Медитация

Мужчина средних лет в одежде, которую с успехом может носить как бомж, так и миллионер, шел неспешной походкой по Губернаторскому саду. Вдруг он нагнулся и подобрал с земли целую сигарету. Он оглянулся по сторонам, встретился глазами с женщиной, сидящей на скамейке., подул на сигарету и спрятал в карман. Мужчина продолжил свой путь, затем, внезапно остановился, поднял голову на резкий свист попугая, устроившегося на ветке высокого дерева. В последнее время попугаи оккупировали сад, вытеснив всех других птичек. Даже вездесущие вороны и те, не часто залетали во владения новых хозяев. Послушав немного попугая-разбойника, мужчина спустился к затейливому фонтану, где дули в рога сказочные тритоны. Вокруг красочного фонтана стояли ажурные металлические скамейки. Второй ярус конструкции, куда вели ступеньки, украшен легкой колоннадой. Столь живописный ансамбль в век фотографии привлекал внимание всех, кто стремился найти выгодный фон для снимков. Новобрачные раньше выбиравшие героическую тему в образе вечного огня, теперь, все чаще, устраивали фотосессии вокруг фонтана. В случае с молодоженами фотографы использовали подручные средства, новомодные технические гаджеты. Позы, ракурсы стали терять естественность, и все больше приближались к фото из гламурных журналов. Жених на одном колене держит за руку мечтательную невесту, жених и невеста улыбаются, держатся за руки, шлейф невестиного платья развевается на ветру.
Мужчина вытащил из кармана драгоценную сигарету, помял ее, понюхал, прежде чем решиться поджечь кончик дорогой, массивной зажигалкой. Он закурил с наслаждением, понятным старым курильщикам, лишенным долгое время по каким-либо причинам курева. Вдохнул ароматный дым, задержал в себе и медленно выдохнул, прикрыв глаза. Напротив него жених с невестой продолжали фотографический балет, где дирижером выступал старый фотограф. Мужчина какое-то время наблюдал за сложными маневрами, а затем погрузился в свой мир, ушедший в прошлое, ставшее далеким. В век виртуала и соцсетей такие путешествия все чаще называют медитацией, размышлением, конечно, если абстрагироваться от сложных восточных, буддийских практик. Медитировать, размышлять, оставив переживания, бурлящие эмоции в прошлом. Посмотреть на ушедшее со стороны, сторонним наблюдателем, которому любопытно все, что он видит. Все равно, что листать интересную книгу со множеством картинок. Задерживаясь на картинках, чувствуешь аромат того ушедшего мира. Но все прошедшее покрыто патиной времени. Чувства не имеют того накала, а некоторые из них и вовсе ушли в зыбкую реку забвения Лету. Он увидел себя молодым красивым женихом, держащим за руку юную девочку. Ни он, ни его невеста не были одеты в помпезные наряды. На ней - платье цвета чайной розы, (так она сама назвала цвет своего наряда), прикрывающее колени, с широкой юбкой, схваченной в талии, горловиной, открывавшей только стройную шейку и рукавами до локтя. На нем костюм, подаренный отцом, темно коричневого цвета и галстук, модный на тот момент, цвета бордо с едва заметной искрой. Счастливые! Да, их можно было назвать счастливыми. Кто мог знать тогда, в тот миг, во что обернется идиллия?! Никто. Наверное. Следующий кадр с фотопленки медитации. Его жена, превратившаяся из хрупкой девочки в задерганную женщину. Он видит перед собой растрепанную женщину в халате, подвязанном какой-то веревкой, на руках у нее младенец, орущий без перерыва. Ребенок замолкал, только когда женщина кормила его грудью. Он вспомнил отчетливо, как ребенок просунул голову между столбиками кроватки, подаренной тестем. Столбики на кроватке не обычные, а резные, похожие на балясины. Ребенок просунул голову в широком месте, а затем стал подниматься, застрял на глазах у родителей и стал задыхаться. Мужчина в тот момент не знал, что делать, как спасти сына. Жена подскочила к ребенку, с силой опустила его голову вниз, где проем был шире и выдернула сына, как редисочку из кроватки, чуть не ставшей орудием убийства. Ее лицо, омытое слезами, стоит перед ним. Мадонна. Он тогда подумал о ней, что она похожа на Мадонну Леонардо да Винчи.
