Записки брачного афериста. Часть первая...

В начале 90-х, я работал в киногруппе МВД. Однажды, я снимал учебный фильм в одной из колоний, и узнал, что здесь сидит один из самых неуловимых мошенников СССР, по кличке «Мастер». Я попросил начальника колонии организовать мне встречу в «Мастером». Меня привели в  библиотеку, где он работал. «Мастеру» было уже за 60, и никто бы не узнал в нем знаменитого брачного афериста, от улыбки которого буквально таяли директрисы советских магазинов и ресторанов, не подозревавшие, что вскоре расстанутся со своими иллюзиями и накоплениями.
Я записал его историю, и у меня возникла идея сделать документальный фильм о «Мастере». Но тут начался августовский путч и стало не до фильмов. А потом я уехал в Штаты. Недавно, я нашел в своем архиве интервью с «Мастером» и решил его опубликовать в виде записок самого афериста.

Часть первая.

Мои родители были преподаватели политехнического института и я рос домашним интеллигентным мальчиком. К десяти годам, я знал наизусть все русские народные сказки, множество стихов, прочитал много «взрослых» книг. По вторникам и четвергам, ко мне приходила учительница музыки, а по субботам, мама и папа водили меня в музеи, театры  и на концерты симфонической музыки. Но вскоре случилось происшествие, которое резко изменило мой характер и даже судьбу!
В ту памятную субботу, у меня заболело горло, и я не пошел с родителями на концерт знаменитого оперного певца. Я оперу не любил, и всячески старался уклоняться от прослушивания арий, нагонявших на меня тоску. Но сегодня я не притворялся, горло болело на самом деле, потому, что вчера я съел мороженое. Карманных денег у меня никогда не было, родители мне не давали. Возвращаясь из школы, я нашел на тротуаре 15-ти копеечную монету. Повертел головой по сторонам в поисках того, кто мог потерять монету, даже спросил у рабочего, поливавшего газон из шланга. Тот хохотнул:
-Нашел, значит, твоя! Иди мороженого купи!
Рабочий показал на тележку, украшенную картинкой, на которой веселая девушка ела эскимо. Мне запрещали есть мороженое, потому, что я постоянно болел ангинами. Но запретный плод сладок!
Содрогаясь от страха и ощущая себя подлецом, укравшим чужие деньги, я подошел к тележке и дрожащей рукой протянул толстой продавщице монету, с ужасом ожидая, что она сейчас схватит меня за руку и засвистит в свисток, вызывая милицию. Но вместо того, чтобы закричать «Держи вора!», толстуха взяла монету и равнодушно спросила:
-Эскимо, или крем-бруле?
У меня от волнения перехватило дыхание.
-Эс...эскимо... – пролепетал я.
Продавщица бросила монету в жестяную коробочку, и протянула мне упакованное в фольгу эскимо на палочке. Мороженое стоило 11 копеек и продавшица должна была дать мне 4 копейки сдачи. Но я об этом не знал, да и не до того мне сейчас было. Невозможно описать состояние маленького человека, который впервые в жизни совершил нехороший поступок и остался безнаказанным!
Я схватил мороженое и быстро пошел, не разбирая дороги. Увидев подворотню, вбежал во двор и спрятался за мусорным баком. Развернул фольгу и стал жадно откусывать холодные куски, торопливо глотая их, не ощущая вкуса. В итоге, к вечеру поднялась температура и опухли гланды...
Обычно, в субботних культпоходах участвовали все, включая бабушку. Теперь же, мама с папой долго спорили, этично ли идти на оперу в то время, как ребенок заболел. Конец спору положила бабушка, сказав, что останется дома и присмотрит за внуком. Мама возражала, но не долго, а папа радостно молчал – мало ему было тещи дома, так она еще таскалась с ними на субботние концерты!
Наконец, папа с мамой ушли. Бабушка напоила меня чаем с лимоном, медом и малиной, потом мы посмотрели передачу «Спокойной ночи, малыши!» (бабушка всерьез считала десятилетнего внука еще маленьким). Наконец, бабушка задремала и я отправился спать. Достал спрятанные под матрацем фонарик и книжку «Три мушкетера», залез под одеяло и стал с упоением читать. Если бы мама или бабушка застали меня за чтением этой «развратной» книги, с ними приключилась бы истерика!
Через час, малиново-лимонный чай попросился наружу. Я спрятал книжку и отправился в туалет. Бабушка лежала на диване и похрапывала. Проходя мимо окна, выходившего во двор, я услышал приглушенные голоса. Я осторожно приоткрыл штору...
Наша квартира находилась на первом этаже пятиэтажной «хрущевки». Под окнами была лавочка, на которой днем сидели пожилые соседки, а по вечерам собиралась окрестная шпана. Даже если было лето и стояла жара, бабушка закрывала окно, чтобы я не слушал разговоры «этих малолетних преступников, по которым тюрьма плачет». Я читал описание тюрьмы в книге «Граф Монте-Кристо». От этого страшного подземелья, у меня шевелились волосы на голове и мурашки бежали по коже...
Сейчас, на скамейке сидели трое соседских мальчишек и худой, коротко стриженный парень в темной майке. Его руки были покрыты синими татуировками. Это был Ахмед, сын дворника-татарина, семья которого жила в подвале третьего подъезда. Про Ахмеда говорили, что он «уголовник» и недавно «откинулся». На уличном сленге это означало, что Ахмед сидел в тюрьме, а сейчас вышел.
Ахмед что-то втолковывал мальчишкам, те слушали его, открыв рты. Я осторожно приоткрыл окно.
-...главное, пацаны, не оставлять следов! – говорил Ахмед. – Если ты вор, работай в перчатках, если налетчик – сразу сбрасывай «пушку», или нож, но перед этим сотри отпечатки пальцев! На допросах не колись, как бы мусора не дуплили, и не сдавай подельников! А на зоне три правила – не верь, не бойся, не проси!

1968 год, ноябрь.

