Ярмарка чистых душ

I

Ах, что же за замечательная ярмарка это получилась! Настоящее чудо, а не ярмарка! Это еще не каждому руководству города получится организовать такую дивную ярмарку, да с таким размахом, уверял себя помощник мэра Кишинева Васильян. 

С удовлетворением он смотрел на толпу, собиравшуюся у входа в Зеленый Театр. Изголодавшиеся по массовым увеселительным мероприятиям за годы карантина, горожане ждали этого события как второго пришествия. Решение администрации провести ярмарку у самого Комсомольского озера - всеми любимого места отдыха - было стопроцентно верным. Лояльная стоимость за вход - всего-то 80 рупий, дешевая медовуха, выступление бродячих лаутаров - да такая роскошная программа никого не оставит равнодушным, это точно!   

Да, эта ярмарка точно вдохнет жизнь в упавший духом город, вернет столь нужные рядовому обывателю маленькие поводы для радости! Это просто венец человеческого творения, а не ярмарка...

С самодовольным выражением лица Васильян обводил взглядом прибывавшую публику, как вдруг его передернуло. В подвижной массе людских лиц он распознал ненавистный облик своего будущего зятя. 

Всегда бывает отступление от правил, когда взбалмошная птица оторвется вдруг от стаи, нарушив вожаков своих покой. Так уж случилось, что его единственная дочь выбрала себе в мужья бескорыстного правозащитника-правдолюба. Он возглавлял общественную организацию, которая недавно подала пару исков в суд против Примэрии по поводу отчуждения земли, бывшей в общественном использовании. Тень падала на отдел Васильяна, в компетенцию которого входила выдача разрешений частным лицам на застройку в исторической части города. Скажем прямо, на откаты Васильян отстроил в Думбраве дачу, и все бы было хорошо, если бы не эти адепты буквы закона, неугомонные активисты, которым вечерам не сидится спокойно в спальном районе за кружкой пива. А тут вообще все сложилось один к одному некстати: мало того, что зашумела общественность, так еще и с подачи жениха родной дочери! 

С переполнявшей его злобой, готовой выплеснуться из берегов и залить все вокруг черной мерзкой слизью, смотрел Васильян на молоденького очкарика-юриста, державшего за руку его дочь. И где-то в темных коридорах подсознания, зашевелился лютый страх. Он вызвал дрожь по всему телу от гнетущей мысли о тюремной камере. Стало невыносимо душно, лоб покрылся испариной, а кончики пальцев самовольно задергались.

Васильян смешался с толпой. Людской поток понес его в самое сердце великолепной ярмарки. Вокруг все сверкало яркими цветами, играла музыка, повсюду лился алкоголь и раздавался звонкий смех. И посреди всеобщего ликования, понурив голову, стоял проворовавшийся чиновник. Он понимал, что договориться в этот раз не удастся, что, видимо, не все получится купить в этой жизни. Перед ним мелькала вся его карьера, сплошь и рядом построенная на лизоблюдстве, подлогах, взятках, мошенничестве. 

Но так ведь поступают почти все, отчаянно искал оправдания себе Васильян. Покажите порядочного человека, кто не соблазнился бы возможности урвать куш. Да их же можно пересчитать по пальцам! Почему же из всей молдавской нации, пропитанной болезнью кумэтризма, именно его постигла кара?! Да, он крал, но делал это в меру, не хуже, но и не лучше остальных! Он никогда не рвался в чемпионы, всего-то рассчитывал получить свой скромный кусок пирога. И вот теперь злосчастный суд. Эх, вот если бы не стало этого парня...

Он был в состоянии полной обреченности, когда перед его глазами возникла красная палатка. Она отличалась от других стендов - те в большинстве своем были либо собраны из деревянных брусьев, либо из металлических прутьев, обтянутых брезентом. Эта же была из плотной ткани, конусообразной формы с остроконечной верхушкой, прямо как в американских фильмах про парки развлечений. 

“Целительница души Изабелла”, прочел Васильян на табличке подле. Он нахмурился, силясь припомнить что-либо похожее в списках участников ярмарки. Вокруг никого не было, все посетители были увлечены начавшимся розыгрышем автомобиля - гвоздем программы ярмарки. Он пожал плечами и вошел внутрь.

В ноздри сразу ударил резкий запах благовоний. От спертости воздуха и духоты его немного пошатнуло. Прямо напротив входа в нескольких метрах располагался стол, за которым кто-то сидел. Игра света и теней в палатке не позволяла разглядеть сидевшего за столом - был различим лишь темный силуэт, что создавало атмосферу таинственности и зловещности. 

