмертне, Единосущне Душе, Отцу и Сыну спрославляемый». «Михаил же Архистратиг вышних сил победную песнь непрестанно приносит славе Твоей». «Трисолнечного Божества предстатель светлейший, Михаиле являяся Архистратиже, с горними силами зовеши, радуяся: свят еси Отче, свят еси Собезначальное Слово, свят еси и Святый Душе, едина слава, едино царство и естество, едино Божество и сила». «Во время пагубнаго сатанина в гордость возношения… воззва Михаил: «вонмем, встанем добре пред Сотворшим ны, и не помышляем противная Богу… вонмем, как спаде с небесе Денница, восходящая заутра и сокрушися на земли. Тако бо Ангельскому собору глаголя, нача, яко на первом месте, стоя, с Серафимы и Херувимы, и со всеми небесными чинами славити Пресвятую, Единосущную и Неразделимую Троицу Единаго Бога, торжественную песнь поюще: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф, исполнь небо и земля славы Твоея». «Уму великому же и первому, невещественне, Архангеле, соединяяся, усты огненными твоими поеши песнопение страшное, еже поют вси ангельстии лицы». «Бесплотнии Ангели, Божию Престолу предстояще и отонудными светлостьми облистаеми, и светолитии вечно сияюще, и свети бывающе втории, Христу молитеся, даровати душам нашим мир и велию милость». «Свету богодетельному Серафимы непосредственно приближающеся многогубо им насыщаеми, перводатными яве сияньми перводельно светятся и яко светии втории бывают Божеством обожаеми…». Архимандрит Киприан Керн писал, что многие великие и святые люди достаивалсиь видеть бестелесных посланников Божиих, а иным тайнозрителям открывались великие и страшные служения Ангелов, а в богослужениях Церкви раскрывается вся история благопопечения горних сил о нас: «...вспоминаются «страннолюбивые Авраам боговидец и Лот славный… обретшие общение с Ангелом» (Быт.;18 и Быт.19). Когда Иисус Навин подошел с избранным народом к Иерихону и после чуда с остановившейся водой Иордана стоял у самых городских стен (Нав.5:13–16) «явися силы Господней Архистратиг… Михаил великий Бесплотных начальник сый. Это краткое замечание канона вспоминается подробнее на вечерне, накануне, в чтении первой паримии на день Михаила Архангела. Когда «Маною доблественному» сказалось о рождении сына Сампсона, снова явился Ангел как свидетель от Бога данного откровения (Суд.;13), и также «премудрому Товиту» посылает Господь Ангела своего Рафаила. И новое чудо являет Господь, вспоминаемое всегда на седьмой песни всякого канона, когда мы чтим память трех отроков: «Росодательную убо пещь содела Ангел преподобным отроком…» (Дан.3:49). Вторая паримия в тот же Михайлов день возвещает явление Ангела Гедеону пред битвой с Мадианитянами. Таинственно попаляет Ангел огнем жертву Гедеонову, и воскликнул тот: «Увы мне, Господи, яко видех Ангела Господня лицем к лицу» (Суд.6:22). И наконец в третьей паримии чтется Исаино проречение о спадении с неба денницы и о победе над адом (Ис.;19). Великому Даниилу, «мужу желаний», является снова Архангел Гавриил, посланник Вышних Сил и «изложив явление недоведомое духом», раскрывает ему дивную тайну седмидесяти седмин, по истечении коих надлежало прекратиться ветхозаветной жертве и прийти избавлению от Мессии (Дан.9:21–27). И паки посылает Господь Своего посланца Гавриила – начальника Безплотных Сил, «нося чада благовещения» благовещать Захарии радость рождения «пустыннолюбной горлицы» и затем Пречистой Деве Самого Агнца Божия. И рождается в Вифлеемской пещере Спаситель мира, и Ангели поют Ему славу и возвещают мир, как у страшного Престола Славы Господней воспевают немолчными устами Трисвятую песнь. Некогда «сорокадневный Пустынник» искушаем был падшим ангелом, когда-то прекраснейшим из всех созданий Господних – Денницей… «И остави Его диавол, и се Ангели приступиша и служаша Ему» (Мф.4:11). И снова сострадая нам «во днех плоти Своея моления же и молитвы к Могущему спасти Его от смерти принес» (Евр.5:7) «и явися Ему Ангел с небесе, укрепляя Его, и быв в подвизе, прилежне моляшеся; бысть же пот Его яко капли крове, падающия на землю» (Лк.22:43–44). В Новом Завете совершилась «велия благочестия тайна», когда «Бог во плоти явися», но в Ветхом Завете немногим дано было лицезреть славу Божию – окружающим Престол Господень воинствам светлых Духов. «Ангельские чины в различном зраце увидев Иезекииль, предсказуя проповедаше: в них же шестокрыльнии Серафимы предстояху и Херувими многоочитии окружаху, с ними же Архангели пресветлые зряще Христа славословяще во вся веки» (Иез.1:1–28,;9:3,;10:1–20,;11:18–25). И другой великий тайновидец, «ветхозаветный Евангелист» Исаия, приоткрывая нам величие славы Господней, повествует о шестокрылых Серафимах (Ис.6:1–7), непрестанно славословящих Господа Саваофа. И на каждой литургии слышится по всей земле, во всех православных храмах, как бы отображая и слабым эхом повторяя величественное славословие тех, что предстоят окрест Престола Славы….». Таинственно и величественно грозное воинство святых и бесплотных Ангелов – воинство Царя Небесного, ибо как небо украшено звездами в ясную летнюю ночь, так подобно мириадам звезд и Царство Славы украшено предстоящими Богу воинствами небесными, и каждый Ангел сияет неизреченным блеском и славой, и никто из ученейших богословов не может исчислить великое воинство Саваофа. Святой Дионисий Ареопагит разъяснял, что всесильный Господь сотворил всех Ангелов одним мгновением во всей их красе и славе, и каждый из них своеобразно воспринимает сияние славы Святой Троицы и действие любви Господней, образуя небесную иерархию и девяти ангельских чинов, и если для Серафимов Бог Троица есть пламенно горящая Любовь, то для Херувимов – Он есть совершенная Премудрость, для Престолов – Царь Небесный, для Господств – Господь всех воинств небесных, для Сил – непобедимая Сила, для Властей – Властелин над жизнью и смертью, небом и землей, для начал – Всеначало, единый и безначальный Творец всего сущего, для Архангелов – Источник благовестия и просвещения, для Ангелов – Хранитель всего творения и Вседержитель. В богослужебных книгах сказано о дивной гармонии небесной иерархии Ангелов и о том, что каждый ангельский чин имеет свое особое служение: «Престоли, первое исполняюще удобрение и Херувимы и Серафимы Божественными зарями несредственно светятся, Богодетельная священноначалия приемлюще поют: Слава силе Твоей, Господи». «Любовию божественною распаляема Господствия, Власти и Силы, чинови втории, немолчными усты Богоначальное песнословят Едино Существо и Силу». «Управляются Архангельстии Чинове Духом и Ангелов и Началов со безчисленными воинствы: Едино Триипостасное Просветительное Существо почитати, светло учими суть». «Серафимы – пылают божественныя любве пламенем и иных к любви Божией разжизают». «Через Херувимов и иным изливается премудрость, и поддается разумных очес просвещение к Боговедению и Бога познанию». «Престоли и Богоноснии имеют Бога в самих себе несказанно и недоведомо». «Господствия – так именуются, потому что, иже под ними Ангелом господствуют, сами свободне суще… учат же обладати чувствы, смиряти безчинныя в себе вожделения и страсти, плоть порабощати духу, господствовати над волею своею». «Силы – помогают человеком труждающимся и обремененным, укрепляют всякого человека в терпении, да не изнемогает в скорбех». «Власти – имут область на диавола, еже укрощати бесовскую власть, борющимся же со страсти и похотьми помогают в день брани их». «Началам – вручена есть вселенная, управление и хранение всех царств и княжеств, земель же и всех народов, племен и языков». «Архангелов же – служение есть пророчеств откровение». «Ангелы же – от всех чинов нижайшии суть и человеком ближайшии… тии меньшая таинство Божия и Его хотения возвещают человеком, добродетельно и право по Бозе жити наставляют». Великое чудо Божие и человек, не многим умаленный пред Ангелами, сотворенный по образу и подобию Творца, соединяющий в себе небесное и земное – дыхание уст Божиих и горсть праха, имеющий материальное тело и бессмертный дух, стоящий в сердцевине мироздания. Высшее призвание человека – обожиться, стать святым и совершенным как Сам Бог, жить на земле святой и небесной жизнью Ангелов, и нет ничего удивительного в том, что во время Евхаристической Вечери, нам надлежит отрешиться от мира, «всякое житейское отложив попечение», тайно изобразить и уподобиться Херувимам, предстоящим престолу Божиему, которому предстоят «тысящи Архангелов и тьмы Ангелов, Херувимы и Серафимы, шестокрилатии, многоочитии, возвышающиеся, пернатии, и победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще: Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф….»: «Иже Херувимы тайно образующе, и Животворящей Троице трисвятую песнь припевающе, всякое ныне житейское отложим попечение. Яко да Царя всех подымем, Ангельскими невидимо дориносима чинми. Аллилуия, аллилуия, аллилуия». Святой праведный Иоанн Кронштадтский писал, что «во время нашего служения Господу и Ангелы невидимо служат, составляя с людьми как бы один хор, одну Церковь, одно собрание… И это обстоятельство учит нас благоговейно и разумно стоять и молиться в церкви, слушая пение и чтение». Могучие, прекрасные и грозные Ангелы увенчаны великой честью и славой, они мудры и сильны, бессмертны и свободны, верны Богу и святы, но никто из них не обладает всемогуществом и не знает всех тайн Божиих – и Ангелам неведомо многое, что знает один всеведущий Господь, открывающий им тайны премудрости Своей – просвещая величайших из Ангелов – например, Гавриила, откровением пречудных тайн домостроительства Божиего – тайн нашего спасения, величайшей из которых является тайна Боговоплощения, искупительной жертвы и предивного и чудесного Воскресения Христова: «Ум предвечный, свет состави вторый, Гавриила тебе, причастии божественными просвещающаго всю вселенную и юже от века открывающаго нам божественную и великую истинно тайну: во утробе воплощаемого девственней суща безтелеснаго, и бывша человека, во еже спасти человека». «Послан бысть с небесе Гавриил Архангел благовестити Деве зачатие и, пришед в Назарет, помышляше в себе, чудеси удивляяся. О, како, в высших непостижим сый, от Девы раждается, имеяй престол небо и подножие землю, во утробу вмещается Девичу. На Него же шестокрилатии и многоочитии зрети не могут, словом единым от сия воплотитися благоизволи. Божие есть Слово настоящее, что убо стою и неглаголю Деве: радуйся, Благодатная, Господь с Тобою, радуйся, Чистая Дево; Радуйся, Невесто Неневестная, радуйся, Мати Живота, благословен плод чрева Твоего». «Радуйся, Гаврииле, тайновидче Божия воплощения». «Великое таинство, первое Ангелом неведомое и прежде века соблюдаемое, единому уверися тебе».
Литургические молитвы и песнопения прославляют Пресвятую Деву Марию как истинную Богородицу, Она – благая Вратарница, отверзшая людям двери спасения, через Нее совершилось великое и дивное чудо Боговоплощения, неизъяснимое даже для Ангелов, Она – Богоневеста, от Святого Духа и без семени мужа непорочно зачавшая и родившая Спасителя мира, святая райская земля, на которой вырос прекрасный золотой и небесный колос – Христос, Она есть избранный храм Господень и цвет неувядающий, непорочная белоснежная лилия приснодевства и целомудрия, от Нее предвечный Бог Слово принял пречистую плоть, ставшую порфирой Божества. Таинство сошествия Сына Божиего на землю совершилось через Пресвятую Деву Марию, прообразом Которой была таинственная лестница, увиденная ветхозаветным патриархом Иаковым и простертая от земли до надзвездных высот небесных, на вершине которой стоял Господь. Пречистая Матерь Божия чествуется Церковью как одушевленная лестница Иакова, ибо через Нее Господь сошел на землю, и Он через искупительную жертву, Воскресение и Вознесение отверз для нас врата Царства Небесного и дал возможность каждому человеку восходить из глубин зла и падения к небесной высоте святости и к Богу. В богослужебных молитвах ношение Святой Девой Марией Богомладенца Христа во чреве без опаления огнем Его предвечного Божества сравнивается с неопалимой купиной, которую ветхозаветный пророк Моисей видел в Хориве, и подобно тому, как терновый куст горел и не сгорал пред очами Моисея, так и Святая Дева стала неопалимой купиной, принявшей в Себя Бога Слово, не сгоревшей и не опаленной огнем Его Божественного величия. На страницах Ветхого Завета описывается чудесное шествие Израиля по обнажившемуся дну Красного моря и шествие это без омочения ног предзнаменовало непорочное зачатие и рождение Святой Девой Марией Христа Богочеловека, Ее нетленное девство до рождения, при рождении и после рождения Христа. В ветхозаветной скинии находился Ковчег Завета, содержащий в себе величайшие святыни древних евреев – Скрижали Завета, золотой сосуд с манной небесной и прозябший жезл Ааронов, тем самыми скиния и Ковчег Завета прообразуют Святую Деву, имеющую внутри Себя истинное Слово Божие – скрижали Нового Завета, Хлеб Небесный, Который дан нам в таинстве Евхаристии, и великого Архиерея, принесшего Себя в жертву ради нашего спасения. Ковчег Завета был обложен золотом – Святая Дева Мария была освящена благодатью Святого Духа, крышка Ковчега называлась у Израиля очистилищем, и Матерь Божия была пречиста, не согрешила ни намерением, ни помышлением, ни словом, ни делом, более того – через Нее свершилось примирение людей и Бога, Она – великая Молитвенница за весь мир, небесная роза, благоухающая святостью и расцветшая на земле. В ветхозаветные времена, евреи, водимые Моисеем и странствующие по пустыне – образ мира сего, видели огненный столп, ведущий их к земле обетованной, и по литургическому толкованию Церкви, столп сей – Матерь Божия, Она – путиводительница всех христиан к горнему Иерусалиму. Святая Дева Мария – Гедеоново руно и райское древо, уморившее Своим плодом лукавого змия – дьявола, а церковные песнопевцы называют Ее «Иаковлевой Звездой» и «красотой, избранной из всех родов», «одушевленным городом всеми Царствующего» и «тучной увлаженной Духом горой, в которую благоволил вселиться Единородный Сын Божий». В пророчествах царя Давида, видевшего дали грядущих новозаветных времен, Пресвятая Богородица есть Дева, просвещенная зарей Святого Духа, имеющая позлащенную ризу святости и поставленная одесную Сына Божия, псалмопевец сравнивает Ее с горою Сион, преславною в роды родов, на которую сходит Аермонская роса – Христос, Она как финиковая пальма процветает и как кедр умножает плодоношение в небесном Ливане и в Церкви на земле. Премудрый царь, слагатель притч, богослов, философ и поэт Соломон в своей великолепной поэме Песнь Песней пророчески именовал Пресвятую Деву пречистой невестой Небесного Жениха, затворенным садом и источником, запечатанным Святого Духом, Она – непорочна в красоте Своей и как белая лилия и роза среди терновника, славная царица, украшенная девством и благодатью, восходящая от пустыни и одна, на котором почил Господь – вознесшаяся на небеса после достопамятного дня Успения. В изречениях великого пророка Исайи, сказано, что Святая Дева зачнет от Духа Божиего и непорочно родит Сына – единственного Спасителя мира, от Нее – жезла из корня Иессеева – произрастет неувядаемый цвет жизни – Христос, Она – носительница Бога Слова и огневидный престол Вседержителя, запечатанная книга, тайны которой никто из смертных не смог постичь, пламенные клещи, несказанно принявшие Божественный Уголь – Бога Слово. В таинственных видениях пророка Иезекииля Пресвятая Богородица предстает в образе херувимской колесницы Бога Слова, всеблагословенной, светоносной и непроходимой двери, смотрящей в Едеме на восток, и через дверь эту никто из людей не прошел, кроме Единого Безгрешного – Христа. Боговдохновенный пророк Давид провидел воплощение Христово от Девы в образе горы, уходящей в небеса, от которой отсекся камень без помощи рук – Христос, краеугольный камень, разбивший демонские полчища и идолы, насажденные на земле языческими лжеучениями. В литургическом богословии Церкви Святая Богоматерь воспевается как пречистая Дева и невспаханная борозда, на которой возник колос вечной жизни – Христос, Она носила в девственном чреве Своем невместимого и вездесущего Бога, на Которого не дерзают взирать Серафимы и Херувимы, и потому христиане хвалят Ее как «честнейшую Херувим и славшейшую без сравнения Серафим», и если слава Бога – ослепительное и животворящее сияние солнца, а слава Ангелов и святых – тихий свет звезд, то слава Святой Девы Марии – это свечение луны, отражающей в себе славу Трисолнечного Божества, по премудрому, благому и неисповедимому Промыслу избравшего Ее стать истинной Богородицей.
Богослужебные книги Церкви и все ее литургическое богословие, боговдохновенно прозревающее и истолковывающее тайны горнего мира, изложенные в Библии, провозглашает, что Христос – есть истинный Бог и истинный человек, воплощенный Бог Слово и Богочеловек, имеющий два естества – Божественное и человеческое, соединенные в Его единой Личности неслиянно, нераздельно и неразлучно, Он – единственный Спаситель мира и обетованный пророками Мессия, искупивший грехи мира Своей добровольной крестной жертвой на Голгофе. Если бы Христос – Единородный Сын Бога Живого не воплотился и не пришел в наш мир, то не был бы искуплен первородный грех Адама и никто из нас бы не мог освободиться от власти дьявола и смерти, унаследовать жизнь вечную и Царство Небесное, поэтому Христос Спаситель чествуется и прославляется в молитвенных песнопениях Церкви как великоименитая Отчая Премудрость, Содетель и Начало путей Бога Отца, приснотекущий и просветительный Источник вечной жизни и всех благ небесных и земных, предвечный Свет, совечный, равновеликий и единосущный Отцу и Святому Духу, всеведущий и вездесущий Бог, исконный Человеколюбец и Молитвенник за всю вселенную. После грехопадения Адама естество всех людей уязвлено ядовитой стрелой греха, тления и смерти, их души мучил дьявол, распростерший власть свою над ними через страсти и все люди – и грешники, и праведники сходили в преисподнюю, они не имели свободы от греха и не могли обрести спасения, но Триединый Бог от вечности предзрел и предвидел возможность падения человечества и положил краеугольный камень спасения – воплощение и крестную жертву Иисуса Христа и Его Воскресение, поэтому и сказано в Священном Писании, что Агнец Божий заклан от сотворения мира. На литургическом языке Сын Божий именуется всемоущим Человеколюбцем и Небесным Хлебом, Он добровольно возжелал сойти на землю и взойти на Крест – принять распятие, дабы спасти людей от смерти и Ада, избавить их от роковой власти дьявола и возвести не небеса – в чертоги горнего Иерусалима. Великое, непостижимое и славное чудо Божие свершилось! – незримый и вездесущий Бог Слово, Которого не могут вместить небо и земля, совершил невозможное, явив Свое всемогущество – Он уничижил Себя, воплотился и вочеловечился, стал зрим телесными очами, ходил по земле и укрощал бушующее море, слагал притчи и творил чудеса, учил искать Царство Небесного и правду его, устремлять сердца к горнему, очищать тайники души верой, молитвою и исполнением заповедей, Он явил в Лице Своем, в Нагорной проповеди и искупительной жертве Своей бездну милости и просвещения – просвещал омраченные души людей лучами Божества, таинственным благодатным сиянием Святого Духа, рассеивая тьму греха и неверия и возводя верующих к вершине Богопознания. В Постной Триоди в уста верующих влагаются молитвенные обращения ко Христу Спасителю – источнику жизни и просвещения: «Иисусе! Я одержим болезнью души. Умереть хочу от отчаяния. Требую Твоего посещения. Оживотвори призывающего Тебя». «Осияй мне луч обращения, Слове. Дай мне источник умиления, привлеки к Себе». «Сыне Божий! Посещением Твоего Лица соделай просвещение во мне и источи источник жизни». По слову преподобного Ефрема Сирина, через Евхаристию «мы получили жизнь во Христе; именно Тело Его вкусили вместо плодов древа жизни, и Трапеза Его заменила нам рай желания, и праведной Кровью Его омыты от нас проклятия, и чрез надежду воскресения ожидаем будущей надежды и уже живем Жизнью Его, которая сделалась залогом нашим». Протоиерей Георгий Флоровский акцентировал внимание на том, что Евхаристия – источник нашего спасения, ее нельзя мыслить в орыве от Голгофы, ибо евхаристическая жертва и голгофская жертва – это одна высочайшая, страшная, мироискупительная жертва, принесенная Иисусом Христом, раскрывающая и являющая всю безмерную силу Божьей любви к людям: «Евхаристия – скорее гимн, нежели молитва, – отсюда и самое имя: «благодарение». Конечно, это – Голгофа, и на престоле предлежит Агнец закланный, Тело ломимое и Кровь изливаемая. Но и Голгофа есть таинство радости, не страха, таинство любви и славы… «Ныне прославися Сын Человеческий». И если по недостоинству трепещем пред Крестом, то трепещем от благоговения, изумевая перед несказуемой полнотой Божественной любви. Ибо «начало и середина и конец креста Христова – все одна любовь Божия …». Се бо явися крестом радость всему миру».
В литургических песнопениях Православной Церкви крестный подвиг Иисуса Христа исповедуется как основа нашего спасения. Грехопадение Адама было страшной катастрофой – он простер руку свою и вкусил запретный плод с древа познания добра и зла, он проявил непослушание Богу и нарушил святую волю Вседержителя, из-за чего лишился своего царского облачения – Божественного Света, стал тленным и осужденным на смерть, лишил себя и всех потомков своих блаженной жизни и Царства Небесного. В великой и неизъяснимой любви Христос добровольно сошел на землю – вочеловечился и воплотился, претерпел гонение и избиение, увенчался терновым венцом и принял мученическую смерть на Голгофе, чтобы исцелить человечество от язы греховных и искупить согрешение Адамово. В литургическом богословии Церкви и ее богослужебных текстах необъятная сила крестной жертвы Сына Божиего молитвенно созерцается и прославляется как источник спасения и вечной жизни для нас – всеправедный Христос пострадал за неправедных – за многогорешный род Адамов, Он принял крестные муки, дабы избавить нас от тления, смерти и власти дьявола, освободить людей от уничижения страстями и возвести их на небесную высоту бесстрастия и святости. Христос принял смерть за всех людей, Он распростер руки на Кресте, как бы обнимая с любовью все человечество – каждого из нас, желая собрать все народы земли в единую Церковь, соединил их с Ангелами и привести их к Богопознанию, пролившаяся святая кровь Его освятила землю, ибо через крестную жертву Сын Божий совершил искупление – ради нашего освобождения уз тления и смерти, от дьявольской власти и обреченности сходить в преисподнюю. В богослужебных книгах рассказывается как настали страшные дни и «Крест водрузися на земли, и коснуся небеси», ибо нужны были голгофские страдания Сына Божиего, чтобы совершить мироискупление. В литургическом молитвословии Крест славится как кульминация всего жизненного подвига Иисуса Христа – от Вифлеемской пещеры, Иорданского крещения, Нагорной проповеди и Каны Галилейской до гефсиманского моления о чаше и Голгофы. Страшный день Голгофы настал: воплощенная Любовь Божия, Сам Христос был распят – Небесный Архиерей принес Себя в жертву за всю вселенную и космическое значение голгофских мук Его стало видно всему миру – разверзлись небеса и землетрясение прокатилось по лицу земли, померкли солнце, луна и звезды: «Распинаясь, тварь поколебал еси». «Тварь изменися, Слове, распятием Твоим». «Светити светила не терпяще омрачашася, на Кресте зашедше Тебе, Слове, земля же подвизашеся, и камение разседашеся, церковное благолепие раздирашеся посреде, гробы отверзахуся, мертвии возстаяху». «Видевше Тя солнце на Кресте простираема, скры лучи сияти не могуще». «Солнце угасе, плоть Твою якоже свещу возжегшу Ти на древе, Господи». «Распятия Твоего солнце устыдеся». В церковных богослужениях славится Честный и Животворящий Крест: Крест источает вечную жизнь и просвещение, освобождает от страстей и умиротворяет души, освящает их и изглаживает грехи, как звезда, сияющая на небе, он сияет в Церкви и ведет людей ко Христу, вдохновляет их любить Бога и славить Его, разрушает осуждение на смерть и являет бесконечное милосердие и благость Спасителя, как меч Божий сокрушает легионы демонов и возвышает умы к Богомыслию и Боговедению, отверзает врата горнего Иерусалима: «Радуются с земными небесная, поклонению Твоему, Кресте, Тобою бо ангелом и человеком соединение бысть, Всесильне, вопиющим: Господи Боже, благословен еси». «Место лобное рай бысть: точию бо водрузися Древо Крестное, абие израсти Гроздь животный». «Древо в раи смерть прозябе, сие же Жизнь процвете». «Рай другий познася Церковь, якоже прежде Древо имущая Живоносное, Крест Твой, Господи». «От древа вкусив первый в человецех, в тление вселися… всему роду телотленен некий, яко вред недуга преподаде, но обретше земнороднии воззвание Крестным Древом, зовем: препетый отцев и нас Боже, благословен еси». «Древо принесе тление в Эдеме родоначальнику: Крестное же Древо жизнь процвете на лобнем месте… и обрете рай, вопия Адам: о, Древо благословенное!». «Кресте Животворящий, ты еси книга живота, запечатленная силой седми словес умирающаго на тебе Животодавца». «Три кресты водрузи на Голгофе Пилат: два разбойника и един Жизнодавца, егоже виде ад и рече сущим доле: о слуги Мои и силы Моя! Кто водрузив гвоздие в сердце мое, древяным мя копием внезапу прободе, и растерзаюся внутренними моими, болю, утробою уязвляюся, чувства моя смущают дух мой, и понуждаюся изрыгати Адама и сущия от Адама, древом данныя мне, Древом бо сия вводит паки в рай». «…враг плакаше стражда болезненно чувствы, глаголаше: древяно мя копие прободе посреде сердца моего; Христос вся от адских уз решит». «Токмо водрузися Древо, Христе, Креста Твоего, основания поколебашася смерти, егоже пожре желанием ад, отпусти трепетом». «Точию водрузися Древо Креста Твоего, Христе, прелесть прогнана бысть и благодать процвете». «Смерть умертвися и ныне пуста явися». «Рай отверзл еси Крестом Твоим, Владыко». «Распинаешися и рай паки отверзается, и разбойник прежде всех радуяся входит: и умираеши, Иисусе мой, и враг льстец умерщвляется, умерщвленный же Адам оживляется, слава многому Твоему милосердию». «Где твое, смерте, жало, где твоя, аде, победа». В литургическом созерцании и молитвенных хвалениях Крест – это хранитель всей вселенной и красота Церкви, радость для Ангелов и язва для демонов, меч Господень, повергающий левиафана и древнего змея – дьявола, жертвенник, на котором была принесена небывалая и величайшая жертва в истории мира – Агнец Божий, и по пророчествам святой Церкви, в последний день мира явится на небе Крест – знамение Сына Божиего, грядущего судить мир. Пречистое и нетленное тело умершего на Кресте Христа Спасителя было снято с Креста Иосифом Аримафейским, он намастил его ароматами, обвил плащаницею и погреб в гробовой пещере, ко входу в которую был привален камень. Христос есть источник жизни, Он возлег телом во гроб, дабы оживить лежащих во гробах, и сошел во Ад, чтобы сокрушить врата его и извести оттуда всех ветхозаветных праведников и всех тех, кто откликнется на проповедь Его – извести заключенных в преисподней. Пребывая телом во гробе, а душой сойдя в Ад, Христос Спаситель явил Свою Божественную силу – Он изумил державу смерть и ужаснул демонов – вострепетали полчища адские и смерть была объята ужасом, ибо Сам Жизнедавец и Всемогущий разорвал оковы ее, разбил драконьи челюсти Ада и озарил его мрачные недра сиянием Божественного Света, заключенные в безднах адских народы – бесчисленные узники увидели свет Христов, просвещающий всех людей, и были спасены все, кто с любовью, надеждой и верой приняли явление Христа Богочеловека и радостно откликнулись на Его проповедь. Непостижимое, вездесущее и предвечное Божество Христа не разлучилось с Его обоженным человеческим естеством – с неистлевшим телом Его, возлежащим во гробе, и святой душой, сошедшей в преисподнюю – сошедший в Ад Иисус Христос с евангельской проповедью обратился к несметным узникам адских узилищ, Он разорвал узы смерти и повелел Аду отдать мертвых – и все те, кто уверовали во Христа и возлюбили Его всем сердцем, познали бесконечное милосердие Божие и Его всеправедное правосудие, изошли из опустошенного царства смерти и взошли в чертоги небесные, ибо Христос есть Воскресение и Жизнь, и ни демоны, ни смерть, ни дьявол, ни весь Ад не могли противиться всемогущему Богу. Христос воскрес из мертвых, Он – Победитель Ада и смерти, тело Его не испытало во гробе тления, ибо было освящено Божественной силой, а пречистую душу Его не моги удержать узилища Шеола – Жизнедавец исшел из чертогов смерти и поразил ее, разорил Ад и разрушил адские врата, явил миру всемогущество Свое и стал источником и прообразом нашего грядущего воскресения, освободил человеческое естество от тления и открыл человечеству путь на небеса. По рассуждению архимандрита Киприана Керна: «Бог облекается в тело человека, чтобы обожить человека. Действительно: «велия благочестия тайна, Бог во плоти явися». Тайна, ибо по разуму, хоть и просвещенному всеми науками и мудростями века сего – этого никогда не понять. Наше сердце и мысль от смерти тянутся к воскресению, а с ним неразрывно связывается в нашем сознании преображение. Оно и есть величайшее утешение в смерти… В Православии нет места для смерти, ибо смерть – лишь узкая межа между жизнью здешней и жизнью будущего века, смерть – лишь временное разлучение души от тела. Нет смерти ни для кого, ибо Христос воскрес для всех. С Ним вечность, вечный покой и вечная память. Не мусульманский рай с гуриями, не тусклая и нудная нирвана, не противное и скучное перевоплощение, а тихие райские обители, Немерцающий Свет в невечернем дне Христова Царствия. Вечное приобщение блаженства, вечная литургия, где Херувимскую песнь поют уже не человеческие голоса, Херувимам подражающие, а лики самих Херувимов и Серафимов». В сороковой день после чудесного воскресения из мертвых Христос взошел на Елеонскую гору с учениками Своими и Святой Девой Марией, и после прощальной беседы Он начал возноситься на небо, вступил на облака, как на колесницу, и воспарил выше звезд и бесплотных Ангелов – в пренебесную обитель, чтобы воссесть одесную Бога Отца и ниспослать Утешителя – Святой Дух. В день Пятидесятницы Святой Дух сошел в виде огненных языков на апостолов, собравшихся в Сионской горнице, и с этого момента образовалась Новозаветная Церковь. По литургическому богословию Церкви Святой Дух – это третье Лицо Святой Троицы, Он единосущен Отцу и Сыну, по предвечному бытию Своему исходит от Бога Отца как Божественное лицо и неслиянно почивает на Боге Сыне, а по благодатному излиянию в мир – исходит от Отца через Сына, Он – Свет и Источник всех благ, родник святости и обожения, Он самовластен и всемогущ, соцарствует с Отцом и Сыном на небе и на земле, обладает всеми Божественными совершенствами, подает жизнь и просвещение, свершает все таинства и утешает скорбящих, от Него все дары и таланты, Он дарует мудрость и прозрения пророкам, влагает в их уста слово Божие и глаголы жизни, разрушает козни дьявола, очищает кающихся грешников и освящает верующих, возвращая плачущим о грехах чистоту непорочных лилий, укрепляет веру в страждущих и вдохновляет на подвижнические труды, дарует молящимся духовные силы молиться за весь мир и увенчивает мучеников венцами славы, оберегает людей от падений и возводит их на вершину Богопознания. В наших молитвенных воззваниях Святой Дух именуется Душой Истины, а единая, святая и апостольская Церковь учит христиан молитвенно взывать к Богу: «Боже и Человеколюбче! Не отнимай от нас Твоего Святого Духа». «Всесвятый Душе, исходящий от Отца и пришедший чрез Сына! Спаси и помилуй всех нас!».
Божественная Литургия – это вершина всех молитв и богослужений, без нее нет Церкви и Евхаристии, нет высшего мистического соединения с Богом, наиболее сокровенное и глубокое Богообщение – с нами Бог, Христос посреди нас, Он как Царь Славы входи в наше сердце, Его святая Плоть и животворящая Кровь освящает и преображает наш дух, душу и тело, соединяет всех верующих в любви к Богу и друг другу, раскрывая тайну Церкви и Нового Завета – тайну спасения как обожения. По разъяснению архимандрита Киприана Керна, «Божественная Литургия есть и великое символическое действие. Писатели Церкви (св. Максим Исповедник, Ареопагитики, Николай Кавасила) неоднократно называли Литургию не только Таинством, но и «тайноводством», мистагогией. Она не только причащает нас благодатной жизни, не только является нашим жертвоприношением Богу, – она, кроме того, и научает нас богословию, открывает нам сокровенное. Это, своего рода, откровение, Апокалипсис, не открытый до конца, но открываемый сердцу верующего постольку, поскольку оно само ему открыто. Открываемое, скажем словами Ареопагитиков, «по аналогии», по соответствию, по созвучности нашей. Действия и песнопения Литургии освящают нас, как учит Кавасила, двояким образом. Прежде всего, сами молитвы приближают нас к Богу, поскольку молитва есть способ нашего единения с Богом, приобщения Ему нашего ума, сердца, души, воли и пр. Но эти же молитвы, песнопения и священные действия являются и символическим отображением иной, небесной реальности, до конца никогда нам не раскрытой. В евхаристическом последовании совершается представление всей икономии нашего спасения, всего промыслительного домостроительства. В проскомидии мы уже присутствуем при предвечном, довременном заклании Агнца, при Рождении Слова Божия во времени в Вифлеемских яслях; потом совершается Его выход на проповедь. Его домостроительное Искупление, Его страдание, Его Вечеря, Его смерть, Воскресение, вознесение на небо. Действия священника, песнопения с клироса, одежды священника и богослужебная утварь – все это символически прообразует что-либо из жизни Спасителя или Его о нас промышления. Верующий, присутствующий при Литургии, умно приобщается всему этому символическому представлению. Перед его взором открывается, однако, еще и иное откровение, а именно, Небесной Литургии, вечной евхаристической Жертвы, начавшейся в недрах Святой Троицы от вечности и продолжающейся всегда, ныне и присно и во веки веков. Той Небесной Литургии, где над, от вечности закланным, Агнцем, от вечности совершающейся Жертвой божественной любви, безмолвно склонившись, ужасаются Херувимы и Серафимы, закрывающие свои лица и в священном трепете поющие, вопиющие, взывающие и глаголющие: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф». И эта наша земная Литургия, в которой истинно, реально приносится Самое Пречистое Тело и Самая Честная Кровь Христовы, есть отображение той вечной Небесной Литургии, которая постоянно, вне времени и вне места совершается там, на Престоле Горней Славы. Это должен созерцать верующий взор христианина, этому должен он умно причащаться, перед этим безмолвствовать». Божественная Литургия – это гимнографическое откровение о Христе, пребывающем в Церкви и Его победе над Адом и смертью, она содержит в себе все догматическое и нравственное богословие Церкви, а ее сердце – чудное и пренебесное сокровище, бесценный бриллиант и Святая Святых нашей веры – святейшая трапеза, которую лишь предчувствовали и предрекали ветхозаветные пророки и их души повергались в несказанный трепет, вкушение Святых Тайн Христовых – Животворящей Крови и Плоти, Тайная Вечерь, на которую зовет всех нас Христос, как загадочный Небесный Странник их Апокалипсиса, стоящий у дверей наших сердец и возвещающий: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Откр3:20). Таинство Евхаристии – это литургическое воспоминание Тайной Вечери, благоговейное вкушение Тело и Крови Христовых, которому предшествует искреннее покаяние в грехах и надежда на милость Божию, это – причастие Святым Тайнам Христовым, освящающая человека – всю его личность и все естество – дух, душу и тело, оно есть приобщение ко всей полноте Божественной Жизни и соединение с Богом, источник вечной радости и лицезрения славы Христа воскресшего, победа над смертью и Адом, предначертание вечной жизни. По словам Сергея Фуделя – русского духовного писателя двадцатого века, вся литургическая жизни Церкви и ее богослужения зовут нас к Евхаристической Чаше, а христианство – это Тайная Вечерь, непрестанное сопребывание со Христом и Его апостолами в новозаветной Сионской горнице – святой Церкви, вхождение в духовную реальность, превосходящую время и возвышающюся над временем, ибо каждый из нас становится участником событий священной истории. По вдохновенному исповеданию священномученика Серафима Звездинского Божественная Литургия – это духовная ось мироздания, величайшее сокровище Вселенской Церкви – ее драгоценнейший алмаз, она – великое и чудное богослужебное таинство, изумляющее мириады Ангелов, вводящее в священный трепет шестикрылых Серафимов и многооких Херувимов, без нее – мир и все мы обречены на гибель, ибо если не будет Божественной Литургии, то померкнет солнце, падут звезды и земля не даст хлеба, но и в последний день мира, когда прозвучит труба Архангела и все люди – живые и восставшие из гробов, придут на Суд Господень, на небесах совершится Божественная Литургия. На страницах Апокалипсиса тайнозритель Иоанн Богослов созерцает как Божественная Литургия свершается на небесах, она – та великая и дивная тайна Божия, то чудо чудес и та святыня святынь, ради которой светят солнце, луна и звезды на небе, земля питает нас хлебом и виноградом, произрастают сады, леса и поля, ибо Литургия – это великое выражение любви Бога к Его святой Церкви и миру, и наше ответное молитвенное выражение любви к Нему: «И поют новую песнь, говоря: достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени, и соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле. И я видел, и слышал голос многих Ангелов вокруг престола и животных и старцев, и число их было тьмы тем и тысячи тысяч, которые говорили громким голосом: достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение» (Откр.10-12). Тайнозритель Иоанн услышал голос с неба – Божественную Литургию, совершающуюся на небесах в горнем Иерусалиме – надзвездном Сионе, услышал торжественные молитвы небожителей – песнопения святых, которых были подобны шуму от множества вод и звуку сильного грома, звуку неисчислимых гуслей и арф, сливающихся в одну дивную гармонию и благозвучную мелодию – в истинную музыку небесных сфер, оглашающую всю Церковь. Святой праведный Иоанн Кронштадтский говорил, что участие в Божественной Литургии – величайшая честь, оказанная Богом человеку, она требует от всех нас веры, любви к Богу, благоговения и страха Божиего: «Прослушав Божественную Литургию, пади ниц и благодари Господа, сподобившего тебя такого великого счастья. Други мои, помните правило святых отцов: человек, три воскресения подряд не побывавший у Литургии, лишается христианского погребения. Не пропускайте этих трапез Господних, считайте потерянным тот праздничный день, в который вы не слышали Божественной литургии». Божественная Литургия – это неугасимая лампада Божественного Света, ее зажег в Сионской горнице в последние дни Своей земной жизни Сам Христос Спаситель в час совершения Тайной Вечери, Он – Небесный Архиерей и Агнец Божий, приносящий Себя в жертву за грехи мира, взял в руки хлеб и преломил Его – пророчески возвестил о преломлении тела Своего – о распятии, возвел очи к небу и изрек хвалу Отцу Небесному, благословил хлеб и взял чашу, сказав, что там – святая Кровь Его, изливаемая ради искупления грехов, и тем самым Божественный Спаситель не только предрек Свою крестную смерть на Голгофе и показал, что дорогая цена спасения нашего – не золото, жемчуг, сапфиры и бриллианты, а Кровь и Плоть Сына Божиего, жертвующего Собой ради спасения мира и каждого из нас. Божественная Литургия установлена Самим Христом, участие в ней – великое и бесконечное счастье, она – духовный источник жизни Церкви, дьявол поднимал бури против Града Божиего на земле, стараясь потушить небесную лампаду Божественной Литургии, сияющую во мраке здешнего мира, но ни языческие, иудейские и атеистические гонения, ни ухищрения демонов и стихийные бедствия, ни исторические потрясения и кровопролитные войны, ни смерть и сам Ад, ни царство Антихриста, что воздвигнется в конце времен – ничто не истребит Церковь и Божественную Литургию, ибо она будет существовать до скончания времен и не прекратится после конца истории – сама святая и всеблаженная жизнь в Царстве Небесном будет вечной Божественной Литургией. Божественная Литургия – это источник вечной жизни и нашего освящения, царский пир Господень, на который Церковь зовет всех людей, симфония молитв и песнопений, воспламеняющих сердца любовью к Богу и собирающих христиан вокруг Святой Чаши, она – неисчерпаемая сокровищница благодати Святого Духа, золотой мост, перекинутый с небес на землю, лестница Иакова, изводящая души из пропастей Ада и возводящая их к Богу, непрестанное памятование о Христе и молитвенное выражение любви к Нему, и нет более несчастных и жалких людей, чем люди не любящие Божественную Литургию и бегущие от нее, скитающиеся в пустынях мира сего, жаждущие Богопознания и не припадающие к Святой Чаше, не поднимающие очи свои к этой звезде, ведущей нас к спасению, не вдыхающие эдемский аромат этой райской розы, насаженной на земле, не изумляющиеся дивному блеску этого несравненного алмаза, искусно и филигранно ограненного святителем Василием Великим и святителем Иоанном Златоустом, составившими чин Литургии. Если человек не любит Божественную Литургию и не испытывает священного трепета перед Святой Чашей, то он не любит Христа и не имеет страха Божиего, не имеет живой веры и сам извергает себя из лона Православной Церкви, хулит Дух Святой, совершающий все таинства, не может даже называться христианином, ибо в безумии сам лишает себя драгоценнейшего и неоценимого Божьего дара – спасения.
В книге Притчей Соломоновых сказано: «Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его... приготовила у себя трапезу; послала слуг своих провозгласить... «идите, ешьте хлеб мой и пейте вино, мною растворенное» (Притч.9:1–5). В словах Соломона пророчествуется о святейшей тайне Божественной Литургии: Божественная Премудрость – это Сам Христос, ее дом – Церковь, семь столбов ее – семь таинств, трапеза – Божественная Литургия, во время которой совершается Евхаристия, небесные хлеб и вино – Животворящие Тело и Кровь Христовы, слуги Господа – архипастыри и пастыри Церкви, не перестающие звать все верующих на Тайную Вечерю, звон церковного колокола – зов Церкви на трапезу Христову. Дух Святой наполняет Церковь и действует в семи ее таинствах, освящающих жизнь христиан. Евхаристия есть таинство таинств, она – жертвенная трапеза, установленная Самим Христом, на которой вся Церковь приносит Богу жертву хваления, вспоминая о крестной смерти и Воскресении Иисуса Христа, сердце Божественной Литургии и всей церковной жизни, делающее Церковь мистическим Телом Христовым, а христиан – причастниками Божьего естества, «родом избранным, царственным священством, народом святым, людьми, взятыми в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего их из тьмы в чудный Свой свет…» (1Пет.2:9). Крещение – таинство рождения свыше от воды и Духа Божиего, через троекратное погружение в воду, которое преобразует человека в «новое творение», разрешает все грехи его и соединяет со Христом для новой жизни праведной и духовной. Миропомазание – таинство, в котором через крестообразное помазание благовонным миром чела – освящения ума и мыслей, груди – освящение сердца и чувств, рук и ног – освящение воли, всех дел и путей жизни, человек получает печать дара Святого Духа, делающую его членом Церкви и становится гражданином Царства Небесного – наследником горнего Иерусалима. Покаяние – это таинство, в котором человек сознает свое окаянство и с сокрушением сердца и духа, твердым намерением жить праведной жизнью и надеждой на милосердие Божие с плачем и трепетом исповедует грехи свои, переосмысливает жизнь свою, очищается и преображается, примиряется с Богом и обретает от Него прощение, снова принимается Церковью и становится участником ее духовной жизни. Как справедливо замечает архимандрит Рафаил Карелин «наше покаяние не должно быть сухим рассказом о своих грехах, оно должно быть образом Страшного суда Бога над человеком; только здесь, в покаянии, судит нас не Бога, а мы сами судим себя». Таинство священства – таинство, в котором Святой Дух преображает избранника Своего – сообщает христианину особые дары Святого Духа, необходимые для пастырского служения, власти совершать таинства и просвещать чад Церкви – окормлять паству, ведь благодать Божия претворяет христианина через рукоположение в священнослужителя, а само священническое служение – не изобретение человеческое, но Божье установление и избрание, пастырская миссия, возлагаемая на избранного человека. Брак – таинство, в котором возлюбленные жених и невеста становятся одной плотью и обретают единение в любви – как Христос един с Церковью, их супружеский союз освящается и благословляется Всевышним и семья их становится «малой Церковью», вместе с тем, брак – это добровольный обет Богу хранить супружескую верность до конца жизни, подвиг самоотречения и совместный путь супругов в Царство Небесное. Елеосвящение – это таинство, в котором через крестообразное помазание елеем, смешанным с красным вином, обозначающим милость Божию, болящему члену Церкви ниспосылается благодать Божия, для духовного, душевного и физического исцеления, сие таинство надлежит предварять исповедью и завершать причастием Святых Тайн Христовых. Таинство – это чудо Божие и священнодействие Церкви, оно совершается в синергии – соработничестве и содействии Бога и человека, совершитель всех таинств есть Сам Господь – наш Небесный Отец действует через Христа и Святой Дух, а священник – соработник Богу, наделенный свыше особым даром священнодействия, высшая цель всех таинств – обожение человека. По разъяснению преподобного Григория Паламы, в таинствах «не просто природа, а ипостась каждого верующего крестится, живет по Божественным заповедям и причащается боготворящего Хлеба и Чаши», человек ипостасно и личностно освящается, одухотворяется и преображается – наполняется благодатью Святого Духа, становится живым храмом Божиим, начинает жить новой жизнью во Христе – Небесном Свершителе всех таинств. По свидетельству святителя Иоанна Златоуста каждое таинство есть Божественное священнодействие, ибо, в таинствах – например в таинстве крещения, «не только священник касается головы крещаемого, но и десница Христова. И это следует из самих слов крещаюшего, ибо он не говорит: «я крещаю такого-то», но «крещается такой-то», показывая, что он всего лишь слуга благодати, который предоставляет свою руку, будучи поставлен для этого Духом. А совершает все Отец, Сын и Святой Дух, нераздельная Троица». Вместе с тем святитель Иоанн Златоуст говорит, что священник – это христианин, избранный Богом и имеющий особые дары через рукоположение, он есть сослужитель Христов и совершитель таинств – «что священники совершают на земле, то Бог довершает на Небе». По наставлению архимандрита Киприана Керна, священство – это таинственное призвание и служение, имеющее неизмеримую высоту, ибо «священник Христов – строитель тайн, строитель Тела Христова», он призван просвещать паству, постоянно предстоять у престола Божьего, быть подвижником и молитвенником за весь видимый мир и за каждую душу. По изречению преподобного Силуана Афонского, «если бы люди видели, в какой славе служит священник, то упали бы от этого видения; и если бы сам священник видел себя, в какой небесной славе стоит он и совершает свое служение, то стал бы великим подвижником, чтобы ничем не оскорбить живущую в нем благодать Святого Духа». Святитель Иоанн Златоуст проницательно писал, что в истории Церкви будет много священников, не понимающих своего высокого служения и живущих низкой и недостойной жизнью, при этом дары Божии и реальность таинств не зависит от священнической добродетели – по любви и милосердию Своему Господь совершит таинства вопреки личным качествам недостойного священника, ради тех, кто с верой, надеждой и любовью приступает к ним, но нечестивый и нераскаянный священнослужитель есть окаянный грешник, оскорбляющий святыню Церкви и хулящий Дух Святой. Однажды преподобный Макарий Египетский увидел лежавший на земле череп, дотронулся до нег пальмовой ветвью и спросил: «Кем ты был в земной жизни?» И душа человека, которой принадлежал сей череп, ответила: «Я был языческим жрецом, а ныне – я в преисподней и меня опаляет страшное пламя». С грустью вздохнул святой Макарий и снова спросил усопшего: «А есть ли мучения более ужасные, чем твои?» И душа языческого жреца ответила: «Более тяжко, чем язычники, мучаются христиане, которые были крещены, но отвергли Христа, отреклись от Него не только устами, но самой жизнью своей, а самые страшные и воистину нестерпимые муки испытывают священнослужители, неправедно жившие на земле, впавшие в еретические лжеучения и недостойно совершавшие Божественную Литургию». Богомудрый святитель Иоанн Златоуст настойчиво и вдохновенно проповедовал, что всякий священник должен стремиться к духовному совершенству и святости, облечься во Христа и являть собой приемника святых учеников Его – апостолов, в идеале священник должен стать живой иконой Христа, а «душа священника должна сиять подобно свету, озаряющему вселенную».
Божественная Литургия совершается в храмах – месте молитв и богослужений, где христианская община собирается вокруг Евхаристической Чаши, молится Богу, исповедует Символ Веры и являет себя Церковью. Храм – это Библия, запечатленная в камне, сокровищница духовной культуры и благодати, место незримого присутствия вездесущего Бога и Его Божественных сил, сокровенной встречи Бога и человека, икона горнего Иерусалима на земле. По разъяснению православного богослова Малкова: «В Церкви мы выходим не только за пределы ограничений времени, но и за пределы ограничений пространства. Мы присутствуем не только при тех событиях, которые вспоминаются, но и в тех самых местах, где эти события Священной истории случились. Например, апсида – алтарное полукружие храма, где совершается служба, – символизирует собой Вифлеемскую пещеру и пещеру Гроба Господня. Престол – это Гроб Христов и Божий престол, на котором Господь носится херувимами. Амвон – это образ камня возле Святого Гроба, на который, отвалив его от Гроба, воссел Ангел». В православном богословии и церковном богослужении символ означает таинственную связь между двумя мирами – духовной и материальной, мост, связующий небеса и землю – после грехопадения Адама произошел раскол между двумя сферами бытия – небесной и земной, человек отступил от Бога и нарушил заповедь Его, так разверзлась непреодолимая пропасть. Задача Церкви, ее молитв и богослужений – восстановить разрушеную связь между Богом и человеком, соединить две сферы бытия – небеса и землю, помочь человеку возвратиться к Отцу Небесному. В храмах освящается и воцерковляется время и пространство – вся история человечества предстает глазам верующего в священных символах и образах, будущее и прошлое сходятся в настоящем, само время становится образом вечности, раздаются слова пророков, возвещающих о пришествии Христа и проповедь апостолов о том, что свершилось искупление грехов мира, возносятся мольбы покаяния и благодарения, безгласно звучат небесные хоралы Херувимов и Серафимов, предвещается грядущий Страшный Суд. По слову архимандрита Рафаила Карелина «круг храмового богослужения становится золотым кольцом, которым человек обручается с вечностью. Люди, не включенные в духовную жизнь, обычно воспринимают храм как синтез зодчества различных эпох, культур и народов, как достижение человеческой мысли и воплощение эстетического гения художника. Но это не так: храм является откровением Божественного Логоса на Земле, частью Священного Предания. Христианский храм несет в себе вечное и неизменное содержание, поэтому формы храма, его знаково-символический язык должны быть твердыми и устойчивыми, общими для всех регионов и времен. Образ ветхозаветной Скинии – походной церкви – был показан Моисею во время Теофании на Синайской горе… Мистическое значение храмового богослужения заключается в том, что молитва каждого вменяется всем, и молитва всех присутствующих возносится за каждого. Храмовая молитва становится единой и цельной, как неразделим свет от множества горящих свечей, как неотделимы друг от друга капли дождя в общем потоке… Храм – это живая Библия. Храм дает человеку возможность самому участвовать в событиях Священной Истории в качестве действующего лица. В храмовом богослужении человек через священные символы и ритуалы присутствует при творении мира, молится в Скинии, сопровождает Господа во время Его земной жизни, находится на Тайной Вечере с Апостолами, причащается из рук Спасителя, слышит весть мироносиц о Воскресении Христа из мертвых, видит картины Страшного Суда. Как белый цвет является не отсутствием цветов, а синтезом красок всего спектра радуги, так и безмолвие храма содержит в себе молитвы и священные песнопения Небесной и земной Церкви. Храм – это образ потерянного Эдема и возвращенного Рая». В архитектуре храма и богослужениях все имеет священный и таинственный смыл – план Иерусалимского храма был открыт царю Соломонову, написавшему книгу притчей, Екклесиаста и Песнь Песней, а в основе богослужебных молитв лежат Псалмы его отца – царя Давида. Архитектура православного храма имеет литургический смысл, образующий единое целое с символикой богослужений, ибо храм есть Небо на земле, а Божественная Литургия – прообраз жизни будущего века, всеблаженного бытия спасенных. Храм – это тихая пристань среди бушующего моря земного мира, лежащего во зле, где каждый скорбящий, несчастный и обездоленный человек может найти утешение, ибо никто не избавит страждущую душу от скорбей кроме ее Божественного Спасителя – Сына, Божия, Иисуса Христа. «Храм есть странноприемница и даже само небо. Мы – странники и пришельцы на земле. Отечество наше на небе. Взыскуя сего отечества, мы не должны родниться ни с чем земным… Куда обратиться и где найти отдых и подкрепление? Иди в храмы Божии! Для странников небесных по всей земле рассеяны сии пристанища духовные» – писал святитель Феофан Затворник. Православный храм состоит из трех частей – притвора, в центре которого должна стоять крещальная купель, ибо таинство крещения открывает человеку двери в Церковь, центральной части – места собрания верующих, соединенных верой, надеждой и любовь, молящихся и кающихся, прославляющих Творца, Просмыслителя и Спасителя, принимающих Его дары для вразумления, освящения и просвещения благодатью Святого Духа, и алтаря – мистического средоточия храма, где находится престол Божий, к которому Христос вознесся Своим славным Вознесением, которому мы вместе с Ним предстоим в вечном поклонении, чудесная трапезу, к которой нас зовет Христос и жертвенник, где совершается Его полное приношение Богу и верующим в Него. Все литургические образы храма знаменуют собой реальное присутствие Бога и явление горнего мира, ибо Сам Христос незримо пребывает на престоле, когда совершается Божественная Литургия. В сакраментальном смысле православный храм является образом и тенью Царства Небесного, иконой горнего Иерусалима, притворы и пределы символизируют видимый мир, алтарь – небесный мир, лампады и свечи – образ вечного Божественного Света и наших молящихся сердец, горящих верой, надеждой и любовь к Богу, стихарь – плоть Христову – Слово Божие стало плотью, архиерей – Христа, а иереи и диаконы – небесные силы, Ангелов. Храм Божий прекрасен, ибо Бог Троица – Творец всей красоты, от Него все прекрасное, и красота храма знаменует – райскую жизнь, Царство Небесное и Самого Христа – Премудрость и Силу Божию, ибо если Церковь – прекрасная и непорочная невеста Его, то Он – ее Божественный Жених. В христологическом плане храм – это образ Христа Богочеловека, алтарь – это незримое и трансцендентное Его Божество, а само сакральное пространство храма – Его зримое человечество. Храм – это модель сотворенного Богом мира: притвор – изображает землю, средняя часть – видимое небо, где души верующих должны гореть как звезды в молитве, алтарь – духовное небо, где обитают Ангелы, а престол – трон Божий. У царских врат – врат в Царство Небесное, находится икона Богородицы, по богомудрому учению святой Церкви, отверзшей врата воплощения Сына Божиего и молящейся за весь сотворенный Богом мир и за каждую душу. Церковная завеса – завеса между небом и землей, временным и вечным, жизнью бренной и вечной жизнью будущего века. По изъяснению священномученика Серафима Звездинского святой престол в храме воздвигается на мощях мучеников в память о том, что христиане всегда будут гонимы миром и что первые христиане молились в катакомбах и были верны Богу до конца – принимали мученическую смерть за святую веру, кроме того, на святом престоле возлагается Евангелие, Крест и Дарохранительница – зримо и незримо Господь пребывает в храме и нам надлежит входить в его чертоги с великим благоговением и трепетом: «С каким же благоговением должны мы стоять здесь перед престолом Божиим, пред которым с трепетом предстоят Ангелы, которым и мы уподобимся в храме, воспевая славословие. И как жалки, как несчастны люди, которые не любят храма Божия, которые меняют службу Божию на ветошь мира сего, которых житейские заботы лишают возможности бывать в храме. Други мои, любите храм, это постоянное местопребывание Бога, спешите сюда, особенно в праздник, старайтесь уподобляться Ангелам, воспевающим непрестанно хвалу Богу». В православных храмах явственно ощущается единство Церкви земной и Церкви Небесной, ибо весь народ Божий собирается в соборной молитве и богослужении и Божественная Литургия становится общим делом Христа и Пресвятой Богородицы, Ангелов, апостолов и пророков, мучеников и исповедников, живых и усопших – и мы молимся вместе с ними возносясь на небесную высоту священнослужения, имея великую честь и неоценимый дар Божий, находясь в сакральном пространстве храме, стены которого украшены иконами – изображениями Христа Богочеловека и святых. В литургическом плане икона есть свидетельство присутствия Бога и Небесной Церкви в священном пространстве православного храма, иконописный образ – всегда сакраментален и литургичен, ибо икона обращает нашу душу к Богу и горнему миру, проповедует, что вся наша жизнь должна стать богослужением и раскрывает высшее назначение человека – быть живым храмом Бога и причастником Божественной Жизни, уподобиться своему Божественному Первообразу. Только в Церкви раскрывается литургический смысл иконы, ее высшее назначение, ибо икона литургична, ее место в сакральном пространстве храма, а вне храмового богослужения и Божественной Литургии икона теряет свой мистический и религиозный смысл, связанный с литургической жизнью Церкви – с причастием Святых Тайн, с мистическим единением с Богом в молитве и богослужении, с духовным опытом Богообщения. Иконопись – это Божественное Откровение в красках, оно – священное и сакраментальное искусство Церкви, в видимых образах открывающее незримую духовную реальность, соединяющее небо и землю, пророчествующее о преображении нашей действительности, возводящее ум человека к Богу. Человек есть существо, иконографическое и литургическое, созданное по образу и подобию Божиему и призванное к церковной жизни, поэтому и церковное облачение священника имеет таинственное и символическое значение: 1) стихарь – белое одеяние, обозначает, что крестившийся во Христа облекся – стал новым творением, очистившимся от прежних согрешений для новой – благочестивой и духовной жизни; 2) епитрахиль – орарь, что покрывает шею и плечи в знак священнического и пастырского служения, ибо священник есть пастырь Церкви, пасущий и заботящийся о пастве своей; 3) епиманикии – поручи, обозначающие, что руки священника, благословляющие и приносящие Святые Дары, принадлежат Христу; 4) пояс – знак послушания и верности Сыну Божиему, того, что священник избран Богом на служение и исполняет волю Его; 5) фелонь – облачение, покрывающее всего человека, она знаменует благодать Святого Духа – ризу святости, радости, мира, свободы и красоты, в которую Господь милосердно облекает нас – нагих в грехах, самих по себе – нищих и окаянных, не имеющих славы и чести; 6) в архипастырских облачениях епископов прибавляется омофор – широкий орарь, являющийся символом их высшей церковной власти.
