Экс-ры V 6 гл Баламут

Глава 6

Лесной варвар

Баламут — праздничный ужин — земляничное пирожное — лесной варвар

Баламут

— Егорыч, я сюда на следующий год со своими друзьями приду отдыхать. Грибов тут много, насушим, навялим впрок, — сказал Толя, кашляя при каждом вздохе.
— Ага,  целый взвод  пионеров ещё притащи,  они мигом  все уничтожат, — ответил я, уписывая рожки с тушенкой.
— Да не надо сюда никого водить,  сожгут  избушку по дурости и всё, — сказала Таня. — Сколько уже  таких избушек в лесу  сожгли.
Толя сходил в избу проверить,  не закипел ли второй чайник.

— А может водки, — предложил Олег.
— А что, я бы не отказался, — сказал Саня.
— А потом со свиными рылами в избе ночью дышать перегаром, — съязвил я.
— Ой, да ладно проехали уже, — сказал Олег.
— Как хотите, можно, правда, спирт развести, — сказал, выходя Толя вынося второй чайник. — Только сперва надо воду остудить, чтобы не мешать спирт с сырой водой.
— А почему нет, давайте лучше разведем спирт, а водку оставим как н/з, —  предложил Виктор.
— Водка у нас и так как н/з и расходовать мы её будем только в самом крайнем случае, — сказал я.
— Олег, ты, что обещал взять? — спросил у него Саня.
— У меня  спирт в аптечных фунфыриках, — ответил Олег. — Сколько заказывали столько и взял.
— А сколько взял? — спросила Таня.
— Тридцать штук, поросёнок сказал на подкуп местных физиономистов, — улыбнувшись, сказал Олег.
— Кто? — спросила Таня, метнув на него испепеляющий взгляд.
— Всё Серж я больше не буду, извини, пожалуйста, — сказал Олег и, выйдя из-за стола, протянул мне руку.

Мне не оставалось ничего, чтобы принять его извинение, но чтобы он лучше всё уяснил, я буквально в приказном порядке дал ему наказ наколоть столько дров, чтобы у нас не было с ними никаких проблем.
— А чего я один-то? — спросил он.
— Ну почему один возьми себе в помощники Толю или Саню или желающих вам помочь.
Я вам такое хотел показать, а вы… ну вот и отрабатывайте и чтобы я больше такого не слышал или давайте сейчас разбежимся. 
— Егорыч да ты что, ну пошутили, а ты в обиду, — сказал Толя.
— А надо понимать, на чем смеяться и шутить! — ответил я.
Толя видя, что я начинаю закипать на полном серьёзе, согласился на заготовку дров впрок. Остальные, заинтересовавшись тем, что это я хотел им показать, сосредоточенно помалкивали. 
— А пилить, кто будет? — спросил после длительного молчания Олег.
— Волонтёры, — ответил я.
— Ну, раз начальник сказал пилить, будем пилить, и это не обсуждается, а кто не согласен будет носить брёвна,  — сказала Таня, решившая меня поддержать.

Толя сходил в избу и принёс тетрадь.
— Я буду вести дневник всего, что с нами будет происходить, — сказал он.
— Только пиши, не перевирая и по чесноку, — сказала Таня.
— После написанного сочинения я буду проверять, и ставить оценки, а в случае массовости ошибок вызову твою жену в школу, — сказал Виктор, чем и разрядил возникшее неловкое положение.
— Ладно, Егорыч на этом заканчиваем идиотские шуточки, а дрова мы заготовим, не изволь сердиться, — сказал Толя.
Он посмотрел в чашку и повозил в ней ложку.
— Ну, вот остыли, давайте, кто недоел, подогрею на примусе, — предложил он.
Саня сказал, что бензина немного осталось, мол, так поедим без разогрева.

— Так сколько ты взял фунфыриков? — спросила Таня Олега, возвращаясь к старому разговору.
— Тридцать штук.
— А нам хватит и вообще, куда они пойдут? — спросил Виктор.
— Хватит, — сказал Толя. — В принципе на  водителей лесовозов, в обмен на хлеб у частников, — сказал я.
— Короче на местную коррупцию, — сказал Олег.
— Ну, тогда для начала давайте сначала хоть один пузырек разведем, а там видно будет, — сказала Таня.
— Саня доставай  свой питьевой спирт, разводи, а  фунфырики трогать не будем, — сказал я.

