29. Похоронная песнь феникса

- Пошли, Гарри…
- Нет.
- Нельзя тебе тута быть, Гарри… Пошли-ка…
- Нет.
Он не хотел отходить от Дамблдора, он вообще не хотел никуда идти. Рука Хагрида дрожала на его плече. Потом послышался другой голос: “Гарри, пойдём”.
Его руку обхватила чья-то другая – гораздо меньше и теплее – и потянула его вверх. Он поддался, даже не задумавшись. Лишь идя вслепую сквозь толпу, он понял по едва уловимому цветочному аромату, что это Джинни ведёт его в замок. До него долетали непонятные голоса, ночь сотрясали рыдания, крики и стоны, но Гарри и Джинни взошли на крыльцо и вошли в вестибюль. Поднимаясь вместе с Джинни по мраморной лестнице, Гарри заметил боковым зрением расплывчатые лица; все глядели на него, шептались и ахали, а гриффиндорские рубины сверкали на полу подобно каплям крови.
- Мы идём в больничное крыло, - объявила Джинни.
- Я не ранен, - запротестовал Гарри.
- Так велела МакГонагалл, - пояснила Джинни. – Все уже там – и Рон с Гермионой, и Люпин, и остальные…
Сердце Гарри снова пронзил страх – он даже забыл об оставшихся позади безвольных телах.
- Джинни, кто ещё погиб?
- Не бойся, ни один из наших.
- Но Тёмная Метка… Малфой сказал, что перешагнул через труп…
- Он перешагнул через Билла, но всё в порядке, он жив.
Но в её голосе было нечто такое, что Гарри понял – что-то не так.
- Ты уверена?
- Конечно, уверена… он… немного пострадал, вот и всё. На него напал Серошкурый. Мадам Помфри говорит, что он больше… больше не будет выглядеть, как прежде…
Голос Джинни слегка дрогнул.
- Мы точно не знаем, каковы будут последствия… то есть, Серошкурый же оборотень, но сейчас он не превращался.
- А остальные… Tам были и другие тела…
- Невилл и профессор Флитвик ранены, но мадам Помфри говорит, что с ними всё будет хорошо. Погиб один из Поглотителей Смерти, его поразило убивающее заклятие, из тех, что белобрысый верзила расшвыривал повсюду… если бы не твой «Феликс», Гарри, то нас всех, пожалуй, убили бы, но всё словно облетало нас…
Они дошли до больничного крыла. Открыв дверь, Гарри увидел на кровати у самой двери Невилла – очевидно, он спал. Рон, Гермиона, Луна, Тонкс и Люпин сгрудились у другой кровати в дальнем краю палаты. При звуке открывающейся двери все обернулись. Гермиона подбежала к Гарри и обняла его; Люпин с тревогой на лице тоже подошёл.
- Ты в порядке, Гарри?
- Я-то да… Как Билл?
Ответа не последовало. Гарри взглянул через плечо Гермионы и увидел на подушке совершенно неузнаваемое лицо Билла – нелепо изрезанное и разорванное. Мадам Помфри натирала его раны какой-то жутко пахнущей зелёной мазью. Гарри вспомнил, как Снейп легко излечил раны Малфоя от заклятия «Сектумсемпра» лишь мановением волшебной палочки.
- Разве нельзя его вылечить какими-нибудь чарами? – спросил он старушку.
- Тут чары не помогут, - ответила мадам Помфри. – Я испробовала все известные мне средства, но укусы оборотня неисцелимы.
- Но его же не в полнолуние покусали, - сказал Рон, вглядываясь в лицо брата, словно мог исцелить его лишь пристальным взглядом. – Серошкурый не превращался, так что Билл ведь не станет… настоящим?..
Он неуверенно посмотрел на Люпина.
- Нет, вряд ли Билл станет настоящим оборотнем, - ответил Люпин, - но это не значит, что всё пройдёт бесследно. Это про;клятые раны. Они, скорее всего, никогда полностью не заживут и… и с этих пор в Билле может появиться что-то волчье.
- А вот Дамблдор, наверное, знает, что; тут поможет, - сказал Рон. – Где он? Билл сражался с этими сумасшедшими по приказу Дамблдора, Дамблдор обязан ему и не может оставить его в таком состоянии…
- Рон… Дамблдор мёртв, - сказала Джинни.
