Светлан Голосеев гвардеец монгольского императ. 24

Глава 24. Сарайчик как центр цивилизации

– Здравствуйте, Лира Павловна! Не отвлекаю?

– Давненько не проявлялись. Нашли кобылью кровь? Или накопились вопросы?

– Хотелось бы встретиться… ну и вопросы.

– Знаете, у меня, честное слово, завал с этими переводами.

– Встретимся после трудового дня.

– Видите ли, я не рассчитала, опрометчиво взяла дополнительную работу… Хотя, знаете, нужно развеяться. Только ненадолго и без вина.

– Хорошо, я подыщу что-нибудь интересное.

– А не надо искать, давайте снова пойдём к тем азербайджанцам? Просто шашлык и разговор. Что желаете узнать от меня, куда вы добрались в своих изысканиях?

– До Сарайчика добрался.

– Ладно, посмотрю, что есть про Сарайчик.


Назавтра нас встречали как самых дорогих гостей в шашлычной «Магомет»:

– Ас-саляму алейкум, уважаемые гости!

Нас проводили в ту же, что и прошлый раз, беседку, через минуту принесли блюдо зелени, блюдечки с жареным миндалём и запотевшую бутылку вина.

– Спасибо, но мы сегодня не пьём. Просто шашлык, – сказала Лира Павловна.

– Ай, какой шашлык без вина?! Пусть вино просто стоит на столе, хорошо?

– Ладно, пусть стоит, – согласилась Лира Павловна.

– Как вам сегодняшняя погода? – спросил я, чтобы начать разговор. Нужно же было что-то делать в ожидании шашлыка, если нельзя пить вино.

– Какая разница? Для людей, сидящих целыми днями в помещении, погода не имеет почти никакого значения. Мы же не в степи на лошадях.

– Это верно. Я вот сейчас как раз читал о Прикаспийской низменности. Привычно, что на карте она зелёная, так и казалось, что там травка весело растёт. Даже не представлял раньше, что там и полупустыня, и солончаки, и пески с барханами, и водоёмы солёные. Несладко было караванщикам.

– Прикаспийская низменность ещё не столь суровое место. Думаю, когда они выбирались в эту полупустыню после преодоления плато Устюрт, когда от Хорезма в Сарай шли, она им раем казалась.

– До Устюрта я ещё не добрался. Стесняюсь спросить, это пустыня?

– Это плато. А на нём пустыня. Я сейчас не помню, но кажется, там кроме полыни вообще ничего не растёт. Высота небольшая, что-то около двухсот метров. Но важно, что по краям плато так называемые чинки – обрывы высотой более ста метров. И это плато не объехать никак, и взобраться на него можно только в нескольких местах, так же, как и спуститься.

– Плато, как я понимаю, каменное?

– По-моему, глина, щебень, ракушечник – дно древнего моря. Почитаете в интернете. Там, к северу от плато ещё и солончаки. Весьма малопроходимые места. Но давайте я расскажу вам о Сарайчике. Это крайне важный, стратегический пункт на пути из Золотой Орды в Хорезм, ну и далее – в страны Средней, Центральной, Восточной Азии. На том месте издревле была зимняя стоянка кочевников. А город возник то ли в тринадцатом, то ли в начале четырнадцатого века. Я позвонила на всякий случай нашему монетному эксперту. Он сказал, что самые ранние монеты, найденные в Сарайчике, относятся к времени правления хана Тохты, а он правил с 1291 по 1312 годы. Монеты были как привозные, так и те, которые чеканили в самом Сарайчике. Там находят и арабские монеты, и крымские, и даже раковину каури археологи откопали. Вообще монеты неплохо датируют древние поселения. В четырнадцатом веке Сарайчик был одним из крупнейших городов Золотой Орды. И судя по археологическим остаткам, вокруг него было множество населённых пунктов поменьше. Вот. А чуете, как жареным пахнет? Слушайте, ну чего она стоит открытая, выдохнется ведь. Налейте по капельке, а то мы не дождёмся этого шашлыка.

– Вы правы, такое вино необходимо спасти! С ним и мозг лучше усваивает информацию.

– Да, приятное вино. Оно не только помогает усваивать информацию, но и развязывает язык, чтобы эту информацию легко излагать! Итак, о Сарайчике. Первым о нём упоминает в своей книге тот самый великий путешественник из Марокко Ибн Баттута.

– Да, конечно, великий – в те времена добраться из Западной Африки до Волги!

– Да что вы! Почитайте его биографию. Он проехал за свою жизнь что-то около ста двадцати тысяч километров! Это в голове не укладывается! Причём, судя по его записям, он путешествовал вполне весело. Я выписала для вас, что касается Сарайчика и дальнейшего пути до Хорезма, как раз через плато Устюрт: «Тогда я отправился в Хорезм. Между последним и столицею Сараем степь в 40 дней пути. По ней не ездят на лошадях вследствие недостатка корма; арбы возят там только верблюды».

