29. Собеседование о профессиях

- Но почему ты больше не ходишь на уроки оклюменции? – нахмурилась Гермиона.
- Я же говорил, - пробормотал Гарри. – Снейп считает, что теперь, когда я овладел основами, я могу управиться сам.
- Так ты перестал видеть странные сны? – скептически спросила Гермиона.
- Практически перестал, - ответил Гарри, не глядя на неё.
- По-моему, Снейпу не следовало прекращать занятия, пока ты однозначно не научишься контролировать себя! – сердито сказала Гермиона. – Гарри, я думаю, ты должен сходить к нему и попросить…
- Нет, - с нажимом возразил Гарри. – Оставим это, Гермиона, ладно?
Наступил первый день пасхальных каникул, и Гермиона, по своему обыкновению, потратила часть этого дня на составление расписания повторения материала для всех троих. Гарри с Роном не возражали: легче было промолчать, чем спорить с ней, кроме того, расписание могло пригодиться.
Рон поразился, обнаружив, что до экзаменов осталось всего шесть недель.
- Что это тебя врасплох застало? – вопросила Гермиона, стуча палочкой по каждому квадратику в расписании Рона, и каждый квадратик сразу окрашивался в тот или иной цвет в соответствии с предметом.
- Не знаю, - ответил он. - Вроде бы много времени было.
- Вот, держи, - сказала она, протягивая ему расписание. - Будешь придерживаться его – всё будет замечательно.
Рон мрачно взглянул на него, но потом просиял.
- Ты оставила мне один свободный вечер в неделю!
- Это для тренировок по квиддичу, - объяснила Гермиона.
Улыбка сошла с лица Рона.
- А смысл? – мрачно спросил он. – У нас в этом году столько же шансов выиграть кубок за победу в квиддиче, сколько у моего папы – стать Министром магии.
Гермиона ничего не ответила - она смотрела на Гарри, тупо уставившегося на противоположную стену общей комнаты и не обращавшего внимания на Криволапа, который бил его лапой по руке, желая, чтобы у него почесали за ушами.
- В чём дело, Гарри?
- Что? – тут же отозвался он. – Ни в чём.
Он схватил свой учебник по теоретическому курсу защитной магии и притворился, что ищет что-то по оглавлению. Криволап понял, что от Гарри ласки не дождаться и ускользнул под кресло Гермионы.
- Я недавно видела Чоу, - осторожно начала Гермиона. – У неё тоже очень несчастный вид… вы опять поругались?
- Чт… ну да, так и есть, - ответил Гарри, радостно ухватившись за подвернувшийся повод.
- Из-за чего?
- Из-за её подружки-ябеды Мариэтты, - ответил Гарри.
- Да ладно, ты не виноват! – сердито сказал Рон, убирая расписание повторения предметов. – Если бы не она…
Рон пустился честить Мариэтту Эджкомб на все лады, чем весьма помог Гарри: всё, что от него требовалось – это сердито смотреть, кивать и говорить «ага» и «точно», когда Рон переводил дух, а мысли его ещё глубже погрузились в то, что он видел в Сосуде мыслей.
Память словно грызла его изнутри. Он был так уверен, что его родители были чудесными людьми, что у него не возникало ни малейшей трудности не поверить клевете Снейпа насчёт характера его отца. Разве Хагрид и Сириус не говорили Гарри, каким замечательным был его отец? («Ну да, обрати внимание – Сириус был таким же… - сказал ворчливый голос в голове у Гарри. - Таким же плохим, так ведь?»). Да, однажды он услышал, как профессор МакГонагалл говорила, что его отец и Сириус доставили школе много хлопот, но она описывала их как предшественников близнецов Уизли, а Гарри и представить не мог, чтобы Фред с Джорджем ради забавы подвесили кого-нибудь вниз головой… если только кто-то не доставал их до крайности… может быть, Малфоя или ещё кого-то, кто действительно этого заслужил…
Гарри попытался убедить себя, что Снейп пострадал от рук Джеймса не зря; но разве Лили не спросила “что он тебе сделал?” И разве Джеймс не ответил: “Тут дело в самом факте его существования, если ты знаешь, что; я имею в виду”? Разве Джеймс не заварил эту кашу просто потому, что Сириус заявил, что ему скучно? Гарри вспомнил, как Люпин сказал на площади Гриммо, что Дамблдор назначил его старостой в надежде, что он сможет хоть как-то контролировать Джеймса с Сириусом… но в Сосуде мыслей он сидел рядом и не вмешался…
Гарри постоянно напоминал себе, что Лили вмешалась; его мать повела себя достойно. Кроме того, выражение её лица, когда она кричала на Джеймса, тоже не давало ему покоя - она явно ненавидела Джеймса, и Гарри просто не мог понять, как они в конце концов умудрились пожениться. Раз-другой он даже задумывался, не заставил ли её Джеймс выйти за себя силой…
Почти пять лет мысли об отце приносили ему успокоение и вдохновение. Всякий раз, когда ему говорили, что он совсем как Джеймс, его переполняла гордость. A теперь… теперь при мысли о нём его охватывали холод и отчаяние.
Погода становилась всё ветренее, теплее и солнечнее, шли пасхальные каникулы, но Гарри вместе с остальными пятикурсниками и семикурсниками засел в библиотеке за повторение пройденного материала и заучивание нового. Гарри заявлял, что его плохое настроение вызвано лишь надвигающимися экзаменами, и никто не подверг его слова сомнению, потому что его собратья-гриффиндорцы тоже были сыты учёбой по горло.
- Гарри, я с тобой разговариваю, ты меня слышишь?
- А?
