По натянутой струне Гл 22. Выборы

Глава 22. Выборы

- Колонна из трех машин: двух трубовозов и самоходки въехали в поселок Казым. Их встречали жители с овациями: «Дом будет!», - громко, чтобы все слышали, сказал Готлиб и похлопав по плечу механика-водителя, протянул ему руку для пожатия. – Спасибо, дорогой.

- Вы, это, поедете со мною в поселок? – обернулся к нему тот. – Через двадцать минут уеду из проходной ЛПУ.

- Стоп, стоп, - спустился в салон Готлиб. – А вдруг там вчера на трех моих рабочих местах, так и осталось все как вчера: разбросанные шланги, кабеля.
Давай, Гриша, через полчаса прибегу, ну, в крайнем случае минут через сорок. Ну, послушай, сегодня же генеральный директор сюда приехал на выборы начальника. Кстати, он твой тезка.

- Знаю, - отмахнулся Григорий.

- Он по цехам пройдет, и если увидит там мои инструменты разбросанными, а еще и кислородный баллон в цехе, то будет мне просто конец. Понимаешь?

- Ладно, - механик-водитель согласился. – Но больше ждать не буду!

- Договорились, Гришенька, - и Готлиб, выйдя из самоходки, побежал к своему цеху.

На «нулевом» этаже все его оборудование было убрано, это порадовало. Пошел дальше, по первому этажу, здесь тоже нет баллонов, ни кабеля сварочного со шлангами тоже не было: начальник цеха слов на ветер не бросает, это радовало. Можно и домой.

Проходя по коридору, между кабинетами, инженера по ремонту, инженера контрольно-измерительных приборов, слесарной мастерской КИПиА, наткнулся на выходящего из кабинета начальника цеха незнакомого мужчину.

- Вы, кто? – тут же спросил Готлиб, остановившись около него.

- Я? – удивился мужчина. Он был опрятно одет: в дубленке и темно-серых шерстяных штанах, ноги обуты в зимние полусапожки, на голове кроликовая шапка. – Так вот, устраиваюсь на работу.

- Понял. И кто же вас привел? – наставительно спросил Готлиб.

- Меня привел в цех Сергей Михайлович Колосов, начальник этой компрессорной станции…

- В смысле?

-  Ну, - теперь с удивлением посмотрел на Готлиба незнакомец, - Сергей Михайлович Колосов. Или я в чем-то ошибся?

- А где он сейчас, Сергей Михайлович? – продолжал настойчиво спрашивать Готлиб.

- У себя в кабинете, здесь, - показал на дверь, - он с кем-то по телефону говорит. Неудобно подслушивать.

- Понятно. А откуда вы приехали сюда? Как вас зовут?

- Юра, - широко улыбаясь, незнакомец протянул ему руку.

- Меня Готлиб. Так кем будете? Машинистом, слесарем, инженером?

- Еще не знаю, - смутился тот. – Он еще не решил, - и почему-то своим указательным пальцем незнакомец показал наверх.

- Я Готлиб Майлер, работаю здесь в цехе сварщиком.

- Прекрасно. Так сегодня выходной, и у вас работа, Готлиб? – спросил Юрий.

- Да, внештатная ситуация была, вот и приезжал, - не стал лишнего рассказывать незнакомцу Майлер.

Дверь кабинета начальника цеха отворилась и из нее вышел Сергей Михайлович Колосов.

- О, Готлиб Яковлевич, успели приехать, молодец! - Он вплотную подошел к Готлибу и сильно пожал руку. – На выборах начальника ЛПУ будете? Правильно. А у меня хорошая новость, выписался вчера из больницы наш председатель профкома Ефименко Александр Михайлович. Он работает у нас в ЛПУ инженером по охране труда, - разъяснил незнакомцу начальник цеха. – Так вот, и он будет сегодня вести собрание. Так что, Готлиб Яковлевич, можете теперь вздохнуть. А вот знакомьтесь, пожалуйста, это Юрий…

- Стоп, стоп, стоп, - остановил его незнакомец. – Пока не нужно говорить ничего лишнего. Не торопитесь, Сергей Михайлович?

- А, да, да. Извините, Михайлович, - Готлиб легонько кивнул головой Колосову, - можно я пойду? А то я еще с той поездки дома не был.

- Да, да, да, - немножко поднял руки Колосов, и еще раз переспросил, - трубы-то удалось привезти?

- Да, да, их сразу доставили на стройку дома. Не буду вас отрывать от дела, потом, если будет интересно, все расскажу. Извините, меня ждут, - и Готлиб быстрым шагом пошел к выходу из компрессорного цеха.

