Эти 90-е

Предисловие

90-е… какими они были? Для кого-то это были лихие годы, для кого-то тяжёлые, а кому-то жилось в это время всласть... В народе, есть такая поговорка: «Кому война, а кому мать родна». Так же можно сказать и про девяностые годы. Кто-то легко поднял бизнес, став миллионером, а то и миллиардером, кто-то выживал на копеечные зарплаты. Как-то я заговорила, об этом периоде со своей племянницей, Надеждой, она мне сказала «Да, тяжело было? А мы и не заметили». Жили они в то время в деревне, под Тобольском. Свой огород, хозяйство, муж директор колхоза. Наверно людям, проживающим в деревне, в любое время выжить проще. В настоящее время, мы наблюдаем, как переписывается и искажается история. На примере своей семьи, я решила рассказать о жизни в то непростое время. Собирая по крупицам свои и мужа воспоминания, газетные вырезки, дневники. Это будет правдивая история. Так же буду делать небольшие вставки из маминого дневника, относящиеся к этому периоду жизни. Но, всё по порядку.
 
;
Рождение семьи

Шёл июнь 1986 года. Отработав на Кентаусском, экскаваторном заводе, положенные три года, после окончания техникума, я написала заявление на отпуск, с последующим увольнением. С заявлением поднялась в кабинет начальника отдела технического контроля. Заходить в кабинет было страшно. Не знаю почему, но я боялась начальников, особенно таких крупных, солидных дядей. Подаю заявление, он спрашивает: «Почему ты решила уехать»?
- Климат тут очень жаркий.
- Оставайся, мы тебе море построим.
Вот такой разговор состоялся у меня с руководством. Начальник оказался с чувством юмора, и совсем не страшный. Решение своё, я не изменила. Много было разных советов. В Елабуге строился тракторный завод, сотрудники говорили: «Езжай туда, там много молодёжи, найдёшь себе жениха». Личная жизнь в Кентау не сложилась, несмотря на то, что в последний год многие женщины пытались сосватать за меня своих родственников - сыновей, братьев. Решила я ехать в Тюмень, наверно чувствовала, что судьба ждёт меня именно там.

Незадолго до моего увольнения, Вера вернулась из отпуска. Приехала отдохнувшая, весёлая и загадочная. Пришлось выпытывать, от чего это она такая, загадочная. Оказалось, Вера выходит замуж и уезжает жить в Новосибирск, вернее в деревню под Новосибирском. Она сказала: «Давай позовём  тётю Эмму, пусть она нам погадает». Одна из вахтёров нашего общежития, немка Эмма, гадала на кофейной гуще. Вере она нагадала скорую свадьбу, а мне большой стол, и ни одного жениха. Так и получилось. Вера пригласила меня быть свидетелем на её свадьбе. Лететь в Тюмень, мне пришлось через Новосибирск. Тётушки Вериного мужа, очень хорошо ко мне отнеслись, приглашали остаться в Новосибирске, обещали помочь  с жильём на первое время. Но, я решила, что поеду только в Тюмень, поближе к родным. Поселилась на первое время у сестры, и стала искать работу. Хотелось устроиться так, чтоб работа нравилась, и коллектив был хороший. Поехала я на завод БКУ (блочно-комплектующих устройств). Зайдя в конструкторское бюро, встретила знакомую девушку, звали её Рамзия. В техникуме, мы с ней учились в параллельных группах. Она мне сказала: «Будешь устраиваться в общежитие, попроси, чтоб ко мне поселили, я одна живу в комнате». Приняли меня на работу в первый цех, технологом, а вот с общежитием встала проблема. Предоставлялось оно только молодёжи, приехавшей по комсомольской путёвке. В то время, из Казахстана юноши и девушки группами ехали работать в Сибирь, на вновь построенные  заводы. В Тюмени создали штаб, по распределению этих групп. Рамзия, посоветовала мне обратиться в этот штаб и попросить путёвку. Я так и сделала. По путёвке мне предоставили место в общежитии, а  в бухгалтерии выдали «подъёмные». Вначале небольшую сумму 30 рублей, после того как  отработала месяц, выдали целых 140 рублей и плюс ещё, первая зарплата на новой работе. Я растерялась от такой большой суммы, не зная, куда её потратить. Пошла в ЦУМ и купила себе золотые серёжки. Они были небольшие, в виде ягодок клубники, это было моё первое золото.

Попала я на работу в небольшой, но дружный коллектив. Работали в отделе в основном женщины, только начальник и его заместитель – мужчины. Между нами не было никогда, никаких сплетен, пересудов. Дружно и весело отмечали на работе праздники. После работы, могли собраться компанией у кого-нибудь из сотрудников, поиграть в лото. Завод принадлежал  министерству нефти и газа, поэтому было неплохое обеспечение продуктами. В городских магазинах, многие продукты были по талонам. Через профком, в цех выдавали продукты, а мы ИТР (инженерно-технические работники) занимались распределением их между рабочими. Дадут сгущёнки на цех банок 800 (примерно), а работников в цехе вместе с ИТР 600 человек (тоже примерно). Как тут одинаково разделишь?  Приходилось давать рабочим по 1 банке, а остальное делить между ИТР. Поэтому сгущённого и концентрированного молока, у нас с Рамзиёй, был хороший запас. Выдавали мясо целыми тушами, приходилось тут же в цехе его рубить, и продавать. 
Меня сразу избрали в цеховой комитет комсомола, отвечала я за сбор комсомольских взносов. Относилась я к своим обязанностям очень ответственно, и была в те времена очень принципиальной именно поэтому, одному пареньку, грузинской национальности, я не подписала рекомендацию в партию, так как он не платил комсомольские взносы. Комсомольская жизнь на заводе «била ключом». Проводились различные мероприятия, приуроченные к Новому году, восьмое марта…. В одном из концертов к 7 ноября, я так же принимала участие, декламировала стихи. Читала их так проникновенно, что вскоре ко мне подошла девушка из заводского комитета, звали её Лена.
- Ирина, не хочешь поучаствовать. На Судоремонтном заводе, хотят сделать торжественные проводы в армию, там много ребят участвует, а девчат не хватает.
Волшебное слово - много ребят, подействовало магически. Что нужно девушке в 24 года? – Встретить своего принца, создать  семью. После работы, мы с Леной поехали  в посёлок Мыс. Репетиция состоялась в местном Доме культуры. При первом знакомстве, никто из парней впечатления на меня не произвёл. На следующий день, на работе, коллеги спросили: «Как ребята на Судоремонтном заводе?» На что я ответила: «У нас хороших ребят нет, а там тем более».
 Начались репетиции, после которых, молодые люди по очереди провожали меня до остановки. Один раз пошёл провожать паренёк, звали его Андрей. Был он среднего роста, щупленький, выглядел лет на 18, я с трудом поверила,  что ему 24 года. Один раз, мы в фойе ждали начала репетиции, я отгадывала кроссворд, и Андрей стал подсказывать ответы. Подумалось: «А парень то умный». Вскоре, он пригласил меня в местное кафе, где хотел произвести впечатление и заказал чёрную икру. Я попробовала и сказала: «Фу, моя мама лучше делает». Чем, наверняка очень расстроила парня. Моё детство прошло в деревне, на берегу реки – Тавда, стерлядка и её чёрная икра, были обычным нашим питанием. После концерта, Андрей, проводив меня до общежития, спросил: «Можно я приеду к тебе 3 мая»? Договорились встретиться в этот день. Первое мая, в международный праздник, все трудящиеся выходили на демонстрацию, наш завод в том числе. После мероприятия, не торопясь в общежитие, я зашла в гости к сестре. Придя домой, увидела в ручке двери букетик цветов, а вскоре и сам автор появился. Не стал дожидаться 3 мая, пришёл раньше. На второй день, Андрей принёс мешочек грецких орехов. На третий, старенький, но работающий телевизор, и позвал замуж. Но я не стала торопиться. Встречаясь, гуляли, собирая грибы в Гилёвской роще, ходили в цирк, в кинотеатр. В то время, стали появляться первые видеосалоны, можно было прийти и заказать фильм какой бы хотели посмотреть. Вас проводили в небольшую комнату на 3-4 человека, и там смотрели выбранный фильм.
В конце мая, сестра моя Надежда выходила замуж. Я сказала Андрею, что в этот день мы не сможем увидеться.
- А я приду на регистрацию с фотоаппаратом, пофоткаю вас.
Неожиданное заявление. Знакомить его с родственниками, я пока не планировала. Андрей пришёл в ЗАГС с фотоаппаратом, сделал много снимков, с этой торжественной даты. На эту небольшую свадьбу, приехали моя мама и брат Сергей. Пришлось представить «кавалера» родным. Андрей, произвёл на них хорошее впечатление. Мама всегда его уважала и иначе как Андрюшей не называла. В начале июня, ничего не обещая Андрею, я уехала по путёвке, в отпуск. Мне очень хотелось поехать в Ленинград, но в профкоме предложили путёвку в Прибалтику. Группа формировалась в Ленинграде, так что там я тоже смогла побывать. Вскоре после моего отпуска, в конце июня,  Андрей пригласили нас с Рамзией на свой день рождения. Они, с другом Николаем ждали нас в посёлке, на берегу реки, где был небольшой пляж. Андрей купил вина, замариновал мясо. Чтоб мясо быстрее замариновалось, он налил в него столько уксуса, что шашлыки получились  очень кислые. Есть их было невозможно. Часть мяса пришлось вывалить возле забора, и даже бродячие собаки отказались от этого угощения.

 В конце июля Андрей сообщил, что уезжает в отпуск, к родителям в Сургут. Тогда я сказала: «А меня с собой не берёшь?» Это звучало, как согласие выйти замуж. Из Тюмени мы летели на самолёте. Родители Андрея, встретили меня уже как невесту своего сына. Будущая свекровь сразу меня спросила: «Мамой звать будешь?»
- Буду. – А про себя решила, называть буду мамой, но на вы.
- Зови сразу, потом будет сложнее.
Пришлось, пересилив себя сказать «мама», а сама подумала: «Надо и Виктора Михайловича папой назвать, иначе он может обидеться». Только первый раз сложно было сказать эти слова, в дальнейшем они стали произноситься легко. Свадьбу решили отпраздновать в Сургуте, папа сказал: «В Тюмень к вам никто не поедет». Организацией торжества занимались родители Андрея, но мы так же подали заявление в Тюмени. При обращении в ЗАГС, в то время выдавали приглашение. По нему можно было в свадебном салоне приобрести одежду молодым, и продукты на праздничный стол. Так как свадебный вечер запланировано было устроить в Сургуте, продукты в Тюмени выкупила моя сестра. На Севере такого дефицита продуктов не было, а вот спиртное, даже по приглашению, в то время достать было сложно (в разгаре был «сухой закон»). Андрей с Фёдором – мужем его сестры Гали, съездили на Белый Яр (Сургут в то время представлял собой отдельные посёлки, разбросанные по тайге и соединённые бетонкой), и буквально пролезая по головам «страждущих», вытащили из магазина, с трудом купленный, ящик водки.
По приглашению, в свадебном салоне, мы приодели Андрея, купив ему костюм «тройка», туфли, галстук, приобрели кольца, мне купили босоножки и свадебную шляпу. Платье на свадьбу, мне одолжила Галя. Оно мне хорошо подошло, и я не стала покупать ничего другого, да и средств на это не было. От Галиной фаты я убрала веночек и  пришила её к шляпе. Эту шляпу, но уже без фаты, я периодически одеваю на наши свадебные юбилеи.