Я работал в редакции провинциальной районной газеты. В начале ноября, напечатали мой очерк о мальчишке-партизане, который во время Великой отечественной войны ходил в захваченные немцами поселки и добывал там важные сведения. Статья очень понравилась, читатели присылали благодарственные отзывы. Главный редактор премировал меня трехдневной экскурсией в Ленинград. В поезде, я прочел в газете, что в Ленинграде открылась гостиница «Прибалтийская», и  с вокзала поехал туда.
Но оказалось, что попасть в шикарный «отель» невозможно. Удостоверение сотрудника районой газетенки не произвело впечатление на женщину-администратора. Я вздохнул и отошел от стойки. В это время, к администратору подошел мужчина, взял со стойки брошюрку, вложил в нее «полтинник» и передал брошюрку администратору. Женщина спрятала брошюрку в ящик стола и дала мужчине анкету. Он заполнил ее и получил ключ от номера. Я догнал мужчину у лифта и смущаясь, спросил:
-Извините, я видел, вы получили ключи. Не могли бы вы помочь мне получить номер? Я приезжий, в Ленинграде первый раз, сам так не умею...
Мужчина усмехнулся.
-Понятно! Положи в паспорт «полтинник» и дай мне!
Я так и сделал. Он принес мне анкету, я заполнил ее и получил ключ. Оказалось, мы будем жить в одном номере. Соседа звали Аркадий Разумовский. В благодарность за помощь, я пригласил его поужинать в ресторане гостиницы.
Зал был полон и на двери висела табоичка «Мест нет». Аркадий сунул швейцару десять рублей и мы прошли в зал. Веселье было в самом разгаре, официанты носили подносы и не обрашали на нас внимание. Аркадий поймал одного официанта и дал ему «червонец». Тот окинул нас оценивающим взглядом и проводил к столику, за которым сидели две симпатичные девушки. Мы стали знакомиться. Девушки назвались Розой и Раей, что вызвало у нас шутки на тему «Розы в раю». Мы заказали шампанское, коньяк и самые дорогие блюда...
Вечер прошел, как тогда писали в газетах, «в теплой и дружеской обстановке». Я заплатил за всю компанию, взял четыре бутылки шампанского и мы отправились продолжать веселье в нашем номере. У Аркадия был  радиоприемник «Спидола». Он включил его, нашел танцевальную музыку и стал танцевать с Раей. Я отлучился в туалет. Сквозь неплотно прикрытую дверь, я увидел, что Роза достала из сумочки маленький флакончик и что-то подлила в наши с Аркадием бокалы.
Когда я вернулся в комнату, Роза предложила выпить. Аркадий выпил свой бокал, но я только сделал вид, что пью, улучил момент и вылил шампанское под стол. Через пару минут Аркадий уснул. Я тоже сделал вид, что засыпаю, и прилег на кровать, при этом, незаметно наблюдал за девушками.
Рая вынула из брюк Аркадия бумажник и сняла с руки золотые часы. Роза полезла ко мне в карман, но я вскочил и схватил ее за руки. Воровка в ужасе закричала. Рая бросила на пол часы и бумажник и выбежала из комнаты.
Роза вырывалась, но я крепко держал ее и сказал, что вызову милицию.
-Пожалуйста, не надо милицию! – взмолилась девушка. – Я клянусь, это было в первый раз! Обещайте отпустить меня, а я вам за это дам...
Я отпустил Розу, закрыл дверь на ключ и спрятал его в карман. Девушка сняла трусики, задрала платье, нагнулась и уперлась руками в кровать, на которой спал Аркадий...
Потом мы с Розой пили шампанское и девушка рассказывала о себе. Они с Раей приехали из Мурманска в Ленинград поступать в пединститут, но провалились. Домой возвращаться не хотели, сняли комнату у старушки и стали искать работу. Увидели объявление, что в ресторан гостиницы «Прибалтийская» требуются официантки и пришли сюда. Но без прописки их не приняли. Когда они уходили, их догнал официант ресторана и сказал, у него есть для них работа. Он взял у них адрес, вечером пришел к девушкам домой и сказал, что может подсаживать их к богатым гостям. После ужина, как правило, мужчины берут с собой спиртное, чтобы продолжить праздник в номере. Девушки уйдут с мужчинами в гостиничный номер, но спасть с ними не придется. Задача девушек -  налить ухажерам клофелин в спиртное и мужчины уснут. Потом девушки уйдут и отдадут ключ от номера официанту. Никто из мужчин их не запомнит, потому что клофелин отбивает память. Роза и Рая согласились. Они уже несколько раз «работали», и все сходило с рук. Кроме сегодняшнего вечера... 
-Прости... – сказала Роза. – Тем более, что мы ничего не успели унести!
-Полное прощение ты еще не заработала! – сказал я. Роза улыбнулась, разделась и мы легли на кровать. После бурного секса, девушка уснула. Я взял бумажник Аркадия и пересчитал деньги. Там было 750 рублей – моя зарплата за полгода. Золотые часы соседа стоили еще несколько сотен...
Я посмотрел на крепко спящего Аркадия, затем на Розу, и мои мысли закрутились в торнадо! А что, если бросить опостылевшую работу и поехать с этими телками по стране?! Они будут знакомиться в гостиницах с богатыми гостями, уходить с ними в номера, подливать клофелин и очищать карманы богачей. Это же клондайк!
Я достал блокнот и стал набрасывать план, что будет нужно девушкам. Во-первых, следует часто менять внешний вид, чтобы не примелькались. Сегодня они будут спортсменками, которые приехали на соревнования, завтра училками, послезавтра комсомолками-активистками. Для училок достать две пары очков с простыми стеклами, для спортсменок – спортивные костюмы, для комсомолок – юбки и пиджаки. Еше купить платья разных цветов и обувь. Понадобится спирт, перед уходом все протирать в номерах, чтобы не оставить отпечатков. И надо узнать у врачей, действительно ли клофелин отбивает память...
Наконец, я закончил писать. Перечитал и покачал головой. Я ли это?! Всю жизнь переходил улицу только на зеленый свет и вздрагивал при виде милиционера, а сейчас спокойно разрабатываю планы ограбления богачей!!!
Я налил шампанского и залпом выпил. Достал из пиджака соседа паспорт и открыл. Разумовский был со мной одного возраста. Если постричь волосы и покрасить, я буду похож на фото Аркадия в паспорте...
Кроме паспорта, в пиджаке соседа оказалось удостоверение, в котором Разумовский числился кандидатом наук, старшим научным сотрудником Института ядерной физики Академии наук СССР. Это звучало солидно и весомо, и в будущем могло пригодиться.
Я оделся, взял пластиковый пакет, положил в него паспорт соседа, удостоверение, часы и бумажник, добавил туда свой паспорт и кошелек. Стараясь не шуметь, вышел из номера. Дежурная по этажу спала за своим столом. Я прошел к стоявшему в углу большому фикусу в кадке и закопал в ней пакет. Вернулся в номер, разбудил Розу, дал ей двести рублей и рассказал ей о своих планах. Роза пришла в восторг и сразу согласилась. Мы договорились, что они соберут вещи и будут ждать меня в ресторане на вокзале в два часа. Роза ушла и я лег спать...
Утром, Аркадий обнаружил пропажу денег, часов и документов. Он разбудил меня и взволнованно сказал:
-Меня обокрали! Проверь свои карманы! 
Я вывернул карманы и притворно ахнул.
-Пропали 320 рублей и паспорт!
–Вот это погуляли! – воскликнул Аркадий. -Надо сообщить в милицию!
-Да ты что?! –воскликнул я. - Нам же тогда придется рассказать о проститутках! Кстати, ты их запомнил?
Аркадий подумал и отрицательно покачал головой.
-В голове туман... Помню только, что их было двое, одна вроде блондинка, другая... Нет, не помню!
-У меня то же самое! И что мы ментам расскажем? Только проблемы получим - сообщат на работу, что чревато выговорами по партийной линии! А если еще узнают наши жены, нам не поздоровится!
Мы решили, что вернемся домой и там заявим о потере паспортов.
Я встретился с девушками в ресторане. Мы обсудили, как будем работать, купили билеты и уехали в Киев. Там я переменил облик и стал Аркадием Разумовским. В этом качестве, я соблазнил презрелую врачиху городской поликлиники, и она достала мне клофелин. 
И началась новая жизнь! Мы с девушками ездили по стране и чистили карманы клюнувших на «сладенькое» толстосумов. Чтобы не привлекать внимания, в гостиницах селились в разных номерах – девушки в двухместном, я в одноместном. По ночам, Роза и Рая по очереди приходили ко мне. Но я не учел особенности женской психологии. Роза влюбилась в меня и решила избавиться от подруги.
Во время переезда на поезде из одного города в другой, Роза подлила подруге в вино большую дозу клофелина, и у Раи остановилось сердце. Роза прибежала в мое купе и сказала, что Рае плохо. Мы пошли в их купе. Я пощупал пульс и сказал, что Рая мертва. Роза зарыдала.
-При вскрытии у Раи найдут клофелин и нас арестуют! Надо бежать!
-Куда мы убежим? – сказал я. – Проводник нас опишет, и менты объявят в розыск!
Давай помянем ее и подумаем, что делать!
Я открыл бутылку шапманского и разлил вино в бокалы. Мы выпили,и я сказал:
-Заворачивай ее в простыню. Пойдем в тамбур и сбросим тело с поезда!
В пять утра, мы вынесли тело Раи в тамбур. Я открыл дверь и столкнул тяжелый сверток. Неожиданно, Рая зарыдала:
-Прости меня, любимый! Это я отравила подругу, чтобы не делить тебя с ней!
Я с ужасом понял, что Роза – мина замедленного действия, которая может взорваться в любой момент. Я посмотрел на открытую дверь... Обнял Розу, поцеловал и резким движением столкнул ее с поезда. Закрыл дверь и на подгибающихся ногах прошел к себе в купе. Схватил бутылку коньяка и стал пить из горлышка, чтобы унять дрожь. Плюхнулся на полку и долго лежал, глядя в потолок купе...
Наконец, я поднялся, смочил полотенце остатком коньяка и тщательно протер все купе, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Взял чемодан, протер его, пошел в тамбур, открыл дверь и выбросил чемодан. Во время поездки в поездах, я всегда переодевался в спортивный костюм. На первой же большой станции я прошел в соседний вагон, и как был, в спортивном костюме, сошел с поезда, сказав проводнице, что хочу сбегать в буфет...

1969 год, январь.

После того случая, я решил больше не работать с девчонками. Купил несколько импортных костюмов и рубашек, хорошую обувь, и стал ездить в поездах из города в город. Билеты я брал только в двухместные  купе вагона «СВ», что в те времена могли себе позволить только партработники высокого ранга, сотрудники министерств, старшие офицеры армии и КГБ, а также «деловые», как называли подпольных советских воротил. Я был прилично одет, в разговорах подстраивался под собеседника, и попутчики принимали меня за равного.
Сегодня, я ехал из Ростова в Москву. Моим соседо оказался директор Ростовского горторга. Познакомились, выпили, поговорили. Я подлил соседу клофелин и тот уснул. Я надел медицинские перчатки и проверил карманы соседа. В бумажнике было двести рублей. Приподнял полку, на которой храпел директор и закрепил ее специально изготовленной вставкой, чтобы полка не упала. Открыл чемодан и обыскал. Во внутреннем кармашке лежал конверт, в котором было десять тысяч рублей. Очевидно, директор торга вез кому-то взятку, или рассчитывал погулять в столице. Я забрал конверт и опустил полку. Бумажник  брать не стал, и правильно сделал.
Утром, директор проснулся и первым делом проверил на месте ли паспорт и бумажник. В чемодан торгаш не полез, постеснялся делать это при попутчике. Мы похмелились пивком, позавтракали. А когда приехали в столицу, обменялись телефонами и адресами и расстались друзьями.
Я был уверен, что когда директор обнаружит пропажу конверта с деньгами, он не подумает на попутчика, который представился сотрудником Института ядерной физики Академии наук СССР. И, скорее всего, не станет заявлять о пропаже денег, потому что сумма в двадцать раз превышала месячную зарплату директора горторга.

1969 год, март.