А вот тюремные нары. Он сидит, обхватив голову руками, раздумывая над тем, как он дошел до жизни такой. Вокруг сокамерники, обычные люди, каждый со своей уникальной, как кажется любому из них, историей. У всех, если послушать их рассказы, широкая натура, сидят они потому, что слишком доверчивы и бесхитростны. Рассказы один другого красочнее. Мужчины слушает и каждый раз думает про себя. Неужели все, что рассказал несчастный сокамерник правда? Он тоже рассказал свою версию событий. И по ней получалось, что единственный его грех- открытость и доверчивость. Ему придется провести за решеткой в тяжелых думах, возможно, не один год? За что? Неопрятная черная борода,  грязная одежда, бегающий взгляд. Таким он вернулся домой. Такого его вытащила жена, распродав все, что у нее было и выкупив непутевого мужа.
Мужчина сидит за накрытым столом, вокруг друзья и родные, возникшие из небытия после его освобождения. Он размяк от водки и говорит тост. «Я побывал там, где никто из вас, слава Аллаху, не был. И вот что я скажу вам. Лучше продать свое жилье и жить в палатке на улице, чем попасть в этот ад». Лицо жены, вызволившей его из ада, стоит у него перед глазами. Она прижимает к себе двоих детей: девочку и мальчика, в глазах тоска, она понимает, в следующий раз, когда он вновь окажется «открытым и доверчивым», она с детьми может оказаться на улице.      
Медитацию прерывает высокий голос маленькой девочки. Она бежит, кричит, смеется. В руках у нее красный воздушный шарик. Глядя на нее прохожие начинают улыбаться. И мужчина улыбнулся. Его маленькая дочка перед глазами. Когда она родилась, он почувствовал, что, кажется, становится мужчиной. Правда, процесс затянулся. Он понял это не сразу, Позже, много позже. Когда дочь вышла замуж.
Рядом остановился старик, небритый, заброшенный, пахнущий старьем и перегаром. Попросил прикурить, вытащил мятую пачку самых дешевых сигарет без фильтра. Мужчина щелкнул зажигалкой, взглянул на потухшие, красные глаза и уже собрался отвернуться или встать и уйти, с медитацией все равно не получилось, как вдруг старик, дернул его за рукав, как старого знакомого и неожиданно предложил:
- Пойдем, я знаю одну пивнушку, недорогую. Здесь рядом, в старом городе. Мало кто знает. Там все свои, крепостные. Угощаю. Я сегодня щедрый. Позавчера вышел из тюрьмы. Вот, праздную. А друзей не осталось на воле. Все там, в зиндане.
Мужчина передернул плечами, хмуро посмотрел на старика:
- А с чего ты решил, что я с тобой пойду. Что, похож на твоего сокамерника?
Старик не обиделся, а продолжил гнуть свою линию:
- Ну да, вижу, что человеку не с кем поговорить, как и мне. Пошли, не пожалеешь.
Мужчина, словно под гипнозом, против своей воли, встал и пошел следом за стариком. Шли они недолго. Спустились в подвальчик, где сидели несколько таких же замученных жизнью мужчин, как и он со стариком. Подавали разливное пиво, которое он всегда любил и нехитрую закуску. Горох, чипсы. Старик попросил к обычному набору еще два донера у мальчика, принесшего заказ. Мужчина, посмотрев, на приосанившегося старика, догадался, что старик, по его понятиям, закатил ему самый настоящий пир,. И что, наверняка, он будет долго и нудно рассказывать о загубленной жизни.
