Существование

     Конспект социологической повести, который не нужно читать тем, кому не интересны ответы на расплывчатые, "туманные" вопросы.

     Предисловие.

     Человек сошёл с ума, - решил написать книгу, которая объясняла бы многое. В том, что называется человеческим существованием. Этот сумасшедший был такой, что он не смог бы объяснить, например, то, как возникла Вселенная. Ни в здравом уме, ни в нездоровом, то есть сошедшем со своего обычного пути туда, где становится возможным его, ума, бурное, неостановимое буйство.

     То, что этот человек мог ограничивать буйство своего ума рассмотрением лишь общественного существования и не лез в тайны Большого Взрыва, вызывало сомнение в том, что он, этот человек, действительно сошёл с ума.

     Действительно сошедшие с ума не то, чтобы не хотели, они никак не могли ограничивать, вгонять в какое-то определённое русло, бурное течение своей необузданной мысли. Вполне возможно, что этот человек "изображал", в основном только для самого себя, своё сумасшествие.

      Изображал своё сумасшествие для того, чтобы рассматривать темы, которые ум трудящегося человека не рассматривал бы совсем. Потому что некогда, во время процесса добывания хлеба и питья насущных, крыши над головой, мебели под крышу, транспортных средств для перемещения в городском пространстве. Всего этого, да ещё не только для одного себя, но и для своих детей и других домашних.

     При такой трудовой загруженности некогда заниматься вопросами, кажущимися праздными. Трудящемуся человеку даже в праздники нужно не думать над ответами на какие-то вопросы, а лишь восстанавливать силы, чтобы продолжать крутиться, как белка в колесе. Для того чтобы получать от жизни в виде вознаграждения, "орешки", о которых человек, решивший написать книжку о существовании, вспомнил выше.

     Он долго думал о названии, какое могло бы охватить всё то, что ему удастся представить в своей книге, если ему удастся это сделать. В голову влетело идиотское название "Вульгарная социология". Слово вульгарная можно трактовать и как упрощённая. "Упрощённая социология"? Нет, наверное, вульгарная, всё-таки, лучше. А что должна делать вульгарная социология, когда и невульгарных, сложных социологиях уже написано так много, что их содержанием нельзя не испачкаться. Сложных социологий много, как грязи.

     И тут человеку, решившему написать книгу то ли об общественном, то ли о человеческом существовании, пришла или влетела в голову ещё одна, как ему подумалось, ценная мысль.

     Глава первая. В голову пришла идея книги по объясняющей социологии.

     От него ушла женщина, его бывшая студентка, которая ещё тогда, когда была студенткой говорила ему:

     - Нельзя всему дать определения. Вы можете запутаться в своих определениях и не объясните многое из того, что могли бы объяснить. У вас, если запутаетесь в своих определениях, получится объяснить немного. И тогда ваша жизнь, в гуманитарной науке, окажется напрасно прожитой.

     Когда женщина, его бывшая студентка, прожив с ним несколько лет,  уходила от него она сказала:

    - Я напрасно потеряла с тобой время. Ты не обучаем. Сколько я ни билась с тобой, а так и не смогла заставить тебя овладеть навыками обыкновенной человеческой жизни. Витай без меня в холодных высотах своей, якобы что-то обьясняющей мысли.

      Она хлопнула, уходя, по-видимому, из его жизни навсегда, дверью,  а у него в голове, вспышкой, озарением возникала мысль: "Книгу можно назвать "Обьясняющей социологией""

     Якобы все книги по социологии, написанные до него, не объясняли что-то людям, а, наоборот, затемняли людям какие-то значения и смыслы, которые должны быть понятными и ясными людям.

     Интересная мысль, - сойти с ума, чтобы подарить людям ясность! Разве только буйный, не ограниченный своим строго начерченным путём ум, то есть ум буйный и бурный, может дать людям подлинную ясность?

     Получается, что сойти с ума, - означает не потерять ум совсем, а перестать им руководить с холодностью и равнодушием к достижению каких-то целей, а так разболтать, "распоясать", сделать свой ум настолько распущенным, хулиганским, чтобы он захватывал бы в свои сети, как система противовоздушной обороны, какие-то ясные значения и смыслы.

     Но кто будет определять, какие именно из захваченных буйным умом, значения и смыслы являются ясными, а какие из них только затемняют пути человеческого существования?

   Трудно представить, что, по-хулигански буйный и распущенный ум,  сам сможет определить, где он делает значения и смыслы ясными, а где их затемняет? Человек решил поверить буйству своего ума, то есть допустить, что именно его буйный и распущенный ум сможет отделять ясное от тёмного, то есть затемняющего значения и смыслы.

    Глава вторая. О тех, кто существуют.