- Нет! – Люпин перевёл безумный взгляд с Джинни на Гарри, надеясь, что последний возразит ей, но поскольку Гарри не сделал этого, Люпин сжался на стуле у постели Билла, закрыв лицо руками. Гарри никогда не видел Люпина в таком состоянии, он словно вторгся во что-то личное и непристойное. Он отвернулся, поймал взгляд Рона и безмолвно подтвердил слова Джинни.
- Как он умер? – прошептала Тонкс. – Как это произошло?
- Его убил Снейп, - ответил Гарри. – Я там был и всё видел. Мы прилетели на астрономическую башню, потому что там была Метка… Дамблдор был болен, он ослаб, но я думаю, что он догадался о ловушке, когда мы услышали шаги на лестнице. Он обездвижил меня, я ничего не мог сделать, я был под мантией-невидимкой… а потом в дверь ворвался Малфой и обезоружил его…
Гермиона прижала руки ко рту, а Рон заворчал. Губы Луны задрожали.
— …прибежали ещё Поглотители Смерти… а потом Снейп… это сделал Снейп. «Авада кедавра».
Гарри не смог продолжать.
Мадам Помфри залилась слезами. Никто не обратил на неё внимания, кроме Джинни, прошептавшей:
- Тсс! Слушайте!
Мадам Помфри сглотнула и прижала пальцы ко рту с широко раскрытыми глазами. Откуда-то из темноты донеслось пение феникса, какого Гарри никогда раньше не слышал: горестное похоронное песнопение зловещей красоты. И Гарри ощутил, как и всегда, когда слышал пение феникса, что эта музыка звучит внутри него самого, но не только: его собственное горе волшебным образом превратилось в пение, которое раздавалось вокруг и рвалось из окон замка.
Он не знал ни как долго они стояли и слушали пение, ни почему оно хоть немного, но облегчило их скорбь, но ему казалось, что прошла целая вечность, пока дверь лазарета не распахнулась вновь. В палату вошла профессор МакГонагалл. Как и на всех остальных, недавняя битва оставила свои отметины и на ней – на лице царапины, мантия разорвана.
- Moлли и Артур уже в пути, - сказала она, и чары от пения рассеялись: все поднялись, словно выйдя из транса и снова обернулись к Биллу, кто-то протирал глаза и тряс головой. – Гарри, что произошло? По словам Хагрида, вы были с профессором Дамблдором, когда он… когда всё случилось. Он говорил, что и профессор Снейп тут как-то замешан…
- Снейп убил Дамблдора, - сказал Гарри.
Она задержала на нём взгляд, потом пошатнулась; мaдам Помфри, уже пришедшая в себя, подбежала, сотворила стул и подставила его профессору МакГонагалл.
- Снейп, - слабым голосом повторила МакГонагалл, падая на стул. – Мы все удивлялись… но он доверял… всегда… Снейп… поверить не могу…
- Снейп – первоклассный оклюмент, - сказал Люпин необычно хриплым голосом. – Мы всегда об этом знали.
- Но Дамблдор клялся, что он на нашей стороне! – прошептала Тонкс. – Я всегда думала, что Дамблдор знает о Снейпе что-то такое, чего мы…
- Он всегда намекал, что у него есть причины безоговорочно доверять Снейпу, - пробормотала профессор МакГонагалл, вытирая мокрые глаза платком с клетчатой каймой. – Я имею в виду… с историей Снейпа… конечно, все поневоле недоумевали… но Дамблдор недвусмысленно заявил, что Снейп раскаялся абсолютно искренне… ни одного слова ему во вред слушать не хотел!
- Хотелось бы знать, какими такими словами Снейп убедил его, - призналась Тонкс.
- Я знаю, - сказал Гарри, и все обернулись к нему. – Снейп передал Волдеморту информацию, которая позволила отыскать моих маму с папой. Потом Снейп сказал Дамблдору, что не ведал, что творит, что вправду сожалеет об этом, сожалеет об их смерти.
Все воззрились на него.
- И Дамблдор поверил в это? – недоверчиво спросил Люпин. – Дамблдор поверил, что Снейп сожалеет о смерти Джеймса? Снейп ненавидел Джеймса…
- Он и к моей маме так же относился, - сказал Гарри, - потому что она была маглорождённой… Он называл её «грязнокровка»…
Никто не спросил, откуда Гарри знает об этом. Все словно оцепенели от ужаса, пытаясь уяснить жуткую правду о случившемся.