Я сошел с поезда в Новосибирске с очередным попутчиком, у которого «взял» полторы тысячи рублей. Попутчик с утра «догнался» водкой и еле держался на ногах. Я завел его в зал ожидания, усадил на скамейку и пошел к выходу. Внезапно, возле билетных касс раздался женский крик:
-Кошелек украли! Ловите его, вон он бежит! Через зал, прямо на меня мчался невысокий паренек. За ним бежала дородная тетка и добровольные «дружинники». Я пропустил парня и поставил чемодан на пути преследователей. Первый бежавший наткнулся на чемодан и упал, остальные повалились на него. В суматохе, я подхватил чемодан и пошел к выходу.
Я заметил, что карманник забежал в расположенный неподалеку пивной павильон, и пошел туда. Паренек стоял у стойки и заказывал пиво. Я подождал, пока он пройдет к свободному столику, подошел, поставил чемодан на пол и негромко спросил:
-Ну, как улов?
Парень дернулся, как от удара током и хотел рвануть к выходу. Но я нарочно встал так, чтобы перегородить выход.
-Не трясись, я не мент! – усмехнулся я. – Мы с тобой коллеги, только я по другим темам работаю.
Парень смотрел исподлобья, не понимая, чего хочет незнакомец. Я достал набитый деньгами бумажник и показал парню.
-Это я взял сегодня в поезде. Я за день делаю столько, сколько тебе и за месяц не поднять! Мне нужен помощник. Будешь со мной работать, у тебя будет все!
Я достал из бумажника сотенную купюру и протянул парню.
-Это аванс, в счет будущей работы. Ну, как, согласен?
Парень оглянулся по сторонам и взял купюру. Ощупал ее, сунул в карман и уставился на меня. Я усмехнулся.
-Давай пойдем в хороший ресторан, позавтракаем и поговорим.
Мы вышли из пивняка.
-«Угол» тоже на «крокодиле» срезал? – спросил парень на блатном жаргоне, показывая на чемодан.
-Нет, чемоданы я не беру! – ответил я. - Кстати, если будешь со мной работать, блатные словечки придется забыть. Сидел?
-Трояк оттянул по малолетке... – угрюмо сказал парень. – А почему забыть?
-Потому, что люди вокруг разговаривают на нормальном языке. Как тебя зовут?
-Студент...
-Я имя спрашиваю!
-Так это «погоняло»! Я под студента работаю, ну, и пошло – «студент», «студент»! Я не против...
-Ладно, пусть будет «Студент», - усмехнулся я.
-А как ваше... – Парень замялся, не желая добавить «погоняло».
-Зови меня «Мастер».
«Студент» кивнул.
-На вокзале почему «прокололся»? – спросил я.
-Да я сегодня не работал, хотел в поселок Пионерский съездить. Пару дней назад на «бану» сумочку подрезал, в ней кольцо с камнем было, вот это! – «Студент» вынул из кармана кольцо и показал мне.
-Если «рыжье» попадается, я его сдаю знакомому барыге в Пионерском поселке. Там по воскресеньям большой «толчок», барыга толкает «рыжье» и камни заезжим «чуркам». Ну, встал в очередь, чтобы купить билет на электричку, а у тетки впереди меня «лопатник» в сумке «мокнет»! Ну, я и повелся...
-Покажешь, как под студента работаешь?
«Студент» кивнул.
-На «бану», уже «шухер» поднялся. Можно на автовокзал рвануть, там покажу!
Мы сели в такси и поехали на автовокзал. Рядом с ним был ресторан «Встреча». Пока мы завтракали, я в общих чертах рассказал «Студенту» как работаю. После завтрака, парень сходил в автоматическую камеру хранения, где у него хранился антураж, а когда вернулся, я не сразу узнал его. Нескладный на вид студент-очкарик был погружен в толстый учебник органической химии,  в котором то и дело черкал карандашем. Всем своим видом студент показывал - “я жду свой автобус  и  каждую минуту использую для подготовки к экзамену”.
Не отрываясь от учебника, «студент» присел на скамейку, где расположилась многодетная семья узбеков. Дети шумной оравой носились вокруг скамьи, толстая узбечка покрикивала на них. Ее муж спал, подложив под голову барсетку из кожезаменителя. Для надежности, узбек намотал ремешок сумки на руку.
Я присел на скамью, и прикрывшись газетой, наблюдал за «студентом». Двое малышей подскочили к матери и стали тянуть ее за юбку. Узбечка взяла их за руки, бросила тревожный взгляд на сумку под головой мужа, и засеменила к туалету.
“Студент” провел рукой по ремешку барсетки, перерезав его полоской бритвы, зажатой между пальцами. Приподнял голову храпящего узбека, вынул черную сумку, подсунул вместо нее учебник, и быстро, но не суетясь, направился к выходу. Я сложил газету и пошел следом за “студентом”...

1969 год, декабрь.

Теперь я работал вместе со «Студентом». Парень постепенно избавился от блатного выговора, приоделся и стал выглядеть солидно. У него оказалась актерская жилка, он с успехом изображал различных персонажей, которые требовались для «Акций», как я называл свои аферы. 
Вчера, мы провернули в Горьком несколько удачных «акций», взяли семь тысяч рублей и золотишко, и поехали в Москву. Я дал взятку администратору в гостинице на ВДНХ и получил номер «люкс». Вечером, мы сняли в кабаке двух студенток, которым навешали «лапшу», что мы дипломаты, вернувшиеся из «загранки». Пошли в наш номер и всю ночь, драли девок во всех позах. Утром подарили каждой сережки с камешками, попрощались и легли досыпать.
Около полудня, мы со «Студентом» спустились в ресторан. За соседним столиком пили пиво два молодых парня, одетые в «фирменные» шмотки.
-Это фарцовщики! – тихо сказал «Студент», который сидел спиной к парням и слышал их разговор. – Затарились «фирменными» товарами и в три часа уезжают на поезде домой, в Саратов. Такую добычу нельзя упускать!
Я кивнул.
-Поезжай на вокзал, купи билеты на поезд «Москва-Саратов», и за полчаса до отъезда жди меня на перроне! 
Я приехал на вокзал за полчаса до отхода поезда. «Студент» ждал меня с билетами.
-Они в пятом вагоне! – сказал он.  - Привезли два чемодана и шесть больших сумок, и завалили ими все купе! Я хотел взять в пятый, но мест уже нет!
После отхода поезда, я пришел в вагон, где ехали фарцовщики, и показал проводнику удостоверение Академии Наук.
-У меня место в другом вагоне. Я ученый, работаю над диссертацией, а в моем купе едут строители-шабашники, которые бухают и мешают работать. Нет ли у вас свободного места? Я отблагодарю!
Я протянул «червонец». Проводник задумался.
-У меня все занято... Но в четвертом купе едут два парня. У них много багажа и они выкупили все купе. Можно попробовать с ними поговорить...
Проводник зашел к фарцовщикам и попросил их пустить к себе столичного ученого. Я выглядел солидно – дорогой костюм, очки с золотой оправой, импортный кожаный чемодан. В руке я держал французский коньяк «Мартель», который с улыбкой протянул парням. Фарцовщики согласились пустить к себе «ученого». Они освободили мне нижнюю полку и мы стали знакомиться. Я налил парням коньяк, но сам пить не стал, сослался на язву. В коньяке был клофелин. Когда фарцы уснули, я стал открывать чемоданы и сумки. Там было много разных импортных вещей, но я взял только американские джинсы «Левис», которые стоили на черном рынке 200 рублей. Всего в мой чемодан поместилось сорок джинсов. Я сходил к «Студенту» и привел его в свое купе. «Студент» забрал мой чемодан с джинсами и унес в наш вагон.
В половину первого ночи поезд приходил в Тамбов. Там мы должны были выйти, пересесть на поезд, который шел в Москву, утром вернуться в столицу и продать джинсы.
До Тамбова оставалось шесть часов. Я решил пойти поужинать в вагон-ресторан. Все столики были заняты, кроме одного, за которым в одиночестве ужинала красивая блондинка лет сорока пяти, в строгом деловом костюме. Я  подошел к даме и поздоровался.
-Извините... – сказал я с улыбкой. – Я вижу, вы одна, а больше мест нет. Может, пустите к себе голодного ученого из Академии Наук?
Дама с интересом посмотрела на «ученого».  Импозантный черноволосый мужчина в импортном финском костюме ей понравился.
-Присаживайтесь, а то как бы наша наука не потеряла лучшего своего представителя! – сказала блондинка.
-Аркадий Максимович Разумовский! – представился я.
-Галина Ивановна Орловская! – улыбнулась дама. Я подозвал официанта и распорядился подать шампанское и самый дорогой коньяк.
Через несколько минут, мы с Орловской уже болтали, как старые знакомые. Галина Ивановна работала заведующей отдела Саратовского облисполкома. Я сказал, что работаю в секретном НИИ Академии Наук и мои разработки представляют огромную ценность для нашей страны. При этом, я приложил палец ко рту и добавил, что «это секрет».
Вскоре, «ученый» извинился и вышел в туалет. Кожаное портмоне осталось на столе, из него торчали паспорт и удостоверение. Орловская была разведена и находилась «в поиске». Она оглянулась по сторонам, достала паспорт и пролистала страницы. Ее попутчик имел московскую прописку и не был женат. На удостоверении золотыми буквами было написано «Академия наук СССР». Галина Ивановна положила документы на место и стала ждать «ученого».
Я рассказывал анекдоты и смешные случаи из жизни ученых, умело разбавлял разговор комплиментами. В конце ужина, щедро рассчитался с официантом, взял две бутылки шампанского, и мы отправились в купе «СВ», где Галина Ивановна ехала одна. После бурного секса, я сказал:
-Галочка, извини, мне нужно идти в свое купе за вещами, потому что скоро выходить - у меня командировка в Тамбов. Но я быстро закончу свои дела и через пару дней приеду к тебе в Саратов! 
Когда мы со «Студентом» вышли на перрон Тамбовского вокзала, я сказал:
-Планы меняются! Есть объект для «Акции». Мы здесь загоним джинсы и поедем в Саратов!
Через день, я позвонил Орловской.
-Галочка, я закончил дела в Тамбове и еду к тебе! Поможешь с гостиницей?
-У меня трехкомнатная квартира! - сказала Орловская. -Приезжай ко мне!
-Спасибо, дорогая! Лечу на крыльях любви! Диктуй адрес!
Когда я приехал к Орловской, она с порога кинулась мне на шею. Потом был обед, после обеда постель...
-Дорогая, ты не против, если сообщу своему руководству твой домашний адрес и телефон? – спросил я в перерыве между ласками. - Я человек секретный и если поселился не в гостинице, обязан сообщить данные того, у кого остановился!
-Конечно, сообщай! – согласилась Галина. За ужином, я подлил Орловской клофелин. Когда она уснула, я обыскал квартиру,
нашел деньги, протер водкой все, до чего дотрагивался, забрал свой чемодан и ушел.
«Студент» ждал меня в нанятом «Москвиче».   Мы поехали в центр, сменили машину и уехали на вокзал. В купе выпили за удачно проведенную операцию и подсчитали доходы. Джинсы сдали оптом по 150 за пару, у Орловской  я взял две с половиной тысячи рублей и драгоценности на пять тысяч. Итого, выходило около 13 тысяч рублей. Неплохой доход за несколько дней!

1970 год, январь.

Я понимал, что такие трюки долго делать не удастся, рано или поздно, кто-то из женщин заявит в милицию и меня начнут искать. И я придумал «страховку»!
Я купил в комиссионке в Москве маленький импортный фотоаппарат и чемоданчик, в котором находился штатив, портативный проектор и принадлежности для проявки пленки и печати фотографий. Приехав в новый город и выбрав очередной объект для «Акции», мы начинали собирать о женщине сведения. Старались выяснить, какие у нее отношения на работе с коллегами и начальством, есть ли близкие родственники, кто они по национальности. Затем наступало время переходить к «телу».
«Студент» нанимал на весь день частника с машиной и ждал у дома, в котором жила очередная «клиентка». За ужином, я подсыпал ей клофелин, а когда она засыпала, раздевал и укладывал в постель. После этого обыскивал квартиру, находил драгоценности и деньги, и из окна делал знак сообщнику. «Студент» забирал из багажника чемоданчик и приносил мне, а я передавал ему найденные деньги и драгоценности. Затем я устанавливал фотоаппарат на штатив, раздевался, включал автоспуск и ложился в постель. Фотоаппарат был установлен так, что лицо женщины попадало в кадр, а моего лица не было видно, только плечо и рука, лежавшая на обнаженной груди «клиентки».
Я печатал фотографии и уходил, оставляя на видном месте конверт, в котором были  фотографии грехопадения «клиентки» и напечатанная на машинке записка: «Прощай, любимая! Никому не рассказывай обо мне, иначе эти фото могут попасть в партком (варианты – к мужу, родителям, родственникам, сослуживцам, начальнику)». Это всегда срабатывало – что такое пропавшие деньги и украшения, по сравнению с позором, увольнением с работы, исключением из партии!

