Реська

      Пашка никогда не мечтал о собаке, как все мальчишки. Не сказать, что он больше любил «Матроскиных», скорее и к тем и к другим относился равнодушно. Но, как и аппетит приходит во время еды, так и навязчивое желание иметь собаку появилось у него, когда к старшему брату пришёл приятель и принёс щенка.
      Щенок приглянулся всем, кроме мамы. Даже после уверения, что это настоящая овчарка, хозяйка дома была непреклонна. Пашка, расстроенный её отказом и обиженный на всех домашних за то, что не вступились, ушёл в сад и уселся под яблоней.
      Отвлечённый от мыслей шумом поселковой жизни, где соседи переговаривались с прохожими и перекрикивались между собой, где собаки перелаивались с собаками, где блеяли козы, довольные сочностью свежескошенной травы, – Пашка вскоре забыл о своей обиде.
      Среди шума, то смолкавшего, то снова нараставшего, пробивалось настойчивое тявканье. Это было где-то рядом, как определил мальчик. Поднявшись, он пошёл на звук. Обогнул дом и остановился у треугольной клумбы, откуда доносился шум. В зарослях мальвы и нашёлся подкидыш.
      На этот раз, глядя на то, как повернулось дело, мама не сопротивлялась. Она не могла допустить, чтобы щенок стал бездомным.
      – Теперь ты за него отвечаешь, – коротко сказала она.
      Семилетний мальчишка не совсем понял весь объём хлопот, на него возложенных. И он без разговоров согласился, разумея под обязанностями один только выгул.
      Что к чему он понял быстро, когда отец вручил ему ножовку, молоток и гвозди и указал на стопку стареньких досок. 
      – Собаке нужен свой дом. Сколоти ему будку.
      Держать молоток Пашка умел, и уже архитектурно представлял себе будку со всех сторон. И всё же она получилась скособоченной. Впрочем, очень даже крепкой.
      Домик маленького Рекса мальчишка решил обустроить по полной: постелил старую отцовскую фуфайку, повесил занавеску, нашёл на чердаке свои сломанные игрушки и положил их в будку. Стиснул у мамы, пока та была на работе, её самую нелюбимую и потому всегда лежавшую без дела кастрюльку. А во дворе среди полезной и не очень утвари отыскалась глубокая тарелка из нержавеющей стали.
      Щенок был очень ласковым, игривым и вместе с тем легко обучался. Пашка научил его сидеть, лежать, давать лапу и теперь размышлял, чего бы ещё такое придумать. Вместе с ним размышлял и его друг Борька.
      – Нужно научить его охране, – предложил он.
      – Нет, он маленький ещё. Не поймёт, – возразил Пашка.
      Затею отложили. А пока Рекса водили на поводке, приучая к цепи, бегали с ним, бегали от него и всячески развлекались. Развлекался и щенок.
      Так он мало по малу и вырос. Правда не овчаркой, как ожидалось, а простой дворнягой, похожей на овчарку. С ним подросли и друзья. И вся эта мужская компания почти не разлучалась.
      – А ты знаешь, Пашка, – сказала однажды мама, – Рекс-то наш совсем и не Рекс, а Ресси.
      Мальчик по недомыслию воспринял это как предательство. Он достиг такого возраста, когда слово «девчонка» произносят свысока. И относятся к ним снисходительно. Не избежала такой участи и Ресси. И ей пришлось терпеть холодное отношение хозяина. Тогда она стала Реськой. Её посадили на цепь, пристёгнутую маленьким карабином к длинной проволоке, что протянули от будки до калитки. Пашка перестал выгуливать собаку, а кормлением занялась мама.
      – Может, не всё так плохо! – предположил Борька, разделяющий мнение своего друга относительно девчонок. – Давай проверим её на охрану.
      Пашка нехотя согласился. Друзья отстегнули собаку и стали изображать ссору, перетекающую в мнимую драку. Реська, ласковая от природы, воодушевлённая свободой, старалась вклиниться в игру. От обиды, что она и не подумала его защитить, Пашка брезгливо оттолкнул Реську ногой и, надувшись, отвернулся. Собака обошла его по кругу и уселась перед лицом, виляя хвостом. Протянула мальчику лапу, прижала уши, зажмурилась и ощерилась, мол, бей, хозяин, только люби меня. Но хозяину это показалось ещё неприятнее, чем если бы она заскулила и спряталась в будку. Пашка замахнулся, ожидая, что собака убежит, но она только съёжилась, покорно оставаясь на месте. Всё же он бить не стал, глядя на такую преданность. Постыдился. Посадил её на цепь. На том история с проверкой и закончилась.
      Закончилась и дружба человека с питомцем. Но не наоборот. Каждый раз, встречая хозяина, собака мчалась к нему, гремя проволокой и путаясь у мальчика в ногах. Сначала это просто раздражало и Пашка бранился на Реську, отталкивая её ногой. Через некоторое же время начал поколачивать дворнягу. Всё же она не оставляла надежду снова стать ему другом. Она собиралась в комочек, ощеривалась, прижимая уши и метя хвостом, что ещё больше злило хозяина.
      И Реська зачахла. Она всё реже стала выбираться из будки. Разве только поесть и попить.
      Пашка был доволен, что собака перестала его донимать. Приходя домой или уходя из дома, он иногда поглядывал в сторону будки и видел кончик носа, торчащий из-под занавески. Вскоре и его не стало видно. Еда и вода оставались не тронутыми, и это заставило Пашку однажды насторожиться. Когда он заглянул в будку, Реська была уже холодной…
      Пашка давно стал Павлом Петровичем. В ту минуту, когда он нашёл окоченевшее тельце, мальчик дал себе зарок никогда не заводить животину. Зарок он исполняет по сей день. И теперь, если Павла Петровича посещают невзгоды, он мысленно возвращается к той минуте и принимает эти невзгоды как нечто заслуженное.

2022