В Сургут, на свадьбу приехали мои родные - брат и мама. Мама Андрея, договорилась зарегистрировать нас в администрации посёлка Ульт-Ягун, где она в то время проживала, поэтому заявление в Сургутский ЗАГС мы не стали подавать. Я с мамой приехала в посёлок накануне свадьбы. Аня - сестра Андрея, ей в то время было 13 лет, готовилась к торжеству серьёзно, придумала жениху испытания. Написала бумажки, на них указала цену, сколько стоят у невесты туфли, платье, шляпа. У новоиспечённого жениха не хватило средств, чтоб за всё заплатить, выручил, присутствующий здесь его дядя Слава.  После регистрации, мы зашли домой, теперь уже к свекрови, выпили по бокалу шампанского, все поздравили нас с законным браком. Затем, отправились на железнодорожную станцию, на поезд до Сургута. Свадебное платье, выглядывающее из-под пальто, я подвязала пояском, шляпу положили в большой узел из платка. В Сургуте, с букетом цветов нас встретил дядя Коля Щёголев  - муж маминой подруги Людмилы. Мамы наши, ушли в квартиру, накрывать праздничный стол, а мы на стареньком, дяди Колином запорожце поехали в фотоателье. Дорогой, обгоняющие нас машины сигналили, по всей видимости, так говорили: «Что ты позоришься, везёшь молодожёнов на запорожце». Но мы не обращали на это внимания. Торжество длилось два дня и прошло с соблюдением свадебных устоев (но без драки). Самым памятным подарком на свадьбу, стали настенные часы, подаренные Ольгой и Костей Лукьяновыми. Часы эти живы до сих пор и тикают в нашей спальне.

После свадьбы, приехав в Тюмень, молодожёны разъехались, каждый в своё  общежитие. Молодой муж мог только приходить ко мне в гости. Посетителям, находиться в здании можно было до 23 часов. Андрей забирал на вахте свой документ, прощался с вахтёршей, желая ей спокойной ночи, а сам через балкон, с обратной стороны здания, возвращался обратно. Хорошо, что жили мы невысоко, всего второй этаж, и нужно было лишь залезть по решётке окна первого этажа, и подтянуться к балкону второго.

Через некоторое время мы сняли комнату в частном доме, неподалёку от общежития Андрея. Условия проживания в доме были ужасные. Удобства во дворе, в виде небольшой, загаженной деревянной кабинки, вода из колонки, отопление - печка, которая топилась углём. От неё шли трубы по двум комнатам и кухне. Андрею пришлось починить печку, восстановив водяной контур, и завезти уголь – это было засчитано хозяйкой как оплату за 2 месяца. Наша комната была в конце водяного контура, и в ней было тепло, пока топилась печка, поэтому мы пользовались ещё и обогревателем. Из обстановки в комнате стояли только стол и табуретка. Андрей, пришёл в новое жилище с двумя чемоданами, один небольшой был с его вещами, а второй большой, фанерный - с телескопом. Его, мы, в период трудных времён, уже в Серове, обменяли на приличный кусок телятины.
Так как у нас не было ничего, нужного в домашнем обиходе, пришлось все эти бытовые мелочи покупать. Поэтому деньги, подаренные на свадьбу, быстро «истаяли». Андрей, сколотил деревянный, удобный топчан, на который уложили  матрасы, принесённые им из общежития. На работе у него делали шкафчики, в раздевалку для рабочих, остались лишние доски, которые  муж мой принёс к нам в дом. Соорудил из них небольшой шкаф под одежду. Вот так потихоньку начали устраивать свой семейный быт. По выходным, ходили к Андрею на завод, там для рабочих была построена сауна с душем, где мы грелись, мылись и  отдыхали, играя в биллиард и настольный теннис. Однажды, греясь в сауне,  мне стало плохо, закружилась голова, из этого мы сделали вывод, что у нас будет малыш.

На работе, моим начальником отдела, был председатель профкома, по фамилии  Горбиков. Перед Новым годом, он попросил меня подготовить праздничный вечер для работников цеха. На торжество я поехала одна, Андрей остался дома. После праздника, так как время было уже позднее, Рамзия предложила остаться в общежитии, но я решила поехать домой. Зайдя в комнату, увидела, что она вся в дыму. Обогреватель был с открытой спиралью. Шнур от него попал на спираль и начал дымиться. Приехала бы я чуть позже или осталась в общежитии, мой молодой муж и соседи – молодая пара, могли погибнуть в пожаре.
Прожили мы в этой избушке до мая. В начале месяца я пошла в отпуск, и Андрей увёз меня в деревню, к маме. Прожила я там три недели, помогая копать огород под мелочь, хотя был уже приличный животик. В конце мая мы стали собираться переезжать в Сургут. Так как уже обросли, каким-то домашним «скарбом», пришлось заказывать небольшой контейнер.

Наш первенец, Димочка родился уже в Сургуте, в июле 1988 года. Вес его при рождении был 2 килограмма 400 грамм, и рост 49 сантиметров, в роддоме ещё похудел на 100 грамм. Молодого папы в это время не было в городе, он уезжал в Серов, оформлять документы на квартиру. Вызывал скорую машину, и уезжал со мной в роддом - Фёдор. При выписке, за мной приехали муж, свекровь и дядя Коля, снова на запорожце. Вышла я к ним со слезами на глазах. Мама спрашивает: «Ты чего ревёшь?» В момент, когда медсестра переодевала Диму, я новорождённого малыша, увидела впервые. Он был такой маленький, с худенькими ручками, ножками, с жёлтым цветом кожи из-за желтушки. Я плача говорю: «Он такой маленький».
- Ничего, дома откормим – обнадёжила меня свекровь.
На момент выписки из роддома, молока в груди у меня не было, поэтому думалось: «Чем же откармливать будем?» Но быстро всё наладилось. Настолько Дима был маленький, худенький, что первые, после выписки дни, я просыпалась ночью от глупого страха, думая: «Вдруг комар укусит ребёнка и всю кровь из него высосет». Сыну было 20 дней, когда меня положили в больницу с маститом. Андрей взял на работе больничный, чтоб заниматься ребёнком. Один раз в день возил его на автобусе, ко мне в больницу, покормить, остальное время давал детскую смесь. Справился молодой муж, с такой неожиданной нагрузкой, отлично. Работал он в то время на железной дороге, осмотрщиком вагонов. Смена была 12 часов. Придя домой, после ночной смены, Андрей не ложился спать, пока не перестирает все пелёнки, скопившиеся за ночь. Молодой папа очень любил своего первенца и с удовольствием с ним занимался: купал, играл, укладывал спать. Дима стал быстро набирать вес, за первые две недели домашнего пребывания, прибавил 1 килограмм. В четыре месяца это был уже красивый малыш, таких изображают на детском питании. В это же время у него вылезли первые зубки. Андрей фотографировал нашего первенца каждый месяц, и по фото можно увидеть, как ребёнок рос и развивался.
С одного месяца мы стали купать ребёнка в большой ванне, наливая первое время туда марганцовку. Пытались научить его плавать, даже взяли в библиотеке книгу, о том, как это правильно делать. Специальные приспособления для плавания малышей такого возраста, в то время в магазинах не продавались. Поэтому, мы на детский чепчик приклеили пенопласт, но такой чепчик не смог удержать голову малыша на поверхности воды, и из нашей затеи ничего не получилось. 

Я уже упоминала, что в Сургуте обеспечение продуктами, товарами было лучше, чем в других регионах страны. За период жизни в этом городе, меня удивило, как местное население закупало продукты. Всё покупалось  коробками, ящиками, с большим запасом. Свежие яблоки – сразу 10 кг, мороженое – коробка, замороженные ананасы – коробка. Когда начали подкармливать Диму, Андрей покупал в магазине ведро молока, делая из него домашний творог. Диме было пять месяцев, когда мы решили переезжать в Серов. Отец Андрея, не хотел отпускать нас туда. Он  находил Андрею работу на станции Коротчаево в Уренгое. Это далеко на Север, у полярного круга, и Андрей не захотел, устраиваясь там, уезжать надолго от семьи. В декабре он поехал в Серов, чтоб найти работу, попросить квартирантов выехать из квартиры. Вскоре вернулся назад и сказал, что на работу его берут на завод, пока грузчиком, квартиранты обещали выехать. Мы стали готовиться к переезду с Севера на Урал.
Андрей выяснил, что в серовских  магазинах, в продаже нет мебели, и нужно необходимое покупать в Сургуте. Город тогда активно строился, развивались нефтяные и газовые месторождения, снабжение было лучше, чем на «Большой земле» (так северяне называют регионы, не относящиеся к районам Крайнего Севера). В это время к нам приехал мой брат. Втроём, мы поехали по мебельным магазинам. Купили шифоньер, и две полутора спальные кровати, так как двуспальных в продаже не было. Матрас укладывался на большой металлический каркас. Мы с Сергеем, поехали ещё в другие магазины, а Андрей с грузовой машиной и кроватями домой. Когда мы вернулись, он рассказал такую историю - погрузив кровати в машину, грузчики просмотрели и положили только один каркас. Пришлось Андрею ехать в магазин, а чтоб не заказывать грузовую машину повторно, он вёз эту каркасную сетку в автобусе. Можно только представить, как ругались пассажиры. всегда переполненного автобуса, на мужчину с большой железной конструкцией. Уезжая из Сургута, контейнер заказывали уже большего размера. Мы встретили свой последний Новый Год в Сургуте и 1 января 1989 года выехали в Серов.

