Иерусалим

С причала рыбачил апостол Андрей,
Спаситель ходил по воде.
Андрей доставал из воды пескарей,
Спаситель — погибших людей.


Зимой 1992-го года мой брат Олег купил себе плеер.
Он вообще был весьма продвинутым юношей, успел отучиться в ЛГУ, отслужить в морской авиации, родить сына Лёху; в перерывах поиграл за Ленинградскую молодёжную сборную по баскетболу, съездил на соревнования в Польшу-Болгарию, откуда привёз себе шикарный костюм с закатанными рукавами, страшно модный. Аудио кассеты привёз, чего-то ещё, уже не помню.

Брат мой постоянно слушал музыку, более или менее удачно посещал Апрашку с целью прибарахлиться, и вообще, был в тренде, как теперь говорят. У него даже был импортная диковина – двухкассетник SHARP, твин (это когда карманы для кассет расположены не рядом, а друг за дружкой. И вот, будто мало ему было такого классного аппарата, в 1992-м купил он себе стереоплеер с отстёгивающимися динамиками, хочешь – слушай через наушники, хочешь – через динамики. Вещь для меня тогда непредставимая, невиданная, фантастическая.

Мой парк музыкальных агрегатов ограничивался двухкассетником SANYO, купленным в Болгарии на доллары, вырученные за честно проданные утюг, постельное бельё и мамины янтарные бусы (бусы были привезены когда-то папой ей в подарок из Риги), и не пропущенным таможней при выезде обратно на Советскую Родину. В Ленинград магнитофон прибыл контрабандой, в ящике с запчастями к какой-то болгарской технике, года через полтора. И занял почётное место в секретере в нашей 10-ти метровой комнате, где мы жили с женой и дочкой.

Будучи на пять лет старше брата, пока он учился, служил, опять учился, я уже давно закончил институт и работал. Проработав четыре года по распределению, ушёл на вольные хлеба и два года зарабатывал деньги в строительно-ремонтном кооперативе, спасибо PERESTROYKE. Затем было почти два года торговли. Кооперативный ларёк у метро «Пионерская» - от бабл-гумов, через алкашку и сникерсы к джинсам. За неделю зарабатывал в три раза больше, чем инженером за месяц. Начало 90-х, такие дела, слушать музыку было некогда, надо было зарабатывать денежки.

Которые тратились ещё быстрее, чем я успевал их приносить.

А тут вдруг плеер, да ещё и с динамиками… через которые я впервые и услышал про Спасителя, прогулки по воде, про Андрея с пескарями и крест, на котором надо было зачем-то повисеть.
Не знаю, что произошло со мной в тот момент, я, никогда ранее не интересовавшийся религией, мне было всё равно – христианство, иудаизм, ислам, вдруг почувствовал, представил себе всё, о чём пел Бутусов и поверил, что так и было. Для меня было абсолютно ясно и логично, что Христос ходил по воде, что он висел на кресте и был снят с него после смерти, и что без креста по воде ходить не получится.

Нечто похожее произошло со мной, когда я прочёл «Мастера и Маргариту», тогда я точно так же поверил написанному. Поверил, что существует Высшая сила, в которой происходит непрерывная борьба двух начал – Добра и Зла, что только в их постоянной борьбе и может существовать созданная ими же жизнь. Поверил всему, что написал гениальный писатель.

И тогда, как мне показалось, я понял, как оно было на самом деле.
Идиллические времена Адама с Евой и Ноя с ковчегом давно прошли, человек уже не жил по 900 лет, жизнь стала быстротечной, полной трудов, страданий и боли. Человечество погрязло в идолопоклонстве, даже иудеи предали идею о монотеизме, и для дальнейшего развития человечеству был нужен яркий пример, стимул двигаться в правильном направлении, моральный стержень, если хотите…
 
Римская империя была самым могущественным и обширным государственным образованием на обозримом театре действий, соперники, если и существовали, то не близко и реальной опасности в тот момент не представляли. Империя раскинулась на огромных территориях и являла собой пример научного, военного и социального развития человеческого общества. В числе прочих завоёванных земель была Иудея, просто ещё одна Римская провинция.

Не знаю, почему, но по воле Богов здесь и должно было произойти нечто, что смогло бы потрясти современников, что-то, что дало бы им идею, ради которой они смогут изменить свою жизнь и измениться сами. Скорее всего выбор пал на Иудею потому, что именно иудеи уже имели опыт монотеизма, опыт общения с единым Богом. Опыт весьма своеобразный, если вспомнить, как они пытались спорить с Богом, торговаться со своим Яхве, отказываться от него…
Таким событием оказалось распятие Иисуса, популярного уличного агитатора, призывавшего найти в своей душе мир и центр мироздания, жить по правде, не поддаваться алчности и порокам. И его воскрешение, и то, что он знал заранее о том, что и как произойдёт, убеждали меня в том, что всё это было не случайно, всё было спланированно и подготовлено теми самыми силами, которые вечно хотят зла, но творят добро.

Слушая песню, я мысленно очутился на Виа Долороза (Дорога Страданий), по каменным плитам которой тащил свой крест приговорённый к распятию сын плотника, так кстати появившийся в городе Иерусалиме и попавший в центр интриг между Иудейской и Римской властями. Я почувствовал зной, льющийся с раскалённого до белого цвета неба и лёгкую прохладу, доступную счастливцам, устроившимся в тени.
Услышал, будто наяву, гортанные звуки арамейского языка, на котором торговцы предлагали прохожим свои товары – финики, хлеб, воду… Услышал гомон толпы, жителей Иерусалима, двигающихся по Виа Долороза и примыкающим улочкам, сидящим в тени навесов, на порогах своих домов и лавок.

Был момент, когда я почти почувствовал тяжесть огромного деревянного бруса на своей спине, обжигающие прикосновения камня к босым ступням, боль ран, нанесённых при бичевании и духоту, предвестницу близкой бури.
Потом песня закончилась, с песней закончилось и моё краткое путешествие в древний Иерусалим, в пятницу 14-го дня месяца Нисана, я вернул плеер брату, и мы пошли дальше по Дороге Страданий в направлении Львиных ворот, чтобы, свернув на боковую улочку, через десять минут очутиться у Стены Плача, конечного пункта нашей экскурсии.

Шёл пятый месяц нашего пребывания в Израиле, третий месяц жизни в киббуце, самое начало новой жизни.