Рим меня подождет...

На теплой каменистой площадке, едва поросшей мхом, в лучах заходящего солнца грелась, свернувшись клубком, гигантская ядовитая змея, шести локтей в длину. Ее тусклая бордово-серая чешуя почти сливалась с цветом окружавших камней. Это был египетский аспид или, как называл его местный народ - убийца известной царицы Клеопатры. Последняя правительница из македонской династии Птолемеев, образованная тридцативосьмилетняя красавица-царица, не желала стать пленницей вошедших в эллинистический Египет римских войск. Гордая, потерявшая надежду на помощь, она отказалась от позорного побега и решила покончить с собой.
Вернувшиеся с побережья тайные стражники сообщили, что передовые отряды римлян уже высаживаются с кораблей, лошадей запрягают в обозы. Они будут строиться в походные колонны. Дойти до Александрии смогут за три, четыре дня. Царице надо торопиться.
Клеопатра не торопилась. Она приняла решение и от него не отступала. Спокойно настраивала себя на уход в мир иной и подыскивала себе безболезненное средство. Меч, кинжал и веревку отвергала сразу - это варварские способы.
Эллинские эскулапы внушали царице, что самым подходящим в таком случае будет укус голодной змеи, египетского аспида. Острые зубы не принесут ей страданий, наоборот, доставят приятное забытье и сладостное вхождение в мертвый сон.
Недоверчивая Клеопатра проверила действие острых зубов аспида на своих рабах. Но от укусов они все корчились, кричали и умирали в судорогах. На губах выступила темная пена. «Это что такое!?»
Эскулапы объяснили: «Так и должно быть, царица! Рабская кровь по своей природе темная, густая, при соприкосновении с чистым змеиным ядом бурлит, вызывает мучение и пенится». Они продолжали: «У божественной царицы кровь другая! Чистая! Но перед укусом надо сытно поесть, выпить вина, потом своими руками положить себе на грудь голодного аспида». «Его размер?» - интересовалась царица. «Максимум в три локтя. После укуса закрыть глаза, ждать успокоения и прихода мертвого сна»…
Гревшийся на каменной площадке гигантский аспид был сыт, спокоен и его тянуло в сон - глаза закрывались сами собой. В тесном желудке переваривался только что проглоченный крупный земляной заяц, горный тушканчик. И все ощущения пресмыкающегося сосредоточились на тепле мохнатого тела, которое уже перестало дергаться и должно было согревать изнутри.
Но внезапно покой аспида был нарушен. Легкий вечерний майский ветерок принес незнакомые звуки и запах тела разгоряченного животного. Лошади? Существа с длинными ногами? С заполненным желудком аспид отяжелел, бросаться на этих животных ему было лень. Он не видел те существа, которые вышли из-за перевала и теперь по каменистой тропке двигались вниз. Но они непременно пройдут мимо. Аспид медленно и неохотно сполз с каменистой площадки.
Сверху от горного перевала спускались трое чернобородых мужчин в длинных белых восточных одеяниях, типа хитона. Впереди неторопливо шагал высокий молодой человек с белым тюрбаном на голове. Он вел за собой под уздцы ушастого осла, на котором сидел пожилой мужчина с мешком за плечами. Замыкал шествие невысокий, сутулый крепыш с накинутой на голову круглой шапочкой. В руках он держал длинную палку.
Красное солнце медленно спускалось к гребню гор, воздух сгущался и становился прохладнее. Неожиданно осел заупрямился, его уши замерли, он встал, как вкопанный и не захотел двигаться дальше. Его что-то напугало? Уши и ноздри чуткого животного улавливали незнакомые звуки и странный острый запах. Он всем существом чувствовал, что впереди опасность, его кожа подергивалась, а хвост прижался к телу.
Остановившиеся путники насторожились. Они не могли понять, что случилось? Что остановило осла? Но высказывать вслух свои опасения не торопились. Сидевший на осле пожилой мужчина пытался уговорами, поглаживанием по короткой гриве заставить животное продолжать путь. Осел ног от земли от отрывал. Странники удрученно разводили руками.