- Во всём виновата я, - вдруг сказала профессор МакГонагалл. Она в растерянности мяла в руках платок. – Это моя вина. Вечером я послала Филиуса за Снейпом, я послала за ним, чтобы он пришёл на помощь нам! Не привлеки я Снейпа ко всему происходящему, он, возможно, никогда не присоединился бы к Поглотителям Смерти. Вряд ли он знал, что они здесь, пока Филиус ему не сказал, вряд ли он знал, что они придут.
- Вы ни в чём не виноваты, Минерва, - твёрдо сказал Люпин. – Мы все нуждались в помощи, мы были рады, считая, что Снейп на нашей стороне…
- Значит, придя на место битвы, он перешёл на сторону Поглотителей Смерти? – спросил Гарри, который хотел подробных доказательств двуличия и бесчестья Снейпа, горячо желая знать больше причин для ненависти к нему и мести.
- Не знаю точно, как это произошло, - рассеянно ответила профессор МакГонагалл. – Как-то всё странно… Дамблдор сказал нам, что покинет школу на несколько часов, а нам надо на всякий случай патрулировать коридоры… К нам должны были присоединиться Ремус, Билл и Нимфадора… вот мы и стали патрулировать. Всё вроде бы было спокойно. Каждый тайный выход из школы был под присмотром. Мы знали, что никто не сможет проникнуть сюда. На каждый вход в замок были наложены мощные чары. Уж не знаю, каким образом Поглотители Смерти умудрились пройти…
- Я знаю, - сказал Гарри. Он кратко объяснил насчёт пары Пропадательных шкафов и образованного ими тайного перехода. – Вот они и прошли через Заветный Зал.
Почти против собственной воли он бросил взгляд на Рона с Гермионой – оба были огорошены.
- Это я натворил дел, Гарри, - бесцветным голосом сказал Рон. – Мы поступили, как ты велел: мы проверили Карту Мародёров и не увидели на ней Малфоя, так что подумали, что он в Заветном Зале, поэтому мы с Джинни и Невиллом пошли наблюдать туда… но Малфой ускользнул от нас.
- Он вышел из Зала примерно через час после того как мы встали на страже, - сказала Джинни. – Он был сам по себе и крепко держал эту ужасную уродливую руку…
- Руку Славы, - пояснил Рон. – Помните, ту самую, которая светит только тому, кто её держит?
- В общем, - продолжила Джинни, - он проверял, чист ли горизонт, чтобы выпустить Поглотителей Смерти, потому что едва увидев нас, он подбросил что-то в воздух и стало темно, как в колодце…
— …перуанский порошок мгновенной темноты, - с горечью подхватил Рон. – От Фреда и Джорджа. Я поговорю с ними как следует насчёт того, кому они продают свои товары.
- Мы всё перепробовали – и «Люмос», и «Инсендио», - сказала Джинни. – Ничто тьму не рассеяло; всё, что нам оставалось – это двигаться по коридору ощупью, а тем временем мы услышали, как мимо нас несутся несколько человек. Малфой, разумеется, всё видел благодаря этой мерзкой руке и смог провести их, но мы не осмеливались применять чары или что-нибудь ещё, чтобы друг в друга не попасть, а пока мы добрались до светлого коридора, они скрылись.
- К счастью, Рон с Джинни и Невиллом почти сразу столкнулись с нами и рассказали нам о случившемся, - хрипло произнёс Люпин. - Через несколько минут мы обнаружили Поглотителей Смерти, движущихся к астрономической башне. Maлфой явно не ожидал, что ещё кто-то будет в дозоре; да ещё он, похоже, истратил весь запас порошка темноты. Завязалась битва, они разбежались, а мы бросились в погоню. Один из них – Гиббон - вырвался вперёд и помчался по лестнице, ведущей на башню…
- Чтобы наколдовать Метку? – спросил Гарри.
- Видимо, да, скорее всего, они задумали это ещё до выхода из Заветного Зала, - ответил Люпин. – Но вряд ли Гиббону хотелось дожидаться Дамблдора в одиночку, потому что он сбежал вниз, присоединился к битве и попал под убивающее заклятие, которое чуть не долетело до меня.
- Значит, если Рон с Джинни и Невиллом караулили у Заветного Зала, - сказал Гарри, обернувшись к Гермионе, - то ты?..
