Светлан Голосеев гвардеец монгольского императ. 35

Глава 35. Какой кыштым без лука

– Сю-юн! Строиться! Ровно стоять, прямо смотреть! С этого дня ваш новый командир – суннэй-тойон Шухрат*1. Слушаться его, как родного отца! Я покидаю вас. Унышлар*2, акбаши! Хуш!

– Рахмат, господин суннэй-тойон! Хуш!

– Братцы, а чего он молчит так долго, этот новый? Глазищами сверлит просто… и молчит. Конь у него больно ладный, аж лоснится от сытости.

– А бородища какая! Чернющая!

– Халат богатый. Видать, не простой сотник нам достался. Посмотрим, что он нам устроит.

– Да уж точно придумает каверзу татарскую, чтобы себя показать и нас пригнуть…

– Сюн, слушать меня! Яса – правила жизни кыштыма! За нарушение карать буду без жалости. Десятники, ко мне!

– Господин суннэй-тойон, арбанай первого десятка Орех!

– Господин суннэй-тойон, арбанай второго Третьяк!

– Ладно, потом вас узнаю. Сразу всех не запомнить. Чей это там десяток одет не как все, вразнобой, кто в чём?

– Господин суннэй-тойон, арбанай одиннадцатого Злобыня. Мой десяток.

– Почему непорядок?

– Четыре дня как собрали по Бухаре – пополнение. Обещают сшить одежду, как у всех.

– А ты сам откуда?

– Я из Тверского княжества. Со всеми вместе пришёл.

– Яхши. Говорите, арбанаи, что умеют ваши кыштымы. Из сёдел не падают?

– Два месяца ехали, через Итиль переправлялись. Господин суннэй-тойон Сыбай доволен был.

– Яхши, посмотрим. На дея ездили?

– Ехали через Устюрт, господин суннэй-тойон.

– Яхши. Бех знаете?

– Боролись, господин суннэй-тойон. Учились немного.

– Яхши. Сабли в руках держали?

– Немного, господин суннэй-тойон.

– Стрелять получается?

– Так у нас луков нет, господин суннэй-тойон!

– Как так луков нет? Куда дели?

– Нам не давали, господин суннэй-тойон.

– Это не может быть! Какой кыштым без лука? Любой должен за тридцать шагов яблоко с ветки сбивать! Всё, уходите, видеть вас не хочу. Как так – кыштымы из лука стрелять не умеют?!


– Сю-юн! Прямо стоять! Арбанаи, ко мне! Вот эти люди – умельцы в стрельбе. Один на каждый десяток. Ведёте своих кыштымов с ними на склады, получаете луки, тулы*3, стрелы, кольца на пальцы*4.

– Братцы, они все в тюрбанах*5, эти умельцы.

– Так тут, в Бухаре все в тюрбанах, чего удивляться. Как бы нам тряпки на голову ни приказали вязать.


– Кыштымы, смотреть на меня! Я ваш учитель стрельбы. Всё запоминать. Тетиву надевать вот так. Понятно? Если смог надеть, пробуй растянуть до уха. Если растянуть не можешь, меняй лук на тот, который слабее. Приступайте.

– Братцы, я не могу… Уже третий не могу.

– Да такое никто не сможет. Они специально такие луки нам дали, чтобы посмеяться.

– А ну, кыштым, ты сейчас это сказал? Дай сюда тот, который растянуть не умеешь. Смотри! Такой слабый лук любой воин растянет. Из такого даже броню не пробьёшь. Вам специально слабые дают. Бери, который хотя бы до половины растянуть можешь. Учить вас буду.

– Как ты меня можешь научить, если у меня рука не для такой работы приспособлена.

– Ай, акбаш, не горюй, тысячу раз выстрелишь, скажешь «зачем такой слабый лук мне дали?».


