Артефакты древних могильников

 Раиса Борисовна Николаева

                Роман

                Артефакты древних могильников
               
Часть первая
 
   Глава 1
 
   Они стояли около кабинета ректора Академии, ожидая, когда их пригласят.
   Первый же взгляд, брошенный на них, говорил, что они эльфы, второй – что они благородных кровей, третий – что это брат и сестра, сходство черт было слишком очевидным. А четвертый взгляд заметил бы какую-то странную аномалию в их облике, вернее, в облике девушки. Лицо землисто-серого цвета, под глазами темные круги, худоба на грани дистрофии. Но такого быть просто не могло! Это же эльфы! Регенерация и восстановление тканей у эльфов была одной из самых высоких среди всех рас, а чтобы заболеть обычной болезнью, например, простудой, надо было очень постараться, да и то в ближайшие же дни, не сказать часы, любая болезнь отступала. Поэтому такое состояние девушки было просто необъяснимым и вызывало нездоровый интерес у всех, видевших эту парочку. Наконец, двери распахнулись, и их пригласили в кабинет. Лицо ректора передернулось от раздражения, едва он увидел вошедших.
   – Я же уже объяснил вам, господин Саннаэтель, что ваша сестра не может жить на территории Академии. Я считал, что разговор окончен. Мне не хотелось бы вновь повторять мои доводы.
   – Послушайте, господин ректор. Моя сестра нуждается в защите, Вы могли бы сделать для нее исключение.
   – Извините, но никаких исключений не будет. На территории Академии могут проживать только студенты. А ваша сестра не может быть студенткой.
   – Но она же училась здесь! – с болью за сестру продолжал убеждать Саннаэтель.
   – Училась, но недоучилась.
   – Значит, она может восстановиться!
   – Нет, не может. Когда она поступала, то она обладала не только магией, присущей вашему народу, но и также магией, которой владеют члены королевской семьи. Теперь нет.
   – Вы же знаете, что это муж ее покалечил!
   – Вот именно – муж! Если мне не изменяет память, именно я убеждал ее не связывать свою жизнь с Лордом Даххарстом. Я объяснял ей, что поддавшись чувствам к нему, она не только предаст свой народ, оказавшись изгоем, но и окажется в государстве с совершенно чуждым ей менталитетом, в Темной империи, где даже магия, которая будет ее окружать, призвана из источника, противоположного тому, из которого черпает магию ваш народ. Леди Ализе согласились с моими доводами, и даже обещала поступить в соответствии с ними, а потом наплевала и на мои советы, и на мои предостережения, наплевала на всех. И вот теперь, когда мои самые худшие предсказания сбылись, она хочет вернуться назад. Не получится! -  Ректор был, конечно, прав, но прав не совсем. Когда нелегкая случайно занесла Лорда Даххарста в Магическую Академию на бал Весеннего равноденствия, то он, увидев восемнадцатилетнюю Ализе, на минуту застыл, как громом пораженный, а потом пронесся черным смерчем, увозя в Темную империю молоденькую жену. И никто не смог запретить ему этого сделать. Бешеный напор, сумасшедшая харизма, власть, деньги – он использовал все, чтобы получить ее. Родные Ализе, видя, что ничего не могут сделать, даже намекнули ему, что закроют глаза, допуская сожительство, но лорд Даххарст, отказался от такого заманчивого предложения. Брак и только брак. С брачными магическими браслетами и клятвами перед алтарем.
   Противодействие этому браку было не только со стороны Светлых эльфов. Поговаривали, он имел очень долгий и неприятный разговор со своим дедом, Правителем империи Темных, но никто не мог противостоять Лорду, тем более тихая, застенчивая Ализе. Для нее все события, предшествующие свадьбе, пронеслись, как одно мгновение. Она словно проспала все моменты битвы за ее жизнь, и проснулась только, чтобы сказать «да». Ей не запомнилась даже свадьба. И вот теперь, слушая эти жестокие слова, она могла только сжаться, съежиться, не зная, куда спрятаться от слов ректора, чтоб ее никто не видел.
   – Я понимаю, – с трудом сказал Саннаэтель. – Но поскольку я буду учиться в Академии, прошу разрешить ей жить рядом со мной. Муж ищет ее, и, разумеется, найдет, но здесь он ничего не сможет ей сделать, а главное – не сможет забрать ее.
   – Да, – в голосе ректора звучал сарказм. – Вас мы приняли обратно, поскольку ваша магия никуда не делась. Но, во-первых, вас приняли на курс ниже, чем вы учились в тот момент, когда все бросив, отправились за сестрой. Во-вторых, поскольку вы с сестрой отлучены от королевского дома эльфов и изгнаны с их земель, то вы не можете требовать от Академии тех условий проживания, что были предоставлены вам, как одному из наследных Принцев. Теперь вы будете жить и учиться наравне со всеми, и комнаты отдельной у вас не будет...
   – Я знаю это и понимаю, – перебил его Саннаэтель. – Нельзя ли мне занимать комнату вместе с сестрой?
   – Это совершенно исключено. - Переговоры зашли в тупик. Лицо Саннаэтеля побледнело, в глазах загорелся гнев, и ректор испугался, испугался по-настоящему. Хоть Санаэтель с Ализе и изгнанники, но если с девушкой что-то действительно случится, то уже не будут смотреть, изгнанница она или нет. То, что он отказал в такой маленькой просьбе, немедленно станет известно, и он тогда заполучит кровников не только в лице Саннаэтеля, но и в лице их остальных родичей. Изгнание изгнанием, но смерть – это совсем другое. Быстро взвесив в уме все обстоятельства, взвесив последствия своего отказа, ректор все-таки вынужден был отступить.
   – Хорошо, – сквозь зубы сказал он. – Леди Ализе будет выделена комната, ваша будет находиться рядом. Сразу предупреждаю – комната для леди является подсобным помещением, а ваша – кладовкой. Хотите – соглашайтесь, но если жизнь в таких условиях вам кажется несоответствующей вашему статусу, то больше ничем я помочь не могу, – тон ректора был сух и неприязнен.
   – Мы согласны, – быстро и едва слышно ответила девушка.
   – Приводить комнату в порядок вам придется самим.
   – Мы согласны, – снова прошелестела девушка.
   – Что ж, хорошо, – ректор был раздражен и не скрывал этого. – Значит, вы, Саннаэтель, будете учиться на третьем курсе, вместе с двадцатилетними студентами. Надеюсь, десять лет, что прошли с того момента, когда вы ушли с четвертого курса, не слишком скажутся на вашей учебе. Кстати, мне бы хотелось знать, почему вы вернулись.
   – Мне нужен диплом, – коротко, не вдаваясь в подробности, ответил молодой мужчина.
   – Ну-ну. Я, вероятно, обязан пожелать вам успехов в учебе...
   – Думаю, не стоит, мы все прекрасно понимаем.
   На этом беседа закончилась. Ализе и Саннаэтель быстро нашли выделенные им комнатки и стали приводить их в порядок. В комнате Саннаэтеля не было даже окон, но он на подобную мелочь вообще не обратил внимание.
   – Ализе, как ты? – заботливо спросил он у сестры.
   – Хорошо, не волнуйся, я немного отдохну, и все будет хорошо.
   – Я пойду, принесу еды.
   – Не уходи! – со страхом встрепенулась она.
   – Ализе, – твердо ответил брат, – здесь самое безопасное место, какое только может быть. Ты должна привыкать бывать без меня. С завтрашнего дня начнется учеба, мне придется подолгу отсутствовать. Из комнаты лучше не выходи. Еду я буду приносить, а после занятий будем выходить на прогулку.
   – Саннаэтель, ты не забыл? Мне надо три раза в неделю бывать в Храме.
   – Конечно, мы будем туда ходить.
– Мужчинам бывать в этом Храме запрещено.
   – Мы что-нибудь придумаем.
   

   Глава 2

   
   Потекла размеренная студенческая жизнь. Утром Саннаэтель провожал Ализе в душ, а потом запирал ее в комнате, накладывая на двери магические заклинания, снять которые не смог бы никто из сокурсников, и уходил на занятия. В обед возвращался, приносил еду, они вместе ели, и он снова уходил. Беспокойство за сестру не покидало его ни днем, ни ночью. К счастью, хуже ей не становилось, но не становилось и легче. Не было ни одного мало-мальски сведущего врача или мага, которым он не показывал сестру. Никто не мог помочь.
 Саннаэтель держался в группе сокурсников очень уединенно. Да и какие могли быть общие интересы между двадцатилетними пацанами и тридцатилетним молодым мужчиной, очень-очень много чего повидавшим в жизни. Из Академии он ушел с четвертого курса, но ректор в наказание заставил его вернуться на третий, и теперь Саннаэтель откровенно скучал на занятиях, выслушивая все лекции по второму разу, поскольку обладал незаурядной памятью и за десять лет не забыл ничего.
   Он скоро стал первым во всем – и в занятиях, и на полигоне, где студенты отрабатывали применение заклинаний. Было понятно, что Саннаэтеля необходимо переводить на следующий курс, и только старческое едкое упрямство ректора не давало этого сделать. Саннаэтель и Ализе волновали умы студентов. Во-первых, романтическая история замужества Ализе (том, что с нею случилось после замужества, достоверно, не знал никто, но от этого слухи становились еще красочнее еще необычнее), во-вторых, сам Саннаэтель. Он был красив настоящей мужской суровой красотой, а если добавить к этому серьезные вдумчивые глаза, горькие складки никогда не улыбающегося рта, ву-а-ля, портрет разочаровавшегося в жизни, но от этого еще более романтичного героя, готов. Сдержан, молчалив, хмур и сосредоточен. Саннаэтель безумно будоражил и возбуждал неокрепшие девчачьи умы девушек-студенток. А он словно не замечал ничего, еще больше будоража и разжигая желание у самых первых красавиц, заполучить его. На какие только ухищрения они не шли, чтобы заинтересовать Саннаэтеля! Мужчина оставался глух к их ухищрениям.
   Такая откровенная возня вокруг Саннаэтеля вызывали зависть и раздражение в мужской части Академии, поскольку тут учились не менее достойные (во всяком случае, как они считали) отпрыски самых влиятельных и благородных семей. Уменьшение внимания прекрасной половины Академии больно ударило по самолюбию некоторых, самым недовольным из них был виконт Ранхгарт ди Карсх из Темной империи. Уже через неделю виконт ненавидел Саннаэтеля всей душой. Учась на четвертом курсе, он никак не мог сразиться с соперником, что учился на курс ниже и это его просто безмерно бесило. Сразится в открытом бою, например, во время спарринга с этим выскочкой Саннаэтелем (и, разумеется, навешать ему как следует) стало его затаенным желанием. О Саннаэтеле он уже слышать не мог, а слухи, мифы и легенды о Саннаэтеле, все множились и множились, превращаясь в огромный снежный ком. Слухи были порой совершенно невероятны, и Ранхгарт в гневе постоянно твердил, что Саннаэтель сам придумывает и распускает о себе все эти слухи.
- Представляешь. – говорили Ранхгарту друзья, - говорят, что, когда десять лет назад Саннаэтель учился в академии в напарники к нему на спарринг становился только сам тренер, больше никто не мог ему противостоять! Говорят, он был лучшим во всем – в учебе, в стрельбе из лука, в метаниях кинжалов, в битве на мечах и другом оружии!
- Вы эти сведения из архива почерпнули? – чуть напрягшись и боясь услышать положительный ответь, спросил Ранхгарт.
- Нет. Доступ в архив закрыт, но это говорят…
- Говоря, говорят… говорят кур доят, - передразнил приятеля Ранхгарт. Это Саннаэтель сам о себе говорит. Знает, гад, что его слова невозможно проверить, архив закрыт, - Ранхгарт задумался. – Вот если бы этого Саннаэтеля проверить… по-настоящему… посмотреть, на что он способен в действительности.
- Ты что?! Поскольку он учиться на курс ниже ты не можешь с ним драться.
- Не могу в Академии, но кто помешает мне встретиться в ним вне ее стен? А что? Встретимся, поговорим… Никто не должен вмешиваться в нашу э-э- беседу, - быстро подобрал он подходящее слово. – Моя победа должна быть чистой, чтобы ни у кого, даже у Саннаэтеля, не возникло ни тени сомнения. А вы будете свидетелями, просто свидетелями, понятно? - пятеро приятелей Ранхгарта синхронно кивнули. Ранхгарт не упомянул еще об одной роли свидетелей, кто-то же должен о его чудесной победе над светлым эльфом рассказать всем в академии. Не пристало виконту, пусть находящемуся всего лишь на двадцать четвертом месте в череде претендентов на престол, бегать по Академии и хвастаться какой он молодец, вот для этого и нужны приятели свидетели его победы.
   Эльфа подкараулили в безлюдном переулке, когда тот вышел купить еду сестре. Саннаэтель считал, что еда из студенческой столовой приведет не к выздоровлению Ализе, а совсем наоборот. Ранхгарт с друзьями перекрыли ему дорогу.
   – Ух-ты, кого мы неожиданно встретили, – с веселой издевательской иронией начал Ранхгарт.
   – Что вам надо? – нисколько не испугавшись, а скорее, с раздражением на неожиданную задержку, спросил Саннаэтель.
   – Что нам надо? А действительно, что нам надо? – обращаясь то к одному, то к другому из своих друзей, передразнивал эльфа Темный.
   – Дайте дорогу, – приказал Саннаэтель.
   – Обязательно дадим, но только сначала дадим тебе по морде, чтобы она не была такая миленькая и чистенькая, – продолжал издеваться Ранхгарт.
   И тут с Саннаэтелем стало происходить нечто странное. Сначала он замер, окаменев, а потом вокруг него стали мерцать серебряные искорки, с каждым мгновением становившиеся все ярче и ярче. И хоть друзья Ранхгарта никогда раньше не видели, как проявляет себя родовая королевская магия эльфов, они почему-то сразу догадались, что это именно она. За одну секунду всех словно ветром сдуло из этого переулка, но вот Ранхгарт не ушел. Наоборот, он также сконцентрировался, и его пальцы обволокла черная мгла, которая становилась гуще и гуще, вытягиваясь по длине, формируясь в двуручный меч.
   Саннаэтель с ненавистью смотрел на Темного. Не потому, что этот парень его остановил и, явно спровоцировав, вызвал на бой, а потому что Саннаэтель ненавидел всех Темных, всех до единого. Он уже родился с этой ненавистью, она жила в его подкорке всегда, но после того, что Темный сделал с его сестрой, эта ненависть только и ждала, чтобы выплеснуться на кого-нибудь. Саннаэтель так его ненавидел, что забыл о последствиях, какие принесет предстоящая схватка, даже если он останется жив, забыл о сестре, забыл об Академии. Только Темный, которого он либо убьет, либо умрет сам.
   А когда он увидел меч тьмы и понял, что перед ним один из Лордов, то ненависть стала осмысленной. Убить хоть одного из этого проклятого клана, хоть чуть-чуть очистить землю от этих мразей!
   – Немедленно прекратить! – неожиданно прозвучал резкий приказ. Саннаэтель и Ранхгарт разом посмотрели на говорившего. Офицер стражи с пятеркой воинов, все с ног до головы обвешанные амулетами, нейтрализующими любую магию. – Немедленно прекратить, – повторил офицер, видя, что ни Саннаэтель, ни Ранхгарт не собираются этого делать. Саннаэтель первым пришел в себя, всполохи исчезли, и он, только теперь осознав, что чуть было не натворил, приготовился следовать за стражей, понимая, что полностью заслужил наказание, каким бы оно ни было. А вот Ранхгарт, наоборот, развеяв меч, нагло и возмущенно спросил, почему негодные стражники громко и грубо кричат на законопослушных студентов, у которых при себе нет никакого оружия.
   Офицер растерялся, оружия, действительно, не было, доказать существование призрачного меча не представлялось возможным. Пока он думал, что же ему делать, Ранхгарт оттолкнул его и беспрепятственно двинулся к Академии. Немного потоптавшись на месте, Саннаэтель двинулся следом. Задерживать их никто не стал.
   

   Глава 3

   
   Саннаэтель оградил свою сестренку от суровой реальности жизни каменной стеной, но самому ему приходилось жить в этой реальности. После той знаменательной стычки Ранхгарт ди Карсх поклялся сделать его существование невыносимым, и добился этого очень простыми, но, тем не менее, действенными методами.
   Например, в столовой, проходя мимо сидящего Саннаэтеля, он просто коротко ударял носком сапога по ножке стула или ножке стола, за которым сидел его враг. Вроде бы ничего серьезного, но уже после третьего раза, едва завидев Ранхгарта, Саннаэтель покрывался холодным потом, чудом сдерживаясь, чтобы не броситься на того с откровенным намерением задушить, однако, поскольку этого нельзя было сделать, он старался избегать нежелательных встреч, изменив время своего обеда, и обычно стоял где-нибудь в сторонке, выжидая, когда Ранхгарт уйдет. Легко разгадав этот нехитрый план, Ранхгарт умудрился оставить его два раза без обеда, не выходя из столовой до самого ее закрытия.
   Тогда Саннаэтель стал обедать в своей комнате, довольно ухмыляясь, представляя разочарование ди Карсха, но тот недолго отчаивался, теперь удар ногой он перенес на дверь комнаты Саннаэтеля. Ему нетрудно, и главное, не лень было делать небольшой крюк, чтобы только стукнуть ногой в дверь комнаты светлого эльфа. Стук, стук и дальше спокойные шаги по коридору. Через час снова: стук, стук, и снова спокойные, удаляющиеся шаги. Саннаэтель скрипел зубами, с его невероятным слухом, он заранее знал о приближении врага, и его начинало буквально трясти в ожидании момент удара. Ранхгарт знал, что тот его слышит, поэтому шел неспеша, кожей ощущая, как в эту секунду его ненавидит Саннаэтель, но при этом не может ничего сделать.
   Саннаэтель не мог ни ударить в ответ, ни пожаловаться на это издевательство. В любом случае он остался бы в проигрыше. На что жаловаться, что Ранхгарт стукнул в его дверь? Так этот наглец тут же соврет, что приходил по делу, и доказать обратное будет никак невозможно, а о том, чтобы ударить Ранхгарта за его подлость вообще не могло быть и речи, это был бы прямой вылет из Академии.
   Саннаэтель, оберегая сестру, ничего не рассказывал ей о своих проблемах, поэтому вызывал у нее недоумение своим несчастным видом, когда надо было отправляться на занятия. От одной мысли, что сейчас он увидит Ранхгарта, ему становилось тошно. А видел он его обязательно. Ранхгарт то ли сам караулил, то ли ему докладывал кто-то из соглядаев, но как только Саннаэтель появлялся в коридоре, навстречу ему обязательно попадался Ранхгарт. Но шел тот не просто так, в руке он обязательно вращал сгусток тьмы, меняя ее форму самым причудливым образом. Ранхгарт знал, что жестоко провоцирует Саннаэтеля, знал, что в один из дней тот не сможет сдержаться, но вот что случится после этого, не знал уже никто.
   Саннаэтель случайно услышал, как Ранхгарт выпытывал у преподавателей, сохранились ли какие-нибудь сведения о стычках с применением родовой магии между Темными Лордами и Светлыми Принцами. И главное – на чьей стороне была победа? Нетрудно было догадаться, для чего ему были нужны эти сведения. Но преподаватели помочь не могли, таких сведений история не сохранила, вероятно, потому что не сохранились в живых и участники подобных дуэлей, если они все же когда-то были. Так дальше продолжаться не могло. Ректору Академии ежедневно докладывали об этих маленьких стычках, и все уже понимали, что, если не предпринять никаких мер, все может закончиться очень-очень плохо. Так что ректору, несмотря на все его нежелание, все-таки пришлось вмешаться в этот разгорающийся конфликт. До чего же ему не хотелось этого делать! Ему было просто-напросто страшно столкнуться в конфликте с этими проклятыми Темными Лордами. Он до сих пор спал ночью в полглаза, ожидая, когда прибудет ненормальный лорд Даххарст за своей женой, а теперь еще вот это, но выбора не было. В один из дней он пригласил в свой кабинет Ранхгарта ди Карсха.
   – Лорд ди Карсх, – обратился ректор к студенту полным его титулом. – Я считаю, что вы умышленно провоцируете студента Саннаэтеля на конфликт. Я прошу вас прекратить это делать, – голос ректора был мягким, тон доброжелательно-убедительным.
   – Это вам на меня Саннаэтель пожаловался? – небрежно спросил Ранхгарт, без всякого пиетета взирая на ректора.
   – Нет, он ничего не говорил. Но несколько преподавателей видели, как вы применяете вашу родовую магию в стенах Академии, что совершенно запрещено нашим уставом. - Ранхгарт нагло вытянул ноги, и обдумывал, что ответить ректору. Прикинуться несправедливо обиженным, или говорить все, как есть? Он выбрал второе.
   – Видите ли, господин ректор, Саннаэтель меня страшно раздражает. Как только я поставлю этого выскочку на место, я сразу отстану от него.
   – И как вы собираетесь это сделать? – с дрожью в голосе спросил ректор.
   – Да вот никак не получается, и все из-за ваших дурацких порядков! – горько пожаловался Ранхгарт. -  Сразиться я с ним могу только на полигоне, и я бы с радостью это сделал, так нет! Из-за того, что Саннаэтель учиться на третьем курсе, а я на четвертом, то бой на полигоне между нами невозможен, хотя я знаю, что он бросил Академию на середине четвертого курса, да и по возрасту, он на четыре года лет старше меня. Вы своими порядками загнали меня в угол, а теперь сами и возмущаетесь моим поведением (попробовал Ранхгарт обвинить ректора в своих проблемах, помня, что нападение, лучшая защита).
- Нет, нет, нет, - замахал ректор на него руками. – Вас никто не принуждает постоянно отслеживать Саннаэтеля, стараясь спровоцировать его на конфликт, — это была правда, Ранхгарт знал об этом и настроение ему это не добавило.
- Получается у нас безвыходная ситуация, - наглости Ранхгарта просто не было предела, ректор грозно глянул на него, но с Ранхгарта такие взгляды были, как с гуся вода, то есть совершенно на него не действовали. Тогда ректор испробовал последнее средство:
- Если вы не прекратите провоцировать Саннаэтеля, добиваясь от него использования родовой магии в стенах нашей академии, я буду вынужден напрямую обратиться к вашему опекуну.
- И что вы этим добьетесь? – искренне поразился Ранхгарт. – Да дедуля мне еще всыплет за то, что я плохо провоцировал, надо было лучше светлого доставать! – в кабинете повисло молчание, поскольку и эти слова отвечали действительности, и тут Ранхгарта осенило:
 – Знаете, если вы переведете Саннаэтеля на четвертый курс, то все проблемы сразу исчезнут. Мы выясним отношения, и он заткнет свою родовую магию в одно место и перестанет вести себя, словно он всесильный. - Ректор не знал, что делать. Саннаэтеля он не переводил на четвертый курс именно из-за того, чтобы избежать открытого столкновения Темного и Светлого. Но, с другой стороны, лучше, если стычка произойдет на полигоне, под присмотром наставников, а не где-нибудь в коридоре или в аудитории.
   – Я поговорю с Саннаэтелем. Если он согласится с досрочным переводом на старший курс, то пусть так и будет.
   – Согласится, - мерзко ухмыльнулся Ранхгарт, – иначе все сочтут его трусом.
   

   Глава 4

   
   Саннаэтель, действительно, согласился, и когда рассказал сестре эту замечательную новость, та искренне обрадовалась за брата. Теперь вместо двух с половиной лет осталось учиться только полтора года! Саннаэтель улыбался в ответ, только улыбка была кривой, и в глазах стояла тоска. Ему любезно предоставили один месяц, чтобы он мог догнать всю группу, и Саннаэтель засел за учебники.
   В один из дней Ализе мягко напомнила ему, что она до сих пор не посетила Храм. У Ализе, не получившей помощи ни у врачевателей, ни у целителей, осталась только одна надежда – молиться покровительнице всех женщин, прося ее даровать исцеление. В этом Храме был целебный источник, живительная вода которого должна была придать ей сил. Храм стоял на окраине города. Ализе с братом добрались туда ближе к вечеру, наняв крытую повозку. Вокруг Храма большая территория была огорожена красивым ажурным забором. Сам Храм стоял на невысоком холме, Который серпантином огибала вымощенная плиткой дорога.
Она причудливо петляла, теряясь среди высоких деревьев, густых кустарников и красивейших цветов. Так было сделано специально. Долгая неспешная прогулка, любование окружающей красотой приводила чувства в порядок, возвращала душевное спокойствие и умиротворение, делая мысли чистыми, просьбы светлыми. Вот только на Ализе эта исчезающая дорога произвела совсем другое впечатление. Когда они подошли к воротам, Ализе схватила Саннаэтеля за руку, буквально впившись в нее ногтями.
   – Саннаэтель, ты же не бросишь меня одну? Ты же пойдешь к Храму вместе со мной? - Саннаэтель, увидев, каким подозрительным маршрутом предстоит двигаться сестре, и сам не хотел оставлять ее в одиночестве. Что стоит лорду Даххарст, мужчине без чести и совести, устроить засаду в ближайших зарослях и спокойно забрать беззащитную девушку, не имеющую сил, чтобы оказать ему сопротивление?
   – Да, я пойду с тобой! – твердо ответил Саннаэтель, но едва он шагнул за ворота, как к нему тут же подошла одна из служительниц Храма и потребовала, чтобы он вышел вон. Никакие просьбы и доводы на служительницу не действовали, она была непреклонна:
   – Только женщины могут проходить этот путь, входить в Храм и молиться Защитнице. Мужчины здесь находиться не имеют права. - Ализе и Саннаэтель растеряно смотрели друг на друга. Ализе мелко дрожала, не решаясь отпустить руку брата. Страх остаться одной был настолько силен, что она не могла сделать ни шагу.
   – Я не могу Саннаэтель, я не могу идти сама, давай вернемся в Академию.
   – Но, возможно, воды Благословенного Источника помогут тебе.
   – Никто и ничто мне не поможет, – тихо и грустно ответила сестра. – И ты знаешь это не хуже меня.
   – Нет, мы этого наверняка не знаем. Мы обязательно должны использовать любую возможность!
   – Одна, без тебя я не пойду, – твердо сказала Ализе, а поскольку упрямства сестренке было не занимать, Саннаэтель понял, что это ее окончательное решение. Расстроенные, они вернулись назад.
После этой поездки Ализе было особенно плохо, нести себя на руках Ализе отказалась наотрез, справедливо полагая, что лишнее внимание им ни к чему, поэтому Саннаэтель почти втащил ее в комнату, сил идти у Ализе уже не было. Саннаэтель вливал и вливал в нее свою силу, но она, словно сквозь решето, уходила в небытие. Не передать словами, какой ужас он испытал от мысли, что может потерять ее, единственную близкую ему душу во всем враждебном мире. Полностью физически измотанная Ализе уснула, а Саннаэтель сидел около ее кровати, держал ее за руку, и думал, думал, что же ему делать? Всего-то и нужно было иметь возможность довести Ализе до Храма с целебным источником, одна закавыка, сделать это могла только женщина. Казалось бы, модно было нанять сопровождающую, вот только она не смогла бы защитить Ализе от ее мужа, если бы тот вздумал напасть. Защитить мог только Саннаэтель, но он был мужчиной и не мог сопровождать сестру… Решение пришло внезапно. Что если он переоденется в женское платье, накинет на голову капюшон от плаща и сам проведет Ализе к Храму!
В первую минуту эта идея показалась глупой, абсурдной и невыполнимой, а уж от мысли, что его могут разоблачить, Саннаэтель и вовсе покрылся холодным потом. Но чем дольше он сидел рядом с сестрой вглядываясь в ее прозрачную кожу, настолько прозрачную, что можно было хорошо рассмотреть рисунок вен. Так вот чем больше он смотрел на сестру, тем отчетливее понимал, что другого выхода у него нет. И тогда он окончательно решился. Пусть его план был… скажем там нетривиальным, но, если это поможет сестре – он пройдет и это испытание. Оставалось дело за малым – как следует подготовиться к этому маскараду, и начал Саннаэтель со своей внешности.   
На другой день Ализе что-то искала в бельевом шкафу, повернувшись спиной к брату, сидевшему у стола, а когда она, наконец, на него взглянула, то испуганно ойкнула – в комнате вместо Саннаэтеля, у стола сидела незнакомая не слишком симпатичная девушка. Секундное замешательство, и Ализе узнала чуть измененные черты брата, в лице этой новоявленной девице.
  – Саннаэтель? – недоверчиво спросила она. Девушка самодовольно кивнула головой и заговорила голосом Саннаэтеля.
  – Я придумал, как мне вместе с тобой пройти к Храму! – радостным голосом сказал Саннаэтель. – Я немного изменю внешность, одену женское платье и на полных основаниях отведу тебя к Храму.
– Саннаэтель, ты сошел с ума! – с ужасом спросила Ализе, смертельно испугавшись за брата. – А если тебя поймают и разоблачат? Если тебя раскроют, я даже не знаю, насколько суровое наказание тебя ждет.
   – Пусть сначала поймают, – с презрительной насмешкой ответил Саннаэтель, но увидев, что его сестра продолжает оставаться в сомнении, добавил: – Не бойся, все будет хорошо, – и он успокаивающе чмокнул сестру в нос. И, как ни удивительно, эти глупые, ничего не значащие слова подействовали. Ализе стала рассматривать будущую подругу.
– А как ты смог так изменить внешность? – спросила она, внимательно вглядываясь в черты лица девушки, - Саннаэтель в ответ весело ей подмигнул.
- Помнишь, я рассказывал, что, когда десять лет назад поехал поступать в Академию, мне отдали шкатулку, в которой хранились некоторые вещи отца? Так вот в этой шкатулке был очень странный амулет, правда, он был полностью разряжен. Я его зарядил, оказалось, что он предназначен для небольшого изменения внешности своего владельца. Не для создания иллюзии, а именно, для самого настоящего изменения! Изменения эти небольшие и не слишком существенные, можно было лишь немного изменять состояние подкожного слоя, а, например, строение костей черепа или лицевые мышцы изменить с его помощью было бы невозможно. Нельзя изменить рост, нельзя… проще говоря с помощью этого амулета нельзя ничего уменьшить, можно лишь немного увеличить. Так вот. Если подняться к Храму можно только в сопровождении девушки, то такая компаньонка у тебя будет. – твердо сказал Саннаэтель. Ализе еще раз внимательно взглянула на брата.
- Нет, - теперь решительность звучала в голосе Ализе. С такой дурнушкой я в Храм не пойду. Сейчас мы из тебя будем красотку делать! – И началось. Ализе знала толк в утонченной женской красоте. Губы Саннаэтеля изменили форму, изменился разрез глаз форма подбородка, щеки стали круглее, а Ализе все не унималась. Напоследок она заставила брата изменить цвет волос и это было последним штрихом преображения дурнушки в настоящую красавицу. Саннаэтель уныло скривился, но подчинился сестре видя, как она повеселела от всей этой кутерьмы. Он тщательно рассмотрел свою новую внешность, постаравшись запомнить каждый штрих, потом несколько раз менял свой облик на новый, тренируясь делать это максимально быстро, наконец, превращение было признано завершившимся. - Ну, лицо у тебя точно, девушки, а вот с остальным ты, что будешь делать? – забеспокоилась Ализе, тыча пальцем в широкие плечи брата и сильные мускулистые руки, никак не свойственные утонченной барышне.
   – Прикроюсь плащом. Я все продумал. Платье в пол, да еще с небольшим шлейфом, чтобы под ним не было заметно размер ноги. Плащ с капюшоном, укрывающий всю фигуру.
   – А рост? Свой рост ты под плащом не спрячешь.
   – Немного ссутулюсь, чуть наклоню голову. Пусть думают: - Как же этой девушке не повезло, вырасти такой дылдой, – он засмеялся.
   – Тебе придется заказывать платье у портнихи. Мои вещи тебе точно не подойдут, и купить платье на тебя не получится. Но как ты будешь его примерять? Как ты объяснишь портнихе, для чего тебе женский наряд?
   – Скажу, что для костюмированного бала, и вообще, какая портнихе разница. Деньги платят, пусть делает, что ей заказывают. - На том и порешили.
   