Далее: «Из Сарая мы ехали 10 дней и прибыли в город Сарайджук, что значит Сарай Малый. Он лежит на берегу большой и быстрой реки, которая называется Улусу, что значит «великая вода». На ней мост из судов, как мост Багдадский. У этого города кончилась наша езда на лошадях, везущих арбы. Мы продали их там, считая по 4 динара серебром за лошадь и дешевле этого, вследствие их слабосилия и дешевизны их в этом городе. Для возки арб мы наняли верблюдов».

Ибн Баттута не слишком много слов уделил самому городу, зато довольно подробно описал дальнейшее путешествие: «Оттуда мы ехали 30 дней быстрой ездой, останавливаясь только по два часа: один раз поздним утром, а другой на закате солнца. Остановка была соразмерна с тем, чтобы сварить дуки и выпить его; сваривается же он, будучи вскипячен один раз. Они (тюрки) возят с собою вяленое баранье мясо, которое кладут в дуки и затем поливают молоком. Всякий человек спит или ест только в своей арбе во время езды».

Вот, обратите внимание: «У меня в моей арбе были три девушки». Даже в этом трудном путешествии он не желал оставаться без удовольствий. Налейте, пожалуйста, ещё вина.

Дальше он пишет: «У едущих по этой степи в обычае быстрота езды вследствие недостатка свежей травы. Верблюды, которые пересекают ее, большею частью погибают; теми из них, которые остаются, пользуются только на другой год, после того как они потучнеют. Вода в этой степи встречается в известных водопоях через два-три дня; это вода дождевая и скопляющаяся в песчаной почве. Пройдя эту степь и пересекши ее, как нами сказано, мы прибыли в Хорезм». Интересно?

– Захватывающе интересно! Пожалуйста, отправьте мне этот текст, ладно? Ну вот и шашлык несут! Под мясо следует выпить, правда, Лира Павловна?

– Да чего уж, наливайте. Спаиваете меня умышленно!

– Даже оправдываться не стану. А скажите, что это они там, в пустыне варили – дуки какие-то?

– А-а! Я предвидела ваш вопрос и рада, что вы не пропустили неизвестное вам слово. Этот Ибн Баттута уделял время подробному описанию обычаев и питания народов. О дуки я выписала: «Тюрки эти не едят ни хлеба, ни плотной пищи, а приготовляют еду из какого-то проса, называемого ими дуки. Они ставят на огонь воду и, когда она вскипит, сыплют в нее частицу этого дуки, а если у них есть мясо, то разрезают его на мелкие куски и варят его вместе с ним. Потом кладут каждому человеку порцию его на блюдо, поливают ее кислым молоком да хлебают ее, и затем запивают это кобыльим молоком, которое они называют кимизз. Они народ крепкий, сильный и здоровенный. В иное время они приготовляют пищу, которую называют бурхани…» Ну и далее, там много ещё про еду.

– Никогда не думал, что в столь давние времена так подробно описывали всё, даже кулинарные рецепты. Может, нам заказать дуки?

– Когда-нибудь, если окажемся в подходящей обстановке, я вам сварю жидкую пшённую кашу с молоком. Ну, если уж так интересно про пищу, вот ещё необычное: «Едение сластей они считают пороком. Однажды я был у султана Узбека во время рамазана; принесли конину, которую они едят больше всякого другого мясного, да баранину и ришту, а эта последняя нечто в роде лапши; она варится и кушается с молоком. В ту же ночь я принес ему блюдо со сластями, которые изготовил один из моих спутников, и поставил его перед ним. Он засунул в него палец свой, положил его в рот и больше этого не делал. Эмир Тулуктумур сообщил мне, что один из старших невольников этого султана, у которого было около 40 детей и внуков, и которому султан однажды сказал: «поешь халвы и я всех вас отпущу на волю», отказался и ответил: «если бы ты даже убил меня, я не съел бы это».

– Удивительно, как разнятся обычаи и правила в разные времена и у различных народов!

– Да. Но мы отвлеклись от Сарайчика. Конечно, основные сведения о его устройстве дали раскопки, начатые ещё в 1861 году. Кратко результаты таковы: город с развитой культурой, центр международной торговли. В Сарайчике действовала канализация и водопровод из керамических труб – сравните с городами Европы того времени! Дома строили из сырцового или обожженного кирпича. В городе производилась керамика, были металлургические мастерские и всевозможные ремёсла. Конечно, жители промышляли рыбалкой и охотой. Вообще в окрестности Сарайчика специально приезжали высокопоставленные особы из других мест Орды, чтобы поохотиться и порыбачить. Курорт своего рода. Известно о бахчах и огородах. Считается, что в Сарайчике были похоронены семь ханов. Учёные оценивают численность населения Сарайчика приблизительно в сто тысяч жителей.

– Лира Павловна, мне всегда интересно, как могут такие города исчезать с лица Земли? Этот же Сарайчик – он расположен в лучшем месте, насколько я понимаю, его не минуют караваны, как же он-то мог раствориться во мгле веков?

– Да просто всё это. В 1395 году пришёл Тамерлан и разрушил.

– Жаль. Но всё-таки, простоял сотню лет. А как же караваны, где они после того ходили?