- Да, у кабинета Снейпа, - прошептала Гермиона со слезами на глазах. - С Луной. Мы долго рыскали там, но ничего не происходило… Мы не знали, что там наверху – карта была у Рона… около полуночи профессор Флитвик примчался в подземелье. Он кричал о Поглотителях Смерти в замке, вряд ли он вообще заметил нас с Луной, он просто ворвался в кабинет Снейпа; мы слышали, как он говорил, что Снейпу надо пойти с ним, помочь, а потом мы услышали громкий стук, и тут Снейп выбежал из кабинета и увидел нас и… и…
- И что? – нетерпеливо спросил Гарри.
- Ой, Гарри, вышло так глупо! – прошептала Гермиона высоким голосом. – Он сказал, что профессор Флитвик потерял сознание, и что нам надо присмотреть за ним, пока он… пока он пойдёт на помощь сражающимся с Поглотителями Смерти… - От стыда она закрыла лицо и продолжала говорить сквозь пальцы, её голос зазвучал приглушённо. – Мы вошли в кабинет, чтобы узнать, можем ли мы помочь профессору Флитвику и обнаружили его без сознания на полу… ой, теперь понятно, Снейп, должно быть, оглушил профессора Флитвика, но мы не поняли, Гарри, мы не поняли, а тупо упустили Снейпа!
- Ты не виновата, - твёрдо сказал Люпин. – Если бы ты, Гермиона, не послушалась Снейпа и не ушла с дороги, он убил бы и тебя, и Луну.
- Значит, он взбежал наверх, - произнёс Гарри, и перед его мысленным взором предстал Снейп, бегущий вверх по мраморной лестнице в неизменно развевающейся мантии и вынимающий на бегу волшебную палочку, - и добрался до места, где вы все сражались…
- У нас были проблемы, мы отступали, - тихо сказала Тонкс. – Гиббон был повержен, но оставшиеся Поглотители Смерти приготовились сражаться до конца. Невилл был ранен, на Билла набросился Серошкурый… Кругом темно… заклятия там и сям… Мальчишка Малфой пропал, должно быть, проскользнул мимо вверх по лестнице… потом несколько человек побежали за ним, но один из них перекрыл лестницу за собой каким-то заклинанием… Невилл нарвался на него, и его отбросило…
- Никто из нас не смог прорваться, - сказал Рон, - а тот верзила по-прежнему раскидывал повсюду заклятия, они отскакивали от стен и чуть не задевали нас…
- А потом явился Снейп, - продолжила Тонкс, - и он не…
- Я видела, как он бежит к нам, но заклятие того верзилы чуть не влетело в меня, я пригнулась и потеряла след, - сказала Джинни.
- Я видел, как он пробежал прямо через этот невидимый барьер, словно его и не было, - сказал Люпин. – Я пытался преследовать его, но меня отбросило совсем как Невилла…
- Должно быть, он знал заклинание, которого не знали мы, - прошептала профессор МакГонагалл. – В конце концов… он же преподавал защиту от тёмных искусств… Я просто подумала, что он спешит догнать Поглотителей Смерти, которые сбежали на башню…
- Так и есть, - злобно произнёс Гарри, - но чтобы помочь, а не помешать им… чем угодно поклянусь, что для преодоления этого барьера была нужна Тёмная Метка… так что случилось, когда он снова спустился?
- Да что, крупный Поглотитель Смерти как раз пустил заклятие, которое обрушило половину потолка, а заодно и снял заклятие, не пускающее к лестнице, - ответил Люпин. – Мы все кинулись вперёд — те из нас, кто так или иначе держался на ногах — и тут в пыли показались Снейп с мальчишкой… само собой, никто из нас на них не набросился…
- Мы их просто пропустили, - глухо сказала Тонкс. – Мы думали, что за ними гонятся Поглотители Смерти… и тут же показались остальные Поглотители Смерти и Серошкурый с ними… вроде бы Снейп что-то прокричал, но я не расслышала, что именно…
- Он крикнул «всё кончено», - пояснил Гарри. – Он сделал то, что намеревался сделать.
Все притихли. Снаружи над тёмным двором по-прежнему раздавалось песнопение Фоукса. Музыка свободно разливалась в воздухе, и в голову Гарри пришла непрошенная мысль… Унесли ли тело Дамблдора от башни? Что с ним будет потом? Где он найдёт последний приют? Он крепко сжал кулаки в карманах. Лжехоркрукс холодно покалывал его правую руку.
