Тюльпаны. Глава 5

ГЛАВА 5.

Стас снял шлем и отсоединил разноцветные "тюльпаны". Сегодня в реальности он оказался раньше, чем обычно. Он заметил, что таймер даёт погрешность во времени, и виртуальная действительность не всегда останавливается в точно указанное им время. Он сел за своё рабочее место, заварил себе чай, достал бутерброд и начал размышлять о том, что подобные непредсказуемости по времени могут быть для него небезопасны. Но как решить эту проблему, пока было не ясно. Стас открыл окно, и "Тюльпанов сад" начал заполнять свежий морской воздух.
Убрав улики своего путешествия и почувствовав упадок сил, он решил заварить ещё одну чашку чая покрепче. Над морской гладью стал вырисовываться рассвет. Спокойное и умиротворённое море блестело на солнце, будто было покрыто тонкой коркой прозрачного льда. Стас засмотрелся на море. Самое ужасное зло для человека - знать больше, чем другие. Тащить на себе груз, который невозможно никому передать. Бессмысленный Сизифов труд, который в последствии делает из человека изгоя.
Эта мысль пробрала его до мурашек: все гении несчастны, ведь любые идеи порождают лишь страдания. Бесконечный замкнутый круг неопределённости человека. Обычный человек мечтает стать не таким как все, а гений мечтает стать обычным человеком, чтобы сбросить тот крест, который положено нести ему аж до самой смерти.
В окно "Тюльпанового сада" влетел грубый гудок грузового корабля. Как же тяжело отойти от снов и вернуться в реальность. В голове было полное опустошение. Стас навёл порядок и стал дожидаться Андрея. Тот вошел своей тяжелой походкой, вяло пожал руку и стал подниматься впереди Стаса по лестнице. Он молчал, а молчащий человек в этих краях был непривычным зрелищем. Видимо, пришёл на работу после бурных посиделок с друзьями. Но молчание это Стасу было выгодно, он и сам не хотел сейчас разговаривать ни о погоде, ни о футболе, ни даже о рыбалке. Этот формальный диалог был бы сейчас пустой тратой времени, которое он предпочёл бы потратить на сон.

Улица пахла утренней свежестью, солнце освещало голубое небо. Чайки в поисках еды разбрасывали мусор, но для тех, кто жил у моря, это было привычным зрелищем, на которое спустя время просто перестаёшь обращать внимание.

Дорога шла через парк, и подняв голову Стас почувствовал, как по его коже прошел электрический разряд. Ему навстречу, на звонких каблуках и с милой улыбкой шагала Анжелика. Первой его мыслью было сменить маршрут, но они уже пересеклись взглядами и пойти в другую сторону сейчас было бы глупо. Он надеялся лишь на то, что их пустая болтовня не затянется надолго. Анжелика шла ему прямо на встречу. Она улыбнулась и поздоровалась первой:

- Здравствуй, Стас.

Стас натянул улыбку и кивнул в ответ.

- Ты так и не позвонил мне.

- Знаешь, я был немного занят, поэтому звонок пришлось отложить.

- Так ты сейчас идёшь с работы? Прямо из "Тюльпанового сада"?

- Именно.

- Как интересно. Может, зайдём куда-нибудь сейчас? Посидим, поболтаем в качестве компенсации, что ты мне так и не позвонил.

- Я немного устал после работы.

- Да чего ты? Ты ведь не вагоны разгружал. Я не заберу у тебя много времени.

У Стаса закружилась голова от навязчивости одноклассницы, он понятия не имел, как можно было вежливо отказаться, поэтому согласился.

- Даже и не знаю. И куда ты предлагаешь пойти?

- Туда, где варят вкусный кофе. Или туда, где ни ты, ни я еще не были, я люблю узнавать новое.

- Но если мы не были в этом заведении, то откуда мы можем знать, что там вкусный кофе?

Анжелика засмеялась.

- Пойдём. Я уже хочу где-нибудь присесть.

Стас подумал о том, что Анжелика заняла над ним доминирующее положение. Он и сам любил посещать подобные заведения, о которых она говорила, но только летом и с наплывом туристов. У моря всегда есть пару замечательных ресторанов со вкусной кухней и приемлемыми ценами. Они выдвинулись из парка и пошли искать тот самый ресторан. Большинство заведений с утра были закрыты, и ничего не оставалось, как пойти в кафе, где в основном обедали таксисты или дальнобойщики. Подошла молодая официантка. Анжелика заказала кофе. Наступило неловкое молчание. Она смотрела Стасу в глаза и улыбалась. Стас подумал, что было бы хорошо поговорить о чем-то заумном.

- Ты когда-нибудь слышала о теории непроизвольной иерархии?

Анжелика захлопала ресницами и отрицательно покачала головой.

- В любых взаимоотношениях между людьми есть иерархия. Человеческий мозг будто компьютер, который каждую микросекунду анализирует тонну информации. Вот заходишь ты в помещение, где сидит две девушки, твой мозг оценивает, насколько эти барышни потенциально опасны для тебя, а также насколько ты потенциально опасна для них. Их мозг занимается тем же - они оценивают твою улыбку, одежду, прическу, складывают это всё в общую картину и находят для тебя место в своей компании. Твоя сфера влияния на людей, которых ты видишь впервые, решается за микросекунду.

- Ого, я и понятия не имела, что ты можешь интересоваться чем-то подобным.

- Не скажу, что я уж очень интересуюсь психологией. Но на работе есть время о чем-то подобном поразмышлять.

- А моя работа - это хаос.

- Почему?

- Знаешь, пассажиры видят уже готовую картинку, которая немного приукрашена, чтобы они чувствовали себя в безопасности. Но ты же не знаешь, какой бардак у нас творится. Худшее в моей работе это то, что нужно ходить всегда с натянутой улыбкой независимо от твоих настоящих эмоций. Иногда я чувствую себя куклой.

- Натянутая улыбка это не так уж и плохо. По крайней мере лучше, чем физический труд на шахте, к примеру.

Молодая официантка принесла кофе в белоснежных чашках.

Анжелика улыбнулась и опила глоток.
- Ну знаешь, лицемерие это тоже своего рода труд. Просто представь, сколько забирает энергии улыбаться человеку, который тебе полностью неприятен. А теперь представь, что таких людей за день может быть десяток, а то и сотня.
- Ого, неужели тебе так неприятны все эти люди?

- Спустя время начинаешь отличать хороших людей от плохих. Тот, у кого есть достаток, не ведёт себя вызывающе, он вежлив и не делится негативом. А тот, кто беден, пытается выжать из своей поездки всё. Его чувство собственной важности в этот момент зашкаливает, так как впервые в жизни обслуживает не он, а его.

- Значит, всё дело в деньгах?

- Не только. Думаю, скорее дело в том, какой ценой тебе эти деньги достались.

- Как долго ты будешь в городе?

- Не знаю, сейчас мы собираемся продавать старый дом отца, специально для этого я взяла отпуск. Скажу честно, занятие это непростое.

- Ты скучала за городом?

- Если честно, нет. У меня с этим городом плохие ассоциации. Наверное, самым радостным моментом в моей жизни было то, что я это место покинула. Иногда у меня было ощущение, что людям, которые живут здесь на всё плевать, шкала их эгоизма просто достигла максимума. Они живут так плохо, потому что из-за своей необразованности не хотят делить пирог по кусочку, жить стабильно и не голодать. Они хотят украсть весь пирог, просто для того, чтобы казаться лучше, чем другие.

- Как глубоко ты копнула. В общих чертах мне твоя мысль ясна, но есть нюанс в том, что, опять же, это не касается всех. Я уверен, что куча девочек и парней в средней школе сейчас мыслят также, как и ты.

- И мечтают отсюда уехать?

- Возможно.

- А ты почему здесь застрял?

- А зачем мне куда-нибудь ехать, если сейчас у меня всё вполне прилично? Иногда я думаю, что если бы у всех людей была такая же антистрессовая работа, как у меня, то, возможно, было бы меньше зла и агрессии.

- Я помню, ты неплохо рисовал в школе на партах, все ещё говорили, что ты станешь художником, а вот как жизнь повернулась.

- Я никогда не задумывался о карьере художника. Все мои шедевры заканчиваются пятиминутным наброском простым карандашом, и ничего большего из себя я выдавить не могу, да и не вижу смысла. Нечто подобное можно делать лишь когда есть вдохновение, а душа ведь по заказу не поёт.

Молодая официантка поинтересовалась, не принести ли им что-либо ещё. Анжелика заказала себе ещё одну чашку кофе, Стас же заказал себе пиво.

- Пиво? Прямо с утра? - Удивлённо спросила Анжелика.

- А мне уже спешить некуда. Всё, о чем я думаю - это о крепком сне после работы. У нас этим утром разные приоритеты, если тебе нужно взбодриться, то я предпочёл бы расслабиться.