– Кыштымы, слушать меня! Всё запоминать! Лук берёшь так. Пальцы – так. Тетиву берёшь большим пальцем с кольцом. Не перегибай палец, а то попортишь. Этим пальцем за ноготь придерживай. Пробуй. Ты неверно держишь, отпусти чуть. Яхши. Теперь сначала: бери стрелу, клади так. Палец с кольцом – под стрелу, указательным придерживай. Оттягивай. Отпускай тетиву сразу двумя пальцами. Ату*6! Идите, ищите свои стрелы. Для первого раза яхши.


– Братцы, уснуть не могу, рука ноет, пальцы, будто молотком биты.

– У меня тоже всё болит. Замучил этот татарин. Он нас правда заставит тысячу раз выстрелить? Да мы без рук останемся…

– А у меня получается. Я сегодня три раза в мишень попал!

– Ты Гачай, считай, почти татарин и есть. Ты с ними тут с детства, видать, и тело твоё татарским стало. А нам муки принимать приходится.

– Что ты говоришь, глупая башка? Тело не может стать другим. Просто ты не хочешь учиться, а я хочу настоящим воином стать, чтобы за двести шагов в глаз врагу попадать! И научусь!

– Хватит лаяться, славяне. С утра снова тренировки, выспаться надо.


– Кыштымы, слушать меня! Лошадей седлать! Начинаю учить вас стрелять с лошади.

– Хочу с лошади! Всю жизнь мечтал!

– Гачай, ты точно не славянского роду. Замордуют теперь этой учёбой. Лучше бы снова в поход. Сиди себе в седле и по сторонам посматривай…

– Кыштымы, в седло! Слушать меня! Прежде чем учиться стрелять с лошади, нужно научиться управлять лошадью без поводьев.

– Да как же это?

– Когда стреляешь, руки заняты. Надо управлять ногами. Смотрите. Вот я еду, вот так делаю, моя лошадка вправо идёт, вот так – быстро идёт, вот так – стоит! Отпускайте поводья. Берите в руки лук, за него держитесь. Поехали шагом. Эй, куда ты, акбаш, зачем уехал в сторону, ха-ха-ха!

– Да она не слушает, идёт, куда ей вздумалось!

– Она тебя не понимает, кыштым. А надо, чтобы она тебя понимала, чтобы ты её понимал, чтобы вы с ней разговаривали без слов. Ясно тебе, белая башка?

– Нет, не ясно. Как я могу её понимать? Она – скотина, а я человек.

– Ай, пока ты лошадь не понимаешь, ты сам – скотина. А когда станешь её понимать, тогда человеком будешь. Отпустили поводья, кыштымы. Поехали в ту сторону. Тетиву без стрелы оттянуть! Отпустить! Удерживай лошадь! Видишь, к такому звуку не приучена. Надо приучать. Поехали тихонько.


– Други, заездил татарин нас вконец. Семь потов сошло на эдакой жарище.

– Зато получаться стало. Хорошо ведь в конце ехали. Лошади и вправду через ноги нас понимают.

– А знаете что, славяне, ведь серпень*7 к концу подходит. Год, как с домом родным распрощались…


– Сю-юн, в седло! Видел, как стреляете с лошади – плохо стреляете! Но не падаете, и то яхши. Теперь буду вас учить воевать всей сотней вместе. Ну-ка, кто скажет, как я дам вам команду, когда мы быстро скачем шеренгой?

– Крикните.

– А если у меня голос слаб или те, кто далеко, не услышат?

– Не знаю, господин суннэй-тойон.

– Ай, чему вас учили! Смотреть сюда! Есть стрела со свистком. Я стреляю её в сторону, куда всем надо ехать. Если это бой, то все на ходу сразу поворачивают в ту сторону, куда летит свистящая стрела. Ясно?

– Ясно, господин суннэй-тойон.

– Попробуем. Сотня, шеренгой, в сторону того села, галопом – урагх!

– Братцы, свистит! Туда свистит, заворачивай! Да куда ты прёшь, дурилка!

– А теперь туда свистит, вон она летит! Поворачивай!!!


– Сю-юн, стройся! Ровно стоять, прямо смотреть! Слушать! На трон Великой Монгольской империи взошёл двенадцатый каган Туг-Тэмур*8! Пусть Аллах даст ему своё благословение! Сейчас вы дадите клятву на верность кагану Туг-Тэмуру. Сюн, на колени! Маглаи – долой! Тангараг начать!