   Глава 5

   
   Саннаэтель лежал на кровати, стараясь хоть намного успокоиться. А это было не просто. Одно воспоминание о сегодняшнем инциденте на полигоне – и он снова начинал метаться по крохотному чуланчику.
   – Вот ведь урод! – в сердцах бормотал он, вспоминая самое ненавистное для него существо. – Ну что он никак от меня не отвяжется? - Ализе, услышав нервное хождение за стеной, тихонько в нее ударила условным стуком, прося брата зайти к ней.
   – Саннаэтель, что-то случилось? – взволнованно и испугано спросила она.
   – Ничего такого, из-за чего тебе стоило бы волноваться, – как можно искреннее ответил Саннаэтель. – Просто сегодня на полигоне я страшно опозорился из-за одного недоумка.
   – Расскажи, – попросила брата Ализе.
   – Да, в общем, нечего рассказывать, – смутился Саннаэтель. – Сегодня на полигоне мы отрабатывали одно из боевых заклинаний, требующее предельной собранности и сосредоточенности. Я в этой группе новичок, да еще значительно старше всех по возрасту. Поэтому к моим действиям было особое внимание. Я не боялся, знал, что смогу, знал, что у меня все получится. И вот в момент самой большой сосредоточенности один урод лопнул у меня над ухом надутый бумажный пакет. Он взорвался так неожиданно и с таким грохотом, что вместо ледяной стрелы с заключенным внутри нее пламенем у меня получилось облако пара. Как же все хохотали, довольные моей неудачей! А этот ублюдочный Ранхгарт, ничуть не смущаясь, объяснил, что на поле боя никто специально для меня тишину создавать не будет, и если для того, чтобы пользоваться заклинаниями, мне нужны тепличные условия, то зачем такой боевой маг нужен вообще!
   – Не переживай, – как могла, успокаивала брата Ализе, – на следующей тренировке все получится. Ты просто волновался, это же было твое первое занятие на полигоне в этой группе. - Ее участие и забота немного успокоили Саннаэтеля, и мысли переключились на завтрашний поход в Храм. Он снова примерил длинную юбку и немного походил по комнате, привыкая. Чтобы передвигаться, не путаясь в подоле, мужчине пришлось постоянно контролировать длину шага, стараясь ходить почти семенящими шажками. Платье необходимо было приподнимать, взбираясь, например, в карету или поднимаясь по лестнице. Он тяжко вздохнул, его затея уже не казалась слишком легко выполнимой, но отступать было некуда.
   – Я буду подсказывать тебе, – утешила его сестра, – и говорить об ошибках, если ты будешь их совершать. - Следующий учебный день был очень мучителен для Саннаэтеля, ему везде мерещились ехидные улыбки и слышались смешки за спиной. Но по его внешнему виду никто и предположить бы не смог, что его что-то волнует или расстраивает. Такое спокойствие Саннаэтеля просто бесило Ранхгарта: «Ничего, – думал он, с угрозой поглядывая на спокойно сидевшего впереди Саннаэтеля, – я такое для тебя придумаю, что от твоего спокойствия не останется и следа. Можешь мне поверить».
   Его холодный, злобный, надменный взгляд просто прожигал спину Саннаэтеля. Он чувствовал этот взгляд, словно Ранхгарт смотрел ему в глаза. Хотелось развернуться и со всего маху кулаком припечатать ему в глаз. Разумеется, Саннаэтель этого не сделал. Не только потому, что драться на занятиях было недопустимо, но и потому, что неизбежно получил бы сдачи. А отправляться с сестрой в Храм с синяком под глазом, даже в образе утонченной красивой девушки, было бы странно, поэтому, собрав все свое терпение в кулак, он дождался окончания занятий, и быстро отправился к сестре готовиться к дальней поездке.
   Юбка, плащ, капюшон, туфли его размера на самом низком каблуке, что удалось купить... Саннаэтель приступил к созданию лица.
   –А тебе больно, когда меняются черты лица? – спросила Ализе брата.
  – Совсем не больно. Только немного щекотно. – Он еще раз взглянул в зеркало, чтобы убедиться, что нигде не ошибся и у него получился именно тот образ, который они с Ализе придумали. Все было просто отлично. Саннаэтель накинул на голову капюшон, постарался как можно сильнее сузить плечи, чтобы больше походить на девушку. - Ну, все пошли, - бодрым голосом сказал он, хотя сердце сжимало дурное предчувствие.
   Они двинулись к выходу из здания и тут «дурное предчувствие» встало у них на пути в образе Ранхгарта. Саннаэтель, увидев врага, мгновенно забыл, что он в образе девушки, оттолкнул сестру в сторону, прикрывая ее собой, он грозно выпрямился перед Ранхгартом, приготовившись к бою. Тот очень удивился неподобающе воинственному поведению такой красивой девушки. Учтиво поклонившись, он отошел в сторону, пропуская их, ведя себя при этом, как нельзя более, доброжелательно и галантно. Ализе ущипнула брата за руку, и тот, тут же придя в себя, поклонился в ответ, учтивым поклоном головы благодаря за услужливо открытую и предупредительно придерживаемую дверь.    Но на этом встреча с Ранхгартом не закончилась. Забираясь в карету по маленьким ступенькам, Саннаэтель забыл приподнять юбку. Ногой наступил на собственный подол, и при следующем шаге, носом полетел на пол… полетел бы, если бы его заботливо не подержали, уберегая от падения… руки Ранхгарта. Как тот успел за секунду преодолеть расстояние от входной двери до дверцы кареты, было непостижимо. Но факт оставался фактом, Саннаэтель оказался в карете благодаря помощи своего врага.
   

   Глава 6


      Всю дорогу до Храма Саннаэтель громко вздыхал, переживая вновь и вновь такое постыдное приключение, а Ализе тихонько улыбалась, стараясь, чтобы брат не заметил ее улыбки.   
Посещение Храма прошло замечательно, никто из служителей даже на секунду не усомнился в том, что Саннаэтель – девушка. В Храм он заходить не стал, понимая, что оскверняет святыню, и дожидался возвращения сестры, нарезая круги по цветущей роще рядом с Храмом.
   Благословенный Источник немного помог. Щеки Ализе окрасились неярким румянцем, но даже такое небольшое изменение порадовало Саннаэтеля… зато огорчило другое. Когда брат с сестрой подъехали к воротам Академии, первым, кого они встретили, был Ранхгарт. Ализе и Саннаэтель переглянулись. Теперь зайти в образе девушки и остаться в своей комнате Саннаэтель не мог, поскольку сразу бы возник закономерный вопрос: куда подевалась девушка, пришедшая с Ализе. Пришлось ему, проводив Ализе до комнаты, снова усаживаться в карету, стараясь не встретиться с пытливым взглядом Ранхгарта, который не сводил с него очей, пытаясь рассмотреть каждую мелочь в его внешности. Хорошо, что он догадался, проводив сестру, под юбку надеть штаны и сапоги, теперь осталось в какой-нибудь подворотне сбросить юбку – и можно возвращаться назад. Бедный Саннаэтель не догадывался, что теперь такими трудностями будет сопровождаться каждая поездка в Храм. А совсем скоро появится еще и новая проблема. В очередной раз, проводив сестру до комнаты и прихватив свои вещи, Саннаэтель выискивал местечко, где он смог бы переодеться и принять мужской облик. Вдруг он заметил карету, неотступно следующую за ним. Как кучер по его указанию ни петлял по улицам, вторая карета не отставала. Саннаэтель ни секунды не сомневался, что в карете-преследователе едет его враг. Ранхгарт решил, наконец, выяснить, где живет незнакомка, столь поразившая его воображение.
 …Саннаэтель в образе девушки, действительно, поразил Рахгарта. И дело было не в красоте (хотя и на это Ранхгарт обратил внимание), дело было то ли в смелом и решительном взгляде, то ли в резком воинственно-агрессивном поведении, с которым эта девушка отважно защищала свою родичку (в том, что они родички, он не сомневался ни секунды, уж слишком они были похожи), то ли в том, как она противостояла ему, приготовившись биться насмерть, возможно именно сочетание всех факторов, а также рост девушки, просто сразили его. Да, да рост девушки имел для Ранхгарта весьма немаловажное значение. Когда она, отодвинув Ализе в сторону, прикрыла ее собой, твердо преградив ему путь, их глаза были почти на уровне. Какое же это наслаждение – смотреть в глаза девушке, при этом, не засовывая голову себе под мышку, чтобы увидеть нечто маленькое, недоразвитое, которое по традиции считается хрупким изысканным существом, требующим защиты, заботы, восхищения, умиления и восторга.
   Короче говоря, Ранхгарт не любил хрупких малорослых девиц и в глубине души считал маленький рост и худобу, если не уродством, то недостатком – точно. Ему было непонятно умиление большинством мужчин каким-нибудь инфантильным, воздушным, невесомым созданием, которое они были готовы посадить себе за пазуху, оберегая от любых проблем и трудностей жизни. Такие девушки ему никогда не нравились.
   Женщины его народа были высоки, страстны и необузданны. Они не только не нуждались в защите, скорее, требовалась защита от них. Яркая, горячая, страстная – таким он видел образец своей девушки. И вот родичка Ализе очень подходила и внешностью, и характером под этот идеал.
   Ранхгарт ни минуты не сомневался, что сможет завоевать ее. Он был красив, умен, знатен, богат, решителен, смел и т.д. и т.п. – скромностью в эпитетах для характеристики себя любимого Ранхгарт не страдал. Осталась самая малость – знакомство. Для этого слежка и потребовалась – узнать, где живет такая восхитительная девушка. А дальше добиваться ее внимания по всем правилам любовной науки, которую он очень хорошо знал.
   ...Саннаэтель от отчаяния заскрипел зубами. Что делать? Он попросил кучера остановить карету возле дома, в котором точно имелся черный вход. Заранее расплатился, но, выходя из кареты, громко сообщил, что сейчас вернется. Опрометью бросился к запасному ходу, сдирая с себя юбку, потом, словно заяц, мчался, сломя голову к Академии.
   Посоветовавшись с сестрой, он решил снять домик недалеко от Храма, чтоб иметь возможность беспрепятственно переодеваться, превращаясь в барышню. На следующий же день, первым, кого они опять встретили, выйдя за двери, своего новоприобретенного убежища - был галантно раскланивающийся Ранхгарт!
   

   Глава 7

   
   Ализе и Саннаэтель медленно возвращались из Храма, невесело обсуждая сложившуюся ситуацию. И что же теперь им делать? Как Саннаэтелю вернуться с Ализе в Академию? От ненависти к Ранхгарту, загнавшему их в такой глухой угол, у Саннаэтеля сводило челюсти.
   – Что ему от нас надо? – злился он. – Я его не трогаю, обхожу десятой дорогой, а он, словно нарочно, издевается над нами. Одно слово – «темный»! – с ненавистью добавил он. – Уже одним своим существованием Ранхгарт создает для нас проблемы и неприятности, впрочем, не только он один, – добавил Саннаэтель, вспомнив о причине необходимости посещения Храма. – Весь их народ – это зло, которое надо уничтожать!
   – Уничтожить их не под силу никому, ты же это понимаешь, – остудила боевой пыл и негодование брата Ализе. – С ними проще договориться и не трогать их. Говорят, у них между Лордами идет страшная тайная война, так что есть надежда, что они уничтожат друг друга в междоусобицах, а вот когда их народу угрожает внешний враг, они, наоборот объединяются, становясь монолитом. Выгоднее поддерживать с ними мир, надеясь на взаимоистребление.
   – Хотелось бы мне, чтобы какой-нибудь родственничек Ранхгарта устроил ему такой небольшой несчастный случай со смертельным исходом, – мечтательно вздохнул Саннаэтель. – Да и с твоим муженьком тоже, за компанию, – добавил он и услышал мечтательный вздох теперь уже Ализе.
   В этот раз им повезло. Около дома, который они сняли, ошивался какой-то подозрительный тип, но самого Ранхгарта не было. Они смогли добраться до Академии, понимая при этом, что дорога к Храму теперь для них закрыта. С плечей Саннаэтеля словно груз свалился. Эти переодевания постоянно оставляли после себя ощущение вины, ощущение неправильности своих поступков, если бы не сестра, он никогда не пошел бы на такой обман. Теперь (хоть он в этом ни за что бы не признался), Саннаэтель был даже благодарен Ранхгарту, что избавил его от необходимости такого маскарада. Было только жаль сестру.
   Они пропустили одну поездку к Храму, потом другую. Ализе становилось хуже, но она притворялась, что это не так, чтобы не огорчать брата. Он снова стал искать целителей, чтобы они хоть немного облегчили ее состояние.
   Отказ от поездок к Храму осложнил жизнь не только Ализе и Саннаэтелю, Ранхгарт тоже забеспокоился. Он несколько раз подходил к Саннаэтелю, словно собираясь его о чем-то спросить, но наткнувшись (в очередной раз) на взгляд, полный холодной ненависти, молча отходил. Отходил, но не сдавался. Ранхгарт вообще никогда не сдавался даже в самых безнадежных ситуациях, такой уж был у него характер. А еще Ранхгарта не пугали трудности, вот как в случае с этой девушкой родственницей Ализе. Сначала Ранхгарт решил, что она специально прячется от него, отталкивая всеми возможными способами, с одной только целью – как можно сильнее распалить его чувства. О! С таким поведением девушек он сталкивался бесчисленное количество раз, поэтому охотно принял правила игры, которая становилась все интереснее и интереснее. Эта девушка проверяет его чувства, специально мучая, чтобы потом… Однако потом в рассуждениях Ранхгарта появились некоторые сомнения. Девушка сбежала от него! Светлая девушка сбежала от Темного! От темного, который по своей природе был охотником! Все его существо заточено под то, чтобы без устали преследовать дичь, легко разбирая все запутанные следы и обходя ловушки. Да если во Дворце узнают, что от него сбежала светлая девчонка – можно смело самоубиваться об стену, жизни ему все равно не дадут, изводя насмешками и издевательствами! Ранхгарт жаждал получить реванш, но эта девушка исчезла, исчезла от слова совсем. Что он только не делал, в попытках ее найти. Искал по извозчицким конторам (ведь как-то же она прибыла в город), потом решил, что она прибыла с помощью портала, и он спрашивал стражников, охраняющих центральный портал, но увы, ее никто не видел. Единственные, кто мог дать сведения о ней были Саннаэтель и Ализе. Саннаэтель отпадал сразу, он если и будет знать, то ни за что ничего не скажет, а вот его сестра Ализе…
   И вот в один из дней, в дверь комнаты Ализе осторожно и вежливо постучали. Похолодев от страха, она тихонько подошла к двери и робко спросила:
   – Кто там?
   – Меня зовут Ранхгарт, – услышав это, девушка тут же отскочила от двери и забилась от страха в угол. – Я учусь в одной группе с вашим братом. Я хочу поговорить с вами, я не желаю вам зла, – начал уговаривать Ранхгарт Ализе из-за двери. – Не бойтесь меня! Я только хочу спросить о той девушке, которая постоянно вас сопровождала, после этого я сразу уйду. -  Ализе не отвечала, и, как всегда, в самые трудные и страшные минуты, обратилась по ментальной связи к Саннаэтелю с просьбой о помощи. Он был видимо где-то недалеко, потому что прибыл немедленно.
   – Что вы делаете возле комнаты моей сестры? – услышала Ализе взбешенный голос брата.
   – Мне надо было поговорить с ней, – очень вежливо, даже сверхвежливо ответил Ранхгарт.
   – Убирайтесь немедленно! – шипел Саннаэтель.
   – Я никуда не уйду.
   Хоть Ализе и не видела Ранхгарта, но она не могла не почувствовать ледяное спокойствие и ослиное упрямство в его голосе. Ей стало понятно, что если она не выйдет из комнаты, то лишиться брата, причем, и в том случае, если Ранхгарт убьет его, и в том случае, если Саннаэтель убьет Ранхгарта. Собравшись с силами, она толкнула дверь в коридор, и очень вовремя. Двое мужчин уже готовились к схватке.
   – Лорд ди Карсх, – тихо обратилась к темному девушка, – вы хотели о чем-то со мной поговорить? - Мгновение, и Ранхгарт вежливо кланялся ей, словно секунду назад не было ничего – ни яростной ненависти в глазах, ни сгустка темноты, скатывающегося с его пальцев.
   – Да, я хотел спросить о той девушке, что сопровождала вас, и, если возможно, познакомить меня с ней.
   – Это невозможно, – быстро ответила Ализе. – По моей просьбе она приезжала, чтобы помочь. Но как только ее помощь стала излишней, она вернулась домой. - Ранхгарт досадливо дернул головой.
   – А вы не могли бы передать ей мое письмо?
   – Нет, не может! – очень невежливо встрял в разговор Саннаэтель, стараясь как можно быстрее прекратить эту беседу.
Но от Ранхгарта невозможно было так просто отделаться. Да он был вежлив и учтив, но при этом настойчив, словно пиявка. Не обратив никакого внимания на грубый выпад Саннаэтеля, он продолжал допрашивать Ализе, все внимательнее и внимательнее приглядываясь к ней.
   – Это с вами сделал лорд Даххарст? – неожиданно меняя тему разговора, спросил он у Ализе. Она с достоинством кивнула головой, ожидая услышать возмущение безжалостным и жестоким поступком мужа, но вместо этого услышала: – Вы что, пытались убить его? – в голосе Ранхгарта звучало настоящее потрясение от такого неожиданного открытия. Ализе смутилась и быстро пробормотала:
   – Он первый попытался убить меня!... А как вы догадались? – с запинкой спросила она.
   – Родовое заклятие такой силы, какое сейчас на вас, можно нанести только в минуту страшной опасности для жизни! А почему он или вы хотели убить друг друга? – теперь в голосе Ранхгарта звучало неподдельное любопытство.
   

   Глава 8

   
   – Я... он... мы... – запинаясь и густо покраснев, что-то стала объяснять девушка, потом неожиданно собралась с силами и почти спокойно спросила: – А вы владеете таким видом магией, какая есть у лорда Даххарста?
  – Владею, - тут же ответил Ранхгарт, - но мои силы пока не столь велики, как у вашего мужа, поэтому полностью излечить вас я точно не смогу, а вот улучшить ваше состояние мне по силам. Но я должен знать, почему он так поступил с вами.
  – Не ваше дело! – снова вмешался в разговор Саннаэтель.
  – Не мое, так не мое, – обманчиво сговорчивым тоном пробормотал Ранхгарт. – Я вот к чему спросил, - как ни в чем ни бывало, продолжил он. - Допустим, я немного помогу госпоже Ализе, облегчив ее состояние. Вызовет ли моя помощь гнев со стороны лорда Даххарста?
  – А вы его сильно боитесь? – с нескрываемой издевкой спросил Саннаэтель.
Глаза Ранхгарта грозно блеснули
  – Я никого не боюсь! – гордо ответил он. – Я лишь хочу соизмерить размер моей помощи и платы, которую могу за нее потребовать. - Губы Саннаэтеля скривились от презрения.
  – О! Разумеется, как же я мог забыть, с кем разговариваю? Оплата услуг. Ну конечно! И во сколько вы оцениваете свою помощь? -  Если Саннаэтель пытался пристыдить Ранхгарта этими словами, то все его старания оказались напрасными. Темный словно не замечал насмешек, очень внимательно вглядываясь в ауру Ализе и при этом что-то обдумывая. Затянувшееся молчание Ранхгарта стало нервировать Саннаэтеля.
  – Боитесь продешевить? – ехидно спросил он.
  – Нет, – Ранхгарт был спокоен и исключительно дружелюбен. – Я хочу быть уверенным, что смогу помочь госпоже Ализе. А в качестве платы за мою помощь я попрошу вашу сестру познакомить меня с девушкой, которая ее сопровождала.
  – Нет! – в один голос воскликнули Ализе и Саннаэтель. – Об этом не может быть и речи!
  – Но почему? – страшно удивился Ранхгарт. – Уверяю вас, в моих намерениях нет ничего дурного. Я просто хочу поговорить с ней, хочу сбросить, наконец, это наваждение, что преследует меня с первой встречи.
  – А почему вы решили, что разговор поможет вам сбросить какое-то там наваждение? – не удержался Саннаэтель от вопроса. Ранхгарт не ответил, но посмотрел так, что Саннаэтель и без слов понял, какого Ранхгарт мнения о мыслительных способностях всех женщин, без исключения. Стало ясно – Ранхгарт считает, что неминуемо разочаруется в девушке, стоит ему только поговорить с ней хотя бы несколько минут. Что ж, Саннаэтеля такая перспектива вполне устраивала. Ему понравилась мысль о том, что, согласившись один раз встретиться с Ранхгартом в образе девушки, навсегда отвяжется от него. Он глянул на Ализе, спрашивая взглядом, соглашаться или нет на это условие, Ализе в ответ только пожала плечами, предоставляя брату право решать самому. Ранхгарт, видя их сомнения, решил ковать железо, пока оно горячо.
   – Я могу прямо сейчас начать снимать заклятие, наложенное лордом Даххарстом. Мне только надо, чтобы Ализе прилегла на кровать. Хочу сразу предупредить, будет очень больно. И этой боли избежать невозможно.
   – Почему? – спросила Ализе, которую очень напугало такое предупреждение.
   – Представьте, что комок раскаленного металла разлетелся на маленькие искорки, впившиеся в тело и застрявшие в нем. Эти остывшие крохотные частички металла надо извлечь. Проще всего это сделать сильным магнитом. Что будет испытывать тело, когда острые крупинки металла начнут выходить из него? Мне придется сделать почти то же самое. Частички тьмы вонзились в вашу ауру и мешают потокам вашей магической силы. Мне надо вытянуть их. Сделать это очень непросто для меня, и очень больно для вас.
   – И что, когда вы вытяните эту тьму, я выздоровею, и силы ко мне вернуться? – обрадовалась Ализе.
   – Я смогу вытянуть лишь самые небольшие сгустки. Но и это значительно улучшит ваше состояние, – пообещал Ранхгарт. – К вам даже частично вернуться магические силы. Ранхгарт уговаривал, словно торговец на ярмарке, расхваливающий свой товар. Саннаэтеля не оставляло ощущение, что он не все сказал, или не обо всем, но выбора у них не было, приходилось соглашаться на такие условия. Это оказалось, действительно, очень больно. Ализе плакала и корчилась под его руками, но Ранхгарт был неумолим. Почти не обращая внимания на ее страдания, он сосредоточенно выполнял свою часть обязательства. Все свои усилия он сконцентрировал на шее Ализе, вернее, на впадинку, что шла от шеи к груди. Глаза Ранхгарта стали совсем черными, а когда сквозь кожу девушки стали просачиваться едва заметные жгутики крошечных черных смерчей, на его лбу выступили капли пота.
   – Фу, – он вытер пот со лба, – пока все. Теперь Ализе нужна помощь светлого целителя, и ее состояние сразу улучшится. - Ранхгарт выжидательно замолчал, деликатно давая понять, что ждет ответной любезности за оказанную помощь.
   – Когда бы вы хотели увидеть ее? – обреченно спросил Саннаэтель.
   – В воскресенье в парке, где около пруда стоит беседка, – без запинки, словно эти слова были заранее обдуманы, ответил Ранхгарт.
   – Она придет одна, без сопровождения, – предупредил Саннаэтель, игнорируя удивленный взгляд темного.
   

   Глава 9

   
   Они встретились, как и договаривались, возле беседки.
   – Ранхгарт, – любезно представился темный.
   – Селивия, – запнувшись пару раз на своем новом имени, представился Саннаэтель. Он хотел сначала представиться Селиной, потом Оливией, в результате получилась Селивия.
   – Какое необычное имя, – сделал комплимент Ранхгарт. Он предложил прогуляться по парку. Селивия отказалась. Предложил покататься по озеру на лодке. Селивия отказалась. Она сдалась лишь, когда Ранхгарт пригласил ее в харчевню, расположенную в одном из кварталов на окраине, обещая угостить самыми вкусными пирожными на свете. Не подозревая о подготовленной ловушке, Саннаэтель покорно пошел за ним.
   Саннаэтель недооценил своего новоявленного поклонника, недооценил его фантазию и, самое главное, недооценил силу желания этого знакомства. К организации будущей встречи Ранхгарт подошел весьма творчески. Желая произвести поистине неизгладимое впечатление на свою даму, он заранее нанял пяток головорезов с целью имитации нападения на них. В принципе, Ранхгарт все рассчитал верно. Испуг барышни, благодарность за спасение от рук негодяев, вероятно, более близкое телесное знакомство (на это он сильно надеялся, учитывая свою мужскую красоту, привлекательность и обходительность). Не учел он только одного. Едва бандиты стали приставать к ним, поигрывая длинными ножами, чтобы нагнать побольше страху, первое, что сделала Селивия, это схватила табуретку и разбила ее о голову ближайшего к ней нападающего. Второй через секунду, опять же, от ее удара улетел за стойку. Ну, а оставшихся троих пришлось разбросать Ранхгарту, чтобы не выглядеть на фоне девушки трусом и недотепой.
   Такие действия Ранхгарта весьма озадачили и разозлили бандитов, и новая атака была уже не притворной, а самой что ни на есть настоящей. Селивия, а вслед за ней и Ранхгарт выскочили из харчевни, бандиты выбежали за ними, загнали парочку в глухой угол, огороженный высокой стеной. Тут опять весьма своевременно появилась стража. Нападающие бросились врассыпную, а Ранхгарт вальяжной походкой направился к командиру стражи, ласково шепнув на ходу Селивии: «Я все улажу». Но Саннаэтель не стал ждать. От одной только мысли, что его доставят в пункт охраны порядка, где обязательно дежурит светлый маг-целитель и для которого не останутся незамеченными созданные им изменения лица, Саннаэтель впал в такое паническое состояние, что не придумал другого выхода, кроме побега.
   Ранхгарт услышал за спиной какие-то странные звуки, и, оглянувшись, только и успел заметить взметнувшиеся над стеной юбки. Мгновенно он бросился вслед за девушкой. Перемахнув через стену, он застал ее взбиравшейся по стене дома на крышу, для удобства зажавшую подол юбки зубами. Он метнулся за ней. Селивия мчалась по коньку крыши, словно под ногами была накатанная дорога, потом так же, почти не глядя под ноги, перепрыгнула на крышу соседнего дома, потом следующего, потом следующего. Иногда приходилось спускаться на землю. Селивия прыгала вниз, используя любые уступы, и так же легко взбиралась вверх, подтягиваясь на руках и даже пальцах.
   Восхищение Ранхгарта девушкой росло с каждой секундой. Уйдя от погони, они, тяжело дыша, повалились на землю, и тут Саннаэтель почувствовал, как его губы накрыло губами Ранхгарта.
   Без размаха Саннаэтель коротко ткнул в самую болевую точку солнечного сплетения Ранхгарта. А когда тот согнулся от боли, добавил удар сцепленными замком руками по затылку, и еще коленом в нос, когда враг так удачно наклонился лицом.
   – Еще раз так поступишь, – прошипел Саннаэтель, – я тебя здесь и зарою. Ты понял? - Ранхгарт кивнул, вправляя свороченный нос и вытирая кровь, но глаза его смотрели нежно-нежно.


    Глава 10

 
  – Думаю, на этом наша встреча может считаться завершенной, – с достоинством высокородной леди чуть склонил голову в прощальном поклоне Саннаэтель. – До свиданья, лорд Ранхгарт, надеюсь, мы с вами больше никогда не увидимся.
  – Это еще почему? – сразу встрепенулся Ранхгарт.
  – Саннаэтель намекнул мне, – с невыразимым наслаждением начал говорить Саннаэтель, – что вам достаточно всего одной встречи, после чего вы прекращаете общение с девушкой. Ранхгарт едва слышно грязно выругался сквозь зубы, при этом Саннаэтель ясно расслышал свое имя и угрозу что-то оторвать.
  – Но ведь наша встреча еще не закончена! – спохватился темный.
  – Вы мне еще что-то хотите предложить? – не удержался от сарказма Саннаэтель. – Может, пробежку в обратном направлении?
  – Нет, – Ранхгарт решительно не замечал ехидного тона девушки. – Я хотел обратить ваше внимание на ваше платье. Оно разорвано! А поскольку вы не можете появиться в столь неподобающем виде, то я счел возможным пригласить вас в свой дом, который, к счастью, расположен совсем неподалеку. Там вы найдете все необходимое, чтобы привести себя в порядок.
   Саннаэтель чуть не задохнулся от гнева. Предложить подобное ЕМУ, добропорядочной и целомудренной девице?! Пусть даже это предложение и было высказано наиучтивейшим тоном и наиделикатнейшими словами. Вот это наглость!
– Возможно, вашему народу присущи какие-то другие морально-этические нормы, – процедил Саннаэтель сквозь зубы, едва сдерживая себя, чтобы еще раз не заехать кулаком в многострадальный нос Ранхгарта. – Так вот, довожу до вашего сведения, что девушки моего народа не принимают подобных приглашений и приравнивают их по степени недопустимости к предыдущим вашим действиям!
  – А что такого аморального было в моих предыдущих действиях? – притворно разобиделся Ранхгарт. – Легкий братский поцелуй. Саннаэтель вас ведь тоже целует…как брат, – тут же поспешил уточнить Ранхгарт. Саннаэтель скрипнул зубами, но воздержался от технического сравнения братских поцелуев и поцелуя, каким его наградил Ранхгарт.
– К счастью, гостиница, в которой я остановилась, расположена совсем недалеко, так что... И не вздумайте меня провожать! – непререкаемо и твердо добавил Саннаэтель, заметив, что Ранхгарт собирается следовать за ним. – Мне еще дорога моя репутация. - И Саннаэтель быстрым шагом направился в сторону гостиницы, действительно, расположенной недалеко от места их встречи. Он намеренно выбрал именно ее. Как чувствовал, что такое близкое расположение может пригодиться. Он уходил, спиной ощущая прожигающий его насквозь взгляд черных глаз Ранхгарта. И вдруг Саннаэтеля посетила страшная мысль: в длинных плащах, с накинутыми на лицо капюшонами и мужчины, и женщины выглядят одинаково. Он подумал, что Ранхгарт, так внимательно разглядывающий его со спины, вполне способен запомнить внешние очертания и походку. Тут же размашистые движения Саннаэтеля сменились на семенящие шажки, что при его длинных ногах и высоком росте выглядело нелепо и неграциозно, но Саннаэтелю было не до красоты. Он лишь опасался, чтобы после сегодняшних приключений не оторвался каблук. Идти, припадая на одну ногу, и при этом сохранять чувство собственного достоинства, было бы проблематично.
Несколько дней ничего не происходило. Ранхгарт присмирел, погрустнел и совершенно оставил Саннаэтеля в покое. К Ализе стали возвращаться магические силы, не такие, какими они были десять лет назад, но все-таки, хоть какое-то их наличие позволило восстановиться в Академии на первый курс. Но даже мысль, что придется сидеть рядом с девочками почти подростками, не умаляла ее радости. Вместе с силами возвращалась уверенность в себе, и отступал панический страх, который раньше охватывал ее, едва она оказывалась вдали от брата. Учеба давалась ей легко, но, несмотря на это, она день и ночь зубрила в каком-нибудь тихом уголке особо трудные формулы, стараясь быстрее догнать в учебе одногруппников. В один из таких дней к ней снова подошел Ранхгарт. Он был учтив и любезен, впрочем, с Ализе он вел себя всегда так.
  – Я могу поговорить с вами? – обратился он к девушке, застав ее сидящей в Академическом парке на скамейке.
   – Разумеется, – насторожилась Ализе, подсознательно ожидая чего-то плохого от этого разговора.
  – Вы не могли бы передать Селивии мои искренние извинения. Между нами возникло недопонимание и у нее могло сложиться ошибочное мнение относительно меня и моих намерений. Мне бы хотелось уверить ее в моем искреннем уважении и восхищении ею. Вы передадите мои слова? И еще. Если она сочтет это недоразумение исчерпанным, я вновь хотел бы просить ее о встрече.
   – Конечно, конечно, – растерялась Ализе. – Я обязательно передам ваши слова и завтра сообщу вам ее ответ. - Ранхгарт поклонился и быстро ушел. Ализе в отчаянии сдавила руки. Саннаэтель сказал после встречи с Ранхгартом, что он их больше не побеспокоит. Оказалось, что брат ошибся.
   

