0000. Гвиневра

>> ЕСЛИ ЖАЛЕТЬ О ЧЕМ-ТО, ТО ЛИШЬ О ТОМ, ЧТО ТАК ТЯЖЕЛО ДОХОДИШЬ ДО ВЕЧНЫХ ИСТИН <<

    Неопрятного вида молодой человек, сидящий в дальнем углу за столиком, запал мне в душу почти сразу, как только я его увидела. Несмотря на сальную шевелюру, щетину и драную одежду выглядел он вполне симпатично, и если записать парня на прием к стилисту, дабы тот привел его в божеский вид, то, уверена, из него получился бы сногсшибательный красавчик, способный уложить к своим ногам большую часть гетеросексуальных женщин и геев.
    Очевидно, что заинтересовавший меня субъект - бездомный, приходящий в ресторан быстрого питания для того, чтобы собрать объедки, оставляемые посетителями. Моя подруга на полном серьезе утверждала, что, помимо клошаров в «Макдональдсе» можно наткнуться на проституток, забегающих в сие заведение, дабы воспользоваться уборной. Элла, откровенно говоря, любит преувеличивать, однако коль продажные женщины действительно наведываются в ватерклозеты данной забегаловки, ничего отвратительного в этом я не вижу. Лично я посещаю «Макдональдс» раз в неделю, чтобы побаловать себя сладким кофе с круассанами, и мне глубоко фиолетово, кто и с какой целью заглядывает в ресторан, пользующийся бешеной популярностью не только в Гомерике, но и за ее пределами. Вообще-то назвать меня любительницей фаст-фуда нельзя. Поскольку я склонна к полноте, мне приходится следить за своим питанием, но время от времени в качестве поощрения я позволяю себе мучное и сладкое, поскольку считаю, что жизнью нужно наслаждаться, и если я не буду давать себе поблажек, то превращусь в злобную и вечно голодную анорексичку.
    С того момента, как я заметила this fellow, мои визиты в «Макдональдс» стали регулярными, а однажды я, осмелев, купила двойной чизбургер с кока-колой и, воодрузив поднос на стол перед понуро сидящим молодым человеком, послала ему воздушный поцелуй и стремительно вышла из помещения, надеясь, что он не воспримет мой жест как оскорбление своей чести.
    Сколько себя помню, всегда была в меру упитанной из-за повышенного содержания эстрогенов в крови и хренового метаболизма, поэтому для того, чтобы выглядеть подтянутой, мне требовалось прилагать больше усилий, нежели моим сверстницам, не имеющих проблем с гормональным фоном. Помимо того, что моя суточная норма варьировалась от девятисот до тысячи килокалорий, я полностью исключила жиры из рациона и каждый вечер пробегала два километра. Занимающаяся аэробикой Элла советовала мне записаться в фитнес-клуб, однако мне было жалко тратить деньги на подобную ерунду, к тому же бег приносил мне, помимо укрепления мышц ног, хорошее настроение, а таскаться в зал и повторять монотонные выпады с гантельками я находила занятием крайне тоскливым. Every evening, спустя четыре часа после приема пищи я ставила на загрузку какой-нибудь фильм, и, пока он скачивался, успевала вернуться с пробежки, принять душ и с бокалом холодного чая (притворяясь, будто это - односолодовый виски) возлечь на диван с ноутбуком, наслаждаясь нуарным детективом или психологическим триллером.
    Кокеткой назвать меня было сложно, но, всякий раз, пробегая в лосинах и топе мимо сидящих на лавочках упитанных мужчин, я, приосанившись, ускорялась, желая пролететь мимо глазеющих мне вслед толстяков аки ветер, и в такие моменты у меня открывалось второе дыхание. Я знала, что они пялятся на меня с восхищением и наверняка вожделеют оказаться с такой как я в одной постели, но даже в своих грязных мечтах эти бегемотообразные и крайне непривлекательные представители рода человеческого кончат прежде, чем я отыщу под свисающими складками живота их вялый пенис. Ученые уже давно доказали, что излишек сала ведет к проблемам с потенцией, так что синонимом слова «секс» являются такие определения как «худой» и «спортивный», а fat people, которых так усердно изображали художники позднего Средневековья, nowadays считаются стремными до неприличия.
    Квартира, которую я снимала уже третий год, выходила окнами на кладбище, и меня сей факт не только не смущал, но и вводил в полнейший восторг. В отличие от большинства, боящихся упоминать вслух госпожу La Mort, я к этому явлению относилась философски, осознавая, что - бойся, не бойся, - любой из живущих рано или поздно окажется в чертогах Эрешкигаль, так что, морально готовая покинуть мир живых, я как никто ценила каждое мгновение of beautiful life, медитируя в кресле у окна, из которого хорошо просматривался отгороженный высоченным забором участок, усеянный надгробиями с крестами или без, а также мраморные херувимчики с грустно склоненными лицами и претециозные обелиски.