Божественная Литургия состоит из трех частей: 1) проскомидия, совершаемые священнослужителями в алтаре, во время которой приуготовляется вино и хлеб – просфоры для Евхаристии и поминаются души христиан живых и усопших, за которых священник вынимает частицы из просфоры, а в конце богослужения эти частицы погружаются в Святую Чашу с Кровью Христовой с молитвенным воззванием – «Отмый, Господи, грехи всех зде поминавшихся Честною Твоею Кровию молитвами святых твоих»; 2) Литургия оглашеных, начинающаяся словами священника – Благословенно царство Отца и Сына и Святаго Духа ныне и присно и во веки веков» и оканчивающаяся словами – «оглашеннии, изыдите», на ней могли присутствовать и случать чтение Евангелия и апостольских посланий оглашенные – люди, верующие во Христа и готовящиеся принять крещение; 3) Литургия верных, начинающаяся словами – «елицы вернии, паки и паки миром Господу помолимся…», она содержит в себе Анафору – сердцевину Божественной Литургии, ее Святая Святых – евхаристическую молитву и евхаристический канон, начинающийся со слов – «Благодать Господа Нашего Иисуса Христа будет со всеми вами» и оканчивается словами «И да будут милости Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа со всеми вами», содержащий славословие и благодарение Богу, серафический гимн – «Свят, Свят, Свят…», воспоминание Тайной Вечери с произнесением тайноустановленных слов Иисуса Христа, призывание Святого Духа на «предлежащие» Дары и молитвы за живых и усопших, являющихся членами единой, святой и апостольской Церкви. Слово «проскомидия» означает «приношение», она посвящена воспоминанию о Рождестве Христа, и так как Сын Божий до тридцати лет не являл Себя миру как Мессия, то проскомидия совершается в алтаре при закрытых царских дверях, а во время ее совершения вспоминаются и страдания Христовы, но как бы в предвидении – как предвидел их праведный Симеон Богоприимец. Во время проскомидии приуготовляются Евхаристические Дары – вино и хлеб, она совершается в алтаре на жертвеннике, а хлеб именуемый просфорой обозначает хлеб, преломленный Христом на Тайной Вечере, хлеб сей – пшеничный и квасной, форма его круглая и напоминает динарий – монету, как бы говоря, что мы выкуплены дорогой ценой – крестной жертвой Христа Спасителя, кроме того, просфора имеет две части символизирующие два естества Сына Божиего – Божественное и человеческое, ибо Христос есть Богочеловек. Во время проскомидии Церковь вспоминает два великих события изменивших ход всемирной истории – Рождество Христа и Его крестную смерть, возвещая о том, для чего Христос вочеловечился и воплотился и проповедуя о неизреченной тайна Божьего человеколюбия и милосердия. Христос сказал о Себе – «Аз есмь хлеб сшедый с небесе» (Ин.6:41). Небесный Хлеб – это Божественное Тело Его, а вино – Животворящая Кровь Его, ибо через Святое Причастие мы ожитворяемся, освящаемся, одухотворяемся и обожаемся – принимаем в себя Бога и становимся Его живым храмом, Сам же Спаситель призывает нас – «идите, приготовьте нам горницу» для священной трапезы. По толкованию святого Кирилла Иерусалимского «хлеб и вино Евхаристии, прежде святого призывания поклоняемой Троицы, были простым хлебом и вином; по совершении же призывания хлеб соделывается Телом Христовым, а вино бывает Кровью Христовой». «Видимый хлеб не есть хлеб, хотя вкусом чувствуется, но Тело Христово; и видимое вино не есть вино, хотя по вкусу так представляется, но Кровь Христова». С великим страхом и священным трепетом священник приступает к совершению Божественной Литургии, осознавая свою немощь и греховность, обращаясь к Богу с молитвой о помощи, прощая всех обидчиков и молясь пред царскими вратами молитвами «Царю Небесный» и «Отче наш», уповаем на милость Божию и просит Пречистую Деву Марию открыть «милосердия двери», ибо через Нее свершилось «спасение рода христианского». Как поясняет священномученик Серафим Звездинский: «Прочитав эти молитвы, священник поклоняется образу Спасителя у царских врат, целует его, читая «Пречистому образу Твоему...», затем также с поклонами целует икону Богоматери, произнося молитву: «Милосердия сущи источник, милости сподоби нас...» Далее он целует иконы в иконостасе, читая тропари им. Это поклонение святым иконам совершается для того, чтобы испросить небесную помощь Богоматери и святых угодников немощному и грешному, при совершении страшной Литургии. С другой стороны, этим священник свидетельствует, что Православная наша Церковь исполняет постановление Седьмого Вселенского собора, чтит святые иконы. Затем, наклонивши голову пред царскими вратами, священник читает молитву: «Господи, ниспосли руку Твою...» Еще испросив благодатной помощи, все еще не решается священник приступить к совершению Литургии и еще раз испрашивает укрепления в совершении службы, в том, чтобы неосужденно предстать страшному престолу и совершить бескровное священнодействие. Эта молитва как бы укрепляет его, и он решается наконец войти в алтарь, но предварительно просит молитв и прощения у собравшихся верующих, и у них ища поддержки своей немощи. Со словами «Вниду в дом Твой...» входит он в алтарь, кладет три поклона перед святой трапезой и целует лежащие на ней крест и Евангелие, как бы Самого Господа, сидящего на престоле славы. Положив три поклона на восток, священник начинает облачаться. Облачение означает, что священник совлекается всего земного и облекается благодатью Божией. Облекаясь в стихарь, священник произносит: «Возрадуется душа моя о Господе, облече бо мя в ризу спасения, и одеждею веселия одея мя, яко жениху возложи ми венец, и яко невесту украси мя красотою». Далее с соответствующими молитвами надевает он прочие части облачения. Во всех этих молитвах призывается и восхваляется укрепляющая сила благодати Божией. Облачившись, священник умывает руки, говоря: «Умыю в неповинных руце мои...»… Отходя затем к жертвеннику, священннк в облачении в последний раз с молитвою обращается к Богу, вспоминая искупительную Жертву – Христа. Полагая три поклона, он читает: «Боже, очисти мя грешнаго и помилуй мя», «Искупил ны еси от клятвы законныя...». Затем благословляет: «Благословен Бог наш, всегда, ныне и присно и во веки веков» – и приступает к совершению проскомидии. Но об этом я расскажу в другой раз, а теперь еще раз напомню вам, други мои, чтобы вы любили этот бриллиант Божий – Божественную литургию и со страхом и благоговением присутствовали на совершении ее». Святитель Иоанн Златоуст с пророческим вдохновением говорил, что Божественная Литургия – это великий и чудный дар Божий, изумляющий Ангелов, ибо через Литургию людям даруется величайшее счастье – вкушать Божественное Тело и Кровь, быть возлюбленными наперсниками Христовыми, и если храм – это обитель и дворец Бога, а Сам Господь – Небесный царь, зовущих все нас на вечерю Свою – на Литургию, то Ангелы – Его верные слуги, они мириадами слетаются туда, где приносится Божественная Жертва и с трепетом славят великую и непостижимую тайну, свершающуюся в православных храмах. В Древнем Патерике рассказывается, как Господь явил одному монаху за богослужением то, что незримо для нас свершается во время Божественной Литургии и монах увидел как «отверзлись небеса и сходил огонь и со огнем множество святых Ангелов, и среди их другие два чудные лица, красоты которых нельзя рассказать. И было сияние их, как молния, и среди двух лиц малый Отрок. И святые Ангелы стали вокруг святой трапезы, и два лица над ней, и Отрок в середине их. И когда были окончены святые молитвы и приблизились клирики раздробить хлебы Причащения, я видел, что два лица стали держать Младенца за руки и ноги, и взяли нож и закололи Его и сточили Кровь Его в потир, и, рассекши Тело Его, положили на верху хлебов и сделались хлебы Телом. Когда подходили братия принимать, давалось им Тело, и когда взывали они, говоря: аминь, становилось Оно хлебом в руках их. Когда и я пришел принять, дано мне было Тело, и я не мог вкусить его, и услышал голос, говорящий мне: что не принимаешь? Не толи это, чего ты искал? А я сказал: милостив будь ко мне Господи! Тела не могу я вкусить. И сказал мне: если бы мог человек вкушать Тело, Тело бы и обреталось бы, как ты видел, но поскольку никто не может вкушать мясо, посему учредил Господь хлебы Причастия. Итак, с верою ли примешь то, что держишь в руке твоей? И я сказал: верую, Господи. И когда я сказал сие. Тело, которое держал я в руке моей, стало хлебом, и возблагодарив Бога, принял я святую просфору». Божественная Литургия совершается на пяти просфорах в память пяти крестных ран Христа Спасителя – лучшая просфора предназначается для Агнца Божиего и евхаристического хлеба, из нее вырезается прямоугольная часть и возлагается на дискос, красное вино, обозначающее истечение Крови Христовой на Голгофе, вливается в особую чашу – потир, а из иных четырех просфор вынимаются частицы в память о Пресвятой Богородице и святых, и для молитвенного поминовения живых и усопших, чьи имена подаются в записках молящихся перед богослужением – все эти частицы кладутся на дискос рядом с Агнцем Божиим, ибо дискос символизирует всю Церковь, в которую входит весь народ Божий – живые и усопшие, Пресвятая Богородица и святые, а Глава Церкви – Сам Христос, ее Небесный и Божественный Архиерей.
Священномученик Серафим Звездинский так описывает и истолковывает проскомидию: «Сделав возглас: «Благословен Бог», священник берет просфору, приготовленную для Агнца, в левую руку, а правою копием трижды знаменует верхнюю часть просфоры, произнося: «Яко овча на заколение ведеся». Затем надрезает левую сторону со словами: «И яко Агнец непорочен, прямо стригущаго его безгласен, тако не отверзает уст Своих». Делая надрез в верхней части просфоры, священник говорит: «Во смирении Его суд Его взятся» – и, прорезая нижнюю часть, произносит: «Род же Его кто исповесть». Эти четыре изречения пророческие все относятся ко Христу Спасителю, Который действительно перед врагами Своими был кроток и безгласен, как агнец перед своим хозяином, распоряжающимся его жизнью. Третье изречение особенно знаменательно, оно гласит, что Христос Спаситель так смиренен, что даже не требовал закона на суде. Его осудили в одну только ночь в синедрионе, что нарушало всякие законы суда, но Спаситель не протестовал против этого беззакония. Четвертое изречение, наоборот, указывает, что этот смиренный Агнец-Богочеловек особого происхождения; Его рода, Его происхождения нельзя узнать, потому что оно Божественное. После того, как сделаны четыре надреза, священник влагает с правой стороны и вынимает вырезанную часть просфоры – четырехугольную – со словами: «Яко вземлется от земли живот Его». Вынутую часть просфоры священник кладет на дискос книзу печатью и надрезает ее крестообразно, говоря: «Жрется Агнец Божий, вземляй грех мира...». Эта первая частица, положенная на дискосе, называется Агнцем, она изображает Иисуса Христа. Во время совершения Евхаристии она превращается в Тело Его. Затем, обратив частицу вверх тою стороною, на которой изображен крест, священник прободает копием правую сторону части и говорит: «Един от воин копием...»; произнося слова: «И абие изыде кровь и вода», он вливает в чашу вино и воду и благословляет чашу. Агнечная просфора, изображает Пречистую Богородицу. По толкованию святых отцов, отделение от нее Агнца прообразует Рождество Христово. Священник изображает Духа Святаго, через Которого совершилось воплощение Сына Божия; диакон напоминает архангела Гавриила, вестника воплощения Иисуса Христа. Полагая Агнца на дискосе, священник прообразует положение Иисуса Христа в яслях – дискос напоминает ясли и вертеп, но он же напоминает здесь гроб новый, где положили Иисуса Христа Иосиф с Никодимом. Взяв вторую просфору, священник говорит: «В честь и память Преблагословенныя Владычицы нашея Богородицы...» – и, вынув частицу, полагает ее на правую сторону Агнца, говоря: «Предста Царица одесную Тебе...». Эта частица изображает Пречистую Деву Марию, молитвы Которой и призывает священник, потому что Матерь Божия непрестанно молится за мир пред престолом Божиим. Третья просфора называется девятичинной. Так названа она потому, что из нее вынимается девять частиц в честь святых Божиих угодников. Ангельское воинство, по учению Церкви, разделяется на девять чинов. Точно так же святые – торжествующая Церковь – разделены на девять чинов. Вот в честь этих девяти чинов и вынимаются части из третьей просфоры. Этой просфоре придается особое значение, так как священник особенно долго молится над ней. Святые, призываемые при вынимании частиц из третьей просфоры, как бы дают свою ей благодать, – вот почему эту просфору особенно дают больным, страждущим, кому особенно нужно укрепление духовных сил. Взяв эту просфору, священник произносит: «Честнаго славнаго Пророка, Предтечи и Крестителя Иоанна», – вынимает частицу, начинает первый ряд и полагает ее по левую сторону Агнца. Затем, вынимая вторую частицу первого ряда, произносит: «Святых славных пророков Моисея и Аарона, Илии и Елиссея, Давида и Иессеа, святых триех отроков, и Даниила-пророка и всех святых пророков», – и полагает вынутую частицу рядом с первой. Вторая частица посвящается всем пророкам, провозвестившим пришествие Христово. Первая частица второго ряда служит воспоминанием святителей: первыми поминаются великие святители Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, а затем святители вселенские и русские. Вынимая вторую частицу второго ряда, священник вспоминает святых мучеников и мучениц. Шестая частица посвящается памяти преподобных жен и матерей. Этой частичкой кончается второй ряд. Первая частица третьего ряда служит воспоминанием святых бессребреников и чудотворцев. Восьмая частица полагается в честь святых богоотец Иоакима и Анны, послуживших делу спасения через Пресвятую Деву Марию. Вынимая эту частицу, священник вспоминает еще святого, который празднуется в этот день, и в память которого создали храм, и всех святых. Последняя, девятая частица посвящается памяти Иоанна Златоуста, ею заканчивается третий ряд. Таким образом, на дискосе появляется девять частиц, напоминающих нам о наших ходатаях пред Богом. Взяв четвертую просфору, священник поминает Патриарха, вселенских патриархов и местного епископа и, вынув частицу, кладет ее ниже Агнца; далее вынимает частицы за живых, повторяя: «Помяни, Господи...», – и кладет вынутые частицы ниже первой. Пятую просфору посвящает умершим. Поминая их имена, священник повторяет: «Помяни, Господи...». Вынутые частицы он кладет ниже частиц, вынутых за здравие. Последнюю частицу священник вынимает, поминая свое недостоинство. Таким образом, четвертая просфора служит для поминовения всех членов Церкви живущих, а пятая – умерших. Это поминовение на проскомидии имеет великое значение, потому что в конце Литургии священник опускает все вынутые частицы в чашу со Святыми Тайнами и молится: «Отмый, Господи, грехи поминавшихся зде Кровию Твоею Честною...» Всех, кого он поминал на проскомидии, священник просит Господа очистить от грехов, омыть Кровию Животворящею. Вот почему так важно для умерших помянуть их на проскомидии. Частица, вынутая за них, будет омыта Кровию Искупителя, и этим таинственно облегчается тяжесть грехов усопших наших братьев… Закончив поминовение, священник берет кадило и говорит: «Кадило Тебе приносим, Христе Боже...» Затем, покадив звездицу, он кладет ее на дискос, читая: «И пришедши звезда, ста вверху, идеже бе Отроча». В этот момент вспоминается Рождество Спасителя и появление при этом чудесной звезды. Фимиам означает веяние Духа Божьего. Священник и диакон изображают небожителей, со страхом узревших рожденного Спасителя мира. Потом священник, покадив, покрывает покровом святой хлеб и дискос со словами: «Господь воцарися, в лепоту облечеся...» Другим покровом он покрывает потир, говоря: «Покры небеса добродетель Твоя...». Наконец воздухом, покадив его, священник покрывает чашу и дискос, говоря: «Покрый нас кровом крилу Твоею...». Эти покровы изображают в одно и то же время пелены, которыми был повит Богомладенец, и погребальную плащаницу, которою повит был Христос Спаситель при погребении… Затем священник трижды с благоговением поклоняется перед жертвенником, как бы перед яслями Богомладенца, и читает удивительно чудную молитву предложения, которую о. Иоанн Кронштадтский не читал никогда без слез умиления: «Боже, Боже наш, небесный Хлеб, пищу всему миру...». Этою молитвою священник свидетельствует пред Богом свою немощь и просит допустить его неосужденно священнодействовать ради Сына Божия, благословенного и освящающего людей Своих. Не на свои силы надеется священник, приступая к страшной Божественной литургии, а на небесную, укрепляющую его помощь Божией благодати. Далее следует отпуст. По отпусте священник кадит жертвенник и святую трапезу и престол крестообразно, говоря: «Во гробе плотски, во аде же с душею...» Далее оба священнослужителя, сознавая всю свою греховность, прибегают к милосердию Божию, прося прощения грехов. Они прежде всего произносят 50-й псалом царя Давида, являющийся образом покаяния. Затем в умилительной молитве Духу Святому они просят Его прийти и очистить нас от всякия скверны и немощи человеческия. Это молитвословие заканчивается гимном ангелов в честь Рождества Христова. Очистившись от своих грехов и уповая на милость Божию, священнослужители как бы приобщаются к сонму ангелов, поющих славословие пришедшему в мир Свету Единосущному. «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение»,– восклицают в восторге небесные силы, а с ними и священнослужители, поклонившись во время проскомидии. Они изображают Ангелов. Как небожители, узрев рождение Спасителя, возвестили эту радость людям, так и священнослужители подготовляются возвестить его стоящим в храме верующим. Священник, читая «Слава в вышних Богу...», – воздевает руки, которые изображают веющие крылья ангелов светлых, пораженных, изумленных чудом воплощения Сына Божия. «Господи, устне мои отверзеши...», – молится священник, как бы охваченный священным трепетом небожителей. С благоговением целует священник святое Евангелие на престоле, диакон – самый святой престол, приветствуя Самого Царя царей, сидящего на святом престоле, и затем диакон, склонив голову, подняв конец ораря тремя пальцами правой руки вверх, говорит священнику: «Время сотворити Господеви, владыко, благослови». На это священник, знаменуя его, отвечает: «Благословен Бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков». Диакон просит его: «Помолися о мне, владыко святый». Священник говорит: «Да исправит Господь стопы твоя». «Помяни мя, владыко святый»,– еще раз просит диакон. «Да помянет тя Господь Бог во Царствии Своем, всегда, ныне и присно, и во веки веков», – отвечает священник. Этот разговор священника с диаконом глубоко знаменателен: по толкованию святых отцов, он изображает сговор небесных сил, которые возвестили людям радостную весть о Рождестве Христовом. Как ангелы со страхом и трепетом священным и сами узрели это великое чудо, так и людям возвестили о нем в страхе священном. Так с большим трепетом приступают к провозглашению этой вести священнослужители, ведь они, люди немощные и грешные, еще менее достойны говорить о Рождестве Христовом. Потому-то и просит так усиденно диакон священника помолиться о нем. Ведь диакону придется первому принести людям великую весть. Читая славословие Ангелов, священнослужители как бы призывают их на помощь себе. Вот каким чувством священного страха должны быть полны души священнослужителей и верующих, присутствующих при совершении проскомидии. Этим сговором сил небесных заканчивается проскомидия и начинается Литургия».
Вторая часть Божественной Литургии именуется Литургией оглашенных – людей, готовящихся принять святое таинство крещения, стать христианами и желающих посещать церковные богослужения. В древние времена Литургия оглашенных совершалась в середине храма и так как тогда не было установленных молитв, то из уст молящихся исходили пламенные молитвенные гимны и воздыхания, из которых впоследствии сложились наши песнопения и ектении, молитвы за весь мир и за все человечество. Подготовившись к радостной вести о Рождестве Христа, диакон выходит через северные врата перед царскими вратами, делает три поклона и безмолвно молится «Господи, устне мои отверзеши...», а затем громко возглашает, подняв орарь правой рукой – «Благослови, владыко». Священник из алтаря отвечает на молитвенное обращение диакона – «Благословено Царство Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков», а церковный народ торжественно восклицает – «Аминь». По замечанию священномученика Серафима Звездинского «перед этим возгласом священник, взяв в руки святое Евангелие, знаменует им крестообразно святой престол. Глубокий смысл имеет это действие: святое Евангелие – символ Самого Господа Иисуса Христа. Крест – орудие нашего спасения. Делая знамение креста святым Евангелием, священник как бы говорит, что Господь наш Иисус Христос путем крестным, смертью Своею спас нас, открыл нам благословенное Царство, которое воспоминается в последующих возгласах». Все богослужение и каждая мельчайшая тонкость ее имеет глубочайший духовный и символический смысл: во время Божественной Литургии Церковь вспоминает о крестных страданиях Сына Божиего – истинного Мессии и Искупителя, рождение Которого предрекали ветхозаветные пророки и возвещают в храмах священнослужители, проповедующие о благословенном Царстве Отца, Сына и Святого Духа – Небесном Царстве не от мира сего, где нет ни скорбей, ни разлук, ни несправедливости, ни смерти, но есть вечное блаженство, небесная любовь, непреходящая красота и бесконечная свобода, и если земное царство преходяще, но Царство Божие вечно, искать Царство сие и правду его завещал нам Сам Христос, о славе его пели Ангелы – «Слава в вышних Богу...». В молитве малого входа священник просит Всевышнего, чтобы вместе с общиной христиан, участвующих в богослужении и молящихся Богу, в храме присутствовали и Ангелы Господни. Благая весть о рождении Иисуса Христа принесла миру великую и неизреченную радость – во Христе Богочеловеке исполнились все обетования и надежды Ветхого Завета. В древние времена за возгласом священника о наступлении благословенного Царства следовали пламенные гимны и песнопения, а в наши дни – великая ектения, после же ее – начинается попеременное антифонное пение – песнь пророков, предрекших миру пришествие Христа Спасителя, Который избавит всех верных Ему от уз смерти и Ада. Если в первой части Литургии Ангелы воспевали честь и хвалу рожденному Мессии, то во второй части ветхозаветные пророки поклоняются Ему – ветхозаветный евангелист Исайя, возвестивший тайну Боговоплощения и ярко изобразивший голгофские страдания Сына Божиего, словно видя их своими глазами, царь, пророк и поэт Давид, в стихах Псалтыря столько много пророчествовавший о Христе и с необычайной пророческой зоркостью и точностью описавший Его рождение, жизнь, смерть и воскресение, премудрый царь Соломон, за много столетий до явления в мир Спасителя, в Песни Песней возвестивший о Небесном Женихе душ наших, в книге Притчей поведавший о воплощенной Премудрости и Силе Божией – Христе, о Новозаветной Церкви и семи ее таинствах – о доме Господа и семи столбах его, предостерегший в меланхоличной книге Екклесиаста, исполненной благородной печалью по Богу, что ни царская власть и мимолетная слава, ни вся мудрость и все сокровища мира сего, ни науки, искусства и философия, ни чувственные наслаждения – ничто не может заменить человеку Бога, сделать его счастливым и дать жизни духовный смысл, ибо жизнь с Богом и в Боге – наше величайшее счастье, и всем нам надлежит помнить о смерти и Страшном Суде, дабы не прельщаться соблазнами суетного мира, не грешить и быть верными Творцу своему. Антифонное пение сопровождается тайной молитвой священника, а первый антифон отделяется от второго малой ектенией, начинающейся молитвенным призывом: «Паки и паки миром Господом помолимся… Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию». Благодать – это вечная и неизреченная сила Божия, безмерная и животворящая энергия Святой Троицы, ее источник – Сам Бог, и взывая к Нему и прося о благодати, мы признаем, что являемся погибающими грешниками и не можем сами спасти себя и достичь святости и вершин духовного совершенства и Богопознания – иными словами, без благодати Божией никто и нас не мог бы унаследовать Царство Небесное и не могла существовать Церковь с ее богослужениями и таинствами. Со времен грехопадения Адама человечество со всех сторон окружено кознями дьявола и его аггелов, и мы просим всемогущего Бога заступиться за нас – оградить нас от действия духов тьмы, молим Небесного Заступника о милости, как апостол Петр, кричащий среди волн, взываем к Нему – «спаси и помилуй Боже мой, я погибаю…», ибо только с Богом мы можем удержаться христианской жизни среди бурь и искушений моря житейского, мы молим Вседержителя не ввести нас в искушение и помочь в брани духовной, желаем всем сердцем и душой быть под охраной десницы Его и вверяем Ему всю жизнь свою, как Авраам, всецело доверяя Богу. Пришествие Сына Божиего на землю – великое и радостное чудо, знак безмерной милости Творца к Своему творению – Господь наш милостив и долготерпелив, Он пришел пожертвовать Собой, дабы избавить нас от грехов и преодолеть разрыв между небом и землей. Господь на небесах уготовил престол Свой и Ангелы благословляют Его, сердце Божие – неисчерпаемый родник человеколюбия и милосердия, держава и слава Его – несказанны и непостижимы. Он изливает милость Свою на верующих, молящихся и кающихся, защищает обидимых, утешает скорбящих и вершит грозный и праведный Суд Свой, и только на Него надлежит уповать человеку. Во время Литургии оглашенных совершается малый вход, и если часть Божественной Литургии от «Единородного Сыне…» до малого входа изображает земную жизнь Иисуса Христа до явления народу, то малый вход знаменует крещение Господне и начало проповеди Спасителя. В песнопениях Церкви вспоминается поклонение пастухов, олицетворяющих род человеческий, родившемуся Сыну Божиему, а Его явлению народу предшествует пение заповедей блаженства, изображающих образ Самого Господа Иисуса Христа, каков Он был в Своей святой земной жизни, и указывающих нам, какими духовными качествами и нравственными совершенствами должны обладать ученики Иисусовы. Во время Божественной Литургии во всей силе является единство земной Церкви и Церкви Небесной – перед малым входом священнослужитель молится: «Сотвори со входом нашим входу святых Ангелов быти, сослужащих нам». В это время рам наполняется бесчисленным множеством Ангелов и каждый христианин молится своему Ангелу-Хранителю: «Святый Ангел-Хранитель, помилуй меня и посети меня». Во время малого входа несут свечу, изображающую пророка Иоанна Крестителя – предтечу Иисуса Христа, и торжественно выносится Евангелие, воздвигаемое вверх, символизирующее Самого Христа, воплощенное Слово Божие, и Его крещение, при котором явилась Святая Троица, а далее – идет священник. Остановившись в царских вратах, диакон провозглашает: «Премудрость, прости» – напоминая нас, что Христос есть Ипостасная Премудрость Божия, предвечный Логос, а Богоявление – это тайна, непостижимая для ума человеческого, слово «прости» – покаянная мольба о прощении Божием и призыв для всех рассеянных молиться со вниманием и благоговейно участвовать в Божественной Литургии, ибо молитва без внимания и благоговения – суесловие и оскорбление Бога, далее диакон делает Евангелием знамение креста, как воспоминание о Крещении Господа и пророчество о Его крестной жертве. После малого входа поются тропари и кондаки церковного праздника, и мы молимся Богу и призываем святых молиться за нас, а затем воспевается трисвятая песнь Ангелов, поющаяся пред престолом Божиим и ставшая достоянием земной Церкви в момент страшного землетрясения, случившегося в Константинополе, когда ребенок был вознесен вихрем на небеса и услышал песнь ангельскую – «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный», к которой мы – многогрешные люди, прибавили покаянную мольбу – «помилуй нас». За молитвой «Трисвятое» следует чтение апостольских посланий и Евангелия, а затем Литургия оглашенных завершается и с амвона раздается голос – «Оглашеннии, изыдите», все иноверцы, готовящиеся к принятию таинства крещения, должны оставить храм, ибо начинается Литургия верных. Священномученик Серафим Звездинский обратил внимание, что слова «Оглашеннии, изыдите» имеют духовно-нравственный смысл и для крещеных людей – для христиан, как призыв изгнать все житейские попечения и мирские помышления, дабы всецело предаться молитве, очистить ум своей для Богомыслия и открыть Богу сердце: «В древнее время все оглашенные при этом возгласе оставляли храм. Теперь этот возглас имеет для нас другое значение: им мы приглашаемся взглянуть в свое сердце, все ли там приготовлено для принятия грядущего Господа к самому торжественному моменту Литургии. «Оглашеннии, изыдите» – для нас значит теперь требование изгнать все помыслы, все земное, чтобы встретить Царя Славы. Помыслы постоянно владеют нами. Одни устраивают в нашей душе куплю-продажу, вносят в нее шум и смятение, как на рынке; другие устраивают собрания и совещания, вносят те или другие рассеяния. Третий разряд мыслей – вбежавшие случайно, незаметно. Все эти мысли нужно изгнать. Проверить себя нужно, верны ли мы Христу, не оскорбили ли Его, не ушли ли от Него. Вслед за этим оставшиеся приготовляются усиленною молитвою к наступающему торжественному моменту Богослужения».
Чтением святого Евангелия завершается Литургия оглашенных и начинается Литургия верных – все готовящиеся принять таинство крещения оставляют храм, а христиане приуготовляются к самому торжественному, таинственному и священному моменту Божественной Литургии – к Евхаристии, они изгоняют из ума и сердца все помышления о мирском, дабы достойно встретить Царя Славы и не оскорбить любимого Бога, молиться нерассеянно и поминать живых и усопших, ибо это поминовение вознесется к небесам и по милости Божией даст великую отраду душам всех поминаемых. Во время Божественной Литургии христиане молятся о том, чтобы Господь сподобил их благословенного Царства Небесного и молят Бога, чтобы Он даровал мир Свой в нашей здешней жизни – мирное духовное состояние, дающее христианам устоять в вере и быть верными Богу среди бушующих волн житейского моря, делающее человека непреступным для искушений дьявола – для злобы и раздражения, ропота на Промысел Божий и ненависти к людям, неугасимой жажды мести и злопамятства. Во время чтения апостольского послания и Евангелия бесчисленные сонмы святых Ангелов невидимо для нас возжигают множество свечей, священнослужитель читает молитву: «Возсияй в сердцах наших, Человеколюбче Владыко, Твоего богоразумия нетленный Свет и мысленныя наша отверзи очи, во евангельских Твоих проповеданий разумение...», а христиане молиться, чтобы Господь ниспослал Свой Божественный Свет и он воссиял бы в их сердцах, наполнив их радостью, любовью, покоем и миром во Святом Духе. Во время сугубой ектении, когда церковный хор поет трижды «Господи, помилуй», верующими вспоминают всю земную жизнь Христа Спасителя, когда к Нему взывали и обращались страждущие люди – слепец и хананеянка, прокаженный и кровоточащаяся женщина, стремящаяся ухватиться за край Его ризы – в духовно-нравственном смысле все они есть образы наших душ, и мы – прокаженные в грехах, скорбящие и погибающие, взываем к Богу о спасении, и животворящую надежду на то, что Господь услышит вопль наш и откликнется на молитву нашу, дает нам возглас ектении – «Яко милостив и Человеколюбец Бог еси, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу...». Херувимская песнь знаменует собой моление Христа до кровавого пота в Гефсиманском саду – это моление за весь мир, за всех живых, усопших и еще не рожденных, добровольное и смиренномудрое принятие воли Отца Небесного и чаши мировой скорби, и нам надлежит помнить о том, как Господь страдал в ту ночь и душа Его скорбела за каждого из нас, осознать свое окаянство и греховность, возведшую на Крест Агнца Божиего, по образу Мессии вручить себя воле Отца нашего, сущего на небесах, отвергнуть себя, взять крест свой и следовать за Христом на небеса через Голгофу. Во время Великого Входа, символизирующего крестную жертву Сына Божиего, христиане, как евангельский кающийся разбойник, просят Христа Спасителя помянуть нас во Царствии Его, а при возгласе – «Мир всем», изображающем сошествие Христа во Ад для спасения почивших и находившихся там до Его пришествия, нам надлежит молиться, чтобы Господь сошел в Ад, разверзнувшийся в наших душах, и вложил в нас Свою святую, небесную и духовную любовь, простирающуюся на ближних и дальних, на друзей и врагов, живых, усопших и еще не рожденных, на проклинающих и гонящих нас, ибо вечная христианская любовь, которая «долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1Кор. 13:4-7). Преподобный Макарий Египетский пояснял, что через грех Адама люди стали причастны демоническому миру – их души облеклись метафизической тьмой греха и в них поселился лукавый князь мира сего и его аггелы, и только Христос может спасти нас и научить небесной любви «…когда слышишь, что Господь в оное время избавил души от тьмы и ада, что сходил Он во ад и совершил славное дело, - не думай, что все это далеко от души твоей. Человек удобно вмещает и приемлет в себя лукавое, потому что смерть обдержит души и душевные помыслы заключены во тьму. И когда слышишь о гробах, представляй мысленно не только видимые гробы; потому что гроб и могила для тебя сердце твое. Когда гнездится там князь лукавства и аггелы его, когда полагают там стези и пути, по которым бы сатанинские силы приходили в ум твой и в помыслы твои, - тогда не ад ли, не гроб ли, не могила ли, не мертвец ли ты пред Богом?» При возгласе – «Станем добре, станем со страхом, вонмем, святое возношение в мире приносити» – Церковь призывает верующих к добродетельной и богоугодной жизни и все христиане молятся, чтобы Господь вложил в них страх Божий – начало премудрости и боязнь оскорбить Творца и хоть на мгновение разлучиться с возлюбленным Богом, а священнослужитель читает в это время молитву, где вспоминаются все благодеяния Божьи к людям, благодарит за них и за величайшее чудо и неоценимый Божественный дар – за совершаемую Божественную Литургию. По вдохновенному слову священномученика Серафима Звездинского Божественная Литургия – это великий, чудный, прекрасный, исцеляющий и святейший дар Божий всем нам, делающий нас причастникам Святого Духа и дающий нам присутствовать на Вечери Любви Христовой: «Что такое Литургия? Она есть благодать, милость, подарок Иисуса Христа. Подумайте, дорогие мои, какое счастье получить благодать Христа Спасителя, милостивый дар Его. Значит, мы благодатные, обвеянные милостью Господа Иисуса Христа. «И любы Бога и Отца» – вот еще что такое литургия Божественная, она – любовь, знак любви Бога Отца. Бог так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного, «дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную». Бесконечную любовь Божию свидетельствует Литургия, потому что она прежде всего свидетельствует об этой величайшей жертве. Как же не дорожить ею, как же не идти на эту вечерю любви Божией. «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы Бога и Отца, и причастие Святаго Духа...», – не содрогается ли в трепете священном душа ваша, слыша эти слова? Вы причастники Духа Божия, вы родственники Ему, составляете часть Его существа. О, какое счастье, какой бесценный дар имеем мы в Божественной литургии, если через нее мы делаемся родственны Святому Духу Божию Утешителю». Литургический возглас – «Горе имеем сердца», имеет глубочайший духовный смысл – это призыв Церкви вознести сердце свое в молитве и Богомыслии от дольнего мира, лежащего во зле, к горнему миру – хотя бы во время Божественной Литургии забыть о мирских заботах и попечениях житейских вспомнить о Боге и вечности, уподобиться святым Ангелам и возвысится духом, вспомнить о Христе Спасителе, искупившем грехи наши и сошедшим ради нашего спасения во Ад. Христос сошел в преисподнюю – и упали врата адовы, и рассеялся мрак адской бездны, и воссиял безбрежный Божественный Свет Солнца Правды, и возликовали уверовавшие в Него, и устрашились демоны, и саму смерть объял ужас, ибо она оказалась бессильна пред Всемогущим и не способна удержать Его. Святитель Иоанн Златоуст говорил, что если бы мы не уверовали во Христа и никогда не вкушали Святых Тайн Христовых, то в наших душах был бы страшный, невыносимый и ужасный Ад – бездна греха, отчаяния и ужаса, но великая милость Божия и заключается в бесконечности Его вечной любви, изливающейся на каждого из нас – многогрешные и несчастные, погрязшие в страстях и изнемогающие в борьбе с искушениями, мы имеем великую честь узреть всеисцеляющую Святую Чашу и коснуться устами Животворящих Тайн Христовых – освободиться от мирских забот и суеты, от скверны и нечистоты здешнего мира, изойти из мрачной пропасти Ада, спастись от душераздирающего отчаяния и горчайшего чувства Богооставленности, обрести драгоценнейшее сокровище – ту небесную жемчужину, которая превыше всех сокровищ мира сего – Пречистое Тело Христово и Животворящую Кровь Его. В окружении тьмы небесных сил – Ангелов, Христос Сам присутствует на Божественной Литургии и как Небесный Архиерей совершает ее, вглядывается всезрящими очами в глубины наших сердец и видит их насквозь, не отвергает нас, несмотря на всю нашу греховность, но простирает к нас Свои пронзенные руки и зовет нас устремлять сердца ввысь – искать Царство Небесное и правду его, возвыситься над делами суетного мира, ощутить близость Его в дни счастья и в дни скорбей, возблагодарить Господа за Его бесконечное милосердие. Со слов священнослужителя – «Благодарим Господа!» – начинается Анафора – евхаристическая молитва. Само греческое слово «Евхаристия» означает благодарение за величайшие дары Божии, а евхаристический канон – это сердцевина Божественной Литургии, самая главная, трогательная, таинственная, святейшая, чудная и великая часть ее, установленная Самим Христом на Тайной Вечери. В молитве Анафоры возносится благодарение Богу и молитвы Ему: 1) благодарение за сотворение мира – «Ты вызвал нас из небытия в бытие…»; 2) благодарение за спасение людей – «Отпадших Ты вновь к Себе призвал и не оставил попечения о нас, но возвел нас на небо и даровал нам Твое грядущее Царство»; 3) благодарение за крестный подвиг Иисуса Христа, Его Воскресение и Вознесение, за сидение одесную Бога Отца и прославление человеческого естества Сына Божиего, получившего такую же честь и славу как и Его предвечное Божество, за Его грядущее пришествие и Суд на миром; 4) призывание Святого Духа на верующих и Святые Дары – хлеб и вино, знаменующие Пречистую Плоть и Животворящую Кровь Христа Богочеловека – «Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим, Господи, и молим Ти ся, Боже наш», и молитва священника к Богу – «Мы приносим Тебе также это словесное и бескровное служение, и призываем, и просим, и молим Тебя: ниспошли Духа Твоего Святого на нас и на эти лежащие пред Тобою Дары, и соделай хлеб этот честным Телом Христа Твоего, а то, что в Чаше этой – драгоценной Кровью Христа Твоего… чтобы причастие этим Дарам послужило нам к бодрствованию души, к оставлению грехов, к общению со Святым Твоим Духом, к достижению Царства Небесного, к дерзновению пред Тобою, а не к осуждению или наказанию»; 5) молитва за всех живых и усопших членах Православной Церкви и молитвенное воспоминание о Пресвятой Богородице – «Изрядно о Пресвятей, Пречистей, Преблагословенней, Славней Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии»; 6) пение молитвы Господней – «Отче наш», поющейся перед самим причастием Святых Тайн Христовых.
С древних времен и до наших дней евхаристический канон с его боговдохновенным молитвословием имеет шесть частей: прославление Бога, серафимская песнь, возношение, благословение Святых Даров, поминовение святых, завершение канона. Прославление Бога – это хвалебные и благодарственные молитвы в честь Господа и за Его безмерную милость к многогрешному роду человеческому и каждому из нас. На страницах Ветхого Завета неизреченный Господь открыл пророку Моисею у неопалимой купины Свое таинственное и великое имя – Иегова, сказав ему – «Я есмь Сущий», истинно и вечно существующий Сам по Себе, не имеющий нужды ни в чем, но все сотворивший на небе и земле, Он – всемогущий Творец мира, по Его святой воле мы воззваны из небытия и живем, без Него ни вселенной, ни Ангелов, ни людей не существовало бы, без Него мы – ничто, ибо никого из нас не было бы. В книге Иова сказано, что Бог свят и справедлив, Он – истинный Творец и Вседержитель, создавший мир из ничего, разумно и прекрасно устроивший мироздание, хранящий каждое создание Свое, ибо если бы Господь разлюбил Свое творение и отвратил бы от него сердце Свое и отнял животворящий Дух Свой, то погибла бы всякая плоть – погибли все живущие на земле, и небеса бы померкли, ибо мир не может существовать без Бога, Который с любовью печется и заботится обо всей вселенной и каждом из нас. В основании мироздания лежит всемогущая воля Творца и Его безмерная и неизреченная любовь, она – единственная причина миротворения, промышления Вседержителя о сотворенных созданиях и пришествия Христа в мир – эта безмерная любовь Всемогущего изливается на каждое создание и изумляет Ангелов и людей, которые могли бы воскликнуть с преподобным Исааком Сириным: «О, какая глубина богатства, какой великий замысел и какая высокая премудрость у Бога! О, какое сострадательное милосердие и богатая благость у Создателя! С какой мыслью и с какой любовью сотворил Он это мир и привел его в бытие!.. Любовью привел Он мир в бытие; любовью ведет Он его в этом временном образе существования; любовью Он приведет его к тому чудному изменению, и любовью мир будет поглощен в этой великой тайне Того, Кто совершил все это; в любви заключается исход всей истории существования твари». Священник провозглашает в алтаре и архиерей на амвоне, осеняя молящихся свечами дикирия и трикирия – «Благодарим Господа», а верующие в ответ поют: «Достойно и праведно есть поклонятися Отцу, Сыну и Святому духу, Троице Единосущной и Нераздельной». Священник молится втайне в алтаре: «Достойно и праведно Тя пети, Тя благословити, Тя хвалити, Тя благодарити, Тебе поклонятися на всяком месте владычествия Твоего: Ты бо еси Бог Неизреченен, Недоведомь, Невидимь, Непостижимь, присно Сый, такожде Сый, Ты, и Единородный Твой Сын, и Дух Твой Святый. Ты от небытия в бытие нас привел еси, и отпадшия возставил еси паки, и не отступил еси, вся творя, дондеже нас на Небо возвел еси, и Царство Твое даровал еси будущее Царство. О сих всех благодарим Тя, и Единороднаго Твоего Сына, и Духа Твоего Святаго, о всех, ихже вемы и ихже не вемы, явленных и неявленных благодеяниих, бывших на нас. Благодарим Тя и о службе сей, юже от рук наших прияти изволил еси, аще и предстоят Тебе тысящи Архангелов и тьмы Ангелов, Херувими и Серафими, шестикрылатии, многоочитии, возвышающиеся пернатые, победну песнь поющие, вопиющие, взывающие и глаголющие: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф, исполнь Небо и земля славы Твоея; осанна в вышних, благословен Грядый во имя Господне, осанна в вышних». С благоговейным восторгом и священным трепетом, охватывающим всю нашу душу – каждую мысль и каждое чувство, мы должны ощутить, что подобно высочайшим Ангелам – пылающим любовью Серафимам, мы предстоим у престола Вседержителя. Пламенеющие огнем Божественной Любви шестикрылые Серафимы – огнепламенные служители Господа несмолкаемо прославляют Его и неустанно воспевают дивную небесную песнь. Таинственную и трисвятую небесную песнь огнезрачных и солнцеликих Серафимов удостоились слушать ветхозаветные пророки – пламенный Исайя, пророчествующий о Христе Искупителе, тайнозритель Иезекииль, узревший престол Господень, несущийся на четырех животных – льва, крылатого человека, тельца и орла, знаменующих высших Ангелов и изображающих четырех евангелистов, провидец Даниил, видевший предвечного Бога – Ветхого днями, восседающего на высочайшем престоле, окруженном тысячами тысяч и тьмами тем Ангелов, и новозаветные апостолы – Павел, вознесенный на третье небо и слышавший неизреченные глаголы Ангелов, и тайновидец Иоанн Богослов, на острове Патмос удостоившийся величайшего Божественного Откровения и созерцавший Божественную Литургию, совершающуюся на небесах. Если блаженные небожители – огнекрылые Серафимы, непрестанно молящиеся Богу и славящие Творца, благоговейно предстоят Всемогущему и не смеют дерзать на Всесвятого, закрывают крылами лица свои, то с каким же священным трепетом и благоговением мы – смертные и многогрешные люди, полные низких страстей и обуреваемые несметными грехами, обитающие в мире лжи и зла, должны предстоять пред Всевышним и славить Творца неба и земли, прославлять Единородного Сына Его, так возлюбившего нас, что пришедшего на землю и взошедшего на Крест – принявшего голгофские муки и смерть ради нашего спасения, и Святой Дух, образовавший Церковь с ее таинствами и освящающий нас Своею благодатью, дающий нам познать Бога и жить святой, безгрешной и духовной жизнью.
В догматическом смысле серафимская песнь – это литургическое исповедание святости Бога – Господь наш абсолютно свят и всеблаг, Он есть вечная Любовь и не имеет изъяном, Ему присуще абсолютное духовное совершенство, Он есть Свет и нет в Нем никакой тьмы, Единый Безгрешный приходит в наш мир – воплощается и вочеловечивается через Пречистую Деву Марию и приносит Себя в страшную жертву на Голгофе, чтобы искупить наши грехи и избавить нас от уз греха, смерти и власти дьявола, ибо настолько велика Его небесная, таинственная, святая, вечная, чудесная и всесовершенная любовь ко всему сотворенному Им миру и каждому созданию – любовь, лежащая в основе Божественной Литургии и проницающая и освящающая каждое ее мгновение, любовь всемогущая и неизреченная, без которой мир бы не мог существовать. Как тьмы и тьмы Ангелов – многоокие Херувимы и шестикрылые Серафимы славят Бога, так и мы прославляем Творца и благодарим Его. В молитвах евхаристического канона священник от лица всего человечества благодарит Сущего Бога – Святую Троицу за все Его благодеяния: ««С сими и мы блаженными Силами, Владыко Человеколюбче, вопием и глаголем: Свят еси и Пресвят, Ты, и Единородный Твой Сын, и Дух Твой Святый. Свят еси и Пресвят, и великолепна слава Твоя; Иже мир Твой тако возлюбил еси, якоже Сына Твоего Единороднаго дати, да всяк веруяй в Него не погибнет, но имать Живот Вечный. Иже пришед, и все еже о нас смотрение исполнив, в нощь, в нюже предаешися, паче же Сам Себе предаяше за мирский живот, приемь хлеб во святыя Своя и пречистыя и непорочныя руки, благодарив и благословив, освятив, преломив, даде святым Своим учеником и апостолом…». Божественная Литургия – это неизъяснимое и неизреченное чудо Божественной Любви, она вечна и не прекратится до скончания мира, ибо как замечает священномученик Серафим Звездинский, мир бы погиб, если бы Литургия перестала бы совершаться на небесах и на земле: «…горе, если перестанет совершаться Божественная литургия, горе, если прекратится бескровная Жертва. Тогда погибнет мир. Земля не даст плода, потому что она проклята и живет только благодаря неизреченной любви Его и Ему служит хлебом. Солнце не даст света, потому что оно нужно для произрастания хлеба для литургии Божественной. Все мы умрем, потому что все мы живы только Христом нашим. Но я верю, что не прекратится совершение Литургии и серафимы будут вместе с людьми вечно воспевать: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф». Серафимская песнь открывает нам величайшую тайну Божественной Жизни – догмат о Святой Троице. Догмат о Святой Троице – это краеугольный камень христианской веры, ее Святая Святых, великая и неизъяснимая тайна всего новозаветного богословия, тайна всех тайн единой, святой, соборной и апостольской Церкви, богооткровенная истина Священного Писания. Учение о Святой Троице – это основа всего христианского вероучения о Творце, Промыслителе и Спасителе мира, совершенное Божественное Откровение Бога о Себе, душа святых догматов и сердце всей догматической, нравственной и литургической жизни святой Церкви Христовой. Познание вечной тайны Святой Троицы – это высшая цель богословия, ибо познать тайну Святой Троицы – значит жить Божественной Жизнью. Возвышенный философ и святитель Григорий Богослов – этот певец Пресвятой Троицы с высоким умом и восхищенной душой, отрешившейся от всего мирского, чтобы пребывать с Богом, и чудесно преображенной благодатью Святого Духа, с изумлением восклицает: «Я еще не начал думать о Единице, как Троица озаряет меня Своим сиянием. Едва я начал думать о Троице, как Единица снова охватывает меня». В чудном и торжественном Богоявлении, пророк Исайя увидел, что Господь – Царь Небесный, Творец и Вседержитель, Его окружают Серафимы – пламенные духи, наивысшие из Ангелов, прославляющие великую славу Всевышнего, не смеющие взирать на Бога и поющие громовыми голосами: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф!». По толкованию преподобного Ефрема Сирина тройственным провозглашением святости Божией, Серафимы возвестили древнему пророку Церкви тайну Святой Троицы. В книге пророка Исайи есть еще более загадочные и изумительные строки, провозглашающие, что Господь – наш Спаситель и Искупитель, во всякой скорби Он не оставит Своих возлюбленных детей, Ангел от лица Его – Агнец Божий «по любви Своей и благосердию Своему Он искупил их» (Ис.63:9), а в следующем стихе говорится о Святом Духе, грех же определяется как огорчение Его – осквернение нашего сердца и оскорбление Всевышнего. В Новом Завете ясно сказано, что Исайя видел славу Сына Божиего и говорил о Нем, слышал глас Святого Духа, Который и послал пророка проповедовать к Израилю. Все помнят ветхозаветный сюжет о явлении трех Ангелов Аврааму. Многие отцы и учителя Церкви толковали это место в Библии как Откровение о Троичности единого Божества. У Августина Блаженного в его знаменитом труде «О граде Божием» есть такое истолкование: «Авраам встречает трех, поклоняется единому. Узрев трех он уразумел таинство Троицы, а поклонившись как бы единому – исповедал Единого Бога в Трех лицах». По глубокомысленному суждению архимандрита Киприана Керна «евхаристический канон есть раскрытое литургическое истолкование догмата о Святой Троице, творении, искуплении и освящении. Все доступные нашему изучению памятники подтверждают это. Во времена более древние надо искать тот же подход. В литургике, как живой и жизненной философии, Православия догматика находит свое раскрытие и молитвенное переживание». В серафимской песни Бог именуется «Саваофом» – Господином всех воинств небесных, Он есть всемогущий и всесильный Бог, царящий над Ангелами, воюющий с силами зла и побеждающий их, с любовью хранящий вселенную и каждое создание Свое, зовущий нас вести духовную борьбу с дьяволом и аггелами его, бороться с грехами и страстями, не страшиться гонений, насмешек, клеветы и страданий, козней лукавого князя тьмы и искушений, быть верными Богу до конца и стоять на страже Церкви – защищать ее святыни и догматы, ничего не бояться – даже мученичества и смерти, ибо везде и всегда с нами Бог и мы, как Серафимы, должны видя Его бесконечную любовь к нам, Его крестную жертву, с любовью, надеждой, верой и страхом Божиим восхвалять Его со всеми небесными силами, отложить земные заботы, осознав, что Божественная Литургия – величайшее благо для нас и источник вечной и всеблаженной жизни, пережить ее как вершину Богообщения и ту святую скинию, куда нас зовет Христос. В Божественной Литургии святителя Василия Великого в момент серафимской песни совершается и тайная молитва священника – всеобемлющий и пламенный гимн в честь Бога Творца, Помыслителя и Спасителя, изливающего на людей и весь сотворенный мир неисчислимые милости, каждое слово этой святейшей молитвы исполнено глубочайшей веры, мудрости и благоговения, великолепия и поэтической красоты, рассказывая о сотворении человека, его блаженной эдемской жизни и грехопадении, о спасении во Христе Богочеловеке – краеугольном камне нашей веры, о Его искупительной жертве, сошествии во Ад ради всех нас и Воскресении Спасителя, «путь сотворившего всякой плоти к воскресению из мертвых».