Двери больничного крыла распахнулись, и все вскочили – в палату ворвались мистер и миссис Уизли, а за ними по пятам – Флёр с исказившимся от ужаса лицом.
- Молли… Артур… — проговорила профессор МакГонагалл, поднимаясь и спеша им навстречу. – Мне так жаль…
- Билл, - прошептала миссис Уизли, пролетая стрелой мимо профессора МакГонагалл при виде изуродованного лица сына. - O Билл!
Люпин и Тонкс поспешно встали и отступили, пропуская мистера и миссис Уизли к кровати. Mиссис Уизли склонилась над сыном и прижалась губами к его окровавленному лбу.
- Вы сказали, что на него напал Серошкурый? – рассеянно спросил мистер Уизли профессора МакГонагалл. – Но он не превратился? Что же это значит? Что будет с Биллом?
- Пока не знаем, - ответила профессор МакГонагалл, беспомощно глядя на Люпина.
- Вероятно, Артур, произошло некоторое заражение, - сказал Люпин. – Невероятный случай, возможно, уникальный… Сами не знаем, как он себя поведёт, когда проснётся…
Миссис Уизли забрала у мадам Помфри жутко пахнущую мазь и начала втирать её в раны Билла.
- A Дамблдор?.. - спросил мистер Уизли. – Mинерва, это правда… Он действительно?..
Профессор МакГонагалл кивнула. Гарри заметил, что Джинни рядом с ним шевельнулась, и взглянул на неё. Она смотрела, слегка прищурившись, на Флёр, которая взирала на Билла с застывшим лицом.
- Дамблдора больше нет, - прошептал мистер Уизли, но глаза миссис Уизли были устремлены лишь на старшего сына; она заплакала, и на израненное лицо Билла закапали слёзы.
- Конечно, внешность не важна… п-правда не важна… но он был таким красивым м-мальчиком… всегда таким красивым… и с-собирался жениться!
- Шьто вы имеете в виду? – внезапно и громко спросила Флёр. – Шьто знашьит – «собиралься жениться»?
На залитом слезами лице миссис Уизли отразилось изумление.
- Ну… только что…
- Думаете, шьто Билл не захошьет больше на мне жениться? – вопросила Флёр. – Думаете, шьто из-за этих укусов он меня разлюбит?
- Нет, я не это…
- Да ни за шьто! – воскликнула Флёр, выпрямляясь во весь рост и откинув серебристую копну волос. – Шьтобы Билл меня разлюбил, одного оборотня ма;лё!
- Да-да, не сомневаюсь, - сказала миссис Уизли, - но я просто подумала… что теперь… когда он…
- Вы думали, шьто я не захошью выйти за него? А может, надеялись? – спросила Флёр, и её ноздри затрепетали. – Какая мне разнитса, как он выглядит? По-моему, я достатошьно короша за нас двоих! Все эти шрамы знашьят, что мой муж - крабретс! И я выйду за него! – с нажимом сказала она, оттолкнув миссис Уизли и выхватив у неё из рук мазь.
Миссис Уизли отошла к мужу и с огромным любопытством воззрилась на Флёр, смазывающую раны Билла. Все молчали; Гарри не смел шевельнуться. Как и все остальные, он ожидал взрыва.
- У моей тётушки Мюриэль есть очень красивая тиара… - сказала миссис Уизли после долгого молчания. - Гоблинской работы… я уверена, что смогу уговорить её одолжить тиару тебе на свадьбу. Знаешь, она так любит Билла, а тиара отлично пойдёт к твоим волосам.
- Спасибо, - сдавленным голосом проговорила Флёр. – Я уверена, шьто подойдёт отлишьно.
Не успел Гарри понять, что произошло, как обе женщины расплакались в объятиях друг друга. В ступоре, дивясь, не сошёл ли мир с ума, он огляделся: Рон был поражён, как и он сам, а Джинни и Гермиона удивлённо переглядывались.
- Видишь! – звенящим голосом сказала Тонкс, в упор глядя на Люпина. – Она всё же хочет выйти за него, хоть его и покусали! Ей всё равно!