– Господин арбанай Злобыня, что делать-то?

– Поднесут чашу, пей глоток, говори: «Клянусь!», после целуй землю.

– Господин арбанай, а что пить дают, вино?

– Кровь с молоком.

– Я не стану!

– Заткнись! Башку отрубят у всех на виду, чтобы неповадно остальным, и вся твоя жизнь на том. Пригуби, будто пьёшь. После грех отмолишь перед своим богом. И молчи! Чего глаза вытаращил?


– Сюн, слушать меня! Получить тёплые халаты, тёплые маглаи, рукавицы, гутулы. Всё это упаковать во вьюки. Подковы у лошадей проверить. Готовиться к походу! Арбанаи, башкой ответите, у кого непорядок в десятке найду.

– Господин арбанай, куда нас?

– На кудыкину гору. Не вздумай, Твердята, у сотника спросить. Думаю, в гости к тому самому, кому клятву вчера давали. Чего насупился?

– Так ему ж с Кривулей попрощаться не дали.

– Умолкни, Веселин! Видишь, горе человеку. Попробую с сотником поговорить, узнаем заодно, каков он человек.

– Господин суннэй-тойон, позвольте спросить.

– Ну?

– Позвольте молодому кыштыму моего десятка с супругой попрощаться, хоть просто словом обмолвиться…

– Где она?

– Эй, Твердята, бегом сюда! Где супруга твоя проживает?

– На пекарне у мечети в ткацком квартале.

– Тогооч всё равно поедет за продовольствием. Поедешь с ним, арбанай, и этого возьми. Пусть попрощается. Головой ответишь, если сбежит. Всё.


– Злобыня, до конца жизни не забуду!

– Ладно тебе, Твердята. Чего тебя трясёт-то?

– Боюсь… Не знаю отчего, боюсь встречи с нею. Как скажу, что не увидимся больше?

– А ты не говори. Да ты и сам не знаешь. Может, через три дня развернут, да в Бухару возвернут, откуда нам знать. Улыбнись ей лучше, своей Кривуле. Да смотри ты по сторонам, чтоб не проехать.

– Так вон она, мечеть. За нею справа. Вы подождите чуть, я быстро.

– Куда спешишь, Твердята? Иди, прощайся, на обратном пути заедем за тобой. Пока закупим, пока загрузим… давай, давай, привет от нас твоей зазнобушке!


– Сю-ю-юн! К походу изготовиться! Лошадей седлать! Вьючных – вьючить!

– Сю-юн! В колонну по два, по десяткам, шагом – урагх!

– Ну вот и погостили в славном граде Бухаре, братцы! Куда теперь судьба занесёт?

– Куда-нибудь да занесёт. Если тёплое выдали, значит в холодные места. Вон, проводник в тюрбане впереди, он знает, а нам зачем? Соскучился я по седлу, други, хорошо ехать! И солнышко с утра славно нам светит. В добрый путь, славяне!



  *1 Шухрат – Слава (узбекское имя)
  *2 Унышлар – удачи (татарское)
  *3 Тул – колчан (тюркское)
  *4 Монголы стреляли не так, как европейцы; монгольский воин натягивал тетиву большим пальцем, который придерживал указательным. Такой захват позволяет натягивать тетиву с усилием в два раза большим, чем при захвате тетивы указательным и средним пальцами. Но при монгольском захвате тетива ранит большой палец, для предохранения применяются специальные защитные кольца
  *5 Тюрбан – чалма – мужской и женский головной убор в виде куска ткани, обмотанного вокруг головы. Наматывается на тюбетейку, феску или шапку. На его изготовление уходит от 6 до 20 метров ткани. Считается, что чалму носил сам Пророк Мухаммад
  *6 Ату – стрелять (татарское)
  *7 Серпень – август (славянское)
  *8 Туг-Тэмур (тронное имя Джаяту-хаган) – восьмой император империи Юань и двенадцатый каган Монгольской империи (1328-1332)