Беспутный человек

                Так  Цветаева  называла  поэтов, -  потому что  «своими  путями  ходят!»
     Месяц  окончился,  переворачиваю  листики   календаря,  «октябрь»,   вижу –  8 октября     1892 году  родилась  в  Москве  Марина  Цветаева.  Поэт!  Прошло  130  лет!   Пытаюсь   вспомнить,  ее    стихотворение …   не вспомнил  ни  одного.  Иду  в  библиотеку.   Надо  повторить.  Встретили  как  знакомого:  « Идите,  выбирайте!  А я эти  книги  спишу».  Зашел  за  стеллажи с книгами,  ищу  стихи …   вежу,  наклонившись  над  раскрытой  книгой,   Галина  Михайловна.  Я  даже  удивился,  подхожу   к ней:            
 -   Здравствуйте! – тихо говорю. Она  посмотрела  на  меня.  Кивнула  головой.  Поставила  книгу  на     полку.  Я  заметил,  стихи,  стою и  думаю, ей за  80  лет,  а  ее  тянет  к  себе книга.  Значит,   она еще    пишет   стихи!   Мы  с ней  и  обсудим  поэта  Марину  Цветаеву,  поговорим   о  поэзии.  Она  мне   тихо  говорит: «Вы  тоже  соскучились  по  дивному  слову  стиха?»         
 - Да!  Галина  Михайловна, - говорю  шёпотом …               
-  Я,  плохо  слышу,  пошли  в  читальный  зал,  сейчас  там  нет  людей, отпуска! 
     Мы  пошли.  Она  впереди, я  за  ней.  Смотрю  на нее, сразу,  вспомнил,  дочь  Цветаевой  Ариадну,          в  своей  книге о  маме  она описывала   ее  внешность,  характер:   невысокого  роста,  с  фигурой   египетского  мальчика,   широкоплеча,  узкобедра,   тонка  в талии.  Ее  округлость  сменилась природной  сухопаростью. Легкая,   быстрая   походка.  Без  резких  движений.  Когда  она  чувствовала,  что  на  нее  смотрят.  Тогда  ее  жесты     становились  настороженно  скупы, но  нескованные.  Стройная  осанка.    Вдруг  Галина  Михайловна   остановилась,  оглянулась:    
-  Пойдем  он  в  тот  уголок.   
     Голос,   высок, видно  плохо  слышит.  Ну, просто  один  в  один!    Но  лицо  Галины   Михайловны,  выглядит  старше  Марины  Ивановны, лет  на  30,  не  мене.  Волосы  выдают,  у  Марины  волосы  золотисто – каштановые,  начали  седеть.  А у Галины  Михайловны  полностью  седые.  Ну  и    лицо,  морщинки  расчертили  его  по  возрасту.  Подошли  сели.
- Так  о ком  ты  хотел  поговорить?
     У меня  в голове  опять  сравнение,   говорит  как  Марина – речь сжата,  реплики  -  Формулы.   Дочь писала, умела   слушать!  Так  хватит  сравнивать! 
-  Я хочу  с  Вами  поговорить  о  поэте   Марине  Ивановне  Цветаевой.   Скоро 130  лет, со  дня  ее   рождения.  Надо вспомнить  добрым  словом. Ведь  она  рано  стала  стихи  писать,-  говорю, а  у  самого     в  голове  сложился  вопрос: в  каком  возрасте  люди  начинают  к  себе  прислушиваться?  Ответ  -  получается,   Марина  еще  ребенком  была  наделена  этим  талантом.   Читаю  с  выражением:
Моим  стихам,  написанных  так  рано,
Что  и не знала  я, что  я  поэт.
Сорвавшимся,  как  брызги  из  фонтана,
Как  искры  из  ракет.    Май  1913 год, Коктебель.  Там  собирались  поэты  русского  символизма.  Я   их   читал  года  два  назад,  кое,  что и сейчас  помню!
