Часть первая

БЫЛО БЫ ПРОЩЕ ОТПУСТИТЬ, БЫЛО БЫ ЖАЛЬ ТЕБЯ УБИТЬ

    О том, как избавиться от сына своей жены, Энтони размышлял не слишком долго. Кит Лоуренс  был слишком красив, и если они продолжат жить под одной крышей, ни к чему хорошему это не приведет, следовательно, во избежание соблазна нужно как можно быстрее решить сию проблему и зажить счастливо с Пенелопой. Престон знал почти наверняка: легкомысленная супруга не станет разыскивать почти совершеннолетнего сына и, родив ему дочь, всецело посвятит себя воспитанию малышки.
    Вообще-то Тони считал себя гетеросексуалом, изо всех сил подавляя неприличные желания, зарождающиеся в голове при виде хорошеньких парней. Воспитанный гомофобами, он считал нетрадиционный секс грязным извращением и ненавидел представителей ЛГБТ-сообщества так, что хотел собрать их на одном острове и сжечь там к чертовой матери. Представляя себе полыхающих в адском пламени содомитов, мужчина находил в кипучей ненависти утешение и каждый вечер, целуя висящее на груди распятие, шептал:
    - Я не такой, я не такой.
    Перебравшись из суматошного Олд-Вэя в Сиэддль и повстречав сорокалетнюю вдову, он принялся ухаживать за ней, убеждая себя, что любит Пенелопу не за мальчишескую фигуру, а просто потому, что она - женщина, рядом с которой ему легко дышится. Когда же Энтони, купив обручальное кольцо, встал перед Пенелопой на одно колено и сделал предложение, та, расстрогано приобняв его, сообщила, что у нее имеется взрослый сын, и если он согласен стать для парня отцом, она без колебаний выйдет за Трестона.
    - Кит учится в спортивном колледже и домой приезжает лишь во время каникул, - запинаясь, произнесла Пенелопа, опуская глаза. - Мне бы очень хотелось, чтобы вы нашли общий язык. Он славный мальчик, ты будешь в восторге от его манер.
    Глупая женщина даже не представляла, насколько пророческой оказалась ее реплика: едва завидев плечистого, высокого юношу с умными карими глазами и копной вьющихся темно-русых волос, Трестон мысленно застонал, ощущая зарождающееся внутри желание. Чувственные губы Лоуренса так и манили приникнуть к ним в неистовом поцелуе и, прижимая к себе, испить до самого дна сладчайший нектар его слюны, а после, раздев, любоваться гладким мускулистым телом, лаская каждый сантиметр кончиками пальцев и слушая тихие вздохи бьющегося в предоргазменных конвульсиях паренька. Благодаря огромной силе воли Энтони удалось обуздать свое безумие и, пожав протянутую руку, тепло улыбнуться пасынку и быстро заговорить супруге зубы, чтобы она, не дай боже, не увидела, какие взгляды он бросает на Кита.
    Комната юноши располагалась на чердаке и, помогая супруге с уборкой, Трестон поразился отсутсвию компьютера и более чем скромному гардеробу. Он предположил, что Пенелопа экономит на своем ребенке, однако, познакомившись с Лоуренсом, понял, что молодой человек крайне неприхотлив и аскетический образ жизни его устраивает более чем.
    - Я собираюсь много путешествовать, так что обрастать всяким хламом не планирую, - объяснил девятнадцатилетний подросток отчиму, и Тони, влюблявшийся в доброго и приветливого мальчугана с каждым днем все сильнее, на двадцатилетие презентовал пасынку планшет и пару кроссовок.
    - Это так мило с твоей стороны! - запричитала Пенелопа, увидев дорогие подарки, врученные ее сыну. - Спасибо, дорогой.
    Кит, на радостях обняв мужчину, умчался наверх, а Трестон, пытаясь унять бешено галопирующее в груди corazon, поспешно одернул свитер, чтобы прикрыть стояк и начал постепенно разрабатывать коварный план, осознавая, что скончается от интоксикации тестостероном, если этот смазливый мальчонка не исчезнет из его жизни навсегда.
    В один из майских вечеров, когда Пенелопа отправилась в салон красоты, Трестон, заслышав шум воды, прокрался в ванную на втором этаже и, приотворив незапертую дверь, стал подглядывать за принимающим душ подростком. Смутные очертания совершенного тела Лоуренса едва можно было различить сквозь полупрозрачную занавесь, и мужчина, сфокусировавшись на бедрах Кита, живо представил сидящего у него на коленях юношу, старательно насаживающегося на его член и хныкающего всякий раз, когда Тони, придерживая его за талию, толкался в узкое отверстие, испытывая неземное блаженство.