Он оглянулся. Рядом с его столом, за которым он сидел один, стояла Джинни Уизли, весьма потрёпанная ветром. Был поздний воскресный вечер; Гермиона вернулась в гриффиндорскую башню повторять древние руны, а у Рона была тренировка по квиддичу.
- Oй, привет, - сказал Гарри, пододвигая к себе книги. – Почему ты не на тренировке?
- Она закончилась, - ответила Джинни. – Рону пришлось отвести Джека Слоупера в больничное крыло.
- Зачем?
- Ну, мы не уверены, но он, кажется, стукнул себя собственной битой. – Она тяжело вздохнула. – В общем… только что пришла посылка, она вот прошла новую цензуру Амбридж.
Она поставила на стол коробку, обёрнутую коричневой бумагой; обёртка была явно вскрыта, а потом небрежно водворена на место. Сверху было написано красными чернилами: «Проверено и пропущено Верховным Ревизором Хогвартса».
- Это пасхальные яйца от мамы, - объяснила Джинни. – Одно - тебе… вот, держи.
Она протянула ему красивое шоколадное яйцо, украшенное маленькими льдистыми снитчами и, согласно надписи на упаковке, скрывало внутри мешочек с шипучими пчёлками. Гарри рассмотрел подарок и, к своему ужасу, ощутил ком в горле.
- Ты в порядке, Гарри? – тихо спросила Джинни.
- Да, в порядке, - сдавленным голосом ответил Гарри. Ком в горле причинял ему боль. Он не понимал, почему пасхальное яйцо вызвало у него такое ощущение.
- Ты последнее время такой подавленный, - не отставала Джинни. – Знаешь, я уверена, что если бы ты просто поговорил с Чоу…
- Не хочу я говорить с Чоу, - огрызнулся Гарри.
- С кем же тогда? – спросила Джинни, пристально глядя на него.
- Я…
Он огляделся, чтобы убедиться, что никто его не слушает. Мадам Пинс находилась в нескольких рядах от него и выдавала стопку книг напряжённой Ханне Аббот.
- Я бы с Сириусом поговорил, - пробормотал он. – Но я знаю, что это невозможно.
Джинни не отрывала от него задумчивого взгляда. Скорее чтобы занять себя, чем оттого, что действительно хотел попробовать, Гарри развернул пасхальное яйцо, отломил большой кусок и сунул его себе в рот.
- Что ж, - медленно проговорила Джинни, тоже взяв кусочек яйца, - если тебе так хочется поговорить с Сириусом, надеюсь, мы можем обдумать, каким образом это обстряпать.
- Да ну тебя, - уныло ответил Гарри. – Это при Амбридж-то, следящей за каминами и читающей всю нашу почту?
- Когда растёшь вместе с Фредом и Джорджем, - задумчиво проговорила Джинни, - то в конце концов начинаешь понимать, что если нервы не подведут, можно совершить всё, что угодно.
Гарри взглянул на неё. То ли от шоколада — Люпин всегда советовал есть его после встреч с дементорами — то ли просто оттого, что он наконец-то высказал желание, сжигавшее его изнутри вот уже неделю, но у него зародилась надежда.
- И КАК ЭТО, ПО-ВАШЕМУ, НАЗЫВАЕТСЯ?
- О чёрт, - прошептала Джинни, вскакивая на ноги. – Забыла…
На них надвигалась мадам Пинс; её морщинистое лицо было перекошено от бешенства.
- Шоколад в библиотеке! – завизжала она. – Вон! Вон! ВОН! – И выхватив палочку, она послала вслед убегающим Гарри и Джинни книги, сумку и чернильницу Гарри, которые то и дело ударялись об их головы.
* * *
Словно напоминая о важности предстоящих экзаменов, в конце каникул на столах гриффиндорской башни появились стопки брошюр, буклетов и листовок о различных магических профессиях, а на доске красовалось объявление:
«CОБЕСЕДОВАНИE О ПРОФEССИЯХ
В первую неделю летнего семестра все пятикурсники обязаны явиться на короткую встречу с главой своего Дома для обсуждения будущей профессии. Время индивидуальных встреч приводится ниже».
Гарри нашёл себя в списке – профессор МакГонагалл будет ждать его у себя в кабинете в понедельник в половине третьего, значит, он пропустит почти весь урок предсказаний. Вместе с остальными пятикурсниками он провёл последние выходные пасхальных каникул за чтением информации о профессиях, оставленной им для размышления.
- Уж в лекари-то я не пойду, - говорил Рон в последний вечер каникул. Он углубился в буклет с перекрещенными костью и волшебной палочкой на обложке – эмблемой Больницы святого Мунго. – Тут сказано, что я должен иметь не ниже “Д” за У.Д.А.В. по зельям, гербологии, трансфигурации, наведению чар и защите от тёмных искусств. То есть… чёрт… не слишком ли много они хотят?
- Но разве это не очень ответственная работа? – с отсутствующим видом спросила Гермиона.
Она листала яркий розово-оранжевый буклет, озаглавленный “ВЫ ПОДУМЫВАЕТЕ О РАБОТЕ С МАГЛАМИ?”
- Вот для укрепления связей с маглами особой квалификации не надо; всё, что требуется – это С.О.В. по магловедению: «Гораздо важнее – ваши энтузиазм, терпение и хорошее чувство юмора!»
- Для укрепления связи с моим дядей хорошим чувством юмора не отделаешься, - мрачно заметил Гарри. – Скорее – хорошее чувство, когда пора смываться. - Он просматривал брошюру о магическом банковском деле. – Вот, послушайте: «Вы ищете головокружительную карьеру, связанную с путешествиями, приключениями и захватывающими, полными опасностей поисками сокровищ? Tогда подумайте о работе в магическом банке «Гринготтс», который набирает устранителей заклятий в филиалы за границей…» Вот там нужна арифмантика, так что ты, Гермиона, могла бы пойти туда!
