Последнее слово атамана Краснова

В истории Всевеликого Войска Донского есть одна дата, которую часто забывают донские казаки. А зря. 4 (18) мая 1918 года в г. Новочеркасске, генерал, писатель, историк – Пётр Николаевич Краснов, провозгласил создание сугубо казачьего государства – Всевеликого Войска Донского. Создав, таким образом, уникальный в политической истории 20 века государственный образец.Генерал Краснов говорил в тот судьбоносный день, перед членами Круга Спасения Дона более двух часов. Каждая его мысль была остра и весома, как рубящая врага казачья шашка. Свою «коронную речь», первую политическую речь Войскового Атамана, он говорил, как апологет суверенитета донского казачества. Идеолог и организатор отсоединения области Войска Донского от России, ставшей «красной».
Атаман Донских казаков и «президент» казачьего государства Краснов боролся с большевиками 30 лет. Начав войну с ними буквально на следующий день после того, как большевистская партия 7 ноября 1917 года захватила власть. Его сводный казачий кавалерийский корпус, имел в обозе сбежавшего из столицы премьера Керенского, пытался наскоком конницы вернуть власть Керенскому. Взял Гатчину, занял Царское Село…
Я завершил свой жизненный путь и бой с большевизмом в Москве – последним словом подсудимого Военной Коллегии Верховного Суда СССР, 16 января 1947 года. Это была его последняя политическая, публичная речь, в которой он подвёл итоги своей богатой событиями и свершениями жизни. Стенограмма речи Атамана Краснова прозвучавшей в Новочеркасске в мае 1918 года не сохранилась. А вот стенограмма последнего слова подсудимого Краснова П.Н. имеется в последнем 12-м томе следственного дела «№ Н-18768, «дела белогвардейцев – казачьих генералов». 16 января 1947 года в 15-00. Председатель Военной Коллегии Верховного Суда СССР Ульрих, предоставил последнее слово подсудимому Краснову П.Н. Со скамьи с огромным трудом поднялся, опираясь на палочку, совсем дряхлый старик. Полтора года в тюрьме МГБ окончательно сломили износившийся организм казака. Даже говорить ему было нелегко, но маститый писатель с мировой литературной славой, и в такой обстановке владел мастерством художественного слова.
«- Два месяца назад, 7 ноября 1946 года, я был был выведен на прогулку. Это было вечером. Я впервые увидел небо Москвы,небо моей Родины, я увидел освещённые улицы, массу автомобилей, свет прожекторов, с улиц доносился шум… Это мой русский народ праздновал свой праздник. В эти часы я пережил очень много, и прежде всего я вспомнил всё то, что я сделал против русского народа. Я понял совершенно отчётливо одно – что русский народ, ведомый железной, стальной волей его вождя, имеет такие достижения, о которых едва ли кто мог мечтать… Тут только я понял, что мне нет и не будет места в этом общем празднике… Я осуждён русским народом… Но я бесконечно люблю Россию… Мне нет возврата… Я осуждён за измену России, за то, что я вместе с её врагами бесконечно много разрушал созидательную работу моего народа… За мои дела никакое наказание не страшно, оно заслуженно… Я уже старик, мне недолго осталось жить, и я хорошо понимаю, что не могу жить среди русского народа: прожить скрытно нельзя, а показываться народу я не имею никакого права… Я высказал всё, что сделал за тридцать лет борьбы против Советов… Я вложил в эту борьбу и мои знания и мою энергию, все мои лучшие годы и отлично понимаю, что мне нет места среди людей, и я не нахожу себе оправдания».
Когда архивы советской госбезопасности приоткрылись и стенограмма судебного процесса и следственных протоколов стали доступны для публикации, часть историков объявило её сфальсифицированной. Дескать, ни о чём Краснов не жалел, ни в чём не клялся, ни в чём не признавался, а текст чекисты сами сочинили. Действительно, тон последнего слова больше подошел бы осужденному в 1937 –м «красному» герою гражданской войны, разве что заменить слова «Россия», «русский», на «социализм» и «пролетариат».
Но во-первых, любой фальсифицированный документ нужен только для того, чтобы его предъявлением кого-либо обмануть. Сочинить «липовый» протокол, чтобы потом упрятать на полвека в закрытый архив? Не вяжется логика…
А во- вторых, на каждой странице допроса стоит подпись: «П.Краснов», а чем можно было запугать 78-летнего ветерана четырёх войн? Следователи шантажировали его жизнью молодого Николая Краснова, проходящего по одному делу с атаманом? Сомнительно. Ещё менее вероятно, что его столь пожилого человека как-то били, пытали… И так, практически половину 1946 года Пётр Николаевич пролежал в тюремной больнице Бутырок, следователи берегли его здоровье. Так что же заставило прославленного полководца и идеолога Белого движения, покорно склонить голову перед победой своих давних врагов? Ответа напрашивается сразу два. Патриот и государственник – генерал Краснов болезненно переживал поражения России в русско-японской и в первой мировой войне. А генералиссимус Сталин, хотя и воевал с его казаками под Царицыным летом 1918 –го, к осени 1945-го вернул русскую армию с золотыми погонами у офицеров и с орденами Александра Невского на груди в Порт-Артур (взяв реванш у Японии), вернул Польшу и Прибалтику. Русские корабли и полки вошли в Кёнегсберг, как мечтал об этом в 1914 –м генерал Краснов?! В гражданскую атаман Краснов мечтал добраться до Троцкого, Тухачевского и прочих врагов донского казачества. За него рассчитался с ними Сталин.
Наконец, государственник Краснов ненавидел хаос в стране вызванный революцией. Сталин утвердил твёрдую власть. Поэтому, положительная оценка Сталину, данная Красновым была искренней и во-многом заслуженной.
Но главное другое. Пётр Николаевич несомненно не был «Иудой», ни «Галилеем белой идеи». Но ему пришлось выбирать перед казнью, от чего отрекаться – от самостоятельности донского казачества или от единой, неделимой и великой России. Страшный, трагический выбор.
Прадед, дед, отец Краснова присягали Российской Империи и её императорам. За них не щадили живота своего. В боях и походах, невзирая на смуты внутри страны, Пётр Николаевич же, подняв знамя донского казачьего сепаратизма, отрёкся, таким образом, от России в целом. Тут или-или, третьего не дано.
Он осознал, что весь его путь – с мая 1918 года – по май 1945 –го, был тем путём, по которому когда-то хотел повести донских казаков атаман Степан Тимофеевич Разин. Путь атамана Краснова был лишь очень долгим – растянулся на тридцать лет. Но привёл к тому же – плахе кремлёвского самодержца.


Рецензии
Елисей, очень интересно.Трагическая неоднозначная фигура.Все же это его слова,получается так? Принять революцию,конечно, он не смог. Сложное время, трагичный излом...Вам спасибо, ничего этого не знала.С уважением

Виктория Варенец   19.08.2022 09:51     Заявить о нарушении
Виктория,спасибо за оценку,очень рад был с вами познакомится.

Елисей Февральский   19.08.2022 21:07   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.