Вервольфолиада
Жан ещё в детстве обнаружил способность с трудом запоминать тексты и школа ему далась нелегко. Зато наука труб и разводных ключей пришлась ему по душе и сертификат сантехника поселил в нем уверенность, что он и без книжек не пропадет.
Пять дней в неделю Жан чинил протекающие трубы и выгребал из самых замысловатых мест застрявшее говно.
Пять вечеров в неделю он тихо напивался перед телевизором, удобряя пыль на полу сигаретным пеплом. От такой заботы пыль нарастала с той же скоростью с какой когда-то исчезали Помпеи.
Пять ночей в неделю, под собственный храп, он валялся в рабочей робе на диване, отражаясь в черноте погасшего экрана.
Пять утр в неделю он стоял над унитазом и разглаживал морду свободной рукой, размышляя на ощупь - лень ему бриться или нет. Выходило, что лень и тогда входила из ниоткуда, тщедушная туниска и пылесосила до обеда. Промышленный пылесос, которым она пользовалась, с азартом втягивал все что оставлял на полу сантехник. Разовые зажигалки, пустые винные бутылки, алю... Вы ждете - я напишу про алюминиевые банки. А зря. Жан не пил ни пива, ни шипучих суррогатов. Так, что "алю" я написал, подчиняясь литературным штампам.
Утром каждой субботы сантехник запирался в ванной и через час, ровно в десять оттуда появлялся широко известный среди поэтов, художников и смотрительниц музеев Жан Огюст Поль Деплюмер. Щёголь-понторез с повадками Дона Жуана.
Нежная перфорированная кожа его дорогих английских брогов поддерживала не только тело, уставшее стирать квадратными километрами музейные паркеты, но и имидж парижского интеллектуала.
Ради этого же имиджа сотни селфи со знаменитостями, скромно располагающимися за спиной Деплюмера, были накрепко переплетены с цитатами из Верлена бесконечными лентами его соцсетей.
Выглядело это примерно так:
Селфи. Жан Огюст Поль с танцовщицами балета, потом он же и загадочная розовощеко-рыжая мадам и следом цитата:
" Блондинка. Тонкий нос и розовые ушки,
И сочный алый рот, несущий напоказ
Надменность. - А сама лукавей черной мушки,
Что оттеняет блеск чуть глуповатых глаз." **
Потом снова селфи, но уже с одноухим художником и опять цитата.
"Я знаю, кто рожден под вещею звездой
Сатурна желтого, столь чтимого волхвами,
Тому Судьба грозит несчетными скорбями:
Смутится дух его тревожною мечтой,
Бессильный разум в нем замолкнет пред судьбой,
И ядовитою, горячею волною
Польется кровь его кипящею струею"
К селфи с грудастыми таитянками было приклеено :
" Еще звенящую последним поцелуем,
Я голову свою вам уроню на грудь.
Пусть буря замолчит, которой я волнуем,
А вы, закрыв глаза, позвольте мне уснуть! "
Селфи, цитаты, селфи, цитаты. Ни один из постоянных или временных обитателей пятого этажа Орсе*, ни спившийся Поль Верлен не в силах были остановить полноводный поток сетевого лицемерия.
* (Смотри каталог музея на сайте https://www.musee-orsay.fr . Там всё пестро измазано красками. Но в наш век всеобщей, красиво отредактированной жизни напоказ, кого может впечатлить эта аналоговая ерунда на грубых тряпках? Теперь всех дел - на минуту. Выбрал в редакторе нужный фильтр и через мгновение ты сам себе Гоген, Дега и Ренуар***. Размещай в ленте. Собирай поклонников. )
Но падкие до парижских снобов доверчивые европейские провинциалки из Варшавы, Софии, Берлина и других не менее захолустных мест, попадались на крючок его ленты. А вожделенный билет в нужный музей или на модный концерт превращал их в приторное мороженое в июльскую жару. Они таяли в руках моментально, стоило только начать рассуждать о палитре Дега, под цитаты из Верлена.
Неделя за неделей, год за годом, в любую погоду, каждые выходные сантехник Жан превращался в Жана Огюста и т.д. Известного интеллектуала, сноба и бонвивана. И каждые выходные месье Деплюмер пользовался доверием поклонниц импрессионизма в ближайшей из гостиниц в центре города. Где и происходило то, что было предначертано Верленом:
"Мы полюбили друг друга в минуты глубокого сна:
Призрак томительно-сладкий и странный - она.
Маски, и вечно иной, никогда предо мной не снимая,
Любит она и меня понимает, немая..."
Чудо с противоположным знаком происходило по понедельникам. Жан Огюст и т.д. возвращался в будничное, пахнущее дерьмом состояние утром в 10 утра первого рабочего дня.
Оба этих господина не подозревали о существовании друг друга. Иначе бы два места в психиатрической лечебнице были бы заняты надолго.
Я же знал обоих и с удовольствием наблюдал за ними.
В эту среду я получил на электронную почту два письма. Одно - от моего сантехника Жана. Второе от месье Дюплюмера, хорошо знакомого завсегдатая литературных чтений. Я открыл их одновременно в разных окнах на экране и прочел одновременно.
Жан:
" Привет, месье Алан!
Сегодня утром пока стоял и долго ссал мне в голову пришло вот это:
Мне душу странное измучило виденье,
Мне снится женщина, безвестна и мила,
Всегда одна и та ж и в вечном измененьи,
О, как она меня глубоко поняла...
Все, все открыто ей... Обманы, подозренья,
И тайна сердца ей, лишь ей, увы! светла.
Чтоб освежить слезой мне влажный жар чела,
Она горячие рождает испаренья.
Брюнетка? русая? Не знаю, а волос
Я ль не ласкал ее? А имя? В нем слилось
Со звучным нежное, цветущее с отцветшим;
Взор, как у статуи, и нем, и углублен,
И без вибрации, спокоен, утомлен.
Такой бы голос шел к теням, от нас ушедшим...
Зная, что Вы писатель, решил, что Вам эта херня может пригодиться. А если где напечатаете и подкините мне пару евро - отказываться не буду. "
Письмо от Жана Огюста и т.д. начиналось со слов:
" Доброе утро, месье Мюллер!
Внимательно слежу за Вашим творчеством. Серия рассказов... ( ну это бла-бла-бла можно пропустить... А! Вот!)... Зная как Вы относитесь к необъснимым случаям, решил поделиться странностью. Ни мыло, ни шампунь, ни мой любимый одеколон не помогают - от меня пахнет человечьим дерьмом постоянно.... "
________________
©Алан Пьер Мюллер.
Из сборника рассказов "Таксидермия"
Перевод А. Никаноров.
** - Здесь и далее стихи Поля Верлена. Поэта-импрессиониста****
*** - Художники-импрессионисты
**** - Импрессионизм - искусство впечатлительных людей. Остальное гуглите.
Свидетельство о публикации №222071500990