– Там же и ходили. Место столь важное, что в первой трети пятнадцатого века город заново восстановился и чуть позже он даже стал столицей Ногайской Орды.

– Спасибо, Лира Павловна! Что-то я, честное слово, разволновался за этот Сарайчик. Давайте выпьем за него!

– Давайте. За его память. В 1580 году его окончательно разграбили и сожгли. И думаете кто? Неподчинённые Москве «воровские» отряды русских казаков Нечая и Богдана Барбоши. Вписали свои имена в историю – уничтожили древний город. Разорили столь сильно, что оставшиеся жители переселились в Хиву. А представляете, как жили люди в том процветающем оазисе! Я не знаю, но, может, там и театры были или ещё что-то. Мечети уж точно были в большом количестве. А вот ещё интересное. Археологи обнаружили в одном из раскопов хум с отрывками из поэмы Юсуфа Баласагуни*1!

– Стоп, Лира Павловна, нужно заказать ещё вина. У вас пошли подряд неизвестные мне названия и имена.

– Я же говорила, вы меня спаиваете. Вам непонятно слово хум? Персидское слово, древнее, ему более двух тысяч лет. Обозначает крупный сосуд из обожженной глины, как правило для хранения продуктов. А Юсуф Баласагуни – о-о! О нём отдельная песня. Уважаемый, можно ли нам ещё немножко вина? Спасибо! А вы всё-таки добились своего, бессовестный.

– Мне очень интересно услышать вашу песнь, Лира Павловна.

– Пользуетесь слабостью женщины. Ухаживайте уже, наливайте. И слушайте, пока я не опьянела окончательно. Баласагуни – мой любимый поэт. Мудрый поэт! Жил он гораздо раньше того времени, о котором мы тут с вами беседуем, в одиннадцатом веке. Но и в четырнадцатом веке и позже и до сих пор является одним из наиболее известных личностей. Дело в том, что его поэма «Кутадгу Билиг», что означает «Благодатное знание» – это первое произведение, написанное на языке мусульманских тюрков и считается многими тюркоязычными народами первым шедевром их письменности. Поэма – довольно необычное произведение – и художественное, и вместе с тем этическое и философское. Собственно поэма – это диалог между Справедливостью, Разумом, Счастьем и Довольством. В Настоящее время известно всего три варианта поэмы на разных языках, все они древние. Поэма написана в размере мутакариб арабской системы стихосложения аруз и является первым примером использования аруза в тюркской литературе. В общем, тюркам есть чем гордиться. А вам, наверно, эти размеры и системы ни к чему, верно?

Я кивнул и промычал, поскольку не мог оторваться от поедания шашлыка. Вино разгоняет аппетит. Лира тоже положила кусочек мяса в рот, запила глотком вина и продолжила.

– А ещё у Баласагуни есть произведение «Наука быть счастливым». Наверно я выгляжу нетрезвой, но я сейчас стану читать стихи по памяти. И не вздумайте меня перебивать! Итак, поэт Юсуф Хас-Хаджиб Баласагунский!

Наш пусть известен – жизнь всего лишь сон,

Хоть и чудесен, но недолог он.

Жизнь – это ценность, данная на срок.

Добро содеял – и добро извлек.

В конце концов у всех одна судьба –

Смерть ждет и властелина, и раба.

Вставай, верши добро, пока ты в силе,

Не забывай: нам всем лежать в могиле.

Нам только имя навсегда дается,

Уходим мы, но имя остается.

Прославленному имени почет

Мир не одно столетье воздает.

И поминает до скончанья века

Проклятьем имя злого человека.

Что ожидает нас: позор иль слава?

При жизни сделать выбор – наше право.

Исчезнем мы, но имя не утратим,

Воскреснем мы хвалою иль проклятьем.

Был прав мудрец, сказав нам в назиданье,

Что не бывает зла без наказанья.

При жизни ль, после смерти, – все равно

Зло человеку будет отмщено.

Зло, что огонь: возникнет на пути –

И путнику его не обойти.

Но, словно пламень, все кругом губя,

Зло пожирает и само себя.

Не делай зла, в подлунном мире сущий –

Кто б ни был ты: бедняк иль власть имущий*2!


Мудро? А вот ещё:


И понял я теперь, на перепутье:

Нет в человеке человечьей сути.

На свете нет добра, нет состраданья,

Искать друзей – напрасное старанье.

Тот, кто считался равным, добрым, близким,

Коварным оказался, злым и низким.

Чем боле я кого-нибудь любил,

Тем больше боли он мне приносил*3.


Каково? Ничто в этом мире не меняется… Всё, я пьяна окончательно. Лекция окончена. Везите меня домой.


Да, видимо, птица ранена серьёзно.



  *1 Юсуф Баласагуни – Юсуф Хасс Хаджиб (1016–1077 гг.) – выдающийся тюркский поэт и мыслитель, проживал в городах Кашгар и Баласагун в государстве Караханидов
  *2 Юсуф Баласагуни. Поэма «Наука быть счастливым»
  *3 Юсуф Баласагуни. Там же