Волчица

(Основан на реальных событиях)
- догоняй.
Тамарка рванула с места и побежала высоко запрокидывая ноги.
Обернулась на ходу и помахала рукой.
- Догоняй, давай!
Звонко засмеявшись Марха рванула следом.
Мокрый от росы подол платья касался ног у самых щиколоток, влажный воздух наполнял грудь прохладой. Казалось, вот, вот и она оторвется от земли. Полетит как птица легко и свободно.
В какой то момент так и случилось. Она набрала воздух в легкие и оттолкнулась от земли.
- Эй, … что ли? Ты..!
Кто то вдруг дернул за ногу и Марха полетела вниз.
-ты что умерла что ли? Я тебе кричу уже пол часа.
Она вздрогнула и резко присела в постели протирая глаза.
-Давай поднимайся.
Пробурчал недовольно муж стоя у дивана. Дверь в его комнату была приоткрыта и из за окна за дверью еле-еле проглядывалась синева холодного осеннего утра.
Было еще темно и тихо. Только  четверо детей  еще тихо посапывали в постели.
- Забыла, что корова не вернулась? Я же говорил, отправлю искать. Даааавааааййй. 
Муж зевнул и ушел плотно прикрыв дверь в соседнюю комнату 
Через секунду скрипнули пружинки дивана, и спустя еще минуту послышался мерный храп. Она еще сидела в постели, с закрытыми глазами вытянув ноги. Вчера, уложила детей и допоздна убиралась по дому, домывала посуду, давила сыр и укладывала его в кадушки, потом стирала вещи.  Идти искать не вернувшуюся корову было поздно, да и куда ей деться то. Пасется где то на лугу среди лоховника. Прав муж.  В селе действительно ползли слухи, что после войны, волки спасаясь от бомбежек, спустились в низину и начали травить местный скот. Но Марха как то не верила этому. Мало ли что плетут.  Откуда тут волки. Три поселка  почти в притык друг к другу стоят. Где им тут прятаться то.
Марха еще немного посидела, превозмогая сон,  затем, отбросила байковое колючее одеяло, встала, и шатаясь пошла одеваться. Поливая теплую воду из тяжелого алюминиевого кувшина, который она всегда, предусмотрительно, ставила возле теплой батареи, взяла омовение. С минуты на минуту Муэдзин призовет к утренней молитве.
Муж третий год не работал. Какую либо профессию не приобрел, но даже если бы и была, работы нет.  Разве что в милицию, да только где найдешь столько денег то? Благо скот и домашнее хозяйство есть, и то хорошо.  Мархе иногда удавалось  прирабатывать. Местные женщины научили ее штукатурить и оформлять стены накатами, но заказов было мало. Ей было жалко мужа. Война как катком прошла по людям разрушая надежды, планы и лишая их близких и родных. Из некогда веселого и полного надежд человека, муж превратился в молчаливого и строгого отца семейства. Когда попадались клиенты, подрабатывал таксистом на своей старенькой десятке, а в свободное время помогал по дому и хозяйству. Кроме этого,  аккуратно, в положенное время, ходил в недавно построенную новую мечеть и был одни из исполнительных и обязательных ее прихожан.
Марха же на оборот, с детства была «сорви голова» и заводила. Сперва в школе, потом в институте на экфаке.  Мечтала стать экономистом как и отец. Таким же как он принципиальной и умной, умеющей предвидеть события и принимать решения заведомо. Отца не стало во время войны. Сердце не выдержало. А когда через год, из соседнего поселка пришли сватать, мать призадумалась и отдала ее.
-Иди, какая тут теперь экономика. Кто ее будет создавать?   
Старшему Исламу было уже 10, Седе и Яхе 8 и 6. Последним родился Хасан. Летом, ему исполнилось 4 годика и он целыми днями ходил за ней следом и веселил ее своим щебетанием. Марха очень любила детей и благодарила за них Бога. Когда она прижимала к себе Хасана ей казалось, что это маленькое и доброе существо излучает удивительную, силу и теплоту, которые передавались Мархе  наполняя ее энергией жизни. Она закончила молиться и воздев руки, как и всегда, попросила у Аллаха благополучия в семье, здоровья детям и мужу. Затем тихо встала и подошла к спящим детям. Какое то время, молча, стояла рядом. Хасан как всегда сбросил одеяло на пол и лежал, сжавшись в комочек. Она подняла одеяло и подоткнув концы хорошенько укрыла его. Затем, нагнулась, поцеловала в его носик и подошла к окну. Мелкий осенний дождь капельками прилипал к холодному стеклу и  струйками стекал вниз. Она немного постояла вспоминая  свой сон и пошла к выходу. В коридоре, накинула на плечи висевший на вешалке, грубый, брезентовый плащ с капюшоном, вздохнула и толкнула дверь наружу. Пес лежавший у сарая, завидев ее, звякнув цепью, привстал, и потянувшись завилял хвостом. Марха задержалась, затем, вернулась в дом, зашла в до блеска начищенную вчера кухню и взяв из хлебницы стоявшей на столе, кусок хлеба, вернулась назад.
