Никогда, это скоро?

На экране вечности продолжается остросюжетный многосерийный фильм.
Я, как и в прошлой серии, главный герой, все остальные персонажи временные, скоропреходящие, быстротечные и вакантные.
Кто-то невидимый заводит часы и выбирает начало, старт, стрелка, быстро бегущая по циферблату новой жизни.
Маленький росточек, отчаянно пробивающийся сквозь толщу плотной земли, мама, первые шаги, первые слова, сказки на ночь, непреодолимое желание удивляться и недоумевать.
Весёлое беззаботное детство, лето кажется бесконечным, небо бездонным, облака улыбающимися, счастье не проходящим.
Не нужно рано вставать, куда-то спешить, дни и ночи ограничиваются лишь положением солнца.
Надменное оранжевое лето, время плавится и топчется на одном месте, сирень, звезды, любовь, руки, сплетенные в замке, отчаянные сердца, бьющиеся в одном ритме.
Первые двадцать лет целая эпоха, кипящая кровь, попутный ветер удачи, раздувающий паруса надежды, расправленные крылья, сладкая поэзия дождя, малиновые дни, время отваги, легкомыслия, беспечности, непрактичности, постоянных влюблённостей и безрассудства.
Мой собственный, маленький, тесный мирок, сотканный, слепленный, собранный из фальшивых сокровищ быстро распадающейся юности.

Шримад Бхагаватам книга 7, глава 9
Счастье в бренном мире, что мираж в пустыни.
Смертные заботятся о бренном, погибающем теле, как о средстве, инструменте для удовольствий, но оно больше напоминает вместилище нечистот, сомнений и болезней.
И даже учёные мужи, властители умов, призывают смертных искать подлинное счастье там, где его нет и быть не может, в области чувственных ощущений, где всё зыбко и мимолетно.
Счастлив не тот, кто сделался рабом чувств, но тот, кто отверг их гнет.

Маятник, качающийся в такт со временем, метроном прерывистого дыхания, один день педантично, хладнокровно и расчётливо вытесняется другим.
Закрутилась рулетка судьбы, годы, бегущие друг за другом, выстраивающиеся в бесконечную череду точек, прямых, пунктирных линий, восклицательных и вопросительных знаков.
Разбег времени, точка “А” - я в ней родился, точка “Б” - я в ней умру.
Между ними график динамичного движения, всё в пределах этих двух устойчивых, зафиксированных координат, ни шагу в сторону, как в тюрьме.
Взаимоотношения между мной и окружающим миром уже кем-то просчитаны и предопределены, амплитуда моих передвижений по миру смерти крайне ограничена и мала.
Родился, осмотрелся, начали расти зубы, пошел, заговорил, побежал, понравилось, подрос, школа, спорт, влюблённости, институт, женитьба, работа, дети, предательски растет живот, очки, потливость, запоры, пиво, семейные праздники, дача, огород, капризные избалованные внуки, телевизор, футбол, лысина, первые хронические болезни, конфликты с женой, с детьми, на работе, одышка, бессонница, старость, пенсия, аптеки, врачи, очереди в поликлиники, больницы, артрит, инфаркт, инсульт, онкология, приехали, тупик, поезд дальше не идет, пора выходить.
Время остановилось, разбило мгновения на серо-чёрные кадры, проскользнуло между пальцев, стрелки на часах испуганно замерли, смерть негромко, но отчётливо выкрикнула моё имя, выходи!
Место на кладбище, похороны, поминки, скорбные лица, прощальные слова, глубокая сырая яма, или, как заместительная альтернатива, огнедышащее пламя погребального костра.
При всём этом допускаются некоторые небольшие погрешности, корректировки и отклонения в процессе следования по указанному маршруту.
Вопрос: Мир, в котором я живу, полон ярких красок, весенних ароматных цветов, клубничных рассветов и медно-красных закатов, теплых летних вечеров, томительных ожиданий, встреч, надежд, влюбленностей, удивительных открытий, он нежно протягивает мне руку, он ласково обнимает меня, он предлагает мне устойчивую формулу счастья, а что предлагаете мне вы?
Всё оставить?
Надежды, ожидания, перспективы, влюбленности, устремления, комфорт, удовольствия, планы, мечты, семейное благополучие?
Но я уже зашел слишком далеко, проделал долгий изнурительный путь в сторону счастья, я терял и находил, вскарабкивался по карьерной лестнице и преодолевал препятствия, рисковал, отступал, спотыкался, падал, разбивал колени, а затем вставал и двигался вперед.
А вы сейчас мне говорите, что я сбился с пути истины, отклонился от вечности, что моя дорога ведет в никуда, холостой выстрел, тупик в конце следования.
Но как я могу это принять, я шёл в другую, противоположную сторону все эти долгие годы?
Чего стоят тогда мои победы, мои открытия, мои связи, мои накопления, мои приобретения, моё имущество, мой счет в банке, моя карьера, моё положение?
Где же моя свобода, где моя способность управлять внешними обстоятельствами, своей жизнью, своей судьбой, своими ресурсами, своим временем, миром, который меня окружает?
Я запрограммирован кем-то невидимым, незримым, находящимся от меня в слепой зоне, на эту жизнь, на происходящие со мною события, на приобретения, на достижения, на хронические болезни, на старость, на страдания, на потери, на разрушение тела, на безысходность, на смерть!