- Вот глупая бестия, нет на него что ли управы! - сердито крикнул шедший сзади крепыш, и поднял палку для удара.
- Не смей бить его, Йозеф! - обернулся сидевший на осле пожилой мужчина. - Осел не виноват. Впереди опасность. Он ни за что не сдвинется с места, пока не почувствует, что путь свободен.
- Какие в этих пустых горах опасности, Эвсевий? - отозвался разозленный Йозеф Он едва сдерживал себя. - У всех ослов одна упрямая натура, они понимают только палку. А нам надо торопиться.
Осел прижал уши, опустил голову, стал фыркать, обнажил зубы, словно, понял, что его хотят бить.
- Тсс, тише, давайте послушаем, - сказал шедший впереди молодой человек с тюрбаном на голове и приложил палец к губам. Йозеф чуть согнулся и стал настороженно оглядываться.
- В этих горах обитают аспиды, - понизив голос, произнес пожилой мужчина, которого звали Эвсевий и спрыгнул с осла. - Под вечер они выползают на охоту. Человек им не интересен, его не проглотишь. Но их лучше не тревожить… Иначе спасенья никому не будет. - Он глубоко вздохнул. - Из этих мест аспидов набирают для зверинцев римского императора. Особых красавцев дарят гостям. Для потехи. Я видел, как их ловили с мешком и голыми руками, боялись палкой кожу повредить. - Эвсевий добродушно похлопал осла по морде. - Пойду вперед, посмотрю, что там случилось.
- Не надо тебе этого делать, отец, - сказал молодой человек и закрутил головой. - Не подвергай себя опасности. Лучше я сам спущусь.
- Не боишься, Петрос? - насмешливо спросил Йозеф.
- Нет, Йозеф, не боюсь. Я не скрываюсь за спинами других.
- Возьми хотя бы палку, сынок, - сказал Эвсевий. - Отдай ему палку, Йозеф. Будь осторожен, Петрос. - Крикни, если понадобиться наша помощь. Мы будем ждать твоего возвращения.
Молодой человек с палкой в правой руке стал торопливо спускаться. Под его сандалиями шуршали летевшие вниз камни. Через некоторое время белая фигура в сгущавшемся синем сумраке растворилась.
- А мы не заблудились, Эвсевий? - настороженно озираясь, негромко спросил Йозеф. - Кругом такая тишина… Скоро станет темно.
- Нет, нет, не бойся, Йозеф. Я хорошо знаю этот путь, не раз двигался по нему в Кесарию. Внизу гавань, там стоят корабли, они ходят в Рим. Ты лучше скажи мне, зачем хочешь уехать в Рим? Кто ждет тебя в этом вечном городе, Йозеф?
- О, дорогой Эвсевий, я хочу найти там последователей твоей веры.  Ты говорил мне, что ваш учитель… его звали Йешуа не так ли?
- Да, это верно, - кивнул головой Эвсевий.
Йозеф молитвенно сложил ладони вместе.
- Но от мореплавателей я слышал, что ваша вера появилась уже в Риме. - продолжил он. - У тебя много учеников, и первый среди них твой Петрос. Говорят, ты хочешь отправить его в Рим? Так ведь?
- Ошибаешься, Йозеф. Все совсем не так.
- Но портрет Йешуа  у тебя с собой? - перебил его Йозеф, и на его лице появилось напряженное ожидание. Левой рукой он зажал в кулаке свою иссиня-черную курчавую бороду, густые брови сошлись к переносице.
Эвсевий ничего не ответил. Немного помедлил, потом из-под седла достал рулончик из тростникового пергамента, снял кожаный шнурок и на крупе осла развернул его.
Йозеф нагнулся и уставился в изображение. Он чуть не подпрыгнул от радости и довольно потер ладони.
- Я не верю глазам своим! - громко воскликнул он. - Это же твое лицо, Эвсевий! Так выглядел ваш учитель? - У него такие же длинные черные волосы, большие синие глаза, тонкий нос, скорбные губы. Почему ты никогда не показывал мне этот портрет?