1972 год, апрель.

За окнами дождь и холодный ветер, а в купе «СВ» поезда «Москва - Хабаровск» тепло и уютно. На столе две бутылки коньяка «Мартель», одна уже пустая, вторая початая. Картину дополняют тарелочки с копченой колбаской, сыром, икрой.
Я дружески беседую с попутчиком, мужчиной лет пятидесяти. Игнат Петрович Кошелев представился ответственным работником  Министерства тяжелого машиностроения. За коньяком, попутчик разоткровенничался, рассказал, что живет с женой, детей нет. Сейчас едет в Хабаровск в командировку, оттуда  в Комсомольск-на Амуре. Самолетов он боится, поэтому всегда ездит поездами.
У меня сразу родился план. Я обменялся с новым другом адресами и телефонами, пообещав обязательно зайти в гости, когда буду в Москве.
Мы со «Студентом» вышли в Кирове и уехали в Москву. «Студент» нашел на вокзале частника с «Волгой» и мы поехали к дому, в котором жил мой новый знакомый Кошелев. Мой помощник остался ждать в машине, а я в взял чемодан, в котором лежал чемоданчик с принадлежностями для печати, и фотоаппарат, поднялся на пятый этаж и позвонил в квартиру. Дверь открыла супруга Кошелева.
-Здравствуйте! – сказал я, обаятельно улыбаясь. -  Игнат дома?
-Нет... – ответила женщина и тоже улыбнулась.  - Муж в командировке. 
- Как жаль... – огорчился я. -  Мы с Игнатом старые приятели, вместе учились в Политехе. Последний раз виделись год назад, когда я приезжал в командировку в Министерство тяжелого машиностроения. Игнат сказал, что следующий раз, когда я приеду, могу остановиться у него. Но раз Игната нет, пойду искать номер в гостинице...
Гость выглядел солидно, говорил уверенно, назвал место учебы и работы мужа.
-Ну, что вы, зачем же ехать в гостиницу! – сказала женщина. – Муж не одобрит, что я вас не приютила! Проходите, пожалуйста!
За обедом, я выставил бутылку «Токая». Мы выпили, я улучил момент и налил женщине в клофелин в вино. Она заснула, я перенес ее в спальню, раздел и положил на кровать. Надел резиновые перчатки и обыскал квартиру. Нашел драгоценности, десять тысяч рублей, облигации. Потом сфотографировался в постели с хозяйкой и напечатал фотографии. Оставил конверт с фотографиями и письмом на подушке, протер посуду на столе, из которой пил и ел, забрал чемоданчик и ушел.

1972 год, июнь.

Мы со «Студентом» приехали в Сочи. В первый же вечер, я познакомился в ресторане с пятидесятилетней Надеждой Кудриной, директором санатория «Солнечный». Во время ужина, я извинился и вышел в туалет, как бы невзначай оставив на столе пормоне с удостоверением полковника КГБ, которое «увел» пару месяцев назад у подвыпившего соседа по купе. На фото, полковник смахивал на меня, только прическа была другая. Я постригся и теперь представлялся своим жертвам «полковником Ярцевым», который приехал служил в Ростове, и приехал в командировку.
Надежда не преминула заглянуть в «ксиву» и это ей понравилось. Вечер закончился в квартире Кудриной...
Наши отношения продолжались два дня, с каждым днем становясь горячее. Наконец, я признался Надежде в любви. Кудрина тоже уверяла меня, что любит, доказывая это всеми возможными способами. Утром третьего дня, в квартире Кудриной раздался звонок.
-Пригласите, пожалуйста, к телефону «товарища Ярцева»! – раздался уверенный голос. Я в первый же день сказал Кудриной, что мне могут звонить, так что она не удивилась. Я поговорил с собеседником, положил трубку и грустно посмотрел на Надежду. Она испуганно спросила, что случилось.
-Мне предложили должность в советском посольстве во Франции. Но я вынужден отказаться, потому что на работу за границу пускают только с женой!
Надежда поняла, что это ее последний шанс. Она стала уверять меня в своей любви и предложила пожениться. Какое-то время мы это обсуждали, затем я позвонил в «КГБ».
-Товарищ генерал, это полковник Ярцев! Я согласен с предложенной должностью. Жена? У меня есть невеста и она готова выйти за меня замуж!
«Генерал КГБ», а на самом деле – «Студент», попросил продиктовать данные невесты и сказал, что свидетельство о браке и заграничные паспорта будут готовы завтра утром.
Я попрощался, положил трубку и повторил слова «генерала» Кудриной. Надежда обрадовалась и бросилась мне на шею.
-Надюша, собери самое необходимое – деньги, документы, украшения! – сказал я. - Если есть деньги на книжке, их следует снять. У меня лежит на книжке тысяча рублей, я ее тоже сниму. Нам обменяют деньги на сертификаты и мы пойдем в «Березку». Мне понадобится костюм, туфли, пара рубашек, а тебе несколько платьев, обувь, сумочки, пальто. Потом, конечно, будем покупать все в Париже, но первое время нужно не ударить в грязь лицом! Особенно тебе, ведь ты будешь женой дипломата!
Обрадованная такой перспективой, Надежда стала доставать из тайников деньги и ювелирные украшения. Мы вместе пошли в сберкассу, где счастливая невеста сняла свои сбережения - 5000 рублей. Я на ее глазах снял с книжки, открытой «на предъявителя», тысячу рублей, отдал «невесте» и она положила все деньги в сумочку.
-Завтра обменяем деньги на сертификаты, а сейчас поедем в ресторан и отпразднуем нашу свадьбу! – сказал я.
В ресторане, я подсыпал Наде мочегонное и она захотела в туалет. Сумочку «невеста» взяла с собой. Этот ресторан был выбран нами заранее, двери кабинок в туалете не доставали до потолка. Надя повесила сумочку на крючок и присела на унитаз. Вдруг, чья-то рука перегнулась через дверь кабинки и сняла сумочку. Надежда услышала быстрые шаги и хлопок двери. Пока она оделась и выскочила из туалета, «Студент», который взял сумочку, успел скрыться.
На крик женщины прибежали официанты и администратор. Надежда рассказали им, в чем дело, и пока они вызывали милицию, пошла в зал. Но «жениха» за столом не было, официант сказал, что мужчина ушел.
Дома, Кудрину ждал новый сюрприз – исчезли золотые украшения, приготовленные для поездки. На столе лежал конверт с ее постельными фотографиями в стиле «ню», и записка: «Прости, любимая! Пришлось срочно уехать в загранкомандировку. Никому не говори обо мне, иначе эти фото попадут к твоим сослуживцам и начальству!».

1973, август.

Мы со «Студентом» приехали в Рязань. На вокзале, я увидел стенд, на котором было написано, что участников семинара директоров Треста столовых и ресторанов на площади ждет автобус. Я сразу почуял наживу. Подошел к автобусу и узнал у водителя, что семинар проходит в гостинице «Турист».
Мы взяли такси и приехали в гостиницу. Мест, конечно, не было, но вложенный в паспорт «полтинник» помог получить двухместный номер.  В фойе проходила регистрация участников семинара. Я отвлек девушку, которая оформляла прибывающих на семинар, а «Студент» стащил со стола карточку участника. Я написал на ней «Разумовский Аркадий Максимович»,  директор ресторана «Поплавок» г. Саратов», и стал искать кандидатуру для «Акции». Женщин было много, но меня интересовали только некрасивые и без кольца на пальце. Я выбрал брюнетку лет пятидесяти, на карточке которой было написано: «Анна Кузьминична Ревякина, директор ресторана «Рассвет», г. Рязань», подошел и представился. Мы поговорили и вместе прошли в зал. Вечером был банкет в ресторане, затем мы поднялись ко мне в номер. «Студент» снял номер в соседней гостинице, так что нам никто не мешал.
Утром, нужно было снова идти на семинар. Я сказал, что останусь в номере, потому что  плохо себя чувствую, наверное, что-то съел на банкете. Анна пошла на семинар, а в перерыве прибежала ко мне. Я сказал, что мне уже лучше, и доказал это, затащив Ревякину в постель.
Вечером, она снова пришла ко мне в номер. После ночи бурного секса, я признался ей в любви:
-Анечка, я всегда мечтал о такой женщине, как ты! У нас женой давно не складывается, я разведусь и мы поженимся. Ты согласна? Ревякина зарыдала, не веря своему счастью. –Конечно, согласна!
После бурных объятий, я сказал:
-Нам пора на семинар. Иди в душ, потом я пойду!
Когда Анна вышла из ванной, я сидел на стуле с убитым видом.
-Что случилось? – воскликнула Анна.
-Позвонил мой бухгалтер! – тихо ответил я. - В ресторане ревизия ОБХСС, нашли недостачу, 10 тысяч 750 рублей. Бухгалтер дал начальнику отдела БХСС тысячу рублей и договорился, что покроет недостачу утром в понедельник. Деньги у меня есть, на книжке на предъявителя. Но сегодня воскресенье, сберкассы закрыты! А деньги нужны к 9 утра в понедельник. Что же делать?!!
Ревякина давно работала директором и знала, как проходят ревизии. Она не усомнилась в словах возлюбленного. Мы взяли такси и поехали к Анне домой. Она достала из тайника 10 тысяч рублей и передала мне. Я срочно уехал в Саратов, улаживать вопрос с «ревизией», пообещав вернуться и отдать ей деньги, после чего мы подадим заявление в ЗАГС.
Утром, Ревякина нашла в почтовом ящике пакет, в котором были ее фотографии в обнаженном виде и записка соответствующего содержания...

