Старый Ли напился

Однажды старый Ли напился. Ну, то есть не в меру выпил сливового вина, потом еще зачем-то вышел из дому (ни мальчик, растирающий тушь, ни верная служанка его остановить не смогли) и пошел в харчевню.

В харчевне, где у него был открыт бессрочный кредит, заказал еще рисового пива, потом чего покрепче, потом чего послаще. В общем, надудонился в зюзю. Нет в китайском языке таких слов, чтобы описать степень его опьянения.

И потянуло его почему-то философствовать. Хотя друга его, поэта старого Вана, рядом не было, обращался он исключительно к нему.

— Знаешь ли ты, друг мой старый Ван, о чем писал великий Кун цзы! — восклицал пьяный художник, и вслед за этим превозносил или ниспровергал (в вольном порядке) основы учения, на котором, как всем известно, стоит Поднебесная.

Естественно, собралась толпа. Естественно, налетели соглядатаи. Естественно, вызвали стражников. Но арестовать старого Ли было решительно не за что. Ведь только что он, рвя на голове волосы, сокрушался, до чего довели страну последователи конфуцианства, как тут же, весело смеясь, радовался процветанию и благополучию Китая в общем, и их конкретно Нанкина, в частности.

Только что громил продажность судей, и тут же восхищался их справедливостью. Осуждал жестокость военных и восторгался их сметливостью и расторопностью. Грозил кулаком обманщикам-подрядчикам, и дивился тому, как прекрасны новые постройки.

А харчевник все время был рядом, озирался, то с гордостью, то с испугом, поминутно вытирал пот со лба и клялся себе всеми бодхисатвами, что больше никогда, никогда не будет поить старого Ли допьяна.