Приехали в Серов 3 января. Жильцы наши, квартиру не освободили, хотя клятвенно обещали. Они занимали две, самые большие комнаты. Пришлось нам, поселиться втроём в одной маленькой комнатке, которая в будущем стала «Детской». Все наши вещи и мебель, прибывшие контейнером, были расставлены и разложены в коридоре, и в «Детской». В этой ужасной тесноте даже не было места для детской кроватки. Для Димы, мы сделали спальное место на чертёжной доске. Эту доску сделал отец Андрея, когда учился в техникуме, и вот она нашла наконец-то своё настоящее предназначение! Ползать, сын начал уже на новом месте жительства. Пришлось, несмотря на тесноту, собрать детскую кроватку.
Квартиранты выехали только по решению суда, в начале марта. После их отъезда, мы прошлись по всей, пустой, показавшейся нам тогда огромной, квартире, я сказала: «Неужели это всё наше?» В таких «хоромах», я никогда не жила. Приехав, в новый для нас город, встали на все учёты, прописка, поликлиника. При первом посещении детской поликлиники, когда доктор поставила малыша на ножки, сынок наш пустил струю, так состоялось их первое знакомство.
Ни в Сургуте, ни в Серове, никто из медиков не предложил нам молочную кухню для малыша, оказывается, такое право у нас было. Я по своей неопытности этого не знала. Поэтому, мой сын пил кефир из магазина, из  него же я делала творог. На молочной кухне, по талону, выписанному в детской поликлинике, нам только стали давать гречневую крупу, которая в магазинах была дефицитом. В Серове, есть такое место, которое из-за особенного расположения магазинов, называют «треугольник». Находилось оно метрах в трёхстах от нашего дома. На его площади,  продавали  разливное молоко из большой бочки. Посадив ребёнка в коляску, я частенько с трёхлитровой банкой, ходила туда за молоком. Как-то раз, на улице шёл дождь, а так как коляска была открытой, я не решилась пойти за молоком с ребёнком. Подумав: «Я сейчас быстренько сбегаю, даже банку большую брать не стану. Ребёнок сидит, играет, может и не заметит моего отсутствия». Возле бочки с молоком, как обычно скопилась очередь. Когда я попросила взять молока без очереди, так как дома один маленький ребёнок, продавщица молча взяла у меня банку, а граждане в очереди бурно стали возмущаться. Один мужчина, пенсионного возраста, сказал: «У нас у всех дети», у меня полились слёзы, а он продолжил: «Конечно, так слезами она везде без очереди возьмёт».  С литром  молока, глотая слёзы, я быстро прибежала домой. Быстро поняв, что дома никого нет, Дима, дополз до прихожей, сидел там и плакал.

Десятого июля, Диме исполнился один год. Находились мы с ним в это время в деревне, у мамы. Именно в свой первый день рождения, ребёнок уверенно начал ходить. В эту же поездку, в Тюмени, я зашла с Димой на завод, где работала до декретного отпуска. Сын сумел обаять всех женщин моего отдела. Меня спросили: «На кого он у тебя похож?»
- На папу.
- Даа?…
У сотрудниц, в голосе заметно было сомнение. В этом возрасте, Дима был очень обаятельным.  Ехал в коляске, смеялся, громко говорил, на своём детском языке. Прохожие оборачивались и улыбались, глядя на моего жизнерадостного малыша. Диме было 1 год и два месяца, когда мы устроили его в ясли, где он быстро освоился. А я, в конце августа отослала в Тюмень заявление на увольнение с работы. Детское пособие, в то время выплачивали только до исполнения ребёнком одного года, в размере 35 рублей. Но я получала 50 рублей, так как в районах Сибири, Севера и Дальнего Востока оно выплачивалось в таком размере.
Андрей, сразу после переезда, устроился работать на Механический завод, грузчиком в транспортный цех. Зарплата у него была невысокой, поэтому денег катастрофически не хватало. В августе этого же года, Андрея вызвал к себе начальник транспортного цеха и спросил: «Ты же у нас в институте сейчас учишься?»
- Учусь, заочно…
- Ну, так вот, мастера вашего назначили начальником третьего цеха, так что готовься принимать бригаду.
Так Андрей стал мастером. В подчинении его оказалась бригада, в которой он начинал работать грузчиком. Зарплата немного стала выше.
В 89-90 годах многие товары ширпотреба стали дефицитом, поэтому была введена талонная система. Без талона купить товар можно было на рынке и у спекулянтов, но финансовое положение не всем это позволяло. Талоны были введены по всей стране: на табачные изделия, водку, колбасу, мясо, масло, мыло, чай, крупы, сахар. В некоторых местностях - на хлеб, молоко, майонез, стиральный порошок, женское бельё и т. д...
Когда я впервые получила талоны, в конторе ЖКХ, на выходе ко мне подошёл мужчина, попросив продать талоны на водку. Я сделала это с радостью, деньги в тот период нам были нужнее. В дальнейшем, мы сделали вывод, что лучше выкупать водку, так как это было валютой, более надёжной, чем деньги.
В начале сентября, Андрей со своим дядей, Александром, уехали в Сургут, за ягодами. Леса, в тех местах всегда были богаты на клюкву, бруснику, грибы, кедровые орехи. После возвращения из Сургута, соскучившись друг по другу, мы совсем забыли о предохранении, таким образом, произошло зачатие нашей доченьки.
На новом месте жительства, подружек я пока не успела завести, да и знакомых было мало. А всё моё время посвящалось ребёнку и дому. В какой-то момент, я решила наладить отношения с соседями, с которыми до этого только здоровалась. В свой день рождения, испекла торт и пошла в гости. Открыла дверь молодая девушка, я сказала: «Я ваша соседка, у меня сегодня день рождения, давайте попьём чаю с тортом». Так я познакомилась с семьёй Беляевых. Несмотря на небольшую разницу в возрасте, дружбы со Светой у нас не получилось, а вскоре она уехала жить в Советский – город в Ханты-Мансийском автономном округе, километров на пятьсот севернее Серова. Я стала часто общаться с её мамой, заходила к ней в гости, денег занимала до получки. У тёти Люды, всегда  хорошо получалась выпечка, особенно ватрушки, печь которые она и меня научила. Один раз, я с Димой зашла к ним в гости, в момент приготовления ватрушек. Наблюдала, училась, как правильно их готовить. Хотела поступить, как воспитанный человек, уйти домой, пока выпечка не готова, но Дима отказался уходить. Он видимо про себя подумал: «Что это я домой пойду, если ватрушки ещё только в духовке». Согласился пойти домой, только после того как его угостили выпечкой. Дома, ребёнок сразу лёг в кроватку, и уснул с ватрушкой во рту.
В конце сентября, из Тюмени, по почте пришла трудовая книжка, с записью об увольнении. Я начала искать работу. Маме, имеющей маленького ребёнка, старались вежливо отказать, поэтому поиски не увенчались успехом. В начале октября я устроилась на работу, в санэпидемстанцию, относящуюся к железной дороге. Пока проходила комиссию, стала догадываться о том, что беременна, но врач-гинеколог не подтвердил моих подозрений. Поэтому я смело вышла на работу, хотя она была связана с ядами. Но ведь пока не поработаешь, не узнаешь, какие обязанности нужно будет выполнять. Они заключались в следующем - нужно было обрабатывать предприятия железной дороги от грызунов, тараканов. Быстро поняв, что такая работа может навредить зарождающемуся малышу, я стала просить лёгкий труд. В этом мне отказали, сказав, что у них нет такого. Пришлось мне, проработав три месяца, оформить заявление на отпуск по уходу за Димой до трёх лет.

Проживая в Тюмени, Андрей закончил два курса Новосибирского института инженеров водного транспорта (НИИВТ). В Серове, он решил переводом, продолжить обучение в УПИ (Уральский политехнический институт). Так как программа обучения в институтах очень сильно отличалась одна от другой, то Андрею приходилось, изучать много новых предметов. А так же отработав на заводе 12 часов, идти на занятия в институте, и при этом он являлся единственным кормильцем в семье. Я уже писала о том, что продукты в магазине почти все были в дефиците. В Серове в то время ещё существовали свой мясокомбинат, птицефабрика. Колбаса и куры в магазинах продавались, хотя иногда за ними нужно было отстоять немаленькую очередь. Жителям города давали талоны на мясо, но по ним ничего нельзя было взять - его в магазинах не было. Поэтому Андрей решил заняться охотой, он стал ездить в лес и ставить петли на зайцев. Чаще всего, из леса, муж мой  возвращался с хорошей добычей. Он сам обрабатывал животных, я только делала вкусное рагу из зайца, которое из-за сильного токсикоза я есть не могла.  Зайчатину мы варили, жарили, тушили, делали котлеты и пельмени. В какой-то момент я решила подзаработать. Навязала ажурных салфеток, и решила продать их на рынке. Простояв какое-то время, я не продала ни одной салфетки. Мужчины мои, гуляя по рынку, стали обладателями маленького, чёрненького котёнка, назвали это чудо, Чарликом. 

Поскольку Андрей учился в Серовской школе, у него в этом городе было много одноклассников. С некоторыми из них мы вскоре стали общаться. Как-то раз к нам пришли  Сергей с Мариной. Я пожаловалась Марине, что питаемся мы в основном куриным да заячьим мясом. Тогда она предложила: «Пусть, Андрей идёт работать по совместительству в ресторан - грузчиком». Её муж, работал там водителем. Устроившись грузчиком, Андрею, приходилось, отработав двенадцатичасовую, ночную смену на заводе, идти на работу в ресторан. Зато появилась возможность приобретать продукты, дефицит которых был в магазинах. Сложно было Андрею совмещать всё это, пришлось пожертвовать учёбой, в надежде, что со временем её можно будет продолжить.
Мебели и бытовой техники так же не было в продаже, а если и привозили что, то продавалось это не всем. Либо нужно было стоять не один год в очереди, либо являться льготной категорией граждан: участниками ВОВ, инвалидами  ВОВ, ну или по «блату» (то есть иметь в магазине очень хороших знакомых).  Я была записана в очередь, на стенку и холодильник. Продвигалась очередь медленно, и там ежемесячно нужно было отмечаться. В какой-то момент нам удалось купить стиральную машину, называлась она «Вятка». Это были первые советские стиральные машины – автоматы. Думаю, мы её легко купили потому, что народ ещё мало знал про такую технику. Вскоре сосед - афганец, Стас помог нам купить хороший, двухкамерный холодильник. А Андрей, работая в ресторане, приобрёл очень дёшево, в гостинице «Серов» два списанных кресла. Которые он перетянул новой тканью и покрыл лаком, прослужили эти старенькие кресла нам ещё много лет. Про очередь в магазине, я благополучно забыла.