1974, сентябрь.

Мы со «Студентом» меняли города, как перчатки. Опасаясь, что кто-то из ограбленных все же сообщит в милицию, мы передвигались только на поезде, но не доезжали до конечной станции, где были милицейские посты, а выходили на маленьких станциях недалеко от больших городов. Здесь ловили «частника» и ехали до города назначения. То же самое, мы делали при отъезде – доезжали на «частнике» до  следующей после города станции и там покупали билеты. Такси мы не брали, понимая, что милиционеры в первую очередь опрашивают таксистов, которые могут нас запомнить.
Я строго придерживался правила - «одна клиентка в городе». Исключение составляли только Москва, Ленинград и Киев, где было меньше шансов встретиться с прежней жертвой.
Я придумал новый способ «легального» отъема денег – оплату свадебного торжества. Это особенно срабатывало в отношении работниц торговли: буфетчиц, завстоловыми, ресторанами, кафе, директоров магазинов. Я доводил «клиентку» до состояния «безумная любовь» и предлагал ей руку и сердце. После чего спрашивал «невесту», нет ли у нее блата в ЗАГСе, чтобы нам не надо было ждать положенные три месяца. «Невесте» не терпелось поскорее выскочить замуж за столичного «секретного ученого» (варианты -дипломата, полковника КГБ), и она находила «концы» в ЗАГСе. Назначался день свадьбы. После этого я, уже без «невесты», приходил в ЗАГС и просил работницу, которая проводила церемонии, приехать в ресторан в назначенный день и провести регистрацию брака перед началом торжества. При этом, работнице передавался конверт со сторублевкой.
«Жених» и «невеста» вместе выбирали ресторан для роскошной свадьбы, человек на сто. Обговаривали меню, назначали дату и я давал администратору сто рублей задатка, обещая завтра-послезавтра привезти остальные деньги, потому что жду госпремию за секретный проект и тогда оплачу всю сумму.
Счастливая «невеста» отправляла приглашения родственникам, друзьям и знакомым, ходила с «женихом» выбирать кольца, костюм и платье. При этом, «жених» просил продавцов отложить выбранные вещи на пару дней, потому что... Дальше повторялась байка про «госпремию» и обещание выкупить костюм, кольца и платье.
Когда до дня свадьбы оставалось два дня, я получал пакет, в котором лежало письмо - меня вызывали в Кремль для получения государственной премии. Я обещал невесте вернуться в день свадьбы, и просил ее утром поехать в ресторан и полностью оплатить стоимость застолья, а я получу госпремию, вернусь и все ей отдам. Невеста брала деньги – тысячу, две, или три, и ехала в ресторан. Перед входом, ее встречал «Студент», в костюме с галстуком и табличкой на кармане с надписью «Администратор». Он спрашивал имя невесты, брал у нее конверт с деньгами и передавал копию счета на заказанный банкет. В это время, «жених» забирал из квартиры «невесты» деньги и драгоценности. Вернувшись домой, «невеста» находила на столе конверт. Пикантных фотографий там не было, потому что мы с невестой жили открыто и даже собирались пожениться. В конверте лежало письмо, в котором было сказано, что если любимая обратится в милицию, то они получат подробное письмо о махинациях, о которых «невеста» рассказывала «жениху»...

1980, октябрь.