   Глава 11

   
   – Что будем делать? – грустно спросила Ализе Саннаэтеля. Брат на минуту задумался.
   – Ничего страшного. Передашь ему, что Севилия приняла его извинения... и уехала из города. - Саннаэтель и Ализе с сомнением посмотрели друг на друга, в глубине души понимая, что Ранхгарта такие слова только подстегнут к дальнейшим поискам.
   – Может, сказать, что Севилия отказывается принимать извинения? – с надеждой предложила Ализе.
   – И тогда Ранхгарт перевернет всю округу вверх ногами, чтобы лично попросить прощения, – Саннаэтель замолчал в раздумье, какая-то неясная мысль маячила где-то на задворках сознания. – Придумал! – радостно воскликнул он. – Я напишу ему письмо. Это должно его убедить.
   – А он не узнает твой почерк? Вы все же вместе учитесь.
   – Не узнает. Я буду писать левой рукой, или ты напиши, – предложил он сестре.
   – Нет! – она испуганно замахала руками. – Сам пиши. - Саннаэтель задумался. Письмо должно быть, с одной стороны, доброжелательным, с другой – не оставлять ни капельки надежды.
   «Лорд Ранхгарт! – вывел он левой рукой, но, поскольку ею он писал очень редко, буквы получились немного неровными. Саннаэтель решил, что так даже лучше – пусть думает, что Селивия волновалась, когда писала письмо. – Я с удовольствием принимаю ваши извинения и считаю недоразумение, случившееся, между нами, исчерпанным.
   С уважением, С.». -  Саннаэтель чуть подумал и сделал приписку:
   «P.S.
   О встрече не может быть и речи, поскольку в скором времени я выхожу замуж. Вы сами должны понимать недопустимость наших встреч в свете этого грядущего события».
   Саннаэтель запечатал письмо, и на другой день Ализе вручила его Ранхгарту. Тот разорвал конверт прямо на ее глазах, не дожидаясь, пока девушка уйдет, или он сам доберется до какого-нибудь укромного местечка. Быстро пробежал глазами по строчкам. Пораженно замер, потом прочитал еще раз, но уже медленнее.
   – Севилия выходит замуж? За кого? – требовательно спросил он у Ализе, и глаза его при этом загорелись черным мрачным светом. Ализе поёжилась и решила не отвечать, отделавшись обычными банальными фразами. Только с Ранхгартом этот номер не прошел. – Ализе, вы помните, как я помог вам, и, практически, спас вас совсем недавно? – бесцеремонно напомнил он о своем благородном поступке. Ализе вновь поежилась. Так откровенно напоминать о своих благодеяниях, и открыто намекать на ответную помощь казалось ей неприемлемым. Однако Ранхгарт так не считал.  – Так за кого Севилия выходит замуж? – снова спросил он.
Ализе откровенно растерялась. Назвать первое пришедшее в голову имя она побоялась, справедливо решив, что тем самым подпишет владельцу имени смертный приговор, поэтому она тянула время, пытаясь что-то придумать.
   – А Севилия и сама не знает ни имени будущего мужа, ни кто он. Родители только предупредили ее, что через два месяца свадьба, и сейчас они с родственниками возможных кандидатов в мужья ведут переговоры. - Глаза Ранхгарта вспыхнули бешенством и отвращением.
   – Ее родители выторговывают за дочку возможно большую цену? – с презрением спросил он.
   – А что тут удивительного? – успокоившись, возразила Ализе. – Во всех высокородных семьях так поступают. Браки по расчету еще никто не отменял.
   – И Севилия согласится с выбором родителей?!
   – Разумеется. Она уважает их и понимает, что дурного они ей не посоветуют! - Ранхгарт побелел. «Как интересно! – совершенно непоследовательно подумала Ализе. – От гнева он краснеет, от ярости белеет. Какая странная цветовая гамма». Она уже почти не боялась темного, поэтому без страха следила за эмоциями Ранхгарта, которые тот и не думал скрывать. Мужчина какое-то время с яростью смотрел на нее, словно это она собирается выдать замуж Севилию, а потом, не прощаясь, резко развернулся и ушел.
   

   Глава 12

   
   Ализе побрела на урок, почему-то в полной уверенности, что очень скоро она вновь увидит лорда Ранхгарта. Так и случилось. Он, как всегда, вежливо постучал в дверь ее комнаты.
   – Ализе, – обратился к ней Ранхгарт (когда девушка восстановилась в Академии, да еще на первый курс, Ранхгарт, как и все, стал называть ее просто по имени), – есть еще один способ попытаться улучшить ваше состояние, и я предлагаю им воспользоваться. Разумеется, ваш брат будет находиться рядом, и, разумеется, за свою помощь я прошу прежнюю плату. - Ализе только хлопала глазами. Ранхгарт спокойно и ничуть не смущаясь говорил о таком деликатном и личном деле! Ализе умерла бы от стыда, если бы ей пришлось так навязчиво выпрашивать свидание.
   – Я должна поговорить с Саннаэтелем, – только и смогла ответить она.
   – Ну, так поговорите, я видел, как он только что прошел в душ. Думаю, разговор не займет у вас много времени, через час я снова подойду. - Когда Ализе передала разговор с Ранхгартом Саннаэтелю, тот в первую очередь спросил:
   – А что это за способ?
   – Не знаю, Ранхгарт не объяснил.
   – А почему он раньше нам его не предложил?
   – Ну откуда я знаю? Разве Ранхгарта можно понять? Да, знаешь, когда он говорил о своем предложении, мне показалось, что он или сомневается, или переживает. Во всяком случае, выглядел он не очень уверенно, – вспомнила Ализе.
   – А вдруг этот способ опасен, и поэтому Ранхгарт нервничал? – всполошился Саннаэтель. – Зачем рисковать? Тебе уже намного лучше, исчезли и боли, и слабость, и кошмары. Магические силы возвращаются. Зачем лишний раз испытывать судьбу? – вслух рассуждал Саннаэтель, не желая признаваться, что главная причина его нежелания принимать условия Ранхгарта – это будущее свидание с ним.
   – А ты сам с ним поговори, – предложила Ализе. – И, если посчитаешь, что надо отказаться, я откажусь. - Саннаэтель тяжко вздохнул. Как только Ализе переложила на его плечи вопрос о восстановлении своего здоровья, малейшие сомнения в том, что надо соглашаться на предложение Ранхгарта, отпали. И все же для собственного успокоения Саннаэтель и Ализе подошли к Ранхгарту. Саннаэтель прямо спросил, почему раньше Ранхгарт не говорил об этой возможности. Ранхгарт широко улыбнулся, не отрицая факт утаивания этой информации, и жизнерадостно ответил:
   – Видите ли, существует один нюансик, выполнение которого, вполне может поставить мою жизнь под угрозу, если о нем узнает лорд Даххарст.
   – Какой нюансик? – тут же забеспокоился Саннаэтель.
   – А такой: Ализе должна быть совершенно обнажена. К тому же мне придется многократно прикасаться к ее телу.
   – Об этом не может быть и речи! – оскорблено возразил Саннаэтель, а Ализе как-то подозрительно промолчала, не вмешиваясь в разговор и никак не реагируя на наглое предложение Ранхгарта. Ранхгарт оставил без внимания благородный порыв Саннаэтеля, вместо этого он склонил голову, чтобы его глаза оказались на уровне глаз Ализе, и проникновенно произнес:
   – Соглашайтесь, Ализе, другого такого шанса у вас не будет. Обещаю, что никоим образом не воспользуюсь вашим доверием и не превышу необходимое количество прикосновений или их откровенность. - Ализе покраснела, догадавшись, на что он намекает, и, зажмурившись, кивнула в знак согласия.
   – Вот и отлично! – обрадовался Ранхгарт. Достав из кармана какой-то амулет и сделав несколько пассов руками, открыл портал. – Прошу, – Ранхгарт картинно указал рукой в переливающееся марево.
   – Подожди, – остановил его Саннаэтель, – мы не договаривались, что будем куда-то отправляться из Академии.
   – К сожалению, – обманчиво печальным тоном начал Ранхгарт, – место, куда нам необходимо попасть, никаким образом нельзя переместить в Академию, вот нам и придется самим перемещаться туда.
   Саннаэтель, которому не понравился ни шутовской тон Ранхгарта, ни место, куда он их собрался забросить, хотел что-то возразить, но его опередила Ализе, смело шагнувшая в неизвестность. Саннаэтелю ничего не оставалось, как направиться вслед за сестрой. Одного беглого взгляда хватило, чтобы понять – они находятся в Храме Темных, рядом с алтарем. Ализе восхищенно ахнула, Храм был невероятно красив. Золото, драгоценные камни так и переливались в свете нескольких десятков свечей, украшавших Храм. Тем большим диссонансом выделялся абсолютно черный прямоугольный камень, стоявший посередине. Но его обманчивая простота не ввела в заблуждение ни Саннаэтеля, ни Ализе. Они сразу почувствовали в этом камне сосредоточие темной силы такой мощи, что противостоять ей они не смогли бы.
   

   Глава 13

   
   – Ализе, – обратился к девушке темный, – ты должна обнаженной лечь на этот камень. - Ализе, на которую этот Храм оказал просто гнетущее воздействие, несмотря на всю его красоту, испуганно кивнула, и, попросив мужчин отвернуться, быстро сняла туфли, платье, белье, чулки и осторожно вытянулась на камне.
   – Сразу хочу предупредить, – начал Ранхгарт, – возможно тебе будет еще больнее, чем в прошлый раз. Зато теперь мы сможем увидеть мельчайшие оставшиеся сгустки тьмы в твоем теле, сможем увидеть места разрыва твоих магических сил. Я говорю о вашей родовой магии. Без этого алтаря я не мог их видеть, – честно признался Ранхгарт, – поэтому не мог и восстановить. Теперь, надеюсь, у меня получится. - Ранхгарт говорил спокойным тоном, в котором, однако, иногда проскальзывали нотки бравады, вот они-то и насторожили Саннаэтеля.
 – Ранхгарт, – осторожно спросил он, – разве у вас такое разрешается?
   – Какое «такое»? – притворился непонимающим Ранхгарт.
   – Разве можно приводить в ваш Храм, в вашу святыню нас, светлых? У нас такое ни за что бы не разрешили.
   – И у нас бы не разрешили, – беспечно махнул рукой темный. – Если бы узнали, – тут же со смешком добавил он.
   – А разве сама святыня не может защитить себя от святотатства? Ведь именно это мы сейчас и делаем, – не унимался Саннаэтель.
   – Ну, мы же не собираемся ее разрушать или осквернять, – не согласился Ранхгарт. – Мы только немного воспользуемся ее силой.
   – И тебе за это ничего не будет? – поразился Саннаэтель.
   – Конечно, будет, – Ранхгарт говорил так, словно был совершенно равнодушен к собственной участи. – Меня накажут.
   – Накажут? Как? – теперь уже заволновалась и Ализе.
   – Как? Да очень просто, самым действенным и запоминающимся способом – болью.
   – Болью?! Не надо мне помогать, я не хочу получить исцеление такой ценой, – Ализе стала сползать с алтаря.
   – Лежи смирно! – рявкнул Ранхгарт, и девушка послушно замерла на камне. – Мои проблемы – это только мои проблемы, и больше ничьи. Я выполняю свою часть сделки, вы – свою, и кто сколько платит за это никого не должно волновать! Я же не спрашиваю, как вы будете уговаривать Севилию встретиться со мной, и что вы ей за это пообещаете. - Саннаэтель с Ализе только и смогли, что переглянуться, чувствуя себя мошенниками, пообещавшими конфету, заранее зная, что вместо нее будет один только фантик.
   Ранхгарт навис над Ализе и что-то забормотал речитативом, возложив ей на живот руки. Вот тогда Саннаэтель второй раз услышал, как дико может кричать от боли его сестра. Впервые он слышал это, когда вырывал ее из рук лорда Даххарса. Саннаэтель рванулся к алтарю, но какая-то сила словно связала его руки и ноги, не давая приблизиться. Оставалось только смотреть. Снова над кожей Ализе заклубились, сначала почти прозрачные, но с каждым мгновением все более и более чернеющие крошечные смерчики, притягивающиеся к рукам Ранхгарта и исчезающие в его ладонях. Ализе кричала, не переставая, но и Ранхгарту было нелегко, Саннаэтель это ясно видел. Не только пот выступил на его лбу, теперь и вены вздулись и пульсировали на висках и шее, но он не прекращал обряд, пока совсем не выбился из сил.
   – Все! – только и мог сказать он, бессильно опускаясь рядом с камнем. И вдруг, схватившись руками за голову, громко закричал: – Началось! Саннаэтель помоги Ализе. Отойдите как можно дальше от алтаря. Не пытайтесь мне помочь. Что бы вы ни увидели, не подходите ко мне, будет только хуже! И, если возможно, не используйте пока свои силы! - Саннаэтель подскочил к сестре, подняв на руки, отнес в самый дальний угол. Прикрыв одеждой ее тело, ласково гладил по голове, помогая прийти в себя, не решаясь использовать свою силу. И с ужасом наблюдал за тем, что происходило с Ранхгартом. Тот все так же лежал у алтаря, только теперь – сжавшись в комок. От боли он стал раскачиваться из стороны в сторону, постанывая сквозь зубы. Вдруг резко вытянулся, откинул голову назад, и волна судороги прошла по его телу. Но это было только начало. Волны судорог шли одна за другой, заставляя тело выгибаться самым немыслимым образом. Изо рта шла пена.
   Ализе с каждой секундой становилась все легче, она попыталась встать, и тут ее взгляд упал на Ранхгарта. Зажав от ужаса рот руками, она зажмурилась, уткнулась лицом в плечо брата и не открыла глаз, пока все не закончилось. Тело Ранхгарта обессилено обмякло. Он лежал на полу, раскинув в стороны руки и ноги. Саннаэтель, не решаясь подойти, тихо позвал:
   – Ранхгарт, ты как? Мне помочь тебе? - Тело на полу зашевелилось. Ранхгарт несколько раз глубоко вздохнул, потом сел, привалившись спиной к черному камню.
   – Фу, отпустило! – прошептал он, и тут же, увидев перекошенные от ужаса лица Саннаэтеля и Ализе, весело подмигнул им. – Фигня, все уже прошло, – в голосе Ранхгарта явно зазвучало бахвальство. – Тем более, это было не в первый раз. Я с детства отличался любознательностью и предприимчивостью. Ско-о-о-олько этот Храм от меня повидал! Вспомнить страшно... Храму.
   

   Глава 14

   
   Ализе быстро оделась. Ранхгарт открыл портал, и они снова оказались в Академии. Ранхгарта чуть пошатывало, но держался он уверенно, не позволяя жалеть себя.
   – Надо еще два раза пройти этот ритуал. Но даже после этого Ализе полностью не излечится, – сказал он. – Все сгустки тьмы я уберу, кроме трех: в области шеи, в районе сердца и внизу живота, их я смогу только уменьшить и сжать. Они останутся словно штыри, блокируя ее силы к родовой магии. Обычные магические силы восстановятся полностью, а вот родовая – нет. Но есть и хорошая новость, из-за этих участков тьмы Ализе теперь сможет почувствовать, если на нее будут воздействовать темной магией, она будет ощущать жжение. Чем сильнее воздействие, тем и боль будет сильнее. Но ничего большего я сделать не смогу, – с этими словами он попрощался и быстро ушел. Ализе села на кровать и закрыла глаза руками.
   – Как же мне плохо!
   – У тебя что-то болит? Тебя тошнит? -–бросился к ней Саннаэтель.
   – Нет, – она грустно покачала головой, мне плохо в душе. Чувствую себя так, словно я совершила страшную подлость, или словно обидела кого-то. Я больше не соглашусь, чтобы Ранхгарт лечил меня, тем более, платя такую цену. Мне не нужно такое исцеление. А ты разве не чувствуешь то же самое? – обратилась она к брату. Саннаэтель подтверждающее кивнул, ощущение собственной подлости прочно поселилось в его душе.
   – Мы ведь не хотели его обманывать! – пытаясь хоть как-то оправдаться и перед сестрой, и в собственных глазах, воскликнул Саннаэтель. – Мы все сделали, чтобы его отвадить. Я даже письмо написал, что Севилия выходит замуж.
   – Думаю, письмо и спровоцировало его на этот поступок. Он испугался, что у него совсем не остается времени завоевать девушку, вот и решил форсировать события.
   – И что теперь делать? – с горечью спросил Саннаэтель. – Снова напялить на себя женские тряпки, дурача и обманывая его? Не смогу, слишком противно, – твердо самому себе ответил Саннаэтель.
   – Ты ему скажешь правду? – глаза Ализе округлились от ужаса. – И что потом будет?
   – Ничего хорошего, он решит, что я специально хотел над ним поиздеваться.
   – Ты ему расскажи, почему тебе пришлось прибегнуть к такому превращению. Он должен понять, – пыталась успокоить брата Ализе. Саннаэтель грустно усмехнулся и подумал: «Поймет он, как же. Если бы хотя бы не было того дурацкого поцелуя, еще можно было бы все обратить в шутку, но теперь...»
   И все-таки Саннаэтель пошел к Ранхгарту. После того, как он увидел, на что пошел Ранхгарт ради встречи с Севилией, он больше не мог скрывать от него правду. Теперь уже Саннаэтель осторожно стучал в дверь комнаты Ранхгарта. Тот открыл, даже не спросив, кто это. Был немного бледен, но в отличном настроении. «Был... в отличном настроении», – подумал Саннаэтель, увидев, как лицо Ранхгарта вытянулось от удивления из-за такого неожиданного визитера.
   – Что-то случилось? – настороженно спросил тот. – Только не говори мне, что ты здесь из-за того, что не можешь мне устроить встречу с Севилией! – от этой мысли настороженность на лице Ранхгарта мгновенно сменилась гневом и раздражением.
   – Ранхгарт, нам надо поговорить, – с трудом подбирая слова, начал Саннаэтель. – Я начну рассказывать с самого начала, чтобы ты понял причину моего поступка.
   – Какого поступка? – не дал закончить ему Ранхгарт, но Саннаэтель дернул головой, мол, все и сам сейчас поймешь.
   – Ализе было необходимо попасть в Храм, посвященный Богине – покровительнице женщин, и искупаться в воде целительного источника. Дорога к Храму длинна, Ализе боялась идти одна, а меня не пускали идти вместе с ней...
   – Я понимаю, – снова перебил его Ранхгарт. – Для этого вы попросили Севилию сопровождать ее.
   – Не было никакой Севилии, – тихо с тоской в голосе, сказал Саннаэтель. – Мы с сестрой одни, все родичи отвернулись от нас, – он замолчал, не решаясь продолжить.
   – Так кто же была та девушка, которую я видел с Ализе? – поторопил его с ответом Ранхгарт.
   – Это был я, – выдохнул Саннаэтель, и, глядя в глаза Ранхгарту, сменил облик, превратившись в Севилию. Глаза Ранхгарта от удивления остекленели, и несколько секунд он потрясенно смотрел на девушку. Вдруг глаза стали стремительно чернеть. Гнев, ярость, отвращение, брезгливость буквально заклубились в них.
   – Я ненавижу тебя, – тихо прошептал Ранхгарт, – ненавижу. И я отомщу тебе за мое унижение. Так отомщу, что ты будешь жалеть, что затеял все это.
   – Ранхгарт... – начал оправдываться Саннаэтель.
   – Пошел вон, – тихо прошептал темный, – иначе я сейчас тебя убью.
   Саннаэтель глянул ему в глаза и понял, что тот не шутит.
   

   Глава 15

   
   Саннаэтель понимал, что ему теперь придется несладко, но не ожидал, что настолько. Месть Ранхгарта за свое унижение выплескивалась на него совершенно разными способами, вплоть до самых мелких и злобных пакостей. Но все это было потом, в первые три дня после того знаменательного разговора прошли настолько спокойно, что Саннаэтель уже начал надеяться, что все обойдется, например, бойкотом, игнорированием, презрительным незамечанием, он даже подумывал еще раз подойти к Ранхгарту, и еще раз извиниться, но сделать это он не успел, ярость и месть Ранхгарта, наконец. Обрушились на него в полной мере.
…Только закончились занятия на полигоне, все дружно бросились в душ. Саннаэтель не спешил, он всегда, с первого дня учебы купался один, дожидаясь, пока вымоются остальные. Это показалось бы странным и подозрительным, если бы его одногруппники могли хоть что-то замечать. Вот и в этот раз он дождался, пока останется один, и зашел в душ. Выходя оттуда, предварительно убедился, что никого нет, и стал вытираться, радуясь свободе и спокойствию.
   Протянул руку за одеждой и замер потрясенно. Вместо его камзола и брюк в шкафчике висело платье точно такого же цвета и из той же ткани, что и то платье, в котором он ходил с сестрой в Храм. Больше в шкафчике ничего не было, кроме женских туфель, опять же, его Саннаэтеля размера.
Саннаэтель обессилено сел на скамью, не представляя, что теперь делать. Выбор был невелик: или идти в платье, или – завернутым в полотенце. Саннаэтель расстроено держал в руках это проклятое платье и горестно думал: «Теперь понятно, почему три дня Ранхгарт не трогал меня: ему нужно было время на подготовку. Ну что за скотина! – с раздражением отшвырнул от себя платье Саннаэтель. – И не лень ему было искать портниху, у которой я заказывал женский наряд, а потом еще сапожника, платить двукратно за срочность, чтобы только ткнуть мне его в лицо? И что теперь делать? - Саннаэтель еще немного повздыхал... и стал напяливать на себя платье. Скоро на полигон должна была прийти следующая группа, и голым перед ними сидеть не хотелось. — Вот тварь! – уже с бешенством думал Саннаэтель, извиваясь самым немыслимым образом в попытках затянуть на спине шнуровку корсажа. – Так бы и придушил ублюдка! Как точно все рассчитал, чтобы вынудить меня нарядиться в платье! Гад, гад, гад! Я думали, он благороден, великодушен, а он моральный урод, каких мало!». - Саннаэтель попытался ментально вызвать сестру, но она была в здании Академии в одной из аудиторий, защищенной от любых магических воздействий, и вызова Саннаэтеля не слышала.
Платье село, как влитое. Саннаэтель заскрипел зубами. Туфли тоже оказались по размеру, причем, их цвет, бант и пряжка на банте идеально гармонировали с платьем. Саннаэтель с отвращением оправил юбку и двинулся к выходу. Не пройдя и трех шагов, он остановился, сраженный простой мыслью: что мешает Ранхгарту превратить его выход из раздевалки в театральное представление, пригласив на него зрителей? Саннаэтель замер, мучительно вслушиваясь в звуки снаружи. Вроде все было тихо, но чувство опасности теперь не покидало его.
   Здание, где они переодевались и принимали душ после практических занятий на полигоне, было одноэтажным, с высоким чердаком на крыше. Вот на него-то и решил подняться Саннаэтель. Одного взгляда хватило, чтобы заметить несколько голов, ожидающих его на выходе с полигона. Саннаэтель почувствовал себя зверем, которого загнали в ловушку. Полигон обнесен четырехметровым забором, выход с полигона только один. Саннаэтель бессильно метался по зданию, потом взял себя в руки, и стал думать. Ранхгарт в принципе все правильно рассчитал, он не учел только одного. После того, как Ализе стало лучше, Саннаэтель прекратил вливать в нее ежедневно свои силы, и они, соответственно, значительно выросли. Ему еще не представился случай это продемонстрировать, чему сейчас он был несказанно рад. План побега созрел мгновенно. Отвлечь внимание Ранхгарта и его приятелей, а саму тем временем перебраться через забор.
Саннаэтель снова забрался на чердак. «Так! Сосредоточиться, не спешить, – думал он, концентрируя все свое внимание на создании необходимого заклинания. – Ледяная оболочка, внутри – огненный шар. Толщина льда должна быть такой, чтобы перенести сгусток огня на нужное расстояние. Потом оболочка должна истаять... и взрыв!». - Все получилось даже лучше, чем он ожидал. И взрыв оглушительнее, и взрывная волна сильнее, она просто снесла зрителей с забора, и дым, смешанный с паром, был таким густым, что Саннаэтелю ничего не стоило незаметно добежать до забора, ласточкой перемахнуть через него, а дальше... ищи ветра в поле.
   Ранхгарт был взбешен, Ализе плакала, а Саннаэтель был собран и внимателен, он знал, что это еще не конец.
   

   Глава 16

   
    Начиная с того момента, как Саннаэтель сбежал с полигона в женском платье, не было ни одного дня, а в дне – ни одного часа, кроме времени сна, чтобы он не думал о Ранхгарте, вернее, не мечтал о том, как бы помучительнее и поизощреннее убить его, стараясь сделать этот процесс возможно длиннее и растянутее. В лексиконе Саннаэтеля не хватало бранных и оскорбительных слов для характеристики этого упыря, этого исчадия зла. Внешне Саннаэтель держался спокойно, никто и догадаться бы не смог, какой океан гнева и ненависти бушует в его груди. Теперь Саннаэтель был настороже каждую секунду пребывания вне стен своей комнаты, но это, как показала жизнь, мало чем ему помогло. Взять хотя бы последний случай.
   ... – Урод, урод, урод, урод, – в ярости шептал Саннаэтель, тщетно пытаясь изорвать в клочья бумажку, которую только что отлепил со своей спины. «Сколько я с ней проходил? – думал он, пытаясь сжечь несгораемый листок. – Полчаса, час, или еще больше? Ее прилепили на лекции или уже в перерыве? Но почему я ничего не почувствовал? Как он умудрился все это провернуть, что я ничего не заметил? Неужели я с этим листком на спине сидел в аудитории и ходил по коридору?! – вновь и вновь ужасался Саннаэтель, рыча от бессильной злобы. – Спасибо, хоть Ализе об этом сказала, а если бы нет?!»
   – Вот скотина, – опять не удержался Саннаэтель, пристально разглядывая ненавистный листок, больше похожий на небольшой плакатик, – неужели это он сам нарисовал?
  Рисунок был, и впрямь, замечательным и необычным (конечно, смотря с чьей стороны смотреть). Лицо Саннаэтеля было прорисовано не просто хорошо, а даже талантливо. И спокойная уверенность во взгляде, и затаенная улыбка, чуть угадывающаяся в уголках губ, не могли вызвать никаких других эмоций, кроме восторженных. А вот все остальное...  Саннаэтель был изображен в платье, в вызывающе пикантной позе. Юбка с одного бока была задрана до пояса, выглядывающая нога кокетливо отставлена. Одна рука подпирала бедро, другая подзывала клиента. Правда, отставленная нога принадлежала, очевидно, троллю, поскольку была безобразно волосатой, у эльфов таких волосатых ног не могло быть априори.
   Но Саннаэтеля убило не это. Саннаэтеля добил вывешенный ценник оплаты услуг. За удовлетворение ртом – 2 медяка. Если используется другое место (на рисунке прямым текстом было написано какое), то один медяк. Группе клиентов, желающих удовлетворяться одновременно, была к тому же еще и обещана скидка.
   Саннаэтель стиснул зубы, глубоко вздохнул несколько раз, чтобы успокоиться, и стал выбираться из того закутка, в который он забился, когда сестра ментально сообщила ему о бумажке, приклеенной к спине. Будь его воля, духу бы его в этой Академии не было. А так пришлось вновь возвращаться в ненавистные коридоры и аудитории, со спокойно-скучающим выражением на лице, словно ничего не случилось. Небольшой дождичек из бальзама пролился на сердце, когда Саннаэтель успел уловить разочарованный блеск в глазах Ранхгарта. Хоть что-то приятное.
   Больше в этот день ничего не случилось. Саннаэтель чуть повеселел, но на другой день по Академии пролетел слух, что кто-то из старших курсов меняет внешность, принимая образ девушки, чтобы иметь возможность подсматривать за девушками в раздевалке и туалете. Этот слух, непонятно откуда появившийся, вызвал переполох среди прекрасной половины студентов. К ректору была отправлена делегация с требованием найти извращенца, проверив всех парней старших курсов на остаточную магию, после превращения.
   Саннаэтель, услышав это, похолодел. Если такая проверка будет устроена, его вычислят мгновенно. От ужаса, что из Академии он вылетит с такой позорной записью, навсегда оставшись в памяти всех, как извращенец, поглядывающий за девушками в раздевалках, а тем более, в туалете, он хотел тут же бежать. Потом, в который раз, взяв себя в руки, решил держаться до последнего. И снова разочарованный блеск в глазах Ранхгарта был небольшим утешением за нервную встряску, которую он пережил. Ректор успокоил девушек, сказав, что слухи об извращенце – это только сплетни, и пообещал найти того, кто их распускает.
   Саннаэтель жил, словно на вулкане, ожидая каждую минуту подвоха. И Ранхгарт превзошел самого себя, все-таки добившись, чтобы Саннаэтель сорвался. Произошло это через две недели. Две спокойных, умиротворяющих недели, когда Саннаэтеля никто не трогал, и он уже решил, что все самое плохое позади.
   