    Ночные поллюции, не беспокоившие Энтони с шестнадцати лет, стали вновь преследовать мужчину: даже после совокупления с женой он засыпал неудовлетворенным, а проснувшись от зуда в паху, закусив ладонь, изливался в трусы и бежал застирывать следы of madness, ненавидя себя за то, что родился таким и костеря на чем свет стоит красавчика, оказавшегося его пасынком.
    Самое страшное заключалось в том, что во снах они с Лоуренсом не занимались ничем таким, - играли в шахматы, прогуливались по аллеям, и от одного только взгляда внимательных глаз Кита пенис Трестона предательски набухал и, просыпаясь в холодном поту, мужчина тоскливо озирался, понимая, что все это было видением, и он лежит в постели с Пенелопой, а Кит, разбросав конечности в стороны как морская звезда, дрыхнет прямо над ним, и он многое бы отдал, чтобы, отделившись от своего тела, миновать разделяющий их пол-потолок, в качестве призрака очутиться рядом с пасынком, all the night наблюдая за тем, как мерно вздымается безволосая грудь спящего юноши.
    Когда Лоуренс, перебросив через плечо спортивную сумку и попрощавшись с матерью и отчимом, запрыгнул в приехавший за ним автобус, Энтони вздохнул с облегчением. Он уже договорился с нужным человеком, так что в июле Кит не переступит порог этого особняка, не распахнет объятия квохчущей от радости Пенелопе, не увидит вечно пасмурное сиэддльское небо, дремлющее под одеялом из плотных серых туч.
    В начале лета миссис Трестон сообщила мужу радостную весть: она на втором месяце и в конце ноября их ждет пополнение. Будучи дамой поверхностной, Пенелопа не особо разбиралась в людях и полагала, что, раз ее супруг так добр к Киту, то ей повезло заполучить такое «сокровище». Не сильно вовлеченная в процесс воспитания сына, она надеялась родить девочку и подарить ей целый мир, потому что, по правде говоря, Лоуренсу-младшему Пенелопа уделяла не так много времени, частенько оставляя его на попечение няни.
    Трагедия, унесшая жизнь кормильца, загнала ее в депрессию, из которой женщина не чаяла выбраться, и лишь нежелание оставлять сына одного помогло побороть алкогольную зависимость и вернуться к нормальной жизни. Выйдя замуж за обаятельного Тони, Пенелопа безоговорочно поверила в то, что он - ее судьба, поэтому, когда в середине июня her son отправил ей письмо, в котором уведомлял о том, что решил бросить колледж и отправиться в small voyage по Южной Гомерике, она не запаниковала, посчитав, что двадцатилений парень наверняка знает, чего хочет и ей не стоит «душить» Кита своими советами.
    - Я уверена, он все тщательно обдумал, прежде чем принять такое решение, - сказала беспечная мать развалившемуся на диване с кружкой компота супругу. - Как считаешь, нам уже стоит обустраивать детскую для малышки?
    Рассеяно кивнув, Трестон погладил по голове прильнувшую к нему жену, стараясь не вспоминать наполненные болью и разочарованием глаза пасынка. Две недели назад он, солгав Пенелопе о том, что хочет позависать с приятелями в баре, уехал в другой конец города, где располагалось общежитие, в котором проживал Кит и, позвонив парню, попросил уделить ему пять минут для важного разговора.
    - Все в порядке? - спросил обеспокоенный внезапным визитом отчима Лоуренс.
    - Твоя мама беременна, - сообщил Тони, облизав пересохшие губы.
    - Вау! - воскликнул молодой человек, кладя руку на плечо Трестона. - Это круто! My congratulations, dad.
    У мужчины заныло сердце, когда мальчишка назвал его «отцом». С одной стороны он был тронут доверием Кита, так просто стершего между ними грань отчуждения, и в то же время ему до дрожи в коленях хотелось, чтобы this fellow звал его по имени, нежась в его объятиях. Тысячи сомнений, впившись острыми жалами в затылок, принялись терзать богобоязненного Энтони, и, понимая, что действовать нужно быстро, он, притворившись, что его душит кашель, достал из нагрудного карманчика пропитанный хлороформом носовой платок и стремительно набросил его на лицо Лоуренса.