С евангельскими словами Самого Иисуса Христа, произнесенными на Тайной Вечери – «Приимите, ядите, Сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов. Пийте от нея вси, Сия есть Кровь Моя Новаго Завета, яже за вы и за многи изливаемая во оставление грехов» – начинается возношение Святых Даров. Священник берет в руки свои Святую Чашу и дискос, поднимает и ввысь и возглашает, что хлеб и вино – дары Господни, ибо по Его милости плодоносит земля и произрастают виноградники – «Твоя от Твоих Тебе приносяще о всех и за вся», а на клиросе поют: «Тебе поем, Тебе благословим...». По великой и неизреченной любви Божией земля дает плоды нам – грешным людям, обуреваемым страстями, ради бескровной, страшной и святой Жертвы, приносящейся за всех грешников и совершающейся на Божественной Литургии. Святому праведному Иоанну Кронштадтскому принадлежат одни из самых возвышенных и вдохновенных строк, что когда-либо были написанных о великой и священной тайне Божественной Литургии: «Что такое литургия? Божественная вечеря, брак Агнца, на котором Агнец Божий соединяется с душами верующих. Что такое престол? Это новый Синай Богоявления, на который восходит истинный Законодатель и Судия мира. Священник, как Моисей, предстоящий Господу, беседующий с Ним как с Другом и совершающий страшную тайну примирения людей с Богом, приносящий умилостивительную и очистительную, бескровную жертву о своих грехах и о людских невежествах (См. Евр.9:7). Что такое престол? Это божественная Голгофа, на которой распят и умер за грехи мира Агнец Божий. Вот перед вами крест за престолом и на престоле, как на Голгофе; вот перед вашими очами Матерь Божия, стоящая при кресте Сына Своего и горько плачущая, и Иоанн Богослов, возлюбленный ученик и наперсник Иисуса Христа, тоже плачущий… Что такое алтарь? Это небо, Царство Небесное, рай, который ыл закрыт некогда для земнородных грехами и в последнее время отверст крестом Сына Божиего. Что такое Царские врата? Это врата Царства Небесного, врата неба, врата рая. Для чего на них изображается благовещение Пресвятой Богородицы? Как начало нашего спасения, как причина отверзения нам врат Царства Небесного, Пресвятая Богородица Сама называется Дверью, чеерз которую мы входим в рай, и Вратарницей: Она отверзла нам рай воплощением от Нее Сына Божия. На Царских вратах видим Архангела Гавриила и Деву Марию – это значит, что через воплощение небо соединилось с землею, Ангелы совокупились с человеками и составляют единую Церковь. Евангелисты изображаются на Царских вратах как провозвестники нашего спасения, как пестуны наши, руководящие нас к Богу благовестием своим о воплощении, учении, чудесных деяниях, страдании, смерти, воскресении и вознесении Сына Божиего, кк виновники нашей веры во Христа, через которую мы все невозбранно входим в рай. Что величественнее, трогательней, животворнее на земле служения литургии? Тут изображается и совершается величайшее таинство любви Божией к роду человеческому… Литургия есть сокращение всего Евангелия, изображение земной жизни Иисуса Христа, повторение Его Голгофской жертвы – всегдашнее заколание, смерть Его за грехи мира, воспоминание Его воскресения и вознесения на небо». Святитель Иоанн Златоуст призывал всех христиан приступать к Святым Тайнам Христовым с глубоким чувством религиозного благоговения пред Всевышним и голгофской жертвой, с мистическим трепетом и страхом Божиим: «Что ты делаешь, человек, разве ты не боишься» оказаться недостойным «в сей страшный час. О, великое чудо! Уготована мистическая Трапеза, Агнец Божий ради тебя закаляется». «Херувимы предстоят, Серафимы летают, шестикрылые закрывают свои лики, все бесплотные силы, вместе с иереем ради тебя совершают служение, огнь духовный нисходит, Кровь в Чаше для твоего очищении источается из пречистого ребра – а ты не трепещешь и не стыдишься». Как бы ни был многогрешен человек, чья душа покрыта язвами греха, но благодаря бесконечной любви Бога и крестному подвигу Христа Спасителя он имеет надежду на спасение, ибо за него возносится Страшная Жертва на Божественной Литургии и всякий верующий во Христа Богочеловека, борющийся со страстями, кающийся и ищущий правду, со священным трепетом, надеждой и радостью приступающий к Святой Чаше, может удостоиться великой чести и войти в Царство Небесное. Когда священник поднимает Святую Чашу и дискос, то он держит руки крестообразно, как бы осеняя себя знамением Креста. По изъяснению священномученика Серафима Звездинского священник – грешный, немощный и окаянный человек, и он дерзает приносить Страшную Жертву, пред которой трепещут Серафимы и Херувимы, предстоящие престолу Божиему, и, поднимая руки, сложенные крестообразно, ввысь, он как бы говорит: «Господь и Бог мой, я – многогрешный человек с нечистыми устами и руками, но вознося Святые Дары, я с трепетом возношу их на Кресте Твоем и уповаю на милость Твою, дабы небесный огонь не испепелил меня, и знамение Креста Твоего укрыло меня как Серафимы закрывают лица свои крылами, дабы не быть опаленными Божественной славой». На Голгофе Христос принес жертву за всех – любовь Божия простирается на весь мир, и знамение Креста на Литургии означает прощение Божье – наша жизнь полна грехов и беззаконий, на каждом шагу мы забываем о Боге и Страшном Суде, увлекаемся суетой здешнего мира, не соблюдаем заповеди, но Бог может всех и за все простить, если наши сердца будут сокрушены искренним плачем о грехах и чистосердечным покаянием. В романе «Братья Карамазовы» – вершине творчества Ф.М. Достоевского, справедливо написано о всепрощающей силе Божественной Любви: «и греха такого нет и не может быть на земле, какого бы не простил Господь воистину кающемуся. Да совершить не может такого греха великого человек, который бы истощил бесконечную Божию любовь. Али может быть такой грех, чтобы превысил Божию любовь? О покаянии лишь заботься, непрестанном, а боязнь отгони вовсе. Веруй, что Бог тебя любит так, как ты и не помышляешь о том, хотя бы со грехом твоим и во грехе твоем». В пламенной проповеди апостола Павла возвещается, что любовь Свою Господь явил тем, что был распят за нас и пролил Свою святую Кровь на Голгофе. Честный и Животворящий Крест Сына Божиего, Иисуса Христа – духовная ось мира и знамение Божественной Любви, покров милости Господней, ограждающий наш мир от погибели, сияющий маяк, указывающий нам всем – скитающимся по житейскому морю, верный путь в горний Иерусалим.
Кульминационный момент Анафоры – это призывание Святого Духа на предложенные Дары – хлеб и вино, и преложение их в Пречистое Тело и Животворящую Кровь Христову. Это – страшная и величественная тайна, изумляющая и повергающая в трепет грозных, премудрых и могучих Ангелов, ибо даже Херувимы и Серафимы не в силах постичь ее до конца, она совершается в тот момент, когда священник произносит слова: «И сотвори убо Хлеб сей...». Вознося чашу ввысь, священник восклицает – «Твоя от Твоих», и молится в тайной и величайшей молитве – «Еще приносим Ти словесную сию и безкровную службу, и просим, и молим, и мили ся деем, низпосли Духа Твоего Святаго на ны, и на предлежащия Дары сия»., в то время как в храме поют – «Тебе поем, Тебе благословим». Священник читает три раза – «Господи, иже Пресвятаго Твоего Духа в третий час апостолом Твоим низпославый, Того, Благий, не отыми от нас, но обнови нас, молящих ти ся», знаменует крестным знамением хлеб и говорит слова: «И сотвори убо Хлеб сей…», затем знаменует вино, говорит: «А еже в Чаши сей...» – и, наконец, благословляя дискос и чашу, произносит: «Преложив Духом Твоим Святым. Аминь. Аминь. Аминь». Возвышенные и боговдохновенные молитвы произносятся священником в страшный и таинственный момент – совершается дивное чудо Божие и на святом престоле уже возлежит Пречистое Тело Христово и Святая Кровь Христова, а священник повергается ниц перед Божественной Святыней. С несказанным трепетом и благоговением священник воздевает руки и трижды произносит: «Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей. Не отвержи мене от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отыми от мене» (Пс.50:12–13). В своих беседах священномученик Серафим Звездинский обращался к христианам с проповедью о том, с каким священным трепетом и страхом Божиим мы должны пребывать в храме в этот святейший, дивный, торжественный и страшный момент: «С каким трепетом, с каким благоговением должны предстоять мы в этот момент перед лицом Самого Бога. Подумайте только, возлюбленные мои, ведь не кто-либо из святых, не ангелы Божии, но Сам Господь возлежит перед нами, перед Ним Самим возносим мы молитву. Перед этим чудом с трепетом предстоят серафимы, на Него с изумлением взирают херувимы, тьмы тем сил небесных сходят к престолу, только бы взглянуть на этот дар, полученный людьми от неизреченной любви Божией. Этот момент Божественной литургии – основа всей жизни мира, это – ось жизненного колеса. Как без оси колесо не может двигаться и падает, так и наш мир, страстный, грешный, весь сгнивший от нечистоты и беззакония, погиб бы, разрушился бы, уничтожился бы, если бы не освящался этим великим, таинственным, страшным явлением Божественного Искупителя на престоле в храме. В этот момент (освящения Даров) освящается самый престол, и храм, и все молящиеся, освящается площадь вокруг храма, все дома данного прихода и живущие в них, освящается их имущество, труд их, плоды их труда, освящается земля, дающая хлеб и вино для Божественной Жертвы, освящается самый воздух». Накануне крестной смерти Своей Христос совершил Тайную Вечерю со Своими апостолами: «Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф.26:26–28). Причастие Святых Тайн Христовых – великая честь для человека и приступать к Святой Чаше надо с трепетом, благоговением и страхом Божиим, твердым намерением оставить греховную жизнь и с совестью, очищенной таинством покаяния, о чем возвещает и иерейская молитва: «Тебе предлагаем живот наш весь и надежду, Владыко Человеколюбче, и просим, и молим, и мили ся деем: сподоби нас причаститися Небесных Твоих и страшных Таин, сея священныя и духовныя трапезы, с чистою совестию, во оставление грехов, в прощение согрешений, во общение Духа Святаго, в наследие Царствия Небеснаго, в дерзновение еже к Тебе, не в суд или во осуждение». В центре сотериологии и экклесиологии, догматического и нравственного богословия, храмовой жизни и аскетики находится Божественная Литургия и священное таинство Евхаристии. Один старец-подвижник видел необозримое и страшное огненное море: кипящие волны вздымались и бурлили, а на противоположном берегу распростерся прекрасный сад, откуда доносилось чудное пение птиц и неслось благоухание цветов. Подвижник услышал голос: «Перейди через это море». Но перейти не было никакой возможности и он долго стоял в глубоком раздумье, пока не услышал голос: «Возьми два крыла, которые дала Божественная Евхаристия: одно крыло – Святая и Пречистая Плоть Христова, второе крыло – Животворящая Кровь Его, а без них, как бы ни был велик подвиг, достигнуть Царства Небесного нельзя». Во всех таинствах Церкви сокровенно действует благодать Святого Духа, но Евхаристия – это высочайшее из всех таинств, ибо если иные таинства – звезды, то Евхаристия – солнце, и ее свет – это ослепительный свет Богообщения – нашего пребывания в Боге и с Богом и пребывания Бога в нас. Святитель Тихон Задонский так отвечал на вопрос: «Что такое Евхаристия?» – «Евхаристия – это таинство, в котором дается нам истинное Тело и истинная Кровь Христа, Бога нашего, под видом хлеба и вина, в котором истинно и господственно присутствует существенно Иисус Христос».
Христос открыл в Евангелии великую тайну Евхаристии – причащения Его Пречистым Телом и Животворящей Кровью: «Я есмь хлеб жизни», «ибо хлеб Божий есть Тот, который сходит с небес и дает жизнь миру», «я хлеб живой, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (Ин.6:33,48-51). Великое чудо свершилось вначале нашей эры и было записано в Евангелии: пятью хлебами Христос накормил пять тысяч человек в пустыне, а само чудо приумножения хлебов есть прообраз Святого Причастия, которым Господь духовно питает Свою святую Церковь – весь народ церковный, являя всему миру Свою любовь и Свое всемогущество, ибо все возможно для Бога, сотворившего необъятное небо, усеянное миллиардами звезд, словно драгоценными камнями, дабы мы изумлялись премудрости Создателя, возносились к Нему умом и сердцем, тосковали по надзвездному бытию и жаждали быть с Богом. Христос искупил грехи мира на Голгофе и воскрес из мертвых, Он победил смерть, Ад и дьявола, и через святое таинство Евхаристии мы приобщаемся и победе Христовой и соединяемся со Христом – становимся мистическом телом Его, входим в Его Церковь. В таинстве Евхаристии не символически и метафорически, как думал протестант Цвингли, а реально и мистически присутствует евангельский Сын Божий, Иисус Христос – в Святых Тайнах Он присутствует Своим Божеством и человечеством – телесно, душевно и духовно, и таинственно соединяется с верующим в Него. Если в Ветхом Завете Господь открыл Себя в горящей купине, а в Новом Завете предвечный Логос – Божественное Слово стало плотью, то в таинстве Евхаристии Сам Христос присутствует под покровом хлеба и вина. Христос не метафорически, а реально пребывает в Святых Дарах, а они освящают дух, душу и тело человека – мистически преображают изнутри всю его личность. Протоиерей Валентин Свенцицкий писал в «Диалогах» о таинстве Евхаристии как об источнике жизни и основе целостного соединения со Христом всей личности человека: «В Божественной Евхаристии дана нам Голгофа в таинстве. В основе Голгофы, как мы видели с тобой при рассмотрении догмата Искупления, лежит Божественная любовь. И величайшая милость Божия к нам заключается в том, что в этом страшном Таинстве дана нам возможность не в чаяниях наших, а в непостижимой реальности, в условиях нашего вещественного бытия, сделаться причастниками этой голгофской жертвы и Божественной любви». На Божественной Литургии священник говорит: «приносится в жертву Агнец Божий, вземший грехи мира за жизнь мира и спасение». Христос принес Себя в жертву и вознесся на Крест, был распят на Голгофе, чтобы силой Божественной Любви совершить искупление грехов мира и оправдать род человеческий в очах Всевышнего и на суде Вседержителя, а потому – весь суд у Сына, ибо Он был распят за нас и воскрес из мертвых ради нас. Тело Христа, распятое на Кресте, и Кровь Его, пролитая на Голгофе – это драгоценная искупительная жертва. Только Христос Богочеловек мог смыть грехи мира Своею Кровью, победить Ад и смерть, и даровать нам возможность высшего Богообщения. Никто не мог бы заменить Христа на Голгофе, ибо Он – единственный Спаситель мира, а Его священный Крест – духовное орудие нашего спасения. Христос оправдал Бога перед человеком, а человека перед Богом, в Нем единственно возможная теодицея, антроподицея и космодицея, ибо если Христос пришел на землю, искупил грехи мира, воскрес из мертвых и победил Ад, то жизнь имеет метафизический смысл и перспективу вечности. Если бы не было Христа, Голгофы, воскресения из мертвых и вечности, то была бы невозможна и Евхаристия, бессмертие души из истины веры превратилось в абстрактное понятие, жизнь потеряла бы всякий смысл, а мир стал земным прообразом преисподней. Евхаристическая жертва – это не повторение крестной жертвы Христа Спасителя, а принесение в жертву Тела и Крови, однажды вознесенных Божественным Искупителем на голгофский Крест. По разъяснению архимандрита Киприана Керна, «Евхаристия есть Жертва. Жертва «о всех и за вся». Она является осуществлением того, что Господь повелел творить в Его воспоминание. Она есть повторение Голгофского Жертвоприношения. Как таковое, она есть его воспоминание, и потому она выше и совершеннее всех ветхозаветных жертв, которые были только слабой тенью, прообразами имеющей явиться настоящей Жертвы Сына Человеческого. Эта Жертва превышает наше разумение, как и все в религиозной, духовной сфере не может быть втиснуто в рамки принудительной рациональной логики. Она, как и все в богословии, исполнена антиномий и апофатических положений. Она вневременна, и в своей вневременности охватывает в одном моменте и прошлое, и настоящее, и будущее. Мы в ней «воспоминаем» и творение мирa, и искупление человечества Сыном Божиим, и Его Крест и Воскресение, Его вознесение и, имеющее еще быть, Второе и Страшное Пришествие. Она универсальна и охватывает весь мир и соединяет в одном Жертвоприношении Единого Тела все разрозненные части вселенной. В ней Жертва является и Первосвященником, Он и Приносяй и Приносимый. Это есть жертва нашей благодарности Богу, нашей евхаристичности за все благодеяния, явленные Им роду человеческому и неявленные, благодеяния, нам известные и неизвестные. В словах «благодарим Господа» должно быть сосредоточено все напряжение благодарности всего молитвенного собрания. В эту минуту все должны осознать всю свою евхаристичность, т.е. благодарность Богу». В таинстве Евхаристии все мистично и апофатично – непостижимо для нашего разума, ибо истины веры – металогичны и сверхрациональны. Тайна Церкви и духовной жизни не может быть раскрыта на языке рационального мышления, ограниченного законами логики, иначе она перестала бы быть священной тайной, а превратилась бы в отвлеченное понятие. Премудрый Творец всемогущ, Ему все возможно, ибо Он есть Сущий Господь Бог непостижимый для мысли и невыразимый для слова, превыше всех законов физических и логических. Для верующего человека Священное Писание боговдохновенно, Церковь – столп и утверждение Истины, Слово Божие – откровение премудрого Бога, а значит – Божественная Истина, более достоверна, чем органы чувств, логическое мышление и аналитический рассудок, вращающиеся в области материального бытия, и не способные воспринять духовные реалии метафизического мира. Евхаристия, совершаемая Церковью в память о Христе, – это реальная голгофская Жертва в таинстве, где пребывает Христос в Своем Пречистом Теле и в Своей Животворящей Крови. Христос вознесся на небо и воссел одесную Отца, но Он «пребывает неотступно» в Церкви как источник ее жизни. «Литургическое священнодействие есть некое обновляющееся Богоявление. И в нем мы созерцаем Богочеловека Христа, как Основателя и Главу Церкви, – и с ним всю Церковь» – писал выдающийся русский религиозный философ и православный богослов о. Георгий Флоровский. Святитель Иоанн Златоуст красноречиво свидетельствовал о космическом значении Божественной Литургии: «Вот, лежит очистительная жертва за всю вселенную; поэтому мы дерзаем молиться тогда за вселенную, за Церковь Соборную от края вселенной до края. И приступает священник к Богу, моля об угашении войн, о прекращении смятений, о мире, о благословении года, о скором избавлении от всех зол, частных и общественных». Христос отдал всего Себя на Голгофе, Он отдает нам Себя в Святых Тайнах, и когда мы причащаемся Его Телу и Крови, то мы должны быть исполнены не только веры, надежды и страха Божиего, но и жертвенной любви к Спасителю и самоотречения – готовы с великой и неизреченной радостью пребывать с Ним до конца и следовать за Сыном Божиим даже на Голгофу, не страшась увенчать чело свое терновым венцом мученичества.
Таинство Евхаристии – это величайшее благодеяние Бога людям и проявление Его безмерной и неизреченной любви к каждому из нас. С древних времен Православная Церковь провозглашала, что Евхаристия – это новая духовная жизнь во Христе, путь нравственного очищения и духовного преображения, таинство освящения нашего духа, души и тела, ибо через Евхаристию мы становимся причастниками Божественной Жизни. В нравственном плане Евхаристия – это духовное преображение личности человека, освящение его сердца, ума и воли, благодатное единение всех верующих в Церкви, ибо в этом таинстве мы объединяемся друг с другом – все живые и усопшие, ближние и дальние, вся Церковь – земная и небесная, в союзе евангельской любви, в акте молитвы и любви, и мы становимся единым мистическим Телом Христовым, обретаем единое сердце – в Иисусе Христе, и единую душу – в Святом Духе. В таинстве Евхаристии заключена глубочайшая тайна христианской веры – тайна соединение с Богом, мистического общения с Ним; это святое таинство – средоточие сей литургической и молитвенной жизни Церкви; в таинстве Евхаристии сконцентрирована вся философия Святого Духа и вся мистическая жизнь Церкви, все обетования и чаяния Библии, вся сущность апостольской веры, вся сокровенная тайна нашего спасения. Только в Церкви христиане обретают путь к обожению, все в церковной жизни ведет к этой великой тайне веры – тайне воплощения Бога и обожения человека: Божественная Литургия и семь священных таинств, красота богослужений и проповедь Евангелия, иконы, являющие образы святых, и храмовая архитектура – купол с изображением Христа Вседержителя, символизирующий вочеловечивание Бога, сходящего в земной мир через Богородицу, Чей святой лик изображается на алтарной апсиде, и духовное восхождение человека к Богу – завещанное Спасителем искание Царства Небесного и правды Его, но величайшее сокровище Церкви – это Сам Господь Христос и драгоценнейший дар Всевышнего – быть причастником Святых Тайн Христовых, без которых невозможно наше спасение, ведь через таинство Евхаристии Его Божественная Жизнь становится нашей жизнью. Иисус Христос есть Богочеловек, в Нем осуществилось соединение двух природ – Божественной и человеческой, две эти совершенные природы соединились в одном лице Бога Слова «неслитно, неизменно, нераздельно и неразлучно». Христос воскрес и вознесся на духовное небо, воссел одесную Бога Отца, в Нем человеческое естество навсегда соединилось с Божественной Жизнью, и Он открыл всем верующим в Него путь к обожению – соединению с Богом через веру, молитву и духовную любовь, через подвижничество, небесную философию христианства и причастие Святых Тайн, через соединение не с неприступной Божественной Сущностью, а с нетварными энергиями Бога – Божественной благодатью Святого Духа. Святитель Феофан Затворник напоминал, что только достойное причащение Святым Тайнам Христовым дарует спасение, а недостойно причащающийся – вкушает осуждение Господне: «Достойно причащающийся вкушает жизнь, а причащающийся недостойно вкушает смерть. Хотя смерть эта не последует видимо, но невидимо всегда совершается в духе и сердце человека. Недостойно причащающийся отходит – как головня из огня или железные выгарки. В самом теле или полагается семя смерти, или она тут же случается, как это было в Церкви Коринфской, по замечанию Апостола (см.: 1 Кор. 29-30). Посему, причащаясь, должно приступать к тому со страхом и трепетом и довольным приготовлением. Приготовление сие состоит в очищении совести своей от мертвых дел». Тайна Церкви – это тайна любви: любви Бога к сотворенному Им миру и человеку, любви человека к Богу – Создателю и Спасителю, выраженная в жизни по евангельским заповедям, любви людей друг к другу и ко всем живым созданиям. Таинственный смысл Божественной Литургии – это общение со Всевышним и соединение с Ним в любви, а само богослужение есть хвала Богу. В Ветхом Завете сказано, что пророк Исайя созерцал дивное зрелище – «Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, и края риз Его наполняли весь храм. Вокруг Него стояли Серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лицо свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал. И взывали они друг к другу, и говорили: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! Вся земля полна славы Его!» (Ис.6:1-3). С духовным трепетом воскликнул Исайя: «Горе мне! Погиб я! Ибо я человек с нечистыми устами», но Господь повелел огнекрылому Серафиму взять клещами с жертвенника горящий угль и коснуться уст пророка, чтобы очистить душу его от грехов. По толкованию Церкви угль пылающий – это образ Святых Тайн, пророческое предчувствие и предвидение таинства Евхаристии. С трепетом пророка Исайи христиане принимают Святую Чашу как великое духовное сокровище. В одной восточной притче рассказывается о царе, подарившем бедному крестьянину драгоценную жемчужину, но тот бросил ее в грязь и пошел, как и прежде пасти свиней. Притча – это загадочный язык древних мудрецов, благородный царь – это Бог, драгоценная жемчужина – Евхаристия, бедняк – падший человек, грешник, а стадо свиней – суета и житейские попечения. Не безумно ли отказаться от дивной жемчужины? В древние времена христиане совершали Божественную Литургию в катакомбах. Христиан гнали, заключали в темницы, отдавали на съедение диким зверям в амфитеатрах и Колизее, но ни гонения, ни мученическая смерть, ни сам Ад не потушили неугасимую лампаду Божественной Литургии. Священномученик Серафим Звездинский говорил, что настанет страшное время и придет Антихрист, мир будет погибать – иссохнут реки, увянут сады, поля и леса земли, а на небе солнце, луна и звезды померкнут, но никакие беды не будут страшны христианам, сберегшим драгоценный бриллиант – веру в Бога и несмолкаемую Божественную Литургию. Таинство Евхаристии – это основание духовной жизни каждого христианина, ибо невозможно быть членом Церкви, не причащаясь Святым Тайнам Христовым. Без таинства Евхаристии нет и не может быть всей полноты Богообщения, преображения личности и спасения, а всякий отвергающий сие святейшее таинство – отвергает Самого Бога и сам обрекает себя на духовную смерть, что видно из слов Христа Спасителя: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин. 6:53-54); «Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего. Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают» (Ин. 15: 5-6). Христос есть Мессия распятый и страждущий, но Он же – Господь воскресший, и через всю Божественную Литургию проносится благая весть о Воскресении Христовом, о Его победе над смертью и Адом, ибо мы причащаемся Его Пречистой Плоти и Животворящей Крови, это таинство освящает и оживотворяет дух, душу и тело человека, дарит духовные силы, утешение в скорбях, покой, мир и радость во Святом Духе, оно есть литургический залог вечной, небесной и блаженной жизни, «лекарство бессмертия» и предвосхищение грядущей славы Царства Небесного, о котором сказано в Апокалипсисе: «Се скиния Бога с человеками, и он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их» (Откр. 20:3). Преподобный Ефрем Сирин писал, что «наше Жертвоприношение Евхаристии не прекратится и в самом Втором Пришествии, но само это Пришествие заставит оное даже изобиловать более, чем есть теперь». По слову преподобного Симеона Нового Богослова Евхаристия – это эсхатологическое таинство, она – вечна, в горнем Иерусалиме все спасенные будут «наслаждаться вечно чистейшей Жертвой в Боге Отце и Единосущном Духе… больше чего нет ничего в Царстве Небесном». По апокалиптическому свидетельству апостола и тайновидца Иоанна Богослова Сам Бог Вседержитель, искупивший Своей Кровью грехи мира, будет Первосвященником, Храмом и Агнцем в Царстве Небесном, а сама жизнь святых будет вечной Божественной Литургией и Евхаристией.
Божественное Откровение в красках
…что в Евангелии изображено посредством бумаги и чернил,
то на иконе изображено посредством различных красок
или какого-либо другого материала.
Святой Феодор Студит
На седьмом Вселенском Соборе Православная Церковь установила боговдохновенную истину иконопочитания и осудила еретиков-иконоборцев, которые отрицали святость священных изображений и уничтожали иконы. Что такое икона? Иконопись – это священное искусство Церкви, ее язык – образы и символы, выражающие догматическое сознание и литургическую жизнь православной Церкви, духовный опыт ее святых, молитвы и созерцания ее подвижников и боговидцев, а икона есть образное выражение церковной теологии и антропологии, догматики и сотериологии, этики и эстетики. В иконописи образно раскрываются догматы Церкви – богооткровенные истины христианской веры, а икона являет Божественное Откровение не в словесных формулировках, а в образах, написанных красками. Если Священное Писание – это Божественное Откровение, написанное на языке человеческом – Слово Божие стало словом человеческим, где каждое слово – это светильник благодати Святого Духа, Божественный луч, проникающий в самые сокровенные глубины сердца, то икона, по меткому высказыванию преподобного Иоанна Дамаскина, есть «то же Божественное Откровение, только написанное не буквами, а красками». Язык Священного Писания – это язык пророков, глаголом жгущих сердца людей, язык библейских мудрецов, загадывающих свои притчи, возвышенный язык молитв и созерцаний, соединяющий в себе образы, метафоры, аллегории, символы, драгоценные как алмазы и прекрасные как яркие звезды, сверкающие на небе. Священное Писание можно назвать иконой, написанной словами, а икону – Священным Писанием, запечатленным в красках. Преподобный Феодор Студит утверждал, «что в Евангелии изображено посредством бумаги и чернил, то на иконе изображено посредством различных красок или какого-либо другого материала». Икона напоминает о горнем мире, образным символическим языком излагает догматические истины, заключенные в Священном Писании и в Священном Предании. Христиане почитают Священное Писание, поклоняясь не «естеству кож и чернил», но Слову Божиему – Божественной Истине, и в иконе мы почитаем не доски и краски, а Того, Чей Богочеловеческий образ написан красками. Икона не существует вне Церкви, и если Церковь по слову апостола Павла есть «столп и утверждение истины» (1 Тим. 3:15), то икона – это духовное искусство Церкви, свидетельство о тайне Боговоплощения, изображение событий священной истории и библейских сюжетов, образная проповедь Нового Завета, «Евангелие в красках» и драгоценное сокровище веры, входящее в духовную сферу богослужения, наравне с церковным пением, храмовой архитектурой, молитвой и чтением Священного Писания. В Священном Писании повествуется о Боге и духовном мире, а через икону душа становится причастницей духовного мира и таинственно общается с Богом в молитве. Икона теологична, ее цель обратить душу человека в молитве к его Первообразу – Богу, а молитва перед иконой есть предстояние Божеству – Предвечному, Сущему и Непостижимому. В молитвенно-литургическом аспекте икона – это образ, который указывает на первообраз – почитая образ – икону Христа, Богородицы, Ангелов и святых, православные христиане возносят молитвенное поклонение первообразу – Самому Сыну Божием, Христу Богочеловеку, Пресвятой Богородице, Ангелам и святым, молящимся за нас на небесах. Преподобный Максим Исповедник утверждал, что естественное Богопознание возможно через познание видимого мира, ибо изучая его как грандиозную картину, мы можем придти к познанию премудрости и всемогущества Творца вселенной, так и в почитании икон – от видимого мы восходим умом к невидимого, от образа – к первообразу. Известно, что когда византийский император Лев начал поддерживать иконоборцев и преследовать почитателей святых икон, то преподобный Андрей, отправившись обличить этого нечестивого венценосца, купил на рынке изображение Льва и когда происходил торжественный выход императора бросил на землю его изображение и стал топтать ногами. Император Лев закричал: «Попирающий мое изображение достоин смерти!» На что преподобный Андрей, впоследствии принявший мученическую смерть за иконопочитание, сказал: «Ты сам осудил себя на вечную погибель души, ибо попираешь изображение Иисуса Христа, Богородицы и святых!»
По слову святого Дионисия Ареопагита по неизреченной премудрости Своей Господь через земные образы возводит ум человека к небесному. В Ветхом Завете рассказывается, что пророк Моисей увидел на горе Синае небесную скинию, которая стала прообразом земной скинии с Ковчегом Завета, священными сосудами и жертвенником Богу. В Апокалипсисе описывается, как апостол Иоанн Богослов созерцал Божественную Литургию и золотой жертвенник Богу на небесах: «После сего я взглянул, и вот, дверь отверста на небе, и прежний голос, который я слышал как бы звук трубы, говоривший со мною, сказал: взойди сюда, и покажу тебе, чему надлежит быть после сего. И тотчас я был в Духе; и вот, престол стоял на небе, и на престоле был Сидящий» (Откр.4:1-2). «И пришел иной Ангел, и стал перед жертвенником, держа золотую кадильницу; и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотой жертвенник, который перед престолом. И вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Бога» (Откр.8:3–4). Икона сотворена для молитвы, а молитва – это сердцевина религиозной жизни, она – таинственная встреча души с Богом – личное общение с Ним, диалог молящегося с Творцом, переживание Богообщения как неизъяснимой тайны и священного таинства, обращение сердца и ума от земного мира к Всевышнему и горнему Иерусалиму. В догматическом плане икона выражает вечные истины веры, без которых не существует ни Церковь, ни христианская религия – догмат о Боге Творце всего мира – видимого и невидимого, догмат о Боге Отце Вседержителе, бесконечно любящем каждое Свое творение, догмат о Божественном Слове, ставшем плотью, раскрывающий тайну соединения в евангельской Личности Богочеловека Иисуса Христа Божественного с человеческим – неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно, свидетельствующий об истинном Спасителе мира, искупившем грехи рода человеческого на Голгофе, избавляющем человека от смерти воскресением, открывающем ему путь духовного восхождения к Богу и небесному совершенству. Высочайший и самый таинственный догмат Церкви – это непостижимый догмат о Святой Троице, величайшая тайна Божественной Жизни, которую не в силах постичь и рационально выразить никакая спекулятивная философия, ибо тайна Святой Троицы познается только духовной жизнью и представляет собой мистическую основу и наивысшую цель христианского богословия. Познание тайны Святой Троицы – это апофатическое восхождение к Богу и приобщение к Божественной Жизни. Бог един по Сущности, но троичен в Лицах: Отец, Сын и Святой Дух – Святая Троица единосущная и нераздельная. Догмат о Святой Троице – это неизъяснима тайна, превосходящая разумение величайших мудрецов на земле и Серафимов и Херувимов на небесах, но пресвятая тайна эта, наряду с христологическим догматом о Боговоплощении и Богочеловечестве Иисуса Христа, является духовной основой всего христианского вероучения. Святые отцы Церкви, понимая, что догмат о Святой Троице рационально непостижим, стремились разъяснить тайну Божественного Триединства образно и символически, приводя аналогии с сиянием солнца, где едины, но различимы круг, свет и пламя, и размышляя о тайне любви, где Божественные Ипостаси Святой Троицы предстают как Любящий, Любимый и Любовь. Русский инок Андрей Рублев, взяв за основу ветхозаветный сюжет о явлении трех Ангелов Аврааму, написал икону Святой Троицы, изобразивший в красках молчаливую беседу трех Божественных Лиц, исполненную неизреченной тишины, – таинственный момент до сотворения мира и человека, предвечный совет Святой Троицы, на котором Бог взял на Себя миссию спасения и искупления, если человек не захочет жить по воле Божией и нарушит заповедь Вседержителя, тем самым обрекая себя и весь материальный мир на тление и смерть. В центре всей композиции рублевской иконы «Троица» – Христос в образе Ангела, добровольно принимающего Святую Чашу – жертвенный сосуд с Агнцем, «закланным от сотворения мира» (Откр. 13:8), и основной смысл этого образа – искупительная жертва, принесенная Христом на Голгофе, ибо мы искуплены «драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца, предназначенного еще до создания мира» (1 Петр. 1:19-20).Христос словно входит внутрь Святой Чаши как жертвенный Агнец и принимает на Себя голгофскую жертву, в этом необратимом и таинственном жесте заключен весь Новый Завет и вся евангельская история, вся тайна Боговоплощения и нашего спасения, весь мироискупительный подвиг Иисуса Христа от чудесного рождения в Вифлееме до крестной жертвы на Голгофе, сошествия во Ад, Воскресения и Вознесения и до второго пришествия в конце времен. Две боковые фигуры – Бог Отец в образе Ангела в сияющих ризах с благословляющей десницей и Святой Дух в образе Ангела, облаченного в одежды Подателя жизни – изумруд зелени, цвет неувядающей жизни – знаменуют, что сотворения человека и мира, промышление, искупление и спасение – дело всей Святой Троицы и великая тайна, глубину которой невозможно исчерпать, но которая открывается в Любви. На иконе святого Андрея Рублева не только изображен в красках догмат о Святой Троице, но и явлена тайна безмерной любви Бога к сотворенному Им миру и человеку – тайна предвечного совета Святой Троицы. По слову апостола Иоанна Богослова «Бог есть Любовь» и «любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него» (1 Ин. 4:9), «ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был через Него (Ин. 3:16-17). Тайна теодицеи непостижима рационально, но Христос искупивший грехи мира на Голгофе как Богочеловек – совершенный Бог и совершенный человек, оправдал Бога перед человеком и оправдал человека перед Богом. Во Христе миру открылась единственно возможная теодицея и антроподицея, а икона Андрея Рублева «Троица» есть иконографическая теодицея. Религиозный философ Вышеславцев верно заметил, что мистическая теология признает, «что Бог участвует в трагизме бытия и вместе с тем запределен («абсолютен», «отрешен») по отношению к трагизму бытия». Три Ангела на рублевской иконе «Троица» – это три Лица Святой Троицы и три образа Божественной Любви – благословляющий Ангел есть Бог Отец, таинственный и вечный Исток Божества, всеблаженная Любовь трансцендентная мировой трагедии; Ангел принимающий чашу есть Бог Сын – Бог Слово и Агнец безгрешный, распятый за грехи мира, Он есть Сын Божий ставший Сыном Человеческим – воплотившийся и вочеловечившийся, принявший в сердце Свое трагедию мира, Он есть воплощение жертвенной Любви; Ангел утешающий, облаченный в одежды синего и зеленого цвета – Бог Святой Дух, Утешитель, зеленый цвет в иконописи – символ вечной жизни и надежды, а Он – Дух животворящий, Его Любовь освящает и утешает, преодолевает трагизм бытия и духовно преображает человека, делая его причастником Божественной Жизни. Бог Отец настолько возлюбил каждого из нас, что отдал Своего Сына на крестную смерть ради нашего спасения, поэтому – Агнец заклан от сотворения мира. Христос добровольно возжелал спасти всех погибающих и взойти на Крест ради нас, Он говорит о Себе, что пришел исполнить волю Небесного Отцу, состоящую в том, чтобы никто не погиб, но унаследовал жизнь вечную и вошел в Царство Небесное. Христос сказал ученикам Своим, что Ему надлежит вознестись на небеса, чтобы воссесть одесную Бога Отца, дабы ниспослать Святой Дух – Бог Освятитель и Утешитель скорбящих, участвующий в деле нашего спасения: «Если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам» (Ин. 16:7). Над образом Бога Отца изображен дом – занебесная отчизна, место вечной жизни, радости и покоя – «в доме Отца Моего обителей много» (Ин.14:2), за образом Бога Сына расцветает древо – Древо Жизни, растущее посреди горнего Иерусалима и увиденное в апокалиптическом видении апостолом и тайнозрителем Иоаном Богословом, возвещая, что «жизнь наша сокрыта со Христом в Боге» (Кол.3:3), наконец, над образом Святого Духа возвышается образ скалы – Церкви, которую не одолеют врата адовы, она – Синай и Фавор, ее миссия – возводить людей от земли к небу, от мира к Богу. Неисследимую тайну Божественной Троицы невозможно постичь рационально, но драгоценная икона святого Андрея Рублева – шедевр православной иконописи, подводит нас к молитвенному созерцанию этой величайшей из сокровенных Божественных Тайн – к духовному познанию того, что тайна Святой Троицы есть тайна Божественной Любви, свидетельствуя о бытии всемогущего, всеблагого и премудрого Бога, имя Которому – Любовь.
На иной иконе – «Воскресение Христово», наш Спаситель изображен в золотой одежде, обозначающей сияние Его Божественной славы, Он стоит среди разрушенных адовых врат, с Крестом в деснице – орудием нашего спасения. Христос как Победитель Ада и смерти изводит из преисподней Адама, Еву и всех уверовавших в Него, и здесь явлен догмат о воскресении Христа из мертвых, о Его победе над смертью, звучащий в молитвенном песнопении Церкви: «Христос воскрес из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав». В православной иконе образно и символически показаны величайшие тайны догматического и нравственного христианского вероучения, богооткровенные истины веры, заключенные в Священном Писании и духовном опыте Церкви Христовой. Профессор Б.М. Мелиоранский, различал три типа иконоборчества: политическое иконоборчество, библействующее иконоборчество и богословствующее иконоборчество. Политическое иконоборчество исходило из убеждения, что Церковь губит империю, проповедуя нравственно-аскетический идеал святости и отрешение от мирских сует, перенося центр тяжести жизненных устремлений от земных успехов в духовный мир, отучая людей от активной деятельности и вселяя в их сердца равнодушие к общественным и государственным делам и веру в заступничество Богородицы, Ангелов и святых. Ярким представителем политического иконоборчества был император Константин V, прозванный «Мидасом» и «Вакхантом», с его стремлением окружить двор роскошью, пирами и ристалищами, жестокими гонениями на монашество и попытками пленения общества земными наслаждениями и мирскими успехами, с его глумлением над аскетическим добродетелями Самого Спасителя и Его апостолов и желанием убрать с глаз людей иконы – напоминания о Боге и небесных покровителях – Ангелах и святых. Библействующие иконоборцы пытались на основе Ветхого и Нового Заветов доказать, что иконопочитание противоречит апостольской вере и Священному Писанию. Богословствующие иконоборцы акцентировали внимание на трансцендентности Божества, ибо если Господь непостижим и запределен всему сотворенному Им миру – и духовному и материальному, то Он не может быть выражен в зрительном образе, и жизнь святых пребывающих с Богом в горних сферах, не может быть явлена в чувственных образах искусства. На страницах Священного Писания провозглашается: «Бога никто никогда не видел. Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас» (1Ин.4:12). «Итак кому уподобите вы Бога? И какое подобие найдете Ему?» (Ис.40:18). «Кому уподобите Меня, и с кем сравните, и с кем сличите, чтобы мы были сходны?» (Ис.46:5). «Итак, мы, будучи родом Божиим, не должны думать, что Божество подобно золоту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вымысла человеческого» (Деян.17:29). Иконоборцы обычно ссылаются на ветхозаветную заповедь, запрещающую изображать Бога: «Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня». (Исх.20:3-5). Но эта заповедь запрещала поклонение идолам – языческим богам, а не священные изображения – ветхозаветная скиния, явившаяся в пророческом созерцании Моисею на Синае, имела таинственное изображение Херувимов – Ангелов, находящихся в особой близости к Богу. По слову премудрого Дионисия Ареопагита имя Херувимов указывает на их духовный ум и боговидность, умение созерцать Божественный Свет и исполняться Божественной Премудрости. Господь повелел пророку Моисею сделать Ковчег Завета, украшенный Херувимами для того, чтобы его поставили во Святая Святых ветхозаветного храма как видимый знак незримого присутствия Божиего. Ковчег Завета с золотыми Херувимами как образ присутствия Божиего в сотворенном Им мире, окрылял души верующих на молитвенное предстояние Богу и благоговейное почитание Ангелов как святых служителей Божиих, возжигал в их сердцах херувимскую любовь к Творцу и призывал к херувимскому служению Всевышнему. Если мы раскроем третью книгу Царств, входящую в состав Ветхого Завета, то увидим, что на всех стенах Иерусалимского храма, построенного царем и мудрецов Соломоном, и осененного облаком славы Господней – благословленного присутствием Всевышнего, были сделаны резные изображения Херувимов – Ангелов небесных, и пальм, растущих на земле, символизирующих всемогущество Бога, Его абсолютную властью над жизнью и смертью, и пророчествующих о новозаветной победе Иисуса Христа над смертью и Адом: «И на всех стенах храма кругом сделал резные изображения херувимов и пальмовых дерев и распускающихся цветов, внутри и вне» (3 Цар.6:29). В книге Бытия сказано, что Бог сотворил небо и землю – мир духовный и мир материальный, а на седьмой день предвечный Творец благословил Свое творение. В эсхатологическом смысле – это прообраз Царства Небесного, созерцаемого тайнозрителем Иоанном Богословом в образе величественного Божьего града-храма, куда войдут все спасенные создания – небесные и земные, ибо по учению Церкви вселенная с ее обитателями не погибнет – не сгинет во тьме небытия, а духовно преобразится, и уже не будет смерти и времени. Величественный Иерусалимский храм, построенный иудейским царем и мудрецом Соломоном по повелению Всевышнего, был местом пребывания вездесущего Божества – священным образом и тенью горнего Иерусалима на земле. Апостол Павел размышляя о том, что ветхозаветный храм, его скиния и богослужение есть прообраз и тень небесных истин, приходит к мысли, что новозаветный храм – святилище христиан, призван еще более уподобиться небесной и совершеннейшей, нерукотворной скинии, ибо входящий в христианский храм с религиозным благоговением и мистическим трепетом «приступает к горе Сиону и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и Церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех – к Богу, и к духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю Нового Завета – Иисусу, и к Крови кропления, говорящей лучше, нежели Авелева» (Евр.12:22-24). Апостол Павел предостерегал христиан от почитания идолов – «итак, возлюбленные мои, убегайте идолослужения» (1Кор.10:14), помнил, что Господь наполнил храм Соломонов Своим присутствием, и прекрасно понимал колоссальную разницу между кумиром – идолом, и священных изображением, созданным по святой воле Бога и благословенным Им. В Ветхом Завете рассказывается, что Бог вездесущ: «Куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо – Ты там; сойду ли в преисподнюю – и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря – и там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница Твоя» (Пс.138:7–10). Господь вездесущ, но не везде Он проявляет Свое таинственное присутствие, а где Его присутствие проявляется, там совершается освящение – будь то величественный храм Соломонов – слава Израиля и чудо древнего мира, или то место, где Моисей узрел неопалимую купину – великое явление Божие.
Древние евреи не изображали Бога, ибо по Божеству Своему Господь не описуем и Христос еще не пришел в мир – Бог Слово не вочеловечился. В Библии сказано, что пророк Даниил созерцал Бога в образе Ветхого днями – Предвечного, «одеяние на Нем было бело, как снег, и волосы главы Его как чистая волна; престол Его как пламя огня, колеса Его – пылающий огонь» (Дан. 7:9) – это созерцание было духовно и описано на языке символов, а нечувственно, и эти таинственные строки нельзя толковать буквально, ибо Бог по Существу Своему неизобразим и неописуем – апофатичен. В плане догматического богословия Ветхий днями означает ипостасное свойство Бога Отца – Его безначальность, ибо Он – источник Божества в Святой Троице, от Отца предвечно рожден Бог Сын и предвечно исходит Дух Святой, хотя все Ипостаси совечны и равны в славе, премудрости, святости, могуществе и совершенстве. Неописуемый и незримый по Божеству Своему Бог Отец открылся пророку Даниилу в образе Ветхого днями, а апостол Иоанн Богослов в образе Вседержителя с белыми, как волна, волосами созерцал Бога Сына. Известно, что в толковании на книгу пророка Даниила преподобный Ефрем Сирин понимал под образом Ветхого днями Бога Сына и тайну Его предвечного рождения от Бога Отца, в то время как святитель Иоанн Златоуст называл Ветхого днями – Богом Отцом. В толковании на книгу пророка Данила Ипполит Римский писал: «Ветхим днями пророк называет здесь не иного кого, как Самого Владыку, Господа и Бога всяческих и Отца Самого Христа». Таинственное видение пророка Даниила, созерцавшего Бога Отца в образе Ветхого днями, и Боговидение апостола Иоанна Богослова, узревшего Иисуса Христа в образе Вседержителя открывают всей Церкви и миру великую и неизъяснимую тайну Святой Троицы – единосущности Отца и Сына. В эсхатологическом плане Ветхий днями – это предвечный Бог, грядущий судить мир – Иисус Христос, тысячи тысяч служивших Ему – Ангелы, судьи, сидящие рядом, – святые апостолы, а раскрытые книги – это книги судеб Божиих и свитки сердец всех людей, пришедших на Суд Господень. Таинственный образ Ветхого днями символизирует вечность как свойство Божие, но это свойство принадлежит естеству Божества, а стало быть, и всем трем Ипостасям – Отцу, Сыну и Святому Духу. Древние евреи не изображали святых, ибо святость – от Бога и обретается только через Христа – через Его искупительную жертву на Голгофе и Воскресении из мертвых, ибо через веру во Христа благодать Святого Духа изливается в сердца людей, и именно Христос искупил грехи мира и вывел всех уверовавших в Него из Ада. По слову апостола Павла Иисус Христос есть «образ Бога невидимого» (2Кор.4:4). Иисус Христос есть видимый образ Бога невидимого, Он – Божественный Логос, ставший плотью, превыше Херувимов и Серафимов, и святые иконы, на которых запечатлен Его предивный и чудесный Богочеловеческий Лик, достойны еще большего молитвенного почитания, чем изображения Херувимов на Ковчеге Завета. Христос – Сын Божий и предвечный Логос вочеловечился и воплотился, Он принял плоть, преображенную на Фаворе, и икона являет нашему взору не апофатическую Божественную Сущность – непостижимую, неприступную и неизобразимую, а катафатическую Личность Иисуса Христа через Его человеческую природу. Преподобный Симеон Новый Богослов учил, что Бог непостижимый и неописуемый по Сущности – «Бога не видел никто никогда» (Ин.1:18), открыл Себя миру во Христе – «Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин.1:18). Христос Сам свидетельствует о Себе, как об иконе Бога Отца: «Видевший Меня видел Отца» (Ин.14:9). Для православных христиан очевидно, что если в Ветхом Завете Господь запретил изображать Себя из-за того, что предвечное Божество Его неизобразимо и неописуемо – апофатично, то в Новом Завете провозглашается, что совершилось воплощение Бога Слова – исполнились ветхозаветные пророчество о пришествии Мессии, Христос Богочеловек явился в зримом и осязаемом образе и потому мы можем изображать Его в этом священном образе на иконах и исповедовать веру в чудо Боговоплощения. По справедливому замечанию С.И. Фуделя: «Икона есть созерцание и исповедание истинности вочеловечения Бога, истинности того, «что мы видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши» (1Ин. 1:1). Отрицать религиозную возможность иконы равносильно отрицанию реальности Его человеческого тела, а тем самым реальности и Голгофских страданий и Воскресения».
В единой Божественной Личности Христа Спасителя неслиянно, неразлучно и нераздельно соединены две природы – Божественная и человеческая, Он – наш Искупитель бесстрастный и неописуемый по Своему Божеству и страждущий и описуемый по Его человечеству, и потому отрицание описуемости Иисуса Христа неизбежно вело иконоборцев к ереси докетизма, противоречащей Евангелию и халкидонскому догмату – к признанию мнимости самого Боговоплощения и Богораспятия, к отвержению смысла истории мира, искупительного подвига совершенного Сыном Божиим и Его воскресения из мертвых. Если Христос неописуем по Своему человечеству, то, как Его плоть была заключена в рамках пространства и времени, положено в ясли Девой Марией, облекалось в хитон, было распято на Кресте, возлежало во гробе и воскресло из мертвых? В литургическом аспекте совершенно непонятно как мы осязаем и вкушаем Плоть и Кровь Христа в таинстве Евхаристии, если правы иконоборцы и наш Спаситель неописуем по Своему человечеству? С точки зрения иконоборчества, доведенного до своего безупречного логического конца, мы приходим к отвлеченному спиритуализму неоплатонического типа, чуждого Библии и вероучению единой, святой, соборной и апостольской Церкви, к признанию того, что Боговоплощение, Голгофа и Воскресение, и само таинство Евхаристии – невозможны. В ветхозаветные времена почиталось Божественное Откровение, запечатленное в Священном Писании, и не могло быть никакого изображения Божиего, но во Христе Божественное Слово – образ Бога Отца стало плотью, Бог через любовь стал человеком, чтобы человек через любовь стал богом – не по сущности, а по благодати. Непостижимая тайна Воплощения Слова Божиего, изумляющая даже огнекрылых Херувимом и Серафимов – это мистическая и догматическая основа иконы. Икона напоминает о том, что образ Божий, явленный в лице Богочеловека Иисуса Христа, освящает нашу жизнь, одухотворяет ум и сердце, пророчествует о преображении человека и мира, о Царстве Небесном. Величайшие богословы и подвижники православной Церкви возвещали о неизъяснимой тайне Божества, о Его запредельности – основная тема апофатического богословия, ибо Бог непостижим мыслью и невыразим словом, но можно познать Его любовь через наитие Святого Духа, постичь Его величие и премудрость в красоте сотворенной Им вселенной. Иконопочитатели никогда не отвергали апофатическую теологию – непостижимость Бога, Его неприступной Сущности, но утверждали, что великая тайна Боговоплощения дала нам возможность лицезреть Божественный Лик Иисуса Христа, и изображать Его на иконах, поясняя, что Христос, по слову Феодора Студита, «будучи изображаем, остается непостижим», ибо на иконах изображена не сокровенная Божественная Сущность Спасителя мира, а Его человеческая природа. Еще святитель Василий Великий и преподобный Иоанн Дамаскин учили, что «Бог не имеет очертаний» и мы не должны ограничивать Его мерой своего ума и своих представлений, но икона сосредотачивает ум на молитве к Богу, возводит душу от чувственных образов к духовному созерцанию, уберегает от мечтательности, помогает хранить евангельский образ Христа в сердце. Священное Предание Церкви Христовой утверждает, что святой евангелист Лука написал икону Богородицы после Пятидесятницы – дня сошествия Святого Духа в огненных языках на апостолов, а Господь наш чудесным образом изобразил Свой святой Лик на убрусе – едесский царь Авгарь послал живописца изобразить Лик Иисуса Христа, но как свидетельствует преподобный Иоанн Дамаскин, «живописец не мог этого сделать по причине сильного блеска лица Его», и «Господь Сам, приложив убрус к Своему Божественному и животворящему лицу, изобразил на нем Свой лик и послал его Авгарю».
В нравственно-аскетическом плане икона раскрывает высший этический идеал христианской религии – уподобление Иисусу Христу через стяжение Святого Духа, и высочайшее назначение человека – обожение. Высочайший нравственный образец и идеал для нас – Христос. Религиозный философ, церковный мистик и ученый богослов Григорий Нисский, премудро истолковавший Песнь Песней и книгу Екклесиаста, определил христианство как уподобление Христу – христианин призван «облечься во Христа», сделать христоцентричным свое миросозерцание, преобразить всю личность свою по Его Божественному образу – мыслить, действовать и жить сообразно Христу, обрести ум Христов – соединить свой ум с Божественной Премудростью, обрести волю Христову – соединить свою волю с Божественной Волей, обрести сердце Христово – соединить свое сердце с Божественной Любовью. В Символе Веры премудрый и всемогущий Господь именуется Творцом неба и земли, всего видимого и невидимого – и весь видимый мир, сотворенный Всевышним – изумрудные поля, украшенные нежнейшими и грациозными цветами, одетыми так, как древний царь Соломон не облачался во славе своей, желтеющие нивы, а над ними необъятный небесный купол, величавые скалы, застывшие в глубокой задумчивости и безбрежное море, журчащие ручьи, протекающие через малахитовые долины, где звучит ликующая песнь уносящихся ввысь птиц, небо усыпанное звездами, сверкающими как алмазы, и мир духовный, пред которым меркнет все великолепие вселенной, пребывающие над звездным небом горние сферы – небо небес, на которое был восхищен апостол Павел, усеянное иными «утренними звездами» (Иов.38:6) – Ангелами Господними, воспевающими в святой песни славу Всемогущего – все мироздание есть прекрасный и величественный храм Божий, исполненный предивной и неизъяснимой красоты, настолько изумительной, что не может постичь ее ум и не вмещает ее сердце, возносящее как псалмопевец Давид и мудрец Иов возвышенный молитвенный гимн и песнь во славу Создателя всего прекрасного: «Как многочисленны дела Твои, Господи! Все соделал Ты премудро; земля полна произведений Твоих» (Пс.103:24), «небеса проповедуют славу Божию, и о делах Его рук вещает твердь» (Пс.18:2), «от духа Его – великолепие неба; рука Его образовала быстрого скорпиона» (Иов.26:13). Святые отцы Церкви учили, что Господь даровал человеку две книги – Священное Писание и книгу творения, через которую человек может постичь величие и премудрость Творца вселенной. Господь сотворил небо и землю – мир духовный и мир материальный, соделав нашу вселенную – тенью и символом духовного мира незримого чувственными очами. Преподобный Максим Исповедник – один из величайших богословов Церкви, мистик-боговидец и духовный философ, пламенно отстаивающий христологические догматы Церкви, великомученик и тайнозритель Божественного Света, учил, что духовный мир таинственно отпечатлен в мире материальном посредством символических образов – все в здешнем, чувственном мире есть символ и тайна мира духовного. Премудрый Дионисий Ареопагит сказал, что икона – это «видимое изображение тайных и сверхъестественных зрелищ». Иконы – это окна в духовный мир и вечность, напоминающие душе о Боге, возносящие ум от образа к Первообразу, обращающие сердце к созерцанию сверхчувственного. Молясь перед иконой, верующий возносит свой ум от чувственно зримого образа к духовному первообразу: «честь, воздаваемая образу, восходит к его первообразу». Духовные реалии метафизического мира невозможно адекватно отразить в категориях земного мира и нашего рассудка, но язык Священного Писания – это язык священных символов – связующих звеньев между умом человека и Божественной Истиной. На языке символов и притч говорили величайшие библейские мудрецы – Иов и Соломон, образно и символически ветхозаветные пророки Исайя, Иеремия, Иезекииль и Даниил, описывали свои духовные видения Божьей славы, в притчах с их многозначной символикой Богочеловек Иисус Христос обращался к людям в проповеди и поучениях. В Священном Писании таится неиссякаемый источник пламенного, могущего, прекрасного и боговдохновенного поэтического языка христианских молитв и богослужений, там надо искать истоки и кладезь религиозного символизма православной иконы. Если в Священном Писании слово становится сакральным символом, выражающим реалии духовной жизни и Божественные тайны веры, то в иконописи художественный образ – это окно в духовный мир, путеводная звезда, указующая душе путь от земного мира к Богу и небесному миру, сакральный символ, теснейшим образом связанный с языком богослужений и молитв, храмовой эстетикой и Божественной Литургией. Размышляя о языке православной иконы, архимандрит Рафаил Карелин мудро и справедливо утверждает, что «икона это зрение мистиков и аскетов духовного мира, которое нашло наиболее глубокие, емкие формы для выявления этого мира через особый язык иконы, где символ становится реалией, а реалия открывается в символе». Священник, поэт и ученейший богослов Павел Флоренский писал, что икона – это религиозная метафизика Церкви в красках, богословие – иконопись в слове, а истинные иконописцы – это богословы и философы, «философствующие в красках». Религиозный философ Евгений Трубецкой, нашедший в православной иконе церковный ответ на вопрос о смысле жизни и назначении человека, уточнил, что это были боговидцы «…и мысли свои они выражали не в словах, а в красках», ведь икона посреди мира, лежащего во зле и утопающего в крови, являет замысел Творца о мире, надежду на духовное преображение человека и вселенной нетварным Божественным Светом, являет пророческий образ жизни будущего века – горнего Иерусалима. Если портрет изображает внешний облик человека и передает его душевное состояние, то икона показывает его духовное предназначение и личность преображенную благодатью Святого Духа – литургический образ и иконографический лик.
В литургическом плане икона есть свидетельство присутствия Бога и Небесной Церкви в священном пространстве православного храма, иконописный образ – сакраментален и литургичен, ибо икона обращает наш ум и наше сердце к Богу и горнему миру, проповедует, что вся наша жизнь должна стать богослужением и раскрывает высшее назначение человека – быть причастником Божественной Жизни и уподобиться своему Божественному Первообразу. Только в Церкви раскрывается литургический смысл иконы, ее высшее назначение, ибо икона литургична, ее место в сакральном пространстве храма, а вне храмового богослужения и Божественной Литургии икона теряет свой мистический и религиозный смысл, связанный с литургической жизнью Церкви – с причастием Святых Тайн, с мистическим единением с Богом в молитве и богослужении, с духовным опытом Богообщения. В гносеологическом плане икона возвещает, что истинное христианское познание – это духовное восприятие Божественного Откровения: Апокалипсис и гнозис – Бог открывает Себя человеку – путь Откровения, а человек устремляется к Богу и через молитву и созерцание постигает Его святую волю и сокровенные Божественные тайны, превосходящие разумение Ангелов и величайших мудрецов от Сократа, Платона, Аристотеля и Плотина до Канта, Гегеля и Шеллинга – путь Богопознания, сообразуя всю свою жизнь с вечными истинами Божественного Откровения – путь апостольского подвижничества, сообразуя свой ум и свой образ мыслей с той духовной и сокровенной премудростью, которую явил миру Христос – Божественный Логос и которой Дух Святой научает подвижников Церкви. Истинное христианское познание – духовно и богочеловечно, ибо если душевный человек познает все рационально – через свой ограниченный и несовершенный разум, не понимая и не принимая вечных истин Божественного Откровения и почитая за безумие премудрые слова Священного Писания – лучи Божественной Истины, то духовный человек имеет ум Христов – его разум причастен Божественному Логосу и просвещен сиянием Святого Духа, он – не критик и судья, а тайнозритель и апостол Божественного Откровения, не нуждающийся в логических доказательствах, но обретший знание богооткровенных истин веры через стяжение благодати Святого Духа. В историческом и экклесиологическом аспекте иконоборчество есть хула на Церковь и ее Вселенские Соборы – хула на Дух Святой, ибо, если допустить, что иконопочитание есть поклонение идолам, и с течение веков после вознесения воскресшего Иисуса Христа на небеса и окончания жизни апостолов на земле, весь христианский мир погряз в идолопоклонстве, то мы неизбежно придем к тому, что святые отцы и учителя Церкви проглядели превращение христианства в идолопоклонничество, а Святой Дух не защитил Церковь от еретического лжеучения.