- Меня не очень-то привлекают финансы, - вяло произнесла Гермиона, читающая новый буклет: “МОЖЕТ, ВАШЕ ПРИЗВАНИЕ – ПОДГОТОВКА ТРОЛЛЕЙ-ОХРАННИКОВ?”
- Эй, - сказал кто-то над ухом у Гарри. Он обернулся; к ним присоединились Фред с Джорджем. – Джинни нам кое-что про тебя сказала, - заговорил Фред, взгромоздив ноги на стол перед ними, отчего несколько брошюр о работе в Министерстве магии свалились на пол. – Тебе вроде бы с Сириусом поговорить надо?
- Что? – резко спросила Гермиона, застыв с протянутой рукой – она хотела взять буклет “ОБРАТИТЕСЬ В ДЕПАРТАМЕНТ УСТРАНЕНИЯ ПОСЛЕДСТВИЙ МАГИЧЕСКИХ ПРОИСШЕСТВИЙ”.
- Ну да, - ответил Гарри, стараясь говорить небрежно, - ну да, подумывал, что было бы неплохо…
- Не смеши, - посоветовала Гермиона, выпрямляясь и глядя на него так, словно не верила своим глазам. – При Амбридж, шныряющей по каминам и перетряхивающей всех сов?
- Ну так мы поразмыслили, как обойти всё это, - сказал Джордж, потягиваясь и улыбаясь. – Дело простое – надо устроить диверсию. Ты небось заметила, что во время пасхальных каникул мы были паиньками?
- Мы спросили себя – зачем мешать людям отдыхать? – продолжил Фред. – Вовсе незачем, ответили мы сами себе. Мы бы, само собой, помешали всем повторять материал, а этого нам хотелось меньше всего.
Он отвесил Гермионе лёгкий церемонный кивок. Она была поражена такой сознательностью.
- Но завтра всё будет, как обычно, - вдруг продолжил Фред. – A если мы и так собрались устроить беспорядочек, то почему бы Гарри не поболтать с Сириусом?
- Да, но всё же, - сказала Гермиона таким тоном, словно объясняла элементарные вещи какому-нибудь тупице, - даже если вы устроите диверсию, как Гарри умудрится поговорить с ним?
- В кабинете у Амбридж, - тихо ответил Гарри.
Он думал об этом весь вечер и понял, что иначе никак. Амбридж сама сказала ему, что только её камин не находится под наблюдением.
- Ты… сошёл… с ума? – сдавленным голосом спросила Гермиона.
Рон отложил буклет о выращивании и продаже грибов и настороженно прислушался к беседе.
- Ничуть, - пожал плечами Гарри.
- Но во-первых, как ты туда попадёшь?
Гарри был готов к этому вопросу.
- С помощью ножа Сириуса, - ответил он.
- Что это значит?
- На предыдущее Рождество Сириус подарил мне нож, открывающий любой замок, - ответил Гарри. – Так что даже если она так заколдовала дверь, что «алохомора» не сработает, а она точно сделала это…
- Что ты об этом думаешь? – спросила Гермиона у Рона таким тоном, что невольно напомнила Гарри призывы миссис Уизли к её мужу во время первого ужина Гарри на площади Гриммо.
- Не знаю, - ответил Рон, испугавшийся просьбы высказать своё мнение. – Если Гарри хочет, разве это не его дело?
- Говоришь прямо как верный друг и Уизли, - сказал Фред, увесисто хлопнув Рона по спине. – В общем, так. Мы собираемся устроить заварушку завтра, сразу после уроков, чтобы все по максимуму ощутили это на себе в коридорах… Гарри, мы устроим всё где-то в восточном крыле, выманим её из кабинета… думаю, мы можем гарантировать тебе… сколько… двадцать минут? – спросил он, взглянув на Джорджа.
- Легко, - согласился Джордж.
- Что за диверсия? – спросил Рон.
- Увидишь, братишка, - пообещал Фред и встал; Джордж за ним. – По крайней мере если завтра около пяти заглянешь в коридор со статуей Грегори Раболепного.
* * *
На следующее утро Гарри проснулся очень рано в такой же тревоге, как в день дисциплинарного слушания в Министерстве магии. Он нервничал не только из-за плана вломиться в кабинет Амбридж и поговорить с Сириусом через её камин, хотя, конечно, это было весьма нехорошее дело; Гарри предстоял первый день в непосредственной близости со Снейпом после того как тот вышвырнул его из своего кабинета.
Полежав в постели и подумав о предстоящем дне, Гарри встал очень тихо, подошёл к окну рядом с кроватью Невилла и залюбовался поистине великолепным утром. Небо было светлым, его затягивала опалесцирующая голубая дымка. Прямо перед собой Гарри видел высокий бук, под которым его отец однажды мучил Снейпа. Он не знал, что; именно скажет ему Сириус насчёт увиденного в Сосуде мыслей, но он страшно желал услышать версию Сириуса, узнать какие-нибудь смягчающие обстоятельства, хоть какое-то оправдание поведению его отца…
Что-то привлекло внимание Гарри: движение на окраине Запретного Леса. Гарри прищурился от солнца и увидел выходящего из-за деревьев Хагрида. Он, похоже, хромал. Хагрид доковылял до двери своей хижины и исчез внутри. Гарри присматривался к хижине несколько минут. Хагрид больше не выходил, зато из трубы заклубился дым, значит, Хагрид травмирован не очень серьёзно – он ведь сумел развести огонь.
Гарри отошёл от окна, вернулся к своему чемодану и стал одеваться.