    Человеку, который решил написать книгу с названием "Объясняющая социология", другой сумасшедший говорил:

     - ПРИЗВАНИЯ людям определяет каждое отдельное человеческое общество. А вот ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ другому человеку не может определить ни один человек, разве что гений может лишь только взглянуть на постороннего человека, и определить ему ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ в жизни. Но в действительности то, что определяет другому человеку даже гений,  не является предназначением. Это является всего лишь ПРИЗВАНИЕМ, сделанным человеку гением, но опять же от имени общества. Даже гении - это всего-лишь люди, хотя и не совсем такие, точнее, - совсем не такие, как мы все.

     Человека, решившего написать книгу, утомило многословие  своего коллеги и он спросил этого сумасшедшего:

     - Так что же, или кто, определяет человеку его ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ в жизни?

     - Информационно-энергетическое Поле Вселенной и сам человек, если в течение своей земной жизни получит ответ или Послание от этого Поля, - был ответ коллеги-сумасшедшего, у которого, по-видимому, дела с общением с Информационно-энергетическим Полем Вселеной обстояли не очень хорошо.

     Человек, решивший написать книгу "Объясняющая социология", не обладал навыками взаимодействия с ИЭПВ (Информационно-энергетическим Полем Вселеной), а если бы обладал, то не стал бы спрашивать это Поле о своём ПРЕДНАЗНАЧЕНИИ в жизни, а поинтересовался у него, у Поля, разделяет ли оно людей на группы и, если разделяет, то на какие?

      Женщина, которая навсегда ушла, как от идиота, от человека, решившего написать "Объясняющую социологию", как-то говорила ему:

    - У тебя просто мания какая-то, - всё и всех классифицировать. Для тебя не существуют кто-то или что-то, не входящее в какой-то класс или тип, который придумал ты!

    - Маргиналы и маргиналии.

    - Что маргиналы?

    - Маргиналы - это как раз кто. Те, которые выбились сразу из всех общепризнанных классов или типов. А вот маргиналии больше подходят к тому, что мы называем чем-то.

     - Идиот, - сказала ему, когда-то,  ушедшая теперь от него, навсегда, женщина.

     - Согласен, - ответил, когда-то,  он, теперь ушедшей от него женщине.

      Он долго думал над классификацией тех, кто существует в человеческом обществе, и не придумал ничего лучше, как разделить их на семь, приятное для него число, групп:

     Первая группа. Верят в Бога и ограничивают себя, в соответствии со своей верой, в удовлетворении всех своих потребностей.

     Вторая группа.  Верят в Бога, но ищут оправдания себе за то, что не только не умеют, но и не хотят ограничивать себя в удовлетворении каких-то потребностей.

     Третья группа. Не верят в Бога, но имеют, помимо удовлетворения своих материальных потребностей, какой-то один или сразу несколько нематериальных, может быть даже, - духовных,  интересов. Ради осуществления своих нематериальных интересов готовы ограничивать себя в удовлетворении определённых своих потребностей.

     Четвёртая группа. Не верят в Бога и буйствуют в удовлетворении своих потребностей, в основном, - материальных, - в еде, питье, жилье,  мебели, одежде, сексуальных и других.

     Пятая группа. Не верят в Бога и, при этом, не обладают всеми необходимыми им возможностями, чтобы удовлетворять свои насущные потребности. Те, кто верят в Бога, но не имеют всех возможностей удовлетворять свои насущные потребности, отличаются от них своей верой в Бога и посещениями храмов. Те, которые не верят в Бога и лишены возможностей, необходимых для удовлетворения их насущных потребностей, в храмы не ходят, а обращаются в органы или учреждения социальной защиты или социального обеспечения. Часто людей этой группы называют иждивенцами.

     Шестая группа. Верят в Бога, но не только склонны обвинять, но и действительно обвиняют во всех реальных бедах общества представителей третьей группы, то есть тех, кто не верят в Бога, но имеют в своей жизни нематериальные интересы, ради осуществления которых готовы ограничивать себя в удовлетворении каких-то своих насущных потребностей.

     Седьмая группа. Не верят в Бога, но ради осуществления, в обществе, каких-то нематериальных ИНТЕРЕСОВ,  готовы сотрудничать с представителями первой группы, то есть с верующими, в Бога, людьми, которые умеют органичивать себя в удовлетворении каких-то своих потребностей.

     Человек представил себе лица своих коллег-гуманитариев, которые не сошли с ума, а имеют научные звания и степени, и увидел, что лица у этих коллег, когда они ознакомились бы с этой его классификацией людей или с этой стратификацией (разделением на слои) общества, стали бы злыми. А злые лица, он, как человек недостаточно культурный, частенько называет мордами, рожами или даже харями.

      Он не склонен преувеличивать достоинств своего разделения общества на слои, то есть он допускает, что в том, что лица его не сошедших с ума коллег становятся, при знакомстве с этой его классификацией, мордами, рожами или даже харями, и из-за наличия действительных у неё, у его классификации, недостатков.