- Проходи смелее, не бойся, - сказал женским голосом силуэт. 

Васильян сделал шаг вперед, и силуэт принял более осязаемые формы: по плечам, косынке и волосам теперь в нем угадывалась женщина. 

- Смелее, смелее, присаживайся, - подбадривал его голос. - Уверена, тебе есть, в чем излить свою душу. 

Странное чувство, когда твое внутреннее состояние словно по бумаге считывает посторонний человек, промелькнуло у Васильяна. Щелкнул самозащитный механизм, захотелось развернуться и уйти прочь из этого места. Однако хозяйка палатки сыграла на опережение: 

- Я смогу помочь тебе в твоей беде и дам средство. 

Воспаленный мозг Васильяна сдался, он сделал еще шаг вперед и оказался на стуле лицом к лицу с целительницей душ, как значилось на входе. Это была уже немолодая цыганка: из-под косынки выбивалась прядь седых волос, а во рту не хватало пары зубов. На щеке было некрасивое родимое пятно, из которого росли волосы. Ее глаза горели как агаты, так что на мгновение казалось, что это именно они освещают пространство внутри палатки. Усеянными золотыми кольцами пальцами она поглаживала черную кошку, сидевшую у нее на коленях. 

- Добрый день, - решительно начал Васильян. - Напомните, какого именно рода деятельностью вы занимаетесь? Я что-то в упор подзабыл вашу заявку на участие в ярмарке. 

- Довольно искать отходные пути, - отрезала цыганка. - Не надо делать вид, что ты не при чем. Ты здесь, потому что тебе нужна моя помощь. Нелегкое бремя приходится тебе нести в последнее время. 

- Чем именно вы занимаетесь? - стоял на своем Васильян. - Уж не шарлатанство ли какое? 

- Из нас двоих ты лучше знаешь, что такое обман и жульничество, - ехидно подмигнула цыганка и хрипло рассмеялась. 

Мурашки побежали по спине Васильяна. Всю его спесь как ветром сдуло. Взамен этого робость и брюзжание овладели им. Моральная подавленность привела к тому, что он в отчаянии принялся изливать душу незнакомке.   

- Да, это так, - заверещал он. - Я - трус, ничтожество и подхалим. Я признаю это! Но я готов искупить свои грехи. Если есть шанс, средство очистить душу, то я сделаю все, что угодно, чтобы избежать страшного суда!

- Есть средство, - заверила цыганка. - Чтобы очистить грязную запятнанную душу, ты должен принести в жертву чистую душу доброго, светлого, бескорыстного человека. Знаешь такого?

Васильян перестал трястись, но вместе с тем ужасающее понимание сути вопроса пронзило его насквозь. Да, у него была на примете чистая душа - пример благородства и чести - которую он сможет принести в жертву. Он утвердительно кивнул на вопрошающий взгляд цыганки. 

- Еще бы, а я и не сомневалась, - вновь разразилась она хриплым смехом. - Теперь слушай меня внимательно. Сегодня же ты пронзишь его сердце вот этим ножом, затем вырежешь его из груди и закопаешь под пригорком за родником “Тамара”. Наутро ты проснешься с кристально чистой душой, за которой не будет числиться ни единого греха. Ты сможешь впредь жить так, как не жил никогда прежде. Но запомни одно: стоит тебе хоть разок ступить на старую кривую дорожку, как в тот же миг обрушится возмездие на твою грязную жалкую душонку...   

Словно окутанный неведомыми колдовскими чарами взял Васильян в руки нож. Он поднял взгляд, желая получить последнее напутствие от цыганки, но вместе нее отчетливо увидел перед собой испуганные глаза ненавистного ему юриста, последнюю искорку жизни в них, и далее все кругом залило багровой пеленой крови...   

II

Последние несколько недель Васильян чувствовал невероятный прилив сил. Все ему давалось легко: работа спорилась, жена любила, жизнь наполнялась новыми красками. Он будто помолодел лет на десять физически, и на двадцать духовно. Никогда прежде ему не жилось так хорошо, как сейчас. Казалось, что он буквально испытал на себе магические свойства источника вечной молодости, не иначе. Коллеги стали с завистью поглядывать на него, замечая его не по годам молодецкую прыть, кураж и целеустремлённость. 