Анжелика хихикнула:

- Извини, что отвлекаю тебя от сна. Просто у меня в этом городе дефицит общения. Если на своей работе или у себя дома я привыкла к тонне внимания, то тут мне даже не с кем поболтать.

- Неужели ты никого не встретила из своих знакомых или одноклассников, кроме меня?

- Может быть и встретила, но ты попробуй их лица спустя сколько времени опознать. Было бы неловко подойти к незнакомому человеку. Некоторые люди нашего возраста гуляют с детьми, и для меня это дико.

- Разве ты не любишь детей?

- Нет, я не о том. Я о том, что не вижу смысла их заводить, пока ты им ничего не можешь дать. А что может быть в голове молодой мамы или папы, а уже тем более в кошельке?
- Возможно, некоторым хочется всего и сразу из-за нестабильности.

Перед Стасом поставили холодный бокал с пивом. ОН вспомнил о Стеклянных людях, но сразу же отогнал эту мысль от себя. После первых же глотков в голове стало проясняться.

- Стас, а  тебя есть девушка?

- Нет.

- Почему?

- Это странный вопрос. Наверное, всему своё время или что-то в этом роде.

- Я вот тоже так думаю, что всему своё время. Ладно, Стас, мне пора.

Анжелика позвала официантку и рассчиталась за двоих, а после мгновенно исчезла. Стас остался допивать пиво в одиночестве и думать о том, что всё это ужасно странно. Он заказал себе ещё один бокал, выпил его залпом и задумался о том, что если кто-то из знакомых увидит его одного в ресторане, пьющего пиво утром, то вероятнее всего в их глазах это будет выглядеть не очень. Поэтому он рассчитался и, не допив пару глотков, быстро вышел. Почему она так быстро ушла, когда речь зашла об отношениях? Это было как-то по-детски, и Стас решил просто не думать об этом. Почему-то он вспомнил о библиоткаре, ухажёре Вики, и это его рассмешило.
Спустя пару сотен метров начинался спальный район, в котором будто в лабиринте спрятался его подъезд. Всё, чего хотел Стас, это отдохнуть и больше ни о чём не думать. Дома его встретила тишина, поэтому он постарался не шуметь, чтобы не привлечь к себе внимания. Из комнаты вышла мама.

- Что-то ты сегодня долго.

- Встретил одноклассницу, она уж очень хотела со мной поболтать.

- Ну и как у неё дела?

- Отлично, работает стюардессой, перебралась в столицу.

- Ого, кто это?

- Ты её не помнишь. Она недолго с нами училась, а потом перешла в другую школу. Тем более, это не имеет никакого значения.

- У вас всё не имеет значения. А человек вон видишь как, много училась и выбилась в люди.

- Откуда ты знаешь, сколько она училась?

- Ну просто так ведь стюардессами работать не берут, видимо, у них есть там какой-то отбор.

- Какой-то отбор есть везде, и, как и везде, эти вопросы можно решить за деньги.

- Эх, Стасик, на всё у тебя есть ответы.

- Почему дома с утра так тихо?

- Вика с отцом уехали выбирать новый шкаф ей в комнату.

- А ты чего осталась?

- Понятия не имею, как-то не хочется сегодня бегать по магазинам.

- Всё, что не делается, делается к лучшему. Я устал после работы и хочу спать. Единственное, на что могу надеяться, что меня никто не будет беспокоить.

Мама одобряюще кивнула ему в ответ.

Стас закинул грязную посуду из рюкзака в раковину, спрятал папку с рисунками и разделся. Он лёг под одеяло и посмотрел на свои руки. Пусть целая Вселенная подождёт до завтра.

Он проснулся вечером, взял белый лист бумаги и карандаш, и стал рисовать свои воспоминания. Стас думал о том, куда потратить завтрашний выходной, чтобы нельзя было сказать, что он провёл его впустую. Он думал о своих приключениях в "Тюльпановом саду" и о том, что это невообразимо. О том, что его наброски могут быть уликами, которые в последствии могут быть использованы против него. Успокаивала лишь мысль, что навряд ли их кто-нибудь поймёт. Ведь в сервера никто заглядывать не станет, а уж тем более они затеряются в численности, будто капля в море.

По улице спального района прямо под окном проезжали машины, их мурчащие звуки почему-то успокаивали Стаса. Он надеялся, что больше не встретит Анжелику. Она ставила его в неловкое положение, заставляя тратить своё время на то, чтобы думать о ней. Безумие. К чему был весь этот разговор о детях? Стас вышел из комнаты и встретил на кухне Вику.

- Ну, как обстоят дела с шкафом? Нашли подходящий?

- Нет, не нашли.

- Почему?

- Все они были слишком обычные.

- Я думал, шкаф нужен для того, чтобы исполнять свои функции, и в первую очередь, он должен быть практичным, а не необычным.

- Функция шкафа - это хранение одежды, в моём случае её может исполнять даже стул. Мне хочется чего-то креативного, возможно, тебе это не понять.

- Возможно, мне этого не понять.

Стас поставил чайник на плиту, чтобы заварить себе чай.

- Как там работа?

- Скучно и рутинно. Тебе бы понравилось.

Вика засмеялась.

- Думаешь, мне нравится всё скучное и рутинное?

- Не знаю, может я неправильно сформулировал свою мысль. Скажем так, тебе нравится стабильность.
- Стабильность - это фундамент личностного роста. Огромные и роскошные дома не появляются ниоткуда, их выкладывают по кирпичику. И чем дольше их строят, тем качественней в последствии они будут.

- Этого я и не отрицал.

Стас залил чай кипятком и сел напротив сестры. Она смотрела на него уставшим взглядом.

Он сказал:

- Но это ведь всего лишь шкаф.

Вика одобряющее кивнула.

- Всего лишь шкаф.

- Какие планы на завтра?

- Поменьше выходить из комнаты, чтобы сохранить свою нервную систему, а у тебя?

- Пока ещё никаких, но возможно буду заниматься тем же, что и ты.

- Думаешь, тебе это понравится?

- Думаю, что не узнаю, пока не проверю, тем более погода нынче дождлива и отбивает желание куда-либо идти.

Стас вспомнил о ливне и о том, что забыл на работе сапоги отца. Он подумал, что это к лучшему, ведь в  резиновых сапогах при Анжелике он выглядел бы максимально нелепо.

- Можешь попробовать медитировать, говорят, это помогает успокоиться.

- У меня не хватит на это терпения, но спасибо за совет.

Стас взял с собой кружку со сладким чаем и пошел к себе в комнату. Он думал об отцовских сапогах, пытаясь вспомнить, в каком из углов "Тюльпанового сада" он их оставил.
В комнате он погрузился в размышления. На несколько минут ему показалось, что он скучает за Лолой. Было в ней что-то неповторимое и манящее. У неё были характер и недоступность, поэтому Стас подумал, что было бы забавно навестить её ещё раз, но потом отогнал от себя эту мысль и пришел к выводу, что в "Тюльпановом саде" сотни серверов, и нужно двигаться дальше. Каждый из них неповторимый и несёт свой смысл и атмосферу, а Лола всего лишь программа, она не имеет чувств и никак не оценит возращение Стаса. Эмоционально-психологическая привязанность поставила Стаса в тупик. Теория, что люди могли сходить с ума после использования серверов не казалась ему уже такой смешной. Всё выглядело достаточно правдоподобно, неподготовленный человек мог воспринимать всё слишком серьёзно, как отличную альтернативу реальному миру и способ вырваться из серой окружающей среды. Он решил что-то нарисовать, но потом понял, что сегодня ничего не получится. Затем Стас вспомнил Марту, какая же она была всё-таки забавная, будто фея из детского мультфильма. Чай согревал его мысли и тело, и наконец он понял, как хорошо быть дома. Действительность прекрасна тем, что она настоящая. Она нейтральная, в ней нет фальши и ярких красок, и это именно то, что должно помогать человеку жить. Жажда настоящего. Жажда познать мир таким, каким он и является, без хитростей, пыли в глаза или розовых очков.
Стас допил чай и лёг в тёплую постель. Сон это всегда лучше, чем размышления о чем-то абстрактном. В квартире была тишина, он, наконец, закрыл глаза.

