Фима Дух 5 дробь 1 плюс 3

роман-пазл
в исполнении дуэта: Ефим Гаер (СССР) и Владимир Фомичев (скрипка)
книга жалоб:
http://proza.ru/avtor/efimgaer

Тем временем секретарь директора Зоопарка переживала острейший душевный кризис – её покинул очередной молодой поклонник. Неблагодарный унес с собой две холодные котлеты и обрывки Грез любви австрийского рыцаря Ференца Листа.
Мария Семеновна взяла отгул, задернула шторы, достала спрятанный в обувной коробке даренный Бейлиз, (в который раз) дала зарок не вступать в интимные отношения с оборванцами и ни в коем случае не заправлять свидание творчеством членов масонской ложи.
К вечеру компанию вольных каменщиков разбавили и прочие композиторы сомнительного происхождения. Культивировать секс без музыкального сопровождения труженица Минкульта считала бескультурным и, перебрав в памяти все известные фамилии, вынужденно остановилась на фольклоре. Будучи исполнителем до крайности дотошным (за что шеф ее и ценил), она сменила иностранный ликер на беленькую, составила попурри из этнически близких частушек, на коду добавила виртуозное соло на балалайке и с удовлетворением задвинула под диван удивленный магнитофон.
 
Тут-то к ней и заявился кролик:
-  Умно. Однако расскажу я вам поучительную историю. Некий одинокий господин – наречем его для простоты Кац – вполне себе благополучно проживал за городом, на даче. Заметьте, и дача вполне себе благополучная: кирпич, два этажа, теплый сортир. Чистый воздух, нечастые гости, раздельное питание способствовали отменному здоровью и душевному равновесию. Домашних животных Кай не держал, политикой не интересовался, яйца не переваривал. Дрова и те покупал. Правда, однажды, дабы укорить бывшую супругу в близорукости, послал ей фотографию, где он красуется в шапке ушанке, с колуном, у образцовой сложенной поленницы. Коварная изменница охнула и чуть было не развелась по новой. К счастью, зашедшая одолжить спички соседка (недавно переселившаяся в город из глухой сибирской деревни) увидала злополучное фото, рассмеялась и, едва отдышавшись, пояснила, что мужик держит топор, как обезьяна вечное перо.   
-  … Да вы не тушуйтесь, - скиньте тапочки и подберите ваши прелестные ножки, - рассказчик щелкнул дорогим серебряным портсигаром, - Так вот. Заметил Кац, будто возле плиты появились мышиные какашки. Пардон,  экскременты. Самые что ни на есть. В натуральную величину, извините за подробности. Можете представить, какой ужас наводит подобный карамболь на человека, не пропустившего ни одной Субботы без похода в баню. Несчастный вооружился самой совершенной мышеловкой в виде самозакрывающегося тоннеля, зарядил в нее три сорта контрабандного сыра, а прочие продукты запечатал в железные банки и поместил в массивный буфет под замок. Поразмыслив, снял со стены копию картины Петрова-Водкина «Селедка», отнес на чердак, заменив на Суриковское «Утро стрелецкой казни».
Ночь прошла в угрызениях совести. Завывания в печной трубе казались стенаниями жертвы, угодивший в темницу по воле жестоко сердечного чистоплюя. На ряду с этим, ворочаясь, просыпалось первородное естество, сыто потягивалось, любуясь отросшими на груди и спине волосами.
Раздираемый противоречиями, Кац на цыпочках подошел к западне, как только забрезжил рассвет. Патентованный девайс ничем не выдавал результат охоты – дверца оставалась гостеприимно открытой.
Так продолжалось с неделю: какашки множились, торс зарастал. Зато жизнь начинающего траппера, наконец, обрела вполне конкретный смысл, наполнилась неподдельным интересом, рефлексией и многим еще доселе неизведанным. Дефилирующие мимо его забора дачницы оступались и наливались пунцом, крикливы чайки замолкали, вороватые ужи отползали подобру-поздорову. 
Когда в силу ворсистой метаморфозы отпала нужда в теплых вещах, Кац не выдержал и расковырял в полу мышиную нору. В ней было на удивление чисто, просторно и по-домашнему уютно: высоченный потолок, отсутствие хлама, перед входом чистый коврик с принтом кота Тома. Поражали размеры норы – там мог легко разместиться средней зажиточности барсук.
«Ах, вот оно что! – Каца осенило весьма неожиданное прозрение, - Чертовка страдает клаустрофобией! Оттого в туннель за сыром и не лезет. Ну, погоди!»
И он приобрел раритетную пружинную ловушку.

Кролик аккуратно затушил папиросу в хрустальной пепельнице и направился к выходу.

-  А дальше что? – хозяйка, рискуя порвать дорогие колготы, резво выскочила из кресла-ракушки.
-  Дальше? – визитер повесил на руку оставленный в коридоре зонт-тросточку, - Хм, мышь попалась, а потерявший драйв Кац повесился. То ли на яблоне, то ли на воротах.  Вас это, милочка, тоже касается. Аu revoir.

Хлопнула дверь, и квартира наполнилась настроением Ноктюрна Фредерика Шопена, более известного как «Мелодия для души».