Подземный бастион. Глава 15

Глава 15. Страшилки в подземелье

Джон с Фимой и Тулей кувырком полетели вниз. Гром камнепада гнал и гнал, не давая мгновение оценить реальную обстановку. Узкий лаз пещеры постепенно расширился. Можно встать в полный рост и бежать как по тоннелю в подземных переходах мегаполиса. Кромешная тьма сковала ноги. Фима вынул три шахтерских фонаря. Один фонарь тут же засиял на лбу, освещая путь направленным лучом. Вдруг звуки камнепада утихли.

Джон присел на корточки, спиной прислонившись к бугристому своду.   Прохлада остужала бешено колотившееся сердце.

— Прикольно, как эти четверо в униформах, шо нам на подмогу послал твой батяня, смогут замочить медведя? — спросил Туля.
— По-моему, медведь всех четверых уделал. Видели бы вы, как он вспрыгнул на лошадь, смахнул меня и стал на ходу отгрызать у неё башку! Это не медведь, это какая-то главная нечисть. Только что уделал четверых!
— Вдруг среди них был мой отец?
— Каждый среди них чей-то отец. Иди, выручай. 
— Нет, отца не было! — сказал Фима, приободрившись. — Он никогда не бегает: статус не позволяет, да и здоровье… надо нам к выходу курс держать. 
— С пустыми руками западло уходить. Такой путь проделали. С медведем, бляха-муха, на одной кобыле скакал. И домой — ни с чем? Пойдемте, вниз, прошвырнемся. Карманы набьём хотя бы серебришком.

Фима пожал плечами и вынул из рюкзака большой фонарь на светодиодах со стандартными элементами питании. В рюкзаке их целая упаковка. Суммарного заряда хватит дня на четыре непрерывного свечения. Шахтерские фонари можно оставить про запас. Питьевой воды маловато: всего одна двухлитровая бутыль. Да и с едой не шибко: по банке тушенки, по батону хлеба из сельской пекарни.
 
Луч фонаря заскользил по стенам, потолку, подножию скал. Высота под два метра. Свод тоннеля в трещинах; местами торчат вывороченные пласты каменной породы. Страшно!.. Мать родная, под ногами железная дорога! Горки разновеликих камней легли на рельсовый путь знаками запустения. Взгляд уткнулся в стену: когда-то скала съехала массивом, заблокировав движение. Штольня тупиковая?! На входе устроил лежку бешеный медведь. А на предполагаемом выходе земная твердь сдвинула пласты.

— Полная задница! — проронил Джон.
— Выход есть, — заверил Фима, — скала не сплошняком стоит.
Со стороны входа послышался хруст камней. Парни мигом вскочили. Ноги сами понесли к вертикальной скале. По мере приближения скала отдалялась! Дорожка круто уходила вниз. И чем ниже, тем монолитнее казались стены, вспыхивающие блестками, бывало настолько яркими, что горе-туристы вставали как вкопанные. У Джона челюсть падала на грудь.

За спинами снова послышался ритмичный шум. Кто-то крался в полной темноте, ориентируясь на свет фонаря в руках Фимы. Или это такое странное эхо? Джон предложил выключить фонарь и притаиться, прижавшись к стене. Предложил таким тоном, что не исполнить нельзя.

Они встали плечом к плечу, спиной ощущая режущие грани камней. Прижми внешняя сила статическим ударом — камни разорвут спину. Эта мысль мелькнула в опасливом сознании Фимы. Остальные дивились внезапной абсолютной темноте и тишине. Прежнее ощущение собственного величия сменилось животным страхом. Так теряли осмысленность глаза их лошадей, ощутив нутром присутствие разъяренного зверя.
Испытание тьмой и безмолвием включало реликтовые точки сознания, возвращало к исходному состоянию, когда миллиарды лет назад тьма рождала свет. У Фимы застучали зубы. Он рукой сомкнул челюсти, но дрожала и рука. Вдруг воздух сгустился, словно невесомая сердцевина собралась в плотный комок жути. Хрястнул удар. Один из троицы взвизгнул. Вспыхнул фонарь и высветил скрюченного Тулю с разбитой губой и озадаченного Джона, потирающего кулак с пятнами свежей крови.