    Дождавшись, когда не ожидавший нападения парень прекратит рыпаться и убедившись, что юноша потерял сознание, Трестон выехал со стоянки и направился в сторону дешевого мотеля. Ченнинг Раш должен заявиться ровно в семь, так что у него полно времени, чтобы воплотить в жизнь свои грязные фантазии, потому что, оказавшись в руках Чена, сын Пенелопы умрет, а Тони было обидно отдавать лакомый кусочек, не попробовав sweet one на вкус.
    Подтащив спящего беспробудным сном юношу к стойке регистрации, жестокий мужчина, объяснив любопытной администраторше, что его племянник в отключке из-за передозировки синтетическим героином, получил ключ от номера на первом этаже и, бережно уложив податливое тело Кита на широкое ложе, принялся раздеваться. Ему мерещилось, что седовласый старец подглядывает за ним через окно, грозит пальцем, хмуря кустистые брови. Шепча «господи, помилуй», Энтони сорвал висящий на цепочке крест, задернул шторы и, успокоив таким образом свою совесть, лег на кровать, нависая над Лоуренсом и рассматривая чуть подрагивающие ресницы молодого человека.
    Стянув с Кита нижнее белье, Тони минуты три жадно рссматривал идеальное тело, распростертое на обтянутом дешевым ситцем матрасе. Поскольку юноша занимался плаванием, он регулярно делал эпиляцию, и его гладкое как у дельфина body буквально было созано для того, чтобы Трестон прикасался к нему. Оглаживая подушечками подрагивающих пальцев fellow’s skin и проводя языком по выпирающим ключицам, он ощущал солоноватый привкус пота.
    Предварительно захваченный лубрикант со своей задачей справился на «бис», и подлый извращенец, перевернув мальчишку на живот, навалился сверху, гортанно вскрикивая оттого, что его «жезл» наконец-то оказался в столь желанной тесноте. Уткнувшись носом в шею Лоуренса, Энтони стал совершать возвратно-поступательные движения бедрами, ловя неимоверный кайф от одной только мысли, что делает это со своим пасынком.
    Дряхлый бог, конечно же, не мог видеть совершаемый им грех сквозь плотно задернутые шторы, но, даже если на небесах узнают о том, что Трестон предавался любовным утехам с представителем своего пола, он вымолит прощение, ведь Тятенька милосерден ко всем без исключения, а по сравнению с жестокими убийцами Тони - сущий ангел.
    Разрядка наступила почти сразу же, и, отквтившись на другой конец кровати, Тони, воровато оглядевшись, натянул трусы, после чего, поддавшись соблазну, притянул лицо юноши к себе и, слегка надавив на подбородок, скользнул языком в полуоткрытый рот пасынка, исследуя его небо и верхний ряд белоснежных зубов.
    Поспешно застегнув на молодом человеке рубашку, мужчина оделся сам и, сев в кресло на балкончике, застыл в ожидании звонка от Ченнинга. Мистер Раш, если верить полученным от продажного копа сведениям, не первый год занимается нелегальной торговлей органов, и за здорового двадцатилетнего пацана он выручит миллиончика два-три. Сердце, легкие, почки, печень и роговица глаз будут изъяты и помещены в криоконтейнеры, ну а выпотрошенного как килька в томатном соусе Кита утопят в болоте, и дело с концом.
    Наивная Пенелопа, пребывая в полной уверенности, что у сыночка своя жизнь где-нибудь в Скай-Фло или Рио-де-Феврейро, станет довольствоваться редкими письмами, которые будет слать ей от имени Лоуренса ушлый Энтони, а спустя годика три она и вовсе позабудет о мальчишке, ибо Трестон прекрасно знал, что его недалекая супруга не слишком близка с Китом. Без сомнений, Пенелопа души не чаяла в своем pretty boy, но он явно напоминал ей погибшего Мэттью, так что маловероятно, что женщина попытается в дальнейшем искать встреч с Лоуренсом-младшим.
    Ченнинг Раш, внимательно осмотрев спящего парня, растянул губы в зловещей ухмылке и, вручив Энтони кейс, набитый крупными купюрами, взвалил бесчувственного юношу на плечо и был таков, а Трестон, заглушив чувство вины бутылкой третьесорного скотча, вернулся домой в подавленном состоянии. Каждую ночь ему грезились сюжеты из ванильных мелодрам, где они с Китом являлись парой и были счастливы до невозможности. Пасынок смотрел на него полным обожания взглядом, и они, сидя на пирсе, встречали рассвет, а затем Тони просыпался и, скривившись как от зубной боли, тащился на работу.
