Большая вода

«Всё есть вода», – изрёк Фалес Милетский где-то между 624 и 547 годами до нашей эры. Ещё один философ немного позже сказал: «Чтобы быть сильным, надо быть как вода». Это был Лао-Цзы. Наверное, они знали, что говорят.
Вода – это жизнь. Вода – это смерть. Жизнь и смерть вообще два самых важных слова в жизни именно человека, и отрицать это не имеет смысла. Где-то между этими словами расположилась вода.
И, несмотря на то, что одни греки считали, что мир был создан из огня, другие были убеждены, что он состоит из воды. И все были правы, если даже не предметно, то хотя бы символически и метафорически –  однозначно.
Первый раз цену жизни я узнала именно через воду. Тонуть было не страшно и даже забавно. Опускаясь на грязно-серое морское дно, я, пятилетняя, удивлялась, почему здесь так одиноко. Мир замедлялся, замедлялось и моё удивление. А потом в один миг всё резко ускорилось, как в прокручиваемом кино, и я была ослеплена ярким солнцем, падавшим на меня и на ошарашенную фигуру моего отца, державшего правой рукой меня за волосы. Я испугалась лишь только тогда, когда увидела его серо-коричневое лицо и обезумевшие глаза. Больше таким я его никогда не видела. Впрочем, никогда больше при его жизни я и не тонула.
После того случая все разговоры о том, чтобы поплавать, были для меня закрыты. Большая вода манила меня, но, как только я погружалась в неё, теряла контроль и переставала чувствовать дно. Я ощущала только нескончаемую глубину, существом своим уходящую в бездну. Эта бездна пугала меня, она глотала меня своей пастью, всасывая в своё утробное нутро, где, слившись с бездной, на самом её дне лежала, как камбала, бурая смерть, выискивавшая одним прозрачным глазом свою святую добычу. Я знала, что из этого нутра выхода нет, и поэтому держалась к берегу так близко, как только держатся старики и дети.
Немного позже я узнала, что Чёрное море – самое пустынное море, поэтому-то в нём и было так одиноко. Нет уж, если тонуть, то только не в Чёрном море: такая тоска, опускаясь вниз, видеть муть, поднятую со дна, взвесь и никакой прозрачности. Тонуть надо в другом месте, например, в океане, потому что на дне океана смерть и борьба за выживание иногда приобретают элегантные формы.
Вода – это часто смерть. Даже во снах она приходит, чтобы разрушать, и только иногда – воскрешать.
Мне снилось, что я умерла. Моё бездыханное тело лежало на поверхности озера, ищущего выход из пещеры. Оно не тонуло, и только кисти рук были погружены в прозрачную воду. Было пусто, день только разгонялся. Ещё немного – и начнёт жарить. Но мне уже было всё равно. Мои бесцветные стеклянные глаза искали на своде пещеры несуществующие звёзды. Их там никогда не было.
Как я туда попала и как утонула – не знаю. Знаю только, что так должно было быть – неизбежно; и поэтому мне не было печально от того, что со мною случилось. Случилось, и ладно. Ни страха, ни тоски, ни скорби. Какое-то полное, спокойное, размеренное равнодушие к тому, что я, по всей видимости, совершенно неслучайно утонула в этой полной света пещере, и теперь моё тело с раскинутыми руками не хочет погружаться на дно. Вода стояла неподвижно, недвижим был, как и бледное тело в воде, крепкий воздух вокруг. Всё было не совсем понятным, но вполне оправданным.
Я не чувствовала ни напряжения, ни одиночества, ни сожаления о случившемся, ни жалости к себе, ни утраты чего-то важного и бесконечно нужного, например жизни. Вовсе нет. Лишь было ощущение вселенского понимания правильности произошедшего и принятия его как успокоения после неудачной борьбы за жизнь. Проигранная война, принёсшая долгожданный покой. Как забытье после бессонной ночи. Мне не было ни хорошо, ни плохо. Мне было никак, потому что я уже умерла.
Лёгкий всплеск погружающегося в воду тела нарушил покой воды. Преодолевая её упругое сопротивление, ко мне, размахивая руками, приблизился человек и пальцами правой руки взял за щиколотку. Слегка, не разжимая пальцев, потянул на себя. Моё тело, повинуясь его движениям, сдвинулось с места. Плечи, лицо и грудь ушли под воду, кисти рук вспорхнули над ней, я глотнула, закрыв глаза, воды вместо воздуха и подняла голову и плечи вверх, пытаясь стряхнуть с себя остатки нелепой смерти. Мужчина потянул ещё – я почувствовала лёгкими воздух. Открыла глаза.
Смерть никогда не бывает лишь смертью.
Вода – как судьба. Дающая жизнь, дающая смерть, она и мир, и война. И колыбель она, и могила.
Она во мне, и она моя.