Николай Колмогоров. Поэт тот же странник

Поэт Владимир Соколов в память о своём друге-поэте Николае Колмогорове написал такие строки:

«Плыли в лодке резиновой
И ночевали в палатке.
Толковали о звёздах,
Продравшихся к нам с высоты.
На сырые дрова
Изводили из фляги остатки,
Но костёр не горел,
Потому что хотел бересты...»

Николай Иванович Колмогоров многое умел в своей жизни, перебрал множество профессий. Однажды даже ладил поделки из бересты. Но лучше всего у него получалось писать стихи.

Однако обо всём по порядку...

                1.

Он родился в Кемерове 17 февраля 1948 года. В 1963-м окончил 8 классов в кемеровской школе № 69. Потом 9 класс – в школе № 80.

В 1964-1965 годах учился в музыкальном училище на вокальном отделении. У него был великолепный голос: мастерски пел романсы, оперные арии, народные песни. Родители купили пианино, игру на котором он освоил самостоятельно. Однако музыкальное училище не окончил...

Трудовую деятельность начал в 16 лет.

В 1965 году работал сначала учеником токаря, затем – токарем в инструментальном цехе кемеровского завода «Кузбассэлектромотор».

Но талантливого парня тянуло к творчеству. И он решил попробовать свои силы в редакции. И уже в 1967-м трудился литсотрудником в районных газетах: сначала была «Новая жизнь» Тисульского района, потом – «Заветы Ленина» Крапивинского района.

Осенью 67-го призвали на срочную службу в армию, во внутренние войска. Его часть стояла в посёлке Маручак Кемеровской области.

Это давало возможность видеться с родными и не скучать по дому.

А уже в 1970-м Николай снова стал литсотрудником на этот раз – многотиражной газеты «На стройке» в тресте «Кемеровопромстрой».

70-е годы для него – период поисков и скитаний. События в его жизни мелькают, как в калейдоскопе.

В том же 1970-м он – помощник бурового мастера в Анадырской комплексной бригаде на Чукотке, моет золото. Затем, уехав в Киргизию, работает газоспасателем. С конца 1970-го по 1975-й Николай сменил множество профессий: работал сгонщиком древесины на лесосплаве, слесарем-наладчиком на Кемеровском молкомбинате, дворником в детском комбинате мебельной фабрики.

В 1973 году вместе с поэтом Владимиром Соколовым делал замеры глубин в верховьях Енисея под Минусинском. После жил и работал в посёлке Турочак на Алтае, делал туеса и различные поделки из бересты в сувенирном цехе.

В 1975-м снова вернулся в Кемерово. В этом же году его жена Алла Павловна Колмогорова (Промская) родила ему сына. Николай хотел назвать сына славянским именем. Одним из вариантов имени было имя Клён. Решить проблему помог друг – поэт Александр Ибрагимов, предложивший имя Кирилл, которое в обратном порядке читалось как Лирик. У Николая Колмогорова ещё родилась дочь Анастасия, её мамой стала Лариса Засыпкина.

Во второй половине 70-х Николай увлекается ювелирным делом и сбором самоцветов, своими руками делает интересные, удивительно необычные украшения. В январе 1977 года его художественные изделия демонстрируются на областной художественной выставке самодеятельных народных мастеров. И мастер награждён Дипломом облсовпрофа и художественного фонда.

Лишь в 1983-м Николай окончил-таки вечернюю среднюю школу и получил аттестат о среднем образовании... Это стоило ему усилий, но после этого его самооценка выросла, по-особому «зауважал сам себя...»

Мама поэта – Зоя Митрофановна Веретенникова, во втором браке Колмогорова (1926-1995) в годы Великой Отечественной войны работала на Беловской железной дороге. После войны жила в Кемерово и трудилась обмотчицей на заводе «Кузбассэлектромотор». О родном отце Николай знал немного: фамилия Патрин, был мастеровым, связался с дурной компанией, ограбили магазин, посадили, пропал. В 1956 году Колю усыновил Иван Лукич Колмогоров, дал ему свою фамилию и отчество. Отчим работал слесарем-наладчиком, токарем на «Кузбассэлектромоторе». Иван Лукич очень любил читать. Именно он привил приёмному сыну любовь к чтению. Тем более что в  семье была приличная домашняя библиотека...

                2.

Стихи Николай начал писать с 12 лет. Первая его публикация состоялась в газете «Комсомолец Кузбасса» в 1965 году. Эту газетный номер он долго хранил среди личных вещей. Одно время, когда Николай Колмогоров жил в городе Берёзовском, печатал стихи в местной газете «За коммунизм» (с 1990 года – «Мой город»).

