Где мы были восемь лет?

   Недавно произошла у меня в нашей российской глубинке встреча с одним простым и честным рабочим человеком, в прежние годы добросовестно отработавшим свой трудовой стаж на заводе, ныне же скромным пенсионером, домоседом и прилежным зрителем телепрограмм, одним словом самым что ни на есть верноподданным гражданином нашей страны. Как раз во время этой встречи я и постарался задать ему несколько вопросов на злобу дня, предварительно предупредив моего визави, что сам я телевизора не смотрю и поэтому хотел бы, чтобы он по-возможности помог мне разобраться в текущей внешнеполитической ситуации.
   Вот что из этого получилось.

   Так они сами себе фигню сделали! Пшеничку-то нашу они употребляют. У нас-то пшеницы до фига, и всё прочее... - такими были первые слова этой импровизированной политинформации, проходящей за бутылочкой красного вина, открытой по поводу дня рождения моего товарища. - Чё там? Короче, и всё: Африка будет пустовать там у них!
 
-Но мы же тоже пшеницу закупаем, - невольно возразил я, слегка озадаченный таким не запланировано агрессивным началом нашей застольной беседы.
-Пшеницу? Это вот в девяностые закупали, вот когда это - перестройка-то была. Закупали, да! Я не спорю, - тут же возразил мой оппонент.
   Как говорил один заслуживающий доверия литературный герой: «Если разговор начался с фальшивой ноты, трудно его изменить, и уйма времени уходит на пустую болтовню».  Нам срочно требовалось переиграть начало разговора, чтобы взять верную ноту.

-А вот ещё такой вопрос есть, - стараясь не отвлекаться на уже готовую было начаться дискуссию о пшенице и собравшись с духом, как это бывает перед прыжком в холодную воду, спросил у него я:
- Почему все страны нас не поддерживают, если мы боремся с нацизмом?

-Саш, мы вот сейчас тоже дураки, - охотно взялся прояснить суть дела мой собеседник. - Мы в тридцать девятом году, в тридцать девятом году... Ну, был у них там батька Махно. Был этот, как его, этот - Бандера. Бандера-то в тридцать девятом уже свободно там с немцами в Киеве. Он уже, как его, «хай гитлер» поздравлял этого. Ну? И вот, чё получилось? Надо было его... Ну, вот - воспитывали его!
   Дак, я чё ещё говорю: этот вот Хрущёв, тоже в вышиванке ходил. Ну, у него жена была, типа, украинкой или чё там. Он ходил там, это самое, в вышиванке. Ну и что? У нас, это самое, осудили этих-то, нацистов. Они в лагерях сидели, ну, это - в наших лагерях сидели. Он, гад, взял и, извини за выражение, взял и выпустил их в каком-то пятьдесят, ну, после Сталина уже. Правильно, он руководитель был. Сталин-то в пятьдесят третьем ... Вот. Ну, а этот где-то в пятьдесят шестом или каком там году, выпустил нафиг всех!

-Ну, а если там бандеровцы и нацисты, то почему никто нас не поддерживает в мире? Там же в ООН сто сорок стран, которые против нас, - говорю я. - Нас поддержали пока что только четыре страны, получается: Белоруссия, Сирия, Корея и какая-то Эритрея маленькая в Африке. А остальные сто сорок? Они все против нас выступают. Не пускают нас никуда, перекрыли границы? Получается, что все они поддерживают нацистов? Вот это я никак не могу понять.

-Смотри ещё, - принялся объяснять мой собеседник. - Вот эти, которые живут там, значит, ну, в Германии - они ещё чё-то нормально с нами там, это самое и всё прочее. А их НАТО оккупировало. Сейчас вот Китай даже против. У них там остров. Они хотят там, американцы, базу сделать. А Китай против. Они просто взяли этот остров, короче, опрессовали, чтобы они туда не заходили, чтоб не делали эту базу. Вот!
   У нас даже этот кореец мудрый: ракеты запускает у себя потихоньку, с Дальнего Востока: чик, чик, чик! А сами - он живёт нормально! - мой собеседник одобрительно смеётся. - Они говорят: вот, всё! Война с Украиной, туда-сюда. Когда началось это месиво...
   Мы ещё когда раньше: китайцы там на границе, остров Даманский-то был. Пограничники чё они там - выталкивали их оттуда, значит, этих китайцев. Вот. Потом плюнули градом, это - системой «Град». И они все разбежались. Тихо мирно стало после этого!
Но всё равно - наши политики, блин, Даманский сдали и ещё какой-то остров. Вот.