— Больше не выключай фонарь. Из темноты что-то выпрыгивает. Оно явно боится нашего света, — сказал Джон.
— Хочешь сказать, это не ты вдарил по губе? — спросил Туля.
— Зачем мне дожидаться тьмы, чтобы морду расквасить.
— А вам не кажется, что чем дальше, тем круче неприятности? — спросил Фима, пряча кулак.
— Помнишь, Джон, как мы сидели в полнолуние на кладбище у свежих могил? С надгробий поднимался белый свет! Кто-то серебристый тогда тебя тоже хлопнул по руке, и ты мне въехал в бровь.
— Тогда я хотел въехать, чтобы ты не стучал зубами.
— А если сейчас появится, что было на могилах? Представь, мы под землей, почти в могиле, тьмы надгробий запечатала умерших где-то глубоко, где щас мы, — сказал Туля с дрожью в голосе.
— На могилах был мираж. Остальное ты придумал. Тебе было страшно, и чтобы объяснить страх, ты кусты и надгробия принимал за восставшие трупы. Вылезли, сцуко, через тайный ход покурить на свежий воздух. Ха-ха! Только где этот тайный ход, что соединяет мир живых и мир мертвых?
У Тули пропала дрожь. Полуулыбка раздвинула порозовевшие щеки. Он тихо произнес, глядя в упор на Джона:
— Мы попали в этот тайный ход. Мы  — в нём!
Отпарировать Джон не успел: грохот камнепада снова поднял на ноги, погнал вперед. Что-то реально ужасное шло по пятам.


***


Алексей, увидев начало расправы бурого маньяка над тремя хулиганами, швырнул боезаряд в косматую спину. Пакет разорвался у лап бешеного зверя. Взрывная волна опрокинула его, разъяренный медведь колесом закрутился на месте. Пока он боролся с болью, Алексей с командой молниеносным рывком захватил устье пещеры — вход в шахту. Три хулигана успели первыми шмыгнуть в черное жерло подземелья. Алексей и ребята, готовые нырнуть в пещеру, напоследок оглянулись.

Медведь тяжелой поступью шел к ним. Исступленно тряс башкой, будто все блохи и клещи, инфицированные бешеной кровью, лезли в глаза и уши. А глисты, что не давали покоя, полезли экскрементами. Взбешенный медведь разбрасывал клочья паленой шерсти.

Отставной офицер приготовил к действию второй боезаряд.
— Всем быстро в пещеру, — приказал Алексей. — Далее десяти метров не уходить. Ждать меня. Я отвлеку зверюгу. Это приказ. Выполняйте!
— Разреши с тобой остаться, — сказал Жук.
— Сам справлюсь. Мы как договаривались. Если говорю, это приказ, выполнять беспрекословно.

Жук вздохнул и, подталкивая Жору и Жигу, заспешил в пещеру. На карачках пробрались в подземелье. Объятия тьмы и прохлады отдавались дрожью и легкими уколами страха. Еще виден просвет на входе. Но площадь светового проема сужалась — это Алексей, пятясь, выжидал момент для броска боезаряда. Тот, словно уразумев, что в руках у человека нечто страшнее обыкновенного ружья, встал на четыре лапы.
Капитан зычным голосом внушил:

— Проваливай, Бер косматый, в дебри нехоженые. Уйми ярость.
Бывало, в особо трудные таежные вылазки за редкими камнями в ночной час у костра рассказывали, холодея от ужаса, легенду о косматом Бере. Об исполинском медведе, которому тысяча лет. Раз в столетие глубокой ночью он пробуждается всего на один день, чтобы вдосталь напиться крови. Потом снова залечь в спячку, генерируя сны ужасы, импульсы  реального кошмара.

И, быть может, этот медведь-легенда на расстоянии пяти метров. Взрыв-пакет ему как игрушку. «Держи её!» — Алексей кинул взрывпакет чуть в сторону, сам кувыркнулся вглубь штольни под жуткий рев зверя, распластался, отряхнулся, крикнул:
— Ребята, вы где?
— Здесь… здесь, — раздалось со всех сторон.
Три пары рук вцепились в него.
— Алексей, вот мы! Что будем делать дальше, — подал голос Жук.
— Чуток подождем и двинемся вниз. Надо же вызволить это ваше школьное хулиганье. Здесь, в подземном мире, особенные законы. Приговор без суда и следствия.
— Похоже, один приговор нам уже вынесен, — заметил Жук. — Слышите, медведь ворочает, подтаскивает камни. Видимо, решил нас похоронить заживо.
— Да уж, ребята, вляпались. В моей практике были случаи, когда шахта, в которую спускались, неожиданно обваливалась. Как видите — живой! Так что шанс выбраться всегда есть. Можно подождать сутки, косолапый живодер уйдет. И разобрать груду камней, которыми он заваливает вход, если бы не шантрапа окаянная.
Гулкие удары сотрясали своды. В мыслях смирились, что помешать одуревшему хозяину тайги не смогут. И пожалели, что не всадили в брюхо заряд взрывпакета. Кромешная тьма погружала в странное небытие. Алексей вынул из рюкзака фонарь, искусственный свет объял своду пещеры. Пацаны вскрикнули, увидев две стальные полосы. В глубину шахты уходила уменьшенная копия железной дороги.
— Вот путеводная нить! По ней Джон пошел, — сказал Жига.
— Возможно. Кстати, узкоколейку можно встретить во многих шахтах. Воздух — чуете? — чистый и свежий. Значит, шахта соединяется с обширной пещерой или имеет вентиляционные штреки. Узкоколейка обычно проходит по центральной штольне. От неё влево и вправо полно ответвлений. Многие из них, как правило, в ужасном состоянии. Обвалы там идут постоянно. Заброшенные шахты схлапываются, начиная с таких ответвлений. Их правильнее называть штольны-ловушки. 
— Почему узкоколейка в таком хорошем состоянии, как будто вчера по ней ездили? Смотрите, ржавчина расплющена! — отметил Жора.
— В ту ли мы шахту попали?
— Хотите знать правду? В ту или не в ту шахту — сейчас однозначно сказать не могу. В этих краях не был два года. И мы несколько сбились с маршрута, когда пустились вдогонку за медведем.
— Ну дела!..