В одни только моменты Васильян вдруг становился несколько холодным и отрешенным. Происходило это при общении с дочерью, которая грустила в связи с внезапным исчезновением своего жениха. Васильян прижимал дочь к себе, поглаживая ее по голове, но ничего не говорил. 

С тех пор как несостоявшийся зять исчез в буквальном смысле посреди ярмарки, полиция так и не смогла найти никаких ниточек, которые могли бы помочь установить его местонахождение. Были допрошены и Васильян, и его дочь, и другие свидетели, кто разговаривал с ним на ярмарке, но это не дало никаких результатов. Единственное, что обнаружила полиция, был телефон пропавшего, который был найден по GPS во дворике одного из частных отелей на Ботанике. Администрация отеля заверила, что таких постояльцев у них не было. Таким образом все следы обрывались. 

Васильян открыл нараспашку окна своего кабинета, и свежий летний ветер ворвался в помещение. Заряженный его энергией, Васильян уселся за рабочий стол, и с удовлетворением осознал, что все складывается как нельзя лучше. Пятница, конец рабочего дня, все важные проекты начаты, все идет по плану. Он потер ладони, предвкушая скорый выезд на дачу, но вдруг нехорошее предчувствие овладело им. Очертания дьявольского образа полезли наружу из трясины подсознания, и, Васильян, мотнув головой, поспешил избавиться от них. Тут же в дверь постучали. 

- Войдите, - в рабочем порядке произнес Васильян, подумав, что до конца дня без проблем управится еще с каким-нибудь вопросом. 

- Ну, здравствуй, куманек, - в кабинет с распростёртыми руками вошел кум Васильяна, занимавший важную должность в министерстве инфраструктуры.

- Сколько лет, сколько зим! - воскликнул Васильян, заключая родственничка в объятия. - Рассказывай, зачем пожаловал. 

Усевшись напротив Васильяна, кум выложил ему хитроумную схему, основная идея которой заключалась в том, чтобы на месте пары-тройки стареньких домов в старинных кварталах города построить новый бизнес-центр. Пока кум с горящими как драгоценные камни глазами прикидывал, сколько они смогут выручить с этого предприятия, если выдадут разрешение на снос и застройку, Васильян испытывал то дьявольское ощущение искушения, когда стоишь на грани пропасти порока и лишь рассудок удерживает от срыва в бездну. 

Кум все яростнее обрисовывал открывающиеся перспективы проекта, а Васильян упивался своим правом выбора и силой воли, балансируя на лезвии ножа. Лицо кума уже стало красным от красноречия и духоты, на нем вдруг проявились волдыри и пятна, которых вроде бы не было раньше, но Васильян продолжал упорно молчать, не выказывая желания согласиться на аферу. И только когда кум пошел ва-банк и вынул из портфеля пару стопок с денежными купюрами в качестве аванса, Васильян дрогнул. Душа прогнулась при виде отпечатанных бумажек. 

- Давай бумагу, где подписаться, - только молвил он. 

Кум сунул документ, Васильян, не глядя, оставил свою подпись, и только было спрятал деньги в шкаф, как раздался телефонный звонок. Васильян вздрогнул и обернулся. В кабинете было пусто - кума как будто и не было вовсе. Небо на улице заволокло тучами, как это часто бывает в июле, от чего в помещении установился жутковатый полумрак. В полнейшей тишине продолжал настойчиво звонить телефон. У Васильяна пересохло в горле и заныл желудок. Он почуял неладное. 

- Алло, - снял он трубку. 

- Здравствуйте. С вами говорит старший следователь центрального комиссариата. Моя фамилия Димитриу. Я веду дело о пропаже юриста правозащитной организации. Вы, конечно, в курсе этого дела. 

- Да. Чем я могу вам помочь? 

- Вас не затруднит сейчас подъехать в Зеленый Театр? Это своего рода следственный эксперимент. По сути, сущая формальность, но она может помочь нам в расследовании. Ну так что? Я могу на вас рассчитывать? 

- Я сейчас приеду, - ответил Васильян и повесил трубку. 

Непросто передать словами то мучение, что испытал он, пока ехал в Зеленый Театр. Смесь страха, злобы на себя, уныния и тоски раздирали его на части. Васильян проклинал кума, себя, юриста, следователя, весь этот мир. А в глубине души лелеял надежду, что это действительно пустяковая формальность.

Он припарковал машину и заметил, что следователь уже ожидает его у входа в театр. Они поздоровались. Это был щупленький, плешивый мужичок с острыми проницательными глазами. 