    - Как ты можешь тут жить? - возмущенно передергивала плечами Элла, приходя ко мне в гости. - Я бы повесилась на гвоздике в первую же ночь!
    - Зато в месяц у меня на квартиру уходит вдвое меньше, чем у тебя, - парировала я, и подруга, отваливающая за свои апартаменты тысячу шестьсот таллеров, хмуро соглашалась, что ради такой экономии можно и потерпеть.
    В столице Эквадорроса я обосновалась четыре года назад, сбежав из родного Лос-Демоньоса в двадцать шесть. Дело в том, что родители, решив сделать свою дочь источником дохода, отдали меня в кино, и с шестнадцати лет я пахала аки бессмертный пони, снимаясь сначала в рекламе, а затем в малобюджетных сериалах. Когда мне стукнуло двадцать три, я, не особо ловящая кайф от being an actress, хотела взбунтоваться и покинуть опостылевший шоу-бизнес, однако мой агент доходчиво объяснил, что в таком случае нашей семье придется разориться, выплачивая неустойку, так что я, скрипя зубами, согласилась дождаться завершения контракта со студией и уже затем начинать строить la vie по своему разумению.
    Отца с матерью я любила, несмотря на то, что они меня использовали. В конце концов, мне и самой хотелось жить в комфортных условиях, носить модную одежду, посещать салоны красоты. Все это могло перестать быть доступным, потому что матушка являлась домохозяйкой без высшего образования, а papa уволили с должности бухгалтера после того, как у него обнаружились проблемы со здоровьем.
    В аккурат за год до того, как моя звезда закатилась, я снискаkа бешеную популярность благодаря киносаге «Вечная ночь», в которой Гвиневра Ланкастер (ну и имечко мне дали my strange parents) сыграла роль девушки главного героя. Когда мне минуло двадцать пять, father, исполняющий обязанности моего менеджера и секретаря, загремел в больницу и покинул ее в похожем на саркофаг гробу. Хромое сердце старика не выдержало нагрузки и дало сбой. Само собой, внезапная кончина родителя негативно отразилась на моем душевном здоровье, и, борясь с апатией, я посещала групповые занятия, общаясь с людьми, пережившими утрату близких.
    Mamasha, обзаведясь любовником саустя полгода после похорон мистера Ланкастера, притащила в наш особнячок невыразительного мужичка с шальными глазами и заявила, что Энди Хопкинс отныне будет жить с нами. Как впоследствии выяснилось, мамин хахаль не работал, а maman, вконец обнаглев, была уверена, что дочурка продолжит батрачить, дабы содержать и ее, и господина Хопкинса.
    Закатывать скандалы и ставить ультиматумы я сочла неуместным, справедливо рассудив, что криками вяд ли чего-то добьюсь, посему, дождавшись окончания договора с «Walker Sisters», я втихаря перевела все имеющиеся средства на личный счет, собрала в спортивную сумку самое необходимое и тайно, под покровом ночи покинула Лос-Демоньос, навсегда оставив в прошлом отчий дом, мамулю и ее хамоватого любовничка.
    Боясь оказаться узнанной, я срезала косицу, считавшуюся визитной карточкой Гвиневры Ланкастер и, пожертвовав свои волосы на парики для детей, страдающих алопецией, выркасила шевелюру в иссиня-черный цвет и сделала стрижку «каре», которая превратила меня из миловидной особы в роковую обольстительницу. Благодаря резкой смене имиджа я сумела остаться неузнанной, разгуливая по улицам средь бела дня, а затем, когда широкой публике стало известно, что не шибко популярная актриса решила начать новую жизнь, слава госпожи Ланкастер довольно быстро сошла на нет, и, облегченно вздохнув, я осела в Скай-Фло, где когда-то устроила кипиш стервочка Айрин Мориарти, чья судьба до сих пор волновала многих.
    С Эллой мы дружили четыре года, и я могла с уверенностью сказать, что она - my best friend. С этой девчулей мы прошли все круги ада, снимая одну комнату на двоих, подрабатывая официантками в ночном клубе и только несколько месяцев спустя сумели достигнуть материальной стабильности. Подруга, обучившись шитью, устроиласьподмастерьем к именитому дизайнеру, а я, пройдя онлайн-обучение в школе бизнеса, получила предложение работать секретарем в строительной фирме «Оберон», понимая, что это - отличное начало, и, возможно, зарекомендовав себя с лучшей стороны, я продвинусь по карьерной лестнице и стану администраторшей или же меня, вероятно, переведут в маркетинговый отдел. Заработанные на съемках money я решила не тратить из принципа, пытаясь доказать себе, что смогу добиться всего самостоятельно. Разумеется, наличие четырех миллионов в банке давало уверенность в завтрашнем дне, если life вдруг покатится по наклонной, однако, обладая критическим мышлением, я осознавала: мне стоит научиться вертеться, подстраиваясь под различные обстоятельства, а так как ничего, кроме acting я не умела, то начала с нуля, поскольку, вздумай я расслабиться и начать беспечно тратить свои гонорары, то очень быстро обленюсь, а когда деньжата закончатся, останусь с разбитым корытом, и тогда мне придется возвращаться в ненавистный Лос-Демоньос.
