Рассказ под заказ. Арфа

Рассказ под заказ. "Арфа".

Доходный Дом номер 67 по улице Преображенской был 5-ти этажей и с мансардой на пол крыши. Не будучи ничем примечательным, дом был известен одесситам, а особенно одесситкам тем, что до Революции на 1-ом этаже проживал с многочисленным семейством и прислугой профессор гинекологии Др. Кауфман. Там же, но со двора, три раза в неделю он приватно практиковал местных и заезжих дам. Сколько плодов греха, голубой и не очень, крови не увидело свет от рук сего эскулапа никто никогда не узнает, но зато здоровых маленьких одесситов аккуратно заносили в специальный журнал, и поверьте, он был достаточной толщины, чтобы к доктору относились с почтением. Но без любви.
 Революционные вихри сначала "уплотнили" буржуйскую семейку, а затем, как пасту из тюбика, выдавили из привычных апартаментов. Но недалеко. В мансарду. Видимо комисаршам и коммунаршам услуги специфичного неболтливого врача были тоже остро необходимы, вот и выделили ему целых 4 комнаты из 8-и.
 Потомки Профессора не прошли отбор на звание "Советского Медика" и подались в коммерцию. Достаточно успешно, но традиционно осторожно, из поколения в поколение приумножали благосостояние Семьи.
Рувим Моисеевич Кауфман был последним в Роду. Б-г не благословил его наследником, но зато уже почти на закате амурных возможностей получилась дочь.
 Нельзя сказать, что Розочка росла избалованным ребёнком, но и отказа ни в чём тоже не знала. В 70-е годы прошлого века состоятельные граждане СССР не выпячивали свои возможности и традиционно, не скупясь, инвестировали в достойное и разностороннее образование детей. И музыкальное - обязательно!
 Мадам Кауфман, мать главы семьи, Елизавета Поликарповна, по секретной семейной легенде имела дворянские корни. По отцу! Но её-то мама была из своих, поэтому их брак с Монечкой не посчитали мезальянсом и Лизочку приняли в Семью. Активная и амбициозная девушка как-то сразу прихватила семейные вожжи и все эти годы не выпускала их из стареющих, но крепких ладошек.
- Никаких скрипочек и пианин!!! - Возмущённо пронеслось по коммуналке.
Из своих комнат выглянули соседи. Швея-мотористка Галя, незамужняя мать двух девочек погодок, совершенно не похожих ни друг на дружку, ни на мамашу. Потомственный сантехник-водопроводчик тихий алкоголик Серёжа Петрович. А из крайних, справа от входной двери, двух комнат - элитная спекулянтша Инга с престарелыми родителями.
 В итоге на общем все-квартирном совете было решено - Арфа!
Рувиму было наказано решить вопрос с инструментом, а бабушка будущей арфистки отправилась заказывать у ювелира Заславского серебряные колпачки на пухлые розочкины пальчики.
Арфу доставили из Риги. Под покровом ночи шестеро грузчиков в войлочных бахилах, шепотом матерясь, пёрли по лестнице громоздкий тяжеленный ящик. Под Инструмент выделили отдельную комнату, бывшую ранее кабинетом, а папашу с его шелохмунесом переместили на застеклённый балкон.
До этого дня в Одессе были всего две арфы, в Оперном Театре и в Филармонии. Из Одесской Консерватории пригласили ведущего, впрочем и единственного, преподавателя-арфиста Юлию Самойловну Войцеховскую.  Впечатлившись подвижничеством простой одесской семьи, госпожа Юлия, она просила так себя называть, благосклонно согласилась давать частные уроки на дому.
Коротенькие толстенькие ручки и слегка, нивроку, выпирающий животик не способствовали появлению симпатии Розочки к Арфе, а госпожи Юлии - к Розочке. А ещё у девочки потели и болели пальчики в серебряных колпачках. После каждого занятия юное дарование рыдало навсхлип и умоляло купить ей собаку. Отцовское сердце разрывалось на балконе, и в один из дней госпоже Юлии предложили расчёт, арфу вынесли в коридор, папа Кауфман выехал из балкона, а в квартире появился пудель Васька.
 Конструкция заняла половину общественного коридора, но соседи почтительно помалкивали из уважения к уникальному Артефакту. Некоторое время даже водили знакомых, как на экскурсию, поглядеть и даже прикоснуться к невиданному. Днём на ней побрынькивали дочки мотористки, по ночам немелодично звучало возвращение поддатого Серёжи Петровича. Но одной не самой удачной ночью засидевшийся в гостях у Галины участковый капитан Чернега, пробираясь в темноте на выход, сначала пузом, а потом и мордой с размаху впечатался во все струны разом. Это было очень громко! И продолжало быть ещё минут сорок. Работник Фемиды виртуозно озвучил своё отношение ко всяким ... музыкантам, ... интелигэнтам, и прочим ... лицам определённой национальности.
 Этой же ночью Арфу вытащили на лестничную площадку. Там уже валялся, неизвестно чей, смычок от виолончели. Решили, что это будет достойная компания.
Годы летели ураганом. Соседские мальчишки разобрали арфовые струны на арбалеты. Розочка вышла замуж за Сеню Заславского, и папа жениха исполнил "симфонию обручальных колец". Таких ещё не видели в Одессе!(с) Сгинул где-то в 90-е Серёжа Петрович, а его комнату подмял майор Чернега, объединившись с ударницей фабрики Воровского. Путём сложного квартиро-обмена съехала вместе с родителями новоявленная кооператорша Инга. Зато заселились беженцы из Нагорного Карабаха. Иммигрантские ветры выдули из Одессы Кауфманов с Заславскими. Дом пережив череду "евроремонтов" принял в себя новых жильцов.
 А на последней лестничной площадке стареет облысевший виолончельный смычок и с высокомерным достоинством покрывается пылью обезструнившая жертва человеческих амбиций.

P.S. Эта история  написана со слов Бори Фельдмана, по просьбе моего отца Саши Ваймана.
P.P.S. Пoсвящается Славе Фельдману, ушедшему от нас в прошлом году.

Oleg Ryabyuk
New York
July 2022