Гарри понимал, что в связи с предстоящим проникновением в кабинет Амбридж день будет нелёгким, но он не был настроен на постоянные попытки Гермионы отговорить его от того, что он задумал сделать в пять часов. Впервые в жизни она слушала профессора Бинса на уроке истории магии ещё невнимательнее, чем Гарри с Роном – вместо этого она шёпотом увещевала Гарри, и ему было весьма сложно не обращать внимания на её слова.
- …a если она всё-таки поймает тебя там, мало того, что тебя исключат - она сумеет догадаться, что ты говорил со Шмыгуном, и уж на этот раз она заставит тебя выпить сыворотку правды и ответить на её вопросы…
- Гермиона, - тихо и раздражённо спросил Рон, - может, ты отстанешь от Гарри и послушаешь Бинса, или мне самому записи делать?
- Ничего, позаписывай для разнообразия, не помрёшь!
Когда пришла пора идти в подземелье, ни Гарри, ни Рон с Гермионой не разговаривали. Она невозмутимо воспользовалась их молчанием и разразилась новым потоком мрачных предостережений, еле слышно бормоча их быстрым шёпотом, отчего Симус потратил целых пять минут на осмотр своего котла в поисках протечки.
Снейп же, видимо, решил вести себя так, словно Гарри - невидимка. Гарри, само собой, было к этому не привыкать, ибо это был один из излюбленных приёмов дяди Вернона, и он даже был рад, что ему не пришлось сносить чего-нибудь похуже. Если учесть, что обычно ему приходилось терпеть от Снейпа колкости и ехидные замечания, эта новая линия поведения была к лучшему; он с радостью заметил, что будучи оставленным в покое, он совсем легко справился с приготовлением Бодрящей настойки. В конце урока он собрал зелье во флакон, закупорил его и поставил на стол Снейпа, думая, что на этот раз он наконец-то получит “Д”.
Едва он отвернулся, как раздался звон разбитого стекла. Малфой радостно засмеялся. Гарри развернулся. Его зелье разлилось по полу среди осколков, а Снейп злорадно смотрел на него.
- Ой-ёй-ёй, - тихо проговорил он. – Что же, Поттер, ещё один ноль.
Гарри лишился дара речи. Он бросился к своему котлу, чтобы наполнить другой флакон и всё-таки принудить Снейпа выставить ему оценку, но, к его ужасу, остальное содержимое исчезло.
- Прости! – сказала Гермиона, прижав руки ко рту. – Ради бога прости, Гарри. Я думала, ты закончил, и очистила котёл!
У Гарри не было слов. Когда прозвенел звонок, он вылетел из подземелья, не оглядываясь, а в обед сел между Невиллом и Симусом, чтобы Гермиона снова не начала изводить его насчёт проникновения в кабинет Амбридж.
К началу урока предсказаний он был в таком ужасном настроении, что совершенно забыл о назначенной встрече с профессором МакГонагалл; он вспомнил о ней лишь когда Рон спросил его, почему он не у главы Дома. Он помчался по лестнице и прибежал, запыхавшись и опоздав на несколько минут.
- Извините, профессор, - выдохнул он, закрывая дверь. – Я забыл.
- Ничего, Поттер, - резко сказала она, но при этих словах в углу кто-то хихикнул. Гарри обернулся.
Там сидела профессор Амбридж с блокнотом на коленях, в нелепом кружевном воротничке и с ужасно самодовольной улыбкой на лице.
- Садитесь, Поттер, - коротко сказала профессор МакГонагалл, перебирая дрожащими руками разложенные на столе брошюры.
Гарри сел спиной к Амбридж и приложил все усилия, чтобы не обращать внимания на скрип её пера по бумаге.
- Итак, Поттер, на этой встрече мы обсудим ваши идеи о выборе профессии, если они у вас есть, и я помогу вам решить, какие предметы вам следует продолжить изучать на шестом и седьмом курсах, - проговорила профессор МакГонагалл. – Вы уже думали о том, чем займётесь после окончания Хогвартса?
- Э-э… — начал Гарри.
Скрип пера у него за спиной очень отвлекал его.
- Итак? – подбодрила Гарри профессор МакГонагалл.
- Ну, я подумывал, не стать ли мне геспером, - промямлил Гарри.
- Тогда вы должны будете получить высшие оценки, - сказала профессор МакГонагалл, доставая маленький тёмный буклет из лежащей на её столе груды и раскрывая его. – Там требуется минимум пять У.Д.А.В., причём не ниже оценки «достойно». Потом вам придётся пройти сложные испытания характера и способностей в Штабе гесперов. Это сложная профессия, Поттер, туда принимают только лучших. Я даже не припомню, был ли принят в гесперы хоть один человек за последние три года.
В этот момент профессор Амбридж слегка кашлянула, словно проверяя, насколько тихо ей это удастся. Профессор МакГонагалл пропустила эту попытку мимо ушей.
- Полагаю, вы хотите знать, какие предметы вам следует изучать? – продолжила она чуть погромче.
- Да, - ответил Гарри. – Наверное, защиту от тёмных искусств?
- Конечно, - твёрдо сказала профессор МакГонагалл. – Я бы также посоветовала…
Профессор Амбридж снова кашлянула, на этот раз погромче. Профессор МакГонагалл на мгновение закрыла глаза, снова открыла их и продолжила как ни в чём не бывало:
- Я бы также посоветовала трансфигурацию, потому что гесперам в работе часто требуется совершать превращения или устранять их. И сразу предупреждаю вас Поттер, что принимаю к себе для подготовки к У.Д.А.В. тех, кто получил на уровне стандартного овладения волшебством оценку «достойно» или выше. Должна вам сказать, что пока вы держитесь на оценке «приемлемо», так что вам необходимо как следует потрудиться перед экзаменами, чтобы иметь шанс на продолжение. Дальше идёт наведение чар - оно всегда пригодится - и зелья. Да, Поттер, зелья, - добавила она с мимолётной улыбкой. – Главное для гесперов – знать яды и противоядия. И должна вам сказать, что профессор Снейп наотрез отказывается брать студентов, получивших за С.О.В. оценку ниже «отменно», так что…
Профессор Амбридж кашлянула ещё громче.