Стихли звуки камнепада, устроенного медведем. Вслед за кромешной тьмой окружила абсолютная тишина. Исследовать шахту — лучший вариант избавиться от смутных страхов. Фонарь Алексея, точно мощный прожектор, выхватывал из тьмы рукотворный свод шахты. Метрах в двадцати от них в рельсовый путь въезжала вторая железнодорожная ветка. Её не сразу и заметишь — обвал скрыл большую часть пути от места соединения двух веток.

Выстроившись в линию, экспедиция самозваных спелеологов двинулась к неведомым рубежам. Первым делом решили обследовать вторую ветку. Сразу поверили, что она может быть и вторым выходом.
 
Повернули в ответвление и некоторое время шли с опаской: свод того и гляди рухнет. Настолько он низкий, что Жига пригнул голову. Похоже, что назначение штрека — отфильтровать пришельцев и по физическим данным, и по силе духа. Он сужался с каждым шагом. Горная порода здесь крепче. Нет ни трещин, ни отслоений. Свод гладкий, точно над ними не камень, а качественный бетон.

Создавалось ощущение, что они попали не в прошлое, не в подземные лабиринты, созданные рабским трудом двести лет назад, а в будущее. Алексей как знаток подземного мира, однажды высказал идею, где-то вычитанную или услышанную, что в следующем тысячелетии начнется глобальное переселение не в космос — в недра земли. Поверхность нашей планеты превратят в огромное фермерское хозяйство. Земли распашут под зерновые культуры; на луга выпустят пастись бессчетные стада и отары. К тому времени создадут компактный неисчерпаемый источник энергии. Отпадет надобность в бездне электростанций, работающих на угле, газе, использующих силу ветра и движение воды. Человеческое сообщество, наконец, отделит зерна от плевел, найдет корень зла, выставит на лобное место дьявола. И все увидят, как он омерзителен и как искусно вводил в заблуждения три тысячелетия кряду. Восторжествует истинная власть народа. Ни один смертный не сможет диктовать свою волю. Жизнь станет подлинно разумной. И этот подземный путь как раз и ведет к пониманию незыблемых истин.

Луч фонаря растекался по своду рассеянным светом. Блестки на стенах усиливали ореол призрачного сияния. Это похоже на световую капсулу, готовую для погружения. Пацаны вертели головой. Здесь всё казалось страшно необычным: звук шагов и голоса усиливались, свет фонаря насыщался яркостью и силой свечения. Таинственная жуть льдом ползла по спине.

Вдруг Жига рухнул молчком, словно из свода выпал осколок длиной под два метра. Идущие впереди разом оглянулись, а шедший позади Жук вперил взгляд в распростертого товарища. Жига вскочил, голос его зазвенел гневом:
— Чего толкаешься, Жук?!
— Я в метре от тебя шел. Держал дистанцию, как предписано Капитаном.
Капитан — это Алексей. Поскольку из-за значительной разницы в возрасте старшего в команде не назвать просто Алексеем, а по отечеству будет как-то смахивать на обращение к школьному учителю, найден отличный псевдоним. Капитан затерянных штолен, копий царя Соломона. Такое звание казалось круче, чем отставной подполковник МЧС. Алексей не возражал. 
— Кто-то меня толкнул, мне какой резон врать?
— Сделаем привал, — сказал Капитан. Рюкзаки мигом слетели с плеч.
Уселись кружком. Фонарь переведен в режим рассеянного свечения: почти один в один уподобился сиянию догорающего костра. Вместо потрескивания углей слышался шелест перекатываемых волн.
— Слышите? Неподалеку река, — сказал Жига.
— Гляньте наверх. — Жук взглядом указал на свод тоннеля.
Голубоватое свечение плыло по своду по форме силовых электрических кабелей. Точно их защитная оболочка со временем подгорела, рассыпалась, являя чистую суть электрического тока как направленного движения элементарных зарядов энергии.
— Странное явление, — промолвил Капитан. — Здесь не может быть электрических кабелей. Тем более высоковольтных, судя по свечению.
— Что же это такое? Факт налицо.
— А вдруг мы вошли в один из сверхсекретных тоннелей военно-космических сил? — выпалил Жора. Его круглое лицо отражало голубоватый свет.
Улыбка тронула волевое лицо Капитана:
— Тогда нас всех зарестуют.
— Из одной неволю в другую, — усмехнулся Жук. 
Свечение на своде вдруг пропало. Лишь слабое потрескивание ионизированного воздуха да запах озона напоминали об аномальном явлении. Они снова одни в кромешной тьме, где даже свет фонаря не напоминал свечение спасительного маяка. Тут явственно нечто пронеслось над головами, срывая спортивные шапочки, царапая в кровь макушки голов.