Саня с готовностью сходил в избушку, достал из рюкзака и четыре бутылки спирта и поставил на полку, одну взял собой и вышел к нам.
— Толя ты мастер по этим делам ты и  разводи, — сказал Саня, передавая бутылку Толе.
Тот принял бутылку как ребенка, откупорил и её понюхал содержимое.
— Душистая, клевером пахнет, — пошутил Толя.
Отчего у всех на лицах появилась благодушная улыбка.

Толя взял в избе пустую тару и раскачивающейся походкой пошел к бассейну разводить спирт.
— Тяжело ему после такого падения, — сказала Таня.
— Да я уже думал об этом, надо его от всех дел отстранить пусть полежит, отдохнёт, а дрова колоть и я могу, — сказал я.
— В больничку его надо свезти, — сказал Олег.

Виктор принёс из избы котелок  с дымящейся паром водой.
Таня положила в воду веточки брусники, листья малины и смородины.
— Ну, всё пусть настоится, а кипятить не надо, а то все вещества выйдут, — сказала она.
— А вообще-то нужно кипятить минут десять, а потом настаивать, — сказал я. — Ветки холодные и микробы там разные.
Виктор кивнул и унёс котёл ставить на горелку.

Потом Виктора осенила блестящая идея он, посматривая на дверь, вынул из футляра свою небольшую видеокамеру «SONI» вставил в неё аккумулятор и поднялся по лестнице через чердачный люк на чердак. Там он величайшей осторожностью прокрался до слухового окна и установил видеокамеру так,  чтобы ее объектив смотрел на нас и фиксировал все происходящее.
Потом он спустился вниз и как ни в чём, ни бывало, вышел на улицу.
— Я время засёк до закипания, — сказал он, нам показав на ручные часы.

Подошёл Толя и поставил на стол бутылку с разведенным спиртом и тяжело покряхтывая сел на скамейку.
— Охладился в проточной воде махом, — сказал он.
— Танюха смотри у меня, напьешься, ко мне не приставай, — пошутил я, разливая спирт кружки.
— Щас с разбегу, — сказала Таня.
— Зачем же так можно обойтись и прыжками, —  сказал Олег.
— С шестом, — поддакнул Виктор, скаля в улыбке свои крупные зубы.
— Ага,  с трамплина, — ответила Таня.
— Ребята что-то мне нехорошо, пойду полежу, — сказал Толя и ушёл в избу.

Последствия для Толи после падения с прогнившей лестницы стали вылезать боком. Бока, руки и ноги стали болеть чаще. Синяки на месте ссадин расползлись по всему телу и приобрели неприятный жёлто-чёрно-синюшный цвет. Толе в результате его падения очень повезло, что обошлось без переломов. Но его хромающая походка ставила под сомнение его дальнейшее участие в нашей экспедиции. Он это понимал и, улучив момент, шепнул мне, что постарается прийти в норму в течение  нескольких дней, только чтобы я не отправлял его домой.
— Да на мне как на собаке, — сказал он.
— Ну ладно только смотри, если станет хуже, я буду вынужден просить тебя ехать обратно домой.

Когда все сидели за столом из избы вышел Олег с растерянным лицом.
— Ребята, Толя умер.
От этого известия у меня потемнело в глазах.
— Всё отмаялся мужик, с такой высоты упасть мало шансов, — сказал Олег прикрывая за собою дверь.
Таня от услышанного известия заплакала в голос. У всех наступило подавленное настроение. Я хотел было зайти, но Олег сказал, чтобы я этого не делал.
— Толя просил, чтобы его не тревожили до утра. Это была его последняя просьба.
Я присел у порога и заплакал.