   Глава 17

   
   Саннаэтель старался избегать любых мероприятий, устраиваемых в Академии, веселые и шумные студенческие вечеринки его не привлекали. Но среди празднеств были такие, игнорировать которые он не мог. Бал Весеннего Равноденствия считался одним из самых любимых и значимых событий для всех без исключения. Отсутствие на нем могла извинить только кома или смерть.
   Ализе и Саннаэтель неохотно собирались на праздник. Она – из-за плохих воспоминаний, ведь именно на этом балу она познакомилась со своим мужем. А, Саннаэтель... просто потому, что не любил никакие праздники и веселья, шум, и суматоху. И это было очень удивительно, поскольку он был эльфом, а эльфы всегда славились любовью к праздникам.
   ...Ах, этот Бал Весеннего Равноденствия, как же его все ждали! Ведь это был не просто танцевальный вечер, на этом балу разрешалось ВСЕ… ну, почти все. Алкоголь – рекой, как на великосветских королевских балах, никаких моральных ограничений на любовь, нужно лишь обоюдное согласие. А еще на этом балу все надевали маски. Маски и маскарадные костюмы, словно по волшебству, снимали все ограничения... и тормоза, давая настоящей натуре, обычно спрятанной глубоко внутри каждого, вырваться на волю.
   Казалось бы, зачем преподаватели идут на такой риск? Так вот, это делалось умышленно, мало ли в каких обстоятельствах могут оказаться выпускники Академии? Знать, как они поведут себя в тех или иных обстоятельствах, было жизненно необходимым, а такой чудесный бал как нельзя более кстати подходил для этого. С одной стороны – полная раскрепощенность, с другой – зоркие глаза наставников, внимательно следящие за каждым шагом пьяных от вина ли, или опьяненных любовью воспитанников.
   Академия магии была создана в первую очередь для того, чтобы помочь существам, обладающим сверхвозможностями, контролировать их. Разные расы, разные способности – в Академию принимали всех. Феи, гурии – у разных народов их называли по-разному. Соблазнительные искусительницы, перед очарованием которых не мог устоять никто. Во время учебы их заставляли держать под контролем свои способности, но поскольку юные феи этого делать не умели, их принуждали носить артефакты, блокирующие эту их особенность. И лишь во время этого бала им не только позволялось, но даже поощрялось использование своих чар. Блокирующие артефакты снимались, и феи погружались в волны чувственных наслаждений, унося с собой выбранных спутников. В объятия фей хотели попасть все студенты. По Академии ходили тысячи раз перевранные рассказы тех, кто вкусил ласки фей в эту волшебную ночь. Жаль, что в Академии фей было совсем мало - всего пять. А значит, столько будет и счастливчиков, получивших неземное блаженство. Саннаэтель с сестрой стояли недалеко от входа в зал. Он с тоской смотрел на толпу, бурлящую перед ним, но маска на лице (к большому счастью для присутствующих), скрывала и угрюмость, и раздражение, и пренебрежительный скептицизм. Иначе от его уныния все лепестки их радости свернулись бы в трубочку и почернели, скукожившись.
   На Саннаэтеле был... костюм эльфа, который дополняла маска не то ежика, не то скунса, а может, енота. Кого-то серого с острым любопытным носиком. Саннаэтель взял первую попавшую под руку, из тех, что ему предложили.
  И вот, стоит он, обозревая зал, ожидая, когда появится возможность покинуть это сборище, и вдруг девушка, с ног до головы закутанная в покрывало, схватила его за руку, приглашая потанцевать. Он подозрительно осмотрел ее. Ростом ему по плечо, хрупкая, миниатюрная, легкая. Девушка еще раз нетерпеливо дернула его за руку, не понимая причины его медлительности. Правильно растолковав ее взгляд, он не очень охотно, но, тем не менее, учтиво повел ее к танцующим.
   Одна его рука на талии девушки, ее рука – на его плече, кисти других рук соединены, ничего фривольного или недопустимого. Они закружились в танце. Рука девушки поползла по его плечу, остановившись лишь, когда дотронулась до открытого участка кожи на шее. Ее пальцы скользнули под воротник рубашки, проворно расстегнув верхнюю пуговицу, потом еще одну. Девушка вырвала свою вторую руку из захвата руки Саннаэтеля и уже обеими руками гладила его грудь, расстегивала пуговицы все ниже и ниже, и предоставляла возможность рукам Саннаэтеля полностью захватить ее в свои объятия.
   Саннаэтель сначала опешил от такого напора, потом поддался ему, позволяя делать с собой все, что заблагорассудится. Но едва лишь руки девушки коснулись его живота, как он, словно очнувшись, грубо перехватил ее кисти, отбросив от себя. Запахнул рубашку, развернулся и быстро вышел из зала, оставил девушку одну посреди танца. Она растеряно смотрела ему вслед, не понимая, как такое случилось, и как такое вообще возможно.
   – Мия, что произошло? Почему он ушел? – спросил подошедший к ней мужчина в маске.
   – Я... я не знаю,.. не понимаю. Ранхгарт, он мертвый! Он не откликнулся на мой призыв?! Он мертв!
   – Как это мертв? – удивился Ранхгарт (поскольку это был, именно он). – Любовный зов фей чувствуют все, а сопротивляться ему могут лишь единицы.
   – Он почувствовал, но не откликнулся! Я не понимаю, как такое возможно! – удивленная, даже слегка задетая подобным отношением Саннаэтеля, объяснила Мия причину ухода Саннаэтеля.
   – Он не откликнулся, или преодолел зов? – вдруг стал уточнять Ранхгарт.
   – Не откликнулся! Он словно мертвый, как зомби, или находящийся в коме. Я с таким еще не сталкивалась. Он… он, как бревно, как скамейка, как столб, никакого сексуального отклика, словно… словно мертвы, вновь повторила Мия свое первое сравнение.
   – Это становиться интересным, – прошептал про себя Ранхгарт. – Значит, дорогой Саннаэтель, ты что-то скрываешь? Думаю, тебе недолго осталось хранить свою тайну. -  Саннаэтель добрался до своей комнаты и, сорвав маску, бросился на кровать, уткнулся в подушку. Только сейчас он понял, что девушка, танцевавшая с ним, была феей. И что она, несомненно, была подослана Ранхгартом.
   «Как этот ублюдок смог подговорить ее? – с тоской думал Саннаэтель. – Фей нельзя купить деньгами, они призывают только желанного… вроде, так говорят. Или я что-то не знаю о феях? – вяло думал он. – Вот ведь урод! Для чего он ее нанял? Наверно хотел с ее помощью устроить мне какую-то мерзость. Ну до чего же он козел!» – раздражение с новой силой вспыхнуло в его душе, но кроме раздражения в ней вспыхнуло еще и отчаяние. Самая затаенная надежда, тлеющая маленьким угольком в его душе, погасла из-за Ранхгарта. Саннаэтель надеялся, что может быть феи… Теперь он точно знал, что это конец, и в его жизни больше не будет радости, вообще не будет. И тут, словно финальный аккорд в какой-то музыкальной пьесе, раздался удар ног в дверь его комнаты, и медленные, удаляющиеся шаги. Молнией вскочил Саннаэтель с кровати, и, распахнув дверь, заорал, почти истерично:
   – Что же ты, ублюдок, уходишь? Хочешь поговорить? Давай поговорим, как мужчина с мужчиной!
   

   Глава 18

   
   Ранхгарт вернулся мгновенно, словно только и ждал подобного приглашения. Его губы растянулись в ехидной улыбке, которую, к сожалению, теперь не скрывала маска, слова, слетавшие с губ, были столь же ехидны.
   – Как мужчина с мужчиной? – деланно удивился он. – А ты уверен, что ты мужчина? Зову фей почти никому не удается противостоять, даже я как-то поддался, – с превеликой гордостью и восхищением за себя, любимого, произнес он. Глаза Саннаэтеля сузились от ненависти, от ненависти не только к Ранхгарту, но и ко всем темным, вместе взятым.
   – Ты спрашиваешь, почему я не откликнулся на зов феи? – процедил он сквозь зубы. – А вот из-за этого! – и Саннаэтель резко выдернув низ рубашки, заправленный в брюки, стал нервно ее расстегивать. Ранхгарт, все с той же усмешечкой, которая едва скрывала любопытство, светящееся в глазах, наблюдал за действиями Саннаэтеля.
   А Саннаэтель не замечал ничего – ни взгляда Ранхгарта, ни открытой двери. Его охватило бешенство, бешенство, затмевающее разум и заставляющее порой совершать глупые необдуманные поступки. Он сорвал с себя рубашку и повернулся левым боком к Ранхгарту.
   – Ничего себе! – только и смог вымолвить тот. – Здорово тебя приложили! Кто это так постарался? - Левый бок Саннаэтеля выглядел просто ужасно – его «украшали» шесть полос, каждая шириной в палец.
   – А ты как думаешь? – уже намного спокойнее переспросил Саннаэтель.
   – Лорд Даххарст! – догадался Ранхгарт. – Это он тебя огрел плетью тьмы? - Саннаэтель не отвечал, все было понятно без слов. Ранхгарт с интересом знатока продолжал рассматривать бок Саннаэтеля.
   Незаживающие рубцы, нанесенные родовой магией темного, Саннаэтель блокировал своей магией, поэтому полосы выглядели очень странно. Ровная темная глубокая борозда, в которую словно залили ртуть или серебряную краску. Иногда, когда у Саннаэтеля истощались магические силы, темноты в рубцах становилось больше, и тогда ноющая непреходящая боль терзала его. Когда сил было достаточно, он почти забывал об этих полосах.
   – Раз, два, три… шесть, – пересчитал полосы Ранхгарт. – А разве плетка была не девятихвостной? – удивился он.
   – Девятихвостной, – тихо ответил Саннаэтель. – Тебе интересно знать, куда попали остальные хлысты? На, смотри! - Саннаэтель быстро расстегнул брюки и стянул их вниз. Ранхгарт присвистнул, глядя на полосы. Седьмой хлыст прошел по пояснице, восьмой по паху, а девятый по мошонке и члену.
   – Ты спрашивал, почему я устоял против зова феи? Да потому что я мертвый, как мужчина. Даххарст убил меня! – последние слова Саннаэтель почти кричал. Ранхгарт гадко улыбнулся.
   – Завтра вся Академия умрет со смеху: красавчик Саннаэтель, за которым умирает половина девушек – импотент!
   – Говори, что хочешь, делай, что хочешь, я ненавижу тебя, я мечтаю только об одном – чтобы ты сдох, – устало ответил Саннаэтель, а потом, когда Ранхгарт, наконец, убрался, с такой силой хлопнул дверью, что она чуть не слетела с петель. «Ничего, пусть рассказывает, остался один год учебы. Я выдержу. Потом ... «потом» будет потом». Он снова лег на кровать и вдруг с удивлением почувствовал, что ему стало легче. Долгие годы эта тайна, эта боль, этот позор душили его, мешая жить, мешая дышать полной грудью. Сейчас, когда он выплеснул свой страшный секрет, пусть даже в лицо врагу, стало намного проще.
   На другой день он шел по Академии с гордо поднятой головой: «Пусть тычут пальцем, пусть смеются и шушукаются, мне плевать! – думал он. – Что поделать, в моей жизни случилась беда, но я все равно буду жить, назло всем темным!»
   Но было тихо. Никто не смеялся, не издевался, да и Ализе ни о каких сплетнях и слухах о брате ничего не говорила. Странно.
   

   Глава 19

   
   Ализе после занятий шла к своей комнате, когда дорогу ей преградил Ранхгарт.
   – Сегодня вечером я зайду за вами, – каким-то небрежно спокойным тоном сказал он.
   – Это еще зачем? – поразилась Ализе.
   – Ты забыла? – притворно удивился он. – Я же сказал, что тебе еще два раза надо побывать у нашего алтаря. Ализе гордо вздернула подбородок, подумав: «Да как он смеет даже подходить ко мне после всего того, что он сделал Саннаэтелю!» – вслух же она сказала другое:
  – Боюсь, мы будем вынуждены отказаться от вашей помощи, слишком дорого она нам потом обходится. - Глаза Ранхгарта стали черными. Схватив девушку за шиворот, он грубо подтянул ее к себе:
   – Милая, Ализе, – холодным от ярости голосом начал он, – ты можешь хоть иногда не думать только о себе, о своей боли и своих несчастьях, а подумать хоть чуточку о других, например, о своем брате?
   – О ... Саннаэтеле? – заикаясь, переспросила Ализе, привыкшая к деликатному, внимательному, нежному обращению брата с ней. Резкость и грубость Ранхгарта ее напугала.
   – А у тебя еще есть брат? – откровенно насмехаясь, спросил темный.
   – А что с Саннаэтелем? – начиная беспокоиться за брата, спросила Ализе.
   – А то! Не только ты пострадала от рук своего ненормального муженька, Саннаэтеля он покалечил ничуть не меньше, чем тебя, а в некотором смысле, даже больше. Единственное, что он не блокировал ему штырями из тьмы родовую магию, как тебе, и Саннаэтель сам смог помочь себе, хотя бы немного.
   – Лорд Даххарс покалечил Саннаэтеля… – повторила Ализе, словно смысл этих слов до нее не доходил. – Но Саннаэтель ничего не говорил мне!
   – Он жалел тебя и не хотел расстраивать, к тому же раны, нанесенные ему, таковы, что говорить о них не очень-то и хочется.
   – А как могло случиться, что я ничего не заметила?
   – Ты у себя это спроси, – довольно зло ответил Ранхгарт. – Главное – исправить хотя бы сейчас, что возможно. Ты должна уговорить Саннаэтеля, отправиться со мной к алтарю.
   – И как мне это сделать? – неуверенно начала отнекиваться Ализе. – Он о тебе и слышать не хочет.
   – Думаю, ты найдешь способ, – Ранхгарт говорил жестко, не проявляя никакого снисхождения к девушке. – Можешь поплакать, сказать, что тебе вновь стало хуже, Саннаэтель с радостью переступит через собственное самолюбие, чтобы помочь сестренке, ведь так? - Ализе растеряно слушала его и никак не могла понять, издевается он над ней или говорит серьезно, проявляя искреннюю заботу о них с братом. Но Ранхгарту ее душевные переживания были не интересны.
   – Через час я зайду за вами, – коротко сказал он. – И если ты не самая последняя эгоистка на свете, то ты сможешь принудить Саннаэтеля отправиться с нами. И мне все равно, как ты добьешься этого. - Ранхгарт развернулся и быстро ушел. Ализе несколько минут постояла в коридоре, обдумывая услышанное, потом решительно подошла к двери комнаты брата.
   «Ранхгарт прав, – подумала она, – принудить Саннаэтеля принять помощь от него можно только хитростью. И я на нее пойду!». Когда Саннаэтель открыл дверь, Ализе прямо у порога упала ему на руку, сделав вид, что потеряла сознание. Испуганный Санаэтель положил сестру на кровать.
   – Ко мне подходил Ранхгарт, – тихо, делая вид, что едва может говорить, начала Ализе. – Он считает, что у меня начался обратный процесс, и что болезнь и слабость возвращаются. Он предложил мне, в сопровождении тебя, вновь отправиться к алтарю темных. Я отказалась, потому что его помощь нам слишком дорого стоит. - Ализе закончила свою речь, делая паузы между словами, словно задыхаясь.
   – Нет Ализе, нет! – не согласился Саннаэтель. – Ты должна, ты обязана принять помощь Ранхгарта. Кроме него никто во всем мире не сможет тебе помочь!
   – А как же ты? Он ведь так страшно тебя обидел? – Ализе говорила тихо, но внутри у нее все ликовало от радости.
   – Ничего. Год я потерплю. Обещаю, никакому Ранхгарту меня не сломить.
   – Он зайдет за нами через час.
   – Через час, так через час, – Саннаэтель едва смог сдержать тяжелый вздох. Ранхгарта ему хотелось видеть меньше всего.
   

   Глава 20

   
   Встретившись взглядом, мужчины поклоном и светскими аристократическими улыбками поприветствовали друг друга. Никто по выражению лица Саннаэтеля ни за что не догадался бы, что его ногти до крови впились в ладони судорожно сжатых кулаков. А Ранхгарт? Ранхгарт был спокоен, мил и любезен, и явно не испытывал никаких угрызений совести. Одно слово – Темный.
  Мгновение – и они в Храме. Ализе почти без стеснения сбросила одежду и легла на камень. В этот раз все прошло намного быстрее, то ли из-за того, что так хорошо шло выздоровление, то ли из-за того, что Ранхгарт экономил силы. Он помог чуть пошатывающейся Ализе сойти с алтаря, помог добраться до одежды. Саннаэтель, понимая, насколько сестре неудобно появляться пред ним обнаженной, стоял, отвернувшись лицом к стене.
  – Теперь твоя очередь, – хлопнул его по плечу Ранхгарт. Саннаэтель презрительно дернул плечом, показывая, что не намерен даже обговаривать это предложение.
   – Слушай, Саннаэтель, – серьезно, без тени шутки или издевки сказал Ранхгарт, – можешь мне поверить на слово, что помогать тебе мне так же противно, как тебе принимать мою помощь. Но мы здесь, в этом Храме. Единственном месте, и с единственным целителем Темной родовой магии, что может тебе помочь. Так что не выпендривайся, раздевайся и ложись на алтарь. - Саннаэтель, набычившись, смотрел на врага, не зная, как поступить. Очень хотелось продолжать демонстрировать свою гордость и обиду, но в словах Ранхгарта был резон, и еще было ощущение, что если от помощи отказаться, то вместо демонстрации гордости будет демонстрация глупости и недалекости. И он решился.
   – Я сниму только рубашку, – упреждающе сказал он и так вцепился в свои штаны, словно Ранхгарт собирался сдирать их с него силой.
   – Я не возражаю, – церемонно ответил Ранхгарт. – Все равно сил, чтобы удалить все следы, мне не хватит. Только сапоги сними. Да, и самое главное: ты не должен в течение всего времени, пока лежишь на камне, пользоваться своими силами, тем более, родовой магией. Сними всю блокировку боли, придется потерпеть, ничего не поделаешь. - Саннаэтель без рубашки, босиком подошел к камню и лег.
   – Подойди, Ализе, – позвал Ранхгарт девушку. – Посмотри, с чем пришлось десять лет жить твоему брату, никому ничего не рассказывая. - Ализе глянула на страшные полосы и закрыла рот рукой, чтобы не закричать.
   – Ранхгарт, – сквозь зубы, стиснутые от боли, выдавил Саннаэтель, – ты не мог бы побыстрее... приступить к лечению? – чуть замявшись, но потом, придумав правильную формулировку, сказал Саннаэтель.
   – А куда торопиться? – голос Ранхгарта был просто переполнен ласковыми мягкими нотками, глаза ехидно улыбались, глядя на Саннаэтеля, вцепившегося руками в камень, чтобы не корчится от боли под взглядом Темного.
   – Давай, начинай, – почти просил Саннаэтель, – или я сейчас заблокирую боль моей магией. - Угроза подействовала, Ранхгарт склонился над мучеником, рассматривая полоски.
   – Знаешь, – обратился Ранхгарт к пациенту, – я решил поступить по-другому, чем с Ализе. У нее по всему телу были разбросаны кусочки темной магии, словно крошечные осколки. Эти же полосы я могу убирать сразу. Но предупреждаю: ощущение будет, словно выдирают кусок кожи из тела. Зато быстро, раз потерпеть – и все. Ты готов?
   Саннаэтель кивнул и еще крепче стиснул зубы. Ранхгарт сконцентрировался, а потом одним резким движением, словно сдирая кусок коры с дерева, выдернул черного извивающегося то ли червяка, то ли ужа, который тут же растаял, впитавшись в его руку.
   Саннаэтель забился от боли на алтаре, но Ранхгарт и не думал прекращать его мучения.
   – Сейчас постараюсь вытащить еще один кусок, – уже не издеваясь, тихим, усталым голосом сказал он. – Ализе, как только я вытащу кусок, поможешь Саннаэтелю добраться до той двери. Выйдете из нее, только после этого можете применять родовую магию. И будет лучше, если вас никто не увидит.
   – А ты? – тут же спросила Ализе.
   – Мне придется немного полежать на алтаре, восстанавливая силы и принимая боль наказания. - Ализе испуганно кивнула. Ранхгарт без предупреждения, коснувшись кожи Саннаэтеля, что-то рванул на себя. В этот раз боль была настолько сильной и неожиданной, что Саннаэтель заорал. В ту же секунду Ализе подскочила к брату и почти волоком подтащила его к двери. Открыв ее, вытащила его наружу. Ни она, ни Саннаэтель не видели, как Ранхгарт рухнул на пол, не сумев добраться до алтаря.
   

   Глава 21

   
   Ализе сидела под дверью, сжавшись в комок и трясясь от страха. Она понимала – Ранхгарт не просто так сказал, чтобы они старались не попадаться никому на глаза. От одной мысли, что, возможно, где-то тут бродит ее муж, ее мутило от ужаса. Наверное, поэтому она сидела, плотно приложив ухо к двери и стараясь расслышать малейшие шорохи, и, самое главное, услышать, когда Ранхгарт их позовет. За дверью было абсолютно тихо. Ализе не выдержала и, дождавшись, когда Саннаэтель чем-то отвлекся, чуть приоткрыла дверь, стараясь заглянуть в образовавшуюся щелочку.
   – Саннаэтель, на алтаре никого нет! – панически залепетала она. - Ранхгарт решил нас здесь бросить? - Саннаэтель даже не счел нужным отвечать на такое абсурдное обвинение, мгновенно вскочил на ноги, и, блокировав свою магию, с помощью которой восстанавливался, бросился к алтарю, вернее, к чему-то, лежащему за алтарем.
   – Ранхгарт, Ранхгарт, – позвал Саннаэтель, но тот не отвечал.
Саннаэтель сорвал с него рубаху, поднял на руки и уложил на камень. Что еще сделать, он не знал. Немного постоял около алтаря и снова вышел за дверь, надеясь, что Ранхгарт придет в себя. Теперь они вдвоем сидели под дверью, приложив к ней ухо, и внимательно прислушивались. Наконец, услышав, что Ранхгарт зашевелился, радостно бросились к нему. Ранхгарт сидел на камне, свесив ноги, довольный и улыбающийся.
   – Во меня в этот раз приложило! – не скрывая восторга от собственной выносливости и терпеливости, заявил он. – Сознание я еще ни разу не терял. Наверное, это случилось из-за того, что я очень устал. Больше одновременно и Ализе, и тебя лечить нельзя, так и загнуться недолго.
   – Я... я больше не соглашусь, – тихо ответил Саннаэтель. – Наше лечение тебе слишком дорого обходится.
   – Еще чего! – Ранхгарт явно бахвалился, но Саннаэтеля это уже не раздражало. «Вот позёр!» – думал он. Мужчина даже сам не заметил, как сжигающая его ненависть сменилась насмешливой снисходительностью, от которой всего один шаг до дружбы.
   ...Саннаэтель проснулся на другой день, с радостью отметив, что его сил значительно прибавилось. Теперь блокирование боли от ударов хлыста не составляло никакого труда. Его просто переполняла энергия, чего нельзя было сказать о Ранхгарте. Бледный, темные круги под глазами, но веселый блеск в глазах, тот же. В этот день Ранхгарту не везло, ему не давались ни боевые заклинания, ни магические плетения. Один из эльфов в группе, ненавидевший Ранхгарта не меньше Саннаэтеля, а может, просто завидовавший ему, стоял, подбоченясь, на камне, и специально издевался над промахами темного, стараясь задеть его посильнее:
   – Что же ты, Ранхгарт? Говорил, что можешь пять огненных шаров удерживать одновременно, хвастался, что можешь разводить их, и бить ими одновременно по точкам, расположенным в противоположных сторонах друг от друга. А на деле? Одним шаром не смог попасть по цели? Все остальные твои россказни такое же вранье? - Ранхгарт молчал, но его взгляд обещал, обещал, обещал... так много. Саннаэтель проходил мимо спорящих, не вступая в беседу и почти не обращая на них внимания, только с его пальцев сорвался невидимый вихрь и целенаправленно понес воздушный поток, формирующийся в процессе движения в стрелу. Невидимая стрела ударилась о землю под основанием камня, на котором стоял эльф, и сдвинула пласт земли. Потеряв опору, камень качнулся, эльф, не ожидающий этого, шмякнулся на землю, ошалело оглядываясь вокруг.
   – Ты чего? – любезно спросил сидящего Саннаэтель. – Тебя что, ноги не держат? - Краем глаза Саннаэтель успел заметить легкий, почти незаметный поклон Ранхгарта – тот понял, что только что произошло. Саннаэтель таким же почти незаметным кивком головы учтиво вернул благодарность.
   
   
    Глава 22

   
  Любопытство не давало Ранхгарту покоя (впрочем, не только ему одному), вопрос о том, что произошло между Лордом Даххарстом и его молодой женой в первую брачную ночь, когда он чуть не убил ее, а потом и ее брата, пришедшего на помощь, волновал всех во дворце. Получить ответ было не у кого. Лорд Даххарст после бегства жены, словно под землю провалился. Предположения о случившемся строились самые разные. Начиная с самого очевидного, что молодая жена обманула надежды Даххарста и оказалась отнюдь не невинной (несмотря на юный возраст и ангельскую внешность), заканчивая самыми экзотическими, например, о том, что Ализе своей ведьмовской силой пыталась поработить Даххарста, забрав его душу.
   Самые гнусные слухи распускали дамы, весьма разочарованные тем, что какое-то светлое, невзрачное (по их меркам) недоразумение заграбастало такого невероятно привлекательного мужчину, да еще принудило его пройти все нерасторжимые обряды единения. Мужчины тоже удивлялись зачем Даххарсту нужно было заключать брачный союз со светлой эльфийкой в Храме, ведь это сразу и навсегда выкинуло его из очереди претендентов на престол, а он, между прочим, был шестым.
   Но все же самое большее недоумение вызывало полное отсутствие каких-либо действий со стороны Даххарста после ухода Ализе. Даххарст просто исчез. Такое поведение ему было совершенно несвойственно. Вот если бы он отправился к Светлым, требовать принадлежащее ему по закону, наведя такого шороху, что об этом помнили бы и через века, это соответствовало бы его характеру, а так... Все терялись в догадках.
До знакомства с Ализе и Саннаэтелем все это Ранхгарта не особенно волновало. Когда Ализе сбежала от мужа, Ранхгарт был еще достаточно мал, чтобы подобные любовные истории его интересовали, да и позже он совершенно равнодушно относился к судьбе Даххарста. Ему достаточно было знать, что до своей свадьбы Даххарст считался шестым претендентом в очереди на престол, а Ранхгарт – девятым. После женитьбы на Светлой, согласно законам Империи, Даххарста вообще исключили из очереди на Престолонаследие, и Ранхгарт теперь стал восьмым.
  …Если знать, кого и о чем спрашивать, можно получить много важной информации. Ранхгарт, например, понял, что Ализе даже не знала о нерасторжимом ритуале единения. На ритуале настоял лично Даххарст! И вообще, все, кого Ранхгарт опрашивал, в один голос говорили, что Даххарст просто голову потерял от любви к Ализе. «Значит, все-таки Ализе обманула надежды Даххарста, разочаровав его до такой степени, что он чуть не убил ее, а заодно и ее братца! – думал Ранхгарт, приглядываясь со жгучим любопытством к Ализе. Но даже один взгляд, брошенный на нее, отметал мысль, что Ализе могла оказаться распутной, развращенной девицей. Ранхгарта не обманул бы ни скромный вид, ни стыдливо опущенные глаза, ни робкая улыбка, такая, как у некоторых из его бывших любовниц. Они изображали из себя недотрог, чтобы выкачать из поклонника побольше денег (впрочем, Ранхгарт всегда был более чем щедр). Так вот, Ализе ничуть не походила на таких девиц. Ее искренность, чистота и невинность ощущалась даже таким циником, как Ранхгарт. -Невинность… Стоп! А чем тогда занималась Ализе с мужем в первую брачную ночь?! – поразился Ранхгарт. – Чтобы Темный сдержался?! Быть такого не может! Ни за что не поверю!», - Ответ на этот вопрос могла дать только сама Ализе, и Ранхгарт... спросил ее об этом. 
   Разумеется, разговаривать пришлось в присутствии брата. Да и говорил, в основном, Саннаэтель, Ализе только слушала, опустив голову и время от времени кивком подтверждая его слова.
  … – Свадебная церемония проходила во дворце Правителя вашей Империи, - начал рассказывать Саннаэтель, стараясь подбирать самые точные выражения. - Со стороны невесты был только я. У меня было именное приглашение Правителя, гарантирующее полную безопасность… кстати, только благодаря ему, мы и вырвались, - быстро добавил он, и уголки его рта нервно дернулись, поскольку это были не самые приятные воспоминания. - После окончания церемонии приглашенные гости остались на праздничный ужин. Ализе, чувствующая себя очень уставшей, отправилась в свои комнаты переодеться и немного отдохнуть. Я тоже не захотел присутствовать на ужине и ушел в предоставленную мне комнату, - продолжал вспоминать Саннаэтель, не желая упустить ни одной подробности. - На душе было очень тяжело, я понимал, что, начиная со следующего дня, больше не увижу Ализе. Лорд Даххарст вполне недвусмысленно намекнул, когда мы ненадолго остались наедине, что не видит необходимости в моих частых встречах с сестрой. Я смотрел в окно на ночное небо, дожидаясь утра, когда Ализе неожиданно позвала меня на помощь по ментальной связи. Я ворвался к ним в комнату. Ализе, скорчившись, сидела на полу, Даххарст недалеко от нее стоял на коленях, держась за живот.
 — Это я его ударила нашим родовым проклятием, – тихо объяснила Ализе.
 - Я бросился к сестре, помог подняться, подхватил ее на руки, чтобы унести прочь из этой комнаты, но Лорд Даххарст не позволил. Вот тогда он и ударил меня плетью тьмы. От боли я уронил Ализе на пол, ярость и ненависть к Даххарсту были такими, что я, не задумываясь, ударил его смертельным проклятьем. Но Даххарсту удалось блокировать его, проклятье разлетелось вместе с крохотными кусочками тьмы, поразив Ализе, которая сидела на полу. Применение чужеродной магии почувствовали все во дворце, прибыла охрана. Я потребовал, чтобы мне разрешили покинуть дворец вместе с сестрой.
Лорд Даххарст почему-то молчал, и мы телепортом вернулись в Академию. На тот момент она была нашим домом. Но потом, испугавшись, что Даххарст потребует возвращения Ализе, мы бежали…
   Ранхгарт слушал очень внимательно, боясь пропустить хотя бы слово. Поведение Даххарста выглядело диким и нелогичным.
   – Ализе, – обратился он к девушке, – почему Даххарст ударил тебя? Почему он напал на тебя? Он что-то говорил, как-то угрожал или предупреждал тебя? - Ализе отрицательно замотала головой.
   – Он хотел убить меня, укусил за шею до крови, – жалобно ответила девушка. – Тогда я его и ударила.
   – Я ничего не понимаю, – честно признался Ранхгарт. – Может, Даххарст был под действием какого-то заклятия? Ты не обратила внимания, какого цвета у него были глаза? – Ализе отрицательно покачала головой:
   – В глаза я не смотрела, но руки у него дрожали.