- Дать вам капель от кашля, Долорес? – церемонно спросила профессор МакГонагалл, не глядя на профессора Амбридж.
- O нет, спасибо большое, - ответила Амбридж с жеманным смешком, который Гарри так ненавидел. – Просто я хотела бы знать, можно ли мне сделать малюсенькое замечание, Минерва?
- Смею предположить, что можно, - процедила МакГонагалл сквозь зубы.
- Просто мне интересно, подходит ли мистер Поттер по своему характеру для профессии геспера? – слащаво спросила профессор Амбридж.
- Вам интересно? – надменно переспросила МакГонагалл. – Итак, Поттер, - продолжила она, словно её и не перебивали, - если ваши намерения серьёзны, я бы посоветовала вам досконально проработать трансфигурацию и зелья. Профессор Флитвик последние два года оценивает вас между «приемлемо» и «достойно», так что с наведением чар у вас всё нормально. Что касается защиты от тёмных искусств, то вы получали в основном высокие оценки, особенно профессор Люпин считал вас… Долорес, вы уверены, что не хотите капель от кашля?
- О нет, спасибо, Минерва, - жеманно ответила профессор Амбридж, кашлянув особенно громко. – Просто я боюсь, что у вас перед глазами нет последних оценок Гарри по защите от тёмных искусств. Я указала их в записке.
- Что, вот в этой? – с отвращением спросила профессор МакГонагалл, достав листок розового пергамента из папки с документами Гарри. Она пробежала его глазами, слегка вскинув брови, и молча убрала обратно в папку.
- Да, Поттер, как я сказала, профессор Люпин говорил, что вы отлично усвоили предмет, а для геспера несомненно…
- Вы не поняли содержания моей записки, Минерва? – спросила профессор Амбридж медовым голоском, совсем забыв о кашле.
- Конечно, я всё поняла, - ответила профессор МакГонагалл, так крепко сжав зубы, что её слова можно было разобрать с трудом.
- Тогда я в недоумении… боюсь, мне не совсем понятно, как вы можете подавать мистеру Поттеру ложные надежды на…
- Ложные надежды? – повторила профессор МакГонагалл, по-прежнему не оборачиваясь к профессору Амбридж. – За все проверочные работы по защите от тёмных искусств он получил высокие оценки…
- Мне очень жаль, что приходится с вами спорить, Минерва, но как видно из моей записки, на моих уроках у Гарри весьма плохие результаты…
- Пожалуй, мне следует выразиться яснее, - сказала профессор МакГонагалл, наконец-то обернувшись и глядя Амбридж прямо в глаза. – Он получил высокие оценки за все проверочные работы по защите от тёмных искусств, устроенные компетентным преподавателем.
Улыбка исчезла с лица профессора Амбридж с быстротой внезапно лопнувшего пузыря. Она снова уселась на стул, перелистнула блокнот и начала что-то торопливо строчить, бегая выпуклыми глазами из стороны в сторону. Профессор МакГонагалл снова обернулась к Гарри, её тонкие ноздри дрожали, а глаза горели.
- Есть вопросы, Поттер?
- Да, - ответил Гарри. – Что за испытания характера и умений проводит Министерство, если получено достаточно баллов за У.Д.А.В.?
- Вам надо будет показать свою способность хорошо реагировать на воздействие на вас и так далее, - объяснила профессор МакГонагалл, - а также упорство и преданность, потому что подготовка гесперов продолжается три года, не говоря уже о высокой квалификации в практике защиты. Это означает, что учиться придётся намного больше даже после окончания школы, так что если вы не подготовитесь к…
- Я думаю, что вам также известно, - вставила Амбридж очень холодным тоном, - что Министерство изучает биографию тех, кто идёт в гесперы. В том числе судимость.
— …если вы не подготовитесь к сдаче ещё большего числа экзаменов, даже больше, чем в Хогвартсе, вам лучше подумать о другой…
- Это означает, что у этого мальчика столько же шансов стать геспером, сколько у Дамблдора – вернуться в эту школу.
- Значит, шансы очень хорошие, - сказала профессор МакГонагалл.
- У Поттера есть судимость, - громко произнесла Амбридж.
- Поттер был оправдан по всем пунктам, - ещё громче произнесла МакГонагалл.
Профессор Амбридж встала. Она была так мала ростом, что не выглядела выше, но её нарочито надменные манеры сменились жутким гневом, отчего её широкое обрюзгшее лицо выглядело как-то мрачно.
- У Поттера нет никаких шансов стать геспером!
Профессор МакГонагалл тоже поднялась на ноги, и это придало ей более внушительный вид; она нависла над профессором Амбридж.
- Поттер, - сказала она звенящим голосом, - я помогу вам стать геспером, даже если мне придётся положить на это жизнь! Пусть мне ради этого придётся тренировать вас сутки напролёт, я добьюсь, чтобы вы достигли нужных результатов!
- Министр магии никогда не примет на работу Гарри Поттера! – заявила Амбридж, в ярости повысив голос.
- К тому времени, как Поттеру будет пора устраиваться на работу, Министр магии может смениться! – воскликнула профессор МакГонагалл.
- Aгa! – взвыла профессор Амбридж, указывая толстым пальцем на МакГонагалл. - Да! Да-да-да! Конечно! Этого-то вы и хотите, не так ли, Минерва МакГонагалл? Вы хотите, чтобы Альбус Дамблдор сменил Корнелиуса Фаджа! Вы думаете, что тогда займёте моё место: станете первым заместителем Министра и новой директрисой!