- Это совсем другое, - возразил Люпин, едва шевеля губами и как-то натянуто. – Билл не станет полноценным оборотнем. Случаи совершенно…
- Но и мне всё равно, всё равно! – вскричала Тонкс, схватив Люпина за грудки и тряся его. – Я говорила тебе миллион раз…
И тут Гарри стало ясно всё: и патронус Тонкс, и её волосы мышиного цвета, и её поиски Дамблдора, когда до неё дошли слухи, что Серошкурый на кого-то напал. Тонкс любила вовсе не Сириуса.
- A я говорил тебе миллион раз, - сказал Люпин, избегая смотреть на неё и уставившись в пол, - что я слишком стар для тебя, слишком беден… слишком опасен…
- Сколько раз я тебе говорила, Ремус, что ты просто смешон, - бросила миссис Уизли через плечо Флёр, гладя её по спине.
- Я вовсе не смешон, - заупрямился Люпин. – Тонкс заслуживает кого-нибудь молодого и здорового.
- Но ей нужен ты, - сказала миссис Уизли, слегка улыбнувшись. – В конце концов, Ремус, молодые и здоровые мужчины необязательно остаются такими навсегда.
Она показала на сына, лежащего между ними.
- Сейчас… не время это обсуждать, - сказал Люпин, избегая чьих бы то ни было взглядов и растерянно оглядываясь. – Дамблдор мёртв…
- Дамблдор был бы счастлив узнать, что в мире прибавилось хоть чуть-чуть любви, - церемонно проговорила профессор МакГонагалл в тот момент, когда двери лазарета снова распахнулись, впуская Хагрида.
Кусочек его лица, не заросший волосами и бородой, намок и распух; он сотрясался от слёз и комкал в руках огромный заляпанный носовой платок.
- Я… я это сделал, профессор. П-перенёс его. Профессор Спраут развела детишек по спальням. Профессор Флитвик всё лежит, но говорит, что махом оклемается, а профессор Слизхорн сказал, что сообщил в Министерство.
- Спасибо, Хагрид, - сказала профессор МакГонагалл, тут же встав и обернувшись к собравшимся у постели Билла. – Мне надо будет встретить сотрудников Министерства, когда они прибудут сюда. Хагрид, передайте, пожалуйста, главам всех Домов — Слизхорн может представлять Слизерин — что я хочу видеть их всех у себя в кабинете как можно скорее. И вы к нам присоединяйтесь.
Хагрид кивнул, развернулся и заковылял прочь из палаты. Профессор взглянула на Гарри.
- Перед встречей с ними я хотела бы наскоро переговорить с вами, Гарри. Пожалуйста, идёмте со мной…
Гарри встал, пробормотал “увидимся” в адрес Рона, Гермионы и Джинни и пошёл вдоль по палате за профессором МакГонагалл. Коридоры были пусты, тишину нарушало лишь пение феникса где-то вдалеке. Только через несколько минут Гарри догадался, что они направляются к кабинету не профессора МакГонагалл, а Дамблдора и не сразу вспомнил, что она, конечно же, исполняет обязанности директрисы… Очевидно, она уже директриса… значит, кабинет под охраной горгульи теперь принадлежит ей.
Они молча поднялись по движущейся винтовой лестнице и вошли в круглый кабинет. Он сам не знал, чего ожидал: может быть, что кабинет будет задрапирован в чёрное или же там будет лежать тело Дамблдора. На самом же деле он выглядел почти так же, как несколько часов назад, когда они с Дамблдором покинули его: серебряные приборы жужжали и пыхтели на столиках с гнутыми ножками, меч Гриффиндора в стеклянном ящике поблёскивал в лунном свете, Сортирующая Шляпа покоилась на полке позади стола, но шест Фоукса был пуст - феникс по-прежнему жалобно распевал снаружи. В ряду покойных директоров и директрис Хогвартса появился новый портрет: Дамблдор мирно и безмятежно дремал в золотой раме над столом в очках-полумесяцах на горбатом носу.
Бросив взгляд на портрет, профессор МакГонагалл сделала странное движение, словно собираясь с силами, а потом обошла стол и повернулась к Гарри напряжённым и покрытым морщинами лицом.
- Гарри, - сказала она, - я хотела бы знать, чем вы с Дамблдором занимались вечером, когда покинули школу.
- Я не могу сказать вам об этом, профессор, - сказал Гарри. Он ожидал этого вопроса, и ответ был готов. Ведь здесь, в этом самом кабинете, Дамблдор велел ему не рассказывать о содержании их уроков никому, кроме Рона и Гермионы.
