Литовская крепость. 18

18.
Три дня спустя, ночью, когда порядочные люди спят, пустынным  улицам города шли три человека с лестницей под мышкой. Ночь была теплая и тёмная. Деревья, свешивающиеся через заборы, не шевелились. Громко стрекотали в траве насекомые.
–Ой, братцы, как накроет нас ночной сторож, не отвертимся! – шеп-нул Хомяк, который чем ближе приближался к дому боярина Говорова, тем больше был неуверен в правильности их затеи.

–Что-нибудь придумаем, – прошептал пыхтящий посередине лестницы Щит.
–Что мы придумаем с лестницей? Что мы тренировались, как во время осады полезем на стену вражеской крепости? Сидеть нам в сыром тюремном подвале по приказу наместника!
– Не бойся, Хомяк. Если нас поймает ночной сторож, мы скажем правду и все! – пожал плечами Щит.
–Какую правду?
–Чистую правду, что мы ходили знакомиться с твоей невестой!
–Как мы ходили? Через окно?
–Что тут такого? Ну, приговорит нас отец Севастьян к покаянию на хлебе и воде, с кем не бывает?
–Если нас её отец не убьет раньше, чем мы попадем к отцу Севастьяну!
– Не убьет! Думаешь, легко пристроить такую ораву дочерей? Я боюсь другого…
–Чего?
–Как бы он тебя не схватил и не поволок в церковь уже ночью, чтобы ты никуда от невесты не сбежал! Да и нас прихватит! Дочерей-то у него ещё много!
–Умолкните вы оба! – прошипел Олехно Савич. – Мы пришли.
Осадный двор боярина Говорова окружал высокий забор из заостренных кольев. В одном месте из-за забора свешивались ветви сливы, отягченные зелёными ещё плодами. В доме было темно, но в том месте, где высилась надстройка типа терема, окно было открыто.
–И что теперь делать? – спросил Хомяк.
–Обопрем лестницу там, где слива, на забор, а потом ты полезешь! – заявил Ян.
–Ну да, а они завизжат, и из дома выскочит боярин со всеми его слугами и собаками! Да и почем ты знаешь, что дочери именно в тереме?
– А где?
–Давайте кинем камушек, – предложил Савич. – Они подойдут к окну и выглянут.
–А если не подойдут?
–Ты, Хомяк, сначала кинь…

Хомяк, полный плохих предчувствий, начал шарить по земле. В этот момент в голове его мелькнула мысль, что можно придумать, будто он не нашел камня. Однако надеждам его не суждено было сбыться. Щит, желая помочь другу, нащупал какой-то ком земли и запустил его в стену. Хомяку показалось, что раздался страшный грохот. Он замер, но ничего не произошло. Щит осмелел и бросил второй ком. За забором послышался скрип открываемой двери и низкий мужской голос прорычал:
–  Якимка, что это тут шумело?
– Может, дранка с крыши упала, боярин? – предположил, по–видимому, слуга. – Или ворона какая-нибудь летела, что-нибудь тащила и уронила.
–Какая тебе ворона в темноте? Тут хоть глаз коли!
–Так на то она и глупая птица! Была бы умная, не летала бы в темноте и не уронила бы!
–Неси-ка свету!
Время, пока Якимка раздобывал в доме свет, показалось троим друзьям, затаившимся по другую сторону забора, целой вечностью. Наконец, слуга вернулся. Из-за стены послышалось пыхтение и сопение: это он совместно с боярином осматривал землю у дома.
–Вроде нет ничего, – проворчал боярин.
–Вроде нет, –  подтвердил Якимка, – а бывает, что вороны утаскивают разные блестящие вещи, например, женские украшения, а потом прячут или роняют.
–Наша вроде ничего не уронила.
–Завтра с утра ещё посмотрим. Пойдёмте, боярин, спать.