Посещал семинары молодых поэтов КТОМ (Кемеровское творческое объединение молодёжи), позднее – студия «Притомье». Дружил с поэтами Виталием Крёковым, Александром Ибрагимовым. В апреле 1972-го стал участником областного семинара молодых писателей в Кемерове, выступал там наряду с Л. Никоновой, В. Поташовым. Руководил семинаром поэт Игорь Киселёв. После этого в третьем номере журнала «Огни Кузбасса» за 1972 год вышли два стихотворения Колмогорова.

А редактор журнала «Наш современник», московский поэт Станислав Куняев ещё в 1977 году разглядел в Николае Колмогорове настоящего поэта:

«Душа поэта – такой же полуфантастический и всё же реально существующий мост, связывающий самые разные стихии: материальное жизнелюбие и духовные взлёты, время и вечность, своё задумчивое одиночество и любовь ко всему земному в мире. А то, что Николай Колмогоров – истинный поэт, я понял ещё года два назад, когда распечатал конверт со стихами, и первое же стихотворение дохнуло на меня воздухом жизнелюбия, весны, влаги:

«Там хлопает громко бельё
и гроздья рубах пузырятся.
Пусть оторопь душу берёт –
свободы не надо пугаться.
Ведь в гулкой долине двора,
на улицах – толпы народа
шумят и пьянеют с утра
от синей реки кислорода...»

В 1970-1980-х годах Николай – один из активных членов литературной студии «Притомье». Он уже автор нескольких книг: «На земле светло» (1977), «Дом» (1983), «Пора кучевых облаков» (1990), «Хлеб исканий» (1993). Со Станиславом Куняевым сблизился очень тесно.

1984-й год для Колмогорова стал особо памятным тем, что приняли в Союз писателей СССР.

Ему посчастливилось в 1985-1987 годах учиться в Москве на Высших литературных курсах Союза писателей при Литературном институте имени А.М. Горького. Вернувшись после Литинститута в Кемерово профессиональным поэтом, он руководил молодёжной литературной студией при центре «Досуг». Приобретённый опыт помогал обучать своих учеников тонкостям мастерства.

Несколько лет подряд участвовал в организации и проведении Дней журнала «Наш современник» в Кузбассе, приглашая на праздник московских мэтров – Станислава  Куняева и Александра Казинцева.

                3.

Сам Николай Колмогоров около десяти лет входил в состав редакции литературно-художественного альманаха «Литературный Кузбасс», «Огни Кузбасса». Активно писал статьи о жизни и творчестве кузбасских поэтов – Е. Буравлёва, В. Крёкова, В. Ковшова, В. Поташова, Л. Гержидовича, Б. Бурмистрова, С. Донбая и других.

Состоявшись как поэт, Николай Колмогоров сам любил «открывать» другие талантливые имена. 20 апреля 1996 года в газете  «Кузнецкий край» вышла его статья о жизни и поэтической судьбе Владимира Поташова. Он пишет:

«...В смысле биографических данных поэт этот не перешагнул даже четырёх десятков лет. Судьба его в чём-то созвучна и такому далёкому от нас Франсуа Виньону, и более близкому к нам Николаю Рубцову.

Поташов родился перед самой Великой Отечественной войной, ещё малым ребёнком потерял родителей, воспитывался в детском доме, как и Николай Рубцов, воинскую службу проходил на морфлоте и даже почти в тех же местах. Как и его старший собрат по перу, всю дальнейшую жизнь не имел ни угла, ни пристанища, одевался, во что Бог пошлёт, питался от куска к куску…

Жизнь раздвоилась: один поток нёс его через весь человеческий сброд, другой – светлый – омывал и очищал радостью общения с литературой. Как легендарный Франсуа Виньон, жизнью своей он дорожил только тогда, когда перед ним лежали чистая бумага и карандаш.

Не избегаю слов потёртых,
Простых, измученных, неновых.
На тех словах кровоподтёки
Всего былого…

Судьба мотала и трепала его по всем ухабам, но никогда он не плакался на эту благодатную для иного литератора тему, если вспомнить, сколько «гениев» разных мастей в прошлые и нынешние годы било себя в грудь в поисках быстрого заработка на «блатной» тематике. Образовался даже целый пласт литературных и бардовских поделок, чуть ли не романтизирующих лагерное инобытие. И когда мы читаем и слушаем всё это, мало кому придёт в голову, что сами литературные и песенные кумиры часто абсолютно далеки от тех запутанных человеческих судеб, на которых делают лёгкие деньги! Впрочем, каждому своё.