- Гарри, это может быть важно, - сказала профессор МакГонагалл.
- Верно, - согласился Гарри, - очень важно, но он не хотел, чтобы я кому-либо рассказывал об этом.
Профессор МакГонагалл воззрилась на него.
- Поттер… — (Гарри заметил, что его снова назвали по фамилии). — В свете гибели профессора Дамблдора, я считаю, что вам следует понять, что ситуация несколько изменилась…
- Не думаю, - пожал плечами Гарри. – Профессор Дамблдор никогда не наказывал мне прекратить повиноваться его приказам, если он умрёт.
- Но…
- Впрочем, пока сотрудники Министерства сюда не прибыли, вам следует узнать одну вещь. Maдам Розмерта находится под «империусом», она помогала Малфою и Поглотителям Смерти, вот так ожерелье и отравленная медовуха…
- Розмерта? – недоверчиво переспросила профессор МакГонагалл, но не успела больше ничего сказать – в дверь постучали, и в кабинет ввалились профессора Спраут, Флитвик и Слизхорн, а за ними – Хагрид, который по-прежнему горько плакал, сотрясаясь всем телом.
- Снейп! – выкрикнул Слизхорн, который был потрясён больше всех, бледнее остальных и весь в поту. - Снейп! Я учил его! Я думал, что знаю его!
Но прежде чем кто-либо успел ответить, с верхушки стены раздался резкий голос. Волшебник с лицом землистого цвета и чёрными волосами ёжиком вернулся в свою пустую раму.
- Минерва, Министр будет очень скоро, он только что мигратировал из Министерства.
- Спасибо, Эверард, - сказала профессор МакГонагалл и тут же обернулась к учителям. – Я хочу поговорить с вами о случившемся в Хогвартсе, пока он не появился, - поспешно проговорила она. – Лично я не уверена, что школа продолжит своё существование в следующем учебном году. Смерть директора от рук одного из наших коллег – ужасное пятно на истории Хогвартса. Это ужасно.
- Я уверена, что Дамблдор хотел бы сохранить школу, - сказала профессор Спраут. – Я считаю, что даже если всего один ученик захочет приехать, то школа должна работать ради этого ученика.
- Но останется ли у нас после этого хоть один ученик? – спросил Слизхорн, промокая потную бровь шёлковым платком. – Родители захотят держать детей дома, и не мне винить их за это. Лично я не считаю, что в Хогвартсе опаснее, чем где-либо ещё, но от матерей таких мыслей ожидать нельзя. Они захотят, чтобы их семьи держались вместе, и это вполне естественно.
- Согласна, - сказала профессор МакГонагалл. – И в любом случае нельзя сказать, что Дамблдор никогда не предвидел ситуации, в которой Хогвартс могут закрыть. Когда Тайная Комната была снова открыта, он подумывал о закрытии школы… и должна сказать, что убийство профессора Дамблдора смущает меня больше, чем мысль о чудище Слизерина, незримо жившем в недрах замка…
- Надо посоветоваться с попечителями, - сказал профессор Флитвик писклявым голоском; у него на лбу красовался большой синяк, но других следов от потери сознания в кабинете Снейпа не было. – Мы должны соблюдать установленный порядок. Нельзя принимать поспешных решений.
- Хагрид, вы ничего не сказали, - произнесла профессор МакГонагалл. – Как вы думаете, надо ли сохранить Хогвартс?
Хагрид, тихо плачущий в огромный заляпанный платок на протяжении всего разговора, поднял опухшие красные глаза и прохрипел:
- Не знаю, профессор… решать главам Домов и директрисе…
- Профессор Дамблдор всегда ценил ваше мнение, - ласково сказала профессор МакГонагалл, - и я тоже.
- Ну, я-то останусь, - сказал Хагрид, из глаз которого по-прежнему текли слёзы, исчезающие в спутанной бороде. – Эт мой дом, с самых моих тринадцати. A если будут детишки, которым захочется, чтоб я их учил, стану учить. Только… не знаю… Хогвартс без Дамблдора…
Он сглотнул, снова спрятал лицо в платке, и воцарилась тишина.
- Очень хорошо, - сказала профессор МакГонагалл, выглянув из окна и проверяя, не идёт ли Министр. - Тогда мне следует согласиться с Филиусом, что правильно будет посоветоваться с попечителями, которые и примут окончательное решение. Что же касается доставки студентов по домам… лучше раньше, чем позже. Если понадобится, мы можем организовать прибытие «Хогвартс-экспресса» завтра…
- Как насчёт погребения Дамблдора? – наконец подал голос Гарри.
