Экс-ры V 6 гл Праздничный ужин

Глава 6

Лесной варвар

Баламут — праздничный ужин — земляничное пирожное — лесной варвар

Праздничный ужин

После выходки Олега все успокоились и стали заниматься подготовкой к праздничному ужину. Для чего потребовались некоторые приготовления, с чем мы до наступления темноты и управились.
Вскоре праздничный ужин по поводу прибытия в избушку был открыт.
— Егорыч скажи речь, — попросил Толя.
— А действительно скажи, что ты обо всём этом думаешь, —  сказала Таня.

Я для виду покобенился и, поднявшись, попросил Саню налить в кружки разведённый спирт с соком малины, которую собрала Таня.
Постучав для солидности по своей кружке чайной ложкой, я попросил тишины.
— Друзья мои, — сказал я. — В этот знаменательный для нас день, когда все прогрессивное человечество внимательнейшим образом рассматривает  в некоторых частях света  луну, месяц, самые яркие звезды и созвездия будь-то Плеяды, Большая Медведица...
Таня тихонько подсказывает.
— Малая Медведица.

— Да Малая Медведица и другие не менее значимые созвездия и если некоторые могут полагать что эти созвездия никакого участия земном житие не принимают, то глубоко, это моё личное мнение, заблуждаются. В то время когда космические корабли...
— Бороздят просторы, — тихонько посмеиваясь, сказал Олег.
— Да,  бороздят, а что вы хотите,  ну, не скребутся же, как эти америкосы... там, — я посмотрел тебе под ноги. — Именно бороздят, а не...
— Егорыч заканчивай, а то я сейчас обоссусь, — сказал, давясь от смеха Толя.

— Когда все прогрессивное человечество бороздит просторы нашей вселенной, индейцы Гуарани голодают, посмотрите вон там, у родника лежит пирожное, пройдет некоторое время, и я посмотрю на вас, будет ли вам стыдно, его есть, когда другие в это время голодают. Конечно, некоторые могут подумать, что я говорю какие-то неправильные слова, но я так думаю, что индейцы неплохие ребята и простят нас российских туристов и обижаться особо не будут, а затем объявляю этот праздничный ужин открытым. А для особо совестливых советую к пирожному не прикасаться, в общем, поздравляю вас с  открытием осеннего сезона на Конжаке, желаю крепкого здоровья, огромного счастья и долгих дней жизни… простите, лет жизни, а посему давайте выпьем, чтоб хотелось и моглось, а как упало, поднялось!
— Егорыч, я сейчас обоссусь, — давясь от смеха, сказал Толя.

Посмеявшись, волю, мы чокнулись кружками и с кряканьем выпили водку.
— Кря, — крикнул громко я в небо, от чего Толя даже вздрогнул.
— Хороша чертовка, — сказал я и от довольствия даже весь передёрнулся.
— Что, продирает? — спросила Таня.
— Ага, значительно лучше, чем ты.
— Как дам по голове, — выгнула брови и Таня и погрозила кулаком.

Закусив, как следует, мы повторили еще.  От второго залпа меня  менее пробрало и в голове слегка зашуршало  камышами.
— Ух, ты, ягоза, — сказал я  нетрезвым голосом.
Таня отвинтила крышку на пластиковой банке и выложила на тарелку небольшие светло-зеленые огурчики с пупырышками.
— Серега похрусти, — сказала она.
— Ну, теперь вижу, любишь меня, — сказал я.
— Не люблю, — сказала Таня.
— А что так,  Орлова Саню полюбила, на измену пошла, —  улыбнулся я.
— Я Орлова обожаю, а это больше чем любить, — ответила Таня.
— Как она тебя Серега уделала, — засмеялся Олег.
— Да ладно пусть крутят, любовь пока Люськи рядом нет, я приеду, всё её расскажу, как они тут целовались.
— Как дам вот по голове, — улыбнулась Таня.
И слегка стукнула меня по затылку своей ложкой.

— Ой, — шутливо вскрикнул я, пригибаясь. — Жаль, что Кефира рядом нет, он бы тебе навалял.
— Не наваляет, — сказала Таня. — Он прошлым летом сбежал из дома и где он даже не знаю. Может золото опять своё ищет.
—  А кто этот Кефир? — спросил Толя.
— Это Никифоров её муж, — сказал Саня.
— Никакой он мне не муж жили вместе, — ответила Таня.
— А он что же законным старателем работает, —  поинтересовался Толя.
— Нет, он у одного частника на заводике золотые слитки делал, иногда с чёрными артелями работал по золоту, а вот больше десяти лет как где-то в тайге золото, по лотку гоняет, придет, денег на бочку выложит и опять в тайгу на год-полтора.
— И на фига он такой тебе сдался пусть даже из-за денег, —  спросил Олег.
— А мы же не расписаны, сожительствуем вместе, — ответила Таня. — Захочу, прогоню, захочу, приласкаю.
— Да ты ведьма! — воскликнул я голосом Ивана
Васильевича, который меняет профессию.

