Музыка эпохи онлайн

               

     Впервые это слово прозвучало где-то в декабре девятнадцатого. Народ растревожился, но не ахти как. Ну, во-первых, это далеко; а во-вторых, цифры пока не пугали.
     В январе-феврале следующего года я ещё колесила по Португалии, хотя в воздухе уже начал витать  и обрастать  страхом призрак беды.
     Сгущение атмосферы и нарастание страха давали определённые преимущества: люди становились осторожнее, осмотрительнее и старались не скапливаться без особой нужды или острой необходимости  в одном месте в большом количестве. Значит, билеты на концерты знаменитостей (а их выступления ещё  не были ни отменены, ни перенесены) стали доступнее.
     Я была счастлива, купив незадолго до поездки в Португалию билеты в Михайловский театр  на выступление супер-танцовщика  Ивана Васильева и на концерт в Филармонии с участием Николая Луганского, с которым у нас сложились, извиняюсь за тавтологию, сложные отношения. Впрочем, как и с другим пианистом, Борисом Березовским, когда каждый раз перед  концертом одна из сторон -- исполнитель или слушатель -- оказывалась либо  занята чем-то поважнее концерта,  либо сказывалась  нездоровой.
     Неизбежно наступил час «Ч». Все и всё замерло  в растерянности. Кассы закрылись, концерты отменились, будущее было столь туманно, что сроки возобновления жизни никто не брался предрекать.
    Купленные билеты были дорогущими и перспектива лишиться как денег, так и удовольствия от их удачного вложения не радовала.
   Время тревоги нашей неумолимо шло, а телефоны обоих театров то молчали, то что-то маловразумительное авто-отвечали.
   С завидной регулярностью я продолжала совершать телефонные звонки в надежде, наконец,  услышать сигнал,  разрешающий прийти в кассу  и сдать билеты.
    Так и развивался наш сюжет, пока в начале календарной весны, не имеющей  никакого отношения к реальному её наступлению в наших краях, в ответ на мой традиционно-безнадёжный звонок в Филармонию послышался  приятный  мужской, солидно-интеллигентный, исключительно приветливый голос, заверяющий меня в том, что сдать билет в кассу я могу в любой день. Своим ушам   и своему счастью я не могла поверить и даже засомневалась, туда ли я попала.  Перезвонив, услышала всё тот же, ставший  родным, голос: да-да, и в понедельник (который, как мне известно,  в Филармонии выходной) можете приходить.
     Следует напомнить, что пандемия была в полном изоляционном разгаре. Под огнём критики своего окружения я всё же решилась рискнуть и провернуть финансовую операцию.  Чтобы избежать возможного недоразумения, накануне опять сделала звонок мужчине  с чарующим голосом и оповестила о своём грядущем намерении. «Ждём Вас, ждём», был ласковый ответ, вселяющий уверенность в положительном исходе акции.
     Наступило завтра. Принарядилась, накрасилась – как-никак первый за несколько месяцев выход в свет, или в люди, как хотите. Осиротевший  троллейбус подвозит к метро. На входе ловлю на себе осуждающе-вопросительные взгляды молчаливых полицейских.  Спускаюсь по персональному эскалатору; уже как-то не по себе: испытываю  безотчётную тревогу. Наконец, подходит поезд. На конечной остановке садятся шесть человек на расстоянии пушечного выстрела друг от друга. Не знаю, что чувствовали другие,но я их всех ненавидела за то, что они посмели сесть в мой вагон, создавая тем самым угрозу моему здоровью. 
     На Невском выхожу из метро под такими же взглядами блюстителей порядка. Ни с вопросами, ни с запретами, ни с советами никто из них ко мне не обращается.
      И вот передо мной открывается картина маслом, как говорится, которую я до той поры в такое время дня никогда не видела  и, надеюсь, больше никогда не увижу  -- абсолютно безлюдный Невский проспект.  Разве что одна-две движущиеся тени в отдалении.
     Я в шоке, как сейчас модно говорить,  но вслух подбадриваю себя словами о том, что это, мол, исторический момент,  и ты будешь  его ещё вспоминать. И ведь как в воду глядела! Спускаюсь в пустынный подземный переход, оказываюсь на противоположной стороне Невского. Так и хочется написать: гулко отдаются  шаги в застывшем воздухе, повисшем над обезлюженной першпективой.
     Отшагала один квартал, обменявшись осторожными взглядами с двумя-тремя встретившимися прохожими.  Ни  магазины, ни кафе, ни рестораны не подают признаков жизни.
     Должна признать, что страха как такового не было, потому что по проспекту двигались и машины, и автобусы, и троллейбусы. Было только недоумение и  непонятность происходящего – я что, на необитаемой планете?
    Сворачиваю направо,  иду к Филармонии.  Тут уже совсем пустынно: не пробивается ни единой искорки жизни.  А меня всё больше охватывает сомнение по поводу реальности затеянной  операции, но пока не унываю – мало ли…
     Наконец, дёргаю дверь кассы – впустую.  Я ей: «Сезам, откройся!» Волшебное слово не действует. Ну вот, так я и знала… Разворачивайся  и пускайся в обратную, уже знакомую дорогу под теми же взглядами. Ну нет, врёшь, голыми руками меня не возьмёшь. Иду вдоль филармонического фасада и решительно дёргаю каждую попадающуюся под руку дверь. И, о радость, одна поддаётся. Я – туда. Будка, в ней -- приятного вида дежурный. Излагаю весь сюжет. Он заверяет меня, что всё закрыто,  и в кассе никого нет и быть не может.  Но, видимо, от пережитого  я была так «хороша»,  что его дежурное сердце дрогнуло,  и он стал звонить своему руководству за получением разъяснения по данному вопросу. Как вы догадались, ничего не вышло. Поблагодарив его за сочувствие, я отправилась восвояси,  несолоно хлебавши. Но загадочный голос, отвечавший по реально существующему филармоническому номеру, навечно останется для меня загадкой.
     В заключение всё же о музыке в эпоху онлайн.  Билет на балет, ввиду отмены концерта, в конце концов удалось сдать, а филармонический концерт был перенесён на конкретную дату открытия сезона.
     Не откликнуться на это событие невозможно, настолько оно было незаурядным, долгожданным — открытие сезона в Большом Зале Филармонии 25 сентября 2020 года. Шла туда, естественно, в предвкушении праздника и почему-то была уверена, что, хоть и не лучшие финансовые времена пережила Филармония,  в честь такого события  она ознаменует окончание изоляции праздничным декором: ну, скажем, протянут цветочную гирлянду вдоль сцены или поставят пару ваз с цветами по краям -- благо, время сейчас цветочного изобилия.  Ан нет... Тем неожиданнее был эмоциональный всплеск, испытанный переполненным залом перед самым началом концерта, когда после третьего звонка открылись боковые кулисы и на сцену мощным потоком хлынул полносоставный Заслуженный коллектив. Что тут началось! На моей, не побоюсь этого слова, полувековой памяти посещения Филармонии  не было случая, когда оркестр встречала такая оглушительная овация. Оркестранты растерянно стояли  и радостно улыбались, а публика ликовала непрекращающимися овациями. В их аплодисментах было всё: прошедшие вирусные страхи и переживания,эмоциональный голод, неудержимая радость долгожданной встречи, которая как бы говорила: "Теперь всё будет по-старому, всё будет хорошо". У многих в глазах стояли слёзы -- как на сцене, так и в зале. Аплодисменты долго не стихали, пока не улеглось неожиданное волнение. А потом был прекрасный концерт, но самая высокая нота вечера была уже взята...