- 2 -   

Готлиб не опоздал. Умостившись в жигули рядом с водителем, пытался отдышаться. В салоне машины еще было холодно. Гриша ее завел от соседнего УАЗика, в мороз за тридцать градусов масло в двигателе машины замерзало напрочь.

До поселка ехали молча, погруженные в свои мысли. Только под конец дороги, Григорий тычком, разбудив Готлиба, и показывая ему через стекло на УАЗик, стоящий у вагончика, громко сказал:

- Готлиб, к тебе, смотри, главный инженер ЛПУ пожаловал. Беги давай, неужто и тебя выдвинули на должность начальника ЛПУ. Так знай, я первым проголосую за твою кандидатуру, как и все наши мужики!

Готлиба эта новость, связанная с прибывшим автомобилем к его дому второго руководителя ЛПУ ввела в недоумение. Прибавил шага.

Водитель, сидевший в машине, Готлибу был незнаком, поэтому и спрашивать у него, кого привез к его дому, не стал. Открыв дверь в вагончик, зашел и громко поздоровался.

- Папа, папа, - прибежали навстречу к нему дет, и обнимая, рассказывали наперебой ему, что-то о торте.

О торте? Так, так, кто у нас в гостях?

У Анжелы, вышедшей к нему в коридорчик, лицо светилось:

- К тебе в гости только что приехал председатель профсоюзного комитета Александр Яковлевич Пустовалов, с твоим нынешним председателем Александром Михайловичем Ефименко. Давай, Готлиб, ну иди, чего ты стал в коридоре? – и стала проталкивать его внутрь вагончика.

Первым поднялся к нему Пустовалов. Человек невысокого роста, седовласый, с большими улыбающимися, как его лицо, глазами. И сказавшим:

- Добрый день, Готлиб Яковлевич, услышали, что вернулись из командировки, решили и в гости к вам сразу нагрянуть.

- Папа, смотри какой нам торт привезли! – перебил слова Пустовалова, громко кричащий от радости сын Готлиба, показывая на тарелке свое шоколадное сокровище.

- Вот это настоящие гости, - поддержал ребенка Майлер, присаживаясь рядом с Пустоваловым и Ефименко. – Анжелочка, может по капельке? – посмотрел на жену Готлиб.

- Да, да, да, извините, - засуетилась Анжела.

Но Александр Яковлевич, тут же привстав из-за стола, стал махать руками:

- Нет, нет, Готлиб Яковлевич, мы на работе. А на работе, сами понимаете, спиртное не употребляем. Мы к вам в гости всего-то на пять минут. А торт, из кулинарии привезли. Мы только что были на ее открытии в вашем поселке, то есть не в кулинарии, а в детском кафе, на улице Ленина. Так что теперь у вас есть возможность вместе с детьми приходить туда.

Кружка с горячим чаем, поданная женою Готлибу, призывала к себе своим мощным ароматом мяты. Сделав несколько глотков, Готлиб, упершись на спинку стула, посмотрел на гостей, ожидая, что они начнут разговор первыми.

- Готлиб Яковлевич, как съездили, удалось сохранить рассыпанные трубы? – спросил Ефименко.

- Да, да, - закивал головой Готлиб, - погрузили и привезли их прямо на стройку, и не уехали из нее, пока у нас не принял эти трубы сам прораб.

- Это по-нашему, - вставил свое слово Пустовалов. – Я горжусь вашими поступками, Готлиб Яковлевич.

- Не люблю, когда перехваливают, - опустив глаза, прошептал Майлер. – Что вы сидите так, угощайтесь, угощайтесь.

- Мы с вами решили поговорить о будущем вашего ЛПУ, - голос у Александра Яковлевича был тихим, но звонким, каждый слог из произнесенного им слова, был хорошо и четко слышен. – Так получилось, что здоровье у Александра Михайловича сильно подорвано. Он написал заявление, что хочет выйти из состава профкома, и в ближайшее время сложить свои полномочия как председателя. Я конечно не согласен с ним. Это прекрасный человек, специалист и общественник. Но вот здоровье, понимаю, что не только для него, а и для всех нас, очень важно. И поэтому, как бы мне не хотелось этого, но с Александром Михайловичем придется не только согласиться, но и поддержать. Да, да, - и своей маленькой ладонью Пустовалов накрыв ладонь Ефименко, легонько похлопал.

- Я очень рад, что вы меня понимаете, - откликнулся с радостью на эти слова Александр Михайлович. – А Готлиб Яковлевич, это самая лучшая кандидатура на должность председателя нашего цехкома. У него солидный авторитет, которого он добивается не пустыми словами, а делом.