Шримад Бхагаватам книга 8, глава 22
Тело моё когда-нибудь рассыплется прахом.
Родичи, эти домашние воры, будут ласковы со мной, покуда полна мошна моя и ждать часа, чтобы прибрать к рукам моё имущество.
Жена, однажды очаровав меня, поныне пьет мои жизненные соки.
В трудах суетных трачу краткий срок своей жизни на призрачное благополучие соплеменников.

День-другой и моя пьеса подходит к концу, занавес опускается, софиты гаснут, смолкает музыка, пустой зрительский зал, комедия имеет самый трагический конец.
Интерес к моему спектаклю уже иссяк, но я безапелляционно не согласен с этим утверждением, мне хочется ещё одного действия, петь, танцевать, смеяться, влюбляться, тайно встречаться с замужними женщинами, играть в любовь и войну.
Забыто, похоронено, закопано, отпето, смято, расплющено, искорёженно неудержимой рекой времени.
Другие актеры, другие главные герои, другие декорации, другие костюмы, другая музыка, другие правила игры, другие возможности, другие маршруты, сцена всё так же, занимайте свободные места в партере и на галёрке, не стесняйтесь.

Шримад Бхагаватам книга, 7, глава 7
Человек полагает, что цель его жизни во внешнем благополучии, если это было бы так, то богатые, властные и знаменитые никогда бы не печалились.
Стяжание временного несёт разочарование: власть оборачивается бессилием,
земная любовь — ненавистью,
признание - призрением, богатство — нищетой
и над всем бренным веет страх потери.
Мы прикладываем неимоверные усилия чтобы избавится от страданий и обрести счастье обладания чем-либо, но стоит нам заполучить что-либо, как в тот же миг начинается утрачивание этого.
Ибо, достигнув вершины следующий шаг ты непременно делаешь вниз.
В безумии своём мы дорожим телом, как орудием всяческих удовольствий, бережём, лелеем его и облачаем в богатые одежды.
Мы любуемся им и его украшаем, чтоб привлечь к нему других, не подозревая, что это тело чуждое нам.
Покуда дышит, оно превращается в испражнения, а перестав дышать становится прахом.
Если тело лишь горстка земли, то во сто крат ничтожнее то, что приобретается ради него.

