Иванов, Петров, Сийдорофф. часть 31

          Несостоявшиеся браконьеры прошли через свои огороды и, бросив вёсла у забора, присели на ящики, на которых раньше спал Михаил.
          - А здорово ты, Ёсик, с театром придумал! Я бы не додумался до такого. Надо, наверное, переждать час-два, - сказал Мишка, - потом пойдём.
          - Нет, - ответил Иосиф, - он нас будет ждать всю ночь. Это точно! Он же нам не поверил. И домой не пойдёт.
          - И чё теперь?
          - Пойдём поутру, - решил Иосиф, - вроде как на удочку ловить, опять спектакль разыграем,  а там посмотрим.
          Договорившись обо всём, они разошлись по домам.


          А в это время Адольф с Клавой лежали в бане на полке. У них уже повелось – каждую ночь, когда все засыпают, встречаться в бане. И Адольф, и Клава с нетерпением ждали наступления ночи. И только Иосиф иногда портил им встречи своим непредсказуемым походом за рыбой. Днём они старались не смотреть друг на друга при всех, чтобы никто не догадался, какой огонь бушует в их сердцах. И только Анна Фёдоровна знала всё о влюблённых и, когда ночью Клава тихонько вставала со своей постели, чтобы бежать на свидание, она крестила её в темноте и беззвучно шептала вслед молитвы.
          - Я люблю тебя, - сказал Адольф, крепко обнимая Клаву, и целуя её в губы, шею, грудь.
          - Любимый мой, родненький, - шептала в ответ Клава. - Долюшка моя, я хотела тебе сказать…
          - Что, моя радость?
          - Доль, - сказала Клава, так она называла Адольфа, когда они были близки, - Долюшка, у меня будет ребёночек.
          От неожиданности Адольф упал с лавки, загремели тазы. Клава молча села на полке, спустив ноги вниз.
          - Ты не бойся, - сказала она, - я очень хотела ребёнка…от тебя… я никому не скажу…, - и заплакала.
          - Глупая…, - Адольф подхватил  её на руки и, целуя, закружил в полутьме по бане.
          Кто-то дёрнул дверь.


          Было тихо. Деревня, натанцевавшись и охрипнув от частушек, спала. Иосиф подошёл к летней кухне и, бросив у порога рюкзак, хотел зайти в дом. Вдруг он услышал, что в бане полетели тазы.
          «Что за чёрт?» - подумал он и, прихватив с собой полено, что лежало рядом с кухней, двинулся в баню. Дёрнув дверь, он вошёл в предбанник.
          - Кто здесь? – грозно рыкнул он.
          В бане кто-то опять запнулся о таз, дверь открылась и тут же закрылась, поэтому удар поленом пришёлся по косяку.
          - Попался, ворюга!
          - Иосиф, вы чего дерётесь? – послышался удивлённый голос Адольфа.
          - Это вы, Ади? – удивился тот.
          - Я, - Адольф вышел из бани и прикрыл за собой дверь.
          - Вы один? – спросил Иосиф. – Чего вы тут ночью делаете?
          - Конечно, один. Желудок опять расстроился.
          - Нежный вы у нас, однако! – усмехнулся Иосиф. – А сюда, зачем пришли?
          - Ну как… биде  же в деревне нет… только баня…
          - Ладно, эстет… пошли спать, - сказал Иосиф.
          Через несколько минут, когда хлопнула дверь летней кухни, из бани выпорхнула лёгкая тень и, тихо взлетев по ступенькам крыльца, скрылась в доме.


          Зевая и потягиваясь, не выспавшиеся искатели приключений, встретились в пять утра в огороде. В руках у каждого было по два пластиковых ведра и по три удочки, сделанные из длинных ошкуренных ивовых веток. С реки поднимался туман, заползая длинными рваными языками в огороды и дворы, облизывая уже набравшие форму кочаны капусты и прочую огородную зелень.
          - Грибы пойдут, - тихо сказал Мишка. – Туманы стоят… Надо на твоём мотоцикле сгонять в лес. Я места грибные знаю.
          - Что-то не хочется за грибами. Да у нас и не ест их никто, - поёжился Иосиф, вспоминая лесной марафон, после съеденных грибов.
          - Ты, чё? Знаешь, как Клавка маслята маринует! Пальчики оближешь! Это такой закусон! М-м-м…Завтра на разведку надо сгонять, - настаивал Миха.
          Они спустились в тумане к воде. Рядом с мостками из кустов раздавался храп.
          - Я говорил, он нас ждать будет, - прошептал Иосиф на ухо Мишке.
          - Не дождался… сморило, - хихикнул тот.
          Размотав удилища и воткнув их в доски мостка, так, что он стали походить на растопыренную лапу, рыболовы тихо отвязали лодку и растворились в тумане. Сев в лодке на одну скамейку и взяв в руки по веслу, они помчались по реке, будто их деревенскую олимпиаду смотрела вся Россия.

(продолжение следует)