— Всё ребята конец нашей экспедиции завтра забираем Толю и едем домой.
— Что же мы покойника в доме держать будем в пещеру его надо отнести, там прохладно, а то он на такой жаре поплывёт, —  сказал Виктор.
Таня хотела зайти в избушку, но Олег её туда не пустил.
— Подожди пусть полежит без нас, это была его последняя просьба.
— Эх, Толя, Толя, что же мы Татьяне скажем,  — тяжело вздохнула она.
— На следующий год здесь памятную доску установим, друзей позовём, — сказал Саня.
— Да не надо здесь устраивать паломничество по могилам, —  сказала Таня. — Устроят тут ещё одну помойку. Просто установить доску с его именем и всё.
Олег принёс из избушки хлеб, сыр и водку. Саня снял с сучков рябины кружки и поставил на стол. Олег разлил всем водку и, подняв кружку, сказал.
— Хороший он был мужик светлая ему память.
Мы выпили. У всех было подавленное состояние.

— И черт же его понёс на эту лестницу, зря ты меня остановил, может быть, я его ещё спас, — сказал Саня.
— Ага, сейчас бы обоих поминали, —  сказал я ему.
Таня снова заплакала, заголосив в голос. Саня не выдержал её рёва и пошёл переживать за избушку.  Я не стал его останавливать, у меня у самого наворачивались слёзы.
Вдруг я услышал знакомый насмешливый голос.
— Кого хороним, бояре!

Я поднял голову и увидел на крыльце веранды Толю живого и невредимого опирающегося на полочку. На его плече висел фотоаппарат Виктора.
— Вот решил, чтобы вы запечатлели мои синяки, — сказал он.
Таня, вытирая слёзы, уставилась на него, словно давно его не видела. 
— А как это? — спросила она, поворачиваясь ко мне.
Я скривил челюсть в недоумении.
— А чего это вы без меня пьёте, что за повод? — спросил, подходя к нам Толя.
Виктор выпучил глаза и, открыв рот, нечленораздельно замычал.
— Опс певрестопс, живой, — удивлённо Олег и стал отходить куда-то в сторону.
— Ну, так что случилось-то, да что с вами такое, — спросил, удивлённо, улыбаясь Толя.

Я посмотрел на Виктора тот сидел и, мыча, глотал воздух.
— Так как же это, — пялилась на Толю Таня. 
— Чё-то я ничего не понимаю, ты же сказал, что он умер, —  сказал я, обращаясь к Олегу.
Но того уже не было рядом.
— Кто умер? — удивлённо спросил Толя.
— Кто, кто, дед  Пихто! Олег ты где, — крикнул я.
— Да что случилось-то? — спросил Толя.
— Олег сказал, что ты умер, и мы тебя поминаем, — пришёл в себя Виктор.
Толя удивлённо сел на скамейку и попросил ему налить водки.
— Ну, спасибо, — сказал он, выпив, — это для него будет последний день Помпеи.

Вернулся заплаканный Саня и, увидев Толю, от неожиданности чуть не упал на задницу успев, схватится за стоящего у стола Виктора.
— Толя,  ты живой? — спросил он, округлив глаза.
— Живой, живой, — весело подмигнул ему Толя.
— А Олег сказал, что ты того.
— Да слушай ты этого баламута, вот только бы знать, куда он спрятался, — сказал Толя.
— Да вон он на плато Динозавров забрался, — сказала Таня, показывая стоящего наверху Олега.
— Слазь придурок! — крикнул ему Саня.
— Ну что уж и пошутить нельзя, хотел как-то разрядить обстановку, а то вы из-за Сержа стали какие-то мрачные, — отозвался тот.

Я попросил Олега спуститься и извинится за свою выходку.
— А как он шутил надо мной! — кричал Олег.
— Ну, вот что за идиота ты пригласил в поход, — засмеялась в заплаканные глаза Таня.
— А кто бы нас тогда веселил, пусть уж этот баламут, чем неизвестно кто, — сказал Толя.
— Ну, Олег ты даёшь! — сказал, улыбаясь, Саня.
Толя задрав голову, наблюдал как я бегу за Олегом в пещеру чтобы подняться к нему по каменной трубе.
— Он его не догонит, — уверенно сказал Саня.