    Глава 23

   
   Рассказ Саннаэтеля и Ализе не удовлетворил Ранхгарта, он чувствовал – было что-то еще, что-то такое, чего Ализе не заметила или на что не обратила внимания, и произошло это до того, как они с Даххарстом стали убивать друг друга. Поэтому он решил поговорить с Ализе с глазу на глаз, без присутствия брата.
   – Ализе, – мягко начал Ранхгарт, – то, что у тебя случилось с твоим мужем, как-то неправильно. Может, ты не все нам рассказала? Клянусь, что я никогда не воспользуюсь твоей откровенностью, никогда не обращу ее тебе во вред. Я очень тебя прошу, расскажи о своей свадьбе с самого начала.
   – Да я ничего не утаиваю, – искренне воскликнула Ализе. – Эта свадьба казалась мне каким-то кошмаром, и в памяти осталась только кусками. Сначала – долгая церемония венчания. Мне было страшно и невесело. Вокруг ни одного доброжелательного лица. Мужчины смотрели на меня оценивающе, а женщины – с откровенной враждебностью. Саннаэтеля оттеснили куда-то в задние ряды, и я чувствовала себя, словно в окружении стаи волков. Потом эти браслеты... было так больно! Они выжигали кожу, хотя, когда боль прошла, никаких следов не осталось. Я едва держалась на ногах, и Даххарст позволил мне уйти в мои комнаты.
   – Так, – быстро сказал Ранхгарт, слушавший внимательно и сочувственно, – теперь рассказывай очень подробно, не опуская ни одной мелочи.
   – Ну, я зашла в комнату и стояла, не зная, что делать дальше. Свадебное платье мне шили эльфийки, специально присланные моей тетей. Они говорили, что снимать платье мне будет помогать муж. На рукавах, на запястьях, было по восемнадцать пуговок, и пятьдесят четыре – на спине. Швеи объясняли, что так задумано специально. Муж, расстегивая каждую пуговку, целует открывающееся место. Поцелуй за поцелуем. Сначала одну руку, потом другую, потом пуговки на спине. Сама, без помощи, я не смогла бы переодеться, а никаких служанок мне не выделили. Тут в комнату зашел Даххарст. Он за секунду изорвал платье в клочья, а потом зубами впился в шею, – при этих словах Ализе заплакала.
    Женских слез Ранхгарт не выносил категорически, особенно таких, без рыданий, истерик, но от этого еще более горьких и безутешных. Как ни хотелось ему потрясти Ализе, вытягивая из нее дополнительные подробности о такой неудачной первой брачной ночи, пришлось оставить ее в покое.
   Этот рассказ не выходил у него из головы, особенно на него произвели впечатление эти пуговицы. Чем больше он о них думал, тем большее негодование его охватывало. «Это же надо до такого садизма додуматься! – возмущался он. – По очереди расстегивать каждую пуговичку, зная, что под одеждой прячется жаркое женское тело, изнывающее в ожидании ласк. Хотя, конечно, если и до церемонии была возможность заниматься любовью, то можно и порасстегивать. А если нет? Да если бы такое случилось со мной, эти пуговицы посыпались бы, словно горох, разлетаясь в неизвестных направлениях!». Хотя представить Ализе подобной «горячей штучкой» он не смог бы при всем своем воображении. Определение «отмороженная», причем, в самой крайней степени отмороженности, ей больше подходило. То, с каким благоговением она рассказывала об этих проклятых пуговицах, наводило на мысль, что она всерьез ожидала подобных действий от Даххарста.
  Ранхгарт вдруг перестал смотреть на рассказ Ализе глазами девушки, он представил себя на месте Даххарста и постарался с этой точки зрения оценить все его поступки.
   В то, то Даххарст преодолел столько препонов на пути свадьбы со Светлой, вплоть до лишения права Престолонаследия, лишь для того, чтобы иметь удовольствие убить ее, Ранхгарт отказывался верить категорически.
   В то, что Даххарст захотел бы убить Ализе из ревности, он тоже не верил. Даххарст, как и всякий Темный, нашел бы много более приятных способов для себя и неприятных для изменщицы, чтобы ей отомстить, не прибегая к убийству.
    «Так, начнем все сначала, – пытался рассуждать Ранхгарт. – Даххарст встречает на балу этого полумертвого задохлика Ализе и влюбляется в нее до такой степени, что предлагает выйти за него замуж. Здесь все понятно, – удовлетворенно констатировал он. – Дальше. За месяц, пока шла подготовка к свадьбе, он к ней не притронулся. Да что там не притронулся, он даже не поцеловал ее ни разу по-настоящему! – поразился такому вопиющему факту Ранхгарт. Сам он на подобный подвиг ни за что бы не отважился.
Ранхгарт густо покраснел, вспомнив, как стырил из дедовой сокровищницы кольцо-артефакт, чтобы подарить его этому ублюдку – брехуну Саннаэтелю-Севилии. Кольцо должно было бы переносить «девушку» прямо в его «келью», и там... Э-эх! Что вспоминать? – горестно вздохнул Ранхгарт и снова переключился на историю Ализе. – В течение предсвадебного месяца у Даххарста было столько проблем, требующих решения и его вмешательства, что такое целомудрие и воздержание не были чем-то сверх обременительными, – Ранхгарт довольно хмыкнул, картинка вырисовывалась вполне такая себе реальная. – И что же случилось потом? Допустим, когда все проблемы остались позади, и невеста стояла рядом с ним, он, наконец, смог осознать, что его мечта сбылась, и его любимая теперь принадлежит ему целиком и полностью. Наверняка Ализе была восхитительна, пленительна, прекрасна, желанна и так далее. Наверняка Даххарст, так усиленно добивавшийся ее, дрожал от счастья в предвкушении близости со своей юной женой…»
   

   Глава 24

   
   «…А что испытывала Ализе в тот момент к жениху? – вдруг спросил самого себя Ранхгарт. – Позже, когда ей удалось вырваться из дворца, и все десять лет, пока она скрывалась – понятно. Они с Саннаэтелем ненавидели Даххарста. А вот как Ализе относилась к будущему мужу перед свадьбой? Что она к нему испытывала до того, как все случилось?» - Ранхгарт снова отправился к Ализе:
   – Я слышал, как Саннаэтель проклинал тот бал Весеннего Равноденствия, случившийся десять лет назад. Тогда ты встретила Даххарста. Но десять лет назад ты, наверняка, так не считала, правда? В тот момент ты была счастлива и горда, что лорд Даххарст стал ухаживать за тобой и пренебрег всеми женщинами, которые добивались его внимания, а таких, наверняка, было немало, но он выбрал именно тебя и это не могло не тешить твое самолюбие, - уверенно предположил Ранхгарт. - Расскажи, как произошла встреча, и как он проявлял свое внимание, – мягко и осторожно попросил Ранхгарт, понимая, насколько личный вопрос задает, вопрос, на который она не обязана отвечать.
Но Ализе ответила. Честно и бесхитростно.
   – Какое там счастлива?! Какое там потешить самолюбие?! Я боялась его до дрожи в коленях.
   – Боялась?! – поразился Ранхгарт. – Зачем же тогда ты согласилась выйти за него замуж? – искренне удивился он, но заметив, как сжалась Ализе, сразу замолчал. - Знаешь что? – предложил он минуту спустя. – А расскажи-ка ты мне все с самого начала. Как ты увидела Даххарста, как он посмотрел на тебя, как ты на него посмотрела, что он сказал, что ты ответила, так далее. Вы, девушки, всегда запоминаете такие мелочи и любите подробно о них говорить. Какое у него при этом было выражение глаз, каким был голос,.. И как это только в вашей памяти все так хорошо сохраняется? – добавил Ранхгарт едва слышно, уже свое личное наблюдение, не доставлявшее ему радости, особенно когда очередная подружка перечисляла все эти нюансы, которые сопровождали их знакомство… ужас! Хотя в случае с Ализе такие подробности смогут помочь найти ответы на все вопросы. - Ты же помнишь? – настойчиво спрашивал Ранхгарт. - Девушки почему-то такие несущественные мелочи не забывают, – с нескрываемым сожалением добавил Ранхгарт, которого не раз и не два припирали к стенке, воспоминаниями о подобных мелочах, заставляя признаться, что именно он, сам, с мастерством профессионального обольстителя соблазнил их, невинных овечек… выбора не было, приходилось откупаться и откупаться очень-очень щедро.  Ранхгарт думал, что Ализе заупрямиться и не захочет ничего рассказывать, но у Ализе, видимо, столько всего в душе накопилось и так хотелось выплеснуть всю эту боль и все свои страхи, что она заговорила тихим и спокойным голосом:
   – Все началось за день до бала, – немного подумав, словно припоминая, начала рассказывать Ализе. – Ко мне подошел ректор Академии и попросил разрешения представить мне на этом балу своего племянника Ариниэлля, уверяя, что это в высшей степени достойный молодой человек, и что знакомство с ним ни в коем случае не уронит чести и достоинства моей семьи. Я согласилась.
   – Ты согласилась познакомиться с каким-то зачуханым племянником ректора, в то время как вы с Саннаэтелем принадлежите к королевскому роду?! – возмутился Ранхгарт такой легкомысленности со стороны Ализе.
   Ализе сжала губы и опустила голову. Весь ее внешний вид говорил, что больше Ранхгарт не выдавит из нее ни слова. Ранхгарт быстро понял, что совершил непростительную ошибку, и тут же извинился, просительно заглядывая девушке в глаза. Обычно такой молящий взгляд ни одно девичье сердце не оставлял безучастным, Ализе тоже сдалась.
   – Ранхгарт, – тихо сказала она, – ты, наверное, не знаешь, хотя это и не тайна... мы с Саннаэтелем дети государственного преступника, совершившего попытку переворота в нашем королевстве. Отец погиб, мать ушла за ним, а нас с Саннаэтелем... как это сказать, – замялась она, – нас держали изолированно не только от других детей, но вообще ото всех.
   – И насколько изолированно? – очень осторожно спросил Ранхгарт, поняв, наконец, где находится ключ, или откуда растут ноги всего того, что случилось после.
   – Я встречалась с Саннаэтелем только один час, раз в две недели. Своих сверстников впервые увидела только в Академии.
   – И сколько времени вы провели с Саннаэтелем в такой изоляции?
   – Я – с двух лет, Саннаэтель – с четырех, вплоть до поступления в Академию. – Ранхгарт вытаращил на Ализе глаза, пытаясь осознать услышанное. Ребенка держали одного, не позволяя общаться со сверстниками?! Да как такое возможно? Это же… это же чудовищно жестоко. Как ребенок будет взрослеть, как он потом будет жить дальше? А было ли у Ализе и Саннаэтеля это дальше?
   – А как вам с Саннаэтелем разрешили поступить Академию? – искренне удивился Ранхгарт, – Судя по всему, вас из этой... изоляции выпускать не собирались.
   – Это из-за Дара. Дар родовой магии настолько редок, что не передать. Он проявился даже не у всех детей короля. Но этот дар надо учиться контролировать, поэтому сначала Саннаэтелю, а потом и мне разрешили поступить в Академию… Мне было так тяжело сблизиться хоть с кем-нибудь! – вдруг со всхлипом сказала Ализе, вспомнив первые недели своего пребывания в академии. - Хорошо, что и Саннаэтелю, и мне тогда предоставили по отдельной комнате. Я могла находиться в уединении после занятий, спрятавшись ото всех. - Ранхгарт быстро в уме перебрал все полученные сведения. Девочка живет с рождения в обстановке, которая должна была сломать ее психологически. Полная изоляция, никакого общения, никаких девчачьих секретов, тайн, разговоров, ссор. Потом она попадает в Академию, где находится почти в такой же информационной изоляции. Интересно, что она тогда могла знать об отношениях между мужчинами и женщинами? Ранхгарт с сомнением посмотрел на Ализе и тут же перефразировал вопрос: «Что она знает СЕЙЧАС Ализе об отношениях между мужчинами и женщинами? Весь ее вид, все ее поведение просто кричат: «НИЧЕГО!»


Глава 25


   – Ты начала рассказывать, как состоялось знакомство с Даххарсом, – напомнил Ранхгарт, – Это произошло на балу?
   – Когда я согласилась познакомиться с племянником ректора, он мне прямо сказал, что его племянник Ариниэлль очень робок, поэтому я должна взять инициативу на себя и пригласить его погулять по парку, чтобы хоть немного узнать друг друга. Я согласилась. Меня растрогали слова о его робости, поскольку я и сама была очень стеснительна, такой общий для нас недостаток расположил меня к нему. И вот я стою на балконе, лестница с которого ведет прямо в сад, и тут из зальной двери выходит мужчина в карнавальном костюме и маске, скрывающей лицо почти до самых губ. В первую секунду мне это показалось весьма невежливым, я ведь была без маски. Я считала, что серьезное знакомство лучше начинать, глядя в глаза, а не прячась. Помня, насколько он стеснителен, я решила чуть отступить от этикета, поэтому сделала ему книксен и представилась первая: «Меня зовут Ализе. А, Вы Ариниэль? Ваш дядя рассказал о вас. Если хотите, мы можем погулять по саду». Мужчина молчал, и мне стало неловко – возможно, для него были неприемлемы подобные нарушения этикета. Я стушевалась и растерялась, тогда он ответил, и в его голосе звучал смех: «Должен вас огорчить, милая леди. Я не Ариниэлль, и даже не знаю, кто это такой, и мой дядя вряд ли мог вас просить о знакомстве со мной. Но если вы хотите, я с радостью погуляю с вами, например, вон до той беседки». Он указал рукой в глубину сада. Беседка едва виднелась в темноте, идти туда с ним мне ни за что бы не захотелось, даже если бы он был Ариниэллем».
 Услышав эти слова, Ранхгарт чуть не засмеялся в голос: «Ну, Даххарст, ну, жук! Как быстро сориентировался! Прогуляться до беседки. Как же!», - и стал слушать Ализе с еще большим вниманием.
– Разговаривать с незнакомыми мужчинами было недопустимо, я, снова сделав книксен, хотела вернуться в зал, но он меня остановил. Снял маску и вежливо, но с нажимом в голосе, представился: «Лорд Даххарст». Так как мне его имя ничего не говорило, я вновь чуть поклонилась, но свое полное имя называть не стала, этикет не допускает подобного личного представления. Нас друг другу должны были представить. Он понял, почему я молчу, понял, что я его имя не слышала ни разу. На его лице отразилось удивление, даже потрясение, мне показалось, что он считал, что и его имя, и его самого должны были знать все.
   – Именно так. В нашей империи излишней скромностью никто из Высших Темных не страдает, – подтвердил Ранхгарт, и тут же спросил: – А тебе Даххарст понравился? Каким было первое впечатление, когда ты увидела его лицо? – с неподдельным интересом начал расспрашивать он. Ализе чуть задумалась.
– Он, конечно, очень красивый, но его красота настолько необычна, что видеть его рядом с собой мне бы не хотелось. Глаза, постоянно меняющие цвет: то в них, отражается пламя, то - тьма, то холодный блеск звезд. Нет, его внешность не вызвала у меня ни восторга, ни восхищения, думаю, это его немного даже задело, – неуверенно добавила Ализе.
  – Немного?! – засмеялся Ранхгарт. – Да ты его ранила в самое сердце! Скажу тебе по секрету, – Ранхгарт доверительно наклонился к девушке, – хоть я и сам даже очень ничего, но когда речь идет о внешности Даххарста и его мужской привлекательности, мне прямо говорят, что я и в подметки ему не гожусь.
   – Я не знаю, – пожала плечами Ализе, – меня его красота напугала, я чувствовала себя неловко и неуверенно. И как раз в этот момент подошел Ариниэлль
    – А Ариниэлль тебе понравился? – с таким же интересом спросил Ранхгарт.
    – Не то, чтобы он мне понравился, – задумалась Ализе, – но он был таким, каким я его себе приблизительно и представляла. Не слишком красивый, но и не урод, в общем, обычный. Единственное, что мне сразу в нем не понравилось – это поведение. Он совершенно не был похож на робкого и скромного молодого человека, каким его обрисовал ректор, и первые же его слова целиком подтвердили мое мнение. Он неприязненно посмотрел на Даххарста и спросил высокомерно: «С кем имею честь разговаривать?» А тот еще более вызывающе ответил: «А я с кем?» Я еще тогда подумала, что отвечать вопросом на вопрос крайне невежливо. И хоть Ариниэлль первым повел себя неучтиво, когда начал задавать вопросы, не представившись, уподобляться ему тоже было неправильно, – Ализе на секунду замолчала, недовольно глядя, на умирающего от смеха, Ранхгарта. А Ранхгарт, действительно, смеялся, он уже примерно представлял, чем должен был закончиться для Ариниэлля спор с Даххарстом.
Ализе продолжила:
– Ариниэлль поджал губы и нехотя выдавил: «Ариниэлль де Шаатэраль». Даххарст переспросил: «Шаатэраль? А не родственник ли вы достопочтенного ректора?» Тот важно и напыщенно ответил: «Да, я его единственный племянник, – а потом учтиво обратился уже ко мне: – А сейчас я прошу разрешения у леди Ализе пригласить ее на прогулку по саду». Даххарст его бесцеремонно перебил: «Боюсь, это совершенно невозможно, леди Ализе уже обещала подобную прогулку мне».
Когда я услышала столь откровенную ложь, я от возмущения и негодования на минуту потеряла дар речи. Конечно, мои первые слова можно было бы трактовать, как предложение о прогулке. Но ведь он понял, что я ошиблась, приняв его за другого мужчину, и значит, мое предложение становилось недействительным! Мой гнев был вполне оправдан, так же, как и негодующий взгляд, каким я посмотрела на Даххарста. Но ему было все, как с гуся вода. В это время Ариниэлль как-то неуверенно попробовал не согласиться со словами Даххарста. Он, словно спохватившись, достаточно раздраженным тоном сказал: «Но как, же так? Мне дядя сказал... А, Вы, собственно, кто?» Даххарст заговорил мягким, убаюкивающим, журчащим, словно ручей, голосом, а сам приобнял Ариниэлля за плечи и стал подпихивать его к двери, ведущей не в зал, а к лестнице: «Ах, господин де Шаатэраль, думаю, не очень красиво равняться перед леди Ализе именами и титулами. Давайте выйдем и поговорим наедине». Он распахнул дверь и почти вытолкнул Ариниэлля, потом вышел сам и захлопнул двери. - Ранхгарт, уже догадавшись, что случится за дверью, заржал, как ненормальный.
– Даххарст вернулся через минуту, - продолжила Ализе, - и сообщил мне довольным тоном, что недоразумение с Ариниэллем улажено. И тот просил извиниться и сказать, что вспомнил об очень важном деле, поэтому не сможет сопровождать меня на прогулке. Я чувствовала, что Даххарст врет. Тут же, подтверждая мои подозрения, дверь на лестницу распахнулась, впуская ректора с Ариниэллем. Ректор был возмущен, а его племянник залит кровью из распухшего носа. Ректор обратился ко мне: «Ализе, что здесь происходит?». Даххарст вышел вперед, прикрывая меня собой: «Абсолютно ничего, этот молодой человек споткнулся и ударился носом о перила. Ведь так?» Пока Даххарст рассказывал свою версию происшедшего, он не смотрел на собеседников, отряхивая с рукава камзола невидимые пылинки, но фразу «Ведь так?» он произнес, глядя в глаза Ариниэллю. И тон, и взгляд Даххарста были такими, что Ариниэлль стушевавшись, покорно кивнул головой. Мне кажется, – добавила Ализе, – что Даххарст имел прямое отношение к разбитому носу Ариниэлля, может, даже толкнул его, робко предположила она.
  – Под словом «толкнул» ты имеешь в виду, что он схватил этого недотепу Ариниэлля за шиворот и основательно приложил головой о первую подвернувшуюся под руку выступающую поверхность? – невинно поинтересовался Ранхгарт. – Если «да», то, действительно, толкнул. А что было потом?
   

   Глава 26

   
   – До поступления в Академию я почти ни с кем не общалась, – продолжила рассказ Ализе. – Я не знала и не понимала, как надо себя вести в ситуациях, подобной этой, поэтому, как и всегда в таких случаях, ментально вызвала на помощь брата. Он подошел очень быстро, поскольку был недалеко. Увидев меня в окружении трех мужчин, двое из которых были ему неизвестны, Саннаэтель очень удивился. Вероятно, лорд Даххарст сразу понял, что мы брат и сестра, поскольку мгновенно, воспользовавшись моментом, обратился к ректору: «Представьте нас». Тот недовольно скривился, но просьбу выполнил: «Саннаэтель Эллентиэль Корвэлль, Ализе Эллентиэль Корвэлль»… Эллентиэль – это имя нашего отца, Корвэлль – королевская фамилия, – пояснила Ализе. – Мы носили ее, потому что она принадлежала отцу, но нас лишили всех приставок, означающих род и титулы. Впрочем, Даххарста это не ввело в заблуждение. «Дети мятежного принца», – неожиданно тихим и каким-то трогающим за душу голосом, сказал он. Ты, Ранхгарт спрашивал почему я вышла замуж за лорда Даххарста, так вот в ту секунду прозвучала одна из причин моего поступка. Сколько я себя помнила моего отца никто кроме как подлым предателем не называл, а нас называли детьми полого предателя. А лорд Даххарст сказал: Дети мятежного принца», и в его голосе и глазах было такое сочувствие, словно он хорошо понимал, через что нам пришлось с Саннаэтелем пройти. Правда ректор при этих словах чуть не грохнулся в обморок от страха, - засмеялась Ализе. - Он быстро пролепетал: «Лорд Даххарст», схватил своего племянника за руку и утащил прочь. Мы остались втроем. Отношение Даххарста неуловимо изменилось, совершенно исчезла фамильярность. Он был учтив, вежлив, внимателен и даже заботлив. А мы с братом во все глаза смотрели на него. Впервые кто-то что-то говорил о нашем отце, тем более, с нотками уважения и восхищения в голосе.
   – Лорд Даххарст знал вашего отца? – уточнил Ранхгарт.
   – Ну, прямо он об этом не говорил, но мы с Саннаэтелем так решили, - Ализе немного помолчала и сказала уже совсем другим тоном: - С этого дня лорд Даххарст начал ухаживать за мной.
   – Только не говори, – перебил ее Ранхгарт, - что его ухаживания были тебе неприятны. Лорд Даххарст, если хотел, мог покорить своим обхождением любую, даже самую недоступную женщину… так, во всяком случае, у нас говорят, – немного смутившись, добавил он.
   – Знаешь, Ранхгарт, дни его ухаживаний промелькнули так быстро. И запомнились каким-то шквальным напором, – грустно объяснила Ализе. – Не успела я прийти в себя от букета цветов, в котором каждый живой цветок был инкрустирован драгоценными камнями или перевит нитками жемчуга, как он уже не только сделал мне предложение, но и устроил званый вечер в честь нашей помолвки. На помолвку были приглашены самые влиятельных особы нашего королевства. Кстати, на этом ужине произошел один очень важный разговор, касающийся меня, я его услышала случайно.
   – Сначала расскажи, как Даххарст сделал тебе предложение, – попросил Ранхгарт.
   – Даххарст просил моей руки у Саннаэтеля, поскольку тот был моим единственным совершеннолетним родственником мужского пола. Он неожиданно поставил брата перед этим фактом. Разумеется, и Саннаэтель, и я очень растерялись. Брат первым пришел в себя и твердо ему заявил, что такой важный вопрос так быстро нельзя решать, что нам надо обдумать это предложение как следует, прежде чем его принять. Но Лорду Даххарсту такой ответ не понравился, и он использовал все свое красноречие, чтобы заставить нас немедленно согласиться на его предложение.
   – И что же он приводил в качестве аргументов? – не скрывая любопытства, спросил Ранхгарт.
   – Главное – наш страх. Он уверял нас, что в нашем королевстве нас никогда не оставят в покое, что всегда мы будем находиться под пристальным вниманием. А потом меня принудят выйти замуж за того, кого выберет мне в мужья король. А Саннаэтеля ушлют, куда подальше нести службу на благо королевства.
   – Знаешь, а Даххарст был прав, такое развитие событий было вполне реальным.
   – Мы тоже так решили... и я дала согласие.
   

    Глава 27
 
  – Ализе, – прервал Ранхгарт рассказ девушки, – я правильно понял – за Даххарста ты согласилась выйти замуж, руководствуясь какими угодно мотивами, но только не из-за переполняющей тебя любви или страсти?
  – Какая любовь? Какая страсть? – удивилась Ализе. – Я боялась Даххарста до ужаса, до дрожи в ногах! И не только, как малознакомого мужчину, который после свадебного ритуала получал на меня определенные права, мужчину, чьим мнением я впредь должна была бы руководствоваться, и с чьими желаниями считаться, не только это. В первую очередь я боялась Даххарста, как Темного, как врага, ненависть к которому нам с Саннаэтелем внушали с самого детства. Даххарст был враг, у которого я буду находиться, на положении пленницы.
  – Неужели ты так плохо думаешь о нас, о Темных? – возмущенно закричал Ранхгарт.
  – Я думаю, вернее, думала, – тут же виновато поправилась она, – еще во много раз хуже.
  – Зачем же ты согласилась на этот брак? Тебя же силой под венец не тащили?
  – Не тащили, – покорно согласилась Ализе. – Сначала я дала согласие под напором Даххарста. А потом, после званого вечера в честь нашей помолвки, я не расторгла ее из-за того странного и страшного подслушанного разговора.
  – Кто и с кем разговаривал? – с вновь вспыхнувшим интересом спросил Ранхгарт.
  – Лорд Даххарст с советником нашего короля, моего дяди, - уточнила Ализе, чтобы было понятнее, а потом стала рассказывать о странном разговоре, который она случайно подслушала.
… - Этот званый вечер состоялся через три дня после того, как Даххарст сделал мне предложение. Время до этого вечер пролетело, словно секунды, потому что я провела его, в основном, у портних. В трех ателье одновременно шили белье, кружевное, шелковое; несколько платьев, вечерних и повседневных; отдельно три свадебных платья, которые необходимо было менять, проходя разные ритуалы по очереди, и к каждому платью – обувь и комплект драгоценностей. Это время запомнилось только мельтешением тканей всех мыслимых расцветок и примерками, примерками, бесконечными и утомительными. Лорда Даххарста я увидела только на вечере. Это был не вечер, а нечто ужасное. Мы с Саннаэтелем не знали никого из присутствующих. Я даже не пыталась быть любезной или изображать из себя счастливую невесту. На меня смотрели с оценивающим любопытством, но мне это было безразлично.
Вечер проходил в одном из домов Даххарста. Он предложил нам с братом чувствовать себя в нем хозяевами. Я и чувствовала. При первой же возможности, когда подвыпившие гости, хорошо знающие друг друга, развлекались беседами, уединилась в маленькой комнате. Эта комната, как оказалось, примыкала к кабинету Даххарста.
   Я тихо сидела в полутемной комнате, когда услышала, как в кабинет Даххарста вошли двое мужчин. Я испугалась. Испугалась того, что они могут подумать, будто я подслушиваю. Но выйти я уже не могла, любой шорох, любой звук привлекли бы их внимание, поэтому я против воли затаилась настолько, что даже боялась глубоко дышать. Было слышно, как жидкость наливается в бокалы, потом легкий звон, потом недолгое молчание, и собеседник Даххарста с явной завистью спросил:
   – Кто тебе поставляет такое чудесное вино?
   – Ты об этом хотел со мной поговорить? – в голосе Даххарста слышался явный сарказм. Второй мужчина молчал, тогда Даххарст подстегнул его: – Говори прямо. Ты же знаешь – вилять, хитрить со мной бесполезно. Говори, что тебе надо, или идем к гостям. Ты не забыл? Меня ждет невеста.
   – О ней-то я и хочу поговорить.
   – А что с ней не так? – в голосе Даххарста снова звучала насмешка, в то время как я сама сжалась от страха, хоть и не помнила за собой никаких проступков.
   – Зачем ты женишься на ней? – прямо спросил собеседник Даххарста. Я в тот момент еще не знала, что это был Советник короля Таэль дэ Лаэдель
   – А почему бы и нет? – Даххарст явно не хотел отвечать на этот вопрос.
   – Ты и женитьба... Ее Величество королева Аннариэль была поражена, услышав эту новость.
   – А какое дело вашей королеве до моей жизни? – в голосе Даххарста впервые прорвались нотки раздражения.
   – Ализе – ее племянница, ты не забыл? – тихо и осторожно напомнил Лаэдель.
   – Тем более непонятно. Я же не в любовницы беру Ализе, а в жены. И насколько я понимаю, это просто замечательная партия для нее. Королева должна радоваться, что племянница будет так чудесно пристроена!
В комнате повисло неловкое молчание. Я прямо чувствовала, насколько Лаэделю неприятно продолжать разговор, но он, словно сделав над собой усилие, вполне непринужденно произнес:
   – Если вдруг обнаружатся какие-либо обстоятельства, из-за которых этот брак не сможет быть заключен, то королева просила уверить Вас, – его тон вдруг сделался официальным, и стало понятно, что сейчас он говорит не от своего имени, а от имени королевы, – что никаких претензий к Вам не будет предъявлено. Более того, если Ваши обоюдные чувства с Ализе перейдут некоторую черту, то никаких препятствий таким проявлениям любви, также не будет.
   – Другими словами, – жестким голосом продолжил Даххарст, – если леди Ализе настолько увлечется моей особой, что не будет в силах контролировать свои порывы страсти, то я могу этим воспользоваться, не принимая на себя никаких обязательств. Вы это хотите мне сказать? – обманчиво любезным тоном закончил он свою речь.
   – Э-э-э, – проблеял Лаэдель, – Вы слишком утрируете мои слова.
   – А как еще их можно трактовать? Вы открыто предлагаете мне сделать Ализе своей любовницей, в то время как я предлагаю ей руку. Вам не кажется это странным?
   – Я этого не говорил, – быстро нашелся Лаэдель. – Но эта ваша скоропалительная женитьба несколько неудобна... – опять начал мямлить он, – несколько преждевременна... несколько... Принцесса Светлых, пусть даже лишенная этого титула, не может стать женой Темного, – уверенным голосом, видимо, правильно подобрав формулировки, закончил Советник.
   – Хм, значит, вы против моей женитьбы на Ализе, но не против того, чтобы я затащил ее в постель. Интересно, очень интересно, – задумчиво забормотал Даххарст, не слушая протестующих возгласов Лаэделя. – Любовница-шпионка, – наконец, вынес он вердикт. – Как романтично звучит! Девушка, вырывающая секреты из уст мужчины, умело используя свои уста... и другие части тела, искусно манипулируя чувствами. Да, это очень привлекательно. Но вот только лично меня это не устраивает. Видишь ли, мой дорогой Лаэдель, – доверительным тоном сказал Даххарст, – я сам люблю доводить женщин до невменяемого состояния. Сам люблю узнавать чужие секреты. Так что этот вариант меня не устраивает, – усмехнувшись, закончил он.
   – Что-то Миранэль не была в восторге после ночи с тобой, – вдруг очень грубо и ядовито сказал Лаэдель. – Тебе повторить выражения, которыми она характеризовала тебя и твои мужские достоинства?
   – Сам удовлетворяй эту… страдающую бешенством...
 Ализе не решилась произнести характеристику, данную Даххарстом леди Миранэль, но Ранхгарт и так понял, о чем тот говорил.
   

   Глава 28

   
   – Леди Миранэль… – задумчиво произнес Ранхгарт. – Что-то не слышал о такой.
  – Я знаю ее, – тихо сказала Ализе, – она очень плохая и злая. Когда я была маленькой и жила в том доме в лесу, со мной постоянно находилась какая-нибудь из эльфиек. Они жили со мной недолго – неделю, две, редко когда месяц, потом приходила следующая. В комнате для игр было небольшое окно, и я могла смотреть на лес, на деревья. Гулять меня выпускали только один раз в день. А вот в спальне окон не было. Мне было очень страшно одной лежать в полной темноте. Так вот, почти все эльфийки, жалея меня, оставляли маленький магический огонек. С ним было так спокойно и не очень страшно. Но однажды приехала леди Миранэль. Она была очень груба, а ночью не разрешила оставить этот огонек. И еще пригрозила, что если узнает, что какая из женщин ее не послушает, то устроит той кучу неприятностей. Я лежала в темноте и тихо плакала от страха. Она подошла ко мне и рассказала страшную сказку, даже не сказку, а очень страшную историю. Я не могла уснуть до утра, и слышала, как она, смеясь, кому-то, говорила, что будь ее воля, отродья этого сноба Эллентиэля гнили бы в подземелье.
   – Отродья, сноб – такими эпитетами не награждают политических противников, скорее, речь идет о чем-то личном, – вслух начал рассуждать Ранхгарт. – Ты не знаешь, у твоего отца не было романа с этой Миранэль?
   – Не знаю. Я ничего об отце не знаю. Какая-то завеса молчания, словно его никогда не было, – с горечью ответила Ализе
   – Может, мне старших о нем порасспрашивать? Хотя не хотелось бы, чтобы кто-то узнал, что меня это интересует. Ладно, потом подумаю, – беспечно добавил он, и вновь с интересом спросил: - И что было дальше?
   – Дальше Советник засмеялся мерзким, злорадным смехом, а отсмеявшись, спросил: «Если Миранэль осталась неудовлетворенной, что ты собираешься делать тогда со своей молодой женушкой? Ты же знаешь наших эльфиечек, в этом возрасте они словно сходят с ума, эмоции через край, буйство чувств через край. Но кроме буйства чувств на них еще накатывает и буйство плоти».
   – Что?! – заорал Ранхгарт. – Ты хоть понимаешь, что Лаэдель сказал Даххарсту?
   – Что? – голос Ализе задрожал. Ранхгарт с мукой во взгляде смотрел на девушку, не зная, как объяснить, что все происшедшее с ней в первую брачную ночь спровоцировано именно этими словами!
   – Больше они ничего не говорили?
   – Говорили, – в голосе Ализе зазвучало отвращение, но она твердо продолжила: – Лаэдель снова вернулся к этому отвратительному разговору и ехидно сказал: «Помнишь, когда эльфеечки вырывались из-под родительского контроля, что они творили? Представь, что над Ализе вообще никакого контроля не было. Как она проводила эти полгода? Тебя не смущает это обстоятельство?» А Даххарст спокойно и совершенно равнодушно ответил: «Ничуть, я даже этому в какой-то степени рад. Ей будет, с чем сравнить». Я точно услышала самодовольство в его голосе, мне стало так больно, так плохо. Неужели Даххарст был обо мне такого мнения? – в голосе Ализе вновь зазвучали слезы. – Потом Даххарст сказал: «К тому же я терпеть не могу возиться с криворукими, неумелыми, неопытными девицами. Значит, первая брачная ночь не принесет мне разочарования!» Ранхгарт, как он мог так говорить обо мне? Если он меня ничуть не уважал, я даже не говорю «любил», зачем он на мне женился?
   – Подожди, Ализе, не плач, – начал успокаивать девушку Ранхгарт. – Давай посмотрим на эту ситуацию с другой стороны.
   – С какой еще?
   – Допустим, просто представим на секунду, что Даххарст любит тебя и хочет быть с тобой.
   – Он не любит и не любил меня!
   – Подожди, давай сначала рассмотрим произошедшее, приняв это предположение. Он любит и хочет как можно быстрее забрать тебя к себе. И он узнает, что у кого-то на тебя совсем другие планы. Понимаешь, в этой ситуации, если он хоть на секунду покажет свои истинные чувства к тебе, считай, он пропал. Тебя будут использовать в качестве шантажа, чтобы оказывать на него давление.
   – Каким же образом? – поразилась Ализе, не предполагавшая, что может быть и такая точка зрения.
   – Да любым! Ему могут угрожать, что убьют тебя или выкрадут, например. Мало ли способов? Но Даххарст, столько лет живущий в нашей империи среди подобных интриг, понял это раньше всех. Он не показывает, что ты ему дорога, не показывает на словах, а ты смотри не по словам, а по поступкам.
   