Стас проснулся утром следующего дня и расстроился, что на целый день у него нет никаких планов. Он подумал, что было бы отлично съездить на рыбалку, но ни отца, ни матери не было дома, а значит, транспорт доступен только общественный. Он вышел из комнаты и начал бродить по квартире. Дверь Вики была наглухо заперта, из комнаты не доносился даже шорох, как будто там не было никого. Стас подумал, что для начала нужно позавтракать, а потом строить планы. Он положил бекон на горячую чугунную сковороду, в которую предварительно налил немного растительного масла. Бекон тт же зашкварчал, издавая приятный аромат, который стал плавно распространяться по всей квартире. Затем он нарезал лук, обжарил его до золотистого цвета и вбил в сковороду три яйца. Всё гениальное просто, и придумать что-то проще и питательней врядд ли возможно. Сварив кофе, он в одиночестве начал завтракать. В такие моменты хочется думать о чем-то личном. О чем в остальное время не осмеливаешься думать. О любви, женщинах, о том, что каждый борется за своё место под солнцем и о том, какое же всё-таки хитрое и двуличное создание человек.
Погода за окном стала портиться, и несколько мелких капель скатились по стеклу наперегонки. Небо было мрачным, свинцовым и давящим.
Стас доел свой завтрак, ещё раз выглянул в окно и пришёл к выводу, что день можно считать окончательно испорченным. Дальше бороться было не за что. Наступило смирение, после которого он пришёл к выводу,что не всё так плохо, и из каждой ситуации можно извлечь собственную выгоду.
Вика стояла за его спиной, как тень. Обернувшись, Стас вздрогнул, не ожидая её увидеть:

- Ты чего крадёшься, как мышь?

- Напугала тебя? Извини. - Она налила себе горячего кофе.

- У меня от этой погоды кружится голова.

- Она, вероятно, кружится у тебя от безделья.

- Может быть и от безделья, а может быть из-за погоды.

- Не пробовал занять себя чем-то полезным?

- Полезным для себя или для общества?

- Идеально было бы совместить.

- Не знаю, кажется, я не трудоспособен.

- Это ты сам себе такой диагноз поставил?

- Ну, я не доктор, но что-то в этой жизни понимаю.

Вика пошла к себе в комнату и через минуту вернулась с книгой, которую положила перед ним.

- Ты много знаешь про ведьм?

- Практически ничего.

- Сегодня у тебя будет возможность это исправить.

Он с любопытством глянул на книгу. На обложке был нарисован черный тюльпан.

- Почему именно ведьмы?

- Ты никогда не задумывался, что они живут среди нас, но мы просто не замечаем их из-за своей необразованности?

- А зачем нам замечать их, если они не делают ничего плохого? Плюс сейчас уже давно не средневековье, и миром правит наука. Магия - это просто выдумка, сказки, которыми можно удивить ребёнка. За всю свою жизнь я не встречал ничего паранормального, ничего такого, что не смогла бы объяснить наука.

- А если наука так же глупа и невежественна, как среднестатистический ребёнок?

- Тогда наш вид был бы обречён на скорую гибель, но как видишь, мы сидим на кухне и ни в чём не нуждаемся. У нас есть еда, вода, тёплый дом, и ничего из этого нам не наколдовали.

- Магия - это не про материальные вещи.

- А нематериальное это то, чего не существует?

Он положил книгу обратно на стол. Вика посмотрела на брата безразличным взглядом.

- Значит, ты лучше предпочтёшь умирать от скуки?

- Не хочу забивать себе голову ненужной информацией. Мне кажется, что лучший подход к жизни это не расширять сознание, а очищать его. Посмотри на каждого из глупых людей. Они счастливы.

- Как знаешь. Моё дело лишь предложить.

Вика потянула книгу к себе и Стас ещё раз обратил внимание на обложку, на которой был нарисован чёрный тюльпан. Было в ней что-то особенное и притягательное. Где-то он определенно это изображение видел.

- Знаешь, у меня от этой книжки прямо дежавю.

- Возможно, ты сам написал её в прошлой жизни.

- Думаешь, в прошлой жизни я был обычным писателем? Мне кажется, что в прошлой жизни я был как минимум царём.

Вика засмеялась и, забрав с собой чашку кофе, оставила Стаса в одиночестве. Он подумал, что, возможно, поступил неправильно, отказавшись от книги. Но эта фраза вырвалась из него будто сама по себе, неконтролируемо. Он думал о том, как проснётся утром, пройдёт к "Тюльпановому саду", обсудит с Михалычем погоду, а после, вероятно аж после обеда, он подключится к виртуальной реальности для того, чтобы познавать новые миры. Главное не цель, а путь к ней. Стас убеждал себя в том, что сейчас ему нужно наслаждаться одиночеством, что сейчас и есть то время, в которое человек должен найти приоритеты на будущее, что сейчас он будто бы холодная и одинокая луна большого города, может наблюдать всё свысока и любоваться, как рождается всё великое.
Стас ещё некоторое время побыл на кухне, а затем ушёл к себе в комнату.
По стёклам всё ещё стекали капли мелкого дождя. Из оконной рамы поддувало холодом. Стас хотел взяться за рисунки, но понял, что всё вдохновение утеряно. Он подошёл к окну и подумал, что человек с чистой совестью в этом мире ненависти друг к другу обязан завершить свою жизнь самоубийством. Церковь говорит, что за подобное душа человека будет гореть в аду и будет обречена на вечные муки, но по факту, единственный человек, который обречён на вечные муки, это лжец. Человек, который врёт себе и окружающим, который врёт настолько, что уже давно сам поверил в свою ложь.
Человек с чистой совестью обязан не верить в этом мире никому. Считаться в современном обществе изгоем и глупцом. Ведь вся наша жизнь, всё наше общество, все взаимоотношения между людьми, государствами всё наше будущее построено на лжи. И логично было бы задать себе вопрос, кто более достоин гореть всю жизнь в аду? Человек, который всю свою жизнь говорит только правду, или люди, которые лгут этому человеку? Рано или поздно общество станет другим, но только не более честным. Ложь станет хитрее и изощрённей, запутанней и сложней. Такой, которой можно будет гордиться. Та, которая ссылается не сама на себя, а на фундамент социума, который и есть самой мерзкой ложью, которую создал человек и сам же поверил в неё.
Из оконной рамы подуло холодом, и этот холод не был неприятным. Он был как и сама жизнь, безразличным. Он просто существовал, хоть, возможно, в нём и не было никакого смысла. Время шло, и день проходил также бессмысленно. Завтрак сменил обед, а обед ужин. На улице стало темнеть, и всё, о чем думал Стас, это то, что он хочет поскрее попасть в "Тюльпанов сад".
Утром Стас проснулся возбуждённым. Будто бы произошло что-то плохое. Будто бы приснился кошмар, который заставил его резко подняться с кровати и побежать в ванную, чтобы умыться. Он посмотрел на своё лицо и подумал, насколько же сильно он вырос и возмужал. Еще недавно в этом же зеркале ванной комнаты он видел в отражении ребёнка. Сейчас всё не так. Он не чувствовал себя взрослым. Взгляд и любопытство были такими же, как и в детстве. Ребёнком Стас исследовал свою квартиру и двор, подростком он исследовал свой город, людей, бескрайнее море. Сейчас, когда он стал мужчиной, он исследует иные миры и самого себя. Человеческое любопытство не имеет границ. В современном кинематографе живых трупов показывают как угрозу с гниющим телом и желанием питаться другими людьми. На самом же деле, человек умирает и становится живым трупом тогда, когда уже не имеет потребности в познании. Вместе с любопытством его тело покидает душа, и он становится пустой оболочкой, которая ненавидит всё вокруг и не ждёт завтрашнего дня по той лишь причине, что никак не нуждается в нём. Каждому из живых горы по колено, но чтобы совершить что-то, нужно действительно этого захотеть.
Стас вышел из ванны и стал одеваться. Солнце на улице спряталось глубоко в сером небе, от которого шёл тот самый запах, запах приключений и родины. Где-то в дали стучали колеса электрички. Утром этот звук было слышно особенно отчётливо. Стас взял из холодильника приготовленную мамой еду и вдруг почувствовал, что его сердце стало биться быстрее. Он волновался. Его преследовало чувство вины. Чувство того, что, возможно, он совершает преступление, и должен с кем-то разделить груз, который упал на его плечи.
Стас вышел из дома и отправился на работу, рассматривая утреннее небо.
Он думал об отцовских сапогах, которые должны были его встретить в одном из углов "Тюльпанового сада". Где-то вдалеке сознания пролетела мысль, что он может снова встретить Анжелику, и от этого по спине пошла лёгкая дрожь. Не то что бы он её боялся, нет. Он боялся лишь нарушения состояния собственного покоя.
Крики чаек разносились по утреннему городу. Пахло морем. На пороге " Тюльпанового сада" его встретил радостный Михалыч, которому, судя по его возбуждённому взгляду, уже не терпелось отсюда уйти.

- Ну что Стасик, как выходные?

- По-домашнему. Абсолютно без приключений.

- А я вот сейчас домой забегу, переоденусь, а после мы с бывшими одноклассниками идём в баню.

- Ого, такая доллгая дружба достойна уважения.

- Мы сами в шоке и часто эту тему обсуждаем, а что уже поделать, видимо, судьба свела нас всех не случайно, раз уж так жизнь сложилась.

- Видимо, не случайно.

- Ты, кстати, забыл сапоги.

- Я уже всю дорогу о них думал, заберу их завтра. Надеюсь, что в этот раз я точно о них не забуду.