     Но для того, чтобы написать книгу "Объясняющая социология",  он должен почувствовать: у него нет времени и, главное, - сил, чтобы исправлять недостатки этой его классификации, а нужно воспользоваться ею, классификацией, какая она есть, и идти дальше.

     Глава третья. Социальное коварство представителей второй группы.

     Человек знал, что те, которые верят в Бога, но постоянно ищут себе оправдания за то, что им хочется буйствовать в удовлетворении своих не только духовных, не только НЕМАТЕРИАЛЬНЫХ, но , как раз, именно материальных потребностей, являются коварными людьми. Не менее коварными, чем представители четвёртой группы людей, которые не скрывают и не стесняются того, что не верят в бога и буйствуют в удовлетворении всех своих, прежде всего, - материальных потребностей.

     Людей четвёртой группы, тех которые не верят в Бога и буйствуют в удовлетворении своих потребностей, легко можно выявить среди других представителей общества и так же легко назвать оголтелыми ПОТРЕБИТЕЛЯМИ, подлинными дочерями и сыновьями ПОТРЕБИТЕЛЬСКОГО ОБЩЕСТВА.

     Та женщина, которая навсегда ушла от человека, пожелавшего создать "Объясняющую социологию" никогда не скрывала, что принадлежит четвёртой, по его классификации, группе общества, потому что она, - женщина нековарная. Она никогда не искала себе оправданий за то, что хотела бы достаточно буйно удовлетворять какие-то свои, не всегда насущные, но её собственные потребности.

      Когда эта женщина ушла от него навсегда, он случайно натолкнулся на другую, которая говорила ему:

     - Надо верить в Бога, как это делаю я! Хожу в храм, жертвую малую толику!

     Чего же ей не жертвовать малую толику, когда у неё шикарная городская квартира, трЕхэтажная дача за городом, автомобили, два, но оба премиум-класса.

     Когда она, эта шикарная женщина, верящая в Бога, увидела его двухкомнатную ошарранную, без всякого, не то что, хотя бы,  евро- или новомодного, ремонта, она от него отстала.

      Все они такие, представители второй группы населения, - коварные, - учат всех верить в Бога и самостоятельно удовлетворять все свои потребности, надеясь только на Бога и на себя, а когда нужно действительно помочь,  - отстают от того, кому неплохо было бы помочь!

     "Нет, не только те виноваты в бедах общества, которые в Бога не верят, а имеют какие-то увлечения, какой-то нематериальный интерес, но и эти, коварные, в его бедах виноваты, которые в Бога верят, а себе ищут оправдания за необузданное удовлетворение своих потребностей. А, может быть и вера их некрепкая, или неискренняя?", - подумал человек, решивший написать "Объясняющую социологию", и его мысль понеслась дальше, - к основному конфликту в обществе.

     Глава четвёртая. Подлинный конфликт в обществе.

      Человек, как автор "Объясняющей социологии", понимает, что не только представители второй группы населения, а общество в целом, такое коварное, что хочет всегда повернуться к нему своим ненастоящим, неподлинным конфликтом.

     Общество такое коварное, что во всех своих бедах хочет объявить виновным его, который хочет написать "Объясняющую социологию", потому, что он не столько делает что-то, сколько думает о чем-то отвлечённом, предварительно сойдя с ума.

     - Не проведёте меня! - кричит этот человек и грозит кому-то указательным пальцем своей правой руки.

     Он знает, что подлинный действительный конфликт существует между его бывшей женщиной, которая от него навсегда ушла, всегда пребывая среди представителей четвёртой группы населения потребительского общества и той богатой бабой, которая то ли предпринимательница, то ли  чиновница, то ли и то и другое сразу, которая говорит всем, что верит в Бога и постоянно, это по её глазам видно, ищет себе оправдание за буйное удовлетворение своих материальных потребностей.

     Глава пятая. Источник подлинной силы общества.

     "Пусть эти бабы воюют между собой, лишь бы представители пятой группы населения, которые потребности имеют, но ограничены в возможностях их удовлетворять, не слишком страдали бы  от этой бабьей войны", - пришёл к выводу человек, создающий "Объясняющую социологию" и стал думать не то, чтобы об идеальном состоянии общества, сколько о том, откуда ему, обществу, черпать силы для решения всех своих проблем, которые коротко можно называть его бедами.

     Человеку в его голову влетела мысль, что неплохо было бы, для общества, если бы в нём вместе работали, над разрешением его преоблем, представители первой и третьей групп его, общества. Некоторые умники говорят, что то государство, правящей элитой в котором являются люди, верящие в Бога и умеющие органичивать себя в удовлетворении своих потребностей, должно называться ТЕОКРАТИЧЕСКИМ.