Олег, перепрыгивая босыми ногами через стволы завала кричал, что он всего лишь пошутил. Но я был неумолим, мне хотелось поймать его и хорошенько вздуть. Мне уже надоели его фокусы, а отправлять обратно было чревато, он мог запросто вернуться и продолжить поход параллельно нам. Мне хотелось его немного проучить без особого мордобития. Просто хорошенько вздуть!

— Серж, ну ничего личного, я просто пошутил, хотелось узнать, как оно так всё будет, если вдруг я загнусь, — кричал мне Олег, отступая.
Я подобрал лежавший сук и бросился в погоню за этим баламутом.
— Пошутить, ты нас довёл до слёз гад!
Олег, лавируя между кедрами, обогнул завал с другой стороны и перебрался через него на Плато Динозавров.
— Ну, Серж это была всего лишь шутка! — кричал он, оборачиваясь на меня.

Но я был, не умолим, жажда расправы распалила мой гнев до белого каления.
Олег, подпрыгивая босиком на упавших шишках, понёсся к вертикальной трубе, чтобы скрыться от меня в пещере. Я намеренно медленно побежал за ним. Как только Олег скрылся в пещерной трубе, я показал стоявшим внизу друзьям, чтобы ловили Олега снизу.
Виктор снял висящий на суку рябины моток верёвки.
— Связываем, пытаем, добиваемся подписания документа о том, что он больше не будет выкидывать подобные штуки.
— Я только за казнь, — сказала Таня.
— Я тоже, — сказал Саня.
— Лучше его бросить на съедение комарам,  если никто не будет против, —  сказал Толя.

Олег не успел выскочить из пещеры, как его схватили и, заломив руки за спиной, связали. Потом подняли на ноги и привели к столу.  Я посмотрел вниз и крикнул, что бы его, не убивали без меня.
— Спускайся, казнь откладывается, — крикнул Толя.
Олег сидел и улыбался. По его виду было видно, что ему глубоко плевать, что с ним сделают, ну не убьют же, в конце концов.

Я спускался уже без злобы на этого весельчака. Олег конечно с большим прибабахом отмочить хорошую шутку, но не подонок в худшем понимании этого слова.
Чем ниже я спускался, тем больше Олег съёживался, понимая, что теперь его точно выгонят из команды. Он обречённо опустил голову, проклиная себя за эту выходку.
— Ребята, простите, я больше не буду, честное слово.
— Тоже мне Юрий Деточкин нашёлся, судить тебя надо! — сказа Толя.
— Ну и что с тобой делать, — спросил я, подходя к нему.
— Ну, я пошутить хотел, смотрю, а Толя так спит, как помер ну и решил пошутить. Ну, типа посмотреть как оно всё будет, если я вдруг помру, и как вы себя поведёте, может вам будет наплевать на меня.

— Да ты что такое говоришь, как это наплевать, — сказала разгневанно Таня.
— Ну, я подумал…
— Он подумал, а ты даже не думай своей дырявой башкой, —  сказал я ему.
— Похоронил, значит, меня который, пожертвовал собой ради твоей же безопасности, — сказал Олегу Толя.
— А тебя никто не заставлял туда лезть, тебя ведь удерживали, но всё равно полез. Сам свалился и ещё обвиняешь меня во всех смертных грехах. Получается, ты сам всех подставил с медведицей и пестуном, — логически вывел всю цепочку действий Толи Олег.
— Вот же гад какой, мне чуть плохо не стало, — сказала Таня.

Олег оттопырил нижнюю губу и сказал от недоумения.
— Ну, так ведь его же никто не заставлял лезть на трухлявую лестницу так чем же он лучше меня. Ну, если я так виноват ну так расстреляйте меня, никто не узнает, закон - тайга. Только ведь всю жизнь будете ходить с камнем за пазухой и клеймом убийц. Ну, утопите меня голым в бассейне.
— Он ещё на жалость давит, — сказала Таня.
— Ну, на счёт утопить голым в бассейне тебя за язык никто не тянул, иди, погрей водичку, а то мне перед сном ноги мыть в холодной воде противопоказано, — сказал Виктор, скаля лошадиные зубы.