   Глава 29
 
   
   – Я и смотрела, – тихо возразила Ализе.
   – Подожди, подожди, – остановил ее Ранхгарт, вспоминая, подробности рассказа. – Тебя, в первую очередь, испугало то, что Даххарст разорвал твое платье вместо того, чтобы расстегивать пуговку за пуговкой? – Ализе кивнула головой. – Ну тут все совсем просто! – засмеялся темный. – Представь, ты – Даххарст, и в твоих жилах течет не ледяное месиво, как у ваших мужчин, а бурлит раскаленная лава. Ты месяц уже облизываешься на свою невесту, мечтая увидеть ее в своих объятиях, предвкушая все наслаждения, которые тебя будут ждать при этом. Тебе ясно намекнули, что новоиспеченная жена весьма искушена в любовных ласках, и обычные нежные, ласковые, трепетные поцелуи ее не устроят. Ты с большим трудом ожидаешь окончания свадебного пиршества, едва сдерживаешься, чтобы при малейшей возможности не впиться в жену поцелуем. И тут твоя жена под видом того, что устала, просит позволить ей уединиться в своих покоях. Не знаю, как Даххарст, но я бы точно решил, что ты пылаешь такой же страстью и ищешь предлог, чтобы быстрее оказаться в моих объятиях, поскольку и сам этого страстно хочу.
   – То...то есть он мог решить, что я специально притворилась уставшей, чтобы заманить его в свою комнату? – потрясенно прошептала Ализе.
   – Не только он, все гости, наверняка, так тоже подумали, – авторитетно подтвердил Ранхгарт.
   – Но это совсем не так! Я не собиралась его заманивать! Я едва держалась на ногах! Я боялась его! – в ужасе от того, что о ней так подумали, почти в истерике выкрикивала Ализе. Немного успокоившись, спросила: – А зачем он изорвал мое платье? - Ранхгарт смущенно засмеялся:
   – Понимаешь, Ализе, с этим раздиранием одежды не все так просто. Этот способ изъятия женщины из платья, на самом деле, очень сложен. Разорвать платье одним рывком, учитывая шнуровку и плотный корсаж, очень-очень трудно. Я сам тренировался этому почти полгода, – смущенно добавил он.
   – Но зачем? – пораженно спросила Ализе.
   – Ты что? – теперь уже удивился Ранхгарт. – На любую женщину этот трюк действует безотказно. Представляешь, одним движением разорвать полностью платье! Да они обычно от такого зрелища просто в восторге, конечно, с учетом того, что у них появится еще одно или несколько платьев, лучших, чем уничтоженное. Этот рывок демонстрирует страсть мужчины, его нетерпение, его желание обладать. Во всяком случае, я уверен, что Даххарст думал именно так и он, скорее всего, хотел произвести на тебя неизгладимое впечатление. - Ализе судорожно глотнула и ничего не ответила. Было ощущение, что мир, который она знала и видела, вывернули перед ней наизнанку.
   – Теперь поговорим об укусе, – тяжело вздохнул Ранхгарт, понимая, что эта часть рассказа Ализе самая непонятная. – Перед тем, как Даххарст тебя укусил, он ничего не говорил тебе?
   – Говорил, – тихо подтвердила Ализе. – Говорил, что съест меня.
   – Съест?! – поразился Ранхгарт. – Как это – съест? Ты ничего не перепутала? - Ализе закрыла лицо руками и зарыдала, но Ранхгарт почему-то почувствовал, что в этот раз она плачет не над своей несчастливой долей, что-то в ее плаче было не так.
   – Ализе, – подозрительно спросил темный, – а ты мне все рассказала? – В ответ она только крепче прижала руки к лицу и заплакала еще горестнее. – Говори! – потребовал он, нисколько не испытывая жалости к всхлипывающей девушке.
   – Было еще кое-что, – запинаясь, стала рассказывать она. – За три дня до свадьбы ко мне наведалась... леди Миранэль.
   – И что ей от тебя было надо?
   – Я сама удивилась ее приходу. Она ничего не стала мне объяснять, лишь тихо прошипела:
  – Радуешься? Думаешь, что ты на седьмом небе от счастья? Зря!   –  Я молчала, пораженная ее злобным тоном, да и вообще, ее визит был мне очень неприятен. Эта женщина с самого детства страшила меня.   –  Думаешь, Даххарст потерял голову от любви, и теперь будет носить тебя на руках, сдувая малейшие пылинки?   –   Я так вообще не думала, особенно после того подслушанного разговора. Но ей я об этом рассказывать не собиралась, поэтому просто молчала, продолжая слушать ее. - Ализе почти шептала, тщательно подбирая или вспоминая слова. Ранхгарта это очень сильно удивило. Почувствовав, что этот разговор имел особое значение, он стал внимательнее вслушиваться в каждое слово. Но даже представить не мог, что услышит дальше.
  – И что же ему от меня тогда надо? – спросила я, поскольку этот вопрос очень сильно интересовал меня, еще с того дня, когда Даххарст сделал мне предложение.
  – Что?! – засмеялась она. – что Даххарсту от тебя надо?! – словно безумная повторяла она. – От невинной девственной светлой! – и она захохотала каким-то каркающим смехом, вдруг ее смех резко оборвался и она, мерзко ухмыльнувшись злобно сказала: - Не надейся, что твоя невинность защитит тебя…
- От чего защитит? – дрогнувшим голосом спросила я.
- От того, что Даххарст выпьет тебя всю до дна, а потом выбросит, как ненужную тряпку.
- как… как он меня выпьет?! – прошептала я, прижав руки к лицу. – Миранэль нахмурилась, потом посмотрела мне в глаза, потом как-то странно хмыкнула и каким-то зловещим тоном сказала: - он выпьет твою кровь. Что же еще?
  – Кровь? – я от испуга даже стала заикаться.
  – Кровь, кровь, кровь, всю, до самой последней капельки!   –  Она почему-то страшно развеселилась, видя моё состояние. Наверно ей хотелось сделать мне, как можно больнее.
  – И ты поверила ей?! – ахнул Ранхгарт.
  – Сначала нет, а потом поверила, и испугалась так, что у меня потемнело в глазах.
  – Зачем Даххарсту пить твою кровь? Что за чушь! – возмущению Ранхгарта не было предела. – Ты не попросила леди Миранэль объяснить, для чего это Даххарсту нужно?
   – Попросила. «Вы хотите сказать, что Лорд Даххарст выпьет мою кровь?», - я просто дрожала от ужаса, от самого этого предположения. – «Выпьет? Нет, он будет пить день за днем по нескольку глотков!». - От услышанного мне стало плохо. Но я все же спросила: «И что моя кровь ему даст?» – «Все, о чем только мечтают Темные! В первую очередь – мужскую силу, которой они так кичатся. Да еще многократное увеличение магической силы, ты – лакомый кусочек для него». – «А почему именно я?» – «Неужели не понимаешь? Светлая, с сильным магическим Даром, да еще владеющая родовой магией. Но самое главное: Девственница! Это для Темных ни с чем не сравнимое лакомство. За тобой следили все дни, что ты находилась в Академии, у тебя не было любовников, даже случайных. Наверное, Даххарст это тоже выяснил, иначе не бился бы так за тебя», – она это добавила с такой ненавистью!
   – Ализе!   –   яростно закричал Ранхгарт, не в силах слушать этот бред. – Темные не пьют кровь Светлых девственниц, чтобы пополнить свои силы! Не могу поверить, что ты восприняла всерьез то, что тебе сказала эта... эта... леди, – выдавил из себя Ранхгарт, едва сдержав оскорбления, готовые сорваться с языка.
   – Да, – покаянно подтвердила Ализе, – я поверила ей, поверила настолько, что решила хоть немного испортить удовольствие Даххарсту от вкуса моей крови, – увидев, что Ранхгарт ее не понимает, смущенно добавила: – Я решила стать НЕ девственницей.
   – Что ты решила сделать?! – переспросил Ранхгарт. – Стать НЕ девственницей? И как ты это «провернула»?
   – Никак, – Ализе всхлипнула. – Единственный мужчина, с которым я была знакома – это Ариниэлль. Вот к нему я и подошла. Но он повел себя очень странно, убежал, даже не дождавшись, пока я изложу ему свою просьбу.
   – Значит, у него хорошо развито чувство самосохранения, – рассмеявшись в голос, заметил Ранхгарт. – Умирать в страшных муках ему совсем не хочется.
   

   Глава 30

   
     – Неужели ты не могла спросить еще у кого-нибудь: будет Даххарст пить твою кровь или нет?
  – Я спросила! – возмущенным голосом, от мысли, что Ранхгарт подумал, будто она не уточнила такой важный вопрос, сказала Ализе. – Я спросила у Саннаэтеля.
  – И, что же он ответил? – с тоской в голосе, уже приблизительно предполагая, какой она получила ответ, спросил Ранхгарт.
  – Саннаэтель сказал, что будет как можно ближе к моей комнате, и если Даххарст только попытается сделать что-либо подобное, то Саннаэтель по первому моему зову немедленно придет на помощь. Так и случилось.
  – Нет уж, – перебил ее Ранхгарт, – начала – расскажи еще раз, только подробно: как вел себя Даххарст, что говорил, каким тоном, как смотрел на тебя при этом. Не мог же он наброситься на тебя, едва войдя в комнату. Он обязательно бы что-то сказал! - Ализе задумалась. Теперь она и сама стала сомневаться в том, что Даххарст собирался подвергнуть ее таким мучительным издевательствам или даже смерти. Она постаралась вспомнить каждый миг, начиная с той секунды, когда открылась дверь, разделяющая ее покои и покои Даххарста.
    – Я стояла посреди огромной спальни, не зная, что мне делать. Рядом была еще комната, я заглядывала в нее в надежде увидеть служанку, но это оказалась гардеробная, одна стена которой служила зеркалом. Мне было не по себе находиться в спальне. Кровать размером в полкомнаты очень меня смущала, – Ализе старалась вспомнить свои ощущения.
   – Тебе комната понравилась?
   – Да, очень! Убранство спальни было выдержано в бело-золотом цвете, как я и обожала.
   – Ализе, – довольно ехидно спросил Ранхгарт. – Ты была во дворце Правителя, много ты видела комнат, выдержанных в золоте на белом?
  – Ни одной! – сразу ответила Ализе. – На это я, как раз, обратила внимание. Золото на бордовом, золото на алом, золото на черном, но на белом – нет.
  – Понимаешь, что это значит? – Ализе, не понимая, вопросительно взглянула на Ранхгарта. – Это значит, – назидательно начал он, – что комната готовилась именно для тебя. Даххарст специально выяснял твои вкусы и цветовые пристрастия, чтобы сделать тебе приятное. Если бы его избранницей была женщина нашего народа, уверяю тебя, спальня бы выглядела совсем по-другому.
   – Мне только цветы не понравились, – продолжала Ализе. – Нет, они, конечно, были красивыми, но уж слишком яркими. Насыщенного красного цвета, я не люблю такие. Мне больше нравятся нежно-розовые, почти белые.
  – Ага, – с нотками сарказма в голосе поддакнул Ранхгарт, – например, белые лилии.
   – Да, лилии, – не стала отпираться Ализе. – Что может быть прекраснее белых лилий? – мечтательно вздохнула она. – Но он мне их почему-то не подарил, хотя, как ты утверждаешь, интересовался моими предпочтениями. То, что я люблю белые лилии, знали все.
   – Ализе, ты совсем дура? – отбросив всякую иронию и сарказм, совершенно серьезно спросил Ранхгарт. – Он не мог подарить тебе лилии! Лилии являются символом чистоты и невинности, и он, как умный и воспитанный мужчина, не хотел, чтобы, увидев букет, ты решила, что он намекает на то, то ты этого лишена. - Поняв, о чем говорит Ранхгарт, Ализе покраснела, как рак.
   – Но я... но я же... – начала она, не зная, как продолжить, но Ранхгарт ее понял.
   – А Даххарст думал совершенно противоположное, поэтому и подарил букет цветов, символизирующих страсть. Так, давай дальше рассказывай, – тоном, в котором явственно зазвучало раздражение, приказал Ранхгарт.
   – Дальше… Дальше открылась дверь, вошел Даххарст, – послушно продолжила рассказ Ализе. – Он был не то, чтобы пьяный, но от него явно разило вином, это я почувствовала, когда он меня укусил за губу.
   – Так! Стоп! Давай с самого начала. Он зашел, увидел тебя, что он сказал?
   – Он сказал: «Малышка, ты меня уже ждешь? – Я непонимающе посмотрела на него, и только хотела сказать, что я жду служанку, чтобы она помогла мне сменить платье, как он продолжил: – До чего же ты аппетитная! Такая вкусненькая, так и хочется тебя съесть!», – при этих словах я метнулась в угол, решив отбиваться от него, пока хватит сил.
   – Ализе, – с ужасом спросил Ранхгарт, – ты что, никогда не слышала пьяного сюсюканья влюбленного мужика?!
   

   Глава 31
   
 Ализе отчаянно потрясла головой, с не меньшим ужасом глядя на Ранхгарта, в ее сознание, наконец, закралось подозрение, что она все не так поняла, как было в действительности. Она жалобно посмотрела на Ранхгарта, но тот был неумолим.
- Рассказывай дальше, - приказал он, слово в слово и старайся передавать даже интонацию его голоса, это тоже важно. Ализе судорожно глотнула, но потом, словно кукла, которую дергают за веревочки продолжила бесцветным и безжизненным голосом:
 – Моя девочка хочет поиграть! – громко засмеялся Даххарст, и в один прыжок перемахнул через кровать, разделявшую нас. Но я успела выскочить из угла, проскользнув под его руками, и бросилась в другой конец комнаты. Ранхгарт, клянусь, - вдруг встрепенулась Ализе и в ее голосе появилась уверенность, в правильности тех своих поступков, - его глаза горели огнем, он стал похож на хищника!
   – Конечно, огнем! А, еще чем? – возмутился Ранхгарт. - Только стал похож не на хищника, а на охотника! Ты же из своей спальни устроила охотничий загон. Его глаза загорелись азартом, предвкушением победы. А ты как думала? По спальне бегает красавица, у него и в мыслях нет, что от страха, он думает, что от желания завести, возбудить его еще сильнее. Неужели ты этого не понимаешь? – Ализе не понимала и Ранхгарт тяжело вздохнув, спросил: - Что было дальше?
   – Мне удалось вырваться еще раз, а потом он меня поймал, запрокинул мою голову вверх и зубами впился в мои губы, – голос Ализе снова задрожал, от приближающихся слез.
   – Подожди, – прикрикнул на нее Ранхгарт, – допустим, то, что сделал Даххарст в тот момент, можно было бы назвать поцелуем. Как он, по-твоему, должен был бы выглядеть?
   – Поцелуй? – удивилась Ализе. – Ну, он должен был бы осторожно прикоснуться губами к моим губам, едва ощутимо, едва заметно…. - При этих словах Ранхгарт от бессилия заскрежетал зубами.
   – Ализе, – едва сдерживая себя, прошипел Ранхгарт, – поцелуем, который ты описала, целуются только подростки. Взрослые, понимающие толк в наслаждениях мужчины и женщины, целуются так, как тебя ПОЦЕЛОВАЛ Даххарст!
   – Поцеловал?! – возмутилась Ализе. – Он укусил меня за губу до крови!
   – То есть ты стояла, не шевелясь, покорившись его силе, а он взял, да вдруг и укусил?
   – Нет, я вырывалась! Крутила головой изо всех сил, а когда он зачем-то попытался мне открыть рот... я его укусила… – вдруг медленно произнесла Ализе и застыла на несколько мгновений, словно статуя. – Ранхгарт, я его укусила! Я только сейчас это вспомнила! То есть, получается, я первая на него напала.
   – О том укусе можешь забыть, наверняка он истолковал его совсем по-другому и нисколько не обиделся на него, – успокоил ее Ранхгарт. – А дальше, что было?
   – Когда он меня укусил, я впервые применила магическую силу, и отбросила его с помощью заклинания. Это было обычное заклинание, не родовое. Он отлетел к стене и ударился спиной о туалетный столик, но тут же вскочил на ноги и снова бросился ко мне. Я испугалась того, что сделала, и в панике бросилась к двери. Не знаю, как бы это выглядело, если бы я побежала с воплями по коридору, в тот момент я об этом не думала, но Даххарст не дал мне выскочить из комнаты. Он догнал меня у двери, и вот тогда-то и разорвал одним рывком мое платье. Потом он подтащил меня к кровати, бросил на нее, упал на меня сверху, подминая под себя. Я извивалась, как могла, пытаясь выбраться. Как раз тогда он и впился зубами мне в шею. Я не помню, больно мне было или нет. Но само осознание того, что он делает, наполнило меня таким ужасом и придало такие силы, что, развернувшись к нему лицом, я без колебаний ударила ему в живот самым страшным родовым заклятием, которое только знала. От боли он упал с кровати на пол и стал по нему кататься, прижимая ноги к животу, а потом снова бросился ко мне. В его глазах переливалось такое бешенство, что я от страха стала бить его всеми заклятиями, какие помнила, и позвала на помощь Саннаэтеля. Даххарст метнул в меня сгусток тьмы. Боль пронзила одновременно горло, грудь и низ живота, теперь на пол рухнула я. В эту секунду в комнату вбежал Саннаэтель. Увидев меня в таком состоянии, Саннаэтель с кулаками бросился на Даххарста, но тот сшиб его с ног одним ударом. Вот тогда Саннаэтель так же, как и я, ударил Даххарста родовым проклятием. Саннаэтель магически сильнее меня, к тому же он учился в Академии четвертый год, он лучше умел контролировать свой Дар и пользоваться им. Но Лорд Даххарст успел выставить щит, сотканный из тьмы, и заклинание Саннаэтеля разбилось о него на крохотные кусочки, вместе с собой разметав и тьму... И все это обрушилось на меня, поскольку я находилась на линии огня. Боль была такой страшной, что я едва сдержалась, чтоб не закричать, я боялась случайно отвлечь брата, пытающегося сконцентрироваться для новой атаки. Но тут ворвалась охрана, поскольку во дворце все почувствовали воздействие чуждой магии. Саннаэтель подхватил меня на руки и решительно двинулся к двери. Охрана расступилась, пропуская. Он шагнул в ближайший портал, и мы покинули дворец Правителя. Наверное, Даххарст ударил его плетью тьмы в тот момент, когда Саннаэтель взял меня на руки. Я не видела, как Даххарст ударил его, и ничего не знала об этих следах от хлыста на теле брата.


  Глава 32
 
 Ранхгарт вытаращив глаза слушал рассказ Ализе, у него было стойкое ощущение, что речь идет о смертельной битве непримиримых врагов, конечная цель которой – смерть. Он несколько раз глубоко вздохнул, попытавшись успокоиться. В рассказе Ализе ему почему-то больше всего было жалко Даххарста, но решив дослушать повествование до конца, чтобы не делать скоропалительные выводы, он спросил:
– И что, с того момента, как Саннаэтель вынес тебя из спальни, и до сегодняшнего дня ты больше ни разу не встречала Даххарста?
    – Не только не встречала, но даже ничего о нем не слышала, – утвердительно ответила Ализе. – Хотя тут нет ничего удивительного. Все эти годы мы жили в самых глухих местах, какие только можно себе представить, старались ни с кем не общаться. К тому же я сильно болела, и первые три года наших скитаний не помню вообще. Только небольшие обрывки, и то, в основном, лекарей и целителей, пытавшихся мне помочь. Потом стало легче. К Саннаэтелю стали возвращаться силы, и он смог поделиться ими со мной. Вот с этого времени я помню, как мы жили, и могу хоть что-то рассказать.
   – И как же вы жили?
   – Очень скромно. Денег у нас не было, но на мне остались драгоценности, которые я надела на церемонию. Колье разорвалось вместе с платьем и браслетами, зато сохранились серьги, кольцо, диадема, но главное – длинная нить редчайшего жемчуга, украшавшая мою прическу. Из нее получились четыре ожерелья, которые мы продали так дорого, что смогли приберечь остальные украшения и оставить их на крайний случай.
   – И что, вас не удивило, что за эти годы Даххарст не нашел тебя, хотя бы для того, чтобы просто поговорить?
   – Удивило, но мы решили, что очень хорошо прятались… – Ализе покраснела, сообразив, насколько нелепым было такое убеждение. Подтвердило это и откровенно-ироничное хмыканье Ранхгарта, явно считавшего, что спрятаться от Даххарста таким способом они точно бы не смогли. Тут Ализе поняла, что Даххарст не потому не появился, что не смог их разыскать, а потому что... – Ранхгарт, а ты знаешь где Даххарст? – вдруг спросила Ализе, и в первый раз в ее голосе послышалось беспокойство… о муже.
   – Не знаю! – с расстановкой ответил Ранхгарт. – И никто не знает. Его ищут уже десять лет, с того самого момента, как вслед за вами исчез и он, но все напрасно. Он жив. Дед проверял, его жизненная сила не угасла, но вот только где он находится, почему не появляется – этого объяснить никто не может. За эти десять лет вас о нем никто не спрашивал?
   – Спрашивали, – с готовностью ответила Ализе. – Этот мерзкий Лаэдель, разыскав нас, очень долго говорил с Саннаэтелем о Даххарсте. Но поскольку мы жили в крошечном домике, и дверей, кроме входной, у нас не было, а дверные проемы в комнаты мы завесили тканями, то я слышала, о чем они говорили. Саннаэтель честно рассказал, что Даххарст пытался меня убить, покалечив перед этим, но меня удалось спасти, и что с этого времени о Даххарсте мы не слышали. Лаэдель выспрашивал подробности о том, как все произошло, но Саннаэтель не знал их тогда, не знает и сейчас. Кроме тебя, Ранхгарт, я никогда, никому, ничего не рассказывала, – тихо добавила она. – Лаэдель страшно злился, кричал на Саннаэтеля, но так ничего и не добившись, ушел.
   – Ализе, если бы Даххарст хотел разыскать вас, то он достал бы вас даже из-под земли, причем, в прямом смысле. Если он не появился, значит, не хотел этого сам. И вот я тебя спрашиваю: почему? У меня есть несколько вариантов того, как мог бы поступить Даххарст, после того, что случилось в вашей спальне. Во-первых, он мог бы тебе отомстить, и поверь мне, от его мести вы бы не спрятались, хотя… допустим, он не хотел… как бы сказать, «марать руки», - Ранхгарт спокойно взглянул на побледневшую Ализе, словно рассуждал о чем-то обыденном, а не о том, что Даххарст мог нанять головорезов, чтобы расправиться с женой и ее братом. – Он легко мог бы нанять исполнителей, оставшись при этом в тени. Но он и этого не сделал, вы живы, значит, месть отпадает. В то же время, если бы он тебя простил, то давно бы появился, чтобы предложить помощь, хотя бы денежную, может даже через подставных лиц. Этого он тоже не сделал, - продолжал рассуждать Ранхгарт. -  Если бы он выбросил эпизод со свадьбой из своей жизни, решив забыть, что у него есть жена, то все сплетни в светских салонах всех государств начинались бы и заканчивались бы пересказам о его любовных победах и прочих подвигах… - он замолчал, продолжая раздумывать, а Ализе нетерпеливо спросила:
   – И тогда какой же из всего этого вывод? – в ее голосе звучало настоящее беспокойство.
   – А вывод может быть только один, – голос Ранхгарта стал холоден и враждебен. – Он не может сделать этого физически, из-за ран или увечий, полученных от вас двоих!
   – Ты хочешь сказать, что мы с братом смогли настолько сильно ранить Шестого Лорда Темной Империи, что он десять лет не может оправиться от нанесенных ран?! – Ализе, полная негодования от подобного предположения, презрительно вздернула голову.
   – Да, я хочу сказать именно это, – со злостью на ее неверие подтвердил Ранхгарт, а потом почти с ненавистью уточнил: – Хотя нет, твой брат к его ранам, скорее всего, не имеет никакого отношения. Ведь ты сама сказала, что Даххарст выставил щит, о который разбилось заклятие, брошенное Саннаэтелем. А вот против заклятия, брошенного женушкой, он никак не защитился, потому что не ожидал от нее такого предательства, – последние слова Ранхгарт почти прошипел. – Ведь обряд, через который вы прошли, связал вас навечно друг с другом, подразумевалось, что вы будете преданы друг другу, и будете защищать друг друга до последней капли крови. Вы пойдете друг за другом, если это потребуется, против врагов, против друзей, против родни, против своего народа. Ты понимаешь, о чем я тебе говорю? – гаркнул на Ализе Ранхгарт, поскольку она стояла неподвижно, словно столб, пораженная его словами.
   

   Глава 33
   
   – Ты думаешь, что я смогла так сильно его ранить? – прошептала Ализе.
   – А ты что, сама этого не думаешь? Насколько я помню твой рассказ, ты утверждала, что, вывернувшись из рук Даххарста, со всей силой, ненавистью и страхом ударила его в живот заклятием родовой магии. Ты не говорила, что Даххарст выставил защиту и каким-то образом смог нейтрализовать удар, наоборот, ты сказала, что от боли он покатился по полу. А это значит, что заклятие настигло его, он не смог от него защититься. А что за заклятие ты использовала? – не сдержав интереса, а может, решив, что подобные знания могут и ему пригодится, спросил темный.
   – Заклятие смерти, – уже с ужасом от собственного поступка, ответила Ализе. – Только моих сил было недостаточно для полноценного заклятия. Скорее всего, оно подействовало, как заклятие оцепенения, оледенения, медленного угасания.
   – Я думал, у Светлых подобных заклятий не существует, – удивился Ранхгарт. – Это же Темные все рушат и уничтожают, – с сарказмом добавил он. – Светлые же все возрождают и исцеляют.
   – Иногда исцелить и возродить невозможно, – объяснила Ализе. – Для этого и существует такое заклинание. В зависимости от силы воздействия и необходимости оно приводит к замиранию или оцепенению, например, когда каменный великан, созданный темной магией, хочет упокоиться, вернувшись в свое естество. Это заклинание может упокаивать поднятых темными некромантами мертвецов. Оно может и убить, если достаточно силы.
   – И именно его ты применила против мужа, – с грустью закончил ее рассказ Ранхгарт. – А потом еще прикидывалась несчастной, вызывая жалость окружающих по отношению к себе, и гнев и негодование – по отношению к Даххарсту.
   – Я... я не специально, – стала оправдываться Ализе, – я так, действительно, думала.
   – А не думала ли ты, милая Ализе, – слова «милая Ализе» Ранхгарт сказал таким зловещим тоном, что бедная девушка в испуге отшатнулась, – что своей глупостью, тупостью, тем, что вела себя, как полная дура, ты сломала жизнь себе, Саннаэтелю, и, скорее всего, и Даххарсту? – жестко подвел итог Ранхгарт. Ализе не сдавалась. Она не хотела верить таким ужасным словам. Это не она, это ее обидели, это она несчастная!
   – А что же я тогда, по-твоему, должна была сделать?
   – Ты должна была остановить его, пока он еще не наделал глупостей. Но остановить словами, а не применением родовой магии!
   – Он бы меня не послушал.
   – Во-первых, ты не пробовала, а во-вторых, ты могла заплакать. Это-то уж точно его остановило бы! Темные не переносят женских слез. А так вы, словно сорвавшиеся с цепи собаки, накинулись на него вдвоем. Хорошо хоть били по очереди, если бы ударили одновременно, наверное, смогли бы убить его, – жестко, даже жестоко говорил Ранхгарт, стараясь не смотреть в наполненные слезами глаза девушки. Ализе, десять лет до этого считавшая, что Даххарст жив и здоров, и только и думает о том, чтобы отыскать ее и отомстить, не могла привыкнуть к мысли, что где-то далеко находится совершенно одинокий, раненый и очень несчастный ее муж. И ему никто, никто не может помочь. Так же, как и им с Саннаэтелем никто не помог, пока они не встретили Ранхгарта.
   – А почему он не объявится и не попросит о помощи? – уже всхлипывая от жалости к Даххарсту, спросила она.
   – Ты спрашиваешь, почему Темный, столько лет гордившийся своей силой, умом и красотой, не прибежал и не рассказал всем, что он слаб и болен?! Неужели ты сама не понимаешь, что он не может так поступить, и никогда не поступит? Он сдохнет, но не признается в своей слабости!
   – Сдохнет?! – пролепетала Ализе. – Ты думаешь, он может умереть?
   – А я откуда знаю? – поразился Ранхгарт ее вопросу. – Я видел его всего пару раз в жизни, еще когда был маленьким. Просто из твоего рассказа можно сделать только такой вывод.
   

