Чающие движения воды 5
- Не такая погода, чтобы топиться, - с усмешкой сказала ему одетая в лохмотья старуха. - Москва-река грязная, холодная!..
Стоявший в двух шагах от него старый нищий, робкий, болезненный, исстрадавшийся, в жалком тряпье, сказал грубым и глухим голосом:
- Подайте сколько можете, буду за вас Бога молить.
Но когда кот взглянул на того, тот замолчал и больше уже не произносил фраз, - быть может, на мертвенном бледном лице кота тот старикашка заметил признаки нужды более острой, чем его собственная.
Червь в душе своей считал себя безукоризненным существом, искренне презирал подлецов и дурных людей и со спокойной совестью высоко носил голову. Впрочем, не исключено, что в частной жизни этот прислужник короля -честнейший человек, хороший отец, хороший сын, хороший муж, хороший друг, как гласят все надписи на нагробных памятниках кладбища в Самаре.
Подкрепившись, чем Бог послал, он вышел из кухни, прошел сквозь полумрак коридора и вступил в покои своего скромного жилища. Ситцевая занавеска делила ее на две половины, в одной из которых приютилась кровать матери, за которой в углу находился небольшой киот, украшенный образами. На его половинке вдоль стены, которую он собственноручно белил и оклеивал обоями, и куда приладил несколько полок, были прикреплены несколько семейных фотографий и какие-то грошевые картины, - прислонился старенький диванчик, служивший ему кроватью. Дальше сдвинутые шкафы: один для книг и всякой хозяйской утвари, вроде столового серебра, посуды, стаканов, зеркальца и тому подобное, другой - для одежды. Посредине простой стол, четыре стула, в дальнем углу под ковром, прибитом к стене, стояло кресло, а рядом с ним поколись старые сундуки с разного рода пожитками; близ окон, помещалась тумбочка, за белыми занавесками стояли горшки с цветами. Убранство комнаты было лишено дорогой мебели, но, щедро залитая солнечным светом, вместе с чистотой и порядком, которые всегда в какой-то степени способствуют уюту, являла собой уютный уголок для каждого гостя, зашедшему на огонек. Есть что-то такое в этих бедных, но ухоженных комнатах, что иной раз позволяет душе ощутить почти мир и покой.
Татьяна Николаевна сидела на краю кровати, надевши очки и погрузив взгляд в кипу разных квитанций и документов. Она, задумавшись, сводила счеты. Подняв глаза и увидев сына, она спросила:
- Как погулял, ветром не унесло?
- Нет, - улыбнулся М. – Слава Богу, ноги удержали.
Покончив со счетами, она аккуратно сложила ворох бумаг в кулек и спрятала его в шкаф, следом она подошла к гладильной доске, в сторонке от которой находилась бельевая корзина, взяла утюг, бесстрашно похлопав по нему ладонью, и принялась гладить.
- Ах, мама! Сокровище ты у меня, вот что, - воскликнул он. – Трудишься без жалоб, да при этом носа не вешаешь, люблю тебя.
- И я тебя люблю, сынок.
Свежий ветерок колыхал белые занавески на окнах. Черный кот с желтыми глазами украдкой вошел в комнату, залез на кровать и свернулся клубком. М. прошелся несколько раз взад и вперед по комнате с видом человека, колеблющегося в принятии решения: он то вставал, то, словно одумавшись, садился на диван, хрустел пальцами и вздыхал, пару раз выглядывал на улицу, и, стыдясь материнских глаз, изрек:
- Мама, дай, пожалуйста, немного денег.
Татьяна Николаевна предчувствовала, к чему он клонил. Такая манера поведения сына не являлась для нее мистической тайной; да тут и не требовалось большой проницательности, чтобы разгадать назревавший запрос.
- Позвони Василию Львовичу, он говорил, ему нужен рабочий… на завод, что ли… может, возьмет тебя из милости, – сказала она, доставая кошелек.
М. был одним из тех многочисленных бездельников, без определенной профессии, существующих на какие-то загадочные средства, вероятно, посылаемые им собственными родителями, ибо иных источников пропитания у таких экземпляров не имеется, хотя это не так. М. понимал, что, ничего не делая, жить нельзя. Как человек скромных потребностей, он жил на небольшое жалованье, довольствовался куском насущного хлеба и с трогательной заботливостью относился к своей матери, помогая, чем мог по хозяйству и исполняя всяческие поручения. Но, не имея на данный момент ни занятия, ни заработка, он ощутил себя дармоедом, и оттого ему сделалось крайне досадно и стыдно. Унизительная мысль, что он весьма не прочь жить в праздности на средства бедной матери, задела не лишенную благородства душу юношу. Тогда он поспешил отогнать от себя эти мысли, что не составило для него большого труда: праздность, которая уже успела окутать его своими сетями, взяла свое. И он с приглушенным голосом совести, говорившим: “Пожалуй, праздность тяжелее работы”, вышел на улицу.
Как известно или, как, может быть, неизвестно, дружба необходима человеку. Дружба облегчает бремя человеческого одиночества и ничего земное вряд ли способно ее заменить. М. имел несколько приятелей, человека три или четыре: ребята простосердечные, с искренними и добрыми лицами, которые были на самом деле хорошими товарищами. Но был лучший и, в сущности, единственный друг – самый близкий и самый верный; такой человек, с которым можно было отвести душу, общение с которым обогащало. Ф. Старокопытов, так звали его друга...
- Закрой свой поганый рот, недоносок вонючий! - сказал кот червю. - Я новости смотрю, между прочим! Некуда ты отсюда не денешься! Ты такой же неудачник как твоя мать! В обратное я поверю, только если ты заработаешь 55 миллионов долларов!
Если водишься с котом ни за что не оставаяся в долгу перед ним. Ведь задолжав коту - ты окажешься у него в кармане, а выброться оттуда не получится.
Конец пятой части.
Свидетельство о публикации №222071601788