Михалыч крепко стукнул ладонью по плечу Стаса, этот жест означал прощание. Он у порога закурил сигарету и ушёл. Стас закрыл за ним двери, поднялся на самый высокий этаж и посмотрел из окна. От рассвета море становилось красным. Разве наша действительность не удивительна? Почему же тогда мы имеем свойство вечного поиска чего-то другого?
Он стал наматывать круги, изучая сервера. В каждом из них было что-то особенное. Пять разноцветных штекеров прятали в себе невообразимые миры. Черный - смысл, белый - тактильность, красный - зрение, желтый - слух, зелёный - запахи.
Стас взял в руки первый попавшийся сервер и понёс его к платформе.









Из воспоминаний Стаса
Уровень 3 , Сервер "Д54"

Я проснулся от того, что меня будила холодная человеческая рука. Рядом со мной спала женщина, её волосы пахли карамелью. Человек, который так срочно будил меня, не был напуган и взволнован. Он, скорее, был настроен решительно, и его настроение сразу же передалось мне. За комнатой, где я спал, было шумно. На стене висели два противогаза. Я стал одеваться, так как чувствовал, что дело срочное.
Моя одежда была плотной, нестираной, темно-зеленого цвета и с запахом дыма, который ударял в нос, но казался одновременно приятным. Я одевался быстро, как только мог. Женщина, которая лежала рядом со мной, проснулась и смотрела на меня. Это сбивало с толку, казалось, что она должна мне что-то сказать, а я должен выслушать её. Но она не говорила ничего до того момента, пока я не застегнул последнюю пуговицу. Тогда она опустила взгляд и попросила меня быть осторожней.
Выйдя из комнаты я увидел суету, которая показалась мне неестественной. Мужчина, который разбудил меня, вручил мне старый помповый дробовик "Восемь патронов, картечь". Под ногами путались дети. Раненый парень, который сидел в углу на деревянной бочке, улыбнулся и дал мне закурить. Я выхватил тяжёлый дробовик, почувствовал его приятную тяжесть и последовал за мужчиной.

- Демоны прорвали южный вход, договариваться с ними никто не стал. Четверо наших убиты и ещё около десятка ранены.

Мы увидели священника и одновременно ему поклонились.

- Сколько их осталось?

- Я понятия не имею, будем надеяться, что немного. Как ты себя чувствуешь?

- Я чувствую себя прекрасно.

Над истекающим кровью молодым парнем плакала пожилая женщина, я отвел от них взгляд и стал рассматривать свой дробовик.

- У нас много раненых, они используют взрывчатку.

- Почему они пришли?

- Из-за приказа об истреблении. Мы пытаемся расширить границы, а они заходят к нам с тыла.

Ко мне подбежал ребёнок в порванном противогазе и достал из мешка 4 патрона и 2 шашки динамита. Я нащупал в кармане бензиновую зажигалку, чтобы убедиться, что могу ими воспользоваться, а потом быстро распихал всё по карманам.

- Возможно, нам стоит сильнее укрепиться, вместо того чтобы расширять границы.

Мужчина, за которым я следовал, остановился. Он посмотрел мне в глаза и вынул у меня изо рта скуренную наполовину сигарету, чтобы сделать сладкую глубокую затяжку.
- Ты же знаешь, не нам это решать, мы просто делаем свою работу. Лучшее, что мы сейчас можем сделать - это спасти как можно больше людей. На небесах нам за это воздастся.

Я услышал приглушённые выстрелы. У меня не было ни малейшего сомнения, что там происходит настоящая кровавая бойня. Мы побежали на звуки выстрелов, и я услышал, как автоматная очередь разрывает тишину туннеля, будто гром. После этого мне стало по-настоящему страшно. Переступив через мёртвое тело демона, я увидел двух раненых людей, которые прятались за углом. Я поджёг динамитную шашку и кинул за угол. После глухого взрыва мне навстречу выбежал огромный демон с ужасным свиным лицом, и я без лишних сомнений снёс ему голову картечью. Мой напарник начал топтать ногами голову мёртвого демона, через которого я переступил, а затем начал вытягивать двух раненых парней. Я на слух пытался понять, где именно идет стрельба. За углом я увидел демона с автоматом, он отстреливался от людей, забаррикадировавшись за бетонными плитами. Я кивнул товарищам, чтобы они продолжали огонь и не давали высунуть ему голову, а сам, закинув помповый дробовик за спину, пополз к нему на животе по грязному холодному бетону. Добравшись до места баррикады, я подпалил фитиль гранаты и начал ждать, пока он догорит практически до конца. Теперь у демона не было времени отбросить ее обратно. Оглушённый взрывом, я выронил из рук автомат. Всё затихло, был слышен лишь звук стучащих по тоннелю сапог. К нам бежало подкрепление, которое понадобится сейчас лишь для того чтобы отнести раненых и убитых. Я смотрел на автомат убитого мною демона. Неужели эта штука создавала так много грохота? Он был необычным и новым для меня, поскольку это была самоделка, которую ни я, ни кто-либо из присутствующих раньше не встречал.

Ко мне подошёл парень и пожал руку.

- Ловко ты их двоих.

- Это была случайность.

Я не мог оторвать взгляд от автомата. Он кивнул молодым парням, которые пришли на подмогу.

- За это тебе вознаграждение положено.

Я отдал ему дробовик, перелез через баррикаду и вытянул магазин из автомата демона.

- Что это за патроны? Я никогда раньше не видел подобных.

- Это 9х39, во времена ангелов подобные использовал только спецназ.

- У нас на станции такие возможно достать?

- Не думаю.

- Ты вроде бы что-то говорил о вознаграждении.

Мужчина подкурил сигарету.

- Когда я говорил о вознаграждении, я имел в виду кое-что другое.
- Мне не нужно что-то другое, мне нужно это оружие.

- Хорошо, давай сделаем всё возможное. Тут нужно немного убраться и поставить новый караул, а потом мы пойдём к Шефу.

Шеф был главным оружейником на станции. У него была своя мастерская, где работало около десятка людей. По сути это именно он снабжал всех оружием, патронами, взрывчаткой и бронёй на станции и за её пределами.
Стал собираться народ. По туннелям гуляли жгучие ветра. Демоны дошли до поста, чтобы отомстить за своих. Мужчина дал пару распоряжений молодым, и мы пошли назад. Его звали Алексей, но все называли его Удав из-за разрезанного языка ии легкого шипения при разговоре. Где он получил эту травму, никто не знал, поэтому все считали, что в детстве его взяли в заложники и пытали. Удав был отличным командиром и отважным воином, а ещё всегда держал своё слово, поэтому его все уважали, а некоторые даже боялись.
По дороге назад мы встретили священника и перекрестились. В мастерской у Шефа всегда было шумно. Здесь кипела работа, ведь люди готовились к войне. Сам Шеф уже не изготавливал оружие, а лишь тестировал образцы его учеников. В своё время он произвёл на свет немало шедевров, которые гуляли по метро, будто ядовитые ветра на поверхности. Удав выложил автомат демона на стол.









- Шеф, взгляни на это.

- А здороваться вас не учили? Хм, интересный экземпляр. Похоже, что это смесь из "Винтореза" и "Грозы".

- У нас на станции есть к нему патроны?

- У нас на станции чего только нет, но вот насчет патронов к нему я сомневаюсь. Я за всё время лишь пару раз сталкивался с этим калибром, уж слишком он редкий в наших краях.

В кабинете у Шефа работал вентилятор, который гонял папиросный дым. Я присел на старый деревянный табурет, который стоял напротив его стола.

- Разве ничего нельзя сделать?

- Что-то сделать можно всегда, всё зависит от желания. Конкретно от моего и вашего.

- Желание у меня огромное.

- За тебя я рад. А с моим желанием что?

Шеф посмотрел на Удава и тот сказал ему, что в долгу не останется.

- Значит так. Пару патронов я тебе найти смогу, но не факт, что они сработают, так как хранились в сырости. Это первое. Второе. Патроны я могу тебе изготовить сам, а вот гильзы для них - это уже проблема. Принесёте мне гильзы - будет вам рабочий инструмент.

- И где же я эти гильзы возьму?

- Вероятней всего, там, где ты нашёл этот автомат. Я чувствую по его запаху, что недавно с этого мутанта производили стрельбу.

Удав взял табурет и присел рядом со мной.

- Мы принесли его из тоннеля. Демоны пытались прорвать блокпост и пройти на станцию.

- Там была перестрелка?

Мы с Удавом в один голос ответили:

- Да, Шеф.

- Но сейчас там уже безопасно?

- Пока что повода для волнений нет, но безопасно ли там, сказать не может никто.

- Есть у меня одна идея, сидите здесь.

Шеф вышел из кабинета и крикнул, чтобы ему привели сюда Сашку.
Сашка был пацаном на вид лет шести. Он был одет в старый, растянутый бушлат, шапку ушанку, джинсы и огромные резиновые сапоги.
Шеф ему вручил патрон и дал задание, что бы он вместо того, что бы попусту шляться со своей бандой по станции шёл и искал гильзы от этого патрона на указанный им блокпост. Сашка взял патрон и весело убежал. Удав спросил у Шефа.