-Слушай, - говорю я, стараясь не отвлекаться на обсуждение прошлых военных конфликтов, - а вот эти нацисты, если они были в тридцать девятом году, то им уже по сто лет должно быть?!

-Ну так по сто лет? Ещё живые, блин, есть!!! - громко восклицает мой оппонент. - Ещё живые, которые молодые есть!

-А откуда они взялись? - спрашиваю я.

-Дак они же живут на своей, на родное место приехали, после тюрьмы. Они же вернулись. А молодёжь-то воспитывали, вот эту. Вот! Они против России воспитывали. Они отделились, у них даже знаки различия другие. Постсоветское пространство!

-И ещё хотел у тебя спросить, - перехожу я к следующему вопросу нашего с ним интервью, - а почему мы не вынесли свои претензии к Украине для обсуждения в ООН; не сообщили всем, что у них там нацисты?
-Так они против были, против! Они специально накачивают Украину, специально накачивают её.
-Нет, подожди, но ведь в ООН все страны...
-Все страны? Там некоторые против.
-Так надо было бы подать протест в ООН, проголосовать там.
-Они же тогда не знали, что восемь лет ЛНР и ДНР защищается.

-А где же мы были предыдущие восемь лет? Почему не помогали им, скажем, не сделали заявление, что вот, мол, восемь лет Донбасс бомбят? Можно же было официально заявить эти претензии. Вот перед тем, как американцы стали Югославию бомбить, несколько раз эту тему в ООН обсуждали. Были резолюции, осуждавшие режим Милошевича. А наши ничего не вносили на обсуждение, а резко сами начали. И поэтому сейчас все вокруг  возмущаются.

-Потом это чё, - не отвечая пока что вопрос о том, где же мы были восемь лет, - продолжает мой собеседник. - Крым, когда отделился он сразу к нам перешёл. Даже мост туда построили, ну, к Крыму - туда. К Крыму мост построили!
   Там, короче, Украина, там этот - Мариуполь. У них это всё. Они оттуда готовились украинцы тоже, чтобы отобрать Крым.
   И получается, что наши когда идут - и у них образуются котлы. Тогда ещё, когда начали эту войну с ЛНР-ДНР восемь лет назад, там тоже такой котёл образовался, но нафиг его потом ликвидировали.
И сейчас вот так же там. И вот самое скопление-то этих нацистов в этом логове там. Они вот идут долбят значит, да. По ним туда стреляют, наши стреляют. Я не знаю куда эти бетонные плиты потом будут вывозить, - мой собеседник сообщает мне это, видимо, вспоминая какой-то свежий телевизионный сюжет.

-А ещё такой вопрос, тоже вот думаю сейчас над этим, - перехожу я к следующему вопросу  нашего интервью. - А почему, если там нацисты угнетают русских, нас не встречают с цветами и объятиями в русскоязычных городах? И даже, наоборот, стреляют по нам...

-Они уже, короче, эти-то ЛНР, ДНР они, как это, - у них республики какие-то были там и прочее, - они Украине как бы никакие. Они уже жили со своим паспортами.

-Я имею в виду других: скажем, Мариуполь, Херсон. Вот наши их занимают, и нет такого, чтобы население нас заметно поддерживало.

-Ну, они видишь, их уже до такой степени эти самые нацисты задолбали, что они не верили. Сейчас вот, когда идут наши, идут, значит, и гуманитарную помощь дают. Они даже рады этому! Но вообще рады! Они были вроде бы и - за! А их...
Вот было - пленного поймали, - он русский сапёр был и за них воевал. Они посадили его туда - долби вот, нафиг, и всё прочее. Всё! Русский сапёр.

-То есть их оболванили?

-Да, оболванили, оболванили! И потом ещё, вот это самое. Я вот смотрю по телевизору, там такая харя, улыбалась. В феврале там, показывали его, как, типа, разведчик какой-то был там: «Москва!», типа, в белом, всё прочее, - прыгало. Потом на танке так сидит, улыбается.
   Потом ещё второго показали, вот, тот в Чечне воевал. Ну, это самое, второй-то - этот в Чечне воевал. Он был как бы в интернете. Ну, вот. Его искали. А тот, который в белом халате был, короче, его разбитого... Короче говоря, оказывается это с Англии наёмник, нафиг! Извини, что я матом выражаюсь, всё прочее. Он наёмник. Вот.
   Со шрамом там его привезли, показывали. Улыбался! Так морду-то, гад, опустил.
   А родители с Англии там, короче: «Вы там гуманно обращайтесь как-то, в России».
   Они всё понимают, гады, вот. Всё буквально понимают! - Мой собеседник постепенно перехватывает инициативу в нашей застольной беседе, и теперь мне остаётся только слушать его:

-Вот эти, Лавров там сидел, короче, это. И главное, что интересно. Те на переговоры пошли, значит, да, переговорщика взяли, пристрелили. Свои же пристрелили, украинцы. Одного там какого-то своего, надо было.
   Так, вот. Ещё самое такое интересное. Раз, Лавров как на переговоры уехал, а там - фейки показывают, что вот нормально, там, короче, детей...
   Да, блин в рот, эти ОБСЕ там были. А там агенты ЦРУ, они точки передают, типа, раз - и эти стреляют там из градов долбят. Они там ездят вот, а ЦРУ передаёт им точки. И потом - трындец! и, извини, пожалуйста. Эх! Их таких в ОБСЕ стало...
   Дак, там наёмники их обделались, ёлки палки! Не, нормально стало! Почувствовали эту фигню и сразу.
   Саш, ты видишь чё там? Ты извини, я не пьяный, ничё...

-И ещё один будет вопрос. Почему не сообщают сколько убитых у нас? Не дают информацию. Матери иногда вот: в феврале ушёл - и не знают, где их сын сейчас, - наконец, успеваю спросить я, пользуясь паузой в его эмоциональном монологе, вызванной разливом не крепкого пенсионерского винца в стоящие на столе бокалы.

-Да, да, да! Вот по телевизору, это самое, показывают каждый день сколько, типа, наших, вернее сколько сбито украинских, это самое, точек.

-А ты слышал, что они потопили наш корабль?

-Вот я сейчас хотел тебе об этом сказать. Дело в чём. Короче говоря, значит, крейсер «Москва», ну, стоял. Вот. Да главное, что может быть интересно, там произошла. Ну, от чего он загорелся, короче, там у нас снаряды и всё прочее и прочее, вот. Ну вот наши говорят: вот он на плаву ещё, он плывёт, блин. Он на плаву, он плавает, нафиг. Потом, это самое, раз - и затонул! Ну, видимо, раз! И что-то случилось.

-Пробили, вода захлестнула. Там шторм был.

-Ну, не видно там ничего, всё прочее. Затонул. Эх! Ну, типа там, хотели сначала расследование там. А сейчас какое расследование? Там водолазов посылать, это самое, туда. Смогут ли этот корабль они поднять? Я не знаю. Вот! Вот такая махина.
-По телевизору передавали это?
-Дак, конечно, сразу же. Я постоянно смотрю. Вот и свои ещё доводы там немножко.
-А ты знаешь, что это был флагман нашего флота? Его должны были охранять.
-Конечно, со всех сторон.
-Не известно почему, но его потеряли.
-Потеряли?... Но это, Саша, это похоже уже надолго!
-Ещё говорили, что там снаряды сдетонировали.
-Да, да. Если это загорелось и взорвалось, там - мама не горюй, что получилось…
   Нам надо было их сразу, сра-зу! - продолжает мой собеседник. - Нет бы, короче, зайти туда и - до самого, блин, Киева, нафиг! Вот! Извини, пожалуйста! По телевизору же показывали...
-Так они же шли туда, десант, - говорю я.
-Они и сейчас и-дут! Они и сейчас идут. Только это самое, говорят, это самое, ну, такую фигню, я вот сейчас вот слушаю, да. Ну пытаюсь понять: почему так не быстро! Ну, там, за двадцать. Ну, сколько там прошло от начала, ну, двадцать дней, потом ещё там. Вот. Когда наши наступили?
-Двадцать четвёртого февраля.
-Вот так вот, двадцать четвёртого февраля. Вот. Но ещё не год! Не год. А у них это, движение медленное. Наши идут медленно там, по пять километров, по десять, значит, да. Но быстро тоже не пройдёшь. Между домами тоже, понимаешь, там, это самое, техника. Вот. Их же надо стрелять и прочее там.
Ну, ладно что: там сверху - раз, ихние точки. Ловят, ну, короче, эти - вертолёты, самолёты. Это самое, им сообщают и уничтожают.
-У них дроны-разведчики.
-Не, и у нас тоже! У нас даже реактивные дроны есть. Есть даже реактивные дроны есть, и ещё эти вот, которые по земле ходят, типа, трактора - уже их стали делать.