- Да!- Галина  Михайловна  задумалась, -  я  ее тоже  недавно вспоминала.  Коктебель!  Но  Марина  не  примкнула  к  символистам,   жаждала  «всех  дорог».  Осталась  верна  только  себе, -  ведь  Марина и  значит  «морская».  Наступила  тишина.  На  ее лице  появилась  загадочная  улыбка,  заговорила:
     - Она  с  восторгом  писала:  Весна. 1911  год. Коктебель  -  к  Максимилиану  Волошину на дачу приезжало  много  молодежи. Это  было  каждый  год.  И  вот:  5  мая,  когда  я  впервые на  скамейке  у  моря  увидела  Вас …Я,  взглянув,  обмерла:  «ну  можно  ли  быть  таким  прекрасным?  Когда  взглянешь  на  такого -  стыдно  ходить  по  земле».  Такой  Марине запомнилась  первая  встреча  с  будущим  мужем Сергеем  Эфроном. Она  рано  вышла  замуж.  Галина  Михайловна  еще  раз  улыбнулась,  я  тебе  ее  сейчас стихом  напомню:
Мать  с  дочерью  идет,  две  странницы, 
Чернь  черная  навстречу  чванится,
Быть  может -  воздух  от  нас  останется,
А  может  -  Бог  на  нас  оглянется  …
    Они, мать  и  дочь -  всюду  появлялись  вместе.  Ты  перечитай  воспоминания  дочери.  Вон на  той  полке  «Ариадна  Эфрон  о  Марине  Цветаевой».  Возьми,  принеси  ее  сюда.  Я  пошел,  принес.         Галина  Михайловна  вздохнула, и тихим  голосом:   
- Были  мы  -  помни об  этом в  будущем,
Верно  лихом!  Я  -  твоим  первым  поэтом,
Ты – моим  лучшим  стихом.
     Я  до сих  пор  пытаюсь  понять  Марину  Ивановну,  как  она  работала?  Революция.  Муж  Эфрон  -  защищает  Кремль  от  большевиков.   А  потом подался  на  Дон, где  была  добровольческая  армия.  Марина  одна  с  двумя  детьми  осталась  в  Москве.  Дочь  вспоминала:
- Отметая  все дела,  с  раннего  утра,  на  свежую голову, - Галина  Михайловна  посмотрела  на  меня, -     1918 год.  Муки  нет,  хлеба  нет,  под  столом  12  фунтов  картошки,  они  ее  в  самоваре  варили.  А   Марина  работает.  На  столе  кружка  черного  кофе.  Ставила  ее на край  стола.  К  столу  шла,  как  к  рабочему  станку.  Лбом  упиралась  в  ладонь,  пальцы  запускала  в  волосы,  сосредоточивалась   мгновенно.  В  рукопись  буквально  впивалась  -  острием  мысли  и  пера.  Курила.  Бормотала,  пробуя  слово  на  звук.  Сидела  как  пригвожденная  к  стулу,  добивалась  точности,  единства  мысли  и    звучания.  Работе  умела  подчинить обстоятельства.   Закрыв  тетрадь, открывала  дверь своей  комнаты -  всем  заботам  и  тяготам  дня.  Галина Михайловна  смотрела  на  меня, с какой - то   надеждой,  что     новое  поколение  не забудет  поэтов 20  века.
- Я! – улыбнулся.  -  Вы,  читали,  мы  читаем.  По  словам  Бориса  Пастернака, она «была  тем  самым,      чем  хотела  быть ».    Как говорила   Марина Цветаева,  сталкиваясь  с иронией  окружающих:  «Главное  -   я  знаю,  как  меня будут  любить  читать,  через  100  лет!»  Как  она  была  права,  молодежь  может  тех  символистов  и  не  знает.  Но пишут  и  поют   о  том  же.                Борис  Пастернак  стал самый  большой  и самой   долгой «эпистолярной  любовью»  Цветаевой. Переписывались  больше  10  лет.  Мы  посмотрели  друг  на  друга.