- Странно, что ты спрашиваешь меня об этом? - закачал головой Эвсевий. - Иудеи в своей вере отвергают изображения святых. У иудеев Бог безымянный и бестелесный. Он и бездушный. Что это за Бог, Йозеф? Его нельзя увидеть, нельзя поклониться ему. Кому тогда поклоняться? - Эвсевий замолчал и посмотрел на ссутулившегося Йозефа.
- Ах, что вспоминать прошлое, Эвсевий, - Йосиф хлопнул себя по ляжкам. - Ты знаешь, как я хочу перенять вашу веру. - Его лицо разгладилось, он изобразил улыбку. - Этот портрет я готов расцеловать… Я сам бы отвез его в Рим, что скажешь, Эвсевий?
- Зачем везти его в Рим? - от удивления Эвсевий поднял плечи.
- Как зачем? Последователи твоей веры, Эвсевий, должны в лицо знать своего учителя.
- Этого нельзя делать, Йозеф. - Эвсевий отрицательно закрутил головой. - Он перевернул рулон на обратную сторону. - Смотри, вот карта. На ней города, в них побывал наш учитель. Там он посеял семена новой веры. Теперь там проповедуют его последователи. Здесь есть их список. - Эвсевий стал водить пальцем по карте. - Вот Вифлеем, где он родился, вот Назарет, где совершилось Благовещение, а это Иерушалаим. Семь лет назад он въехал в этот благословенный город на осле. Это был праздник, Вербное воскресенье. Но вместо праздника произошло преступное обвинение и убийство. Он встретил там свою смерть - его распяли вместе с двумя разбойниками.
Эвсевий замолчал. Снизу вроде донеслись какие-то странные звуки. Или ему послышалось? От солнца оставался полукруг, скоро оно скроется совсем. Осел был по-прежнему недвижим. Когда же вернется Петрос?
Йозефа тоже удивило затянувшееся отсутствие Петроса. Скорее всего с парнем случилось неприятность. Вдруг он вообще не вернется? Свалился в пропасть?  Зря отдал ему палку. Была бы она в руках у него, то двинул бы осла, как следует.  А так что? Скоро стемнеет и тогда идти придется во мраке… Хотя, тем лучше. В темноте, в одиночестве быстро расправится с Эвсевием.
На всякий случай Йосиф похлопал себя по брюху, проверил, на месте ли остро наточенный нож, который носил в намотанном на голом теле тканевом поясе.
- Скажи, Эвсевий, - Йозеф еще раз склонился над картой. - Что означают эти темные линии с крестиками?
Эвсевий посмотрел на карту, но говорить не спешил.
- Ты чего молчишь?
- Ты должен поклясться, Йозеф и обещать, что об этой карте никому не скажешь ни слова!
- Клянусь вашим Йешуа, никому ничего рассказывать не буду, - глухим голосом пробормотал Йозеф.
- Так вот, знай, эти линии - древние подземные ходы. Их вырыли на окраине Рима. Под землей от злобных римлян прячутся христиане, там они творят молитвы, обмениваются новостями, готовят проповедников. Там хоронят замученных.
- Как называются эти убежища, Эвсевий?
- Мы называем их катакомбы, но римляне называют их цеметерии.
- Цеметерии, - еле слышно повторил Йозеф. - Значит, я могу там тоже скрыться?
- Нет, Йосиф, не сможешь. Ты для них чужой человек.
- Это почему же? - не скрыл своего удивления Йозеф.
- Тебе надо найти проповедника, который поручился бы за тебя.
- А твое имя, Эвсевий Кесарийский? Оно не подойдет?
- Нет, не подойдет. Я не был в Риме, не был в цеметериях.
- Но я клянусь тебе, Эвсевий,  все сохраню в тайне! Скажи мне имя проповедника!
- На Палантине есть дворцовый врачеватель. Его зовут Теренций Натал. Скажешь ему, что ты от Эвсевия Кесарийского. Он тебе поможет.
- О, Эвсевий, я очень благодарен тебе. Он старый?
- Нет, молодой, ему тридцать лет.