В феврале 1990 года, к нам из деревни, приехала в  гости мама. Она заставила меня сесть на пол, потом встать, и  по тому как встаёшь, определяют какого пола будет ребёнок. Мама сказала, что родится у нас мальчик. 14 июня я родила дочку. Хотела назвать её Машей, в честь своей любимой подруги, но Дима часто говорил Аня, Аня. По всей видимости, ему нравилась девочка из детского сада, которую так звали. Мы решили назвать дочку Аней. Родилась она тоже некрупной, с весом 2700, но была спокойной, плакала редко и очень тихо, я даже не могла понять, что за звук, то ли ребёнок плачет, то ли на улице что-то шумит. В тот день, когда нас с дочкой выписали из роддома, Дима, придя из яселек, подошёл к кроватке, увидев, что она занята сказал: "Уди". Недели через две, после рождения Ани, у нас с ней произошла неприятная история. Покормив её, я решила вынести на улицу коляску, чтоб пойти с малышкой погулять. Было лето, стояла жаркая погода, у меня нараспашку открыт балкон. Когда я, выкатила коляску на лестничную площадку, сквозняком захлопнуло дверь в квартиру. Я осталась на площадке, а ребёнок в квартире. Сначала там было тихо, через какое-то время она начала плакать, и плач становился всё громче и громче. Я с паникой в голосе и слезами на глазах, стала стучать в дверь соседям. Сломав дверной замок, дядя Витя – сосед, помог мне попасть в квартиру. Пришлось в этот день остаться без прогулки. 

В августе, Андрей пошёл в очередной отпуск. Уж очень не хотелось мне оставаться одной дома с двумя детьми, и мы решили всей семьёй поехать к родным. Диме 10 июля исполнилось два года, Анечке всего два месяца. Как посоветовала участковая медсестра, набрали много пелёнок и полетели на самолёте из Екатеринбурга в Сургут. Затем, Андрей увёз меня с детьми в деревню, к маме, сам вернулся в Сургут.
На вольном деревенском воздухе детки чувствовали себя отлично. Дима наш через огород убегал во двор к  соседям поесть малины. Аня в коляске могла спать по шесть часов в день. Пустышку брать, сын перестал ещё дома, но в дороге опять к ней пристрастился, и стал держать её во рту постоянно, почти не выпуская. Один раз, он пошёл умываться, а бабушка, спрятала пустышку. Умывшись, Дима стал спрашивать: "Где така?" - так он её называл. Тогда бабушка сказала: "Она упала в дырку подполья и её утащила мышка". В крышке подполья была вырезана дырка для кошек. Дима подходил, смотрел в дырку и говорил: "Така в дыку пала, мыка села". В свои два года, разговаривал Дима уже довольно хорошо. Когда стали копать картошку, он тоже ходил по огороду, собирал ботву со словами: "Баба кутошку пает, мама кутошку пает, Дима кутошку пает".
Там же в деревне было ещё небольшое приключение. Аню положили спать в цинковую ванну, и поставили её в тень, под крышу. В этот день  мы топили баню. Я с Димой ушла в баню, а на улице начался дождь. Вдруг, неожиданно мама приносит туда Аню со словами: «Вы, что про ребёнка совсем забыли?» И точно, ни я, ни Андрей не вспомнили, что дочь спит на улице, а ванна стоит как раз в том месте, где бежит с крыши вода. Такие вот молодые, безответственные родители.

Как в отдельных семьях, так и в стране жизнь в то время была очень тяжёлой. Как я уже и писала, давали талоны на многие продукты, но «отоварить» их не всегда получалось. Например, вместо масла - маргарин, мяса не было вообще. Как-то раз соседи сказали мне, что в магазине «Экспресс» привезли мясо, будут «отоваривать» талоны. Отстояв огромную очередь, я купила, положенные на свою семью килограммы, как нам сказали говядины. Когда дома рассмотрели мясо, оно показалось каким-то подозрительным, уж очень крупные были рёберные кости. Соседка сказала, что это мясо Зубра, а в дальнейшем, я слышала такие разговоры, что оно было завезено из Чернобыля.
Если какие-то продукты и «выбрасывались» на продажу, за ними нужно было выстоять огромную очередь. Идя с дочерью с молочной кухни, я отстаивала очередь за продуктами, например за консервированными голубцами. Давали по две баночки на руки, но так как нас с Аней было уже двое, мне доставалось 4 баночки. И неважно, что маленький ребёнок этим пока не питался.
Между родственниками, знакомыми была какая-то сплочённость. Старались помогать друг другу. Кому-то мы посылали посылки с продуктами, кто-то нам отправлял что мог. Осенью 1990 года, приехал в гости Алексей - брат Андрея, он привёз полный рюкзак продуктов. Там были: мука, подсолнечное масло, зерновое кофе. Рюкзак ему собирали родственники из Сургута и Екатеринбурга.

Из маминого дневника: 12.02.1990г. - Хватилась выкупать сахар, оказывается, у меня нет на него талона. Я его свернула вчетверо, положила в гаманок, а потом, видимо с деньгами выдернула и потеряла. Пришлось идти в совет, там мне дали другой талон, сказали «больше не свёртывай». 02.03.1990г. - купила я на станции пелёнок 8 штук, они розовые, можно из них пошить наволочки, купила какао, изюму и послала Ирине. 26.03.1990г. Ходила на почту. Отправила Ирине посылку, купила Диме сапоги, связала носки ему и Андрею. Положила моркови в посылку. 30.07.1990г. – варила варенье Наде, она мне дала 2 кг. сахара. Вчера Кс. М. опять дала 700 гр. сахара.

Наверно, на рынке продавались продукты, но мы туда не ходили, понимая, что те цены, нам не по карману. Для ребёнка брали питание на молочной кухне, там бесплатно давали молоко, кефир, творог. Мясное пюре, положено было выдавать только детям, прописанным в городе. Мы по месту жительства относились к железнодорожной, молочной кухне. Приходилось пюре делать самостоятельно, в основном из куриного мяса. Несколько раз, Андрей приносил из ресторана небольшие кусочки мяса, которые отлетали во время рубки, отдавал мне со словами: «На, вари ребёнку».  Я клала эти кусочки в морозилку, затем делала из них мясное пюре для дочки. В магазинах, в то время из детского питания продавался только «Детолакт».
В начале 90-х годов одним из основных продуктов питания нашего населения, на долгие годы стали, замороженные куриные окорочка. Поскольку импортировались они из США, в итоге соглашения между Михаилом Горбачёвым и Джорджем Бушем, их прозвали «ножки Буша». Советские прилавки пустовали, и «ножки Буша» благодаря своей дешевизне и доступности пользовались большой популярностью.

Из маминого дневника: 22.09.1990г. В магазине ничего нет, ни маргарина, ни масла, ни яиц. Я заказала купить для меня масла и сухого молока на станцию, Гале.
23.10.1990г.  Послала Сергею посылку, положила луку и моркови. В магазине всё хожу, смотрю. На меня ничего нет, вообще ничего нет, не только на меня. Хочу Ирине послать посылку из разных круп.
28.12.1990г. Я получила посылку от Ирины. Послали сахару, конфет, кружево, материал.

Вот так мы и жили, выживали. Однажды, брат Андрея, привёз с собой видеомагнитофон и кассеты. Такого «чуда» ни у кого не было, поэтому в гости посмотреть кино, к нам приходили все знакомые. Много лет живя за так называемым «железным занавесом», народ жадно тянулся к иностранному киноискусству. Когда пересмотрели все кассеты, что привёз Алексей, друг Андрея, Алексей Селиванов, сказал: «В вашем доме живёт парень, можно с ним поменяться кассетами». Так Андрей познакомился с Алексеем Стригуцким.

Телевидение

 Алексей увлекался техникой, электроникой, постоянно что-то разбирал, собирал. Он собрал передатчик и транслировал в эфир из квартиры, в основном иностранные фильмы. Выходы Алексея в эфир были незаконными. Когда Андрей с ним познакомился, Алексей поделился своей идеей создания эфирного телевидения в нашем городе. В то время стали открываться видеосалоны. В Серове было создано кабельное телевидение, но оно было платным и не всем доступно, потому что охватывало только несколько домов в центре города. Андрей поддержал идею Алексея. Они хотели создать телевидение, доступное всем жителям города. Каждый вечер, после работы, Андрей на своём простеньком компьютере, набирал картинку анонса на вечернюю программу, и набивал объявления. Алексею, оставалось только менять кассеты, и между фильмами в эфире шла картинка с компьютера. Андрей в это время контролировал сигнал из дома. Когда в дверь к Алексею звонила милиция, он по рации сообщал об этом Андрею, и в сумке спускал передатчик из окна третьего этажа вниз. Андрей, обежав дом с обратной стороны, забирал его и уносил к себе в квартиру. Ребята решили узаконить свои пиратские эфиры, для этого оформили индивидуальное частное предприятие под названием «Вертикаль». Чтоб добиться разрешения на выходы в эфир, Андрею приходилось оформлять много бумаг, ходить и ездить с ними по разным инстанциям. В январе 1991 года, Андрей уволился с завода. По всей видимости, тяжело стало совмещать на заводе работу мастером, в ресторане грузчиком, и заниматься телевидением. Семья стала жить на небольшое детское пособие и так же на невеликую, зарплату грузчика. Пособие на Аню, до полутора лет я получала в размере 35 рублей в месяц.
В Серове, меня удивило то, что местные жители сажали картофель везде, где получалось. Например, перекапывали небольшие участки в лесу, в поле. Весной 1991 года и наша семья поддалась этому «увлечению». Мы с Андреем, прокатились на велосипедах по окрестностям, и нашли небольшой участок земли, свободный от леса. Его мы и стали перекапывать, готовя под посадку. Мама моя, послала нам две посылки с картофелем, его мы разрезали пополам и так сажали. Одна из соседок сказала мне, что железнодорожникам в садовом товариществе «Ягодка», дают участки. Так как я числилась на предприятии, относящемся к железной дороге, то у нас получилось приобрести участок под дачу, в этом товариществе. Там, Андрей активно начал работать, осушая это болотистое место и вырубая кустарники. За «конвертируемую валюту» (1-2 бутылки самогонки), он покупал шлак, нанимал трактор, чтоб разровнять дорогу к участку.