— Ребята пока ещё светло предлагаю сделать снимки, —  предложил Виктор.
— Ну, вот, а я всё думаю, чего же нам не хватает, — сказала Таня.
Виктор принёс из избы свой фотоаппарат «Зенит» и мой штатив.
Пока он устанавливал аппаратуру, мы живописно рассредоточились возле избы и замерли в ожидании, когда же вылетит птичка.
— Внимание, внимание, господа через 10 секунд вылетит птичка, всем приготовиться шандарахнуть по ней ложечкой.  Чем больше будет дичи на нашем столе, тем будет праздничней ужин,  только нужно подождать окончания жужжания, — сказал Виктор и, нажав кнопочку на фотоаппарате, побежал к нам.
Заняв место среди нас, Виктор замер в ожидании срабатывания затвора.
Спустя десять секунд  после жужжания затвор щелкнул, и все облегчённо вздохнули.
— Внимание повторяем кадр, — сказал Виктор и пошел к фотоаппарату снова нажимать кнопочку.
Повторив цену съёмки, Виктор объявил  массовке, что все пока свободны.

— А плёнку ты сам проявляешь, оно же ведь  цветная? —  спросила, интересуясь, Таня.
— Зачем, в мастерскую сдаю,  у меня там товарищ работает, очень хорошо обрабатывает пленку,  брака никогда ещё не было, — ответил Виктор.
— Может, костёр запалим, уже вечереет? — спросила Таня.
— Не стоит рисковать, еще слишком рано,  дым разнесет по склону, проблемы будут, — сказал я.
— Да кто поймет, откуда дым, да темнее уже быстро, — сказал Олег, который был отъявленный пофигист.
— Ну, смотрите сами, но как бы не пришлось нам, потом бегать ночными тропами.

Толя принёс наколотые дрова и, посмотрев на тёмное небо, показал рукой на первые звёздочки.
— Ветра нет, дым пойдёт вверх, а на такой высоте из долин ни черта уже не увидеть, там ещё темней, — сказал он, чиркая зажигалкой.

Олег с Саней пока Толя разжигал костёр взяли пилу и выпилили из павшей берёзы два бревна для посиделок, а я и Виктор, чтобы не мазаться о белую кору сняли её и, разделив на несколько частей, положили под навес у избы. Это будет растопка.
И вот сидя возле костра нам было уже более чем уютно, Олег что-то наигрывал на гитаре, Толя мешал разведённый спирт с малиновой водой и небольшой частью ванилина для мягкости и вкуса.
— Это будет малиново-ванильный  ликёр «Конжак-Шасси», — сказал он, нюхая свою ароматную смесь.
— А ликёр должен быть сладким, — заметила Таня.
Толя чего-то себе подумал и отправился в избу что-то ещё добавлять в жгуче-ядовитую, как он сказал смесь.

Я ещё днём нашинковал целое ведро салата, и сейчас оно передавалось из рук в руки как закуска к выпивке. Надо отдать должное Виктору, который самоотверженно нёс в своём рюкзаке помимо основного груза семь кочанов капусты. Хотя у него их должно быть всего два, так как  у всех их было по одному. Но он сказал, что понесёт два, а сам взял семь!
— Ну, вот куда столько-то мы, что лоси есть только одну капусту? – спросила у него Таня, когда он стал выкладывать кочаны.
— Ничего съедим! — скалил в улыбке свои крупные зубы Виктор.
— Если бы он взял сала как настоящий хохол я бы его ещё понял, а то набрал капусты как какой-то австрияк! — сказал Олег.

Виктор вообще был любитель чем-нибудь взять да удивить. Раз, никому ничего, не сказав взял на сплав две трёхлитровые банки с яблочным повидлом, и мы обжирались, каждый день вкусными бутерами с чаем. Правда, я потом на любое повидло не мог долгое время не то чтобы смотреть, но и намазывать на кусок хлеба. До того набил на нём оскомину. И вот на этот раз он приготовил для праздничного ужина три бутылки вина «Киндзмараули».

— Сейчас почитаем что тут написано на грузинском языке, — сказал Олег, взяв бутылку в руки. — Красное столовое полусладкое вино, изготовленное из винограда сорта Саперави.
От сказанного у Тани брови ещё больше выгнулись от удивления.
— Ты что умеешь читать по-грузински.
— Там написано по-русски, — сказал, улыбаясь. Виктор.
— Баламут, — ехидно улыбнулась Таня.
Олег принёс штопор и вытащил пробку.
Толя запоздало запротестовал, чтобы не мешали вино со спиртом.