- Твой хулиган?

- Беспризорник. Гоняю его по мелким делам, что бы он тут с голоду не помер и не воровал.

- И как? Справляется?

- Пока ещё ни разу не подводил. А там посмотрим.

- И сколько нам ждать?

- Понятия не имею. Когда будет всё готово, я вам сообщу, а сейчас можете идти по своим делам. Мне и без вас сегодня работы хватает.

Мы с Удавом пожали ему руку и покинули мастерскую. В моих ушах ещё стоял звон от выстрела в туннеле.

Я пнл ногой ржавую консервную банку, которая валялась у меня под ногами, и глянул на Удава.

- И что теперь будем делать?

- Отдыхать. Работа для нас всегда найдётся. У нас много раненых, надеюсь хоть как-то им помочь.

- Да уж, не думал, что всё зайдёт так далеко.

- Никто из нас не думал, Стас. Иди к себе и хорошо отдохни. Мне нужно в церковь, отчитаться правительству.

- Аккуратней там.

- Ты тоже.

Он крепко пожал мне руку и ушёл.
Человек - агрессивное существо с огромными амбициями. Вместо того чтобы навести порядок у себя, он будет лезть со своими порядками к другим. После ядерной войны люди спрятались в подземелье. Из-за плохого питания, инцеста и полного отсутствия солнечного света многие рождались больными, а некоторые и вовсе мутировали. Церковь заняла власть в метро, ведь людям в такой ситуации надо верить хоть во что-то, а сказка, что за свои страдания они попадут в рай, грела им душу. Генетических мутантов стали называть Демонами, а людей, которые жили на поверхности, Ангелами, ведь мы их потомки, которые вышли из Царствия Небесного. Мира, который был над нами. Мира, который был раем, который Бог отобрал у нас за наши грехи, поэтому забросил нас в ад, под землю, где мы должны будем гореть вечность с демонами. Карта метро на данный момент выглядела так. Демонов оттеснили в противоположный угол метро, и там находились их станции. Людей, которые и вовсе уж перестали быть похожими на людей. Середина метро приняла нейтралитет ради взаимоэкономической выгоды, ведь, как говорится, война войной, а обед по расписанию. Все разногласия забываются, когда мучает жажда и голод. Я же находился на станции, котораую захватила радикальная церковь и объявила некий "крестовый поход". Она объявила войну всем мутантом ради чистоты человеческой крови, ведь это, по мнению власти, был "божий план". Сегодня демоны пришли к нам мстить за своих убитых братьев и сестёр. Мы окопались и сошли с ума, уверовав в спасение от Иисуса Христа.
Я решил пойти к себе в комнату к спящей жене и ждать новостей от Удава. Этот автомат не выходил из головы, его рёв был будто молния и издавал звук с такой мощью, что только от этого звука можно было сдаться.
Дети играли в футбол старым дырявым фильтром от противогаза. Мужчины прямо посреди станции разделывали свинью.
Я пошёл к себе в комнату, наблюдая весь этот хаос. В комнате меня ждала жена, на станции не одобрялись никакие взаимоотношения мужчины и женщины вне брака. Жена хоть и была молодой и красивой, но с глупым взглядом и мышлением. Совместная жизнь людей тут была скорее не по любви, а потому, что все так делают. Она спросила:
- Что случилось?

- Демоны напали на блокпост.

- Ты много убил этих тварей?

- Двоих.

Она меня обняла и поцеловала в щёку, но почему-то у меня это вызвало отвращение.

- Скорей бы их всех перестрелять, что бы всё метро принадлежало нормальным верующим людям.

- Не думаю, что это возможно.

- Ну если этого не сделать, то человеческий род будет уничтожен.

Я понимал, что спорить с фанатиком бессмысленно, поэтому просто согласился с ней и стал изучать комнату, а точнее, вещи, которые находились в ней. Несколько керосиновых ламп, старые противогазы, затасканная до дыр одежда. В ящике стола я нашёл штык нож от маузера к98. Он был огромным и грубым, немного заржавевшим. Карандаш, листы бумаги, посредственная книга, рваные колготы. Понятия не имею, что я искал, но я точно знал, что оно в это комнате есть. Я лёг на пожелтевший матрац, который был весь в пятнах, и только тогда понял. Прямо под ним лежал старенький, но верный и безотказный пистолет Макарова. Изящный красавец, без которого покидать станцию да и вообще находиться здесь было бы глупым решением.
Поверхность над подземельем занесло ветром. Там гуляли жгучие ядовитые ветра, и выйти туда могли лишь самые отчаянные ребята. Я смотрел на бетонный потолок и чувствовал в нём что-то родное. Возможно даже ностальгическое из далёких и забытых мною времён. Я решил разобрать и почистить ПМ так как чувствовал, что он мне сегодня ещё пригодится. Жена принесла на обед гречку с грибами, которая была отвратительная на вкус. Запах оружейной смазки распространился по комнате и будоражил меня. Если приключения пахнут по-другому, то я понятия не имею, как. Через время ко мне наведался Удав и предложил выпить.

- У правительства задание для нас.

Удав с треском раскручивал жестяную крышку от полулитровой бутылки водки.

- Почему я не удивлён?

- Кажется, что с каждым днём они сходят с ума всё сильнее, но протестовать бессмысленно.

Он начал разливать водку по гранёным стаканам.

- Давай конкретнее. Что они от нас требуют?

- Требуют убрать одного влиятельного торговца, который находится практически с другой стороны метро.

- Почему именно его?

Мы одновременно выпили до дна. Удав занюхал рукавом и с улыбкой произнёс:

- Потому, что он, видимо, от сатаны. А как же иначе?

- Мы будем только вдвоём?

- Да.

- Попахивает чем-то нереальным.

- Нам предоставили неограниченные ресурсы для выполнения этого задания. Смотри.

Он достал мятый лист бумаги из внутреннего кармана куртки.

- Что это?

- Документ, подтверждающий то, что мы можем воспользоваться любыми ресурсами станции для выполнения поручения власти с подписью самого патриарха.

- Самого патриарха?

- Именно.

- Почему мы?

- Да какая нам разница? Я бы уже и сам был готов подписаться на экспедицию на поверхность, лишь бы перестать слушать эти церковные проповеди и цитаты из Библии.

Удав разлил алкоголь по стаканам, не жалея содержимого, и поднял стакан. Я повторил за ним и почувствовал, как от водки меня бросило в пот.

- А что если мы не справимся? Что тогда?

- Понятия не имею, но лучше об этом не думать. Подумай о том, какие полномочия нам даёт бумажка, лежащая у меня в кармане, и какие полномочия у нас будут в случае, если всё пройдёт гладко.

- Ты прав. Да и я уже особо ничего не боюсь.

- Наверное, из-за этого нас и послали.

- Какой у нас план?

- А план у нас, Стасик, простой, как жизнь у патриарха. Сначала допьём эту бутылку, а потом пойдём доить станцию, так как страна должна знать своих героев.

- Мы действительно можем брать всё что угодно?

- И даже больше, чем нам угодно.

Мы допили остаток. Я чувствовал запах оружейной смазки, который шел от кобуры, которая висела у меня на поясе.

- Уж даже не знаю, хорошие ты принёс новости или плохие.

- Всё, что не делается, к лучшему.

Мы отбросили пустую бутылку и пошли собираться на станцию. По дороге Удав говорил о том, что главное не полномочия, а умение ими пользоваться. Хорошие вещи на станции найти сложно, потому что нужно знать, где искать.

- Во первых, для того чтобы далеко зайти, нужны правильные рюкзаки. Старые вещмешки пусть таскают молодые солдаты, нам подобное унижение даже по сроку службы не положено.

- И где мы найдём правильные рюкзаки?

- А там, где ты даже не подозреваешь.

Мы пошли в цех по изготовлению и переработке женской и детской одежды. Удав потребовал позвать главного, а уже у него стал требовать рюкзаки. Тот отнекивался и говорил, что не понимает о чём он, но после того как увидел подпись патриарха быстро засуетился и принёс нам два прорезиненых рюкзака цвета хаки. Я спросил у Удава, откуда он об этом узнал.

- Один мой знакомый занимается контрабандой. Ты даже не представляешь, сколько тёмных дел крутится здесь, и в большинстве из них замешан сам патриарх. Нас и близко к нему не подпускают не потому что якобы переживают за его безопасность, а потому, что он купается в роскоши, которую стыдно показывать людям. А нас в это время заставляют рисковать жизнью и таскать старые вещмешки.

- Что у нас дальше по плану?

- Консервы. Много консерв. Возьмём, сколько сможем унести. Половину домой, а половину с собой в путь, пусть мои дети хотя бы раз в пол года нормально поедят.

