Диктатор и палач. Глава двадцать третья по следам

Глава двадцать третья: по следам Дамьена

Герман Обербайтер имел практические навыки стрельбы и оставшиеся до покушения девять дней он посвятил оттачиванию навыка под руководством лесника, который был скуп как на слова, так и на эмоции. Всё, что понял про него Герман, так это то, что он не слишком рад соседу по комнате.

Георгий Перестроев навещал своего подопечного каждый вечер, инспектировал, и всякий раз Герман ему говорил, что ни разу не стрелял в живые цели.

- Что, даже в дичь? - однажды спросил Перестроев, весело глядя из-под фуражки.

- Да. Только по статуям в садах Вельфенгартен вместе с принцем Георгом. Георгий, я сомневаюсь, что справлюсь.

- Не волнуйся, мой друг.  Без проблем пронесешь оружие, об этом я позабочусь, застрелишь Емелина, тебя арестует капитан Волкодавов - главное, не оказывай сопротивление, а то он будет вынужден применить силу, - препроводит  ко мне, а после мы тебя вышлем под предлогом превышения дипломатических полномочий.

- Как вы скроете тот факт, что я убил Емелина?

- Подставим на твоё место Петрова, одного из охранников вождя. Никто не узнает, что это сделал ты.

Девять дней прошли быстро и вечером пятнадцатого августа Перестроев в последний раз встретился с Германом и произнёс мотивационную речь, в которой Обербайтер очень нуждался.

- Клеман, Равальяк, де Польтро, кузен Медичи, Авейру, Диановиц, Фелтон, фон Виттельсбах, Анкарстрём, Бреши, Жерар, и, наконец, Дамьен... Все они были жестоко убиты и не смогли воспользоваться плодами своего успеха, а у большинства из них он был, но почему? Всё потому, что за ними не стояло серьёзной силы. Обратимся к примеру Николая де Лопиталя, который застрелил зарвавшегося флорентийца и был щедро награждён. Награждён теми, кто за ним стоял. Ты станешь вторыми де Лопиталем.

- А если я не смогу?

- Последуешь примеру вышеописанных личностей, к которым можно добавить античных Брута, Кассия Лонгина, Херея, Павсания. Но ты ведь справишься, верно? Я-то смогу ускользнуть, а вот тебя будет ждать участь похуже смерти. Так ты справишься?

- Справлюсь. - ответил Герман, но без уверенности.

- Хорошо. Вот, держи. Это пистолет "Колибри", изобретен австрийским часовщиком Пфаннлем из Штайн-ан-дер-Донау, собран на заводе в Сомбатхее. В нём пять разрывных пуль калибром 2,7 миллиметра, выпусти их все.

- Что значит... разрывные пули?..

- Вот и узнаешь. И если ты не сможешь ночью уснуть из-за волнения, держи эту баночку, в ней снотворные таблетки.

Шестнадцатого августа около пяти утра Германа разбудил лесник. Подпольщик со стажем, он без проблем незаметно пробрался с ним через полгорода и проник в германское посольство. Оставив Германа, он так же незаметно вернулся к себе.

Ван Дерас спал и его храп разносился по всему второму этажу. Стараясь ступать тише, Герман прошёл в свою комнату, переоделся и спустился в столовую, где выпил две рюмки шнапса, но из-за того, что у него дрожали от волнения руки, он пролил половину бутылки.

Алкоголь успокоил его. Не став убирать рюмки и протирать стол, он вышел из особняка и сел на лавку под дубом. Похлопал себя по карману - пистолет, умещающийся в ладони, был на месте. Невдалеке он заметил вооруженного Ганса, вместе с несколькими такими же вооруженными людьми патрулирующего территорию посольства - видимо, Серый Барон всё ещё оставался реальной угрозой. Не желая попадаться им на глаза, он вышел с территории посольства.

Ключами, которые Герман прихватил в коридоре, он завел "Steyr VII" и направился на территорию Кремля. Его ждали, поэтому, хоть он и приехал раньше времени, пропустили.

