Секунды вечности Часть 2 Глава 3

Секунды вечности, или Повесть об одинокой Волчице 
Автор: Кристина Громова 
Глава 3 (вторая часть) 
Для каждого человека ближний – зеркало, из которого смотрят на него его собственные пороки; но человек поступает при этом как собака, которая лает на зеркало в том предположении, что видит там не себя, а другую собаку. 
Артур Шопенгауэр 
 
За четыре месяца до описываемых событий... 
 
Здание суда Василиса всегда представляла себе как нечто грозное и давящее на сознание. Однако строение, куда ее почти насильно привела Диана, было светло – салатового цвета с высокими белыми колоннами в стиле ампир, а при входе раскинулись необычные клумбы с пионами, красиво расправившими свои молодые бутоны от малинового до насыщенного розового оттенков. 
На проходной посетителей встретили судебные приставы: они проверили документы и безучастно досмотрели вещи, чтобы никто не пронес в суд оружие или взрывчатку. 
Внутри зал судебного заседания, где сегодня решалась судьба бывшей спутницы Григория Снежина Жанны, покушавшейся на его жизнь, тоже отличался от прежних реалий Василисы. Вместо ожидаемой тяжелой дубовой мебели темно – коричневого оттенка девушка, сильно сжав руку будущей свекрови с одной стороны и подруги – с другой, увидела относительно небольшую светлую комнату с белым навесным потолком и современной офисной мебелью цвета ольхи или чего-то похожего. У одной из стен на небольшом возвышении находился стол, за которым сидит судья во время заседания. У стен справа и слева от него – столы и стулья для сторон истца и ответчика. А у противоположной от судьи стороны зала находились скамьи для зрителей. 
Распорядитель зала предложил занять немногочисленным зрителям свои места до того, как главный судья и присяжные заседатели туда войдут. Василиса напряженно озиралась, вздрагивая от каждого скрипа открываемых сзади дверей. 
«Скорей бы все это закончилось! » – мысленно проговаривала она про себя, пытаясь успокоиться. 
Однако когда началась судебная процедура, девушка, совершенно не готовая психологически к таким кульбитам, на протяжении всего процесса находилась в полуобморочном состоянии, негнущимися ледяными пальцами сжимая ватный тампон, обильно политый заботливой подругой нашатырным спиртом. 
Сколько продолжалась эта пытка она не помнила, совсем не ощущая хода времени. Перед ней мелькали люди, выступающие в качестве свидетелей произошедшего преступления, врачи, зачитывающие страшные медицинские заключения о состоянии здоровья ее Гриши на момент поступления в больницу. Жанна при этом безуспешно старалась выжать хоть слезинку из своих маленьких широко посаженных глаз, сверкающих исподлобья на ненавистных ей людей, даже не пытаясь это скрыть. Все происходящее было как в тумане. 
Лишь два момента навсегда врезались в память Василисе: затравленный долгим ожиданием и необходимостью до судного дня хранить тайну произошедшего взгляд Снежина, время от времени искавший ее поддержки среди других знакомых ему лиц, и насквозь пропитанный ложью и презрением к своему экс – жениху облик Жанны. 
Заседание суда закончилось: Танину приговорили к двум годам лишения свободы в колонии общего режима, учитывая ее признание своей вины (по совету адвоката) и раскаяние (безусловно фальшивое), а также удовлетворительное состояние здоровья (на момент суда) не состоявшейся жертвы. 
Василиса вышла из здания Дворца правосудия на непослушных ногах и прислонилась затылком к белой колонне, составлявшей часть архитектурной постройки. Маргарита Дмитриевна, Сергей с Полиной, Диана – все понимали, что сейчас подходить к девушке никак нельзя, любые слова будут лишними, поэтому на какое – то время в ожидании Григория она осталась у колонны одна. 
Несмотря на усталость, Василиса интуитивно почувствовала рядом с собой опасность и приоткрыла глаза: мимо нее под конвоем прошествовала Жанна, на пару секунд задержавшись возле соперницы: 
– Ты, пигалица, думаешь, что победила?! – словно плюнула ядом, прошипела Танина, вздернув непропорционально узкий по сравнению с округлым лицом подбородок. – Не тут – то было! Я тебя и Снежина и из тюрьмы достану, слышишь?! 
Конвой резко дернул заключенную и она, ощутив сильную боль в области запястий, на которых были наручники, нехотя двинулась в сторону машины с решетками на окнах. 
– Что она тебе сказала?! Ты белее снега! Это был Григорий. Вздрогнув от неожиданности, Василиса перевела взгляд на подошедшего сзади мужчину и стала внимательно рассматривать любимые черты: Снежин показался ей изнеможенным от свалившегося на него испытания, вокруг настороженных глаз пролегли темные круги. За неделю до слушания этого дела он даже Василису видеть не мог, и теперь она понимала почему. К тому же, после пережитого покушения на собственную жизнь, он совсем не соблюдал предписания врачей, настаивающих на госпитализации и пастельном режиме потерпевшего вот уже больше месяца, и все безрезультатно. 
– Ну же, не молчи, скажи мне хоть что – нибудь! Снежин молил всем своим видом о поддержке, ему стало вдруг страшно, что Василиса засомневалась в справедливости приговора. 
– Все хорошо, не волнуйся, я верю тебе, но прошу никогда больше не умалчивать о событиях, которые касаются нас двоих. Этот кошмар не должен повториться. 
Она наконец отпустила ситуацию и уткнулась в широкую грудь своего мужчины, которого очень любила, и который, несомненно, очень любил ее.