В эстетическом плане икона возводит человека к высшей небесной красоте, через молитву, взращенную любовью к Богу, обращает душу молящегося от зримого образа к Первообразу – предвечному Творцу. Достоевский говорил, что «красота спасет мир», а иконы обращают душу к вечной красоте, к Спасителю и Его эсхатологической победе над смертью и Адом, к горнему Иерусалиму. По апостольски убежденный что, «в мире существует только одно-единственное явление абсолютной красоты – Христос. Это бесконечно дивное явление, бесконечное чудо. Все Евангелие от Иоанна исполнено этой мыслью. Иоанн зрит чудо Воплощения, явленную красоту», Достоевский не только как гениальный писатель и глубочайший аналитик душевных миров и философских миросозерцаний, но и истинный подвижник веры, пламенно воспел несравненную и совершенную Божественную красоту Христа – «пресветлый Лик Богочеловека, Его нравственную недостижимость, Его чудесную и чудотворную красоту» в великолепных и бессмертных строках, где каждое слово – драгоценный бриллиант русской литературы и христианской веры: «Солнце любви горит в Его сердце, лучи Света, Просвещения и Силы текут из очей Его и, изливаясь на людей, сотрясают их сердца ответной любовью». Священное Писание начинается со строк о том, что все творение Божие прекрасно и завершается эсхатологическим пророчеством о духовном преображении – о новом небе и новой земле, о горнем Иерусалиме. Человек был сотворен Богом прекрасным, он – образ и подобие своего предвечного Творца, а совершенная Божественная Красота, по слову Дионисия Ареопагита, одно из имен Божиих. Мир, сотворенный Богом – это величественный и великолепный храм, космос – прекрасное произведение Его десницы, и вся земная и чувственная красота – только тень и отблеск духовной красоты горнего мира, а она – лишь луч Божественной Красоты. Господь всемогущим повелением Своим создал весь видимый мир – вселенную, исполненную многообразной красотой – роскошными садами и золотящимися нивами, бескрайними морями и высокими горами, небесным куполом с солнцем, луной и звездами, создал все это великолепие для человека – самого совершенного, таинственного и прекрасного творения Своего, введя его в мир как великого царя в священные чертоги великолепного дворца. Но предназначение человека настолько велико – Божественно, что вся прекраснейшая картина видимого мира есть только приуготовление и преддверие несравненно великолепнейшей и превосходнейшей красоты духовного мира и непостижимой красоты Божественного Первообраза – всесовершенного Творца человека и вселенной. Премудрый Господь всеял в сердце Своего боголикого творения – человека, любовь к красоте, а изгнание из Эдема – райского сада, знаменующего собой святую жизнь в Боге и пребывание с Богом, есть образ утраченного Богообщения, а плач Адама – это скорбь по потерянной красоте, а средоточие, исток и тайна всей красоты эдемской жизни – Бог. До грехопадения образ Божий сиял в человеке во всей своей красоте как солнце сияет на небе, но после грехопадения – образ Божий стал помрачен – затемнен и сокрыт бесчисленными грехами, но не истреблен, ибо образ Божий – онтологически вечен и неуничтожим, он делает человека причастным Богу и не может быть утрачен, ибо каждому грешнику как блудному сыну через покаяние, молитву и веру, действующую любовью, дана возможность вернуться к Богу – к своему Небесному Отцу. Апостол Иоанн Богослов писал, что после грехопадения Адама весь «мир лежит во зле» (1 Ин. 5:19), зло вошло в мир как грех и смерть, оно исказило и извратило красоту Божьего творения – видимого мира, но человек жаждет обрести вечную красоту неуничтожимую временем и смерть, и лучшие произведения культуры и искусства – это поиск истинной красоты Божественного творения, воспоминание о потерянном Эдеме и пророческое предчувствие и предвосхищение красоты Царства Небесного, горнего Иерусалима, «сходящего от Бога, с неба, приготовленного как невеста, украшенная для мужа своего» (Откр. 21:2), где не будет смерти и греха, зла и страдания, болезни и тления, не будет самого времени, но весь мир станет храмом и будет вечная жизнь в Боге. Царство Небесное мистично, эсхатологично и апофатично, как высший образ неописуемой Божественной Красоты, о которой таинственно сказано в Священном Писании: «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2:9). Святая Церковь пророчески живописует и по-апостольски проповедует через богословие и богослужение, святые таинства и литургические образы храма о грядущем духовном преображении мира, когда вся «тварь будет освобождена от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим. 8: 20-23), и все небесное и земное соберется вокруг Бога, ибо весь мир видимый и невидимый предназначен от сотворения быть предивным храмом Божиим, а человек – священнослужителем Всевышнего. Православная икона – это истинное богословие Церкви, свидетельствующее, что Бог – Творец прекрасного, у Него вся премудрость и от Него вся красота, а Он Сам превыше красоты и Царство Его Небесное – горний Иерусалим – венец всего прекрасного, имеющий «славу Божию» и подобный «драгоценному камню, как бы камню яспису кристалловидному» (Откр.21:11), величественный и грандиозный храм Вседержителя, не имеющий нужды в свете солнца, луны и звезд, «ибо слава Божия осветила его, и светильник его – Агнец» (Откр.21:23).
В эсхатологическом плане икона пророчествует о духовном преображении человека и вселенной, о том, что весь мир будет прекрасным храмом Всевышнего, где Бог будет всем во всем, вечная жизнь будет небесной Божественной Литургией, и в горнем Царстве Его «смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежние прошло» (Откр.21:4), «и ничего не будет проклято» (Откр. 22:3), ибо по слову премудрого апостола Иоанна Богослова Божественная Любовь – река вечной жизни, «светлая, как кристалл, исходящая от престола Бога и Агнца» (Откр.22:1) освятит и наполнит умы и сердца людей – Божьих творений, соделав их созерцателями и причастниками Божественного Света – святыми, чьи души воссияют как звезды на небесах, а тела станут духовны, нетленны и прекраснее утренней зари. В сотериологическом плане икона являет тайну духовного преображения человека и мира, одухотворенных благодатью Святого Духа – нетварным Божественным Светом. В Священном Писании сказано, что «Бог есть Свет, и нет в Нем никакой тьмы» (1 Ин. 1:5), и Сам Христос сказал о Себе: «Я – Свет миру» (Ин.8:12), «Свет истинный» (Ин. 1:9), спасающий мир, просвещающий и преображающий человека, делающий из грешников – святых апостолов, а они – «свет мира» (Мф.5:14). В Новом Завете рассказывается как Спаситель возвел трех учеников Своих – апостолов Иоанна, Иакова и Петра на гору Фавор и преобразился пред ними, явив славу Своего Божества – лицо Его просияло как солнце, одежды Его сделались белые как свет и явились пророки Моисей и Илия, беседующие со Христом, а апостолы пали ниц, пораженные теофанией – явлением Божественного Света. Преподобный Симеон Новый Богослов считал, что тайна спасения – это обожение, а таинство обожения – созерцание Божественного Света и причастие Богу, соединение с Ним в любви и духовное преображение – Господь украшает верующих в Него красотой Божественной славы и делает их богами по благодати. По глубокомысленному рассуждению С.И. Фуделя: «Все христианство – в том, что, с одной стороны, Бог сошел на землю, а с другой – человек идет к Небу, навстречу своему Богу, выходя из своих измерений в безмерность Божественного сыновства. В личной жизни это совершается в подвиге, когда человек если не достигает, то хотя бы постоянно стремится к тому, чтобы «жить в мире премирно». Эта устремленность к преображению естества – и души и тела – не может не отразиться на всем действовании человека, в том числе и на его действовании в искусстве. Христианское искусство, когда оно осознает себя как христианское, не может не выходить за нормы и границы искусства общечеловеческого. Это нам теперь совершенно ясно в области живописи. Икона «неотмирна» не потому, что она презирает плоть, но именно потому, что она утверждает вечность святого тела, благодатно постигаемого ею в линиях и красках. Не только будущее, но уже начавшееся преображение естества человека – и души и тела его – она созерцает и пытается выговорить своими художественными средствами. Но можно ли выговорить неизглаголанное? И вот не по неискусности, не по незнанию законов линий и форм, но по дерзновению входа в иной мир икона сочетает свое мастерство с каким-то живописным юродством, проповедующим «мудрость не века сего… но… премудрость Божию, тайную, сокровенную». В этом благодатная сила иконы. Ей, как сказано о праведнике, «закон (мирского искусства) не писан», потому что она ищет в искусстве не искусства, а входа в Божественный мир. «Икона есть образ будущего века». Предмет иконы не этот мир, но «Богозданный мир, в его надмирной красоте».
Человек есть существо иконографическое. В антропологическом смысле человек – это икона Божия, а Творец – первый в мире Иконописец. В Библии сказано, что Господь сотворил человека по образу и подобию Своему. Богообразность – это тайна человеческой личности и ее свободы, ибо в сердце человека вложено устремление к Богу и вечной жизни, его неистребимая и бессмертная сущность. Великое чудо! Всемогущий Господь, неприступный в величии Своем, будучи выше всякого образа, изобразился в человеке, премудро соделал Свое творение – образом и подобием Своим и милосердно одарил его верховной силой духа – свободой. Сотворенный Богом человек был подобно Творцу своему премудр и бессмертен, прекрасен и совершенен, свят и чужд всякой греховной страсти, всякого греховного помысла, слова и дела, а его высшее назначение еще прекрасней, таинственней, величественней и Божественней – обожиться, стать через благодать совершенным как Бог. Преподобный Иустин Попович – великий православный философ, религиозный мудрец и богослов, писал: «Человеческий род на земле есть не что иное, как величественный иконостас Божий. Этот мир, все миры, вся вселенная, все бесчисленные галактики образуют великолепный Божий храм, а люди суть иконостас этого храма. Ведь каждый человек – это особая Божия икона, Божий образ. В этом богообразии – Божественное величие человека, всеценость человека, неизгладимое бессмертие человека и его независимость. Поэтому Божественный смысл и цель человеческого существа – возделать и возвести это богообразие к бесконечному совершенству. Ясно, что человек создан как потенциальный богочеловек, дабы из себя и собою усовершить человека в благодатного богочеловека». Человек сотворен по образу и подобию Божиему, и если Бог есть Дух и Любовь, и где Дух Господень, там и свобода, а сотворение мира – акт Божественной Любви, то образ Божий в человеке – это бессмертный дух и любовь, а подобие Божие – свобода и творческие таланты – дары Святого Духа. По слову апостола Павла Иисус Христос «есть образ Бога невидимого» (Кол. 1:15), и человек сотворен по предвечному Первообразу – по образу Святой Троицы – Бога Отца, Его Божественного Логоса и Святого Духа, то человек как икона Божия – теоцентричен, логосен и духовен, а образ Божий в нем – это любовь, логос и дух. По образу предвечного Бога Отца ему дано сердце в его библейском смысле, умеющее любить, по образу Слова Божиего – он сотворен как премудрое, разумное и словесное создание, по образу Святого Духа – одарен бессмертным духом и духовной свободой, ибо свобода есть сущность духа и в духовной свободе заключено величие человека. Тайна жизнь – Божественна, ибо жизнь от Бога и в Боге, дар жизни свят, ибо свят Господь и Святой Дух Его – животворит. Господь сотворил человека для высокой цели – обожения. Жизнь дарована Творцом человеку для того, чтобы он уподобился Богу – стал совершенным, как по премудрому слову Христа совершен Отец наш Небесный, облечься в Премудрость и Силу Божию – Логос, стать величественным и великолепным храмом Святого Духа, прекраснейшей и святой иконой Божией. Но Адам согрешил – нарушил заповедь Божию, воспротивился воли Всевышнего, утратил верность своему Творцу и обезобразил святую икону своего Божественного Первообраза. Бог един в трех Лицах, Он – предвечный и вселюбящий Отец Вседержитель, предвечное Слово – Христос Логос и предвечный Святой Дух. Господь есть Сущий и Непостижимый, но Он открывает Себя чистому и любящему сердцу человека («чистые сердцем Бога узрят», «любящий знает Бога») как Жизнь и Свет, а грех есть отречение от Бога и оскорбление Бога, грех враждебен Логосу и Святому Духу – это всегда кощунство и святотатство, безобразие и бессмыслица, и грешник отлучает себя от Бога и обрекает себя на смерть и Ад – тьму кромешную. Если добродетели – вера, надежда и любовь уподобляют человека Богу, облекают его душу во Христа, то грех и порок обезображивают человека, уподобляет его душу демону, жаждущему попрать святыню нашего сердца – образ Божий в нас. Непостижимая премудрость Божия не только предназначила человека к Божественному величию и совершенству, но и предоставила великолепнейшему и таинственнейшему творению Своему колоссальную и невообразимую свободу. Человек – образ Божий, он – самоопределяющаяся личность, духовное создание, одаренное свободой, и он сам избирает, кому отдать бесценное сокровище – свое сердце и свободную волю – отдать Богу или дьяволу, и если Господь – Творец всего доброго и прекрасного, то дьявол – изобретатель греха и насадитель порока. С духовной точки зрения вся жизнь человека проходит между уподоблением Богу и уподоблением дьяволу – каждым грешным деянием и словом, каждым грешным помыслом и намерением человек уподобляется дьяволу – насаждает образ дьявола в душе – безобразие, а каждой святой добродетелью, каждым святым помыслом, поступком и словом, каждой святой молитвой – уподобляется Богу – живописует Его образ в свой душе, становясь прекрасной и предивной иконой Всевышнего. По слову архимандрита Рафаила Карелина, «икона – это явление святого, находящегося в духовном мире – в Небесной Церкви – тем, кто еще продолжает земной путь. Икона свидетельствует близости святого, который благодатью видит и слышит нас».
Христос пришел спасти мир, Он искупил грехи рода человеческого на Голгофе, освободил нас от власти дьявола, греха, смерти и преисподней, осуществил ту высочайшую цель, ради которой Господь сотворил нас по образу и подобию Своему – явил Себя как совершенного человека, как высший образец и нравственный идеал, возвестил, что люди призваны стать «причастниками Божеского естества» (1 Пет. 1:4) через религиозную жизнь в Церкви – через борьбу со страстями, молитву, покаяние, добродетели, причастие Святых Тайн и веру, действующую любовью. Бог есть Свет, и нет в Нем тьмы – Христос – Слово Божие, Божественный Агнец-Искупитель и Единый Безгрешный, а потому любящему Бога невозможно грешить, ибо сущность греха – отречение от Бога и ненависть к Святому Творцу и всему Его творению. Христос процитировал таинственные и возвышенные строки из Псалтыря Давида: «Я сказал: вы – боги и сыны Всевышнего – все вы» (Пс. 81:6), поведав о высшем назначении человека – соединиться с Богом, обожиться духовно, душевно и телесно, приобщиться к Божественной Жизни и стать сонаследником Божественной Вечности – истинным сыном Всевышнего. Если в эллинской философии Сократа, Платона и Плотина высказывалась возвышенная идея о соединении человеческого духа с Богом – высшим Благом, Единым и Неизреченным, а тело понималось как темница души, ее материальное узилище, обреченное на погибель – обратиться в прах, то в богомудрой философии христианства человек всецело преображается – становится причастником Божественного Света и Божественной Жизни духом, душой и телом. Преподобный Максим Исповедник учил, что весь человек обожается благодатью Бога, его сердце преображается в алтарь Божественной Любви, ум – в престол Божественной Премудрости, воля – в священнослужителя Божественной Правды, дух – созерцает величие Всевышнего, душа исполняется восхищением перед Божественной Красотой, и тело становится нетленным храмом, бессмертной и духовной наследницей Божественной Жизни. После грехопадения образ Божий в человеке был помрачен и искажен, а не истреблен, ибо Господь сотворил человека для вечной жизни, и через религиозную жизнь в Церкви, где таинственно действует Святой Дух, человек призван обрести не только первозданную красоту, но и наивысшую красоту горнего мира – украситься Божественным Светом, облечься во Христа, стать великолепным храмом Святого Духа и совершенной иконой Пресвятой Троицы. Икона являет нашему взору не обычное лицо, а прославленный иконографический образ – лик святого подвижника, мученика и исповедника единой, святой, соборной и апостольской Церкви, освященный и просвещенный благодатью Святого Духа – Божественным Светом. Великие богословы и мудрецы Церкви определили икону как живопись исихазма – путь познания Бога через безмолвную молитву и созерцание, лишенные всякой экзальтации, основанные на борьбе со страстями, исполнении евангельских заповедей и духовном трезвении, приобщающие человека к полноте Божественной Жизни. Священное Писание, гимнография и иконография Церкви неопровержимо свидетельствуют, что истинная красота человека открывается через духовное преображение – это «сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно перед Богом» (1 Петр. 3:4). Святой праведный Иоанн Кронштадтский проникновенно писал, что изображение святых – это изображение и прославление христианских добродетелей – вера, надежды и любви, целомудрия и милосердия, смирения и самоотречения, непрестанной молитвы и устремления к Богу; употребление художественной образности и религиозной символике одобрено Самим Христом, научавшим народ примерами из жизни, образами и притчами, а почитание икон – это благоговейное почитание Богородицы, Ангелов и святых в их небесной славе; это – откровение в красках о высшем назначении человека – святости и духовном совершенстве, а потому иконопись и иконопочитание являются высочайшими и спасительными святынями нашей веры, как богослужения и молитвы, Слово Божие и догматы, таинства, заповеди Евангелия и церковные каноны, ибо через них происходит освящение, преображение, нравственное исправление, одухотворение и обожение человека.
Таинство покаяния – возвращение к Богу
В те дни приходит Иоанн Креститель,
и проповедует в пустыне Иудейской, и говорит:
покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное.
(Мф.3:1-2)
Покаяние – основа духовной жизни.
Покаяние – единственный путь к богосыновству.
Схиархимандрит Софроний
Понимаем ли мы, какое место в религиозной жизни христианина занимает покаяние? Вся христианская жизнь – это таинство и новая жизнь во Христе, верою воспринимаемая и деятельно осуществляемая, ибо, по словам апостола Павла, наша вера – это вера действующая любовью; она проникнута священнодействиями Церкви – священными таинствами, которые неразрывно соединены с ее вероучением и литургической жизнью. В основе литургической жизни Церкви и духовно-нравственной жизни христиан стоят церковные таинства – мистические священнодействия, непостижимым образом соединяющие верующих с Богом. Покаяние есть одно из семи священных таинств Церкви, установленное Христом Спасителем после Его воскресения из мертвых – «примите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» (Ин.20:22-23), и в этом таинстве верующий с раскаянием и сокрушением сердца исповедует свои грехи перед священником, являющимся свидетелем его исповеди, и через священнослужителя получает прощение грехов от всемогущего Бога, ибо только премудрый и всеправедный Бог Судия – Сам Иисус Христос по великой милости Своей и по воле Отца Небесного через таинственное действие Духа Божиего может отпустить грехи и избавить человека от второй смерти – геенны огненной, кающемуся разбойнику открыть врата Царства Небесного, кающемуся мытарю вернуть чистоту утренних звезд, кающейся блуднице – непорочность белоснежной лилии: «Если будут грехи ваши как багряное – как снег убелю; если будут красные, как пурпур – как волну убелю» (Ис.1:18). Покаяние воскрешает душу кающегося грешника из мертвых, исцеляет ее от страшной язвы греха, освобождает человека от страстей, возводит его в чертоги горнего Иерусалима. Существует древняя восточная притча о том, как премудрый Господь послал Ангелов Своих найти на земле прекраснейшее и драгоценное сокровище для Царства Небесного. Ангелы облетели всю землю и вознесли к престолу Всевышнего множество даров – дела милосердия и веру мучеников, красоту звездного неба и утренней зари, чудеса, совершенные подвижниками и плач молитвенников за мир, возвышенные думы и притчи мудрецов. Но самым драгоценным из даров для Бога был молитвенный плач кающегося грешника, ибо сердце его очищенное слезами покаяния, стало прекрасно как сверкающий алмаз. Если сердце очищенное слезами покаяние подобно горному хрусталю и драгоценно для Бога, то нераскаянное сердце – это мрачное ущелье, где как ядовитые змеи гнездятся многочисленные грехи, отравляющие ум, сердце и волю человека, и всю его жизнь. В переводе с греческого языка слово покаяние – «метанойя», означает перемена ума и изменение образа мыслей, переосмысление своей жизни, оно охватывает всю личность человека, его ум, волю и сердце, а потому заключает в себе не только осознание своей греховности, скорбь и плач о совершенных грехах, сокрушение духа и сожаление сердца о свершившихся падениях, но и волю к нравственному исправлению себя, твердое намерение и решимость бороться с грехами и страстями, понимание, что сам по себе человек не может спастись, раскаяние и обращение к Богу в мольбе о прощении и спасении. Святитель Феофан Затворник писал, что человек сотворен Богом как существо совестливое и призванное к святой и духовной жизни, он должен внимать себе и хранить душу свою, а если свершилось согрешение – то умолять Бога о помиловании и спасении: «Что особенно делает необходимым таинство покаяния, так это, с одной стороны, свойство греха, а с другой – свойство нашей совести. Когда мы грешим, то думаем, что не только вне нас, но и в нас самих не остается следов греха. Между тем, он оставляет глубокие следы и в нас, и вне нас – на всем, что нас окружает, и особенно на небе, в определениях Божественного правосудия. В час греха решается там, чем стал согрешивший: в книге живота он внесен в список осужденных – и стал связан на небе. Божественная благодать не низойдет в него, пока на небе не изгладится он из списка осужденных, пока там не получит он разрешения. Но Богу угодно было небесное разрешение – небесное изглажение из списка осужденных поставить в зависимость от разрешения связанных грехами на земле. Итак, прими таинство покаяния, чтобы сподобиться всестороннего разрешения и открыть в себя вход Духу благодати. … Поди же исповедуйся – и получишь от Бога объявление о прощении… Да не смущают же тебя находящие стыд и страх – они твоего ради блага сопряжены с этим таинством. Перегоревши в них, больше окрепнешь нравственно. Горел уже ты не раз в огне раскаяния – погори и еще. Тогда один горел ты пред Богом и совестию, а теперь погори при свидетеле, от Бога поставленном, во свидетельство искренности того уединенного горения, а может быть, в восполнение неполноты его. Будет суд и на нем стыд и страх отчаянные. Стыд и страх на исповеди искупают стыд и страх тогдашние. Не хочешь тех, перейди эти. Притом всегда так бывает, что по мере тревоги, какую проходит исповедающийся, избыточествуют в нем и утешения по исповеди. Вот где Спаситель воистину являет Себя Успокоителем труждающихся и обремененных! Искренно покаявшийся и исповедавшийся опытно сердцем ведает сию истину, а не верою одною приемлет».
В истории Церкви были многочисленные образцы покаяния – раскаяние благоразумного разбойника, распятого окрест Сына Божиего и удостоенного великой чести – первым войти в чертоги Царства Небесного, покаянный плач апостола Петра, всю жизнь проливавшего слезы о своем отречении от Христа Спасителя, покаянный подвиг Марии Египетской, превративший ее из блудницы, не способной войти в храм Божий, в святую подвижницу и молитвенницу. В Евангелии от Луки излагаются притчи о милосердии Божием, проливающие свет на то, что такое покаяние и в чем его духовное и сотериологическое значение: «Приближались к Иисусу все мытари и грешники слушать Его. Фарисеи же и книжники роптали, говоря: Он принимает грешников и ест с ними. Но Он сказал им следующую притчу: кто из вас, имея сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяноста девяти в пустыне и не пойдет за пропавшею, пока не найдет ее? А найдя, возьмет ее на плечи свои с радостью и, придя домой, созовет друзей и соседей и скажет им: порадуйтесь со мною: я нашел мою пропавшую овцу. Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии. Или какая женщина, имея десять драхм, если потеряет одну драхму, не зажжет свечи и не станет мести комнату и искать тщательно, пока не найдет, а найдя, созовет подруг и соседок и скажет: порадуйтесь со мною: я нашла потерянную драхму. Так, говорю вам, бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся» (Лк.15:1-10). Книжники и фарисеи упрекали Христа в том, что Он не гнушается общения с нечистыми – мытарями и блудницами, они почитали себя чистыми в очах Божиих, но были лицемерами – за внешнем благочестием скрывалась развращенность и опустошенность их душ, не имеющих ни любви к ближним, ни смирения. Таинство покаяния – это духовная врачебница, а исповедь – крещение слезами, великое и неизреченное чудо, ибо Господь в одно мгновение может простить грехи и из погибшего сделать достойного Рая, облечь душу его в драгоценные и сияющие ризы святости, но для этого человек должен воззвать к Богу с искренним раскаянием, плачем о грехах и твердым намерением начать новую жизнь – жизнь во Христе, а самое главное – покаянные плач должен исходить из смиренного и сокрушенного сердца. В евангельских притчах Спаситель объяснил, что со времен грехопадения Адама все люди грешны – их естество осквернено печатью первородного греха, а Сын Человеческий пришел на землю взыскать и спасти погибающих, искупить их грехи на Голгофе и победить смерть чудом Своего воскресения из мертвых, вознестись и отверзнуть небеса и ниспослать Дух Святой, дабы образовалась Новозаветная Церковь с ее священнодействиями и таинствами. В глубокомысленной притче о заблудшей овце Господь изображает Себя в образе доброго Пастыря, который оставляет девяносто девять овец в пустыне – Ангелов на небесах, чтобы искать одну потерянную овцу – человечество, живущее на земле. Эта притча имеет духовно-нравственное толкование: заблудшая овца, скрывшаяся от надзора пастуха – это грешник, удалившийся от Бога и Церкви, заблудившийся на путях жизни, бесцельно скитающийся в окружении хищных зверей – демонов, желающих погубить его, не имеющий духовной пищи и воды – Слова Божиего, отлученный от Евхаристии – причастия Крови и Плоти Христовой, не имеющий воды, текущей в жизнь вечную – благодати Святого Духа. Но по великому милосердию Своему Господь не оставляет Свои падшие создания и не лишает их Своего пастырского промышления. Велик и премудр Господь, Он промышляет о каждом создании Своим и делает все, чтобы спасти каждого из нас через проповедь Своих пророков и грозные обличения совести, через Священное Писание и пастырей Церкви, через святоотеческие сочинения и притчи мудрецов, через различные обстоятельства жизни располагающие к благодарению и прославлению Бога или к покаянию и смирению. Всевышний с любовью заботится о праведных и грешных, и для Него одна заблудившаяся овца – один заблудший человек, столь же драгоценен как все стадо – все человечество, вся Церковь. Святитель Иоанн Златоуст писал, что Бог любит каждого из нас как весь видимый мир и все человечество, Он хочет, чтобы все спаслись, но спасение невозможно без нашего покаяния. В этом заключается неизреченное величие любви Вседержителя, раскрывающейся и в притче о потерянной драхме. Драхма – это серебряная монета, на которой отчеканен образ царя, она символизирует человека – создание, сотворенное по образу и подобию Божиему, имеющее образ Небесного Царя. Если Христос – добрый Пастырь, ищущий заблудшую овцу – желающий спасти каждого из нас, то женщина из притчи о потерянной драхме – это единая, соборная и апостольская Церковь, она зажигает светильник – святое Евангелие, дабы отыскать потерянную драхму – привести грешника к спасению. Милосердие Всевышнего безмерно, Он никогда не оставляет грешника, уходящего от Него, и с великой нежностью и заботой берет на Свои руки кающегося и несет его к Своему стаду – в Церковь и горний Иерусалим, но Господь никого не спасает насильно, вот почем спасение невозможно без нашего покаяния. В великом покаянном каноне святого Андрея Критского светильником Божиим, ведущим людей к спасению именуется проповедь Иоанна Креститель и его призыв к покаянию. Христос сказал, что покаяние грешников отзывается великой радостью на небесах: небожители, окружающие Бога – это святые Ангелы, они проникнуты любовью к Богу и Его созданиям, и радуются об одном кающемся грешнике больше, чем о девяносто девяти праведниках. В основе нашего спасения лежит крестная жертва Иисуса Христа на Голгофе, ибо через совершенное Им искупление грехов мира и Воскресение – победу над смертью и Адом, ибо благодаря подвигу Сына Божиего кающимся грешникам открыта дверь в Царство Небесное. В притчах Христос возвещает, что никто из людей не может спастись сам по себе – своими силами без мироискупительной жертвы Агнца Божиего, изобличая мнимую праведность книжников и фарисеев. Если бы фарисеи и книжники, спорившие со Христом, были бы праведниками, то их милующие сердца плакали бы за нераскаянных грешников и радовались за кающихся, они бы не кичились своей мнимой праведностью, но подобно Ангелам прославляли бы милосердие Всевышнего: «Слава в вышних Богу!» На страницах Евангелия есть притча о мытаре и фарисее, произнесенная Сыном Божиим против тех, которые уверены были о себе, что они праведны, и уничижали других (Лк.;18:9). В храм Господень вошло два человека – один мытарь, не смеющий глаз поднять на небо и молящийся с покаянием – «Боже, милостив будь мне, грешнику!» (Лк.18:13), иной – фарисей, строго соблюдающий все посты, жертвующий на храм Божий десятину, и убежденный, что в нравственным смысле, он превосходит всех прочих людей, полный самовосхваления и осуждения ближних, не имеющий любви к окружающим людям и страха Божиего – чувства виновности и недостоинства перед Всесвятым, трепет пред Творцом и упование на Его милосердие. По слову Спасителя мытарь угодил Богу и вышел из храма оправданный, ибо он осознал свою греховность и каялся с плачем, никого не осуждал и изменил свою жизнь, в то время как молитва самодовольного фарисея была противна Богу, ибо он не осознал свою духовную нищету, а сердце его – чаша, переполненная горденей и тщеславием. Величайшие подвижники Православной Церкви – Исаак Сирин, Ефрем Сирин и Макарий Египетский говорили, что не могут сотворить без Бога ничего доброго, они видели в образе заблудшей овцы и потерянной драхмы свои души, и понимали как малы все наши подвиги в сравнении с крестной жертвой Божественного Искупителя, они призывали христиан хранить душу от гордости и лицемерия фарисеев и плакать о грехах своих, ибо все люди со времен грехопадения Адама многогрешны.
В Священном Писании рассказывается, что премудрый и совершенный Господь сотворил небо и землю, Ангелов, людей и всех иных созданий – зверей, птиц, рыб и растения, населяющих мир, и сотворенная Им вселенная была прекрасна. Апостол Павел говорит о Боге Творце: «Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, – все Им и для Него создано» (Кол. 1:16). В книге Иова сказано, что когда Господь сотворил мир, то восхищенные сыны Божии – Ангелы, восклицали от радости, ибо все созданное Им было великолепно. Все сотворенное Богом на небе и земле – прекрасно и не знает изъяна, и потому царь и пророк Давид восклицал в Псалтыре: «Все соделал Ты премудро; земля полна произведений Твоих» (Пс.103:24). По неизреченной премудрости Своей предвечный и всемогущий Господь сотворил Ангелов и людей по образу и подобию Своему, наделив их умом и самосознанием, нравственным чувством и творческими талантами, умением любить и свободной волей. Все Ангелы – бесплотные духи, грозные и прекрасные вестники Божии, священнослужители и воинство Саваофа, обитающие на горних небесах, они сотворены Творцом добрыми по природе, но на страницах Апокалипсиса рассказывается, что на заре времен совершилась трагедия на небе – метафизическая война Люцифера и трети падших Ангелов, восставших на Бога с Михаилом и святыми Ангелами Господними: «И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и Ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и Ангелы его низвержены с ним» (Откр.12:7–9). В Священном Писании и Священном Предании, в догматическом, нравственном и литургическом богословии Церкви корнем греха называется гордыня и жажда самообожествления, которая неизбежно перерастает в неугасимую ненависть к Богу и желание быть независимым от Вседержителя, о чем повествуется в книгах пророков Исайи и Иезекииля: «Как упал ты с неба, Денница, сын зари! разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: «взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему». Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней» (Ис. 14:12-15). «Ты был помазанным Херувимом, чтобы осенять, и Я поставил тебя на то; ты был на святой горе Божией, ходил среди огнистых камней. Ты совершен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония…Я низвергнул тебя, как нечистого, с горы Божией, изгнал тебя, Херувим осеняющий, из среды огнистых камней. От красоты твоей возгордилось сердце твое, от тщеславия твоего ты погубил мудрость твою; за то Я повергну тебя на землю, перед царями отдам тебя на позор» (Иез.28:14-17). В книге Бытия описывается как религиозная драма грехопадения Люцифера и трети Ангелов, увлеченных им в богоборчество, началась на небесах и продолжилась на земле, обернувшись грехопадением Адама и Евы, а в их лице – всего человечества, и вместе с ним – всего материального мира. Бог создал человека добрым и чуждым зла, но он согрешил и разорвал общение с Богом – утратил высшую мудрость и знание Божественной Истины, пустившись во многие помыслы – потеряв единомыслие с Творцом: «Бог сотворил человека правым, а люди пустились во многие помыслы» (Еккл.7:29). Господь сотворил человека богообразной личностью, наделив его умом и свободой, без которых никто их нас не мог бы быть самосознающей и самоопределяющейся личностью. В свободе заключено величие Ангелов и людей, он она же – налагает на нас огромную нравственную ответственность за наши слова и дела, помышления и намерения сердца, ибо ее можно использовать как ради Бога, так и в злых целях, противных всеблагому Создателю. В книге Бытия рассказывается как Адам и Ева нарушили заповедь Божию, послушавшись клеветнической речи хитроумного змея – дьявола, и когда свершилось грехопадение, то они потеряли непорочность и целомудрие, почувствовали себя обнаженными пред Богом – ничто не могло прикрыть их вину перед Вседержителем. Принявший облик змея Люцифер уверял Еву, что с вкушением запретного плода от древа познания добра и зла люди станут равны Богу по всеведению и могуществу, станут независимы от Творца, но Ева горько ошиблась, ибо плод греха – горечь разлуки с Богом и смерть – духовная и физическая. Святой Андрей Критский находил в библейском сюжете о падения Евы – историю каждой грешной души, принимающей греховный помысел от искусителя – демона, решающейся совершить грех – осуществить злое намерение, и тем самым обрекающей себя на неминуемые терзания совести, чувство духовной опустошенности и утраты благодати. Святой Антоний Великий утверждал, что Бог даровал человеку свободную волю и разум, дал ему совесть – сделал способным различать добро и зло, и у Адама и Евы было достаточно сил, чтобы устоять перед искушением от дьявола. В бесконечной любви Господь воззвал Адама из небытия – сотворил его из горсти праха земного и вдохнул в него дыхание жизни, дабы одарить даром бытия и сделать причастником Своего вечного блаженства, и если бы Адам после согрешения своего с покаянным плачем обратился бы к Богу и взмолился Творцу о прощении, то Господь бы помиловал Свое творение, но грехопадение осквернило сердце людей и помрачило их ум. В книге Бытия описывается как в ответ на любящий зов Господень наши прародители в безумии пытались скрыться от вездесущего Бога, ибо они утратили мудрость Богопознания, сделались страстными и смертными, и на найдя в сердцах Адама и Евы покаяния Всемогущий изгнал их из чертогов Эдема, ибо ничто нечистое не может вкушать от Древа Жизни и пребывать в общении с Богом. По великолепному толкованию архимандрита Рафаила Карелина, изгнание Адама из Рая было не только актом Божественного правосудия и наказанием, но и проявлением любви Всевышнего к первым людям: «Адам потерял внутренний Рай, присутствие Бога не радовало, а мучило его. Если бы Адам находился в Раю, то сам Рай стал бы для него вечным, неиссякающим мучением, вечным напоминанием о том, что он потерял. Он еще мучительнее чувствовал бы потерю благодати Божией. Здесь – ключ к разрешению одного вопроса: почему Господь допускает существование Ада? Почему Господь не простит и не возьмет всех грешников снова в Царство Небесное? Именно потому, что если бы Господь взял человека, внутренне неспособного к Богообщению, в Царство Света и Благодати, то этот человек оказался бы подобен тому, кто находится возле берега реки и не может пить из нее воду. Он мучился бы еще больше, еще страшнее. И поэтому некоторые из богословов говорят о том, что адские муки – это последняя милость Божия грешнику, чтобы он в физических страданиях забылся от самых ужасных, самых страшных – духовных мук».
Никто не может войти в чертоги Царства Небесного без покаяния, ибо только Христос Богочеловек – Единый Безгрешный, а все остальные люди за жизнь свою совершают множество грехов, оскверняют ум и сердце греховными помышлениями и намерениями. В Ветхом Завете рассказывается, что даже Соломон – величайший из царей и мудрецом древнего мира, построивший храм Богу – красу и славу Иерусалима, написавший книгу Притчей, книгу Екклесиаста и Песнь Песней, славящийся необыкновенной мудростью, которая была выше всей мудрости сынов Востока, с летами развратился сердцем и тяжко согрешил пред Вседержителем – воздвиг идольское капище и стал поклоняться Астарте и Милхому, стал искать чувственных наслаждений и впал в блуд – в гареме его было семьсот жен и триста наложниц. Если нераскаянность – это бегство от Бога и удаление от правды, боязнь увидеть себя в бездне своего падения, отказ примириться с Всесвятым и осудить себя за совершенные грехи – мысленные или деятельные, то покаяние – это возвращение души к Богу через плач, сокрушение сердца и подвижническую жизнь, ли лучше сказать – восхождение к Богу по лестнице добродетелей, путь, длинною в жизнь. В одной из евангельских притч рассказывается история о блудном сыне – грешнике, не захотевшем жить в доме Небесного Отца своего – Бога, и ушедшего скитаться в далекие земли – удалившегося от Христа и Церкви, живущего распутно и расточившего свое наследство – обнищавшего и начавшего пасти свиней у одного из местных жителей – ставшего пленником дьявола – князя мира сего. Притча о блудном сыне описывает всю глубину нравственного падения человека, возжелавшего стать независимым от Бога, удалившегося от Творца мыслями, желаниями и делами, переставшего молиться Богу и внимать Его слову, употребившего свое наследие – ум, волю и таланты на достижение низких целей, ищущего счастья в чувственных наслаждениях, но обманувшегося в гедонистических расчетах своих и ставшего скотоподобным существом, живущим мирской и плотской жизнью. Величайший позор и унижения блудного сына – грешника, бегущего от Бога, заключается в том, что он попал в дьявольские сети – утратил духовную свободу, отдав душу свою в плен скотским похотям, которые вызывают отвращение в его сердце. Человек – жилец земного мира, но дух его – причастник мира духовного, в его сердце есть духовная тоска по вечности и Богообщению, искание смысла, неистребимого смертью, и потому поиск счастья вне Бога – это обреченный путь, ибо душой человека рано или поздно, но неизбежно овладевает уныние, разочарование и екклесиастова тоска, томящие душу. Человек есть носитель образа Бога Вседержителя, не многим умален он перед Ангелами, увенчан честью и славой, и хоть с грехопадением черты образа Божиего помрачились, но не исчезли. Высшее предназначение человека – быть иереем Божиим, уподобиться Всевышнему и исполнять Его святую волю, у него есть разум, чтобы философствовать о Боге, сердце, чтобы любить Бога, эстетическое чувство, чтобы изумляться делам Господним, нравственное сознание, чтобы различать добро и зло, и служить Творцу своему, дух – дабы молиться и созерцать славу Сущего и Непостижимого. Не найдя счастья в суетной и низменной жизни, познав горечь греха и не в силах заглушить голос совести блудный сын вспомнил об Отце Небесном и вернулся к Богу – раскаялся в грехах своих, и каждому грешнику надлежит обратиться к Господу и омыть грехи свои слезами покаяния: Боже мой! я тяжко согрешил пред Тобой – расточил богатство даров Твоих в беспутной и многогрешной жизни, искал земных наслаждений, забыв о душе и вечности, стал пуст как истукан, не имеющий ни страха Божиего и любви к Тебе, ни мудрости и благочестия. Отец мой Небесный, Ты видишь как я нищ, жалок и окаянен и по грехам своим заслуживаю Ада, но я знаю, что Ты – Бог благой и милосердный, и надежда не оставляет меня. Господи! Услышь мольбу мою и очисти дух мой и сердце мое, наставь меня на путь праведный и не дай мне погубить душу мою. Не оставь меня, но умилосердись и приведи к спасению недостойного и заблудшего сына Твоего».
По разъяснению святителя Иоанна Златоуста покаяние имеет великую силу – через это таинство всемогущий Господь освобождает кающихся от тяжкого бремени грехов, увлекающих их в погибель, и великую чудо Божие в том, что достигший самых страшных глубин зла – окаянный грешник, может быть спасен, если с плачем и сокрушением сердца воззовет к Богу. В книге пророка Ионы сказано, что после его проповеди в древнем городе Ниневии – столице Ассирийской державы, не только царь снял с себя царское облачение и, одевшись во вретище сел на пепле, не только люди «от большего из них до малого» объявили пост и плач, но и скот обратился к Богу с покаянным воплем. В иносказательном смысле скот – это люди, погрязшие в пороках и разврате, потерявшие умение любить и сострадать, зарывшие творческие таланты, отвергнувшие заповеди Божии и свое предназначение. В Священном Писании говорится, что Господь хочет, чтобы все спаслись и пришли к познанию Божественной Истины, Он не радуется погибели грешников, даже когда грехи их вопиют к небесам – как грехи Содома и Гоморры, и правосудие Его отмеривает определенный срок и дает время грешникам покаяться, даже когда ревнующие о славе Божией умоляют Его воздать нечестивцам. Ниневитяне покаялись пред Богом Вседержителем не одними устами, но всем сердцем и изменили образ мыслей своих и всю жизнь свою, умилостивив этим Бога. Книга пророка Ионы – не только один из бессмертных сюжетов библейской истории, но и загадочная философская притча, приоткрывающая многие тайны духовной жизни, в том числе и тайну покаяния. Чем ближе человек к Богу, тем выше в его сердце сознание своего христианского назначения как образа и подобия Божиего, и тем глубже скорбь от осознания собственных грехов. В религиозной жизни покаяние – это молитвенный плач и сокрушение сердца о всех согрешениях, огнь, сжигающий в душе скверну грехов и пороков, светильник Божий, указующий путь к горнему Иерусалиму, воскрешение души из мертвых, обращение к стезям праведной жизни, духовное преображение личности и возвращение к Богу. Митрополит Трифон Туркестанов – церковный писатель и блестящий проповедник, ценитель культуры, с душой пламенно устремленной к Богу, живущей любовью к Его храму – небу на земле, поэтически одаренный богослов, чьему перу принадлежит дивный акафист «Слава Богу за все», образно писал, что в сердце кающегося звучит голос совести, напоминающий ему о близкой смерти, Страшном Суде и совершенных грехах, а покаяние «обращает нашу душу и сердце от земного Вавилона к горнему, небесному Иерусалиму». Как бы низко не пал человек, он может через искреннее покаяние преображающее личность вернуться к Богу и получить прощение грехов и избавление от духовной смерти, как обрели спасение покаявшиеся ниневитяни, над которыми умилосердился Бог. Верно сказал старец Зосима в религиозно-философском романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы»: «…греха такого нет и не может быть на всей земле, какого бы не простил Господь воистину кающемуся. Да и совершить не может, совсем, такого греха великого человек, который бы истощил бесконечную Божью любовь. Али может быть такой грех, чтобы превысил Божью любовь? О покаянии лишь заботься непрестанном…». Архимандрит Иоанн Крестьянкин мудро писал, что не существует греха, побеждающего человеколюбие Всевышнего, самые многочисленные и страшные грехи могут быть прощены, если человек с сокрушением сердца, верой и упованием воззовет к Отцу нашему Небесному покаянным гласом: «Нет греха, побеждающего милосердие и человеколюбие Божие. а потому, как бы ни случилось нам согрешить, как бы не увлекались мы вражиими приманками в жизни, никогда не отчаемся в милости Божией, но с верой, упованием и покаянием будем возвращаться к Отцу нашему Небесному, зная, что милость Его ждет нас, а любовь не замедлит выйти нам навстречу и принять в Свои отеческие объятья, омыть наши греховные раны, исцелить болезни, чтобы жизнь жительствовала в нас навечно». Пусть никто из кающихся не впадает в отчаяние и не говорит о себе: «Я – окаянный грешник, слишком страшны грехи мои, Господь не простит их, мне один путь – в преисподнюю». Милосердие Божие настолько велико, что если бы Иуда не отчаялся, а покаялся с надеждой на милость Всевышнего, то Господь простил бы его. Преподобный Иоанн Дамаскин писал, что Господь простил бы и дьявола с падшими Ангелами – демонами, если бы они воззвали к Нему с покаянием, но никто из них не хочет каяться, ибо их сердца отданы злобе и ненависти к Богу и всему сотворенному Им миру. Однажды Антонию Великому явился демон в облике странника, подошел он к окну кельи подвижника и стал горько плакать, называя себя окаянным грешником, обреченным на адские муки. Странник просил святого Антония помолиться за его душу Богу о прощении грехов. Сжалившись над плачущим грешником, преподобный сказал: «Я помолюсь о тебе Богу, а ты приходи ко мне через три дня и я скажу, что Господь возвестил о тебе». Во время молитвы Всевышний сказал святому подвижнику: «Антоний! Знаешь ли ты за кого молишься? В обличье странника тебе явился падший Ангел». С горечью в сердце Антоний Великий воззвал к Господу: «Боже, почему же Ты не сказал мне об этом прежде моей молитвы?» И сказал Бог святому: Я – Бог милостивый и нет границ всемогуществу любви Моей. Я готов простить и падших Ангелов, если они покаются и вернутся ко Мне, и когда придет к тебе мнимый странник, скажи ему: Господь благ и хочет, чтобы все спаслись, и Он простит тебя, если ты обратишь лицо свое на восток, и три года будешь взывать к Нему с мольбой: «Господи! прости меня за злобу древнюю!» Услышав ответ святого Антония, мнимый странник громко засмеялся и прежде, чем мгновенно исчезнуть, сказал древнему подвижнику: «Я знаю это и без тебя, Антоний, но никто из нас не желает каяться». В «Точном изложении православной веры» преподобный Иоанн Дамаскин богословски уточнил, что падшие Ангелы неизменны во зле, они не могут раскаяться, ибо их сердце расположилось ко злу и они восстали на Бога и стали вечными богоборцами: «Падение для Ангелов все равно, что смерть для людей, ибо после падения для них невозможно покаяние, как невозможно оно и для людей после смерти». Милосердие Божие бесконечно и безмерно по силе, но как замечает апостол Павел, нераскаянный грешник отвергает Бога и Его любовь, и сам приуготовляет себе осуждение на Страшному Суде и муку вечную: «…по упорству твоему и нераскаянному сердцу, ты сам себе собираешь гнев на день гнева и откровения праведного суда от Бога, Который воздаст каждому по делам его» (Рим. 2: 5-8).
На страницах Библии говорится, что грех против Святого Духа не прощается Богом – грех против Святого Духа есть страшное духовное состояние человека уподобляющего его демонам и делающее его неспособным к раскаянию, и сей грех включает в себя: 1) духовную гордость, когда человек думает, что может спасти себя сам – спастись без Бога и Его благодати, без искупительной жертвы Христа, молитв Церкви и ее таинств; 2) отчаяние и отсутствие упования на милость Божию, когда человеку кажется, что жизнь его бессмысленна и нет надежды на прощение Господне и спасение – отчаяние переходит в неугасимую дьявольскую ненависть к Богу и человек, находящийся в таком состоянии, не может и не хочет ни молиться, ни каяться, его сердце ожесточилось и окаменело, а крайнее проявление отчаяния – самоубийство; 3) ложную надежду на милосердие и всепрощение Божие, когда человек забывает, что Бог есть всеправедный Судия и думает что раз любовь Всевышнего безмерна, то Он должен простить всех людей без их покаяния и нравственного исправления жизни; 4) ненависть к Божественной Истине и ожесточенное сопротивление Богу, распространение лжеучений и ересей, гонения на святую Церковь и попрание ее таинств, догматов и заповедей; 5) ненависть и зависть к ближним, получающим духовный дары от Бога; 6) отложение покаяния до конца земной жизни – лукавое желание обмануть Бога – прожить жизнь во грехе, утопая в греховных мирских наслаждениях а затем раскаяться и обрести спасение. Преподобный Варсонофий Оптинский рассказал поучительную историю о страшной смерти грешника, откладывавшего покаяние до смертного часа и настолько ожесточившего свое сердце, что его уста не могли изречь покаянных слов, а душа не могла принять спасающую и исцеляющую Божественную благодать: «Вот какой был случай у вас, в Петербурге. Жил на Сергиевской улице очень богатый купец. Вся жизнь его была сплошная свадьба, и, в продолжение 17 лет, не приобщался он Святым Тайнам. Вдруг, он почувствовал приближение смерти, и испугался. Тотчас же, послал своего слугу к священнику сказать, чтобы он пришел приобщить больного. Когда батюшка пришел и позвонил, то открыл ему дверь сам хозяин. Батюшка знал о его безумной жизни, разгневался и сказал, зачем он так насмехается над Святыми Дарами, и хотел уходить. Тогда купец со слезами на глазах стал умолять батюшку зайти к нему грешному и исповедать его, т. к. он чувствует приближение смерти. Батюшка, наконец, уступил его просьбе, и он с великим сокрушением в сердце, рассказал ему всю свою жизнь. Батюшка дал ему разрешение грехов и хотел его приобщить, но тут произошло нечто необычайное: вдруг рот у купца сжался, и купец не мог его открыть, как он ни силился. Тогда он схватил долото и молоток и стал выбивать себе зубы, но рот сомкнулся окончательно. Мало по малу силы его ослабели и он скончался». Святитель Иоанн Златоуст подчеркивал, что причина невозможности прощения грехов против Святого Духа заключена не в святой воле Вседержителя, а в самих грешниках – в их нераскаянности, но если бы они принесли искреннее покаяние и оплакали грехи свои от всего сердца, то всемилостивый Бог простил бы их.
Архимандрит Софроний настойчиво подчеркивал, что христианин не должен искать высоких духовных состояний – созерцания Божественного Света, явления Христа и Богородицы, общения с Ангелами, дабы не впасть в прелесть, но он призван неустанно заботиться о покаянии: «Покаяние должно быть началом нашей духовной жизни; оно красной нитью должно проходить через всю наша жизнь до гроба. А если Богу угодно будет восхитить человека к созерцанию, то это всецело дело Его усмотрения и благоволения к кающемуся… Нигде так ясно не познает душа Бога как Отца, как в покаянии. Кающегося Бог принимает как блудного сына и радуется о нем, что мертв был и ожил, погибший был и нашелся». Покаяние имеет колоссальное духовное и нравственное значение, ведь именно с покаяния начинается религиозная жизнь христианина. В таинстве крещения человек омывается от первородного греха и произвольных грехов, возвращается к духовной невинности, становясь членом святой и непорочной Церкви, но впоследствии он вновь оскверняет себя грехами и нуждается в покаянии, очищающем его от скверны греховной и освобождающем от вины пред Богом и людьми. Святые отцы Церкви называли покаяние – вторым крещением и духовным возрождением, ибо через покаяние человек возвращает себе утраченную в крещении непорочность – ризу оправдания Христова, духовно обновляется Святым Духом, удаляется от зла и укрепляется на стезе исполнения заповедей Евангелия. Святитель Игнатий Брянчанинов рассудительно заметил, что покаяние есть духовное уврачевание души, оно – начало новой жизни по заповедям Евангелия, а само очищение от греховной скверны необходимо для того, чтобы человек облекся в ризу добродетелей и украсился святостью – красой всех небожителей: «Не будем отлагать врачевания нашего день на день, чтоб не подкралась неожиданно смерть, не восхитила нас внезапно, чтоб мы не оказались неспособными к вступлению в селения некончающегося покоя и праздника, чтоб не были ввергнуты, как непотребные плевелы, в пламень адский, вечно жгущий и никогда несожигающий. Врачевание застарелых недугов совершается не так скоро и не так удобно, как то представляет себе неведение. Не без причины милосердие Божие дарует нам время на покаяние; не без причины все святые умоляли Бога о даровании им времени на покаяние. Нужно время для изглаждения впечатлений греховных; нужно время, чтоб запечатлеться впечатлениями Святого Духа; нужно время для очищения себя от скверны; нужно время, чтоб облечься в ризы добродетелей, украситься боголюбезными качествами, которыми украшены все небожители». Преподобный Марк Подвижник утверждал, что покаяние есть духовное делание – процесс духовно-нравственного преображения личности, оно сопровождается очищением помыслов, непрестанной молитвой и терпением в скорбях. Познание собственных грехов – это душеспасительный дар Святого Духа, а плач о грехах и чистосердечная исповедь есть свидетельство покаяния. Новый Завет начинается с вдохновенной проповеди покаяния. Пророк Иоанн Предтеча, чья проповедь была связующем звеном между Ветхим Заветом и Новым Заветом, пламенно призывал людей: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф.3:2). Покаяние – это крестный путь человека к Богу, сораспятие Христу умом, сердцем и волей, духовная лестница, ведущая верующего к вратам горнего Иерусалима. Апостол Павел предупреждал: «неправедные Царства Божия не наследуют» (1 Кор.6:9), а в Апокалипсисе сказано, что ничто нечистое не войдет в горний Иерусалим, где Бог будут всем во всем, слава Его осенит всех верующих, а светильником и храмом их будет Иисус Христос – Божественный Логос и Агнец. Вся земная жизнь – это время покаяния, ибо после смерти наступает время воздаяния и частный Страшный Суд и человек пожинает то, что он посеял на ниве жизни своей. По мысли святителя Иоанна Златоуста покаяние – это нравственное исправление человека, имеющее сотериологическое значение, ибо без покаяния не может быть спасения, ибо оно наряду с мученической кровью и благодатью крещения изглаживает грехи. И святитель Феофан поучал: «Где нет таинства покаяния, нет и живущих истинно по-христиански. Первое, что делает необходимым это таинство, есть некоторая нетвердость внутреннего делания вообще, некоторая его неопределенность и шаткость. Мысли наши, пока еще они в голове, бывают в ходе своем изменчивы, в порядке нестройны, в движении не установлены, – и это не только тогда, когда предмет еще не уяснен, но и тогда, когда мы обсудили его хорошо. Но как скоро изложим их на бумаге, то они не только устанавливаются в порядке, но и окончательно уясняются и утверждаются. Точно таким же образом и перемена жизни, внутри только задуманная, однако бывает нерешительна и нетверда, и формы жизни, предначертанные в это время, шатки и неопределенны. Прочную установленность они получают в таинстве покаяния, когда грешник в церкви откроет свои неисправности и утвердит обет быть исправным. Растопленный воск разливается неопределенно; но когда его вливают в форму или налагают печать, из него выходит нечто. И на внутреннего нашего человека надо положить свою печать, чтобы он принял определенный образ. Это делается над ним в таинстве покаяния: тут запечатлевает его Божественная благодать Духа». Святитель Василий Великий акцентировал внимание на невозможности спастись без покаяния: «Верующие в Господа должны прежде всего покаяться, по проповеди Иоанновой, и по проповеди Самого Господа нашего Иисуса Христа. Ибо те, которые ныне не каются, осуждены будут более осужденных прежде Евангелия». Преподобный Силуан Афонский говорил о тайне покаянии как о великой тайне спасения и духовного преображения человека: «если бы все люди покаялись и хранили заповеди Божии, то Рай был бы на земле, ибо Царствие Небесное внутри нас». «Царствие Божие есть Дух Святой, а Дух Святой и на небе, и на земле тот же».