Вплоть до приезда Емелина в семь часов утра и ещё полчаса после этого, он сидел в своём припаркованном автомобиле, а потом, так как его приём к вождя был назначен на восемь тридцать, пошёл в кремлёвскую столовую, где взял овсяную кашу с салом и рюмку водки. Емелина не было там, так как он предпочитал принимать пищу в своём кабинете.

Ровно в восемь тридцать Герман был в приемной у Емелина. Как и обещал Перестроев, Шура Матюков заболел (это было не сложно для человека,  под контролем которого была токсикологическая лаборатория НКГБ) и вместо него был капитан Волкодавов, которого Перестроев протащил не смотря на сопротивление Николая Власьева.

Капитан Волкодавов, волновавшийся не меньше Германа, обыскал его и, нащупав в его кармане маленький пистолет, немного успокоился.

"- Скоро всё закончится. С самого начала я считал, что это всё плохо кончится, но сейчас я верю в то, что всё получится."

- Заходите, герр Обербайтер.
 
Емелин сидел за бумагами, а когда Герман вошёл он, не поднимая головы, указал на стул рядом со столом и сказал:

- Присаживайтесь, герр Обербайтер. Что у вас за очень секретная информация про базы Европейского альянса в районе городов Франкфурт-на-Майне, Карлсруэ, Клобак, Людвигслюст, Цвайбрюккен и о недавно начавшей своё строительство базе около города Штраусберг, которая неизвестна нашей разведке?

Герман понял, что не сможет это сделать. Раньше он гнал от себя эти мысли, но теперь он ясно понимал, что он не может достать из кармана оружие. Более того, он вообще не мог пошевелиться, ноги как будто приросли к полу, а руки прилипли к телу. Он начал сильно потеть, лоб покрыла испарина.

- Ну что вы стоите, как будто у вас столбняк, садитесь. Или вы передумали говорить?

Совершив невероятное усилие над собой, Герман сунул руку в карман и выхватил пистолет, направив дуло в лоб Емелину, но тут руки пробила дрожь, а указательный палец перестал слушать команды мозга и замер.

Емелин поднял голову. Увидев пистолет, направленный ему в лоб, он не стал паниковать, заглянул в глаза Германа, понял, что тот не выстрелит, но глаз отводить не стал.

Игра в гляделки продожилась. У Германа дрожали уже не только руки, но и всё тело, глаза Емелина, с веселой искоркой, как будто прожигали его на сквозь. Его пальцы разжались, пистолет упал, в ту же секунду упал и Герман. Упал в глубокий обморок.

В это время капитан Волкодавов сидел в приемной и сильно волновался. Это бы не скрылось от Петрова, но тот читал газету "Труд" и не видел его. Капитан Волкодавов ожидал выстрела, но его всё не было и не было.

"- Что он там тянет, чёрт побери! Или по техническим причинам выстрела не будет слышно?"

Когда в кабинете был услышан шум чего-то не очень лёгкого упавшего на пол, капитан Волкодавов продумал, что это упал застреленный Емелин.

Опередив Петрова, он первый подскочил к двери, которая открылась у его носа. К его неописуемому удивлению, которое сразу перешло в ужас, дверь с той стороны открыл не Обербайтер, а живой и невредимый Емелин. Увидев за ним лежащего на полу Германа, капитан Волкодавов, забыв про пистолет в своей кобуре, развернулся и бросился наутёк, да с такой скоростью, которой позавидовал бы сам Джесси Оуэнс.

Выскочив из здания, он увидел несколько велосипедов, вскочил на один из них и резво закрутил педали, без проблем выехал с территории Кремля, проехал Красную площадь и скрылся в переулках улицы Разина, где перед ним резко затормозил дорогой автомобиль, а он сам свалился под колёса.

- Старый дурак с больной головой!
 
Лёжа на асфальте, капитан Волкодавов узнал голос Уборича. Опираясь на крыло автомобиля, он поднялся и, не спрашивая на то разрешения, сел сзади, зашторил стекла на задних дверях, на заднем стекле, а сам закрылся лежащим тут же журналом "Агитатор" для городской местности, раскрыв его ровно посередине.