   Глава 34

   
   – Что мне теперь делать? – умоляюще глядя на Ранхгарта, спросила Ализе.
   – А что тут можно сделать сделать? – пожал Ранхгарт плечами. - Даххарст неизвестно где… вот если он появиться, то тогда и будешь думать, что тебе делать.
- Нет! - почти закричала Ализе. - Я так не могу, я не могу просто сидеть и ждать…
- Как это не можешь? - Ранхгарт сделал удивленное лицо. – Десять лет могла. Десять лет тебя не заботила судьба мужа и ничуть не волновало, где он, что с ним, вот и дальше не вспоминай!
- Ранхгарт, - тихо сказала Ализе, - ну зачем ты так? Ты же понимаешь, что я… что я думала все наоборот, и если вспоминала мужа, то только содрогаясь от страшных воспоминаний. Теперь все по-другому. Нет никакой ненависти к нему, я бы хотела с ним поговорить, разобраться во всем, что тогда случилось… - Да, сердце женщины – загадка. Проненавидев своего мужа десять лет, Ализе вдруг осознала, что от ненависти в ее душе не осталось и следа. А после такого долгого и тяжелого разговора после того, как Ранхгарт объяснил совершенно необъяснимые с ее точки зрения поступки Даххарста, она не только на мужа, но и на саму себя взглянула совсем с другой стороны. Особенно потрясли ее слова Ранхгарта, сказанные в самом конце:
   – Даххарст, конечно, во многом виноват. Виноват, что поверил словам Лаэделя, виноват, что не поговорил с тобой перед свадьбой. Но сама подумай, как мало у него было времени на подготовку, и как много ему надо было сделать. Не сомневаюсь, что он крутился, словно белка в колесе. Но я хочу спросить тебя вот о чем: насколько я понял, ты вообще не принимала никакого участия в свадебных приготовлениях, ну, разве что, ходила на примерки платьев. Так вот, я не понимаю, почему ты ничего не постаралась разузнать о своем будущем муже? Почему ты ничего не пыталась узнать о его народе, принадлежать к которому ты стала бы после свадьбы? Неужели тебе было не интересно, не важно, безразлично, с кем ты собираешься связать свою жизнь? — Вот только сейчас Ализе задумалась об этом. А действительно, почему она ничего не пыталась узнать о Даххарсте? И тут же вспомнила свой последний разговор с ректором, разговор, которым он попрекал и ее, и Саннаэтеля, когда они решили восстановиться в Академии. А разговор, действительно, был очень важным. Для начала господин ректор описал в самых черных красках, не только самого лорда Даххарста, но и все королевское семейство, к которому тот принадлежал. Ректор не забыл ничего, ни то что магия темных, а особенно родовая магия имеет совсем другую природу, чем магия светлых, ни то что эта самая магия очень дурно влияет на характер темных, делая их вспыльчивыми, эмоционально неуравновешенными, способными на самые безумные поступки. Сказал о том, что лорд Даххарст является образцом всех самых ужасных черт характера темных, и что Ализе будет плакать горькими слезами и днем, и ночью, если выйдет за него замуж. А потом ректор, так радужно так прекрасно нарисовал ее будущее со своим племянником, что Ализе напуганная его словами, почти уже решилась отказать Даххарсту, вот только ее решимость продолжалась ровно до той минуты, пока его не увидела своего жениха. Его черные горящие глаза, его сильное волевое лицо, его твердо сжатые губы… от страха она только и могла, что поклоном ответить на его приветствие, а потом так же поклониться при расставании. Она сейчас даже под пытками не смогла бы вспомнить, о чем они тогда разговаривали. Хотя, скорее, говорил он, а она делала вид, что слушает, на самом деле находясь в плену отчаяния и безысходности. Сейчас Ализе страшно жалела, что не вслушивалась в его слова. Он хотел тогда с ней обсудить? Может хотел от чего-то предостеречь? О чем-то предупредить? Может, будь она тогда внимательнее, ничего бы не случилось. Вот так незаметно для самой себя Ализе перешла от обвинений к самобичеванию. А если учесть ее мягкий характер, психологическую ранимость и жалость ко всем страдающим, то становилось понятно, почему в ее сознании теперь над головой Даххарста вместо подвешенного меча светился терновый венец мученика. Ализе грызла себя несколько дней, за это время жалость к пропавшему мужу, переполняла ее сердце настолько сильно, что Ализе вновь подошла к Ранхгарту:
   – Я решила найти Даххарста, где бы он ни был! Но только мне нужна твоя помощь.
   – И как как я могу тебе в этом помочь? – удивился темный.
   – Брачный браслет, – коротко ответила Ализе. – Если я опущу руку в пламя, в том самом Храме, где свершился обряд единения, то меня перебросит к Даххарсту, где бы он ни находился. Я прошу тебя помочь мне попасть в этот Храм.
   – Вот тебе еще одно доказательство, что Даххарст не искал тебя! – обрадовался Ранхгарт. – Он ведь тоже мог переместиться к тебе с помощью брачного браслета.
   – Нет, не мог, – возразила Ализе. – Саннаэтель с помощью нашей родовой магии заблокировал его. Если бы даже Даххарст захотел меня найти с помощью браслета, у него ничего бы не получилось. Но теперь я попрошу Саннаэтеля снять магическую блокировку, и я уверена, что в вашем Храме он сработает. - В словах Ализе был резон, и Ранхгарт задумался. Но думал он не об Ализе, а о Даххарсте. Он мысленно представил, какую жизнь тот влачил десять лет по вине своей недоразвитой женушки. Какую, злость, какое раздражение, какую боль испытывал все это время. И вот она появляется с извинениями, что мол, ошибочка вышла, что она его не так поняла, и очень жалеет об этом. «И что будет? – подумал Ранхгарт. – Даххарст кинется к ней с распростертыми объятиями? – Ранхгарт ухмыльнулся. – Разве только для того, чтобы задушить ее, и отнюдь не в любовном экстазе!»


Глава 35

   
Ранхгарт строго посмотрел на девушку.
  – Ализе, прежде чем начать тебе помогать, я обязан убедиться, что ты хорошо понимаешь и осознаешь, что будет происходить между тобой и Даххарстом, когда вы встретитесь.
  – Конечно, знаю и понимаю, – уверенно, даже немного обиженно ответила эльфийка. (Потом, вспоминая этот разговор, Ранхгарт возблагодарил небо, что у него хватало ума спросить):
  – И что же между вами будет? - Он ожидал, что Ализе смутится или покраснеет от такого прямого вопроса. Ничуть не бывало. Голосом, в котором явно звучали пафосные и даже немного истеричные нотки, она сообщила, что будет просить у мужа прощения, и даже на коленях, если потребуется! «На коленях – это хорошо», – достаточно цинично подумал Ранхгарт, имея в виду нечто совершено далекое от просьбы о прощении. Разумеется, вслух он ничего этого не сказал, а просто продолжил допрашивать: – А что будет после того, как он тебя, допустим, великодушно простит? – коварно улыбнулся Ранхгарт, любуясь на красивое лицо Ализе, застывшее в недоуменном раздумье. Похоже, о том, что жизнь будет продолжаться и после получения прощения, она как-то не подумала. – Значит, так, – решительно и твердо сказал темный. – О том, чтобы немедленно отравиться к Даххарсту, не может быть и речи! Ализе, которая мысленно уже находилась рядом с мужем, недоуменно посмотрела на Ранхгарта. Его слова неприятно поразили ее. Она упрямо вздернула подбородок и гордо заявила:
  – Хоть с твоей помощью, хоть без нее, но я доберусь до Даххарста! - Ранхгарт досадливо вздохнул. Ему очень не хотелось говорить с Ализе на такую деликатную и щекотливую тему, но выхода не было.
  – Ализе, не буду скрывать, но я думаю, что у Даххарста тебе не стоит ждать особенно теплого приема. Думаю, он оттолкнет, а возможно, даже обидит тебя, несмотря на все твои слова и уверения… - он замолчал, мучительно раздумывая о том, как намекнуть Ализе, что возможно Даххарст захочет воспользоваться своим супружеским правом и сделает это со злостью… и тогда конец. Конец всему. Он еще раз посмотрел на Ализе, раздумывая, что она знает о сексе, хотя бы на уровне бабочек, кошечек и собачек, и снова вынужден был уныло признать, что скорее всего ничего! И тут его голову посетила светлая и очень дельная мысль. А почему, собственно, он должен проводить такую беседу? Ведь есть же в Академии существа, которые намного лучше его познакомят Ализе со всеми атрибутами супружеской жизни. Фея Мия! Вот кто может ему помочь. – Значит так, - строго сказал Ранхгарт. – Пока ты не пообщаешься с Мией, пока не поговоришь с ней на всякие там женские темы, я тебя к Даххарсту не отпущу!
- Мия? – удивленно переспросила Ализе, пытаясь припомнить, что это за девушка.
- Мия – фея. Она много чего знает и многому может тебя научить… или по крайней мере рассказать.
- Хорошо, - Ализе безразлично пожала плечами, - Мия, так Мия. - Ализе всем своим видом демонстрировала, что разговор с феей считает излишним, но если Ранхгарт настаивает, то пожалуйста.
В этот же день Ранхгарт встретился с феей, чтобы попросить ее о такой необычный услуге.
- Мия, как ты знаешь, мужем Ализе является лорд Даххарст… - фея его тут же перебила:
  – Вот повезло девушке! – со вздохом нескрываемой зависти сказала она, теперь пришла очередь вздыхать Ранхгарту нескрываемой завистью перебила Мия.
  – Она так не считает. Понимаешь, Ализе вообще ничего не знает о чувственной стороне отношений между мужчиной и женщиной…
- Как она может не знать? – поразилась Мия, - ведь она была замужем за Темным! – Ранхгарт с тоской посмотрел на девушку. Сначала он не хотел вводить Мию во все подробности жизни Ализе, но сейчас понял, что у него просто нет другого выхода, и тогда плюнув на все, он очень подробно объяснил Мие суть проблемы. Фея впечатлилась, Ранхгарт это видел.
- Приводи ее, - решительно сказала Мия, - я с ней поговорю. – Ранхгарт был уверен, что разговор между девушками затянется надолго, но, как ни странно, Мия вышла из комнаты, уже через несколько минут.
- Беда, Ранхгарт, - быстро сказала фея. – У Ализе заблокированы все сексуальные каналы, и она такая же мертвая, как и Саннаэтель. Ранхгарт недовольно хмыкнул, впрочем, удивленным он не выглядел, что-то подобное он и подозревал. Ну не может молодая и красивая девушка вести себя с мужчинами так, как вела себя Ализе. Она никогда ни кокетничала, ни флиртовала, ни смеялась над шутками, да она даже никогда не улыбалась!
- Мия, - серьезно сказал Ранхгарт, - восстановлением ее сексуальных каналов пусть потом занимается ее муженек, мне же нужно, чтобы она реально представляла, в чем заключается близость между мужчиной и женщиной и как на самом деле муж и жена исполняют свой супружеский долг.
- Поняла. – Мия кивнула головой, но пошла не в свою комнату, а в соседнюю. Минуту спустя она вышла с двумя подружками, и уже тогда все втроем они пошли в комнату, где их ждала Ализе.
Ранхгарту настолько было интересно узнать, какое впечатление урок произведет на Ализе, что он решил дождаться его окончания. Пристроившись неподалеку, он не выпускал из поля зрения дверь в комнату Мии. Увидев, что она привела с собой подкрепление Ранхгарт довольно улыбнулся, решив, что три наставницы еще лучше, но и это оказалось не все. Скоро вновь одна из подружек Мии вышла из комнаты и убежала, а через десять минут, воровато оглядываясь, затащила в комнату одного из своих сокурсников. Ранхгарт тихо засмеялся, поняв, что этот парень будет выполнять роль наглядное пособия. Вот теперь интерес Ранхгарта перерос в настоящий азарт. Понимая какое зрелище ожидает Ализе, он нетерпеливо ждал, когда же она выйдет и поделится впечатлениями. Ждать пришлось недолго. Дверь в комнату Мии распахнулась и из нее. Как ошпаренная выскочила Ализе. Вытаращенные от ужаса глаза, пунцовые пылающие щеки. Не замечая никого, она мчалась по коридору, Ранхгарт едва успел перехватить ее.
      – Что случилось? – спокойно спросил Ранхгарт, словно речь шла о чем-то обыденном. Ализе несколько секунд бессмысленно смотрела на него, а потом спросила дрожащим, заикающимся голосом
   – Даххарст должен был со мной делать ЭТО?! – Хоть Ранхгарт и не знал, что увидела Ализе, но он утвердительно кивнул головой. – Я… я бы его убила, - запинаясь призналась Ализе. – Я бы решила, что это какой-то страшный ритуал и убила бы его, - шепотом повторила она. – Неужели это происходило с каждой супружеской парой? – задумчиво, ни к кому не обращаясь конкретно, спросила Ализе. Ранхгарта немного насторожило слово происходило, у него появилось стойкое ощущение, что Ализе посчитала, что супружеский долг исполняется один раз в жизни, но отбросил эти мысли, пусть с проблемами Ализе борется ее муж, потому что их проблем, судя по всему, бессчетное количество.
 – И что, все женщины, выходя замуж, проходят через это? – вновь спросила Ализе и Ранхгарт, вновь подтверждающе кивнул. – Что ж, – видимо, внутренне смирившись с судьбой, сказала Ализе, – надо, так надо. Значит, и я через это пройду. - Не таких слов ждал Ранхгарт, но в любом случае устроить ей подобное ознакомление с физической частью возвышенных романтических отношений было правильным решением, с чем себя Ранхгарт и поздравил.


   Глава 36

   
   «У Ализе заблокирована сексуальная энергия, - вспоминал Ранхгарт слова Мии, - она не может ощущать ни страсти, ни возбуждения… Ну, конечно! – мысленно простонал Ранхгарт. – И это сделал муж Ализе… Получается он знал не только о существовании родовой магии Высших Светлых, но и знал, как ее нейтрализовать или заблокировать. Один сгусток тьмы – в основание горла, чтобы заблокировать способность черпать силы из окружающего мира, другой – в солнечное сплетение, чтобы лишить возможности накапливать свои собственные магические силы. И еще один – в низ живота, чтобы нельзя было использовать свою сексуальную энергию, помогающую, пусть и косвенно, накапливать магические силы или восстанавливать их утечку. — Вот и хорошо! – со злостью на Даххарста думал Ранхгарт. – Сам покалечил свою жену, пусть сам и лечит! Что ж, Ализе самое время отправляться навстречу своему «счастью». - Поздно ночью Ранхгарт постучался в дверь Ализе. Дверь тотчас открылась, стало понятно, что девушка его ждала.
   – Ты готова? – Ализе кивнула. – Саннаэтель снял защищающее заклятие на твоем брачном браслете?
   – Да, – неохотно ответила Ализе, не желающая вспоминать тяжелый разговор с братом. Как Саннаэтель просил и умолял ее не отправляться в лапы к Даххарсту! Пугал, что живой от него она может не вернуться. В ответ на все его слова она твердо ответила: «Саннаэтель, я все равно найду своего мужа и увижусь с ним. Убьет – значит, убьет, такова моя судьба. Я была обязана быть рядом с ним все эти десять лет, в радости и горе, в довольстве и бедности, в здравии и болезни... Да, в здравии и болезни я должна была быть рядом с ним. Я этого не сделала, теперь я это исправлю. И будь, что будет».
   Ранхгарт внимательно вгляделся в глаза девушки и зябко передернул плечами. Не хотелось бы ему, чтобы его шли искушать, соблазнять, возбуждать, с таким выражением лица. А взгляд... Он опять передернул плечами. С таким взглядом воины идут на смертельную битву, зная, что могут не вернуться назад.
Ранхгарт подумал, что на месте Даххарста ему бы захотелось держаться подальше от такой женушки, ну не возбуждала его Ализе, ну ни капельки. Ему ни разу не захотелось обнять или поцеловать ее, не говоря о чем-то большем. Да, она невероятно красива, и что? Он встречал менее красивых и не таких внешне безупречных девушек, к которым его влекло в тысячу раз сильнее. Когда один их взгляд превращал все его тело в сплошную эрогенную зону, возбуждая безумное желание даже простым прикосновением к ладони, плечу, не говоря уже о других, действительно эрогенных участках тела.
   – Ализе, – еще раз напомнил Ранхгарт, – я не знаю, как Даххарст встретит тебя. Но, в любом случае, ты должна ему объяснить, что не сможешь ему помочь, пока он не разблокирует твои силы или не обратится за помощью к Саннаэтелю.
   – Я поняла, я ему объясню, – отмахнулась от напоминаний Ализе, полностью поглощенная мыслями о скорой встрече с мужем. - Мгновение – и портал, открытый Ранхгартом, перенес их в Храм. Ализе не колеблясь ни секунды, подошла к жертвенной чаше, пред которой день и ночь горел огонь.
   – Подожди, – окликнул ее Ранхгарт. – Прежде, чем опускать руку в огонь, брось в него вот это, – и он протянул ей кусок какой-то странной деревяшки.
   – Я должна бросить в огонь сначала вот это полено? – удивилась она.
   – Полено?! – чуть не задохнулся от возмущения Ранхгарт. – Да это кусочек священного дерева нашей покровительницы! Он стоит больше, чем весь тот жемчуг, что украшал твою голову, и благодаря которому вы с Саннаэтелем просуществовали десять лет. Хочешь, чтобы Богиня помогла тебе и была благосклонной, и чтобы она не сожгла твою руку до кости, прежде чем соединить вас? – Ализе быстро закивала головой. – Тогда, бери и бросай! - Ализе бережно, со всем почтением, опустила кусочек дерева в огонь. Пламя несколько раз лениво коснулось его, явно не торопясь набрасываться, но постепенно языки пламени закружились, со всех сторон облизывая подношение. Миг – и кусочек исчез. – Богиня приняла твой дар, – шепотом объяснил Ранхгарт. – Можешь опускать в пламя руку. - Ализе потянулась к огню. Боли не было никакой, рука полностью была погружена в пламя, но не горела. А потом брачный браслет стал накаляться, и скоро уже жег так, что слезы, помимо воли, побежали из глаз Ализе, но она терпела. Во время брачной церемонии боль была такой же, а раз она тогда вытерпела, то вытерпит и сейчас. Девушка почувствовала, как ее тело стало легким и невесомым, перед глазами все закружилось, и она оказалась в длинном коридоре, как раз на пути идущего навстречу Даххарста. Они замерли в нескольких шагах друг от друга, оба потрясенные этой встречей.  Ализе пришла в себя первой (ведь она, в отличие от мужа, готовилась к ней).
   – Даххарст, – торопливо заговорила она, боясь, что что-нибудь может помешать сказать ей самое главное, – я пришла помочь тебе, но я не смогу этого сделать, если ты не разблокируешь мои силы. Можно еще попросить Саннаэтеля, – почти неслышно добавила она, съеживаясь от страха под холодным, злым взглядом мужа. Даххарст молчал, рассматривая ее, словно какую-то зверушку, а Ализе, теряясь от такого враждебного взгляда, пыталась рассказать, пыталась объяснить, как все тогда получилось. – ...Я боялась... я не знала, – она запнулась, понимая, что сказать фразу: «Я ничего не знала о том, что должно было произойти между нами в спальне, и поэтому ударила тебя смертельным заклинанием», она не в силах.
   – Ты хочешь, чтобы я разблокировал твои силы? – спокойно, чуть презрительно сощурив глаза, переспросил Даххарст.
   – Да, да, – обрадовано закивала Ализе, – а, потом, когда я во... - Он не дал ей закончить. Одним движением, словно вырывая морковный пучок из земли, он дернул на себя сгустки тьмы, что блокировали силы Ализе. Боль была настолько сильной, что, дико закричав, она упала на колени, стиснув руками горло и живот. Не успела она прийти в себя, как прямо перед ней раскрылся портал и Даххарст с отвращением вышвырнул ее прочь из своего замка, вышвырнул туда, откуда она пришла. Ализе мгновенно оказалась в Храме.
   

   Глава 37


Все произошло так быстро, что Ранхгарт не успел даже обойти все светильники Храма, подливая в каждый (по традиции) немного масла. Ализе покатилась по камням, корчась от боли, прижав руки к животу. Слезы катились из глаз, она что-то полузадушенно хрипела, короче говоря, зрелище было настолько ужасным, что Ранхгарт мигом подхватил ее на руки, открыл портал в Академию, а потом бегом понес ее в комнату Саннаэтеля. Только брат своей магией мог облегчить ее боль и восстановить силы.
Ализе не переставая что-то шептала, и только когда боль немного улеглась Ранхгарт и Саннаэтель смогли разобрать ее слова: «Он отказался принять мою помощь, он отказался принять мою помощь!», - в беспомощном отчаянии повторяла и повторяла Ализе, именно это потрясло ее больше всего во время встречи с мужем. Не его пренебрежение и грубость, ни его нарочитое презрение, а то, что он отказался принять ее помощь.   
  … Прошло несколько дней. Ализе стало не узнать. Нежный румянец на щеках, живой блеск в глазах. Саннаэтель не мог на нее налюбоваться, считая, что самое плохое позади. А вот Ранхгарт так не думал, что-то во взгляде Ализе его серьезно беспокоило. После той первой истерики она никому и ничего не рассказывала о своих чувствах, даже Саннаэтелю, но если брат сразу оставил ее в покое, уважая ее личное пространство, то вот от Ранхгарта так легко было не отделаться, но даже он потерпел неудачу. Как он ее ни допытывал, она почти ничего не рассказала о своей встрече с мужем, лишь стала более сосредоточенной, внимательной и делала все, чтобы как можно быстрее восстановить силы своей родовой магии. Только Ранхгарт был еще той занозой в заднице, и приставал к ней с вопросами постоянно, правдами и неправдами вынуждая Ализе на откровенность.
   –Ализе, – неутомимо допытывался он, – Даххарст выглядел больным, изможденным?
   – Я не знаю, – уже устав повторять одно и то же, отвечала девушка. – В коридоре, где мы встретились, было темно.
   – Во что он был одет?
   – Рубашка, камзол, штаны, сапоги.
   – Куда он шел?
   – Да откуда же я знаю?! – не выдержала допроса Ализе. – Я не знаю, что это за замок, я не знаю, куда вел этот коридор, и тем более не знаю, куда шел Даххарст! Понятно?
   – То есть вы постояли, посмотрели друг на друга, потом он любезно разблокировал твои силы, и также любезно отправил домой? Я все правильно понял? – не сдавался Ранхгарт, заглядывая ей в глаза. И тут Ализе не выдержала:
   – Да, все было именно так, как ты говоришь. Только, когда Даххарст выдирал из меня сгустки тьмы, было ощущение, что он выдирает из меня стрелы, усеянные шипами, безжалостно дергая за древко и не отрубив наконечника. Он знал, что мне очень-очень больно, но в его глазах не было ни капли сочувствия или жалости. А потом, когда он вышвыривал меня, в его глазах полыхала настоящая ненависть! – Ализе заплакала. Она почему-то до сих пор считала, что только она имеет право ненавидеть мужа, Даххарсту она в подобном праве отказывала. И вот теперь, когда реальность так грубо вторглась в ее мир, ей было очень больно от мысли, что муж так плохо к ней относится. Странно, но Ранхгарт понимал ее. Поэтому он только тихо спросил:
   – И что ты теперь будешь делать?
   – Во-первых, выполню свое обещание, данное Даххарсту, и постараюсь снять свое заклятие.
   – А если Даххарст больше не захочет тебя видеть? Если выгонит тебя и не захочет с тобой разговаривать?
   – Захочет он меня видеть или нет, выгонит или не выгонит, мне все равно. Для меня вопрос уже решен, и заклятие я с него сниму, даже если мне с ним придется драться! – при этих словах глаза Ализе так грозно сверкнули, что у Ранхгарта не осталось ни капли сомнений: свое обещание она выполнит.
    ... – Ранхгарт, – обратилась Ализе к темному, – ты поможешь мне попасть в Храм? - Прошел уже месяц после памятного визита Ализе в гости к мужу, и только сейчас она почувствовала себя достаточно окрепшей и сильной, чтобы попытаться снять собственное заклинание, наложенное на пике страха и паники.
   – Я сделаю намного лучше, – обрадовал ее Ранхгарт, – я сам перенесу тебя к нему.
   – Нет, – запротестовала Ализе, – с мужем я хочу встретиться без свидетелей. - Но Ранхгарт настаивал:
   – Сама подумай, что если Даххарст не позволит тебе приблизиться к нему? Что будет, если он не поверит, что ты хочешь помочь ему, а, наоборот, решит, что ты хочешь покалечить его еще сильнее? Мы же темные. Мы подозрительны и недоверчивы.
   – Но ты же сам говорил, что после ритуала, связавшего нас, мы никогда не предадим друг друга! – удивилась Ализе.
   – Учитывая, что вы с ним натворили, я уже начинаю думать, что ритуал не подействовал. Ты же все-таки Высшая Светлая, может, ты как-то смогла нарушить обряд. И если мне такое объяснение случившегося пришло в голову, то Даххарсту за десять лет раздумий оно пришло и подавно. Поэтому, если Даххарст воспротивится, то может я смогу убедить его принять твою помощь.
   – А почему ты решил, что он тебе поверит? Насколько я слышала, вы, темные, враждуете между собой, как пауки в банке? – в свою очередь осадила Ранхгарта Ализе.  – А чего мне с ним враждовать? – искренне удивился Темный. – Женившись на тебе, он перекрыл себе все подступы к трону. А ведь он у деда был любимчиком. Сейчас каждый из претендентов будет очень рад видеть его в числе своих друзей, и я в том числе. Даххарст это хорошо понимает. К тому же, – тоном купца, расхваливающего свой товар, добавил Ранхгарт, – к Даххарсту я перенесу тебя без всякой боли. А в Храме еще неизвестно, как к тебе отнесется Богиня, может и правда, сожжет тебе руку до кости. - И Ализе согласилась.
   – Мы вместе подойдем к нему? – уточнила она.
   – Ты что?! Первое, что он подумает, увидев нас рядом, это то, что мы любовники. Так подумает любой из нас, можешь не сомневаться. Мы все страшные собственники, при этом чудовищно ревнивые. И если Даххарст подумает, что-то подобное, то начнет действовать без промедления, и, думаю, мне придется не сладко. Поэтому зайдешь к нему одна, я приду на помощь, только если это потребуется.
   – А если мы сразу попадемся ему на глаза? – забеспокоилась Ализе.
   – Это вряд ли. Я могу открыть портал только в то место, которое ты видела. Не будет же он день и ночь сидеть в коридоре, ожидая твоего прибытия. - Такой аргумент показался Ализе убедительным, и она решительно протянула ему руку.
  Они оказались в коридоре, который она сразу узнала. В нем, как и рассчитывал Ранхгарт, никого не было. Они спокойно осмотрелись, решая, в какую сторону идти. Коридор был мрачным и темным, свет падал сквозь небольшие окна-бойницы, расположенные почти под потолком. Вот в них и предложил выглянуть Ранхгарт, чтобы быстрее понять, где они находятся, и в какую сторону им идти. Он легко взобрался наверх по выступающим из стены, словно лестница, плитам. Вероятно, они для этого и были именно так уложены.
   – Нам туда, – махнул Ранхгарт рукой, и они двинулись по коридору.
Темный легко ориентировался в незнакомом замке. По каким-то особым приметам определил, где находятся покои хозяина, то бишь Даххарста, и быстро вывел их к его спальне. Самым странным было то, что за все время, пока они бродили по замку, не встретили ни одной живой души.
   – Никого нет, – тихо шепнула Ализе, но ее слова, даже сказанные тихим голосом, эхом отразились от стен. Девушка присела в испуге и еще тише спросила: – Может, его нет в замке? Может, он тогда случайно здесь оказался? Приехал на день-два и сразу уехал?
   – Нет, – уверенно возразил Ранхгарт, – замок обитаем. Я слышу запах свежеиспеченного хлеба. - Ализе принюхалась и также ощутила аромат сдобы.
   – Куда дальше? – спросила она.
   – Уже пришли. Заходи, – шепнул темный.
   

   Глава 38

   
   Ализе осторожно открыла дверь и проскользнула внутрь комнаты, через секунду вернулась и позвала с собой Ранхгарта. Даххарст лежал поперек кровати на роскошном покрывале, в одежде и сапогах, лицом вниз, совершенно пьяный. Об этом свидетельствовали бутылки, валявшиеся вокруг кровати и кресла, запах алкоголя, витавший в комнате, и сама поза лежащего.
   – Как здорово! – обрадовалась Ализе. – Помоги мне перевернуть его на спину. Это даже лучше, что он настолько пьян, я успею сделать все, что необходимо. - Ранхгарт перевернул Даххарста на спину, но затаскивать ноги на кровать не стал. Потом вопросительно взглянул на Ализе, пытаясь понять, что она делает. А Ализе приложила к своей груди предварительно разломанный деревянный ажурный кружок и замерла, то ли прислушиваясь к чему-то, то ли впитывая в себя что-то. Заметив взгляд Ранхгарта, она тихо объяснила:
   – Я еще не полностью восстановила силы, и их пока недостаточно, чтобы сразу снять проклятие. Свои силы я использую в самом конце ритуала. А пока я могу использовать силу, которую закачал Саннаэтель в эти артефакты. Так даже лучше, – успокоила она темного, – я буду снимать проклятия слой за слоем. Даххарсту не будет настолько больно, как если бы я одним ударом попыталась их разрушить. - Ранхгарт только пожал плечами: лучше, так лучше. Ализе бережно расстегивала рубашку, обнажая грудь, а потом живот мужа. Она, почти не касаясь, приложила руки к его телу, пытаясь прочувствовать, какие участки поражены заклинанием, эти движения были настолько личными, настолько интимными, что Ранхгарт деликатно отвернулся.
   Впрочем, Ализе этого даже не заметила, она была полностью сосредоточена на Даххарсте. Призвав силы, впитанные через артефакт, она начала исцеление. Сначала из кончиков пальцев, а потом и от ее ладоней начал исходить теплый свет, похожий на солнечный. Мягко и нежно, словно лаская, она водила этим лучиком по животу мужа. И едва она подносила ладонь к коже, словно откликаясь на неведомый зов, крошечные, едва заметные серебряные шарики выступали на поверхность, словно серебряная влага. Даххарст ничего не чувствовал и продолжал крепко спать. Когда свет в ладонях погас, Ализе одним движением смахнула все выступившие частички и разломила следующий деревянный кружок и, снова впитав накопленные артефактом силы. Она продолжила водить ладонями над животом мужа, только свет, исходящий от ладоней, приобрел слегка зеленоватый цвет.
   – Сейчас он почувствует первый результат моего лечения, – спокойно, без эмоций сказала она.
   – А на что это будет похоже? – тут же спросил Ранхгарт.
   – На что похоже? – Ализе задумалась. – Например, во сне рука неудобно вывернулась, но ты, не почувствовав этого, пролежал несколько часов, пока кровообращение в руке почти не остановилось. И когда ты начинаешь растирать ее, массировать, приходит ощущение тысячи иголок, колющих твое тело. Вот примерно такие ощущения сейчас будут у Даххарста. Ализе усилила свое воздействие и зеленоватое свечение заставило выходить на поверхность кожи уже не только крошечные шарики, но и довольно крупные частицы, Даххарст, не просыпаясь, беспокойно завозился на кровати. - Ализе разломила следующий артефакт, из ее рук полился уже чистый зеленый свет, из-под кожи стали пробиваться серебряные жгуты, которые Ализе все также быстро убирала, одним движением руки. Даххарст, видимо, стало неприятно или больно, и он, неосознанно, пытаясь избавиться от неприятных ощущений, попробовал перевернуться на живот, но Ализе не позволила ему этого сделать. Стало понятно, что Даххарст проснется с минуты на минуту. И тогда Ализе разломила сразу три артефакта и подвесила над животом мужа мерцающий шар, переливающийся зеленым светом. Мгновение – и шар лопнул, словно мыльный пузырь, впитываясь в живот лежащего мужчины.  И в эту секунду Даххарст проснулся. Он рывком сел на кровати, а через секунду Ализе улетела в угол комнаты, ударившись спиной о кресло. Даххарст рванулся к ней, но на его пути встал Ранхгарт.
   – Даххарст, Ализе хотела помочь, она не собиралась вредить тебе! – быстро сказал он, пытаясь придать своему голосу как можно больше убедительности. Увидев перед собой темного, Даххарст на секунду остановился.
   – Ты кто такой? – грубо, явно готовясь к ссоре или схватке, спросил он.
   – Я Ранхгарт, сын Карсха - Взгляд Даххарста чуть изменился, но потом страшное подозрение полыхнуло в его глазах, и он, словно разъяренный бык, двинулся теперь на Ранхгарта. Но тот опередил его намерения.
   – Клянусь нашей темной Богиней Тео, что не являюсь любовником твоей жены, и никогда им не был! – торжественно, как и положено говорить при произнесении клятв, сказал Ранхгарт – Я просто хотел помочь твоей жене излечить тебя. Ты был пьян и спал, поэтому Ализе стала снимать проклятие без твоего ведома.
   – Мне не нужна ее помощь, – четко выговаривая слова и даже не взглянув в сторону жены, отрезал Даххарст.
   – Нужна, еще как нужна, – возразил Ранхгарт. - Мужчины стояли, с яростью глядя в глаза друг другу.
   – Если я встречу тебя еще раз, – холодно, стараясь сдержать гнев, сказал Даххарст, – то убью тебя. А теперь прошу вас покинуть мой замок, – ему даже удалось при этих словах церемонно поклониться. - Ализе опрометью бросилась к двери, Ранхгарт вышел следом.
   – Мне жаль, что все так получилось, – грустно сказал ей темный. – Хотя примерно такой встречи я и ждал. Плохо, что не удалось до конца снять проклятие, но Даххарст сам виноват. Возвращаемся, – и Ранхгарт протянул Ализе руку, чтобы перенести назад в Академию.
   – Никуда я не пойду, – твердо ответила девушка и даже спрятала руки за спину, чтобы Ранхгарт не перенес ее против воли.
   – Как – не пойдешь? – не понял он.
   – А, так! Я спрячусь где-нибудь в замке, а когда Даххарст напьется и снова уснет, закончу снимать заклятие! У меня еще три заряженных артефакта осталось, как раз должно хватить.
   – Ализе, он ясно дал понять, что убьет тебя, если еще раз увидит.
   – Мне все равно, – спокойно ответила Ализе, – но заклятие я с него сниму, чего бы мне это ни стоило.
   – Ализе... – попытался возразить темный, но она его перебила:
   – Ранхгарт, меня не переубедить и не испугать. А еще вот что я тебе скажу. Это мой муж, а это дом моего мужа, я буду находиться здесь, рядом с ним, и никто не заставит меня уйти отсюда! Я благодарна тебе, что ты мне помог, но прошу тебя: уходи. - В спальне Даххарста что-то ударилось о стену, послышался звон разбитого стекла, потом еще один удар, и еще один, потом раздался грохот ломаемой мебели, и снова звон. – Кажется, Даххарст громит спальню, - испуганно сказала Ализе и обеспокоенно посмотрела по сторонам. - Мне лучше спрятаться где-нибудь, – быстро сказала и побежала по коридору, по пути заглядывая в каждую комнату. – Здесь спрячусь! – решила она, случайно заглянув в гардеробную Даххарста. – Уходи, Ранхгарт, я с тобой не вернусь! – но тот не уходил, боясь оставить ее одну. – Уходи! – уже зло приказала она, и Ранхгарт исчез, но, едва оказавшись в Академии, он побежал искать Саннаэтеля.
   – Саннаэтель, Ализе пыталась исцелить Даххарста, но у нее не получилось сделать это до конца. Даххарст выгнал нас и пригрозил, что убьет ее, если еще раз увидит. Я хотел ее забрать, но она отказалась покидать замок мужа. Сейчас я перенесу туда тебя, ты сам с ней поговори, тебя она должна послушать! - Было видно, что Ранхгарт действительно переживает за Ализе, а вот по Саннаэтелю этого, как ни странно, нельзя было сказать.
   – Что ты стоишь? – удивился Ранхгарт. – Надо отправляться забирать Ализе из замка Даххарста. - Но Саннаэтель молчал, думая о чем-то, и явно не торопился бежать спасать сестру.
   – Нет, - наконец, коротко ответил он. – Ализе сделала выбор, и я ей мешать не буду.
- Как не будешь? – поразился темный. – А если Даххарст убьет ее?
- Надеюсь, что не убьет, если до сих пор не убил. Похоже мы с Ализе, действительно сильно преувеличили силу ненависти, которую питал к нам Даххарст. Он не убил Ализе в первый раз как увидел, не убил во второй раз, значит, не убьет и в третий…
- Что ты такое говоришь? Разве можно быть в этом уверенным до конца?
- Ранхгарт! – неожиданно гаркнул Саннаэтель. – Я никуда не пойду и точка, - но Ранхгарт не собирался сдаваться, Саннаэтель это понял, и поэтому неохотно пояснил: - С той секунды, как Ализе поверила в то, что она искалечила своего мужа в момент паники, по собственной глупости, из-за того, что неправильно истолковала его слова и намерения, она больше не могла спокойно существовать. С каждым днем, с каждым часом, ужас от осознания своего такого страшного поступка терзал ее с такой силой, что она просто не может с этим дальше жить. Если бы Даххарст умер, она бы умерла следом, а так еще есть надежда, что, исцелив мужа, она хоть немного успокоиться и сможет не так страшно винить себя за содеянное… Понимаешь, о чем я говорю? Если не позволить Ализе спасать мужа, она просто умрет от переживаний. Ты не представляешь, что творилось с ней все эти дни, пока я заряжал амулеты. Она не могла не есть, ни спать, ее трясло и лихорадило, но не от страха, а от мысли, что она может не успеть спасти своего мужа. Так что… - Саннаэтель вздохнул, показывая, что жизнь Ализе в руках судьбы.
   