-А почему не сообщают о потерях, нужно же знать?
-Так вот. Там по телевизору показывают наших героев. Короче, вот уже к нам в район привезли покойничка. Не слышал? Вот, к нам привезли. Ну, хоронили его, с почестями и всё прочее.
  Те которые вот допустим, ну, которых ранили и всё прочее, возможность есть: «Вот я вылечусь и снова обратно полечу!» Парни молодые, так не сказать - лет под сорок вроде; и наши есть там так: ну, не за шестьдесят лет, не за семьдесят.
   Один старик, ну, наш, из ЛНР - пожилой человек, говорит: «Вот у меня хвост волка!» - мой собеседник вспоминает какой-то неизвестный мне телесюжет. - Ну, Саш, это мы сами их тут развели. И наши политики вот такие. Вот, когда развал Союза пошёл. Сейчас даже Казахстан и тот уже, это самое. Ну, и Китай им...

-Всё-таки непонятно почему украинцы не радуются, что мы заходим к ним?
-Они будут рады! Тех, которых оболванили - они ещё в Киеве живут, они этого не знают. Они в Киеве ничего не знают. Они смотрят, эти - фейки. Всё такое-прочее. Мошенники даже из Киева, наш народ обманывали. Деньги там, у старичков...
   Мне сейчас хочется сказать то, что этот вот - Байден, который, блин, три раза, нафиг, с самолёта там навернулся, - мой собеседник смеётся над очередным неведомым мне телевизионным сюжетом, - ходил-то там, всё прочее. Многие вот смотрят, блин, сами они натворили этих делов. Я думаю так вот! Короче, я вот думаю так вот, пальнуть в этот ООН, чтоб он, как мячик там попрыгал и больше никого не было. - Мой собеседник сжимает и опускает на стол свой немалых размеров натруженный рабочий кулак, - и эту Англию тоже немножко придушить. Они всё делают во вред! Это же массоны, это самое, там. Они ходят. Они всё делают во вред!

-А где ты узнал, что там масоны?
-Так у них орден был, это самое, прочее, как его? Я не знаю как это, ну... Орден был, ещё в такие времена ещё они были.
-Тевтонцы, рыцари?
-Ну, это, погоди, они на Мальте, короче, орден. Они на Мальте.
-Мальтийский орден?
-Да, да, вот.

-А что, сейчас есть мировое правительство какое-то?
-Так там все эти, блин, бизнесмены в этот орден входят. Вот вся эта фигня, которая там вся в правительстве сидит. Она там с этими всё связана, всё! Вот.
-И что же оно делает?
-Ну, и - руководит страной вообще!
-Миром правят?
-Вот... похоже - да! Похоже, да, Саш.

-Управлять пытаются?
-Да, да. Вот я и говорю, туда, блин. - в этот орден, где они сидят - дать...
-А где они находятся, этот орден, как его найти?
-Сейчас я делов таких не знаю. Раньше даже по истории у нас такой орден был, в Мальте. Вот.

-Ну, в общем они захватили власть!
-Да, они.
-И организуют войны...
-Да, да, да. Всем. Они вот, гады - не виноваты?!
На Японию, блин, сбросили в сорок шестом эти бомбы. Взорвалась, это самое, и всё прочее. А она, блин, Япония - с ними, опять против нас.
Вьетнам они закурдячили , короче, бомбили, блин, напалмом жгли и всё прочее. Всё! Короче, они же идут, они - завоеватели, такие же завоеватели!

-А в этот раз, как? Кто первый начал?
-Ему некуда деваться было, Саш!!! Вот. Восемь лет долбят, это самое, эти вот районы!
-Был вынужден?
-Вот! Был вынужден. Это самое, ты же должен понимать и всё прочее. Но он сделал всё правильно! Всё правильно сделал.
И надо было их сейчас вот ловить. Короче, отлавливать их, гадов, и казнить. Они думают что ли - как нюрнбергский процесс будет? Блин в рот! Повоевали. Сразу - тут же! Так они - лежит, под нашей капельницей, гад, лежит, поймали его! Ладно...
Саш?

-Да, - отзываюсь я.
-Саш, ну, - мой заметно уставший собеседник опускает голову, не находя подходящих слов и, видимо, не желая больше продолжать этот делающийся мучительным разговор. И мне становится неудобно портить своими дилетантскими вопросами мирное наше застолье и праздничное настроение моего интервьюера.
-Пускай разбираются политики.
-Да. У меня уже голова...

   А когда я собрался уходить, мой собеседник подарил мне на прощанье небольшую, собственноручно отлитую им из олова статуэтку.

-Это баба Аня, - пояснил он. - Она вышла с красным флагом встречать солдат, которые оказались ВСУшниками. Они ей дали еду, а потом стали топтать флаг. Тогда она вернула им пакет с едой - поставила его на землю, а флаг защитила!

   Уникальная, с любовью изготовленная в домашних условиях оловянная фигурка ожидавшей нас бабушки с флагом находится теперь у меня. Смотрю на неё и вспоминаю этот наш разговор.