- Надо же? Как и мне, тридцать! - радостно воскликнул Йозеф и хлопнул в ладоши. - Может быть, ты и карту дашь мне собой? - Йозеф старался заглянуть в глаза Эвсевию.
- Карту не получишь. Она останется со мной. За эту карту прокуратор Иудеи Агриппа обещал выдать пять тысяч ауресов, монет из чистого золота. Представляешь ее ценность?
- Пять тысяч ауресов, - возбужденно произнес  Йозеф.- Да тут целый мешок нужен.   
- Да, Йозеф, мой мешок как раз из буйволовой кожи, он вполне подходящий. На центральных дорогах расставлены посты. У римских легионеров приказ - поймать меня и моего сына Петроса. Хотят прилюдно распять нас обоих в Иерушалаиме.
- Послушай, Эвсевий, ты сильно рискуешь. Что ты будешь делать, если вернешься, и тебя они остановят? Найдут портрет…
- Не волнуйся, Йосиф, портрет не найдут.
- Как не найдут? Куда ты его спрячешь?
- Видишь мое седло? Под ним есть укромное местечко, как раз для рулончика. На моем осле всегда две пустые корзинки - они для поклажи. Вот их будут осматривать.
Эвсевий приподнял седло и вставил внутрь свой рулончик.
- Видишь?
Йозеф нагнулся.
- Да, вижу, понял, Эвсевий. Ты хитромудрый проповедник, все предусмотрел. Поедем со мной в Рим, дорогой брат, будем там вместе проповедовать…
- Нет, Йосиф, в Рим я не поеду. Мы доведем тебя до Кесарии и повернем в сторону Вифлеема. Меня и Петроса ждут ученики.
Йосиф с трудом скрыл свое разочарование. От беспомощности он сжал кулаки. С каким удовольствием привел бы Эвсевия и его отпрыска к легионерам, получил бы от них пять тысяч монет из чистого золота. Ауресы… Такую сумму вообразить страшно. Но он нарушил бы тогда клятвенное обещание, данное Великому  Синедриону - срочно ехать в Рим, изучать там обстановку с христианским учением.   
- Идем со мной в Кесарию, - не выдержав своих мучений, жалобно произнес Йосиф, - Поплывем вместе в Рим. Благословенная метрополия. Встретим там Клаудиуса.
- Клаудиуса? - удивился Эвсевий. - Дядю императора?  Ты с ним знаком?
- Нет, нет… Но говорят, что Клаудиус, ученый муж, готов принять новую веру.
- Кто тебе это сказал? Ты все напутал, Йозеф. Как раз наоборот, - засмеялся Эвсевий. - Дядя императора ярый противник христиан. Его племянник император Калигула, вообще сумасшедший.
- Почему ты так считаешь? - недовольно дернул плечами Йосиф.
- Потому что они все погрязли в роскоши и разврате. Украшают себя, как женщины. Раскрашивают лица. Бреют бороды, хотят выглядеть моложе. Калигула, говорят, спит со своим коне во дворце. Мы уберем Калигулу. Новым императором станет христианин!
- Что? Христианин? - от удивления Йосиф слегка присел. Он не мог понять… Значит, христиане задумали поставить императором своего человека? Вот это новость! Вот о чем надо сообщить Синедриону. Но стоп, сперва поехать в Рим и убедиться в этом! Христиане просто сошли с ума...
 А Эвсевий продолжал гнуть свое:
- Сейчас христиане в Риме гонимые, но их враги скоро падут, они станут мертвыми...
Йозеф сжался. С каким удовольствием впился бы он в глотку этому  проповеднику. Болтун: «враги станут мертвыми…»
- Но скажи, только честно, Эвсевий, почему ты не хочешь ехать со мной?
- Не поеду в Рим по одной причине, Йозеф, туда не ездил наш учитель.
- Твое упрямство от осла, Эвсевий.
- Ты не прав, Йозеф. Осел вовсе не упрямое животное. - Эвсевий покачал головой. - Его насторожила опасность. А когда она исчезнет, ему надо преодолеть свой страх. Наш учитель ездил только на осле, он любил это мирное животное.
- Но осел существо  нечистое! - воскликнул Йозеф.