Когда дверь хлопнула, и все затихло,  Хомяк осмелился было предложить уйти подобру-поздорову.
–Мы что, лестницу через полгорода тащили, чтобы вот так взять и уйти? – возмутился Щит.
–Я против того, чтобы снова бросать камни!
–Зачем камни? Лестницу сейчас приставим и полезешь!
– А они испугаются, завизжат и треснут меня чем-нибудь тяжелым!
–Полезешь и будешь звать: «Аннушка! Аннушка!» – сказал Савич.
–А если она не Аннушка?
–Какая разница, девицам станет любопытно, они выглянут, а ты им все объяснишь.
Лестница была поставлена вертикально, и Хомяк, подталкиваемый товарищами, полез вверх. В темноте лестница опиралась не столько на забор, сколько на ветви сливы, поэтому она покачивалась и пружинила. Хомяк с тоской подумал, что если его застанут на ней, то можно придумать, что лез он за сливами, не разглядев в темноте, что они зелёные. Застыв на самой верхушке, словно петух на заборе, Хомяк тихо позвал: «Аннушка!» Ответа не последовало.

–Ты погромче! – посоветовал Щит снизу и, чтобы привлечь к себе внимание, слегка потряс лестницу, в результате чего Хомяк чуть не свалился через забор.
–Аннушка! – позвал он громче, и собственный голос ему показался похожим на жалобное завывание. Хомяк подумал, что если бы сам услыхал что-то подобное в ночи, то принял бы за нечистую силу.
Ответа на его второй призыв тоже не последовало. Покачиваясь на верхушке лестницы, будущий жених со злостью подумал, что его неизвест-ная невеста спит крепко, словно медведь в берлоге. А может, там просто нет никаких Аннушек, и девицы думают, что это не к ним?

–Алёнушка! – изменив тактику, позвал он.
–Кто здесь? – раздалось из темноты окна.
–Я – жених твой,  – заявил Хомяк.
–Какой жених? – спросила невидимая девушка.
–Ваш отец договорился с моим, что на одной из вас я женюсь. Вот я и хотел посмотреть на свою суженую до свадьбы.
–А на которую из нас?
–Да я сам хотел узнать. А вам он ничего не говорил?
–Нет, а как тебя звать?
–Из Евлаховых я, – осторожно сказал Хомяк, опасаясь, что если назовет себя Хомяком, то девушка поинтересуется, каким именем его крестили. – А как зовут тех из вас, кто невесты?
– А ты где? – не ответив, спросила девушка.
–На лестнице возле дерева. Тебе меня не видно?
К окну приблизилось что-то белое, видно, девушка в рубашке. Она высунулась до плеч.
– Вижу, – шепнула она, – только плохо.
– Мне тоже плохо видно. А что у тебя в руках темное?
–А, это медный крест.
–А он тебе зачем?
–Я думала, что если ты нечистая сила, так я тебя крестом ударю.
–А сестры твои спят?
–Нет, тут стоят. Одна с тазом, другая с кочергой, а третья с веретеном.
–А зачем им это?
–А вдруг ты в окно полезешь?
–Нет, я только на невесту свою хотел посмотреть. Только вот не знаю, которая она из вас четверых. Так отец вам ничего не говорил?
–Нет.
–А вы сами можете как-нибудь узнать?
–Можем попробовать. А нам-то тебя как узнать?
–Вы завтра в церковь пойдёте к заутрене?
–Пойдем.
–Так я буду в синем кафтане. Поздороваюсь с вашим отцом и поклонюсь.

В этот момент воздух рассек резкий металлический звук набата. От неожиданности Хомяк покачнулся, потерял равновесие и  свалился с лестницы. К счастью, сливовые ветви задержали его падение. Савич, на которого он скатился, тихо выругался.
Вокруг на темной улице слышалось движение и шевеление: это про-сыпались и выбегали на улицу люди.

–Пожар! Пожар в крепости!  – раздались крики.
Из-за стены крепостного замка виднелось, рассекая алым языком ночь, зарево огня.  В черноту небу улетали и погасали искры.
–Что горит? Что горит? – кричали вокруг.

Савич, Щит и Хомяк проталкивались сквозь выбегавших на улицу людей, не выпуская из рук лестницу. Внезапно они налетели на старика–соседа Евлаховых.
–А что это вы тут делаете, да ещё с лестницей? – окликнул их любо-пытный дед.
–На пожар бежим, – отозвался Хомяк.
–Так наша улица в другой стороне!
–Тут дорога короче!
–А как же вы прошли–то?
–А мы дворами!