Наиболее проникновенно о духовно-нравственном значении покаяния – сердечного воззвания кающегося грешника к Богу и всецело предания себя Вседержителю, об угрызениях совести и тщетной погоне за счастьем вне Бога, вселяющей в душу тоску и печаль, в ум и сердце – смятение, а в волю – жажду мирских удовольствий, написано в покаянном каноне святого Андрея Критского – высочайшем образце литургического богословия и непревзойденном шедевре церковно-богослужебного творчества. Покаянный канон святого Андрея Критского, читающийся в Православной Церкви за богослужением во дни Великого поста, называется великим за высокое поэтическое достоинство слога и глубину и возвышенность богословской мысли, за всеобъемлющую молитвенно-поэтическую иллюстрацию из истории Ветхого и Нового Заветов – от жизни Адама и Евы через эпохи царей и пророков до времени жизни Иисуса Христа и Его учеников – апостолов, за силу своего воздействия, обнажающую многоскорбное состояние грешников, побуждающую христиан к духовному осмыслению жизни и погружению в глубочайший самоанализ, настраивающую души верующих на покаянный лад, ибо покаяние – алмазный стержень христианской жизни. В лирических восклицаниях, захватывающих сердце, и исполненных екклесиастовой грусти философских беседах со своей душой, святой Андрей Критский напоминает о скоротечности земной жизни, суетности мирских благ и неминуемости смерти, о Страшном Суде и ответственности за свою жизнь пред Богом, и молит всеправедного Судию о прощении: «Приближается, душа, конец, приближается. И не радишь и не готовишься. Время сокращается. Встань! Судия близ дверей. Время жизни течет как сон, как цвет увядает. Что напрасно мятемся?» «Что будешь делать, жалкая душа, когда придет Судия испытать твое?» «Со слезами исповедуй Христу твои помышления и деяния и оправдайся». «Христе! откуда начну плакать о делах моей жалкой жизни? Какое положу начало нынешнему рыданию? Но, как Благосердый, дай мне прощение прегрешений. Иди, жалкая душа, с твоей плотью, исповедуйся Зиждителю всех, оставь прежнюю безответность и принеси Богу в покаянии слезы». С христианской точки зрения покаяние – это неистощимый кладезь духовной жизни, оно вырывает душу из плена греховного – освобождает ее от страстей, исцеляет и укрепляет в вере, научает не осуждать ближних, прощать врагов и побуждает к проникновенной молитве Вседержителю. Христос призывал молящихся Богу прощать обидчиков своих: «Ибо если будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф.6:14). В сердцевине всей жизни христианина любовь, и если верующий просит Бога о прощении в молитвах, а обидчиков своих не прощает, но молитва его не угодна Всевышнему и не будет принята Им. Если мы хотим, чтобы Господь услышал наши молитвы, то мы прежде должны внять Его слову – Евангелию и начать жить по заповедям. Всякий молящийся Богу и просящий о прощении грехов своих, но сам никого не прощающий – лицемер и человек с жестоким сердцем, он не может называться христианином, ибо христианин помнить, что и у обидчика есть Ангел-хранитель, плачущий о его согрешениях, и за спасение его души молятся Богородица, святые и Ангелы на небесах, и ради него пролилась святая Кровь Христа на Голгофе. Если мы хотим оправдаться на Страшном Суде – хотим милости Вседержителя, судящего живых и мертвых, проницающего все сердца, намерения и помышления людей, то мы должны и сами быть милосердными и научиться любить и прощать, ибо без любви вся мудрость и все знания, все чудеса и вера, движущая горами, все молитвы, нестяжательство и даже мученичество – все ничто, медь пустозвенящая и кимвал бряцающий. Кающийся не может никого осуждать, ведь он ощущает свое окаянство и осознает, что предстоит пред вездесущим и всеведущим Богом, «обитающим в непреступном свете» (1 Тим.6:16), ощущает благоговение и мистический трепет, ибо знает, что велики и чудны дела Господни и свят Бог Вседержитель, а он сам – низок, жалок и многогрешен, но в сердце его жива надежда на Всевышнего, ибо от очей грозного и любящего Судии не ускользнет ни одна слеза покаяния.
Святые отцы Церкви предостерегали, что после смерти нет покаяния: земная и временная жизнь есть время, данное нам для покаяния, после смерти каждого человека ожидает Суд Божий и воздаяние за дела, слова, намерения и помышления его. Если мы хотим обрести спасение и быть оправданными на Суде Божием, то нам надлежит непрестанно предаваться покаянному плачу до конца своей жизни – до грозного часа смерти, а угрызения совести не только мучают душу, но и отрезвляют ее, удерживают человека от нравственных падений, побуждаю размышлять о жизни своей, помнить о смерти и Страшном Суде, ибо никто из нас не знает в какой день и час Господь призовет его к Себе. По разъяснению святителя Дмитрия Ростовского тот, кто сознательно совершает грех и откладывает покаяние – грешит против Духа Святого, коснеет в грехе и злоупотребляет благостью Бога Судии, губит себя лукавым упованием на милость Божию. Святые отцы Церкви учили, что в Аду нет места покаянию, ибо за время земной жизни человек окончательно определяется по отношению к Богу, но там есть раскаяние – мучительные угрызения совести от осознания бесцельно и бессмысленно прожитой жизни, но эти нравственные муки проникнуты не надеждой на милость Божию и любовью к Спасителю, а отчаянием и ненавистью к Богу. Покаяние невозможно без любви, Ад же есть держава смерти и обитель падших Ангелов, ставших демонами, и нераскаянных грешников, но вместе с тем, это страшное духовное состояние души – невозможность любить Бога и ближних, ответить любовью на любовь Создателя, Его Ангелов и святых, и тем самым нераскаянный грешник сам закрывает для себя двери Царства Небесного. Святой праведный Иоанн Кронштадтский называл нераскаянных грешников сынами погибели, чьи глаза ослеплены самолюбием и гордыней, сердца наполнены адским мраком отчаяния и ожесточены, а воля – окаменела во грехах, сделалась неизменной в злодействе: «Страшная истина. Нераскаянные грешники после смерти теряют всякую возможность измениться к лучшему и, значит, неизменно остаются преданными вечным мучениям (грех не может не мучить). Чем доказать это? Это с очевидностью доказывается настоящим состоянием некоторых грешников и свойством самого греха – держать человека в плену своем и заграждать ему все исходы. Кто не знает, как трудно без особенной благодати Божией обратиться грешнику с любимого им пути греха на путь добродетели! Как глубоко грех пускает в сердце грешника и во всем существе его корни свои, как он дает грешнику свое зрение, которое видит вещи совсем иначе, чем как они есть в существе своем, представляясь ему в каком-то обаятельном виде. Потому мы видим, что грешники весьма часто и не думают о своем обращении и не считают себя великими грешниками, потому что самолюбие и гордость ослепляют им глаза; если же почитают себя грешниками, то предаются адскому отчаянию, которое разливает глубокий мрак в их уме и сильно ожесточает их сердце. Если бы не благодать Божия, кто бы из грешников обратился к Богу, так как свойство греха - омрачать нас, связывать нас по рукам и по ногам. Но время и место для действия благодати – только здесь: после смерти – только молитвы Церкви и то на раскаянных грешников могут действовать, на тех, у которых есть приемлемость в душах, свет добрых дел, унесенный ими из этой жизни, к которому может привиться благодать Божия или благодатные молитвы Церкви. Нераскаянные грешники – несомненные сыны погибели. Что говорит мне опыт, когда я бываю в плену греха? Я целый день иногда только мучаюсь и не могу обратиться всем сердцем, потому что грех ожесточает меня, делая для меня недоступным Божие помилование: я горю в огне и добровольно остаюсь в нем, потому что грех связал мне силы и я – как закованный в цепи внутренно – не могу обратиться к Богу, пока Бог, видя мое бессилие и мое смирение, и мои слезы, не умилосердится надо мною и не пошлет мне благодать Свою! Недаром человек, преданный грехам, называется связанным пленицами грехопадений». Святитель Игнатий Брянчанинов предостерегал, что смерть может оборвать тонкую нить нашего земного существования в любой момент, а за смертью – Суд Божий и горе нам, если мы не успели покаяться, кроме того, только скончавшиеся в православной вере могут обрести милость Божию и спасение, что же касается нераскаянных грешников, то их ожидают вечные мучения с падшими Ангелами.
Архимандрит Софроний проницательно различал два аспекта покаяния: этический – плач и сокрушение о грехах, и онтологический – крестный путь и восхождение к святости духовному совершенству, возвращение блудного сына к своему Небесному Отцу, путь, не имеющий конца на земле и уходящий в небеса, ибо его конец – совершенное уподобление Христу Богочеловеку. Христос говорил, что весь закон Моисеев и все пророки зиждутся на двух заповедях – любви к Богу и ближним, и отвечая на вопрос одного законника – «кто ближний мой?» (Лк.10:29), Спаситель рассказал притчу о милосердном самарянине. Иудеи времен Христа, исполненные чувством национальной гордыни, презирали иноземцем и иноверцев – в том числе и самарян, среди которых были люди, обладающие высокой нравственностью. Один путник шел в Иерихон – второй по величине город в древней Иудеи, расположенный к востоку от Иерусалима. По пути в Иерихон, пролегавшем через безлюдные и дикие места, на него напали разбойники, ограбили, изранили и оставили лежать на дороге едва живым, истекающим кровью. Этим путем в Иерихон из Иерусалима шли священник и левит – два служителя Бога Израилева, и священник посмотрел на израненного путника, и продолжил свой путь, даже не взмолившись за ограбленного страдальца, и левит прошел мимо умирающего, не оказав ему никакой помощи. В сердцах священника и левита не нашлось места любви и милосердию, они оказались не служителями Божиими, а мнимыми праведниками, не имеющим милости к падшим, с презрением относящимися к падшим и не замечающими своих личных прегрешений. И вот, мимо беспомощного, едва дышащего и стонущего от ран иудея проходил самарянин, и, оказавшись милосердным человеком, он омыл раны иудея вином, возлил на них елей, посадил его на своего осла, довез до ближайшей гостиницы и дал хозяину две серебряные монеты, обещая вернуться и если понадобиться дать еще больше средств на лечение несчастного путника. Христос указал, что самарянин проявил любовью к ближнему и велел поступать как он – являть деятельную любовь в своей жизни. Но существует иной – таинственный и более высокий смысл этой притчи Иисусовой: одинокий путник, идущий из Иерусалима в Иерихон – это грешник, изгнанный из мира Божиего – Рая, проклятый Иисусом Навином город Иерихон – символ Ада, скалистая земля и бесплодная долина через которую пролегает дорога – образ скитаний в земной юдоли скорбей, многоскорбное земное существование и духовное состояние падшего человека – опустошенность души, разлучившейся с Богом, жестокосердные разбойники, живущие разбоем – злые духи, падшие Ангелы, демоны, жаждущие погубить души людей, раны несчастного – угрызения совести, терзание страстными помышлениями, душевная тревога, жажда наслаждений и разочарование в жизни, уныние и отчаяние, приближающаяся смерть – образ духовной погибели. Священник и левит – нравственный закон Моисеев, иудейские обряды, жертвоприношения и Ветхий Завет, которые не могли искупить грехи мира, победить смерть и отверзнуть врата горнего Иерусалима, ибо для этого было необходимо пришествие Христа на землю. Христос есть Небесный Самарянин – истинный Мессия, отвергнутый надменными иудеями, Он откликнулся на стон умирающего странника – на мольбу кающегося грешника, омыл раны его вином – святой Кровью Своей, и смазал их елеем – умастил благодатью Святого Духа, оживотворил несчастного и осадил на осла Своего – по любви Своей пострадал за наши грехи на Голгофе, привез его в гостиницу – в святую Церковь, которую святитель Иоанн Златоуст именовал духовной лечебницей, вручил его хозяину – Богу Отцу на небе и пастырям Церкви на земле, и заплатил две монеты – дал два Завета – Ветхий и Новый, призвал к посту и молитве, совершенно исполнил две заповеди – любви к Богу и ближнему. В сакраментальном смысле омытие ран странника вином и помазание елеем символизирует таинства Евхаристии и елеосвящения, исцеляющие человека и соединяющие его с Богом, а две серебряные монеты, заплаченные Небесным Самарянином за пребывание кающегося грешника в гостинице – в Церкви, есть два иных святых таинства – крещение и миропомазание. Для человека невозможно спастись самому по себе – никакая мудрость и ученость, никакая храбрость и доблесть, никакие подвиги и самые справедливые законы не спасут его, но что невозможно человеку, то возможно Богу и возможно с Богом. Христос есть предвечный и всемогущий Бог Слово – вторая Ипостась Святой Троицы, Божественный Логос, не ограниченный временем и пространством, Он воплотился и вочеловечился через Святую Деву Марию – благую Вратарницу, пришел в наш мир, излагал Свои премудрые поучения в притчах, творил чудеса и проповедовал, добровольно принял мученическую смерть на Кресте и воскрес из мертвых. В православном сознании Крест Иисуса Христа и Его Воскресение неразлучны, ибо если бы Христос не умер на Голгофе, то Он бы не искупил грехи рода человеческого, а если бы не воскрес из мертвых, то смерть восторжествовала бы над жизнью, преисподняя – над небесами, дьявол – над Богочеловеком, и наша вера оказалась бы тщетной. Христос с нами во все ни до скончания мира: Он в Церкви и мы имеем общение с Ним через молитвы и таинства – особенно через причастие Святых Тайн Христовых, ибо в Евхаристии мы мистически переживаем встречу с Тем Самым Христом, Который по воспринятому человечеству Своему родился в Вифлееме, преобразился перед Иаковом, Петром и Иоанном на горе Фавор, преподал Евхаристию на Тайной Вечере Своим ученикам – апостолам, был добровольно распят на Кресте, сошел во Ад, воскрес из мертвых и вознесся на духовное небо, чтобы воссесть одесную Бога Отца и в конце времен вернуться и судить живых и мертвых, но никто из нас не смеет приступать к Евхаристии без покаяния. Святой Григорий Нисский утверждал, что христианство – это уподобление Иисусу Христу, а посему – нам надлежит, подобно Небесному Самарянину, с любовью и милосердием относится к падшим, а вместе с тем сознавать, что все мы – как тот одинокий путник, идущий в Иерихон, являемся окаянными грешниками, и нам надо удалиться от мирской суеты и не искать земных сокровищ, размышлять о смерти и Страшном Суде, иметь страх Божий и милующее сердце, хранить душу свою от скверны греховной и от всего сердца каяться в согрешениях своих.
По слову преподобного Паисия Святогорца вся жизнь христианина должна стать непрестанной покаянной песнью и плачем о грехах, ибо без покаяния невозможно спасение и таинство исповеди немыслимо без раскаяния: «Для человека подвизающегося покаяние – бесконечное рукоделие. Когда кто-то умирает, то его оплакивают, закапывают в землю, а потом забывают... Но о наших грехах мы будем плакать постоянно – покуда не умрем. Однако будем совершать это делание с рассуждением и надеждой на Христа, Который претерпел Распятие для того, чтобы нас духовно воскресить… Настоящее покаяние – осознать свои прегрешения, испытать за них боль, попросить у Бога прощения и после этого поисповедоваться. Таким образом к человеку придет Божественное утешение. Поэтому я всегда рекомендую людям покаяние и исповедь. Одну только исповедь я не рекомендую никогда». Страшна участь человека приступающего к Евангелию и Кресту без трепета в сердце и раскаяния, приходящего на исповедь с дремлющей совестью и вкушающего нечистыми устами Святые Тайны Христовы, не скорбящего о грехах своих и не осознающего своей вины, желающего утаить свои согрешения на исповеди, ибо он не только не получит прощения, но и осквернить душу свою одним из самых тяжких грехов – ложью Богу. Митрополит Антоний Храповицкий предостерегал христиан, что тот, кто недостойно причащается и умалчивает на исповеди о своих грехах – совершает поругание святых таинств Церкви и хулит Святой Дух – Дух Истины и Откровения, он сам отвергает себя от лица Божиего и ввергает во власть лукавого духа тьмы – духа печали и сомнений, постепенно сердце его полностью охладевает к вере и омрачается мирской печалью, воля – парализуется грехом, ум – помрачается, и он обычно оканчивает дни жизни своей Иудиной смертью – самоубийством. Без покаяния и страха Божиего, в котором заключено начало премудрость и вся тайна заповедей Соломоновых, невозможно стать на христианский путь спасения – путь обожения, стать другом Божиим и сыном Всевышнего. Без покаяния между человеком и Богом лежала бы непреодолимая пропасть. Без покаяния невозможно увидеть смысл жизни и жизненную цель вне нас самих – в Боге и достичь духовного совершенства. Путь покаяния – это сокрушение сердца, путь молитвенного плача, очищающего сердце от страстей, а Иисус Христос возвестил в Нагорной проповеди: «блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф.5:8). Преподобный Симеон Новый Богослов учил, что если человек приобретет покаянный плач и очистит сердце от страстей, то взойдет к бесстрастной жизни, просветится Святым Духом – Утешителем, наполняющего сердце верующего неизъяснимой радостью – предвестницей вечного блаженства Царства Небесного – «блаженны плачущие, ибо они утешатся» (Мф.5:4), и приносящего величайший и таинственный дар – молитвенное созерцание Божественного Света, духовно преображающего человека, научающего его религиозной жизни, совершенной любви к Богу и ко всем Его творениям – любви и к ближним, и к врагам. По учению Церкви святые – это истинные боговидцы, причастники Святого Духа и созерцатели Божественного Света, поэтому на православных иконах святых изображают окруженными нимбами. По заветной мысли преподобного Симеона Нового Богослова покаяние – это путь к святости, ибо «через покаяние люди становятся сынами Божественного Света», оно возжигает светильник сердца, делает людей чадами Божиими и сонаследниками вечной жизни, «богами, видящими Бога». В Апокалипсисе сказано, что Христос, как таинственный Небесный Странник, стучится в двери нашего сердца, и ждет когда мы сами, откроем Ему врата. Покаяние – это заветный ключ открывающий врата человеческого сердца Богу и отверзающий врата Царства Небесного верующему и кающемуся человеку. Чем глубже духовный взор человека, тем яснее он видит любовь и премудрость Бога, и свои собственные грехи, бесчисленные как морской песок. Господь милосерден, Он даровал грешному человеку покаяние, а оно – бесценный дар для каждого из нас, ибо Бог имеет власть прощать грехи. В покаянной молитве преподобного Ефрема Сирина, представляющей собой молитвенную поэму в миниатюре, есть следующее прошение: «Господи даруй мне зреть мои прегрешения и не осуждать брата моего…». Истинно кающийся, почитает себя страшным грешником, но не отчаивается, он познает, как милосерден Господь, познает Бога и Его любовь, для которой все грехи – горсть песка перед бескрайним морем. По слову преподобного Иоанна Лествичника признак покаяния – это смирение, искрений плач о грехах, отсутствие осуждения ближних и даже врагов, непрестанная память о смерти и Страшном Суде, отвращение от греха и надежда на Бога. Покаяние облекает душу кающегося в духовную ризу смирения Христова, учит прощать врагов и молиться за них, любить грешников, созерцая в самых падших образ Божий. Плачущий о грехах не может осуждать ближних, но молится за них Богу, всем сердцем и душой желая, чтобы каждый грешник обрел спасение. Однажды один из братьев скита совершил прегрешение. Старцы собрались на суд и просили авву Моисея присоединиться к ним, но он отказался прийти. Священник направил ему послание: «Приди авва Моисей, братья твои ожидают тебя». И отправился авва Моисей на собрание старцев, взяв с собой дырявую корзину наполненную песком. Старцы, выйдя навстречу ему, удивленно спросили: «Отче, зачем ты несешь дырявую корзину из которой весь твой путь просыпался песок?» Авва Моисей ответил: «Мой путь – это жизнь, дырявая корзина – мое нераскаянное сердце, а песок – это мои бесчисленные согрешения. Мои грехи стелятся за мной как просыпавшийся песок из корзины, но я не замечаю их и иду судить ближнего моего». Кающийся грешник подобен блудному сыну из знаменитой евангельский притчи, возвращающемуся к своему милостивому отцу. В духовно-нравственном смысле все мы – блудные сыны, скитающиеся по земному миру, обольщенные его суетными благами и преходящей красой, отвергнувшие своего Бога Отца, забывшие о своей истинной отчизне – о Царстве Небесном, а наше покаяние – это возвращение к Богу, единственный путь спасения для грешников, ведущий в горний Иерусалим, где нет ни печалей и скорбей, ни болезней, разлук и смерти, но вечная и блаженная жизнь – пребывание в Боге, вечная радость для всех верующих в Бога и любящих Его.
О молитве
Каково наше отношение к Богу,
такова и молитва; а какова молитва,
таково отношение наше к Богу.
Святитель Феофан Затворник
Духовная жизнь – это искусство молитвы. Святые отцы Церкви определяли молитву как «духовное делание» и «художество»: она – высочайшая из искусств и наук, утешение скорбящих и отрада кающихся, защита от врагов видимых и невидимых и упование на Вседержителя, исповедание всемогущества, премудрости и благости Божией, неоскудевающий источник духовной радости и ключ, отворяющий врата Царства Небесного, вечный спутник христиан и неугасимый свет надежды, предчувствие Рая и лестница Иакова, по которой Ангелы нисходят на землю, а подвижники поднимаются на небеса. Однажды святителя Феофана Затворника спросили – «Что есть молитва?», и он ответил – «Молитва есть умное предстояние Богу в сердце с славословием, благодарением, прошением и сокрушенным покаянием». Осознает ли современный человек, что такое молитва и в чем заключается ее духовный смысл? Для чего нужна молитва, если Бог итак все видит и все знает? О чем и как надо молиться Богу? Что ищет христианин в молитве? Он ищет Бога и общения с Ним, устремляет к Творцу свой ум и обращается к Нему из глубины сердца. Молитва – это основа духовной жизни христианина, отрешенность ума от земного мира, освобождение сердца от страстей и обращение души к Богу и вечности. Человек сотворен Богом для вечности, его истинная отчизна – на небесах, в обителях нашего Отца Небесного, а в здешнем мире он – эдемский изгнанник, скитающийся от рождения до смерти, до колыбели до могилы, зачастую забывая о своей высшем призвании и становясь самым несчастным и трагическим существом во всех мирах и веках. Молитва – это искание Бога и воспоминание о потерянном Рае, обращенность души к Вездесущему, поэтому молитва не знает расстояний. Всеведущий и всезрящий Господь есть Сердцеведец, Он слышит и знает каждое наше сердечное желание и воздыхание, каждую нашу мысль, хотя бы и уста наши молчали, ибо Бог смотрит не только на речи и дела, но на саму душу, ведает все сокровенное в сердце, а значит и молитва без слов может совершаться. Святая Анна – мать Самуила, молилась Богу в сердце своем: «И говорила в сердце своем, а уста ее только двигались, и не было слышно голоса ее» (1 Цар.1:13). Если слова молитвы излились из сокровенных глубин души, то она перелетит через горы и моря, проникнет в преисподнюю и вознесется на небеса, соединит живых и усопших, людей и Ангелов, вознесется к Богу, как кадильный фимиам возносится к небу. Святитель Тихон Задонский особенно акцентировал внимание на то, что «как сердечная молитва без голоса и слов может быть, так и уста без сердца, и слова без разума, и голос внешний без внутреннего сердечного усердия никакой пользы не приносит, ибо голос внешний и слово должны быть согласны с внутренним помышлением; и слово не что иное, как извещение внутреннего состояния. Бог же приницает сердце наше и смотрит на сердце, а не на слова (см. 1 Пар.28:9; 1 Цар.16:7). Следовательно, слова, если нет согласия с сердцем, - ничто». Русский религиозный философ Иван Ильин в книге «Аксиомы религиозного опыта» писал, что религиозность невозможна без молитвы – обращения души к Богу, искания Его и воззвания к небесам, Церковь есть школа молитвы, Слово Божие и святая Литургия, мудрость ее догматов и канонов, шедевры иконописи, храмового зодчества и гимнографии, зовы и ликования звонов и сокровищница Священного Предания – все направлено на то, чтобы человек научился жить духовно и молиться, а церковные молитвы, дошедшие от святых отцов, – эт верный образец, непогрешимое мерило и драгоценное наследие, хранимое Церковью для каждого из нас, дабы мы научились слагать свои личные молитвы в уме и сердце своем – благоговейные молитвы благодарности и Богохваления, неизреченные воздыхания и безмолвные ликования, умно-сердечные воззвания и вопрошания, молитвы покаяния и предания себя на святую волю Вседержителя – молитвы веры, надежды и любви, наполняющие душу радостью нездешней и покоем неизреченным. Молитва – величайшее сокровище, царская диадема, в которую инкрустированы три драгоценных камня – вера, надежда и любовь, ибо, если мы любим Бога и веруем в то, что Он благ и всемогущ, и имя Ему – Любовь, у Него вся премудрость и сила, и Он бесконечно любит каждого из нас, то мы можем довериться Ему и взывать к Нему мольбах, изливать свои скорби и каяться в согрешениях, оплакивая свое падение и желая всей душой нравственного исправления и спасения, мы имеем надежду на Всемогущего и уповаем на Его милость и попечение, веруем, что Он наш Творец, Спаситель и Промыслитель, истинный Бог, достойный хвалы и почитания, если же мы пренебрегаем молитвой, то в нас нет любви к Богу, оскудеет наша вера и погаснет надежда, когда придут дни скорбей и искушений, и все, что мы пожнем, отвернув молитву, есть безбожная жизнь, отчаяние и погибель. Молитва обращает душу к Богу, напоминает человеку, что в земной юдоли он лишь странник, конец всего земного – прах, а его вечное жительство – на небесах, освобождает ум и сердце от житейских попечений и мирской суеты, возвещает, что бессмертная душа дороже всего на свете, возводит от созерцания красоты видимого мира к красоте мира духовного и к Творцу всего прекрасного – Богу, открывает, что высшая цель жизни – это соединение с Богом и вечное пребывание с Ним. Если человек верит в Бога и любит Его, сознает свою духовную нищету и окаянство, ищет спасения души и жаждет освободиться от уз греха, смерти и Ада, не может жить без Бога и более всего на свете боится разлучиться с Ним навсегда, то его сердце будет биться с молитвой, оно будет неустанно возвышаться над суетной и мирской жизнью и устремляться к Всевышнему, как цветок тянется от земли в небо – к живительному свету солнца. Священное желание молиться есть выражение любви человека к Богу, молящийся взывает к Богу и познает благодать Святой Троицы – Божественный свет, струящийся из вечности. Если человек любит Бога, то он стремится к общению с Ним и жаждет молиться непрестанно, а там где нет молитвы, нет ни любви к Богу, ни исполнения евангельских заповедей, ни Богопознания.
Христианство – это религия Божественного Слова, сотворившего вселенную и человека. Апостол Иоанн Богослов писал в Евангелии, что «в начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков» (Ин. 1:1). В Священном Писании сказано, что Господь сотворил небо и землю Своим предвечным Словом и Святым Духом – через Слово и Дух из ничего были сотворена вселенная и человек. Откровение – это Слово Бога о Себе, о Его великой и неизъяснимой любви, и Его промышлении о Им сотворенном человеке и мире, молитва – слово к Богу, а богословие – слово о Боге. Преподобный Силуан Афонский писал, что Святой Дух дает христианам дар слова о Боге – богословие, и дар слова к Богу – молитву. Человек есть образ и подобие Творца, он одарен бессмертным духом и творческим даром слова, призван к священнодействию – обращению к Богу в молитве. Человек назван Церковью словесным существом: он общается с Богом через слово в молитве; пророки возвещали миру волю Божию и апостолы проповедовали о победе воскресшего Богочеловека Иисуса Христа над смертью и Адом; в богослужениях Церкви и семи таинствах ее от священных слов неразлучно таинственное действие Святого Духа; на духовных небесах Херувимы и Серафимы прославляют Господа и поют небесные хоралы; боговдохновенный апостол Павел, вознесенный на третье небо, слышал «неизреченные глаголы»; высшее же назначение слова – молитва, гимн и песнь во славу Всевышнего. Для христианского сознания Бог есть не только Сущий и Непостижимый, не только всемогущий Творец неба и земли, но наш милосердный Отец, Которому Сам Христос учил молиться: «Отче наш, Сущий на небесах» (Мф.6:9), и ветхозаветный пророк Исайя молился «Ты – Отец наш» (Ис 63:16). Если Бог – наш Отец, то христиане – истинные и верные сыны Его, ибо как сказал апостол Павел: «все вы сыны Божии по вере во Иисуса Христа» (Гал 3:26-27). Апостол Павел дал заповедь – «всегда молитесь», ибо молитва – это высшее делание, по сравнению со словами молитвы обычная речь кажется грубой и пустой, а сама жизнь человека без молитвы – муравьиная возня, суетное и жалкое существование, лишенное духовного величия и глубины. По сильному поэтическому изречению преподобного Ефрема Сирина, «молитва есть предохранительное средство для целомудрия, обучение сердца, укрощение кичливости, очищение от памятозлобия, истребление ненависти, исправление нечестия. Молитва – крепость телу, благоденствие дому, благоустройство городу, могущество царству, знак победы во время брани, прочность мира. Молитва – печать девства, верность брака, оружие путников, страж почивающих, плодоносие земледельцам, спасене плавающих. Молитва – заступница судимых, отрада плачущим, веселие радующимся, ободрение скорбящим, праздник во дни рождения, венец супругам, погребение умершим. Молитва – беседа с Богом, равночестие с Ангелами, преуспеяние в добром, отвращение от худого, исправление согрешающим. Молитва сделала Ионе и кита – домом, а Езекию от врат смерти возвратила к жизни и отрокам в Вавилоне превратила плаемень в дух росы. Молитвой Илия связал небо, и не было дождя на землю три года и шесть месяцев» (Иак.5:17). Молитва это беседа с Богом, но беседовать с Ним человек должен не только устами и языком, но умом и сердцем, ибо молитва – это не искусство языка, но жизнь духа, и нет смысла молиться к Богу устами, но умом и сердцем отступать от Него, как поступают все фарисеи. Святитель Феофан Затворник поучал: «Помните, что молятся Богу не слова, а ум и сердце». Господь внимает не слову, а сердцу, ведь слово – вестник ума и сердца, а без них оно – медь пустозвенящая. Святые отцы Церкви настойчиво поучали, что обращение к Богу одними устами, без ума и сердца – это не молитва, а благоговейная мысль о Боге и любовь к Богу и без слов – молитва. В Притчах Соломоновых сказано, что Богу нужно наше сердце: «Сын Мой! Отдай сердце твое Мне» (Притч.23:26). Святитель Иоанн Златоуст говорил, что молитва исходит из самой сокровенной глубины сердца, а потому нужно в уме помышлять и сердцем желать того, о чем молится уста. Святитель Тихон Задонский, размышляя о великом человеколюбии Всевышнего, писал: «Если Бог – Отец наш, то чего не можем испросить у Него, если по воле Его и с верою просить будем?» Господь всеблаг, Он бесконечно милосерден к кающимся и просящим со слезами прощения, и никогда не оставляет Своих детей в скорбях, ни покидает их ни в темницах, ни в изгнаниях, ни в смерти, ни в преисподней, ибо как проповедовал преподобный Исаак Сирин – даже в геенне огненной любовь Божия не оставляет нас, и в этом ее великая и неизъяснимая для нас тайна. Христос предрек, что истинные христиане в мире будут иметь скорбь, но Он же сказал: «Я буду с вами во все дни до скончания века». В молитвах христиане каются перед Богом в своих грехах – жутких язвах души и просят у Него милостивого исцеления, благодарят Бога за все, прославляют дивные дела Творца, хвалят Его всемогущую силу, непостижимую премудрость и всеблагость. Помышляя о славе и величии Создателя мира, христианин понимает, что недостоин беседовать с Богом, ведь сами Ангелы не смеют взирать на Него, но он помнит и о Его бесконечной любви и милосердии. Молитва это духовная опора и надежды, без молитвы человек обречен на отчаяние во дни печалей и скорбей, его ожидает многопечальное и плачевное кораблекрушение веры. Молитва – это воззвание к Богу, она дает почувствовать, что Бог везде и всегда с нами, о чем повествуют изумительные поэтические строки Псалтыря: «Господи! Ты испытал меня и знаешь. Ты знаешь, когда я сажусь и когда встаю; Ты разумеешь помышления мои издали. Иду ли я, отдыхаю ли – Ты окружаешь меня, и все пути мои известны Тебе. Еще нет слова на языке моем, – Ты, Господи, уже знаешь их совершенно. Сзади и спереди Ты объемлешь меня, и полагаешь на мен руку Твою. Дивно для меня ведение Твое, - высоко, не могу постигнуть его! Куда пойду от Духа Твоего и от лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо – и Ты там; сойду ли в преисподнюю – и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря, – и там рука твоя поведет меня, и удержит меня десница Твоя. Скажу ли: может быть, тьма скроет меня, и свет вокруг меня сделается ночью!; но и тьма не затмит от Тебя, и ночь светла, как день: как тьма, так и свет» (Пс.138:1-12).
Человек есть существо общительное и литургическое, он призван к Богообщению и через молитву включается в духовную жизнь Церкви, участвует в ее богослужениях и таинствах, углубляет, расширяет и возвышает свое сознание и бытие, жаждет пребывать с Богом. Протоиерей Александр Мень определил молитву как таинственное и непосредственно соприкосновение с Богом и его святыми – Богородицей, Ангелами и душами праведников, как основу всей религиозной жизни христианина, ибо все должно совершаться с молитвой. Если человек не молится, то у его души нет духовной связи с Богом, она разлучена с Творцом своим, и такой человек, может быть идеалистом, допускать существование Бога и рассуждать о метафизических вопросах, писать философские трактаты о Боге, Ангелах и демонах, но, не имея опыта Богообщения, он не будет жить духовной жизнью, исполнять заповеди Евангелия, всей душой участвовать в таинствах и богослужениях Церкви, постигать ее догматы и понять Слово Божие. У многих людей возникает вопрос: «Зачем молиться Богу, если Он от вечности все знает?» Бог премудр и всеведущ, Он от вечности совершенным и таинственным образом знает все, и нет ничего сокрытого от Него, Он знает все, в чем мы нуждаемся еще прежде нашего прошения, но молитва нужна нам – она необходима для нашего спасения, ибо через молитву наше сердце открывается Богу и благодать Божия освящает нас – изменяется сам человек, его внутренняя и внешняя жизнь. Размышляя о том, для чего нужна молитва и отвечая на вопрос людей – зачем молиться Богу – всеведущему Абсолютному Духу и Совершенной Личности, архимандрит Рафаил Карелин писал, что молитва – это всецелая обращенность души к Богу, тайна Богопознания и Боговидения, молитва – это не информирование Бога о наших нуждах, ибо Он всеведущ и лучше нас знает, что нам нужно для спасения, а приближение к Богу и тайна любви к Богу: «Бог хочет дать нам Себя как величайшее благо, но этот дар можно принять только через любовь; мы же любим не Бога, а себя. Это самое страшное последствие грехопадения. Основой жизни стал не Бог, а самость. Поэтому надо повернуть к Богу свое сердце, надо волевым усилием искать потерянное, воссоздавать разрушенное, выходить из плена страстей и создаваемых ими иллюзий в мир той высшей истины, которую открывает нам Евангелие». Известное изречение французского философа Рене Декарта гласит: «я мыслю, следовательно, существую». Как рационалист, он считал, что рассудок – это сущность человека, но христианин знает, что основа бытия человека есть любовь Божия, его сущность – дух, а жизнь духа – любовь, созерцание и молитва: «я люблю, следовательно, существую», я молюсь, следователь, мой дух жив – я живу духовной жизнью. Архимандрит Софроний говорил, что молитва вдыхает душу человека неземное дыхание из уст Божиих, а без молитвы душа духовно мертва, а человек – подобен червю, ползающему в земле, он – самое несчастное существо на свете, ведь он обречен на смерть, а его жизнь – краткое время земного бытия от колыбели до гроба, лишенное религиозного смысла. Молитва это дыхание жизни для души и сердцебиение духа, она преображает личность и делает сердце человека храмом Святого Духа, а миссия молящегося – хранить сердце свое от распаленных страстей, дабы в нем пребывал и воцарился Христос. Молитва – это беседа ума с Богом, воспоминание о потерянном Рае, предчувствие вечности, образ жизни будущего века. Молитва – это светильник Божий, горящей в сердце молящегося человека, золотое кольцо вечности, сочетающее душу с ее Небесным Женихом – Христом. Святые отцы Церкви учили, что самое высокое искусство – это непрестанная Иисусова молитва – «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного», ей надлежит наполнять всю нашу жизнь, ибо она есть сокращение всего Евангелия и заключает в себе всю небесную философию христианской веры и является величайшим сокровищем, сияющим как немеркнущая звезда в сердцах подвижников Иисусовых, ибо в этой молитве мы исповедуем, как и апостолы, что Иисус Христос из Назарета есть Богочеловек, совершенный Бог и совершенный человек, Он – наш Божественный Спаситель, истинный Мессия, искупивший грехи мира на Голгофе, воскресший из мертвых – победивший дьявола, смерть и Ад, и с покаянной мольбой мы испрашиваем о прощении наших бесчисленных согрешений, отлучающих нас от общения с Господом, сознавая наше окаянство и веруя в то, что Христос, грядущий в силе и славе Своего предвечного Божества судить живых и мертвых в конце времен, будет не только грозным и справедливым, но и милостивым Судией для всех искренне кающихся. Святой Антоний Великий рассказывал ученикам своим, что молитва есть порыв и устремление души к Богу, она может быть подобна дуновению и внезапно осенять сердце и ум человека, когда он созерцает чудеса, тайны и красоты жизни и природы – молитва может прийти от молнии, сверкающей среди черных облаков, от легкого и освежающего ветерка в раскаленной пустыне, от тихого заката, озаряющего вечер своими прощальными лучами, от утренних лучей восходящего солнца и улыбки ребенка, от вида снежных гор и самоотверженного деяния, от вдохновенного стиха Псалтыря и напева мелодии, запавшего в душу, от воззваний совести и слова правды, от созерцания любви, расцветающей в сердцах человеческих как райский цветок невиданной красоты и благоухающий святостью, от прозрения Божьего замысла о таинственных судьбах Церкви и мира, как в хвалебных молитвах Апокалипсиса. Все мироздание полно красот, тайн и чудес Господних и вся природа, как монументальный орган или изящная арфа Давидова, слагает восторженный гимн во славу Всевышнего и прославляет неисчислимое богатство премудрости Божией: «Хвалите Его, солнце и луна, хвалите Его все звезды света. Хвалите Его, небеса небес и воды, которые превыше небес. Да хвалят имя Господа, ибо Он повелел и сотворились; поставил их на веки и веки; дал устав, который не прейдет. Хвалите Господа от земли, великие рыбы и все бездны, огонь и град, снег и туман, бурный ветер, исполняющий слово Его, горы и все холмы, дерева плодоноснее и все кедры, звери и всякий скот, пресмыкающиеся и птицы крылатые» (Пс.148:3-10). По своему предназначению человек есть литург и богопевец, если его душа обладает религиозной чуткостью и отвечает на зов Божий – открывает ключом веры и молитвы дверь сердца апокалиптическому Страннику – Иисусу Христу, то человек обретает неописуемое счастье и во всем открывается ему Бог и Его премудрость, любовь и сила – в звездных небесах и благоухающих лугах, в солнечный день и лунной ночью, в жемчуге и алмазах, в произведениях искусства – а молящейся сонате музыканта и трепетной элегии поэта, в ликах святых, взирающих на нас с икон, и в полете мраморного Ангела, в самой жизнь – там, где являет себя миру гармония и любовь.
Господь сотворил человека по образу и подобию Своему – создал его тело из праха земного – из материи, и вдохнул в него дыхание уст Божиих – неземную душу, и потому человек ест жилец материального мира и причастник духовного мира. Августин Блаженный писал в своей «Исповеди», что по неизреченной премудрости и любви Всевышний вложил в душу нашу неудовлетворенность земными вещами, ибо они суетны и преходящи, а душа ищет вечности, она тоскует о Боге и рвется в горние небеса – к духовному миру. По слову преподобного Максима Исповедника в способности молитвы заключено высшее достоинство человека – небесное величие, отличающее его от всех земных существ – животных, птиц, рептилий, земноводных и рыб, и уподобляющее его Ангелам. Души величайших молитвенников Церкви равны Ангелам, хотя в отличие от людей эти бесплотные духи – грозные и могущественные вестники Вседержителя и служители Его, не знают страстей и обладают высшей свободой и вечным блаженством, которые люди должны стяжать подвижнической жизнью. Молитва – крылья души, она одухотворяет человека и уподобляет его Ангелам, возвышает над житейскими попечения и мирскими заботами, над суетой сует мира сего, хранит его ум и сердце от низменных страстей и помыслов, дарует внутреннюю свободу духа. По разъяснению святителя Иоанна Златоуста, молитва – это единое занятие людей и Ангелов, молящийся уподобляется Ангелам и приобщается их святой и небесной жизни, с пламенной любовью устремляется к Богу и славит Его несказанное величие. Тайна молитвы заключена в синергии: она – свободный акт человеческого духа, то духовное усилие, которым берется Царство Небесное, а вместе с тем – дар Божий, ибо через молитву происходит воссоединение человека и Бога, а она сама есть содействие человеческой свободы и Божественной благодати. Искание смысла жизни и счастья во внешнем мире, где все течет и меняется и нет ничего вечного – это страшный самообман, дьявольское искушение, прельстившее Адама и Еву, которые стали искать полноту бытия, премудрости, блаженства, любви и свободы вне общения с Богом, и тот, кто обольщается сокровищами земными – мирскими благами, тот повторяет грехопадение Адама и обрекает себя на утрату духовной связи с Богом и душераздирающее разочарование. В книге Екклесиаста древний царь и мудрец Соломон все мирские блага – это суета сует и томление духа, ибо ни богатства и слава, ни царская власть и искусства, ни философская мудрость и самые справедливые законы не смогут сделать нас счастливыми, они все – горсть праха без Бога, ибо в Боге заключено наше вечное счастье, а молитва есть приближение к Богу. Святой Дионисий Ареопагит утверждал, что Бог бесконечно близок нам – ближе наших собственных сердец, и когда мы молимся Богу, то не Он приближается к нам, а мы – приближаемся к Нему, обращаем дух свой к горнему, что иллюстрирует следующая малая притча: «как бы находясь в корабле, схватившись за канаты, прикрепленные к скале и протянутые нам, чтобы мы причалили, мы бы притягивали к себе не скалу, а самих себя и корабль – к скале». Как таинственный Небесный Странник из Апокалипсиса Христос стучится в двери наших сердец и ждет, когда мы откроем их и выйдем навстречу Богу – обратимся к Нему с молитвой и сделаем жизнь свою богослужением, а сердце свое – жертвенником Всевышнего. Святые отцы Церкви различали три степени молитвы: 1) устную – совершаемую устами, когда христианин говорит слова молитвы, но ум его рассеян, помышляет не о Боге и душе, а о мирском, и сердце не участвует в молитвословии; 2) умную – совершаемую умом, а не одними устами, когда разум христианина сосредоточен на словах молитвы, устремлен к Богу и помышляет о последних вещах, понимая каждое слово произносимой устами молитвы; 3) умно-сердечную – произносимую устами, понимаемую умом и переживаемую сердцем, когда каждое слово молитвы проникает наш дух и отзывается в нашем сердце, ощущающим страшное и великое присутствие Бога Вседержителя, пред Которым трепещут даже несравненные Серафимы и Херувимы – высшие Ангелы на небесах. Августин Блаженный горько сетовал на то, что люди ищут счастливой жизни в мире смертных, и звал читателей обратиться в сокровенную глубину своих сердец, ибо найти сердце свое означает найти Бога – найти Бога можно только через схождение ума в сердце – через умно-сердечную молитву: «Он в самой глубине сердца, только сердце отошло от Него. Вернитесь, отступники, к сердцу и прильните к Тому, Кто создал вас. Стойте с Ним – и устоите, успокойтесь в Нем – и покойны будете».
По проникновенному определению святого праведного Иоанна Кронштадтского «молитва есть величайший, бесценный дар Творца твари, человеку, который чрез нее может беседовать с Творцом своим, как чадо с Отцом, изливать пред Ним чувства удивления, славословия и благодарения». Святителя Игнатий Брянчанинов был убежден, что «без молитвы и чтение святоотеческих писаний, и пост, и память смертная окажутся чем-то совершенно мертвым и пустым, наподобие книг, стоящих на полке у неграмотного человека». Молитва – это пребывание с Богом и поклонение Богу в Духе и Истине, она выше всех богословских рассуждений и всей мудрости мира сего, выше всех наук и искусств, ибо дает нам соприкоснуться с Богом и духовным миром. Каждый христианин дожжен заботиться о том, чтобы в храме его сердца горела неугасимая лампада молитвы пред чудесным Ликом Христа Богочеловека, а без внутренней молитвы – драгоценнейшего сокровища, сокрытого от мира, все богословские знания и вся научная и философская эрудиция – становятся мертвым грузом, и разжигают в душе человеческой гордыню. Древние подвижники Церкви предостерегали, что даже чтение духовной литературы не должно рассеивать ум отрывать его от молитвы, ибо только через молитву человек опытно познает Бога и воспринимает Его благодать. В основе христианства лежит не сумма отвлеченных богословских знаний и не участие в обрядах, а Богообщение – таинственный опыт общения с Богом, ибо для христианина Бог – не абстрактная идея ученых и философов, но любимая и совершенная Личность – живой Бог пророков и Откровения, и именно молитва позволяет духовно ощутить радость присутствия Божиего в нашей жизни и нашем сердце. Молитва это высочайшая ценность, Сам Бог прикасается к сердцу молящегося и дает ему познать Себя, а следовательно, потерять молитву – значит потерять Бога, остаться нищим и обречь себя на величайшую муку – на разлуку с возлюбленным Богом. По определению преподобного Иустина Поповича, молитва – это предчувствие Рая и ощущение Бога, в молитве человек может духовно ощутить, что Бог существует, Он благ, премудр и всемогущ, а значит – молитва есть искусство Богопознания и наставница богословов. Преподобный Нил Синайский писал: «Если ты молишься, то ты – истинный богослов, если ты богослов, то ты – истинно молишься». Молитва – это бесценное сокровище, она – жизнь Ангелов на небесах и святых на земле; она очищает сердце и просвещает ум, дает нам познать Бога – Его величие и премудрость, ощутить Его неисчерпаемую любовь и вникнуть в неисповедимое промышление Вседержителя о мире и судьбах всех Его созданий, увидеть себя и свою жизнь – свое высокое предназначение и горестное падение и окаянство, то, как на дне сердца, как ядовитые и ужасные змеи и скорпионы, гнездятся низменные страсти, как душа растлена грехами и драгоценное и невозвратимое время земной жизни было отдано делам суетным, житейским попечениям и праздным забавам. Если грех разъединяет душу с Богом, а ум с сердцем, то молитва низводит ум в сердце, соединяет душу со Спасителем и духовно преображает личность. В Ветхом Завете древний царь и мудрец Соломон сказал, что страх Божий – начало премудрости, а в Новом Завете провозглашается, что любовь к Богу – венец всех добродетелей и духовных совершенств. В основе духовной молитвы лежит священный трепет и бескорыстная любовь к Богу, а без покаянного чувства нет истинного Богообщения, сердце не очищается от страстей, и душа остается мертва как пустыня. Господь сказал, что мы не можем ничего сотворить без Него, а молитва – это высочайше творчество, и без Святого Духа наша молитва никогда не будет духовной – поклонение Богу в Духе и Истине будет подменено душевным и эмоциональным восторгом, экзальтацией чувств, сопровождающейся мечтательностью. В книге Притчей Соломоновых сказано, что праведники спасаются прозорливостью: молитва духовно преображает человека, одухотворяет его – наполняет благодатью Святого Духа, делает праведным, рассудительным и прозорливым, а сама прозорливость – это духовная интуиция различения добра и зла, умение ощущать где истина, а где ложь, изобличать лукавство и побеждать коварные козни демонов и нечестивых людей, хранить ясный ум и духовное трезвение. Молитва – это великое оружие в духовной борьбе с демонами и страстями, она – хранитель души, Херувим с огненным мечом, стоящий у врат сердца, она – безмятежная пристань для всех истомившихся в скитаниях по морю житейскому, основа тишина, мира и покоя в душе, она – корень благочестия и источник тысячам благ, исповедание Бога живого и вечного, благого и премудрого, всемогущего и вездесущего; молитва изгоняет печаль и уныние, утешает в скорбях и радует надеждой, она возвращает кающимся чистоту непорочных лилий, через молитву свершаются великие дела и чудеса Божии – угашается пламя огня и обуздывается ярость львов, прекращаются битвы и укрощаются бури, исцеляются недуги и изгоняются демоны, расторгаются узы смерти и отверзаются небесные врата, она – великая честь и венец славы, ибо смертный, грешный и немощный человек может общаться с бессмертным, святым и всемогущим Богом и обретать Его милость.
В древней притче рассказывается, как Господь повелел Ангелам принести Ему все самое наилучшее, что они найдут на земле. Ангелы вознесли к престолу Всевышнего все красоты звездного неба и цветущей земли, прекрасные произведения искусства, гимны богомольцев и писания мудрецов. Последний Ангел вознес Создателю дивную жемчужину – слезу грешника, кающегося в своих грехах и взывающего к Богу о прощении. Премудрый Господь сказал: «Нет ничего более драгоценного в мире, чем сердце очищенное покаянием и освященное молитвой». Молитва – это драгоценная жемчужина из Евангелия, за которую мудрый купец продал свое имение – мирскую славу, знания и грезы, богатство и образы чувственной красоты. В притчах царя Соломона сказано, что мудрость дороже жемчуга, а молитва – это высочайшая премудрость, истинная христианская философия – любовь к Богу, и эта жемчужина дороже, чем весь мир, ибо ей обретается Царство Небесное. Апостол Петр назвал молитву – красотой молчаливого духа и уподобил ее утренней звезде, сверкающей в темном месте – сердце, причем слово «темное» – означает с одной стороны апофатическое – таинственное и сокровенное, рационально непостижимую и неизъяснимую тайну личности, а с другой – греховное, ведь в нашем сердце гнездится бесчисленное множество грехов и страстей. Молитва – это плачь о грехах и сокрушение сердца, жертва угодная Богу: «жертва Богу – дух сокрушен» (Пс.50:19). Познание своих грехов – это дар Святого Духа, и если бы человек узрел неисследимую бездну своего сердца и сколько неисчислимых грехов наполняют ее, то он бы как мытарь взмолился Богу: «Боже, милостив буди мне грешному». Сущность молитвы – мистическое общение с Богом и духовное преображение человека. Тайны Божии открываются молящемуся сердцу, а не аналитическому рассудку. Преподобный Исаак Сирин учил, что молитва – это истинное познание Бога, Его премудрости и всеблагости в тайниках сердца. Если Херувимы и Серафимы на небесах с трепетом молятся Богу, не дерзая взирать на Него, то с каким благоговением призваны молиться Ему люди, чьи сердца почернели от грехов и пороков! Религиозная жизнь невозможна без молитвы – таинственного и духовного опыта Богообщения, ибо верующий человек постоянно помнит о Боге и жаждет общения с Ним, соизмеряет свою жизнь с духовными и нравственными идеалами веры – заповедями, а молитва обращает его ум, волю и сердце к Всевышнему. Преподобный Иустин Попович – ученейший богослов святой Церкви и настоящий философ Святого Духа, проницательно заметил, что молитва вырабатывает христианское отношение к Богу и миру, помогает понять святую тайну каждой души, узнать и полюбить человека как творение Божье и богоподобную личность. Молитва есть единственный путь существенного самопознания, ибо без молитвы всякое самопознание поверхностно. Но молитва – это еще и единственный путь Богопознания, о Боге надо не только рассуждать, нужен духовный опыт общения с Ним, поэтому без молитвы нельзя познать Бога и увидеть Его таким, каков Он есть. Если я молюсь Богу, то я пребываю с Богом и познаю Его любовь, я не могу сомневаться ни в бытии Божием, ни в Его безмерной любви, и в сердце моем не может угаснуть упование на Всевышнего и вера в Него. Что такое молитва к Богу? Это выражение нашей любви к Богу, первая заповедь Спасителя, веры в любовь Божью и надежды на Его милость. Что такое молитва за ближних? Это выражение нашей любви к ним, нашей веры в их спасение. Если в нашем сердце нет молитвы, и наша мысль не превратилась в молитву, то у нас нет любви к Богу и нет надежды на Него, и нет верности Ему. Весь наш ум, вся наша воля, все сердце и вся душа – все должно облечься молитвой. По слову преподобного Иустина Поповича, каждая молитва – это малая Божественная Литургия, лествица, ведущая нашу душу на духовное небо, она учит нас измерять наше сердце и наш ум, нашу волю и нашу совесть, нашу жизнь и нашу душу святою мерою Христовой. Рассудительный Иван Ильин особенно акцентировал внимание на то, что молитва связана с тайной личности и человека и есть выражение ее внутреннего мира и духовной жизни, и значит, слагается у каждого по-своему – уникально и своеобразно, свидетельствуя о неисчерпаемой многогранности молитвенного опыта Богообщения: «Каждое познавательное усилие, каждое доброе чувство и дело, каждый молитвенный порыв вносили в это строение и в этот уровень нечто новое. Все люди молятся различно и по-своему: одни – почти никогда, только в минуты величейшей опасности и великого горя; другие – каждый день утром и вечером; третьи – почти жеминутно, трепетом сердца. Одни – остротой религиозного сомнения (Блаженный Августин, Паскаль); другие – просьбой и домогательством; третьи – смиренным принятием воли Божьей и благодарением; четвертые, может быть, ротопом и вызовом. Боттичелли и Сегантини молились своими картинами; Бетховен – своими сонатами и симфониями; Жуковский, Тютчев и другие поэты – своими стихами. Каждый человек взывает к Богу по-своему: один обращается к Нему только делами милосердия; другой – самоотверженным и вдоховенным научным исследованием; третий – ищет Бога в тихом созерцании природы; четвертый – восходит к Нему в героической смерти за родину. Способы обращения к Богу бесконечно разнообразны. Интенсивность молитвы, чистота созерцания, постоянство помысла, активность в проявлении, эмоциональная окраска, богословская осмысленность, волевое напряжение – в обращении к Богу – у каждого свои, особенные. Религиозный опыт у каждого из нас единственен и неповторим, как первый крик при рождении и последний вздох в смерти».
Святой Никодим Святогорец говорил, что одно возношение ума к Богу и одна смиренная молитва кающегося грешника – драгоценнее всех сокровищ мира, бессильных спасти душу: «Да не отходит от мысли твоей убеждение, что одно возношение ума к Богу и одно смиренное коленопреклонение во славу и честь Божию несравненно более ценно, чем все сокровища мира». Молитва – корень всех добродетелей и мать благочестия, все христианские добродетели – дар Божий и плоды молитвенной жизни, нельзя совершить ничего доброго без Бога и Его благодати, а потому нравственная жизнь и благочестие невозможны без молитвы. Святые отцы Церкви называли молитву – царицей добродетелей и неразлучной спутницей мудрости, она – наставница всех подвижников и богословов, дщерь любви и надежды, щит праведных и меч Господень, хранящий души христиан, поражающий дьявола и аггелов его. По наставлению преподобного Силуана Афонского только с молитвой можно достигнуть исполнения заповедей Божиих, ибо человек сам бессилен исполнить их, но все возможно Всемогущему, а молиться – означает пребывать с Богом. Если человек молится небрежно и рассеянно – без священного трепета и любви предстоит Богу, обдумывая в помыслах своих житейские дела и не имея сердца, сокрушенного покаянием, то он будет пренебрегать и исполнением заповедей Евангелия, перестанет остро осознавать свою греховность и милосердно относится к окружающим его людям, и сов временем может превратиться в тщеславного и обидчивого фарисея, с раздражением порицающего и высокомерно наставляющего других, но не замечающего своих собственных согрешений. Для христианина Христос – высший идеал, духовная жизнь – жизнь в Его святой Церкви и участие в ее таинствах, изучение Священного Писания, борьба со страстями, хранение ума и сердце, исполнение заповедей, а духовность – это присутствие Святого Духа, преображающего личность человека и одухотворяющего всю его жизнь. Вне религиозной жизни духовность – это слово, лишенное всякого смысла, а для христианина – духовная жизнь есть путь соединения с Богом через уподобление Христу и стяжение благодати Святого Духа, но все это невозможно без молитвы, поэтому апостол Павел и призывал: «непрестанно молиться» (см. 1 Фес.5:17). Размышляя об этой заповеди апостола Павла, архимандрит Рафаил Карелин писал: «Другие заповеди представляют собой или отдельные действия, совершаемые в определенное время, или чувства, которые не могут быть постоянными и неизменными. Даже любовь к Богу сменялась у подвижников периодами охлаждения. Этот духовный пламень то ярко горел в их сердцах, то промыслительно скрывался в глубинах и тайниках их духа». Великие подвижники и молитвенники Церкви от Исаака Сирин, Макарий Египетский до Силуана Афонского – были людьми, живущими по заповедям Христовым, их сердца – золотые чаши, переполненные благодатью Святого Духа, они с плачем молились за весь мир, и это было выражением их евангельской любви к многогрешным людям и непрестанной жертвой Богу, с любовью промышляющему о вселенной. Архимандрит Рафаил Карелин акцентировал внимание на вселенском значении молитв подвижников Церкви за весь мир: «…сила молитвы простирается на весь космос. Молитва людей и молитва Церкви – это та огромная гармонизирующая и очистительная сила, которая, можно сказать, сохраняет бытие всего космоса. У апостола Павла есть такие таинственные слова: тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь (2 Сол. 2:7). Что это за удерживающий, который не дает прийти на Землю олицетворению зла? Святые Отцы говорят, что эта удерживающая сила есть дух благочестия и прежде всего – дух молитвы. Когда иссякнет дух молитвы, видимый мир придет в состояние разложения и распада, ибо уже не будет силы, обновляющей его. Поэтому молитвенники, уходившие из мира в монастыри и пустыни, и многие простые, незаметные, никому не ведомые в этом мире люди, достигшие путем многотрудного духовного подвига, напряжением всех своих сил непрестанной молитвы, – величайшие благодетели всего человечества».