    Каждое воскресенье этот подонок ходил в церковь, ставя по десять свечей за упокой души бедного Лоуренса. Святые со своих икон сурово взирали на него, безмолвно осуждая преступившего законы этики и морали мужчину, и, то ли it was light’s play, то ли буйное воображение Энтони расшалилось, но нередко ему чудилось, что Святая Алевтина и великомученица Франческа качают головами, обещая вечные муки за пределами райских садов.
    Трестон стал нервным и делал все, чтобы не попадаться на глаза беременной жене. Увы, но, похоже, исчезновение Кита не даровало успокоения, на которое он рассчитывал. Наоборот, Тони кардинально сорвало крышу: окровавленный fellow с темными прорезями вместо глаз пялился на него из темноты, и Пенелопа, решив, что Энтони наставляет ей рога, принялась закатывать грандиозные истерики, швыряясь тарелками и вопя:
    - Кто эта стерва? Джен Красински из дома напротив, да? Ну подожди, я этой овце все волосы повыдергиваю!..
    Мужчина клялся, что просто устал и умолял супругу беречь себя ради будущего ребенка. Тони мечтал взять на руки кулек с младенцем, уверенный, что заботы о малютке избавят его от дум о незавидной участи пасынка. Все пройдет, все забудется, канет в Лету, нужно только пережить сложный период, однако увидеть собственную дочь мерзавцу не было суждено. Он скончался в середине августа, за четыре месяца до рождения Ирис Трестон, и his death, по слухам, была крайне странной. В тот душный день в Сиэддле стояла безветренная погода. Покинув свой офис, Энтони заскочил в супермаркет, дабы купить фруктовый лед и столкнулся с оборванкой Черри, которой добрые кассирши «Континента» отдавали просроченные продукты. Облаченная в шерстяное платье невнятного цвета, с сальными прядями, закручивающимися в спиральки, побирушка, обычно обладающая благодушным нравом, вытаращилась на мужчину так, словно мимо нее прошел сам Везельвул, цокая копытами.
    - Faggot! The rapist! - заверещала резаным поросенком бомжиха. - Fuck your ass, растлитель поганый!
    Взмахнув руками, словно собиралась обернуться чайкой и улететь за тридевять земель, она обрушила на голову ошеломленному Трестону несколько хрустящих пачек сладкой кукурузы и выбежала прочь, припадая на левую ногу и повторяя ругательства на разные лады.
    «Откуда ей известно?» - заволновался Тони, пытаясь сконцентрироваться на выборе мороженого.
    - Не обращайте внимания, от этой жары у всех мозги плавятся, - утешила его, подбирая с пола разбросанный товар, продавщица.
    Зажав в правой руке упакованный в блестящую фольгу брикет, мужчина вытащил из заднего кармана портмоне и двинулся в сторону касс, когда перед ним откуда ни возьмись образовалась крошечная девочка в костюме Коломбины.
    - Раз, два, три, четыре, пять, я пришла тебя убрать, - пропела малютка, весело кружась на одном месте, отчего пышная юбка, вздуваясь, метнулась наверх, обнажая худощавые колени, обтянутые белыми колготками. Крошечный перочиный ножик, глянцево блеснув в свете неоновых ламп, подвешенных под потолком, выскользнул из ее кукольных пальчиков и исчез в грудной клетке Трестона, не оставив видимых повреждений на коже. Моментально потеряв способность дышать, Энтони, выронив свою ношу, ощутил ноющую боль в области сердца, как будто острое лезвие фантомного ножа распиливало качающий кровь орган на куски.
    - Help me! - булькнул, задыхаясь, мужчина и, припав щекой к холодному полу, облицованному безвкусной зеленой плиткой, замер, вперив невидящий взгляд стекленеющих глаз в пространство перед собой. Коломбина же, прошипев нечто вроде «до встречи на Других островах, сволочь», протанцевала к выходу и, вытянув руку, помахала боязливо выглядывающей из-за угла Черри.
    - Здорово мы его, скажи? - ухмыльнулась проказница, притоптывая ножками и дергая плечами. - Официально Энтони Билли Трестон скончался от инфаркта миокарда. Хочешь пойти со мной?
    - Куда? - каркнула простуженным голосом Черри, с недоверием рассматривая собеседницу.
    - В Центр Притяжения, где царит благодатный покой, - обронила девочка-смерть, светло улыбаясь. - Сейчас самое время, моя дорогая. Решайся!
    Беспризорница, уверенно сжав хрупкую ладошку Камиллы, сделала шаг, растворяясь в густом плавящемся воздухе.