     А как можно было бы назвать государство, в котором правящей элитой были бы люди, которые, хотя и не верят в Бога, но процветание своего народа считают своим основным нематериальным ИНТЕРЕСОМ, своим увлечением, если очень хочется так назвать? Такое государство называют и меритократическим, и светским, и утопическим.

     "Было бы неплохо, - подумал человек, пишущий "Объяснительную социологию", - чтобы реальное, а не утопическое, светское государство, черпало бы свои силы из сотрудничества тех,  кто верит в Бога и органичивает себя в удовлетворении своих потребностей с теми, кто хотя в Бога и не верит, но также умеют ограничивать себя в удоалетворени какиз-то своих потребностей ради осуществления какого-то не художественного только, не интеллектуального только, а ОБЩЕГО НАРОДНОГО ИНТЕРЕСА".

    Человек решил не разбираться в том, кому выгодно существование шестой группы населения, - верующих в Бога людей,  которые настраивают представителей первой группы, - объявлять виновниками всех бед общества исключительно представителей третьей группы, которые, хотя в Бога не верят, но умеют ограничивать себя в удовлетворении каких-то своих потребностей ради осуществления ОБЩЕНАРОДНОГО ИНТЕРЕСА.

      Он решил представителей седьмой группы, которые в Бога не верят, но в ИНТЕРЕСАХ общества, готовы активно сотрудничать с верующими в Бога представителями первой группы, назвать  СОЦИАЛЬНЫМИ ЭНТУЗИАСТАМИ.

     Глава шестая. Преодоление социальной предвзятости первой группы общества в отношении третьей.

    Верующие в Бога люди, умеющие ограничивать себя в удовлетворении каких-то своих потребностей, имеют основания подозрительно относиться к представителям третьей группы населения, которые, хотя в Бога не верят, но имеют такие увлечения, которые состоят в удовлетворении совсем не материальных человеческих потребностей.

     Представитель третьей группы является актером-любителем? Пусть пропагандирует со сцены то, что позволяет сохранить целостность и тождественность какого-то общества, какого-то народа, самому себе.

     Увлекается кто-то живописью? Почему бы не попробовать ему, как представителю третьей группы, создавать пропагандистские плакаты? Какой наивный, всё-таки этот человек, решивший создать "Объясняющую социологию"!

     Но даже он понимает, что для того, чтобы представителям первой группы   представители шестой группы поменьше бы  пели в уши песни о том, какие это негегодяи, - представители третьей группы, то есть  люди не столько с верой, сколько с интересом жертвенности, нужны активное взаимодействие, активная коммуникация, в обществе, представителей первой и третьей группы населения.

     Глава седьмая. Проблема организации взаимодействия и  коммуникации первой и третьей группы в обществе.

      Человек, решивший создать "Объясняющую социологию", так и не устроив, как следует, свой быт, стал думать о том, что пока друг с другом воюют верующие в Бога и постоянно оправдывающие себя за буйное удовлетворение своих потребностей и те, кто, не веря в Бога, живёт своим потреблением, нужно хорошо продумать, как именно должны общаться и взаимодействовать между собой люди, верующие в Бога, ограничивающие себя в удовлетворении каких-то потребностей и те, кто, не веря в Бога, подвержены СОЦИАЛЬНОМУ ЭНТУЗИАЗМУ.

     "Великое, по своей силе, это явление, - ЭНТУЗИАЗМ СТРОИТЕЛЕЙ нового ОБЩЕСТВА, но только тогда этот ЭНТУЗИАЗМ сохраняет сао силу, когда заполняет пропасть, оставленную изъятием у людей веры в Бога, а когда эту пропасть начинают заполнять стремлениями людей исключительно потребительского общества, то ЭНТУЗИАЗМ или теряет силу, улетучивается или заменяется накопительством, мещанством, обывательством", - подумал автор "Объясняющей социологии".

     Подумал и сам не понял, что подумал. Ему стало грустно.. грустно оттого, что время сейчас такое, что мало кто поймёт этот его вывод. Жаль, а то мыслители утверждают, может быть и не совсем обоснованно, что общество и государство могут быть построены или на вере в Бога, или на энтузиазме тех, кто, хотя в Бога и не верит, но может ограничивать себя в удовлетворении каких-то своих потребностей ради осуществления ОБЩЕГО ИНТЕРЕСА.

     Послесловие.

     Когда мы посмотрии, что сейчас пишут обучающимся дисциплине "Обществознание" в учебниках,   мы можем придти к выводу, что наш "герой", - человек, решивший создать "Объясняющую социологию", - умер, не дописав её, или он её написал, но так и не сумел издать.

     Извините, дорогие читатели, если вы сейчас чувствуете разочарование тем, что дочитали этот невразумительный текст до его завершения