- Опять ты не прав. Нечистое животное - это то, мясо которого человек не употребляет. Осел - он трудяга, его мясо для пищи не годится. Вот ты скажи мне лучше, Йозеф, какую из живых тварей ты выбрал бы себе в путники?
- Я!? - от удивления Йозеф отпрянул назад. Не ожидал такого вопроса.
- Да, ты, - требовательно произнес Эвсевий.
- Думаю, что волка, орла и змею.
- Вот так выбор!? Все нечистые! Все против человека! Почему не взял верблюда, вола и осла? Они самые полезные в хозяйстве.
- Осел нечистый, нечистый, а ваш учитель ездил на нем, - с язвительностью в голосе произнес Йозеф.
- Осел… Он давно стал домашним. - Эвсевий ласково провел  рукой по голубоватой шкуре осла. - В нем нет хитрости.
Они замолчали. Солнце почти совсем скрылось за горной грядой, и местность окрасилась в лилово-розовые тона. Темнота быстро сгущалась.
- Что-то долго не возвращается мой Петрос, - Эвсевий задумался. - Я начинаю волноваться. Уж не случилось ли с ним чего. - Эвсевий еще раз погладил по гриве осла, и тот неожиданно сам пошел вперед.
- О, великий учитель Йешуа,  ты услышал наш разговор. Идем скорее, Йозеф, опасность миновала.
Они торопливо двигались за ослом. Животное, как ни в чем не бывало, резво устремилось вниз. Они миновали насколько опасных скалистых нагромождений и наконец дошли до пустой каменистой площадки, поросшей мхом. Здесь осел остановился.
Неожиданно за грудой камней они увидели лежавшее распростертое человеческое тело в белом хитоне. В стороне валялись белевший тюрбан, палка.
- О, небо, это мой Петрос! - закричал Эвсевий. Он бросился вперед, упал на колени и схватил руку лежавшего. Она была еще теплой. Он приблизил ее к своим глазам, у запястья заметил два запекшихся кровавых сгустка. - Он не шевелится? Это укус змеи. Аспид набросился на него! Петрос, мой сын, ты даже не крикнул! Почему не позвал на помощь? Я умоляю тебя, встань! Встань дорогой мой, единственный!   
Эвсевий завыл и распростерся рядом с телом сына. - Ах, почему я не пошел вперед, почему послал тебя? За что мне такая кара!? - Эвсевий в исступлении бил кулаками по камням, тормошил неподвижное тело.
Йозеф стоял поодаль и размышлял.
- Да, это змея, - одними губами произнес он. - Она пришла мне на помощь. Петрос испугал ее, и она бросилась… Змея моя защитница, моя спутница. Нож не понадобился.
Он нагнулся и поднял с земли большой камень. Подошел к распростертому Эвсевию, пнул его ногой. От неожиданности он обернулся. Йосиф со всего размаху бросил камень в его голову. Раздался крик. Эвсевий от удара опрокинулся навзничь. По его лицу стекала кровь. Он сделал попытку подняться и застонал. Йозеф, не обращая внимания на стоны, поднял другой камень и снова с большей силой бросил его в голову Эвсевия. Тот упал на спину, ударился затылком и затих.
Йозеф тяжело задышал, вытер со лба проступивший пот. В третий раз поднял он камень и бросил его в голову неподвижно лежавшего Эвсевия.
Через несколько мгновений все было кончено. Йозеф снял с плеч Эвсевия пустой кожаный мешок, закинул его себе за спину, потом вытащил из седла осла рулон пергамента и развернул его.
- Рисованным христианским идолам я не поклоняюсь! - изо всех сил, громко выкрикнул он и плюнул в изображение. - Рим меня подождет… Сперва заберу пять тысяч золотых ауресов. Не сбылось твое предсказание, Эвсевий! - Он поднял палку и замахал ей. - Христиане оказались мертвыми, а последний, иудей, сделался первым!
Он схватил под уздцы осла, осмотрелся. Потом рывком развернул животное в обратную сторону. Со злобой ударил его палкой и потянул за собой в горы.