Мужчина не ошибся. После второй кружки, старик захмелел:
- Скажи мне, ты вроде умный человек, хотя бы потому, что молчишь. Скажи, почему на воле все такие злые, обманщики, только о деньгах говорят, думают, мечтают. Больше ни о чем, понимаешь! Больше их ничего не волнует! Ничего! Я тебе скажу, как опытный человек, на зоне лучше. Там порядок! Думаешь там все уголовники, убийцы, стоит зазеваться сразу прирежут?! Неет! Все не так. Вот ты говоришь, что политические, какие-то особенные, сидят отдельно, свои разговоры ведут. Нет. Все одинаковые. Думаешь там есть воры в законе, которые диктуют свои порядки?! Неет! Ничего подобного! Их уже давно нет. Кормят как! Мечта! С утра манная каша. Вот скажи, ты давно манную кашу ел? А вот я, три дня назад на завтрак ел манную кашу. А в обед, макароны, картошка, мясо, рыбу дают. Чего смеешься? Думаешь, вру? Неет! Не вру! Ну, не каждый день, конечно, но дают. Я заметил, как ты отвернулся, наверное, мой запах не понравился. Думаешь, там нельзя помыться? Ошибаешься. Душевые кабины есть. В любое время, почти в любое, иди мойся, сколько хочешь. Можно и вещи постирать. Мне просто неохота было. Там даже библиотека есть. Я кроме уголовного кодекса, еще и Достоевского прочел «Преступление и наказание». В школе, когда учился, я в русском секторе учился, так вот, этот роман я не прочел. Невозможно читать подростку такой роман. Сейчас, я понимаю, что надо было читать. Головой качаешь, думаешь, поздно прочел. По- всякому бывает. И работать там можно. Мы там мебель делали на заказ. За три года, три тысячи заработал. Правда, как вышел, долги раздал, ничего не осталось. Да…. ты можешь спросить, били меня мусора, полицаи, или нет. Спрашивай! – неожиданно старик расстегнул рубашку и показал многочисленные шрамы на животе, - когда хватают тебя, а ты знаешь обязательно схватят, потому, как не в первый раз попадаешься, а значит, бить будут. У меня на такой случай был припасен маленький ножик, прятать его надо было хорошо, конечно. Вот этим ножиком я себе живот порежу, неглубоко, но так, чтобы кровь текла. А дальше лафа. Лазарет. Бить точно не будут.  Знаешь кому там очень хорошо живется? Не знаешь! Тем, у кого деньги есть. Они как короли живут. Что хотят имеют. А ты как думал.
Мужчина отодвинул кружку, прочистил горло, и произнес то, что и его волновало так же, как и старика:
- Я думаю о том же. Почему всех, что на воле, что в тюрьме, интересуют только деньги? Пойду я. Спасибо за угощенье.
Старик не стал его удерживать. Задумался.
Мужчина шел вверх по тому же Губернаторскому саду. На повороте рядом с крепостной стеной стоит кокетливо одетая женщина, с яркими бровями, выписанными словно тонкой кисточкой. Женщина, как женщина. Она привлекла его внимание тем, что в руке держала табличку, с уже примелькавшимся текстом с просьбой о помощи. Он посмотрел на нее внимательнее. Печальное выражение лица не растрогало его. Он вдруг вспомнил старый американский фильм с Джейн Фондой «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?» Эпизод, когда главная героиня Джейн обнаруживает, что ее чудесное бальное платье, в котором она участвует в танцевальном марафоне, изодрано и все в грязи. Так распорядился организатор, потому как сытые люди пришли смотреть не на то, какие они прекрасные и как замечательно танцуют, а на унижение бедных. Невольно подумал, глядя на женщину, что ей мало кто посочувствует.
Вернувшись домой, в пустую холодную квартиру, пропахшую табаком, он лег прямо в одежде на кровать и заснул. Во сне он счастливо улыбался. Ему приснилась маленькая девочка, в красном пальто и шляпке. Она крепко держит его за руку и время от времени громко смеется. Им весело вдвоем.