Исторический опыт строительства взаимоотношений Ро

Проблемы взаимоотношений между государством и исторически сложившимся крепким в организационном, военном отношении, в известной мере, вольным казачеством изначально и во все времена волновали и ту или другую стороны. Возникновение вольного казачества, организация политической власти, становление гражданского самоуправления и традиций войскового права, эволюция взаимоотношений России и Дикого Поля всегда интересовали историков.
Учеными доказано, что появление в Диком Поле достаточно устойчивых вольных казачьих отрядов-общин и первых поселений рубежа 11-15 веков объясняется особыми историческими условиями, перманентным воздействием целой совокупности факторов. Под их непосредственным влиянием складывалось уникальное явление всемирной истории – вольное казачество, сохранившее долгое время (до начала 18 века) устойчивое автономно-государственное состояние и суверенные отношения с соседним Российским и другими государствами.
Все это происходило в условиях взаимодействия монголо-татарской и русской военно-политических и культурно-бытовых традиций 14-15 веков и постепенной трансформации геостратегического положения территории Дикого Поля. Опираясь на новые источники, ряд историков утверждают, что казачество как военно-служилое сословие сложилось еще в составе Золотой орды.
В это время оно состояло из представителей местных этносов Подонья-Приазовья и отчасти из славяно–русского населения, пополнившего монгольские войска после покорения Русских земель. Эти военные подразделения использовались в основном как легко вооруженная конница и кардонные поселения для охраны границ.
Главными причинами движения на Дон были, конечно же, экономические. Сказывалось, во-первых, рост производительных сил русских княжеств и земель, во-вторых, ограниченные возможности их дальнейшего развития под властью монголо-татар. Для народности, основой хозяйства которой еще с докиевских времен, было земледелие, вынужденное переселение на север, подальше от татар, представляло собой хозяйственную катастрофу.
Это явилось причиной отставания Руси от Западной Европы. Но постепенно созревали условия для хозяйственного подъема. Со второй половины 15 века начала ощущаться нехватка пригодных для хлебопашества земель. Она не привела в конце 15-начале 16 века к дефициту продуктов питания и голоду, но ограниченность земельного фонда создавала затруднения для дальнейшего развития производственных сил. Появились ватаги охотников, рыболовов, бортников, т. е. сборщиков меда пчел и их разведением.
Главным препятствием на пути распространения этих промыслов была опасность со стороны ногайских, азовских и крымских татар, преследовавших промысловиков и уводивших их в плен. Чтобы обеспечить условия для нормального хозяйственно освоения лесостепи к югу от Оки, требовалась организация эффективной обороны.
С 16 века началось строительство оборонительной системы с центрами в городах-крепостях. Между ними располагалась укрепленная линия, получившая название «засечной черты». Но ее возвели для предотвращения проникновения татар вглубь страны, а не для охраны промышлявших в Диком Поле русских людей.
Поэтому они сами вынужденно брали на себя не только инициативу хозяйственного освоения южной окраины, но и ее защиту. С конца 15 века в лесостепи действовали помимо мирных промысловиков, вооруженные отряды, организованные населением новых территорий.
Следовательно, можно сделать вывод, что казачество могло сформироваться путем наложения двух волн: 1) двигавшихся из России отрядов русских крестьян-промысловиков, и «служивых», гулящих людей;
2) укрепившихся во владениях бывшей Орды поселений и кочевий этнически разрозненного «казачьего» военно-служилого сословия с преобладавшим тюркским компонентом.
Зарождавшемуся этносоциальному и политическому внутреннему укладу жизни казачества были изначально присущи традиции коллективизма и взаимовыручки, необходимые для совместной обороны, военных походов «за зипунами» и ведения хозяйства. Регенерацию патриархальных общинно-вечевых и военно-демократических традиций в самом казачестве предопределило их наличие у кочевых тюркских племен и в восточно-славянской крестьянской общине.
Оживление и воспроизведение этих традиций происходило не только на основе этнокультурной памяти, но и диктовалось геополитическими и социальными условиями жизни, отсутствием на ранних этапах жесткого влияния политики соседних феодальных государств. Сложность, опасность жизни вольного казачества, с одной стороны, и ее социальная привлекательность, с другой – приводили в ряды казаков много смелых, сильных и вольных людей–пассионариев.
Тем самым создавался уникальный этнический генофонд и духовная общность «степного» рыцарства. В дальнейшем союзнические связи с Россией и жизненная потребность казачества в жалованье за службу (включавшем поставки хлеба, вина, пороха и оружия) нашли свое дальнейшее развитие. Уже в ходе участия в событиях «великой смуты» часть казаков заявила о себе, как об особом служилом сословии.
В свою очередь, правительство Михаила Романова было заинтересовано в привлечении и сохранении вольного казачества в качестве значительной военной силы. При этом степень ограничивающего давления на казачество и его вольности во многом определялись интересами самого Российского государства, складывающимися военной стратегией и внешнеполитической обстановкой.
История свидетельствует, что к середине 17 века внешние сношения Казачьих Войск находились уже в полной зависимости от русского правительства, хотя формально оно не мешало казачеству поддерживать самостоятельные контакты с некоторыми странами. Чем прочнее утверждалась государственная власть на юго-востоке страны, тем меньше она мирилась с независимой внешней политикой Казачьих Войск, гражданским, патриархально-демократическим бытом и управлением казаков.
Именно поэтому, как подчеркивают многие современные историки, восстание под руководством Степана Тимофеевича Разина представляло собой новую попытку казачества изменить государственный и общественный порядок в России после Смуты начала века. Чтобы тем самым обезопасить себя от колонизаторских поползновений укрепившегося феодально-абсолютистского государства. Однако к этому моменту уже изменилось и само казачество.
Со второй половины 17 века, как отмечают источники, «казаки стали не те, появилось богатство, а с ним и роскошь и честолюбие» Люди, отличавшиеся умом, смелостью, распорядительностью, мало-помалу подчинили себе остальных, захватили власть в свои руки и образовали слой «знатных людей». Из среды «знатных людей» традиционно избирались все старшины - это должностные лица во главе с атаманом, которые оказывали большое влияние на характер решений круга.
Звание старшины присваивалось кругом за особые заслуги. Причем казаки равным образом имели право как избирать старшин, так и лишать их звания. Первоначально оно принадлежало всем отслужившим выборный срок атаманам, но очень скоро его присвоили себе начальники казацких полков и отрядов.

Таким образом, как следствие социального расслоения в 17 веке среди казаков постоянно были две партии: «верные», хотевшие соединить свою вольность с повиновением верховной Московской власти (нынешние реестровые организации), и «воровские», которые хотели действовать свободно, и сохранить независимость и самоуправление (нынешние общественные казачьи организации).