-На, пират.
И когда пират благодарно взвизгнул и полез в конуру что бы съесть хлеб и поспать еще часок, она улыбнулась и отодвинула привязанную проволокой калитку из ореховых жердей.
С тех пор как по Чечне прошла война с ее бомбами, минами и ракетами, многое изменилось в ее жизни. Из отличницы в школе и в институте, активной и первой заводилы среди подруг, из девушки на которую с надеждой смотрели родители, она превратилась в сегодняшнюю. Тихую, покорную, замкнутую и послушную. Как будто шла, шла и свалилась в омут. Даже то, с чем она всегда воевала, была не согласна, стала принимать молча. Ее глаза  оживали лишь при виде детей.
Марха и не заметила, как рискуя соскользнуть, перешла по мостику через небольшую мелководную речушку, протекавшую рядом с домом, и пошла к зарослям тянувшимся темной полосой вдоль поля. Небосвод только, только заалел розовой полоской света. Марха надвинула на голову капюшон, укрываясь от моросящего дождя, вздохнула и опять вспомнила сон.
-Где это все теперь?
Тамара….
 Хохотушка Тамарка вышла замуж и укатила, в далекий город Тюмень. Жила хорошо, горя не знала. Только однажды в машине, в которой она ехала с семьей, муж сидевший за рулем задремал, и машина выкатившись на встречную полосу, на полном ходу врезалась в Камаз. Говорят, умерла во сне.
Где то слышала, что умирая человек отдает свою жизнь другому.
Марха вздохнула.
-Может и к лучшему что так...
-Сама и ребенок. Слава Богу Муж со старшим сыном, который стал инвалидом, выжили. Слышала, что муж уже женился. У второй подруги Луизы четверо детей, а Хеда? Хеда где то в Москве, то ли на рынке, то ли в каком то магазине. Так и не обзавелась семьей. После двух войн, и их последствий, унесших жизни стольким людям, и поломавших столько судеб, у людей теперь другие глаза, другие лица. Какая то тревога и тоска что ли? Как будто что-то надломилось во всех сразу. Похороны, похороны. Она не помнила, что бы раньше так часто умирали. Вспомнила, как встретила мужа. Как он ей сразу понравился. Статный красивый, немного стеснительный такой. Наверное о таких мечтают. Она тогда была, самой счастливой на свете. Но потом, потом, счастье как то съежилось и сжалось, превратившись в воспоминание и терпение. Жить в изменившемся мире, где не было ответов на вопросы, было не невозможно. Слушать каждодневную ложь постнолицых телеведущих, улыбаться и врать о счастье, которое заключалось в том, что бы дышать и молчать. Видеть, как глупеет заблудившаяся, где то между боями без правил и какими то спецназами, молодежь, было невыносимо. Появилась кучка глупых, самодовольных, и улыбчиво-наглых богачей, которые много говорили о Боге и строили мечети, для огромного количества появившихся бедных. И тех и других породила одна и та же война. Те и другие ненавидели друг друга. Каким то особым чутьем, логикой, которой наделил ее Бог, Марха подозревала, что возможно Бог, находится совсем не там где его ищут все эти люди. Но сказать об этом в слух, было страшно.
За детей...
Она и не заметила, как уже прошла поле и оказалась в лесополосе. Расцвело. Отдирая налипшие комья влажной земли, вытерла о жухлую траву промокшие до нитки, хлюпающие на ногах галоши. Огляделась. Злополучной коровы как не было так и нет, ни на поле, ни рядом. Встряхнула плащ, скользя и хватаясь за мокрую траву, поднялась на небольшой бугорок. Осмотрелась. Уже хотела спуститься вниз, когда вдруг, в лесополосе, на той стороне оросительного канала качнулась ветка акации.
-Ишь куда забрела?