Мы пошли на базар и набрали там еды, сколько смогли унести. Не только консервы, но и сырого мяса, хлеба, макарон и гречки. Очень много гречки. Свою половину еды я отдал Удаву, так как детей у меня не было, а ему было нужнее. Консервы были закатаны в стеклянные банки, а сверху обклеены противоударной плёнкой.
Гуляя по станции, мы решили, что неплохо было бы взять ещё одну бутылку водки, так как эффект постепенно стал угасать. Удав постучался в одну из тысячи дверей, показал документ, и бабушка, перекрестившись три раза, с перепуганным видом вынесла нам стеклянную бутылку и кусок колбасы, завернутый в пергаментную бумагу. Мы решили пойти на то же место, где оставили первую бутылку.

- Что у тебя с оружием?

Я показал ему ПМ, который нашёл под матрасом. Удав взял его в руки, повертел, после снял затворную раму и заглянул внутрь ствола.

- Думаешь, Шеф достанет патроны на тот автомат?

- Я думаю, что у него нет выбора. Жду не дождусь, чтобы прийти к этой кабинетной крысе с нашим документом.

- Что значит нет выбора? Он же говорил, что эти патроны очень редкие.

- Это он только сказал, а как оно на самом деле, знают немногие. Шеф - один из тех, у кого есть доступ к складам с оружием и боеприпасами на случай чрезвычайных ситуаций, и достать он может всё, было бы у него желание.

- Ты был на подобных объектах?

- Приходилось.

- И что там хранится?

- Всё. Даже тяжелая артиллерия. Больше всего я запомнил огромное количество 120-ти миллиметровых мин и десятки миномётов к ним. Огромное количество взрывчатки, пушки, а некоторые парни говорили, что даже танки имеются.

- И всё это просто лежит?

- Да, в условиях подземелья это оружие не актуально, но в случае массовой войны с демонами, я уверен, что даже танку наши умельцы найдут применение.

Мы выпили по стакану и договорились пойти к Шефу. Удава стало пошатывать, его язык развязался.

- Тут на станции происходит одна гадость. В армию стали набирать молодых девчёнок, знаешь зачем?

- Понятия не имею.

- Все только и говорят о женском спецназе и о том, что туда берут самых лучших для исполнения секретных заданий от самого патриарха, но по факту это его личная прислуга, которая живёт у него при дворце и которую он использует для своих сексуальных целей. Старый хрен сколотил себе там целый гарем, пока мы ползаем по подземелью как черви и устраиваем бессмысленную войну с жертвами инцеста.

- Говори потише. Бережёного Бог бережёт.

- Меня бережёт моё оружие и мой интеллект. А остальных бережёт патриарх, ведь он сейчас у нас в роли Бога и думает, что имеет право распоряжаться человеческими судьбами.

Мы пришли к Шефу. На его предприятии кипела работа, и практически каждый станок работал. Сам Шеф, опустив голову на стол, дремал.

Удав стал его будить, дергая за плечо.

- Вы что тут, чёрт возьми, забыли?

- Спокойно, Шеф, без паники. Мы пришли за автоматом.

- Каким ещё автоматом?

Удав показал ему документ, от которого у него в голове всё сразу же прояснилось и выражение лица сменилось на лицемерно натянутую улыбку. Удав продолжил:

- Нам нужны боеприпасы, и это не шутки. Много боеприпасов.

- И мне, я так понимаю, нужно вам всё это выдать?

- Ты всё правильно понимаешь.

- Что вас интересует?

- 100 патронов на Тульский Токарева, 100 на ПМ, 200 Штук 5х45 на АКС-74У, 200 на тот автомат, который мы вчера тебе принесли, 4 ручные гранаты.

Удав посмотрел на меня, намекая, чтобы я что-то добавил. Я вспомнил про огромный и тяжелый штык-нож от маузера К98.

- Качественный штык-нож.

Он перевёл взгляд на Шефа и продублировал мою фразу.

- Качественный штык-нож.

- Да уж, ребята. Я сколько боеприпасов выдаю на взвод солдат, а не для двоих человек.

- Извини, но это не наша проблема. Была бы моя воля, я бы вообще выбрал эти боеприпасы не использовать.

- Я соберу ваш заказ за полчаса. Если нужно что-то ещё, говорите сразу, пока поезд не уехал.

Они вдвоём посмотрели на меня. Я двинул плечами.

- Этого будет достаточно.

Шеф позвал одного из своих работяг. Дал ему ключ, прошептал что-то на ухо и попросил нас с Удавом вернуться через пол часа, так как мы отвлекаем его от работы. Выйдя из кабинета, Удав стал засыпать от выпитой водки, и мы договорились, что я заберу то, что принадлежит нам, а утром, перед тем как мы будем выдвигаться, он зайдёт ко мне и мы распределим всё на двоих. Мы крепко пожали руки и он, шатаясь, удалился. Я некоторое время впустую побродил по станции, забрал у Шефа то, что нам принадлежит, и пошёл к себе в комнату.
Жена стала приставать с расспросами, и я сказал, что у меня задание от самого патриарха. Она перекрестилась и сказала, что пусть хранит его Господь. Я положил всю одежду и оружие в угол, чтобы быть к завтрашнему дню в полной боевой готовности, и завалился спать.
Утром Удав разбудил меня, толкнув в плечо. Он был насколько тихим, что даже жена не услышала, как он попал в комнату. Я видел, что ему плохо с похмелья, но он пытается этого не показывать, чтобы не нарушать наш боевой дух. Мы вышли к рынку. Вся станция спала, лишь незначительные шорохи в глубине тоннелей нарушали тишину.
Удав сказал, что нам нужно распределить боеприпасы. Я начал выкладывать их на стол, где совсем недавно лежало сырое мясо. Гранаты Шеф дал 4 штуки. Две оборонительные РГД-5 и две наступательные Ф-1. Мы взяли по одной каждый. Я посмотрел на новый штык-нож от АК-47, он был будто пару дней назад изготовлен. Острый, со звенящей сталью, он ложился в руку так, будто был изготовлен специально для меня и создан для того чтобы лишать жизни людей или других живых существ. Я завязал шнуровку своих берцов потуже, поправил рюкзак, посмотрел на свой самодельный автомат и сказал:

- Ну, поехали?

Удав забил второй магазин своего автомата патронами и накинул на себя рюкзак.

- Ты готов?

- Я готов ещё со вчерашнего дня.

- Попрощайся со станцией.

- Не думаю, что я успею за ней соскучиться.

- На первый взгляд так кажется, но поверь, спустя время ты начнёшь её ценить.
- Я и сейчас её ценю, пойдём уже, пока народ не стал просыпаться и засыпать нас ненужными вопросами.

Мы вышли через блок пост, в котором недавно была перестрелка. Бойцы, которые его охраняли, прощались с нами так отчаянно и горячо, что казалось, будто патриарх вынес нам смертный приговор. Выйдя со станции, я почувствовал совсем другой воздух. Он был холодным и диким, неприветливым и волнующим. Удав улыбнулся и подкурил самокрутку, пуская молочный дым в протекающий потолок.

- Ну что? Дождались? Вот она, свобода.

- И какой у нас план, господин Удав?

- А план у нас проще некуда. Я договорился о встрече со своим другом, он в середине метро человек не последний и сведёт нас с одним интересным персонажем по кличке Проводник. А тот, как ты уже понял, может нас вывести куда угодно.

- Ого, я не думал, что всё будет так просто.

- Ты работаешь с профессионалом, я все эти тоннели ещё в детстве облазил. Но самое лучшее нас ждёт в конце.

- И что же у нас самое лучшее?

- Вознаграждение. Знаешь, что нам пообещали?

- Понятия не имею.

- Всё, чего мы захотим.

На полу дрались крысы. Я хотел пнуть их, чтобы разогнать, но потом передумал в целях нашей безопасности.

- Тебе так и сказали? Берите, что хотите?

- Именно.

- А если я захочу, например, жену священника?

- Это нарушает закон Божий.

- А то, что мы идём убивать торговца, разве не противоречит Библии?

- Если мы убьём его ради Бога, в которого мы верим, то нет.

- И что ты у них попросишь?

- Я ещё не придумал, но думаю поступить по справедливости. Моё вознаграждение должно быть равносильно моему труду и моей жертве, которую я отдал ради общего блага станции.

Удав резко остановился и поднял правую руку, подав мне знак, что дальше идти не стоит. Мы ещё недалеко отошли от блокпоста.

- Ты слышишь это?

Звук был похож на приглушенный голос, который никак не может пройти через стену.

- Да. Что это?

- Дети лазят по вентиляции.

- Я уж подумал, что что-то серьёзное. Черт возьми, куда смотрят их родители?

- Да брось ты. Сами же буквально недавно такими были.

- Но ведь там может быть что угодно.

- Именно в этом весь адреналин.