— Вот ты Витя всегда так надо было предупредить заранее, а ты сидишь и молчишь!
— Да ладно это же не коньяк мешать с шампанским, — возразил Виктор.
— Нет, с вином давайте потом разберёмся в другой раз,  — сказал Толя
— Ну, дайте хоть попробовать, — попросила Таня.
— Ладно, Толя одну бутылку можно и разлить чего уж там, в дразнилки играть, ну если женщина так просит, — сказал я, подлизываясь к Тане.
Толя покряхтел, разглядывая бутылку, и поставил на стол. Олег тут же разлил всем по не многу, сказав, что остальное на потом.


Мы попробовали знаменитое вино и пришли к выводу, что оно обычный сухарь с двенадцатью оборотов.
— Тёмное как кровь и чем-то напоминает перезревшую вишню, — сказала Таня, смакуя маленькими глотками вино.
Толя отпил немного и сказал, что попробует его нагреть и выпьет его горячим как глинтвейн и это только пойдёт на пользу его пошатнувшегося здоровья.
Он принёс ещё дров но больше для того чтобы показать мне что его бока не болят и что его рано списывать из команды домой.

Рассевшись на брёвна, мы стали поджаривать над костром кусочки охотничьей колбасы для закуски малиново-ванильного  ликёра «Шасси» с медовым огоньком по рецепту нашего ликёрного колдуна.
Вдруг Саня, заметив что-то на столе, сказал всем помалкивать и, сняв кепку, стал красться к нему, встав на четвереньки. Олег  осветил стол слабым светом фонаря, и мы увидели копошащегося на столе полосатого зверька. Саня изловчившись накрыл зверька кепкой и зажав того руками и торжественно показал усатую мордочку.
— Да это же бурундук! — воскликнула Таня.
— Причём молодой и глупый! — сказал Толя, принимая из рук Сани лесного зверя.
— Смотри не упусти! — сказал Виктор.

Но Толя цепко держал бурундука за шею, чтобы тот не укусил его.
Саня принёс из избы стеклянную банку, куда и посадили нашего воришку. Бурундук не стал метаться, а улёгся на бочок, и вяло покачивая головой, рассматривал сквозь стекло окруживших его людей. Потом попробовал встать, и заплетающимися ногами сделав несколько шагов свалился.
— Боже да он пьяный, — сказала Таня.
Олег посветил на стол и, найдя Толину кружку с вином, показал её всем.
— Вот кого ты напоил своим будущим глинтвейном!
— Кому рассказать не поверят, — сказала Таня.

Толя забрал у Олега кружку и посмотрев в неё, хотел выплеснуть содержимое. Но Олег забрал кружку с вином сказав, что вино можно подогреть и никакой заразы в вине не будет.
— Лучше завтра пусть бурундук выпьет, — подал мысль Виктор.
— Да надо похмелиться бедняге, — согласилась с ним Таня и унесла банку в избу и накрыла крышкой, оставив небольшую щель, чтобы зверь не задохнулся. Потом чтобы предотвратить побег бурундуку прижала крышку банкой сгущённого молока.
— Кто бы мог подумать бурундук пьяница! — сказал, усмехнувшись, Олег.
— Да уж поймали, за распитием, понимаешь, в общественном месте… он-то думал, что вот она халява человеки похавать ему оставили, и типа хватит ловить кузнечиков, а бурундук тоже человек, он уважения к себе требует, ну выпить там, закусить, — сказал Толя.

— А можно я его домой заберу, а то его тут филин съест? — спросила у меня Таня.
— Пусть лучше на воле живёт, зачем ему твоя квартира с золотоискателем Никифоровым, пришёл, ушёл на кой чёрт он тебе сдался! Пошёл он к чёрту!
— У, Серёга захмелел! — сказал Олег.
— Закусывать надо почаще, — сказал Толя, отдавая мне свою поджаренную колбасу на веточке.
— Ну, а чего жил тут полосатый кузнечиков ловил, чего его в душный город везти, — сказал я. — Нужна ему её жилплощадь!
Олег посмотрел в след уходящей в избу Тани взял гитару и стал тихонько напевать.

Не легайтесь Тюлина копытами
Это неприлично, вашу мать.
Это не игрушки вам с бандитами
ГПУ на гоп-стоп вам не взять.

Тюлина, вот такая Тюлина
пуля в лоб и вся тут зафигулина.

— Ты что там напеваешь? — спросил Саня.
— Про бандитку Тюлину, — ответил Олег. — Была такая наводчица у Лёньки Пантелеева Ирина Тюлина эсеровская поэтесса.

Тюлина, вот такая Тюлина
пуля в лоб и вся тут... грохнули чекисты поэтессочку.