Из маминого дневника: 28.03.1991г. В магазине были детские майки, все берут внукам, я не утерпела, тоже набрала, они пока им большие, купила туфельки для Ани. Последние дни торгуют по эти ценам, со 2 апреля будут повышены цены на товары. Говорят, вчера были утюги, самовары, обуви много было детской, пальто были зимние. А я вот не сходила. Дали нам компенсацию 75 рублей, да пенсии я получила 120 руб. и всё потратила, даже не хватило. Себе только одни носки купила, ещё электроплитку за 16 руб.
25.04.1991г.- С 1 апреля продукты в магазине стали в 2-3 раза дороже, товары тоже. Ходила в сельсовет, платила страховку, дали карточку на продукты до Нового года. Встала на очередь на ковёр, писала заявление.
08.06.1991г.- От Ирины с Андреем пришёл перевод на 200 рублей, а вчера получила от них посылку с мукой.
Октябрь 1991 – Пришла посылка от Ирины. Послали муки, 1литр масла, брусники, клюквы. Серёжа послал в посылке сахар. В магазине не дают сахар ни за сентябрь, ни за октябрь. Иногда бывает печенье и пряники, их сразу разбирают. Продают коммерческое масло по 14 руб. за 1кг. Недавно в магазин привезли материал в клеточку, на пальто по 109 руб. за 1 м. его сразу разобрали. Хлеб пока без нормы, но все говорят, что будет норма хлеба. Все запасают сухари и я тоже.

Телевидение, никаких доходов нашим энтузиастам не приносило. Им нужны были средства на оборудование для выходов в эфир. Тогда, собирая средства на развитие телевидения, ребята стали стоять с ящиком возле магазина, (в то время его как раз из «России» переименовали в «Иосиф») или на рынке. Бомжей, просящих милостыню, в то время ещё не было, так что конкуренцию нашим ребятам никто не составлял. Андрей, в октябре 1991 года уволился и из ресторана тоже. В его трудовой книжке появилась запись: «Принят в ИЧП «Вертикаль» на должность директора предприятия». Как директору, они из собранных средств, выделяли некую сумму ему на зарплату. Население города дружно поддерживало наших ребят, соседи приносили деньги даже в квартиру Алексея. Андрей, как директор, стал добиваться от местных властей разрешения, на выход в эфир. Кто-то поддерживал, а кто-то и активно этому препятствовал. Создателям кабельного телевидения, не нужны были конкуренты. Но эфирное телевидение постепенно стало развиваться.
Ребята, стоя на базаре со своим ящиком, познакомились со многими интересными людьми, с которыми дружили потом долгие годы. Одним из них был Валерий Викторович Аверков. Они часто ходили к нему в воинскую часть ПВО, на консультации по спутниковому телевидению и вещательному оборудованию. Тогда же ребята наладили отношения с командиром воинской части, по фамилии Зражевский. Он дал им разрешение поставить антенну УНЖА на территории части и выделил вагончик. Так, серовское телевидение перебралось из квартиры Алексея Стригуцкого в воинскую часть. Там ребята познакомились с молодым солдатом, работающим на солдатской кухне. Этот паренёк стал снабжать их продуктами, в основном тушёнкой и мясом. В ноябре 1991 года, Андрей мне сказал: «скоро деньги обесценятся, снимай всё, что есть на сберкнижке, я на них мяса куплю».  У кого-то в то время в сберкассах были немалые сбережения. Таким образом, копили: кто на квартиру, кто на машину, а кто-то и на шубу из натурального меха…
Я сняла свои 200 рублей, отложенные на бытовую технику, и Андрей с Алексеем, купили у солдатика несколько килограмм мяса. Поздно вечером, когда программа эфира была закончена, они повезли это мясо из воинской части на санках домой. В итоге, привлекли внимание милиции. Забрали наших ребят в участок, где им пришлось соврать, что купили мясо на базаре. А на вопрос, почему везёте вечером, сказали: «Вели передачу, и как только она закончилась – пошли домой». Долго их там не стали держать. Как только узнали их фамилии – сразу отпустили. Люди очень радовались, что в городе появилось своё телевидение, и уважали тех, кто активно его продвигал.

Поскольку работникам кабельного телевидения не нужны были конкуренты, в виде эфирного телевидения, началось противостояние двух кампаний. Пытаясь помешать созданию в городе эфирного телевидения, работники кабельного стали публиковать в местных СМИ статьи, порочащие наших энтузиастов. В какой-то момент я не выдержала таких нападок и написала небольшую статью в защиту начинающих телевизионщиков, которую тут же опубликовали в газете. В апреле – новая напасть! Так по наущению главного редактора кабельного телевидения, командир воинской части приказал одному прапорщику вывести из строя оборудование наших ребят. Тот взял топор и во время передачи перерубил кабель, идущий с передатчика на антенну на вышке. Стало понятно, что оставаться в воинской части больше не нужно. Пришлось им снова переезжать на другое  место. На этот раз в организацию «Спецсвязь», руководителем которой был Бурданов Владимир Леонидович. В выделенной комнате, ребята уже оборудовали почти полноценную студию. На контроль каналов и эфира у них уже было 3 цветных телевизора, студийный аудиомикшер и самодельный видеомикшер. К ним присоединился первый помощник, работающий не за зарплату, а за интерес – Игорь Куликов. Он работал помощником машиниста тепловоза на заводе ферросплавов. После работы Игорь шёл в студию наших телевизионщиков. А поскольку работал он по железнодорожному графику – бывал у ребят почти всё свободное время. Первые сюжеты новостей в эфире были направлены на то, чтобы успокоить народ – ходили слухи, что муки на хлебозаводе осталось на три дня и в городе начнётся голод. Андрей брал интервью у директора хлебозавода, начальника конторы «Заготзерно», продавцов магазинов…
В декабре 1991 года, по инициативе Андрея было создано товарищество с ограниченной ответственностью «Ареал». В состав фирмы вошли: ИЧП «Вертикаль» Алексея Стригуцкого; Учебный развивающий центр Серовского горисполкома; Серовский завод ферросплавов; Серовский городской фонд охраны природы; Серовский филиал Коммерческого Уральского Промышленно-строительного банка; Серовский филиал Уральского страхового общества; Серовский кустовой информационно-вычислительный центр; и физические лица: Кадочников А.В. Юденков В.А. Куликов И.А.
Андрей, стал директором, вновь созданной организации. Вот один из пунктов устава ТОО: «Фирма создаётся с целью организации работы студии эфирного телевидения в г. Серове, содействия развитию науки и образования, культуры и искусств, а так же для популяризации спорта, организации досуга населения и пропаганды охраны окружающей среды».

Думаю немного нужно рассказать и о создании кабельного телевидения в городе. Кто лучше всех расскажет о его создании, если не его создатель? Воспользуюсь данными из интервью с Т. Романовой о создании кабельного ТВ: «А началось всё с того, что тогдашний председатель горисполкома Балдин, предложил мне летом 1990 года заняться телевидением. В июле этого же года было принято решение горисполкома, которым я была назначена редактором студии кабельного телевидения. «Канал-5». Её пробные передачи начались 13 марта 1991 года и шли для жителей домов № 130, 132, по ул. Ленина, № 3 по ул. Зелёной. Транслировали только фильмы. А 15 октября 1991 года мы вышли с первой новостийной программой. В ней выступил председатель горсовета народных депутатов Н.Н. Харламенко. Вёл программу Стас Змеев, а я готовила материалы вместе с оператором Андреем Медведевым. Стаса Змеева, тогда фельдшера станции «Скорой помощи», я увидела на одной из молодёжных программ в кинотеатре «Родина» – тогда это не называлось ток-шоу, но обсуждение острых тем собирало много людей. Длинноволосый, в рваной джинсе, Стас там блистал. Я встретила его на улице у школы № 20: «Делаем телевидение. Пойдёшь?». Без разговоров – да! Андрей Медведев, опытный фотограф с московским образованием, пришёл на студию сам.
А между тем, в стране шли огромные перемены.  25 декабря 1991 Михаил Горбачёв слагает с себя полномочия Президента Союза Советских Социалистических Республик, и 26 декабря 1991 года СССР окончательно перестаёт существовать.

Из маминого дневника Декабрь 1991г. – Дают по карточкам вермишель по 100-200 гр. на месяц, а в ноябре дали сахар за 3 месяца, с августа его не было. Продали маргарин по 300 гр. за 3 месяца. Нет сейчас в магазине никакого мыла, ниток. Всё дорого стоит, все равно разбирают. Пенсию я сейчас получаю 196 руб.
19.12.1991г. – Ездила в Тобольск, была в Универмаге. Своих товаров совсем нет, кроме скатертей по 52 руб., импортный материал 110 руб. за 1м., и 330 руб. за метр. С ума совсем спятили. По 330 руб. материал на шторы. Обуви совсем нет, нет ни ковров, ни дорожек, ни сапог, ни валенок. Когда приехала, получила 2 письма от Ирины, она просит выслать заплаток к валенкам.
12.01.1992г. – Ездила в Кутарбитку, ноги мёрзли, вот и заболела. Вычитала в книге, что надо на тёрке истереть луковицу и залить кипящим молоком, а где его взять? Молоко, говорят, будет по 2 руб. за литр. С каждым днём всё дорожает. Все в ужасе, как будем жить? Один литр растительного масла стоит 18 руб., 1кг. печенья - 12 руб. мука по 2руб. 70 коп. за 1 кг. Манной крупы я купила по 4,50 за 1 кг., а до этого давали по 140 грамм, хлеб сейчас по 1,90 – булка. В магазине сахар продают по 1 кг. на человека, за декабрь, до этого давали по 500 гр.
08.04.1992г. – На днях, нам пенсионерам, в совете дали помощь по 40 руб., а вчера я получила отоварку: гречки – 500гр., конфет - 200гр., 1кг. сахару по 13 руб., макароны в пачке импортные за 7 руб. Включили в списки всех, кто работал во время войны. От Сергея и Груши в один день пришли переводы, от Сергея 300 руб. а от Груши 200 руб. С пенсией теперь каждый месяц задержка.
Сегодня 18 апреля, я и многие ещё не получили пенсию за апрель. В магазинах ничего нет, что есть - то очень дорогое. 1кг. колбасы стоит 71 руб., сахар – 73 руб., десяток яиц – 23,80, хлеб белый - 4,50. Идёт в Москве съезд, не могут решить, как теперь нас называть. СССР теперь нет – распалось. Каждая республика самостоятельное государство. Флаг теперь у нас трёхцветный и герб будет другой, а не серп и молот.

С января 1992 года цены начали «бешено» расти, рубли стали превращаться в тысячи и миллионы.
После распада Союза, начались сложные годы становления нового государства. Увеличилось число безработных, зарплаты на предприятиях выплачивали с задержкой, иногда выдавали вместо денег продукты, одежду. Часто зарплату народ получал  продукцией того завода, на котором трудился. В поездах, в это время стала распространённой торговля товаром, полученным вместо денег.  Например мне, знакомая проводница привозила хрусталь, который продавали на вокзале и в поезде когда проезжали город Гусь-Хрустальный. С начала 92-го года, талонная система постепенно перестала существовать. В магазинах начали появляться продукты, но  цены на них стали огромными, особенно для нас - простых обывателей. Начался не только роспуск цен, но так же преступности и беззакония. Каждый день кого-нибудь убивали, сжигали, грабили. Такие случаи были даже и  в нашем небольшом городке. В порядке вещей были рейдерские захваты предприятий. Многие предприятия искусственно банкротили, а самые ушлые скупали их за копейки.