- Чего стоишь? Давай, езжай.

Растерянный Уборич посмотрел на сидящего на переднем кресле генерала Тамаканаву и проворчал:

- Да как тут поедешь, ты своим велосипедом мне всю дорогу перегородил.

Но всё-таки велосипед он объехал и продолжил свой маршрут.

- Емелин убит?

- Всё пошло не по плану. Немец упал в обморок, как я понимаю, но это не беда - Емелин умрёт раньше, чем его показания попадут ему на стол.

- Есть план "Б"?

- Верно.

- Что за план "Б"?

- Прослушка.

- Прослушка - план "Б"?!

- Я не могу говорить из-за прослушки.

- Автомобиль нелицензионный, прослушка отсутствует.

- Пока вождь жив, мне нужно где-нибудь пересидеть. У тебя есть такое место?

- Есть. - после паузы ответил Иероним Уборич. - Есть ключ от гаража дома по улице Русакова. Спрячем тебя там, но не забудь впоследствии, кто спас твою горящую задницу.

Всё дорогу Уборич ехал молча, генерал Тамаканава попытался влезть с вопросами, но командарм не отвечал и яматец перестал спрашивать.

Во внутреннем дворе многоэтажного дома Уборич остановил автомобиль у гаража и повернулся к капитану Волкодавову.

- Тебе повезло, что я ключ всегда таскаю с собой. Гараж со вчерашнего дня пуст, посидишь, пока за тобой не явится Перестроев.
 
Высадив пассажира, Уборич с шумом рванул автомобиль.

- Генерал Уборич, это была не улица Русакова.

- Верно. Ты уже хорошо разбираешься в московских улицах. Сейчас заедем ещё в одно место и на рыбалку.

В этот раз Уборич остановился у дома нумер два на улице Дзержинского. Ему повезло - прямо у входа он столкнулся с Малиной.

- Иероним Петрович? Что вы тут делаете?

- Я знаю про покушение. Скажу вам, что это покушение не последнее. Я готов дать показания, но у меня есть два условия. А если примените ко мне меры физического воздействия, я навру с три короба.

- Поедешь со мной, расскажешь про свои условия товарищу Емелину и он решит, что с тобой делать... Чёрт, Иероним, насколько всё серьёзно?

Уборич гордо задрал голову.

- Я буду говорить только с товарищем Емелиным.

- Ладно, товарищ заговорщик, будь по-твоему. Евфратов! Отвези ямятца в его гостиницу. В каком его разместили, Иероним?..

***

Ивана Ёжика в тот день направили работать в архив, когда к нему спустился его коллега, который поделился с товарищем последними слухами, которые сводились к тому, что вроде как раскрыть заговор против вождя, но достоверной информации нет.

Несмотря на фразу о недостоверности информации, Ёжик перепугался.

- Заговорщиком грозит высшая мера? - спросил Ёжик как можно более безразличным тоном.

- Да, дружище, но если они пойдут на сотрудничество со следствием и дадут чистосердечное признание, то, я уверен, отделаются сроком. Эй, ты куда?

- Я буду через минуту.

Ёжик прошёлся по знакомым коридорам и лестницам, что бы оказаться у двери Якова Арбатова и застыть в нерешительности. Вряд ли он сам смог ответить, сколько бы там простоял, но шум приближающихся шагов вывел его из оцепенения.

- Войдите. - откликнулся на стук голос заместителя наркома.

Яков Арбатов сидел на продавленном диване и ел бутерброд из целого батона, разреженного вдоль, капли соуса падали на серый фартук, одетый поверх френча. Несколько домашний, расслабленный вид начальника немного успокоил Ивана Ёжика.

- Поторопитесь, товарищ, у меня обед.

- Яков Саулович, я должен сделать чистосердечное признание о том... о том, что участвовал в заговоре... заговоре, который организовал мой брат, Николай Ёжик...

Примечание. Всё вышесказанное является вымыслом автора и не относится к реальной истории. Произведение является представителем жанра "альтернативная история"