Впереди голубоватый свет полыхал вертикальной полосой, словно вдали приоткрыли массивную дверь. И по контуру её врывался в подземелье ослепительно яркий свет. Капитан жестким тоном скомандовал идти вперед и шаг в шаг. Друзьям, напротив, так и хотелось, сломя голову, броситься к фантастическому свету. Успеть войти в него.

Кто-то играл с ними в прятки.

По мере того, как они приближались, свет становился ярче. Он не исчезал, он лишь менял оттенок. С призрачно белого на желтый. Когда ступили в него, то с удивлением обнаружили, что вышли на солнечную поляну, где под ногами вместо цветов груды разноцветных камней, а над головой — сияющее небо. Вокруг сплошным частоколом стояли растрескавшиеся скалы. Ребята терялись в догадках. Куда попали? На площадку для вертикального взлета сверхкомпактного вертолета? В заброшенную пусковую шахту межконтинентальной ракеты?

Железнодорожная ветка пересекала площадку, обрываясь на  бруствере. В его насыпь она въехала настоящей дрезиной. Такие видели в старом кино. Открытая платформа длиной метра три, шириной в полтора метра. На передней части размещена металлическая лавка, позади — приводной механизм.
Капитан и Жук осмотрели механизм привода дрезины. Начальным элементом служил метровый рычаг. Вверху удобная рукоятка, внизу рычаг ввернут во втулку с опорной осью. По существу, втулка-ось — классический подшипник скольжения, набитый густой смазкой. На втулке закреплена заклепками шестеренка  с двухсантиметровым ободком и такими же по высоте зубьями, которые приводили во вращение шестеренчатое колесо раза в пять больше в диаметре. В свою очередь массивное зубчатое колесо входило в зацепление с шестеренкой оси задних колес. Ни дать ни взять, трехосная коробка передач с храповым механизмом. С виду в исправном состоянии. Демидовский металл таков, что никакая ржа, никакие усталостные явления его не берут.
Еще два-три столетия эта дрезина простоит в целостности и сохранности. Правда, на запасном пути. И новые искатели приключений пойдут по следам тех, кто распутывает клубок таинственного монетного двора… если, конечно, Капитан с командой нетипичных юнцов не разрешат загадку здесь и сейчас.
 
Доморощенным конструкторам дрезины был известен принцип динамо-машины. На ось установлен прообраз современного генератора тока, в передок платформы вмонтированы фонари прожекторного типа — настоящие фары! Это обстоятельство вынудило напрячь мозги. Ведь в стародавние демидовские времена широко использовалась энергия перегретого пара, никак не электрическая энергия. Что-то здесь не так. Значит, дрезина оставлена отнюдь не с демидовских времен. И железнодорожная ветка отнюдь не запасная.

Как бы то ни было, но не испытать раритетную тачку на ходу мог только последний дурак или трус. На платформе разместили рюкзаки. Капитан с Жуком уселись на лавку. Жоре и Жиге поручили вдвоем качать рычаг привода.

На удивление, дрезина легко стронулась. Вспыхнули фары и под восторженное «ура!» шустро набрали приличную скорость, сравнимую с велосипедным ходом. Капитану пришлось умерить рвение добровольной поршневой группы. Дорога неизвестная, можно на полном ходу въехать в груду камней. И вообще, эта шахта обрастала загадками.
В центральном штреке дрезина поползла, как подводная лодка под днищами вражеских кораблей. Вверху, над толщей скальной породы, сияет солнце. Здесь — тусклый свет электричества, вырабатываемого движением, призрачные сокровища и реальный кошмар, крадущийся по пятам.