Летом 1992 г. в стране началась приватизация, путём выдачи ваучеров. Выдавались они на каждого члена семьи, независимо от возраста. По всей видимости, таким образом, правительство решило избавить население от бедности. Всюду открывались различные фонды, где за ваучеры можно было приобрести их акции. Люди понесли свои  ваучеры на рынки, где можно было всё купить, но дорого. Так, например, за кожаную куртку просили - 2 ваучера, за сапоги - 1 - 2 ваучера, за меховую шапку - 1-2 ваучера. А многие просто обменивали их на 1-2 бутылки водки, либо продавали за неплохую цену. А кто-то скупал ваучеры, надеясь вложить в открывающиеся Фонды, инвестируя, таким образом, в различные предприятия, надеясь в дальнейшем, иметь доход в виде ежегодных дивидендов. Многие вкладывали акции, в то предприятие, на котором трудились. Кому-то удалось приобрести акции газовых или нефтяных компаний, и впоследствии они получали дивиденды от вложенных акций или выгодно их продавали. Отец Андрея, подарил свой ваучер внукам. Было у нас шесть ваучеров, которые мы решили вложить в нефть или газ. Андрей поехал в Екатеринбург, но не нашёл таких компаний и вложил в ОАО «Рикап-Фонд». Туда входили многие, крупные предприятия Свердловской области и мы надеялись получать  неплохие доходы. Первые годы, нам приходили уведомления о работе фонда, о состоявшемся собрании и просьбах как акционеров отдать свой  голос, по вопросу размещения акций. Один раз пришло письмо с предложением продать их, но стоимость была 1 рубль за акцию. Продав, мы бы получили всего 60 рублей. Мы отказались, надеясь всё-таки разбогатеть когда-нибудь. Но, увы, надеждам нашим не суждено сбыться, так как организация ОАО «Рикап-Фонд» в 2008 году ликвидирована. И как говорит нам интернет: «Таким образом, при ликвидации акционерного общества перестают существовать и его ценные бумаги, а владельцы акций теряют средства, на которые они были приобретены».

Тем временем телевидение в городе медленно, но развивалось.
Местные власти, двум противоборствующим, действующим телекомпаниям, поставили условие – или объединяются или телевидения в Серове не будет. Так в июне 1992 года, было создано ТОО «Серовская телекомпания «Канал-С». В состав её учредителей вошли: ТОО «Ареал»; АОО «Металлургический завод им. А.К.Серова»; АОО «Богословский алюминиевый завод»; АОО «Уралдомнаремонт»; АОО «Серовмежрайгаз»; АОО «Уралтелеком»; и физические лица: Романова Тамара Дмитриевна, Юденков Василий Анатольевич. Первым директором телекомпании стал Василий Анатольевич Юденков, преподаватель школы №15. Бывшие работники кабельного телевидения, стали заниматься выпуском новостей. Андрей с Алексеем, были приняты на работу в качестве  видеоинженеров,   отвечающих  за выход программы в эфир. Вновь созданное телевидение в нашем небольшом, тихом городке сразу стало мега популярным. Очень модным стало в эфире поздравлять родственников с днём рождения, юбилеем, свадьбой. Несмотря на то, что на заводах задерживали зарплату, пенсионерам вовремя не платили пенсии, народ активно обращался на телевидение. Поздравления в прямом эфире могли длиться 2-3 часа. Читал их, дежуривший в этот день, один из видеоинженеров. Многие знакомые мне говорили: «Нам так нравится, когда поздравления Андрей читает, у него это хорошо, душевно получается». Ну а в редакционной команде телевидения, звездой «Канала-С», стал Стас Змеев. Именно он, стал ведущим первой развлекательной программы «Любовь с;первого взгляда».
Здесь снова воспользуюсь информацией из интервью с Т. Романовой: Молодой, харизматичный, предельно общительный и раскованный,  Он готов был мчаться на съёмку в любое время суток, как и все мы в той команде. Стас вёл первые новости в своей любимой, изрядно поношенной розовой толстовке до колен, он считал её талисманом, волосы до плеч, был в кадре артистичным, неформальным, не скрывал эмоции. В те годы не было в Серове человека, не знавшего Стаса. По вечерам он «приходил» в каждый дом с экрана телевизора, где с 1991 года вёл выпуски новостей, авторские программы на городском телевидении. Многие горожане знали его в лицо, здоровались на улицах. В Серове по популярности со Стасом Змеевым мало кто мог сравниться. Его знали все. Он был душой, звездой и лицом нашей телекомпании. Многие ассоциировали «Канал-С» именно со Стасом Змеевым. И когда по причине отпуска или болезни Стас исчезал с экрана, горожане «заваливали» редакцию звонками: где Змеев? Он не вещал с экрана, как делают многие, он был вашим собеседником, доброжелательным, весёлым и умным. Стас любил телевидение. Вместе с ним и Андреем Медведевым мы создавали первое городское телевидение. И в том, что оно с первых дней жизни, с первых выпусков стало нужным, интересным, полезным людям, актуальным и не провинциальным, его огромная заслуга. На телевидении, помимо работы ведущего новостей, он делал практически всё: репортажи, интервью, тематические программы, прямые эфиры, рекламу. Он работал талантливо, повторить его оригинальный живой стиль не удавалось никому. Для этого нужно было обладать его достоинствами: позитивной энергией, обаянием, артистизмом, жизнелюбием и великолепным чувством юмора. Его стихией было творчество, поэтому каждый свой сюжет, даже самый рядовой, Стас делал и писал нестандартно, а главное, честно. Его репортажи помогли многим и многим горожанам решить проблемы, одолеть какие-то беды. И Стас всегда радовался этому. А ещё он писал очень хорошие стихи и песни, лирические и юморные, и замечательно их исполнял. Он – автор нескольких песен о городе.
Для жителей Серова местное телевидение было новинкой. Благодаря ему горожане стали получать оперативную информацию. Если раньше преобладала пресса, то сейчас телевидение выходит на первый план. Бурное обсуждение и большой интерес к телевидению был вызван и политическими событиями, которые происходили в;стране, в;области, в;городе. Жители, на наш взгляд, не обращали внимания на картинку, все внимание было сконцентрировано на журналистах, телеведущих, которые снимали репортажи, выходили в;прямые эфиры, давая объективную оценку тому или иному событию.

В;новостных программах освещались проблемы, которые волновали заводчан: зарплаты, поставки кокса, продовольственное снабжение. Этим проблемам уделялось большое внимание, так как Серов;– промышленный город. В начале 90-х жизнь кипела, все стремительно менялось, не было никаких табу и ограничений. Операторы телеканала снимали и говорили обо всем, поднимали самые острые проблемы городской жизни, помогали людям.  В этом же 1992 году расширяется штат сотрудников, были приняты на работу: Вадим Замятин;– переводчик, который занимался переводами фильмов и инструкций к аппаратуре, Евгений Шемелин;– занимался созданием рисунков, по которым делали компьютерные изобразительные заставки, Людмила Зайдулина – профессиональный радиожурналист; Светлана Кузнецова;– кассир; Геннадий Харлов, Александр Щербаков, Владимир Фомин, Юрий Савин;– инженеры радиопередающих устройств; Сергей Зелютин;– редактор по фильмам. Видеоинженерами дополнительно приняты - Владимир Торопов, Владимир Клименков.
Интерес к телевидению и его работникам был огромным. Именно в то время Андрей приобрёл много новых, замечательных друзей, с которыми дружит до сих пор. Многие приходили, предлагали свою помощь, дарили инструменты, дефицит которых был у начинающих телевизионщиков. Начальник Серовского ЭТУС (Эксплуатационно-технический узел связи) Олег Григорьевич Кригер выделил вновь созданной организации, несколько комнат в своём здании на 1-ом разъезде. Мужчины все были одержимы своей работой, с энтузиазмом делали сами ремонт в помещениях, унося при этом из дома, всё, что только можно было унести: вёдра, тряпки, обои, дверные ручки, инструменты. Работать они стали по сменам, но уходили туда, даже в свой выходной.