Олег понял, что у него есть возможность смыться и попросил его развязать, а то у него уже руки от перетяжки занемели и в глазах пошли круги.
— Ладно, развяжите ему руки, — сказал я.
— Так он сбежит, — сказал Саня.
— Пусть в бассейне воду погреет, — высказался снова о бассейне Виктор.
— Да без проблем, — сказал Олег. — Только пусть сначала Толя свои яйца там пополощет.
Толя опешил от такой наглости и глазами пошарил по траве в поисках чем-нибудь навернуть этому пройдохе. Но ничего подходящего рядом с ним не было.

Как только Олегу ослабили путы и он, почувствовав, что может вырвать из верёвок руки. Он попробовал сделать это и тут же сиганул в сторону пещеры.
— Ну, баламут! — засмеялся Толя, глядя, как тот удирает.
— Никто тебя не заставлял говорить про бассейн иди и нырни, — крикнула ему Таня.
— Давай Олег это и будет для тебя наказанием, — крикнул я ему.
— А ты ещё перед ней расстелись, подкаблучник, — ответил Олег, стоя за барьером бассейна с другой стороны.
— Снимай труселя, иначе не прощу, — уже примирительно сказал ему Толя.
— А может тебе и жопу показать, — издевался Олег.
Все остальные, несмотря на опасность что нас может услышать военный патруль стали скандировать.
— Ныряй, ныряй, ныряй!
— Давай ныряй! — крикнула ему Таня.

Видя, что все настроены против него, но не очень агрессивно он, желая как-то себя реабилитировать, в глазах этой сговорившейся общественности, снял штаны. Потом  взобрался на самый большой валун и стал примеряться для ныряния в бассейн но от того валуна прыгать в воду было далеко и он подойдя ближе намочил на голове волосы.
— Вода ледяная, — сказал он.
— Ныряй, ныряй, ныряй! — голосили разгневанные туземцы, потрясая в его воображении копьями.
— Труселя снимай, — насмешливо крикнула ему Таня.
Олег, отвернувшись, быстро снял трусы, показав свои тощие ягодицы, и подняв руку сжатым кулаком крикнул.
— No pasaran!

Попятившись задом к каменному барьеру, он перелез через него и боком свалился в бассейн долго не всплывая, желая нам пощекотать нервы, но мы знали, что он моржует и к холодной воде приучен.
Всплыв, он принялся барахтаться в воде, поднимая вокруг себя волны и водовороты и буруны.
Виктор взял у Толи фотоаппарат и сделал несколько снимков.
— Ну ладно вылезай, а то ещё простудишься, — сказал ему Толя.

Таня посмотрела на сидящего в воде Олега и, посмеиваясь, отвернулась. Олег надел на мокрое тело рубашку и сверкая нижними овалами белой задницы побежал переодеваться в  избушку.
— Бесплатный цирк! — сказал Толя.
— А я как дура поверила, и так мне тебя жалко стало, — заплакала Таня.
— Ну, Таня, Таня, ну что ты, живой я, живой, — приобнял её Толя.
— Вот же паразит, какой, — брызгая слезами, сказала, расчувствовавшись, она.

Дверь избушки открылась, и на пороге появился Олег в пляжных трусах с пальмами и морем. Рубашка на нём была  цветастая аля Гавайи. На его носу красовались пантовые тёмные очки.
— Ну что граждане позагораем, — сказал он, прошествовав мимо нас в пляжном костюме.
Забравшись на плато Динозавров, он продекламировал стихи.

Сижу на мостике и мыслями удю
На случай если вдруг мевдед придёт купаться.
Чтоб я успел на дерево взобраться
Его я с дерева, конечно, победю!

Прикинувшись, что умный, до небес
Сижу на мостике и мыслями вращаю.
Что будет ночь, я вам не обещаю
А будет день – попутал, значит, бес!

— Тоже мне поэт, — фыркнула Таня.
— Ну, поэт не поэт, а зато под каблуком как некоторые не сижу! — бросил он сверху тонкий намёк.