Сосед

               
                АЛЕКСАНДР КАТЕРОВ

               
                С О С Е Д
                РАССКАЗ

Тихон Фомич – мой сосед по лестничной площадке, из сорок первой квартиры, полностью соответствовал своему имени. Он жил тихо в своей однокомнатной квартире и его мало кто замечал. Хотя в наше время, не знать своих соседей стало нормой жизни. Как правило, мы обращаем внимание на тех, кто мешает нам жить; дебоширов, пьяниц и других возмутителей спокойствия. А поскольку Тихон Фомич не относился к данной категории, то он оставался для всех незамеченным.
Должен признаться, что я тоже не всех соседей знал в лицо, но этого невзрачного и тихого человека я почему-то заметил и при встрече стал оказывать ему знаки внимания. Мы, как и полагается в таких случаях, здоровались, но кроме традиционного приветствия, иногда останавливались поговорить о погоде, здоровье и даже политики.

Так в мире и добром соседстве мы прожили не один год, и вот сегодня Тихон Фомич, вдруг обратился ко мне за помощью. Для меня это стало большой неожиданностью, так как за все время нашего знакомства он ни разу не обращался ко мне с просьбами.
Он провел меня к себе в квартиру и предложил чаю.
Я не отказался от угощения, а он сказал:
- Тут такое дело, Александр Викторович, получил я письмо, а прочитать не могу – очки свои отдал в ремонт, а без них мне ни как…
Тихон Фомич разлил кипяток по кружкам и стал оправдываться:
- Да, я бы подождал очки, но письмо это очень важное для меня.
- Без проблем, - поспешил ответить я, - где письмо?
- Ты, Санек, пей чай, а то остынет, - ответил сосед и спросил, - это ничего, что я с тобой на «ты»? Мы вроде с тобой, как ровесники?!
Я, конечно, согласился, но в последнем усомнился и подумал:
- Нашел ровесника?! Ты мне в отцы годишься…
Тихон Фомич опустил кружку на стол и протянул мне конверт.
На его запястье синела татуировка из трех букв, и я спросил:
- Так ты десантник, Фомич?
- Было такое дело, - признался сосед, - ты письмо-то прочитай.
Я стал читать обратный адрес на конверте, и когда я озвучил имя и фамилию отправителя, Тихон Фомич вдруг крепко сжал мою руку.
- Ничего себе хватка, - подумал я и посмотрел на соседа.
На его морщинистом лице я вдруг заметил серый рубец, который перечеркивал почти всю левую сторону его лица.
- Странно, как я раньше не замечал этот шрам, - удивлялся я, а сосед, будто услышав мои рассуждения, прикрыл лицо ладонью.
- Это она, - загадочно произнес он, потирая лицо.
Я не стал читать текст письма и дал соседу прийти в себя.
Через пару минут он вдруг спросил:
- Ты водку пьешь?
Я ответил согласием, а Тихон Фомич ушел на кухню.

Ожидая прихода соседа, я стал рассматривать небогатый интерьер комнаты. Ее беленые стены были почти пусты; на одной из них была прикреплена большая карта мира, на другой полка с книгами, а ближе к окну, висела икона Богородицы. На подоконнике в горшке примостился кактус, а на комоде в рамке стоял портрет девушки.
Снимок был черно-белый и я с трудом улавливал черты ее лица.
- Это Маринка, - подметив мое любопытство, разъяснил сосед.
Он поставил на стол закуску, а я спросил:
- Дочка?
- Нет. – Ответил Тихон Фомич и подошел к комоду.
Он взял портрет в руки и, погладив лицо девушки, закончил:
- Это, Саня, первая любовь! Это от нее письмо…
Я не стал торопить события и предоставил инициативу соседу, но он не спешил и, молча разлив водку по стопкам, предложил выпить.

После второго приема мы вернулись к письму, и я прочитал:
«Здравствуй, дорогой Тихон! Надеюсь, что ты догадался кто тебе пишет. Я долго тебя разыскивала и наконец нашла» …
- Как она это сделала? – Перебил меня Тихон Фомич. – Как она меня вычислила? Я же ей написал, что я умер. А она не поверила...
Сосед разлил водку, а я, пробежав глазами по тексту, заявил:
- Слушай, Тихон Фомич, здесь дальше идет сугубо личное, мне как-то неловко читать такое. Может быть ты сам прочитаешь, потом?
Сосед согласился и, выпив водки, мечтательно произнес:
- Надо же, сколько лет прошло, а она все живет!..
- Кто она?
- Любовь! Любовь - Александр Викторович!..