Духовная молитва есть средоточие трех христианских добродетелей, она есть неисчерпаемый родник надежды, немеркнущий светоч веры, неугасимое пламя любви. Если человек истинно молится, он никогда не впадет в отчаяние, никогда не потеряет веру и не отречется от Христа, храня верность Богу даже пред лицом мученической смерти. Молитва – это сущность религиозной жизни, она отличает христианство от идеалистической философии, а без молитвы нет, и не может быть духовного опыта. Православная гимнография – Псалтырь, молитвы и песнопения Ефрема Сирина, молитвы Макария Египетского, Иоанна Златоуста и Иоанна Дамаскина – это наивысшие образцы богомыслия и созерцания, это духовный опыт святых мудрецов и подвижников Церкви, обобщенный и сконцентрированный в ее молитвословии, богослужениях и Божественной Литургии. В Священном Писании Церковь называется мистическим Телом Христовым, а молитва – это пульс ее духовной жизни и жизни всех христиан, ибо богослужения и молитвы соединяют всех христиан на земле – когда мы молимся в храме, то за нас совершается богослужение и о нас молятся во всех православных храмах – от Афона до Гроба Господня в Иерусалиме, и за нас молится вся Небесная Церковь – Пресвятая богородица, Ангелы и святые на небесах. Молитва соединяет людей с Ангелами, воспевающими величие и славу Святой Троицы, молящимися за нас, печалящимися о нераскаянных грешниках и радующихся за кающихся. Святитель Иоанн Златоуст утверждал, что христиане должны поучатся у Ангелов в молитвах, ибо сущность молитвы – это устремление духа к Богу и пламенная любовь к Нему, от которой проистекает и неугасимая любовь ко всем делам и чудесам Божиим – ко всем творениям Его. Жизнь в Церковь и участие в ее таинствах – исповеди и Евхаристии, в богослужениях и литургической жизни, верность ее незыблемым догматам и исполнение заповедей святого Евангелия – это лучшее средство для обретения духовной молитвы. Нельзя духовно молиться Богу не исполняя Его заповедей, не участвуя в литургической жизни Его святой Церкви, отвергая благодать Святого Духа и боговдохновенные истины, открытые в Священном Писании. Святитель Иоанн Златоуст рассудительно говорил: «Если ты хочешь, чтобы Господь услышал твои молитвы, исполни прежде возвещенное Им в евангельских заповедях». В Священном Писании сказано: «и чего ни попросим, получим от Него, потому что соблюдаем заповеди Его и делаем благоугодное перед Ним» (1Ин.3:22). Зачастую Господь не исполняет то, о чем люди просят Его в молитвах оттого, что они не исполняют Его заповеди, обращаются к Нему с корыстными сердцами, просят о неполезном для души, не имеют милосердия, живут и мыслят как язычники. Надо помнить, что Господь не только всемогущ, но благ и обладает всеведеньем и совершенной премудростью, Он лучше нас знает, что нам нужно для нашего спасения и земной жизни. По признанию преподобного Иоанна Лествичника молитва, идущая от сердца никогда не бывает бесплодна: «Долго пребывая на молитве, и не видя плода, не говори: я ничего не приобрел. Ибо самое пребывание в молитве есть уже приобретение; и какое благо выше всего, прилепляться ко Господу и пребывать непрестанно в соединении с Ним?» Если человек любит Бога, то он стремится к общению с Ним и исполняет заповеди Его, постепенно меняется и преображается – уподобляется Иисусу Христу, не только размышляет о Боге, но с благоговением молится Вседержителю и исполняет Его святую волю. Молиться Богу надо не только для того, чтобы получить от Него чувственные блага и духовные дары, но прежде всего, чтобы приблизиться к Нему и пребывать с Ним – жить Богом, ведь молитва есть священное таинство, она – святая святых христианской жизни, и етсь выражение любви к Богу, поэтому высочайшая молитва есть херувимское искусство Богохваления и серафическая наука Богопознания – радостное восхваление Бога и духовно-опытное познание Его любви, премудрости и бесконечного могущества, богословие поющего сердца.
В богослужебных книгах Церкви изложены молитвы ее святых подвижников и богомудрых богословов, проникнутых благодатью Святого Духа, лучше нас понимающих Священное Писание, видящих души в безднах их падения и в ослепительном сиянии преображения, и когда мы читаем их молитвы, то мы беседует с Богом словами святых – людей, живших благочестиво и исполнявших волю Божию, отдававших жизнь свою за Христа, научаемся почитать Всевышнего в Духе и Истине, постепенно – на протяжении все земной жизни настраиваем свою душу, как расстроенную лиру, на духовный лад и православное Богомыслие, постепенно сознаем всю глубину своего падения и плачем о грехах, научаемся прощать обидчиков и врагов, любить Бога и людей не мечтательно, а деятельно, жертвенно и духовно. Молитва – наставница в Богопознании: нельзя познать Бога одни интеллектуальным путем – из одного чтения богословских книг и философских рассуждений, ибо именно через молитву и таинства Господь Сам открывает Себя ищущим Его и дает им познать Свою любовь, премудрость и могущество. Молитва – это предстояние живому Богу, искренняя беседа с Творцом, Который видит каждое намерение нашего сердца и помышление нашего ума, и потому молитва должна быть проникнута благоговением и священным трепетом пророка Исайи, ибо мы – смертные и многогрешные люди, а Бог свят и неописуемо велик, пред ним трепещут Херувимы и Серафимы. Святитель Феофан Затворник говорил, что молитва – это главное дело всех христиан, а не только монахов и безмолвников, молитва – это дыхание духа, наш дух живет молитвой, а без молитвы – для духа нет жизни. Стоять перед иконою и класть поклоны, читать молитвы по Псалтырю, Молитвослову или на память – еще не есть молитва, ибо молитва – это устремление сердца к Богу, помышление о Боге и пребывание пред лицом Его. Святые отцы Церкви говорили: «стой на молитве, как на Страшном Суде, ибо ты предстоишь всемогущему Богу». Для молитвы очень полезны память о смерти и помышление о Страшном Суде, они разбивают окамененность нашего сердца, а Бог смотрит на сердце, а не на слова. Богу нужно наше сердце, согретое любовью к Нему и к нашим ближним. Если душу сравнить с музыкальным инструментом, то ее надлежит настроить на молитву, а молитвенное настроение души – это мысль о Боге и чувство к Богу, мысль о вездесущии Бога, Его любви и промышлении, чувство страха Божиего и любви к Богу, желание всегда и везде быть с Ним, беспрекословно исполнять Его святую волю. В духовной основе молитвы лежит вера в Бога – уверенность в бытии Творца, в том, что Бог есть Любовь, доверие Его святой воле и Промыслу, верность Его заповедям. Молиться – взывать из сердца к Богу, вникать мыслью в каждое слово, заключать ум в слова молитвы, без внимания нет молитвенной жизни. Нельзя молиться рассеяно – это оскорбление для Бога, каждое слово молитвы надо пережить сердцем, прочувствовать его душой и понять умом. Архимандрит Иоанн Крестьянкин писал, что цель молитвы – научиться любви и смирению, всецело предаться Богу и жить святой жизнью, как Ангелы живут на небесах, но Ангелы в священном трепете предстоят Богу и нам надлежит молиться с благоговением и вниманием, ибо «без внимания произносимая молитва обращается в пустословие, и молящийся причисляется к приемлющим имя Божие всуе». Преподобный Симеон Новый Богослов учил, что настоящий христиан должен иметь в сердце своем благоговейный страх перед абсолютной святостью и несравненным величием Божиим, ибо «нет большего греха, как молиться без страха Божия, без внимания и благоговения». Святитель Феофан Затворник поучал: «Стань, например, размышлять о благости Божией – увидишь, что ты окружен милостями Божиими и телесно, и духовно, - падешь пред Богом в излиянии чувств благодарности; стань размышлять о вездесущии Божием – уразумеешь, что ты всюду пред Богом и Бог пред тобою, - и не можешь не исполняться благоговейным страхом; стать рассуждать о правде Божией – уверишься, что ни одно худое дело не останется без наказания, - и непременно положишь – очистить все грехи свои сердечным сокрушением пред Богом и покаянием; стань размышлять о всеведении Божием – познаешь, что ничто в тебе не сокрыто от ока Божия, - и непременно положишь быть строгим к себе и внимательным ко всем, чтобы как-нибудь не оскорбить всевидящего Бога».
Существуют опасные враги молитвы, они подобны ядовитым змеям, поджидающим путника, восходящего в горы – возвышающегося к Богу и вечности. Это – гордость: гордый противится Богу, он уверен в своих силах и не хочет взывать к Всевышнему или требует от Него высоких духовных даров, не соответствующих собственной жизни, кичится своим мнимым благочестием и своими интеллектуальными богатствами – знаниями, но не имеет ни истинной праведности, ни истинной мудрости, не понимает, что человек должен искать в молитве не даров Божиих, а Богообщения и прощения своих грехов, оттого гордец часто обманывается в своих ожиданиях и надеждах, впадает в уныние или прельщения, не имеет целомудрия и духовного трезвомыслия. Всю жизнь христианин призван приобретать смирение, обращая свой взор к недосягаемому идеалу – Иисусу Христу, сказавшему о Себе: «Научитесь от Меня, как Я кроток и смирен сердцем». Молитва – это путь к смирению, она сообщает человеку покаянное умонастроение и обращает его душу ко Христу Богочеловеку, учит не осуждать ближних, а прощать врагов, не помнить зла, каяться в грехах и не поддаваться искушениям. Враг молитвы это рассеянность и мечтательность: если человек молится небрежно – помышляет о мирских вещах представ пред Вседержителем, то он оскорбляет Бога своего и пренебрегает Его любовью, не ценит искупительную жертву Иисуса Христа на Голгофе и не осознает своей греховности, иначе бы он с горечью в сердце проливал слезы пред Ним и молитва бы его не превращалась во внешний ритуал фарисея, но молился бы усердно, храня сердце свое от житейских попечений и мечтаний. В Новом Завете сказано, что Бог есть Дух и поклоняться Ему надо в Духе и Истине – помышлять о Боге надлежит духовно и молиться Ему без воображения. Святые отцы Церкви предостерегали – не надо чувственно представлять Бога, Ангелов и Богородицу в молитве. Бога надо принять в сердце, а не воображать о Нем, чтобы не впасть в прелесть – духовный обман, мираж в пустыне воображения. Апостол Павел предостерегал христиан, что дьявол действует хитростью и коварством: «Боюсь, чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились... И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света, а потому не великое дело, если служители его принимают вид служителей правды, но конец их будет по делам их» (2Кор.;11:3,14–15). Святые отцы Церкви и ее величайшие молитвенники – светильники Господни, умудренные летами подвижнической жизни и просвещенные благодатью Святого Духа, строго воспрещали воображать в уме своем Божественный Свет, Ангелов, Богородицу и Иисуса Христа, во время молитвы, дабы не впасть в прелесть, ведь и демон может принять обличье Ангела света и искусить молитвенника, приведя его к погибели. Преподобный Симеон Новый Богослов говорил, что главный закон в молитве – ничего не воображать, не парить мыслью в заоблачных сферах фантазии и мечтаний и не рассеивать внимание на мирские попечения, но собравшись умом в сердце молиться Всевышнему с верой, вниманием и благоговением. Святой Марк Подвижник давал совет во время молитвы пребывать умом в сердце, чтобы ум начал молиться из сердца, тогда моление охватит всего человека – всю личность, ее волю, ум и сердце, а каждое слово молитвы будет осмыслено и глубоко переживаться, произноситься со вниманием, благоговением и трепетом. Преподобный Исаак Сирин советовал в молитве пред Богом не расточать лишних слов – Богу не нужно слов, Он смотрит на сердце, для Него драгоценна не только изреченная, но и безмолвная молитва, если она исходит из глубин сердца, не расхищается помыслами и не оскверняется мирскими образами воображения, свитой земных ассоциаций, чувств и страстей, но является свободной от земных образов, соединенной с памятью о Боге и смерти. Святой Нил Синайский – великий подвижник V века, настойчиво пояснял, что молиться христианам надлежит в Духе и Истине – ничего не заимствуя от плоти и не обольщаясь мечтательностью, не желая видеть чувственно Ангелов, Богородицу и Христа, чтобы не сойти с ума, но – ощущая всем сердцем страшное величие Бога и святость Его, сознавая свою недостойность и поучаясь в этом у пророка Исайи, помня о своем окаянстве и горько оплакивая его, даже не смея помыслить о восхищении на третье небо, ибо – никто из нас не равен Павлу и Иоанну, молясь со смирением и вниманием, храня свою душу от прелести, дабы не обольститься демоном, принявшим обличье Ангела света и не воздать поклонение падшим Ангелам, жаждущим погибели души нашей и всей вселенной. Преподобный Нил Синайский возвещает: «Есть высшая молитва совершенных – некое восхищение ума, всецелое отрешение его от чувственного, когда неизреченными воздыханиями духа приближается он к Богу, Который видит расположение сердца, отверстое подонбо исписанной книге и в безгласных образах выражающее волю свою». Внимательная и трезвая молитва нерассеянного ума – это великий подвиг, именуемый у святых отцов и учителей Церкви бескровным мученичеством. Прежде чем молиться Богу надо успокоить и согреть свое сердце и отрешить ум от волнений и суеты, а для этого надлежит неспешно и вдумчиво прочесть Священное Писание, обратиться к творениям святых отцов Церкви, обратить ум к Богомыслию и только после этого вставать на молитву, как воин встает на стражу. На страницах двух Заветов – Ветхого и Нового, Господь сетует на то, что люди чтут Его устами, но сердца их далеки от Бога, они – лицемеры, и молитвы их – фарисейское молитвословие, недостойное учеников Иисусовых. Коварные враги молитвы – это 1) жажда чувственных наслаждений, развращающих душу и являющихся суррогатом счастья на земле, но приводящих человека к чувству опустошенности, ибо никакие удовольствия не утолят духовную жажду души; 2) забвение смерти и вечности – святые отцы Церкви учили, что память о смерти и Страшном Суде словно изводит человека из потока времени, вселяют в его сердце трепет пред Богом Судией и покаяние, нравственно исправляет его, ибо тот, кто помнит о смерти не может грешить. Память о смерти делает человека странником на земле, понимающим, что все, что существует во времени – только путь, паломничество в поисках горнего Иерусалима, побуждает задумать о посмертной участи души и переосмылить жизнь, она научает человека думать о вечном и не прельщаться соблазнами и преходящими благами суетного мира, напоминает ему о неибежном конце земного скительчества и ответе на Страшном Суде, отрывает его от земных вещей и отрезвляет от страстных грез и мечтаний, вселяет в душу смирение и страх Божий, покаянный плач и угрызения совести – скорбь о нерадиво прожитой жизни, через память о смерти Господь ниспосылает человеку духовные силы для молитвы и наполняет его душу миром и тишиной, дарует ей прикосновение к вечности. Священномученик Серафим Звездинский вдохновенно проповедовал, что молитва дает человеку приобщиться к Богу и испытать счастливый миг неописуемого блаженства вечной жизни небожителей – Ангелов: «Вы знаете: Ангелы потому не ведают времени и всего, соединенного с временем: постепенного увядания, старости, смерти, – потому что они живут в Боге. И человек, когда живет в Боге, входя с Ним в теснейшее общение через молитву, также перестает считаться с временем, переходит часто за грань его, приближается к порогу вечности». Молитва и память о смерти – это два духовных ока человека, устремленных в вечность, два крыла его души, отрывающие ее от земного мира и возносящие к миру небесному. Если в душе исчезает память о смерти, то человек начинает думать, что вся реальность ограничивается лишь материальным миром, он забывает о Боге и вечности, утрачивает духовную свободу и страсти, как незримые цепи, приковывают его к земле, вместо радости о Боге, покоя и благоговения, сердце его возмущается тревогами, воля колеблется между добром и зло и все более склоняется ко греху, а ум – волнуется многочисленными помыслами, становясь похожим на корабль, застигнутый штормом в бушующем и безбрежном океане.
Страшный враг молитвы – это уныние и отчаяние: если мы молимся без надежды на милость Божию, то мы забываем о бесконечной любви Всевышнего, о том, что Небесный Отец всегда открыт к общению с нами и готов обнять нас как блудных сынов, и, забывая это, мы тяжко согрешаем пред Богом, тогда и сама молитва наша – вопль отчаявшегося Иуды, а не пламенная песнь веры, надежды и любви. Преподобный Иоанн Лествичник говорил, что «вера окрыляет молитву, и без веры молитва не может взлететь на Небо». Где нет веры, надежды и любви, там нет и молитвы – устремления души к Богу, а где нет молитвы, там нет и вечной жизни в Святом Духе, любви к Небесному Отцу, тайной встречи человека с Творцом, личностного обращения к Вседержителю, духовного таинства преображения – уподобления Христу. Священный язык церковных молитв и песнопений – это язык христианской души, любящей Бога, славящей Его и кающейся перед Ним. Вся литургическая жизнь Церкви и ее богослужения направлены на то, чтобы научить человека искусству молитвы – общению с Богом; все молитвенные правила, Псалтырь и все священнодействия, совершаемые в храмах, вся подвижническая жизнь монахов и богословская мудрость Церкви, иконография и акафисты – все это нацелено на то, чтобы человек обрел непрестанную Ииусову молитву в сердце своем и дышал молитвой во всех путях жизни своей и свершениях своих. Евангелие – лучшее руководство по молитве, но стяжать молитву надо не одним чтением Евангелия, а жизнью по Евангелию. Еще святитель Иоанн Златоуст говорил, что нас спасают не чудеса – явления всемогущества Божиего, а Евангелие – благая весть о победе Христа над смертью и преисподней, о том, что Бог есть Любовь, сотворившая мир и промышляющая о каждом создании, никого не оставляющая и желающая всех спасти, искупающая грехи мира и отверзающая небеса. Преподобный Иоанн Лествичник писал, что любовь есть венец всех добродетелей и источник духовных совершенств, а его духовно-назидательная книга «Лествица», завершается своеобразным богословско-поэтическим гимном в честь любви: «любовь есть подательница пророчества; любовь – виновница чудотворений; любовь – бездна осияния; любовь – источник огня в сердце, который, чем более истекает, тем более распаляет жаждущего. Любовь – утверждение Ангелов, вечное преуспеяние». Молитва – это бесценный дар Божий, она есть наше утешение в скорбях, просвещение ума, поучение в евангельских добродетелях, попечение о душе и ее спасении, очищение сердца и насаждение доброго нрава, укрепление веры и стойкость духа, отречение от мирской суеты и искание вечности и смысла, учительница смирения и покаяния, память о Боге и преданность Богу. Самое главное в молитве – это духовное горение сердца к Богу, Авраамова верность Творцу, духовная жажда общения с Ним и любовь, исполненная самоотречения, более сильная, чем смерть, крепкая и несокрушимая как сама вечность.
О монашестве
Монах есть тот, кто находится в непрестанном
восхищении ума к Богу и спасительной печали.
Монах есть тот, кто имеет такой навык к добродетелям,
какой другие – к страстям.
Монах есть непрерывный свет в очах сердца.
Монах есть бездна смирения, в которую он
низринул и в которой потопил всякого злого духа.
Преподобный Иоанн Лествичник
Что такое монашество, в чем его сущность и назначение? Монашество – это самое высокое исповедание христианства и служение Богу, путь глубочайшего самопознания и Богопознания, стремление к тому, чтобы быть с Богом и всецело предать себя Его святой воле. Монашество – это слава Церкви и свет миру, оно охватывает всю духовную жизнь человека, и понять тайну монашества можно только пережив и прочувствовав ее – самому став монахом, подобно тому, как невозможно понять, что такое любовь, не испытав ее своим сердцем. По рассуждению архимандрита Рафаила Карелина до скончания веков монашество останется тайной непонятной для земного мира, как каменный сфинкс, стерегущий безмолвие пустыни, ибо для мира сего монашество, как Христос распятый и воскресший, – соблазн и безумие, мирским людям оно представляется бессмысленным отречением от всех радостей жизни, самоистязанием и отказом от всего прекрасного или уходом из мира для занятий науками, философией и богословием, но монашество остается неразгаданной тайной, как древний иероглиф. С момента грехопадения Адама весь видимый мир лежит во зле – пребывает в катастрофическом состоянии, люди забывают о Боге и живут так, будто не будет Страшного Суда, они с головой уходят в житейские попечения и мирские заботы, не задумываясь о смысле жизни и не помня о смерти, в их душах разгорается пламя низких страстей, в то время как истинный монах живет исканием Бога и жаждет непрестанного Богообщения, он помнит о смерти и Суде Божием, хранит ум от помыслов и отдает сердце молитве, непрестанно плачет о грехах своих и внимает слову Божиему, не привязывается к бренным и суетным вещам и обретает высшую свободу в Боге, соблюдает заповеди Евангелия и молится за весь мир. Святитель Иоанн Златоуст образно сравнивал мир сей с пустыней, а христиан со странниками, бредущими по ее бескрайним пескам и ищущими Царства Небесного и высшей правды, пустынные скорпионы и ядовитые змеи – коварные демоны, жаждущие погубить душу человека, ночь – образ скорбей и падшего состояния мира, утренние звезды из книги Иова, сверкающие на небесах – Ангелы, молящиеся за всех нас, солнце, всходящее в час рассвета, – Сам Христос, что грядет во славе предвечного Божества Своего судить мир в конце времен, тернии, произрастающие в пустыне – язычники и нечестивцы, а белые лилии – монахи, отличающиеся благочестием и целомудрием, тянущиеся от земли к небесам – навстречу к Богу. Христос сказал, что Царство Его не от мира сего, а апостол Павел говорил, что мы все – странники, своего града не имеющие, но взыскующие Божий Град – горний Иерусалим. Монахи не от мира сего, они – искатели горнего Иерусалима, их души не привязаны к суетным и бренным вещам, к мимолетной красе и благам земного бытия, мир не понимает и отвергает их, как отверг и распял Иисуса Христа на Голгофе. Если использовать слова апостола Павла, сказанные о пророках, то монахи – это «те, которых весь мир не был достоин», а они «скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли», ибо мир, отвергнувший сына Божиего, гнал их – учеников Его, объявлял их безумцами и отверженными. По слову преподобного Иоанна Лествичника монаха характеризует отречение от мира и странничество, хранение ума и сердца и искание Бога, послушание – отречение от своеволия и торжество смирения, целомудрие – всеобъемлющее название добродетелей чистота духа, души и тела, нестяжательство – отложение земных попечений и верность заповедям, рождающие молитву чистого ума и бесстрастие. Архимандрит Рафаил Карелин писал о душеспасительном значении послушания, являющегося основой монашеской жизни: «Благодать приобретается через смирение, смирение – через послушание. Самый верный и краткий путь стяжания благодати – быть в послушании у того, кто ее имеет. Человека, прошедшего путь стяжания благодати, очистившего от греха свое сердце, насколько это возможно людям, утончившего свой ум благодатью и способного в свете ее видеть души других людей и руководить ими, называют старцем, то есть приобретшим духовную мудрость, так как старость – символ мудрости». Если мы проанализируем этимологию слова «монах», то увидим его идейно-смысловую многозначность: 1) монах есть «одинокий» – это трагический аспект монашества, ибо на стезях духовной жизни монах проходит через страшную духовную брань – он ощущает себя отверженным миром, как скорбящий Иов, претерпевает скорбь, одиночество и даже муку Богооставленности, но хранит верность Богу и соблюдает заповеди Его, мужественно несет крест свой и готов принять венец мученический во имя Христа, ведь его не страшат ни клевета, ни гонения и пытки, ни сама смерть, он переступил порог монастыря и дал нерушимые обеты послушания, нестяжательства и целомудрия; 2) монах есть «уединенный» – он отрекается от соблазнов мира сего и уединяется для молитвы и созерцательной жизни, дабы освободиться от мучительных волнений тревог, пребывать с Богом обрести в Нем неизреченные радость и покой, в сравнении с которыми все чувственные наслаждения кажутся горькими, как полынь, и раскаленными, как песок в пустыне; 3) монах есть «единый» с Богом – он есть личность, свободная от оков мира, от плена у страстей и предрассудков, его ум, сердце и волю и всю жизнь охватил единый духовный порыв – быть с Богом, находиться в вечном Богообщении, не разлучаться с Всевышним ни на одно мгновение, ибо Бог стал святыней и смыслом его бытия – монах ищет единственного Бога как высочайшую любовь своего сердца и не может жить без Него, более всего страшится оскорбить своего Возлюбленного и навеки разлучиться с Небесным Женихом души своей, как возвышенно и таинственно именуется Христос в Песни Песней – этой великолепной поэме и драгоценной жемчужине Ветхого Завета. Если ради служения Христу Спасителю и исполнения своих обетов монах подвергнется скорбям, лишениям, клевете и мученической смерти, но останется до конца верным Богу, то уже на земле он обретет особое духовное утешение, а в вечности – примет венец небесной славы, ибо нет ничего выше той любви как отдать жизнь за Христа и Его святую Церковь.
В чем неизъяснимая тайна монашества? В любви к Богу, более сильной, чем смерть, ведь назначение монаха – молитва, а молитва есть исполнение двух богооткровенных заповедей Евангелия, высочайший подвиг любви. Преподобный Симеон Новый Богослов провозглашал, что высшая цель монашеской жизни – равноангельская жизнь на земле и спасение души, уподобление Иисусу Христу и стяжание благодати Святого Духа: «Целью всех подвизающихся по Богу является угодить Христу Богу и получить через приобщение Святого Духа примирение с Отцом и посредством этого приобрести спасение. Ибо это является спасением всякой души и всякого человека. А если это не происходит, пуст труд и тщетна наша работа и бесполезен всякий путь жизни, не ведущий к этому бегущего по нему». Истинные монахи есть те, кто соединились с Богом и непрестанно пребывают с Ним в молитве. «Их келья небо, а они сами солнце, и свет есть в них, незаходимый и Божественный, который просвещает всякого человека, приходящего в мир и рождаемого от Духа Святого». Истинными монахами становятся те, кто возлюбил одного Бога, «и соединившиеся с Единым и ставшие монахами, как один с Единым, даже если они остались в очень многочисленном народе. Потому что те действительно монахи и одни только монашествующие, кто с одним Богом и одни в Боге, обнаженные от воспоминаний и всяческих мыслей, созерцающие одного Бога умом без мыслей, пригвожденным в свете, как стрела в стене или как звезда в небе, или как я не в состоянии сказать». Тайна монашества – это всецелое отречение от мира во имя Бога, а монастырь – остров посреди бушующего моря житейского: «Они должны обитать в монастыре, как на острове, находящемся посреди моря, и считать, что весь мир стал для них совершенно недоступным, так как большая бездна утвердилась вокруг всего их монастыря, так что живущие в миру не могут переходить в монастырь, ни те, кто на острове, переправиться к там находящимся и смотреть на них со страстью».Тайна монашества – это тайна жертвенной любви к Богу, они – добровольные мученики: «Действительно, любящие Бога от сердца и твердо пребывающие в одной любви к Нему и умирающие каждый час для своей воли, эти подлинные друзья, эти сонаследники, эти и мученики одним своим намерением». В вере монах должен быть крепок, он – воин Христов, в надежде на Бога и милость Его – непоколебим, в посте и аскезе – строг и рассудителен, в покаянии – сокрушен сердцем, а в любви – горечей, чем раскаленная магма, сердце его должно гореть в любви к Богу, ближним и даже врагам. Монах Симеон Афонский пояснял, что «сражаться против злых, защищать добро – это Ветхий Завет. Любить во Христе и добрых, и злых – это вечное Евангелие». С неизреченной любовью Бог премудро заботится о нуждах всех творений – великих и малых – питает птиц небесных и одевает лилии полевые краше Соломона,, надзирает над всем, что на земле и на небе, не забывает и тех, кто томится в преисподней, и как сказано в Евангелии «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и злых» (Мф.5:45). Многие причти, изложенные Иисусом Христов, и дошедшие до нас в четырех Евангелиях – о полевых лилиях, о пропавшей овце, о потерянной драхме, о блудном сыне, - говорят о том, что любовь Божия объемлет все творение, а потому и промышление Вседержителя распространяется на всех людей – и на праведных и на грешных. Монах знает, что Бог познается любовью, и прежде чем познать Бога, надо избавиться от грехов и начать жить праведной жизнью – по заповедям Евангелия, а это невозможно без Церкви, аскезы и благодати Святого Духа. Дух Святой научает монаха любить Бога и весь мир Им сотворенный, а потому монах – это тот, кто пребывает умом и сердцем в Боге и исполняет Его святую волю. В мистическом плане монашество – это любовь к Богу и всецелая преданность Ему – Авраамово доверие Всевышнему, искание правды Его – как лань ищет поток воды в пустыне, так монах ищет Бога и жаждет познать Его беспредельную любовь. Сердце истинного монаха любит Господа и следует за Ним, куда бы Он ни пошел, а Он взошел на Крест и жизнь монаха – это подвиг крестонесения и следование за Христом, возводящим на Голгофу, ибо высшая цель монашеской жизни – уподобление Христу, обретение той любви, которую явил Христос плача за всех – за вес мир и каждую душу в Гефсиманской молитве, отдавая святую жизнь Свою – распинаясь на Голгофе, чтобы искупить грехи рода человеческого, сходя в преисподнюю, чтобы освободить томящиеся там души ветхозаветных праведников и тех, уверовал в Него и откликнулся на проповедь, воскресая из мертвых, дабы ниспровергнуть власть смерти, возносясь на надзвездные небеса, дабы отверзнуть врата Царства Небесного, воссесть одесную Бога Отца и ниспослать Дух Святой. Монах есть тот, кто отверг себя и свой эгоизм, возлюбил Бога всем сердцем, тот, кто взял крест свой и следует за Христом, понимая, что путь на небеса пролегает через Голгофу. Тайна Голгофы – это тайна распятой Божественной Любви, образ совершенной жертвенной любви и самоотречения, ибо «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин.15:13). Наше спасение проистекает из веры, действующей любовью, из бескорыстной и жертвенной любви к Богу, ближнему и даже врагам, ибо не плотская, мечтательная, романтическая и сентиментальная, но духовная, святая и евангельская любовь – это ощущение Бога и небесное блаженство вечной жизни, а потому – пренебречь своим мимолетным земным счастьем и в самоотверженной любви пожертвовать собой ради исповедания веры во Христа распятого и воскресшего и ради спасения близких более спасительно, чем творить милостыню и жить в уединении, совершать аскетические подвиги и изучать богословие. Превосходнейший путь спасения и Богопознания – любить Бога больше себя, ближних как самого себя и прощать врагов, молись за их души, отсекая самолюбие и исполняясь самоотречения, прозревая в окаянных грешниках образ Божий и помня, что ради них Христос пролил свою святую кровь на Голгофе, молясь за всех и избирая стезю жертвенной любви – подвиг крестонесения. Наш спасительный жизненный крест – это особая миссия, возложенная на нас Богом, нести крест свой – значит отвергнуть своеволие и претворять в жизнь Божье призвание, быть верным Богу до конца и неотступно следовать за Ним, не терять надежду во дни печалей и скорбей, но уповать на Вседержителя, великодушно перенося насмешки, гонения и страдания, прощая обидчиков своих и молясь за гонителей, свергнуть с себя иго греха и принять свободу от Христа Спасителя, добровольно и усердно служить Богу, исполняя волю Его, начертанную в Евангелии. Многоопытный и искусный в духовной жизни архимандрит Иоанн Крестьянкин писал о том, что значит принять крест свой: «Что же значит свой крест? Это значит идти по жизни по своему пути, начертанному для каждого Промыслом Божиим, и на этом пути подъять именно те скорби, что попустит Господь (дал обеты монашества – не ищи женитьбы, связан семьей – не стремись к свободе от детей и супруги). Не ищи больших скорбей и подвигов, чем те, что есть на твоем жизненном пути, - это гордость сбивает тебя. Не ищи освобождения от тех скорбей и трудов, что посланы тебе, - это самосожаление снимает тебя с креста. Свой крест – это значит довольствоваться тем, что по твоим силам телесным. Дух самомнения и самообольщения будут звать тебя к непосильному. Не верь льстецу. У каждого человека – крест свой. И этот крест заповедано каждому христианину принять с самоотвержением и последованием Христу. А последовать Христу – это изучить святое Евангелие так, чтобы только оно стало деятельным руководителем в несении нашего жизненного креста. Ум, сердце и тело всеми своими движениями и поступками, явными и тайными, должны служить и выражать спасительные истины Христова учения». Путь к Богу тернист и стезя спасения – стезя мученическая, ибо многими скорбями нам надлежит очистить душу и войти в Царство Небесное. Вся жизнь монаха – это путь покаяния и очищения от скверны греха, терпеливое несение скорбей и крестный подвиг во имя Христово. Монашество – это поиск непрерывного Богообщения и всецелая обращенность ума, воли и сердца к Богу, тоска по потерянному Раю и искание горнего Иерусалима, боязнь изменить Богу и попрать величайшую святыню, постоянная борьба с демонами, разворачивающаяся в сокровенных глубинах сердца, и молитвенные воззвания к Богу. Священное таинство Богообщения – величайшая радость монаха, он ищет общения с Богом не только в будущей жизни, как награду за подвижничество и исполнение заповедей Евангелия, но и на земле – как ответ Божий на свою мольбу. Бог открывает Себя душе монаха как Неизреченная и Бесконечная Любовь, а душа, познавшая Бога, плачет о себе и грехах своих, ибо она еще не достигла святости и вершин духовного совершенства и не может всегда быть с Богом, и плачет за весь мир, который не познал Бога и забыл о Спасителе. Преподобный Силуан Афонский признавался, что душа его скорбит за тех, кто не познал Бога, он не мог молчать и умолял Бога утешить скорбящих и дать им познать любовь Его, молил Всевышнего не оставить живущих во тьме и плакал за весь мир: «…предалась душа моя глубочайшему и печальному плачу, чтобы помиловал Господь всякую душу и взял в Свое Небесное Царство. И плачет душа моя за весь мир…Велик и Непостижим Господь, но ради нас Себя так умалил, чтобы мы познали Его и любили, чтобы от любви Божией забывали землю, чтобы жили мы на небесах и видели славу Господню… О, люди, творение Божие, познайте Творца. Он любит нас. Познайте любовь Христову, и живите в мире, и обрадуйте этим Господа. Он милостиво ждет к Себе всех… Познайте, народы, что мы созданы для славы божией на небесах, и не прилепляйтесь к земле, ибо Бог – наш Отец, и любит нас, как дорогих детей». Монах есть тот, кто познал, что Бог любит нас гораздо сильнее нас самих, Он опекает нас Своей всесильной десницей и хочет всех нас спасти, но Всемогущий настолько дорожит нашей свободой, что никого не спасает насильно – Господь, как загадочный Странник из Апокалипсиса, стучится в двери нашего сердца и зовет нас, а наше дело – совершить подвиг веры, всецело довериться Богу, как Авраам и Иов, с непоколебимой надеждой на Небесного Заступника верить в неисповедимую премудрость и благость Промысла Божиего – вопреки всем страданиям и скорбям, с благодарностью принимать все ниспосланное от Бога, ибо, чтобы не делал Господь, Он делает все во благо, никогда и нигде не оставляет ни одно творение Свое, будучи Богом благим и вездесущим, о чем вещают стихи Псалтыря: «взойду ли на небо – Ты там; сойду ли в преисподнюю – и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря, - и там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница Твоя» (Пс.138:8-10). Небесная и святая любовь – бесценное сокровище небес, залог спасения и ключ, отверзающий врата Царства Небесного, она – высшее совершенство, обретаемое в синергии – не одним подвижничеством, но даром Духа Божиего, ибо сам по себе человек никогда бы не достиг вершины Богопознания и святости, не научился бы духовной любви. Апостол Иоанн Богослов ясно возвещает, что если мы не любим ближних, но говорим, что любим Бога, то мы обманываем самих себя – лжем и пребываем во тьме, ослепившей наши духовные очи, не видящие в окружающих нас людях образ Божий: «Кто говорит, что он во свете, а ненавидит брата своего, тот еще во тьме. Кто любит брата своего, тот пребывает во свет, и нет в нем соблазна. А кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме, и во тьме ходит, и не знает куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза» (1 Ин.2:9-11). «Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, то лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего» (1 Ин.4:20-21). Если даже монах опытно постиг, что весь мир лежит во зле, обрел бесстрастие, освободившись от мирской суеты и осознав, что, кроме Бога его сердцу ничего не нужно, то он не должен прекращать любить людей и молиться за весь мир, ибо, чем сильнее сердце его возлюбило Бога, тем сильнее оно любит и все сотворенное Им. Монашеская жизнь – это жизнь уединенная и созерцательная, но и в уединении монах понимает, что все люди – дети единого Небесного Отца, он желает всем спасения и молится за всех – добрых и злых, сострадает страждущим и печалится о грешниках. Монашество – это путь к Богу и единение с Ним, а монах есть тот, в чьем сердце евангельская любовь нашла себе пристанище и жилище, оно стало неодолимой и непреступной крепостью для демонов с их искушениями, ибо он научился любить Бога и людей и любовь его стала непрестанно молитвой.
Святитель Григорий Богослов, считал монашество – самой совершенной, высшей и мудрой жизнью на земле, как вдохновенный христианский поэт и философ он сложил восторженный гимн в честь христианских подвижников: «Они шествуют тесным путем, которым идут здесь не многие из людей; они входят скорбными вратами, куда со многими трудами вступают добрые. Таково достояние Христово, такой плод Своих страданий Христос приносит от земли Отцу! Это опора слова, слава людей, основание мира, уподобляющееся небесным лепотам! Их род и для меня светоносен». Христианские подвижники стараются быть «как бы бесплотными, изнуряя смертное бессмертным», они – верные ученики Христовы, «почитающие для себя наслаждением не иметь никаких наслаждений, смиряющиеся ради Небесного Царства, не имеющие ничего в мире и стоящие выше мира, живущие во плоти как бы вне плоти». «Они живут долу, но выше всего дольнего; среди людей, но выше всего человеческого; связаны, но свободны; стесняемы, но ничем не удержимы; ничего не имеют в мире, но обладают всем премирным; живут двойной жизнью и одну презирают, о другой же заботятся; чрез умерщвление бессмертны, чрез отрешение от твари соединены с Богом; не знают любви страстной, но горят любовью божественной, бесстрастной; их наслаждение – Источник света, и еще здесь – Его озарения, ангельские псалмопения, всенощное стояние, преселение к Богу ума предвосхищаемого; чистота и непрестанное очищение, как не знающих меры в восхождении и обожении; их утесы и небеса, низложения и престолы; нагота и риза нетления, пустыня и торжество на небесах; попрание сластей и наслаждение нескончаемое, неизреченное». В панегирических сочинениях Григорий Богослов восхвалял монахов и их нравы, хвалил их за устремленность к горнему, вечному, Божественному: «Все они – служители всесильного Бога, каждый совершенен в своем благочестии. Легчайшими стопами идут они по земле... Это камни великого храма, и Христос связывает их друг с другом исполненной любви гармонией Духа... Они умеренны в словах, умеренны в молчании и держат в узде Ии смех, и слух, и неподвижный взгляд... Земные мертвецы, они мысленно живут в горнем, и всегда имеют перед глазами великое сияние Бога и ликостояние благочестивых душ в будущем веке». Размышляя о монашеской жизни, святитель Григорий Богослов хвалит иноков как целомудренных нестяжателей и пустынников за их отрешенность от мирской суеты и любовь к молитве – таинству Богообщения, за то, что они исполняют заповедь любви к Богу, ближним и врагам бескорыстным, самоотверженным и незримым для мира молением за мир, но он предостерегает, что иноки не должны превозноситься в сердце своем и впадать в гордость, ясно понимая, как все мы далеки от идеала духовного совершенства – Христа Богочеловека, помня, что все мы – смертные и падшие люди, далекие от заоблачных и недосягаемых высот святости.
Монашество – это отречение от мира ради единения с Богом, само слово «монах» означает уединенный, а религиозная цель уединенной и созерцательной жизни для христианина – это пребывание с Богом. Мирская жизнь полна трагедий и разочарований, измен и потерь, а в основе религиозной жизни монаха – вера в Бога, дающая силы жить духовно, надежда на Бога, исцеляющая душу от отчаяния и утешающая ее в скорбях, любовь к Богу и образу Божиему в человеке. Преподобный Иоанн Дамаскин учил, что жизнь христианина протекает между отчаянием и надеждой – печалью о своих грехах и упованием на милость Божию. В сердце монаха – упование на Бога, а из кельи его доносится покаянный плач. Истинные монахи верны Богу и любовь их сердец ничто не может поколебать – ни гонения, ни мученическая смерть, ибо они усвоили крепкую веру в слово Божие, пламенную любовь к Творцу и ближним, совершенную преданность воле Всевышнего, глубочайшее смирение и кротость, сердечную молитву за живых и усопших искреннее прощение врагов, смиренномудрие, неисповедимое терпение и верность Господу даже до смерти. В волевом плане монашество – это искание Бога, исполнение Его воли, восхождение на Голгофу и подвиг несения креста. Христос пришел на землю, чтобы искупить грехи мира и возвести нас в Царствие Небесное, Бог вочеловечился, чтобы человек обожился – стал богом по благодати и сонаследниками Его вечной жизни через веру, соблюдение Его заповедей и таинства Церкви: крещение, исповедь и причастие Святых Тайн – причастие Его Божеству – не Сущности Его неприступной и сокровенной, а нетварной энергии – Божественной благодати. Если бы высшей целью земного бытия и ее духовным смыслом нашей жизни было только интеллектуальное и нравственное совершенствование – быть умнее, совестливее, нравственнее и мудрее, то не было бы нужды Христу приходить в земной мир, принять распятие на Голгофе, умереть на Кресте, воскреснуть из мертвых, вознестись на небо, чтобы воссесть одесную Своего Отца Небесного, не было бы нужды и Святому Духу, нисходить в Сионскую горницу на апостолов, чтобы огненными языками образовать новозаветную Церковь. Но глубочайший смысл нашей жизни – пребывать сердцем в Боге – возлюбить Творца и все Его творения, вознести ум к горнему – помышлять о Боге, обратить все его силы к созерцанию Бога и таинственному Богопознанию, исполнять святую волю Его, открывшуюся в заповедях, а высшая цель – духовное преображение личности через стяжение благодати Святого Духа. Для христианина Христос есть духовный идеал, Он – высочайший образец не только Бога, но и человека – идеального человека, задуманного Творцом, и уподобиться Христу – значит исполнить волю Всевышнего – стать совершенным, соединиться с Богом и обожиться. Человек сотворен по образу и подобию Бога, его душа стремится к Всевышнему, тоскует по Нему и ищет Его, взывает к своему Творцу в молитве, ведь Господь Своей святой десницей вложил в нее духовную жажду Богообщения. Религиозная основа жизни монаха – это духовная устремленность к Богу, уединенная и созерцательная жизнь, далекая от житейских попечений и мирских забот, непрестанное Богообщение, ведь сердце истинного монаха бьется с молитвой, ум его размышляет о Боге, изучает Священное Писание и святоотеческое наследие Церкви, а воля направлена на исполнение евангельских заповедей. Святые отцы Церкви называли монашество жизнью по евангельским заповедям. Преподобный Иоанн Лествичник определил монаха следующими словами: «Монах – тот, кто во всяком месте и деле, во всякое время, руководствуется единственно Божиими заповеданиями и Божиим словом». Монашество – это духовная жизнь по Евангелию, а истинный монах – это человек, живущий по заповедям Спасителя, стремящийся к очищению сердца и преображению ума. В нравственном плане монашество – это исполнение евангельских заповедей Спасителя, открытость сердца Христу, стремление к духовному соединению с Творцом. Нравственный идеал христиан – это совершенная любовь, явленная миру Иисусом Христом, и монашество – это путь спасения, восхождение к этой любви.
В Новом Завете сказано, что Бог есть Любовь и Он вечен, и монах хочет жить любовью – по святым заповедям Евангелия, и вечно пребывать с Богом и в Боге: «Возлюбленные! Будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Кто не любит, то не познал Бога, потому, что Бог есть любовь». «Бог есть любовь, и пребывающий в любви, пребывает в Боге и Бог в нем» (1 Ин.4:7-8, 16). Бог есть Любовь, и благодать Святого Духа обретается только любовью – любить Бога значит отдать Ему свое сердце, не мыслить жизнь без Него. Бог есть Свет, в Нем нет никаких колебаний и сомнений, нет уныния и отчаяния, и в душе монаха, если он верует в Бога и любит Его, не может быть сомнений в бытии Бога и Его любви, его ум и сердце устремлены к Богу в молитве, а где Бог, там нет места унынию и отчаянию. Для монаха Бог превыше и дороже всего – он есть самое любимое Существо во всех мирах, без Него нельзя жить. Вот почему монах жаждет не только размышлять о Боге – философствовать и богословствовать, но общаться с Богом – молиться, жить Богом – стать храмом Святого Духа. Апостол Павел замечает, что среди трех христианских добродетелей – веры, надежды и любви, любовь наивысшая, она – венец всех добродетелей, и если вера и надежда есть спутники земной жизни, то любовь «никогда не перестанет» (1 Кор.13:8). По словам святителя Иоанна Златоуста с момента второго пришествия Христа во славе и величии Божества Его, вера пройдет, ибо все мы узрим Господа лицом к лицу, надежда упразднится, так как все чаяния исполнятся, и лишь любовь пребудет вечно, совершеннейшим образом соединяя нас с Богом. Апостол Павел учил, что любовь соединяет в себе все добродетели: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1Кор. 13:4-7). Христианская любовь не ищет похвал и не страшится клеветы, она жертвенна и свята, не знает мщения и зла, научает переносить скорби и прощать обидчиков, молиться за врагов и идти по следа Христа и вечно жить Божественной Жизнью. Человек создан Богом для любви, а любовь не ограничена временем и пространством, она простирается на живых, усопших, еще не рожденных и даже за «во аде держимых» и выражается в молитвах за них, ибо смерть – не конец бытия и у Бога все живы. Апостол Иоанн Богослов писал о том, что истинная любовь деятельна: «Дети мои! станем любить не словами и языком, но делом и истиною» (1Ин.;3:18). По свидетельству Исаака Сирина верный признак христианина – это «милующее сердце», оно с жалостью молится Богу обо всех: «о людях, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари». Чем суровее аскетические подвиги монаха, тем больше должно быть любви в его сердце – любви к Богу, людям и всем созданиям Божиим, ибо без любви вся аскеза и все посты, все молитвы и богослужения – ничто. Вся сущность христианской религии заключена в любви, а без нее наши добродетели и вся наша вера, наши знания и вся наша жизнь лишаются смысла: «Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1 Кор. 13:2-3). Один монах беседовал со старцем и спросил его: «Что самое главное в молитве – аскетическое усердие, поклоны или чтение Псалтыря?». «Самое главное в молитве, - ответил старец, - это самоотверженно отдать свое сердце в любви Богу». Существует золотое правило Богообщения: самоотверженно отдать Богу свое любящее сердце в непрестанной молитве. В монашеской жизни все направлено на единение человека с Творцом, все устремлено к уподоблению Иисусу Христу и стяжению Святого Духа, все обращено к Богу. Господь жаждет нашего спасения, Он сотворил нас по образу и подобию Своему, сошел с небес, вочеловечился и искупил грехи мира, победил дьявола, смерть и Ад, отверз небеса и основал Новозаветную Церковь с ее таинствами, чтобы все верующие в Него стали богами по благодати, а само обожение – великий дар Его любви. Жить духовной жизнью – веровать и молиться, участвовать в таинствах и богослужениях, исследовать Священное Писание и Священное Предание, исполнять заповеди Христовы – значит откликнуться любовью на Его святую, вечную, великолепную, небесную и непостижимую любовь.
По слову преподобного Силуана Афонского «душа, познавая Бога Духом Святым, рвется к Нему; память о Нем сильно влечет ее, и она легко забывает мир, а когда вспомнит про мир, то горячо желает всем того же и молится за весь мир. Сам Дух Святой влечет ее молиться, чтобы все люди покаялись и познали Бога. Какой Он милостивый». Монах знает, что вся мудрость от Бога, вера – бесценное сокровище души, святая Церковь – ковчег спасения, а единственный наш Утешитель в мире скорбей и слез – Святой Дух. Монах знает, что земной мир – это юдоль скорбей, где властвует смерть, а сердце без Бога – пустыня смерти, где обитают ядовитые скорпионы – грехи, поэтому монах ищет Бога и отрекается от всего мирского, чтобы обрести спасение и вечную жизнь в Боге и с Богом. Чем более устремляется к Богу душа человека, тем меньше его связывает земная суета, тем более он освобождается от грехов и страстей. Монашество – это забвение всего мира ради Бога и это молитва за весь мир ради спасения каждой души. Все что написано в Новом Завете – все заповеди Христовы монах стремится осуществить в своей жизни, ибо каждый настоящий монах – подвижник, возлагающий на себя крест служения Богу, помнящий слова апостола Иакова – «дружба с миром есть вражда против Бога» (Иак.4:4), и слова апостола Иоанна Богослова – «кто любит мир, в том нет любви Отчей» (1Ин.2:15). Быть монахом – значит отвергнуть себя, взять свой крест и идти за Христом, исполняя волю Всевышнего. Монах ничего не ищет на земле и не довольствуется мирскими благами, он хочет не мимолетного, как сон, земного счастья, а жаждет непрестанно молиться Богу и пребывать с Ним, ибо в Боге и небесной любви Его находит «наследство нетленное, чистое, неувядаемое, хранящееся на небесах для нас» (1 Петр.1:4). Святитель Григорий Богослов выразил тайну монашества в одном изречении: «Пусть все возьмет у меня мир и оставит только одно – Христа». Величайшая святыня монаха – Сам Бог, его сердце хранит драгоценное небесное сокровище – любовь ко Христу, уводящая от мирской суеты и житейский попечений, возводящая человека к святости, обращающая его ум и сердце к Богу, дающая ощутить дыхание вечности и таинственное присутствие Бога. Если Бог не будет величайшей святыней и любовью для монаха, то вся подвижническая жизнь и все аскетические подвиги его потеряют смысл, ибо быть монахом означает пребывать с Богом и жить Богом, и чем более монах отдает себя Богу, тем меньше мирская суета и житейские попечения сковывают его, тем больше свободы обретает его дух и ближе и родней видится Бог. Земная жизнь скоротечна и переменчива, полна волнений, скорбей, тревог и разочарований, она горька, как чаша полыни, и является не полноценным бытием, а временным быванием – преддверием вечности, в то время как истинная жизнь – это благодать Божия, то таинственное и неземное дыхание жизни, что исходи из уст Создателя. Мир сей лежит во зле, он напоминает великолепный дворец, охваченный пожаром и рушащийся, погребающий под своими руинами всех, кто держится за него, а не за Бога: мир есть дворец, ибо сотворен Богом, но после грехопадения Адама – вселенской катастрофы, он объят пламенем страстей, сжигающих людей изнутри, черный дым – адская мгла грехов, удушающих душу, в то время как погребающие руины – это наша плачевная привязанность к мирским вещам, желание обрести опору не в Боге, а в мире. Человек сотворен по образу и подобию Божиему, его душа имеет духовные нужды и ничто земное не может удовлетворить его – на дне чаши чувственных наслаждений всегда будет горечь пресыщения и разочарования. Блаженный Августин писал, что сердце человека – бездна неисследимая, ее может наполнить только бездна любви Божией. Человек есть существо падшее и трагическое, живя на земле – в потоке времени, неумолимо несущем его от рождения к смерти, он догадывается о неестественности своей многогрешной жизни, тоскует и смутно ощущает трагическую потерю своего былого величия. По великой и неизреченной премудрости Своей, Господь попускает человеку испытать горечь и разочарование, чтобы направить его к спасению, показать, что жизнь человека без Бога – это презренное существование червя, питающего прахом, дьявольская насмешка и чудовищная трагикомедия. В мире, напоминающем невольничий рынок, где царствует время и смерть, обретение свободы и счастья – это мираж в пустыни, их можно обрести только в Боге. Монах Симеон Афонский писал в своей миниатюрной книге «О Божественной Тишине»: «если этот преходящий мир – мир чувств, и не более того, тогда духовный непреходящий мир и есть истинная Жизнь которая более всего необходима, чтобы жить вечно». Счастье не найти в мире, оно – о Бога и у Бога, истинное счастье – это не изменчивое душевное переживание, а неизменная духовная радость, мир и покой во Святом Духе. Монах есть тот, кто познал трагизм земного бытия и обрел утешение и незыблемую опору в Боге, осознал и пережил, что мир сей враждебен свободе и не может даровать счастья, что самые великие и славные мирские дела – лишь горсть пыли в сравнении с высшем служение Богу – молитвой за весь мир, за всех живых, усопших и еще не рожденных. Духовная жизнь, высшая свобода и непреходящее счастье монах обретает в общении с Богом, а монашество – это духовная борьба за пробуждение духа и сердца, высшая форма служения Богу и человечеству. Если человек уйдет от Бога в мир, то отдаст душу свою на растерзание суете, гордости и отчаянию, привяжет ее к земным вещам, а жизнь его будет прахом, смешанным с землей, но если он уйдет от мира к Богу, то встанет на путь борьбы со страстями, обретения высшей свободы во Христе и благодати. Архимандрит Рафаил Карелин писал, что самое главное в религиозной жизни – не исполнение обрядов и совершение добрых дел, а внутренняя жизнь души, хранение ума от помыслов и сердца от страстей, непрестанная молитва и стяжение благодати Святого Духа – ради всего этого монахи бегут из мира в горы и безмолвные пустыни: «Колыбель православного монашества – это горы Синая и Фиваиды, Скита и Ливана. Горы похожи на иероглифы, которые раскрываются в сердце, как слова «ввысь и ввысь». Горы похожи на звенья таинственной цепи, которой земля прикована к небу. Горы – это книга, которая учит безмолвию. Монахи уходили в горы не только для того, чтобы скрыться в их дебрях от мира подобно тому, как во время бури спасаются у пустынных берегов корабли. Горы словно открывают перед человеком полог, простертый над вечностью, здесь он чувствует, как скоротечна и ничтожна вся муравьиная земная суета; камни, выжженные солнцем, напоминают ему о смерти, сама тишина гор кажется песней о вечности, которая без слов и без звуков отзывается в его сердце. Тишина гор кажется эхом вечности. В горах другие цвета, другие краски. Небо здесь ярко и прозрачно, в нем – лазурь, слитая с расплавленным золотом. В долине небо похоже на шатер, а в горах оно открывается как бездна, опрокинутая над землей. Снежные вершины похожи на нависшие над землей облака, а облака – на тающие ледники, которые спустились с пологих скатов гор и поплыли по небу, как по простору моря. Облака как бы говорят душе монаха: «Очисти свою душу от всего земного, освободись от воспоминаний, от привязанностей и забот, того, что влечет тебя к земле, и тогда душа твоя, сбросив тяжкое иго страстей, будет подобна нам, ее родиной станет небо, и ты увидишь, что в твоей воле ползать, точно червь, по земле или летать на невидимых крыльях над этим видимым миром»… Горы Синая, похожие на огромные столпы храма, поддерживающие хрустальный купол небосвода, представляют собой величественнейшую картину, сравнить которую по воздействию на душу человека можно только с картиной звездного неба. Ветер пустыни, словно резец скульптора, придал скалам причудливые и неповторимые формы, и эти каменные изваяния кажутся неразгаданными письменами, как будто само необъятное время воплотилось в них. Вид пустынных гор всегда вызывал у человека размышление о том, что лежит за гранью мира, и благоговение перед Божеством, а безмолвное уединение рождало пламенную молитву… Пустыня – это царство монахов; Господь и создал пустыни ради Своих рабов – отшельников и анахоретов. Монах в пустыне – как царь в своих владениях. Рубище отшельника – драгоценнее царского одеяния. Одежды царей нередко носят следы человеческой крови, а одежда монахов, освященная благодатью, хранящая благоухание их непрестанной молитвы, хранилась как благословение в домах христиан, передавалась как наследство из рода в род. Сердце царей редко знает минуты мира и покоя. Опасности, враги, измена, как черные призраки, наполняют комнаты дворцов. Сам трон часто кажется маленьким уступом над пропастью. Одно неверное движение – и гибель неизбежна. Пощады упавшему не будет. Заботы, как цепи, давят плечи царя, а корона часто сжимает лоб, как раскаленный обруч. А монах – свободен и счастлив. Пустыня – это дивное и прекрасное царство, но то царство, которое никто не хочет у него отнять. Там он чувствует присутствие небожителей. Молитва, которую обычно заглушает шум и грохот мирских забот, шум и грохот площадей и улиц, подобные реву водопада, - эта молитва в пустыне распускает свои лепестки как дивный цветок. Псалмы и Иисусова молитва превращаются в таинственную песнь, которую поет сердце. Это непрестанное священнодействие монаха». Монахи уходили в горы и пустыни из мира, чтобы всецело посвятить свою жизнь Богу, служить Творцу и молиться за весь мир. Если мы верим, что величайшее счастье – пребывать с Богом, а Его благодать освящает и преображает наш материальный мир, то безмолвный подвиг монахов – их молитва за мир, должна восприниматься нами как высшее Богопочитание и благодеяние всему человечеству, ибо такая молитва обладает огромной и реальной духовной силой, свершающей чудеса – исцеляющей больных, пробуждающей совесть в грешниках, низводящей благословение Божие на землю и изменяющей ход истории.