- Вы несёте бред, - с глубоким презрением сказала профессор МакГонагалл. – Поттер, наше собеседование окончено.
Гарри вскинул сумку на плечо и выбежал из кабинета, не решаясь взглянуть на профессора Амбридж. Они с профессором МакГонагалл продолжали кричать друг на друга, их было слышно на весь коридор.
В этот день, придя на урок защиты от тёмных искусств, профессор Амбридж дышала так, словно только что пробежала гонку.
- Надеюсь, ты как следует обдумал то, что собрался сделать, Гарри, - прошептала Гермиона, открывая учебник на тридцать четвёртой главе «Избежание ответных мер и переговоры». – Амбридж и так не в духе…
Амбридж то и дело бросала сердитые взгляды на Гарри, который уткнулся в "Теоретический курс защитной магии" и смотрел на страницы невидящим взглядом, размышляя…
Он вдруг представил реакцию профессора МакГонагалл, если его поймают за проникновением в кабинет профессора Амбридж всего через несколько часов после того как она поручилась за него… ничто не мешало ему просто вернуться в гриффиндорскую башню и понадеяться, что когда-нибудь, в предстоящие летние каникулы у него будет возможность спросить Сириуса о том, что он увидел в Сосуде мыслей… лишь мысль об этом скользком деле заставляла его ощущать тяжесть внутри… ещё дело было во Фреде и Джордже, уже подготовивших диверсию, не говоря о подаренном Сириусом ноже, лежащем в сумке вместе со старой мантией-невидимкой его отца.
Но если его всё же поймают…
- Гарри, Дамблдор пожертвовал собой, чтобы ты остался в школе! – шепнула Гермиона, подняв учебник, чтобы спрятать лицо от Амбридж. – А если тебя сегодня застукают, получится, что всё зря!
Он может отказаться от своего плана и просто научиться жить с воспоминанием о том, что натворил его отец однажды летом более двадцати лет тому назад…
Потом он вспомнил Сириуса в камине гриффиндорской общей комнаты…
«Ты не так похож на отца, как я думал… Джеймс был бы рад рискнуть»…
Но хочется ли ему и далее походить на отца?
- Гарри, не делай этого, пожалуйста, не делай! – тревожно сказала Гермиона, едва прозвенел звонок с урока.
Он не ответил; он не знал, что делать.
Рон, по-видимому, твёрдо решил ни высказывать своё мнение, ни давать советов; он не смотрел на Гарри, но когда Гермиона снова открыла рот, чтобы попытаться отговорить Гарри, он тихо сказал: “Может, примолкнешь? У него своя голова на плечах”.
Гарри вышел из класса; его сердце билось очень быстро. Идя по коридору, он услышал вдали странные звуки – это, несомненно, была диверсия. Откуда-то сверху доносились визг и вопли; студенты, выходившие из классов, замирали и со страхом глядели в потолок…
Амбридж выскочила из класса настолько быстро, насколько ей позволяли её коротенькие ножки. Выхватив палочку, она побежала в противоположную сторону. Сейчас или никогда.
- Гарри… пожалуйста! – тихо взмолилась Гермиона.
Но он уже решился; укрепив сумку на плече, он помчался, лавируя между студентами, которые бежали в противоположную сторону, чтобы посмотреть, что за суета возникла в восточном крыле.
Гарри добежал до коридора, ведущего в кабинет Амбридж – там было пусто. Проскочив за большими доспехами, шлем от которых обернулся к нему, он открыл сумку, выхватил нож Сириуса, накинул мантию-невидимку, медленно и осторожно вылез из-за доспехов и тихонько пошёл по коридору, пока не дошёл до двери кабинета Амбридж.
Он вставил лезвие волшебного ножа в скважину и осторожно двинул им вверх-вниз, потом вынул. Что-то тихонько щёлкнуло, и дверь открылась. Он ввалился в кабинет, быстро закрыл за собой дверь и огляделся.
Ничто не сдвинулось с места, кроме ужасных котят, резвящихся на тарелочках на стенах над конфискованными мётлами.
Гарри стащил мантию, устремился к камину и быстро нашёл то, что искал: коробочку с блестящим летучим порохом.
Он склонился над пустой решёткой, его руки дрожали. Он никогда не делал этого раньше, хотя считал, что знает, как это работает. Сунув голову в камин, он взял большую щепоть пороха и кинул его на дрова, аккуратно сложенные у его ног. Они тут же вспыхнули изумрудно-зелёным пламенем.
- Площадь Гриммо, двенадцать! – громко и чётко произнёс Гарри.
Он испытал одно из самых любопытных ощущений в своей жизни. Да, он и раньше перемещался с помощью летучего пороха, но тогда он двигался среди огней сети волшебных каминов по всей стране всем телом. В этот же раз он твёрдо стоял коленями на холодном полу кабинета Амбридж, а в изумрудном огне вертелась только его голова…
И вот вращение прекратилось так же внезапно, как и началось. Гарри мутило, как будто его голову обвязали особо горячей повязкой; он открыл глаза и понял, что смотрит из кухонного камина на длинный деревянный стол, за которым сидит мужчина, всматривающийся в лист пергамента.
- Сириус?
Мужчина вскочил и огляделся. Это был не Сириус, а Люпин.
- Гарри! – в сильном изумлении воскликнул он. – Что ты… что случилось, всё в порядке?
- Да, - ответил Гарри. – Просто я… то есть, мне надо… перемолвиться с Сириусом.