Марха спустилась и аккуратно ступая и держась за воткнутые в ил деревянные стойки, прошла по деревянному, скользкому от дождя, мостику из жердей, на другой берег канала. Выйдя на берег, огляделась. Впереди была плотная колючая стена кокона. Завернув полы и надвинув по ниже на опущенную к низу голову капюшон промокшего плаща, стала продираться через кусты.
-вот она
Рыже-пестрая путешественница стояла среди веток акации, высоко подняв уши.
-Ах ты бессовестная. Не стыдно тебе а?
Марха посмотрела под ноги, что бы не поскользнуться на мокрой траве и остолбенела. Нет.  Скорее почувствовала, как  кто то смотрит на нее тяжелым, пристальным взглядом зеленых глаз. Она медленно подняла голову и встретилась с ним взглядом.  Заградив путь, еле заметный среди серых веток, повернувшись полубаком к испуганной корове стоял здоровенный волк.
-Ва Деееел!
Она опустила руки и замерла не в силах сделать шаг. Она физически почувствовала этого здоровенного зверя. 
-Он голоден. На охоту вышел.
Пронеслось в голове. Марха почувствовала это. Мгновенно поняла и то, что этому громадному зверю ничего не стоит одним махом добраться до нее и разорвать в клочья. Она тихо и медленно втянула воздух, и сглотнула. Потом так же медленно выдохнула сквозь дрожащие стиснутые страхом челюсти. Капли дождя стекающие с капюшона капали на лицо и стекали за ворот, но она перестала ощущать это.
-Ну вот и все. Вся жизнь.
Она медленно и покорно закрыла глаза.
-Ну и пусть. Пусть он сожрет меня и подавится. Вместе со всей этой жизнью. С этими  постными лицами и страхом живущим внутри. Ком подкативший к горлу, все крепче и крепче душил ее. И в какой то миг, это ком превратился в в ярость. За все, что случилось с ней, с ее мужем с соседями. За все свои неудачи, страхи за молчание. Она вдруг отчетливо поняла, что жизнь закончилась. Ее жизнь. Вот так вот, глупо и нелепо. Совсем не так как она хотела. И ее молчание и терпение, оказались всего лишь удачным дополнением ко всему что было ей так ненавистно. И исправить уже ничего нельзя. Поздно.
-Ну что? Радуешься да?  Почему не нападаешь?! Ну давай, съешь меняяяя!
Крикнула она срывающимся голосом, развела руки и заплакала.
Сквозь слезы текущие из глаз, она смотрела на волка, который невозмутимо и спокойно наблюдал за ней.
-Она.. она ждет волчат.
Только теперь, она заметила слегка выпученный живот у стоящего перед ней зверя.
Да. Это была волчица.
- Отпусти меня. Прошу тебя.
Почти прошептала.
-Прошу тебя. Отпусти. Я ведь тоже мать. Я нужна им. Я обещаю тебе, я больше никогда..
Марха, осеклась.
-да что я несу?
Она опустилась на корточки и закрыв лицо ладонями зарыдала.
Страха уже не было.
Была обида.
Марха не знала сколько она так просидела. Когда наконец открыла опухшие от слез глаза и посмотрела перед собой, волчицы не было.
-Наверное, опять лежит без одеяла.
Вспомнила маленького Хасана. Взяла хворостину и подгоняя злополучную корову поспешила домой.
Даже спустя неделю, Марха никому ничего не рассказала. Даже соседке Зине. Муж Зины, покладистый, зажиточный сноб. Он раздражал Марху. Особенно когда он садился под окном за которым Марха прокручивала молоко и громко, что бы она слышала рассказывал ее мужу о своей поездке в Хадж, о жизни святых. Вот и сегодня, сидя в комнате, отжимая утренний творог, она стала невольным свидетелем разговора. Удобно расположившись на скамье под абрикосовым деревом, Хамид громко рассказывал.
-Волчица вчера в капкан попалась. Чуть не ушла. Почти лапу себе перегрызла. Еще немного бы.
Муж поцокал языком
-сколько же развелось кругом дряни всякой! Жить не дают. И.. что же потом?
Марха перестала помешивать творог и привстав прислушалась
-А что с ней делать? Убили конечно.
-Да ты что?
-Да. Оказывается еще три волчонка было в животе.
Она выронила держащее в руке сито.
Марха Медленно повернула голову и посмотрела в окно.
Туда где за полем, виднелась длинная полоска лесополосы.