Ну а семья? Она жила потихоньку, борясь с безденежьем и отсутствием продуктов. Я приходила в магазин и просила на талоны дать мне масло, а не маргарин, так как у меня маленькие дети. Продавцы называли меня скандалисткой, и конечно масла не продавали. Денег постоянно не хватало. Спасибо моей замечательной соседке, доброму человечку тёте Люде, она всегда меня выручала, давая деньги в долг. В начале 1992 года в магазинах стали появляться продукты, но часто средств на их покупку не хватало. Да и поначалу были большие очереди. Помниться, как-то раз, я зашла с детьми в магазин, а там стоит очередь за конфетами. Продавщица сказала: «Женщина, подходите без очереди, я вас отпущу». Настолько люди были озлоблены, стали возмущаться, говоря, что с такими большими детками могла бы и постоять. «Большим деткам», в то время было одному три с половиной года, второму полтора.
В начале июня 1992 года, Аню устроили в ясельки, общительная девочка там быстро освоилась.  Устав от хронического безденежья, я начала искать работу. На место, где я числилась в отпуске по уходу за ребёнком, меня отказались взять, да я особенно туда и не стремилась. Из попытки устроиться на завод, так же ничего не получилось. Предлагали место мастера в цехе, но работа только по сменам, а меня это не устраивало. 
Как-то разговаривая с соседкой, я пожаловалась, что не могу найти работу, она мне предложила: «Сходи в ПЧ-20, там нужен человек, для работы в подсобном хозяйстве». Меня приняли туда - свинаркой. Первый день, идя на работу, я успокаивала себя, перефразируя известную поговорку: «Где бы ни работать, лишь бы деньги получать». С первой получки я решила порадовать детей, купив им сладости. Забирая Аню из яселек, спрашиваю: «Как ты думаешь, что я вам купила?» «Шокоятку!» - быстро угадала дочь. Такие сладости для детей были редкостью. Работа, была физически тяжёлой, но материально жить, семье стало легче. На железной дороге заработную плату платили вовремя, без задержек, и даже при моей низкооплачиваемой должности, она была вполне приемлемой. Так же в ПЧ, периодически продавали что-то из продуктов. Ещё, желающим, давали поросят на откорм. Берёшь двух поросят, после откорма одного отдаёшь в ПЧ, второго оставляешь себе. У наших друзей, родители жили в частном доме, у них была возможность содержать животных. Договорившись, мы вместе с ними взяли на откорм двух поросят. На свинарнике мне приходилось выполнять разную работу, помимо кормления животных и чистки клеток,  принимать роды у свиноматки, ставить уколы больному животному. Так же в ПЧ появилась возможность  приобрести доски, из которых в дальнейшем мы построили на своём садовом участке, сарай. 
Хотелось бы рассказать, на мой взгляд, интересную историю, связанную с нашим садом. Сарай наш ещё не был построен, но доски уже завезены. Мы приехали в сад на велосипедах. Немного поработав, сели на доски, обедать. Андрей, решил поджечь на участке старую траву. Огонь стал распространяться и пошёл под доски. Опасаясь, что они могут загореться, мы соскочили и всей семьёй стали тушить огонь, разбрасывая доски. Дима в этом принимал активное участие, затаптывая огонь. Потушив этот небольшой пожар, мы обратили внимание на дочь. Пока мы активно суетились, она стояла и ела огурец. Тогда вспомнилась поговорка: «Война войной – обед по расписанию». Проработала я в подсобном хозяйстве полтора года. В этот же период, сотрудники Андрея, послали своих, временно неработающих жён, на курсы программистов. Он решил, что мне также нужны эти курсы. По всей видимости, жалел, что мне приходится так тяжело работать, либо стеснялся жены-свинарки. Я пришла на курсы, когда занятия уже активно шли, но быстро всех догнала, и к выпуску, даже написала программу, которая по ответам на вопросы определяла характер человека. После окончания учёбы, каждому из нас выдали удостоверение о том, что пройдены курсы по основам программирования.
После увольнения из ПЧ-20, в поисках работы, я встала на учёт в центр занятости населения. Несмотря, на моё средне-специальное образование и удостоверение программиста, предлагали работу только санитаркой в больнице, либо уборщицей - это меня конечно не устраивало. В эти годы стала буйно развиваться торговля. Многие, оставшись без работы, или в поисках хорошего заработка стали ездить за границу, за дешёвыми вещами. Этих людей стали называть – челноками. Я предложила Андрею: «Давай я тоже буду ездить за вещами». Он мою идею не поддержал. Да и ситуация у нас была такой, что на время поездки нам не с кем было оставить детей. Сейчас много рассказывают страшных историй о жизни «челноков», в те времена, поэтому я пришла к выводу: «Хорошо, что Андрей не поддержал, мою безумную идею».    Простояв на учёте в центре занятости один год, с помощью знакомых, я устроилась на работу программистом, в Социальную защиту населения, где проработала много лет.

В начале июня 1993 года, на период очередного отпуска, я с детьми уехала к маме в Тюменскую область. В воскресение 13 июня, жители Серова праздновали день города, а на следующий день, узнали об ужасной трагедии. После сильных дождей в первой декаде июня, в горах, началось интенсивное таяние снега. Уровень воды в реке Каква стал быстро подниматься, переполняя чашу Киселёвского водохранилища. Поскольку вода шла с гор вместе с подмытыми стволами деревьев, - створы плотины засорились. Их пытались поднять -  но завалы деревьев не позволили это сделать. В ночь с  тринадцатого на четырнадцатое июня вода достигла краёв дамбы и стала местами переливаться через дамбу. Этой же ночью началась эвакуация детских лагерей. Полный размыв дамбы произошёл утром 14 июня. Администрацией, был создан городской штаб по чрезвычайным ситуациям, который возглавил Николай Николаевич Харламенко, в то время занимающий пост главы города. В пять утра 14-го июня, полиция проезжала по посёлкам и предупреждала жителей, что нужно быть готовыми покинуть свои дома. На призыв милиции, эвакуироваться, так как возможно затопление, люди реагировали по-разному. Одна из моих сотрудниц проживала с мужем в районе, называемом «Правый берег Каквы». Позже, она мне рассказывала: «Нам сказали, что нужно уезжать. Мы со своим бабаем, собрали самые ценные вещи, гусей, поросят, затащили всё на чердак и сами сидели там же, никуда не уходили. Вода была недалеко от нашего дома, но нас не затопило». Из жилых домов, дачных участков, многие успели эвакуироваться, а некоторым жителям пришлось спасаться на крышах домов, сараев. Несколько вертолётов занимались облётом затопленных территории, спасая пострадавших. Активное участие в операции по спасению людей принимали операторы и корреспонденты «Канала-С». Андрей Медведев, вместе с пожарными на вертолёте облетал затопленные места, проводил эксклюзивные съёмки спасания пострадавших. Стас Змеев, Тамара Романова и Лев Юденков снимали и делали репортажи из штаба по ЧС и непосредственно в районах близких к затоплению. На YouTube имеется видео, снятое в то время. Вторым штабом, работающим в режиме чрезвычайной ситуации, стала студия «Канала–С». Именно туда, обращались жители в поисках своих пропавших родственников. По телевидению постоянно шла «бегущая строка», с сообщениями о спасённых пострадавших, и другой оперативной информацией. Отснятые с места события видео, сразу запускали в эфир, и обо всём информировали жителей города. Непрерывно, трое суток Андрей с сотрудниками провели в студии. Видеофильм с мест трагедии, отснятый операторами  телеканала, был показан по центральному телевидению, в программе «Сам себе режиссёр».
В интернете, я нашла интересный репортаж о тех событиях, который хочется здесь привести.
Журналистка из Краснотуринска Наталья Паэгле,  которая вместе с фотографом Владимиром Сувориным были на борту вертолёта, совершавшего облёт переполненной реки Каквы, вот так вспоминает эту трагедию: «Сообщив по рации в спасательную комиссию о прорыве плотины, экипаж вертолёта тут же принял решение – спасать людей. И мы спасали весь день, до самых сумерек, пока можно было снижаться над стремительно сносящей всё на своём пути рекой. Несколько раз садились в Серовском аэропорту на дозаправку и чтобы передать медикам спасённых людей. Сегодня мне кажется странным, почему тогда не отправили с нами ни одного медицинского работника. Мы поднимали людей, плывущих на вывороченных деревьях, крышах домов и даже мебели. Они были в шоке. Многие ранены. Другие резали руки до крови, когда их поднимали на тросе. Ничего другого у вертолётчиков не было. Я поила людей валерьянкой из аптечки, перевязывала им окровавленные руки, укрывала тёплыми одеялами, заброшенными в вертолёт в аэропорту Серова, приводила в чувство, вспомнив все медицинские навыки, преподанные нам на военной кафедре университета. Моя белая блузка была испачкана глиной и кровью. И я до сих пор помню глаза и лица тех людей».   
От этой ужасной трагедии пострадало много людей, оставшись без жилья, без садовых участков. Несколько человек погибло и пропали без вести. Были разрушены железнодорожный и автомобильные мосты. Пострадали Металлургический завод и завод Ферросплавов, а так же другие предприятия.
Про наводнение в Серове, я узнала от родственников, когда мы с подругой приехали в Тюмень. Первый вопрос у всех был: «А вас не затопило?» Так как река Каква, протекает далеко от нашего дома, я была уверена, что этот район не пострадал. Мы с детьми вернулись в Серов 25 июня. Частично последствия этой страшной трагедии к этому времени, были устранены, но вид из окна поезда был удручающим. Вдоль железной дороги стояли покосившиеся сараи, садовые домики, много валялось досок, брёвен. После наводнения, многим жителям некуда стало возвращаться, так как их дома были уничтожены. Но в этот период, стало удивительным единение людей. В штаб, расположенный в здании администрации, а так же в студию телевидения жители приносили вещи, продукты, для пострадавших от наводнения. В дальнейшем, в Серове началось активное строительство жилья, для семей потерпевших бедствие. Глава Серовской администрации, после наводнения, отметив напряжённую работу телевизионщиков, выдал всем премию. Сейчас не скажу, в какой сумме это выражалось, но мы на эти деньги купили себе диван. Товары в магазинах в то время уже стали появляться, но выбор был небольшой. Например, я покупала себе кожаную курточку, которую мне очень хотелось носить, в  комиссионном магазине. В то время существовали такие магазины, по типу современных «секонд-хендов».
 Ещё в 1991 году  в семье появился первый компьютер  - ПТК-СБ1, который Андрей выкупил в Сбербанке из числа списанных. Стоимость компьютера, в те времена, была равноценна стоимости однокомнатной квартиры. Но у Андрея, это была давняя мечта. Ещё в первый год нашей совместной жизни, он пытался сам сделать компьютер, собирая клавиатуру из металла и пластика. На Ферросплавном заводе работал Сергей Тимченко, он стал закупать компьютеры по частям и продавать желающим, по сходной цене. В дальнейшем Сергей открыл свой магазин. У него Андрей в 1993 году и купил свой второй, более современный компьютер, который как конструктор, собирал сам. Рассчитался за компьютер в течение пары месяцев, внося деньги частями.
Ну а телевидение продолжало расти и развиваться. Стали закупать, необходимое для качественной работы, оборудование. Для его приобретения, Андрей один, либо с директором, или с Алексеем стал часто ездить в командировки, в Москву. Один раз, из такой командировки, он привёз мне натуральную шубу, сшитую из кусочков кроличьей шкурки. По тем временам, это была роскошная шуба, вот только не очень качественная. На работу (это уже в соцзащиту), мне приходилось ездить в переполненном автобусе. Выйдя из него, я обнаруживала в своей шубе дырки, которые вечером зашивала, чтоб поехать на следующий день в целой шубке.
На телевидении стал расширяться редакционный штат сотрудников, в;результате чего стали выходить собственные программы просветительские, развлекательные, спортивные. Так же намного улучшилось техническое оснащение, были закуплены компьютеры японского телепроизводства, новые видеокамеры, видеомикшер, лазерный видеопроигрыватель. Наряду с;такими программами, как «Вечер в;театре», «Позвольте вам представить», появились новые программы: «ТЕТ-аТЕТ» Стаса Змеева, «Я+МЫ» Ольги Абакумововй, «Стадион» Сергея Якимова и Сергея Хлыстикова. Кроме того, телеканал стал ретранслировать программы «ТВ-6 Москва», что только добавило популярности Серовскому телевидению. Начал расти и профессиональный уровень работников телевидения. Тамара Романова, прошла обучение в Москве, в телевизионной школе ВВС, Андрей Медведев и Лев Юденков, проучились на курсах в Интерньюсе. Команда видеоинженеров, повышали свой уровень самостоятельно.

