Тельняшка. VI. Глава 6. Мерещится, то ли большая..

БЕЗ ПЯТИ МИНУТ ШТУРМАНЫ (ЧАСТЬ VI)

МОРСКИЕ ЗВЕЗДОЧЁТЫ

Всё изменилось под нашим зодиаком:
Лев козерогом стал, а Дева стала раком.

Александр Сергеевич Пушкин
               

МЕРЕЩИТСЯ, ТО ЛИ БОЛЬШАЯ, ТО ЛИ МАЛАЯ МЕДВЕДИЦА...

В начале нового учебного года мы отправились на преддипломную плавательную практику, которую по традиции каждый выпуск судоводителей проводил на легендарном учебно-производственном судне «Профессор Ющенко».
И поскольку львиную долю программы плавпрактики составляла дисциплина «Мореходная астрономия», то вместе с нами на практику отправился преподаватель этой замечательной дисциплины — Леонид Васильевич Харченко.
Те курсанты, которым посчастливилось учиться у Леонида Васильевича, наверняка вспомнят его «добрым словом», поскольку личностью сей корифей был весьма одиозной. Однако, справедливости ради стоит заметить, что несмотря на суровый нрав преподавателя, практическую часть мореходной астрономии бурсаки, прошедшие «школу Харченко», знали великолепно.
«Особо отличившимся» на его занятиях курсантам он рисовал «гробики» в тетрадках. Мало кто решался опаздывать на занятия Харченко, а тем паче — пропускать их.
А уже если и пропустил, то будь любезен поскорее отработать, иначе множество «маленьких гробиков» могут в одночасье превратиться в один большой «гроб с пышными похоронами»!
На занятиях Харченко мы решали практические задачи — рассчитывали местоположение судна по Солнцу, Луне и звёздам.
С поставленной задачей нужно было справиться за один час двадцать минут, то есть за учебную пару. Не справился — получи автоматом свои заслуженные «два шара»!
Правда, в качестве бонуса, Леонид Васильевич предоставлял нам возможность использовать время, отведённое на перемену, но без ущерба для следующего занятия.
Словом, старик был строг, но справедлив, а посему довольно популярен среди курсантов.
По своей популярности Харченко уступал, пожалуй, только легендарному начальнику Организационно-строевого отдела (ОРСО) — Вовку, молва о котором достигла аж Сингапура!
Помимо Харченко, с нами в плавание отправились руководитель практики Рвачёв Александр Николаевич — доцент кафедры «Управление судном» и Саранчин Александр Иванович — доцент кафедры «Технические средства судовождения».
А от ОРСО, в качестве командира, к нам был прикомандирован майор Лизунов по прозвищу Комод, поскольку у нашего ротного Петровича закончился срочный контракт, и мы перед самым выпуском внезапно «осиротели».
Старичок «Юхан», как обычно, болтался на рейде Амурского залива, и, памятуя о прошлой практике, мы решили заблаговременно запастись «огненной жидкостью». На сей раз каждый из нас прихватил с собой «литрушку» водки. Распределять по кубрикам Комод нас не стал, предоставив нам самостоятельно разобраться с этим щепетильным делом.
Таким образом, в кубрик №178 мы заселились следующим составом: Вова Хиневич, Паша Степаненко, Коля Пекур, Олег Первов, Лёха Кобцев, Денис Ясенко, Дима Данилов и ваш покорный слуга.
Более того, к нам в кубрик подселили практиканта-радиста, которому мы, с лёгкой руки, дали прозвище Зехер. А Зехером мы его прозвали только потому, что он с порога заявил: «Это не пароход, мальчишки, а чисто «зехер»!
С него, как с радиста, мы взяли два литра водки за «прописку» в судоводительском кубрике.
Словом, компашка подобралась, я вам доложу, ещё та! И поскольку «Юхан» должен был вот-вот сняться в рейс назначением на японский порт Осака, то мы решили незамедлительно отметить начало нашей последней учебной плавпрактики.
Вечером, после поверки, мы закрылись в кубрике и извлекли на свет божий заначенную выпивку. Из закуски у нас была лишь свежая выпечка в виде ватрушек, которую ребята раздобыли на камбузе, да палка копчёной колбасы, которую удалось умыкнуть во время погрузки продуктов в артелку. Первую партию водки мы аккуратно разлили по кружкам и не спеша, со знанием дела, приступили к процессу.
Старенький «профессор» мерно покачивался на волнах Амурского залива, а вместе с ним, после выпитых восьми литров, в такт качки мерно раскачивались и наши тела.
К десятому литру мы начали терять своих товарищей…
Что уж греха таить, я и сам отключился на какое-то время, а когда очнулся, то среди распростёртых тел друзей, мирно похрапывающих на шконках, обнаружил абсолютно тверёзого Паху, который откровенно скучал, сидя за столом возле початой бутылки. Узрев моё чудесное воскрешение, Паша искренне возрадовался и предложил мне выпить с ним «по маленькой». Мы выпили не закусывая, ибо закусывать было уже просто нечем, а затем отправились покурить на корму.
Несмотря на поздний час, на корме было оживлённо людно — то тут, то там мерцали огоньки сигарет, и, подхваченные свежим осенним ветерком, до нас долетали обрывки фраз.
В чёрном, как смоль, сентябрьском небе тускло мерцали звёзды.
Я поднял голову вверх, силясь разглядеть знакомые с детства созвездия Большой и Малой Медведицы. Паша чиркнул зажигалкой и дал мне прикурить — я затянулся и тут же «поплыл». Курить мне сразу же расхотелось, и я с отвращением выбросил тлеющую сигарету за борт, после чего медленно, чтобы не рухнуть на палубу, поплёлся обратно в кубрик, опираясь дрожащими руками на переборки.
Благополучно добравшись до кубрика, я сделал последнее отчаянное усилие, чтобы забраться на свою шконку, и, приняв спасительное горизонтальное положение, рухнул в бездонную пропасть сна.
Во сне мне явился Харченко…
«Астроном» клял меня последними словами и грозился отчислить за аморальное поведение, порочащее облик российского моряка.
Наутро я еле-еле продрал глаза и долго не мог понять, где нахожусь и что же всё-таки из ночных событий было явью, а что — сном.
Несмотря на жуткое похмелье, на утреннюю поверку мы таки вышли полным составом, за исключением Вовы — он словно впал в коматозное состояние и абсолютно ни на что не реагировал.
На поверке нас ждал неприятный сюрприз — оказывается, руководитель практики застукал Пашу в кубрике во время утреннего обхода спящим за столом со стаканом в руках. Правда, стакан был абсолютно пустой, но запашок в кубрике стоял ещё тот!
Рвачёв пригрозил Паше перед строем отчислением и отправил его на медицинское освидетельствование к судовому врачу.
И пока мы с жаром обсуждали, как помочь попавшему в беду товарищу, наш герой вернулся от врача и с сияющим видом сообщил, что доктор поставил ему диагноз «лёгкое алкогольное опьянение», после чего отпустил с миром.
Словом, никто из бурсаков не пострадал от рук бдительного начальства, но в море мы вышли без капли спиртного в закромах.

Фото из архива курсантов 10-ой роты ДВМА им адм. Г.И. Невельского.
На снимке: курсанты 5-ой группы СВФ - Кузнецов Сергей и Сарвилин Эдуард.
Ныне капитаны дальнего плавания.