Осечка 2. Учения

Два дня спустя, после развода, в кабинете комбата находились четыре офицера и один прапорщик. По указанию хозяина кабинета докладывал НШ майор Максимов.

- Товарищи офицеры! Нашему батальону, через четыре дня, тоже придётся частично участвовать в КШУ на Добровольском полигоне. На ученья командируются: старший лейтенант Иванов – офицером связи при нач.ПО(начальнике политотдела), с ним трое бойцов для охраны и развёртывания передвижной Ленинской комнаты. Лейтенант Тонков – начальник группы оборудования КНП(командно-наблюдательного пункта) командира дивизии, с ним машина ГАЗ-66 с личным составом в количестве 16-ти человек и ЗИЛ-131 со строй материалами, комплектацией, инструментами и палатками. Далее, прапорщик Черничкин, как инструктор-водолаз для обеспечения подводного вождения танков. С ним ПРС-В(передвижная рекомпрессионная станция водолазная), плавающий транспортёр К-61 и четыре бойца: два механика-водителя и два водолаза. Общее руководство личным составом батальона на ученьях обеспечивает командир ОИСБ подполковник Черноусов. Вопросы есть? Вопросов нет. Приступайте к подготовке КШУ.

Покинув кабинет и выйдя на крыльцо, Тонков и Иванов закурили.

- Слышь, Гена, ты как штабист объясни мне, - полюбопытствовал лейтенант, - что будет делать наш комбат на ученьях? Мы же все, и ты и я, и Черничкин будем в разных местах, да и команды будем получать не от него. Я из штаба дивизии, ты от нач.ПО, прапор скорее всего от НИСа(начальника инженерной службы) дивизии. Зачем тогда наш подполковник там.
- Помогу, Шурик, направить твою мысль в нужное русло. Что общего между начальником МСБ(медсанбата) и нашим комбатом, особенно на ученьях?
- Ну, наверное, должности одинаковые – подполковничьи?
- Узко мыслишь, лейтенант, да и не глубоко. Общее – наличие у того и другого чистейшего спирта! У нач.МСБ, понятно откуда, а у нашего командира от Черничкина - для обслуживания водолазного снаряжения. Причём прапору, в лучшем случае достаётся 1/5 часть от норматива. Поэтому наш и медик объединяют свои усилия в потреблении огненной воды, чтобы не пить в одиночестве. Посему для них КШУ – праздник души: нет жён поблизости, да и начальство где-то далеко на просторах полигона. Короче, всю неделю квасят они знатно.

Оба офицера попыхивая сигаретами задумались о сомнительной справедливости в этой жизни, особенно в войсках.

- Слых, Шурик, не о том у тебя голова болит, лучше о себе подумай. Видать первый раз на оборудовании КНП комдива на учениях? А я тебя обрадую, в кавычках. Весь день ты колесишь по полигону, к вечеру получаешь  координаты и направление КНП. Всю ночь ты копаешь, оборудуешь и маскируешь объект. Утром получаешь приказ всё свернуть, разобрать, так как обстановка изменилась и комдив не осчастливит своим визитом. Опять весь день на колёсах, а к ночи новые координаты и направление. Итак все семь дней один в один. К концу недели ты со своими хлопцами будешь похож на привидения, а случай с караулом и забором тебе тогда покажутся райскими кущами.

Через четыре дня предсказания Гены полностью подтвердились: дневные марши на колёсах,  ночные работы до рассвета,  утренние команды «отставить» и «разобрать». У бойцов появилась апатия и безразличие, а единственное желание – спать. Спать сидя, стоя, с лопатой в руках и даже с открытыми глазами. На пятую ночь у Тонкова появилась даже крамольная мысль: не поставить ли вместо КНП палатку, натаскать на землю хвойных веток и завалиться всем спать, всё равно утром будет команда «отставить». Но тут ожила рация и голосом дежурного по полевому  штабу сообщила, что вероятность прибытия комдива 90%.

Лейтенант выстроил в две шеренги 16 привидений и произнёс проникновенную речь о воинском долге, о присяге, о героизме их отцов и дедов, а в конце добавил, что нынешний труд будет не напрасен. Привидения строй не нарушали, но стояли с поникшими головами, у некоторых глаза были закрыты. Страстный призыв с равным успехом мог быть обращён и к кирпичной стене, которую недавно красил Тонков. Надо было что-то делать, причём срочно. Иначе они сейчас опадут как осенние листья и тогда никаким ветром их от земли не оторвать. Лейтенант присмотрелся к строю - осмысленное выражение глаз было только у одного.

- Сержант Войтенко, ко мне! Остальным привал на один час, разойдись!

Сомнамбулы нестройной толпой потянулись к ГАЗ-66, как курицы на ночной насест. В кузове, под защитой тента, укладывались прямо на пол, где подушками служили локти и кулаки. А в это время Тонков озадачивал сержанта. Через час, к подъёму личного состава был готов пятилитровый термос горячего крепчайшего чифиря. Почти каждого приходилось будить индивидуально и силком вливать по 300 граммов живительной влаги.