Пусть тяжело от злых правдишек,
Что бьют с ухмылкою под дых, –
В тебе ж, ниспосланная свыше,
Одна, святая из святых.
Беру ту правду за основу,
Всего, что мне предложит рок.
Пускай суровым будет слово
И трудным будет мой кусок.

Так заявлял Владимир Поташов, когда срединой своей короткой изломанной жизни выбирал между окончательным падением во мрак и хрупкой надеждой на будущее. Прозябание в детском доме голодной послевоенной поры сделало его настороженным, недоверчивым к людям. Что уж тут говорить о более поздних мытарствах! Но от земли произошедший, русской деревней вынянченный, он и любил эту землю и деревню глубоко по-земному, что, впрочем, вполне закономерно.

Мне рук не мыть в крови лебяжьей,
Мне колос разминать в горсти.
И на краю могилы влажной
Сказать последнее прости.
И душу, живу и повинну,
И тяжкую свою любовь –
Они твои от крови кровь –
Сложить к ногам как должно сыну...»

Поэт много и плодотворно работает. Его публикуют, его стихи с удовольствием читают любители и ценители настоящей поэзии. Николай Иванович Колмогоров автор семи книг, изданных в Москве и Кемерове. Кроме того, активно печатается в альманахах и журналах: «Огни Кузбасса», «Земля Кузнецкая», «После 12» (Кемерово), «Сибирские огни» (Новосибирск), «Наш современник» (Москва).

Участвует в коллективных поэтических сборниках: «День поэзии» (Кемерово, 1970); «Дыхание земли родимой» (Кемерово, 1979); «Руку дружбы подали» (Донецк, Кемерово, 1979); «Молодые голоса» (Москва, 1981); «День поэзии» (Москва, 1982); «Голоса на рассвете» (Москва, 1982); «Песнь о Сибири» (Кемерово, 1982); «Поэзия» (Москва, 1983); «Рабочая мелодия Кузбасса» (Кемерово, 1984); «На тебя и меня остаётся Россия» (Москва, 1987); «Час России» (Москва, 1988); «Поэзия» (Москва, 1989); «Чем удивительна земля» (Кемерово, 1990); «Слышу дни, когда дом наполняется…» (Берёзовский, 1994); «Дороже серебра и злата» (Кемерово, 1994); «На родине моей повыпали снега» (Кемерово, 1998); «Площадь Пушкина» (Кемерово, 1999); «Пять стихотворений о любви» (Кемерово, 2000); «Собор стихов» (Кемерово, 2003); «Писатели Кузбасса. Проза. Поэзия: хрестоматия» (Кемерово, 2007); «Русская сибирская поэзия. Антология ХХ век» (Кемерово, 2008); «Поэзия Кузбасса: ХХ-ХХI век. Т. 3. Поэты 60-70-х» (Кемерово, 2014); «Солнцестояние» (Кемерово, 2015); «Паровоз – пятьсот колёс» (Кемерово, 2017).

Однажды Николай Колмогоров напишет пронзительно и философски:
«От странной мысли вздрогну иногда:
на эту землю, где мороз и вьюга,
мы сметены с небесного листа,
чтоб мучиться
и не жалеть друг друга!
Но точно так же сердце говорит:
на эту землю, где мороз и вьюга,
где столько зла, где позабыли стыд,
мы посланы,
чтоб полюбить друг друга!»

Вот одна из оценок его творчества, данная другим большим кузбасским поэтом Михаилом Небогатовым:

«Дом» – так назвал Николай Колмогоров свой второй сборник стихов... Очень удачное по краткости и ёмкости смысловых значений название. Дом – это и наша общая обитель, это и царство природы с её вечной, неувядающей красотой, это и вся наша земная планета, данная людям для счастья и радости, для процветания и прогресса, существованию которой в наш двадцатый век угрожает ядерное безумие.

Дом – это также поэтический мир автора, населённый самыми заветными ему мыслями, многогранными – то устойчивыми, то мимолётными – чувствами и добытыми в нелёгкой работе ума и сердца образами и метафорами…

Главная душевная суть автора – любовь к окружающему. Любит он многое: всё, что возвышенно, что окрыляет человека, что дышит ничем не замутнённой новизной, любит  жизнь во всех её проявлениях, ценит в ней всё здоровое и крепкое – как коренастые дома в заречье с окнами на «огромный косогор, заполнивший всё сердце столпотвореньем тополей.