Мы ехали из Симферополя в Киев. Как всегда, у «Студента» был билет в другой вагон, а я ехал в «СВ». Соседом оказался полковник-десантник, который возвращался в свой полк из военного санатория, где лечился после ранения, полученного «за речкой», как называли Афганистан те, кто там воевал. Я представился заведующим отделом Института механики Академии Наук СССР, который разрабатывает новые системы вооружения, «названия которых я вам не могу сказать, сами понимаете...».
Полковник выставил бутылку коньяка «Двин», я ответил «Мартелем». Полковник рассказывал афганские ужасы и поливал недобрыми словами зажравшихся кремлевских правителей, посылающих на смерть молодых ребят. Я поддакивал и запоминал военные термины – «крокодил» - вертолет огневой поддержки, «коробочка» - БТР, «консервы» - мины... Запоминал я и названия кишлаков, в которых десантники проводили рейды.
Когда пьяный полковник уснул, я вынул у него из кармана военный билет, и сфотографировал все страницы документа, а также награды полковника.   
В Киеве, «Студент» съездил на толкучку и за пять тысяч рублей купил ордена Красной Звезды, Красного Знамени и медаль «За отвагу». Кроме того, за тысячу рублей он заказал ювелиру имитацию медали «Золотая звезда», сказав, что хочет похвастаться перед девчонками.
Затем, «Студент» оделся попроще и потолкался по пивным. Используя «блатной» опыт, он нашел нужных людей, которые свели его с «блиноделом» - специалистом по подделке документов. «Студент» встретился с ним, показал фотографии военного билета, и сказал, что нужен такой же билет, только на другого человека, «Аркадия Максимовича Разумовского», и сделать запись, что полковник находится в отставке по ранению. «Студент» сказал «блиноделу», что криминала здесь нет – военный билет нужен его другу, чтобы снимать женщин, которые «поведутся» на героя-полковника. Блинодел запросил «штуку». «Студент» дал пять сотен аванса, и через два дня, получил военный билет с моей фотографией.
Теперь надо было сделать «фотографии с мест боевых действий». Я походил по фотоателье и в одном из них приметил седого еврея-фотографа.
-Здравствуйте! – поздоровался я.
-И вам не хвогать... - картавя, ответил старик.
-Простите, как ваше имя отчество?
-С начала этого века меня зовут Исаак Гувимович!
-Разумовский, Аркадий Максимович! – представился я. – Полковник ВДВ, получил боевое ранение, нахожусь в запасе.
-Я вас поздгавляю! – ответил старик.
-С чем? – удивился я.
-Шо вы остались живой!
-Да, ваша правда! А почти все мои парни полегли в том бою, где меня ранили... – грустно сказал я. – Душманы обстреляли нас из гранатометов и БМД сгорела, вместе с людьми и вещами. И все фотографии тогда сгорели, никакой памяти не осталось. Я  хочу повесить дома на стенку фотки, как бы с мест боев, чтобы показывать друзьям, когда они приходят ко мне в гости. Вы сможете сделать мои фотографии, как бы «из Афгана», в камуфляже, с полковничьими погонами? Не сомневайтесь, я действительно полковник!
Я протянул фотографу военный билет.
Старик посмотрел на меня и сказал:
-Если у вас, товагищ полковник, есть немножко кгасивых бумажек с вождем, так я вам сделаю такие фотоггафии, что сам магшал Устинов не отличит их от настоящих!
Старик сфотографировал меня в разных позах, и сказал, что фотографии будут стоить двести рублей. Через три дня, старик передал мне полсотни фотографий, на которых герой-полковник в камуфляже мчался по лесам и горам, преследуя душманов, стрелял из автоматов и пулеметов, висел на стропах парашюта с ножом в зубах. Фотографии даже искусственно состарили, слегка изломали и сделали выцветшими, как если бы они побывали в карманах и в вещмешках.
Теперь можно было начинать охоту на невест...
«Студент» выяснил, где в Киеве находится лучшая женская парикмахерская, и под предлогом записать на стрижку сестру, познакомился с молоденькой парикмахершей. Каждый вечер, в постели,  он выкачивал у девушки информацию о богатых клиентках. Я просмотрел составленный им список и выбрал Анну Павловну Яцко, директора мебельного магазина.
В полдень, в магазин вошел статный «полковник» с орденскими планками на пиджаке и спросил, можно ли приобрести хороший диван. Меня отвели к директору. Мы поговорили и я пригласил Яцко в ресторан.
За ужином, я рассказывал истории о своих подвигах на афганской войне, о том что был ранен, ушел в отставку и теперь ищет спутницу жизни. Анна Павловна не отрывала от меня глаз. Образ воина ассоциировался с сильным мужским началом, готовностью защитить от физических угроз и других негативных явлений. Конфетно-букетного периода не было – уже на следующем свидании я сказал Яцко, что всю жизнь искал такую, как она, и предложил ей руку, сердце и военную пенсию.
Ошалевшая от такого напора, Яцко была готова дать свое согласие, но разум взял верх над чувствами. Анна Павловна сказала, что мы еще не знаем друг друга. Тогда «герой войны» предложил пожить вместе, чтобы понять, можем ли связать свои жизни.
Я привел Яцко в крошечную однокомнатную квартирку в которой стоял стол, стул и узкая кровать, а на стенах висели мои военные фотографии. Анна Павловна вежливо отказалась и предложила пожить у нее. Это было то, чего я добивался! В этом сценарии «жених» не должен оставлять жертву ни на минуту, иначе друзья и близкие могут попытаться освободить женщину от моего влияния и все усилия «героя» окажутся напрасными.
Я постоянно находился рядом с «невестой», от этого эмоциональное влияние на «клиентку» усиливалось мнократно. Вскоре, «жених» и «невеста» подали заявление в ЗАГС и был назначен день свадьбы.
Через пару дней, я позвонил «невесте» и слабым голосом сказал, что мне стало плохо и меня увезли в военный госпиталь.
-Что случилось? - взволнованно спросила Анна Павловна.
–У меня воспалился коленный сустав в  правой ноге, которая давно побаливала после неудачного приземления. Врачи пытаются спасти ногу, но для этого нужно импортное лекарство, которого нет в СССР!
«Невеста» зарыдала и спросила адрес госпиталя, чтобы приехать ко мне.
-Любимая, тебя сюда не пустят, потому что  госпиталь находится на территории воинской части.
-Скажи, как называется лекарство, я достану! –воскликнула Анна. «Полковник» тяжело вздохнул.
-У нас его невозможно достать! Сегодня выписывается мой сосед по палате, летчик. Вечером, он улетает в свою часть, расположенную в ГДР. Там это лекарство можно купить на «черном рынке» за две тысячи марок (пять тысяч рублей, по тем временам - стоимость автомашины «Жигули»). Он может купить лекарство и передать через своих коллег, которые постоянно летают в Союз! Но у меня нет столько денег...
-Я дам деньги! – воскликнула «невеста». –Когда я могу с ним встретиться?
«Больной» рассыпался в благодарностях, говорил, что любит ее безумно.
-Приезжай к станции метро «Святошино», - сказал я. – Летчик тебя встретит. Он будет в форме, ты сразу его узнаешь!
Мужчина в форме старшего лейтенанта авиации встретил Яцко у станции метро. Невеста передала ему конверт с деньгами. «Старлей» пообещал купить лекарство и уехал в аэропорт.
Когда невеста вернулась в квартиру, она обнаружила пропажу драгоценностей. Когда я жил у Яцко, сделал слепки ключей, и пока «невеста» встречалась с «летчиком», забрал из ее квартиры драгоценности. Уходя, я повозился в замке отверткой, чтобы менты подумали, что замки открывали отмычками.
А вечером, Яцко позвонили «из госпиталя» и сприскорбием сообщили, что «полковник» скончался от гангрены.
В итоге, мы со «Студентом» обогатились на двадцать тысяч рублей.
Со второй «клиенткой», богатой вдовой известного композитора, я использовал ту же схему, но добавил «больную мать», на роль которой нанял пожилую бывшую актрису, которая подрабатывала в гардеробе местного театра. Я предложил ей сыграть роль моей больной матери, объяснив, что таким образом хочу проверить свою невесту. Если она откажется дать деньги на дорогую операцию, то я на ней не женюсь!
Актриса сыграла великолепно. «Сын» и будущая невестка встретили «мать» на вокзале и привезли в квартиру вдовы композитора. «Мать» сказала, что плохо себя чувствует и приехала на консультацию к известному профессору.
На следующий день, «сын» повез «мать» в больницу на обследование. Мы вернулись домой расстроенные, я ходил из угла в угол мрачный, а «мать» рыдала. Невеста спросила, что случилось. Я рассказал, что у «матери» обнаружили рак щитовидной железы, который в СССР не лечат. Нужна операция, но ее делают только в Чехословакии.
-Позвони в свое Министерство Обороны! – сказала «невеста». –Должны же они помочь Герою Советского Союза!
Я подошел к телефону и набрал номер. Представился, назвал свое звание и награды, и разъяснил суть просьбы. Выслушал ответ и положил трубку. 
-Сказали, что если бы мне была нужна операция, то деньги бы дали, а для родственников не предусмотрено! Правда, пообещали, что для матери Героя могут сделать загранпоездку в Чехословакию. Денег на билет для мамы у меня хватит, но сама операция стоит 10 тысяч рублей. Таких денег у меня нет!
Я растерянно посмотрел на «невесту». Она помялась, и сказала, что даст деньги. «Мать» упала в объятия «невестки» и сквозь рыдания, пообещала всю жизнь за нее молиться.
Я позвонил в «Министерство обороны» и сказал, что нашел деньги на операцию матери. Выслушал ответ и сказал «невесте», что из Министерства сейчас позвонят в ОВИР (отдел виз и регистрации), дадут команду срочно оформить моей матери загранпаспорт и пошлют телеграмму в банк, чтобы там приняли деньги и перевели в Чехословакию.
Получив от невесты 10 тысяч рублей (по тем временам – стоимость автомашины «Волга»), «полковник» и «мать» поехали за паспортом, а потом в банк...
Невесте даже в голову не пришло, что Министерство Обороны не может приказать ОВИРу оформить за один день разрешение на выезд за границу и выдать загранпаспорт. В те времена, оформление документов для выезда за границу занимало два-три месяца. Надо было заполнять кучу анкет, проходить собеседование в райкоме партии, потом в Комиссии старперов-ветеранов, которые задавали вопросы о текущем политическом моменте и требовали назвать фамилии лидеров мирового коммунистического движения...
Я отвез бывшую актрису домой, заплатил ей 100 рублей и похвалил за прекрасно сыгранную роль, добавив, что теперь обязательно женюсь на своей невесте, которая оказалась чутким и порядочным человеком.
Окрыленный двумя успешными операциями, я стал обрабатывать третью клиентку. Но с ней вышел облом, причем, дело едва не кончилось арестом!
«Студент» узнал от своей паркимахерши, что одна из ее клиенток, заведующая ювелирным магазином Елена Петровна Стеценко, в эту субботу будет отмечать в ресторане свое пятидесятилетие. Мы провели подготовку и в субботу вечером я нанял «частника» и сидел в машине возле ресторана.
На Елене Петровне были модные и дорогие вещи, на шее колье с бриллиантами и кольца на пальцах. На столе стоял именинный торт, на котором красовалось число «45». Это был намек мужчинам – «мне 45, но я ягодка опять!». Вокруг стола именинницы постоянно кружились мужчины. Особенно усердствовал один кавказец – он приказал официанту принести десять бутылок шампанского, послал за цветами и преподнес имениннице роскошный букет. Кавказец подсел к Стеценко, без умолку говорил комплименты, целовал руку. Пылая от страсти, мужчина схватил Елену Петровну в объятия и попытался поцеловать в губы. Женщина возмутилась, оттолкнула назойливого кавказца и дала ему пощечину. Музыка стихла, все, кто был в ресторане смотрели на них. Кавказец выругался и замахнулся, чтобы ударить женщину. Но кто-то сзади схватил его руку железной хваткой и так сильно сдавил, что кавказец вскрикнул и упал на колени.
-Извинитесь перед девушкой! – спокойно сказал высокий статный мужчина в костюме с орденскими планками на кармане. – Иначе я сломаю вам руку!
Мужчина чуть усилил захват. Кавказец снова вскрикнул.
-Прастытэ... - еле слышно прохрипел он.
-Громче! – приказал мужчина. Кавказец громко повторил извинение. К ним уже спешил дружинник с красной повязкой на рукаве. Он схватил кавцазца и повел к выходу. Елена Петровна подошла к мужчине и с улыбкой сказала:
-Спасибо вам за помощь и за «девушку»! Я бы хотела в благодарность пригласить вас за наш стол!
Дальше были тосты за именинницу и танцы с ней, во время которых Елена Петровна откровенно прижималась к «полковнику», а я шептал ей на ухо комплименты.
Я был уверен, что «клиентка» клюнула и с крючка не сорвется. Обнимая женщину во время очередного танца, я мысленно прикидывал следующие действия...
Я в деталях продумал сценарий знакомства. «Кавказец» был спившимся актером, которого «Студент» нашел в привокзальной пивной. Он купил актеру пару кружек пива и сказал, что его приятель хочет познакомится с женщиной, но она строгая, на контакт не идет. Поэтому, приятель решил разыграть сцену в ресторане, во время которой он спасет женщину от дикого сына гор. «Кавказцу» купили костюм и отрепетировали сцену, которую он должен был сыграть в ресторане.
Дружинника изображал «Студент». Он вывел «кавказца» из ресторана и отпустил, заплатив бывшему актеру 100 рублей.
Мы с Еленой Петровной ехали на такси и без конца целовались. Я был уверен, что буду ночевать у нее. Но не тут-то было! Когда такси подъехало к дому, где жила Стеценко, она выскользнула из моих объятий, открыла дверь и со словами «Спасибо за все, полковник!», пошла к подъезду.
Это был первый облом Мастера брачных афер!
Вернувшись в скромную холостяцкую квартиру «ветерана-афганца», мы с сообщником стали анализировать события сегодняшнего вечера, пытаясь понять, где допущена ошибка.
-Я не был особо настойчив, – говорил я. - Елена сама меня кадрила, причем весьма откровенно!
-Может, вы перебрали с «афганской» темой? – спросил «Студент».
Мы долго перебирали события этого вечера, но так и не нашли, где же ошибка. «Студент» предложил отменить Акцию, но я был зол, что хорошо подготовленная операция сорвалась, и сказал, что сделаю вторую попытку.
В понедельник вечером, за пять минут до закрытия, в ювелирный магазин «Мечта» принесли огромный букет роз. Между стеблями цветов лежала открытка с красивой розой. Букет принесли Елене Петровне. Стеценко улыбнулась и раздвинула шторы. За окном стоял «полковник»...
Мы поужинали в ресторане и поехали к дому Елены Петровны. На этот раз, мы вышли из такси вместе. Но я снова допустил ошибку – пока мы поднимались в лифте, признался Стеценко в любви и предложил руку и сердце. Елена Петровна сказала, что не верит внезапно вспыхнувшей любви, и ушла в свою квартиру.
Во время посещения салона, Елена Петровна рассказала парикмахерше историю знакомства с «полковником» и добавила, что он сделал ей предложение.
-Так это же прекрасно! – воскликнула девушка.  –Такой герой, да еще полковник! Выходите за него!
-Не знаю... – сказала Стеценко. -Меня насторожили его многочисленные рассказы об афганских «подвигах».
-А вы видели его военный билет? - спросила девушка. - Награды там отмечены?
-Да, он показывал. И награды есть, и звание. Но меня смущают руки полковника, - сказала Стеценко. -У него руки человека, который ничего тяжелее вилки не поднимал, не то что автомат! Я думаю, не аферист ли он?
Об этом разговоре, парикмахерша рассказала своему любовнику «Студенту», а тот передал информацию мне. Я встревожился!
-О руках я не подумал! – сказал я.
–Может, найти хирурга, который вам сделает «боевые» шрамы, вроде от ран? – предложил «Студент».
-Еще чего! – воскликнул я. - Заживление займет много времени, да и шрамы останутся на всю жизнь, а это примета, по которой меня могут вычислить менты!
Я написал Стеценко прощальное письмо и добавил, что уезжаю к другу в Воронеж.

1981, март.