Захмелев Тихон Фомич стал разговорчивей, и я узнал, что мой собеседник и вправду был моим ровесником. Лишь два года не давали нам полного равенства. Более того, он оказался еще и моим земляком. Это прибавляло нам тем для беседы и от этого разговор у нас получался сумбурным и несодержательным. Мы говорили о любви и верности, о дружбе и Родине, о войне и мире. Так продолжалось долго, и я напомнил соседу о письме, которое стало причиной нашей встречи.
Тихон - теперь так я стал называть своего соседа, немного смутился от моего замечания, но вскоре оправился и предложил:
- Давай, Саня, еще по стопочке и я расскажу тебе о Маринке.
Он снял с себя пиджак и, оставшись в одной майке, оголил свои крепкие руки. На левом плече красовался портрет девушки, а на правом, на фоне горного пейзажа было написано - Кандагар – 1983г.
Девушка на плече, как я догадался, и была той самой Маринкой, да и Кандагар 1983, не стал для меня большой загадкой.
- Так ты Афганец? – Спросил я Тихона.
Он посмотрел на наколку и ответил:
- Да, было такое дело. А это наша Маринка!..
Он погладил плечо с портретом девушки, а я спросил:
- А почему «наша», как это понимать?
- Ты, Саня, не спеши, - ответил Тихон и по-товарищески похлопал меня по плечу, - это долгая история и я тебе все расскажу.
Он разлил остатки водки и предложил выпить за своего друга.
Я потянулся чтобы чокнуться, но Тихон меня остановил и сказал:
- Царствие ему Небесное! Хороший был парень!..

После продолжительной паузы Тихон, прошелся по комнате и, ухмыльнувшись своим воспоминаниям, начал рассказ:
- С Валеркой мы знакомы с детства – с первого класса. Друзьями были - не разлей вода, и понравилась нам одна девочка из параллельного класса. Вот на этом портрете Маринке шестнадцать лет, - Тихон указал на фотографию и продолжил. - Ну, сначала портфель ей носили по очереди, потом вместе гуляли, а дальше пришло время любить, и мы поневоле стали соперниками. Тут, как говориться – третий лишний и мы поставили ее перед выбором. Но Марина была девочкой умной и воспитанной, и чтобы не обидеть нас, сказала, что любит нас обоих. Какое-то время мы довольствовались тем, что имели, но, когда пришло время уходить в армию, задали ей тот же вопрос. Ответ оставался тем же, но Марина пообещала, что к окончанию нашей службы она определится с выбором. Мы не обиделись на нее и, понадеявшись, что время все расставит по своим местам, ушли служить в армию.

Здесь нам повезло, и мы попали в одну воинскую часть и даже роту. И поскольку мы с Валеркой имели прыжки с парашютом и спортивный разряд по боксу, нас взяли в воздушно-десантные войска. После учебки нас перебросили в Афганистан, где мы и продолжили службу в разведроте 70-ой бригады ВДВ. Позже в бою я был ранен, а Валерка убит. Так для нас закончилась война и служба в армии.   

Тихон притих на стуле, а я, замечая его мокрый взгляд, спросил:
- Может выпьем водки, у меня дома есть?
- Да, у меня тоже есть, - ответил Тихон и поднялся со стула.
Он ушел на кухню, а я заметил, как совсем недавно крепкий мужик, вдруг сник и превратился в незаметного соседа Тихона Фомича.
Я понимал, как тяжелы были ему эти воспоминания и поэтому решил, что впредь буду осторожней со своими вопросами, но Тихон, наполнил стопки и закончил свой рассказ:
- Вот так я остался без друга и соперника…
Он выпил водку и, скрывая слезы, произнес:
- Ты извини, не могу удержаться - у меня же все в картинках…
- Я понимаю – у самого такое бывает, - признался я.
- А ты что, тоже воевал?
- Не воевал, но друга потерял.
Тихон загрустил, а я спросил:
- А, что было дальше? Ты вернулся к Марине?..
- Нет, конечно, - поспешил ответить он. – Как я мог без Валерки – это же нечестно! Да, и Маринке каково? Может она его больше любила? А тут я и один… И, вообще, хочу признаться тебе, Саня, что я до сих пор живу с ощущением вины… Потому что я выжил, а он нет.
Тихон ухмыльнулся своему признанию и продолжил:
- После госпиталя я уехал в Ростов и пытался забыть о Маринке. Я даже женился, но всегда мечтал и надеялся ее встретить.