- Что же… - ответила профессор МакГонагалл, уже не так резко, ибо её голос дрогнул. – Я… я знаю, что Дамблдор желал обрести покой здесь, в Хогвартсе…
- В таком случае, так и должно быть, - с нажимом сказал Гарри.
- Если Министерство сочтёт это уместным, - сказала профессор МакГонагалл. – Никого из директоров или директрис никогда…
- Никто из директоров или директрис не сделал для школы больше, чем он, - рыкнул Хагрид.
- Хогвартс должен стать последним приютом Дамблдора, - сказал профессор Флитвик.
- Непременно, - согласилась профессор Спраут.
- Но тогда нельзя отсылать студентов по домам, пока не пройдут похороны, - сказал Гарри. - Им захочется…
Последнее слово застряло у него в горле, но профессор Спраут договорила за него:
- Проститься.
- Хорошо сказано, - пропищал профессор Флитвик. – Действительно хорошо сказано! Наши студенты должны воздать ему должное, всё верно. После мы организуем отправку по домам.
- Согласна, - коротко сказала профессор Спраут.
- Полагаю… да… - сказал Слизхорн довольно неуверенно, а Хагрид испустил странный всхлип в знак одобрения.
- Он идёт, - вдруг сказала профессор МакГонагалл, выглянув во двор. - Министр… и похоже, он привёл с собой целую делегацию…
- Можно мне идти, профессор? – тут же спросил Гарри.
У него не было ни малейшего желания ни видеть Скримджера, ни подвергаться его расспросам.
- Можно, - ответила профессор МакГонагалл. – И поскорее.
Она устремилась к двери и распахнула её перед ним. Он сбежал по винтовой лестнице и помчался по пустому коридору; он оставил мантию-невидимку на вершине астрономической башни, но это было не важно: в коридорах не было никого, кто мог бы увидеть его – даже Филча, миссис Норрис и Пивза. Он не встретил ни одной живой души, пока не свернул в проход, ведущий к гриффиндорской общей комнате.
- Это правда? – прошептала Толстая Дама, едва он приблизился к ней. – Это точно правда? Дамблдор… мёртв?
- Да, - ответил Гарри.
Она испустила вопль и, не дожидаясь пароля, отодвинулась и пропустила его.
Как Гарри и подозревал, общая комната была переполнена. Едва он влез в дыру за портретом, все стихли. Он увидел сидящих поблизости Дина и Симуса. Значит, спальня пуста или почти пуста. Ни с кем не разговаривая и ни на кого не глядя, Гарри прошёл через общую комнату и вошёл в дверь, ведущую к спальням мальчиков.
Как он и надеялся, Рон ждал его, сидя на кровати одетым. Гарри сел на свою и какое-то время они просто смотрели друг на друга.
- Поговаривают о закрытии школы, - сказал Гарри.
- Люпин сказал, что так и будет, - сказал Рон.
Молчание.
- Ну? – спросил Рон так тихо, словно считал, что мебель подслушивает его. - Нашли? Заполучили? Ну… хоркрукс?
Гарри покачал головой. Всё, что случилось на том чёрном озере, теперь казалось каким-то странным ночным кошмаром; неужели всё это было на самом деле, причём всего несколько часов назад?
- Не нашли? – разочарованно спросил Рон. – Его там не было?
- Нет, - ответил Гарри. – Кто-то его уже забрал и оставил вместо него подделку.
- Уже зaбрал?..
Гарри молча вынул из кармана фальшивый медальон, открыл его и передал Рону. С подробным рассказом можно подождать… Сейчас это не важно… важен лишь конец, конец их бесплодного приключения, конец жизни Дамблдора…
- Р.A.Б., - прошептал Рон. - Но кто это?
- Не знаю, - ответил Гарри, откидываясь на кровать в одежде и глядя невидящими глазами вверх. Его совсем не интересовало, что это за Р.A.Б.: он сомневался, что это вообще снова станет любопытно ему. Так он лежал, пока внезапно не понял, что снаружи тихо. Фоукс прекратил петь.
И он понял, сам не зная как, что феникс улетел, покинул Хогвартс навсегда, как Дамблдор покинул школу, мир… и его, Гарри.