На вокзале в Симферополе, меня остановил милицейский патруль.
-Ваши документы! – строго сказал молодой лейтенант. Я показал ему удостоверение полковника КГБ. Лейтенант отдал честь и извинился.
-В чем дело? – спросил я. – Кого ищете?
-Брачного афериста ловим, товарищ полковник! – ответил милиционер. –Знакомится с женщинами, обещает жениться, потом очищает квартиру и исчезает!
-Портрет его у вас есть? – спросил я. Лейтенант достал из планшета листок. Я посмотрел на портрет и быстро пробежал глазами текст.
-Ну и рожа! – сказал я, возвращая листок. –Удачи, лейтенант!
Я прошел к выходу и кивнул «Студенту», мол, все в порядке. Мы прошли в пивнушку, взяли по кружке пива и отошли к удаленному столику.
– Портрет составлен очень грамотно, я там здорово похож на себя! – сказал я. -Будь на месте этого щенка-лейтенанта более опытный мент, я мог бы загреметь! Надо кардинально менять имидж!
Мы взяли такси и поехали в Ялту. Там я постригся, покрасил волосы и стал шатеном. «Студент» сходил в местный театр, познакомился с гримером, и за пару бутылок водки купил у него несколько мужских париков и усов. Затем он улетел в Ростов, где жил его знакомый. Тот помог сделать несколько паспортов с моей фотографией на разные фамилии.
Я с сожалением сжег паспорт Разумовского и удостоверение Академии Наук. Новые паспорта были сделаны качественно и нареканий у проверяющих не вызывали. А проверки на вокзалах стали часто повторятся!
Когда мы со «Студентом» приезжали в очередной город, добирались до гостиницы порознь и жили в разных номерах. Во время очередного приезда в Москву, я взял на вокзале такси и поехал в гостиницу «Космос», где у меня был заказан «люкс». Словоохотливый таксист рассказывал веселые истории о своих пассажирах. Когда мы подъехали к гостинице, я придал голосу легкий кавказский акцент и сказал:
-Слюшай, я хочу завтра нанат тэбя на целый ден! Три стольник дам. Сагласэн?
Таксист не удивился. Так обычно поступали богатые «деловые», которые приезжали в столицу. Они нанимали такси на весь день, и машин их ждала, пока они «терли базары» и делали дела.
-Конечно! – воскликнул таксист.
-Утрам жду в дэсат! – сказал я. Щедро расплатился с таксистом и дал ему «четвертной», как задаток на завтра. Но утром, машины перед гостиницей не было. Подождав минут пятнадцать, я решил взять другое такси. Но тут ко входу подкатила знакомая «Волга». Таксист выскочил из машины, открыл пассажирскую дверь и виновато сказал:
-Извините, задержался... Рано утром поехал в аэропорт, взял иностранца и отвез в гостиницу «Россия». Не успел отъехать от гостиницы, как иностранец кинулся ко мне, остановил машину и стал что-то искать в салоне. Оказалось, что он потерял паспорт. Вызвали милицию. Патрульные осмотрели машину и обыскали меня, но ничего не нашли и отпустили...
-Слюшай, дарогой! – сказал я. – Так нэ дэлают! Еслы са мной ездыт хочэш, болше не апаздай, да?
Водитель пообещал, что будет работать только со мной и конфликт был исчерпан. Такси отъехало от гостиницы и выехало на проспект. Возле магазина электротоваров вилась длинная очередь.
-Цветные телевизоры поступили! - сказал  таксист. –Может, вам телик нужен? У меня тут сестра работает, может сделать! Могу с ней свести! Только меня не забудьте, если че!
Мне телевизоры не были нужны. Но сестра, которая сидела «на дефиците», представляла интерес для «Акции». А если сама не подойдет, наверняка знает богатых баб из торговли!
–Канэчно, нада! – обрадовался «кавказец». - Я вазму многа тэлык, сколко она можэт дастат!
Таксист заехал во двор дома, где был магазин, пошел туда и вскоре вернулся с полноватой женщиной лет сорока, в синем рабочем халате.
-Ну, вы поговорите, а я схожу перекусить! – сказал брат и пошел в соседнее кафе. Сестра оказалась деловой женщиной и сразу взяла клиента «за рога».
-Тебе сколько надо? – спросила она, даже не поздоровавшись.
-А сколко можэш дастат? – спросил я с кавказским акцентом.
-Десять штук. «Рубины», по 850.
-Э, зачэм этот мэталом! «Шылялыс» нужен, многа! Я дэвятсот за каждый дам!
-Сегодня только «Рубины». «Шили» через неделю будут. И не по девятьсот, а по «штуке»!
-Ладна, давай сычас адын «Рубин», сэстра падару! Кагда «Шылялыс» прыдот, брат скажеш, он мнэ пазваныт! Сколко будэт, всэ вазму!
«Кавказец» отсчитал 850 рублей и передал сестре таксиста.
-Слюшай, я в Масквэ тры дэн буду, - сказал я. - У тэбя падруга ест? Толко нэ блад, я блад нэ любю! Хачу красывый жэнщин знакомица, рэстаран сходым, красыво пагулаэм!
Женщина усмехнулась.
-Найдем красивых... Давай «четвертак»!
Я протянул ей купюру 25 рублей. Женщина вынула из кармана блокнот:
-Записывай телефоны!
Через пятнадцать минут, грузчики принесли картонную коробку с телевизором. Таксиста еще не было, и я сам открыл багажник. Пока грузчики пытались уложить огромный ящик, я заметил в щели между «запаской» и кузовом книжицу паспорта. Незаметно от грузчиков, я вытащил ее и спрятал в карман.
Прибежал таксист и пристроил картонный ящик в багажнике, привязав крышку к бамперу. Я сказал ему, что планы изменились, мы возвращаемся гостиницу. Таксист помог занести телевизор ко мне в номер, получил триста рублей и пообещал завтра в десять ждать у входа в гостиницу. Когда он ушел, я вынул из кармана паспорт и рассмотрел его. Очевидно, это был тот самый самый паспорт, который иностранец потерял утром в такси. Когда таксист укладывал в багажник чемодан и сумку, паспорт из нее выпал.
«Oliver Williams» оказался гражданином Австралии. Очки, светлые волосы... «Если покраситься и постричься, будет похоже!», подумал я. И тут же родился проект «Иностранец»!  Я стану австралиецем и начну бомбить «клиенток», которые захотят выйти за меня замуж и уехать в благословенную Австралию!
Я вышел в коридор и сказал дежурной по этажу:
-Я по случаю купил цветной телевизор. Позвонил жене, хотел обрадовать, но она сказала, что хочет «Шилялис», а не «Рубин». Вы случайно не знаете, кому нужен телевизор «Рубин»?
Цветные телевизоры были большим дефицитом. Дежурная кому-то позвонила и ко мне пришли два небритых кавказца. Они отдали 700 рублей и унесли «Рубин». Смущаясь, я предложил дежурной десять рублей за помощь...
Я спустился в фойе и из автомата позвонил первой «красывой» из списка, полученного от сестры таксиста. Мы договорились встретиться в ресторане гостиницы «Космос» в семь вечера. Потом я назначил свидания еще двум женщинам, одной на пол-восьмого, второй на восемь.
Первая женщина оказалась толстушкой, шмотки на ней были дешевые, и я к ней даже не подошел. В пол-восьмого пришла вторая «клиентка». Эта была покрасивее, лет сорока пяти, неплохо одета. Но после нескольких минут разговора, я понял, что она тоже не подойдет. Извинился, сослался на срочные дела и ушел.
Третья женщина оказалась симпатичной пухленькой блондинкой. Она была в «фирмовом» прикиде, на руках посверкивали кольцами с камнями, на шее ожерелье из белых жемчужин, по виду, настоящих. Я пригласил ее в ресторан.
«Кавказец» в дорогом костюме произвел на впечатление на блондинку, как и стол в ресторане, накрытый дорого и со вкусом. Я говорил цветистые тосты, делал ей комплименты. Официанты заранее получили инструктаж и хорошие «комиссионные». Они бегали вокруг нашего стола и сгибались так, словно я был крестным отцом мафии. Это впечатление усиливалось тем, что время от времени, к столу подходили молодые парни в спортивных костюмах, склонялись к уху «кавказца» и что-то докладывали.
Спортсмены были настоящие, приехали в Москву на соревнования по легкой атлетике. Они согласились подыграть «кавказцу», который кадрил бабу, тем более, что за каждый подход к «боссу» им было обещано по десять рублей. Я передал капитану команды две сотни, а тот выдавал спортсменам...
Пухлая бабенка оказалась работницей торговли, «сидела» на дефицитных продуктах. Я заказал ей сто банок черной икры и дал аванс, пятьсот рублей.
Вечер закончился в моем номере «люкс». Бабенка не была в моем вкусе, и пока она мылась в душе, я накапал ей в шампанское клофелин. Пухляшка выпила и уснула. Я уложил ее в постель и проверил содержимое сумочки. Записал данные паспорта, переписал телефоны и адреса из ее блокнота. Женщину звали Галина Жданова, она была разведена.
Я позвонил «Студенту» и сказал, чтобы завтра он купил у фарцовщиков несколько женских фирменных шмоток и пять пустых ящиков от импортного алкоголя. Ящики надо набить пустыми бутылками, заклеить, привезти в гостиницу и отдать спортсменам. Затем объяснил, что он должен им сказать.
Утром, когда женщина проснулась, я рассыпался в комплиментах по поводу ее сексуальности и возжелал повторить то, что было между нами «эта валшебный ноч». Но тут раздался стук в дверь. Двое спортсменов внесли четыре ящика. Я отправил их царственным жестом, открыл один ящик и достал оттуда женские импортные джинсы. Пухляшка вскочила и стала натягивать их на себя. Но джинсы оказались малы!
-А мой размер можешь достать? - спросила Галина. «Кавказец» заглянул в свой блокнот.
-У мэна на склад эст сто двацат пар джынс «Мантана», 46 пар «Лывайс», двэсты двацат пар италански сапог! Я прадаю толка оптам, кто бэрот многа, даю скыдка! Найдеш клиэнт, тэбэ бесплатно джынс дам и сапоги! Какой твой размэр?
Жданова поняла, что может хорошо заработать! Она села к телефону и стала звонить знакомым. Через час, в ее руках был список товаров, которые знакомые захотели купить. Сумма набралась приличная, 53 тысячи рублей.
-Галына, ты мнэ очен панравылас! – сказал «крестный отец мафии». – Я хачу с табой дэлат лубов и дэла! Но чужой люды втрэчатся нэ хачу! Ты сама сабэры у ных дэнги и патом атдаш тавар!