- Благодарю, что согласились, - начал следователь, пропуская Васильяна через ворота на территорию театра. - Конечно, я ознакомился со всеми материалами дела и изучил протоколы допросов, но у меня возникла маленькая догадка, и я полагаю, что именно вы сможете мне помочь. 

Холодок пробежал по спине Васильяна, но он не подал виду. 

- Вот как? 

- Да, да, - закивал Димитриу. - Давайте сразу договоримся называть вещи своими именами: у вас был определенный мотив желать, так сказать, исчезновения юриста. Он подал в суд на отдел, который вы возглавляете. А в отсутствии истца дело практически перестало продвигаться. 

- Совпадение, не более того, - не совсем уверенно проговорил Васильян. 

- А с этим мы как раз сейчас попробуем разобраться, - потер ладони Димитриу. - Итак, сейчас мы стоим в правом крыле театра. Вот там по центру сцена, на которой проходил розыгрыш. Перед сценой - ряды скамеек, на которые устремились практически все посетители, когда начался розыгрыш автомобиля. Тут, где мы стоим, вдоль забора были расположены различные стенды: с поделками мастеров, медом, вином, и так далее. Вы помните точное расположение всех стендов? Можете сказать, какой конкретно стенд был здесь?

- Ну право, уже столько времени прошло...

- Неужели не помните? - не унимался Димитриу. - Ведь вы же лично утверждали список участников ярмарки и расположение каждого стенда...

- Ну, если поднапрячь память, - замялся Васильян. - Там, куда вы указываете, кажется, были поделки народных мастеров. 

- Отлично! - обрадовался следователь. - Пойдемте же выше. А вот здесь? - он ткнул рукой на пару метров дальше. 

- Здесь был дегустационный стенд винодельни “Трончу”, - медленно произнес Васильян. 

- Уверены? 

- Да.   

- Прекрасно! Идем еще выше. А что было за стендом винодельни? 

Они подошли к тому самому месту, где бетонный забор был выстроен по окружности, огибая тыльную часть театра. Вместо одной из бетонных плит забора, разрушенной со временем, была натянута металлическая сетка.

Васильян уставился молча на забор. Следователь внимательно следил за ним и повторил свой вопрос: 

- Так что же было за стендом винодельни? 

- За ней была деревянная лавка с медом, - выпалил Васильян. 

- Так ли это? - с недоверием спросил Димитриу. - Вы уверены? 

- Нет, - замотал головой Васильян, - за ней ничего не было! Было пустое место, а за ним уже стояла деревянная лавка. Так было согласно утвержденному плану, вы можете в этом убедиться, подняв документы. 

- Не сомневайтесь, я поднял все документы, - четко выделяя слова, проговорил следователь. - И действительно, согласно плану, после винодельного стенда должно было идти пару метров свободного места - до следующей лавки. Вот только на деле этого свободного места не было. Здесь вплотную к винодельческому стенду стояла палатка, которой не было в утвержденном плане. Красная палатка, о которой кроме вас никто не знал...

При последних словах следователя Васильяна как шарахнуло током. Он изменился в лице, ссутулился и задрожал. Стараясь держать себя в руках, с открытым ртом слушал следователя. 

- Вы лично распорядились установить здесь красную палатку. Об этом вы отдали устный приказ служащим Зеленого Театра, чтобы не оставлять никаких документальных подтверждений. Вы мотивировали это тем, что палатка будет использована для технических целей. На территории театра нет камер видеонаблюдения, поэтому у полиции не было возможности восстановить точный ход событий на ярмарке. Я обнаружил тот факт, что здесь была нигде не обозначенная палатка, лишь скрупулёзно просматривая случайные фотографии посетителей ярмарки в соцсетях. 

Служащие театра так и не смогли мне объяснить: для каких именно технических нужд должна была использоваться эта палатка. И тогда я понял, что она была нужна именно вам. 

Ваша дочь, невеста юриста, утверждала, что впервые обнаружила исчезновение своего жениха сразу по окончанию розыгрыша, который она и вела, между прочим, с вашей подачи. Он как сквозь землю провалился, и его телефон оказался выключенным. По показаниям свидетелей, незадолго до начала розыгрыша, юриста видели с вами как раз у стенда винодельни “Трончу”. Вы выпивали с ним по бокалу вина и беседовали. Это так? 

Васильян кивнул. 