Потом наступили лихие девяностые и моя жизнь пошла кувырком. Работы не найти, а семью надо было кормить, вот я и прильнул к местным бандитам – силушкой Бог не обидел… Через два года, как и ожидалось, меня посадили на восемь лет, и здесь последовали новые испытания. Жена меня не дождалась, а на зоне, прежде чем найти себе место под солнышком, пришлось пожертвовать селезенкой…
Через шесть лет попал под амнистию и меня выпустили.
Домой не вернулся и приехал сюда, подальше от прошлого и Маринки, в том числе. Работал шофером, грузчиком и даже дворником, так потихоньку с Божьей помощью и дотянул до пенсии.
Здесь Тихон ухмыльнулся и закончил:
- Она хоть и небольшая, но прожить можно.
Он разлил водку по стопкам, а я упрекнул:
- Как-то у тебя все быстро и легко получается. Ты, Тихон, будто не жизнь прожил, а проскочил какой-то марафон. Вроде бы, как и много всего у тебя было, а зацепиться не за что. Как ты так можешь? У тебя такая жизнь за плечами, а ты по ней галопом без остановки…
- Извини, - ответил Тихон, - рассказывать красиво не научился, да и вспоминать больно. Отсюда и галопом. Это знаешь, Саня, как босяком по горящим углям, чем быстрее, тем лучше – не так горячо...
Я ухмыльнулся его удачному сравнению и подумал:
- Хлебнул мужик горюшка…

Мы помолчали, и я, прерывая паузу, спросил:
- А, что Марина, вы больше не виделись?
- Встречались два раза, - ответил Тихон и его глаза опять заблестели, - первый раз, когда она ко мне на зону приезжала, а второй десять лет назад, когда я сына Ивана похоронил.
- Как, у тебя были дети? – Удивился я.
- Почему были? У меня дочь осталась.
Я извинился за бестактность, а он продолжил:
- Эта квартира сына моего, жалко, хороший парень был…
- А дочь?
- С дочерью все в порядке – она с матерью живет.
- С твоей женой?
- У меня нет жены. Она с Маринкой…
- С Мариной? – Удивился я, - так она ваша дочь? А, как же ты?
- Как видишь… А, у Леры есть отец, и обо мне она ничего не знает. И вообще, для них я давно умер – меня нет, Саня!..
- Как же нет? – Возразил я, - а письмо?..
- Да, - согласился Тихон, - от Маринки трудно что-либо скрыть.
Тихон почесал себе затылок и вдруг спросил:
- Ну, а ты почему один?
Я немного растерялся, но ответил:
- У меня другая история, не чета твоей. Я, Тихон, не оправдал надежды своей бывшей, вот и развелись, несмотря на прожитые годы и дочку. Не получился из меня мужчины ее мечты, да и дочке хотелось видеть меня «большим» человеком и богатеньким папенькой.
- И, что, - перебил меня Тихон, - ты с дочкой не общаешься?
- Почему, общаюсь. Иногда она позволяет мне позвонить ей по телефону, - ответил я и почувствовал, как комок подкатил к горлу.
- Давай-ка, Тихон, лучше выпьем, предложил я и поднял стопку.

               
               
                *       *       *

Когда начало темнеть, а темы для разговора закончились, Тихон встал из-за стола и включил освещение. Он прошелся по комнате, и я, заметив лицо девушки на его плече, взял конверт с письмом.
- Ты меня, конечно, извини, - обратился я к Тихону, - но я успел его прочитать. И знаешь, что я тебе скажу? Марина тебя любит.
Тихон неумело превратился в флегматика и ответил:
- Вполне возможно, только нужно ли это теперь?..
- Позвони Марине, - продолжал я, не обращая внимания на его напущенное равнодушие, - в письме есть ее телефон. Позвони!..
- Может быть, - задумчиво произнес Тихон и подошел к окну.
Я стал рядом и подумал:
- Какая удивительная штука жизнь и время, которое неумолимо. Его так мало, когда опаздываешь и так много, когда ждешь…
Тихон, будто прочитав мои мысли, согласился и добавил:
- Не бывает поздно, бывает уже не нужно!..