Кошкины похороны

Хоронили кошку. На первый взгляд, обычную дымчатую, в серую поперечную полоску, кошку. Маленький деревянный гробик её, был обит красным ситцем с красивой чёрной ажурной лентой по краю. Он стоял на одиноком табурете с внешней стороны металлической ограды местного сельского кладбища. Рядом свежевырытая могилка, возле, -  небольшой холмик сырой земли на яркой зелёной весенней траве, к ножкам табурета прислонена махонькая крышка от гробика, также обита красным ситцем. 
Кошка  лежала  в  своём  гробике  на  боку,  обильно  перевязанная белоснежным бинтом поперёк своего маленького тельца ближе к передним лапкам. Через повязку заметно выступало кровавое, едва подсохшее, пятно.
Народу было немного. Пятеро детишек, лет от четырёх до шести и трое взрослых.  Дети, - двое  мальчиков  помладше  и  три  девочки постарше, плотно прижавшись, друг к другу, плакали навзрыд, размазывая своими маленькими ручками обильно, сами собой текущие слёзки. Как бы в центре этой детской группки стояла самая маленькая из девочек. Я так понял, что это и была хозяйка погибшей кошки. Взрослые, - седой как лунь дед, неопределённого возраста, опёршийся на штыковую лопату и две молодые, уставшие женщины стояли рядом, молча, не останавливая детей, видимо решив дать им выплакаться.
Не спеша, стараясь не попадаться на вид детям, как бы с боку, подошёл к деду. Тихо поздоровались. Помолчали. Увидев незнакомого человека с российскими нашивками, женщины подошли ближе. Я представился и ни как не мог, как бы максимально деликатно, спросить о сути происходящего. Но они и так, сами всё поняли, а может и им, нужно было высказаться, излить из себя, что накопилось…
Выяснилось, что девочки, - это дочери этих женщин, кто из них кому какая, я выяснять не стал. Но, самая младшая пятилетняя Василиса, которая была в центре, как я правильно догадался, и была хозяйкой кошки. Живут они все вместе, на один большой двор, на две разных хаты. Дед, он же Степан Лукич, ихний свёкор. Когда в 2016 году, нацики и до их села добрались, стали закручивать гайки, мужики их подались как бы на заработки к ляхам, а сами, дальше через Белоруссию и Россию в Луганск, в ополчение.
Почти шесть лет они их ждали, страху под нациками натерпелись, до жути. Да Господь миловал, правда-то она на нашей стороне. Две недели как братья, их мужья, возвернулись, да только два денька и побыли, - ушли дальше, со своими на Первомайск. А пацанов этих, Степан Лукич  третьего дня как привёл из-под Новотошкивки. Видать, они по нужде с дороги в кусты отбежали, а в это время снаряд родительскую машину и накрыл. Возле этой машины он их и нашёл.
Помолчали. Дети продолжали плакать, но уже не так громко. По нам уже дней десять как не стреляли, продолжили женщины. А сегодня, день такой хороший, по-настоящему майский, тёплый. Детки перед обедом наигрались, набегались, мы их покормили, благо с утра гуманитарку привезли, да и спать уложили. Комнатка Василиски во двор выходит, туда мина и шандарахнула.  А кошка её Машка, она вместе с ней и выросла, буквально за минутку до того, забежала к ней в комнату и на груди улеглась. Осколок от той мины, стекло-то оконное пробил и прямо в кошку. Если б не Машка, то прямо в сердце бы и попало. Вот и выходит, что кошка Василисе жизнь спасла!
Ещё помолчали. Лукич воткнул лопату в земляной холмик и взялся прикладывать крышку к кошачьему гробику. Дети перестали плакать и только часто шмыгали своими курносыми носиками. Вижу мои машут мне руками, мол, пора ехать. Да пора, до ночи надо добраться до своих.  Сбрасываю  рюкзак  и  быстро  выкладываю  на  траву  весь сухпай, перевязочные пакеты и кулёк с леденцами. За руки прощаюсь с женщинами. Степан Лукич несколько задержал мою руку в своей, и, глядя прямо в глаза, так, чтоб слышали, строго спросил:  «Ну что воин, Россия нас больше не бросит?!»,-  «Нет отец, не бросит! Теперь только вместе!».
Мы уже ехали дальше по разбитой ухабистой дороге, но эта мысль, а не бросит ли Россия опять своих, так и свербела мне мозг! Да, и сподобится, отважится ли на то, чтоб вновь собрать российское племя, народ российский в единое целое и спросить, да пожёстче, с тех, кто сознательно его разваливал, продал и предал, и заботился только о своей паскудной шкуре!

                КОНЕЦ

                Михаил Флот - июль 2022 г.