Покос. часть четвертая

Эту часть я нечаянно пропустила, исправляю оплошность!

Вообще у нас было три основных места, где мы обосновывались, пока не скосим и не соберём в копны всю траву. Первое – на полянке вдоль дороги. Второе – на горе, на краю огромного каменистого поля.

Конечно, какому совхознику взбредёт в голову косить очень крутой склон! А трава там была дивная. Сладкий пырей, на радость нашим коровкам. Как отец с мамой умудрялись там косить – я не представляю. Настоящая залежь и пустошь.

Там тоже был у нас столик с лавочками, перевезли из первого табора. Костёр оборудовали в лесу, и отец рядом с ним сооружал интересный шалаш, научился у северных народов. Одна наклонная стена из жердей и бересты. А второй не было, грел костёр. Даже ночевать можно. Тепло от костра сохраняет наклонный шалашик, защищает от холода со спины…

Мне это место не очень нравилось, живём почти в лесу, не позагорать. За водой надо ходить на тот же родник, но спускаться с высокой горы, а потом карабкаться наверх. Но всё равно интересно. Любили мы с братом и сестрой обследовать окрестности, нашли даже чей-то ветхий чум. Как он здесь оказался? В наших забайкальских краях такие не строили.

Третий табор был далеко, ехали на мотоцикле по каменистой дороге, изрезанной овражками после дождей. Дожди в Забайкалье – нечастые гости, но много могут чего размыть, тем более – гора высилась рядом, с неё уже не ручьи, а целые дождевые реки стекали вниз.

На третьем покосе было разнотравье. И копны стояли густо. Сюда совхозные работники не любили добираться, нам и воля. Нам нравилось забираться на гору, карабкаясь по валунам, покрытым разноцветными мхами и лишайниками. Сверху было видно далеко-далеко, и наше село блестело то ли окнами, то ли крышами с антеннами – отсюда не видать, если только не взять бинокль.

Мы носились с сестрёнкой и братом по склонам, и много позже это отразилось в моём стихотворении:
***
Белая косынка,
бронзовые плечи,
Парусом юбчонка,
узкий поясок.
А ее сестренка –
баловень, кузнечик,
Губы в землянике,
тонкий голосок…
Травы-медоносы
скошены, завяли.
Смотрит с грустной лаской
дед из-под руки,
Как порхают внучки
в платьицах линялых
Вниз по косогору…
Маки-мотыльки…