- Я позову его, - сказал ошарашенный Люпин, вставая. - Он пошёл наверх поискать Кричера, похоже, тот опять на чердаке прячется…
И Люпин поспешил прочь из кухни. Теперь Гарри видел лишь ножки стула и стола. Он не мог понять, почему Сириус никогда не говорил, что разговаривать из камина так неудобно; его колени уже зверски заболели от долгого стояния на твёрдом каменном полу кабинета Амбридж.
Вскоре вернулся Люпин. Сириус спешил за ним по пятам.
- Что такое? – незамедлительно спросил Сириус, откидывая с глаз длинные чёрные волосы и садясь на пол у камина, чтобы быть вровень с Гарри. Люпин тоже с весьма озабоченным видом опустился на колени. – Ты в порядке? Тебе нужна помощь?
- Нет, - ответил Гарри, - ничего подобного… просто я хотел поговорить… о папе.
Его собеседники удивлённо переглянулись, но Гарри было некогда церемониться или смущаться; его колени совсем занемели, и он понял, что с начала диверсии прошло минут пять, Джордж же гарантировал ему всего двадцать минут. Поэтому он тут же пустился в пересказ того, что видел в Сосуде мыслей.
Когда он договорил, Сириус с Люпином немного помолчали, потом Люпин тихо сказал:
- Я бы не хотел, чтобы ты, Гарри, судил о своём отце лишь по тому, что видел. Ему было всего пятнадцать…
- И мне пятнадцать! – с жаром возразил Гарри.
- Послушай, Гарри, - умиротворяющее сказал Сириус, - Джеймс и Снейп возненавидели друг друга с первого взгляда, это один эпизод из многих, пойми это! Думаю, Джеймс был таким, каким всегда хотел быть Снейп — он был популярен, хорошо играл в квиддич… вообще был многим хорош. Снейп был просто маленьким чудаком, погрязшим по уши в тёмных искусствах, Джеймс же — как ты, Гарри, и сам должен был понять — всегда ненавидел тёмные искусства.
- Да, - подтвердил Гарри, - но тогда он полез к Снейпу без всякой причины, просто потому… ну, просто потому что ты сказал, что тебе скучно, - договорил он со слегка извиняющейся ноткой в голосе.
- Я этим не горжусь, - тут же сказал Сириус.
Люпин искоса взглянул на Сириуса и сказал:
- Послушай, Гарри, всё, что тебе надо понять, - это то, что твой отец и Сириус были в школе лучшими во всём, что бы они ни делали — все считали их круче всех — если же иногда они и сворачивали с правильного пути…
- То есть, если мы были маленькими самоуверенными болванами, - уточнил Сириус.
Люпин улыбнулся.
- Он постоянно ерошил волосы, - с болью в голосе сказал Гарри.
Сириус с Люпином рассмеялись.
- Я уж и забыл, что он так делал, - любовно сказал Сириус.
- Он играл со снитчем? – тут же спросил Люпин.
- Да, - ответил Гарри, непонимающе глядя на сияющих Сириуса и Люпина. - Ну… я подумал, что он идиот какой-то.
- Само собой, он был в какой-то мере идиотом! – ободряюще сказал Сириус. - Мы все были идиотами! Ну… Лунатик не до такой степени, - небрежно добавил он, взглянув на Люпина.
Но Люпин покачал головой.
- Разве я хоть раз велел вам отстать от Снейпа? – спросил он. – Разве у меня хоть раз хватило духу сказать вам, что вы ведёте себя недостойно?
- Ну так что, - ответил Сириус, - иногда ты заставлял нас стыдиться… это уже кое-что…
- А ещё, - упрямо продолжил Гарри, решив высказать всё, о чём он думал, коль скоро представился случай, - он постоянно оглядывался на девочек у озера, надеясь, что они на него смотрят!
- Ну да, он всегда тупел, если поблизости была Лили, - пожал плечами Сириус. - Не мог не повыпендриваться, когда оказывался рядом с ней.
- Как она умудрилась выйти за него? – отчаянно спросил Гарри. – Она же его ненавидела!
- Вовсе нет, - возразил Сириус.
- Она стала гулять с ним на седьмом курсе, - добавил Люпин.
- Когда Джеймс привёл мозги в порядок, - пояснил Сириус.
- И перестал пулять в людей заклятиями ради забавы, - добавил Люпин.
- Даже в Снейпа? – спросил Гарри.
- Ну, - медленно проговорил Люпин, - Снейп – это особый случай. Я имею в виду, он никогда не упускал возможности заколдовать Джеймса, так с чего было ожидать, что Джеймс покорится?
- И мама относилась к этому нормально?
- Честно говоря, она об этом не особо знала, - ответил Сириус. – То есть, Джеймс не задирал и не околдовывал Снейпа при ней, вот и всё. – И он хмуро посмотрел на Гарри, который всё ещё имел недоверчивый вид. – Послушай, - добавил он, - твой отец был мне лучшим в жизни другом и хорошим человеком. Многие в пятнадцать лет ведут себя как идиоты. Он это перерос.
- Ну ладно, - с трудом проговорил Гарри. – Просто я никогда не думал, что хоть раз в жизни пожалею Снейпа.
- Раз уж ты об этом упомянул, - спросил Люпин, чуть наморщив лоб, - какова была реакция Снейпа, когда он узнал, что ты всё это видел?
- Сказал, что больше не будет учить меня оклюменции, - равнодушно ответил Гарри. - Тоже мне, расстройство…
- ЧТО? – вскричал Сириус так, что Гарри дёрнулся и наглотался золы.
- Ты серьёзно, Гарри? – быстро спросил Люпин. – Он перестал давать тебе уроки?
