Людоед-Грани. ч. 2 гл. 27

27.

-- Ладно! Ладно! Чё орать то? – полураздетая Анфиса стояла перед участковым, тщетно борясь с похмельем после трудовой ночи на сутенёрской точке.
Беззубая проститутка силилась понять, что же от неё нужно в такую раннюю пору от наглого блюстителя порядка?
-- Ты мозги мне не …би! – наседал, вспотевший от подъёма по лестнице и спёртого притонного воздуха, полицейский – Оденься! А то шмонишь, как жаба болотная!
Обиженная Анфиса натянула на себя домашний халатик и закурила.
-- А где этот «синяк»? – брызжа слюной, вещал голос участкового.
-- А х…й его знает! – огрызнулась Анфиса – Шляется где-то, пока не обоссытся от перепоя или пиз…лей не получит.
-- Давно шляется? – не унимался полицейский.
-- Он мне не муж, чтобы отчитываться. – в тон ему ответила проститутка.
-- Да какой тебе муж? – засмеялся толстяк – Тебя же, чтобы отмыть, тонну керосина нужно! А на лечение триппера и херни всякой целый НИИ потребуется!
Униженная девушка затравленно и покорно смотрела в одну точку на полу.
-- Ладно! Смотри сюда! – участковый достал из папки фотографию Волкова и сунул под нос проститутке – Этот здесь не появлялся?
Анфиса, не сразу, но узнала странного гостя Алексея, больше по выражению умных и холодных глаз. Однако, ненависть ко всем, кто общается с ней в манере участкового – пересиливала чувство страха и самосохранения.
-- Такие фраера тут отродясь не бывали. – с видом искреннего возмущения и непонимания, ответила Анфиса – Видишь, какой он холёный да ухоженный!
-- Может на районе светился где? – не отставал полицейский.
-- Да ты сам-то таких в нашем болоте видел, хотя бы раз? – резонно огрызнулась проститутка и осторожно спросила – А кто это? Чё натворил то?
-- Педофил, бля! – уверенно соврал полицейский – Маньяк!
-- Да, вроде, не похож. – пожала плечами Анфиса.
-- А кто ж из них на себя похож? – немного успокаиваясь, ответил участковый – Значит, говоришь, не видела такого?
-- Нет. – коротко отрезала Анфиса.
-- Ну, смотри мне! – ехидно ухмыльнулся полицейский – За его поимку большая награда объявлена!
-- Мне чужого не нужно. Своё имею. – прохрипела проститутка – Немного, но хватает.
-- Дура ты! – сплюнул на пол толстяк – Хоть пожила бы по-человечьи!
Неожиданно Анфиса бросила на него такой красноречивый взгляд, что тот осёкся.
-- А как это – по-человечьи? – зло воскликнула она – Может ты мне расскажешь? А? Гражданин начальник! Я с малолетства по улице шлёндаюсь! Кроме родителей-алкашей, да озабоченных дальнобойщиков ничего другого и не видела! – голос Анфисы срывался на слёзный крик – Ты кто такой, чтобы мне тут морали читать? Думаешь, что если ешь и пьёшь лучшее, да одет в дорогое, то уже и других по масти определять можешь? Сто раз на дню меня ху…сосят! Что же ты такой правильный, слова людского подобрать не можешь?
Участковый оторопело слушал этот пронзительный монолог и едва смог вымолвить:
-- Ты это… Ладно… Чё завелась то? – и уже придя в себя, добавил – Не видела, значит, не видела. Живи, как живёшь.
Обернувшись у входной двери, полицейский всё же бросил:
-- Но предложение моё ты запомни. Деньги – они никогда лишними не бывают.
-- Да пошёл ты! – зло прошипела ему вслед Анфиса, а затем, достав из-под подушки чекушку водки, сделала отчаянный глоток и добавила – Все вы служите людоеду! От того и сами становитесь людоедами!