Удав кинул камнем в трубу вентиляции, чтобы напугать детей, и это сработало. Я слышал, как над туннелем, в котором мы находимся, свистели мощные свирепые ветра. От такого ветра человек не устоял бы на ногах. Ядерная зима родила поколение, которое никогда не видело солнца. Это было поколение, которое считает людей, когда-то живших на поверхности, ангелами, а действительность, которую мы с кислым лицом осуждаем с желанием поехать на курорт и отдохнуть, раем. Бог лишил человечество Рая из-за его грехов, из-за жадности и отсутствия меры. Несколько ядерных ударов стали теми самыми сорванными яблоками с дерева познания. Истина, прописанная в Ветхом завете, будет актуальна для рода людского всегда.
Мы светили налобными фонарями перед собой. Желтый тусклый свет пробивал темноту лишь на пару метров. И эти пару метров были островком нашей безопасности. Он продолжал говорить:

- На станции только и говорят о затерянных или неосвоенных ещё людьми местах в метро.

- Ты думаешь, они существуют?

- Я не думаю и даже не предполагаю. Я уверен, что четверть всего метро сейчас просто простаивает, и мы должны его освоить для качественного будущего.

- Что в твоём понимании качественное будущее?

- Зима не будет вечной. Мы заберём себе рай. Заслужим его.

Дальше мы шли молча. Шорохи от ботинок разлетались эхом по пустому туннелю. Я думал о том, что хочу опробовать своё оружие. С ним в руках я чувствовал себя надёжнее и смелее. Я чувствовал себя воином, у которого была власть отобрать жизнь у любого, кто может стать на пути.
Калашников Удава был закинут ему за плечо на ремне болотного цвета. Я же держал своё оружие перед собой и наготове, ведь самая ужасная вещь может произойти только когда ты ее не ждешь. Удав остановился. Я услышал собачий лай, а потом рык.

- Это что, стая собак впереди?

Удав молча доставил патрон в патронник. В стае было около десяти псов.

- Судя по всему, они настроены агрессивно.

Я дёрнул затвор на своём автомате, но Удав сказал, что переводить патроны на них нет никакого смысла. Он попросил прицельно зачистить их с пистолета, а в случае опасности он откроет огонь из автомата. Зачем прицельно зачистить, а не просто спугнуть? Для того чтобы уже никогда не увидеться с ними в последствии. Я взял на мушку самого большого пса и выстрелил. Стая разбежалась, мне заложило уши, но ещё одним выстрелом мне удалось подстрелить еще одного пса. Мы осмотрелись и пошли дальше.

- Я слышал о бродячих псах, но понятия не имел, что они могут собираться в такие огромные стаи.

- Псы это ещё ничего, это самое простое, с чем тут можно столкнуться. Я слышал о стадах крыс, которых невозможно перестрелять и которые поедают людей заживо.

- И как с ними бороться?

- Пули против них бессмысленны. Их нужно травить газом.

Следующая станция была свободной и религиозные предпочтения здесь были разные. Демоны тут свободно общались и выпивали с людьми, не считаясь неполноценными. Нас же считали изгоями и затворниками, но когда была выгода, на это закрывались глаза. Никто здесь не привык стричь всех под одну гребенку. На станции разрешалось быть с оружием, но за его использование без крайней необходимости выгоняли навсегда.

- Ну и где же мы встретимся с твоим другом?

- Мы договорились встретиться в баре.

- Ты посмотри, сколько тут демонов. Как бы в спину никто не выстрелил.

- Они боятся тебя ещё сильнее, чем ты их. Просто сохраняй спокойствие. Мы пришли сюда по делам, а не для того, чтобы кому-то навредить. Эта станция свободна.

Я согласился с Удавом, и мы последовали в бар. Он был сделан из дерева. Стулья и столы были изготовлены из пней, а сама барная стойка находилась за металлической решёткой в целях безопасности. Если серьёзно, никакой опасности я здесь не видел. Все люди были приветливы и спокойны, хоть и немного депрессивны. Но кто не будет депрессивным, живя под землёй одной только мыслью о счастливом будущем своих внуков или правнуков?
В баре я услышал шумный спор. Удав тыкнул пальцем в эпицентр шума.

- Вот он.

Мы подошли и услышали, как демон рассказывает другим пьяным демонам о том, что они его не уважают и что он сейчас тут всё из-за них разнесёт.

Этого парня звали Арни, и если бы мне дали всего три слова, чтобы его описать, то я сказал бы... Демон, Бунтарь, Алкоголик.
Увидев нас, он закричал ещё громче, а затем пошёл обнимать Удава.

- Пойдёмте от этих чудаков, будем решать дела поважнее. Слышишь, Удав, кто это с тобой? Я его, кажется, никогда не видел. Думаешь, ему можно доверять?

- Если он со мной, то да. Уж тем более, поверь мне на слово, что самый подозрительный тип на станции - это ты.

- Это верно.

Он протянул мне руку и представился, а после сказал, что я могу обращаться к нему по любым вопросам. Арни был возбуждён.

- Ну так что, выпьем?

- Кажется, ты сказал этим парням, что мы идём решать дела поважнее.

Удав указал пальцем в сторону демонов, которые беспринципно продолжали на нас пялиться.

- Ну, одно другому не мешает. Или вы сегодня серьёзные?

Мне показалось, что связываться с этим парнем было не самой лучшей идеей. Уж слишком этот демон любил внимание и слишком мало придавал значения словам, которые вырывались из его рта. Но Удаву я полностью доверял, альтернативы у меня не было и предложить что-то от себя я не мог. Арни. Честно говоря, с первого взгляда он показался мне неприятным и мутным.

- Мы сегодня серьёзные и у нас мало времени, поэтому с алкоголем продолжим в следующий раз, а сейчас давай по делу.

- По делу так по делу. Проводник доставит вас в любое место за вознаграждение, он в этом своего рода специалист.

- Подробнее насчет вознаграждения.

Арни закурил сигарету.

- Любое оружие, на ваш выбор. Оплату он берёт только оружием, в другом случае он даже не станет с вами разговоривать.

Удав посмотрел на меня, и я уловил в этом взгляде, что он намекает мне на мой старый ПМ.
- Ладно, оружие так оружие, никто же не спорит с этим.

- Куда вам?

- Что куда нам?

Арни закатил глаза.

- Куда вам нужно попасть?

- Станция "Пролетарская".

- Не так уж и далеко. Исполняете какие-то грязные церковные поручения?

Я засмеялся и спросил у него:

- Арни, а ты сам разве не веришь в Бога?

- Нет. Я не верю ни в сказки о рае, ни про то, что нашими предками были ангелы, а уж тем более я не верю в то, что у этого всего может быть создатель.

- А во что ты тогда веришь?

- Я верю в то, что рай здесь и сейчас, а ангелы и есть мы сами. Мир, что над нами и есть чертово пекло, а под землёй мы как у Христа за пазухой.

Мы все затихли. Удав посмотрел на меня с улыбкой. Арни продолжал:

- Значит так, сейчас я пойду к Проводнику и буду за вас договариваться, а вы не будьте как черти, накройте стол, чтобы хоть чем-то его задобрить. Ну и про меня, естественно, не забывайте. Надеюсь, когда вернусь, то найду вас в баре.

Он пожал нам руки и ушёл. Мы с Удавом остались вдвоём в деревянном баре. Он смотрел мне в глаза.

- Я знаю о чем ты хочешь меня спросить.

Я двинул плечами.

- О том, что доверять этому парню чистое безумие?

- Он мой должник, будь уверен, что он нас не подведёт.

- Я на тебя надеюсь и ни капли в тебе не сомневаюсь.

Я стал выкладывать на стол консервы по совету Арни, а Удав удалился за бутылкой. Пить в этот раз не очень хотелось, но формальности подземелья этого требовали. Компания демонов, от которой отдалился Арни, продолжала нас сверлить взглядами. Я старался не обращать на них внимания, пока один из них ко мне не подошёл. Он сказал, что ему понравился мой автомат, а ещё что на моём месте никому тут не доверял бы, а уж тем более Арни. Я с ухмылкой поблагодарил его за совет, но задумался всерьёз о том, что он сказал, уже после того как он продолжил пить в своей компании. После того как Удав вернулся с алкоголем, я рассказал ему, что произошло.