Галина ничего не заподозрила. Вчерашний вечер убедил ее, что новый знакомый – серьезный человек. Жданова уехала «сабэрат дэнги».
Я отправил «Студента» поискать пустующее здание и подготовить там «склад с товарами».
-Купи пару десятков коробок от импортного алкоголя и у фарцовщиков пару итальянских сапог и женские американские джинсы! – напутствовал я сообщника и дал ему бумажку, на которой Жданова записала свои размеры.
В шесть вечера, «Студент» позвонил в мой номер и сказал, что нашел недостроенное здание и внутри все готово. В семь раздался звонок от Галины.
-Я собрала нужную сумму! – похвасталась Жданова.
-Маладэц! Запышы адрэс склад!
Я позвал двух спортсменов, дал каждому по двадцать пять рублей и сказал им, чтобы поехали со мной, потому что у меня с собой много денег. Мы сели в такси и поехали на «склад», подготовленный сообщником.
В восемь часов, к зданию, в котором находился «подпольный склад», подъехало такси, в котором сидела Жданова. У входа стояли спортсмены, которых Галина уже видела вчера в ресторане, так что она не испытала тревоги.
-Прывезла дэнги? – спросил я. Галина кивнула.
-Атпускай такси! – сказал я. - Им давэрат нэльзя, всэ таксист мэнтам стучат. Сичас мой машин прыдет, «РАФ». Пашли пакажу тавар!
Мы с Галиной спустились в подвал. Я включил фонарь. На полу рядами стояли разноцветные ящики, закленные изолентой.
-Здэс всэ па спыску, каторы ты саставыл! – сказал я. Вскрыл один ящик (заранее помеченый «Студентом») и вынул оттуда итальянские сапоги, из другого ящика достал джинсы.
–Этот сапагы и джынс тэбэ падарак! Ты пака мэрай, а я дэнги пащитаю!
Жданова открыла сумку, передала мне несколько пачек денег, перевязанных резинками, и стала мерять сапоги и джинсы. В дверях появился мой сообщник и сказал:
-Извините, босс! Там машина пришла...
Я спрятал деньги в карман и сказал:
–Галина, сичас малчики будут грузыт тавар в машына. Ты тут праслэди, патом к тэбе атвэзем и паедэм в «Арагви», шашлик кушат! А я навэрх пайду, сматрэт буду, штобы все бил в парадке!
Я поднялся по ступенькам и вышел. На первом этаже меня ждал «Студент». Мы прошли по коридору и вышли на соседнюю улицу, где дожидался нанятый «Студентом» «частник» на «Жигулях». Доехали до Казанского вокзала, там взяли другого «частника» и поехали на Ленинградский вокзал.
В купе «СВ» поезда «Красная стрела», мы пересчитали собранные Ждановой деньги. Их оказалось ровно 53 тысячи. «Студент» сходил в ресторан и принес ужин. Мы выпили пару рюмок коньяка, поужинали, и «Студент» завалился спать. Я достал паспорт австралийца и стал его разглядывать, прикидывая, как начать новый проект «Иностранец»...
У меня было удостоверение «Литературной газеты», которое я купил полгода назад у алкаша на вокзале. В Ленинграде, я пришел в ЗАГС Центрального района, показал удостоверение, и сказал, что собираю материал об иностранцах, который женятся на советских женщинах. Заведующая ответила, что сегодня будут две такие свадьбы – немец, 58 лет, женится на женщине 32 года, и  египтянин, 36 лет, расписывается с девушкой 18 лет.   
Я постоял на регистрации египтянина и его невесты, и понял, что молодожены действительно любят друг друга. Зато свадьба немца была явно «постановочной». Пожилой, скромно одетый мужчина откровенно скучал, рассматривал лепнину на потолке ЗАГСа, а невеста шепталась с подругами.
Когда все ушли, заведующая пригласила «журналиста» в свой кабинет. Я вынул из сумки бутылку армянского коньяка и коробку конфет.
-Ой, что вы, не надо... – Заведующая сделала вид, что смущена.
-Это от чистого сердца! – сказал я, открывая бутылку. - Вы мне очень помогли.
Мы выпили, закусили конфетами.
-Видали парочку с немцем? Это «постановка»! –презрительно сказала женщина.
-Да вы что? – притворно удивился я.
-Можете мне поверить, я на таких насмотрелась! В городе полно иностранцев, не все туристы, есть и такие, кто здесь работает. Бабы ложатся под них, а дальше как получится – либо иностранец на нее западает и женится, либо она договаривается с ним за бабки и оформляет фиктивный брак, чтобы за границу свалить!
Я подлил женщине еще коньяку. Презрелая крашеная блондинка лет пятидесяти, начала кокетничать со мной, приглашала домой на ужин. Я сказал, что женат, попрощался и ушел.
Я знал, что русские бабы ищут богатых иностранцев, но раньше это не входило в сферу моих интересов. Теперь я решил стать «австралийцем» и сам начал охоту на богатых женщин!
Я пришел пошел в парикмахерскую "Чародейка", расположился в кресле и с акцентом попросил:
-Сделайте пожалюйста красива, патаму что вечер мне надо быт на прием в посольство!
Женщина-парикмахер сразу сделала стойку на иностранца.
-Откуда вы знаете русский язык?
-Я из Австралия, Канберра! – ответил я. –Изучал русский университет, хотел читать Достоевский в оригинал! Сейчас работаю менеджер очен болшая компания, мы делаем очен вкусный масло и продаем весь мир! Я приехал на выставка сельское хозяйство. Австралия очень развит жи-вот-новод-ство...
Пока меня стригли, «иностранец» выложил все, что узнал об Австралии из Большой Советской Энциклопедии.
-У вас очен красивый девушки! – сказал «австралиец», поглядывая в зал, где стриглись женщины.
-А вы женат? – поинтересовалась парикмахерша.
-Жена нет, не нашел пока. Может бит Россия найду! – засмеялся «австралиец».
-У меня есть знакомая, очень красивая девушка, ей 20 лет. Могу познакомить! – сказала парикмахерша, доверительно наклонясь к уху клиента.
-О, нет, нет! – воскликнул иностранец. – Молодой девушка меня не интересно! Я уже это имел... как по-руски... да, проходил! У них толко модный вещ в голова и танцы. Болше не хочу! Мне интересно только зрелый женщина, который хочет семья!
-Вы оставьте свой телефон, я расскажу своим подругам о вас и они вам позвонят!
«Австралиец» щедро расплатился с парикмахершей, дал ей десять рублей, что было в шесть раз больше, чем стоила стрижка по прейскуранту. Я достал австралийский паспорт, вынул из него визитную карточку, на которой готическим шрифтом были напечатаны имя, фамилия и должность, и ручкой «Паркер» написал на обратной стороне телефон гостиницы и номер комнаты.
-Вот мой визитный карта. Буду очен благодарит, если можно знакомится!
Вечером, мне позвонила женщина, которая представилась Алиной. Она рассказала, что ей сорок два года, работает заведующей ателье и очень хочет познакомиться с австралийцем, о котором ей рассказала подруга из парикмахерской. Второй звонок, третий, четвертый... Ни одна не подходила - должности, которые занимали женщины, не были такими «хлебными», чтобы из «невест» можно было выдоить много денег.
Около полуночи вернулся «Студент».
-Как у вас улов, Мастер? – спросил «Студент». Я отрицательно покачал головой.   
-А меня есть кое-что! – похвастался сообщник. -Я купил у фарцов десять блоков «Мальборо» и ходил по парикмахерским, предлагал сигареты по умеренной цене. Закадрил молодую парикмахершу, она сказала, что у нее есть клиентка, которая может забрать все оптом. Позвонила ей, та приехала и купила все, что у меня осталось. Когда расплачивалась, в сумке у нее лежало несколько пачек сотенных! Вечером, я уложил девчонку в койку и расспросил об этой клиентке!
«Студент» протянул мне листок.
-Вертинская Лариса Павловна, 49 лет, не замужем, держит «лебедь-хату» в Подмосковье! Ходят туда «деловые» и цеховики. Вертинская парикмахершу фаловала там работать, но девчонка отказалась. Она любит это дело, но проституткой быть не хочет!
-Это интересно! – сказал я. - Хозяек притонов мы с тобой еще не потрошили! Надо подумать, как подкатить к этой Вертинской! Если она такую хату держит, значит, баба тертая, и прикрышка у нее наверняка бандитская, а то и ментовская! Мои обычные приемы здесь не прокатят, компромата она не испугается и побежит к покровителям, а это нам ни к чему. Значит, зайдем с другой стороны! Бандерша не замужем, при ее «бабках» любовников хватает. А вот как она посмотрит на то, чтобы выйти замуж за иностранца и свалить за бугор со всеми незаконно нажитыми капиталами? Скажешь своей телке, пусть запустит Вертинской «шнягу», мол, есть австралиец, ищет жену, но не молодую вертихвостку, а зрелую женщину!
-Сделаю, Мастер!
Через два дня, я встретился с Ларисой Павловной в ресторане. Вертинская проявила к иностранцу живой интерес, подробно расспрашивала кем я работаю, где живу, есть ли машина и какая. «Оливер Вильямс» отвечал обстоятельно, показал Вертинской фотографию «собственного дома», возле которого стоял серебристый «Порше». Фотографию я переснял с журнала Америка».
Целью операции «Иностранец» было заставить «невесту» перевести свою «заначку» в доллары и передать их «жениху», чтобы он вывез доллары на Запад. «Австралиец» получит деньги и исчезнет.
Я почитал уголовный и административный Кодексы. Даже если меня потом задержат, наказывать будет не за что. Да, я представился невесте иностранцем, но за это не сажают. Что касается денег, то кроме слов невесты, никаких доказательств нет. А если на меня надавят и я признаюсь, что взял деньги, то на суде адвокат докажет, что это была  добровольная передача денежных средств без юридически оформленных обязательств. И если женщина настаивает, я готов деньги вернуть! Конечно, была опасность, что невеста пойдет не в милицию, а задействует свои криминальные связи... Но уж больно лакомый кусочек представляла бандерша Вертинская, денег у нее должно быть вагон и тележка! Если дело выгорит, можно будет на пару лет уйти в отпуск...
И мы решили рискнуть!

Продолжение следует...