Я обречённо недосчитываю, утрачиваю и теряю тех, кого я люблю, но несмотря на это моя жизнь продолжается.
Одни интерьеры, композиции, пейзажи, декорации, образы равнодушно и хладнокровно вытесняют другие.
Ещё один шаг, ещё один взгляд, ещё один вдох, ещё один удар сердца, ещё одно движением на грани жизни и смерти.
Время ненавидит меня, разрушает мои планы, мои перспективы, мои надежды, мои победы, незаметно поджимая меня со всех сторон, оно главное препятствие на моём пути к счастью.
Я наблюдаю как всё, что я имею, стремительно исчезает на моих глазах, чуть отвлекся, немного расслабился, засмотрелся на мелькающие пейзажи за окном движущегося поезда, посмотрел на часы, а прошло ещё десять, двадцать, тридцать лет.
Я раб временного, я не думаю о вечности, я хочу от жизни всё, не когда-нибудь, а прямо сейчас!
Я не ощущаю грубого прикосновение времени, но я чувствую, наблюдаю как эта незримая, безжалостная, бессердечная субстанция постепенно разрушает мою жизнь, лишая меня всяческой надежды на длительное, устойчивое, фундаментальное счастье.

Шримад Бхагаватам, книга 7, глава 2
Плоть лишь создает видимость жизни, в действительности она безжизненна с самого начала, приводимая в движение лишь сознанием.
Не стоит печалиться не о живом, ибо оно живо всегда, не о мертвом, ибо оно всегда мертво.
Пять стихий, десять чувств и ум, соединяясь образуют вещественное тело.
С помощью тела и мыслей душа пытается установить власть над зримым миром.
Однако же приходит срок, и душа вынуждена оставить бренную плоть, а вместе с нею и власть, и обладание.
Ложно всё, что находится в области чувственного восприятия.
Кто осознал себя вечным, среди преходящего наваждения, тот никогда не предается скорби.
Кто осознал, что душа вечна посреди бренной плоти, тому неведома печаль.
Кто печётся о временном, тому не вкусить сладкого плода умиротворения.
Бренное не стоит скорби, ибо обречённо сгинуть в небытии едва появившись на свет.

То, что сегодня быстроходная жизнь, завтра уже немногословная смерть, а то, что сегодня застывшая смерть, уже завтра новорождённым младенцем смеётся у счастливой матери на руках.
Мир распадающихся форм, конструкций и конфигураций, всё вокруг тлеет, гниет и скоропостижно обращается в прах.
Ребенок, которого счастливая мать носит под сердцем – изначально приговорённый зародыш смерти, он родится, подрастет, станет мужчиной, затем стариком, а потом также как и все умрет.
Машина смерти отметает все надежды, альтернативы и возможности, у неё вечный мандат на мою жизнь.
Беспроигрышная ненасытная лотерея, победившие и проигравшие в одном футляре, бытие истощается, иссекается, обращается в тлен и сплетается с телом земли.
В зеркале времени отражаются смуглые длиннорукие тени, расплывчатые образы лунных ночей, годы, похищающие спутников, знакомых, друзей, врагов одного за другим.
Театр активных военных действий, жизненные драмы проходят без предварительных увертюр, прелюдий и репетиций.
Шеренги вчерашних романтических героев безнадежно редеют, на освободившиеся вакансии прибывают новые, свежие, модифицированные партии решительных, смелых, удачливых энтузиастов.
Дуэль со смертью, и первый, и последний выстрел за ней, проблема не во времени, выбраться живым, вот в чем проблема.
А вдруг мне повезет, может быть сегодня она обойдет мою дверь стороною?
«Никогда» как нож к горлу, как ампула с ядом, прострелянные тела, выброшенные за ненадобностью на помойку, на восковых лицах застывшие недоумение, растерянность и страх.
Друг мой, «никогда» это скоро?
«Никогда» это навсегда, комедия с трагическим финалом, дотянется до всех её костлявая рука.

Шримад Бхагаватам книга 5, глава 18.
Чудно, что, зная о скоротечности бытия, смертный уповает на счастье в призрачном мире.
Смерть забирает его родных и близких, но человек надеется на то, что его дверь она обойдет стороною!

Жизнь — азартная игра, жесткая, безжалостная, бескомпромиссная.
Исход и победитель заранее предопределены.
Кто выиграет?
Не ты и не я, время и смерть!
 Когда она придет за мной?
Я не знаю, пока остаётся разыгрывать карты, которые я как-то ещё держу в своих руках.

Евангелие от Матфея, глава 6.19-21
Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.