- Не буду спрашивать, о чем вы говорили, это сейчас второстепенно. Я лучше посвящу вас в свою гипотезу, что произошло. Стенд винодельни “Трончу” состоял из металлической конструкции - прутьев, на которые был натянут брезент. Куски брезента на таких стендах, как правило натягиваются на каждую стенку и крышу, и связываются веревками с металлическими прутьями. Таким образом, стоя внутри стенда, можно, например, отвязать веревки боковой стенки, чтобы отодвинуть ее и выйти наружу. 

Вы не могли просто завести юриста в красную палатку, чтобы исполнить то, что вы задумали. В таком случае кто-то мог заметить вас. Вместо этого вы пригласили его на бокал вина, зная, что вот-вот начнется розыгрыш, и внимание всех посетителей, а в том и числе и сотрудников будет направлено на сцену. Столики для дегустации стояли как снаружи, так и внутри стенда. Вы подмешали снотворное в бокал, из которого пил юрист, дождались пока он начнет клевать носом и аккуратно завели его вглубь стенда, подвели к задней стенке. Со стороны могло показаться, что вы просто поддерживаете перебравшего спиртного товарища. 

Далее вы сработали чрезвычайно психологически тонко. В момент, когда на сцене раздались громкие звуки оркестра, знаменующие начало розыгрыша, вы пихнули тело уснувшего юриста через развязанный кусок брезента в боковой стенке, так что оно попало прямиком в красную палатку, в которой вы также, я полагаю, разрезали часть материала, чтобы предмет, проникающий снаружи, беспрепятственно попал внутрь. Убедившись, что никто не обратил на вас внимания, вы сами шагнули за отодвинутую часть брезента, и находясь между двумя стендами, в месте недоступном ничьему глазу, спокойно привязали брезент к металлическим прутьям, так, чтобы внутри стенда винодельни никому ничего не показалось подозрительным. 

Следователь замолчал, изучая реакцию Васильяна. Тот страшно вращал глазами и подергивал головой в стороны. 

- Я полагаю, что в красной палатке, вы преднамеренно воплотили свой тщательно продуманный план убийства, заколов или задушив усыпленного юриста. Это мы узнаем, когда найдем тело. Вы обернули его тело в мешковину и вытащили из задней части палатки через отверстие в металлической сетке забора. Смотрите сюда.

Димитриу подошел вплотную к забору, к тому месту, где часть бетона была разрушена, и отверстие было заделано металлической сеткой.  Он потянул за сетку в нужном месте, продемонстрировав образовавшийся проем. 

- Именно поэтому вы установили красную палатку в этом месте, чтобы прямо из нее могли вытащить тело в лесопарк. Времени у вас было немного. Всего минут двадцать - от силы тридцать, пока завершится розыгрыш. Вы протащили тело в парк через проем в заборе. Кусочек мешковины зацепился за сетку и остался висеть на ней. 

Здесь довольно густая растительность, так что вы не боялись, что вас заметят с прогулочных аллей или с озера. Дальше вы либо спрятали тело в кусты, либо сбросили в заранее выкопанную яму. Этого я не могу сейчас сказать наверняка, но с завтрашнего утра мы начнем раскопки и найдем место, где вы закопали тело. 

Отдышавшись и приведя себя в порядок, вы вернулись на ярмарку через главный или служебный вход. У юриста вы захватили его мобильный телефон, который сразу же отключили, а позже подбросили в один из городских отелей. Вы знали, что полиция начнет поиск не ранее чем через три дня после пропажи человека, и попытались таким образом увести его след как можно дальше. 

Димитриу замолчал, продолжая сверлить глазами Васильяна.   

- Это... это... всего лишь ваша гипотеза, - выдавил из себя Васильян. 

- Да, это так, - развел руками Димитриу. - Но уверяю вас, мы перероем все в радиусе ста метров от забора и рано или поздно найдем тело. Суть моего неформального следственного эксперимента сейчас - это дать вам возможность на явку с повинной. Признайтесь во всем сами, и это зачтется вам на суде. 

- Признаться в чем? Я не совершал того, в чем вы меня несправедливо обвиняете. Я не уби... - тут Васильян не договорил, а побледнев поднял указательный палец дрожащей руки в сторону забора. - Это все она! - заорал он, как обезумевший. - Это она!

За забором у сосен он видел сгорбатившуюся цыганку. Она заливалась хриплым смехом и трясла в воздухе рукой, в которой держала металлическую цепь с прикованным к ней черным извивающимся силуэтом. Это билась в конвульсиях порочная падшая душа Васильяна.      

Кишинев, 2022