- Ага, - ответил Гарри, поражённый такой бурной реакцией. – Ну и ладно, мне плевать, прямо вам скажу, что для меня же облегче…
- Я пойду поговорю со Снейпом! – с нажимом сказал Сириус, порываясь встать, но Люпин удержал его.
- Уж если кому-то и говорить со Снейпом, то мне! – твёрдо сказал он. – Но прежде всего, Гарри, тебе надо сходить к Снейпу и сказать, что ему ни в коем случае не надо прекращать уроки с тобой… если Дамблдор узнает…
- Я не могу сказать ему об этом, он убьёт меня! – вспылил Гарри. – Видели бы вы его, когда он вытащил меня из Сосуда мыслей.
- Гарри, для тебя нет ничего важнее чем овладеть оклюменцией! – сурово сказал Люпин. – Ты меня понимаешь? Ничего!
- Ладно-ладно, - ответил Гарри, расстроившись, даже рассердившись. - Я… я попытаюсь поговорить с ним… но это не…
Он замолчал. В отдалении послышались шаги.
- Кричер спускается?
- Нет, - ответил Сириус, оглядываясь. – Это, по-моему, с твоей стороны.
Сердце Гарри замерло.
- Я лучше пойду! – поспешно сказал он и убрал голову из камина на площади Гриммо. На мгновение его голова словно опять встала на плечи, потом он оказался на коленях перед камином Амбридж; языки изумрудного пламени заметались и погасли.
- Скорее, скорее! – послышался сиплый голос за дверью. – Ух ты, она её не закрыла…
Гарри нырнул под мантию-невидимку и едва успел расправить её на себе - в кабинет ворвался Филч. Он был явно в восторге от чего-то и, пересекая кабинет, что-то неистово бормотал себе под нос; он открыл ящик стола Амбридж и начал рыться в лежащих там бумагах.
- Разрешение на порку… Разрешение на порку… наконец-то я смогу… давно уже пора…
Он вытащил лист пергамента, поцеловал его и быстро выскочил, прижимая его к груди.
Гарри встал на ноги, убедился, что сумка рядом, а мантия-невидимка покрывает его полностью, открыл дверь и выбежал вслед за Филчем, который нёсся впереди как никогда быстро.
Этажом ниже Гарри решил, что теперь можно снова показаться. Он стащил мантию, сунул её в сумку и помчался вперёд. В вестибюле царили шум и суета. Он сбежал по мраморной лестнице – там собралась почти вся школа.
Всё было как в день увольнения Трелони. Студенты стояли в кругу у стен (кое-кто был облит чем-то похожим на смрадный сок); в толпе были и преподаватели с призраками. Особенно среди зрителей выделялись члены Ревизионной группы, безмерно довольные собой, и Пивз, носящийся сверху и разглядывающий Фреда с Джорджем – они стояли в центре круга, и сразу было понятно, что их застукали.
- Итак! – торжествующе воскликнула Амбридж. Она стояла несколькими ступеньками выше и глядела сверху вниз, как хищник на добычу. – Итак… вы находите забавным превратить школьный коридор в болото?
- Ага, это довольно забавно, - ответил Фред, глядя на неё без малейшего страха.
Филч протолкался к Амбридж, чуть не плача от радости.
- У меня есть бланк, директриса, - прохрипел он, размахивая пергаментом, который только что стащил из её стола. – У меня есть бланк, и розги готовы… так позвольте мне прямо сейчас…
- Очень хорошо, Аргус, - сказала она. – И скоро, - продолжила она, глядя на Фреда с Джорджем, - вы оба узнаете, что происходит в моей школе с нарушителями порядка.
- Знаете что? – спросил Фред. – По-моему, вряд ли.
Он обернулся к своему брату-близнецу.
- Джордж, - сказал Фред, - по-моему, мы уже переросли школьное обучение.
- Ага, я и сам так считаю, - радостно согласился Джордж.
- Как ты думаешь, не пора ли проверить наши знания в реальном мире? – спросил Фред.
- Определённо, - ответил Джордж.
И не успела Амбридж сказать и слова, как они подняли палочки и дружно произнесли:
- Акцио мётлы!
Откуда-то издалека послышался громкий треск. Гарри взглянул налево и как раз вовремя пригнулся. Мётлы Фреда и Джорджа, причём одна из них с тяжёлой цепью и железной скобой, на которую Амбридж прикрепила её к стене, неслись вдоль коридора к своим хозяевам; они повернули налево, пролетели над лестницей и резко остановились перед близнецами; цепь громко звякнула о мощёный каменный пол.
- Больше мы с вами не увидимся, - сказал Фред профессору Амбридж, перекинув ногу через свою метлу.
- Во-во, не трудитесь связываться с нами, - добавил Джордж, оседлав свою.
Фред оглядел притихшую и внимательную толпу собравшихся студентов.
- Если кому-то приспичит купить портативное болото, как то, что наверху, приходите в Косую аллею, дом № 93 - «Умопомрачительные уловки Уизли», - громко провозгласил он. – Наша новая обитель!
- Специальные скидки студентам Хогвартса, которые подтвердят, что они вознамерились использовать наши товары для избавления от этой старой летучей мыши, - добавил Джордж, показывая на профессора Амбридж.
- ОСТАНОВИТЕ ИХ! – заорала Амбридж, но было слишком поздно. Едва Ревизионная группа начала приближаться, они оттолкнулись от пола и взлетели на пятнадцать футов; железная скоба угрожающе вертелась под ними. Фред обратился к полтергейсту, носящемуся над толпой:
- Задай ей за нас перцу, Пивз.
И Пивз, который никогда прежде не слушался студентов, стащил с головы увешанную колокольчиками шапку и приветственно подпрыгнул, а Фред с Джорджем пролетели под бурные овации студентов к открытым входным дверям и вылетели наружу, где пламенел шикарный закат.