Преподобный Исаак Сирин возвещал, что монашество – это высшее служение человечеству, ибо монахи молятся за весь мир и хранят вселенную своими молитвами, молитва – выше всех мирских добродетелей и всякого чудотворства, она выше всех знамений и воскрешения мертвых, ибо через веру и молитву обретается спасение души и Богопознание, а многие люди, живущие в миру и прославившиеся чудесами и учительством, но не заботясь о душе своей впали в искушение и стали немощны в вере и ревности по Богу, утратили надежду на Вседержителя и так и не очистились от страстей: «Многие совершали чудеса, воскрешали мертвых, трудились в обращении заблудших и творили великие знамения; руками их многие были приведены к Богопознанию. И после всего этого сами они, оживотворявшие других, впали в мерзкие и гнусные страсти, умертвили самих себя и для многих сделались соблазном… потому что они были еще в душевном недуге и не заботились о здравии душ своих, но пустились в море мира сего исцелять души других, будучи еще сами немощными, и утратили для душ своих надежду на Бога. Ибо немощь их чувств была не в состоянии встретить и вынести пламя того, что обычно приводит в возбуждение лютость страстей». Монашество – это путь восхождения к Богу, а иноческий обет – это завет, заключенный между Творцом и иноком, обещание Богу отречься от мира и всего мирского, бороться со страстями и очистить сердце свое, бороться с демонами постом и молитвой и стать истинными сынами Божиими: «Ибо человек, когда приходит к Богу, заключает с Богом завет воздержания от всего этого, а именно обещает не засматриваться на лица женщин, не смотреть на красивые вещи, на великолепных людей и их роскошь, на хорошо одетых людей и их наряды, не смотреть на общество мирских людей, не слушать их слова и не любопытствовать о них… Тем и отличаются сыны Божии от прочих, что живут они в скорбях, а мир веселится в наслаждении и покое. Но не благоволил Бог, чтобы возлюбленные его покоились, пока они в теле, но более захотел, чтобы они… пребывали в скорби, тяготе, трудах, скудости, наготе, одиночестве, нужде, болезни, унижении, оскорблениях, сердечном сокрушении, утружденном теле, отречении от сродников, печальных мыслях; чтобы они имели вид иной, чем у всей твари, жилище не похожее на обыкновенное человеческое – жилище иноческое, которое безмолвно, незаметно для человеческого взгляда и лишено чего-либо увеселяющего в этой жизни. Иноки плачут, а мир смеется; они воздыхают, а мир веселится; они постятся, а мир роскошествует. Трудятся они днем, и ночью предаются подвигам в тесноте и трудах». В изображении преподобного Исаака Сирина монашеская жизнь – это мученичество ради венца святости и вечной жизни, это – взятие креста своего и следование за Христом, восхождение на небеса через личную Голгофу, вся земная жизнь монаха – самораспятие во славу Божию, а каждый истинный монах – подражатель страданиям Христовым: «Ты, подвижник и подражатель страданиям Христовым, подвизайся сам в себе, чтобы сподобиться тебе вкусить славу Христа. Ибо, если со Христом страдаем, то с Ним и прославимся. Ум не прославится с Иисусом, если тело не страдает с Ним». «Пока есть у тебя руки, простри их к небу в молитве, прежде чем руки твои упадут из-за ослабления суставов и, даже если захочешь поднять их, не сможешь. Пока есть у тебя персты, распни себя в молитве, прежде чем придет смерть и разрушит силу их сухожилий. Пока есть у тебя глаза, наполняй их слезами, прежде того часа, когда прах покроет твои черные одежды». В основе монашеской жизни лежат пост и молитва, подвиг воздержание и духовное делание, без которых невозможно восхождение к Богу: «Святой путь Божий и основание всех добродетелей есть пост, бдение, бодрствование в службе Божией, в распятии тела днем и ночью в противовес сладости сна. Пост – ограждение всякой добродетели, начало подвига, венец воздержных, красота девства и святости, светлость целомудрия, начало христианского пути, родитель молитвы, источник целомудрия и разума, учитель безмолвия, предшественник всех добрых дел. Как здоровым глазам свойственно стремление к свету, так и посту, соблюдаемому с рассудительностью, свойственно стремление к молитве… С этого начал и Спаситель, когда явился миру при Иордане. Ибо по крещении Дух извел Его в пустыню, и там Он постился сорок дней и сорок ночей. Подобным образом и все, выходящие вслед за Спасителем, на этом основании утверждают начало своего подвига». Преподобный Исаак Сирин пояснял, что пост и молитва сопровождают духовную жизнь христианина, через пост умерщвляются страсти и укрощается плоть, обретаются духовные дарования и укрепляется сила воли, дух побеждает чрево и молитва насаждается в сердце, но все внешние подвиги – это средство для обретения чистоты сердца и духовного совершенства. Монашество – это путь духовного восхождения на вершины Богопознания, это – отречение от мира и его соблазнов ради того, чтобы пребывать наедине с собой и Богом, это – внешний аскетический подвиг, ведущий к внутреннему Богомыслию и очищению сердца, молчанию уст и ума, это – трудничество во славу Божию и подвиг жертвенной любви к Всевышнему, через который обретается истинная и просветленная любовь к людям – к живым, усопшим и нерожденным, к праведным и грешным, это – углубленное изучение Священного Писания и молитва за весь мир, превосходящая все мирские добродетели, как сияние солнца превосходит сияние луны.
В своих творениях преподобный Григорий Палама сравнивал монашество с равноангельской жизнью Адама и Евы в земном Раю до их грехопадения, когда они жили в непрестанном Богообщении и были просвещены Святым Духом. Святитель Григорий Палама советует монахам хранить ум и сердце свое, чтобы не пасть в грех, подобно Адаму и Еве, которые вняли коварному совету лукавого искусителя, хотя были бесстрастны. Монахи призваны избегать всех мирских сует и всецело посвятить себя Богу, возлюбить уединенно-созерцательный образ жизни и безмолвие, жить сообразно пророкам Ветхого Завета и апостолам Нового Завета, осуществить заповеди блаженства, о которых возвещал Христос в Нагорной проповеди, очистить сердце покаянным плачем и просветить ум Словом Божием и молитвой. Для преподобного Григория Паламы монашество – это отречение от мира и подвиг жертвенной любви к Богу и человечеству, за которое возносятся моления в иноческих кельях, это – евангельская жизнь в покаянии и соблюдении заповедей Христовых, очищение сердца и просвещение ума, это – следование по стопам Иисуса Христа и по пути пророков, апостолов, мучеников и исповедников. Преподобный Григорий Палама особенно акцентирует внимание на то, что монастыри – это духовные лечебницы, а цель монашества – исцеление и духовное преображение человека, спасение его души и соединение с Богом, поэтому молитва монаха не должна быть оторвана от покаянного плача о грехах своих, от соблюдения заповедей Евангелия и церковных таинств. Для преподобного Григория Паламы монашество есть пророческое служение, а истинные православные монахи – это святые подвижники Церкви и пророки Нового Завета, их библейский прообраз – Иоанн Предтеча, они оставили мир и отрешились от всех сует житейских, чтобы пребывать с Богом и достичь духовного совершенства – «меры возраста Христова», а высшее дело монахов – молиться за мир, хранить Священное Предание и защищать вселенскую истину Православия.
Монашеский постриг похож на обряд погребения, ибо монах – умирает для суетной и многогрешной жизни мира сего, для того, чтобы жить истинной жизнью, он дает обеты Богу и уходит в монастырскую келью, в пустыню, в пещеру, чтобы предаться непрестанной молитве. Мирские люди обычно живут суетной жизнью – пустой, бесцельной, обманчивой и бессмысленной, они видят вокруг себя печальные картины смерти, но стараются не думать о смерти – изгоняют саму мысль о смерть на периферию своего сознания, поэтому смерть всегда настигает их неожиданно. Как говорил монах Симеон Афонский: «Печально, что люди умирают, но самое печальное, что они живут, не помышляя о смерти». Древние мудрецы говорили, что человеку неизвестны три вещи: когда он умрет, как он умрет и что ожидает его после смерти. По непостижимой премудрости Своей, Господь сокрыл от нас время смерти, дабы никто из людей не впадал в отчаяние, ожидая ее как неумолимого рока, не пытался обмануть Всеведущего и был бдителен, помнил, что Бог всевластен над смертью и жизнью – в любой момент бытия Он может ниспослать Ангела смерти забрать душу живущего на земле и вознести ее на Суд Божий. Память о смерти – добродетель каждого настоящего монаха, ибо кто помнит о часе смерти и Страшном Суде, тот не может грешить. О преподобном Исихии рассказывается, что он жил неблагочестиво и не заботился о душе своей, тяжко заболел и умер, душа его воочию узрела Рай и Ад, а затем, всемогущий Господь вернул его к жизни – после этого Исихий затворился в келье своей и плакал день и ночь, он стал великим подвижником Церкви и, умирая, изрек: «кто помнит о смерти, тот уже не может грешить». Мирской человек – лжец, обманывающий самого себя, он крутится как белка в колесе, в круг земных забот и житейских попечений, не оставляет Богу и молитве места в своей жизни, не задумывается над философскими вопросами о смысле жизни и посмертном бытии, он страшится смерти, хочет увековечить земное бытие, как Фауст, продавший свою душу Мефистофелю, желающий до дна испить чашу наслаждений и остановить поток времени. Дьявол не в силах остановить ход времени – история мира движется к концу, но лукавый князь мира сего ловит души людей на крючок страстей, он обольщает их картинами земного счастья и хочет истребить в них напять о смерти и Страшному Суде. Забывая о смерти, человек приковывает себя к материальному миру и забывает о Боге и вечности, обрекая себя на погибель и муку вечную. Монах знает цену времени и живет дорожа временем, не расточая чашу жизни своей напрасно – в каждое мгновение бытия он помнит о смерти и Страшном Суде, посему он спешит делать добро – исполнять заповеди Евангелия, а вся жизнь его становится покаянной песнью. Память о смерти, соединенная с молитвой, – это огненный меч Херувима, стоящего на страже внутреннего Эдема нашего сердца и хранящего нас от искушений демонов. Земная жизнь – это сияющая утренняя звезда, взойдет солнце и она исчезнет в лучах его, ибо настанет вечность.
Монашество – это уединенная и созерцательная жизнь, посвященная Богу, это подвиг непрестанного обращения ума и сердца к Всевышнему, борьбы со страстями и очищение души покаянием, отречение от мира сего и возвышение духа от земных и суетных вещей к Богу, непрестанная молитва и глубочайшее самопознание. Путь спасения – это путь самопознания и Богопознания, ибо найти бога и самого себя – значит спастись. Если каждый человек – уникальное произведение рук Божиих, в котором выражены премудрость, красоты и любовь Создателя, то в служении Богу и в духовной жизни человек не должен потерять себя, напротив – он должен найти себя и свой личный путь к Богу, освободиться от всего чуждого, храня свою личность и индивидуальность как бесценный дар Божий. Бог непостижим для нас, и то, что создано Богом, по своей сущности – непостижимая и сокровенная тайна, ведь хоть мы имеем частичные знания и представления о сотворенном Богом мире и о Самом Боге, но сущность вещей сокрыты от ума человеческого Святитель Василий Великий благоговел и трепетал пред величием Бога, но он с изумлением говорил, что человек – одна из самых значительных загадок для самого себя. Святитель Григорий Богослов в одном из своих стихотворений рассказывает, как однажды в летний день он сидел в тенистой роще на берегу реки, опустив ноги в прохладную воду, и размышлял о тайне человека: «Кем я был? Кто я теперь? И кем буду? Ни я не знаю этого, ни тот, кто умнее меня. Я существую, но что это значит? Иная часть меня уже прошла, иное я теперь, и иным буду... И ты, душа моя, что такое? Откуда ты, и кто соединил тебя с телом?» Вопрос о назначении человека, о смысле его жизни и высшей цели существования раскрывается не только на страницах Священного Писания, где сказано, что Бог сотворил человека по образу и подобию Своему, но и в монашеской жизни, в центре которой – любовь к Богу, плачь о грехах и молитвенное заступничество за мир. В книге Бытия повествуется о том, что Господь сотворил человека по образу и подобию Своему, даровал ему разум и свободную волю, совесть и дар творчества, а потому назначение человека – Божественно, смысл его жизни – пребывать в Боге и с Богом, возлюбить всем сердцем Творца и все Им сотворенное, созерцать Его Божественный Свет и постичь Его премудрость, запечатленную в красоте вселенной, исполнять Его святую волю, а высшая цель – обожение, уподобиться Христу, облечься в Его любовь, обрести духовное совершенство через стяжение благодати Святой Духа и стать истинными сынами Всевышнего. Мелочи жизни с ее обыденностью и суетой умерщвляют душу и разлучают ее с Богом, лишают ее духовной свободы, поэтому монах удаляется из мира и ощущает себя узником, освобожденным из темницы – изошедшем из мрачного подземелья на простор истинной жизни. В тишине уединения монах молится Богу, он призывает святое имя Божие, которую апостол Петр сравнивал с утренней звездой, восходящей в душе человека – озаряющей ее свыше. В безмолвном уединении монах пребывает с самим собой и с Богом, а молитва становится светильником, дающим ему увидеть свою душу и познать самого себя. Преподобный Макарий Египетский писал, что душа человека невероятно глубока, в ней есть много сокровенных тайников и только в свете молитвы человек начинает постигать самого себя – он узревает страшную бездну своих грехов, видит высоту Божьего замысла о себе и свое нравственное падение, постигает великое и неизреченное милосердие Вседержителя. Если человек вглядится внутрь себя, то познает, что его душа – христианка по природе, но язычница по страстям, она – возлюблена невеста Христова, соблазненная демоном, прекрасная царица, забывшая о себе и потерявшая свое царство, тоскующая на земле и ставшая отвратительной блудницей и рабыней мира сего, она – сверкающая звезда, падшая с небес, влекшаяся шумным карнавалом мирской жизни и забывшая о своем духовном достоинстве и предназначении. В душе напечатлен образ и подобие Божие, но в ней же отразился темный лик демона, она ощущает себя странницей, скитающейся на земле, ощущающей трагичность бытия и вопиющей к небесам: «Для чего мне дана жизнь и зачем я живу в этом мире?». Наша душа драгоценна для Бога ради нее Он сотворил мир и для ее спасения принял мученическую смерть на Кресте, основал Церковь и направляет ход истории к эсхатологической цели. Монах есть тот, кто познал душу свою – подобная бесплотному Ангелу, она облечена в порфиру тела, ставшую бренными лохмотьями – тело ветшает, придет час и оно истлеет в гробу и обратится в прах до всеобщего воскресения мертвых. Монах вопрошает душу свою: «Откуда ты, душа моя и куда устремляешь крылья свои? Если ты с небес, то зачем ищешь счастья на земле, где все суетно и бренно? Если ты с земли, то отчего тоскуешь по небу и замираешь, когда слышишь священные слова молитвы и почем Ангелы на небесах скорбят о тебе, как о своей сестре? Если ты любишь Бога, то почему так грешна и не живешь по заповедям Его? Если ты не ведаешь о Творце и не помнишь о потерянном Рае, то почему бьешься в муках, плачешь горячими слезами и не можешь утешиться благами и наслаждениями чувственного мира?» Преподобный Иоанн Лествичник говорил, что истинный монах – это человек, опытно познавший, что наше высшее предназначение – служить одному Богу и во плоти жить подобно бесплотным небожителям Ангелам – жить на земле святой, духовной и небесной жизнью.
В древние времена говорили, что монашество – это ангельское житие на земле, а встреча с пустынником похожа на встречу с Ангелом во плоти, учащим смирению и мудрости, благочестию, отрешенности от сует и Богопочитанию не только словом, но и примером своей жизни. По мысли архимандрита Киприана Керна, иноческая жизнь глубочайшим образом связана с любовью к мудрости, Богопознанием и духовным просвещением, ведь в высшем смысле иноки – это «Ангелы на земле», а «Ангелы – зеркала Божественной Мудрости, отражающие эту мудрость всем существам. Это светильники, светящие отраженным светом, просвещающие мир, вразумляющие его. Подобно этому и монахи несут и должны нести этот свет, просвещает мир, вразумляет его. Они – вестники и светочи, и такими были всегда». В книге Иова Ангелы сравниваются с утренними звездами – звезды сверкают на необъятных небесах, далеких от житейских забот и попечений, их не счесть, ими можно любоваться, так и Ангелы существуют в надзвездных небесах, они ликует пред лицом Божиим, по естеству своему они – духи, а по предназначению – вестники и служители Вседержителя, небесное воинство Саваофа. Священномученик Серафим Звездинский писал, что Ангелы бесплотные духи, они не связаны нашим пространством и временем, могильные плиты и памятники не смущают их взора, скорбные надгробные песнопения не тревожат их слуха, тлетворное дыхание греха и смерти не омрачает их святую и небесную жизнь: «С именем Ангела у нас связывается понятие о всем самом для нас дорогом, святом, привлекательном, чистом, совершенном, прекрасном, неземном. Ангел преднаписуется нашему внутреннему взору, как существо не от мира сего, духовное, свободное от всякой грубости и чувственности, словом, как существо небесное. И что внутреннее наше чувство говорит нам об Ангелах, быть может, не совсем ясно, смутно, то с особенной ясностью и очевидностью открывает нам слово Божие. Слово Божие – это весть с неба и о небесном. И чем чаще и глубже вчитываемся мы в него, тем ближе становится к нам и мир небесный – ангельский, тем осязательнее станем чувствовать мы его нашим сердцем, тем как бы отчетливее станут доноситься до нашего внутреннего слуха его победные песни. Как в чистой воде отражается солнце и звездное небо, так и в слове Божием – этом источнике воды живой – отражается небо духовное – мир ангельский; в слове Божием мы видим Ангелов, как бы предстоящими перед нами… Какая поистине божественная, какая сладчайшая жажда! Так, в непрестанном созерцании Бога, в постоянном устремлении и возвышении к Нему, в никогда не смолкающем песнопении безмерной славы и величия Его живут на небе Ангелы… На пути постоянного устремления и возвышения своего к Богу не знают они никаких остановок, преград и препятствий, не знают самого главного, самого основного, самого тяжкого на этом пути препятствия – греха, который то и дело своими узами связывает крылья нашего духа, стесняет его полет к небу и Богу. Ангелы уже не могут грешить. Вначале они, по учению блаженного Августина, созданы были Богом с возможностью грешить, затем, неуклонным упражнением своей воли в добре, они перешли в состояние возможности не грешить, и, наконец, укрепившись в послушании Богу, силою божественной благодати, настолько усовершились, что достигли состояния невозможности грешить. В этом блаженнейшем святом состоянии Ангелы и пребывают доныне на небе». Ангелы не ведают смерти и времени потому, что они живут в Боге, и монах призван уподобиться святым Ангелам – живя в мире, где столь властны смерть и время, он должен всего себя отдать Богу. Как шестикрылые Серафимы, монах пылает огнем любви к Богу и познает безмерной любви и милосердия Всевышнего, в священном трепете и благоговении замирает пред Ним и, как пророк Исайя, содрогается всем естеством, сокрушается о своем окаянстве и изумляется неизъяснимой Божественной Любви. Как огнекрылые и многоочие Херувимы, монах с трепетом исповедует, что вся премудрость принадлежит Богу, Он – Господь, совершенный в познаниях, многогранная премудрость Божия и никто не может снять покров тайны с сокрытого Богом. Как земнородные создания, живущие в потоке времени, мы часто не понимаем промыслительных действий Бога и Его замыслов о нас, пытаемся судить о величественных делах Божьей премудрости и воли с нашего земного горизонта, забывая, что на ограниченный ум, мыслящий сквозь трехмерную призму пространства, времени и причинно-следственных связей, не может постичь Промысел Божий: «Дивно гремит Бог гласом Своим, делает дела великие, для нас непостижимые» (Иов.37:5). Во время совершения Небесной Литургии, описанной в Апокалипсисе, тайнозритель Иоанн увидел в руке Бога Отца таинственную книгу, запечатанную семью печатями: «И видел я в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями. И видел я Ангела сильного, провозглашающего громким голосом: кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее? И никто не мог, ни на небе, ни на земле, ни под землею, раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее» (Откр.5:1-3). Эта таинственная книга, запечатанная семью печатями, есть книга неизреченных судеб и непостижимых судов Божиих, ее не может открыть никто на небе, земле и преисподней – никто, кроме Бога Слова, обладающего премудростью и всеведением, и имеющего власть судить мир. Апостол Павел говорил, что таинственное и совершенное всеведение Божие от вечности содержит в себе всю несказанную, безграничную и предвечную «премудрость, в тайне сокровенную» (1 Кор.2:7), о которой свидетельствует промышление Бога о мире – непостижимое для наших земных умов: «Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!» (Рим.11:33). Монах есть тот, кто познал, что мирские науки и искусства, многознание и красноречие не дают человеку духовную премудрость, она обретается только у Бога, а Бог выше всех мыслей и ума человеческого, у Него вся премудрость и сила, мы не можем понять многих величественных и таинственных свершений Божиих, но земная история мира закончится и нам будет даровано объяснение всего произошедшего – откроются тайны Божьего промышления о мире и каждом создании, и мы получим ответ, разрешающий все вековечные и проклятые вопросы, терзающие всех ищущих правду, верующих в Бога и совестливых людей – от многострадального Иова и пророка Иеремии до Достоевского и мучеников последних времен. Как третий чин ангельский – Престолы, монах ощущает и созерцает Бога, как Царя Славы, Царя всего мироздания, творящего суд Свой, как «Бога Великого, Крепкого и Страшного» (Втор. 10:17), познавая его царственное величие. Как четвертый чин ангельский – Господства, монах познает, что Бог есть Господин всего сотворенного, Он печется о созданном Им мире, промышляет о каждом создании, с любовью промышляя о вселенной. Как пятый чин ангельский – Силы, монах верует в Бога, творящего великие и славные чудеса, Бога всемогущего, для Которого нет ничего невозможного. Как шестой чин ангельский – Власти, монах ощущает безмерную власть Бога над всем, что существует на небе, на земле и в преисподней, властвующий над всеми стихиями – над громами, бурями и молниями. Как седьмой чин ангельский – Начала, монах исповедует, что Бог есть начало всего сущего – Он есть Творец неба и земли, воззвавший всех нас из небытия – сотворивший Ангелов и вселенную из ничего. Как восьмой чин – Архангелы, монахи научают жить людей в согласии с Божьей волей, ибо если Святая Троица есть Предвечный Свет, а святые Ангелы – вторые света, то монахи – свет миру, не дающий земле погрузиться во тьму греха, лжеучений и богоотступничества. Как девятый чин ангельский – Ангелы, монахи молятся за мир, а молитва за мир – это жертва сердца угодная Богу, выражение любви к Творцу через любовь ко всем Его творениям. В интеллектуальном плане монашество – это преображение ума через познание догматических истин веры и соединение с премудростью Божией в непрестанной молитве, а молитва – это беседа ума с Богом, выражающая любовь к Нему, верность Его слову, надежду на Его милость. Величайшими богословами Церкви были монахи, просвещенные и умудренные Богом, они – ревностные хранители вечных Божественных истин веры и премудрые толкователи Божественного Откровения, запечатленного в Священном Писании. Настоящий монах понимает, что нельзя постичь всех тайн Божиих логикой и мыслью, его ум – не противник Богу, а Его ученик, а он сам – философ Святого Духа. Монах стремится приобрести не внешнюю мудрость – мирские знания, а через подвиг веры, борьбу со страстями, умную аскезу, непрестанную молитву и исполнение евангельских заповедей, стяжать духовную премудрость – дар Святого Духа, ведь по слову апостола Павла «Божьего никто не знает, кроме Духа Божиего» (1 Кор.2:11). Как алмаз более драгоценен, чем груда камней, так и духовное познание Бога более драгоценно для монаха, чем все знания мирских наук, более того – знание Бога бесценно. Величайшие подвижники, богословы, священномученики и исповедники Церкви – это истинные мудрецы, философы Святого Духа, их ум вращался вокруг Божественного Откровения и высших истин веры. Для монаха главное не внешний объем знаний – мудрость мира сего, а премудрость Божия, сокровенная и открывшаяся миру через Слово Божие – через Иисуса Христа – Ипостасную Премудрость и Силу Божию, через пророков и апостолов, вдохновленных Святым Духом, через священные книги двух Заветов – Ветхого и Нового.
Душа монаха подобна могучему орлу, что свободно парит в небе и не хочет садиться на землю, его гнездо расположено высоко в горах и неприступно. Монашеская жизнь – это хранение ума от помыслов, внимание к своему сердцу и непрестанная умно-сердечная молитва. Вся жизнь монаха есть духовная борьба, он – самоотверженный воин Христов, со всех сторон окруженный духами злобы поднебесной – изощренными в коварстве демонами, жаждущими погубить его душу, но с ним – Сам Христос и святая мудрость Церкви, и если он облечется во всеоружие Божье, то отразит чревоугодие – воздержанием, сребролюбие – нестяжательством, блуд и похоть – целомудрием, гнев и ярость – умиротворением и кротостью, уныние и отчаяние – духовной радостью и надеждой на Бога, тщеславие – самоукорением, а гордыню и ненависть – смирением и любовью, то он соблюдет сердце свое в чистоте и познает Бога, выйдет победителем в духовной брани и прославит Церковь, посрамит демонов и изумит Ангелов, обретя несокрушимую силу в Божественной благодати. В книге Симеона Афонского «Золотые правила для новоначальных» есть очень глубокомысленные и красивые строки о монашестве и добродетелях монаха: «Монах, чему ты научился, глядя на вершину Афона? Ты научился великой мудрости монашеской жизни – быть непоколебимым в искушениях, как гора Афон под порывами ветра. Ты научился великому спокойствию в клевете, как гора Афон, сокрытая в темных тучах. Ты научился великому терпению в неблагоприятных обстоятельствах, как гора Афон под натиском непогоды и снегопадов. Ты научился великому смирению в оскорблениях, как гора Афон, когда в нее ударяет молния». Монашество – это искусство молитвы и школа духовно-опытного Богопознания, молитва – самое главное в жизни монаха, она – драгоценнейшее сокровище его души, искусство из искусств и наука из наук, источник великого утешения во дни печалей и скорбей и неоскудевающей радости во всей жизни. Святитель Феофан Затворник писал, что для истинного монаха важно одно – стяжать духовную жизнь: «Бог и душа – вот монах», и иметь монастырь в сердце, ведь «когда в сердце монастырь, тогда строение монастырское будь или не будь – все равно». В основе духовной жизни христианина заложена молитва – «умное предстояние Богу в сердце». Жизнь монаха – это молитва, жизнь для Бога и в Боге. Для монаха скучны страстные звуки земли и груб шум мирской какофонии, ведь в его сердце как небесная песнь звучат священные слова Иисусовой молитвы. Преподобный Исаак Сирин – великий наставник древних монахов, говорил, что монахи должны жить как птицы небесные, которые не сеют и не жнут, они призваны бесстрашно оставить все житейские попечении и пребывать в безмолвной молитве, ибо Сам Бог печется о них, они должны стать подобны белым лилиям в целомудрии своем, а их молитвы похожи на чистый ручей, тихо струящийся из глубин сердца, на путеводные звезды, высоко сияющие над землей. Монах не может жить без молитвы, ибо она стала для него дыханием жизни. С любовью и священным благоговением монах изучает Священное Писание и Священное Предание, но даже в чтении духовных книг монах ограничивает себя, чтобы не отнять время у самого главного – у молитвы, он понимает, что нет ничего драгоценнее Богообщения и что духовная мудрость обретается в подвижнических и аскетических трудах, совершаемых со смирением во славу Божию. Апостол Павел дал заповедь «непрестанно молитесь (1 Фес. 5:17), молитва должна охватить всего человека, его ум, волю и сердце, и обратить их к Богу. В молитвенной жизни монах призван каяться и славить Бога, молиться за мир, а не искать экстатических состояний и мистических видений, хранить трезвение духа и молиться с благоговением и вниманием, ибо молитва без благоговения есть оскорбление Бога, а без внимания – пустословие и произнесение святого имени Божьего всуе. Архимандрит Киприан Керн, опираясь на богословскую мудрость Дионисия Ареопагита и Исаака Сирина, полагал, что сущность иночества как ангельского жития на земле, заключается с одной стороны в стремлении к святости и духовному совершенству – «будьте святы, как Я свят», «будьте совершенны как Отец ваш Небесный», с другой – в молитвенном заступничестве за мир, сострадательной любви к людям и всем Божиим созданиям – сострадании «о всякой душе и всякой твари, и даже о врагах Истины – демонах». Как замечает архимандрит Рафаил Карелин: «Чем больше монах отдаляется от мира и приближается к Богу, тем больше он любит людей, но уже другой – духовной, светлой любовью. Он жалеет все существа и сострадает им. Он любит мир, но не в его распаде и тлении, а в идее мира и его будущем фаворском преображении. Монах любит человека, но не за его достоинства, таланты или телесную красоту, а любит в нем образ и подобие Божие». Жизнь монаха – это подвиг покаяния и Богопознания, плач о грехах и молитва за весь мир – в этом заключено невидимое для мира высокое служение монаха. Монах хранит свое сердце, чтобы научиться духовно любить, ибо любовь – это образ Божественного бытия, а любовь монаха к людям духовна, освящена благодатью. В аскетическом плане монашество – это борьба со страстями, хранение ума от помыслов и грез, а сердца от страстей и душевных волнений, пробуждение духа и духовное трезвение. Однажды два монаха проходили мимо села, один из них увидел, что в храме не горят лампады и неодобрительно сказал своему спутнику: «Если в храме не горят лампады, значит, люди здесь плохо почитают Бога». Другой монах задумчиво посмотрел на него и ответил: «Если в сердце нашем не горит лампада любви к Богу, значит, человек забыл своего Спасителя и молится Ему лишь устами, не помнит грехов своих, спешит осуждать ближних и не умеет прощать». Если сердце человека не будет очищено от страстей, то в нем не будет места для любви.
Для монаха Бог есть не только олицетворение безмерной Силы и несравненного Могущества, высшей Мудрости и величайшего Блага, но и – неизреченной Красоты, ибо все прекрасное от Бога, вокруг Него – слава и великолепие, а Красота – одно из святых имен Его. Монах – это искатель Божественной красоты, над которой не властны тление и смерть. В духовно-эстетическом плане монашество – это тоска по потерянному Эдему, искание вечной, неистребимой временем и смертью духовной и небесной красоты горнего Иерусалима. Созерцая красоты природы, монахи размышляют о величии, всеблагости и премудрости Бога. Если все сотворено для человека как венца Божьего творения, то он призван возлюбить все создания и весь видимый мир, ибо невозможно любить Бога, не возлюбив природу, на которой почил отблеск премудрости Бога, Его неизреченной славы и вечной красоты: «невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим.1:20). Величественная картина звездного неба возвещает, как бесконечен и велик наш Творец, пробуждая в сердце трепет и благоговение. Солнце, согревающее землю, являет взору образ любви Бога к Его творению. Белая лилия, цветущая в монастырском саду призывает хранить верность Богу, напоминает, что истинная красота души – невесты Христовой есть непорочность и целомудрие. Тихое веяние ветра возвещает о Святом Духе, прекрасное торжество весны, когда деревья стоят в белоснежных уборах, а поля утопают в красках и благоухании цветов – пророчески живописует и проповедует о тайне воскресения из мертвых и предвосхищает несказанную радость вечной жизни. Существует естественное Богопознание – познание Бога через сотворенный Им мир: звездное небо – великолепная картина, написанная Небесным Художником, цветы как кадильницы, а аромат их – фимиам, возносящийся к Богу, солнце на небесах – как иерей, воссылающий молитву в утренний час рассвета и вечерний час заката, рыбы, плещущиеся в морях и реках, возвещают о Боге и птицы поют Ему песнь – вся природа вселяет в сердце человека благоговение и учит его возносить душу к Богу, обращать мысль в молитву. По вдохновенному слову священномученика Серафима Звездинского «много дивных красот рассеяно перед нашими взорами щедродательной десницей Вышнего. Поля, луга, желтеющие нивы, испещренные изумрудными цветами, одетыми так, как и Соломон не одевался во всей славе своей, дремучие леса с их несмолкаемыми трелями пернатых, дикие горы, ущелья и скалы, застывшие как бы в своей величавой задумчивости, море безбрежное, синее, со своими пенящимися бурливыми волнами, тихий ручеек, мирно и нежно журчащий где-либо в зеленой долине, звонкая песнь жаворонка, уносящаяся ввысь, небо тысячеокое, звездное – все это, и в поле каждая былинка, и в небе каждая звезда, – все мироздание полно таких неизъяснимых красот, что, правда, по признанию одного учителя Церкви, не выдержал бы ум, не вместило бы сердце, если бы мы, рождаясь сразу взрослыми и сознательными, вдруг увидали бы все эти красоты; правда, понятен становится и восторженный гимн Царя-псалмопевца в честь творца всей этой красоты: «Яко возвеличишася дела Твоя, Господи, дивна дела Твоя, Господи, вся премудростию сотворил ecи! Господи, Боже наш! Как чудно имя Твое по всей земле! ...Взятся великолепие Твое превыше небес!» (Пс. 103:24, 8:2)». Монах благодарит Бога за красоту сотворенного мира и возносит хвалу в честь Творца вселенной, созерцает в природе – великолепную поэму и книгу премудрости Божией. Святитель Григорий Богослов выразил эту мысль так: «Небо, земля и море есть великая, дивная книга Божия». Монашество – это всецелая любовь к Богу и томление по небесной красоте, как бы ни был прекрасен земной мир, душа монаха тоскует по своему надзвездному отечеству, как узник в темнице, она не прельщается страстными мелодиями мира сего, но ищет возлюбленного Бога своего. В писаниях преподобного Силуана Афонского есть изумительные молитвенные строки, выражающие саму суть монашеского мироотречения и боголюбия: «Сердце мое возлюбило Тебя, Господи, и потому скучаю по Тебе и слезно ищу Тебя. Ты украсил небо звездами, воздух – облаками, землю же – морями, реками и зелеными садами, где поют птицы, но душа моя возлюбила Тебя и не хочет смотреть на этот мир, хотя он и прекрасен. Только Тебя желает душа моя, Господи…». Звездное небо, напоминает грандиозный купол величественного храма, оно – таинственная книга о премудрости, любви и величии Бога, вызывавшая восторг у поэтов, изумление у философов, трепет и благоговение у мистиков, но монаху, стяжавшему непрестанную молитву, весь видимый мир со всеми его многообразными красотами – с солнцем, луной и звездами, горами, лесами и полями, реками и морями, кажется завесой, закрывающей Бога и красочной картиной, отвлекающей от молитвы и созерцательной жизни. Монах затворяется в уединенной келье или уходит в пустыню, проходит через многие испытания веры и страшную духовную брань с демонами, чтобы оставить все житейские попечения и неразлучно пребывать с Богом – молиться. Монашество есть путь к исихии – к священной тишине и непрестанной молитве, это путь хранения ума и сердца, отречения от всего мира ради Бога и единения с Ним. Труден монашеский путь, но велика слава подвижников в Царстве Небесном. По свидетельству преподобного Иоанна Лествичника, если бы миряне знали, какую награду получают монахи в горнем Иерусалиме, то все бы бросились в монастыри, но если им открылись все тяжести и трудности монашеского подвига, то ни один человек не пошел бы в монахи. Монах стоит на страже сердца своего, он просвещает ум Слово Божием и укрепляет волю в добродетелях, хранит молящийся ум свой от помыслов, в чистой молитве обретая вечное счастье и высшую свободу, ибо в молитве само время, словно последняя предрассветная звезда, меркнущая в ослепительных лучах восходящего солнца, исчезает перед лицом вечности, ум, воля и сердце становятся как утихшее море, отражающее небо, а душа восходит к Богу, ощущает великую и неизреченную радость от общения с Творцом, в Ветхом Завете названным Сущим и Всемогущим, а в Новом Завете – Любовью, Жизнью и Истиной.
Апокалипсис
Сколько слов в Апокалипсисе, столько там и тайн.
Но что я говорю? Всякая похвала сей книге будет ниже ее достоинства.
Блаженный Иероним
Апокалипсис Иоанна Богослова – это последняя из книг Нового Завета, последний аккорд в симфонии библейских книг, самая сложная для понимания и таинственная, страшная и светлая, неизъяснимая и грозная книга Священного Писания, на протяжении двух тысячелетий изумляющая богословов, философов и поэтов, отличающаяся необыкновенной глубиной смысла и поэтической красотой. Блаженный Иероним – церковный писатель и подвижник, усвоивший высокую древнеримскую культуру Вергилия, Горация и Овидия, и познавший, что вся мудрость эллинов и все их изящное искусство – лишь горсть праха в сравнении с Божественным Откровением, писал: «сколько слов в Апокалипсисе, столько там и тайн. Но что я говорю? Всякая похвала сей книге будет ниже ее достоинства». В загадочных стихах и пророчествах Апокалипсиса открываются самые сокровенные тайны, сокрытые прежде веков в глубине Премудрости Божьей, которые нельзя охватить умом и выразить вербально. В Новом Завете есть сюжет о том, как апостол Павел был восхищен в Рай и слышал «неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать» (2Кор.12:4), коснувшись тех духовных реалий метафизического мира, которых «не видел глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1Кор.2:9). На страницах Апокалипсиса открывается неизъяснимое и изрекается неизреченное, мы – с молитвенным трепетом раскрываем эту священную и пророческую книгу, ныне смотря на ее строки «как бы через тусклое стекло» (1 Кор.12:12), а понять сказанное в Апокалипсисе можно только Святым Духом Божиим, действующим в Церкви. Все изложенное в Священном Писании Бог открыл пророкам и апостолам Духом Своим, «ибо Дух все проницает, и глубины Божий» (1 Кор. 2:7-10). Священное Писание – это записанное Божественное Откровение, оно – основа вероучения Церкви и жизни христиан, сердцевина все нашей религиозной философии, всей христианской этики, эстетики, догматики и гимнографии. Святитель Иоанн Златоуст говорил, что если человек хочет услышать Христа и узнать святую волю Божию, то пусть он откроет Евангелие. Новый Завет – это голос Самого Христа и Его апостолов – благовестие, звучащее для всех народов и всех веков – для всей вселенной и даже более того – как для мира видимого – земли, так и для мира невидимого – небес и преисподней. Священное Писание боговдохновенно и представляет собой великолепный образец сотворчества Бога и человека, ибо написанное апостолами и пророками по вдохновению от Духа Божиего, оно заключает в себе глаголы вечной жизни, изреченные на человеческом слове – голос Бога раздается на языке людей. Протоиерей Георгий Флоровский – выдающийся православный богослов двадцатого столетия, заметил, что Библия возвещает о Боге Слове воплотившемся, о создании Новозаветной Церкви, в которой действует Святой Дух, о таинственном действии Бога в истории мира – о мессианских ожиданиях Ветхого Завета, исполнившихся во Христе, и апокалиптических ожиданиях Нового Завета, которые исполнятся в конце времен. Апокалипсис – это Откровение Иисуса Христа, раскрытие тайн Божиих и духовных истин, которые от века были сокровенны в неизреченной премудрости Зиждителя вселенной, а ныне открыты апостолу и тайнозрителю Иоанну и через него – всей Новозаветной Церкви и всем христианам. Апокалипсис открывает нам многие Божии тайны – о событиях истории Церкви и мира, о времени и вечности, о грехе и искуплении, чашах гнева Божиего, что изольются на мир, лежащий во зле, о грядущем царстве Антихриста и войне добра и зла, о втором пришествии Христа в силе и славе Божества Его и окончательной победе над дьяволом, Адом и смертью. Все Священное Писание христоцентрично и в центре Апокалипсиса – Личность Иисуса Христа – Сына Божиего и Сына Человеческого, нашего Спасителя и Божественного Судии всех народов земли и всей вселенной. Все Евангелие и вся литургическая жизнь Церкви, вся ее догматика и этика, все мученичество христиан и мудрость подвижников, все богослужения и таинства, все проповеди и весь нравственно-аскетический подвиг – все оборачивается ничем без чудесной Личности Сына Божиего, Иисуса Христа, ибо только во Христе Богочеловеке дано разрешение всех проклятых проблем, волновавших умы величайших мудрецов от Иова и Иеремии до Лермонтова, Достоевского и Бердяева, только в Нем – ответ на вопросы о смысле жизни и истории, оправдание Бога и человека – теодицея и антроподицея, оправдание самой жизни – витадицея, которую отвергли философы и поэты отчаяния – Шопенгауэр и Леопарди, Камю и Сартр. В песнопениях и пророчествах Апокалипсиса, в поэзии и символике этой книги явлено Божественное величие и слава Иисуса Христа – Он Первенец из мертвых и Владыка царей земных, Альфа и Омега, Вседержитель и Агнец, Держащий семь звезд в деснице Своей, Бог верный и истинный, корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя, лев от колена Иудина, предвечное Слово Божие и Сын Человеческий, искупивший грехи мира и спасающий нас. Откровение дано Христу от Бога Отца – оно не от людей, а от Бога – источник Апокалипсиса на небе, а не на земле; Бог Отец – предвечный источник Божества во Святой Троице, от Него предвечно рождается Бог Сын и предвечно исходит Дух Святой, а потому – честь, слава, могущество и премудрость Бога Слова и Святого Духа – от Бога Отца, но при этом все три Ипостаси совечны и равночестны – каждое Лицо Святой Троицы – совершенный и всецелый Бог. По толкованию святого Андрея Кесарийского, когда мы читаем в Апокалипсисе, что Христу дано Откровение от Бога Отца, то мы должны понимать, что речь идет о человеческом естестве Иисуса Христа, воспринятом от Святой Девы Марии, но вместе с тем в Апокалипсисе в возвышенных выражениях описывается Божественность Спасителя, Которому Ангелы служат как истинному Богу. По великой и непостижимой любви Своей Бог дает Откровение Христово о грядущих судьбах через Иоанна только святой Церкви, ибо не уверовавшие во Христа – люди душевные, а не духовные – они не возрождены Святым Духом и не поймут того, что изложено в Апокалипсисе. Апостол Павел объясняет это следующим образом: «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно» (1 Кор.2:14).
Все христиане призваны читать Апокалипсис, где раскрывается тайна последних судеб мира, духовная борьба Агнца Божиего и Его святой Церкви с древним змием – «красным драконом», ведь само Слово Божие побуждает нас к этому: «Блажен читающий и слушающий слова пророчества сего и соблюдающий написанное в нем; ибо время близко» (Откр.1:3). Святая Церковь, возвышено и догматически точно и безупречно нареченная апостолом Павлом «столпом и утверждением Истины» (1 Тим.3:15), пламенно и непреклонно свидетельствует, что Апокалипсис – это не апокрифическая апокалиптика, а книга величайшего христианского пророка и богослова. Блистательная плеяда христианских мудрецов и богословов – Игнатий Богоносец, Афанасий Великий, Ориген, Василий Великий и Григорий Нисский – почитали Апокалипсис книгой священной и пророческой. Святитель Григорий Богослов не упомянул Апокалипсис в каталоге новозаветных книг, но, по свидетельству Андрея Кесарийского, он непоколебимо верил в боговдохновенность Апокалипсиса, доказывал Божественность Сына Божиего словами из этой книги – «говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель» (Откр.1:8), но считал, что Апокалипсис – самая сложная для понимания из всех книг Библии по таинственности смысла, и читать ее надлежит со строго церковным толкованием. Для преподобного Ефрема Сирина Апокалипсис – книга каноническая и апостольская, он открыто цитирует слова тайнозрителя Иоанна Богослова: «Тогда во второе пришествие Господа раздерутся небеса и откроется Царь царствующих, пречистый и славный Бог наш, подобно страшной молнии, с силою многою и несравнимою славою, как проповедал и Иоанн Богослов, говоря: «Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око и те, которые пронзили Его; и возрыдают пред Ним все племена земные» (Откр.;1:7)». Уже во II веке нашей эры священномученик Ириней Лионский, мученик Иустин Философ и ученый богослов Климент Александрийский, выражая мудрость святой Церкви, утверждали, что именно апостол Иоанн, сосланный на Патмос – скалистый остров в Эгейском море, и «видевший священное и славное пришествие Царства» Божиего, написал Откровение в годы правления римского императора Домициана, который начал новые жестокие гонения на христиан. По свидетельству Иринея Лионского апостол Иоанн Богослов получил Откровение на Патмосе от Бога в конце царствования императора Домициана, при котором христианство стало запрещенной религией. Гонения на христиан были и при тщеславном Нероне, когда их привязывали к столбам вдоль аллей, обливали горючим веществом и поджигали, используя как живые факелы, отдавали на растерзание львам и огромным псам на аренах, но Домициан требовал называть себя «государь наш и бог», и провозгласил само исповедание христианской веры – тяжким преступлением. Размышляя о временах царствования Домицина, протоиерей Александр Мень акцентировал внимание на трагической дилемме христиан: или принять римское государство с его язычеством и императорской властью, обожествляющей себя, или хранить верность Богу до конца – идти на мученичество. По замечанию протоиерея Иоанна Павловцева: «Относительно времени написания Апокалипсиса в современной библеистике существуют две основные точки зрения. Согласно первой книга была написана в период правления императора Нерона, после того как в связи с пожаром в Риме в 64 году Церковь Христова впервые подверглась жестоким гонениям. Однако более правдоподобной представляется другая датировка, относящая написание книги к концу I века – периоду правления Домициана (81 – 96 годы по Р. Х.). Эта вторая датировка более достоверна хотя бы потому, что священномученик Ириней Лионский – ученик святого Поликарпа Смирнского, ученика апостола Иоанна Богослова – датировал Откровение именно временем правления Домициана, точнее, концом его правления». Евсевий писал, что «Домициан явил себя преемником Нерона в ненависти к Богу и в богоборчестве». Апостол Иоанн Богослов – евангелист и тайнозритель таинственной истории Церкви и мира, он – блестящий художник и гениальный писатель, по наитию Святого Духа написавший Апокалипсис с библейской мощью и экспрессивностью огненного слова. Апостол Иоанн Богослов – созерцатель Божественного Света и пророк Нового Завета, возлюбленный ученик Иисуса Христа и величайший из всех мудрецов и богословов Православной Церкви, он – боговдохновенный исповедник и проповедник Слова Божиего, написавший три послания и четвертое Евангелие, почитаемое Церковью наиболее возвышенным. В Апокалипсисе Господь – это всемогущий, благой и премудрый Бог, Святая Троица – Сидящий на престоле, Агнец и Святой Дух. Апостол Иоанн излагает священные догматы христианской веры: Святую Троицу, жизнь, смерть и воскресение Иисуса Христа, всеобщее воскресение из мертвых, второе пришествие Сына Божиего, Страшный Суд и духовное преображение мира, поэтому Апокалипсис – это Священное Писание, а не апокриф и не источник ересей. В книгах ветхозаветных пророков есть свидетельство о том, что пророчество исходит от премудрого и всеведущего Господа – «и было ко мне слово Господне» (Иер. 1:4), «слушайте, небеса, и внимай земля, потому, что Господь говорит» (Ис.1:2) «и видел я видения Божии» (Иез.1:1), а в Апокалипсисе сказано, что апостол Иоанн Богослов воспринял «Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог» (Откр.1:1). Апостол Иоанн Богослов – сын Заведеев и брат Иакова, любимый ученик Христа, припавший на Тайной Вечери к груд Учителя, все время бывший с Ним – и на горе Фавор, и в доме, где лежала умершая и воскрешенная Господом дочь Иаира, он – единственный из учеников, стоявший к Креста во время голгофских страданий Сына Божиего, святой евангелист и апостол любви, написавший четвертое Евангелие и три апостольских послания, в первом из которых, он с необычайной силой и вдохновением возвестил, что Бог есть Любовь, а любовь является смыслом жизни. После евангельских событий Иоанн Богослов прожил долгую жизнь, проповедуя Евангелие – благую весть о распятом и воскресшем Христе, совершая чудеса именем Божиим. За апостольскую проповедь римский император Домициан пытался казнить Иоанна, но чаша с ядом не принесла ему никакого вреда и его отправили в ссылку на Патмос – скалистый остров в Эгейском море, где он проповедовал о Христе местным жителям, а потом уединился и удалился в пустынное место, проводя все время в молитвах Богу. В один воскресный день, когда Иоанн находился в пещере, он удостоился таинственного видения о последних судьбах Церкви и мира, узрел Иисуса Христа в древнем облачении первосвященника, услышал громкий голос, как бы трубный, сказавший: «Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний; то, что видишь, напиши в книгу». Таинственное видение апостола Иоанна было записано его учеником – Прохором, так и появился на свет Апокалипсис – книга, волнующая умы и сердца людей – от Андрея Кесарийского и Григория Богослова до Альбрехта Дюрера, Моцарта, Достоевского и мыслителей наших дней, с трепетом преступающих к чтению Библии. «Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре. И Он показал, послав оное через Ангела Своего рабу Своему Иоанну, который свидетельствовал слово Божие и свидетельство Иисуса Христа и что он видел» (Откр.1:1-2). Апокалипсис начинается и завершается именем Иисуса Христа, Он – Альфа и Омега, Безначальное Начало и Бесконечный Конец всего сущего, имя Его гремит в громах Святого Духа, прозвучавших над Патмосом и потрясших небо и землю, как драгоценная жемчужина сокрыта на дне моря, так и оно сокрыто на страницах Апокалипсиса. Апокалиптический образ Иисуса Христа – таинственен и велик, Он – Богочеловек, истинный Сын Божий и Сын Человеческий, Он – Небесный Царь и Первосвященник, опоясанный золотым поясом, волосы Его как белая волна – это знак совечности Богу Отцу, знак святости и мудрости, ибо Христос есть Ипостасная Премудрость, которая упоминается в Притчах Соломоновых, всевидящие очи Его – огненный пламень, они проницают все сокровенное – просвещают праведников и опаляют грешников, голос Его – могущественный глас великого шума – Он грозный Судия живых и мертвых, ноги Его – подобный халколивану, раскаленному в печи, халк – это медь, знаменующая человеческую природу Христа Богочеловека, а ливан – благоуханный фимиам, знаменующий Его предвечную Божественную природу, в деснице Его семь звезд – судьбы Церкви в руках Всемогущего, ее не одолеют врата адовы, в устах Его обоюдоострый меч – символ всепроникающей силы Слова Божиего, пронзающего сердца людей и разделяющего мир на тех, кто стоит за Христа и против Него, лицо Его сияет как солнце – это образ неизреченной славы Господней, открывшейся трем апостолам на горе Фавор, Он – Лев из колена Иудина и Агнец Божий, взявший на Себя грехи мира и совершившей дело искупления, у Него семь очей – Он есть Господь всеведущий и всезрящий, у Него семь рогов – Он есть Господь всемогущий и всевластный, в Нем полнота даров Святого Духа, Он – истинный Мессия и Спаситель мира, Он восседает на белом престоле – это символ святости и праведности Судии вселенной и безупречности Суда Его.
Святые отцы Церкви – просвещенные Святым Духом богомудрые молитвенники, богословы и подвижники – относились к Апокалипсису с благоговением и священным трепетом, почитая самой таинственной из всех книг, когда-либо написанных. По свидетельству святого Дионисия Александрийского: «Темнота сей книги не препятствует удивляться ей. И если я не все в ней понимаю, то лишь по моей неспособности. Я не могу быть судией истин, в ней заключающихся, и измерять их скудостью моего ума; руководствуясь более верою, чем разумом, нахожу их только превосходящими мое понимание». Апокалипсис – это Откровение сокровенных тайн Божиих о времени и вечности, о грехе и искуплении, о борьбе добра и зла в сердцах людей и истории мира, о жизни Церкви от ее создания и до «последней дней» мира сего и жизни будущего века. В основе христианства лежит Божественное Откровение: Бог Сам открывает Себя любящим Его и ищущим общения с Ним, и дает верующим в Него и исполняющим волю Его мудрость и знания, превышающие способности ума человеческого. Весь наш мир – это собрание неисчислимых тайн, как и жизни людей – книги притч, и всякий человек в отрыве от Бога становится мучеником мысли, обреченным как Иов и Соломон, Иеремия и Иезекииль, Платон и Августин Блаженный, Данте и Шекспир, Микеланджело и Лермонтов разгадывать неисчислимое множество тайн жизни и смерти, добра и зла, времени и вечности, греха и искупления, рабства и свободы – обречен мучиться духом, ищущим Божественной Истины, пока не обратится к Богу и Его святой Церкви, не поймет, что тайна познания Божественной Истины заключена не в философских идеях и изощренной диалектике, не в незабвенных образах искусства и изумляющих наш век достижениях науки, но в чудесной Личности Богочеловека Иисуса Христа и в святых догматах веры – вечных и спасительных истинах Божиих. Высочайшая ценность для христиан – это Сам Господь, Святая Троица, ибо без Бога все иные ценности теряют смысл и свое духовное содержание – без Него тщетны все искусства и философия, все достижения научно-технического прогресса, бессильные искупить грехи рода человеческого, ответить на вопрос о смысле жизни и предназначении человека, спасти его душу и весь окружающий нас мир. Апокалипсис – это не только великолепное поэтическое произведение, драгоценный камень в венце библейских книг, но высочайший образец новозаветной апокалиптической литературы, книга, повествующая о драматичной борьбе Бога и Его святых с мировым злом, о крушении земных царств и завершении всемирной истории, о втором пришествии Иисуса Христа в Силе и Славе Его Божественного величия, о Страшном Суде, геенне огненной и горнем Иерусалиме. По слову апостола Павла все Священное Писание боговдохновенно, оно – неисчерпаемая сокровищница Божественной Истины, и требует глубокого богословского изучения. В пророческих книгах Господь открывает людям Свою святую волю, а Апокалипсис – это величайшая из всех пророческих книг, и тот, кто игнорирует ее – лишает себя боговдохновенного Слова Божиего, отвергает Откровение Господне, не хочет постичь религиозный смысл мировой истории и увидеть ее эсхатологическую перспективу. Апокалипсис – это единственная пророческая книга Нового Завета и на страницах ее Господь открывает Церкви великие тайны последних судеб мира. Апостол Петр символично сравнил пророческое слово со светильником, сияющим в темном месте, с утренней звездой, восходящей в сердцах людей, предостерегая, что «никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собой. Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым» (2 Пет. 20-21). В Библии пророки – это люди, движимые Святым Духом, Который влагает им в уста слово Бога, сотворившего вселенную, Ангелов и людей, их священная миссия – «глаголом жечь сердца людей», исполнившись Духом Божиим – Духом Любви, Премудрости и Силы, обличать пороки своего века и возвещать волю Всевышнего миру, забывшему о Боге и Его заповедях. На страницах Апокалипсиса повествуется о святом, истинном и всемогущем Боге во всем Его величии и славе, обо всей глубине духовного и нравственного падения человека, об ожесточении сердец и оскудении любви в последние времена, о том, что спасение невозможно без покаяния, о чашах гнева Божиего и пришествии Антихриста, об окончательном триумфе Сына Божиего, Иисуса Христа над Сатаной. У пророков был высочайший опыт Богообщения. Когда пророк и боговидец Моисей сходил с Синайской горы со Скрижалями Завета, то лицо его сияло, оттого, что Господь говорил с ним, и он познал, что истинный Бог человеколюбив и милосерден, долготерпелив и многомилостив. Духовное общение с Богом есть преображение личности, а пророк – ниспосланный Всевышним к миру человек, чье сердце, ум и воля – освящены благодатью Святого Духа. Господь поведал Иеремии, что познал его еще прежде рождения, возлюбил вечной любовью и сказал пророку Своему: «Я освятил тебя» (Иер.1:5). По слову святителя Иоанна Златоуста «Пророки не были подобны языческим прорицателям. У тех, когда бес овладевал их душею, то ослеплял ум и помрачал мысли, и они произносили все так, что их ум нисколько не понимал произносимого, точно какая-нибудь бездушная флейта издавала звуки... Но Дух Святый действует не так, а напротив, Он оставляет сердцу разумение изрекаемого... Бес, как враг и неприятель, действует на природу человеческую враждебно; а Дух Святый, как благопопечительный и благодетельный, приемлющим Его оставляет сознание и открывает уму их смысл Своих вещаний». Апостол Павел восторженно писал о пророках, побеждавших царства верой и воскрешавших мертвых, но он же замечает, что многие из них обрели мученический венец – их гнали, побивали камнями, заключали в темницы, убивали, и «те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли» (Евр. 11:38). На языке библейских образов и символов в Апокалипсисе рассказывается о вселенскому по своему масштабу духовном кризисе и грядущей катастрофе, которая в итоге постигнет нашу цивилизацию, стремящуюся к независимости от Бога, и в этом плане эта книга – грозное предостережение, она призывает христиан жить по заповедям Евангелия и быть верным священным идеалам веры, описывая, что будет в результате апостасии – апогея богоотступничества. Апокалипсис – это книга предостережение, она ниспослана Церкви и миру через апостола Иоанна Богослова для вразумления людей и их покаяния, и все пророчески возвещаемое в Апокалипсисе исполнится в свое время, сокрытое от нас премудростью Божией, но все апокалиптические казни являются не односторонним актом Божественного произвола, а свершатся из-за катастрофического духовного состояния мира и будут связаны с всеобщим богоотступничеством и нечестием, виновником же всех бедствий и катастроф будет не всеблагой и праведный Господь, а сам многогрешный и окаменевший в нераскаянности род человеческий. Многие исследователи обращали внимание на то, что огромное место в Апокалипсисе занимают казни и катастрофы, а сами бедствия попущены Богом, чтобы побудить к покаянию людей, не живущих по заповедям Божиим, но Апокалипсис – это книга надежд и чаяний, она завершается видением горнего Иерусалима и жизни будущего века – вечности. По слову архимандрита Рафаила Карелина: «В Апокалипсисе – поразительные картины будущих бедствий мира. Кажется, что его страницы написаны кровью и огнем и покрыты пеплом космических пожарищ. Но в то же время Апокалипсис – самая радостная книга изо всех книг: она дышит надеждой, она светится Божественной Любовью; ее завершение – Небесный Иерусалима, сходящий на землю. Катастрофы и бедствия, от которых колеблется земля и содрогается небо, воспринимаются праведниками как преддверие неизреченной радости. Скорби и наказания временны, а радость бесконечна. Поэтому заключительный аккорд Апокалипсиса, эхо которого звучит в человеческом сердце: «Ей, гряди, Господи Иисусе» (Откр.22:20)». На страницах Апокалипсиса раздается призыв быть верным Христу и Его святой Церкви на всех путях жизни, ведь именно Невеста Агнца – святая Церковь, где люди обретают полноту молитвенного, духовного, соборного и евхаристического общения с Богом, противостоит гибнущему миру, лежащему во зле – новому Вавилону и соблазнам Вавилонской блудницы, ухищрениям лжепророка и власти Антихриста, а на фоне пророчески предрекаемых катастроф и потрясений последних времен с особой яркостью и силой вырисовывается образ Небесного Иерусалима, в котором не будет рукотворного храма, «ибо Господь Бог Вседержитель – храм его, и Агнец» (Откр.21:22), туда не войдет «ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни» (Откр.21:27), там протекает река жизни и нет места смерти и страданиям, скорбям и болезням, там – вечная новая жизнь во Христе и вечная радость бытия с Богом.