    Пересекаться с mommy and her new boyfriend я желанием не горела, так что, благодаря стойкости и силе духа добилась успеха, не потратив ни таллера из миллионов, заработанных в юности и могла по праву гордиться собой. Несколько раз в год на меня накатывало желание позвонить домой и выяснить, как поживает миссис Ланкастер, но я не позволяла себе этого делать, терзаемая воспоминаниями о том, как бессердечно и легкомысленно повела себя по отношению ко мне сия дама, уверенная в том, что, раз она даровала мне vita, то я обязана содержать ее до скончания времен. Еще мне было обидно за отца, после смерти которого maman недолго горевала, и всякий раз, когда перед моим внутренним взором вставала помятая физиономия Энди Хопкинса, я решительно отодвигалась от телефонного аппарата, радуясь, что не успела набрать выученный наизусть номер.
    С одной стороны, мне было любопытно, по-прежнему ли они обитают в одноэтажном коттедже на Рурксмит-авею, или, быть может, наш дом давно продан, и проклятого Хопкинса в жизни матери нет, но сомневаться относительно принтого четыре года назад решения я не хотела и к двадцати девяти годам свыклась с мыслью, что, кроме эксцентричной Эллы Вонг у меня никого нет. Возможно, со стороны могло показаться, что поведение Гвиневры является следствием трусости, и по-хорошему мне следовало бы просто поговорить с maman, но я действительно не могла набраться храбрости на подобный шаг, - мне было проще провозгласить себя одиночкой, нежели пытаться выяснять отношения с тем, кто начисто лишен способности слышать собеседника.
    Вкусом на мужчин я обладала исключительным: мне импонировали рослые блондины с голубыми глазами и правильными чертами лица, и молодой человек, которого я частенько видела в ресторанчике быстрого питания, имел сводящие меня с ума внешние данные. Из-за плотного графика в отрочестве и попыток обустроиться в Скай-Фло свободного времени на обустройство личной жизни у меня не имелось, а единственный кавалер, с которым мы, познакомившись в супермаркете, начали встречаться, оказался слишком нервным, и, устав выслушивать бесконечное нытье мальчонки с тончайшей душевной организацией и биполярным расстройством впридачу, я решила, что моя роза цвела не для Майло и, послав маменькиного сыночка в пешее эротическое, купила на распродаже вибратор, который удовлетворял все мои запросы.
    Разочаровавшись в мужчинах после одной-единственной неудачи, я почти убедила себя, что отношения - чересчур энергозатратный процесс, и лучше Гвиневре являть из себя образец сильной и независимой женщины, когда встреченный в «Макдональдсе» бездомный заставил mon coeur трепетать, и я даже пару раз вскакивала среди ночи, гонимая желанием затащить его к себе, присвоить, упрятать в несгораемый шкаф, вынимая, как винтажное платье лишь по праздникам. Столь несвойственная мне одержимость другим человеком заставляла меня по дороге на работу делать крюк, минуя здание с огромной буквой «М» на фасаде и, вытягивая шею как лебедушка, заглядывать в окна, выискивая сутулую фигуру объекта своего вожделения.
    С наступлением октября началось резкое похолодание, и, возвращаясь с пробежки продрогшая до мозга костей, я думала о том, как переживет зиму мой красавчик. С мая по сентябрь в столице Эквадорроса стояла жара, позволяя бездомным спать на сложенных картонках под открытым небом, однако середина осени и зима, как правило, выдавались суровыми, и мне не хотелось думать о том, что my sweet boy погибнет от холода, встретив мучительную смерть outside, пока я, попивая ромашковый чай, восседаю на ковре с планшетом на коленях.
    Во время забега вдоль набережной реки Ханнор я, издалека приметив знакомую оранжевую кепку, притормозила и, щуря близорукие глаза, рассмотрела лежащего на пожухлой траве парня. Закинув руки за голову, он смотрел на плывущие по небу тучи, и его безмятежный вид буквально кричал о том, что this man совершенно не волнует резкая смена погоды. Я же, не сумев заснуть в ночь на первое ноября, когда ударили морозы и начался снегопад, надела куртку и, выскочив из квартиры, понеслась в сторону центра, моля духов, чтобы молодой человек оказался там, где я его приметила неделю назад. Дав себе обещание, что затащу молодого мужчину к себе, чего бы это мне ни стоило, я, едва завидев одинокий силуэт на скамейке у бурных вод мутной реки, мерно дыша, приблизилась к нему и хлопнула по плечу. Вздрогнув от неожиданности, парень поднял на меня слезящиеся от студеного ветра глаза и, протянув ему свою ладонь, я заявила, что приглашаю его пожить у себя до наступления весны.
    - Я не могу спокойно спать, зная, что you can die here, - пояснила я. - Так что не мог бы ты унять свою гордость и принять мое предложение, каким бы абсурдным оно ни казалось?