Приведу целиком одно небольшое стихотворение, которое очень характерно для философских раздумий Николая Колмогорова:

«Путь земной, тропинка вдоль реки –
как тесны по смыслу, как близки!
Но чем дальше, чем проворней шаг,
рассечёт их смерть или овраг.
Времени прозрачнейший поток
удержать ещё никто не смог!
Дом природы, лет моих предел,
я б тебя покинуть не хотел.
Распорхнётся надвое одно:
тело – в землю, а душа – в окно»…

Николай Колмогоров во всём был человек необычный, любил удивлять окружающих. По воспоминаниям поэта Леонида Гержидовича, появление Колмогорова было слышно издалека – он привязывал к одежде колокольчики, которые мелодично звенели, когда он шёл. Этот хрустальный звон как будто до сих пор раздаётся от его стихов, хотя самого поэта уже нет в живых...

Он ушёл от нас в 12 августа 1998 года.

В одной из своих статей Николай Колмогоров написал:

«Поэт – тот же странник с почти невесомым имуществом, запечатлённым на страницах книг, в песнях, в легендах, в памяти. И даже если он уже и сам стал дымкой былого, всё равно его путь, его отяжелевший усталый след влечёт и влечёт к себе наше зрение».

Николай Иванович похоронен в Кемерово на Центральном кладбище № 1. На могиле установлен памятник с портретом писателя, на мраморной плите высечены строки поэта: «Если слово моё поразвеет ветрами, если даже и сам я, как дымка, истаю, всё равно – неизвестно какими путями возвращусь, припаду к горизонту, я знаю!»

                4.

Нам, читателям, осталось в наследство его большое поэтическое творчество. В книге «Литература Кузбасса ХХ – начала ХХI века» (Кемерово, КемГУ, 2013) отмечается, что ведущими в поэзии Н.И. Колмогорова являются онтологические и натурфилософские темы и мотивы, соотносимые с философско-онтологическими идеями ХХ века (Н.Ф. Федоров, В.И. Вернадский). В раннем творчестве заметна перекличка с лирикой Б. Пастернака, Н. Заболоцкого.

Человеческая жизнь в опыте лирического героя Колмогорова предстает как бесконечный процесс расцвета и ухода в «бездны природы», после которого происходит обновленное возвращение в многообразных формах живой материи природы. Эти идеи поддержаны импрессионистичностью стиля, тонкими свежими деталями пейзажей: «пихтач, жарко протопленный летним солнцем», «надломы гулких гроз», «Берёза, как белая лира, собирает скворцов голоса».

Мир природы увиден им цельным, единым в неспешно сменяющихся временах года, закатах и восходах, в чередовании летних ливней с тихими предосенними небесами. Богатство цветовой, пластической метафоры соседствует в поэзии Колмогорова с многозвучьем услышанных голосов природы – щебет и пение птиц, жужжание пчёл, шум прозрачной листвы, «подспудный гул земли».

Ощутимая телесность природного мира, его общая жизнь соединились в лирике Колмогорова в мифопоэтический образ «дома природы» с «травяным окном», с «голубыми ставнями леса», с «широкой столешницей пня», где можно «арбузом лето разломить» и где оказываются близки по смыслу «путь земной» и «тропинка вдоль реки».

Поэтическое творчество для лирического героя является открытием этого «дома природы», а рожденное поэтическое слово, как узор, оправит и завершит «чистый облик мира».

С натурфилософской темой тесно связаны в поэзии Колмогорова национально-патриотические мотивы. Его лирический герой ощущает свою принадлежность к большому русскому миру с его легендарно-историческим прошлым, соединяя в своей душе дальние северо-восточные края, сибирские просторы и древние славянские земли.

Ритмо-мелодический рисунок лирики Колмогорова нетороплив, заметно тяготение к трехсложным размерам, к верлибру, соединённое с почти обязательной афористической законченностью финала.

Лирика Н.И. Колмогорова отмечена в рецензиях и литературно-критических оценках центральной журнальной прессы, которая отнесла творчество поэта к «есенинско-рубцовской традиции».

В стихотворении «Взгляд» Николай Колмогоров изрек:
Мне эти звёзды принадлежат,
и я им принадлежу.
Вот они россыпью в небе лежат,
а я на земле лежу.
Долго лежу, гляжу через тьму
и не хочу понять,
Кто чья собственность? И почему
жить дано, умирать?
Да, не хочу понимать совсем
Что такое предел!
Был я всегда. И останусь тем,
Кем и всегда хотел:
Буду, руки раскинув, лежать
На пригорке земли.
Буду снова принадлежать
звёздам, а мне – они.

...Душа его направилась к звёздам, его творчество навсегда осталось нам.