   Глава 39


   Ализе сидела на полу, поджав колени к подбородку, скрытая висящей одеждой. Так она провела уже не один час, внимательно прислушиваясь к звукам, наполнявшим замок. Разбив в комнате все, что только возможно, Даххарст стал бросать в стены огненные шары – грохот взрывов наполнил коридор. Забегали слуги, таскавшие ведра с водой, Ализе решила, что это тушат огонь в спальне хозяина. Потом она услышала, как Даххарст прошел по коридору, видимо, перебираясь в другую комнату. Она точно знала, что это он, поскольку мужчина громко ругался на языке орков. Ализе узнала некоторые из слов и слегка покраснела, вспомнив их смысл. Потом слуги потащили Даххарсту бутылки с вином – бутылки тренькали при переносе. Ализе ждала. Делать было нечего, можно было только думать и вспоминать. И она вспоминала.
…С того дня, как Даххарст вышвырнул ее из замка, не было ни минуты, да что там минуты, не было ни секунды, чтобы она не думала о нем. Ложась спать и просыпаясь, в столовой, на уроках, на тренировках – он постоянно стоял перед глазами. Его прищуренный взгляд, его гордая осанка, его губы, скривившиеся от отвращения… впрочем, об этом она вспоминала не часто. А вот его бледное лицо, запавшие глазницы, свидетельствующие о переносимой боли, вспоминались постоянно, и тогда чувство невыносимой жалости наполняло сердце Ализе, это чувство жалило ее, словно оса, не давая успокоиться, заставляя рваться к своему мужу, чтобы хоть немного помочь ему. А еще (хоть Мия и уверяла, что ее уроки прошли для Ализе бесследно), она, наконец, с интересом стала прислушиваться к разговорам других девушек, когда они тихонько шептались, рассказывали друг другу свои сердечные секреты, эльфийский слух помогал Ализе, слышать даже на большом расстоянии:
 … - Умолял, об одном поцелуе, так молил, так молил…
… - Подарил мне медальон на цепочке, а когда надевал его, словно случайно провел губами по моей шее, я чуть не умерла, так это было приятно.
  … - Так стиснул меня и поцеловал, что закружилась голова и задрожали ноги...
Ализе представила на секунду, что Даххарст надевает ей цепочку, потом стискивает ее в объятиях, потом целует. Ализе судорожно вздохнула, а потом покраснела... от удовольствия. Вот так потихоньку, шажок за шажком Ализе двигалась и двигалась к влюбленности в собственного мужа.
…Сколько прошло времени, пока Даххарст угомонился, она не знала, так как и сама незаметно для себя уснула. Проснувшись и посидев немного в тишине, чтобы удостовериться, что Даххарст спит, тихонько выбралась из комнатки. Она быстро нашла дверь, за которой раздавался мерный храп, открыла ее и проскользнула внутрь. В этот раз Даххарст для разнообразия спал на спине. Она быстро расстегнула рубашку и штаны, и, разломав очередной артефакт, стала руками, наполненными силой, водить над его животом. Теперь она не боялась, что он проснется от приступа боли. Завершающий этап исцеления был достаточно приятным.
   Она обрадовано откинулась спиной на подушки. Все! Даххарст исцелен. Можно было бы уходить, вот только как это сделать? Как ей сбежать из замка без помощи Ранхгарта? Но Ализе лгала себе, выискивая любую причину, только бы не покидать мужа. Она вдруг подумала, что, если она ошибается, и Даххарст еще полностью не исцелен?
Она снова стала водить ладонью над его животом, и, совершенно случайно, ее ладонь столь низко двигалась над животом Даххарста, что слегка задела его, совсем чуть-чуть, ну почти неощутимо, но этого хватило, чтобы руку Ализе стиснул стальной канкан пальцев Даххарста.
- Я. Сказал. Тебе. Чтобы. Ты. Больше, здесь. Не. Появлялась. – холодно чеканя слова, отделяя каждое слово небольшим промежутком, произнес Даххарст. Наверное, раньше от таких слов и от такого тона, Ализе бы потеряла сознание от страха, но сейчас в нее словно вселилась какая-то сила, делая ее совершенно бесстрашной.
- А я сказала, что излечу вас, - пытаясь говорить спокойным и холодным тоном, полностью подражая Даххарсту, ответила Ализе. – И я свое обещание выполнила. Вы здоровы!


   Глава 40
 
   Даххарст несколько секунд недоверчиво смотрел на нее, а потом прогнал магический поток сквозь свое тело. Видимо, результат его удивил и обрадовал, но взгляд, которым он посмотрел на Ализе, не выражал благодарности. Взгляд был холоден и даже циничен, словно, рассматривая ее, он обдумывал что-то мерзкое и отвратительное. Этот взгляд страшно не понравился Ализе, не этого она ждала от мужа. Гордо выпрямившись, она с достоинством произнесла:
   – Вы излечены. Обещание, которое я вам дала в прошлую нашу встречу, выполнено, значит, я могу вернуться в Академию.
   – Зачем же так скоро? – грубо и по-хамски ухмыльнулся Даххарст, и Ализе сжалась от страха, заметив, как его глаза вспыхнули возбуждением. – Ты не забыла, что кое-что мне еще должна? – любезно осведомился мужчина.
   – Вы... Вы имеете в виду исполнение супружеского долга? – еле слышно пролепетала Ализе.
   – Супружеского долга?! – расхохотался темный. – Что ж, это можно назвать и так, - а потом, все с той же ухмылкой Даххарст двинулся к Ализе. Ужас, который в этот момент испытала Ализе невозможно было даже передать. Что она могла противопоставить этому мужчине? Как защититься? Снова использовать родовую магию? Но в этот раз он был бы настороже и не позволил бы ранить себя. Да Ализе и не стала бы этого делать, она не смогла бы так больше поступить, только не с Даххарстом.
   – Я сама, – тихо сказала она, но Даххарст ее или не услышал, или не захотел услышать, тогда она закричала во весь голос, почти на грани истерики: - Я сама! – и стала быстро сбрасывать с себя одежду, путаясь в застежках. Лентах, шнуровках. Освободившись от одежды и дрожа всем телом, она легла на середину кровати, руками, сжатыми в кулаки, придавила себе глаза, чтобы ничего не видеть, закусила губу, чтобы не кричать от боли и страха, развела ноги в стороны, и замерла, окаменев. Она лежала в страшном напряжении, ожидая, когда Даххарст набросится на нее, но проходила минута за минутой, но ничего не происходило, не выдержав, она оторвала руки от лица и взглянула на мужа. Даххарст смотрел на нее с УЖАСОМ.
   – Ализе, – мягко, ласково и очень спокойно спросил Даххарст, присев на краешек кровати рядом с ней, – у тебя когда-нибудь был мужчина? – если бы в эту секунду, Ализе могла мыслить логически, то в первую очередь поблагодарила бы Ранхгарта и Мию. Только благодаря им, она хотя поняла, о чем говорит Даххарст. Она отрицательно затрясла головой. От пережитого страха слезы побежали на подушку из уголков глаз. Растирая их кулаками, всхлипывая и заикаясь, она ответила:
   – Нет, у меня никого не было… я даже ни с кем не целовалась… только с вами. Ну, помните, вы меня до свадьбы в щеку поцеловали, и потом… когда вы меня укусили, Ранхгарт сказал, что это т-т-тоже был поцелуй. - Даххарст резко отвернулся и стал смотреть в окно. Очевидно, в этот момент, наконец, впервые за десять прошедших лет, события в его мозгу стали выстраиваться в более-менее логическую цепочку. И в этой цепочке он увидел себя… таким, каким, скорее всего его видела Ализе и увиденное ему очень не понравилось.
- Почему ты меня не остановила? – спросил он мертвенно-спокойным голосом.
- Я останавливала1 – пылко возразила Ализе. – Я же вам говорила: «Не трогайте меня, не трогайте меня!».
- Почему ты мне не сказала, что у тебя никогда не было мужчины?! – почти обвиняющим тоном спросил ее Даххарст.
- Да я даже не знала об этом! Я не знала… - Ализе замолчала, подбирая слова, чтобы объяснить Даххарсту, что она понятия не имела, как происходит близость между мужчиной и женщиной. – Я не знала, что все должно было быть так. Мне только несколько дней назад фея Мия показала и объяснила. Я думала… - Ализе вдруг поняла, что просто не в силах произнести, что она думала, что близость между мужем и женой заключается в касании ладоней. А уж касание губ — это последний аккорд близости. – Я не знала, что должно было произойти, не знала! – она стала судорожно рыдать. – А еще вы меня так страшно напугали, когда порвали мое платье, - со всхлипами продолжала она. – Женщина, что шила его объяснила, что пока муж будет медленно расстегивать пуговицы, это даст мне время при-при-при-выкнуть к его при-при-прикосновениям, и мне не будет так страшно, - Ализе заикалась, плакала, думала только о себе и своих страданиях, она не видела ничего и в первую очередь она не видела лица мужа.
…Чувство вины, вины, которую нельзя ничем загладит, обрушилось на него страшной лавиной. Эта вина не давала ему вздохнуть. Он только сейчас осознал, что же он тогда натворил, А Ализе все продолжала и продолжала говорить:
- Три года прошли во сне, я почти ничего не помню, только лекаря, лекаря, - Даххарст закрыл лицо руками. -  Потом стало немного легче. Денег не было. Но остались украшения. Мы их продавали, это дало нам возможность выжить…
…Чувство вины… Даххарст ощутил его сполна. Плохо было только одно – где есть чувство непоправимой вины, нет чувству любви. Ну не может человек быть счастливым рядом с человеком, которому он причинил непоправимую боль. Ализе этого не понимала и топила, топила Даххарста в его чувстве вины, рассказывая новые и новые подробности своей страшной жизни за это десятилетие.
Даххарст резко поднялся, он собирался сказать Ализе, что ему нужно привести себя в порядок и еще сказать ей, чтобы она оделась, но Ализе от его резкого движения испугано отпрянула в сторону и этот ее испуг был последней точкой.
- Ализе, - глухо сказал Даххарст, - пожалуйста не бойся меня. Я не причиню тебе зла. Клянусь своей жизнью. Прости меня за то. Что случилось… это, потому что мне сказали… - Даххарст замолчал. – Я один во всем виноват, - горько продолжил он. – я один. Ализе я когда брал тебя в жены хотел дать тебе все. Все самое лучшее, что есть в нашем мире. Я знал, что тебе пришлось испытать в детстве и хотел, создать для тебя такую жизнь, чтобы ты забыла обо всем плохом! А получилось… я понимаю, я хорошо понимаю какое чувство ты ко мне испытываешь. Я бы и сам… Знаешь, - с каким-то странным смешком продолжил он, - я так гордился и хвастался тем, что ни одну женщину за свою жизнь не взял силой… но это я чуть не сделал с тобой. С тобой с той, которую я так хотел защитить, той, о которой так хотел заботиться. – он вдруг тряхнул головой, словно отбрасывая от себя какие-то мысли и сказал твердым, но при этом доброжелательным и спокойным голосом: - Ализе не бойся меня, с моей стороны у тебя никаких проблем не будет. Я сейчас приведу себя в порядок, и ты тоже оденься, - с этими словами он вышел из комнаты.
Ализе смотрела ему в спину пока он не вышел, и в ее душе нарастал страх, что-то было не так, между ними случилось что-то страшное и непоправимое. Она не понимала, что именно, но чувствовала это всей душой. Ализе быстро оделась и села на краешек кровати, дожидаясь возвращения Даххарста. Он вернулся через несколько минут. На нем была другая одежда, волосы были влажными. Подойдя к жене, он положил рядом с ней большой кошель с монетами и два кольца.
- Мне надо будет исчезнуть на несколько дней, чтобы решить все вопросы, что накопились за то время, что я провел затворником, - начал объяснять он. «Из-за меня, десять лет он прятался ото всех из меня, из-за того, что я так страшно его покалечила!», - молнией блеснуло у Ализе в голове. – Вот это деньги вам с Саннаэтелем на первое время…
- Я не возьму! – быстро прошептала Ализе, спрятав руки за спину.
- Ализе1 – рявкнул Даххарст. – Ну что за детские выходки? Ты моя жена и должна жить соответственно этого статуса. Через несколько дней я вернусь и поговорю с Саннаэтелем. Будет лучше, если вы составите список со всем тем, что вам необходимо, включая дом в столице с мебелью и прочим. Ты меня слышишь? – Ализе кивнула. – Я не хочу, чтобы вы жили в Академии, в своем доме жить намного удобнее.
- А как же мы будет каждый день добираться до Академии.
— Вот, - Даххарст указал глазами на кольца. – Это артефакты, позволяющие строить порталы. Очень удобная вещь, будете подзаряжать их по мере надобности, и будете с их помощью перемещаться в Академию и обратно. Надеваешь на палец, мысленно представляешь, то место, где хочешь оказаться, а потом просто шагаешь вперед. – С этими словами лорд Даххарст... исчез.
Он исчез, а она продолжала сидеть на кровати, невидящими глазами уставившись на то место, где только что стоял ее муж. Глаза Ализе были сухими, но это ничего не значило, ее сердце разрывалось от боли и отчаяния, поскольку Ализе уже точно знала, что не хочет уходить из замка, не хочет возвращаться назад, не хочет жить дальше жизнью, в которой не будет Даххарста.

   
Глава 41
   

   С этого дня весь мир для Ализе окрасился серым цветом. Чтобы брат и Ранхгарт оставили ее в покое, она бодрым и даже радостным тоном рассказала, как полностью исцелила Даххарста, и что они расстались почти друзьями. Ранхгарт удивился, не такого результата он ожидал, но Ализе так искренне и беспечно рассмеялась в ответ на его недоверие, что пришлось спрятать это недоверие подальше. Эту маску веселости девушка теперь носила постоянно, и никто не догадывался о том, что действительно творилось в ее душе. И только долгими ночами, уткнувшись лицом в подушку и беззвучно плача, она могла дать выход своим чувствам. Чувства были непонятные, смешанные и противоречивые. То ее терзала обида на мужа, он не так должен был поступить, совсем-совсем не так! Он должен был взять ее за руку, посмотреть ей в глаза, сказать как горько он раскаивается в том, что совершил… но едва такое видение приходило ей в голову. Как тут же совесть ехидно шептала: «А ты ничего не натворила? Ведь это ты первая ударила его в живот смертельным проклятием!». Ализе тут же сникала и тогда в голову ей приходила вполне здравая мысль: а почему она не попросила прощения у Даххарста, как сделал он. Они оба были виноваты, но Даххарст всю вину взял на себя, а она спокойно это приняла, даже не извинившись за те десять лет, когда чудовищная боль терзала его и днем, и ночью? Ализе мучилась, не зная, что ей делать и как поступить, и не с кем было ни поговорить, ни посоветоваться. Несколько раз она хотела подойти к Мие, но не решилась, поэтому Ализе ждала, просто ждала, когда Даххарст выполнит свое обещание и придет поговорить с Саннаэтелем. Прошло уже две недели, а его все не было и не было. Где он, что с ним? Эти вопросы терзали Ализе постоянно, но вместо беспокойства и Саннаэтель и Ранхгарт видели счастливую улыбающуюся девушку. Она довольным голосом рассказала брату, что Даххарст не будет требовать, чтобы она жила вместе с ним под одной крышей, наоборот, он хочет, чтобы Ализе жила в доме вместе с братом, поскольку ей так намного спокойнее и комфортнее (когда она говорила это Саннаэтелю. То едва смогла сдержать горестный судорожный вздох, до того тяжело ей было произносить эти слова).
В этот день Ализе проснулась с ощущением, что сегодня что-то произойдет. Она весь день ходила в ожидании… чего-то, поэтому, когда внезапно Саннаэтель попросил ее прийти к нему в комнату, она почти не удивилась.
Стукнув в двери брата условным сигналом. Она вошла в комнату, не дожидаясь ответа. Зашла и замерла. У Саннаэтеля были гости, вернее один гость – лорд Даххарст. Ализе замерла, не зная как себя вести. Поздороваться? Но как? С холодком во взгляде и голосе? Или, наоборот, поздороваться как с другом? Даххарст быстро решил все ее сомнения.
- Ализе, - с теплой радостью сказал он. Потом подошел к ней близко-близко и поцеловал ей кончики пальцев. Ее усадили в кресло… кресло? Откуда оно в комнате брата. – Это я немного подготовил комнату к твоему приходу, - улыбнулся Даххарст. – Не сидеть же на всем на кровати? Да и пол не лучшая альтернатива, - засмеялся он.
Потом они сидели втроем и разговаривали как добрые друзья. Все проблемы, которые Саннаэтель считал неразрешимыми, улетучивались одна за другой. Он мгновенно решил вопрос и практикой для Саннаэтеля, причем не в каком-то захолустном городке на периферии, нет в отличном гарнизоне, служить в котором была мечта Саннаэтеля. На время, пока он будет на практике, Даххарст предложил Ализе на выбор десять самых почтеннейших семейств, которые с радостью были готовы пригласить ее на время, пока Саннаэтеля не будет.
Дом решили не покупать, до тех пор, пока Саннаэтель окончательно не определиться с местом службы, на это время в Академии им будут выделен преподавательский коттедж, один из самых лучших. Потом он пригрозил Ализе, что если она не навестит лучшие модные салоны платьев и шляпок и не закажет себе достаточное количество нарядов, то он модисток пришлет прямо в Академию, где они будут ловить Ализе в аудитории на глазах у преподавателей… и так до бесконечности. С Даххарстом было настолько просто уютно и весело, что Ализе и сама не заметила, как стало смеяться каждой шутке мужа и как улыбка, настоящая неподдельная, не сходила с ее лица весь вечер. А потом Даххарст ушел, пообещал появляться каждые две недели. Ализе легла на кровать, укуталась в одеяло и поняла, что эти несколько часов была счастлива, просто до бесконечности. Счастье было простым и понятным – видеть этого мужчину и все.
К сожалению, так продолжалось недолго. Очень скоро Ализе стала задаваться вопросом, а что Даххарст делает в течении этих двух недель? Где бывает, с кем общается? Она теперь точно знала, что такой человек, как Даххарст, просто не мог не быть в центре внимания, не мог не быть окруженным людьми, в том числе… и женщинами, женщинами его круга общения, к тому же, несомненно, красивыми, ухоженными и воспитанными.
Когда эта мысль впервые пришла в голову Ализе, то у нее потемнело в глазах, на секунду показалось, что она задохнется. Это был панический страх от мысли, что она может потерять своего мужа, «Надо что-то делать, надо что-то делать!», - постоянно шептала она самой себе. Но что? Может заказать очень красивое и очень вызывающе откровенное платье? Ализе представила себя в бордово-красном платье с огромным вырезом впереди и по спине (она такое платье видела на одной из фей). От феи все не могли оторвать глаз, вот Ализе и подумала, что, если она в таком платье приблизится к Даххарсту? К счастью, ей хватило ума отказаться от этой затеи. Платье, конечно, напялить можно, даже еще более откровенное, чем это. Но смысл-то в том, что это платье нужно уметь преподнести. Девушка, надевающая такой наряд, должна быть настолько внутренне раскрепощенной и волны чувственности должны передаваться от нее окружающим. Но если подобное платье наденет зажатая, закрепощенная девушка, чувствующая себя в нем, как не в своей тарелке – то более жалкое зрелище, трудно и сыскать. Ализе как раз и была и зажатой, и закрепощенной и она это прекрасно понимала, так что затея с платьем, отметалась в сторону.
Может ей что-нибудь сказать Даххарсту при встрече? Что-то такое, что заставило бы посмотреть на Ализе совсем другими глазами, так, как он смотрел на нее десять лет назад, когда ухаживал за ней. Но что ему сказать? Сколько Ализе не думала, в голову ничего не приходило. Может ей нужно прикоснуться к Даххарсту и, например, погладить его ладонь… нет, нет, нет. Ализе такой фамильярности и представить не могла. Так ничего и не придумав, Ализе отправилась просить помощи и подсказки у Мии. Если она ей не поможет, то все.

Глава 42

Как же фея обрадовалась ее приходу, а особенно просьбе о помощи. Она затащила Ализе к себе в комнату, быстро притащила чайник, тарелочку со вкусняшками и устроившись напротив Ализе и чуть торжественно сказала:
- Рассказывай! Только начинай с самого начала, рассказывай даже о самых незначительных и крошечных деталях, значение может иметь каждая мелочь. – Ализе стала рассказывать, добросовестно припоминая каждую деталь, а фея восторженно ахала и хихикала. Когда Ализе дошла до слов: «Не так быстро, девочка», - фея в полном восторге прижала руки к груди, в ожидании продолжения, но по мере продолжения рассказа, лицо Мии стало хмуриться все больше и больше, а когда Ализе закончила свой невеселый рассказ, Мия встала со стула, подошла к окну, долго смотрела куда-то вдаль, а потом глухо сказала: - Что же ты Ализе наделала? Ты же не оставила ему даже крошечной надежды не считать себя мерзавцам. Ты изобразила себя настолько несчастной, что кроме отвращения к нему, как к мужчине, ты больше ничего испытывать не можешь. – От этих слов Ализе заплакала, она уже, и сама это понимала, но хотелось услышать другие слова, хотелось услышать, что у нее есть надежда.
- А что я ему должна была говорить? -  дрожащим голосом спросила она. Фея задумалась.
- Ну, например, рассказывая о разорванном платье, ты могла тихо засмеяться: «Даххарст, сказала бы ты. Я думала ты будешь расстегивать пуговку за пуговкой, а ты раз, одним движением сразу лишил меня платья», Вы бы вместе рассмеялись и это был бы маленький крошечный мостик, по которому вы могли бы пройти друг к другу. Но только не отвращение, только не омерзение, только не страх, а я чувствую. Что именно об этом ты ему и долдонила все время пока вы были вместе. Что же ты теперь хочешь?
- Неужели ничего нельзя сделать? – в отчаянии прошептала Ализе. – Может его можно как-то соблазнить, например, с помощью амулета?
- И не мечтай, - припечатала Мия. – Десять лет назад, когда Даххарст из-за тебя зачастил в Академию. Знаешь сколько раз его пытались соблазнить? Десятки! – не дожидаясь ответа Ализе, сама ответила Мия. – Никто не собирался отбивать его у тебя, но провести ночь с Темным, да не просто с темным, а красавцем каких мало, к тому же страстным и очень опытным мужчиной – такая ночь будет ярким воспоминанием на всю жизнь. – Ализе пораженная до глубины души смотрела на фею. Десять лет назад все эти события прошли мимо ее внимания. – Так вот, - продолжала Мия, - чем только его не пытались приворожить! Все бес толку. Он не поддался даже на любовный зов фей, а это вообще что-то из ряда вон выходящее, но тем не менее это так. Он сказал нет – значит, нет.
- Феи его тоже пытались соблазнить? – удивилась Ализе, поскольку знала об избирательности фей.
- Все, как одна! – коротко ответила Мия.
…Этот разговор тяжелым грузом пал на сердце Ализе. Она так надеялась, что Мия поможет, подскажет, но вместо этого, Мия напугала ее еще больше, Но Судьбе показалось, что Ализе недостаточно страхов и страданий и она послала ей новое испытание – у Ализе стала просыпаться сексуальность, о наличии которой Ализе даже не подозревала. Все началось со снов, но если раньше в ее снах Даххарст осторожно брал ее за руку, потом целовал кончики пальцев, едва касаясь их губами – и это было пределом ее сексуальной фантазии, то теперь все резко изменилось. Как-то вечером (сразу после разговора с Мией), Ализе попыталась как можно ярче вспомнить какой был Даххарст в момент их свадьбы, она думала, думала об этом и как-то незаметно уснула, и вот тогда во сне она увидела Даххарста именно таким каким он был в ту злосчастную брачную ночь. А был он… прекрасным. Его глаза горели огнем предвкушения, Ализе видела это пламя, видела, как в его глазах вспыхивают и гаснут языки пламени. Вот он смеется в восторге, что его молодая красавица жена придумала такую возбуждающую игру, вот пуговицы с разорванного платья подпрыгивая разлетаются по комнате, вот он хватает ее со спины, и впивается ей в шею таким страстным, таким нетерпеливым поцелуем… и в эту секунду Ализе проснулась. Сердце колотилось как сумасшедшее, но не от страха или ужаса, а от счастья и возбуждения. Она упала лицом в подушку и застонала, как же ей хотелось, чтобы этот сон снова стал реальностью. Ализе стала мечтать… мечтать о поцелуях мужа, но не о тех инфантильных и безвкусных, о которых думала раньше, а о тех сумасшедших и безрассудных о которых говорила ей Мия.
Ализе похорошела, если можно было похорошеть еще больше. В глазах загорелся живой огонь и даже Ранхгарт, перестал считать ее полудохлым заморышем и часто одобрительно поглядывал в ее сторону. Не менялся лишь Даххарст. Все такой же отвратительно заботливый, доброжелательный, готовый прийти на помощь по первой же просьбе и… абсолютно чужой и недоступный.
…Мия, которая похоронила все надежды Ализе, не смогла остаться равнодушной. Когда она на каникулах отправлялась в свой лес, она не просто отдыхала и радовалась простору, она расспрашивала старших фей, есть хоть один способ или хоть какой-то шанс помочь своей подруге. Феи немного легкомысленны и ветрены, поэтому от расспросов Мии чаще всего просто отмахивались, но однажды одна из самых старших фей, ей серьезно сказала:
- Если ей кто-то сможет помочь, то только жрицы храма «Тысячи дорог».
- Храм Тысячи дорог? – поразилась Мия. – Никогда о таком не слышала.

Глава 43


…Если мучительными вечерами мысли об Ализе не давали Даххарсту покоя, выматывая ему душу и терзая сознание, то после этого ему снился всегда один и тот же сон. Будто бы он просыпается среди ночи и видит Ализе рядом с собой. На ней всегда надето одно и тоже белое простое платье из грубого льна и это платье во сне безумно бесило Даххарста. Но этот гнев мгновенно забывался, потому что Ализе оплетала руками его шею, и целовала его в губы. Поцелуй был несмелый и неумелый, но он просто сводил Даххарста с ума.
- Я хочу быть с тобой, - шепчут губы Ализе. – Я не могу без тебя жить. – От этих слов рассудок Даххарста туманится, он сжимает Ализе в объятиях, так, как не обнимал еще никого и никогда. Он стискивает ее тело руками, желая слиться с ней, превращаясь в единое целое, а потом страсть накрывает его с головой. Он еще слышит треск разрывающегося платья, потом волна наслаждения, в которую вливается тихий стон Ализе, он в страхе останавливается, но ее губы мелкими поцелуями осыпают его лицо, и он успокаивается, понимая, что все хорошо и это не стон боли, а стон желания.
... Этот вечер был для Даххарста особенно поганым. Он бродил по комнатам, не находя себе места, и все из-за какой-то, казалось бы, мелочной бумажки. Утром, роясь в документах, он случайно наткнулся на счет, присланный из цветочной оранжереи. Тысяча бордовых роз, именно столько цветов он заказал для украшения Храма, где должна была состояться церемония бракосочетания его и Ализе. «Вот дурак! – горько обругал себя Даххарст. – Вместо белоснежных или нежно розовых цветов заказал розы цвета глубокой страсти. Ну какой же я идиот!». Вот с этого момента настроение Даххарста полетело в пропасть, и он ходил по пустым комнатам туда-сюда не в силах успокоиться.
 До того момента, как он снова увидит ее, надо ждать еще целых три дня. Эти визиты к Ализе раз в две недели было единственное, что поддерживало его жажду жизни. Он надевал маску дядюшки-добряка и хоть в таком образе мог видеть свою девочку, свою жену. Она улыбалась ему тихой улыбкой и эту улыбку он потом вспоминал все две недели до следующей встречи.