- Стойте, стойте, - замотал в ответ своею головой Готлиб. – Что ж это вы меня сватаете, не узнав моего желания, а?

- А что? – невольно удивившись, придавливая к губам неширокую улыбку, спросил Пустовалов.

- Александр Яковлевич, вот честно скажу вам, - Майлер приложил ладонь правой руки к своему сердцу, - я не готов к такой работе. Тем более в общественном варианте. Я не готов! Я работаю сварщиком в газокомпрессорной службе. Работы уйма, - провел рукой по горлу, - а она стоит. И все потому, что у председателя цехкома обязанностей, не меньше чем не то, что у сварщика, а у самого начальника ЛПУ. То там…

- Стоп, стоп, стоп, - посмотрев на свои часы, привстал Пустовалов. – Извините, хозяюшка, извините Готлиб Яковлевич, у меня поджимает время. Мы с Григорием Николаевичем Поляковым сейчас едем на встречу с работниками нашего автотранспортного управления. А я, Готлиб Яковлевич, то, что хотел, от вас услышать, услышал.

Извините, потом обязательно на эту тему с вами поговорим. Надеюсь вы сможете прийти сегодня на выборное собрание вашего первого руководителя? – и не дожидаясь ответа, протянул Готлибу свою маленькую ладонь, и крепко пожав руку Майлеру, заторопился с Ефименко к выходу из вагончика.

- 3 -
 
Двадцать минут прошло после того, как часы отбили семь часов вечера. Готлиб, зайдя к директору Дома культуры, попросил включить первую серию художественного фильма «Петр Первый» и позвав с улицы курящих, отправился в кинозал.

Готлиб этот фильм в своей жизни видел всего один раз, и после этого, эта история, можно сказать, Великого преобразователя Российского государства тогда оставила у него много приятных впечатлений.

Вот и сейчас, смотря первые минуты этого исторического фильма, Готлиб снова погружается в произошедшую историю, когда в битве под Нарвой, необученные и плохо подготовленные войска Петра Первого, встретившись с сильнейшей в Европе армией шведского короля Карла семнадцатого, были разгромлены. 

Петр Первый возвращается в Новгород, чтобы проверить, как его сын Алексей справился с порученной ему задачей создать здесь мощные оборонительные сооружения. Но, как оказалось, сыну было не до этого, он, уповая только на помощь Бога, денно и нощно молился Ему в церкви…

«Разве так можно? - невольно про себя подумал Готлиб, поддерживая обиду царя на своего сына. И тут же перед его глазами появился Пустовалов, с которым они несколько часов пили чай с тортом в его вагончике. – А, что говорить, Александр Яковлевич, думаете я не понимаю, насколько важна профсоюзная работа. Если не мы, ее приверженцы, то кто еще защитит наших работников».

В этот момент черно-белый фильм на экране начал бледнеть, все ярче и ярче начали загораться в зале осветительные лампы. Бордовые шторы, начали двигаться с обеих сторон на середину площадки, закрывая экран.

Сотрудники клуба вынесли на сцену несколько столов со стульями, слева установили трибуну. И люди, сидящие в зале, поднявшись на ноги, стали аплодисментами встречать выходивших на сцену генерального директора, председателя профкома, начальника ЛПУ и того самого незнакомца, с которым Готлиб, встретил часов пять назад в своем цехе.

«Вот с кем я на свою голову встретился», - подумал он.

Григория Николаевича Полякова многие работники ЛПУ хорошо знали в лицо, а некоторые, когда он работал здесь, и дружили с ним.

Ефименко, сидевший на краю стола, попросил зал утихомириться. А потом, обратился ко всем, через стоявший перед ним микрофон.

- Дорогие товарищи, дорогие газовики. Сегодня мы собрались с вами здесь, чтобы провести внеочередное собрание трудового коллектива. Его тема, выборы руководителя нашего линейного производственного управления. И вызвана его внеочередность тем, что наш начальник ЛПУ Евгений Семенович Беляков, лично обратился к нашему генеральному директору с просьбой отпустить его на пенсию. Это связано с ослаблением у него здоровьем.

«Вот как все завернулось? – с тяжестью в душе, подумал Готлиб. – Не выдержал, выходит Евгений Семенович, сдался? Э-э-эх, вот беда!» - и невольно встав со своего места, Готлиб направился вправо, извиняясь перед сидевшими перед ним людьми. И выйдя в проход, пошел в сторону выхода из кинозала…