Апокалипсис – величественная поэма о конце времен и последних судьбах мира, это – священная книга, написанная на образном и символическом языке библейских пророков и дана Церкви, а потому, чтобы понять ее надо освоить язык символов и образов пророков их мышление библейскую поэтику, надо знать исторический контекст, в котором был написан Апокалипсис – историю Новозаветной Церкви I века нашей эры – героической эпохи мученичества, и эсхатологические чаяния первых христиан, но самое главное – помнить, что ключ к толкованию Откровения апостола Иоанна Богослова и всех книг Библии – в церковном миросозерцании и святоотеческой мудрости, их надо читать и понимать в контексте всего Священного Писания и Священного Предания. Как рассудительно писал протоиерей Геннадий Фаст: «Божественная книга от Бога и толкуется. Богооткровенная книга требует богомудрого толкования. Вымыслы человеческие не годятся, а знаний не хватает. Поэтому Господь поставил в Церкви одних пророками, а других учителями (Еф.;4:11). Учителя от Бога толкуют возвещенное пророками Божьими. Никакой ученый от мудрости века сего ум не может заменить святых отцов, ведь именно они и поставлены Богом толковать Его откровения. Основной православный герменевтический принцип – Священное Писание в толковании святых отцов». Для понимания Апокалипсиса мало знать светскую и церковную историю, надо жить литургической жизнью Церкви и воспринять ее Священное Предание, проникнуться Духом Божиим, ибо, чем более одухотворенней станет христианин и чем больше он претворит свою жизнь в молитву богослужение, тем глубже он станет разуметь таинственные и непостижимые в глубине своей слова Откровения. Таинственное слово «Апокалипсис» означает «Откровение» – не столько об ужасах и катастрофах, предваряющих конец мировой истории, сколько о конечной победе Бога Спасителя над смертью и Адом, о всеобщем воскресении из мертвых, о Страшном Суде и воздаянии, о горнем Иерусалиме. Мир существует во времени, время течет, все мы живем в истории, а история мира – это величественная и таинственная драма, истоки ее величия и трагизма скрыты в свободе, которую Господь даровал Своим созданиям. Если мы вдумчиво всмотримся в историю Церкви и людей, народов и царств, то увидим, что история – это не гармонический аккорд, а бурная и надрывающая душу симфония, она – драматична. Тайна трагизма мировой истории – это тайна негативного самоопределения тварных существ по отношению к сотворившему их Богу, тайна падения трети Ангелов, во главе с Люцифером, и грехопадения наших прародителей – Адама и Евы. Но если всемогущий Бог благ и премудр, то Он не мог создать ничего бессмысленного, и, сотворив небо и землю – мир духовный и мир материальный, Он вложил высший смысл в Свое творение. Если существует библейский Бог – Святая Троица, то история сотворенного Им мира – это не пестрый калейдоскоп бессмысленных событий, но процесс, имеющий провиденциальный смысл, согласующийся со свободой Ангелов и людей, имеющий эсхатологическое завершение. Для христианина Апокалипсис – это книга, позволяющая узреть в эпическом созерцании всю панораму истории Церкви и мира от сотворения бытия до конца времен, религиозно понять и осмыслить ход истории. Таинственно и неисповедимо Господь присутствует в истории мира, Он открыл Себя Аврааму, Исааку и Иакову, дал скрижали со святыми заповедями Моисею, ниспосылал пророков к Израилю, от Него все истинное и прекрасное у всех мудрецов, поэтов и философов. С пришествия Иисуса Христа на землю начинается новая эра в истории мира. Христос изменил ход истории и преобразил время, Он открыл нам, живущим во времени, горизонты вечности, возвестил о Царстве Небесном. Если мы откроем Апокалипсис, то увидим, что история мира – это цепь нарастающих катастроф, а значит плоские теории прогрессистов ошибочны, ибо научно-технический прогресс может сопровождаться духовно-нравственным упадком и культурной деградацией, оскудением веры и любви, измельчанием душ и характеров человеческих, на что сетовали Данте и Шекспир, Мильтон и Карлейль, Байрон и Кьеркегор, Лермонтов и Достоевский. По замечанию о. Сергия Булгакова на страницах Апокалипсиса «мировая история изображается как величайшая мировая трагедия, в которой небесные воинства вместе с земною Церковью воинствуют с драконом и Ангелами его, зверь и блудница борются со святыми, Христос ведет брань и побеждает дракона, и все это завершается картиной хилиастического, а затем и эсхатологического преображения мира». По рассуждению архиепископа Аверкия Таушева: «Апокалипсис, или в переводе с греческого Откровение Святого Иоанна Богослова, есть единственная пророческая книга Нового Завета. Она является естественным завершением всего круга новозаветных священных книг. В книгах законоположительных, исторических и учительных христианин почерпает знания об основании и историческом росте жизни Церкви Христовой и руководство для своей личной жизнедеятельности; в Апокалипсисе же верующему уму и сердцу даются таинственные пророческие указания о будущей судьбе Церкви и всего мира. Апокалипсис – книга таинственная, весьма трудно поддающаяся правильному пониманию и истолкованию, вследствие чего уставом церковным не положено чтений из нее во время Богослужения. Но вместе с тем именно этот таинственный характер этой книги и привлекает к себе взоры и верующих христиан, и просто пытливых мыслителей, на протяжении всей новозаветной истории человечества пытающихся разгадать смысл и значение загадочных видений, описанных в ней… Главный предмет Апокалипсиса составляет таинственное изображение будущей судьбы Церкви Христовой и всего мира. С самого начала своего существования Церковь Христова должна была вступить в тяжкую борьбу с заблуждениями иудейства и язычества с целью доставить торжество Божественной Истине, принесенной на землю воплотившимся Сыном Божиим, и чрез это даровать человеку блаженство и жизнь вечную. Целью Апокалипсиса и является – изобразить эту борьбу Церкви и торжество Ее над всеми врагами; показать наглядно гибель врагов Церкви и прославление верных чад Ее. Это особенно важно и нужно было для верующих в те времена, когда начинались страшные кровавые гонения на христиан, чтобы дать им утешение и ободрение в постигших их скорбях и тяжких испытаниях. Эта наглядная картина брани темного царства сатаны с Церковью и конечной победы Церкви над «древним змием» (Откр.;12:9) нужна для верующих всех времен, все с той же целью утешения и подкрепления их в борьбе за истину Христовой веры, какую им постоянно приходится вести с служителями темных адских сил, стремящихся в своей слепой злобе уничтожить Церковь… Содержание Апокалипсиса ясно показывает, что он имеет историческое основание и великое значение для Церкви всех времен. Он представляет собою естественное завершение канона священных книг и, изображая будущие и последние судьбы Церкви и мира, как бы непосредственно поставляет нас пред лице грядущего Судии».
Русский религиозный философ Владимир Эрн со свойственной ему экспрессивностью писал, что для христиан история есть не «мирный культурный процесс постепенного нарастания всяких ценностей, а катастрофическая картина все растущих взрывов; наконец, последний взрыв, последнее напряжение – и тогда конец этому миру, начало Нового, Вечного, абсолютного Царствия Божия». Если мировая история – это эпическая драма, религиозно-метафизическая борьба Бога и дьявола за души людей и судьбы Церкви и мира, то ее ход трагичен, а все хилиастические мечтания о Царстве Божием на суетной и многоскорбной земле есть богословская ересь и несбыточная утопия, ибо лжеучение хилиастов не оставляет места свободе людей, не понимает мирового трагизма, не знает идеи духовного преображения неба и земли, не принимает пророческие слова апостола Петра о том, что «придет же день Господень, как тать ночью, и тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись разрушатся, земля и все дела на ней сгорят» (2 Пет. 3:10). В Апокалипсисе Богу и Его святой Церкви противостоит Вавилон – олицетворение зла и богоборчества на земле, образ мира сего, лежащего во зле, со всеми его соблазнами и наслаждениями, где пророков побивают камнями, преследуют и истязают, а обагренного кровью Мессию – возводят на Голгофу. Все хилиастические проекты и мечты о тысячелетнем Царстве Бога и святых на земле – это строительство Вавилонской башни, подменяющей горний Иерусалим. Вся истории мира эсхатологически напряжена, устремлена к наступлению Царства Божиего – не на земле, как ошибочно думали верующие, впавшие в ересь хилиазма, ибо горний Иерусалим от Бога с неба. Царство Небесное метаисторично и эсхатологично, оно за гранью истории и нашего мира, за гранью пространства и времени. Тысячелетнее Царство Божие на земле – это святая Церковь, ибо в Церкви мистически присутствует Христос – прежде всего в таинстве Евхаристии, и Святой Дух – в ее богослужениях, апостольской проповеди и догматах веры, в милующих сердцах ее подвижников, творящих молитву за весь мир – за всех живых, усопших и еще не рожденных. Тысяча лет – это не буквальный хронологический промежуток исторического времени, а символическое число, это эпоха земного существования Новозаветной Церкви от сошествия Святого Духа на апостолов до конца времен. Христос излагал тайну конца времен на языке притч и образов, которые нельзя понимать буквально, они таинственны и не поддаются рациональной расшифровке. Все апокалиптические вычисления тщетны, ибо как сказано в Священном Писании: «о дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один» (Мф.24:36). Тайна второго пришествия Иисуса Христа, конца времен и Страшного Суда – это неизъяснимая тайна для нашего сознания, она за гранью понимания Ангелов. Христос говорил, что род человеческий не прейдет, как исполнится все возвещаемое Им и Его апостолами – Церковь и человечество будут существовать до конца времен. Апокалипсис – это книга для всех времен и исторических эпох, как Откровение Божественных тайн, повествующая о событиях вселенского масштаба, волнующая сердца и потрясающая умы бесчисленного множества мудрецов, богословов и экзегетов, осознавших, что образы и символы Откровения превосходят возможности и силы разума человеческого. В Апокалипсисе Иоанна Богослова загадочно и символически описывается неописуемое и изрекается неизреченное, и толковать эту книгу надо не буквально, а духовно. Великолепное толкование семи светильников Апокалипсиса дает Сам Господь. Апокалипсис – это книга очень таинственная, ее язык – пророческий язык с очень сложной и изощренной символикой, значение и смысл которой понятен только в свете Священного Писания, Священного Предания и литургической жизни Церкви. Каждый образ и символ из Апокалипсиса – таинственен, имеет много смысловых аспектов – мистических, метафизических, нравственных, исторических, литургических и аскетических, а потому крайне опасно трактовать пророчества Апокалипсиса буквально и привязывать их к конкретным историческим событиям. Протоиерей Артемий Владимиров глубокомысленно говорил, что исторические события уходят в прошлое, а Апокалипсис по-прежнему освещает будущее, содержащиеся в Откровении пророчества и видения несводимы к исторической конкретике: «Людям, которые хотели бы видеть в Апокалипсисе буквальное предсказание будущего, зачастую все равно, что читать – Иоанново Откровение или сочинения лжепророков вроде Нострадамуса или Ванги. Слово Божие всегда выше и глубже той исторической конкретики, участниками которой мы все вольно или невольно становимся. Свести Откровение к конкретной исторической эпохе невозможно. Священное Писание велит нам распознавать дух времени, в котором мы живем, но при этом помнить: времена и сроки Своего Второго Пришествия Господь положил в Своей власти и блюдет в тайне. Православные люди должны избегать соблазнов католической и протестантской среды, десятки раз пытавшейся расшифровать Апокалипсис, привязать его содержание к той или иной эпохе. Подчеркнем еще раз церковную мысль: Апокалипсис имеет своим намерением обратить читателя к его собственному сердцу; хочет дать ему импульс и духовные силы для сопротивления страстям, к победе над лукавым духом. Апокалипсис должен побуждать нас к молитве, трезвению, бодрствованию. Как говорит сама книга: держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего (Откр.3:11). Действительно, если мы потрудимся как следует изучить самые авторитетные толкования, начиная от святителей Андрея Кесарийского и Ипполита Римского и кончая таким толкователем XIX века, как Матвей Васильевич Барсов, или замечательной книгой ныне живущего священника Геннадия Фаста, мы поместим Откровение в контекст Священного Писания, обретем ключ разумения и не будем повторять ошибок так называемых независимых богословов, чуждых духа смирения, терпения, кротости и любви. Лучше применять каждую из величественных картин Апокалипсиса не к глобальным событиям современности, а к самим себе, познавая таким образом собственные немощи и страсти, учась веровать в Бога всемогущего и всеблагого, Промысл Которого ведет Невесту Агнца – Мать-Церковь и всех ее чад ко спасению… Откажись лишь от этой лукавой мысли – механически прикладывать читаемое к современным тебе политическим событиям. Проецируй читаемое в глубину твоего собственного сердца, черпай от Писания непосредственное назидание. Пример – послания семи Асийским Церквам. Предание не позволяет нам отнести эти главы Откровения ко всему историческому периоду Церкви воинствующей, но благочестивый читатель Апокалипсиса может применить то, что он читает, к самому себе. Это тебя Господь упрекает в охлаждении любви к ближнему – имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою (Ангелу Ефесской Церкви – Откр.2:4), тебя обличает в отступничестве и призывает покаяться (Ангелу Сардийской Церкви – Я не нахожу, чтоб дела твои были совершенны перед Богом моим. Вспомни, что ты принял и слышал, и храни, и покайся – Откр.3:1-3), это тебя Он называет ни холодным, ни горячим, но только теплым (Ангелу Лаодикийской Церкви – Откр.3:15-16). Господь хочет, чтобы ты был светильником горящим, чтобы ты был воистину жив, а не мертв (Откр.3:1), чтобы ты был христианин в действительности, а не только по названию. Господь хочет, чтобы ты подражал в ревности святым апостолам и не боялся никакого страха, зная, что надо удержать венец жизни (Откр.3:11) и победить лукавого, которому попущено вести брань с чадами Церкви. В каждой черте и букве Апокалипсиса – премудрость, которая питает сердце благочестивого читателя, и именно так – с открытым, трепетным и смиренным сердцем – мы должны приступать к этой вещей книге».
Апокалипсис – это эсхатологическая книга, провозглашающая, что будет день Господень, когда в громах и молниях Страшного Суда окончится прежний мир, лежащий во зле, небеса совьются, как свиток, времени больше не будет, смерть истребится, и из пламени Божественной Любви возникнет новое небо и новая земля – образ преображенного мира. Глубоко символично, что Апокалипсис есть последняя из всех библейских книг – итоговое слово Священного Писания, Откровение сокровенных тайн Божиих о «грядущих вскоре» судьбах Церкви и мира, о конце всемирной истории – это высочайшее и грандиозное выражение христианской историософии и христианской эсхатологии, книга более премудрая и таинственная, чем сочинения всех поэтов и ученых, философов и богословов – мудрецов нашего мира. В Библии время перед кончиной мира описывается катастрофически – восстанет народ на народ и царство на царство; будут голод и стихийные бедствия, оскудеет любовь, христиан будут предавать мучениям и смерти за имя Христово, Слово Божие будет проповедано по всей земле и всем народам, но появится множество лжепророков и лжеучителей, и явится Антихрист – сын погибели, «противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога» (2 Фес. 2:4). По слову Николая Бердяева конец истории таинственен и парадоксален: история взорвется изнутри и ее завершение – это последнее историческое событие, но в то же время история оборвется свыше – Богом, вторым пришествием Сына Божиего, всеобщим воскресением мертвых и Страшным Судом. В наше время слово «апокалиптический» ассоциируется со страхом перед концом света и ожиданием страшных исторических катастроф, но первые христиане с надеждой ждали второго пришествия Иисуса Христа в венце Бога Царя и Его победы над мировым злом и кознями дьявола. Апокалипсис – это Откровение об Иисусе Христе, а не об Антихристе; Церковь ждет второго пришествия Спасителя в силе и славе Его Божества, она молится: «Да приидет Царствие Твое», помня, что весь видимый мир пройдет и все дела земли сгорят, а Царствие Небесное – вечно. Христос сказал, что нам надлежит искать Царства Небесного и правды его, а все остальное приложится. В Нагорной проповеди Спаситель говорил, что человек должен возвышать душу к Богу, освободиться от власти временного и искать сокровища на небе, а не на земле, где все тленно и скоротечно: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут» (Мф.6:19-20). Христианство – это религия эсхатологическая, а вне эсхатологии нельзя понять ни литургическую жизнь Православной Церкви – ее богослужения, молитвы и таинства, ни ее догматическое и нравственное богословие, ни аскетику, мистику и сотериологию, ни смысл мировой истории, ни Страшный Суд, ни надежду на духовное преображение мира и наступление Царства Небесного. Вся история Церкви наполнена эсхатологическими ожиданиями, но сама эсхатология – это область тайн, вопросов и надежд, а не ясных и очевидных ответов, ибо хоть многое и открыто нам в Священном Писании и Священном Предании, но и многие Божьи тайны до скончанья веков будут сокрыты от нас. Наше историческое время – это время апокалиптическое, устремленное к концу мировой истории. Православный богослов Георгий Флоровский писал, что «тайна последних вещей сокрыта в изначальном парадоксе творения». В акте сотворения мира сокрыты величайшие тайны Бога и Его замысел о творении. Мир сотворен Богом Творцом, через Его предвечное Слово и силой Его Святого Духа все начало быть, а Его любовь – первопричина и цель всего творения, ибо Господь хочет разделить ее с нами. Бесконечная история мира – это история без смысла и цели, но если мир сотворен Богом через Его Логос и Дух, то история имеет духовный смысл и метафизическую цель, а время устремлено от «начала» к «концу» – когда времени больше не будет, но будет вечность и все спасенные войдут в чертоги Царства Небесного. Когда читаешь Апокалипсис, то явственно ощущаешь, что тайнозритель и апостол Иоанн Богослов был свидетелем установления святейшего таинства Евхаристии Самим Христом на Тайной Вечери, когда благословляя Святую Чашу и передавая ее ученикам Своим, Сын Божий сказал, что это Кровь Его Нового Завета, которая изливается во имя искупления грехов рода человеческого. Раскрытие таинственных судеб Церкви и мира в Апокалипсисе совершается десницей Самого Иисуса Христа и глубочайшим образом связано с Божественной Литургией, свершающейся на небесах. У тайнозрителя и апостола Иоанна Богослова была вселенское, мистическое и эсхатологическое видение Божественной Литургии – Апокалипсис самая литургическая книга Библии, ибо Литургия является ее сердцевиной – таинственный и драматичный ход всемирной истории во всем ее грандиозном трагизме и величии, равно как и ее духовный смысл и эсхатологическая цель – все это открываются через Небесную Литургию и апокалиптические видения, явленные Иоанну от Бога, потрясающие поэтической красотой, бездонной глубиной и проникновенной мощью библейского слова.
Апокалипсис – это литургическая книга, где Богу и Церкви – святой невесте Христовой, противостоит гибнущий мир греха и лжи – Вавилонская блудница, обольщающая души людей – души князей, торговцев и мудрецов мира сего, живущих так, будто Бога не существует, идущих путем погибели. Апостол Иоанн Богослов созерцал в таинственном видении небесный престол Господень, от которого исходили громы и молнии, и около престола находились двадцать четыре старца, облаченные в белые одежды и имеющие золотые венцы, апокалиптические животные и Ангелы, а, в конце концов, и вся тварь, воспевали песнь Богу Отцу, сидящему на престоле, и Агнцу Божиему – Иисусу Христа, и Святому Духу Его, восклицая: «свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет», «достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено» (Откр. 4:4–11). Литургические мотивы и образы Апокалипсиса восходят к Ветхому Завету, а именно – к Псалтырю и книгам пророков Исайи и Иезекииля, где звучит трисвятая песнь в честь и славу Вседержителя. Литургический возглас «достоин Ты, Господи» – обращен ко всем Лицам Святой Троицы, не только к Богу Отцу, сидящему на престоле, по воле Которого все сотворено и существует, и Святому Духу – достойному принять честь и славу, но ко Христу – Богу Слову и Искупителю: «Достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа, и племени». «Достоин Агнец принять силу, и мудрость, и крепость, и честь, и славу, и благословение». Многие церковные исследователи Библии не раз проницательно замечали один из парадоксов этой пророческой книги Нового Завета: Апокалипсис – книга литургическая, но она не читается на Божественной Литургии. Откровение апостола Иоанна Богослова сравнивали с грандиозным собором, она – место встречи души с Богом. Апокалипсис – это книга, раскрывающая истинный смысл богослужения и его сокровенную связь с историей мира и ее смыслом, с жизнью человека и его душой, ибо Божественная Литургия, совершающаяся в храме, призвана соединить верующих и вселенную с Богом и горним миром. По мысли митрополита Илариона Алфеева Апокалипсис весь обращен к богослужению – к Божественной Литургии. Значение и смысл таинственных образов, символов и чисел этой книги становятся более понятны в свете литургической жизни Церкви. Апокалипсис имеет неоценимое значение для литургической жизни Церкви, ибо в этой таинственной книге апостол Иоанн Богослов на языке библейских пророков описывает как на небесах совершается Божественная Литургия у престола Всевышнего, и в сознании христианина не могут не возникнуть ассоциации с устройством алтаря и богослужением, совершающемся в православном храме: стоящему посреди престола Агнцу Божиему соответствуют Святые Дары, книге, лежащей в деснице у Сидящего – святое Евангелие, Самому Сидящему символически соответствует архиерей, двадцати четырем старцам в белых облачениях и с золотыми венцами на головах – священники, соборно служащие Божественную Литургию, Ангелам – диаконы, чтецы и алтарники, апокалиптическим животным, воздающим славу, честь и благодарение Богу – паства, семи духам Божиим – семисвечник, символизирующий полноту благодати Святого Духа, изливаемую на христиан в семи таинствах, двери отверстой в небеса – открытые Царские врата, душам мучеников, убиенных за Слово Божие – частицы мощей мучеников под престолом и в антиминсе – освященном архиереем четырехугольном плате, изображающем гроб Иисуса Христа и плащаницу, которой было обвито Его тело. Русский религиозный философ и славянофил А.С. Хомяков глубокомысленно заметил, что Церковь познается литургически: «только тот понимает Церковь, кто понимает Литургию». По неизреченной любви и непостижимой премудрости Господь замыслил и сотворил человека существом молящимся – общающимся с Богом, причастным горнему миру, а это означает, что без молитвы жизнь человека лишается духовной глубины и своего религиозного смысла. Христос дал две заповеди – о любви к Богу и человеку – не только ближнему, но и к врагу, ибо, если Бог есть Дух и Любовь, то и смысл жизни человека, сотворенного по образу и подобию Всевышнего, заключен в духовной, святой и небесной любви. «Я люблю, следовательно, существую» – это рыцарский девиз христианина. Но наша любовь никогда не будет совершенной без молитвы, ибо молитва есть выражение любви к Богу, она воспламеняет нашу любовь к Творцу – любящий Бога жаждет молиться Ему непрестанно, хочет вечно пребывать с Ним, денно и нощно взыскует Богообщения. Что такое молитва к Богу? Это выражение нашей любви к Нему – исполнение первой заповеди Евангелия. Что такое молитва к святым или молитва за грешников? Это выражение нашей любви к людям – исполнение второй заповеди Евангелия. По глубокомысленному суждению преподобного Исаака Сирина любовь от молитвы и молитва от любви. Бог познается в молитве, а молитва невозможна без любви, совершенная любовь дает совершенное познание Бога. Если человек не молится, то он не имеет истинной любви к Богу, ближним и врагам, и не живет духовной жизнью. Молитва – это дыхание жизни для души, она освящает человека и весь окружающий его мир, дает нам духовно и опытно познать Бога и самих себя. Молитва – это обращение ума, воли и сердца к Богу, она не имеет ничего общего с мечтательностью и медитацией, ибо предполагает духовное трезвение и благоговение пред Вседержителем, не является размышлением о Боге, хоть и глубочайшим образом связана с Богомыслием, но есть таинство Богообщения и исполнение любви к Богу всем сердцем, всей душой и всем разумением. Если я люблю Бога, то сердце мое жаждет Его любви, дух мой рвется, как птица, к небесам, душа моя томится по Творцу и Искупителю в юдоли земного скитания, ум мой с трепетом помышляет о том, что Всевышний склонит лицо Свое ко мне – я не могу жить без Него и взываю к Всесвятому: Боже! не оставь меня и по неизреченному милосердию Твоему соделай меня таким, каким Ты хочешь видеть возлюбленное создание Твое – соделай меня достойным любви Твоей. Для спасения нужна синергия – содействие свободной воли человека и Божественной благодати. В молитве благодать Божия и свободна воля человека содействуют. Духовная жизнь немыслима без молитвы – общения с Богом, ибо именно в молитвах раздается гимн во славу Творца и Спасителя мира и вопль кающегося грешника, осознавшего весь ужас греха и всю мерзость порока – когда покаяния охватывает всего человека – его совесть, сердце и мысль. По слову преподобного Иустина Поповича Божественная Литургия – это сердце всех молитв и богослужений Православной Церкви, она – святая Божия тайна, приводящая в трепет даже высших Ангелов – Серафимов и Херувимов, самое совершенное молитвенное богословие, ибо все догматы и заповеди, все истины Божественного Откровения – все выражено в литургических молитвах и священнодействиях. Божественная Литургия – это не только воспоминание о Тайной Вечери, страданиях, смерти и воскресении Сына Божиего, Иисуса Христа, ведь она имеет и эсхатологическое значение, как предвосхищение жизни будущего века, таинственная трапеза Господня в Его горнем Царстве. Апокалипсис проникнут литургическими мотивами, перекликается с книгой Иова и Псалтырью, напоминает пророческие видения из книг Исайи, Иезекииля и Даниила. Протоиерей Иоанн Павловцев, размышляя о теме Апокалипсис и богослужение, писал: «Сегодня распространено мнение, что Апокалипсис не вошел в круг богослужебных чтений Православной Церкви. Это верно лишь отчасти. Апокалипсис, действительно, не входит в круг чтений, положенных на вечерне, утрене, литургии. Однако, согласно ныне действующему в Русской Церкви Типикону (гл. 2), Апокалипсис наряду с прочими апостольскими писаниями положено читать на воскресном всенощном бдении, между вечерней и утреней. И это говорит о том, что не существует принципиального запрета читать эту книгу в богослужебных собраниях». В статье «Литургический элемент в Апокалипсисе святого апостола Иоанна Богослова» Андрей Мелько отмечал, что «в Древней Церкви нет примеров, чтобы из Апокалипсиса были избираемы паремии или тексты для проповеди. Единственное исключение из многовековой богослужебной практики в употреблении Апокалипсиса составляет так называемое «великое чтение», которое по Евергетидскому Типикону, входило в состав всенощного бдения, и совершалось после отпуста вечерни. Здесь среди прочих новозаветных книг было установлено читать Апокалипсис. Но этот пример можно назвать исключением только с оговоркой: подобные чтения имели целью назидание и наставление молящимся…». В древние времена апостольские книги читались и изучались всем христианским обществом, существовала традиция прочитывать Апокалипсис Великим Постом – Апокалипсис читался, но не как элемент богослужения, а с целью назидательной – как проповедь и поучение, побуждающее верующих глубоко задуматься о душе, о жизни и смерти, о Страшном Суде, вечных адских муках и Царстве Небесном.
Каждый стих Апокалипсиса имеет таинственный смысл, а все числа – имеют символическое значение, на что в свое время обратил внимание Августин Блаженный, говоривший, что не следует пренебрегать числами, ибо они имеют великое значение в Священном Писании, где сказано: «Ты все расположил мерою, числом и весом» (Прем.;11:21). Число один (1) – имеет много смысловых значений в Библии: это единый Бог – Творец неба и земли, Он все превосходит, нет никого подобного Ему – как сказал пророк Исайя: «Кто уразумел Дух Господень, и был советником у Него, и учил Его?» (Ис.40:13). Это число открывает нам великую тайну бытия Божиего, ибо Бог троичен в Лицах, но един по Сущности Своей; Отец, Сын и Святой Дух – это один Господь, сказавший о Себе: «Я есмь Сущий» (Исх.3:14). Христос – предвечное Слово Божие и Единородный Сын Божий, Он – наш единственный Спаситель и Мессия, принесший Себя в жертву на Голгофе за весь мир – за каждого из нас. Христос для нас Единственный – наша единственная надежда и Посредник между нами и Богом, о Котором пророчески писал многострадальный мудрец Иов, и Которого прославлял апостол Павел: «Един Бог, един и Посредник между Богом и человеками – человек Христос Иисус, предавший Себя для искупления всех» (1Тим.;2:5–6). По слову преподобного Макария Египетского: «один Христос, истинный Врач внутреннего человека, может уврачевать душу и украсить ее ризою благодати», ибо никто кроме Него не может спасти нас. В Символе Веры мы исповедуем веру в единую Церковь – мистическое Тело Христово – Церковь святую, соборную и апостольскую, соединяющую Бога и все Его творение, в единое крещение – таинство рождения от воды и Святого Духа, без которого невозможно войти в Царство Небесное: «Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (Ин.3:5). Апостол Павел напишет в послании Ефесянам об экклесиологическом смысле числа один (1): «один Господь, одна вера, одно крещение» (Еф;4:4–5). Бесконечно великий и премудрый Господь собирает все создания Свои в единую Церковь – именно в Церкви люди исцеляются от одиночества и обретают единомыслие, ибо у них одно сердце – Сын Божий, Иисус Христос, и одна душа – Святой Дух, Душа Истины. В антропологическом аспекте число один (1) – это единство рода человеческого, произошедшего от Адама – из его ребра Господь сотворил и Еву – жену его. В Адаме истоки всего человечества, вот почему сказано, что в нем все согрешили, а его грехопадение – падение родоначальника всего человечества. Христос – Новый Адам, Он – Господь с неба, в Нем мы обретаем новое единство – становимся по слову Макария Египетского – братьями Христовыми, обновленной тварью не от мира сего. Господь учил, что надо заботиться не о многом, а искать одного – Царства Небесного и правды его. Вся философская мудрость и искусство, царская власть и земные богатства, обольстительные женщины и мирская слава – все это ничто без Бога и Его любви – «все суета сует и томление духа», как сказал премудрый Екклесиаст. Число два (2) в Библии – это небо и земля, сотворенные Богом, два мира – духовный и материальный, два сына Адама – Авель – первый мученик, и Каин – первый убийца, два рода – род Сифа и род Каина, жизнь и смерть, вера и неверие, надежда и отчаяние, святость и грех. Человек сотворен из праха земного – материи, и из уст Божиих в него было вдохнуто дыхание жизни, он имеет бессмертную душу и является не только жильцом мира материального, но и причастником духовного мира. В догматическом богословии Бог непостижим по Сущности, но дает нам познать Себя через Свои нетварные энергии – любовь, премудрость, красоту и мощь, Он запределен миру, и в то же время бесконечно близок всем нам – ближе, чем наше сердце, ибо Он есть Любовь и вездесущ: «взойду ли на небо – Ты там; сойду ли в преисподнюю – и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря, - и там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница Твоя» (Пс.138:8-10). Не существует никакого совечного Богу начала, ибо Господь – несравненный и всемогущий Творец и Зиждитель бытия, Его любовь – основа и цель бытия, но Он – Промыслитель и наш Спаситель, действующий в судьбах Церкви и вселенной. В Божественной Личности Иисуса Христа Богочеловека неизменно, неразлучно, неслитно и нераздельно соединилось два естества и две воли – Божественная и человеческая. Число два (2) – это две заповеди Евангелия – любви к Бог и любви к ближнему, два Завета – Ветхий и Новый, Закон Моисея и пророки, два пола – мужской и женский, два пророка «последних времен» – Илия и Енох. Число три (3) – это число Бога – Святой Троицы, ибо Бог един по Сущности, но имеет три Ипостаси – Отец, Сын и Святой Дух. Все богослужение Церкви проникнуто восхвалением Святой Троицы, которое слушал пророк Исайя в своем таинственном видении, когда Серафимы пели у престола Вседержителя: «Свят, свят, свят Господь Саваоф! Вся земля полна славы его!» (Ис.;6:3). В Библии число три (3) – это число трех патриархов – Авраама, Исаака и Иакова, от которых ведет свое начало еврейский народ; число устройства ветхозаветного храма – внешний двор, святое и Святое Святых; время делится на прошлое, настоящее и будущее; три измерения имеет пространство – длину, ширину и высоту, в экзегетике выделяют три уровня толкований – буквальное, аллегорическое и анагогическое; троична иерархия ветхозаветного священства – левиты, священники и первосвященник; ладан, золото и смирну – три дара принесли волхвы, пришедшие с Востока в Вифлеем – к Богомладенцу, три часа была тьма по всей земле, когда Христос был распят на Голгофе, три дня пророк Иона пребывал во чреве кита, а снятый с Креста Иисус Христос – во гроб до Своего воскресения из мертвых. Число три (3) – это тайна природы человека, ибо человек имеет дух, душу и тело: тело человека состоит из материи, формы и энергии, душа, включает в себя ум, волю и чувства, дух – образ Божий в нас, и как духовное существо и уникальная личность каждый из нас обладает свободой воли, способен любить, молиться и творить. Число четыре (4) – число нашего мира, существующего в пространстве и времени; число четырех сторон света – запада, востока, юга и севера; число Ангелов, «стоящих на четырех углах земли, держащих четыре ветра земли» (Откр.;7:1); число стихий – огня, воздуха, воды и земли; число времен года – весны, лета, осени и зимы, число Евангелий – Матфея, Марка, Луки и Иоанна, и Херувимов у престола Божиего из таинственных видений пророка Иезекииля и апостола Иоанна Богослова; число земных царств из сновидения вавилонского царя Навуходоносора, истолкованного пророком Даниилом. Число пять (5) – это число пяти органов чувств – зрения, слуха, осязания и обоняния; число познания мира материального и мира духовного, ибо в Священном Писании сказано о духовных чувствах: духовное зрение – оно было у всех пророков от Исайи и Иеремии до Иоанна Богослова, а Сам Христос сказал «блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф.;5:8); духовный слух – имеющий уши да слышит – голос Божий, раздающийся со страниц Библии, и голос вложенной в нас Богом совести, обличающий нас в грехах и побуждающей к добродетельной жизни; духовное осязание – когда кровоточивая женщина прикоснулась в ризе Христовой, то она исцелилась, апостол Фома, вложил перста свои в раны Спасителя и воскликнул «Ты – Господь мой и Бог мой» (Ин.20:28); духовное обоняние – восприятие благоухания Святого Духа, о котором столь поэтично написано Соломоном в Песни Песней, а также у пророка Осии и апостола Павла; духовное вкушение – это святейшее таинство Евхаристии, причастие Крови и Плоти Христовой, и вкушение свитков Божиих у пророка Иезекииля и Иоанна Богослова. Число шесть (6) – число дней, за которые Бог создал мир из ничего. На шестой день Господь сотворил человека – это число человеческое, но вместе с тем – это число мира, лишенного Божьего благословения, ибо на седьмой день Господь благословил и освятил все сотворенное Им, а потому число шесть означает незавершенность – свое назначение человек должен был осуществить свободно как самоопределяющаяся и творческая личность в содействии с Богом, достигнув богосыновства по благодати и преображения вселенной, но Адам и Ева впали в грех и оказались ниже своего призвания, лишились освящения Божиего – благодати святого Духа. Число шесть – это число имени Антихриста – противника Христа, число богоборчества и всякого человека, лишенного благословения Божиего, не освященного Духом Святым, отвергнувшего Мессию, и тем самым ввергнувшего себя во власть дьявола, вот почему апокалиптическое число 666 – есть число зверя и клеймо Сатаны. Как говорит Люцифер в мистерии Байрона «Каин»: «непоклоненье Богу есть поклоненье мне». Число семь (7) – это полнота и завершенность, семь духов Божиих, семь звезд в деснице Сына Человеческого – тайна семи Церквей, семь Ангелов, стоящих с трубами у престола Господня, семь чаш гнева Божиего, семь рогов и семь очей у Агнца из Апокалипсиса, золотой семисвечник в святой скинии, семь изречений страждущего Спасителя на Голгофе, семь таинств Церкви, семь верховных Ангелов, возглавляющих небесное воинство – Михаил, Гавриил, Рафаил, Уриил, Селафиил, Иегудиил, Варахиил; это число благословения Божиего, ибо на седьмой день Творец благословил Свое творение, но вместе с тем – число семь может ознаменовать собой и полноту зла, полную чашу порока и лжи – дьявол есть красный дракон с семью головами, Антихрист – зверь с семью головами. Число восемь (8) – число вечности и жизни будущего века, Царства Божиего, исход за границу полноты – метаистория и конец времен. Число девять (9) – число гармонии и стройности мира Божиего и ангельской иерархии, девяти чинов небесного воинства, описанного святым Дионисием Ареопагитом: Серафимы, Херувимы, Престолы, Господства, Силы, Власти, Начала, Архангелы, Ангелы. Число десять (10) – число заповедей Господних, начертанных на скрижалях Моисеевых; десять струн у псалтыри царя и пророка Давида, славящего Бога и молящего Его о прощении в покаянных песнях сокрушенного духа и сердца; десять колен Израилевых, отпавших от Иерусалима – отпавших от горнего Иерусалима и истинной веры, от Церкви, ее догматов и богослужения, два оставшиеся колена Израилевы – верные Богу; десять царей покорятся Антихристу, десять дев из притчи Христа – пять благоразумных и пять неразумных. Число одиннадцать (11) – число «последнего времени», милости Божией и надежды, ибо, пришедших в «одиннадцатый час», когда уже вскоре настанет полночь – конец жизни человека, или конец истории мира – Господь готов с любовью принять в Царстве Небесном, лишь бы сердце человека откликнулось на Божий призыв, отвратилось от греха и суеты мирской ради вечной жизни с Богом. Число двенадцать (12) – число колен Израилевых и учеников Иисусовых – апостолов, число членов Символа Веры – догматический фундамент православной веры; это основание апостольской Церкви, той скинии, где Бог обитает с людьми, венец из двенадцати звезд украшает чело Жена, облеченную в солнце – символ Пресвятой Богородицы, Православной Церкви и душ святых, двенадцать врат в горнем Иерусалиме созерцает Иоанн Богослов. Многоученый протоиерей о. Геннадий Фаст писал, что хоть число ноль (0) в Библии и не упомянуто, ибо его не существовало у древних евреев, но у них было понятие «небытия» и «пустоты»: вся величественная картина мироздания с ее галактиками и звездами, все поля, реки, леса и моря, весь мир духовный с его неисчислимыми Ангелами – все это предвечный Господь премудро и великолепно сотворил из ничего, не имея никакого материала, но будучи Творцом всемогущим, для Которого нет ничего невозможно – в том числе и сотворения неба и земли из ничего: «…все сотворил Бог из ничего и что так произошел и род человеческий» (2 Мак.;7:28). Всеблаженный и всесовершенный Господь не имел никакой нужды в сотворении мира, Его творческий акт – абсолютно свободен, но Он возжелал сотворить вселенную Ангелов, людей и всех иных созданий, дабы разделить с каждым творением Свою бесконечную любовь. В свободном акте Бог сотворил мир из ничего, и основа нашего бытия – Его любовь, а это означает, что без Бога ни Ангелов, ни вселенной, ни нас бы не существовало, без Него мы – ничто, и это имел ввиду пророк Исайя, когда говорил, что все в мире ничто без Бога. О, какое великое чудо, восхитившее Иеремию – Господь извлек драгоценное из ничтожного, глаголом уст Свои воззвал прекрасное из небытия, повелел и сотворилось и мы обрели дух, плоть и жизнь! Если мы не знаем Бога и не имеем любви к Нему, то мы – нищие и окаянные дети праха, духовно и нравственно опустошенные – ничтожные, и наше существование лишено всякого смысла. В плане апофатического богословия число ноль (о) – это символ непостижимости Божией и Его Сущности, неисследимости Его разума и неисповедимости Его путей, о чем сказано в книге Иова и у пророка Исайи. Как писал святой Дионисий Ареопагит, Бог есть предвечно Сущий и превосходит бытие всех тварных созданий, Он выше мышления и бытия, Его невозможно сравнить ни с чем сотворенным – даже с Ангелами и людьми, созданными по образу и подобию Всевышнего, Он – вездесущий и всесовершенный Дух. Бог есть Сущий и Непостижимый, как говорится в Псалтыре – Он мрак соделал покрывалом Своим, Незримый и Запредельный, превосходящий силы нашего понимания, но являющийся совершенной Любовью по образу вечного бытия Своего и открывающий Себя людям и дающий познать Свою любовь, силу и премудрость.
Мир символов Апокалипсиса загадочен и многообразен, эта книга наполнена пророчествами и литургическими возгласами, она погружает нас в мир Слова Божиего во всей его силе и многогранности. В одной из лондонских церквей Андрей Тарковский – мастер интеллектуального кино и глубокий русский философ, произнес свое «Слово об Апокалипсисе», где указал на то, что Апокалипсис – это не только последняя книга Библии, повествующая о событиях, завершающих эпопею всемирной истории, но и «самое великое поэтическое произведение, созданное на земле». Во всей мировой литературе нет произведения более грандиозного, величественного и таинственного, чем Апокалипсис – книга проникнутая пророческим вдохновением и заключающая в себе Божественную Премудрость, перед которой меркнут «Диалоги» Платона» и «Божественная Комедия» Данте, трагедии и драмы Шекспира и «Потерянный Рай» Мильтона, «Фауст» Гете и все творения Байрона, романное Пятикнижие Достоевского и поэма Лермонтова «Демон», ибо в этой книге сходятся все радиусы христианского вероучения – догматики и этики, христологии и экклесиологии, онтологии, философии истории и эсхатологии. Таинственность Апокалипсиса связана с его изощренной символикой, описывающей мистические видения, которые созерцал апостол Иоанн Богослов в состоянии пророческого восхищения: видение Сына Человеческого посреди золотых светильников, книга с семью печатями, разрешаемыми Агнцем Божиим, видение семи Ангелов с семью трубами, Жены, облеченной в солнце, и красного дракона, увлекшего треть звезд с неба, видение семи чаш гнева Господня и бедствий земных, Вавилонской блудницы, восседающей на звере багряном с золотой чашей всех мерзостей, видение пришествия Антихриста и лжепророка, второго пришествия Сына Божиего и Страшного Суда, всеобщего воскресения мертвых, геенны огненной и горнего Иерусалима. По языку и слогу Апокалипсис значительно отличается от Евангелия от Иоанна и его посланий – последние проникнуты тихим веянием нежной любви, радости и мира, созерцательным настроением и спокойствием духа, в то время как греческий язык Апокалипсиса насквозь проникнут грандиозными образами и волнующими видениями ветхозаветных пророков, поражает мощью и вдохновенностью, исполнен бурь, весь сверкает, как молния, и звучит как раскаты грома. Своеобразный стиль Апокалипсиса библейский по духу и темпераменту, имеет характерные черты библейской пророческой литературы – от книги Иова и Псалтыря до книг пророческих – особенно Исайи, Иеремии, Иезекииля и Даниила, ее язык – это язык символов и метафор, иносказаний и поэтических образов. Просвещенный верой в Небесного Отца, проповедью Иисус Христа и благодатью Святым Духом апостол Иоанн Богослов блестяще знал Священное Писание – книги пророческие и Псалтырь, а Апокалипсис проникнут литургическими мотивами и образностью Псалмов и книг ветхозаветных пророков, а одной из самых ярких картин апокалиптического видения является Небесная Литургия, во время которой двадцать четыре старца, все ангельские чины и все святые и праведники, исповедники и мученики, пострадавшие за Бога – претерпевшие на земле, но сохранившие верность Христу и обретшие венец жизни, воздают честь, хвалу и славу Святой Троице – сидящему на престоле Богу Вседержителю, «Который был, есть и грядет», Христу Агнцу, раскрывающему книгу за семью печатями, и Святому Духу Божиему – Утешителю, отирающему слезы всех скорбящих, веющему в святых и освящающему Церковь Своим таинственным и благодатным присутствием: «После сего взглянул я, и вот, великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов и языков, стояло пред престолом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках своих. И восклицали громким голосом, говоря: спасение Богу нашему, сидящему на престоле, и Агнцу! И все Ангелы стояли вокруг престола и старцев и четырех животных, и пали перед престолом на лица свои, и поклонились Богу, говоря: аминь! благословение и слава, и премудрость и благодарение, и честь и сила и крепость Богу нашему во веки веков! Аминь. Это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца. За это они пребывают перед престолом Бога и служат Ему день и ночь в храме Его, и Сидящий на престоле будет обитать в них, Они не будут уже ни алкать, ни жаждать, и не будет палить их солнце и никакой зной: ибо Агнец, Который среди престола, будет пасти их и водить их на живые источники вод; и отрет Бог всякую слезу с очей их» (Откр. 7:9–12, 14-17). Как писал протоиерей Александр Мень: «Иоанн постоянно пользуется образами Ветхого Завета, он как бы ими дышит, ими мыслит – более двухсот цитат из Ветхого Завета мы видим в этой небольшой книжке. Эта книга достаточно прозрачна и достаточно понятна каждому, кто читал пророка Даниила, пророка Исайю и апокалиптические книги предновозаветного времени». Многие тексты Священного Писания – особенно книга Иова, Песнь Песней, книга Екклесиаста и вся пророческая литература Библии – представляют огромные трудности для толкования. Толкование библейских книг – это великое искусство и целая наука (экзегетика), ведь язык Библии многогранен – это язык образов и гипербол, символов и притч, и кроме буквально-исторического смысла, святые отцы Церкви находили в Священном Писании – аллегорический, нравственный, анагогический, типологический, эсхатологический, мариологический и христологический смыслы. Святой Андрей Кесарийский – один из лучших толкователей Апокалипсиса, благочестиво обходя крайности аллегорического толкования Филона Александрийского и Оригена, и узость буквально-исторического толкования, развенчанную апостолом Павлом, проницательно сказавшим, что буква убивает, и лишь Дух животворит – Святой Дух открывает тайны Божии, признавал трехчастный метод экзегезы Священного Писания – буквальный, аллегорический и возвышенный: «Прежде всего, как тебе и самому известно, всякое Божественное Писание дано Духом в трояком виде, как троечастен и человек. Буквы и самый рассказ составляют как бы некоторое тело писания, душу – образные выражения, переносящие читателя от чувственного к мыслимому, указание же и созерцание самого возвышенного и будущего образуют как бы дух его». Преподобный Иоанн Дамаскин в «Точном изложении православной веры» учил, что все сказанное о Боге образно и метафорично надо понимать возвышенно и духовно, ибо буквальное и грубое понимание библейских символов, метафор и притч в описании Божества – искажает духовный опыт Богопознания и весь смысл Священного Писания. Архиепископ Аверкий Таушев акцентировал внимание на то, что Апокалипсис надо понимать, исходя из вероучения Православной Церкви, отвергая как ложный буквализм, приведший к еретическому учению о тысячелетнем царстве Христа на земле – хилиазму, так и отвлеченный аллегоризм, видящий один нравственный смысл в этой боговдохновенной книге, и отвергающий ее пророческий характер: «Надо знать также, что Апокалипсис – книга глубоко таинственная, а потому понимать и толковать буквально содержащиеся в ней пророчества, особенно если это буквальное понимание явно противоречит другим местам Священного Писания, совершенно противно правилам священной герменевтики. В таких случаях правильно искать иносказательный, аллегорический смысл недоуменных мест». «…Буквалистическое понимание образов этой книги давало повод и теперь еще продолжает давать к ложному учению о так называемом «хилиазме» – тысячелетнем царстве Христовом на земле». «Исторические события и лица переживаемого нами ныне времени, которое, по всей справедливости, многие уже называют апокалипсическим, убеждают нас в том, что видеть в книге Апокалипсиса одну аллегорию – поистине значит быть духовно слепым, настолько все теперь происходящее в мире напоминает страшные образы и видения Апокалипсиса».
Апокалипсис – это пророческая книга Нового Завета, завершающая собой всю Библию, как грандиозный купол венчает монументальный храм, и чтобы ее понять, необходимо изучать эту книгу в контексте всего Священного Писания, освоить язык пророков – Исайи, Иезекииля и Даниила, обращаться к толкованиям Церкви, изложенным в творениях святых отцов ее, просвещенных Святым Духом. Из древних толкователей Апокалипсиса лучшим является святой Андрей Кесарийский, кратко и глубокомысленно описавший все ключевые моменты пророчеств тайнозрителя Иоанна Богослова, его книга – основа православной экзегетики, но она нуждается в углублении и расширении на основе соборной мудрости Церкви и ее литургической жизни, духовного опыта ее святых подвижников. Апокалипсис – это книга судеб Божиих о Церкви и мире, образность ее языка и таинственность символов делает ее сложной для понимания, но смысл этой книги проясняется, если изучать ее в контексте всего Священного Писания, опираясь на святоотеческую экзегетику. В наше время апостасии, когда катастрофически оскудевает вера и падает культура языка, неразрывно связанная с культурой мышления – богословского и философского, необходимо, чтобы христианин держался Священного Предания Церкви Христовой, как единственного ориентира истинного понимания Священного Писания, не прельщался лукавыми речами лжепророков и лжеучителей, о которых нас предостерегают все книги Нового Завета, был верен Богу и святой Церкви, ибо как сказал священномученик Киприан Карфагенский: «Кому Церковь не мать, тому Бог не Отец». Ключ к постижению Священного Писания находится у Церкви, она – мистическое Тело Христово, где совершаются все священнодействия и таинства, соединяющие нас с Богом, та Сионская горница, где Дух Святой в огненных языках сошел на апостолов, ее не одолеют врата адовы, ибо она – непорочная невеста Христова, столп и утверждение Истины. В Православной Церкви таинственно и непрестанно действует Святой Дух, она – единственная хранительница Истины и толковательница Божественного Откровения, и потому, чтобы понимать Библию надо жить в Церкви и обрести церковное миросозерцание, быть, образно выражаясь, на одной волне со святыми отцами – читать Священное Писание через призму патристики, иначе мы рискует уподобиться лжеучителям, что выхватывают отдельные цитаты из Библии и составляют из них новое учение, не имеющее ничего общего с библейской верой, являющееся карикатурой на христианство, а по сути – лжехристианством. В Священном Писании слово многозначно и емко по смыслу, но оно также боговдохновенно и с особой духовной силой действует не только на ум, но и на сердца людей, и чтобы верно толковать Апокалипсис надо не только понимать поэтику и дух Библии, ее символику, исторический контекст и богословские смыслы – иметь культуру ума, но и читать эту святую книгу с трепетом и благоговением. Понимание Священного Писания и его толкование имеет духовно-онтологическую основу в благодати Святого Духа и в образе жизни и мышления самого человека, ибо если мы изучаем Библию через творения святых отцов – величайших мудрецов и подвижников, просвещенных Духом Божиим, то дабы ясно и точно понимать святоотеческую литературу мы должны исполнять евангельские заповеди – жить христианской жизнью, иначе их слова и духовный опыт так и останутся для нас тайной за семью печатями. Дабы толковать Библию надо жить по Библии – жить с Богом и в Церкви. Если Апокалипсис – это книга от Бога, то и толкуется она Богом, ибо никакой мудрец, сколь бы учен он не был, не в силах исчерпать всей глубины текстов Священного Писания – в том числе всего величия, всей красоты и премудрости, заключенных в Апокалипсисе. Преподобный Силуан Афонский подчеркивал, что открытое Духом Божием не в силах постичь никто из мудрецов мира сего, ибо написанное Святым Духом может быть истолковано только Святым Духом. Никто не в силах постичь всех тайн Апокалипсиса – ни один мудрец и богослов, ученый, поэт и философ, наш ограниченный рассудок бессилен изъяснить всю богооткровенную мудрость этой неизъяснимой книги. Если Откровение дано от Отца через Сына Духом Святым Церкви, то и истолковано оно может быть только Церковью, ибо в Церкви действует благодать Святого Духа. По разъяснению святого Иринея Лионского: «где Церковь, там и Дух Божий, и где Дух Божий, там и Церковь и всякая благодать, а Дух есть Истина». Апостол Павел говорил, что Дух Святой проницает все глубины Божии, для Него нет ничего сокровенного, Он – совершенный и всецелый Бог, премудрый и всеведущий, Его дары – вера, двигающая горами, и знание языков ангельских и человеческих, мудрость и дар учительства, чудеса и пророчества, рассудительность и святость. Если основа религии – это Божественное Откровение, воспринимаемое через веру, являющейся духовной осью для всех сил человеческой души – ума, воли и чувств, а высшая цель религии – вечное Богообщение, то без жизни в Церкви и исповедания ее догматов, без участия в ее таинствах и исполнения заповедей невозможно спасение, единение с Богом и верное понимание библейских книг, в том числе и Апокалипсиса. Верность Христу и Его святой Церкви – основа истинного Богопознания и верного истолкования книг Библии. Апокалипсис – это последний аккорд Библии, величественная картина таинственной истории Церкви и мира, торжественная оратория Христа и Его святых Ангелов, реквием о конце мира сего, о конце истории и падении нового Вавилона и всемирного царства Антихриста, утешение скорбящих и отрада мучеников и исповедников, радостный гимн в честь Христа Судии, грядущего воздать всем по делам, намерениям и словам их, и судить живых и усопших по правде и любви, благая весть о духовном преображении вселенной – о новом небе и новой земле, о завершении драмы всемирной истории и о Страшном Суде, о Царстве Небесном, где не будет ни смерти, ни скорбей, ни плача, ни болезней, это – великолепная и грозная симфония Божьих пророчеств о последних судьбах человечества, предвидение вечной славы святых и вечных мук дьявола и аггелов, Антихриста и нераскаянных грешников, громогласное и небоотверзающее Откровение об окончательной победе Бога над мировым злом, о вечной Небесной Литургии и жизни святых, ставшей богослужением.
Библейская мудрость
© Copyright: Руслан Игнашкин, 2022
Свидетельство о публикации №222071300746
Свидетельство о публикации №222071300746
Рецензии