женщина, которая пустота

                <...>

жмёшься к его боку, как собачонка, подобранная доброй рукой с улицы, где минус сорок. скалишься, в попытках укусить руку той, что кормит тебя порой, не догадываясь, что его акт благодетели — акт высшей жалости, потому что в твоих несчастных, полумертвых глазах ничего, кроме ребяческой озлобленности и желания отыскать теплую руку, способную залечить каждый шрам — колючая истина, которую ты пережевываешь осколками битого стекла, давясь вязкой кровью. если бы любовь была костями, ты бы обгладывала каждую из них, небрежно брошенную его рукой, вылизывая пальцы, готовая отдать душу за легкое поглаживание по голове. такие, как ты, чьи-то любимые дочери, что прячут пустоту внутри за мнимой стеной гордости и неприступности нрава, с треском падающего к ногам, когда твой порог переступает такой, как он. прячут, готовые ползать в ногах, призывно виляя хвостом и подавая голос при первой же команде с полуслова. потому что он весь такой собранный, острый, несколько взрывной, опасный, но покорённый не тобой — другой. выгрызаешь из себя куски, пытаясь завладеть вниманием, пока тебя снова не шпыняют за порог, потому что оказывается, что у нее аллергия на шерсть, а его просто начало брать отвращение от потока слюны, что ты роняешь на носки его начищенных ботинок каждый день. и тогда ты снова оказываешься на улице в минус сорок, пытаясь отыскать руку, что способна будет приютить.