-  Вспоминать  ее  биографию  сейчас,  это  не  наше  дело,  ее  уже  написали,   а вот  переломные  моменты,  особенно  трагичные,   хочется  вспомнить. - Галина  Михайловна  провела  рукой по  обложке  книги,- здесь  все  описано. 1919 год.  Для  Марины самые  тяжелые  дни.  Знакомые, видя  как  ей     тяжело, посоветовали  ей  отдать  дочерей  в  Кунцевский   приют  -  мол,  там им  будет тепло  и сытно. 
В  ноябре 1919 году -  приехала навестить дочерей.  Увидела,  что  Аля заболела  малярией.  Забрала  ее  домой.  Два  месяца продолжалась  борьба  за  жизнь  Али.  К  Ирине  не  могла  съездить.  Пошла  в       Лигу  спасения детей, узнала,  что 3  февраля 1920 года  Ирина  умерла. Она  поняла,  во  всем обвинят       ее.  Она   сама  в  те  дни жила  «со сжатым  горлом,  на  краю  пропости».   
      Цветаева  писала  знакомой:  Я  до  сих  пор  не понимаю,  что  ее  нет. …  Я  не принимаю    безысходности  -  что  все  обойдется,  что  мне   это  во  сне -  урок,  что  вот  проснусь …  Мне  стыдно,      что  я  жива. Мы  несколько  минут  молчали. Галина  Михайловна,  с  какой - то  досадой сказала: 
- Марина  узнала  -  муж  в  Праге.  Получила  разрешение  на  выезд  из  России.  И вот  она  в  дороге. 
15 мая  1922  год  Берлин.  Ее  принял Илья Эренбург. Потом  Прага,  ее  встретил муж. Потом  Париж.  Прямота  и  независимость  Марии  Ивановны  раздражала  коллег  в  эмиграции.  Она  решила  вернуться     в Россию.  Ее  жизнь  поменялось. Как будто  она  попала  на  темную  сторону  луны,  людям  не  ведомую. Галина  Михайловна  посмотрела  на  меня.  Я  понял,  она  не  хочет  больше  нечего  добавить.   Помолчала.  Расспросила   как  у  меня  дела, как здоровье. Я  также  кратко  сказал:  «по  возрасту!» 
    Пришел  домой,  почувствовал, так  просто  забыть  эту  встречу  нельзя.  Надо писать  рассказ!      Вечером    сел  за  стол  начал  вспоминать,  пишу.  Вижу, а  где  конец  рассказа  -  его  просто  нет.           Читаю   книгу  - воспоминания   дочери,   Ариадны  Эфрон о  маме: …  «день,  который  она  боялась,   настал.   Июнь   -  1939  год.   27  в  ночь  арест  Али.  Она   –  веселая, отшучивается. …  Уходит  не   прощаясь.   Я  -  что  же  ты,  Аля,   так,  ни  с кем не  простившись?  Она  в  слезах,  через  плечо -  отмахивается?   Комендант  -  Так  лучше.  Долгие  проводы  -  лишние  слезы». 
     19  октября  настал  черед  Сергея  Яковлевича,  арест  мужа.  Цветаева  в  кольце  неизвестности.   Не  знала,   живые   ли   дочь  и  муж.  Первая  передача  в  декабре.  Не знала  долго ли ей  самой  оставаться  на  свободе.  У нее  еще  сын Георгий,  она его  звала  Мур.  Впечатление  от  родины -  два  слова «страх,  всего». Страх  за  Алю   и  Сергея  Яковлевича  заставил  Цветаеву  действовать.  Она часами  простаивала     в  тюремных  очередях.  Обращалась  к  Берии,  моля  о справедливости. 
В  сентябре  1940 года  Цветаева  записала  в  тетради: «Я не знаю  человека,  робея  себя.  Боюсь  всего.  Никто  не  видит,  не  знает,  что я  год  ищу  глазами,  примеряю  смерть.31  августа  1941  года.  Цветаева  приняла  решение.  Ее  не  стало.   
16  октября  1941  года Эфрон  был  расстрелян.  Та  пуля  пролетела  мимо,  не потревожив  Марину.
       Мне  хочется  рассказ  окончить  на  оптимистической  ноте: «Вложи  душу  в  свое  дело  -  и  дело  переживёт   тебя  …