В 1996 году, в результате выборов, первым городским мэром стал Владимир Фёдорович Анисимов. Народ и сам не понял, как так он взял и выбрал, практически ни кому неизвестного человека. До выборов, Анисимов возглавлял Серовское отделение «Уралвнешторгбанка». Глава городской администрации, коммунист - Николай Харламенко, к тому времени испортил отношения и с губернатором Эдуардом Росселем и с местными элитами, и даже со своими заместителями. А народ говорил: «Надоели эти коммунисты, всю страну разворовали». Возможно поэтому, голосовать пошли за никому не известного кандидата. После нескольких лет правления Анисимова, ходили такие разговоры: «Лучше бы Харламенко был мэром». Господин Анисимов, был фигурой неоднозначной, за время своего правления он то ссорился, то мирился с господином Росселем. Тем не менее удерживал этот пост в течении долгих шестнадцати лет. На Серовском телевидении, в это время появилась новая программа: «Спроси Анисимова». В прямом эфире, находясь в студии «Канала – С», Владимир Фёдорович отвечал на вопросы граждан, а их возникало немало. Времена были очень неспокойные и нестабильные, это и задержка зарплаты, пенсий, и рост цен, невыплата детских пособий и многое другое. Именно в период правления Анисимова, прекратили своё существование такие крупные предприятия как: Серовский мясокомбинат; Серовская птицефабрика; Пивзавод; Рыбокоптильный цех.
Серовский Металлургический завод – является градообразующим предприятием города. Немало волнений пришлось пережить заводу и его работникам, в то смутное время. В 1997 году администрация области, назначила, как позже выяснилось – незаконно, на должность генерального директора предприятия, Антона Бакова. Молодой, амбициозный, Баков сразу стал на заводе этаким местным царьком. Руководил он заводом в период с 1997 по 2000 годы. За период его правления, чтоб уклониться от налогов, завод несколько раз перерегистрировался, меняя свои названия. Ещё в 1991 году, Баков выступил инициатором новой валюты в Свердловской области – уральского франка. Получив разрешение от государства, в Перми на фабрике «Гознак», на личные средства господина Бакова, были напечатаны купюры номиналом от 1 до 1000 франков. Валюта должна была стать основной в Уральской республике, о создании которой заявил губернатор Свердловской области Эдуард Россель в 1993 году. Однако этого так и не случилось – в декабре 1993 года была принята новая Конституция РФ, где рубль стал единственной валютой, а автономность Свердловской области запретил своим указом Борис Ельцин. Заняв пост директора завода, невостребованные франки Баков ввёл в оборот, они стали внутризаводской валютой, которые выдавали работникам, вместо заработной платы. Заводчане их так и называли  - "баковки". «Баковками» можно было расплачиваться в  заводских магазинах, столовых и буфетах. По словам Бакова: «Введение франков помогло заводу во время кризиса ликвидности 1998 года. С франками люди могли кушать в течение месяца, а потом мы просто выдавали им чуть меньше денег». Работники завода говорили, что при Бакове они стали жить лучше. Возможно поэтому,  в декабре 2003 года, многие жители Серова проголосовали за него. Хотя он уже не проживал в городе, и не являлся директором завода. В итоге выборов, Баков был избран депутатом Государственной думы, от Серовского одномандатного избирательного округа,. Лично мне, запомнился один факт, из периода правления этого господина. В середине июля каждого года, город празднует день металлурга. В один из праздников, Баков устроил для заводчан развлечение, катание на воздушном шаре, и это в то время, когда работники заработную плату получали с большими задержками. Хлеба народу не хватало, а вот зрелищ….. Что происходило на заводе, жители, не работающие на нём, только примерно представляют. Отдалённо до нас доходили слухи, что там идут почти военные действия. А происходило там следующее: « Регистрацию "Народного предприятия» в апреле 2000 года, Арбитражный суд Свердловской области признал незаконной. Но когда, назначенный судом внешний управляющий  Алексей Борщенко, со своей командой попытался  войти на территорию завода, рабочие перегородили въезд на завод и выставили около заводоуправления заграждение из колючей проволоки. В ответ Борщенко расставил вокруг предприятия милицейские посты, которые не выпускали с комбината вагоны и автомобили с продукцией. Но на защиту Бакова встало движение "Май", членом которого он являлся. Поэтому блокада завода продолжалась до конца апреля. Затем, воспользовавшись отъездом Бакова в Екатеринбург, Борщенко с командой  судебных приставов, прошёл на завод. Оставшиеся на заводе управленцы отказались выполнить требования внешнего управляющего. Судебные приставы топором вскрыли дверь в кабинет гендиректора и стали описывать имущество. Вернувшийся из командировки Баков попытался пройти на завод, но его не пустили. Он провёл митинг для нескольких сотен работников, заявив, что "дальнейшая судьба предприятия в их руках". Новое руководство пообещало сотрудникам стабильную работу и зарплату, поэтому дальнейшего конфликта не вышло».
Вот такими силовыми методами, господин Баков, или как он себя сейчас называет «Светлейший князь», был отстранён от занимаемой должности. Чем сейчас занимается этот одиозный человек, без труда можно узнать в интернете. Ну а на заводе наступили времена спокойствия и стабильности. В дальнейшем он вошёл в Уральскую горно-металлургическую компанию, и сейчас называется  - ПАО «Надеждинский металлургический завод». Движение «Май» так же немало будоражило население города. К нам, в Пенсионный фонд обращались люди, с просьбой пересчитать им пенсию, так как в приёмной движения «Май» им сказали: «Идите в Пенсионный фонд, вам там должны сделать перерасчёт». Нам приходилось писать отрицательные ответы на эти обращения, поскольку законом такие перерасчёты не предусматривались.

Ну вот, как-то так мы и прожили эти непростые и трудные 90 - е. «А дальше что, было всё замечательно?»  - спросите вы. Ну конечно нет. Ещё много было всего и хорошего, и плохого. «Жизнь прожить, не поле перейти» - говорится в одной старой, но всегда актуальной поговорке. Мы в семье, оба работали, но зарплату задерживали на всех предприятиях. На какие средства мы существовали? Сейчас сказать трудно. В какой-то момент, по сходной цене продали детскую коляску. Её у нас купили быстро, так как в продаже, если они и были, но не всем «по карману». Так же легко продали детскую, мутоновую шубку, в своё время подаренную бабушкой. В этой натуральной чёрной шубке, и белой, кроличьей шапочке, дети очень красиво выглядели.
Помимо основной работы, Андрей всегда старался ещё и подработать. Но бывали периоды, что зарплату задерживали везде. Детское пособие, назначаемое, и выплачиваемое социальной защитой населения так же вовремя не выплачивалось. Чаще всего, его выдавали каким либо товаром. Выбор товара так же был небольшим. Так я приобретала простынь, хрустальные рюмки, школьные тетради. Приходилось на сумму пособия, покупать хоть что-то, так как денег никто не обещал. В январе 1998 года в стране произошла деноминация, изменилась нарицательная стоимость денежных знаков. С банкнот убрали три ноля. До этого дня, мы все были «миллионерами», так как зарплату получали в миллионах. Весной этого же года, мы решили продать свой садовый участок. Андрей сказал: «За то время, что я трачу в саду, лучше эти деньги заработаю и куплю картошку и морковку». Так как мы должны были отдать приличную сумму денег, родителям за машину, то продажа сада стала необходимой. В это же время благополучно забросили участок, где сажали картошку. Вскоре, мы поехали на Украину, в гости к родителям, которые купили дом на берегу моря. Вырученные за участок деньги мы обменяли на доллары, поскольку родителям они были нужнее. Долг мы  успели отдать своевременно. В августе 98 года, государство объявило дефолт курс доллара резко «скакнул» вверх, сначала до 9-10 рублей, за доллар, а вскоре до 21 рубля. В результате дефолта, почти половина населения оказалась за чертой бедности, очень сильно были  урезаны зарплаты.
У нас в семье, никаких денежных запасов не было, поэтому нельзя сказать, что мы очень пострадали от дефолта. Большие трудности были из-за задержек заработной платы. А осенью 99- го года ещё и наш старенький жигулёнок угнали… На несколько лет мы остались без средства передвижения. В те, не очень ещё далёкие времена, банки стали давать кредиты, но брать их мы боялись. Сказывалась привычка жить, перебиваясь от зарплаты до зарплаты. В начале нового века жизнь потихоньку стала налаживаться повсеместно. Дети мои, с разницей в два года окончили школу, поступили учиться в высшее учебное заведение. Обучение обоих детей было платное - Дима учился в коммерческом ВУЗе, а при поступлении Ани в УПИ (Уральский политехнический институт) бюджетных мест было очень мало. Первые кредитные карты населению высылал банк «Русский стандарт». Пришла по почте карточка этого банка и моему мужу. Мы боялись попасть в долг к этому, тогда ещё неизвестному банку, поэтому карточкой не пользовались. Но наступил такой момент, когда нужно было оплатить Ане сессию, а денег не было.  Я решила воспользоваться кредитной карточкой. Велико же было моё изумление, когда банк выдал запрашиваемую сумму.
Проходили изменения и на телевидении. В какой-то момент, Андрей с Алексеем продали акции фирмы «Ареал», которые выкупил «Серовский завод ферросплавов». Приобретя их и долю предприятия ОАО «Уралтелеком», завод стал основным держателем акций. Теперь уже руководство завода распоряжалось делами телевизионной компании. Постепенно стало меняться отношение к работникам, создававшим телевидение. Новое руководство стало их задвигать на второй план, формируя свою рабочую команду. Многие из этих работников стали увольняться, найдя себе другую работу. Тамара Романова, вернулась на прежнее место работы - главного редактора газеты «Серовский рабочий». Алексей Стригуцкий ушёл в «свободное плавание - оформил индивидуальное предприятие и создал «Специальное радио», которое и сейчас можно услышать в Серове и его окрестностях на частоте 88,7 мегагерц. В 2006 году, Андрей, проработав на телевидении 14 лет, написал заявление на расчёт. В дальнейшем, он устроился инженером-электроником на предприятие «Серовские электрические сети», где проработал до выхода на пенсию.  Людмила Зайдулина - настоящий профессионал и мастер своего дела. Работает на телевидении по настоящее время, ведя новостную рубрику: «культурная жизнь города». Стас Змеев, отодвинутый от эфира, от своего любимого дела, потерял цель в жизни и 1 августа 2009 года покончил с ней.
Собирая материал для этого рассказа, я посмотрела современные новости Серовского телевидения. Конечно его техническое оснащение намного лучше времён становления, а вот сама новостная программа, лично мне не понравилась. Если раньше новости были в виде диалога со зрителями, и какие-то живые. То сейчас это ощущение утеряно, и новости часто перебиваются длительной рекламой. Такие вот рыночные отношения…