- Послушай, Стас. Он абсолютно прав, но на данный момент у нас нет другого выбора. Нам просто нужно выполнить задание, вернуться героями и забыть всё, как страшный сон. Всё это неправильно, но такова жизнь, а мы просто пешки в этой игре.
Арни вернулся с Проводником, и более мерзкого существа, наверное, тяжело было бы найти во всём метро. Ящероподобное, изуродованное лицо. Запах рыбы и звонкий тупой смех. Это первое впечатление, которое он на меня произвёл. Его смех будто резал уши, а смеялся он по причине и без. Смешным ему казалось абсолютно всё. Удав был краток и лаконичен. Мы договорились с Проводником о том, что он получит ТТ и сотню боеприпасов к нему, если мы окажемся на нужной нам станции, а после в безопасности вернёмся домой. Проводник клялся нам о безопасности, Арни молчал, и это насторожило меня ещё сильнее. После трёх рюмок водки я хотел подойти к демону, который меня информировал насчёт Арни, и расспросить, что он о нём знает. Но даже если бы я узнал что-то  ужасное, то навряд ли Удав отказался бы от операции. Он всегда шёл к своей цели, как танк.
Проводник клялся своей матерью, что всё будет хорошо и что он в этом лучший. Я устал сидеть на месте и начал задавать конкретные вопросы о том, когда мы уже будем выдвигаться. Мы договорились, что двинемся сегодняшним вечером. Я чувствовал тяжесть двух ручных гранат, которые давили мне в спину, и думал о том, что нужно переложить их в жилет.
Мы обсудили детали и договорились, что встретимся на этом же месте вечером, хоть до этого времени оставалось всего пару часов. Перед выходом Арни сказал фразу, которая врезалась мне в память: "Наш ад - это единственный шанс сохранить рассудок".
Грязные противогазы, натянутые на лицо, провожали нас троих со станции. Проводник шел с арбалетом, аргументируя это тем, что привык к бесшумной стрельбе. На моё удивление, он стал серьёзнее и перестал меня раздражать. Тонны снега лежали на пещерах, которые стали одним из немногих мест, где сохранилась жизнь. Жёсткая и беспринципная. Сильные поедали слабых, и так будет всегда. Я думал о словах демона у бара. Думал о том, что, вероятно, мы с Удавом потеряли бдительность, видимо, в этом мире никому доверять нельзя, и уж лучше пусть всё идёт своим чередом, чем не идёт никак. На стенках и трубах были нарисованы стрелки разных цветов, которые служили подсказкой для подземных обитателей. Мне же эти разноцветные стрелки не говорили ни о чем, и если бы я оказался тут один, не думаю, что они помогли бы мне хоть как-то отсюда выбраться. Тоннель был гигантским лабиринтом, единственной частичкой тепла, которая тут осталась. Именно поэтому он подвергал всех его жителей опасности, ведь эту частичку без боя отдавать никто не собирался.
Шли мы долго и скучно. Молчали. Говорить никто не хотел, потому что издавать лишние звуки было небезопасно. Вдруг проводник остановился и стал рассматривать рисунок на стене. Удав спросил у него:

- Что это?

Тот молча продолжал смотреть на стену. Я приблизился ближе, чтобы посмотреть, что там нарисовано и ответил, потому что понял, что эти двое сейчас находятся в состоянии полнейшего недоумения.

- Это цветок.

Удав посмотрел на меня с любопытством.

- Цветок?

Проводник сказал ему:

- Я слышал, что ангелы во времена рая собирались в круг и пьянели от того, что вдыхали дым от цветов. Это было что-то вроде развлечения в те времена.

- Но это всего лишь миф?

- Это всего лишь миф.

- Почему он тогда нарисован здесь, и что это может значить?

Я слышал в интонации проводника испуг. Что-то шло не по плану.

- Понятия не имею, что это значит. Одно я знаю точно - недавно этого изображения тут не было, а значит тут были или есть люди, встреча с которыми нам нежелательна.

- Думаешь, они могут на нас напасть?

- А чего ещё можно ожидать от людей, которые приходят в глубину тоннелей, чтобы рисовать оккультные символы? Видимо, здесь находится секта, которую выгнали со станции.

Удав закурил. Он посмотрел на меня и предложил сигарету, я жестом отказался.

- Мы отлично вооружены и можем дать отпор, но на незнакомой территории это всегда сложнее. Будем надеяться, что этого не произойдёт. Правда, Стас?

Я кивнул. Проводник скинул рюкзак и сказал:

- Значит так, парни. В целях безопасности нам придётся изменить тактику. Единственное бесшумное оружие на данный момент только у меня. Я буду идти впереди примерно на пять метров. Вы же будете прикрывать меня сзади. Открывать огонь только по моей команде. Всё ясно?

Мы с Удавом переглянулись и не ответили ничего. Проводник надел рюкзак и пошёл вперёд.

Удав ускорил шаг и сказал мне, что хочет посмотреть, что там в конце пути. Проводник держал дистанцию и отдалялся всё дальше. По непонятным для меня причинам вскоре я потерял их обоих, как вдруг раздался взрыв ручной гранаты, который растянулся по тоннелю тяжелой волной. Я хотел позвать кого-нибудь из них и убедиться, что всё нормально. Но тут же понял, что делать этого не стоит, так как я могу привлечь к себе нежелательное внимание. Я услышал пару выстрелов и заслал патрон в патронник. Спрятавшись за угол, я услышал, что кто-то на меня бежит. Это был Удав, он бежал что есть силы. Я схватил его за капюшон:

- Что произошло?

- Плохие новости, Стас. Очень плохие. Я понятия не имею, где мы. И еще на нас открыли охоту.

- Ты их видел?

- Да, Проводник ублюдок не только снаружи, но и внутри. Он с ними заодно.

- Чертов Арни. Что будем делать?

- Бежать. У нас нет другого выхода.

- Но куда бежать, если мы понятия не имеем, где мы?

Раздалась автоматная очередь. Я сорвал чеку из гранаты и закинул её в эпицентр шума. Удав передёрнул затвор и сказал мне:

- Беги, Стас, из-за меня мы здесь. Я их задержу. А ты убегай.

Он стал стрелять одиночными выстрелами и я понял, что я должен сделать.
Я выкрутил свет своего налобного фонаря на максимум и выбросил его как можно дальше от себя, чтобы он освещал пространство, но не выдавал меня самого. В пространстве я увидел кучку демонов, в которую выстрелил очередью наугад. Автоматная очередь рвала воздух, будто гром. Я увидел, как одному из демонов оторвало руку по локоть. Демон издал невообразимый вопль. Насколько сильный, что даже сложно было представить, что живое существо на такое способно. Удав обернулся и посмотрел на меня. Я ответил ему:

- Мы выстоим. Мы сильнее.

- Ты прав, мы сильнее.

Удав выбежал прямо на линию огня. Дерзко и невозмутимо, будто делая плевок цинизма смерти в лицо, он стрелял в темноту. Он кувырком перебрался за угол, а я, чтобы поддержать плотность огня и убедить наших врагов, что мы вооружены до зубов и не собираемся сдаваться, кинул в темноту, будто бы кусок мяса волку на съедение, ещё одну гранату. Взрыв.
Обернувшись, я увидел перед собой безобразное лицо и тут же с испугу вырвал из ножен новый штык-нож, который ещё имел запах оружейного масла. Он легко вошел в тело, и я увидел в его уродливых глазах страх. Тот страх, который невозможно описать словами, когда приходит момент осознания, что за секунду ты потерял абсолютно всё, и жажда наживы этого не стоила. Страх, когда осознаешь, насколько прекрасна жизнь, утекающая, словно песок сквозь пальцы, и её уже невозможно поймать.
Удав забивал патроны в рожок. Я сказал, что мы окружены, но он уже ни на что не обращал внимания. Возможно, его контузило от взрыва гранаты, а может, в нём кипела ярость из-за провала миссии и всё, чего он хотел на данный момент, это выплеснуть её и убить каждого, кто хоть как-то встанет на его пути.
Я выбросил липкий штык-нож, теплая кровь испачкала мои ладони. Проводник спрятался, как крыса. Перед моими глазами стояло лицемерное лицо Арни. Я упал возле Удава. Наступил момент затишья. Он подкурил сигарету и передал её мне.
- Правда, мы в странной ситуации оказались?

Удав, улыбаясь, продолжал заряжать второй рожок. Я сделал глубокую затяжку и отдал ему сигарету ему.

- Всё равно это лучше, чем дома сидеть.

- Это всё из-за меня. Из-за моей глупости и наивности. Мне казалось, что в этом мире осталась хоть какая-нибудь честь и понятия.

- Ты сказал, что Арни тебе должен. Почему? Что ты для него сделал?

- Во время одной из зачисток я подарил ему жизнь. Сжалился над ним, просто отпустил бежать, хотя у нас на станции за подобное могут сжечь на костре.

Я услышал два выстрела из дробовика. Демоны прощупывали почву.

- Назад дороги нет, мы не псы, чтобы убегать, и лучше уж погибнуть достойно, чем всю оставшуюся жизнь гнить предателем.

Удав улыбнулся и обнял меня, как брат обнимает брата. Он схватил свой автомат, выбежал в тоннель и снова устроил пальбу наугад. Наблюдая за этим я увидел, как одна из пуль прошивает насквозь его шлем. Удав рухнул на пол, а по моим щекам покатились слёзы. Сильные поедают слабых, но стая гиен может загрызть даже самого храброго тигра. Он упал, не издав ни единого стона. Я повернул голову влево и увидел перед собой дуло пистолета. Щелчок курка. Темнота.