Психостимулирующий напиток надежды лейтенанта оправдал полностью. К рассвету КНП был окончательно оборудован и замаскирован. Лейтенант отошёл метров на сто в сторону предполагаемого противника и осмотрел сооружение. На фоне лесисто-равнинной природы маскировочная сеть выделялась своим искусственным оттенком, как бельмо на глазу. Тонков приказал густо обсыпать сеть прошлогодними листьями, а все подходы не заслоняющие обзор «обсадить» срубленными молодыми ёлочками из ближайшего леска. Получилось замечательно, ни с какой стороны не было видно, что это военный объект. Осмотрев дело смекалки своей, довольный лейтенант приказал двоим бойцам остаться на КНП, для охраны. Остальным погрузиться в машины, отъехать в тот же лес, замаскироваться и отдыхать до появления высокого начальства. Сам литёха полусидя-полулёжа пристроившись в кабине ЗИЛа, слабым голосом доложил дежурному по штабу о готовности объекта, вывел рацию в режим ожидания и ... тут же сон скосил его как наркоз.

Сладостному пребыванию в гостях у Морфея постоянно что-то мешало. То издали доносилось переливающееся рычание хищных динозавров, то огромная муха летала над головой и бесконечно зудела ... наконец муха превратилась в огромную осу и норовила его укусить. Тонков пытался энергично отмахиваться полевой фуражкой, пока рука не ударилась о что-то твёрдое, что заставило его открыть глаза. Солнце давно перевалило зенит, неистовствовал зуммер рации, ударенная рука машинально включила «приём».

- Ты, что, лейтенант, совсем офигел, или забил хрен на службу! – надрывалась трубка голосом дежурного по штабу. – Командир дивизии со свитой и посредником из округа на трёх бронированных КШМ(командно-штабных машинах) полчаса колесили вокруг места расположения твоего КНП, но ничего не обнаружили. Ты что, координаты перепутал?
- Никак нет, товарищ майор! КНП оборудован и находится точно согласно указанных координат и привязки на местности.
- Не крути мне помидоры, лейтенант, десять старших офицеров на трёх машинах не слепые котята. Но, самое главное, как наша дивизия выглядит перед посредником и руководителем учений: командир соединения не нашёл свой КНП! И если за счёт этого ляпа мы проиграем КШУ «синим» клайпедчанам – не сносить тебе головы, готовься!

У Тонкова сон выветрился совершенно, и стало ясно, что рычание хищных динозавров - это звук моторов машин КШМ, а оса с мухой – это зуммер рации.

                *      *      *
В жиденьком смешанном лесу, под охраной отделения комендантской роты, развернула все свои крыла ШМПО(штабная машина переменного объёма), именуемая чаще «штабной бабочкой», а иногда даже презрительно «раскладушкой». Посередине помещения, с выражением лица Горгоны Медузы,  сидел полковник Шутов и тупо таращился на карту. Ну как можно было не найти КНП? Это же позор на всю дивизию, и прежде всего на голову комдива! Такая страшная осечка, если не роковая, на пути к лампасам. Позора добавляло ещё и то, что посланные позже в этот район разведчики всё-таки обнаружили на месте оборудованный КНП и замученный до нельзя полувзвод сапёров во главе с лейтенантом. Как его мать фамилия ... Тонков, кажется. А умудрённое полевым опытом командование дивизии объект не нашло ... какой прокол, какая осечка! Осталось только проиграть клайпедчанам войнушку, а это по всему и грядёт.

В это время послышались шаги и топот сапог по приставной лестнице автоплатформы. Дверь отворилась и показалась упитанная фигура в полевой форме. Так и есть, нач.штаба полковник Федотов с какой-то вестью, навряд ли хорошей.

- Чем порадуешь, Семёныч? – с кислой миной спросил комдив.
- Постараюсь, товарищ полковник! – лицо штабиста расплылось в довольной улыбке, - разрешите всё по порядку.
- Валяй, только желаемое не выставляй за действительное, итак тошно.
- Так точно. Согласно легенде учений, ракетные дивизионы – наш и противника, каждый силами одного огневого взвода должны после марша провести учебные стрельбы, с позиций указанных их штабами. Наш дивизион отстрелялся на слабую троечку, а огневой взвод противника произвёл неправильную привязку на местности и вёл огонь с позиции, удалённой на два километра от указанной. То есть стрельбы их дивизиону не зачтены! А так как любая сухопутная дивизия не может получить оценку выше, чем её ракетный дивизион, то Клайпедская ДБО получает неуд! То есть победа за нами.
- Правильно, полковник ! – сразу взбодрился Шутов, - основная огневая мощь сухопутной дивизии – её ракетный дивизион оснащённый ядерными боеголовками. Залп одного взвода дивизиона, это четыре Хиросимы. И тут уже наш ляп с КНП, это детский лепет на фоне их провала. Так что пальма первенства, то есть переходящее Красное знамя Лит.ССР у нас! Посему, готовь списки на поощрение офицеров участников КШУ ... только это, лейтенанта Тонкова не включай, не нравится он мне как-то.

Вильнюс, 17 июля 2022 года.
Окончание следует: http://proza.ru/2022/07/17/1093